Делайри Гордон : другие произведения.

Серебряный источник, главы с 1 по 11, неокончено

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Творение Создателей грозит обернуться Апокалипсисом. Они отправились в мир вечного забвения, и теперь нет никого, кто может его остановить. Или есть?

СЕРЕБРЯНЫЙ ИСТОЧНИК

  

Авторы: командор ДеЛайри Гордон и

Вампирашка

  

Пролог

   Крина, отдаленный сектор Галактики...
  
   - Ваше Высочество! Ваше Высочество, мы потеряли управление! Двигатель серьезно поврежден, мы падаем...
   - Майло, без паники. Не падаем, а приземляемся. Проследи, не разгерметизировались ли грузовые отсеки, ОНО не должно пострадать. Я чувствую, как ОНО говорит со мной, я слышу ЕГО зов, ОНО молит выпустить его на волю...
   - Ваше Высочество? - обеспокоенный слуга, кашляя от дыма, заполняющего рубку, потянул руку к плечу высокой фигуры. - Не поддавайтесь, Вашество! Мы не можем вновь потерять все, что сохранили, а вы последний, кто может этому противостоять! Боритесь!
   - Я терплю, Майло. Зов ЕГО крепчает... Помнишь ли ты Элииду? Наш прекрасный мир... Глубокие моря, лазурные небосводы, переливы солнц, поля... Помнишь ли ты Дорэйлу? Замки, маленькие улочки, фонтаны и смех? Это было... Мы живем долго, Майло, наши жизни бесконечны, нас уже забыли. - темное от копоти лицо осветила яркая улыбка. - Мы обессмертили свои имена: забытые Лореры. Мы стали мифом... теперь и вечно. ОНО уничтожило все... Все, что мы знали... Ты прав - я последний Хранитель Оружия, я слышу ЕГО глас, я волен приказать ЕМУ отступить, но... я слишком устал и хочу покоя.
   - Покой нам только снится, Вашество.
   Корабль тряхнуло. Двое пошатнулись, старик упал. Тонкая фигура подхватила его на руки:
   - Крепись, Майло! Это ОНО разрушает корабль; двигатель чахнет, как чахнут наши жизни, как чахнет надежда. Прекрасная Элиида, прости своих сынов. Мы - глупые старики без прошлого - слишком поздно заметили, какую мощь несет в себе концентрация наших аур, как сильны мы вместе... слишком сильны. ОНО плескалось, пожирая наши сны, мы изливали в него свою душу... Камень Даркара. Мое создание. Мой вечный грех. Я убежал... слишком поздно, все погибло! Ее нет, исчезли моря, я больше никогда не услышу шум прибоя... Прибой... Я вечен, Майло, но сейчас мне хочется умереть.
   - Нет. - прохрипел слуга, его вырвало кровью. - Вы должны жить, Вы - последний Правитель Элииды. Я никто, мне можно умереть, можно предаться забвению, вы же... Спасите Вселенную, Господин мой, спасите, не дайте Оружию проснуться вновь! Живите... - голос слуги затухал, как и жизнь в его сердце.
   - Майло! Майло! - напрасно тряс Повелитель старческое тело - слуга ушел в лучший мир... которого не существовало. Корабль вновь тряхнуло, искры ослепили Владыку.
   Он не видел острого осколка, летящего в лицо, он слишком поздно почувствовал движение... Кровь последнего сына Элииды окропила горящую рубку, заискрила на приборах, тонкое тело со стоном скользнуло на пол, в рубиновых глазах угас свет...
   - Тебе не победить... - шепот стих, уступив место звенящей тишине. Корабль лишился последнего члена экипажа, он бесхозной кометой падал в пропасть, он летел сквозь время, везя страшный груз, груз, уничтоживший Древнейшую цивилизацию, превратившуюся в миф, груз, смертельней и опасней которого не было во всей Вселенной. Корабль летел...
   Удар о плоскость швырнул бездыханные тела, закрутил и бросил в чувство. Стоны. Они сели... упали... Куда?
   - Боже, что за... твою мать! - глухие проклятья привели единственного выжившего в сознание, помогли сбросить тяжесть с висков и сесть. Тишина...
   Шатающаяся фигура, справляясь с лихорадочным ознобом, проковыляла к люку и, на ощупь рванув рычаг, распахнула его, пустив в гарь и машинную вонь свежий ночной ветер.
   - Планета? Но... как?! - он смотрел на мир, развертывающийся пред его усталым взором - темное поле, звездное небо и старая жизнь. Новый мир, не тронутый звездной цивилизацией, варварский мир...
   Он внезапно слабо охнул, потер лоб и глухо выругался. Он не мог вспомнить собственного имени!
   - Спокойно... кто бы ты ни был. Я назвал это место планетой, но... Это мой дом?
   Сонные пляжи, тихий прибой, мрак и покой... Он покачал головой, выбрасывая образ и устало вздохнул: он здесь чужой, он не помнит свободной жизни, он другой... Но какой?
   Он даже разозлился, но всколовшие виски заставили его зарычать от боли. Нет, мысли слишком громки, надо научиться думать тише. Как плохо...очень плохо.
   Он легко спрыгнул на землю, потоптал мягкую траву и подумал, что не плохо было бы поесть. Поспать... да.
   Справа раздался протяжный визг, он развернулся. Странное существо... женщина! Неожиданно у него мелькнула мысль, что она довольно красива. Для человека. Люди... это слово заставило его поморщиться. Люди так примитивны, они всего лишь скот, скот, да...
   Девушка бросилась бежать, но ловкая тень сбила ее с ног, крик вспыхнул и заглох в полночной глуши, заухала сова, чирикнул одинокий сверчок. Смерть осталась незамеченной.
   Пришелец вкусно поел.
  
  

***

  
   400 лет после описанных выше событий...
  
   На Найра Лла Вэй царила паника. Наблюдая за той ужасающей картиной, что сейчас представлял из себя столичный город, никто бы не подумал, что всего несколько часов назад это был самый процветающий крупнейший международный космопорт не только планеты, но и всего сектора. Тот ад, что развергся на его месте уже ничем не напоминал ту мирную (конечно, относительно) картинку всеобщей занятости и целенаправленности. Оборванные, насмерть перепуганные горожане и прочие обитатели города метались среди объятых пламенем руин и искореженного металла. Красное зарево поднималось над городом, окрашивая все вокруг в торжествующий мрачный кроваво-красный цвет, ибо та же участь постигла все остальные сколько-нибудь значимые города планеты. Неизвестные агрессоры за несколько часов стерли с лица планеты все признаки цивилизации. Вся оборона самой могущественной планеты в секторе, центра Империи, продержалась едва ли больше 20 минут. Считавшие себя сидящими в неприступной крепости гордые жители Столицы испугались не столько самого факта нападения, а того, что в считаные минуты была развеяна легенда о непобедимости сил Империи. Люди и не_люди всех мастей и размеров, обуянные смертельным страхом за свою жизнь, граничащим с безумием, рвались к уцелевшим ангарам космопорта, стараясь во что бы то ни стало добраться до шаттлов первыми, давя и расшвыривая своих недавних знакомых, в одночасье ставших конкурентами в жестокой борьбе за жизнь. Мертвенные тени от всполохов огня гигантского пожара, поглотившего город, плясали на бледных искаженных лицах и окружавших предметах, делая и так измученных людей дерганными и нервными, пугающимися каждой тени. В которой им мерещились безжалостные захватчики. Их панику подгоняла угроза с воздуха. Неожиданный подземный толчок потряс Столицу до основания, земля разверзлась под ногами пытавшихся спастись. Часть зданий обрушилась в бездну, а вместе с ним и правое крыло ангара вместе с толпившимися там жителями, не успевшими осознать произошедшее. Оставшиеся понимали, что с уничтожением энергетической установки, протянувшейся на километры под поверхностью и использующей ресурсы планеты, такие толчки теперь являются неизбежными. Яркие режущие глаза вспышки, обломки уцелевших и еще не до конца поверженных зданий рухнули вниз, на суетящуюся толпу. Вновь началась атака. Система противовоздушной обороны отказала полчаса назад и ничто не могло защитить жителей от нападения. Звено истребителей безжалостно обстреливало толпу у космопорта. Точно такие же истребители сейчас обстреливают все города планеты. И лишь немногие уцелевшие знали, что нападение идет по всему сектору. Но никто не знал, что к настоящему моменту все ключевые посты Империи уже разрушены. Внезапно истребители куда-то запропастились. Горожане замерли, неужели их наконец оставили в покое?! И только один из них знал, что же последует за этим. Одинокий корабль неуверенно, рывками поднялся в воздух, словно предчувствуя свою судьбу. Судьбу, что постигла остальные восемь кораблей, пытавшихся прорваться через кольцо блокады вокруг Найры. Он преодолевал километр за километром. И никто не пытался его остановить. Со стороны как бы осмелевший кораблик на полной тяге, не заботясь об оставшихся и о запрете использования гиперпространственных двигателей вблизи планет, свечой ушел в равнодушно-красное небо. И вовремя. Через несколько мгновений над Столицей зло полыхнул ледяной призрачно-голубой свет, выжигая все живое, вплавливая в землю останки погибшей цивилизации. Но спасшиеся на корабле и не подозревали о постигшей Найра Лла Вэй участи. Все, кроме одного. Но он предпочел молчание. До поры до времени.
  
   Глава I.
  
   Суровый мужчина, потирая изуродованную щеку хмуро глядел в окно, слушая окрики:
   - Выходи, демон!
   - Твой зад будет гореть в аду, хочешь ты этого или нет!
   - Мой кол ждет тебя, вампир! Я готов послать тебя в Преисподнюю на веки вечные! Эй, ты там спишь, что ли?! Покажись!!
   Мужчина поморщился и отошел от окна. Его головная боль усиливалась, раздражение нарастало, он готов был сорваться. Сорваться и... Он вспомнил реки крови, горы трупов и покачал головой: теперь он держит себя в руках. Он будет держать себя в руках. Ради нее.
   Брызнули осколки, к его ногам упал камень.
   "Скоро в ход пойдут вилы..." - меланхолично подумал он, качая камень носком сапога. - "Люди... Они невыносимы... Их сжирает страх, они мне противны... Их вонь, жалкие жизни - все это так ничтожно!.. Но она другая".
   - Эй, старик! Кажется, намечается хорошая драчка, да? Надерем им зад, давай, мы же можем! Ну, пожалуйста, я засиделась здесь! Ты боишься... Как ты можешь чего-то бояться! Ворон, покажи им, а? А я помогу...
   - Дурочка. - засмеялся мужчина. - Мы должны доказать людям, что имеем право на жизнь. А убивая их не наберешься доверия... - к его ногам подкатилась головешка, он хмыкнул и пропустил жгучий удар в затылок - кто-то очень метко метнул камень. Гнев плеснул в его глазах и, потирая затылок, он погрозил кулаком в окно, - Дождались! Молодцы! Ай... Ух...
   Девушка захихикала и, плывущей походкой приблизившись к нему, едко прокомментировала:
   - Получил, "миротворец"? Глупый старик... Бой?
   - Резня. - буркнул мужчина и легко перемахнул через подоконник.
   Девушка поморщилась, слыша быстро гаснущие крики под окном.
   "Ну как маленький, ей-богу!"
   Люди позорно бежали... Эта ночь для жителей одинокого замка планеты Крина была на редкость спокойной - всего семь нападений за два часа.

***

   Еще в гиперпространстве они поняли, что из всех посудин, стоящих ангаре, они выбрали самую разваливающуюся. Возможно, это так и было бы, если судить с позиции процветающего бизнесмена, гордой аристократки или перспективного ученого, работающего на самой процветающей планете сектора. Но в тот момент, когда обезумевшая толпа, имеющая вожделенной целью мысль во что бы то ни стало добраться до корабля, ломится вперед, наступая тебе на пятки, а из всего множества превосходных кораблей стоит только один, никогда бы не привлекший внимание, будь хоть какой-то выбор - но, поскольку, все остальные занимали место в виде груды обломков, то выбирать было в общем-то не из чего. И их бравая разношерстная команда весело понапихалась в небольшой пассажирский лайнер капитана Синдии Найтсмит...
   Поначалу прыжок в неизвестность (за столь короткий промежуток времени пилот, а по совместительству штурман-навигатор просто-напросто не успел выставить координаты точки выхода) проходил довольно терпимо, но довольно тряско. Вскоре до кого-то дошло, что тряска слишком уж затянулась. Еще некоторый срок по истерическим показаниям главного компьютера стало ясно, что где-то что-то сломалось, а именно - гипердвигатель. А поскольку единственный обнаружившийся инженер лезть в хоть и покореженный, но все еще работающий двигатель на полном ходу категорически отказался, то все хором подумали об одном и том же, бросив на замученного пилота, не встававшего из кресла уже три часа, выразительный взгляд. Этим дружным проявлением эмоций была прервана наклевывавшаяся паника. Повинуясь молчаливой =просьбе= экипажа, времени исполняющий обязанности пилота ученый-астрофизик Айредис прервал мучительные потуги двигателя и вывел корабль в обычное пространство. И вовремя. Доломанный вконец реактор издал предсмертный хрип и отбросил копыта. Но отнюдь не тихо, ибо вместе с его трагической кончиной половина систем добровольно-принудительно в знак скорби окончила жизнь самоубийством. Капитан Найтсмит оказалась, по большому счету, с кучей металлолома на руках плюс веселенькая команда. После доклада невозмутимого инженера Т'Хасса о повреждениях оказалось, что за исключением поврежденной системы жизнеобеспечения, еле живого импульсного двигателя и аварийного энергоснабжения на этом корыте ничего не работает. Конечно, вслух этого Т'Хасс говорить не стал, ибо рядом стояла хмурая Найтсмит. Но подумали об этом все. К тому же, самому Т'Хассу, по мнению остальных, это было до фени. Почему-то по этому поводу никто не возмущался. Возмущались, и довольно бурно, по другому поводу.
   Первым гробовую тишину после хорошей трясучки нарушил вылезший из под консоли Тэмучен - невысокий, невероятно тощий, но довольно симпатичный мужчина лет 30. Бывший глава Службы Безопасности на ныне уничтоженной Найра Лла Вэй, он задал наиболее глупый вопрос из всех возможных:
   - Эк нас протрясло! Что случилось?
   - Да ничего страшного. Просто накрылся двигатель и отрубились все системы. А так все в полном порядке. - язвительно буркнула Мойра, придирчиво распушив отливающие расплавленным золотом перья. Достаточно было посмотреть на изменившегося в лице Тэмучена, когда из-под обычной для него веселости и, казалось, несмываемой и неотъемлемой несерьезности проступило что-то странное, чуждое. Но он быстро взял себя в руки и успокоился, мило улыбнувшись Мойре и компании. В этот момент до этого молчавшая Дара, рассеянно помахивая покрытым розоватой мягкой шерсткой хвостом, оторвалась от завораживающего вида на экране, на котором она уже минут пять взглядом протирала дырку, решила встрять в неудавшийся разговор. Правда, как-то неуверенно.
   - Где мы? - тихо спросила она, заранее зная ответ.
   На этот провокационный вопрос решился ответить Айредис - высокий, стройный и очень молодой парень на вид лет 20, не сказать что красавец писаный, но все-таки довольно симпатичный. Самым примечательным в нем были длинные серебряные волосы, забранные в хвостик, острые уши и вечно печальные ярко-синие сияющие глаза. Он продолжал как приклеенный сидеть в кресле и копировать недавний взгляд Дары в никуда.
   - Этого я сказать не могу. Нас могло вытряхнуть из подпространства где угодно, однако ни сенсоры дальнего действия, ни навигационный компьютер не работают. Но с учетом изначальных координат полета и его продолжительности могу лишь сказать, что мы где-то в Дальних Территориях. Там, где никто не был прежде. И следовательно, данных об этой части галактики у нас нет.
   Это было сказано так задумчиво и заумно, что подпиравший косяк Тэмучен заснул еще в начале и к концу речи во сне соскользнул с косяка и упал на Дару, с перепугу запрыгнувшую на Т'Хасса, на которого, впрочем, эта сцена не произвела никакого впечатления, судя по совершенно неизменившейся физиономии.
   А вот у капитана обнаружилась совсем другая реакция. Возможно, сказалась усталость и сильнейшее напряжение. Она резво выскочила на середину мостика и с размаху хлопнула рукой по первому, что попалось под руку - им оказалось плечо Айредиса, от неожиданности вздрогнувшего, но уперто не тронувшегося с места.
   - Прекратить самодеятельность! Пока я здесь капитан, извольте слушать меня, господа! - последнее слово было произнесено с особой язвительностью и издевкой. - Первый, кто еще раз серьезно нарушит дисциплину вскоре обнаружит, что добирается до пункта назначения вплавь и без скафандра. - Гробовое молчание было ей ответом. - Так вот, поскольку, у нас нет никакой информации об этом секторе, нам абсолютно все равно куда лететь.
   - Вовсе нет, капитан. В зависимости от того, куда мы полетим мы можем либо вечно скитаться по просторам Дальних Территорий так и не найдя ни одной планеты, либо уже через день наткнуться на то, что нам нужно.
   - Правильно, милочка. А кто нам подскажет, куда лететь, чтобы наткнуться на то что нам нужно? Может быть, ты? - Дара немного смутилась. Логика здесь оказалась совершенно неуместной. - И, к тому же, у нас нет вечности. = тихо добавила Найтсмит. - Поэтому, лети куда хочешь, на свой выбор. Только учти, если направление будет неправильным, потом не говори, что ошибся. Бить будем все, долго и ногами! Действуй.
   Непонятно было то ли она шутит, то ли говорит серьезно. Айредис заставил себя поверить, что это черный капитанский юмор и принялся колдовать над консолью. Капитан тем временем не отдыхала, и не дала этого сделать другим - запрягла команду на различные работы.
   - Кстати, кто-нибудь видел Морриса? Дружное отрицательное мычание эхом пронеслось по мостику. Моррис исчез сразу после отлета и никто его с тех пор не видел. - Хорошо, по пути не забудьте его поискать. Только заблудившихся нам не хватало...
  
   - Неплохо было бы пообедать.. эээ... поужинать... А сколько сейчас времени? - устало выдохнула капитан, переступая порог мостика. Выглядела она измученно. Впрочем, не она одна. Остальные тоже валились с ног. После пережитого ими сильнейшего стресса это было не удивительно.
   - К сожалению все репликаторы вышли из строя, придется довольствоваться аварийным запасом.
   - Его должно хватить недели на две. Т'Хасс, вы останьтесь на мостике. Остальные пойдут со мной.
   В коридоре, ведущем к помещению, где хранился НЗ, было темно хоть глаз выколи. Вдобавок, заметно холоднее, чем на других уровнях.
   - Как здесь темно. И холодно. И страшно. Я туда не пойду, а останусь здесь. А еще лучше пойду помогу Т'Хассу сторожить мостик.
   - Дара, не бойся. Для экономии мы отключили энергию на всех уровнях кроме мостика, жилых помещений и инженерного отсека. Хотя, здесь тоже не мешало бы включить. А то обратно мы уже не дойдем. Т'Хасс, перенаправь часть энергии на четвертый уровень.
   Как только Т'Хасс дал согласие, немного потеплело и слабо замерцал свет под потолком. На большее он нераскошелился. До склада они дошли без приключений. А вот заупрямилась и ни в какую не захотела их пускать. Пришлось настучать ей по голове, в смысле, по дверной панели. Заискрило, заскрипело, Мойра, стоящая в аккурат около нее шарахнулась назад и сшибла Тэмучена. Из-за двери не выпрыгнуло чудовище и не повалил ядовитый пар. Просто перед взором предстало небольшое помещение. И уже отсюда было видно, какой в нем творится бедлам. Перевернутые контейнеры валялись по всему полу, обильно усеянному крошками и еще чем-то, о чем экипаж не осмелился спросить. По мере обследования комнаты и пустых контейнеров становилось ясно, что на две недели того, что осталось уже не хватит. Да и на неделю вряд ли.
   - Что здесь было? - спросила Мойра.
   - Был тут НЗ, - буркнул Тэмучен. - А вот что тут произошло?
   - Может, при взрыве пострадал... - предложила Дара.
   - Тогда почему выборочно? - капитан была поражена и раздражена.
   - Тихо! Прислушайтесь. Слышите странный звук? - Айредис замахал на спорщиков руками.
   И действительно, когда с поразительно быстротой наступила тишина, стал слышен тонкий зудящий звук, повторяющийся через равные промежутки времени. Все начали крутить головами в поисках источника, но ничего не нашли.
   - Наверно, это какая-то поломка в вентиляции. - пожала плечами Мойра, подхватила под мышку контейнер и пошла к выходу. Остальные в угрюмом молчании сделали тоже самое. Подавленные, они вернулись на мостик. В том же тишине сели ужинать. Все понимали, что из-за этого инцидента еды у них осталось меньше чем на шесть дней. И если репликаторы не заработают, не больше чем через полторы недели их ждет голодная смерть.
   - Капитан, я засек какое-то движение.
   - Это, наверно, Моррис. Где? - нахмурилась Найтсмит.
   - На четвертом уровне, большего сказать не могу.
   Команда удивленно переглянулась, а капитан изменилась в лице и стартанула в коридор. Некоторое время царило недоумение. А потом все подумали об одном и том же. И рванули вслед за капитаном.
  
