- Вот именно - малость... И тогда я всем докажу, на что способен...
***
27-е декабря 201... года (спустя десять лет)
- Собирайся, Олег. В область поедешь.
- Куда конкретно, Николай Борисович?
- Поселок Кораблёвский. Там у них ЧП - кто-то вскрыл сейф главы администрации.
- Кораблевский? Это ж черт знает где... Они что, сами, на месте, разобраться не могут?
Начальник управления недовольно засопел.
- Ермаков, это личная просьба потерпевшего. Понимаешь или нет?
- Не совсем улавливаю, Николай Борисович...
- А ты включись. И сразу уловишь. В сейфе было кое-что... чего там не должно было быть. Перед своими, местными светиться он не хочет.
- Так бы сразу и сказали... Что там была взятка.
- Да ты...,- начальник разом позеленел. - Ты соображаешь, Ермаков?.. Какая еще взятка?.. В общем, так. Бери Шибаева, и к обеду чтоб духу вашего тут не было! А вечером - жду твой доклад. Звонить можешь мне домой, в любое время.
- Вас понял, Николай Борисович. Пойду собираться.
***
- Кажется, заблудились... Вот ёлки, вечер, темно уже.
Гена Шибаев растерянно посмотрел на Ермакова и пожал плечами.
- Еще скажи, что на карте этой развилки нет.
- Ее правда нет, Олег Гаврилович. Вот, сами посмотрите.
Снаружи, за окнами УАЗика, бушевала метель.
'Если не тронемся - точно завязнем, - подумал Ермаков. - Вот только в какую сторону?..'
- Гена, погляди - там справа огни какие-то, или мне кажется?
'Дворники', месившие снег на лобовом стекле, мешали обзору, но водитель уверенно подтвердил:
- Да, Олег Гаврилович. Я тоже вижу.
Цепочки бледно-желтых точек на темно-фиолетовом горизонте представились в этот момент Ермакову путеводными звездами.
'Только бы двигатель не заглох'.
- Трогай, Гена. Попытаемся добраться до этой деревни, или что это там. Переночуем, дорогу спросим. Может, к утру перестанет мести...
- Да, холод собачий. У меня коньячок с собой есть. Глотнете?
- Давай...
УАЗик все время подпрыгивал на обледенелых ухабах. Ермаков цедил сквозь зубы проклятия.
Впечатление было такое, будто желтые точки и не думают приближаться. К тому же, Ермакова начало мутить - вероятно, от тряски...
- Я ничего не вижу! - крикнул Шибаев в какой-то момент.
- Скорость сбрось! Тормози... твою мать!..
- Да я пытаюсь!..
Последнее, что запомнил Ермаков - машину занесло и развернуло на сто восемьдесят градусов. После чего она стала заваливаться на бок...
***
- Очнулся, Пантелеюшка?
...Перед глазами плавало лицо какого-то косматого, седого старика.
'Пантелеюшка?..'
- Вижу, что очнулся. На-ко вот, отвару Матрениного хлебни. Да ты приподымись, приподымись!
Ермаков - правда, не без труда - последовал совету говорившего. Голова вроде бы не болела, но была какая-то пустая совершенно.
'Что же произошло? УАЗик перевернулся, затем - тьма. Звук такой непонятный... Вроде стрекочет что-то. И чьи-то голоса...'
Оглядевшись вокруг, он обнаружил, что лежит на узкой скрипучей кровати, накрытый одеялом, а сама кровать стоит в углу комнаты - скорее всего, деревенского дома. Мебели особой заметно не было - только деревянный стол, пара стульев да какой-то уж очень старинный шкаф. Комната освещалась на совесть, парой керосиновых ламп и несколькими свечами. В дальнем же от кровати углу висела, скорее всего, икона - со своего места Ермакову была не разглядеть, какая именно.
Старик-хозяин сунул ему большую глиняную кружку с пахучей темной жидкостью и едва ли не силой заставил сделать несколько глотков.
- Что это? - не своим голосом спросил Ермаков.
- Говорю же - отвар Матренин. Счас полегчает.
И действительно, спустя пару минут Ермаков почувствовал, что уже может двигаться и соображать - хотя слабость, конечно, не отпускала.
- Где мой водитель?
