Колюшина Наталья Ивановна. Девочка (начало)

**Д Е В О Ч К А.**

*Глава первая.

**ПЕРВЫЕ ШАГИ.**

Пришёл апрель, снег медленно оседал, становился серым и липким. Шли дни, постепенно становилось теплее, весна набирала силу. Побежали по дорогам первые ручьи, словно первые шаги младенца, робкие и неуверенные. А вот и он, наш младенец, девочка, ей, как и этим ручьям, так же нелегко пробить свой первый путь. Первые шаги от одной опоры до другой. Неуверенными шажками она преодолевает свой короткий путь и, оглянувшись, садится на пол, первая неудача, ножки не выдержали. Не беда. Снова встает и снова шаги, снова первый самый тяжёлый жизненный путь. Знать бы, что она думает, куда стремится в своих мыслях, какие ориентиры заставляют малышку подниматься, покачиваясь делать несколько шагов, падать и снова подниматься. Как ей тяжело, понимают ли это окружающие её люди. Наверно нет потому, что не один человек не помнит тех мгновений, тех первых впечатлений и тех трудностей, которые испытывает малыш, когда учится ходить. Какая прелесть, она умудряется улыбнуться всем, кто рядом, словно подбадривая их: "Ничего, у меня всё получится, обязательно получится, вы только чуть-чуть подождите!"

И с этой детской, чистой улыбкой снова шлёпается на пол, опять неудача. Откуда у малышки столько энергии, целеустремлённости и упрямства, желания: обязательно одержать победу. Победу над собой. И она это сделает, и будет побеждать, побеждать всю свою жизнь все то, что встретится на её пути. А ждёт её в жизни не мало испытаний. Она ещё не знает, что через несколько дней её жизнь изменится, и тёплые мамины руки на долгое время покинут её. Она не знает, что первые осознанное слово - мама - она будет произносить абсолютно чужой женщине, женщине в белом халате. А своя родная мама для неё станет тётей. Доброй тётей, приносящей сладости, подарки и одежду. Она не знает, что никто ей не позволит находиться с родной матерью более 5-10 минут, за которые она будет неуверенными шажками спускаться вниз по лестнице, брать пакетик с подарками из рук родной матери и возвращаться к женщине в белом халате со словами: "Мама, пошли!"

А пока ей задорно и весело, она в кругу своей семьи. Встаёт, шлёпается на пол, смеётся, поднимается и снова идёт. Малышка, сколько в жизни тебя ждёт! Но это история другой главы. А пока первые, неуверенные в жизни шаги!

*Глава вторая.

**МЫ ПОКА ЕЩЁ ВМЕСТЕ.**

Всё ещё весна, всё ещё апрель... Только небо темное и невесёлое, словно предупреждает о надвигающейся грозе. Нет, апрель и гроз в это время не бывает. А девочка веселится, первая победа - её шаги стали более уверенными. Ещё чуть-чуть и она самостоятельно будет преодолевать не только расстояния от опоры до опоры, но и полностью самостоятельно передвигаться по квартире. Хотя многие её попытки, как и прежде, заканчиваются неудачно, она всё же счастлива, её лицо светится от радости. Она ходит! А вот говорит с большим трудом, можно сказать, что вообще не говорит. Её огромные карие глазки светятся от восторга, она не может понять, почему её мама тихо и, словно скорчившись от боли, плачет, сидя на диване. Почему сегодня не готов во время обед? Почему на полу сумки и почему все чем-то озабочены, и никто с ней больше не играет? Вот она апрельская гроза, прогремевшая телеграфным известием о смерти её отца. Что может понять кроха, которой ещё не исполнился и один год с момента её рождения. Ей все горести и печали не почём. Она теребит юбку матери, пристаёт к старшей сестрёнке, к другой, но словно стена каменная возникла между ними. Они стали словно чужими. Почему нет улыбок, почему к ней никто не тянет руки и почему её больше никто не обнимает, не прижимает к себе? Потерявшись в их суете, она спокойно пребывает в пространстве комнаты. Вот её игрушки и любимая матерчатая кукла, которую она сохранит до 12 лет. Большая кукла с пластмассовым лицом, красивыми голубыми глазами. Длинные завитки её волос почти касались пояса, их рыжий цвет так привлекал к себе, что она всё время проводила по ним своей крохотной ручонкой, прижимала куклу и к себе и не разлучалась с ней почти никогда. Наверно с того момента эта кукла и стала её лучшей подружкой - немой, не умеющей говорить.

На какое-то время исчезает мать... Малютке скучно, но она с восторгом воспринимает её возвращение. Летят дни, жизнь становится всё труднее и труднее. Такое впечатление, что солнышко навсегда покинуло её, оно не заглядывает больше в окна, не радует её своими лучами, не играет зайчиками на стенах. Всё померкло, шторки забывают открыть, какой-то немой полумрак всё сильнее и сильнее сгущается над её маленькой головкой. Ещё несколько месяцев и она забудет тепло материнских рук. Нет, не навсегда, но на очень длительное время.

Мать угасает, в тихой комнате забыли, что кроме слёз и печали есть радость, внимание и любовь. Иногда по ночам девочка просыпается от сильного кашля матери, прикасается к её горячей груди, словно пытается согреться и сохранить это тепло в своём сердце. Ещё несколько дней остаётся до полного краха семьи. И вот они, первые капли крови, на ладони матери, алое зарево, предвещающее последние мгновения совместного пребывания. И снова все куда-то собираются, почему-то по квартире бегают люди в белых халатах, чужая тетя берёт её на руки и начинает одевать. Старшие сестрёнки тоже собираются, почти безмолвно, словно забыли слова, которым так упорно учили её, глупышку, не желающую говорить. И вот почти у порога... Скорая медленно подъезжает к дому, и рядом с ней остановилось другая машина. Малышка уже в одежде подходит к матери, та обнимает её и сквозь слёзы шепчет: "Малышка, мы пока ещё вместе!"