   В груде пустых помятых контейнеров тяжело дыша стояла капитан, глаза ее метали яростные злобные молнии. Около ее ног шумной тушей лежал Моррис и жалобно скулил. Все слова были сказаны до того, как вопящая толпа ворвалась в отсек. Можно было дальше кричать, возмущаться, топать ногами и изрыгать проклятия. Он в один заход уничтожил больше половины припасов, а единственной его отмазкой была фраза: "Мне хотелось есть. Очень". Но никто ничего не сказал. Синдия презрительная плюнула наконец вставшему и похожему на провинившегося кота, застуканного за кражей сметаны, Моррису под ноги, Дара зашипела и полоснула его когтями по красному заспанному лицу, отчего он отшатнулся и повалился на кучу коробок, с которых с таким трудом встал. Его выволокли как мешок с навозом и заперли в каюте, отлучив от любимого занятия - то есть, без еды. Правда Айредис тайком протащил ему пару контейнеров, за что стал его другом по гроб жизни, но это дела не изменило.
   С каждым днем запасы таяли, несмотря на то, что Т'Хасс жестоко сократил свою дозу, а Айредис вообще отказывался зазря переводить припасы.
   На четвертый день утром стало невыносимо жарко, отчего почти все забились на четвертый уровень, а Т'Хасса, которому разница температур не мешала довольствоваться жизнью, отправили в инженерный. После кратковременного выравнивания неожиданно похолодало. Несмотря на пятичасовое ковыряние Т'Хасса в еще не до конца доломанной панели, температура продолжала падать. К концу пятого дня почти никто не выходил из кают, все сидели под кучей одеял и тряслись от холода. Только Т'Хасс и Айредис коротали часы на мостике за долгими беседами. На шестой день закончились припасы. Стало холодно настолько, что стены и потолки покрылись инеем, последние крохи энергии безжалостно сжигались на отопление, от которого было мало проку. Оба философа перенесли свои изыскания в каюту, ради сохранения тепла - в одну и ту же. Скорость падала с каждым часом. Никто не надеялся на жизнь, а лишь ждали смерти.
   Ночь. Снаружи стоит невообразимый холод. Кажется, что за одеялом уже бескрайний холодный черный космос, и ты уже никогда не сможешь выйти из этого душного темного мирка. А зачем? Все потеряно, все забыто, их имена затерялись среди звезд, за которыми только мрак и равнодушие...
   От истошного надрывающегося мерзкого вопля Айредис, впавший в забытие, скатился с верхней полки, разбудив Т'Хасса. Не обращая внимания на трескучий мороз, они вывалились из каюты и поскальзываясь на снежном насте, беспрепятственно наросшем на полу, наперегонки помчались на мостик. Где вой был еще громче и заунывнее. А противный голос бортового компьютера ехидно повторял: " До столкновения осталось 5 минут".
   - А раньше нельзя было сказать, железяка тупая! - вполголоса ругнулся всегда невозмутимый Т'Хасс.
   Компьютер решил промолчать в ответ на оскорбительную фразу.
   - Мы входим в атмосферу. Притяжение планеты усиливается. Мощности для выхода хотя бы на низкую орбиту у нас не хватит.- спокойно доложил Т'Хасс, словно не он сейчас сидел на корабле, который, заваливаясь в крутое пике, неуклонно с возрастающей скоростью падал на незнакомую планету.
   - Всю энергию на двигатели. Попробуем выровнять корабль.
   "Или хотя бы попытаемся"... Надежды в то, что у них что-то получится, практически не было.
   - Температура корпуса 4000 градусов и продолжает повышаться. Двигатель перегревается. Мощность падает.
   - Т'Хасс, забей на жизнеобеспечение. Мне нужно все, что у нас есть. Если у нас не получится, нас размажет по периметру.
   - Температура корпуса 11 тысяч градусов, это предел. Показатели двигателя достигли критической отметки, мы сейчас взорвемся. - только по едва уловимому дрожанию голоса модно было понять, насколько волнуется инженер. На лице его кроме напряжения ничего не отражалось. Айредис упрямо заскрипел зубами и продолжал тянуть штурвал на себя. На экране перед глазами прыгала и неумолимо приближалась поверхность планеты. "Вот мы и достигли точки назначения, только совсем не так, как хотелось бы..." Айредис в последнем отчаянном усилии рванул штурвал, успел заметить верхушки деревьев, треск ломающихся веток... И затем он провалился в мрачную бездну.
   Тьма. И тишина. Длившаяся целую вечность. Когда вечность длиной в мгновение кончилась... Тишины уже не было. Но тьма осталась. "Глаза открой, придурок!" - тоскливо пискнуло подсознание. То есть подсознание заунывно протянуло. А вот пискнул кто-то другой. Он все-таки открыл глаза. Ради спортивного интереса. Вид вконец изувеченного мостика его не порадовал. Он мысленно поздравил себя с удачной посадкой. Источником противного писка оказался придавленный увесистым обломком переборки неизвестно откуда там взявшийся жиртрест Моррис, как его окрестил единодушный добрый экипаж. Рядом стояла изрядно ощипанная Мойра и с неподдельным интересом наблюдала за его трепыханиями. Выскочивший из-за перекошенного огрызка, оставшегося от двери, помятый и побитый хромающий Тэмучен запричитал и схватился за перевязанную голову:
   - Да вы что, изверги. Ну-ка вытащите нашего бедного ж... эээ... Бена из под этой хреновины!
   Пока Айредис и Мойра оттаскивали "хреновину" в сторону, он все бегал кругами и напоминал Мойре сирену тревоги.
   Минут через пять на раздолбанном к чертовой бабушке мостике собрался весь экипаж. Весь?
   - Стойте, а где Дара? - морщась от боли, разрывающей сознание черным вихрем, вымученно спросил Т'Хасс, только чудовищным усилием воли заставлявший себя не застонать от дикой боли и не потерять сознание.
   Оказалось, уже дня три ее никто не видел. В ее каюту была послана делегация, в составе всей команды. Дверь пришлось выбивать Айредису. Саму Дару нашли в углу за креслом, среди кучи одеял и тряпок. И не смогли разбудить. Как ни старались.
   - Она в коме. Мы не можем ее вывести из этого состояния, нет оборудования, нет никаких препаратов. Но она жива. Не знаю насколько. Она сама не сможет выйти из этого состояния... - Айредис только покачал головой, окинув взглядом собравшихся.
   - Мы ее не бросим. Возможно, на этой планете есть те, кто смогут ей помочь. И всем нам... - Тэмучен с пафосом толкнул заюзанную речь.
   - Тогда не стоит здесь оставаться, возьмем самое необходимое - "если хотя бы что-то из этого необходимого уцелело при мягкой посадочке" - пробубнила под нос Мойра.
  
   Они вышли наружу. То есть, скорее даже, вылезли. Через неприлично больших размеров дыру в боку корабля. В лесу тишины не было. Надо головами постоянно раздавались звуки, и привычные, и совершенно чуждые. Ноги утопали в пружинистом желтовато-сиреневом мхе. Лесу было совершенно наплевать на незваных пришельцев. Он жил своей жизнью, полной шума, суеты и рассчитанной до мгновений. Древние, обросшие лишайником нездорового бежевого цвета, толстенные, в несколько обхватов деревья-великаны поднимались на много десятков метров ввысь, гордо подняв голову навстречу яркому солнцу. Их листва сплеталась плотным зеленым ковром на высоте в три-четыре десятка метров, почти не пропуская солнечного света. Поэтому внизу царил приятный полумрак. Однако пришельцам некогда было восхищаться местными красотами.
   Второй день обитатели леса отрывались от своих скучных обыденных занятий и имели возможность полюбоваться на невиданное зрелище. По лесу шла странная процессия - впереди в качестве разведчика шла сама капитан Найтсмит и Айредис с Дарой на руках, за ней Мойра и Тэмучен помогали, а фактически, тащили на себе Т'Хасса, замыкающим был "наименее ценный член экипажа" Моррис. Грязные, лохматые, измученные, они продолжали уперто тащится вперед, преодолевая за день от силы километров 10-12.
   - И конца этому проклятому лесу нет, уже сколько идем, а он все никак не кончится... - брюзжал Моррис, плетущийся позади всех не потому, что ему так хотелось, а потому что за остальными его короткие ножки не поспевали.
   Остальные и сами были не особо рады, но предпочитали угрюмо молчать. Попытки Айредиса расшевелить мрачную команду провалились еще полдня назад, а больше никто не пытался.
   - Мы идем в неправильную сторону. Может, повернем? - снова жалобно заканючил Моррис.
   Все резко обернулись и бросили на него такие злобные звериные взгляды, что он заткнулся на целых шесть минут. А потом все началось сначала. И тут лес внезапно кончился. Был, был, а потом оборвался. Незадачливые путешественники зажмурились от яркого солнечного света, которого не видели уже очень давно. Откуда-то сбоку неожиданно прытко выскакивает Моррис и с выпученными глазами бежит на поляну, где на длинных стебельках покачиваются сочные спелые ярко-малиновые ягоды, ими устлана вся поляна. Неожиданно земля под ногами вздрагивает, вздыбливается, идет буграми. Айредис отчаянно пытается прогнать наваждение, резко дергает за руку Тэмучена, который уже наступает на траву предательской поляны. Они кричат, зовут Морриса обратно, но он ничего не слышит и не видит, не замечает трясущейся под ногами земли, его цель близка. Он падает на колени, срывает ягоды и гроздьями засовывает в рот. Толчки становятся все сильнее, и вот уже почва оседает, проваливается, Моррис в испуге взмахивает коротенькими руками и падает вниз вместе с землей. Из-под того места, где только что стоял Моррис, наружу вырываются страшные белесые щупальца с костяными наростами, они обрушиваются на поляну, шаря вокруг. Все заворожено смотрят, не в силах пошевелиться. Страшные щупальца хлещут по земле в каком-то метре от них. Вой перерастает в утробный рык, потом в визг и смолкает. Щупальца прячутся под землю. Полянка необъяснимо разглаживается и уже через минуту принимает по-прежнему невинный вид лесной полянки. Ничто не напоминает о случившемся, и нет намека на сидящее под землей чудовище, ждущее новых легкомысленных жертв.
   Капитан первой приходит в себя. Она лишь качает головой...
   - Пусть он был никчемный человечек, все равно он достоин лучшего, чем быть сожранным земляным кальмаром...
   - И будет желудок ему пухом... - хмыкнул кто-то за спиной.
   "Н-да, похоже, не все так думают..." - подумалось Синдии.
   - Пошли, надо идти...
   Никто не спорит...
  
   Проходит еще несколько дней. Никто не брюзжит за спиной. Никто не вспоминает о случившемся. Старается не вспоминать. Это могло случится с каждым. И нам надо сказать спасибо Моррису, что он первым выскочил на ту поляну, и показал нам, что это ловушка. Ценой жизни...
   - Смотрите! - истошный выкрик Тэмучена хлестнул по ушам и выбросил из пучины размышлений. Все послушно смотрят в сторону, в которую тыкает тощий палец Тэмучена. За неплотной стеной молоденьких деревьев видно открытое пространство и какое-то строение. Все словно забывают про усталость и сломя голову ломятся через кусты вниз к признакам цивилизации. Они ошалело выскакивают на открытое пыльное вытоптанное пространство, по всей видимости являющееся направлением, которое гордо именуется дорогой.
   - Деревня! Люди! - продолжал истошно вопить Тэмучен, подбегая к какому-то представителю местной разумной фауны. - Как хорошо, что мы вас нашли!
   Абориген, по всей видимости, радости от встречи не разделял. На его побелевшем лице отчетливо отразился ужас и страх, он испуганно отшатнулся, запнулся о брошенное орудие сельхозтруда, вскочил и бросился к деревне, вопя не хуже Тэмучена:
   - Демоны, демоны! Это демоны! Они пришли за нами!
   Из домов повысыпал народ, вооруженный чем попало. Крик крестьянина подхватили десятки голосов. И вот уже нестройный хор хрипло орет:
   - Демоны! Мы вам не дадимся! Хватай демонов, бей их! Бей демонов!
   Разъяренные и подгоняемые страхом за свою жизнь крестьяне ломанулись на оборванных, грязных, лохматых, усталых и измученных пришельцев, размахивая мотыгами, косами, вилами и лопатами. Пришельцы затравленно оглядываются. Они окружены. Капитан достает бластер, намереваясь подпалить лидера забега. Айредис внезапно резко бьет ее по руке, оружие падает на дорогу. Она зло смотрит на него, он качает головой и говорит, что на всех ей далеко не хватит зарядов. Вопящая толпа подбегает все ближе. И они настроены разнести демонов в клочья...
  
  
   Глава II.
  
   Крина, отдаленный сектор Галактики. 5 лет до описываемых событий...
  
  
   - Пустите! Варвары, вы не посмеете! Отпустите меня! Или вы не люди?! Ваш Бог не порицает целительтво, он помогает одаренным, я вовсе не ведьма! Вы не посмеете... Не посмеете...
   Маленькая рыжая девушка кусалась, крутилась, пытаясь вырвать из веревок запястья, изгибалась, ругалась, но... священники упрямо тащили ее на костер, подбадриваемые смешками толпы.
   Девушку осенил плевок, она прикрыла глаза, не желая больше видеть издевающиеся лица, похабные лица. Она попыталась было прикрыться, понимая, что ночная сорочка - не лучший выходной наряд, но ничего лучше у нее не было: ее скрутили во сне, опоили опиумом и связали, наложив печать на силу. Она не могла и пальцем пошевелить, не ощущая мгновенный всплеск острой боли и легкого головокружения. Она не могла колдовать! - а это для нее было хуже проклятья. Страшнее смерти для нее было только потерять цель жизни - спасать и помогать, девушка желала людям добра, спасала разродившихся женщин, умирающих от потери крови, вытаскивала из них полузадушенные плоды, она зашивала раны могучих воинов, она страдала, видя смерть и могилы, но, понимая, что может изменить ход событий, радовалась, как ребенок. Они нашли ее, обвинили в колдовстве и приговорили к сожжению, в замолку бессмертной души.
   Но она-то хотела жить! Она радовалась восходам и заходам, дышала полной грудью, понимая, что имеет шанс видеть жизнь, видеть иначе, смеяться иначе. Она - круглая сирота, хранила бабкино наследие и свято блюла законы семьи, законы чародейства.
   Ее грубо толкнули, запястья взвыли, когда жесткий клинок смахнул веревки, зацепив нежную кожу и пустив тонкие ленточки крови.
   -Ну вы, козлы священные! Поаккуратнее!
   Она сдержала стон, когда ее руки грубо заломили и, приковав к упругому, податливому столбу ив-дерева, злобно пнули в живот, заставив согнуться пополам. Девушка была слишком горда, чтобы плакать, она не собиралась радовать их глупыми сбивчивыми рыданиями, на которые ей неумолимо хотелось сорваться. Она вытерпела гудящую боль и, вздернув голову, оглядела притихшую толпу:
   - За что вы так со мной? За что вы прокляли мою жизнь, за что обрекли на мучения? Я хотела исцелять! Хотела дарить жизнь, хотела... - новый удар выбил воздух, она застонала и горестно поникла, не находя в себе сил приподняться вновь. Ее шепот никто не расслышал: - Как низко вы пали...
   Весело затрещал костер, ее тонкие ножки лизнуло пламя. Она закусила губу, ей хотелось кричать, но... почувствовав знакомую вибрацию, она пораженно распахнула глаза - магия к ней возвращалась! Но как?! Духовная сила огня откликнулась к ней, она вняла ее просьбе, она распахнула печати! Только веревка мешает ей...
   Лоскуток бечевки скользнул к ее ступням. Она не чувствовала боли, лишь немой восторг - она свободна, она может бежать! Тонкая фигурка рванулась сквозь пламя, тысячи ртов издали протяжное: "Ах..." , священники кричали, беснуясь от ярости... Она бежала, бежала, слыша за спиной лишь тяжелый гул, ей казалось, что сами Псы Ада пустились в погоню, она не замечала, как исчезают дома, как тяжелеют небеса, она бежала, бежала и боялась остановиться. Ее тонкая рубаха металась на ветру, обгорелые ее поля хлопали по воздуху, первая капля обожгла плечо беглянки - первая предвестница начинающейся бури.
   Ее сковал лес. Она покачнулась и, в изнеможении, упала, рыча от боли в ступнях, тело сводили судороги, она понимала, что самоизлечение будет стремительным, но болезненным. Ей было необходимо укрыться - земля мелко сотрясалась: священники пустились в погоню. Значит, скоро ее найдут и отрубят голову, как беглой преступнице, а там уж она ничего не сможет сделать, только умереть. Никогда!
   Мысли привели ее в чувство и, раздвинув границы боли, она села, потом встала и, переждав головокружение, неспешно двинулась вперед. Куда - не важно, главное - прочь.
   Огромный замок выплыл из тьмы, она поморгала, стряхивая капли с ресниц, вспоминая, что же слышала об этом месте. Бабка рассказывала страшные байки о кровавых демонах, о жертвах и оргиях, она говорила, что в замке жили... вампиры! Страшные ночные демоны, истинные порождения Тьмы, они поселились здесь в незапамятные времена и наводили ужас на окрестные деревни: они пили кровь! Девушка покачала головой и горько усмехнулась:
   - Привет, ребята. Похоже, мы теперь в одной лодке. - она повернулась, прислушиваясь - где-то раздавался неизменный стук копыт, ржание и крики, она поежилась: ее нагоняли. Ну... из двух зол нужно выбирать меньшую, так ведь? Девушка, крича, затарабанила в огромную кованую дверь. - Кто-нибудь! Ну хоть самый противный и дохлый вампир! Откройте, пожалуйста! Мне холодно... - она стучала, пинала дверь ногами, но та оставалась глуха к ее мольбам. Девушка даже разозлилась: - Ах, так?! Жмотимся, значит?! Ну погодите у меня... - в ее тонких ручках засветился небольшой фаербол, она размахнулась, прицелилась и... тут дверь со скрипом распахнулась. От неожиданности ее рука дрогнула, фаербол, соскочив с пальчиков, пронесся во тьму, где, ярко вспыхнув, распался. - Ой...
   - Ну и что это было? - глухо пробормотал низкий мужской бас. Девушка сглотнула. - Кто ты и что тебе нужно, человек, в моем одиноком жилище?
   - Нужно? - девушка метнулась в проход, где, нащупав задвижку, налегла на дверь. Перестук копыт раздавался все ближе, она - промерзшая, дрожащая от боли, насладилась глухим толчком и, преодолев панику, развернулась: где-то тут должен был стоять хозяин... Вспыхнувший свет ослепил ее, вызвав легкий испуг, она поспешно принялась тереть глаза, приводя зрение в порядок. Проморгавшись, она все же решилась повернулся на деликатное покашливание и... обомлела.
   Мужчина был высок и хрупок, имел тонкий нос с небольшой горбинкой, лепные скулы и полные, с изящным изгибом, губы. Его огромный глаз горел алыми всполохами, ироничные темные брови изгибались чайками, контрастируя с ослепительно белыми мягкими кудрями, дымным водопадом стекающими по плечам. Был ли он красив? Его щеку пересекал тонкий шрам, второй чуть разрывал левую бровь, правый глаз скрывался под темным лоскутком. Да, он был красив. У девушки екнуло сердце.
   - Какого... - удар, сотрясший стены и расщепивший доски двери, не дал ему закончить. Девушка прижала руку к груди, ощущая мгновенный холод. - А это еще кто?
   - Это за мной. - быстро ответила девушка, и, не давая ему и слово вставить, залепетала: - Я никому не хотела зла, я хотела лечить и делать добро, но меня обругали за мои стремления. Они готовы были предать меня пламени... во отступление существующих устоев. Я едва не погибла... не выдавайте меня!
   - Что мне до ваших глупых скотских привычек? - он протянул руку и, беспардонно схватив ее в охапку, легко понес к выгибающимся под стуком дверям.
   - Что за безобразие?! - Девушка упиралась и вырывалась. - Отпусти меня немедленно, вандал! Отпусти, кому сказала?!
   - Молчи, скот. - Он распахнул дверь. Люди сторонились, в их глазах плескался ужас, они медленно отступали. - Ваше? - он брезгливо бросил девушку к ногам пришедших, но те, осеняя себя крестами, бормотали беззвучные молитвы. Девушка взвыла и, ругаясь, бросилась к ногам мужчины, он попытался ее спихнуть, но она вцепилась мертвой хваткой. Люди хранили молчание, девушка явственно ощущала, как разъяряется мужчина. На нее накатила паническая волна неконтролируемого ужаса и, бросившись в дом, она приникла к косяку, выбирая наиболее стратегически-безопасное положение. Чутье подсказывало ей, что сейчас...
   Мужчина, коротко рыкнув, бросился вперед, его движения затерлись, смылись - настолько они были стремительны. Раздался сдавленный хрип, писк и дикий, ужасающий человеческое ухо визг, и хруст - хруст человеческой кости, девушка забилась, вжимаясь в косяк, ей хотелось раствориться - брызнули белые осколки, кровь, человеческая кровь окропила тьму леса, девушка закрыла глаза руками - перед ней упало тело, сломанное пополам. Яростная тень металась, взрывая тучу брызг, крики и визг смешались, девушка зажала уши и зажмурилась, она давила слезы, ей хотелось кричать от ужаса.
   Два выстрела прогремели, девушка распахнула глаза - звук спускаемого крючка и свист методрота она не спутала бы ни с чем. Последний выстрел человек оставил для себя, три же первых... Она медленно поднялась, ее била дрожь - пред дворцовая площадь была обагрянна кровью, изломанные, рваные тела, словно куклы жестокого дирижера, вели подступ к одинокой фигуре, неподвижно замершей в звенящей тишине. С тонких пальцев мужчины методично капала кровь, он был пугающе неподвижен. Девушка совладала с голосом, приготовилась кричать, но с губ сорвалась странно неудержимая фраза:
   - Вы ранены... Знаете, я была магичкой... Вам нужна помощь?
   - Помощь от человека? - мужчина развернулся, брезгливо поморщившись. - Кто ты, скот? Ты сумасшедшая? Я разрешаю тебе уйти - беги, скот, и не возвращайся. Никогда... - Вдруг он покачнулся, но сдержал себя и гордо выпрямил спину. Скользнул вперед, чуть покачивая бедрами - ни тени усталости, лишь раздражение. Но девушка, чей рот распахивался в беззвучном крике, видела, как расплывались на его бледной груди три ужасающих пятна, как тонкие струйки нежно ползли по плоским перекатам мышц; девушка смотрела и не могла оторваться. Ей стало жутко: потеряв столько крови человек не мог не потерять сознание от слабости. Это тонкое существо не было человеком, но...
   Она с криком кинулась вперед, когда он все же мягко скользнул на пол, не сдержав рваного стона. Он дернулся в ее руках, его глаз воспылал от ярости, но свет его быстро угасал.
   - Прочь... - выдохнул мужчина, из его изящной ноздри заструилась тонкая ленточка крови. Девушка сердито цыкнула, к ней возвращалась врачебная сухость:
   - Молчите, больной, разговор вам только вредит. Попытайтесь не засыпать, пока я буду вас тащить, поговорите со мной, сказку расскажите что ли...
   - Убирайся... скот, не смей прикасаться... Я излечусь сам, только... - его веко затрепетало, девушка же, щелкнув его по носу, строго приказала:
   - Не спать, помните? Что это за странная кличка - "скот"? Коров у вас что ли было много в детстве? Меня зовут Чайка. А теперь держитесь... - она, взвалив его на плечо, с проклятьями поплелась к лестнице, украшающей ветхий зал. Мужчина молчал, тяжело дыша, девушка ругалась:
   - Ну и куда ты полез?! Видел же сколько их было, зачем сунулся? Ну подолбили бы они в дверь, успокоились да и разъехались бы по домам, так нет... Резня это конечно хорошо, но поверь - с таким численным превосходством ты еще легко отделался. А то...
   - Ты сумасшедшая... - прошептал мужчина, кашляя, он пытался идти сам, но слабость не позволяла. Он был очень горд, даже слишком. - Я терзал их плоть, плоть твоих соплеменников, а ты... Ты должна меня ненавидеть.
   - Они отрубили бы мне голову, сожгли мое тело и смеялись бы над пеплом, а ты меня спас. Теперь молчи - разговорился тут... - она толкнула дверь какой-то комнаты и толкнула раненого на мягкое покрывало, мужчина попытался уснуть, но ему не дали. - У меня и припасов нет... но рану я промою... сейчас...
   Он засыпал, чувствуя ее неловкие прикосновения - она осторожно отирала его грудь, а он слишком устал, чтобы злиться. Он молчал, пытаясь поймать волну Морфея, но боль мешала забыться, он приоткрыл глаз, пытаясь понять, что же она делает. А она ругалась.
   - Магия на тебя не действует, что ж за... - она тыльной стороной окровавленной ладони смахнула капли пота со лба и выдохнула, сделав губы трубочкой. - Так что ты там говорил о заживлении? Я здесь бессильна, могу лишь вытянуть дротики... Боже, так это обязательно надо сделать, иначе они попадут в кровь и взрежут мышцы и ткани! Ой, ну я и дура... - девушка расслышала отчетливое язвительное фырканье и поймала себя на мысли, что пациент не в меру болтлив. - Не смейся! - строго прикрикнула она. Он устало прикрыл глаз и чуть склонил голову к плечу, наблюдая за копошением смертной. Она что-то усиленно искала. - Ну, ты, красноглазый! - она обернулась к нему. - Мне бы ножик... или кинжальчик... есть? - он зарычал, показывая, что на столь глупые вопросы отвечать не намерен. - Фу, какие мы гордые! Ладно, мучайся пока, я сейчас.
   Она исчезла в дверном проеме. Исчезла на вечность, полную муки и тишины - мужчина беззвучно терпел, и только глаз его помутнел от боли.
   - Еще не умер? - хохотнули в тени. Он издал низкий рык, истратив на его последние силы и откинулся на подушку - ему необходимо было просто поспать. Но...
   Девушка склонилась над раненым и, наметив место прокола, легко и нежно взрезала кожу, но, с удивлением замечая, как поспешно срастаются края недавнего пореза, кончиком ножа стремительно поддела дротик. Мужчина даже не дрогнул. Она, поразившись такой выдержке, моментально очистила две оставшиеся раны и тихо спросила, осторожно смывая кровь:
   - Очень больно?
   Ответа не было - мужчина, измождено прикрыв глаз, не издавал ни звука. Девушка покачала головой и пробормотала:
   - А теперь надо поспать.
   Он приоткрыл глаз и насмешливо изогнул тонкую бровь.
   - Издевайся, издевайся. - мрачно процедила девушка, накладывая бинт, наскоро сооруженный из остатков сорочки. - Издевайся, вампирская рожа, сколько угодно твоей душеньке ( если таковая у тебя есть...) . Можешь сколько угодно вздергивать нос, но... Эй! - мужчина спал. Она гневно смахнула с лица рыжие кудряшки и уперла руки в бока: - Вот так сволочь! Не дослушав несчастную до конца... - девушка устало присела на кончик кровати и опустила голову, ее узкие плечики дрожали. Она рыдала беззвучно.
  
