Я с самого детства ненавижу соль. От ее вкуса меня выворачивает наизнанку. Теперь же она большим комом стоит у меня в горле. Аж скулы онемели, а язык почти не шевелится. Очень холодно. Лежу на берегу, и волны - далеко не белые барашки - набегая на берег, погружают меня в море с головой, а потом, спустя одно мгновение, виновато отступают назад. Жутко болит голова, будто кто-то пытается вырваться из нее, но оттого что не может, приходит в ярость и с каждым новым ударом бьет все сильнее. И последнее, что приносит мне неприятные ощущения - кожа. Она разбухла до неузнаваемости и посинела.
Ох, какого черта меня потянуло кататься на яхте? Видел же, что погода ужасная. А и ладно, зато с друзьями... надеюсь, им больше повезло!
Медленно открыв глаза, я сначала сел на корточки, а после встал в полный рост. И тут даже вода, что ручьями стекала с головы через лицо, заливая глаза, не помешала мне застыть в изумлении от увиденного. Боже, какая красотища! Море изумрудного цвета, а лазурный берег! Одинокая отвесная скала вставала небоскребом где-то за сочно-зелеными величественными пальмами. Своим пиком она уходила далеко в небо. Соловьи необычайной раскраски, будто у попугаев, пели свои дивные песни, резвясь над белым рассыпчатым песком.
Ну, просто идиллия! Разве что, не хватает дивана и телевизора, по которому круглосуточно показывают футбол или хоккей. Хотя на природе грешно жаловаться на это. Лучше настоящий мяч, да и...
А вот дальнее море, особенно, что у самого горизонта, противоречит раю острова, чем вызывает у меня какое-то странное ощущение, будто во всем этом есть какая-то несостыковка. Там вдалеке грозно сверкают молнии, освещая хмурые тучи. Неспокойна и сама вода: бурлит, словно в чайнике, что низко висит над огнем. Одно радует - яхты моих друзей в штормующем море нет, а значит, есть надежда, что они прибились к берегу, и смакуют пиво в ожидании меня (в другое я просто не желаю верить!). Хотя нет, пускай лучше просто слюни пускают, но меня ждут! Что ж, мне остается их просто найти, пробежавшись по берегу.
Но начал я не с глубокого вдоха, как это делают некоторые из бегунов-спринтеров, а с того, что отжал футболку и шорты и снял сланцы. Шагать было приятно. Бархатистый песок нежно обволакивал ступни, совсем не царапая кожу, и с легкостью отпускал назад. Береговая дуга все время пыталась ускользнуть влево от меня. Порой на пути попадались величественные камни, высокие и широкие, будто части скалы, что когда-то отломились и упали на берег, и преграждали мне путь. Следов моих друзей так и не было видно.
Не было их и через час, и через два. Быть может, я шел бы так и дальше, говорят же, надежда умирает последней, но только если бы не увидел уже знакомые пальмы, за которыми высилась серая скала.
От изнеможения я упал на песок, ноги жалобно ныли. Надо мной плыли белые перистые облака, и небо было разукрашено цветами заката.
Нет, ничего не скажешь, природа здесь красивая, но уж больно странная. Над островом солнце светит, а в море гром гремит, вода бурлит. Хотя не это больше всего удивляет меня, а то, чего я пока не могу понять.
Жутко хотелось есть, и, почему-то, из головы не выходила мысль о жареной курочке, обмакнутой в соусе из майонеза с аджикой и еще каких-то ароматных трав. Да и горло было, не прочь испытать на себе водяной шквал. Встает лишь один вопрос - где взять воду? Не хлестать же ее из моря?! Вдруг, оглядывая округу, мне на глаза попались кокосы, скромно висящие на пальмах метрах в пятидесяти от меня.
Я преодолел это расстояние секунды за три. Схватил мирно покоящийся на земле камень и попытался сбить им кокос. И как ни странно, это у меня получилось с первой попытки. Коричневый шар грузно упал на песок, создав под собой неглубокий кратер. И минут через десять, изрядно помучившись с твердой коркой, я имел удовольствие испить вкусное молоко пальмового плода.
Нет, я никогда не верил, что в жизни все так просто. Даже самые спонтанные действия имеют монументальный фундамент, просто выстроенный либо медленно и незаметно, либо чересчур быстро, но также незаметно. И вот сейчас, утолив жажду, я обнаружил узкую, но хорошо утоптанную тропинку, ведущую вглубь острова.