Продолжение следует.

*Глава третья.

**МАМА.**

Последние мгновения мать, покачиваясь, садится в машину скорой помощи. Малышку подхватывает на руки женщина в белом халате и почему-то несёт в другую машину. В машине уже сидят её старшие сестрёнки. Малышка чувствует себя комфортно, не слёз, не огорчения не видно на её лице и только в глазах немой вопрос: "Где она?". Брат словно прочитав её мысли, протягивает ей куклу, и поворачиваясь к медсестре, говорит: "Не отбирайте её!"

Машины некоторое время едут одна за другой, затем разъезжаются в разные стороны. Малышка прижимает к себе куклу, дорога неблизкая, она закрывает свои карие глазки и с улыбкой на устах засыпает на руках у брата. На некоторое время она проваливается в наивный детский сон. Ей снится, что её молчаливая рыжеволосая красавица научилась говорить, она ожила. Ручки девочки дёрнулись во сне, в это же мгновение машина притормозила, девочка покачнулась вперёд, и её чудный волшебный сон был прерван. Она открыла свои сонные глаза, капли слезинок брата упали на её лицо, его щека едва коснулась её лица...И всё, он посадил её на сидение рядом с сетрёнкой, а сам и две старшие сестры вышли из машины. Шёл трудный, нелепый, жестокий, всё отнимающий 1968 год. В окнах машины мелькали многоэтажные, незнакомые дома. Нет, девочка уже не спала, сиденье машины стало пустым и одиноким. Она взглянула на свою куклу, словно спрашивая: "Ты ведь ещё поговоришь со мной, обязательно поговоришь?" Машина то тормозила, то ускоряла своё движение. И, наконец, остановилась. Подошли две женщины, одна взяла на руки девочку, вторая держала за руку её старшую сестрёнку. Понимала ли тогда девочка, что свою сестрёнку она будет видеть лишь несколько минут во время визитов матери? Последние минуты, они еще рядом, но уже стали словно чужими, словно у каждой из них появилась своя мама. И вот она, эта высокая лестница, по которой девочка с таким трудом каждый раз будет спускаться к своей матери на свидание. Дверь закрылась, девочка оказалась в обществе абсолютно чужих людей. И началось: раздевание, одевание, прослушивание, постукивание - всё то, что называется медицинским осмотром. И никому не было дела до того, что чувствовала девочка в эти минуты, часы, дни. Какая-то комната с детскими кроватками, правда, просторная и светлая, но не над чем было одерживать победу. Девочка почти всё время находилась в своей кроватке, а она так любила ходить. Люди сменяли друг друга. На смену одной тётеньке приходила другая. Они что-то делали в комнате, иногда подходили к кроватке, брали на руки, несли к столу и пытались накормить девочку. Но она упорно не желала ничего есть. Первый бойкот, первый протест, который она устроила вдали от своей семьи. Всё кругом потеряло для неё смысл, она не наблюдала больше за игрой солнечных зайчиков на стенах. Девочка угасала, сон, словно навсегда, покинул её. Нет, она не плакала, она просто всё время искала в своей кроватке свою, научившуюся говорить, куклу. Девочка словно онемела, удивлению медперсонала не было предела, девочка не произносила ни звука. Силы покидали её, она уже не вставала на своей кроватке, лишь изредка присаживалась и заглядывала под подушку потому, на кроватке кроме подушки у неё ничего не было. На сколько бы хватило её силёнок не известно, но искорки жизни угасали в ней с каждой минутой. И однажды, словно в забытье, она увидела две коричневые бусинки, которые приближались к её лицу. Туман в глазах постепенно стал рассеиваться, и она увидела женщину опять в белом халате, но она была не такая как все. Её огромные карие глаза смотрели на неё весело и задорно, огромный живот мешал ей наклониться ниже к малютке. Долго и с большим вниманием девочка смотрела ей в глаза, словно рассматривала в них своё отражение. Нет, чуда не произошло, девочка, по-прежнему, отказывалась есть, признаки жизни покидали её. И опять суета, её куда-то несут, делают всевозможные процедуры... Другого выхода нет, с девочкой пригласили попрощаться мать... Но матери запретили заходить в её комнату, даже в детское отделение не пустили, болезнь матери была в самом разгаре. Старшие сёстры и брат учились в школе-интернате. Когда старшая сестра пришла к матери, та сообщила о скорой кончине девочки, не помня себя от горя, сестра бежала обратно в интернат. Не прошло и нескольких минут, как из интерната выскочил брат девочки. Нет, он не бежал, он летел, не замечая ничего на своём пути. Неслись мимо машины, люди, мелькали дома, а для него не существовало тропинок, дорожных знаков ничего, кроме лица сестрёнки...

Мелькнула лестница, коридор, палата, чьё-то лицо, его пытались остановить, но он шмыгнул под рукой, наткнулся на женщину в белом халате с большими карими глазами, огромным животом и светящейся счастливой улыбкой. Она склонилась над кроваткой сестрёнки.

- Кукла! Кукла!

Только и успел произнести брат, яркие огни вспышки мелькнули в его глазах, и он потерял сознание. Ему оказали первую медицинскую помощь, но обратно в комнату к сестре больше не запустили.

