Колонтаев Константин Владимирович : другие произведения.

История создания и деятельности белогвардейских контрразведок в Крыму и Севастополе в 1918 - 1920 годах

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Константин Колонтаев 'История создания и деятельности белогвардейских контрразведок в Крыму и Севастополе в 1918 - 1920 годах'
  
  Содержание:
  
  Предисловие
  
  Введение
  
  Глава I Политическая полиция первого и второго крымских краевых правительств в период июля 1918 - марта 1919 года
  
  Часть 1. Органы политической полиции в Крыму в июле - ноябре 1918 года в период немецкой оккупации и правления первого крымского краевого правительства возглавляемого генералом Сулькевичем
  
  Часть 2. Органы белой контрразведки и политической полиции в Крыму с декабря 1918 по апрель 1919 года, в период правления второго крымского краевого правительства возглавляемого Соломоном Крымом и появления на полуострове войск Вооруженных сил Юга России генерала Деникина
  
  Глава II Органы военной контрразведки и политическая полиции 'Вооружённых сил Юга России' генерала Деникина в Крыму и Севастополе в период июля 1919 - марта 1920 года
  
  Глава III Органы военной контрразведки и политическая полиции 'Русской армии' генерала Врангеля в Крыму и Севастополе в период апреля - ноября 1920 года
  
  Заключение.
  
  
  Предисловие
  
  Причиной продолжающейся и сейчас, в первой четверти 21 века, актуальности темы истории органов контрразведки белых армий и политической полиции белогвардейских режимов на территории бывшей Российской империи в период Гражданской войны 1918 - 1920 годов, является, то, что и спустя сто лет после этих событий данная тема до сих пор остаётся всё ещё слабо изученной в отечественной исторической науке и практически совершенно, незатронутой зарубежными историками.
  
  Связано с это с тем, что после окончания гражданской войны, на протяжении всего периода существования СССР, история белогвардейских военных контрразведок и органов политической полиции белогвардейских режимов, практически никак не освещалась советской историографией, в том числе и виде закрытых ведомственных публикаций.
  
  Практически единственным источником освоения данного эпизода отечественной истории во времена существования СССР, стала советская художественная литература и кинематограф. В советской литературе почти сразу после Гражданской войны целый ряд авторов начал раскрывать особенности психологии белогвардейских контрразведчиков. Прежде всего, это целый ряд рассказов и повестей Алексея Толстого первой половины 20 - х годов 20 века. Среди них особо выделяется повесть 'Похождения Невзорова или Ибикус' глава 3, в которой автор очень хорошо показывает особенности психологии и морального облика офицеров и чиновников служивших в белогвардейских контрразведках. Данному вопросу в этой повести посвящён монолог деникинского контрразведчика Ливеровского, когда он приглашает главного героя Невзорова поступить к ним на службу: 'Бросьте мещанские предрассудки, идите работать к нам. Бывают времена, когда ценится честный общественный деятель или - артист, художник и прочее. Теперь потребность в талантливом сыщике. Я не говорю о России, здесь семнадцатый век. Политический розыск, контрразведка - мелочи. Проследить бандита? Ну, вон возьмите, идут двое знаменитостей: Алешка Пан и Федька Арап. Кто третьего дня вычистил квартиру на Пушкинской, барыне проломал голову? Они, Алешка и Федька. Этих выслеживать, ловить - только портить себе чутье. Иное дело работать в Лондоне, в Париже, в Нью - Йорке. Там борьба высокого интеллекта - высшая школа. Наша организация разработана гениально, мы покрываем невидимой сетью всю Европу. Мы - государство в государстве. У нас свои законы долга и чести. Мы работаем во враждующих странах, но сыщик сыщика не предаст никогда. Мы выше национализма. У нас имеются досье обо всех выдающихся деятелях, финансовых и политических. Пятьдесят процентов из них - дефективные или прямо уголовные типы. Любопытно необыкновенно. Нет, нет, идите к нам, Семен Иванович. Нужно чувствовать эпоху: ударно - современный человек - это сыщик'.
  
  Эту художественную характеристику личного состава белогвардейских контрразведок подтвердил в своих мемуарах 'Правда о русской революции', бывший жандармский генерал - майор К. И. Глобачёв, который до марта 1917, возглавлял Петроградское охранное отделение, а затем после свержения монархии в России и начала гражданской войны, служил в контрразведках режима гетмана Скоропадского на Украине, а потом в контрразведках Деникина и Врангеля: ''В среде офицерства, выброшенного на улицу, в это время начинает вырабатываться весьма недостойный тип агента политического и уголовного розыска, который, в большинстве случаев не имея под собой никакой идейной подкладки, является просто профессией. Впоследствии этот тип перерабатывается в контрразведчика для Белого движения. Многим из такого рода агентов полная беспринципность позволяет в равной степени служить обеим сторонам и продавать ту, которая в данный момент менее опасна и выгодна. Это так называемые дублеры. Таким образом, создались целые контингенты офицеров - контрразведчиков, которые своим поведением только позорили контрразведывательные органы Белого движения во время Гражданской войны'.
  
  Наиболее вероятным прототипом Ливеровского, являлся начальник деникинской контрразведки в Одессе в январе - апреле 1919 года, бывший царский контрразведчик - Владимир Григорьевич Орлов, которого А. Н. Толстой хорошо знал по своему пребыванию в этом городе в аналогичный период времени.
  
  Другой советский писатель Борис Лавренев в своем 'Рассказе об одной вещи', написанном примерно в тоже время нарисовал более подробные психологические типы белогвардейских (деникинских) контрразведчиков.
  
  Спустя полсотни лет Юрий Кларов в своем романе 'Станция назначения Харьков' мимоходом показал пронизанный криминалом и коррупцией, характер деятельности контрразведок белогвардейских режимов адмирала Колчака и генерала Деникина.
  
  Как ни странно, но в отличие от советской литературы - советский кинематограф совсем наоборот почти во всех своих художественных фильмах значительно идеализировал белогвардейских контрразведчиков. В качестве примера можно привести фильм 'Новые приключения неуловимых' и его продолжение 'Корона Российской империи', с обаятельным штабс - капитаном Овечкиным и рядом его коллег. Другими советскими кинофильмами подобного рода стали 'Макар - следопыт', 'Адъютант его превосходительства' и, наконец, 'Срочно, секретно, губчека'.
  
  И только в художественном фильме 'Бег' (1971 год), в той его части, где показывается процесс эвакуации врангелевских войск из Севастополя по казаны реальные белогвардейские контрразведчики. Имеется ввиду сцена выбивания из приват - доцента Голубкова (актёр Баталов), компрометирующих показаний на жену одного долларового миллионера - заместителя министра торговли врангелевского правительства Серафима Корзухина, с целью его последующего шантажа и дальнейшего вымогательства у него крупной суммы денег в иностранной валюте.
  
  Введение
  
  Говоря о создании и деятельности на территории Крыма и Севастополя, во время Гражданской войны, в период 1918 - 1920 годов различных видов белогвардейских контрразведок и органов политической полиции можно разделить их деятельность на три основных периода.
  
  Первый период - это период мая - середины ноября 1918 года, когда территория Крыма была оккупирована войсками кайзеровской Германии и полуостровом управляло марионеточное прогерманское правительство возглавляемое генералом Сулькевичем.
  
  Поскольку у этого правительства фактически не было своих собственных вооруженных сил, то и отсутствовала и военная контрразведка, функции которой выполняла общая полиция, именовавшаяся внутренней стражей и пополненная для этой цели бывшими жандармскими офицерами.
  
  Второй период - это начало становления в Крыму в октябре 1918 - апреле 1919 года, органов белогвардейской военной контрразведки, когда в результате фактического поражения кайзеровской Германии в первой Мировой войне и последовавшей вскоре этого капитуляции Германии, германская оккупация Крыма сменилась англо - французской интервенцией. В результате чего в Крыму и в городах полуострова началось создание первых контрразведывательных органов Добровольческой армии, находившейся под командованием генерала Деникина.
  
  В этот период органы деникинской военной контрразведки в Крыму, не имея необходимых кадров, должной организации и агентуры, а так же действуя на территории контролируемым весьма либеральным вторым крымским правительством, возглавляемым Соломоном Крымом, не могли эффективно бороться с подпольными организациями левых партий и прежде всего большевиков.
  
  Третий период - это период с июля по декабрь 1919 года, когда возглавляемые генералом Деникиным Вооруженные силы Юга России, полностью контролировали территорию Крыма, осуществляя на ней всю полноту административной власти.
  
  В этот период утверждены штаты и нормативная документация органов деникинской военной контрразведки в Крыму и укреплён её кадровый состав. Главной задачей деникинской военной контрразведки в Крыму, в данный период, было выявление и арест лиц, служивших в Красной Армии и работавших в органах Советской власти.
  Четвёртый период - период действия в январе - октябре 1920 года, когда главной задачей белогвардейской контрразведки и политической полиции в Крыму, стало максимально возможная ликвидация подпольных организаций большевиков, анархистов и левых эсеров, прежде всего с целью не допустить восстания в тылу армии сначала Слащёва, а затем Врангеля, особенно в кризисные для неё моменты.
  
  В свою очередь, этот четвёртый период можно разбить на два раздела - время, когда во главе белой армии на юге России находился генерал - лейтенант А. И. Деникин, и затем - время правления в Крыму генерал - лейтенанта П. Н. Врангеля.
  
  Время правления в Крыму режима генерала Врангеля, проводится целый ряд реформ органов контрразведки и политической полиции, с целью дальнейшей централизации структуры контрразведки, объединением усилий контрразведки, уголовно - розыскных управлений и бригад государственной стражи (общей полиции) и возвращением в контрразведку бывших жандармских офицеров. Кроме того предпринимаются попытки оздоровить моральный облик офицеров и чиновников контрразведки и политической полиции, которые впрочем не принесли особых результатов.
  
  В последние два периода белогвардейские контрразведывательные органы в Крыму, успешно выполняя свою задачу по борьбе с левым и прежде всего большевистким подпольем, так и не смогли ликвидировать, находившуюся в городах Крыма агентуру разведывательных и контрразведывательных органов сначала 13 - й армии Юго - Западного фронта, затем разведку и контрразведку Южного фронта, а так же агентуру направляемую в Крым и Севастополь, центральными аппаратами ВЧК и разведки Красной Армии.
  