- Хто-хто? - заморгал белесыми ресницами старик.
- Ну, Гена Шибаев, который меня вез.
- Куда... вёз? Ты, Пантелеюшка, долго на морозце пролежал, я понимаю. А морозец у нас зло-ой... Всякое померещиться могёт.
- А машина где, УАЗик наш? И вообще, как я здесь оказался?
- Опять непонятное говоришь... Как оказался... Нашли мы тебя. Там, за околицей, - старик махнул рукою в сторону окна. - Ну, одёжа на тебе мокрая была... Так мы переодели.
Только теперь Ермаков обратил внимание на то, что на нем - вещи с чужого плеча. Какая-то домотканая рубаха, широкие штаны, носки грубой вязки...
- А вы сами кто?
- Ну вот, догадался, спросил... Илларион Францевич я. Наставник твой, стало быть.
- Как-как? Наставник?.. - Ермаков от удивления резко приподнялся и тут же ощутил тупую, ноющую боль в затылке.
- Э-э, ты это... Полегче, Пантелеюшка. Отвар-то отваром, но отлежаться тебе еще чуток не помешает...
- Где я нахожусь?
Старичок с расстроенным видом поцокал языком.
- Ты чтой-то, Пантелеюшка, памятью повредился али как? Слыхивал я про такие случаи, но вот вижу впервой...
- Почему вы все время называете меня чужим именем? Меня зовут Олег Ермаков, и я следователь областного отдела полиции. В кармане пальто должно было быть удостоверение. Куда вы его дели?
Старик внезапно с силой ударил ладонью по столу.
- А беда-то в том, Пантелеюшка, что нету у нас времени на твои выкрутасы! Дед Мороз скоро заявится, а ты не готов. Чем ты его встретишь? Бреднями своими?..
- Да послушайте же, вы... как вас там?.. Илларион Францевич? Я спешил в поселок Кораблевский, по служебному делу. Мы с моим водителем попали в аварию. И меня, вероятно, выбросило из машины. Вы меня обнаружили, спасибо! Но мне нужно уходить! Понимаете - меня ждут в Кораблевском!
Хозяин избы помрачнел. Затем шагнул к окну и распахнул его настежь.
- Иди! Иди, куда хошь! Поглядим, далеко ль ты уйдешь по такому-то снегу?!.
Ермаков выглянул и узрел огромный заснеженный пустырь. Справа мутно светились окна соседних изб.
- До Кораблевского далеко?
- Дался тебе этот Кораблевский! Да отродясь не было тут такого поселения! - рассерженно отреагировал старик.
- А до шоссе сколько?
- До чего?
Происходящее все больше напоминало Ермакову театр абсурда. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь справиться со своими эмоциями.
- Ну, хорошо. А телефон тут есть? Позвонить от вас можно?
- Ты это брось, Пантелеюшка! Добром тебя прошу. Времени у нас с тобой - с гулькин хрен...
Дверь избы со скрипом распахнулась, впуская вместе с сизыми клубами морозного воздуха высокую девушку в цветастом платке и черной шубе.
- Матрена! - всплеснув руками, воскликнул хозяин дома.
- Беда, дядя Илларион! Дедморозовы слуги по деревне рыщут. Говорят, здесь чужак...
- Ох, ёлки!.. - схватил за голову старик. - Куды ж тебя спрятать-то, Пантелеюшка?!.
Но он ничего не успел предпринять: в избу, оттолкнув девушку, ввалились трое. Одеты они были по-зимнему - тулупы, валенки, меховые шапки. Старик Илларион Францевич метнулся было к ним, но тот, кто шел первым, сунул ему под нос какую-то сверкающую бляху.
- Знак Немезиды! - завопил старик, бухаясь на колени.
Не обращая внимания на него, обладатель бляхи вплотную приблизился к Ермакову.
- Назовись, - потребовал он.
- А вы кто? - с вызовом спросил Ермаков. И тут же получил сильный удар в живот, от которого согнулся пополам. Второй удар пришелся в голову и отправил Ермакова в небытие...
***
- Очнулся, родимый?
Этот голос... Где-то он уже его слышал.
- Ты почему, дурашка, ниц сразу же не пал? С носителями золотого знака Немезиды не шутят...
