Колпаков Иван Сергеевич :
другие произведения.
Клон
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Комментарии: 3, последний от 14/12/2011.
© Copyright
Колпаков Иван Сергеевич
(
ivan_kolpakov@mail.ru
)
Размещен: 08/10/2005, изменен: 17/02/2009. 11k.
Статистика.
Стихотворение
:
Поэзия
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
К
лон
Liberte toujours
1.
А в этом помещении вчера
весь день растил себе вторую печень,
вторую слизь для гулкого нутра,
прекрасные давидовские плечи.
Лепил себе из клеток новый мозг,
сияла кожа, обретая лоск.
Смотрел в окно, пока мой клон взрослел,
пока он изучал причуды функций,
пока он ел, смеялся, прыгал, пел,
и дул на чай, что остывает в блюдце,
я видел клона. Он же никогда
не видел, как прозрачная вода
бежит ручьями звонко по весне,
покуда я курю в обширной зале,
поскольку те ручьи бегут ко мне,
поскольку я стою почти в финале.
Сегодня долепил пришельцу нос,
он виртуозно на лице пророс.
Мне интересно, сколько будет лет
мне, старику, когда мой клон, потея,
пойдет учиться в университет,
дожить бы мне, - шепчу себе, немея,
я жду теперь, когда мой свежий клон,
поймет, что
в жизнь
почти что как
в загон
.
Мой клон подрос. Уже достиг стола,
решил пришить теперь ему затылок,
а то его смешная голова
похожа на истерзанный обмылок.
Теперь мой клон вполне, вполне красив,
я улыбаюсь, чуть в стакан долив.
2.
Когда-то, очень много лет назад,
я заглянул в отцовские тетради,
где между делом, текстом стройным над
я изобрел портрет Марины Влади,
из тех корявых закорючек, что
отец мой рисовал назад лет сто.
Теперь мне снится, как отец устал
смотреть в окно на то, как плачут птицы,
которым не дано лететь в астрал
(на юг), поскольку это - заграница,
а птицам нынче точно не до виз,
ведь папа ссыпал хлеба на карниз.
Я помню, очень много лет назад
отец забрал меня на выходные,
он был угрюм, колюч и волосат,
и ноги у отца совсем худые,
отец курил стоический "Опал",
я был ему практически вассал.
Отец ходил с пакетом за едой,
наверное, в чужие экзосферы,
а я как Посейдон играл с водой,
и за окном старели Кордильеры.
Отец принес однажды пенопласт,
ч плавал с ним в бассейне вместо ласт.
Отец носил под горло пуловер
и иногда смотрел в окно на море,
когда его практический замер
гипотетично превращался в горе,
в котором в каждой цифре - чья-то смерть,
но это не придумано, заметь.
Отец писал по вечерам письмо
(эссе, роман - возможно, но не точно)
о том, как сын его среди домов
покрылся сизым инеем непрочно.
Хотя я пил на кухне свежий чай,
и чай был вовсе, вовсе не моча-й.
Когда отец отправился в поход,
я заглянул в толстенные тетради,
где был мой инспирирован приход
под виртуальным ликом тетки Влади.
В магнитофоне пел Высоцкий (ё-моё),
я рисовал его жену живьем.
3.
Пусть на меня не смотрит старый клен,
пусть обо мне забыла тетя Лиза,
растет все выше, все сильнее клон,
который мне приятнее ленд-лиза.
И я гляжу сквозь толстое стекло,
как клон меня копирует легко.
Внутри него я сам, моя слюна
во рту его, в сосудах - литры крови,
которую я в качестве вина
ему споил под песнопенья Боуви.
Хотя мне пел Грегорианский хор
о том, что клон - большой, большой позор.
Я сшил ему одежду из газет:
пальто, пиджак, штаны, кафтан, рейтузы,
рубашку, пуловер, носки, жакет,
сшил словно для актера Тома Круза.
Мой клон красив, как снежный Аполлон,
особенно, когда на нем хитон.
Вчера опять лепил ему судьбу
из разных подходящих материалов,
добавил в спешке к бодрости сурьму,
да не заметил, что добавил мало.
А клон читал всю ночь мои стихи,
и было только слышно - "хи-хи-хи".
Взял ручку - все напрасно - без чернил,
чертил рукой на небе нить событий,
с кем спал, что ел, куда с утра ходил,
где завтра, что запомнит, что забыто.
Тем более что небо - как вода,
текуче и невнятно завсегда.
Словам вчера мешали облака,
которые Исусом, верно, свиты,
да свиты крепко и наверняка,
так крепко, что сказал себе - иди ты...
У клона отвалился левый глаз,
виновен, черт, подонок псориаз.
4.
Отец любил садиться на карниз,
любил смотреть в остывший телевизор,
любил не путать верх, а путать низ,
хотя ни разу не дошел до низа.
Хотя я вру - однажды он дошел,
теперь ему - как всем нам - хорошо.
Наш скромный дом всегда не ждал гостей,
поскольку от гостей одни объедки,
зато всегда был полон новостей
из чрева новостийщицы-соседки.
Я лично предпочел бы новостям
приятный звук ударных - блям блям блям.
Теперь испуг мой, в целом, объясним,
ведь от отца остались крики чаек,
в чьих звуках различимо слово scream,
хотя я за слова не отвечаю.
Но кто зажарил чаек на ин.яз.
и нацарапал их на плексиглас?
Синоним нотабене, вместе с тем,
те чайки на бумаге - словно галки,
на дно морское в область сверхсистем,
стихи отца пошли, подобно галькам.
Теперь на них нарос большой коралл,
возможно, это божеский сигнал.
Отец
всегда похож был на
цейтнот
,
закончив в океане длинных пауз,
в тиши меж двух ленивых вялых нот,
где спит мой безбородый Санта Клаус.
поскольку Дед Мороз погиб в войну,
а может, до сих пор сидит в плену.
5.
Нехилый генетический циклон
связал Урал цепочкой нуклеинов,
мой доразвился, доразвлёкся клон,
он как и я теперь - совсем скотина.
Андроид мой, сыграем в киберпанк,
давай с тобой ограбим данных банк.
В тебя смотрюсь как в зеркало, Нарцисс,
твоя натура, в целом, идеальна,
как идеален старый кипарис,
о нем здесь, впрочем, просто машинально.
Для счастья я тебе дарую боль,
послав по почте с болью бандероль.
Так кто из нас останется в живых?
Кто малодушно сиганёт с балкона?
И если ты в живых, тогда я в чьих?
О плоть моя, о дух, о клон от клона!
Сомненья прочь, стареет князь Гвидон,
мой доразвился, доразвлёкся клон.
Спроси меня - ты чьих? Ты чьих? Ты чьих?
Я не найдусь. Не знаю, что ответить,
я - виртуальный замысел твоих
в тетради генетических заметок.
Я твой теперь навеки командир,
я - молоко, а ты - сплошной кефир.
Мой клон смеялся, мой смеялся клон,
который сплошь почти из элементов
моих, моих зубов, моих имен,
моих, возможно, даже экскрементов.
И клон ответил, хохот прожуя,
мол, ты - головка от часов "Заря".
И это, в целом, больше не смешно,
я даже не пишу в свою тетрадку,
о том, что с клоном жить мне хорошо
тогда как небо снова без осадков,
я не
склоняюсь
больше ни к чему,
свой эпидермис нужен самому.
6.
Отец носил старинные очки,
он знал о том, что даже жарким летом
не тают благодарные зрачки
за то, что их включили с ухом в смету,
хотя за них весьма большой процент
считают в общий коэффициент.