  
  Глава I Политическая полиция первого и второго крымских краевых правительств в период июля 1918 - марта 1919 года
  
  Часть 1. Органы политической полиции в Крыму в июле - ноябре 1918 года в период немецкой оккупации и правления первого крымского краевого правительства возглавляемого генералом Сулькевичем
  
  К 1 мая 1918 года (по новому стилю), войска 52 - го армейского корпуса (оперативного командования) Германской Императорской армии в составе трёх пехотных дивизий и кавалерийской бригады, полностью заняли Таврическую губернию. Немцы объявили Крым временно оккупированной ими территорией с сохранением системы местного самоуправления.
  
  Местные органы власти времён Временного правительства в виде городских управ были восстановлены местными организациями партии меньшевиков в городах северных уездов Крыма ещё в период боёв красных с немцами на Перекопе, в первой половине апреля 1918, а во внутренних уездах полуострова, в последних числах апреля (по новому стилю) 1918 года. Однако реальная власть в городах Крыма первоначально принадлежала местным советам профсоюзов, контролируемых меньшевиками.
  
  Одновременно с восстановлением городских управ меньшевики, через профсоюзы начали формировать местные органы правопорядка. Немецкое военное командование им в этом не препятствовало, однако функции политической полиции взяли на себя органы военной разведки и контрразведки немецких частей и соединений, находившихся в городах оккупированного немцами Крыма и Севастополя.
  Процесс воссоздания местных органов правопорядка, в Крыму происходил следующим образом. В Симферополе, из которого 7 (20) апреля 1918, ушли отряды Красной армии, сразу же после их ухода, находившимися в городе правлениями основных профессиональных союзов, по инициативе профсоюза работников межевого ведомства была создана самооборона, под руководством генерала от инфантерии в отставке Н. А. Епанчина, которая занималась охраной общественного порядка вплоть до его занятия германскими войсками 9 (22) апреля 1918 года. В Керчи 12 (25) апреля 1918, за несколько дней до прихода немецких войск, боевики городского совета профсоюзов, который ещё несколько месяцев назад поддерживал большевиков, разоружили все караулы местной Красной Гвардии, отстранили от власти большевистские структуры городского управления и передали власть в городе городской управе во главе с головой В. А. Могилевским.
  
  Созданная керченскими профсоюзами для выполнения полицейских функций городская самооборона, достигала трёх тысяч человек и к моменту вступления немецких войск в Керчь 1 мая 1918, прочно контролировала всю территорию города. В её составе были как профсоюзные дружины, так и отряды профессиональных военных, например конный отряд под командованием подполковника Н. Н. Кришевского, сформированный из бывших солдат и офицеров бывшего Керченского отдела Отдельного Корпуса Пограничной Стражи (ОКПС).
  
  Однако, полностью оккупировав к началу мая 1918 года Крым и Севастополь, германские войска, вскоре после этого сначала разоружили, а затем и полностью распустили меньшевисткие отряды самообороны во всех городах Крыма.
  
  После этого, первоначально находившиеся контролем немецких военных оккупационных властей городские и земские управы, а так же уездные комиссары, которыми стали восстановленные на этих должностях немцами бывшие чиновники Временного правительства, начали восстановление органов милиции времён Временного правительства, в том числе: уездной, городской, судебно - уголовной и курортной милиции.
  
  После того как под контролем немцев 12 (25) июня 1918 года, было создано Крымского Краевого Правительства, возглавляемое генерал - лейтенантом царской армии Сулейманом (Матвеем) Сулькевичем, то 15 (28) июля 1918 года, среди прочих министерств, в составе этого правительства, было сформировано и министерства внутренних дел, которое так же возглавил Сулькевич.
  
  Министерству внутренних дел крымского краевого правительства, были подчинены ранее созданные меньшевиками и контролируемыми ими профсоюзами, городские и уездные милиции, которые вскоре были переименованы в полицию. Затем в начале сентября 1918, крымская полиция была переименована во внутреннюю стражу министерства внутренних дел (МВД). При этом городские управы продолжали содержать юридические отделы с кадрами, а иногда и серьёзными подразделениями местной милиции.
  
  Таким образом, органы внутренних дел режима Сулькевича, состояли из трёх видов подразделений: внутренней стражи МВД Крыма, местной милиции городских управ и дружин самообороны профсоюзов, квартальных комитетов и крымских национальных обществ.
  
  Территориальные подразделения внутренней стражи МВД крымского краевого правительства, усиленные бывшими жандармскими офицерами, помимо охраны общего правопорядка, так же выполняли и функции органов политической полиции, содействуя органам немецкой военной контрразведки (отделы III b) в борьбе с находившимся на территории Крыма и Севастополя большевисткого, анархисткого и левоэсеровского подполья.
  
  Правовой основой для действий органов немецкой военной контрразведки (отделы III b (3 Б)), на территории оккупированного германскими войсками Крыма стал командующего оккупационными войсками генерала Роберта фон Коша от 31 мая 1918 года, согласно которому на жителей полуострова распространялась юрисдикция германских военных и военно - полевых судов. Один из пунктов данного приказа, в частности гласил, что германские военные суды будут решать дальнейшую судьбу любого жителя Крыма, если он нарушит установленный оккупационный порядок или не выполнит приказ или распоряжение командования немецких воинских частей находящихся в месте его проживания.
  
  При этом, многие современники событий германской оккупации Крыма, указывали на то, что немецкое оккупационное командование и подчинённые ему органы военной контрразведки вело борьбу с находившимися в подполье большевиками и подпольными организациями других левых партий, только тогда, когда получали сведения о их враждебных действиях в отношении германских оккупационных сил, прежде всего в плане подготовки и проведения вооружённых акций и попыток пропаганды среди личного состава германских войск в Крыму.
  
  Как и во времена СССР, так и в настоящее время имеется очень мало данных о борьбе немецкой военной контрразведки с большевистким подпольем в Крыму в период мая - ноября 1918 года. Одним из немногих известных фактов являются сведения о том, что в августе 1918, в Севастополе, был арестован и до октября 1918, содержался в севастопольской тюрьме один из руководителей городского большевисткого подполья известный деятель РКП (б) П. Е. Дыбенко, который в конце германской оккупации был обменён на группу пленных немецких офицеров и вернулся в Советскую Россию.
  
  Так же известно, что другой руководитель севастопольского большевисткого подполья И. А. Назукин, был задержан немецкой военной контрразведкой, но сумел сбежать из под стражи, разоружив и убив конвоировавшего его немецкого солдата.
  
  Часть 2. Органы белой контрразведки и политической полиции в Крыму с декабря 1918 по апрель 1919 года, в период правления второго крымского краевого правительства возглавляемого Соломоном Крымом и появления на полуострове войск Вооруженных сил Юга России генерала Деникина
  
  Поражение Германии в Первой Мировой войне и свержение германской монархии 9 ноября 1918 года привело к отставке крымского краевого правительства возглавляемого генералом Сулькевичем и приходу к власти 15 ноября 1918, второго крымского краевого правительства возглавляемого членом партии кадетов Соломоном Крымом, который в 1917 году некоторое время руководил Таврической губернией в качестве губернского комиссара Временного правительства.
  
  В декабре 1918 года 'демократическое правительство' С.С. Крыма начало фактический разгром прежней полиции, созданной режимом Сулькевича. Это преследовало несколько целей: во - первых, избавится от 'реакционного элемента' в МВД в лице бывших жандармских офицеров, а кроме того переложить расходы на полицейские мероприятия с государственного бюджета на бюджеты местных органов самоуправления. Так например, только непосредственно на содержание подразделения стражи, по расчёту от 9 октября 1918 года (по новому стилю), на будущий 1919 год, требовалось более восьми миллионов рублей.
  
  В связи с этим, на своем очередном заседании 1 (14) декабря 1918, второе крымское краевое правительство, приняло ряд решений, которые затем вскоре вылились в соответствующие приказы, согласно которым бывшие жандармские и армейские офицеры бывшие - заменялись в краевой внутренней страже гражданскими юристами.
  
  В результате этих преобразований, прежний начальник Управления Краевой внутренней стражи, бывший генерал - майор Отдельного Корпуса Жандармов Д. П. Петров и вместе с ним практических весть состав руководства крымской внутренней стражей, был уволен, а на его место был назначен бывший следователь по особо важным делам 20 - го участка Московского окружного суда Б. П. Обнинский, который привёл с собой команду гражданских юристов.
  
  Вслед за этим было расформировано Управление внутренней стражи, а вместо него в МВД был создан Отдел внутренней стражи, с сильно сокращенными штатами.
  
  На том же заседании 1 (14) декабря 1918, Совет Министров Крыма постановил: в виде временной меры предоставить городским думам право издавать обязательные постановлении об установлении различных видов местных налогов для жителей городов для содержания местных органов правопорядка.
  
  Многие находившиеся в Симферополе национальные и профессиональные организации продолжали, вплоть до прихода большевиков в конце апреля 1919, содержать свои постоянные дружины самообороны: Армянская революционная партия 'Дашнакцутюн' имела в Симферополе 57 дружинников, Союз евреев - воинов - 220 дружинников, Союз обработки кожи - 11 дружинников, Союз уволенных воинов - 213 дружинников.
  
  В Ялте 10 (23) ноября 1918, была создана 'Ялтинская городская охрана', которую возглавил, уволившийся из военного министерства Крымского Краевого правительства 14 (27) ноября, капитан Б. П. Гаттенбергер.
  
  Штаб 'Ялтинской городской охраны' разместился в доме Миллера на улице Виноградной. Набор личного состава производился через Ялтинскую городскую военную комендатуру. Комендатура официально набирала людей, в основном бывших военнослужащих и прежде всего офицеров, в 'Городскую охрану'. Сотрудникам которой предлагалось жалование до 250 рублей в месяц.
  
  К 12 (25.) ноября 1918, 'Ялтинская охрана' уже насчитывала до 300 бойцов. Уже 15 (28) ноября 1918, личному составу ялтинской охраны сообщили, что они становятся частью Симферопольского офицерского полка (5 и 6 - я ялтинские офицерские роты). Таким образом, в отличие от Симферополя, созданное в Ялте подразделение 'самообороны-самоохраны' практически сразу перешло на службу в Добровольческую армию.
  
  В Евпатории 4 - 6 (17 - 19) октября 1918, был создан 'Комитет безопасности', под непосредственным руководством городского головы С. Д. Джигита, который начал формирование структуры местных органов охраны порядка. Сам комитет состоял из представителей национальных общин (по 2 от каждой), по 1 представителю от земского и городского самоуправление и по 1 от профессиональных союзов. Непосредственно отряды охраны порядка формировали квартальные комитеты.
  Уже 23 октября.(5 ноября) 1918, в преддверии ухода германских войск, Евпаторийская городская дума провела совещание с участием гласных, начальника уезда полковника О. Д. Базаревского и председателя Евпаторийского офицерского союза полковника В. И. Стрелкова, на котором было решено, в связи с малочисленностью Евпаторийской внутренней стражи, милиции и резервной команды Внутренней стражи Военного ведомства начать формирование отряда самообороны из числа, бывших офицеров.
  
