Константин Колонтаев "Россия и славяне в свете сербского вопроса"
Газета "Дуэль" опубликовала цикл статей сербского автора Предрага Миличевича под общим заголовком "Запад против Югославии", в которых была сделана попытка показать исторические причины распада Югославии и продолжающейся вот уже около 8 лет подрывной деятельности Запада и прежде всего США против Сербии.
С чем-то в этих материалах можно согласиться, с чем-то нет, но самое главное то, что в них отсутствует объяснение на примере исторической судьбы южного славянства коренных причин незавидного положения славянства вообще, его ускоряющейся деградации. Либо в виде судьбы козла отпущения, как в случае сербов, либо судьбы откровенных политических проституток Запада - поляков, чехов, хорватов и т.п.
Здесь необходимо пояснить, что под славянами я понимаю только тех, кого называют южными и западными славянами, поскольку русские, как в лице великороссов, так и белорусов и большей части малороссов (за исключением жителей Западной Украины), славянами не являются, хотя и говорят на языке, относящемся к славянской группе арийской языковой семьи. Я не буду останавливаться на этом и разъяснять подробно, поскольку это тема отдельной статьи.
Именно на примере исторической судьбы сербов, которые в отличие от других славянских народов не стали открытыми лакеями еврейской цивилизации, можно постичь ту глубину исторического упадка, который пережило славянство за прошедшие 1000 лет.
Если к IX в. н.э. славяне на западном направлении занимали побережье Северного моря от Южной Дании, Гамбурга и до устья Рейна, а отдельные славянские племена поселялись на юго-востоке нынешней Англии (В.В. Мавродин, "Происхождение русского народа", Л., Изд. ЛГУ, 1978, с. 54), то к началу XV в. в Европе остается только одно славянское государство - Польша, да и та уже тогда становится жалкой марионеткой, орудием в руках северо-итальянских банкиров, прежде всего генуэзских, в их интригах против набирающей силу Московской Руси.
То есть за пять столетий пройден путь от ведущего народа Европы до самого жалкого падения. Состояние, которое сохраняется и поныне, несмотря на наличие формальной государственности. И вот здесь историческая судьба сербов и ее сравнительное сопоставление с судьбой русских позволяет кое-что понять.
Итак, Русь уже почти полтора столетия находится под игом Золотой Орды, но уже состоялась Куликовская битва (1389 г.), ставшая своеобразным символом если и не освобождения, то по крайней мере морального самоутверждения и подкреплением заявки Московского княжества на первенство среди русских земель в борьбе за освобождение от золотоордынского ига. А в том же 1389 г. на Косовом поле происходит решающее сражение между сербским и турецким войском, в котором сербы терпят поражение, и Сербское королевство становится частью растущей Турецкой империи.
По этому поводу сербские исторические легенды говорят о чуть ли не поголовной гибели всего сербского войска и о тяжкой доле оказавшихся во власти турок жителей Сербии. Однако реальные исторические факты рисуют несколько иную картину.
Спустя 13 лет после битвы на Косовом поле Турецкой империи пришлось принять еще более грандиозное сражение. В 1402 г. в районе территории нынешней турецкой столицы Анкары произошла битва между турецкой армией во главе с Султаном Баязидом Молниеносным и войском Среднеазиатской империи во главе с Тимуром Великим. Битва закончилась сокрушительным поражением турок, султан Баязид попал в плен к Тимуру и точных данных о его судьбе нет. В результате Турецкая империя распалась и начала вновь возрождаться только спустя 25 лет. И тут выясняется целый ряд интересных моментов. Оказывается, что "бедные сербы", потерявшие на Косовом поле якобы всех воинов и жестоко страдающие под турецким игом, спустя 13 лет воюют под Анкарой на стороне турок. В войске султана Баязида присутствовал десяток сербских князей с многочисленными дружинами. И еще надо выяснить, где сербы потеряли людей больше, в 1389 г. на Косовом поле, отстаивая свою независимость, или в 1402 под Анкарой, воюя против Тимура за Турецкую империю?
И если сербы так страдали от потери своей независимости в составе Турецкой империи, то почему они эту самую независимость не поспешили обрести, когда эта империя под ударами Тимура распалась?
А перед разгромом Турции Тимур в 1390-1395 гг. разгромил Золотую Орду. Разгромил в самом буквальном смысле этого слова, уничтожил все ее города и угнал в плен все их население, после чего Золотая Орда перестала существовать как государство, и лишь спустя 40-50 лет на ее территории возникли новые татарские ханства.