Женщина в белом халате часто заходила к девочке и вот однажды, в бреду, девочка скрестила на груди ручонки и словно прижимала к себе что-то. Женщина ушла и ещё долго вспоминала её движения, и вдруг вспомнила слова брата. Несколько шагов отделяло её от раздевалки, взяв ключ, она направилась туда. Среди множества вещей она нашла маленький пакетик с вещами девочки. В пакетике сверху лежала матерчатая кукла с огромными голубыми глазами, огромной рыжей шевелюрой. Взяв куклу, женщина вышла из раздевалки и направилась в комнату девочки. Казалось бы, последний вздох, последний взгляд, но этот взгляд словно замер. Рядом с огромными карими бусинками сияло рыжее пятно, напоминающее рыжие волосы её любимицы. Девочка вздрогнула, на её лице появилась улыбка.

- Мама!

Еле слышно прошептали губы девочки.

Девочка пошла на поправку, но это уже история следующей главы.

*Глава четвёртая.

**ТЁТЯ.**

У меня любовь настоящая,

Ведь к тебе любовь не кричащая,

Ты молчанием мне душу греешь,

Ты как я, говорить не умеешь!

Казалось, нет ближе и дороже этих карих бусинок, принёсших избавление от сумасшедшей тоски и одиночества в этой чужой комнате. И при каждом её появлении хотелось улыбаться и произносить единственное слово, которое она полюбила - мама. А карие бусинки мелькали каждый день перед её взором. Нет, она не брала её на руки, не прижимала к себе, но почему-то девочка ждала их лучезарного света каждую минутку. Она с аппетитом уплетала еду, все, что ей приносили, потому что сразу после еды снова появлялись бусинки, нежно с любовью смотрели на неё... И вдруг, через некоторое время, бусинки исчезли, не появились после обеда, на завтра, не появились и через несколько дней. Некому стало говорить любимое слово, каждый раз девочка вздрагивала при скрипе двери, взглядом искала любимый образ, но нет, он не появлялся. Девочка заскучала. Всё сильнее прижимала к себе куклу, словно говорила ей: "Ведь ты меня не покинешь?"

Нет, уважаемый читатель, повторения не будет, никто не отберёт у неё куклу. Пройдёт почти месяц, и на пороге комнаты появятся бусинки, но они уже не будут сверкать радостью и ласкать своим задорным взглядом. Белый халат стал намного меньше и куда-то исчез огромный живот...Девочке это даже очень нравилось. Сейчас бусинки наклонялись к ней ещё ближе, только, как капельки дождя, скользили и падали на щёчки девочки слезинки из её любимых глаз. Ещё несколько дней и она окажется на руках у своей мамы, она прижмёт её с такой любовью и нежностью, что девочка почувствует себя самой счастливой на свете. Вот и всё у медсестры миновал критический период, сейчас можно поднять малышку, носить её по комнате, играть с ней и учить заново ходить. Счастью девочки не было предела, она на свободе, и с той минуты, когда она окрепшими ножками самостоятельно смогла передвигаться, медсестра не выпускала её из виду. Куда бы они ни шли: на процедуры, на прогулку, или просто отдыхали, или гуляли по коридору - они всегда были вместе. Медсестра уже не спешила домой, как прежде, лишь иногда немые слезинки стекали по её щекам. Одно утешение, которое осталось у медсестры после смерти своего собственного младенца, была эта кроха, которая не отходила от неё не на шаг. Решение пришло само собой...

Настоящая мать девочки по-прежнему находилась в тяжёлом состоянии, лихорадка, кашель и неимоверная тоска по своим детям, казалось, подкосили её безвозвратно. Надежды угасали с каждым днём. Медсестра, используя свои связи, отправила представителей опеки о передаче всех детей в детский дом. Только таким образом её мечта о появлении в семье ребёнка могла осуществиться. Ведь из-за осложнений во время родов ей поставили диагноз, при котором иметь детей было невозможно. И вот однажды в палату к матери пришли люди с бумагами. Они убеждали что, подписав эти бумаги, она получит возможность и дальше обучать своих детей в школе-интернате. Но подписать бумаги нужно было на всех детей без исключения. Так на стол опеки легли лживые документы об отказе родительских прав и приказ о помещении всех детей в детский дом.

И так, бумаги подписаны и намечается какая-то суматоха, и вдруг к больничной кровати матери подходит женщина, смотрит на мать и говорит: "Знаете ли Вы, что Вы подписали несколько дней назад?" Объяснив подробно ситуацию, женщина попросила не говорить об этом никому. И началась обратная раскрутка. Откуда взялись силы, превозмогая сама себя, положившись на помощь своего знакомого, они стали отвоёвывать своих детей. Болезнь потихоньку отступала, вместе по жизни идти было легче. И вот, наконец, день, когда настоящие документы были на руках, матери разрешили свидание с родными детьми. Кризис болезни миновал.

А девочка? Ей хорошо, она окружена лаской, вниманием и заботой. Правда говорить она так и не научилась. Произносила всего лишь несколько слов. Глядя на свою немую куклу, она словно находилась с ней в сговоре, они обе молчали. Теплые руки мамы всегда были рядом, крохотные ладошки девочки терялись в материнской ладони.