  Начальником Евпаторийской офицерской дружины был назначен полковник В. И. Стрелков. При этом штаты были утверждены в качестве одного начальник дружины - 35 рублей в сутки, четырех взводных начальников - по 35 рублей в сутки, шестнадцати отделенных начальников по 25 рублей в сутки, сто двадцать дружинников по 20 рублей в сутки и один писарь.
  
  2 (15) ноября 1918, германская военная комендатура в Евпатории, перед уходом немецких войск из города передала 'Комиссии по охране города' 220 винтовок и 3 пулемета с необходимым числом патронов. В свою очередь Евпаторийская городска Дума, в тот же день вынесла постановление об увеличении дружины до 218 человек.
  
  От германской военной комендатуры в Евпатории были приняты под охрану ряд объектов: городская тюрьма, казначейство, здания на территории бывшего аэродрома. Так же было сделано распоряжение о поддержании электрического освещения в городе на всю ночь и запрещена продажа спиртных напитков.
  
  В Феодосии и Керчи, охранные дружины формировали примерно по тому же принципу что и в Симферополе, с некоторыми несущественными отличиями. Инициаторами их формирования выступили городские управы совместно с местными профсоюзами. На прошедшем 17 (30) октября 1918, заседании Феодосийской городской думы было принято решение, что самооборона должна быть создана на основе дружин профсоюзов с подчинением демократическому самоуправлению. Но в реальности её создание, происходило во второй половине ноября 1918, на основе дружинников домовых и квартальных комитетов. Как оперативные группы были созданы небольшие постоянные дружины. Так в Феодосии, дружина была сформирована из членов 'Общества офицеров города Феодосии' и 'Союза увечных воинов'.
  
  Одновременно с этим в Крыму стали создаваться структуры будущих частей Добровольческой армии генерала Деникина и её органы военной контрразведки. За месяц до конца оккупации Крыма германскими войсками 10 (23) октября 1918, в Ялте был создан Крымский центр по делам Добровольческой армии с целью 'объединения работ Крымского полуострова в интересах Добровольческой армии'. Этим центром вся территория полуострова была разбита на районы, или так называемые 'частные центры', а именно: Севастополь и Балаклава, Симферополь и Евпатория, Феодосия и Керчь, Ялта и окрестности, Алупка и окрестности для формирования на этих территориях воинских подразделений для Добровольческой армии. Одновременно с воинскими частями на этих территориях данными центрами начали создаваться и структуры будущих органов военной контрразведки.
  
  В конце ноября 1918, в Севастопольскую бухту вошли суда Антанты. В Севастополь, Ялту и Керчь вступили отряды белой армии, и уже через несколько дней, 28 ноября 9по новому стилю) 1918, при штабе командующего войсками Добровольческой армии в Крыму (в дальнейшем Крымско - Азовская армия Вооружённых сил Юга России, которая в марте 1919, была переформирована в 3 - й армейский корпус) было создано 'Особое отделение' (контрразведка).
  
  Территориальные контрразведывательные пункты этого Особого отделения, были сформированы в городах Крыма в период декабря 1918 - января 1919 года.
  
  Кроме контрразведывательных пунктов, органами деникинской военной контрразведки в Крыму, стали так же и так называемые 'паспортные пропускные пункты', находившиеся Севастополе, Керчи, Феодосии, Ялте. Эти пункты осуществляли, паспортный контроль за въездом на территорию Крыма и выполняли контрразведывательные функции. По штату паспортный пропускной пункт состоял из четырех офицеров: начальника, его помощника и двух офицеров для делопроизводства. Эти пункты подчинялись не Особому отделению Штаба Крымско - Азовской армии, а Контрразведывательной части Особого отделения штаба Вооруженных сил Юга России в городе Екатеринодаре (ныне Краснодар).
  
  Так же в январе 1919, при штабе Крымско - Азовской армии, действовавшей на территории Крыма и являвшейся частью белогвардейских войск под командованием Деникина, была организована судебно - следственная комиссия, как говорилось в приказе о её создании: 'в целях более успешной борьбы с большевизмом'.
  
  Созданные контрразведывательные пункты не имели штатов, персонал был неквалифицированный, агентурная сеть слаба, и поэтому белое командование не могло противостоять мощному подполью левых партий, созданному в крупных городах Крыма.
  
  В период конца 1918 - начала 1919 года, слабые в профессиональном отношении органы белогвардейской контрразведки в Крыму, не могли эффективно противодействовать большевистскому подполью. Их агентура в основном сообщала о большевистской агитации среди белогвардейских частей и войск интервентов, росте недовольства населения политикой белых, безработице, дороговизне топлива, спекуляции и т. д. Часто проводимые облавы не давали конкретных результатов.
  
  Однако, несмотря на очень слабый агентурный аппарат, деникинская контрразведка в Крыму в этот период, все же смогла узнать о подготовке Симферопольского подпольного комитета РКП (б) к вооруженному выступлению. Чтобы воспрепятствовать этому, она арестовала секретаря Симферопольского горкома РКП (б) Я. Х. Тевлина, члена горкома Д. С. Самотина, а так же вела розыск других членов организации, и кроме того пыталась установить личности связанных с большевиками двух офицеров местного авиапарка, носивших подпольные клички 'Сашка' и 'Васька'.
  
  В Севастополе, контрразведке удалось обнаружить склад оружия и арестовать нескольких подпольщиков, в том числе руководителя подпольной организации в поселке Бартеньевка на Северной стороне. В результате опасаясь предательства, несколько севастопольских подпольщиков переехали в Одессу и города Крыма, продолжая вести работу против Добровольческой армии генерала Деникина.
  
  В марте 1919, контрразведка арестовала по подозрению в принадлежности к руководимому большевиками 'Севастопольскому стачечному комитету' несколько человек, но из них к большевисткому подполью принадлежали только двое.
  
  Часто в городах Крыма, проводились облавы, которые не давали больших результатов, но затем трупы арестованных по подозрению в связях с подпольем находили в окрестностях с множественными огнестрельными и колотыми ранами. Так были убиты большевики - подпольщики Хазаров, И. Ф. Голубович, Н. Ящук, Ф. П. Коновенко. По этому поводу крымский резидент нелегальной белогвардейской организации 'Азбука', находящийся в Симферополе, действовавший под агентурным псевдонимом 'Наш', сообщал в январе 1919, в центр следующее: 'Они (симферопольские контрразведчики - примечание цитирующего) несколько раз находили спрятанное оружие по указаниям своей агентуры, имеют ценные сведения о главарях и рядовых большевиках; имеют не только слежку, но в важных случаях по своей инициативе совершенно ликвидируют вредных лиц, делая это бесшумно и аккуратно в противоположность Ялте, где скандалы всплывают один за другим'.
  
  Другим органом военной контрразведки деникинской армии, действовавшей, в том числе и в Крыму стала, так называемая 'Особая комиссия', созданная генералом Деникиным в феврале 1919 года приказом ? 312.
  
  Данная комиссия и её органы на местах должны, были расследовать, все факты службы 'в войсках или военных учреждениях Советской большевистской республики кого - либо из чинов и уклонения от службы в ВСЮР, а также выяснять, кто уклоняется от службы, и обстоятельства этого, чтобы в будущем 'придать суду за побег и уклонение от службы тех, кто не представит доказательства законности своей неявки'. В связи с этим приказом в качестве местных органов 'Особой комиссии', были созданы региональные следственные и военно - следственные комиссии.
  
  Кроме 'Особой комиссии', на задачу выявления служивших в Красной Армии и учреждениях Советской власти была нацелена так же и деникинская военная контрразведка, которая в марте 1919, была разделённая на военную и морскую контрразведки.
  
  
  Глава II Органы военной контрразведки и политическая полиции 'Вооружённых сил Юга России' генерала Деникина в Крыму и Севастополе в период июля 1919 - марта 1920 года
  
  Приказом Главнокомандующего Вооружёнными силами юга России (ВСЮР) ? 2097 от 30 августа 1919, были объявлены временные штаты армейской контрразведки ВСЮР, в состав которой вошли следующие органы: 1) Контрразведывательная часть (КРЧ) Управления генерал - квартирмейстера Штаба ВСЮР 2) Контрразведывательные отделения (КРО) отдела генерал - квартирмейстера армий, штабов областей и военных губернаторов 3) Контрразведывательные пункты (КРП) 1, 2 и 3 - го разрядов 4) контрразведывательные посты.
  
  КРЧ насчитывала 18 офицеров, 11 военных чиновников, 12 писарей и 33 военнослужащих рядового состава во главе с унтер-офицером. По своей структуре контрразведывательная часть подразделялась на общее, розыскное и судное отделения и имела в своем штате конвойную команду.
  
  КРО не имели собственных структурных подразделений, кроме конвойной команды. У начальника отделения были помощники по розыскной и судной частям, заведующие агентурой и наружным наблюдением и т.д. В штате отделения находилось 16 офицеров, 6 военных чиновников, унтер-офицер, 16 солдат и 7 писарей. Помимо этого при отделении содержались агенты наружного наблюдения (филеры), число которых определял начальник отделения и утверждал начальник КРЧ.
  
  Контрразведывательные пункты 1, 2 и 3 - го имели следующие штаты: в КРП 1 - го разряда насчитывалось 10 офицеров, 3 военных чиновника, 5 писарей, унтер - офицер и 12 рядовых, в КРП 3 - го разряда было 5 офицеров, 2 чиновника, 3 писаря, унтер - офицер и 5 солдат.
  
  В конце мая - июне 1919, военно - политическая обстановка в Крыму, вновь изменилась, к концу июня 1919, войска Красной Армии отступают из Крыма на север и 26 июня 1919, части 3 - го армейского корпуса генерала Н. Н. Шилинга вошли в Севастополь.
  
  После захвата Крыма белогвардейцами в июле - августе 1919, на полуострове наблюдалось некоторое затишье в противоборстве между большевистским подпольем и белогвардейской контрразведкой в лице городских контрразведывательных пунктов, так как обе стороны находились в фазе становления.
  