Именно благодаря этому разгрому Золотой Орды Тимуром в 1395 г. и произошло освобождение русских земель от татарского ига. Московское княжество обрело политический суверенитет и начало бурно разрастаться, поглощая соседние княжества. Так что за освобождение Руси от золотоордынского ига нужно благодарить в большей степени не Дмитрия Донского, а "Железного хромца" и поручить Церетели или Клыкову возвести ему в центре Москвы памятник.
И, таким образом, несмотря на уникальный шанс освободиться от турецкого ига в 1402 г. сербы благополучно еще чуть более 400 лет существовали под властью турок. Желающие могли свободно выезжать в другие страны и этим правом пользовались. Так, во второй половине XVIII в. в России, на территории нынешней Донецкой области существовала сербская автономия, так называемая "Новая Сербия" со столицей городом Славяносербск (ныне город Славянск Донецкой области), где проживало около 100 тыс. сербов, эмигрировавших из Турции, т.е. пятая часть всего сербского населения Турецкой империи. Но почему-то никаких выдающихся личностей такое многочисленное сербское население дать России не смогло. Если, конечно, не считать предводителей нескольких мафиозных банд фальшивомонетчиков из числа благородного сербского дворянства, деятельность которых, правда, быстро пресекла тогдашняя екатерининская полиция да бездарного командующего Черноморским флотом графа Войновича, который этот самый флот чуть было не угробил в сражении у Тендровской косы в июне 1788 г. Слава Богу, обрусевший мордвин Ф.Ф. Ушаков сумел исправить положение, за что вскоре и занял его место.
Другой серб, генерал Милорадович, так бы и остался в полнейшей безызвестности, если бы не оказался единственным генералом, погибшим с правительственной стороны во время восстания декабристов.
В настоящее время из более-менее известных людей на просторах бывшего СССР сербские фамилии носят некто Войнович, автор скандально известного "Солдата Чонкина" и утверждающий, что является прямым потомком уже упомянутого графа - горе-флотоводца, да неутомимый борец с русским фашизмом на страницах "Известий" Выжсутович.
В этом плане надо отметить, что поляки при всей их отличающейся особым сволочизмом русофобии тем не менее умудрились дать России несколько тысяч выдающихся деятелей в различных сферах жизни. Если не считать таких широко известных, как Дзержинский, Рокоссовский, Пржевальский, которые еще в молодости, будучи поляками по паспорту, были по духу вполне русскими, есть пример пана Черского, который в 1863 г. во время очередного польского восстания, будучи командиром одного из повстанческих отрядов, попал в плен, но благодаря гнилому русскому либерализму вместо того, чтобы быть вздернутым на ближайшем суку, был сослан в Восточную Сибирь, где под благотворным влиянием местного климата совершенно преобразился и вскоре стал известным географом-исследователем и закончил свою жизнь в истинно русском духе - тяжело больным возглавил очередную экспедицию, зная, что живым из нее не вернется. На карте Сибири его имя запечатлено в названии одного из горных хребтов и паре десятков других географических названий.
Возвращение сербской независимости связано с очередной русско-турецкой войной 1806-1812 гг., когда по требованию России одним из условий подписания мирного договора стало предоставление Турцией независимости Сербии. Благодарность сербских правителей была весьма своеобразной. Только успевшее возродиться Сербское королевство полностью позаимствовало гражданское, уголовное право, административное устройство, военную форму и строение армии у соседней Австрии, наверное, как очень соответствующие духу истинного славянства.
Дальнейшие русско-сербские отношения в XIX в. носили со стороны сербов очень своеобразный характер, чтобы не сказать большего. В 1853 г. начинается очередная русско-турецкая война, которая затем переросла в войну России чуть ли не со всей Европой. Сербы в это время сохраняют благоразумный нейтралитет. Зато спустя 20 лет, в середине 70-х гг., когда все силы России, и прежде всего финансовые, были поглощены внутренним преобразованием, сербским правителям вздумалось начать войну с Турцией и втянуть в эту авантюру Россию.
Русское правительство уклонялось от этого, как только могло, не мешая впрочем охваченным славянофильскими иллюзиями гражданам направляться добровольцами в сербскую армию. Так возник первый феномен русского добровольчества в Сербии.