Недолго думая, я смело засеменил по песку, который в тот же миг поменялся на землю цвета ночного неба. Ах, вот она главная странность, что меня смущала больше всех остальных. Насколько помнится, то из небольшого порта мы выплывали рано утром, когда едва ли первые лучики солнца начинали будить жителей городка. А вот очнулся я как раз таки на закате. Быть может, я целый день провел без сознания?! Но за три часа оно должно было сесть. Ведь так?!
Тем не менее, я продолжал уверенно шагать по раздувшейся в ширину тропинке. Кругом царила все та же идиллия. Вот только не пальмы теперь стремились к солнцу, а кедры, дубы и ольха. И всякая дурмань ковром стелилась по земле. Неизвестные мне птички напевали свои дивные мелодии, хотя соловьи, что были в попугаичьих обличиях, делали это краше и сочнее. Порой в глаза лезла паутина, раскинутая меж двух близко стоящих друг к другу деревьев.
Я брел так минут двадцать, пока не наткнулся на деревянный мост, крепкий и с хорошо отполированными перилами. Хм! А я ведь даже и не задумывался о том, есть ли на этом острове еще кто-нибудь, помимо меня! Наверно, просто знал заранее, что есть. Возможно, у них есть какие-нибудь средства связи, и меня скоро заберут с этого острова. Жалко, конечно, расставаться со столь радужным местом, но дом, есть дом.
"Нет, у этих доброжелательных лиц точно нет телефона" - подумал я. Ох, если бы вы могли видеть сейчас мое лицо! Эти выпученные глаза, открытый до таких размеров рот, что арбуз целиком пройдет!
Там, по ту сторону моста, лежала огромная глыба, напоминающая оладушек не сковородке. И как раз-таки из-за этого камня вышли две подозрительные персоны. Оба в шортах по колено, босые, обросшие и улыбающиеся загадочной улыбкой. Одним словом - туземцы! Они остановились у самой кромки моста, взглянули на меня радостными глазами и, по всей видимости, стали ожидать, когда я к ним подойду. Но вот что-то в внутри меня, скорей всего шок от неожиданности, убеждало не делать этого.
И все же мои ноги робко, но засеменили к двум низкорослым людям, лет эдак тридцати и сорока.
- Здравствуй, новичок! - радостно протараторил один из них, когда я остановился в трех шагах от них.
Второй изобразил низкий поклон и также радостно сказал:
- Добро пожаловать!
Я же стоял в растерянности, забыв все правила простого человеческого приличия. И вместо приветствия спросил:
- А вы не знаете, где я нахожусь?
- Конечно, знаем. Там же где и мы! - не теряя оптимизма, проговорил зеленоглазый, тот, что первым поздоровался.
- Ты находишься на почтовом острове, - с особой гордостью заявил кареглазый.
"Почтовый остров? Это что такое? Наподобие почтового вагона или..." - подумал я, скривив соответствующую гримасу на лице, на которую тут же среагировали "туземцы":
- Бывает-бывает, друг мой! Ты не представляешь? У меня было точно такое же выражение лица, когда я попал сюда.
- Но позволь все по порядку! Прошу... - указывая рукой влево, куда тянулась вымощенная белым камнем дорожка, сказал кареглазый.
Он же начал расспрашивать меня, когда мы оказались меж аккуратно посаженных деревьев. Белая тропа вела к скале, что я видел с берега.
- И как же твое имя?
- Макс, - просто ответил я.
- Все сходится! - заверещал зеленоглазый.
- И ты веришь в судьбу, Макс? - продолжил кареглазый. Видимо, он был постарше второго и не только в годах.
- От чего же в нее не верить?! - с каждой секундой мне становилось спокойнее. Даже улыбаться начал, наверное, от этих туземцев заразился!
- Это хорошо! - улыбнулся старший. - Значит, ты не будешь сильно огорчен, что, по воле судьбы своей, навсегда останешься здесь, на нашем дивном острове?
- Это как так? - мое изумление было наиграно специально. На самом деле, меня очень сложно удивить - почти невозможно.
- Все дело в том, что, проходя распределительный центр, где ты, будучи душой, получал тело, ты невольно сказал, что не против поучаствовать в делах мистических для людей, - в основном говорил кареглазый.
- И вот, это время настало! - радостно заверил меня зеленоглазый. Улыбка почти не сходила с его лица.
- Итак, - посмотрев на странные часы на своей руке, вновь заговорил старший туземец, - ты хочешь узнать, что это за место? Тогда слушай. Почтовый остров - это самый необыкновенный остров в мире. Он, так же как и все остальные, находится в океане, с той лишь разницей, что может плавать.
- Плавать? - спросил я.
- Да. К примеру, вчера, он был возле Австралии, а уже через неделю должен прибыть к побережьям Португалии.