Настал день встречи, девочка бойко вышагивала рядом со своей мамой по коридору, и вдруг около входной двери они не остановились как обычно, не развернулись в обратную сторону, а прошагали прямо к выходу. Глаза девочки сияли от восторга, поток свежего воздуха, вот она, ещё большая свобода, тепло и радостно...Но вдруг, она видит знакомое лицо... с ней мужчину высокого, стройного, светло-русого красавца, на его руках спит её старшая сестрёнка. Её наверно выпустили намного раньше. Мать очень изменилась, её скулы выступали, на щеках были глубокие ямки, глаза впали, признать прежнюю мать было практически невозможно. Она очень сильно похудела за это время. Тень улыбки мелькнула на устах девочки и замерла, для девочки это были чужие люди. Они почему-то называли её по имени, звали к себе...Девочка неуверенными шажками, оглядываясь на свою мать, потихоньку стала подходить к ним. Она не чувствовала никакой близости к этим людям...Мать протянула ей пакет и сказала: "Отнеси к тёте!".

- Тётя!

Следом повторила за ней девочка, ни разу не произносившая это слово.

Повернулась к медсестре, подошла к ней, взяла за руку и сказала: "Мама! Пошли!"

Тишина окутала, стоящих рядом, людей. Немые вопросы и ответы, но девочка не понимала ничего, её рука в ладони матери, в объятьях любимых бусинок, а значит, жизнь прекрасна. Кто будет судить малышку, ей ещё не исполнилось и двух лет?

Так у нашей малышки появилось две матери и две тети! Кто же из них кем окажется для неё покажет время, но это опять история следующей главы.

*Глава пятая.

**ПАПА**

Мы ещё вместе и не в дороге

Вы ж исчезаете день ото дня,

Словно бросаете на пороге,

Бусинки, чем огорчила Вас я?

Медленно тянулись дни, девочка по-прежнему была воспитанницей дома малютки. Мать шла на поправку в госпитале, с каждым днём ей становилось лучше, разрешили свободный доступ к детям. Сейчас к ним можно было идти и разговаривать с ними без ватно-марлевой повязки на лице. Свидания становились всё чаще. Девочка подросла, но упрямо ничего не хотела менять, всё так же называла медсестру мамой, маму тётей... Мать очень переживала, но изменить что-либо и сблизиться с дочерью не могла. Дочка выходила с медсестрой на крыльцо, спускалась по лестнице, брала, приготовленные для неё гостинцы, и тут же разворачивалась, и уходила к медсестре. В доме малютки медсестра стала её настоящей мамой, любящей и заботливой. Однажды во время визита, медсестра подошла к матери и предложила переоформить документы на девочку. Никакие убеждения медсестры не помогли изменить что-либо в судьбе девочки. Мать отказала медсестре в передаче родительских прав. С каждым днём всё ближе и ближе приближался момент выписки матери. Её настроение и образ жизни существенно изменился. Откуда взялся оптимизм, вера в будущее, позитивный настрой? Она посещала все развлекательные программы, которые проводились в госпитале. Её связь с прежним знакомым становилась ближе и ближе. Пройдёт ещё немного времени, и он официально сделает ей предложение. Из госпиталя они выйдут мужем и женой. И так у четверых девочек и мальчика снова будет полная семья.

Девочка же по пятам ходила за своей наречённой мамой, которая усердно учила её говорить. Удивлению персонала не было предела, когда обнаружилось, что девочка быстрее схватывает письмо, нежели навыки речи. Глядя на свою немую куклу, она с удовольствием молча выводила каракули на листе бумаги. За этим занятием она могла проводить длительное время, с удовольствием копировала то, что ей задавала медсестра. Когда же она просила повторить за ней слова, девочка смотрела на неё с детской и нежной влюблённостью и, словно озорничая, произносила:

-Ыкы!

Всё так же молча проводила часы, нежила в своих объятьях свою красавицу и всё так же была с ней в сговоре. Можно было понять чувства медсестры, которая хотела общения. Они словно две безмолвные одиночки находились всегда рядом, но тягостное молчание стало раздражать медсестру. Всё реже она стала появляться в комнате после обеда и тогда девочка оказывалась в замкнутом пространстве. Предоставленная сама себе, она шевелила своими губами и занималась воспитанием своей подопечной. Иногда казалось, что она приняла это как должное, и когда всё же бусинки приходили за ней, она не бежала к ним на встречу, а словно ждала приговора - решения и с вопросом смотрела: "Ты меня с собой возьмёшь?" Но всё чаще медсестра брала её с собой лишь тогда, когда они выходили на улицу, и возле лестницы внизу стояла тётя с гостинцами. Она привыкла видеть рядом с ней этого заметного мужчину, который всегда улыбался ей. Ей нравилась его улыбка, она ей казалась такой смешной, что не улыбнуться ему она просто не могла. Иногда даже казалось, что первый взгляд она всегда устремляла на этого мужчину. Не удивляйся, уважаемый читатель, эта привычка смеяться над ним у неё сохранится на очень длительное время, он всё время будет смешить её, каждый раз, когда они вместе будут сидеть за обеденным столом. Она будет пытаться не смотреть на него во время еды, чтобы не рассмеяться в полный голос. Наконец-то долгожданный день выписки настал, начались сборы. Новая семья получала поздравления и пожелания, ничего не предвещало неприятностей, да это и не неприятности наверно, просто...Просто на пороге их комнаты снова появилась женщина, мать словно скукожилась, предчувствуя длительный разговор.

Минута молчания, другая, третья ... женщина развернулась и вышла. Несколько часов и почти вся семья была в сборе, и вот они счастливые и радостные подходят к дому малютки. Но никто не выводит им девочку...Её просто забыли. Медсестра, которая должна была её собрать, просто рыдала в раздевалке около пакетика с её вещами. В ожидании прошёл почти час. Скрипнула дверь, на пороге появилась медсестра с пакетиком в руке, но рядом с ней не было девочки.