   Он проснулся от ощущения головокружительной слабости во всем теле, и, почувствовав под щекой что-то мягкое, удивленно приподнял голову: его нежно кутал теплый плед. Думать не хотелось, не хотелось говорить, только спать, спать... вечно.
   - Проснулся? - весело окликнул его звонкий голосок. Так ему не приснилось?.. Она хлопотала у небольшой горелки, помешивая что-то в котелке, он только покачал головой, не спеша удивляться. Она повернулась к нему и наставительно проговорила: - Ну что за мрачный вид? Опять ты хмуришься! Может улыбнешься? Так, просто... Как самочувствие?
   Он раздраженно рыкнул. Его поражала комичность ситуации: рабыня задает ему вопросы! Ему! Но... в его памяти всплыло имя: "Чайка". Он прикрыл глаз, раздумывая над ощущениями. Он привык верить своему телу, привык прислушиваться к мыслям, он знал, что суждения их правдивы... Первая же мысль его изумила - он не чувствовал к смертной девчонке неприязни! Это усталость. Не может же он всерьез раздумывать над ее положением по отношению к собственному, она - всего лишь неразумный скот, она не имеет права голоса... Он покачал головой и, чувствуя, что сон близок, зарылся в плед, сворачиваясь клубочком.
   Она не скот. Ее зовут Чайка...
  
   Второе пробуждение было медленным и тягучим. Он вырывался из оков сна, приподнимая завесу реальности, он просыпался... Он пораженно распахнул глаз, ощутив странное шевеление и толчок в бок. Чуть склонив голову, он изумленно замер: у его бедра, ткнувшись маленьким носиком в талию спала сама жизнь - маленькая смертная Чайка.
   Он чуть пошевелился, пытаясь скользнуть в бок, но она, словно почувствовав движение, цепко обхватила ручками его тонкую талию и, сладко причмокивая во сне, продолжила спать.
   Он не знал - разъяряться ему или нет. Не хотелось... От ее тельца исходило живительное тепло, он неожиданно ощутил скрежет границ в его сознании - он благословлял ее сон. Пусть спит рядом с монстром, маленькая сумасшедшая. Он со смешком рассудил, что ее имя - свободная, вольная, сильная Чайка - ей очень походит. Смертные такие странные...
   Он удивленно склонил голову, криво улыбаясь хрупкой истине - девчонка не вызывала в нем брезгливых ассоциаций. Она не была просто человеком, она была другой... почему-то. И внезапно его осенила мысль, что мерзкая кличка "скот" ее больше не затронет. Теперь она будет только Чайкой...
   Он провалился в спасительный сон.
  
   Он сонно приоткрыл глаз и сладко зевнул. Тело ответило радостной болью - регенерация проходит нормально, скоро он сможет встать на ноги. Скоро, совсем скоро...
   - О, похоже от зевков ты челюсть не свернешь. - он склонил голову на веселый голос. Она несла в руках какую-то чашу, ее загорелое личико светилось предвкушением. Он ощутил укол беспокойства.
   - Что это?
   - Ба, кто с нами заговорил! - развеселилась девушка. - Наконец-то, а то меня уже начали посещать мысли о повреждении голосовых связок. Решил наконец явить свой священный глас нам, жалким... как там?.. скотам, вот. Какое прозвище-то придумал, вождь красноглазых! Фу тебя! И даже не потружусь отвечать, нашел себе служанку! Иди ты вообще...
   Он удивленно посмотрел на надувшуюся смертную, размышляя чем же умудрился ее обидеть. Может она и вправду не совсем нормальна? Он проанализировал свою речь и, не найдя в ней изъянов, осторожно спросил:
   - Это лекарство?
   - Это-то? - хмуро уточнила девушка, задумчиво покачивая чашей. - Да... своеобразный коктейль из трав, что смогла насобирать на кухне. Когда ты здесь последний раз полы мыл, а? Пылища страшная, тараканы бегают... Как у бабки дома. Ты мою бабку не знаешь?
   Мужчина отрицательно качнул головой, раздумывая меж тем вот о чем: почему у него не возникает мысли прервать этот шизофренический бред? Может, крыша едет все же у него?
   - А зря. - хихикнула девушка и все так же задумчиво присела на краешек кровати. Помолчала. - Она умерла лет пять назад, когда мне было четырнадцать, умерла от проказы легкого. Всю ночь ее рвало кровью, а потом она упала, я пыталась ее спасти, но... Моей силы тогда едва ли хватало на простенький костерок, я была беспомощна... Это так страшно. - она опустила голову. Мужчина молчал, слушал, но рассказ не будил в его сердце эмоций - смерть он видел чаще жизни и уже успел к ней привыкнуть. Девушка неспешно продолжала: - Папу моего и брата старшего забрали в армию. Обычная грызня двух крупных землевладельцев о дележе территории, крики, оскорбления... война. Гибнут простые люди, добрые люди, а мой отец был очень хорошим, он даже как-то брал меня в город, только я этого уже не помню - маленькой была. Да... их убили, когда мне было пять. Вскоре мать сошла с ума, она рвала на себе волосы и кричала, одна бабка могла ее успокоить, но проглядела момент, когда та заперлась в подвале и вскрыла себе вены. Я этого не помню, мне рассказывали. - голос девушка был спокоен, она рассуждала. Мужчина молчал - он не умел утешать, да и пафосные речи не были его стихией. Его вновь начало клонить в сон, но он усилено с этим боролся. - Ты так одиноко живешь... Тебе здесь не скучно? Я конечно понимаю, что люди все равно не приняли бы тебя в свой род, но вечно вот так киснуть... - она поежилась, он пожал плечами. В его рот закрался зевок, он протяжно рыкнул и потер глаз. Девушка мрачно оглядела его с головы до ног и заметила: - Ты уже на ходу спишь, чего не сказал-то? Тактичный ты мой...
   Он зарычал, раздражаясь от собственной слабости. И это великий демон, ужас окрестных земель! Смех и слезы. Девушка протянула ему чашу и приказала, от чего-то отворачиваясь:
   - Выпей до дна и поспишь еще чуть-чуть. - он, поражаясь собственной покорности, поднес чашу к губам и... отдернул, кашляя от ударившего в нос аромата. Переносицу заложил зуд, он зашипел, морща нос и, понимая, какое жалкое зрелище сейчас из себя представляет, яростно прочихался. Девушка звонко расхохоталась, откинувшись на кровать, он же в бессильной ярости тер переносицу, чаша упала, забрызгав одеяло. Он несколько обиженно вытер нос, измеряя реакцию тела, и неприятно удивился - такого с ним раньше не было. Что же происходит?
   - Будь здоров, товарищ аллергик! Ну все, все, не бесись. Я не знала, честно! - девушка вскинула руки, постанывая от смеха. Он разъяренно рыкнул, но чих вновь засвербил в носу, он откинулся на подушки, набирая воздух, и... заснул.
  
   Он резко сел, почувствовав чье-то неуловимое присутствие, но комната была пуста.
   - Чайка? - ленивый зов сорвался с губ прежде, чем он успел осознать всю поразительную чужесть слова. Значит, его разум уже все решил. Она больше не человек. Но... где же она? И сколько он спал? Его укололо новое чувство, не веданное ранее - беспокойство. - Девчонка? - ответом ему была тишина.
   Он сел, понимая, что здоров и приказал телу не тратить больше энергию на самовосстановление. Регенерация прошла успешно. Вот только...
   - Рабыня. - без сомнительно определил он. Его творение вернулось из странствия, он ощущал ее тусклый разум, тень ее присутствия колыхалась в воздухе. Тонкие пальцы коснулись висков и мгновенно определили направление - старые подвалы. Она была там и... тут его глаз распахнулся: она похитила девчонку. Он спал слишком крепко - такого не случалось прежде. Похоже, он становиться рассеянным. Он гневно фыркнул и в потоке ярости слетел с кровати: Рабыня ответит за свою дерзость, как она посмела трогать... Мысль смело раздражением, вампир исчез в снопе искр, раздвигая углы пространства.
   В лицо ему дохнуло гниением. Он скользнул к стене, оглядываясь - как давно он здесь не был! Пол и стены покрывала мерзкая слизь, потолок сочился старым ржавым гноем, он покачал головой, ощущая ни с чем не сравнимый аромат свежего мяса. Мяса?!
   Он кинулся вперед, дверь распахнулась, треснула и осыпалась крошкой, он замер на пороге и... застыл, трепеща от ярости: Рабыня медленно прокусывала тонкую шейку Чайки. Ее высокое сильное тело склонилось над маленьким смертным, магичка, избитая и исхудавшая, только вяло стонала, ей не хватало сил бороться. Сдавленный рык, и женское тело с визгом отлетело к стене. Он склонился на девушкой, она устало и удивленно моргнула, прошептав:
   - Ну и горазд же ты спать, приятель... - ее тельце сотряс сухой кашель. Он нежно подхватил ее на руки и осторожно двинулся прочь, но был остановлен стоном тихой ярости:
   - Почему ты выбрал ее? Я так тебя любила... - он ногой отшвырнул Рабыню прочь и вышел вон. Девушка подняла тяжелый взгляд и скроила некое подобие улыбки:
   - Ревнивая жена? Непрошеная доброжелательница? И... И где ты был так долго? Она скрутила меня во сне, потому что так я ей бы ни за что не далась, вот стерва, подкараулила! Три дня держала взаперти, не кормила, а сама... Она передо мной ела. - девушка побледнела, мужчина подавил гневный рык. - Она принесла какие-то тела, не понимаю... Они стонали, а она рвала их зубами, плевалась кровью, совсем как... - она вскинула испуганные глаза - ...как ты! Как ты тогда! - ее маленький кулачок обрушился на его грудь. - Отпусти меня, отпусти! - мужчина ощущал странную, не знакомую ранее пустоту, но упрямо нес маленькую ведьму в свет, а она кричала и ругалась, плевалась и пыталась вырваться, он же не хотел ее опускать. Только не ее. Почему-то.
   Он мягко опустил ее на кровать, за что то час же получил ощутимый тычок в коленную чашечку. Не смог сдержать рык, оскалился и... осекся, потому что девушка, задрожав, вжалась спиной в витую спинку кровати, ее била дрожь, она боялась! Монстр и смертная молчали. Он покачал головой и, невольно изумившись своему великодушию, распахнул дверь. Отступил, приглашающе поводя рукой:
   - Беги, Чайка. - она даже не скосила взгляд, но все же чуть расслабилась. Он повторил. Она хихикнула и, рассевшись на кровати, заинтересованно склонила голову к плечу. Он явственно ощутил бурлящее раздражение, вспыхивающее в груди. - Девчонка, ты рвалась прочь - иди же, я вовсе не держу тебя.
   - Ни за что.
   Он подавил гнев и тихо спросил:
   - Почему?
   - Ты все еще болеешь. - был ответ. Он недовольно повел плечом:
   - Вовсе нет. Я совершено здоров, ты меня излечила...
   - Ты не умеешь смеяться, - начала загибать пальцы девушка. - только хмуришься, ты очень быстро вспыхиваешь, а это чревато частыми нервными срывами, ты... - мужчине начало казаться, что над ним искусно издеваются. Девушка говорила все веселее, а когда не смогла сдержать смех, он разъярился, едва не вскипев от гнева:
   - Ты вздумала шутки шутить?! Прочь! - он молнией приблизился к ней и рванул на себя за предплечье. Девушка извернулась и, отвесив ему ловкий подзатыльник, отбежала к стене:
   - А ты попробуй, догони.
   Он зарычал от ярости, цепко схватил ее в охапку и поволок к дверям, она же крутилась, вырывалась и пихалась. Он устало выдохнул, здорово умаявшись, наконец выдворив ее за дверь, но вздрогнул, расслышав знакомый голос:
   - Значит, эту комнату ты оставляешь себе? Что ж, пойду поищу себе другую...
   - Нет! Стой! - он рванул на себя дверь, немного не рассчитав силы - та с хрустом вышла из пазов и, с ручкой, осталась в его руке. Он поморщился и отшвырнув дверь прочь. - Куда же ты, девчонка, стой! - она исчезла. Он принюхался и пораженно сморщил нос, ощущая уже знакомый раздражительный зуд - в коридоре пахло... травами! Как она умудрилась?! Он, отчаянно чихая, рванулся к окну, пытаясь спастись от въедливого запаха, с наслаждением вдохнул и грустно покачал головой:
   - Стар я стал для этого. - он набрал воздуха и... резко выпустил его, услышав глухой хлопок входной двери - она ушла. Ушла? Он потер лоб, недоумевая: она же не хотела...
   Он покачал головой, осознавая, что эта смертная его утомила; он давно уже не ощущал себя таким... пустым? Выжатым? Да... Странное чувство отброшенности. Значит, он все же напугал ее, напугал своим диким видом, своими дикими повадками, но что он мог с собой поделать: терпимость - не лучшее его качество.
   Он устало толкнул дверь комнаты, понимая, что сходит с ума: как умудрилась эта маленькая смертная девчонка сотворить с ним такое?! Так его... пнуть. Никогда еще старый вампир не чувствовал себя таким разбитым. И почему? Ответа он не находил.
   - Страдаешь? - насмешливо пропели за спиной. Он резко обернулся, изумляясь своей глупости - подпустить человека так близко! Но она не человек... такая странная. Она - несуразное маленькое существо - покачала перед его носом пучком сухих трав. Он раздраженно отшатнулся, зарычал и схватил ее за руку - тонко хрустнули кости, девушка побелела и вскрикнула, он пораженно отдернул руку. Она распахнула глаза, прижимая перелом к груди, ее губы кривились от боли. Он сдержано охнул, внезапно его окатила волна... стыда? Жгучего отвращения к своей сущности? Да... поразительные чувства, коих раньше он не знал.
   - Не мог что ли... полегче?.. - выдохнула она и внезапно заплакала. Так неожиданно, что он смутился. Он не умел успокаивать, ему стало неловко, а женщина тихонько плакала.
   - Ну ты... Ну что ты? Рука заживет... - внезапно она, всхлипнув, бросилась ему на шею и ткнулась красным носиком в грудь. Он онемел. Она же вжималась в его тело, ее сердце билось так громко, мужчина склонил голову к плечу, осторожно приобнимая ее за плечи и понимая, что ему очень приятно. Ему приятно держать в руках ее жизнь, как хрупкое сокровище, приятно понимать, что все ее существо сейчас зависит от него. Она неловко отстранилась и подняла на него покрасневшие зеленые глаза, икнула.
   Он почувствовал щекотку в носу и ощутил просто необходимое желание насмешливо фыркнуть. Она была так комична, она не была красивой, просто... Ее глаза чуть расширились, рот приоткрылся:
   - А ты ведь... улыбаешься! Ты улыбаешься!
   Он удивленно сморщил нос, изогнув брови. Неужели он становится настолько человечным? И хорошо ли это?
   - Ну ты, вампир. - она протянула руку и легко коснулась его щеки. Он заурчал от удовольствия. - Ну как большой кот! - восхитилась девушка. - и я совсем забыла... Как тебя зовут?
   Его лицо мгновенно помрачнело, она смутилась:
   - Я сказала что-то неприличное?
   - Нет. - вздохнул он. - Просто я... не имею имени. - он пожал плечами.
   - Совсем? - ужаснулась девушка. Он поник. - Ну это же легко исправить! Пожалуй, я назову тебя... Ты такой угрюмый, ум тоже прощупывается... "Эй, как тебя там..." подходит? Ну не рычи, не рычи, я шучу. Ворон. Я буду звать тебя именно так. Ну?
   Что-то подсказывало вампиру, что прежнее его имя было куда благозвучнее, но он смирился и сдержанно рыкнул в знак согласия. Девушка просияла и, прижавшись к его груди, тихо запела:
   - Старый глупый Ворон на дубу сидел,
   На дубу сидел и в трубу дудел.
   Били дети Ворона, палками кидали,
   Ворон разозлился и... - она тихо захихикала, не закончив. Он умиротворенно урчал, понимая, что счастлив. Счастлив - впервые за долгие 400 лет. Так...

Глава III.

  
  
   Наше время...
  
   Они стояли спина к спине, растерянно-затравленно-яростно озираясь по сторонам. Местные аборигены, по всей видимости, не особо отличавшиеся разумом, взяли их в тесное плотное кольцо, выставив вперед орудия сельскохозяйственного труда в виде вил, кольев от забора, рогатин и тому подобных примитивных сооружений, которым временно, на время чрезвычайно ситуации, был присвоен статус оружия. Настоящее же оружие сиротливо лежало поодаль, и несмотря на жадные заинтересованные взгляды, взять его никто не решался. То и дело в толпе раздавались крики:
   - Старосту! Позвать сюда старосту! Пусть полюбуется на демонов!
  