- Но как же плавает ваш остров? Люди никогда не видели его. Как это возможно?
- О, что касается первого вопроса, то тут мне сложно сказать. Сам еще не понял до конца. Об этом тебе расскажут местные машинисты, - он показал на небольшую башенку, к которой по холму поднималась извилистая лесенка. - А вот второй вопрос, это просто! Остров наш волшебный, хотя это слово ругательное по отношению к нему. Можно подумать, что мы здесь все колдуны да маги! Так вот, если ты заметил, то над нами сияет солнце в ясном небе, а вот в прибрежном море - шторм гуляет.
- Тогда я все понял! - радостно заговорил я. - Ваш остров с обычной земли кажется простым штормом, - кареглазый одобрительно кивнул. - Но как же? Получается, что таких островов сотни?!
- Нет, почтовый всего один. Все остальные шторма, цунами и прочие бури - лишь отвлекающие маневры, а то любознательные люди обязательно заглянули бы к нам.
- Хорошо, но для чего тогда нужен ваш остров?
- Теперь уже и твой! - продолжая улыбаться, намекнул мне младший туземец.
- Почтовый остров доставляет шарики судьбы определенным лицам в этом мире.
- Шарики судьбы? - переспросил я.
- Видишь ли, судьба не дается на всю жизнь. Лишь до восемнадцати лет каждый человек живет общей судьбой - "шариком рождения". Этот шарик предполагает много вещей, назову лишь главные из них - научится ходить, говорить, испытать радости детского сада, пройти курс школы. Хотя, бывает так, что человек избегает тех или иных моментов судьбы "шарика рождения". А потом, в работу включаемся мы. Каждый шарик судьбы именной и дает своему обладателю расписание жизни как минимум на семь лет.
- Почему "минимум"?
- Не предвиденные смерти, - в этот раз улыбка пропала с лица зеленоглазого.
- Подборами судеб занимается аналитический центр (не спрашивай меня как). И порой у них бывают неувязки: получаются всевозможные ошибки в вычислениях. Прежде всего, это связано с нехваткой кадров. Тем более опытных среди них катастрофически мало! - кареглазый сделал небольшую паузу, после чего продолжил: - Так вот, мы, - он показал на себя и друга своего, - доставляем эти шарики судьбы законным владельцам.
И вот так вот незаметно, мы приблизились к высоченной скале. В ее серых каменных стенах имелось с два десятка окошек на одном ярусе. А самих же ярусов было до бесконечности много. Но не это меня привлекало больше, а как раз-таки шарики судьбы. Целой грудой они лежали в повозке, впереди которой стоял белоснежный пегас. Шарики были стеклянными, вернее их скорлупа была токовой. А в них самих витала дымка. В каких-то серая, в каких-то - белая. Попадались и чрезмерно цветастые, но однотонных - никогда.
- И в чем же заключается моя работа, - соглашаясь со всем, что было сказано, поинтересовался я.
- Видишь ли, - начал кареглазый, - почту по обыкновению доставляют утром, а этот остров уже как два года видит только закатное солнце. Вот вместе с начальством, мы и решили, что было бы не плохо набрать новых сотрудников в навигационную секцию острова.
- Значит, вы хотите, что бы я стал одним из этих сотрудников?! - "блин, раскатал губу" - подумалось мне, когда я взглянул на посмеивающегося кареглазого.
- Ничего не бывает сразу! Так? - заговорил он. - Одним из этих сотрудников стану я, а ты займешь мое место, в частности в разгрузке шариков судьбы. Будешь помогать Зеландру, - кареглазый указал на зеленоглазого.
Неожиданно сразу в нескольких местах на скале зажглись красные лампы и громкий пищащий сигнал трижды раздался над всем островом целиком.
- Готовьтесь, друзья! - оживленно обратился к нам кареглазый мужик. - Приближаемся к Индонезии. Надеюсь в этот раз пройдет все гладко, а то местечко для остановки острова совсем неудобное.
С этими словами он покинул нас. Зеландр взгромоздился на пегаса, от чего тот недовольно фыркнул, а я забрался в повозку. Там лежал длинный сверток бумаги и секундомер. Заглянув в листок, я увидел бесчисленное множество фамилий и имен, напротив которых стояли цифры, по всей видимости - время.
- Зеландр, - заговорил я. - А как мне...?
- Да просто, - он все время улыбался, но нисколечко не раздражал меня этим, - включаешь секундомер, и как только время на циферблате совпадает со временем на листочке, громко и отчетливо читаешь соответствующие имя и фамилию.
Лампочки на скале зажглись зеленым светом, и звук грома унес меня в новую жизнь почтальона.