- Вам придётся подождать, девочка куда-то убежала.

А девочка и в самом деле убежала искать маму по палатам, и вдруг в одной из палат она услышала своё имя. Она оглянулась, их глаза встретились, перед ней стояла женщина. Темные каштановые локоны спускались ниже пояса, в руках у неё был медальончик в виде сердечка. Женщина посмотрела на медальон и протянула его девочке. Девочку поразили её нежные маленькие ручки, смущаясь, она протянула к медальону руку. Вторая рука женщины нежно гладила её по голове.

-Ты кто?

Спросила её девочка.

-Зови меня феей, я найду тебя, я всегда буду рядом.

-Феей, а где тебя искать?

-Открывай медальон в самые трудные минуты и знай: я с тобой.

Дверь в комнату открылась, на пороге стоял брат девочки.

- Ну, и где ты ходишь?

С улыбкой сказал он, его рука коснулась руки девочки.

- Это чьё?

Спросил он, но девочка молчала. Женщина отстранила свою руку от её головы.

- Счастливо!

Тихо, по-матерински сказала она и отошла в сторону. Брат попытался вывести её из комнаты.

-Ыкы!

Сказала девочка. Брат подхватил её на руки, но девочка заскользила обратно на пол.

- Я помогу тебе.

Сказала женщина, нежные маленькие ручки нашли друг друга. Было так уютно в её ладошке, так не хотелось отпускать её руку, что девочка всеми силами, которые были у неё, вцепилась в руку женщины. Так держась за руки, они шли по коридору. Нет, не одна из них не плакала, не будут плакать они и тогда, когда будут стоять на лестнице и даже тогда, когда девочку подхватит на руки этот высокий, красивый и такой смешной дядя, и они всей семьёй скроются из виду. Как же была удивлена мать, когда увидела свою дочь рядом с этой женщиной. Тень испуга скользнула по её лицу, а вот мужчина, не отрывая глаз, смотрел на неё с восхищением. Каштановые, длинные волосы путал лёгкий ветерок, и хотя угольки её глаз смотрели печально и в их уголках блестели капельки слезинок, она была прекрасна. Худенькие плечи едва прикрывало тканью блузы, тонкая дивная талия была подчёркнута широким поясом, клёши брюк делали её ещё стройней и выше. Вся словно сотканная из воздуха и тепла, она излучала неземную притягательность и обаяние. Сколько ей было лет? Пусть это останется маленькой загадкой, но она была молода и если бы она сошла с этой лестницы, можно бы было предположить, что молодая пара с детьми и с матерью гуляют по улице. Вот так, на руках, он будет частенько носить девочку, даже когда она станет не такой уж маленькой. Даже тогда, когда они будут гулять по лесу, она часто будет восседать на его плечах. И только одна из всех детей семьи будет называть его папой. Все остальные дети будут звать его сухим словом отец.

Но и это ещё не всё, чтобы читатель не запутался, внесём пояснения. Нашу девочку через некоторое время тоже будут называть по другому. Ей вначале дадут смешное, смешное прозвище. Причём все без исключения её так будут звать в кругу своей семьи, мы же упустим это название, т.к. нашей главной героине оно не нравилось, она его ненавидела, но несколько детских лет жила и откликалась на него. Но девочка своим упорством, своими победами над собой и другими членами семьи заслужит другое название наряду с именем, которое она отвоюет. Её вся семья, все родственники будут называть принцессой. А пока она с грустью покидает дом малютки, любимые бусинки все дальше и дальше, тепло маленьких нежных рук осталось в прошлом. И только маленькое сердечко она сжимала всё с той же силой, как и руки женщины. Словно боялась, что ещё чуть-чуть и он выскользнет из её рук. Чем останутся воспоминания об этой женщине, сохранит ли она свой медальон, встретится ли ей в пути снова её увенчанный добротой образ? И вот он, автобус, девочка перекочевала на руки к брату, и как только тронулся автобус, и в окнах замелькали фасады домов, она склонила на его грудь свою головку и заснула спокойным безмятежным сном.

Скоро они приедут в опустевшую квартиру, две небольшие комнаты и кухня. Остаётся только догадываться, что придётся пережить всем членам семьи. Вот она настоящая, полноценная семья - семь человек. В одной упряжке семьи оказались, ставшие за время разлуки чужими, пятеро детей. И только глаза брата голубые и добрые, как у куклы, ассоциировались в памяти девочки с чем-то родным и близким, наверно потому, что именно он всегда подавал ей куклу, где бы она не находилась.

Несколько метров и автобус стал тормозить. А девочка и не думала просыпаться, вот в таком состоянии она и оказалась снова на руках у смешного дяди. Моросил лёгкий дождик, меленькие капли дождя падали на лицо девочки. Она морщилась и улыбалась во сне. А сон был лёгким и безмятежным, огромное поле ромашек белых с солнечным глазиком окружало её. Она бегала по этому полю, заглядывала в глаза этим ромашкам и стряхивала с них капельки росы. Иногда эти капельки не слушались её и отпрыгивали ей в лицо. Она смеялась, пыталась увернуться от них, а они бежали за ней, и звук от падения этих капелек был очень мелодичным. Они словно перекликались между собой:

- Кап -Пап! Пап - Кап!

Девочка пребывала в этой ауре звуков, ловила их интонацию... и вот он последний поворот перед домом, всё, что имело движение, вдруг остановилось, нежная колыбель, раскачивающая её, вдруг замерла. Поляна с ромашками становилась всё дальше и дальше, девочка взяла ручонкой стебелёк ромашки, и словно передразнивая капельки росы, произнесла:

-Пап, пап!