   Капитан сквозь зубы шипела на Айредиса, вожделенно косясь на валяющееся в двух шагах оружие. Но наклониться и поднять его можно было только при условии добровольного натыкания на выставленные вилы. Он тихо успокаивающе шептал ей на ухо:
   - Они не собираются делать нам ничего плохого. По крайней мере, пока... Если бы хотели - то давно бы сделали. Они по-видимому принимают нас за представителей местного фольклора. И теперь зовут своего главного...
   - Который и решит - прибить нас прямо сейчас или с торжеством промаршировать к деревне и пристукнуть уже там... - не к месту встрял Тэмучен. - Молчу, молчу. - он стушевался под злобным взглядом Найтсмит. Толпа зашевелилась, заволновалась - это напомнило Тэмучену "живую волну" на стадионе во время матча. Он опять глупо хихикнул. На этот раз внимания на него никто не обратил. Все взгляды были прикованы к чему-то, что происходило за спинами толпившихся аборигенов, оживленно махавших своими палками-копалками.
   Вперед вышел молодой мужчина лет тридцати на вид, его светлые волосы трепал летний ветер. Он был довольно симпатичен, имел волевой подбородок и сильные, яркие голубые глаза. В нем чувствовалась воля и неоспоримый ум, скульптурно развитую мускулатуру прикрывала простая туника, опоясанная темным жгутом. Осмотрев пришельцев, он не смутился, на его лице не дрогнула ни одна жилка.
   - Кто вы?
   - Это он кому? - Синдия обернулась к Айредису.
   - Наверное, нам. - задорно хмыкнула Мойра. - А что он говорит?
   - Ааа, подождите... - Айредис свободной рукой поковырялся за поясом и вытащил из кармана маленькую, отливающую серебром штучку. - Я забыл включить фонодекодер... ну, портативный переводчик. - виновато выговорил он.
   Мужчина с интересом наблюдал за действиями незнакомцев. Потом повторил вопрос, но уже в чуть повышенных тонах, требовательно.
   - Кто вы такие?
   - А вы кто? - в свою очередь спросила Найтсмит.
   - Я староста деревни Старый Клык. А вы то кто?
   - Мы не демоны. И зла вам не желаем. Мы прилетели оттуда. - Айредис весьма неопределенно ткнул пальцем в небо. - он подумал, что чем короче объяснить, тем понятнее. Не тут то было.
   - Вы ангелы? - поразился староста.
   - Ну как вам сказать... - замялся Тэмучен. Ему польстило, что его приняли за ангела.
   - Брось... - Айредис качнул головой, длинные серебряные пряди упали ему на лицо. - Никакие мы не ангелы. Мы... - он досадливо развел руками - ну как объяснишь средневековой деревенщине про полеты в космосе?
   - Что за женщина? Ей плохо? - староста с большим интересом разглядывал розовый пушистый комок, калачиком свернувшийся на руках высокого стройного мужчины с темно-серебристыми густыми прядями. Немного полная, но удивительно женственная темноволосая женщина, устало хлопнула себя по лбу. Староста нахмурился.
   - Как вам объяснить... Хм... Наша повозка сломалась, сложная поломка - вышел из строя двигатель и... э... все остальное. Нам срочно нужно вернуться туда. - женщина пространно указала пальцем в небо. Староста против воли проследил за ее взглядом, небеса были чисты, не облачка.
   Он хотел было возмутиться, но не стал. Женщина внушала доверие, ему захотелось безотлагательно исполнить ее просьбу.
   - А где же ваша повозка? - спросил он, жестом успокаивая разбушевавшуюся толпу. - Я пошлю лучших мастеров, они осмотрят...
   - В этом нет нужды. - грустно покачала головой женщина. - Пожалуйста, поверьте нам - мы всего лишь усталые путники, мы вовсе не посланцы Ада и никому не желаем зла. Наша подруга тяжело захворала, ее положение очень серьезно. Да опустите же это! - она гневно отпрянула от острых зубцов, упирающихся в ее грудь.
   - Послушайте, - заговорил вдруг зеленокожий невысокий мужчина, молчавший до сих пор. - Меня зовут Т'Хасс. Я не могу заставить вас понять, просто постарайтесь поверить в то, что я вам скажу. Вы привыкли считать, что небо над вами - это купол, по которому днем ходит солнце, на котором ночью светятся маленькие точки-звезды, за которым больше ничего нет. Но это не так. За этим куполом - огромный мир, в котором ваш мир - всего лишь капля в океане. Эти светящиеся точки, что вы видите ночью - на самом деле огромные шары раскаленного газа, как и ваше солнце - но находящиеся на огромных расстояниях от вашего мира, от вашей планеты. И вокруг этих солнц вращаются различные планеты - миры, такие же как ваш, и совершенно другие, на которых есть жизнь. Вы не единственные представители разумной жизни. А лишь одни из десятков и сотен, обитающих в других мирах. Среди них есть цивилизации, подобные вашей - слаборазвитые, в пределах одной планеты - а есть высокотехнологичные, простирающиеся на десятки звезд и сотни планет. Мы - посланцы одной из таких цивилизаций. Из-за непредвиденных обстоятельств мы были вынуждены совершить посадку (при этих словах кто-то за его спиной скептически хмыкнул) на вашей планете. При этом пострадала девушка из нашего экипажа. Ей нужна помощь. Но мы очень далеко от дома. Мы не хотим вмешиваться в ваши дела, единственное, что мы хотим - это вернуться домой.
   Айредис грустно подумал, что возвращаться то им, в принципе, некуда. И дома у них больше нет. Но ничего не сказал. Они заметили, что толпа вокруг них заметно поредела и продолжала редеть с каждой секундой. оттуда происходят войны. Не такие как у вас. равно хочется их расширить. очки-звезды, за которым больше ничего нет.
   Сонные и утомленные рассказом люди неспешно расползались по домам, вилы опускались, дети зевали. Староста мужественно крепился, но зевота пробивалась сквозь маску непоколебимости, он торжественно махнул рукой:
   - Я вам верю, друзья. Не помочь даме - клеймо позора на всю жизнь. Добро пожаловать на нашу... планету. Прошу в мой дом. Я живу один, отец умер несколько лет назад, передав мне бремя власти, а мать я совсем не помню. Правда, была у меня жена, да... - староста махнул рукой, его черты потемнели от горя. Правда, мимолетного. - А вы, госпожа? Как мне звать вас?
   - Синдия. - покраснела капитан, вызвав ехидное хихиканье Тэмучена и Мойры. Капитан злобно цыкнула на них и, несколько смущаясь, прошествовала вперед.
   Дом старосты был большим, свободным и... одиноким. Незримая печать печали лежала на огромном темном дубовом столе, красовалась острыми гранями в стенном трюмо и оплетала печь, сонный вечерний ветер тихо шевелил ветхие занавесочки. Староста с тяжелым вздохом раскатал линялую скатерть и, не спеша, расставил бутылки. Тэмучен подтянулся. Мойра крякнула, ее пронзительно золотые глаза зажглись поразительным азартом. Похоже, эта женщина умела и любила пить.
   Капитан поморщилась и приказала переложить Дару на кровать, любезно предоставленную хозяином. Розовая киска потянулась, ее сведенные судорогой конечности мягко распрямились - Айредис облегченно вздохнул и несколько гневно заметил:
   - Она удивительное существо - заковать себя в сон, предчувствуя опасность. Каким же доверием должна была она нас обрядить, чтобы сотворить с собой такое! Особенно, учитывая особенности политического расклада на ее планете.
   Капитан пожала плечами и оглянулась - староста торопливо наполнял хрустальные кубки, разливая на троих - Темучен и Мойра щедро осыпали хозяина комплиментами. Синдия брезгливо поморщилась и, присев на краешек постели девушки, беспокойно подоткнула одеяло.
   Айредис стеснительно подошел к Тэмучену, ткнул длинным тонким пальцем в стакан и удивленно спросил:
   - А что это за интересный химический состав? Он вызывает пространственные иллюзии? Почему-то старосте кажется, что за ним бегают чертики...
   - Ну ты и ругнулся, блин! - восхищенно гаркнул немного окосевший Тэмучен. - Водяра это, мозг! Штрафной?
   - ... это было ужасно! - стонал староста, утирая скупые мужские слезы. Мойра сочувственно просвистела, порядком набравшийся Айредис хмыкнул - ему за глаза хватило одной рюмки. - Она - моя любимая Катиль - умерла такой молодой! Это было ночью... Ах, если бы мы знали тогда, какая силы у этой твари, если бы мы знали! Было темно, она шла первой, о, как она была хороша! - настоящий воин. Я следом. Замок появился мгновенно - небольшой, добротный, но страшный... ужасть! Я закричал, вызывая его на бой. Он не вышел, выбежала девчонка - худущая, заморенная, рыжая. Обозвала нас дураками, заявила, что спать мешаем и велела уходить домой. Я разозлился, Катиль тоже. Она цепко схватила плутовку за волосы и залепила ей хорошую оплеуху, занося меч: все равно девчонка проклята, ясно же, что на ней путы колдовские наложены, кто ж в своем уме у упыря жить-то будет?! Рык раздался - никогда не забуду - до костей промерз! И все так закрутилось... Жена отлетела, как кукла, девчонка рыжая закричала на несусветной брани, какое-то чудо темное вперед метнулось... Очнулся я только, когда Катиль завизжала - ее ноги так дергались, а это... это чудовище! - перегрызало ей шею, плюясь кровью! Я оцепенел от ужаса. Рыжая кинулась к ним: оттащить его попыталась. Да поздно - голова Катиль к моим ногам подкатилась - глаза остекленевшие, язык в крови... Я, наверное, озверел с горя - метнулся с ревом на него, мечом потрясая. А он просто стоял - глаз горит огнем диавольским, лицо окровавленное дикая улыбка перекашивает.
   - Скажи, человек. - обратился он ко мне. - Неужели, тебе так хочется умереть?
   Я не ответил. Мечом замахнулся и... не понимаю, как он умудрился меч у меня вырвать! Голыми руками! Хотя, я все же его стегнул по плечу - помню, как он охнул. А потом меня отбросил - как копытом лягнул, ударился я головой о камень и померкло перед глазами. Слышал только, как девка его рыжая вопила:
   - Не смей его трогать, воронина жареная! Не смей! Ой, опять! Ну только не падай, я сейчас! Сейчас... не спать!
   Очнулся я один - войско исчезло, солнце в глаза светит. И ее нет, нет больше моей Катиль! Ой... Ненавижу! Ненавижу...
   - Да, мужик, проблема. - посочувствовал Тэмучен, его голова неумолимо клонилась к столешнице, стакан качался в ослабевших пальцах. Айредис, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд на расплывающейся бутылке - ему за глаза хватило половины стакана, прошептал:
   - А чем же он вам так... не угодил? Зачем вы его... упыря этого вашего... убивать полезли?
   - Так как же! Он же... - староста, не договорив, внезапно воспрянул: - Братья, по... ик!.. разуму! Пособите! Испечь надобно гнездо его диавольское, испечь!
   - Ничего, братан! Поможем! - клятвенно заверила его Мойра. - Только вот... с кэпом побазарим! Эй, кэп!
   - Она отдыхает. - прошептал Т'Хасс, показательно касаясь пальцем губ. - Я думаю, наша помощь будет неоспоримой - с нашими знаниями, с нашим знанием стратегии и истории многочисленных миров... Есть ли у врага слабые стороны?
   - Э... а... Э? - не понял окосевший староста и, внезапно икнув, тихо скользнул под стол - полился раскатистый храп. Т'Хасс удрученно покачал головой и повернулся к Айредису:
   - А вы, первый помощник?
   Айредис недоуменно моргнул и, проследив, как Тэмучен неуверенно пытается что-то достать, пробормотал:
   - Вампиры являются неотъемлемой частью народного фольклора. Знаете: клыки, кровавые оргии, потрясающий драматизм... Но я не думаю... Что это?
   - Это? - рассеяно переспросил Тэмучен. В его пальцах мелькнула маленькая стеклянная трубочка, он просыпал на стол щепотку белоснежных крупиц и проказливо усмехнулся: - Будешь?
   Айредис неуверенно взял трубочку и осторожно вдохнул белую сыпь. Из его глаз брызнули слезы, в горле запершило, в голове помутилось. Он удивленно смотрел, как Тэмучен подчистил ноздрей порошок и, отбросив трубочку, хихикнул. Его веселый смех сметался волной сна, Айредис моргнул, еще раз, не понимая, куда исчезли дом старосты и Мойра, пытающаяся встать.
   Его окружал липкий мрак, первый помощник беспомощно озирался, голова немного болела. Он несмело двинулся во тьму, понимая, что надо идти вперед, что стоять и ждать помощи - просто глупо, зная, что идти - лучший выход. Внезапно его ослепил свет, он кинулся протирать глаза, ему стало страшно. Странно... Он никогда и толком-то не боялся - сирота, брошенный таинственными родителями на отдаленной, заброшенной планете, одинокий гуманоид, не подходящий под характеристику звездной системы, мужчина с поразительной способностью чувствовать технику... Его память страдала, он отчетливо помнил свое пробуждение где-то, но... Он не помнил себя младенцем, он не помнил своей юности! Он сглотнул.
   - Эй! - эхо отразило зов, он поежился. - Кто-нибудь!
   - Высокие Господа! - он резко обернулся, не веря глазам: его окружало пламя, в тенях его тревожно мерцали тайные фигуры. Молодой человек отступил и едва не свалился в головокружительную пропасть - фантастические силы перенесли его на небольшую медную площадку, вздымающуюся из тьмы глыбой черного базальта. Он перевел дух и прислушался - где-то шел степенный разговор:
   - Господа, наше собрание не увенчалось успехом. Камень Даркара продолжает с немалым успехом пожирать наши души, наши встречи становятся все опаснее.
   - Опаснее? - высоко захихикали справа. - И это вы говорите сейчас?! Люди, которых мы поселили в галактике исключительно как корм, слишком зарвались. Они расплодились как кролики по всей галактике, заняли огромное количество планет, образовали Федерацию и поделили галактику на сектора. Рост их расселения и научно-технического прогресса угрожает нам обнаружением, очень скоро они узнают, где мы скрываемся! Неужели мы не можем ничего сделать? Или просто не хотим?
   - Вы параноик, лорд Янарон. Вы слишком драматизируете ситуацию. Люди не найдут нас хотя бы потому, что они не знают, что искать. По информации, поступившей от разведчиков, кроме туманных и расплывчатых легенд о нас никто ничего не знает. И, к тому же, Камень Даркара надежно держит защитный купол вокруг планеты. Им никогда нас не отыскать.
   Раздался тяжелый вздох.
   - Лорд Гелоган?
   - Я вот все слушаю, слушаю... и поражаюсь! Великие Господа, мы гибнем! Камень Даркара иссушает моря, выжигает растительность, изменяет ландшафт и разрушает недра планеты, увеличивает свою мощь, выпивая наши силы. Неужели вы не чувствуете?! Наши Сакры посерели, из них тянут соки, это существо набирает силу и сила его поразительна! Сейчас мы еще можем им управлять, но то будет через 200 лет, через 400?
   - Хм... - кто-то язвительно хмыкнул. - Я путешественник, братья, я изучаю, познаю мир, но...
   - Надо же кто почтил нас своим присутствием! Старейшина Огелир! Как ваша Сакра? Еще не засохла?
   - Моя стихия - огонь, брат Водар. - низкий рычащий голос задрожал от гнева. - Не советую терзать мое терпение. Да, мои привычки зверины, но помните, кто создал первого из вас! Моя Сакра ощущает опасность, Камень нестабилен. Я думаю...
   - Ключ утерян. - безнадежно проговорил Янарон. - Мы потеряли надежду...
   - Мы - бессмертные правители Элииды! Мы - породили жизнь в том мире, нас почитают, как богов!
   - Но мы не боги, Водар. - возразила огненная тень. - Мы должны оберегать свой народ насыщающихся плазмой, мы должны хранить...
   - Вы бродяга, Старейший. - буркнул Водар, но в голосе его скользнул страх. - Вы бросили своих детей на долгие 5 веков, а сейчас, вернувшись, вздумали учить нас жить?! Камень Даркара не представляет опасности, он спасает нас сейчас, спасет и в будущем. Найдите ключ!
   - Он принимает форму, Водар. - тихо сказал Янарон. - он формируется во что-то страшное... Великий Огелир, я ощущаю его давящую силу, моя Сакра трепещет. Трепещет...
   - Ваши страхи необоснованны, вы трус, лорд Янарон!
   - Я попрошу, Водар...
   - Тихо! - рыкнул Огелир. Спорщики смолкли. - Ключ - всего лишь составляющая, гасящая Камень, главное здесь - ваша воля. Вы слишком слабы, вы становитесь людьми, вы не придерживаете эмпатические посылы, ваша ненависть и гнев питают Даркара, он раздражается и зарождает формирование отрицательной энергии. Вы спрашиваете меня "как"? Вы спрашиваете меня "почему"? Ответ ищите в себе, в ваших душах, ведь именно они и есть Камень Даркара.
   - Старик! Что ты понимаешь?!
   - Водар, ты молод и горяч...
   - Оставьте, Атомор. Он уже не мальчишка и...
   - Ключ, необходимо найти ключ! Вы виноваты в этом, Огелир! Вы создавали его, на вас лежит вина за его потерю! Вы просто старый маразматик! Вы...
   Айредис мотнул головой и, замечая, как ласково гладят кожу языки пламени, отступил. Пламя охватывало его, он было закричал, прыгнул, попытался выскочить из огненного круга, но огонь завертел его тело, он охнул и ... очнулся. Сосредоточенно помотал головой, разгоняя белую туманную пелену перед глазами. Комната немного покачалась и приняла, наконец, более приличествующее положение. Он повертел головой, осматриваясь и вспоминая, где же находится. Взгляд упал на чьи-то лежащие на стуле ноги в дырявых носках. Самого обладателя ног видно не было, зато из-под было слышно раскатистый переливчатый храп, от которого мутные стекла в хлипких окнах тряслись как в лихорадке. Рядом кто-то глупо и на редкость мерзко хихикал. Им оказался Тэмучен, безвольным бревном сидевший на скамейке, уставившийся осоловевшими глазами на еле чадящую лампадку под потолком и тыкающий в нее же пальцем. Что-то теплое и мягкое завозилось на коленях, ткнуло в бок чем-то острым, Айредис осторожно покосился на источник движения. На лавке пластом лежала Мойра, положив голову ему на коленки. Она беспокойно возилась в наркотическом сне, иногда постанывая. Айредис оторвался от занимательного зрелища и поднял голову, пригладив растрепанные волосы. Около стола каменным изваянием стоял Т'Хасс и с интересом и едва проскальзывающим сочувствием смотрел на живописную картинку. Капитан по-прежнему спала на кровати у дальней стены, около нее клубком свернулась Дара. Судя по красноватым тусклым бликам на столе и на полу, солнце уже садилось. Из этого следует, что в царстве глюков он провел около 5 часов. А у некоторых галлюцинации плавно перетекли в сон - Тэмучен резко перестал хихикать и закатил глаза. Скоро наступит ночь...
  

Глава IV.

- Эта тварь обитает здесь. - ласковое утреннее солнышко осветило мрачные черты старосты, он тяжко вздохнул, потирая виски - голова у него немного болела.

