А ветер крепчал. И ломались дубы и тростник.
Проводник в мир иной лишь тихонько стонал.
На столбах по ветру развевались и флаги, и люди.
И казалось, что вот и пришел долгожданный финал.
И в конец отощали семь тощих коров, съели тучных.
И близ старого серого дома наконец-то засохла лоза.
"Тормоза! Включи тормоза!" - всё кричали в молитвах
Забывшие  понятие "голод" еще вчера добрые люди.
Стекала,  не прячась от бури в холодном небе, слеза, 
Окропляя собой петли путей всемирной истории.
В тот день в самом центре столицы, в консерватории,
Ели тушенку и жарили хлеб, спиртом снимая стресс,
Несколько ангелов и чуть загулявший, но чистый бес. 
Кто-то все лез прямо в небо по горящей тонкой тропе
В которой отражалось безразличие молчащих небес. 
Кто-то вдруг вспомнил, как нужно истинно и правильно 
Перебирать во время цунами лествицу святого Иоанна. 
Кто-то же искусно представлял себя Жанной Д"Арк 
Не вовремя и невпопад пытался стать мертвым героем.
Строем шли слева на право большие перьевые облака.
Пока не было замечено всадников, но их уже ждал
На ночлег старый видевший все хмурый город. 
Дорог был день, и дорог был час, и бесценна секунда.
Молодой и неопытный юнга по имени Случай все 
Выкручивал руль и руки тем, кто пытался оставить
Эту жестокую и  единственную в своем роде игру. 
Стоит немного поучиться танцевать на этом ветру,
Разметая рукавами и старой сильной призабытой песней, 
Привычную жизненную
Мишуру.