  Эвакуировавшиеся из Крыма в конце июня 1919, органы советской власти еще не успели организовать в его городах подпольные структуры. Только в августе 1919, на подпольной конференции был создан Севастопольский горком РКП (б), взявший на себя функции Крымского обкома РКП (б) и наметивший план борьбы с белогвардейцами.
  
  Воссозданные большевиками организации ушли в глубокое подполье, о чем докладывал таврическому губернатору начальник деникинской контрразведки в Крыму полковник Л. Ф. Астраханцев: 'Во избежание провала, работы комитета ведутся при весьма конспиративной обстановке, заседания проходят тайно, распоряжения отдаются устно, все письменные доказательства работы, а также запасы оружия и взрывчатых веществ, хранятся вне квартиры, закапываются в землю или прячутся по разным тайным местам'.
  
  А пока шло восстановление большевисткого подполья в Крыму, Деникиным вновь были отданы приказы выявлении лиц, служивших Советской власти, и привлечении их к уголовной ответственности, направляя их для этого в контрразведку и следственные комиссии.
  
  В связи с этим Морское управление Вооруженных сил Юга России создало в Севастополе под председательством генерал - майора Скворцова Следственную комиссию 'для обследования в порядке дознания причин неявки офицеров, врачей и чиновников морского ведомства в порты, занятые вооружёнными силами и из - за границы, равно как и выяснения характера деятельности тех из них, кои остались в районе, занимаемом большевиками'
  
  Затем приказом Главнокомандующего ВСЮР ? 1361 27 июня 1919, была учреждена Судебно - следственная комиссия Морского ведомства с теми же целями при Главном командире судов и портов Черного и Азовского морей вице - адмирале М. П. Саблине. Эта комиссия имела право передать дела в военно - полевой суд или решать дела в административном порядке - содержание на гауптвахте от 3 до 4 месяцев с ограничением некоторых прав, разжалование в матросы на срок от 3 месяцев до 12 лет, отрешение от занимаемой должности, удаление от службы и высылка с территории, занятой ВСЮР.
  
  20 июля 1919, Судебно - следственная комиссия Морского ведомства прибыла в Севастополь и начала там свою деятельность.
  
  С приходом частей белой армии в Крым в Симферополе, Севастополе, Евпатории, Ялте и Феодосии были созданы контрразведывательные пункты (в Керчи он находился все время, так как территория Керченского полуострова белыми войсками в апреле 1919 не сдавалась), в которых находилось от 5 до 9 офицеров. Одновременно в этих городах, а также в Евпатории начали работу отделения Таврической судебно - следственной комиссии и военно - следственные комиссии.
  
  На территории Крыма в военно - следственных комиссиях служили 24 генерала и штаб - офицера, из них только 9 имели юридическое образование. На середину августа 1919, в производстве этих комиссий находилось 1382 дела.
  
  Проверявшая в середине августа 1919, комендантские управления и связанные с ними контрразведывательные органы в Крыму, специальная комиссия возглавляемая генерал - майором Васильевым и полковником Прокоповичем, сделала следующие выводы по крымским органам военной контрразведки: 'Штатов нет, а временный состав повсюду мал. Личный состав в большинстве случаев был совершенно несоответствующий, теперь начинает улучшаться, но и сейчас имеет много совершенно неподготовленных к работе в контрразведке. Кроме того, необходимо вообще постоянное руководство свыше, чего до сих пор из Симферопольского центра не практиковалось. Желательно было бы объединить деятельность контрразведки и уголовного розыска или установить между ними большую связь. Самочинные контрразведки были в Севастополе, в Ялте, в Феодосии, в районе Керчи, в Евпатории и Мелитополе. Борьба с самочинными контрразведчиками должна быть беспощадной, так как ничто так не подрывает авторитет Добровольческой армии, как беззаконные действия этих самочинных органов власти'.
  
  Несколько 'самочинные' контрразведчики', были арестованы ещё до приезда комиссии, но приказ о судебной ответственности за самовольную организацию контрразведывательных органов был издан только через год, генералом П. Н. Врангелем в качестве командующего Русской армии в Крыму конце мая 1920 года (Приказ ? 3248).
  
  Севастополю - главной базе Черноморского флота, где находилось большое количество офицеров и чиновников, уделялось особое внимание, и поэтому помимо военно - следственных, судебно - следственных комиссий и уголовно - розыскного управления, в городе так же действовали: контрразведывательное отделение штаба Севастопольской крепости, Севастопольский контрразведывательный пункт Штаба Главнокомандующего ВСЮР и Севастопольский пункт Особого отделения Морского управления.
  
  Крепостное контрразведывательное отделение просуществовало недолго, так как оно было признано 'самочинным', и уже 15 июля 1919, начальник этого отделения полковник Руцинский, был арестован по приказу коменданта Севастопольской крепости за плохую работу, взяточничество и присвоение казённых денег. Затем 4 августа 1919, Севастопольское крепостное контрразведывательное отделение, было расформировано отделение и назначена комиссия для выяснения: 'кто и когда был зачислен в отделение, и его численности'.
  
  Военно - полевой суд над С. И. Руцинским состоялся, только в августе 1920 и за присвоение чина полковника (в реальности он до этого служил техником крепостной артиллерии в младшем офицерском чине), он был приговорен к каторжным работам на четыре года.
  
  Севастопольский контрразведывательный пункт Штаба Главнокомандующего ВСЮР, возглавлял штабс - капитан Филатов, в начале 1919 года служивший старшим следователем Севастопольского контрразведывательного отделения. Личный состав данного пункта комплектовался из армейских офицеров Севастопольского комендантского батальона. Главной задачей пункта было выявление и арест лиц, служивших в органах Советской власти
  
  В середине июля 1919, начали формироваться из младших офицеров (прапорщиков по адмиралтейству и мичманов военного времени) Севастопольский и Керченский пункты особого отделения Морского управления.
  
  30 августа 1919 года, приказом генерала Деникина ? 2097 были объявлены временные штаты контрразведывательной части Управления генерал - квартирмейстера Штаба главнокомандующего ВСЮР, контрразведывательного отделов штабов областей и военных губернаторов, контрразведывательных пунктов 1, 2 и 3 разрядов и контрразведывательных постов. Начальниками контрразведывательной части и отделения могли быть только генералы и офицеры генерального штаба.
  
  Контрразведывательная часть состояла из трёх отделений: розыскного (начальник - офицер, специалист по розыску), судного (начальник - военный юрист), общего и конвойной команды. Штат контрразведывательной части был определен в 18 офицеров, 11 военных чиновников и 45 нижних чинов.
  
  В контрразведывательном отделе служебные обязанности распределялись между помощниками начальника по розыскной и судной частям, заведующими агентурой и наружным наблюдением. В их распоряжении были офицеры для поручений, чиновники, писари и конвойная команда - всего 16 офицеров, 6 военных чиновников и 24 нижних чина.
  
  Контрразведывательные пункты и посты находились при армейских корпусах и в крупных городах. В контрразведывательном пункте 1 разряда состояло 10 офицеров, 3 военных чиновника и 18 нижних чинов, 3 разряда - 5 офицеров, 2 военных чиновника и 9 нижних чинов, в контрразведывательном посту - 2 офицера. Число агентов наружного наблюдения определялось начальником контрразведывательного пункта или поста с утверждением вышестоящим начальником. Агенты наружного наблюдения содержались на особо отпускаемые средства.
  
  Согласно деникинской кадровой политики исключавшей использование бывших жандармских офицеров и унтер - офицеров в органах военной контрразведки начальниками контрразведывательных отделений назначались, не знакомые с практикой оперативно - розыскной деятельности офицеры окончившие в разное время Академию Генерального штаба, которые в свою очередь, назначали своими помощниками юристов, ранее служивших юрисконсультами акционерных обществ или на таможне, а оперативными сотрудниками - строевых армейских офицеров, агентами наружного наблюдения - армейских унтер - офицеров. Причем без каких-либо проверок на профессиональную пригодность и надежность. Поэтому контрразведывательные отделения комплектовались людьми случайными, совершенно неграмотными в профессиональном отношении людьми, не могущими понять ни задач контрразведки, ни способов их решения.
  
  Как свидетельствуют архивные источники и мемуары участников и свидетелй событий гражданской войны на юге России, большинство сотрудников деникинских спецслужб не имели соответствующего образования и квалификации для правильной организации работы агентуры и проведения дознания, а также устойчивых моральных принципов. Они шли в контрразведку с целью наживы и грабежа, как правило, занимались хищением выделенных денежных средств, фабрикацией дел и вымогательством. Поэтому, вскоре после занятия той или иной территории деникинской армии и появления на ней органа деникинской военной контрразведки, жившее там население под словом 'контрразведчик', начинало подразумевать грабителя, вымогателя, человека без стыда и совести, ведущего беззастенчивый образ жизни и не перед чем не останавливающегося при достижении своих корыстных целей.
  
  Для того что бы как - то компенсировать непрофессионализм деникинских контрразведчиков в августе 1919, вышли два главных документа, регламентирующих деятельность всех подразделений деникинской военной контрразведки: 'Правила производства чинами контрразведывательной службы арестов, обысков и расследований' и 'Инструкция для ведения агентурного делопроизводства контрразведывательными органами'.
  
  'Инструкция для ведения агентурного делопроизводства контрразведывательными органами', определяла порядок обеспечения секретности, систематизации, регулирования и учета розыскной работы, а также устанавливал обязательный для всех контрразведывательных органов порядок агентурного делопроизводства.
  
  Активная работа деникинских контрразведывательных и следственных органов по выявлению и аресту лиц, служивших в Красной Армии и органах Советской власти, приносила определённые результаты. Уже на 1 сентября 1919, только в Севастопольской тюрьме числилось 138 политических заключенных, а на 1 октября 1919 - 193 политзаключенных.
  
  В декабре 1919, в докладе направленном в ЦК РКП (б) крымские большевики писали, что, севастопольской контрразведкой арестовано 736 жителя Севастополя, которым было предъявлено обвинение в активном большевизме.
  
  Покинувшие Севастополь, под натиском белых войск, в конце июня 1919, органы Советской власти не успели создать организованное подполье. Большинство членов подпольного обкома РКП (б) находились за пределами Крыма, и поэтому созданный в августе 1919, на подпольной конференции большевиков в Севастополе городской комитет РКП (б) во главе с В. Хоткевичем взял себя функции подпольного обкома и наметил пути борьбы против белой армии. Севастопольский подпольный горком РКП (б) организовал печатание листовок и доставку их в другие города Крыма.
  