   Тэмучен присвистнул - замок и вправду впечатлял: невысокий, но удивительно трогающий душу - витые горгульи, хранящие своды, темные ниши, маленькие бойницы окон. Замок вселял недоверие и страх. Тэмучен поежился.
   - Постучим? - предложил тактичный Айредис. Этот тихий, неуверенный паренек немного раздражал бывшего начальника Службы Безопасности. Эта его непоколебимая вера в лучшее... Фу ты, вот только оптимиста-романтика им не хватало!
   Т'Хасс качнул головой и резко толкнул прогнившие створки - они глухо хлопнули, потянуло плесенью. Полоска света высветила широкую ступень каменной лестницы, ветхие гобелены, старый подсвечник, лежащий посередь залы, единственная свеча его оплавилась и плакала застывшим воском. Тэмучен почувствовал резкое отвращение к хозяину замка.
   - Какая гадость! - поморщился он и шагнул. Мойра, перехватив бластер, огляделась, ее суровое лицо с острыми птичьими чертами выражало крайнюю степень раздражения. Староста, выдохнув, ступил последним - храбрый и сильный мужчина боялся этого места.
   - Осторожно. - напомнил Т'Хасс и предупредительно поднял палец. Его кадык обеспокоено дернулся в гортани, жабры чуть вскинули свои пласты. Темные глаза блеснули.
   Айредис, неспешно и неслышно ступая, двинулся вглубь залы. Мойра светилась во тьме мягким золотом - ее перья были очень красивы, женщина сосредоточенно ощупывала взглядом углы. Люди молчали, стояла тишина.
   - Выходи, демон! - Тэмучен вздрогнул, Мойра выругалась. Староста забежал вперед и, потрясая кулаком, завопил: - Выходи, богомерзкая тварь! Выходи на бой!
   - Не удивительно, что в прошлый раз он не пошел. - пробормотал под нос Тэмучен. Староста полыхал гневом, его благородный лик окрашивала жажда мести.
   - Ты, тварь, осуждена мною на вечные муки! Выходи...
   - Да заткните ему пасть, люди! Он же Ворона разбудит! А потом что начнется... Уходите, пока живы! - к ним спешила невысокая худенькая девушка, ее рыжие кудряшки развивал ветер. Т'Хасс недоуменно приподнял бровь, знаком приказывая всем молчать. Айредис отчего-то покраснел, на его нежной коже румянец проступил очень явственно. Мойра фыркнула - типичная женщина, встретившая куда прелестную соперницу. Девушка обеспокоено оглядывалась, заламывая руки, она была напугана: - Пожалуйста, оставьте нас в покое! Мы тихо живем и никого не трогаем, Ворон с катушек сорвется, если узнает... Нет, не прикасайтесь! - она резво отпрыгнула в сторону. Айредис ошарашенно отдернул руку. - Он почувствует.
   - Мы спасем вас! - горячо пообещал молодой человек. Мойра ехидно захихикала, Тэмучен возвел горе очи.
   - Спасете? - удивилась девушка. - Зачем?
   - То есть как "зачем"? - совсем смутился Айредис. - Но вы... Разве вы не пленница в этом ужасном замке? Разве вы не служите злу?
   - Что за чушь! - возмутилась девушка, вспыхнув. - Кто в своем уме будет держать меня взаперти?! Я живу здесь совершенно обособленно.
   - Но как же... Как же...
   - Она - ведьма! Ведьма! - крикнул староста, он оттолкнул Тэмучена и протянул руку к горлу девушки. - Это ты убила мою жену! Ты!
   - Не надо... - только и успела пискнуть девушка. В зале взыграли тени, неожиданный порыв ветра подхватил старосту, мужчина завопил, темная тень, колыхая, подняла его в воздух, послышался треск ломаемых косточек. Тело старосты трепыхалось, его ноги сотрясали конвульсии, тень гневно рычала.
   Девушка пришла в себя первой. Она закричала и, сев на пол, заплакала. Тело старосты, пролетев несколько метров, пыльным мешком осело на пол, его горло разукрашивали яркие огненные отпечатки тонких пальцев. Тень метнулась к девушке.
   - Прочь! - крикнул Айредис и, вырвав у растерянной Мойры бластер, в гневе нажал на курок. Девушка завизжала, а тень, коротко охнув, отлетела к стене, превратившись в тонкого изящного мужчину. Из его левой ноздри струилась кровь, веко трепетало. Темную куртку прожигала оплавленная рана с обугленными краями, он пошевелился и сел, беззвучно терпя оглушительную боль. Тэмучен только глазами захлопал - он должен был умереть, должен был! От такого удара не выживают!
   - Прошу вас, леди. - Айредис протянул руку. Девушка, смерив его ненавидящим взглядом, бросилась к стене, где, упав на колени, зашептала:
   - Очень больно? Они дураки, эти странные люди, давай, убей их! Слышите, вы: он принимает боевую трансформацию! Вас эта дурацкая железка не спасет, не спасет, он вас уничтожит! Ну же, Ворон, любовь моя, соберись! - Мужчина вскочил на ноги, девушка прижалась к его груди, ее лицо, обращенное к Айредису, было полно молчаливой брезгливости. Она смотрела на таракана.
   Т'Хасс похлопал до краски смущенного молодого человека по плечу:
   - Женщины - поразительные существа. Их мысли неисповедимы, они загадочны, но за это-то мы их и любим.
   - Но...
   Мойра резко закричала - из угла к ней метнулось какое-то серое существо, птица увернулась от цепких когтей, ударила противника в живот, но не рассчитала отдачи - ее отбросило к стене, завязалась драка. Противник был ловок и беспощаден - его меткие когти уродовали тонкое лицо бывшей Главнокомандующей Объединенными Армиями Империи, женщина извернулась и, резко выбросив вперед локоть, спихнула с себя противника, тот зашипел, но не сдался. Мойра, ругаясь, отпрыгнула в сторону, ее лицо светилось гневом. Ее противник бросился на нее, но был легко отброшен. Птица ехидно засмеялась.
   Тэмучен решил помочь соратнице и, схватив существо, заломил ему руки за спиной. Какого же было его удивление, когда им оказалась молодая, удивительно красивая девушка, она шипела и кусалась. Тэмучен, легко оглушив ее, нежно опустил на пол. Девушка была бледна, она спала.
   Т'Хасс отпрыгнул в сторону, пропустив удар в миллиметре от своего лица. Прежде такого никогда не случалось - противник был невероятно быстр, силен и ловок, его когти мелькали, он рычал, и Т'Хасс неожиданно подумал, что шансы на победу не очень-то велики. Он блокировал удар и отбежал, прижимая онемевшую руку к груди - было очень больно, вампир же скользил вперед осторожно и танцуя, его красивые, чуть отягощенные печатью надменности черты пылали яростью. Он не знал пощады.
   Айредис понял, что пора вмешаться - удары мелькали все чаще, вампир медленно исчезал, затираясь в поразительную молнию; Т'Хасс подпрыгнул, еще, попытался напасть, выкинув кулак, но почувствовал, как руку сжимают тиски, попытался вырваться... Айредис широко распахнул глаза от ужаса - зеленоватая рука отлетела к стене, брызнули ленточки желтой крови, Т'Хасс, покачнувшись, упал на колени - он потерял сознание от боли. Айредис ринулся в бой, взвесив бластер.
   Вампир легко уклонился от двух смертоносных стрел энергии, Айредис, вспоминая уроки борьбы у инструктора из Службы Безпоастности, отшвырнул бесполезное оружие прочь и сделал несколько резких выпадов, понимая, что со скоростью вампира ему не сравниться. Что же это за тварь?! Удар и еще. Он нанес изящный тычок, вампир зарычал, но не отступил, он продолжал атаковать с завидным упорством, Айредис успел пригнуться и сделать выпад, вампир перехватил его ногу и отшвырнул от себя, но молодой человек успел сгруппироваться и, на лету перевернувшись, ловко отправил вампира в полет. Тварь рычала, его гнев был просто неописуем. Первый помощник приободрился победой и ринулся в бой, его руки мелькали - он ставил блоки, бил, вампир даже улыбнулся - ему нравилась играть на равных. Со стороны это выглядело страшно - две фигуры превратились в бесплотные тени, стерлись, размылись и потеряли четкие очертания. Он вновь напал, головокружительно быстро отсек выпад и ударил. Айредис поставил ловкий блок, но взвыл от боли - колено отозвалось хрустом на удар - брызнули струйки серебряной крови. Он покачнулся и, теряя устойчивость, протянул руку, цепко ухватив вампира за предплечье. Они упали, вампир нанес точный удар в грудную клетку, Айредис задохнулся от боли. В глазах меркло.
   Тварь зарычала и нежно лизнула его губы, пузырящиеся кровью. Айредис сжался от омерзения, он собрал последние силы и... внезапно сел. Вампир пораженно распахнул глаз, он слизывал капельки серебристой крови с красиво очерченных губ, Айредис недоуменно замер, ощущая горячую волну любви и обожания. Он любил это существо, он знал его, но... как?! Он протянул дрожащую от боли руку и коснулся бархатистой щеки мужчины. Тот изумленно отшатнулся и зашипел, его тонкие пальцы метнулись к вискам. Айредис помотал головой, странное чувство схлынуло, он задрожал от брезгливости - он не мог любить это чудовище, он не мог его знать! Он сходит с ума...
   Его откинул резкий удар, он покатился по полу, онемев от боли. Он понимал, что сознание оставляет его, и последней его мыслью было: "Вампир - цепь к моему прошлому".
   - Рабыня! - вскрикнула в испуге девушка. Ее рыжие волосы растрепались от волнения. - Подожди, я помогу тебе. Подожди...
   Тэмучена опалил огонь, он явственно ощутил поток пламени, Мойра растерянно закрутила головой. Их окружало трепещущее кольцо живого огня, он метал искры; люди сблизились - кольцо сжималось. Мойра испуганно сжала плечо мужчины, Тэмучен заслонил глаза - пламя их выжигало.
   - Эта чертова ведьма нас прикончит! Надо же! - он сглотнул, понимая, что конец близок - язычок пламени лизнул его голень.
   - Не дождется. - мрачно процедила Мойра и, стиснув зубы, рванула маленькое золотое перышко из запястья. Скривилась от боли. Тэмучен удивленно присвистнул:
   - Так это правда?! А я думал, что это просто чья-то неудачная шутка... Вы ядовиты?!
   - Только руки. - коротко бросила Мойра, а перышко, повинуясь ее немому телепатическому приказу, взлетело с ладони и, бросившись сквозь пламя, ринулось к ведьме. Раздался короткий вскрик. Стена огня помутнела, засверкала и... рассосалась! Ведьма скользнула на пол с коротким стоном.
   - Ну-ка оставь его! - Мойра, кашляя, шагнула к вампиру. Он заносил кулак над безвольным телом Т'Хасса, намереваясь нанести всего один удар и расколоть череп. -Противоядия нет - она умрет спустя пять минут. Только я могу ее спасти.
   Чудовище замерло, его занесенная рука нерешительно опустилась. Он был напряжен, он готов был незамедлительно напасть, и бывший начальник Службы Безопасности испугался. Впервые за свою долгую карьеру правительственного приказного наемного убийцы.
   - От яда Умэн Эборо не существует противоядий. Ты блефуешь. - голос вампира походил на громовые раскаты. Он отступил.
   - Откуда тебе знать?! - поразилась Мойра. - Откуда ты знаешь личное название моей расы?
   - Не знаю. - пожал плечами вампир. Он повернулся и смерил ее пристально-презрительным взглядом. Женщина содрогнулась. - Вы - Низшие Расы - всплываете в моем сознании спонтанно. Он хорошо дрался. - он носком сапожка качнул тело Айредиса. Тот застонал и пошевелился. - А ты, человек, что-то знаешь. - Тэмучен вздрогнул, он подавил сосущее желание - бежать прочь.
   - Что же? - усмехнулся он, пытаясь унять дрожь.
   - Я эмпат, а не ясновидящий. - поморщился мужчина и, осторожно подняв девушку на руки, нахмурился. Мойра пораженно качала головой - только что эти пальцы ломали кости, сейчас же они - легче пуха и нежнее лепестков розы. Гнев вампира утихал. - Чайка? - позвал он, его низкий бас налился беспокойством.
   - Она умрет. - самодовольно заявила Мойра. - Они всегда умирают.
   Внезапно тело девушки сотрясла дрожь, она закашлялась и резко распахнула зеленые глаза. Вампир облегченно заурчал, выбранивая ведьму за столь нескорое пробуждение. У Мойры отвисла челюсть:
   - Как?! Как это возможно?!
   - Магия. - пожала плечам девушка. Вампир аккуратно поставил ее на ноги, она сцепила маленькие пальчики на его узкой ладони и строго сказала: - Убирайтесь, пока живы. А ты... - она ловко отвесила грозному вампиру подзатыльник, тот - поразительно! - сник и обиженно зарычал. Тэмучен потер глаза: неужели нахалка все еще жива?! А она отчитывала чудовище, поминутно ругаясь в чем свет стоит: - Ну куда опять полез?! Видишь какие они чудные?! Мало ли что они задумали, эта магическая их железка вон как тебя шарахнула! А этот серебряный! Он как-то сумел просочиться в твой танец, он даже ударил тебя! Ужас! Старик, мне за тебя стыдно. Как я потом нормальным вампирам в глаза смотреть буду?! Ты о моей репутации подумал?! Навязался на мою голову, чудо гороховое! Ох...
   - Но... но... А они первые начали! И вообще, чего я тебя слушаю?! Дуру такую.
   - Кто я?! - возмутилась девушка, даже выше ростом стала. - Это ты мне, кочерга старая?! За базар ответишь?! Да ты... - вампир и смертная ругались, распушившись, как бойцовые петухи. Она тянула его за белоснежную прядь, заставляя наклоняться, он же норовил поднять ее в воздух, на уровень глаз.
   - Дела семейные. - со вздохом прокомментировала Мойра. Тэмучен испуганно продвигался к выходу, он боялся этой седой твари, его страшила эта рыжеволосая пакость.
   Мойра, осторожно поглядывая на спорящих влюбленных, подхватила под мышки бездыханного Айредиса, оттащив его к выходу. Т'Хасс, со стоном муки, поднялся, и, шатаясь, отошел к стене. Он понимал, что вырастить новую руку - дело не шуточное, и потому бросил все силы на заживление, отогнав головокружительную боль и гадая, почему еще жив.
   - Старый дурень! - рявкнула девушка и, отвернувшись, насупилась.
   - Дура малолетняя! - вампир быстрым шагом направился к лестнице, рыча от гнева. Он исчез в столбе искр, едва поставив ногу на первую ступень. Девушка самодовольно выпятила грудь и прокричала вслед:
   - И чтоб я больше тебя не видела! Уф... - она окинула насмешливым взглядом замерших в нерешительности существ и, смеясь, пояснила: - Обиделся. Он вообще обидчивый. Мир? - она шагнула вперед. Все синхронно отшатнулись. - Чего боитесь? - расхохоталась ведьма. - Спать он пошел. Видели, какой он сонный был? Обычно он разрывает жертву всего за несколько секунд... Ну да ладно. - видя, как зеленеет с лица Тэмучен, он поспешно сменила тему. - Давай сюда руку, я помогу. Все-таки долг целителя, как никак... - Т'Хасс невозмутимо поднял оторванную конечность и протянул девушке. Та, поморщившись, взяла и, прошептав что-то тайное, приставила кровоточащим мясом к ране. Т'Хасс лишь на секундочку задержал дыхание, рука с всхлипом встала на место, пораженные зрители наблюдали, как стягиваются ткани, обрастают плотью. Т'Хасс довольно сжал руку в кулак, прокрутил в плече, удовлетворенно хмыкнул.
   - Поразительно! - восхищенно прошептала Мойра.
   - То ли еще будет. - весело хихикнула девушка. - Давайте сюда этого вашего контуженого. Будем перелом склеивать.
   Айредис только коротко хлипнул, когда девушка с хрустом вправила его колено, он даже не пришел в чувство. Она несколько секунд хмурилась, а потом удрученно сказала:
   - Не получается! Почему-то. Странно... На Ворону мою магия тоже не действует. Так, знаете что? Перенесите-ка его на второй этаж и найдите любую свободную комнату - там их много. Я попробую облегчить его страдания... как смогу.
   - А не могли бы вы... - Мойра замялась. Девушка кивком велела ей продолжать, нетерпеливо разрывая между тем штанину первого помощника. Серебристая кровь брызнула на пол. - Одна наша подруга тоже больна. Дара, розовая кошка. Вы...
   - Конечно! - обрадовалась девушка. - Тащите ее ко мне, я помогу. Я вообще люблю помогать. А теперь... и раз!.. и два!.. взяли!! Вот так...
  

Глава V.

  
   Он неторопливо шагал по пустоши, легкий прохладный ветер шевелил его мягкие пряди, ласково подталкивал в спину. Но это лишь пока... Уже наступил вечер, близилась долгая холодная ночь. Одно солнце уже село, второе - громадное оранжевое, по закатному потеряло свое ослепительное сияние, подернулось сиреневатой дымкой и собиралось передать свои полномочия трем лунам, встававшим из-за гряды далеких кроваво-красных гор. А когда раскаленный шар уйдет за горизонт, ветер восстанет в полную силу, ледяной, играюче-безжалостный, сметающий все на своем пути. Но пока еще есть время... В неверном свете светил земля под ногами казалась живой, длинные угольно-черные тени двигались, изменялись, словно жили своей жизнью. Они неузнаваемо изменяли ландшафт, и одинокий путник никогда бы с уверенностью не сказал, куда он ставит ногу - на ровную поверхность или на край бездонной ямы... Если бы он не жил тут свою жизнь... Айредис сам не мог с точностью сказать, сколько же лет он живет в этом удивительном мире двух солнц и ледяных ветров. Он давно сбился со счета, но мог лишь сказать, что очень долго. И за это время ни разу не видел никого, похожего на себя. Да, в густых непроходимых девственных лесах, маленькими оборванными клочками разбросанных по всей планете, водилось множество самых разнообразных зверей, птиц, тварей лесных, уродов болотных, гадов ползучих и тому подобная живность. Но проблески разума ему нигде не встретились. И что еще более непонятное и загадочное - за все то время, что он торчал здесь, он совершенно не изменился. Он всегда помнил себя таким, как в тот день, когда он очнулся на каменистом берегу темно-фиолетового озера, под огромным равнодушным светло-сиреневым небом - молодым пареньком с длинными серебряными волосами, отчего-то не отрастающими. На протяжении всей уединенной одинокой жизни он каждый день задавался этими гнетущими и грызущими душу вопросами. И не находил ответа. Он пытался искать их в себе, но находил лишь черную зияющую бездной пустоту. И ему становилось страшно от осознания чудовищной неизвестности. Самокопание всегда заканчивалось неконтролируемой волной леденящего ужаса, поднимающегося из потайных глубин души и захлестывающего целиком. Он снова захлебнулся отчаянием, вдруг почувствовал, как что-то легкое, воздушное, почти невесомое и невозможное в этом мире, волосы на голове встали дыбом...
   Чайка испуганно отдернула руку когда Айредис неожиданно резко дернулся в сторону и приоткрыл тусклые, замутненные глаза. Перед его взглядом все плыло, он проваливался в тягучую вязкую темноту, затягивавшую его сознание. Не было мыслей, желаний, не было сил сопротивляться...
   Яростный ветер упруго ударил в спину, забрался под одежду, обжег ледяным дыханием. Айредис вздрогнул и удивленно огляделся вокруг. Солнце давно село, две луны заливали мир холодным безжизненным светом, тени плясали у его ног. Звезды сияющим ковром усыпали безграничный бархатно черный полог неба, раскинувшийся на ним, поглощающий без остатка, заливающий душу своей чернотой. Звезды, яркие, чистые, невообразимо далекие насмешливо подмигивали свысока. Холодно. Тонкая кожаная безрукавка - не помеха злому ветру. Надо идти, надо добраться до дома. Температура ночью падала до минус 43, если не поспешить - рискуешь замерзнуть и уже никогда не увидеть восхода. Айредис двинулся к черной кромке леса. Там, около того самого озера стоит небольшой уютный домик, единственный дом, который он знал. И понимал, что настоящий дом его не здесь...Ветер с каждой минутой набирал силу, он выл и бесновался, словно говоря одинокому запоздалому путнику, что он в его власти и может делать с ним, то захочет. Айредис побежал, осталось около километра, скоро он будет сидеть в тепле камина и с улыбкой вспоминать ночные похождения. Он все бежал, обутые в стоптанные, подбитые кожей ботинки, длинные ноги легко и быстро несли его по танцующему тенями дну высохшего океана. Он бежал, постепенно осознавая, что давно должен был увидеть свет "вечного" огня Пылающего тумана. Но вокруг на километры простиралось мертвое черное дно высохшего океана. Волна оцепенения вновь накатила на него. Он заблудился! Но как? Он ходил этой дорогой очень давно, знал каждый кустик и травинку, и даже ночью с закрытыми глазами смог бы найти дорогу домой... Юноша моргнул, отгоняя наваждение. Но вокруг по-прежнему была незнакомая местность, которой было все равно до переживаний затерявшегося в ночи. Две луны уже сели, а третья еще не появилась. Ночь вступила в свои права. Следующие полчаса поверхность планеты будет освещаться только призрачным светом рассеянного звездного скопления. Внезапно земля под ногами содрогнулась. Айредис нахмурился. На его памяти еще не случалось ни одного мало-мальски заметного землетрясения. А земля словно в насмешку продолжала конвульсивно содрогаться, толчки становились все ощутимее... О Галактика, да что происходит?! Ветер уже не выл, а шептал что-то, сбиваясь на многоголосие. Стоять на месте - не лучший выход. Айредис сделал шаг вперед... И с ужасом понял, что под ногой больше нет опоры... Он взвыл без голоса, давясь беззвучным криком, проваливаясь во мрак бездны... из которого нет возврата.
   Кто-то отчетливо-мягко тряс его за плечи. Он с трудом приподнял тяжелые веки, окидывая по-прежнему мутным взглядом помещение. Небольшую комнатку заливал веселый солнечный свет, игриво врываясь в открытое стрельчатое окно. Рядом на кровати сидела какая-то девчонка с рыжим художественным беспорядком на голове. Веснушчатое личико улыбалось.
   - Давай, соня. Просыпайся же наконец, а то ведь скоро Ворону мою переплюнешь по части отлеживания боков.
   В поле зрения появилась Мойра, о чем-то возбужденно спорящая с Т'Хассом.
   Слова доносились словно из-под слоя ваты, звучали то скороговоркой, то растягивались как резина. Пьяный мир мерно покачивался, девушка уплывала куда-то вбок. Айредис ощущал себя так, словно выкупался в кипящей лаве. Его пылающего лба коснулось что-то обжигающе ледяное, он вздрогнул, но это была лишь примочка из настоя трав. Ему дали выпить какой-то редкостной мерзости, но тогда вкуса он не почувствовал.
   - Ты что, обет молчания дал? Чего ты молчишь все время, как контуженный?!
   И тут свет резко погас. В наступившей тьме и тишине он прислушался к мыслям. У них был запах осенней депрессии и вкус восторженной радости. Свет. Весь свет мира обрушился на него, ослепив и оглушив. Он вскрикнул и подскочил на кровати, больно стукнувшись о низкую перекосившуюся от удара полку. В крошечное окошко бил свет. Но не желтый, дневной, а молочно-белый, яростно-спокойный, неживой. И исходил он сверху. Айредис слетел с жесткого ложа, закинул за спину тугой лук и черные стрелы с наконечниками, пропитанными ядом Рычащего Цветка, взял наизготовку острый охотничий нож с рукоятью из Радужного камня, заканчивающегося искусно выточенной головой оскалившегося саблезубого Лайрра, самого опасного хищника планеты, и выскользнул наружу.
   Яркий свет мерцающим ливнем заливал поляну, теплый поток воздуха бросил в застывшее от напряжения лицо серебряные пряди и сухие листья, серебряная же трава колыхалась в потоках смирного ветра, напоминая волнующуюся поверхность моря. В голове испуганной молнией пронеслась мысль, что стрелы здесь бесполезны. Но каким-то образом он знал, что они и не понадобятся. И тут же забыл об этом. Побелевшие пальцы продолжали изо всех сил стискивать рукоять клинка. И он все стоял, запрокинув голову, и смотрел вверх. Ослепительная вспышка взбесившегося света. На мгновение мир померк перед глазами, став сначала серым, потом черным... Когда миг окончился и зрение вернулось, Нечто уже стояло перед ним, примяв нежную траву, заслоняя трепещущей громадой влекущие, манящие к себе звезды. Он продолжал стоять и сжимать кинжал когда ровный прямоугольник уже более привычного живого света упал на него, высветив одинокую фигуру по колено в траве. В этом прямоугольнике появилось несколько темных фигур, заслонивших свет. Они медленно двинулись вперед, остановились перед ним, окружили его, о чем-то удивленно и пораженно переговариваясь. Нож выпал из онемевших пальцев, сверкающей рыбкой нырнув в траву. Его берут за руки, подталкивают вверх. Он не понимает, что происходит, и доверяет тем, кто пришел за ним. Он ставит ногу на странную гладкую поверхность, сверкающую бликами отраженного света. Айредис оглядывается: за спиной простирается холодный, жестокий, столь и невероятно чужой мир, его прошлая жизнь, мысли, идеи, замыслы, все то, что в одно мгновенье оказывается сброшенным как старый плащ. Его прежняя жизнь. Взгляд падает на черное небо, уже посветлевшее и темно-малиновое на востоке, на яркие звезды, не собирающиеся уступать своих позиций, но признающих скорый свой уход до следующей ночи. Звезды, они зовут, манят, влекут к себе, притягивают взгляд и завораживают, обещая показать Новый мир. Мир, в который он уходит.
  