Ермаков рискнул открыть глаза...
Обстановка вокруг была все та же - деревенская изба со скудной самодельной мебелью. И все тот же хозяин... Как же его?.. Илларион... Да, точно - Илларион Францевич.
- Тебя хто просил им дерзить? Ладно, они мне поверили - я сказал, ты мой родственник, малохольный чуток...
- Где я... Где я нахожусь? Можете вы мне сказать или нет?.. - выдавил из себя Ермаков.
- Известно где. Деревня Кинжалово, - охотно ответил старик.
- Кин... Кинжалово?..
Населенного пункта с таким названием на вверенной Ермакову территории точно не было.
- А район? Область?..
- Ну опять ты за старое, Пантелеюшка... Какая-такая область?..
'Так... Этому должно быть логическое объяснение. И я его найду. Но пока... Надо сделать вид, что я принимаю их правила. Иначе этому конца не будет...'
- Что... Что от меня требуется?
- Вот это уже мне нравится, Пантелеюшка. От тебя немногое требуется. Когда придет Дед Мороз - ты его загадки отгадывать будешь. Отгадаешь - хорошо, отпустит тебя с миром. Ну, а не отгадаешь... Не взыщи. А сейчас - спи, сил набирайся. А я - пойду...
***
'Заснешь тут... Надо понять, что тут происходит, и почему. Вариант первый - я сплю. Чушь! Еще варианты... Попал в какую-то секту. Ни телевизоров, ни телефонов... Полное отсутствие цивилизации. Но тогда причем здесь Дед Мороз? Загадки какие-то... А эти, в тулупах? Знак Немезиды... Богиня возмездия у древних греков. Что мне это дает? Ничего...'
Илларион Францевич явился, как показалось Ермакову, через пару часов.
Борщ оказался горячим, вкусным. После него опять потянуло в сон.
- Странно... Я спал, и вроде бы не спал... и слышал эту мелодию... Ну, из 'Иронии судьбы'... Скажите, а... Который сейчас час? - спросил Ермаков у хозяина хаты.
- Ты это про что опять?
- Про время,- стараясь не выйти из себя, процедил Ермаков. - Я вот смотрю - пейзаж за окном не меняется. Темень всю дорогу.
Старик встал у двери и с многозначительной улыбкой поманил Ермакова к себе. Тот неуверенно подошел...
Илларион Францевич распахнул дверь и заговорил каким-то замогильным, не своим голосом:
- Над Кинжалово будет царить вечная тьма... Колючая и суровая... До тех пор, пока не будут отгаданы все загадки Деда Мороза и не сгинет проклятье!..
Ермаков отпрянул от двери - снаружи и вправду веяло холодом. Спрашивать о чем-либо старика он уже отчаялся. Но последние его слова придали мыслям Олега определенное направление...
- Вечная тьма, говоришь? Ну-ну...,- совсем тихо пробурчал он себе под нос.
- Пойду я, пожалуй, - кряхтя, произнес старик. - А к тебе Матрену пришлю.
- Зачем? - не понял Ермаков.
- Зачем-зачем... Известно, зачем...
Дверь избы скрипнула, и старик ушел в темноту. Ермаков прилег на кровать и закрыл глаза...
Разбудило Олега чье-то мягкое прикосновение. Легкие пальчики нежно прошлись по его щеке.
Матрена, в костюме Снегурочки - шубка, белая шапочка, рукавички - стояла у изголовья его кровати.
- Ты что здесь делаешь?
Не говоря ни слова, девушка начала стремительно раздеваться. Ермаков и опомниться не успел, а она уже нырнула к нему под одеяло...
После близости 'Снегурочка' исчезла так же стремительно, как и появилась.
- Ну и ну..., - пробормотал Ермаков. - Прав был мой взводный - любовь зла, а длительное воздержание еще злее... Итак, что же все-таки происходит? Допустим, что кто-то целенаправленно сводит меня с ума. Методы странные, но... Да нет, слишком уж дорогая постанова - проще было бы упрятать меня в подвал и накачивать наркотиками до второго пришествия... Стоп, стоп, стоп!.. Постанова...
Ермаков стремительно встал и шагнул в темный угол избы - туда, где висела, как он думал, икона. Которая при ближайшем рассмотрении оказалась портретом Сталина.