  В ноябре 1919, Н. Бабаханом (Бабаханяном), в Симферополе был организован Крымский подпольный обком РКП (б), ставший центром организованного сопротивления деникинской оккупации.
  
  В Севастополе, в ноябре 1919, на третьей подпольной конференции был избран новый состав подпольного Севастопольского горкома РКП (б) во главе с А. И. Бунаковым (Рытвинским). Этот комитет создал широкую сеть подпольных групп на предприятиях города и в воинских частях белой армии и флота.
  
  В Симферополе в период с конца 1919 по начало 1920 года, руководство большевисткого подполья от своих агентов в канцелярии таврического губернатора регулярно получало секретные сводки о состоянии дел на фронте и ценную информацию о деятельности органов белогвардейской политической полиции. Благодаря чему им было известно о провале явочных квартир и арестах, что позволяло своевременно предпринимать соответствующие меры безопасности.
  
  Активизация севастопольского подполья по времени совпала c созданием в Севастополе в октябре 1919, органа морской контрразведки в виде Особого отделения Морского управления. Одновременно с этим был расформирован Севастопольский пункт этого отделения.
  
  Особое отделение Морского управления после своего создания стало главным органом борьбы с большевистким подпольем в Севастополе в период с октября 1919 по ноябрь 1920 года, то есть до конца белогвардейской оккупации Крыма.
  
  Говоря о создании в Севастополе деникинской морской контрразведки можно отметить, что в процессе создания в своих вооруженных силах органов военной контрразведки генерал А. И. Деникин в силу своих ещё дореволюционных либеральных взглядов, категорически запрещал привлекать к службе в органы военной контрразведки бывших жандармских офицеров, и поэтому во главе Особого отделения Морского управления, был поставлен морской офицер - капитан 2 ранга (28 марта 1920 произведён в капитаны 1 ранга), князь Язон Константинович Туманов (Туманишвили).
  
  Исключением стал только заместитель Туманова - старший лейтенант А. П. Автономов, который ещё во время Первой Мировой, в 1915 году, будучи в чине ротмистра Севастопольского жандармского управления, был переведён на службу в тогдашний Черноморский флот, в качестве начальника Особого (контрразведывательного) отделения Штаба Черноморского флота, с присвоением флотского звания 'старший лейтенант'.
  
  В конце марта 1920 года Автономов сменил Туманова на должности начальника Особого отделения Морского управления.
  
  Особое отделение Морского управления в Севастополе, формировалось из флотских офицеров и гардемаринов. По своему социальному составу - это были потомственные дворяне, дети купцов и священников, бывшие студенты и офицеры военного времени. Среди них к профессионалам розыскного дела можно было отнести только трёх: бывшего жандармского офицера - старшего лейтенанта А. П. Автономов, прапорщика по адмиралтейству В. П. Бравчинского, окончившего юридический факультет университета, а так же чиновника Н. К. Герцфельда, служившего до революции в полиции, а с июня 1919 года возглавлявшего 'Осведомительное отделение' при военном коменданте города Ялты. Остальные офицеры морской контрразведки профессионального розыскного опыта не имели, хотя в большинстве своём принимали участие в белом движении с самого его начала.
  
  Главной задачей Особого отделения Морского управления с первых дней его создания стала борьба с организованным подпольем, именно Особое отделение преуспело в этом. Первый удар по подполью был нанесен в период с 22 декабря 1919 по 13 января 1920, когда на линкоре 'Георгий Победоносец', эскадренных миноносцах 'Пылкий', 'Капитан Сакен' и других судах флота было арестовано 18 матросов, многие из которых были членами большевистких подпольных групп.
  
  В январе 1920, начальник Таврического губернского уголовно - розыскного управления полковник Л. Ф. Астраханцев, который с 29 декабря 1919, так же являлся координатором деятельности органов военной контрразведки на территории Крыма, докладывал Таврическому губернатору, что 'работа большевиков, как известно, ушла в подполье, и руководящую роль в ней играют комитеты из небольшого количества, но вполне надежных партийных лиц. Во избежание провала, работы комитета ведутся при весьма конспиративной обстановке, заседания проходят тайно, распоряжения отдаются устно, все письменные доказательства работы, а также запасы оружия и взрывчатых веществ хранятся вне квартиры, закапываются в землю или прячутся по разным тайным местам'.
  24 января 1920, части Красной Армии на севере Крыма заняли Перекоп, а 2 февраля 1920 начались бои за город Армянский Базар (Армянск). Опасаясь в этой ситуации восстания в Севастополе, Особое отделение Морского управления, в ночь с 3 на 4 февраля 1920, одновременно в нескольких местах произвело аресты почти всех членов подпольного Севастопольского горкома РКП (б) и по приговору военно - полевого суда 9 из 10 арестованных были расстреляны. Так же в феврале 1920, в Севастополе, были арестованы и расстреляны ещё четыре подпольщика.
  
  В конце февраля 1920, в Феодосии была арестована и вскоре расстреляна группа большевиков - подпольщиков во главе с И. А. Назукиным.
  
  Эти акции контрразведки сорвали готовящееся в Крыму восстание. Однако крымское подполье в течение месяца восстановило свою работу. В Севастополе, был создан подпольный ревком, продолживший подготовку восстания. Но 19 марта 1920, морская контрразведка в Севастополе произвела арест ревкома во время заседания, одновременно на Корабельной стороне было арестовано ещё 28 человек.
  
  Состоявшийся на следующий день 20 марта 1920, военно - полевой суд рассмотрел дело о 10 арестованных подпольщиках и приговорил троих к смертной казни, двоих - к 10 годам каторги, а пять человек оправдал. По приказу генерала Я. А. Слащева арестованные были вывезены в Джанкой и по приговору корпусного военно - полевого суда были все расстреляны.
  
  Сам генерал Слащев описывал эти события так: 'Арестовано было 14 главарей и им предъявлено обвинение в заговоре против государственной власти, улики все были налицо: главари захвачены были при помощи провокатора в указанный момент с поличным. После указанного ареста все судьи и лицо, которое должно было утвердить приговор, командир крепости Севастополь генерал - лейтенант Турбинов (Турбин), получили от подполья смертный приговор на случай осуждения арестованных. Начальник морской контрразведки Туманов страшно волновался, что рушится с освобождением последних не только вся тайная агентура, но и выступление состоится, а на фронте подкрепления красным подвозились; надо было мне либо расписаться в несостоятельности и предать всех своих подчиненных, либо по вызову явиться в Севастополь'.
  Следует отметить, что контрразведывательные органы в Крыму к началу 1920 года, имели сильную агентурную сеть. Это подтверждается не только воспоминаниями генерала Слащева. Подпольщики подозревали в связи с контрразведкой некоего Барона - Марсельзе, позднее расстрелянного в партизанском отряде П. Макарова, а так же Мигачёва, Хижняченко и Круглова, расстрелянных в 20 - е годы 20 века по приговору советского суда.
  
  Так же агентом контрразведки был член Крымского подпольного обкома РКП (б) А. Ахтырский (он же Аким Мартьямов), который ещё до революции 1917 года, был агентом царской политической полиции.
  
  
  Глава III Органы военной контрразведки и политическая полиции 'Русской армии' генерала Врангеля в Крыму и Севастополе в период апреля - ноября 1920 года
  
  В начале апреля 1920, после разгрома в марте 1920, основной группировки войск 'Вооруженных сил Юга России' (ВСЮР) на Северном Кавказе и эвакуации их остатков в Крым в Севастополе произошла смена командования ВСЮР. На Военном совете ВСЮР генерал - лейтенант Врангель был избран Главнокомандующим Вооруженными силами Юга России. Прежний командющий ВСЮР генерал - лейтенант Деникин сдал командование и выехал во Францию. Чуть позже, в мае 1920, Врангель объявил все находившиеся в Крыму белогвардейские войска 'Русской Армией', подчеркнув этим преемственность от так же называвшейся регулярной армии Российской империи..
  
  Пришедший к власти в Крыму, в начале апреля 1920, генерал П. Н. Врангель принял решение о подготовке летом 1920 года, широкомасштабного наступлении из Крыма вглубь материка, и в связи с этим поставил перед органами контрразведки задачу - обезвредить большевистское подполье до начала этого наступления.
  
  Эта задача на тот момент весьма актуальна поскольку, несмотря на понесённые в январе - марте 1920, потери, к апрелю 1920, то есть к моменту прихода Врангеля к власти крымское большевистское подполье, насчитывало сотни членов и имело множество своих людей в белогвардейских военных учреждениях, воинских частях и на кораблях, поддерживало связи с партизанскими отрядами. Во всех крупных городах были созданы подпольные военно - революционные комитеты для подготовки вооружённого восстания.
  
  Поэтому одним из направлений по укреплению врангелевского режима в Крыму подготовке к новому наступлению на материк, стала серьёзная реорганизация контрразведывательных органов армии Врангеля, с целью повышению эффективности их деятельности и моральному оздоровлению личного состава.
  
  Причиной проведения Врангелем, целой серии реформ, в органах бывшей деникинской военной контрразведки, было в первую очередь, то, что он хорошо зная о прежней суровой критике из разных источников в адрес деникинских спецслужб, которые отличались общей безалаберностью, беспринципностью, коррумпированностью и низким профессионализмом сотрудников.
  
  Последними каплями переполнившими терпение Врангеля в отношении органов деникинской контрразведки стали проишедшие почти одновременно два скандальных события. Это убийство в Одессе 27 января 1920, группой белых офицеров начальника контрразведывательного отделения штаба войск Новороссийской губернии надворного советник (гражданский чин VII класса, соответствующий подполковнику) Г. А. Кирпичникова и последовавшее вскоре после этого в феврале 1920, бегство в одну из европейских стран начальника крымской контрразведки полковника Л. Ф. Астраханцева.
  
  Вот что об этом писал известный дореволюционный и белогвардейский политик В. В. Шульгин: ''А через несколько дней был убит начальник одесской контрразведки полковник Кирпичников. Он ехал поздней ночью. Автомобиль был остановлен офицерским патрулем. Кирпичников назвал себя. Его попросили предъявить документ. Когда он вытаскивал 'удостоверение' из кармана, раздался залп из винтовок...'.
  
  Командовавший обороной Крыма генерал - лейтенант Яков Слащёв об этих двух событиях в своих мемуарах отмечал следующие: 'Полковник Кирпичников, личность крайне темная, так же темно был убит за каким - то темным делом темными личностями из белых же', 'Полковник Астраханцев, личность тоже достаточно темная, в момент одесской эвакуации уехал из Крыма с казенными деньгами будто бы в Новороссийск с докладом, а на самом деле, скупив валюту и бежал за границу'.
  