   (Если покопаться архивах Империи, то можно найти старую затертую запись в бортовом журнале исследовательского корабля "Кинжал Небытия" о... а впрочем, зачем? Ибо этих архивов, как и самой Империи ныне уже не существует).
   Он лежал с закрытыми глазами, перед ним проносились отрывки призрачных картин и сцен из его жизни, он становились все туманнее и размывались, теряя очертания, шум-шепот-шорох в ушах стихал. Он с облегчением понял, что лежит на чем-то мягком и приятном, почувствовал рядом чье-то присутствие. И осторожно открыл сначала один глаз, который узрел какую-то смутно знакомую рыжеволосую веснушчатую мордашку. Открыл второй глаз, высвободил из под тяжелого одеяла руку и потер нахмуренный лоб, вспоминая где он и кто же это такая. Черный провал в памяти внезапно заполнился обрывками воспоминаний. Замок, драка, вампир, девчонка-ведьма... Стоп, это она и есть ведьма?! Что она делает! Айредис сдержал первый порыв вскочить с кровати - вспомнив неясные образы прошлых пробуждении - это она безвылазно торчала у его кровати! Зачем?! Что ей надо? Подозрение поднялось из глубин сознания.
   - Ну вот, протрезвел наконец, немочь бледная! Я уж думала ты не проснешься. - Девушка хихикнула и посерьезнела. - Надеюсь, насовсем очнулся. Ну и видок у тебя. - она снова прыснула со смеху.
   - Сколько? - тихо, еле слышно прошептал он.
   - 4 дня, мы не могли вывести тебя из...ээ.. др...тыр...трр... Как он там это назвал?!...
   Айредис уже ее не слушал и, не обращая внимания на попытки ведьмы остановить его, встал с кровати и первым делом поплелся к огромному зеркалу в потемневшей от времени дубовой золоченой тяжелой раме. Зеркальная поверхность отразила невероятно худого человека - одежда на нем висела как на вешалке. А ясные ярко-синие глаза как-то странно смотрелись на изможденном бледном лице с заострившимися чертами, волосы разметались по плечам аки ореол и делали его похожим на чудо лесное.
   - Ничего так, только неухоженный страшно. Тебе бы помыться да причесаться да отъесться... - Айредис кинул на тараторящую без передыху рыжую взгляд, полный молчаливого упрека. Она ахнула, хитро хихикнула и без вопросов вымелась за дверь.

Глава VI.

  
   Тэмучен воровато оглянулся. Его немного знобило - ведь ночи этого мира очень холодны, да и темные липкие паутинистые ветки деревьев и ночные шорохи не внушают доверия. Тэмучену было страшно, но более страха его жгла мысль о доверенной тайне. О, как удивительны те, кто еще способен ему доверять! Тайны... Он знал много тайн, он чтил тайны, тайны были его миром, ведь и сам он был тайной.
   Он гордился собою, он презирал трусов и глупцов, он был человеком риска. О, сколько было на его совести заказных убийств, покушений и мрачных дознаний. Его ценили, его боялись, его уважали. Да... Уважение в его деле - главное.
   Перед его глазами замелькали бесчисленные лица, он вновь был на Найра Лла Вэй. Он вновь бежал, его оглушали крики, обжигали всполохи огня. В городе царила паника... но его сердце не дрожало. Он знал, сто отомстит, отомстит тем, кто предал его в последний момент, отомстит барону Круту и Филлеру - лживому мошеннику, по воле случая занимающему кресло Президента планеты. Трусливые курицы! Плуты! Заключение о сдаче планеты они подписали безропотно, опасаясь за свои жизни, а вот отплатить верным слугам лишним пригретым местечком на лайнере-спасителе не удосужились! Он заскрипел зубами. О, он хорошо помнил искривленные от ужаса лица, их страх, их немую панику и... безвольность, рабство до того противное, что горло сводило от желания закричать: "Как вы можете! Это же ваш мир! В вас верят сотни сердец, сотни душ висят на вас! А вы...". Но гордость не позволяла ему так поступить, он принял ультиматум и склонил голову в ловушку врага. Впрочем...
   Он любил деньги больше славы и звания, он обожал перезвоны в кошельке, его манили бутики и бары, он знал, что богатство - неисчерпаемое, вечное - ждет его. Случай... О, хвала Богам! Его служба была верной, он отдавался ей без оглядки. На что страна, на что вера, что за глупость долг, если ты богат?! Ты можешь все... А ему платили хорошо. Найра Лла Вэй была обречена, он понимал это, но... Какая разница, где жить, кому верить, за что бороться, если твое будущее будет золотым?! Он был далеко не юнцом, он понимал, что жизнь его не вечна и пытался ее сохранить. Те жалкие крохи...
   Когда прогремел первый взрыв, он был уже готов. Он знал дату нападения, знал, где его должен ждать спасательный шаттл, он без сомнения покинул свой мир, понимая, что прежняя жизнь окончена. Может быть он был предателем... Ему было плевать, он не знал позора - ему хорошо платили. И он был верен... убийцам.
   Ему почудилось какое-то движение за спиной и, замерев, он вслушался в ночную тьму. Тишина... Он сделал несколько расслабляющих вздохов и осторожно двинулся вперед - его путь лежал в деревню... Ему доверили тайну, и он собирался ею воспользоваться.
   ...Т'Хасс задумчиво потер подбородок, он размышлял.
   - Тебя что-то тревожит? - он обернулся. За спиной стоял Тэмучен.
   - Я размышляю...- Т'Хасс еще раз озабоченно потер подбородок. - Я поражен страшной догадкой, даже - мифической догадкой. Это просто смехотворно! Чтобы я... Верить в сказочную чепуху! Хм...
   - Да о чем вы?!
   - Помните ли вы, мой друг, старинные предания о сотворении мира? Помните ли вы легенду о Расе Творцов, создавших все и вся - нас, вас, светила...?
   - Вы должно быть шутите. - усмехнулся Тэмучен. - Бабушка рассказывала мне... Хек. Как же, припоминаю - мифическая раса Лореров, творившая гуманоидов, взращивая их как стада, да не уследившая за развитием. Пустые россказни! Тайные обряды, отражающий экран... Сказки!
   - Может быть... может быть... - задумчиво проговорил Т'Хасс. Его глаза наполнялись пониманием. Тэмучен нахмурился:
   - Вы это отрицаете?
   - Возможно. - склонил голову насмешливо улыбающийся Т'Хасс.
   - Как?!
   - Видите ли, друг мой, меня всегда манили тайны. Они заставляли все мои сердца трепетать от наслаждения, они наполняли мою жизнь смыслом, я обожал загадки. Искать ключи, находить составляющие по маленьким тонким ниточкам, затерявшимся в океане вселенной, стягивать их в один большой узел, закидывать лески и ждать, когда клюнет. О...
   То ли тайна мифической цивилизации Лореров! Сводки, хроники, легенды, туманные намеки очевидцев, мистические фольклорные сказки, тайные похищения... Я разгребал тягучую смесь лжи, фантастики и юмора, я вылавливал правду - ее жалкие крупицы, я тщательно копил их, я их лелеял, я на них молился. Мне было известно немногое, но со временем я начал понимать, почему же они скрываются от нас - Низших. А мы таковые, мы - малые дети. Их развитие, их кодекс, их мир - сколько поразительного, но и пугающего видел в этом мой глаз!
   Они называли себя народом потребляющих плазму. Не белейте, мой друг, вы расслышали правильно - главным источником их сил и развития была кровь. Наша кровь. "Кровь есть жизнь" - помните ли вы эту присказку? А откуда, как вы думаете, она пошла? Вот так-то. Хм...
   Их миром правили пятеро Бессмертных Лордов, пятеро истинно Бессмертных существ. Огелир - огненный Бог путешествия - Древнейший и Сотворитель Сакр. Водар - мастер стихийных вод - защитник и покровитель потребляющих плазму. Атомор - воздушный бог - рассудитель споров и верховный судья. Янарон - янтарный лорд - ученый и изобретатель. Гелоган - душа земель - мудрец и созыватель Совета Сакр.
   Люди нарекали их Богами, кто же они были в настоящем... неизвестно. Они имели фантастическую особенность - изливать чувства и эмоции в Сакры - удивительные Камни Душ. Ты хмуришься? Что ж, объясню. Огелир был вспыльчив, его глаза сияли пламенем, он пылал от ярости, и его Сакра жгла, она рвалась в небеса, подобно путеводному маяку, а цвет ее был ал, как лепесток кровавой розы. Его душа, его эмоции - они направляли ее жизнь, она была неотъемлемой частью его естества. Сакра - душа, он - хозяин. Понятно теперь? Я рад...
   Они сливали свои Сакры воедино, они творили чудеса столь могучие, что мой жалкий язык не в силах их описать. Камень Даркара - результат слияния Сакр Пяти Владык - набирал силу, он разрастался, его переполняло могущество. И однажды... - Т'Хасс остановился и немного растерянно потер лоб.
   - Что же? - в нетерпении воскликнул Тэмучен.
   - Он превратился в Оружие, сила которого была просто безгранична. В ней слились стихии, в ней горели Души Бессмертных, она плескалась, она бурлила и... в один прекрасный момент просто взорвалась! Цивилизация была уничтожена, все погибло, Лореры растворились в веках, но...
   - Но...?
   - Но Оружие было спасено. Один из Пяти - странник Огелир - взвалил вину на свои плечи и, захватив Оружие и упокоив его своей волей, унесся вдаль, прочь, прочь, прочь от мира, которого больше нет. Последний из народа потребляющих плазму. Последний...
   - А Оружие? - вопросил возбужденный рассказом Тэмучен.
   - Оружие? - недоуменно переспросил Т'Хасс. - Оружие исчезло вместе с ним.
   - А если бы Оно вдруг нашлось? - Тэмучен помолчал. Внезапно его озарила поразительная догадка, он подавил изумление и, боясь спугнуть удачу, прошептал: - Нашедший Его был бы всемогущ...
   - Если бы... Впрочем, почему "если бы"?! - воскликнул Т'Хасс сердито, но мгновенно успокоился и, поманив Тэмучена пальцем, шепотом продолжил: - Пока никто не должен ничего знать - это очень хрупкая тайна. Но если мое предположение верно, в оно несомненно верно, то здесь и сейчас, в прообразе одноглазого вампира, рядом с нами проживает Старейшина Огелир собственной персоной! Только немного помятый и страсть какой забывчивый.
   - И его Оружие... - пробормотал Тэмучен.
   - Тоже здесь. - победно закончил Т'Хасс. Тэмучен сдавленно охнул и потер лоб - в его голове медленно зрел план.
   ... Он сморгнул пелену воспоминаний с глаз и всмотрелся в далекие огни деревни. Он обязан был получить это Оружие! При мысли о том, сколько же он мог выручить за него, сердце радостно трепетало. Он свяжется с руководством, передаст им ценные сведения и будет ждать помощи. А пока...
   Когда на деревенский тракт скользнула одинокая тень, все жители спали. Тэмучен огляделся и, наугад выбрав направление, шагнул в тень небольшого забора. Нет, ему не надо сеять панику, лишь немного подтолкнуть...совсем чуть-чуть.
   Он легко вскрыл допотопный замок и, посвистывая, двинулся в детскую. Всего две комнаты - зал и спальня. Он склонился над маленькими сопящими одеяльцами и умилился - какие милые крошки! Осторожно откинул простынку и, хмыкнув, ввел бесшумным гипоспреем яд. Маленькое тельце качнулось, хлюпнуло во сне и опало. Вот и все. А теперь...
   Он тонко надрезал шейку и, пустив две ленточки остывающей крови, потер руки - просто идеально! Хорошая работа. Тонким скальпелем взрезал вены на пухленьких запястьях и, расплескав кровь по подушке, собрался уходить.
   - Дядя, а что ты делаешь? - Тэмучен вздрогнул и обернулся. На него, не мигая, смотрели два огромных глаза. Проснулась девочка, маленькая сестренка. Хм... из этого можно извлечь выгоду.
   - Я? - ласково улыбнулся он. - Я просто маленький вампир, решивший подзакусить твоим братом. А сейчас я примусь... за тебя!
   Ребенок взвизгнул от страха и, слетев с постельки, бросился прочь:
   - Ма-а-а-ма-а!! Он убил Тода!!
   Тэмучен довольно улыбнулся и ловко выскользнул в окно. Его план удался на славу, он ликовал. Оставалось только ждать...
   Медленно вставало солнце. В покинутом доме беззвучно рыдала женщина.
  