- Вот тебе и раз! Сектанты и Сталин... Не вяжется совсем.
Еще не отдавая себе отчета, зачем он это делает, Ермаков принялся тщательно осматривать и даже ощупывать стены избы.
За этим занятием его и застал Илларион Францевич.
- Чаво это ты удумал, Пантелеюшка?
- Да так, ничего. Любопытно просто...
- Ах, во-онаначё! Ты давай это дело... прекращай. Дед Мороз вот-вот нагрянет... язви его душу.
- Видал? А у Деда Мороза такой же вот, тока поболе будет...
- Так он что... убивать меня придет, что ли?
- Дошло наконец! Да добро бы, сразу убил - а то ведь помучает...
- Неужели?
- Будьте покойны, - Илларион Францевич с широкого замаха метнул кинжал в дверной косяк. Лезвие глубоко вгрызлось в дерево.
- Ну что же... Пускай приходит. Я готов.
Ермаков сложил руки на груди, наблюдая за стариком из-под полуопущенных век.
- Думаешь?
- Уверен!
- Ну тогда ладно...,- старичок вытащил застрявший кинжал и, стукнув скрипучей дверью, снова оставил Ермакова одного.
***
Заснуть Ермакову уже не удалось. Он просто сидел на постели и ждал. Ждал непонятно чего. Или кого. Деда Мороза? Или того, кто объяснил бы ему, что весь этот фарс означает.
Похищение человека - серьезное преступление. Но поверить, что его похитители - эти вот деревенские лапотники, у которых даже и электричества-то нет, не говоря уже о телефоне...
Как там говаривал старина Холмс? Отбросить все заведомо невероятные варианты, чтобы остался единственно правильный?.. Метод дедукции.
'Над Кинжалово будет царить вечная тьма... Колючая и суровая...'
Дверь избы заскрипела в который раз. Ермаков уже знал, кого сейчас увидит на пороге...
- Ну, здравствуй, мил человек!
- Здравствуй, Дедушка Мороз! По мою душу пришел?
- Ага!
- Так я ж с детства помню - ты вроде бы добрый...
- Помнит он... Не-ет, мил человек, и вовсе даже я не добрый. Когда-то меня злым духом величали. Зимник, Старец Север, Карачун... Слыхал, небось?
Ермаков не вставал с места и принял вроде бы расслабленную позу; он внимательно следил за всеми движениями огромного старика в красной шубе и с белой бородой, пытаясь угадать, где же у него кинжал.
Дед Мороз сбросил на пол с плеч свой потертый мешок.
- Да ты, я смотрю, не боишься...
- Боюсь, дедушка. Страсть как боюсь..., - недобро усмехнулся Ермаков, вставая и расправляя плечи.
- Ну что ж, проверим, насколько ты храбр..., - Дед Мороз стремительным движением разъял свой посох надвое, и перед лицом Ермакова хищно блеснула тусклая сталь.
Противник был массивен, но неуклюж в своей тяжелой шубе. Ермакову удалось уклониться от первого выпада, перехватить запястье Деда Мороза и затем нанести свой удар - ребром ладони между лопаток. Сказочный Дед со стоном повалился лицом в пол, а его огромный кинжал полетел прочь.
- Вставай..., - Ермаков с улыбкой подал руку своему недавнему противнику. - Как ты только до всего этого додумался, не пойму...
Дед Мороз руку принял; поднялся и, засопев, снял свою огромную белую бороду, затем - накладные волосы.
- Я же тебе тогда еще рассказал... Помнишь?
- Ну, помню, помню... Проект века, реалити-шоу. Дурь какая-то!..
- Да нет, Олежек, не дурь. Присядем?
- Нет возражений.
Ермаков с немалым трудом узнал в этом расплывшемся, наполовину лысом человеке своего одноклассника и друга Севу Гуляева.
- Десять лет не виделись, как-никак... С тех пор как ты, Олежек, в эту тьмутаракань подался...
- Не подался, Сева, а перевели. Забыл, какая у меня работа? А ты молодец, поднялся. Телеканал свой, то да сё... В газетах про тебя пишут.