  
  В связи со всем этим, с целью повышения профессионального и морального уровня офицеров военной контрразведки доставшейся ему в наследство от Деникина - Врангель принял целый ряд мер для устранения бесконтрольности и злоупотреблений в её деятельности.
  
  Для начала специальной комиссией возглавляемой сенатором П. Г. Кальпицким, была проведена тщательная проверка всех органов врангелевской контрразведки в Крыму.
  
  После завершения ревизии, проведенной сенатором П. Г. Кальпицким, Врангель своим приказом ?3116 от 3 (15) мая 1920 года, в целях объединения деятельности уголовного розыска и военной и морской контрразведки передавались в ведение Особой части Военного управления Русской армии.
  
  1 (14) июня 1920, приказом Врангеля ? 3270 сформирован Особая часть Военного управления Русской армии, была преобразована в Особый отдел при Штабе Главнокомандующего Русской армией: 'для объединения и руководства деятельностью наблюдательных органов Военного и Морского ведомств, а также политического розыска при управлении внутренних дел, каковые с сего числа подчинить названному отделу'. Начальником этого Особого отдела был назначен бывший жандармский генерал - майор Е. К. Климович, который до революции возглавлял Департамент полиции в Министерстве внутренних дел царского правительства. Его заместителем стал бывший начальник сыскной полиции (уголовного розыска Российской империи) А. Ф. Кошко. Врангель высоко оценивал Климовича, называя его 'классным техником сыска'.
  Врангель, в своих воспоминаниях о назначении Климовича писал следующее: 'Борьба с противником в тылу требовала опыта и исключительно большой энергии. Я принял решение использовать для этой борьбы генерала Климовича, который был назначен начальником Особого отдела моего штаба и помощником начальника гражданского управления'.
  
  Другим старшим офицером центрального аппарата врангелевской контрразведки стал руководивший ранее в 1912 - 1917 годах Московским охранным отделением бывший жандармский полковник А. П. Мартынов.
  
  Приказом от 26 мая (8 июня по новому стилю) 1920, Врангель, преобразовал контрразведывательные отделения в наблюдательные пункты при штабах корпусов и дивизий, а более мелкие структуры (на уровне штабов полка, батальона, отдельного отряда) полностью упразднил.
  
  Двумя днями позже, 28 мая (10 июня по новому стилю) 1920, Врангель издал приказ ? 3248 'Об упорядочении дела контрразведывательных органов (наблюдательных отделений)', который гласил: 'В виду того, что в прошлом году в занимаемых Вооруженными силами на Юге России местностях самочинно возникали, а иногда и организовывались комендантами городов и другими военными властями контрразведки, которые совершали массу злоупотреблений и преступлений, чем возбуждали население против чинов армии и в частности против законных контрразведывательных органов, приказываю:
  
  1) Борьбу с коммунистическими организациями и большевистскими агентами, остающимися для преступной работы во вновь занимаемых нашими войсками местностях, возложить исключительно на наблюдательные пункты при штабах корпусов, дивизий и другие, организованные и подчиненные наблюдательному отделению.
  
  2) Всякую организацию наблюдательных органов комендантами городов и вообще какими бы то ни было властями, помимо наблюдательного отделения, воспретить.
  3) Виновных в неисполнении этого приказа, как организовавших или допустивших возникновение самочинных контрразведок, так и служащих в этих учреждениях, подвергать ответственности по суду'
  
  Следующим приказом Врангеля от 8 (21) июля 1920, органы военной и морской контрразведки были поставлены под надзор военной и морской прокуратур в прифронтовой полосе и гражданской прокуратуры в тыловом районе. Всем видам прокуратур этим приказом предписывалось иметь тщательное наблюдение за производством дознаний и следствий контрразведывательными органами, для чего они должны были присутствовать по возможности, при всех важнейших следственных действиях и следить за законностью арестов и правильностью содержания арестованных.
  
  Этим же приказом от руководителей органов военной и морской контрразведки, требовалось: 1) сообщать без промедления прокурорскому надзору военного или военно-морского ведомств - в прифронтовой полосе и гражданского ведомства в тыловом районе: а) о приступе к дознанию и б) о всяком заключении под стражу и об освобождении из - под таковой.
  
  2) входить в соглашение с наблюдающим за дознанием лицом прокурорского надзора в случае необходимости осмотра или выемки почтовой или телеграфной корреспонденции и
  
  3) исполнять все законные требования прокурорского надзора, как о приступе к дознанию, так и по всем предметам последнего.
  
  Все возникающие противоречия должны были решаться либо главным военным прокурором, либо прокурором судебной палаты.
  
  Таким образом, впервые с начала Гражданской войны белогвардейские власти предприняли попытку поставить под контроль органов гражданской и военной прокуратуры контрразведку и политический розыск.
  
  В ходе начатой Врангелем реорганизации системы контрразведывательных органов в Крыму, начальником Особого отделения Морского управления в конце марта - начале апреля 1920, был назначен бывший жандармский офицер, старший лейтенант А. П. Автамонов, который руководил контрразведкой Черноморского флота ещё во время Первой Мировой войны, который в дальнейшем был произведён в чин капитана 2 ранга.
  
  Севастопольский контрразведывательный пункт в начале мая 1920, возглавил бывший жандармский полковник А. И. Будогосский.
  
  В апреле - мае 1920, находившиеся в Крыму контрразведывательные пункты были переименованы в наблюдательные. В связи с этим к работе в Севастополе приступил ещё один орган военной контрразведки - наблюдательный пункт ? 51 во главе с полковником Околовичем.
  
  Одним из новых направлений в деятельности врангелевской контрразведки руководимой Климовичем, встал вопрос об организации контрразведывательной деятельности в экономической сфере. Дело в том, что многие представители, тогдашней российской буржуазии бежавшие в Крым, несмотря ни на что, в том числе и несмотря на репрессии белой контрразведки, успешно торговали с Советской Россией. В результате врангелевской контрразведкой было документально установлено, что действовавшие Крыму такие коммерческие структуры как: 'Центросоюз', 'Центросекция' и 'Днепросоюз', 'Харьковское отделение Московского народного банка', являются контрагентами советского правительства, получают субсидии от советской власти и выполняют задания таковой по доставке товаров и фуража Красной Армии и в губернии Северной России.
  
  Путём изучения документов 'Центросоюза' и Харьковского отделения Московского народного банка, врангелевские контрразведчики пришли к выводу, что 'Центросоюз' получил 50 миллионов рублей от советского правительства для поставок товаров из Крыма в Советскую Россию, а в его местных складах было обнаружено большое количество товаров приготовленных для отправки в на территорию контролируемую большевиками.
  
  Из других кооперативных организаций активно торговали с Советской Россией 'Центросекция' (кооператив для рабочих), 'Днепросою' и 'Здравосоюз'.
  
  Переправка товаров в Советскую Россию из Крыма производилась большой частью через грузинский порт Батум, который англичане объявили 'свободной экономической зоной'.
  
  Для пресечения подобной деятельности в ведомстве Климовича было создано так называемое 'Бюро Чечеля', занимающееся экономической контрразведкой.
  
  Кроме органов военной контрразведки действовавших на территории Крыма, в армии Врангеля были и органы внешней контрразведки. Одним из них была находящаяся в Константинополе (Стамбуле) так называемая 'Паспортная часть' при канцелярии представителя Добровольческой армии генерала Лукомского, которую возглавлял бывший жандармский генерал - майор Константин Иванович Глобачёв, который на момент свержения монархии в России в феврале 1917, был начальником Петроградского охранного отделения.
  
  Другую структуру внешней контрразведки врангелевского режима в Европе возглавлял видный контрразведчик ещё царской России действительный статский советник (генерал - майор) Владимир Григорьевич Орлов.
  
  В конце весны - летом 1920 года, В. Г. Орлов с документами на имя польского католического священника Орбанского, совершил секретный вояж по Европе (Варшава, Рига, Таллин, Каунас, Париж, Лондон), где создавал различные резидентуры и агентурные сети врангелевской контрразведки с задачей по его формулировке: 'регистрация и тщательный надзор за выезжающими из Совдепии агентами'. Значение этой деятельности Орлова, подчёркивает факт создания в центральном аппарате ВЧК отдельного агентурного дела 'на Орлова и разведку Врангеля'.
  
  Введение прокурорского надзора над деятельностью контрразведки должно было в первую очередь способствовать её очистке от разного рода разложившихся элементов и аванюристов. способствовать оздоровлению общей атмосферы её деятельности.
  
  В плане чистки врангелевской контрразведки, производимой сотрудниками прокурорских органов, кроме увольнений со службы и переводе в строевые армейские части, были так же известны и факты предания провинившихся офицеров контрразведки и вольнонаёмных сотрудников суду. Так, например, по приказу коменданта севастопольской крепости 15 июля 1920, 'за плохую работу, взяточничество и присвоение денег' был арестован начальник 'самочинного' крепостного контрразведывательного отделения полковник С. И. Руцинский.
  
  Состоявшийся, затем, в августе 1920 года военно - полевой суд приговорил Руцинского за присвоение чина полковника (на самом деле он был техник крепостной артиллерии) к четырем годам каторжных работ.
  
  Так же был разоблачен агент наблюдательного пункта 1 - го корпуса Русской армии М. Коваленко (на самом деле грабитель и налетчик по кличке 'Кислица'), присвоивший во время обыска в квартире счетовода Г. Ухина деньги и личные вещи хозяев.
  