* * *

   Чайка задумчиво смахнула с носа букашку и скосила взгляд на корзинку. Какое хорошее утро... работать совсем не хочется. Надо конечно... но так не хочется.
   Он собирала травы, поминутно возводя взгляд к небу: Ворон страшно разозлится если, проснувшись, не найдет ее рядом. Она ушла незаметно, только этот противное зеленокожее чучело проводил ее задумчивой улыбкой. Как они все ей не нравились!
   Это странный серебряный юноша с невинными синими глазами, пытливый взгляд которых проникает в глубины души, но застенчивый и милый, словно котенок. Ворон что-то чувствует, он обладает удивительным даром эмпатии, и эта чудная мягкая штуковина на его левой лопатке начинает тревожно мерцать, увидь он хоть что-то опасное. А серебряный... Он удивительное существо, очень туманное и чем-то трогает Ворона. Но вот чем?
   А эта женщина... Мойра, кажется. Она похожа на павлина! Быть может она подверглась какому-то неизвестному кожному заражению? Она сплошь покрыта золотыми перьями, и лишь ее лицо и тыльные стороны ладоней чисты! Она такая страшная... Но Ворон приказал ее не трогать, он отчего-то проникся к ней уважением, интересно - почему? Эта женщина очень сильна, как духовно, так и физически, она сурова и суха в общении, она похожа на военную, хотя очень игрива. Ее приказной тон, горделивая поза и тонкие жесты - это так артистично и наигранно, она словно живет своей ролью, она похожа на актрису. Она в чем-то красива... Когда солнце играет на ее поразительных перьях, они чудесно светятся, они горят и мерцают! Это так зачаровывает! Хотя, она несколько надменна...
   Зеленокожий очень опасен. Он тих и поразительно догадлив, ужасно приставуч и любопытен. В нем чувствуется скрытая сила - она похожа на спящий вулкан, готовый сокрушить любые стены в одну минуту. Он интересуется историей мира и изучает старинные рукописи, он расспрашивает Ворона о его прошлой жизни, ему интересен каждый его шаг и в этой доставучести скрыто что-то страшное. Его спокойный пронзительный взгляд, тихая поза гордого достоинства, неизменная кривая улыбка... Чайка поежилась и вздохнула: он ей не нравился, он был очень... скрытным, умным? Пожалуй...
   Вздрагивающий на каждом шорохе паренек со странным именем "Тэмучен". Он несколько труслив и, похоже, что-то знает. Ворон его не одобряет, он что-то предчувствует, а предчувствиям Ворона можно поверить - они всегда точны и верны. Он так странно на нее смотрит... Ох, не влюбился ли? А то Ворон ему башку оторвет! Ревнивый, сволочь вампирская... Он что-то постоянно разнюхивает, выискивает и, кажется, рад сложившемуся впечатлению. Он немного похож на зеленокожего...- так же поразительно умен, но предпочитает держать это в секрете. Она его видит насквозь... противный малый.
   Дара, это удивительное розовое создание! Поразительная женщина! С ног до головы обросла розовым мехом, добрая и легкомысленная. Жалко ее... но она хорошая. Ворон не с того ни с сего от нее чихать начал, похоже у него аллергия на кошек. И злится... а Дара только смеется, но несколько нервно - похоже мужчины ей не по нраву. Как-то она с ними осторожничает... Милая малышка, только вот немного шуганная.
   Капитан - эта волевая пухленькая женщина с острым взглядом неусыпного воина и широкой душой искреннего целителя. Чайка прониклась к ней безграничным доверием, эта женщина внушала ей уважение. С таким командиром - хоть на край света, только не очень далеко - Ворон рассердиться. А так... всегда и вечно.
   Они так прижились... даже обидно стало - как быстро исчезло их одиночество! Замок вот уже третью неделю полон шума и смеха, он полон шуток, в нем горят огни... А Ворон устает - он неусыпно бдит, охраняя ее покой, ведь его доверие еще надо заслужить - а это не так-то просто. Они дергают его, дергают, а он только бессильно бесится - потом, в одиночестве, в своей маленькой каморке, куда они его загнали. Рабыня сошла с ума - она живет в подвале и больше суток не вылезает от туда, там спит и там... хм... ест. Она такая чудная... Ворон свел ее с ума, она неизлечимо больна.
   Зеленокожий изучает рукописи и легенды, Дара хохочет, набивая желудок, капитанша милуется с этим... тварью! - старостой, серебряный ходит по замку как неприкаянный, интересуется всем и вся, подолгу болтает с зеленым, трус что-то разнюхивает... Мойра - золотая птица - командует, как у себя дома... Так плохо, нет больше одиночества и покоя. Ворон устает, а она страдает, но... Она всего лишь слабая женщина. Что она может поделать?! Только терпеть... И она терпит. Терпит...
   Она сгребла корзинку и вздохнула, легко поднимаясь. Она неспешно шла, изредка наклоняясь и скидывая в корзинку манящие ароматом травы. Вот это - от болезненного горла... это - для спокойствия, а это - для укрепления здоровья, а то Ворон что-то совсем расклеился, сопливиться начал... Она посвистывала, кружась и радуясь солнышку. Ее душа пела, запахи цветов манили ее сердце, она была счастлива... пока не услышала крики и топот. Она помертвела и прислушалась: что-то не так...
   Срываясь на бег, она выбежала на лесной тракт и пораженно замерла, поледенев от ужаса: на нее надвигалась толпа. Лица людей были искривлены от ярости и омерзения, мужчины и женщины несли вилы и факелы, они кричали, махали руками и проклинали... вампира!
   - Ворон! - ахнула девушка, чувствуя, как сердце сжимает ледяная клешня. - Ворон, что же ты наделал?!
   Она побежала прочь, ее била дрожь: люди ненавидели ее мужа, они желали его смерти. Толпа напоминала пьяного, голодного, безжалостного зверя, она, словно тупой скот, несла погибель и крах. Девушка бежала к замку, она бежала предупредить о надвигающейся опасности. Она сбивалась с дыхания, в боку закололо, ноги подгибались от усталости, но она упрямо летела, огибая стволы, толкаемая одной лишь мыслью: спасти его...
   - Люди! Спасайтесь! Спасайтесь - грядет бунт!! - она ворвалась в холл, распахнув двери настежь. Зеленокожий невозмутимо вскинул голову от книги:
   - Бунт? Вы говорите...
   - Да, мать вашу! Сюда идут крестьяне! Они хотят сжечь замок! - она, словно вихрь, взлетела по лестнице и ворвалась в комнату вампира. Он мирно посапывал, его мощная грудная клетка неспешно колыхалась, она прыгнула ему в ноги и изо всех сил тряхнула за плечо: - Вставай, любовь моя! Просыпайся, ну же! Они - эти люди - идут за нами! Идут за тобой! - вампир недоуменно щурился, спросонья только хлопая ресницами.
   - Чайка?..
   - Это я. - она бесцеремонно потянула его за рукав и ткнула в плечо: - Просыпайся, давай, давай! Нас ждет битва! - он, сонный, поплелся за ней, зевая на ходу - он не мог бодрствовать днем, для него это было очень трудно. Он клевал носом.
   Двери забаррикадировали старым хламом - ломаной мебелью, стульями и шкафами. Мойра деловито отдавала приказы - забить окна, охранять черный ход, искать запасные лазы... Чайка сердито отерлась:
   - Это вы накликали беду! Вы!
   - Ничуть. - невозмутимо пожал плечами зеленокожий. - Это все расовые предрассудки, да деревенские глупости...
   - Что-то он вяло выглядит. - заметила Мойра, насмешливо жмурясь. Чайка злобно утерла нос, придерживая засыпающего вампира за плечи, он попытался было вскинуть голову, да вновь уронил. Чайка вздохнула.
   - Он не боец. - она покачала головой и встав на цыпочки, прошептала, заглянула в слипающиеся глаза монстра: - Ты только потерпи чуть-чуть, хорошо? Не спи, потерпи! Ладно? Ради меня.
   - Чайка я... - он покачнулся. - Прости, я так слаб...
   - Вовсе нет. - она успокаивающе улыбнулась. - Если бы меня разбудили в три ночи, я бы тоже не больно-то прыгала. Ты только держись.
   - Все выходы перекрыты, они окружают замок. Т'Хасс дежурит на втором этаже, Дара и Тэмучен охраняют подвалы. И... - Айредис смущенно потупился. - ...эта девушка тоже... Рабыня. - он вздохнул и опустил голову. Чайка поморщилась.
   - А капитан?
   - Она со старостой. Он пытается вести переговоры, да только они ничего не хотят слушать и мечут в окно камни и стрелы. Они называют его "приверженцем диавола".
   - Ясно... -проговорила Мойра, задумчиво потирая подбородок. - Все ясно... Будет бой.
   - Бой? - радостно воспрянула Чайка. Вампир недоуменно приоткрыл глаза.
   - Бой. - твердо ответствовала женщина.
   - Бой, хм... - Т'Хасс чуть свел брови. - Можно же найти более цивилизованный выход их положения! Например, хм... - он глубоко задумался.
   - Бой? - воскликнул Айредис. - Может не надо? Я солидарен с Т'Хассом, они ослеплены собственной глупостью и предрассудками. Массовое убийство - это не лучший выход из положения.
   - Мальчишка... - прорычал вампир, разъяряясь.
   Айредис твердо выдержал злобный взгляд разъяренного вампира, покачал головой и отошел к Т'Хассу - они шепотом перекинулись парой слов. Тэмучен незаметно проскользнул в проход и замер, прислушиваясь.
   - Тебя гложет страх. - он даже вздрогнул от неожиданности: вампир обернулся молниеносно и прожег его немигающим красным взглядом.- Почему? Ты боишься битвы?
   - Я... - Тэмучен содрогнулся от немого ужаса, костеря чертового эмпата во все корки. - Я... да. Очень.
   Вампир презрительно поморщился и тряхнул снежной гривой, он скинул с себя сон, приготовившись к битве. Он должен быть сильным. Ради нее.
   Двери дрогнули и прогнулись, заслышались первые угрожающие вопли. Вампир повел носом по воздуху, улавливая тончайшие запахи. Двадцать особей у главного входа, десять сторожат черный, шестеро рассредоточены по территории и следят за окнами. Плохо - Чайка будет в опасности... Он фыркнул, ощутив скользкий и тяжелый запах масла и патронного пороха. Значит, при них методроты. Плохо... очень плохо.
   - Отзови всех сюда. - приказал он, всматриваясь в лицо золотой птицы. Мойра поежилась. - Они нападут с пред дворцовой площади. Нам необходимы все силы.
   Женщина коротко кивнула и, чеканя шаг, двинулась к лестнице. Чайка глубоко вздохнула и обеспокоено подытожила:
   - Значит, положение прескверное. Что ж... Будем воевать. - она вскинула руки, пробормотала что-то под нос и... ворота распахнулись. Вампир разъяренно зарычал, Айредис вздрогнул, Тэмучен симулировал легкий обморок.
   - Ты сошла с ума! - рычал на жену вампир. Крестьяне, отчаянно вопя и потрясая вилами, ввалились в холл, в их глазах плескалась ненависть, рты кривились от гнева. Они напирали, остановившись, в лицо вампиру летели плевки. Он ощутил жгучее желание порвать их на части, его разум затмевала пелена ярости. Он чувствовал, что вот-вот перестанет себя контролировать и отпустил сознание прочь.
   Чайка вскинула глаза. Лицо Ворона темнело от гнева, глаз наливался дьявольским блеском, его била последняя дрожь раздражения. Она умоляюще вцепилась в его руку, понимая, что в момент боевой трансформации он не услышит ее голоса.
   Тэмучен испуганно отступал, его снедал ужас. Его более не мучила перспектива умереть под копьями и стрелами, он боялся вампира! Это существо менялось! Его рубаха треснула по швам, полетели клочья кожи, вампир зарычал, выгнулся в мучительном рыке, упал на колени, его спина обагрилась кровью... Разрывая нежную кожу, над ним распахнулись два огромных нетопыриных крыла, шелестя кожистыми складками! Его конечности разительно удлинились, надломились в колене, он воспрянул, его крылья разверзлись... Тэмучен сглотнул - эта тварь была страшнее всех демонов Ада! Мужчину трясло от ужаса.
   Вампир оскалил огромные клыки, его глаз засветился жаждой, он склонил голову к плечу, его мускулистый торс белел в полу мраке холла, он чуть присел, готовясь к прыжку, но Чайка, отчаянно визжа, повисла на его руке, покрывшейся серым хитином. Он повернулся к ней, но его глаз был пуст - он ее не узнал.
   Айредис прижал руки к груди, его сердце трепетало от... восхищения? Он мог поклясться чем угодно, что уже видел подобное превращение раньше! Но когда?! Юноша не находил ответа. Его виски возопили нестерпной болью, он зашипел, поняв, что думать об этом не стоит. Не сейчас, только не сейчас. Все потом...
   Толпа молчала. Люди отступали, бормоча молитвы, их глаза расширялись, брови пораженно выгибались, вилы падали наземь. Они толпились грудой, маленьким беззащитным испуганным зверьком, они боялись нападать! Они боялись идти против демона...
   - Отродье! - прошамкал в свистящем шипении чей-то беззубый рот. - Дьявольский выродок!
   - Это ты убил моего сына, ты! - вперед, растолкав всех, выбежала полная старушка, ее глаза потемнели от горя. Гнев предавал ей сил. - Мой мальчик был так молод! Зачем?! Что тебе сделал безвинный ребенок?! Исчадие Ада!
   - А вот с этого момента прошу поподробнее. - невозмутимо попросил Т'Хасс. - Кто, когда и зачем?
   - О, леший! Леший, дух болот! Он помогает им! Горе нам... - Т'Хасс едва успел пригнуться - в его голову полетел камень.
   - Что вы себе позволяете?! - возмущенно взмахнул руками добрый Айредис в протестующем жесте.
   - Серебряный Лорд Горного Озера! - возопила женщина, едва не падая на колени. - О, Великий Боже, Помоги нам! Помоги...
   - Все они - сообщники диавола! - чья-то костлявая рука сложила сухонький кулачок. - Убить их! Убить!
   - О-отставить произвол! - по лестнице спускалась разъяренная капитан, из-за ее спины выглядывала Мойра и Дара. Староста возопил с последней ступени:
   - Благородные господа! Послушайте! Я - чистый человек, крещеный по нашей вере - даю вам слово: эти лю... гм!.. существа вовсе не опасны, они вполне цивилизованы и никому не причинят вреда...
   В это время вампир, гнев которого затмил его разум и поработил душу, не выдержал и, с жутким рыком, бросился вперед. Айредиса обдало волной крови, Чайка завизжала, а толпа, беснуясь от ужаса и отвращения, рванула кто куда.
   Чайку смело волной, она закричала, но, получив тупой пинок в живот, скорчилась на полу; в панике ее затоптали. Девушка попыталась встать, но, в ужасе подзабыв про блоки, ушла в забытье от неожиданного удара в висок. Ее маленькое тельце затерялось в ногах беснующейся толпы.
   Айредис рванул было прочь, но чья-то ловкая рука схватила его за волосы, рванула на себя, он охнул и нанес удар не глядя, но его толкнули, молодой человек ловко отпрыгнул, и, заметив, как маленькую Дару взяли в кольцо, поспешил ей на помощь. Розовая кошка ожесточенно скалилась и шипела, ее острые когти полосовали с ужасающей скоростью, крестьяне выли, их лица расплывались в крови. Айредис подставил одному подножку, другого отправил в долгий увлекательный полет на головы собратьев, третьего перекинул через себя и, спланировав точно выверенный захват, откинул к стене. Дара выкинула когтистую лапку, но была поймана за хвост, ее руки скрутили, и, беспомощную, повалили на землю. Айредис вихрем прошелся сквозь толпу крестьян, оставляя за собой полоску пустого пространства, раскидал попавшихся под руку незадачливых бойцов и, вскинув кошку на руки, бросился к лестнице. Дара стонала, ее пушистый животик располосовала протяжная кровоточащая рана, девушку рвало кровью. Молодой человек застонал от жалости.
   Капитан и староста стояли спина к спине, ловко блокируя нападающих. Женщина храбро сражалась, староста стремительно атаковал, прикрывая ее спину. Они дрались слаженно и отчаянно, капитан понимала, что лишь могучее провидение поможет ей и ее команде уйти сегодня от сюда живыми. Они слабели... а поток крестьян не истощался. Она ловко ушла из-под удара, сделала подсечку, срезала с плеча... Внезапный приглушенный хруст отвлек ее, а когда же она обернулась, староста лежал, постанывая, в луже крови, а высокий детина удовлетворенно потирал методрот. Растерявшуюся женщину быстро скрутили и, бросив на землю, нанесли краткий удар в темя - капитан беззвучно скользнула на пол. Над ней толпились люди.
   Т'Хасс отпрыгнул в сторону и, ободряюще подмигнув Тэмучену, бросился в атаку. Над его головой просвистели два тонких болта, он срубил третий ребром ладони и, взлетев, выбил оружие из руки крестьянина, тот выругался и ударил с плеча, но промахнулся и был легко отброшен к стене. Его место занял другой. Т'Хасс видел, как пленили плюющегося от гнева Тэмучена, и понимал, что многие уже пали. Он знал, что сдаться, значит - умереть, а умирать инженеру с Хорр С'Хелиайр не хотелось. Он только что видел боевую трансформацию самого древнего жителя Вселенной и ничто не могло омрачить его настроения. Нет, он не умрет! Он донесет свои изыскания до потомков! Даже если таковых не осталось... Задумавшись, он пропустил ловкий удар и распластался по земле. Его последней мыслью было: "гады... но сильные".
   Мойра рвала на себе перья, крестьяне падали, как подкошенные. Ее гнев был просто неописуем: "Все из-за этого вампирского дурака! Под моим чутким руководством мы бы победили без особых потерь... Вот дубина!" Она стрельнула влево, и, заслышав слабый стон, удовлетворенно улыбнулась: "Так тебе! Получил, сволочь?!". Она отбежала к стене, понимая, что выхода нет. Надо выбираться отсюда... Она встряхнулась и, сбросив курточку, потянулась, с наслаждением расправляя свои крылья. Как устала она прятать их под жесткой формой! Перышки такие нежные, им нужен покой да уход... Она воспарила под потолок, зная, что на долго ее не хватит, но тепля надежду, что к тому времени все уже закончится. Пара метких выстрелов и женщина поспешила спрятаться на темной балке у узкой бойницы, туша свет перьев и наслаждаясь открывающимся сверху видом. А посмотреть было на что...
   Вампир рвал врагов, взметая струйки крови, он расплетался тьмой, обволакивая жертв, его крылья крушили, он молнией метался в мешанине спин и голов, его рык заставлял трусливые сердца трепетать от ужаса. Вот он метнулся к лестнице, но его настиг хлопок методрота, он дрогнул, развернулся, прыгнул и... тело, разорванное в клочья, комками плоти осело на стенах. Люди взвыли от ужаса. Это походило на жестокий танец, легкую игру - смерть и крик, бросок, прыжок... чпок. Все. Мойра изумленно жмурилась: вот это мужчина! Сила, неукротимая ярость, сила... Мойра обожала сильных мужчин. Вот они повисли на нем, скрутили, бросили на землю, его тонкое тело пропало в тени их спин... Неужели получилось? Нет! Он в ревом воспрянул, отбросив их легко, как кукол, засмеялся, слизывая с губ кровь, рванулся было вперед, но... неожиданно замер. Внезапно окаменел, перестал дышать, даже толпа прекратила свои волнения. Повисла тишина. Тишина...
   - Чайка? - хрипло позвал он. Ответа не было. - Чайка! - он звал, и его низкий рычащий бас наливался беспокойством, стонущим эхом отражаясь от древних стен замка. Он крутил головой, его крылья дрожали в такт вздохам. - Девчонка!
   Айредис сглотнул - единственный звук в наступившей тишине. Его глаза распахнулись от потрясения, он побледнел до серого румянца на щеках: там, где пали великие мужи деревни, там, где текли реки крови, белела маленькая тонкая ручка. Вампир метнулся, дробя тела, и вскинулся, держа маленькую ведьму на руках. Мойра присмотрелась - у девушки был раздроблен висок, он едва дышала. Вампир поднял голову и крестьяне отступили под его взглядом - в нем гнев сметал разум.
   - Вы ответите за это. - он бережно переложил девушку на пол и, дотронувшись до ее виска, тихо приказал: - Заклятье Горола. Активизация. - его крылья затрепетали, девушка же, слабо охнув, приоткрыла глаза и, медленно подняв руку, прошептала, словно в трансе:
   - Керу'д о тор с'еке. Ритуан. - с ее тонких пальчиков сорвались сиреневые искры, взвились под потолок и, скользнув сквозь него, обрушились внезапным грохотом.
   Вампир нежно закинул бесчувственную ведьму на плечи - девушка стремительно обхватила ручкам его шею и, обернувшись, коротко бросил:
   - Замок рушится. Бегите, кто хочет жить. - он распахнул крылья и, взлетев под потолок, исчез в окне. Пол дрожал мелкими толчками, где-то слышался отдаленный гул. Замок рушится?!
   Айредис схватился бы за голову, да на руках у него лежала Дара - что же делать?! Все бесчувственны, замок дрожит, крестьяне порабощены заклятьем... Молодой человек ощутил, как его вздымает неведомая сила и покрепче прижал Дару к груди. Перед его глазами замелькали голубые всполохи, он замотал головой, не понимая, что происходит и... упал в мягкий полевой ковер! Он огляделся, не веря глазам - он лежал на солнечной полянке, омываемый ласковым легким летним ветерком!
   - Перенос прошел удачно? - он обернулся на голос. Вампир, бережно укладывая Чайку в крыло, устало потирал лоб. Айредис заметил, как затухает его глаз, приобретая осмысленное выражение. Чудовище превращалось в человека. Опять.
   - Ну... - смутился молодой человек. Он попробовал отцепить от себя Дару, но не смог - кошка вцепилась в него мертвой хваткой, ее коготки раздирали в клочья его куртку.
   Где-то рядом раздался стон и долгая витиеватая капитанская брань, а невозмутимый голос Т'Хасса заметил:
   - Так мы победили?
   И словно в ответ на его слова вдали глухо громыхнуло, взлетела стайка птиц и завился сизый дымок. По земле прошла волна дрожи.
   - Мы победили. - мрачно отозвался вампир, потирая глаз - похоже его вновь начало клонить в сон. - Но наш дом разрушен, а моя жена при смерти. И вы поплатитесь за это. Обещаю.
  

Глава VII

  
   Красновато-желтые всполохи сложенного по всем правилам (тут было написано слово "туристического", потом затерто и написано по новой) костра устойчиво освещали небольшую полянку, выхватывая из непроницаемой мглы фигуры расположившихся в непосредственно близости от источника света людей (как могло показаться сначала и издалека). Но так ли уж важно, кто именно сидел на этой полянке, потому что все они старались подсесть поближе к маленькому костерку, впрочем, исправно выдававшему тепловую энергию во все стороны - ночи в это время года были очень холодными и ветреными. Через метров пять-шесть от костра полянка терялась во тьме - луна спрятала свой бледный лик за плотными низкими слоистыми облакам, а слабого света костерка едва хватало на освещение этих самых шести метров. Но несмотря на скудное тепло и темноту, они не решились развести костер побольше - их временное местоположение находилось недостаточно далеко от разрушенного замка и крестьяне могли крутиться где-то поблизости. Однако дальше они уйти не могли - не было сил, да состояние некоторых участников схватки было нетранспортабельным - по-прежнему без сознания была Чайка, которую, на удивление нежно и ласково прижимая к себе, баюкал Ворон, и всем было видно, что он боится. Боится потерять ее. Ее состояние было очень тяжелым, она тяжело и прерывисто дышала, дыхание становилось неглубоким. Медицинские познания Т'Хасса и Айредиса не помогли - нужных инструментов и лекарств попросту не было, а в травах они были ни в зуб ногой. Но даже если бы они были в состоянии оказать какую-либо помощь, Ворон все равно никогда бы не позволил им прикоснуться к ней - даже сейчас он сидел по другую сторону костра, рыча на всех, кто пытался подойти поближе. На собственное здоровье ему, по всей видимости, было наплевать. Немногим лучше было состояние Дары, которая, после полученных ранений, снова ушла в коматозный регенерационный транс. Отделавшийся легким испугом Айредис, сидевший ближе всех к костру, бережно держал Дару на коленях, изредка успокаивающе поглаживая розоватую шерстку и вполголоса делясь мыслями с Т'Хассом, фривольно растянувшимся на траве. Его противная погода волновала меньше всего. Староста пришел в себя, но его лихорадило, и их с капитаном зубы весело выстукивали польку на пронизывающем ветру. Не помогала даже свистнутая со стола в последний момент скатерть, в которую оба культурно кутались. Изрядно ощипанная Мойра хмуро ссутулившись каждые пять минут увлеченно пихала острым локтем без передыху тараторившего Тэмучена, оправившегося от шока и возбужденно расписывающего бывшей военной свои несуществующие подвиги. Мойра только неопределенно фыркала в ответ. Несмотря на призрачную и весьма сомнительную победу, никто особо не радовался. Победного настроения, кроме, разумеется, Тэмучена, никто не испытывал. Да и была ли эта победа? Куча убитых крестьян, море крови, разрушенный замок...Он отбились от нападения. Но стоило ли это той цены, что они заплатили... И по-прежнему оставались неясными причины произошедшего. Уцелевшие терялись в туманных догадках. Над поляной царил в основном подавленный настрой, который усугублялся набирающей обороты непогодой.
   - Судя по облакам, вполне может начаться дождь. - Т'Хасс задумчиво смотрел в огонь, в его глазах, отражаясь, плясали языки пламени. Это была попытка разрядить обстановку и перевести мысли окружавших на другую тему. Но самого его, однако, проблема недавнего боя, как и остальных, занимала целиком и полностью.
  -- Ветер слишком сильный, скорее всего тучу отнесет к юго-востоку.
   Ответить на это было нечем, а раздувать спор по сему поводу никому не хотелось. Разговор засох, едва начавшись. Не нашедший поддержки инженер принялся рассуждать сам с собой. Он в сотый раз прокручивал в голове сам бой, его начало, события перед его началом, предпосылки и повод. Все было идеально гладко со стороны - толпа разъяренных загадочным убийством крестьян вламывается к ненавистному чудовищу, пылая праведным гневом. Прекрасный повод для нападения, которого они ждали долгие годы. Все ясно. Для крестьян. Т'Хассу было неясно все - что за убийство, почему жители деревни Старый Клык решили, что именно Ворон к нему причастен? Для него все это оставалось догадкой. Он не сомневался, что для остальных тоже. А каковы их мнения по этому поводу?...
   - Что вы можете сказать по поводу случившегося? - Т'Хасс обратился к сидящим кружком собратьям по несчастью. Ответа ждать пришлось долго. До тех пор, пока он не понял, что никто не собирается отвечать. Он внимательно осмотрелся. Староста шумно и натужно сопел во сне, скорчившись под худосочным одеялом рядом с Синдией Найтсмит, которая по старой капитанской привычке пыталась неусыпно бдеть за порядком, что у нее плохо получалось - ее голова упорно клонилась к груди, она с высокой частотой клевала носом. Мойра уже безмятежно спала, укрывшись собственными крыльями. Рядом с ней по праву товарища по несчастью притулился Тэмучен, напряженно смотрящий в одну точку. Т'Хасс проследил его взгляд - он острым клинком упирался в вампира. Тэмучен боялся Ворона. Очень сильно боялся. Но в этот момент Ворон совсем не выглядел грозным. Образовав из оборванных, помятых и истерзанных крыльев домик, он вместе с Чайкой скрылся с глаз прилипчивых наблюдателей. Но не совсем надежно. Через рваные прорехи в мягких нежных крыльях иногда было видно выбивающиеся рыжие пряди, исцарапанные руки и осунувшееся худое лицо. Но только на мгновение. Через миг все краски и очертания поглощала густая тьма. Да, представитель древнейшей расы не выглядел страшным. Скорее виноватым, усталым и измотанным. Т'Хассу на какой-то миг стало его жалко. Дара сладко спала на руках Айредиса. Судя по дыханию, она еще пребывала в коме, но ей было немного лучше. Если можно так сказать. Сам Айредис сидел прямо, как статуя, с закрытыми глазами. Похоже он, по примеру Дары, тоже впал в транс. Блики костра, танцующие у него на лице, застывшем, как бы выточенным из мрамора, делали его похожим на древнего идола. Себя со стороны Т'Хасс не видел, но понимал что видят те, кто еще не спит и в данным момент смотрят на него - невозмутимую морду кирпичом. Ну и ладно, чего париться по этому поводу.
   Ближе к утру дождь все-таки пошел. Т'Хасс - возможно, единственный не спавший в эту ночь, - за исключением Ворона, всю эту самую ночь охранявшего покой своей возлюбленной - потряс за плечо сидевшего ближе всех к нему Айредиса. Вдвоем они разбудили остальных - хотя кто-то из-за дождя проснулся самостоятельно. Ленивые крупные капли тяжело бухали об землю и попадавшиеся им на пути предметы. Лес затих, ни одного звука не доносилось, кроме приглушенного шороха-шелеста падающих капель. Дождь пробовал силы. Костер был придавлен и насмешливо погашен льющейся с неба водой. Все дружно выразили надежду, что дождь поступит по принципу "здесь был Вася. То есть был, расписался и прошел мимо". Мойра ворчала и бухтела по поводу промокших перьев. Кто-то вполголоса хохотнул, назвав ее мокрой курицей. Злобный, метающий молнии взгляд Мойры не возымел действия. Но разношерстная компания все же сочла нужным перебраться под сень деревьев, в обилии окаймляющих полянку. На открытом пространстве остался только Ворон. Он и крылом не пошевелил, чтобы сдвинуться с места. Никто не решался к нему подойти. А потом разразилась настоящая гроза - ураганный ветер пригибал к земле вековые деревья, стонущие под его бешеным напором, рваные свинцовые тучи стадом ломились друг через друга, улетая в неведомую даль, пошел настоящий ливень, к которому с какого-то боку присобачился град. Градины были крупные и били очень больно, с маху дырявя листья. На полянку перед ними шлепнулась какая-то птаха, не в лучший час своей жизни решившая пролететь над лесом. Трудно посчитать, сколько синяков незадачливые путешественники получили за этот день.
  -- Надо убираться отсюда, а то нас всех перебьет этой манной небесной.
  -- А куда? Нам ведь некуда идти... - заядлый оптимист Тэмучен совершенно некстати решил сменить имидж.
  -- Да какая на фиг разница, куда?! Лишь бы подальше отсюда. Тебе очень хочется быть убитым снежинками-переростками?
  -- Подождите. Я знаю, где мы можем переждать бурю. К западу отсюда есть гряда холмов с карстовыми пещерами. Там вполне можно укрыться от непогоды.
  -- Ну тогда что же мы стоим как стадо баранов? Веди нас, следопыт.
  -- Стойте, а как же эти? - Т'Хасс кивнул головой на замершего Ворона. - Мы же их не бросим.
   Сия заюзанная фраза довела Тэмучена до эйфории. Он подскочил к Т'Хассу с перекошенным лицом.
   - Он не хочет идти, разве не заметно?! Может ты подойдешь и за ручку его отведешь?
   Т'Хасс вспомнил, как вчера Ворон едва не бросился на него, когда он подошел с вопросом. Неожиданно из спины Т'Хасса выскочил Айредис. Ему было жаль по-прежнему сидящего в позе согбенного старика Ворона. Жесткие холодные равнодушные льдинки градин безжалостно местами до дыр избивали трепещущие крылья вампира, а он терпел, не обращал внимания. Или делал вид, что не обращал. Айредис, не слушая предостерегающих выкриков, решительно направился к центру полянки с мертвым костром, черной проплешиной въевшимся в поникшую от ударов дождя траву. С каждым шагом его уверенность таяла, исчезала. Он старательно смотрел на побитую траву. Но стоило поднять голову и посмотреть на скорбную позу Ворона, как жалость поднималась новой волной. Он жертвовал собой там, в замке. Правда, не ради них, совсем не ради них. Но какое это имеет значение, особенно сейчас. Он остановился шагах в трех от Ворона. Вампир никак не прореагировал. Пока нарушитель не перейдет какую-то неведомую черту, Ворон обратит на него не больше внимания, чем на дерево. Но вот если переступить черту... Нет, лучше об этом не думать.
   - Ворон, мы нашли временное убежище. Пещеры к западу отсюда. Староста говорит, что до них идти чуть больше двух километров. Мы можем там укрыться от непогоды. Не лучший вариант оставаться здесь. - голос Айредиса прозвучал неуверенно и едва слышно на фоне шума, но он был уверен, что Ворон его слышал. Слышал, но никак не отреагировал. Он даже не пошевелился. Град снова хлестнул ледяной плетью по госпоже природе. Айредис поднял руки, чтобы хоть как-то защититься от него. На окраине поляны нетерпеливо перетаптывалась бравая, но изрядно побитая градом команда. Он ждал, терпеливо и смиренно с бесконечным терпением. Минуты медленно, лениво тащились сквозь плотную пелену времени. Из этого тумана выкристаллизовывались бесплотные призрачные слова - ответа не будет. Ворон все так же будет сидеть, он все так же будет стоять, пока девять холодных миров этой системы не окружат мертвое холодное солнце. До тех пор, пока кто-нибудь не переступит черту. И этим "кем-то" будет именно он. Айредис грустно улыбнулся мыслям, в спешке кружащимся вокруг головы. Мало уверенности, что он, нарушив уединение Ворона, успеет рассказать ему об убежище. Но страха не было, не было печали, гнева, возмущения. То, что он делал, было правильно. Он не мог объяснить, но что-то подсказывало, что из всех путей верным оказался самый тернистый. Это странное существо нужно им, он - оплот их веры, их надежд. Без него ничего не выйдет, они будут обречены, их замыслы провалятся не успев начать сбываться.
   С вершин возвышенной романтики он сверзился в пучину пессимизма. "Ты умрешь" - усиленно шептало сознание. А какая в сущности разница - жив ты или мертв. Громадной Вселенной на тебя плевать. Зачем жить, если ты настолько слаб, что не можешь повлиять на окружающий мир. Пинками и тычками он отогнал противную депрессию. Кое что ты все же можешь сделать. А именно...
   Все эти философские бредни молнией пронеслись в голове и заняли секунды две. Третья секунда была расточительно истрачена на шаг, приблизивший вожделенную цель на полметра ближе. Больше не потребовалось. В абсолютно гробовой тишине впереди произошло движение, неуловимое, незаметное. У него была только одна характеристика: оно было сделано по направлению к нарушителю спокойствия. Айредис хотел выдавить нужные слова, но они внезапно были сметены ураганом, запутались в траве, затерялись и затерлись. В горле встал сухой колючий комок, насмешливый ветер швырнул в лицо ледяную пыль, на глаза навернулись жгучие слезы, горящие адским пламенем. Непослушные ноги своевольно ушли в самоволку и продолжили движение вперед. Он увидел перед собой лицо, на котором не было ничего, кроме сверкающих красных глаз. И в этих глазах не было зла, не было гнева и жестокости, было что-то другое. Боль, невыносимая, неистовая, безнадежная. И отчаяние, что плескалось в бездонном рубиновом море. Айредис застыл, прикованный взглядом, утонул в рубиновом пламени. Не было времени что-то сказать. Оно неслось сломя голову, не ждущее никого. Не было времени даже подумать. Мысли сухими листьями вихрем взметнулись в багровые небеса, которые через миг поглотила тьма. "Интересно, так умирают?" - поинтересовалось подсознание у сознания, которое уже отключилось.