От своих слов она вздрогнула и открыла глаза:

- Паппап!

Повторила она, увидев лицо улыбающегося смешного дяди.

Он прижал её к себе и почему-то поцеловал в щёку, потом засмеялся:

- Надо же, она так быстро научилась называть меня папой.

Девочка тогда ещё не понимала причину его радости, но сейчас уже знала, что это слово как-то по-особенному действует на этого дядю. Её возвышение на его руках не позволяло рассмотреть недовольство на лицах остальных детей. Она видела только его красивые светло-русые мокрые от дождя волосы, голубые глаза, большой красивый прямой нос и пухлые щёки. Он излучал молодость, здоровье и силу, как-то хорошо и уютно было на его огромных руках...Она не отрывала глаз от капельки дождя, которая скользила по его носу, и вот она уже на самом кончике, раскачивается из стороны в сторону, и вдруг отрывается, и плюхается прямо в глаз девочки. Девочка жмурится и заливается весёлым, звонким, продолжительным смехом. Так под звуки её безмятежного детского смеха они и вошли в пустовавшую длительное время квартиру.

Вот опять мы подошли к концу очередной главы, как будут складываться их дальнейшие отношения, какие преграды встретятся на пути девочки и будет ли она счастлива в кругу своей семьи, покажет время.

*Глава шестая.

**РОКОВЫЕ ДНИ.**

Эти белые палаты,

Эти яркие огни,

Эти белые халаты,

Эти роковые дни!

Эти чудо превращенья,

Эти лица отвращенья,

Эти рученьки отмщенья,

Эти тягостные дни,

Словно ад в земном пути!

В роддоме было тепло и свежо, медперсонал словно вымер, не было никого ни в коридорах, ни в раздевалках, ни в ординаторской и даже дежурная по вахте, забыв о своём рабочем месте, куда-то отлучилась. Лишь женщины в домашних халатах ходили по коридору, переглядывались между собой, останавливались и, немного пошептавшись, расходились в разные стороны. За всю историю роддома это был единственный вопиющий по своей трагичности случай.

А всё очень просто начиналось на первый взгляд. Комнату с родившимися младенцами решили поставить на ремонт. И начались перемещения, общие стеллажи для новорождённых переносили из одной палаты в другую. В другом конце коридора слышны были крики, начались роды, две медсёстры поспешили туда. Две другие занимались устройством вновь отведённой палаты.

- Жарко!

Сказала одна из них и открыла обе створки окна. За окном ярко светило солнце, середина мая, птицы перекликались между собой разными голосами. Был чудесный весенний день, ничего не предвещало беды. И вот она, идёт с двумя младенцами на обеих руках, но почему-то идёт не в прежнюю палату с младенцами, а поворачивает в ещё не приготовленное помещение.

- Кажется всё.

Произносит она, стоя на пороге, и начинает оглядывать помещение в поисках места, куда бы можно было положить младенцев. Все стеллажи были ещё в разобранном состоянии. Она остановилась в центре палаты, в палату зашла другая медсестра, и у неё на руках был младенец, в замешательстве они подходят к подоконнику и кладут их на подоконник.

- Вы их подметили?

Спросила старшая медсестра.

-Успеем!

Услышала она в ответ. Три свёртка лежали рядом. И вот, наконец, первый стеллаж был готов, младенцев можно было переносить на своё место. Медсестра, заносившая двойняшек, вышла из палаты за другими младенцами. Другая подошла к окну, посмотрела на свёртки, взяла два и пошла к стеллажам, и только один свёрток находился на окне. Лёгкий ветерок ласкал крохотное личико, медсестра пошла за оставшимся на окне свёртком, и в этот момент зашла с двумя младенцами ещё одна медсестра. Медсестра оглянулась и, сделав шаг вперёд, почувствовала, что её нога зацепилась за что-то, потеряв опору, она полетела в сторону окна....Несколько мгновений, несколько движений, несколько сантиметров и её рука затормозила о свёрток на подоконнике... Третий этаж, маленькое тельце обступила толпа медперсонала. Она жила всего несколько часов после рождения. Когда шумиха была закончена, две медсестры склонились над двумя не записанными младенцами. Две девочки лежали перед ними и три таблички с надписями о времени рождения и фамилии матери.

-Какие они разные!

Сказала одна из них, и вопрос о том, кто из них из какой семьи был решён.

-Наверно та, которая поменьше двойняшка погибшей.

Сказала старшая медсестра и завязала тесёмочку таблички на запястье девочки.

- Посмотри, какая крупная девочка.

Сказала медсестра, распелёнывая вторую девочку.

Старшая медсестра подошла к ней, но никто из них не догадался сделать хотя бы элементарный осмотр девочек. Их просто взвесили, дописали в табличках данные и на этом успокоились. Судьба девочек была решена. Старшая медсестра делала последние штрихи, обрекая одну из них на нелёгкую жизнь в многодетной семье. Интересно, часто ли так медперсонал в роддомах играют судьбами наших детей, словно куклами, для того чтобы установить истинных родителей, можно было хотя бы побеседовать с гинекологом, провести анализы или хотя бы визуально более детально провести осмотр. А можно было просто показать младенцев обеим матерям. Но, боясь испортить себе репутацию окончательно, они вынесли решение и больше никогда не возобновляли этот разговор в стенах роддома.