  Однако, несмотря на данную чистку, в составе органов контрразведки врангелевской армии до конца существования режима Врангеля, оставалось немало лиц с очень подозрительной репутацией, о чём, например, сообщал, бывший командующий 2 - м армейским корпусом врангелевской армии генерал Я. А. Слащёв в своих мемуарах 'Крым в 1920 году', в главе 18 'Крымская контрразведка': 'Чтобы более резко охарактеризовать период умирания белой армии еще при Деникине, а потом при Врангеле, надо сказать несколько слов о контрразведке. Очерк этот будет крайне неполный, потому, что доступа во все тайники этого учреждения я не имел и потому могу нарисовать картину только отдельных эпизодов и главным образом деятельности контрразведки, состоявшей при 3-м (потом Крымском и 2-м) корпусе. С моим прибытием в Крым туда же был прислан полковник Астраханцев, который был главным представителем контрразведки в Крыму; через него ко мне в Джанкой от штаба войск Новороссии (Шиллинга) был прислан чиновник Шаров с целым штатом служащих в качестве контрразведчика при корпусе. Сначала он подчинялся штабу главнокомандующего через полковника Астраханцева, а потом прямо Ставке. Ни начальнику моего штаба, ни даже мне он в подчинение не входил, и мы могли поручать ему только высылку определенных агентов к противнику и получать от него информацию о состоянии тыла. Этим его роль ограничивалась, пока в штабе корпуса находился официальный представитель штаба главнокомандующего полковник Нога. После того как последний был от должности отозван, секретная слежка за мной перешла к чиновнику Шарову; конечно, об этом я узнал только потом. Вся сухопутная организация была подчинена полковнику Кирпичникову, находившемуся при Шиллинге, и через него начальнику контрразведки Ставки. Полковник Кирпичников, личность крайне темная, так же темно был убит по каким - то тёмным делам, тёмными личностями из белых же. Полковник Астраханцев, личность тоже достаточно тёмная, в момент одесской эвакуации уехал из Крыма с казенными деньгами будто бы в Новороссийск с докладом, а на самом деле, скупив валюту, бежал за границу. Из всей милой компании оставался Шаров, который, продолжал быть в фаворе и даже получил столь высокие полномочия, как слежка за начальником обороны Крыма.
  
  Очень скоро про джанкойскую контрразведку пошли слухи о провокациях, вымогательствах, исчезновении людей и просто грабежах. Не зная всей тонкости этого аппарата, я назначил ревизию шаровского учреждения. Но Шаров категорически против этого запротестовал, заявляя, что он корпусу не подчинен, а ревизия выдаст много важных секретов, которые он никому, кроме своего начальства (Ставка), открыть не может. В подтверждение его слов я получил из Ставки телеграмму с указанием не вмешиваться не в свои дела. В ответ на это я подал рапорт о подчинении Шарова мне. Ответа не последовало. На телеграмму же последовал ответ, что содержание корпусных контрразведчиков будет слишком дорого. Выходило так, будто я просил учреждения лишней контрразведки, но суть вопроса заключалась в том, что Ставка считала необходимым содержать при корпусе контрразведку, не подчиненную ему. Кроме того, мне было указано, что если я шаровской контрразведкой недоволен, то должен сообщить его начальству. Я так и поступил. Ответ полковника Астраханцева гласил, что по сделанному им расследованию все слухи о злоупотреблениях оказались ложными и что, видимо, злоумышленники, сочувствующие красным, стараются оклеветать такого энергичного работника, как чиновник Шаров, чтобы отделаться от него.
  
  Ревизии я добиться не мог. Разрешено мне было только проверить суммы, отпускаемые штабом корпуса на посылку агентов в расположение красных. Мой начальник штаба Дубяго произвел по моему приказу эту ревизию, но что тут можно было проверить? По наряду корпуса отправлены агенты номера такие то, им выдано столько-то в такой-то валюте, такие - то агенты вернулись и дали в штаб такие - то сведения, а такие - то, 'видимо, погибли у красных', а докажите - не подставные ли это лица. Такая ревизия, конечно, никакого результата дать не могла, и Шаров оказался чист. В политические же дела Шарова ревизия корпуса доступа не имела. Корпус мог поручить ему работу, но что и как делается - составляло тайну чинов контрразведки, и сообщали они только то, что находили нужным.
  
  Уже во время Врангеля Шаров пришел в мой штаб и предлагал купить у него кольцо - цена была баснословно дешевой, но и на эту сумму денег не нашлось. Тогда Шаров еще сбавил цену - видно было, что он обязательно хочет продать это кольцо. Это мне показалось крайне подозрительным - точно краденое продает; так я об этом и заявил в штабе. Кольцо никем куплено не было.
  
  Незадолго до десантной операции Шаров, сильно напившись, бродил по станции Джанкой и дебоширил. Адъютант штаба корпуса капитан Калинин стал его урезонивать и сказал ему, что доложит мне, на это Шаров стал кричать: 'Что мне ваш Слащов, я сам назначен за ним следить и сумею его скрутить'. За это Калинин так ударил Шарова, что тот полетел под вагон. Случай принял огласку. Я донес об этом в Ставку и просил хоть теперь по этому случаю его убрать. Но Шарову, все же, удалось уехать в десантную операцию, и только после моего разговора в Мелитополе с Врангелем он был отозван с должности.
  Оказалось, что Шаров, был, наконец привлечен к ответственности за свои действия в Джанкое; поводом послужило то обстоятельство, что одна родственница Протопопова признала кольцо, бывшее у него, за кольцо казненного полковника Протопопова. Как я потом узнал, это было как раз то кольцо, которое Шаров усиленно навязывал мне или кому - нибудь из моих личных адъютантов. Хорош был выбор контрразведчиков, из которых один убит по грязному делу своими, другой убегает за границу с казенными деньгами, а третий уличается в присвоении вещей казненного и потом сознается в ряде других преступлений по грабежам, вымогательству и убийству. И это тот, который получил столь важное и секретное поручение, как следить за начальником обороны Крыма!'.
  
  Приняв вскоре после своего прихода к власти в начале апреля 1920, решение провести в ближайшие месяцы широкомасштабные наступательные операции из Крыма в Северную Таврию и на Кубань, генерал П.Н. Врангель поставил перед органами военной контрразведки своей армии задачу обезвредить большевисткое подполье в Крыму и Севастополе.
  
  Выполняя этот приказ, 17 апреля 1920, контрразведка, в Симферопольском городском саду арестовала почти всех членов городской подпольной организации. Через три дня 20 апреля 1920, контрразведка арестовала в Симферополе на конспиративной квартире по Госпитальной улице в доме ? 7 еще семь коммунистов.
  
  В апреле 1920 года была раскрыта коммунистическая организация в Симферополе, планировавшая порчу железнодорожных путей, взрывы мостов и бронепоездов.
  
  В конце апреля 1920, после разгрома подпольной группы в Симферополе и подпольного горкома РКП (б) в Керчи, контрразведка разыскивала в Севастополе руководителей подполья и делегатов на подпольную конференцию, а 5 мая 1920 арестовала участников строго законспирированной большевисткой конференции, проходившей на дачах писателей Вересаева и Волошина в окрестностях курортного посёлка Коктебель. В информационных донесениях контрразведки указывались фамилии руководителей подполья, сроки и место совещания проведения предстоящих совещаний.
  
  20 апреля 1920, морская контрразведка арестовала на Северной стороне Севастополя 21 человека по делу подпольного подрывного отряда, 17 мая - матросов подводной лодки 'Утка', имевших план угнать лодку в Советскую Россию, 27 мая 1920 - подпольную группу под руководством В. Цыганкова. Наконец 2 июня 1920, морской контрразведкой был разгромлен Севастопольский подпольный горком РКП (б) во главе с В. И. Голубевым (П. С. Храмцовым).
  
  Несмотря на нанесённые контрразведкой удары севастопольское большевисткое подполье в июне 1920, продолжало активную деятельность. В результате контрразведкой были раскрыты две боевых организации севастопольского большевисткого подполья. При этом были найдены документы, показывавшие, что Севастопольский профсоюз металлистов также готовился к деятельному участию в выступлениях большевиков, вследствие чего среди рабочих металлистов были проведены массовые аресты и обыски.
  
  Одной из боевых организаций севастопольского большевисткого подполья готовилось покушение на барона П. Н. Врангеля во время его поездки на фронт в июне 1920 года. На полотне железной дороги у станции Бельбек (ныне Верхнесадовое), под проходивший поезд главкома были подложены четыре самодельные мины, которые, по каким - то причинам не взорвались.
  
  Продолжая демонстрировать свою живучесть 4 июня 1920, подпольная коммунистическая организация Севастополя организовала в районе Килен - бухты, взрыв складов с боеприпасами. Этим взрывом было уничтожено 150 вагонов ружейных патронов, около 20 тысяч снарядов, химическая лаборатория и ряд других военных объектов. Взрывы продолжались более суток.
  
  В ответ на это морская контрразведка нанесла севастопольскому подполью новый удар, арестовав 8 июня 1920, подпольную группу группа Г. Мишко. Уцелевшие севастопольские подпольщики после этого 19 июня 1920, организован взрыв на прибывшем из Константинополя (Стамбула) угольном транспорте 'Дон'.
  
  Материалы на подпольщиков контрразведка получала во время обысков, некоторые подпольщики не выдерживали пыток и выдавали товарищей. По показаниям арестованной в Симферополе С. Я. Клейман было арестовано пять человек в Симферополе и двух человек в Евпатории. Арестованный в августе 1920, один из руководителей Севастопольского подполья М. Д. Акодис подвергшись пыткам, выдал члена обкома Крымского обкома РКП (б) Н. А. Глагмана, у которого затем в ходе обыска на квартире врангелевскими контрразведчиками, были найдены печати областного комитета РКП (б) и партийные документы.
  
  Выявить агентуру белогвардейских контрразведок в большевистком подполье было сложно, так как контрразведчики строго руководствовались 'Инструкцией для ведения агентурного делопроизводства контрразведывательными органами', утверждённой в августе 1919 году. Согласно инструкции, сведения агентурно - розыскного характера получал узкий круг сотрудников, телеграммы отправлялись только шифрованные, и содержание их могло быть известно только начальнику пункта и лицу, ответственному за шифрование документа.
  
  Пункт 6 этой инструкции гласил: 'Все секретные сотрудники, работающие по заданиям контрразведывательных органов, могут быть записанными исключительно только в личную записную книжку начальника контрразведывательного органа, которую он должен всегда иметь при себе и при малейшей опасности её уничтожить. Вся запись должна состоять в помещении трёх слов: имени, отчества и фамилии сотрудника, без упоминания каких бы то ни было слов, касающихся агентуры, её места жительства и занятий. Запись сотрудников должна быть зашифрована лично продуманным шифром начальника контрразведывательного органа'. Для текущих дел в каждом пункте заводилась 'Алфавитная книжка секретных сотрудников' с указанием только кличек. Эта книжка также подлежала немедленному уничтожению при малейшей опасности.
  
  После летнего разгрома 1920 года, по поручению подпольного Крымского обкома РКП (б) севастопольское подполье возглавил И. Серов (Зильбершмидт), однако он не смог объединить разрозненные после провалов ячейки. В результате в Севастополе одновременно действовало несколько подпольных организаций - И. Серова, связанного с Крымским подпольным обкомом РКП (б), подпольный Севастопольский горком РКП (б), возглавляемый В. И. Голубевым (П. С. Храмцов), и группа Г. Мишко, по-видимому, имевшая связь с Закордонным отделом ('Закордот') при ЦК Коммунистической партии (большевиков) Украины.
  
