Числился как-то в работниках райсобеса один хромоногий гражданин по фамилии Бопс. Был он исключительно удмуртских кровей, но почему-то считал себя чистокровным грузином. Говорил непременно с характерным акцентом, брови нарастил, и даже в одной клинике горбинку стеклярусную в нос зашил.
И так он в грузины рядился, что однажды не выдержал и сходил в паспортный стол. А там за приличную мзду ему справили новый паспорт, где он значился теперь как Лохашидзе, и на карточке был весь в щетине и широкой кепке блином.
На людях он пил только "боржом" и полюбовно называл всех "генацвали", а в трактирах пьяно распевал "Сулико" и хвастался затупевшим от старости лет дедовским кортиком, выдавая его за княжий родовой кинжал.
Так и жил он долго и радостно, покуда не начались неприязни разные к грузинам. И "боржом" тогда куда-то канул, и даже "Хванчкару" повсеместно заменили на темрюкский "Рислинг".
Не выдержав постыдных притеснений, Лохашидзе кинулся обратно к паспартисту. А там уже другой работал, и он оказался жутким ксенофобом, да ещё и вдобавок из культуристов. И заместо того, чтоб обратно фамилию Бопс вправить, взял да и двинул в зубы этому Лохашидзе.
Уехал он, беззубый, тогда от обиды к тёще в деревню, где и помер в одиночестве и бедноте с паршою.
А нечего было в грузины рядиться, коли рожей не вышел. Так-то.
Был тогда октябрь, и где-то на насесте пожилой петух наяривал пёструю несушку.