И там же в Сербии, в боях летом 1876 г., первая волна русских добровольцев столкнулась с потребительски-хамским отношением к себе. То, что это отношение тогда не было случайным, показали спустя 120 лет события в Боснии 1992-1995 гг., когда новая волна русских добровольцев в Сербии столкнулась с точно таким же отношением, какое было со стороны сербов по отношению к их предкам в середине 70-х гг. XIX в.
Наиболее наглядным примером такого сербского отношения к русским является судьба генерала Черняева, подававшего большие надежды полководца. Он вопреки категорическому запрету русского правительства вышел в отставку и нелегально выехал в Сербию, где возглавил сначала отряды русских добровольцев, а затем и всю действующую сербскую армию. После этого ему пришлось столкнуться с интригами сербского генералитета, который разбирался в военном деле, как одно известное животное в цитрусовых, но которому было смертельно обидно, что чужак встал выше их. И они начали дружно саботировать все его усилия. В результате во время решающего сражения с турками вся сербская армия дружно показала туркам спины. Вместе с Черняевым на поле боя осталась только русско-болгарская добровольческая бригада, которая вся легла в ожесточенном штыковом бою, задержав турок на час и не дав им резать, как баранов, в панике бегущих сербов.
Ценой поражений собственной армии сербские генералы своего добились. Опозоренный Черняев был вынужден вернуться в Россию, где власти считали его дезертиром и, следовательно, ни о каком продолжении военной службы не могло быть и речи. Его судьба была сломана и началось его жизненное и общественное падение. Он превратился в политического бомжа, в нечто среднее между нынешними отставными генералами Лебедем, Николаевым и Макашовым, став политическим консультантом по балканским и среднеазиатским делам у московских текстильных фабрикантов, оказавшись под началом их идеолога Каткова. Понятно, что это не добавило ему популярности, особенно среди левой общественности. Так, Салтыков-Щедрин во многих своих сатирических произведениях, написанных в 80-х гг. XIX в., выводил фигуру Черняева под именем "Странствующего полководца Редеди" (напомню, что Редедя - косожский (черкесский) князь, убитый русским богатырем во время одного из сражений между русскими и черкесами на Таманском полуострове в начале XI в. В русском фольклоре выражения "Редедя-воин" и "Аника-воин" обозначают крайне амбициозного и воинственного, но очень неудачливого военачальника).
Разгромленные турками сербы обратились к русскому правительству с истошными призывами о спасении, и русское правительство, исходя из своих представлений о внешнеполитическом престиже, 12 апреля 1877 г. объявило Турции войну. Через год с большим напряжением русских сил Турция была разгромлена, передовые отряды русской армии находились в 15-20 км от тогдашней турецкой столицы Стамбула (Константинополя). Сербы расширили свою территорию, болгары получили независимость. Только Россия не получила ничего, кроме унизительного Берлинского мирного конгресса 1878-1879 гг., на котором она потерпела позорное дипломатическое поражение от объединенной Европы во главе с Англией. Плюс грандиозные материальные затраты на войну и 200 тыс. русских солдат, оставшихся лежать на Шипке и других живописных балканских достопримечательностях.
Собственно, с этой целью Запад с помощью сербов и втянул Россию в очередную войну с Турцией, с тем, чтобы не дать ей слишком быстро оправиться от последствий Крымской войны 1853-1856 гг. и развивать с помощью внутренних реформ свой экономический потенциал.
Аналогичную роль сербы сыграли в судьбе России спустя 35 лет, когда летом 1914 г. член масонской сербской военизированной организации "Черная рука", подчинявшийся лидеру европейского масонства французской ложе "Великий Восток", убил наследника австрийского престола, после чего Австрия предъявила Сербии ультиматум, затем объявила войну. Опять истошные сербские вопли к "русским братьям" о помощи. В результате Россия объявляет войну Австрии, Германия - России и т.д. и т.п., короче, начинается Первая мировая война, которую долго и упорно готовил банковский конгломерат Ротшильдов и, наконец, развязавший ее с помощью "сербских братьев" России.
В художественной форме сербская "Черная рука", которая для России оказалась действительно черной, хорошо описана В. Пикулем в романе "Честь имею".
Относительно периода титовского правления в Югославии можно отметить, что все попытки сербов свалить только на Тито прозападную и антисоветскую политику СФРЮ в 1948-1984 гг. не выдерживают никакой критики. Сербы составляли основу политической элиты СФРЮ, и без них и помимо них Тито никакой своей особой политики проводить не мог.