- Да ну... Пустое всё, - махнул рукой Гуляев. - Мне хотелось такую передачку забацать... Такой, понимаешь, проект... Шоу в прямом эфире, полное погружение в параллельный мир... И чтобы герой до последнего не понимал, что с ним творится. Ты-то как меня раскусил?
- А на что ты рассчитывал? Что следователь-профессионал твое шапито не просечет? Ну, положим, с шефом моим, Николаем Борисовичем, вы сговорились - он за копейку лишнюю удавится. Послал он меня черт-те куда под каким-то идиотским предлогом. Гена Шибаев, водитель от Бога, якобы заблудился, да еще коньячком меня хитрым, со снотворным, напоил. И УАЗик перевернул - ну просто ас! А потом... Потом самое веселье и началось... Я далеко не сразу догадался, что это за звук был - ну вроде как стрекотание. А когда все-таки сообразил, что это были вертолетные винты...
- А как тебе понравилась 'вечная тьма над Кинжалово'? - немного театральным тоном вопросил Сева.
- Это как раз было несложно... Вечная тьма - полярная ночь. Вы меня вертолетом куда-то под Мурманск и доставили. А как на самом деле это место называется?
- Да шут его знает... Заброшенная деревенька. Мне ее Илларион Францевич присоветовал. Кстати, толковый мужик.
- Я заметил. А 'Снегурочка' эта ваша?.. Порноактриса, что ли?
- Скажешь тоже... Понравился ты ей просто, вот и все... Ну, и... По сценарию хорошо вышло.
- Я надеюсь, этих кадров не будет в твоем дурацком шоу? Я человек неженатый, но всё-таки...
- Извини, старик, но это - прямой эфир... По специальному каналу Интернета. Ты, конечно, вправе подать на нас в суд, но..., - Гуляев полез во внутренний карман своей шубы. - Это чек на предъявителя. Как, нравится тебе сумма? Ну, а если согласишься на продолжение съемок, то она, разумеется, возрастёт. Ты ведь только часть большого проекта, съемки ведутся и в других местах. Правда, не всегда удачно. Одного паренька вон не так давно из петли еле успели вынуть...
Ермаков повертел в руках невзрачный на вид листочек бумаги.
- Значит, в свои сорок с хвостиком я стал кинозвездой?
Гуляев усмехнулся.
- Пока еще нет. Но я постараюсь тебе в этом посодействовать. Ты извини за то, что ребята тебя тогда... Они, понимаешь, бывшие ОМОНовцы, политесу не обучены...
- Понимаю, понимаю. Сева, а какое сегодня число? Я вообще счет времени потерял...
- Тридцатое. Не боись, успеем еще с тобою Новый год встретить. До Мурманска не так уж и далеко, аэросани - в нашем распоряжении, так что - собирайся...
31-е декабря 201.. года. Новогодняя ночь
- Давай еще по 'вискарику'.
- Не возражаю, Сева. И все-таки проколы у твоего старичка были...
- Да? И какие же?
- То, что он мне в борщ и в 'Матренин отвар' что-то подмешал - я понимаю, это как раз грамотно. А вот мелодия из 'Иронии судьбы'...
- Что? Какая мелодия? - не понял Гуляев.
- Звонок мобильного телефона. Я его слышал сквозь сон. Не вязалось это как-то со всей вашей... кондовой патриархальностью. Сталин вместо иконы - явный перебор. Дальше... Внимание мое привлекли стены. Когда я стал их осматривать и ощупывать выступы, то понял, что дело нечисто. Старичок твой мне помешал, конечно. Думаю, еще пару минут - и ваши скрытые камеры я бы обнаружил. Да, и имя вы мне выбрали, прямо скажем... Пантелеюшка. Почему Пантелеюшка?
- А что? Нормальное имя. Меня предки хотели сначала Пантелеем назвать. Потом, правда, передумали... Давай, Олежек, за Новый год!
- За Новый год, Сева! Так почему именно я? Ты обещал объяснить...
- Маленькая месть за то, что ты в меня тогда не поверил. Ну, и плюс твои артистические способности... Я всегда считал, что по тебе "Оскар" плачет.
- Вот даже как? Ладно, я тебе это припомню... А можно будет мне еще разок с "Матреной" вашей пообщаться? Как ее, кстати, по-настоящему зовут?..