Крупная слеза застыла в глазах женщины, которой принесли на кормление своего малыша, это была девочка, но не та, о которой я столько уже рассказала читателю. Женщина протянула к свёртку руки, прижала к себе:

-Она останется со мной!

Женщине принесли детскую кроватку в палату, так она и выписалась из роддома, не оставив ни на минуту свою дочурку одну. Вторую дочку похоронили до её выписки. И вот она дома, муж, словно опасаясь, следит за каждым её движением. Нет, она не плачет. И вот малышка сделала все свои детские дела, они вместе с мужем идут в ванную комнату, распеленав и вымыв её, они без пелёнок заносят и кладут малышку на кровать. Чудная малышка словно различает их и улыбается, уставив на них свои угольки. От её детской улыбки стало сразу как-то теплее вокруг, немая тишина перестала быть такой тягостной. Они присели с разных сторон к малышке и стали её разглядывать.

-Посмотри, какая прелесть!

Сказал муж и показал на животик. С левой стороны чуть выше пупа у девочки находилась родинка правильной формы в виде сердечка. Это были их первые дети - две девочки, близнецы, которые могли бы расти, играть и взрослеть вместе. Но жизнь распорядилась иначе.

Женщина достала из шкатулки два медальончика в виде сердечка, которые она купила на третий день после выписки. Один медальончик она прикрепила над кроваткой своей крохи, второй же всегда носила на себе. Первые самые тяжёлые дни после выписки из роддома в своей жизни семья прокурора жила в полном забвении, смерть второй дочери тяготила и усложняла их отношения.

Малышка росла очень спокойной и молчаливой, словно она тоже переживала разлуку с сестрой. Она была окружена таким вниманием и заботой, что каждый малыш захотел бы оказаться на её месте. Из множества игрушек она чаще всего прижимала к себе куклу, словно свою родную сестру ласкала, гладя её волосы. Так она и засыпала с ней в обнимку и просыпалась, взглядом здороваясь с ней.

Она любила наблюдать за своей матерью доброй и ласковой, какой-то неимоверный свет излучала её улыбка, угольки её глаз всегда смотрели на неё с любовью и нежностью, только тень грусти застыл в уголках её глаз крупной слезинкой.

Шёл счастливый для малышки 1967 год и такой трудный для длинноволосой красавицы, потерявшей свою дочь. Прошло четыре месяца со дня выписки и снова приём у педиатра, она заходит в кабинет, за столом, склонившись над бумагами, сидит детский врач, какое-то время она просто не обращала на неё внимание. Затем глаза их встретились. Огромные карие глаза сильно выделялись на её лице, как две большие бусинки.

- А ты знаешь, я так и не уверена, ту ли девочку ты передала многодетной мамаше, они лежали рядом.

Словно продолжая разговор, сказала медсестра из смежно-расположенного процедурного кабинета. И началось следствие за халатное отношение врача, по причине смерти ребёнка была наказана санитарка. Но искать многодетную семью не стали, т.к. детский врач дала объяснение, в котором было указано, что погибла дочка из семьи прокурора. Детского врача уволили, через некоторое время эти женщины снова встретились в доме малютки. Детского врача взяли на работу младшей медсестрой.

- Я уничтожу тебя!

Тихо сказала женщина и прошла мимо.

А проходящая медсестра всё-таки была счастлива, никто из медперсонала не указал, что именно она и споткнулась в тот несчастный день. Пожалели, когда во время следствия у неё начались приступы токсикоза. Беременность протекала очень благоприятно, только сильные прибавления в весе иногда поражали гинекологов.

-Богатырь будет!

Шутя говорили они... И опять знакомые стены роддома, те же палаты, те же ставни и огни с окнами. Память не давала покоя. Роженице становилось всё хуже и хуже, состояние стало критическим, и начались роды. Крик разорвал тишину, вместе с этим криком появилась головка малыша.

-Чудный малыш!

Сказал гинеколог, осматривая младенца. Медсёстры склонились над роженицей.

- Ей совсем плохо.

Сказала одна из них.

И зазвенел другой колокольчик, оповещающий о начинающихся родах. В родилку занесли другую женщину. Худенькое, почти безжизненное тело положили на родильное кресло. Несколько часов гинеколог бился за жизнь матери и ребёнка, который уже начал показывать признаки жизни. Его перенесли в общее детское отделение. Оставалось несколько минут до прихода детского врача. Дверь плавно отворилась, на пороге в белом халате стояла женщина, она подошла к только что родившимся малышам...

-Два мальчика.

Тихо прошептала она, никого из медперсонала не было рядом, женщина откинула простыню, дети были только в подгузниках, их ручки были свободными, а на них повязаны были таблички с именами. Женщина улыбнулась, богатырь и почти безжизненное тельце лежали рядом. Она уже знала о кончине матери бедняжки. Руки сами скользнули к запястью, быстрыми, ловкими движениями она поменяла таблички. Кто поменял таблички это никто и никогда не скажет, даже Вы, уважаемые читатели, если у Вас спросят, просто улыбнётесь в ответ. Ведь очень многих людей она обидела, обвинила санитарку, поставила под угрозу медперсонал, и даже главный врач пострадал из-за этой трагедии. Как по цепочке передавалась эта история в кругу рожениц, из уст в уста произносилось её имя.

-Нет, я тебя не оставлю с ней! Я тебя никому не отдам!