Но даже если отвлечься от личности Тито, то имеются другие весьма характерные моменты. Например, в период 1992-1995 гг. в России не просто прозападный, а туземно-колониальный режим, обстановка всеобщего морального разложения, но тем не менее находится 1000 русских мужиков, направляющихся в Боснию воевать с мусульманами, проливать кровь за сербов. Но не известно ни одного случая, чтобы в 80-е годы хоть один серб пришел бы в советское посольство в Белграде и попросился бы добровольцем в Афганистан помочь русским братьям в войне с тамошними мусульманами.
Теперь относительно постоянно раздающихся с 1992 г. сербских обвинений о том, что Россия, дескать, их продала и предала. Во-первых, для того, чтобы кто-то кого-то предал - этот "кто-то" должен быть хотя бы относительно самостоятельным субъектом. Поэтому горбачевский СССР предал и продал ГДР, ЧССР, СРР, пытался продать Ирак, Северную Корею и Кубу. Но Югославию он не предавал, поскольку она даже чисто формально не являлась его союзником и не входила в сферу его влияния и даже просто не успел бы этого сделать, поскольку эти два государства распались практически одновременно. Ельцинская же "Российская Федерация" предавать кого-либо просто не в состоянии, поскольку не является самостоятельным субъектом мировой политики, она своего рода "подмандатная территория", так сказать, "цивилизованного мирового сообщества".
Во-вторых, процесс предательства, как правило, двусторонний. В связи с этим вспоминается один советский анекдот 70-х гг., содержание которого вкратце сводится к следующему: группа советских туристов возвращается из поездки в Париж и одна из туристок рассказывает подруге подробности в том числе и о посещении различных парижских достопримечательностей, произнося каждый раз фразу: "А когда мы оттуда вышли, нас всех, кроме Марьи Петровны, изнасиловали". Наконец удивленная слушательница поинтересовалась: "А почему вас всех каждый раз насиловали, а Марью Петровну нет?" "Так она не захотела", - ответила рассказчица. Вот, почему Россия продает Западу одних только сербов и никак не может продать иракцев, северокорейцев, кубинцев, вьетнамцев и т.д.?
Почему бы не вспомнить, что войска ООН, которые затем плавно трансформировались в войска НАТО, вошли в Боснию в 1992 г. с согласия сербов и уже после этого начали помогать мусульманам. Что, сербы сами разомкнули свое железное кольцо вокруг Сараево, передав войскам ООН Сараевский международный аэропорт.
В свете всего вышеизложенного остается только поражаться живучести в русском обществе на протяжении последних 160 лет славянофильских иллюзий. Хотя уже начиная с конца 30-х гг. XIX в., когда славянофильство в России только зарождалось, многие умные и весьма авторитетные в обществе люди, как например Белинский, явно и публично демонстрировали к нему более чем ироничное отношение.
Спустя 35 лет Салтыков-Щедрин в своих многочисленных повестях и рассказах высмеивал проходившие в 70-80-е гг. XIX в. в Москве и Петербурге многочисленные славянские конгрессы (например, в "Дневнике провинциала в Петербурге"). В цикле сатирических рассказов "Помпадуры и помпадурши" он выводит руководителя сербской делегации на одном из первых таких конгрессов в 1870 г., в образе "австрийского серба Глупчича-Ядримича". Да и исторические события уже завершившегося XX в. должны были окончательно похоронить всякие славянофильские иллюзии. Невольно вспоминается сцена из кинофильма "Корона Российской империи", когда проживавший в Париже бывший белогвардейский полковник-контрразведчик после разборки с бывшими коллегами оказался в католическом госпитале и к нему в палату пытается пройти, назвавшись племянником, юный чекист Данька. Услышав от медсестры о приходе "племянника", полковник начинает палить из нагана в потолок и орать "Запомните, мадемуазель! У меня нет племянников! У меня нет братьев и сестер! У меня нет никого! Я круглый сирота!"
Думается, русскому народу будет гораздо проще жить в нашем бушующем мире, если он также будет считать себя круглым сиротой.
Что же касается исторической роли славянства, то она уже четко определилась. Славянство - это биомасса, которая в зависимости от того, кто ее сможет и успеет потребить, должна пойти на укрепление мышечной массы либо Европы, либо России. Третьего ему не дано.