  Оценивая положение большевисткого подполья в Крыму, на начало лета 1920 года, заведующий Крымским направлением Закордонного отдела ('Закордот') ЦК КП (б) Украины Павлов в своём докладе от 5 июля 1920, направленном в ЦК КП(б)У, сообщал следующее: 'в начале марта 1920, накануне подготовлявшегося восстания, был арестован в Севастополе оперативный штаб, после этого насчитывается ряд провалов, арестов и казней наиболее активных работников и в результате - почти полный разгром крымского подполья. Таким образом, мы стоим в настоящий момент перед задачей заново организовать в Крыму подполье, к тому же, ещё при значительно менее благоприятных условиях, чем раньше, ибо июньское наступление белых, несомненно, в известной степени приостановило у них процесс разложения'.
  
  Возрождённые в начале лета 1920, после арестов в апреле - мае 1920, большевисткие подпольные организации в Ялте, Симферополе и Феодосии были разгромлены вновь контрразведывательными органами в июле - августе 1920 года.
  
  Так в ночь с 17 на 18 июля 1920, в Ялте, были арестованы на конспиративной квартире руководители подпольного Ялтинского горкома РКП (б) Я. Бронштейн, Н. Максимова и О. Череватенко. В ходе обыска контрразведчики обнаружили нелегальную литературу, оттиск штемпеля 'Ялтинский комитет Коммунистической партии (большевиков)', а во дворе в колодце - типографский шрифт. В ту же ночь белогвардейцы произвели в Ялте повальные обыски и арестовали несколько подпольщиков, в том числе участкового надзирателя ялтинской городской стражи Балуша, снабжавшего подпольщиков оружием.
  
  Вскоре после этого военно - полевой суд приговорил Я. Бронштейна, М. Любича, О. Череватенко, Н. Максимову, В. Киселева, Ф. Трофимова к смертной казни. Семь других подпольщиков были осуждены на разные сроки заключения. Н. Максимовой смертную казнь заменили 15 годами каторги. 10 сентября 1920, в 6 часов утра осужденных вывезли на окраину Ялты в балку Чукурлак, у самого берега моря и там повесили. В 1928 году, останки казнённых подпольщиков перезахоронили в братской могилки на ялтинском городском кладбище. В 1940 году, к 20 - й годовщине разгрома Врангеля в Крыму, вблизи места гибели подпольщиков сооружен обелиск из серого мраморовидного известняка.
  
  Несмотря на то, что к концу лета 1920 года, левое подполье в Крыму, было почти полностью разгромлено, волна арестов со стороны контрразведки не убывала. Если на 1 августа 1920, только в Севастопольской тюрьме находилось под следствием 80 политических заключённых, то на 1 сентября их было 138, а на 1 октября 1920 года - 193 политических заключённых.
  
  В начале сентября 1920 года, Керченский морской контрразведывательный пункт предотвратил угон в один из контролируемых Красной Армией портов Азовского моря канонерской лодки 'Грозный', арестовав почти всю команду этого корабля и несколько матросов с находившегося в Керчи линкора 'Ростислав'.
  
  В первой половине сентября 1920, в Симферополе была раскрыта центральная крымская организация РКП (б), задержаны ее руководители, найдены драгоценности и много денег, в том числе и в валюте.
  
  Готовясь к разгрому врангелевских войск в Северной Таврии в конце октября 1920, большевики активизировали работу своей агентуры и подпольных организаций в Крыму, нацеливая их на совершение диверсионных акций и в том числе на ликвидацию Врангеля. Так например в октябре 1920, в момент прибытия поезда с Врангелем на станцию Симферополь, были выведены из строя входные стрелки на железнодорожном пути, чтобы осуществить крушение поезда, в котором находился Врангель. Действуя по 'горячим следам', контрразведка арестовала 11 членов подпольной организации, подготовивших эту диверсию. Так же в конце октября 1920, органы врангелевской контрразведки, ликвидировав в Крыму, ряд подпольных большевистких ячеек в технических частях 'Русской армии', предотвратили готовящееся вооруженное выступление.
  
  Практически полностью разгромленное в Севастополе, к концу осени 1920, большевисткое подполье так и не смогло восстановится, но его отдельные группы действовали и сумели провести ряд удачных акций: угон 13 ноября 1920, из Севастополя в освобождённую красными войсками Евпаторию тральщика 'Язон', вывод из строя 14 ноября 1920, накануне эвакуации из Севастополя белой армии, механизмов канонерской лодка 'Кубанец', которая в дальнейшем, была отремонтирована и вошла в состав советского Черноморского флота.
  
  Проявляя высокую степень эффективности в 1920 году, в борьбе с большевистким подпольем в Крыму и Севастополе, органы врангелевской военной контрразведки и политической полиции показывали удивительную беспомощность в борьбе с военной разведкой Красной Армии (Регистрационное управление) и разведкой Всероссийской Чрезвычайной Комиссией (ВЧК). Это признавали и сами белогвардейские контрразведчики. Так, например, начальник Контрразведывательной части Особого отделения Генерального штаба Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) - капитан Л. С. Дмитриев в августе 1919, отмечал, что, наблюдая в течение предыдущего полугода за работой органов контрразведки ВСЮР, он не имел сведений ни об одном случае пресечения деятельности красной разведки и ареста её агентов.
  
  Аналогичная ситуация складывалась и в деятельности врангелевской контрразведки в 1920 году. В результате многим красным разведчикам удавалось довольно так продолжительное время (до полугода) работать в белогвардейском тылу и оставаться неразоблаченными. В частности, разведчики Б. И. Павликовский и А. И. Холодов установили количество надводных кораблей и подводных лодок врангелевского флота в Севастополе, численный состав их команд и их настроения.
  
  В апреле - мае 1920, регистрационное (разведывательное) отделение штаба 13 - й армии Юго - Западного фронта Красной Армии, успешно внедрило свою агентуру в органы Морского управления в Севастополе, которая передавала квалифицированные разведывательные данные о составе и передвижении белого флота, артиллерии и запасах топлива на судах, составе команд. Врангелевской контрразведке, так и не удалось раскрыть этих агентов, которые успешно работали вплоть до прихода в Севастополь Красной Армии 15 ноября 1920 года.
  
  В мае 1920, действовавшая в советских штабах агентура врангелевской военной разведки, обращала внимание руководителей контрразведки на осведомленность красных об оперативных планах командования Русской армии. В частности, агентура сообщала о том, что большевикам стало заранее известно о намечавшейся переброске корпуса генерал - лейтенанта Я. А. Слащева на Керченский полуостров.
  
  В сентябре 1920, разведка красных точно сообщала о количестве белогвардейских сухопутных войск в Северной Таврии, состоянии врангелевского Черноморского флота и его взаимодействии с кораблями английской, французской, итальянской и американской эскадр находящимися на тот момент в акватории Черного моря
  
  Выявление разведывательной агентуры красных в собственных штабах для врангелевской контрразведки было делом случая. Так например только после того как помощник второго генерал - квартирмейстера штаба врангелевской армии - полковник Симинский бежал в Грузию, обнаружилось исчезновение шифра и ряда секретных документов. Проведенное по данному факту расследование показало, что скрывшийся полковник Симинский являлся агентом советской разведки.
  
  Только осенью 1920 года, врангелевские контрразведчики выявили и арестовали двух красных разведчиков рядах своей армии: полковника Скворцова и капитана Демонского, которые находились на связи с военным атташе посольства Советской России в Республике Грузии и передавали ему сведения о 'Русской армии' и планах ее командования.
  
  Своеобразным печальным итогом противоборства деникинской и врангелевской контрразведки в Крыму со спецслужбами Советской России, является тот интересный факт, что в фонде архивных документов Севастопольской тюрьмы, хранящихся в Севастопольском городском архиве нет ни одного документа свидетельствующего о том, что в период 1919 - 1920 годов в ней находился хоть один заключённый обвиняемый в шпионаже в пользу спецслужб Советской России.
  
  
  
  
  Заключение
  
  Весьма характерной стала судьба очень многих контрразведчиков врангелевского режима, после того как 'Русская армии' генерала Врангеля, потерпев поражение в период семимесячных боевых действий сначала с 13 - й армией Юго - Западного фронта, а затем с армиями Южного фронта, бежала из Крыма.
  
  После этого органы военной контрразведки Южного фронта, занявшего территорию Крыма, устроили на полуострове красный террор, который длился два месяца с середины ноября 1920 и до конца января 1921 года. Вот что об этом сообщалось в наградном списке на сотрудников Особых отделов Южного фронта в Крыму, составленном в 1921 году: 'Во время разгрома армии генерала Врангеля в Крыму товарищ Евдокимов с экспедицией очистил Крымский полуостров от оставшихся там для подполья белых офицеров и контрразведчиков, изъяв (примечание цитирующего - в данном контексте слово 'изъяв' означает 'расстреляв') до 30 губернаторов, 50 генералов, более 300 полковников, столько же контрразведчиков, и, в общем до 12 000 белого элемента, чем предупредил возможность появления в Крыму белых банд'.
  
  Во первых удивляет столь большое количество контрразведчиков (300 человек) врангелевской армии, оставшихся на территории Крыма, после её эвакуации с территории полуострова в период с 14 по 16 ноября 1920 года.
  
  Если они остались добровольно рассчитывая на пощаду, то это какая - то прямо - таки наивность детей младших возрастов, с учетом того что за период с июля 1919 по начало ноября 1920, от их рук погибло и часто после жестоких пыток, несколько сот членов большевистких подпольных организаций на территории Крыма.
  
  Если же они остались по приказу для ведения разведывательно - диверсионной деятельности в большевистком тылу на территории Крыма, то тогда столь массовое попадание их в руки советской военной контрразведки свидетельствует просто о крайне удручающем уровне их профессиональной подготовки, особенно того что количество арестованных ими большевистких разведчиков в Крыму с ноября 1918 по ноябрь 1920 года составило не больше, а то и меньше десятка человек.
  
  Вот такой плачевный итог, подведший черту под историей органов белогвардейской контрразведки на территории Крыма в годы гражданской войны.
  
  И потому, вполне понятна та фраза которую немногие дожившие до Великой Отечественной войны старые чекисты, любили говорить своей молодой смене: 'Абвер и гестапо - это серьёзно, это вам не белогвардейские контрразведки'.
  
  Данная научная работа была написана в период с 3 января по 17 февраля 2021 года.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"