Шепнула она и укрыла малышей, в палату вошла педиатр. Всё происходило чисто случайно, какое-то проведение, стечение обстоятельств, наличие трагического исхода одной из рожениц и послужило причиной помещения славного богатыря в дом малютки. Через полчаса педиатр подписывала справку о смерти роженицы, а ещё через полчаса такую же справку о смерти младенца младшей медсестры дома малютки, который скончался на руках у педиатра. Медсестра дома малютки ещё долгое время не могла придти в себя. Никто не обратил внимание на разницу в весе малышей, по одной простой причине, что нет взаимосвязи между гинекологами и педиатрами. Перекочевав в другую палату, дети уже никогда не становятся объектом наблюдения гинеколога, а педиатр изучает в основном историю родов. В первые часы, когда ребёнка ещё не взвесили, на запястье младенцев повязали временные таблички с именем матери. Взвешивание и осмотр проводит педиатр, что и произошло в данном случае...

С тех самых пор прокурор частенько заглядывала в дом малютки, курировала дела детей.

Она была удовлетворена, в комнате для самых маленьких лежал необыкновенный, здоровый мальчишка, любимец всего дома малютки, у которого на родах умерла мать, а он сверкал своими карими глазками и радовал всех окружающих тем, что родился уже совсем большой, очень большой почти 5 с половиной килограмм. И великаном казался по сравнению с другими детьми, на внешний вид ему можно было дать почти полгода, хотя пребывал он в доме малютки всего 2 месяца. Женщина очень часто навещала малыша, она ждала, когда закончатся формальности и ей разрешат забрать его домой.

Скрипнут двери дома малютки, на пороге лестницы появится медсестра с ребёнком на руках и передаст его в надежные любящие руки, которые станут для этого малыша самой главной опорой в жизни. Медсестра, пряча взгляд, быстро скроется за входной дверью.

-Иди же! Ведь я уже всё знаю! Только этот малыш не позволял мне раньше поставить жирную точку в твоей карьере.

Тихо в след прошепчут ей губы женщины.

И она на самом деле уйдёт, во время очередной проверки будут вскрыты фальшивые документы на девочку, которые предполагалось запустить в ход после смерти матери. Девочка шла официально под другим именем. Но то ли медсестра об этом забыла, то ли решила, что это всё равно проверять не будут, она после выписки девочки оставила всё как есть. Вышло, что девочка занимала два койко-места. Правда, значились они только в картотеке. В журнале осмотров педиатра другой фамилии не было. И заметить лишнего ребёнка мог только очень внимательный врач, и то только при полной проверке документации. Ну, а в обязанности курирующего прокурора и входило изучение личных дел, т.е. картотеки поступивших детей. Именно наличие лишней карточки и послужило причиной наблюдения за младшей медсестрой дома малютки. Оставалось всего несколько дней, и журнал педиатра был бы закончен. И вот тут и появилась бы возможность замены его дубликатом, который вела младшая медсестра. Вот что бывает, когда профессиональные специалисты оказываются в гонении, именно они и знают все тонкости своей специальности и становятся неуязвимыми. Повезло нашей главной героине, поспешность выписки матери помешала осуществить затею, несколько бы дней и девочка оказалась бы умершей по документам дома малютки, и уже никто и никогда не узнал бы о месте её пребывания. Трудно представить, чтобы было с девочкой, если бы замысел детского врача удался, вероятнее всего, женщина бы раскрыла это преступление, и тогда постоянным местом пребывания для девочки стал бы детский дом. Девочка бы так и прожила с постоянным ощущением вины за свою наречённую мать, которая отбывала бы наказание за убийство многодетной матери. Она заставила главного врача подписать документы о выписке матери, предчувствуя трагедию, при обнаружении двойных документов на девочку. Остаётся только низко поклониться в пояс этой женщине, которая, как непреодолимое препятствие, всегда возникала на пути профессионального детского врача. По чистой случайности наша главная героиня не оказалась в семье детского врача, так ловко сумевшей увильнуть от наказания за убийство ребёнка в этот трагический день.

- Кажется, ничего больше не угрожает этому дому...

Прошептала женщина, подписывая последний протокол своей маленькой детской ручкой. Станет ли кто-либо судить женщину, которая стремилась вернуть себе то утраченное счастье, которое у нёё разбила об асфальт детский врач? Они ещё встретятся, ещё не раз детский врач будет испытывать на себе жгучий, ненавидящий её, полный грусти взгляд сверкающих угольков. Вся жизнь, для которых будет продиктована судьбой детского врача, они так и будут, словно в немом кино, периодически встречаться взглядами и молча расходиться в разные стороны, даже переезд не остановит преследование женщины.

Зато почти через два года у малышки после рождения появился братишка, и жизнь для неё стала ещё веселее и радостнее. Они очень полюбят с братом друг друга, они будут озорничать вместе, вместе ходить в детский сад, вместе учиться в школе. Станут друг для друга той второй половинкой, без которой жизнь становится невыносимой. И никто никогда им не расскажет об этом роковом трагическом дне.

На продолжительное время мы простимся с героями этой главы. Кем они окажутся для главной героини, и встретятся ли они в жизни, пусть останется небольшой тайной на некоторое время.

Автор: Колюшина Наталья Ивановна

2010 год.

Оставить комментарий © Copyright Колюшина Наталья Ивановна (natalikolyushina@mail.ru) Размещен: 15/03/2012, изменен: 15/03/2012. 47k. Статистика. Глава: Проза Повесть Девочка Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Это история о нелегкой судьбе девочки, попавшей в многодетную семью. Она преодолеет множество препятсствий на своём пути, выдержит невероятные испытания, найдёт свою родную семью и снова потеряет, возвращая радость бытия своим приёмным родителям. Повесть опубликована на портале Российского литературного клуба.

Колюшина Наталья Ивановна : другие произведения.

Девочка (начало)