Глава VIII.

  
   Ворон, действовал исключительно на автомате, не было мыслей, разум где-то завалился в спячку. Единственным побуждением был инстинкт, самый сильный его инстинкт - защиты. Не самосохранения, защиты смысла жизни. Чайки. Ворон, чуя кровь и жаждя расправы, бросился на очередную жертву своей неосторожности, ожидая увидеть безумный животный страх и пышущую трусость. Что-то шло не так. Ворон застыл на самом интересном месте своей ужасной мсти. Единственное, что осталось у него в осознанной памяти того момента была печаль. Бесконечная и всепоглощающая.
   Ворон остановился и, рыча, потряс головой. С дальнего конца поляны доносился свист и улюлюканье. Видать, от нетерпения узнать, чем же закончится. Гладиаторский бои получаются. Нафиг, нафиг. Ворон почему-то исполнился уверенности, что они тут с Чайкой совершенно по-дурацки сидят под проливным дождем, когда где-то в окрестной помойке есть укромное местечко для них двоих. Он бросил взгляд на причину вынужденной встряски. Чего й то этот хмырь тут разлегся? А потом он вспомнил, что именно этот хмырь и разочарованно свистящая толпа на том конце и есть виновники его глупого положения. Они ответят. За все. Но не сейчас. Они нужны, чтобы добраться до пещеры. Там видно будет. А сейчас... Ворон исподлобья глянул на толпу. Свист моментально прекратился. Заткнулась даже певчая пташка, усиленно выводящая трели в мокром лесу. Все в том же торжественном молчании Ворон бережно и бесконечно ласково подхватил девушку на руки и побрел к окраине полянки.
   Свет. Яркий, ослепительный, мягкий и обволакивающий. Пустота, заполненная светящейся белизной. "Я уже умер. Это рай?" Глупый, но самый подходящий вопрос из доступных одиноко разбил тишину. "Кто там стоит? Бог ты мой! Эй ты! Я к тебе обращаюсь, дубина! Ну же... Ээй, я здеесь! Может попрыгать и помахать руками?! По-идиотски конечно, но иначе и на заметят... А может просто... (шагая вперед и протягивая руки). "Как обратно?! Нет уж, ни за что! Что значит раньше времени? Добровольно же! Мест нету?..."
   Он с головой окунулся в реальность, после абсолютной звенящей тишины звуки леса показались оглушительными. Кто-то настойчиво тащил его вверх. Неуклюже расставив ноги, он попытался встать. Прямо встать с первого раза не получилось.
  -- Ну давай же, шевели конечностями. И так отстали.
   Размытое пятно приобрело очертания озабоченно-нахмуренной физии Т'Хасса.
  -- Ты чего? - растерянно непонимающе.
  -- Все ушли вперед. Нам надо постараться, чтобы их догнать.
  -- Ворон?
  -- Да, Ворон тоже с нами. То есть, не с нами, но идет в ту же сторону. Надо торопиться, пока они недалеко ушли.
  
  
   Спотыкаясь и поскальзываясь на мокрой траве, держась друг за друга, они с
   треском ломились через мокрые кусты, подло окатывавшие их дождем холодных капель. Оба безошибочно определяли путь по малейшим признакам. Всю дорогу никто не произнес ни слова. Айредис про себя удивлялся, где инженер научился читать Книгу леса. Но факт оставался фактом и они успешно нагнали основную группу - правда уже у самых холмов. Взбираться на плоскогорье оказалось делом почище шастанья по лесному непроходимому бурелому. Хотя, наверно, правильнее сказать - погрязнее. Небо по-прежнему было серым и хмурым, продолжал моросить дождик. От недавно пошедшего ливня земля под ногами превратилась в глинистое месиво, мерзко и противно чавкающее при каждом шаге. Ноги постоянно разъезжались, на стоптанную и промокшую обувь налипла тонна грязи, вытереть ее можно было разве только об соседа. Унылая процессия, скорее похожая на похоронную, шлепала по грязи, постоянно съезжая вниз и падая, не в силах удержаться на скользкой наклонной поверхности в вертикальном положении. В конце концов, в очередной раз сверзившемуся вниз старосте надоело червяком елозить по грязи - он без зазрения совести встал на четвереньки и, помогая себе руками, расшвыривая грязь на идущих снизу, полез в гору. Отплевавшиеся от грязи, те, кто шел за старостой, приготовились порвать наглого гада в пух и межзвездную пыль. Но, увидев действенность этого грязного в прямом смысле слова метода, отложили расправу на потом. И последовали его примеру. Выбравшиеся на ровную скалистую площадку скорее напоминали стадо свиней, вылезших из любимой лужи - на четвереньках, облепленные грязью, издающие какие-то неопределенные хрюкающе-мычащие звуки. Со стороны выглядело дико. Но, во-первых, смотреть было в общем-то и некому, а во-вторых, даже если бы на этом узком уступчике, шедшем спиралью к вершине холма, собралась вся Вселенная - им было совершенно начхать. Не сразу выползшие из грязи смогли попасть в князи - дрожащие ноги ни в какую не хотели повиноваться - плевали они на человеческое достоинство, им было неплохо и в положении "раком", и совершенно неважно, что так подобает стоять лишь ничтожным тварям лесным. Ворон презрительно посмотрел на тщетно пытающихся встать смертных и легко скользнул вверх по уступу.
   - Ууу, кровосос проклятый... - хрипло сердито буркнул староста, грозя трясущимся кулаком в пустоту. - Мы тут на ногах не стоим, а ему хоть бы хны!
   Капитан, сидевшая рядом, индифферентно пожала плечами и не сочла нужным отвечать на неполиткорректную реплику Стефана.
   Следующий отрезок пути выдался хоть и очень непростой, но все же легче, чем предыдущий. Идти по мокрому узкому уступу под яростными ударами ветра, прижимаясь к стене и рискуя каждую минуту сорваться вниз с двадцатиметровой высоты, для уставших и измотанных путников было настоящим испытанием. Маленькими шажками приближаясь к цели, им было все труднее переставлять наливающиеся свинцом ноги с пудовыми гирями вместо ботинок. Мокрая одежда стала ледяной под таким же ледяным ветром. На преодоление ста метров у них ушел почти час. Первым, что они увидели, поднявшись по уступу была небольшая площадка, заботливо защищенная природой от пронзительных ветров с трех сторон, четвертая сторона обрывалась в головокружительную бездну, ландшафт просматривался на многие километры. Тоненькая матовая ленточка речки на фоне бескрайней угрюмой равнины, темная стена леса, подернутая дымкой, едва заметные колечки дыма, вьющиеся к депрессушному небу откуда-то из-за плотной стены деревьев... Деревня, его родной дом, куда ему уже не суждено вернуться... Стефан отвернулся от безрадостного зрелища. Он немного задержался на краю обрыва - чужаки, волею судьбы оказавшиеся его попутчиками, уже заскочили в черный зев пещеры, краешек которого осторожно выглядывал из-за большого валуна. Тяжело вздохнув, он направил свои натруженные стопы туда же.
   В пещере стояла прибитая камнем тишина. На полу без разбора вповалежку штабелями лежали усталые, изможденные, грязные и замерзшие путешественники. Но этот факт их нисколько не волновал - они беспардонно дрыхли без задних ног. В пещере стоял стойкий туманный полумрак, стены ее терялись во тьме, пол был заботливо устлан мягким, слабо светящимся мхом. Но не человеческая рука создала это место. В темноте у дальней стены что-то сверкнуло.
   - Бог ты мой! - у старосты похолодело внутри, сердце оборвалось и замерло, душа рухнула под коленки. Он застыл на месте, на лбу выступил холодный пот. - Мы пришли в пещеру, в которой живет пещерный медведь! О небо, он нас всех съест!
   Стефана трясло, коленки подгибались, он обессилено привалился к мерцающему сталагмиту. Он хотел крикнуть, предупредить спящее царство, но крик застрял у него в горле, сквозь плотно сжатые зубы с шипением вырвался воздух. За спиной что-то мягко зашуршало. Животный ужас пригвоздил почтенного мужчину на месте. Сзади кто-то стоял, он зажмурил глаза, закрываясь от реальности, не желая видеть и знать, что будет дальше...
  

***

   Что-то мягко опустилось ему на плечо. Стефан вздрогнул как ужаленный и затравленно обернулся, мысленно приготовясь к своей участи, какой бы она ни оказалась. От конвульсивного дерганного поворота старосты Айредис отшатнулся и успокаивающе поднял руки.
   - Тихо, успокойтесь, это я.
   Стефан взялся за сердце и шумно перевел дух.
   - Что с вами? - обеспокоено спросил Айредис. - У вас такой вид, будто вы ожидали увидеть представителя местной хищной фауны особо крупных размеров.
   Глаза старосты испуганно-изумленно вылезли на лоб, он сделал маленький шажок назад в укрытие спасительной стенки, надеясь она расступится и он снова окажется у себя дома, а вообще неважно где, лишь бы не в этом клиническом бедламе, в котором он пребывал последние несколько дней. Айредис, пару минут не менее удивленно взиравший на старосту, облегченно рассмеялся. Звук звонкого искреннего смеха сбросил со Стефана оцепенение.
   - Уф, как ты меня напугал. - звук собственного голоса показался ему незнакомым.
   - Да что вас так напугало?
   - Там, в дальнем углу кто-то есть. - его голос упал до зловещего шепота.
   - Вы уверены?
   - Что уверен?
   - Что в углу?
   - А почему я должен быть неуверен?
   - Ну это же пещера, может там дальше есть проход в глубину горы.
   - Нет, такие пещеры обычно неглубокие... И вообще, что за чушь мы несем! Какая разница, где у пещеры угол! Главное, что в том углу есть что-то определенно опасное.
   - Откуда вы знаете?
   - Я видел, как там что-то сверкнуло. - староста был близок к нервному срыву.
   - Там никого нет. - Айредис почему-то был странно спокоен.
   - Как это никого нет?! - Стефан почти кричал. - Я же своими глазами...
   - То есть, конечно, есть.
   - Ты же сказал, что нету!
   - Я имею ввиду, не в том смысле, в котором вы подумали. Никаких чудищ там нет. Ну или почти нет...
   - А кто же там зенками сверкает? Как это почти?!
   - Да это Ворон, кто же еще. Он пришел сюда раньше всех, и теперь сидит в самом темном и дальнем конце пещеры.
   Староста не дослушал - огромное облегчение оглушительной лавиной рухнуло на него, камень величиной с валун у входа свалился с души. Он издал фирменный долгий протяжный вздох и кулем упал на устеленный мхом пол. Айредис покачал головой и скрылся во мраке пещеры.
  
  

***

   Первым проснулся Тэмучен. Проснулся от ощущения, что его уносит в открытое море. Было непривычно холодно, его бил озноб. Неловко перевернувшись, он обнаружил, что в углублении, которое он с какого-то перепугу избрал местом лежанки, полно прозрачной жидкости. Спросонья, он повертел головой и тут его взгляд уткнулся в шершавую стену пещеры, сверкавшую и переливающуюся вкраплениями кварца (чему он несказанно удивился, ибо кварц крупицами собирают по всей галактике в глубоких шахтах, так он редок - "ну ничего, вот выберусь отсюда и обосную здесь горнодобывающую промышленность"). По стене ручейками и водопадами сбегала все та же прозрачная жидкость, устремляясь в его ямку. Тэмучен задрал голову и увидел над собой рваный крохотный клочок призрачного неба. "Ну надо же, угораздило лечь именно там, где каменный потолок истончается и совершенно не к месту образует дыр". Снаружи еще были густые предрассветные сумерки. Рано. Надо бы еще поспать. Он еще раз внимательно огляделся. Место Т'Хасса выглядит посуше. Тэмучен шпионисто, на карачках, стараясь не шуметь, подполз к инженеру и весьма невежливо пихнул его в бок.
   - Эй ты, чучело зеленое. Подвинься. Мое место залило водой. - прошипел он Т'Хассу на ухо.
   - Тем хуже для тебя. - невозмутимо пробормотал последний с еда заметной издевкой в голосе - на слова Тэмучена он совсем не обиделся - и отвернулся к стенке.
   - Вот я и хочу лечь рядом с тобой. Не будь свиньей!
   Но Т'Хасс что-то невнятно пробормотал и даже не шелохнулся.
   Оскорбленный до глубины души Тэмучен взял и мстительно прорыл в мягком мхе канавку от своего места к Т'Хассу. Т'Хасс сердито выскочил из мокрого ложа и возмущенно обратился к Тэмучену, расплывшемуся в подленькой издевательской ухмылочке.
   - Это знаешь что! Ты чего творишь?! Вот уж не думал, что ты способен на такую гадость! Это что же получается - если тебе плохо, сделай кому-нибудь гадость, авось полегчает?
   - Да нет, что ты! Понимаешь, так приятно сделать бяку ближнему своему.
   - Вы не можете препираться молча?! - раздалось откуда-то раздраженное бухтение.
   Чтобы никого больше не разбудить, они продолжали ругаться шепотом. Но момент уже был упущен. Грубо разбуженные со всех концов пещерки стекались поглазеть на обмен комплиментами как мотыльки на огонь. Однако зрелища не получили. Увидев собравшуюся толпу, степенный Т'Хасс засмущался и закруглился. Тэмучен еще немного побурчал, но в целом не возражал. Слушатели увяли и разбрелись по своим углам - досыпать. Но досмотреть сны им в то утро (хотя, собственно, далеко уже не утро) так и не довелось. Сначала донесся сладкий кошачий мяв, а затем дико радостный вопль Айредиса.
   - Дара проснулась!
   Так утро было окончательно испорчено.
   Минутой позже вся толпа опять сбилась в кучу в углу. Правда, теперь по другому поводу. Только двое беженцев не участвовали во всеобщем кураже. Ворон по-прежнему сидел в углу, в блеклом мутном свете его силуэт терялся на фоне пещеры. Сначала в его сторону обернулся Т'Хасс. Мгновенно наступила тишина, потому что дурной пример заразителен и все как по команде тут же посмотрели в ту же сторону. Даже сквозь пелену сумрака Ворон выглядел неважно. Его согбенная фигура казалась какой-то высохшей. Не надо быть гением, чтобы понять - он на пределе, крайняя степень истощения. Все они и крошки во рту не держали со дня побега из замка, но ведь Ворон так ни разу и не заснул с тех пор, все сидит трясется над своей Чайкой. Сладкая парочка. Интересно, от кого он так бдительно охраняет ее коматозный сон - от нас что ли? Ну, правильно, судя по его последней фразе, он нас винит в теперешнем положении... Мысли каждого из смотревших на вампира протекали примерно в одном и том же направлении. И поэтому все сразу же подумали о том, кто же все-таки истинный виновник произошедшего. Особенно сильно об этом подумал опять же Т'Хасс. И по глубине пришедших на ум размышлений понял - если сейчас допустить измышления по сему поводу - Ворон вскорости вконец истончится над своей возлюбленной. А на кой хрен им усохшая мумия? Кто его будет из регенеративного транса выводить, ждать-то пока он сам придет в себя, придется долго.
   - Если мы все думаем об одном и том же, а, судя, по выражениям ваших лиц и по моей долгой практике по части психологии, так оно и есть, то, думаю, всем предельно ясно, что нам срочно нужно что-то сделать. Он страшно изможден и измучен, не знаю, как он еще держится. В любом случае, времени мало, - за время его душещипательной речи народ уже успел рассесться поудобней на полу. - Ему надо помочь.
   - Да ты что?! Помогать ему?! Этому чудовищу!!
   - Глупость, причем совершенно идиотская! - сердитый предостерегающий взгляд в сторону все еще возмущенного Тэмучена. Он понял, что действительно сморозил чушь, вампир нужен для поиска Оружия. Но ради приличия счел нужным еще повозмущаться.
   - Мы сами на ногах еле стоим, а тут еще какому-то вампирюге помогать. - его бурчания были заглушены возобновившимся монологом Т'Хасса.
   - Да, ему надо помочь. Он сейчас в полубессознательном состоянии, действует чисто в соответствии с инстинктами.
   - Хорошо, допустим так. И что же ты предлагаешь? - Мойра вопросительно глянула на Т'Хасса.
   - Ну, надо каким-то образом заставить его заснуть.
   - И как же ты собираешься его заставить? Он же в таком состоянии любого чересчур сердобольного порвет на носовые платки. - скептически хмыкнул Тэмучен.
   - Постойте! Посмотрите на него! Он не хочет спать, потому что охраняет коматозную рыжую девчонку. И не заснет, пока она не очнется. Но она не очнется, пока не выздоровеет. А судя по ее ранам, выздоровеет она нескоро. Отсюда вывод - чтобы Ворон заснул необходимо вылечить Чайку. Остается только одна проблема - как... - Айредис печально опустил голову.
   - Это действительно проблема.
   На некоторое время воцарилась тишина. Все усиленно скрипели мозгами над новой
   проблемой. Единственные носители хоть какого-то медицинского образования по
   прежнему не имели средств для лечения, и в кореньях по-прежнему были дубами. А
   развязка пришла с неожиданной стороны.
   - Кажется, я знаю, как можно решить ситуацию. - неуверенный бархатный голосок промурлыкал во всеобщем молчании.
   Взоры обратились к хозяину приятного голоса. Вернее, к хозяйке. Дара, ради важности ситуации даже перестала судорожно цепляться за Айредиса, стараясь выглядеть как можно торжественнее и важнее.
   - И как же? - глупо переспросил Тэмучен.
   - Ну конечно же! - дошло до капитана. - Кошки же умеют забирать болезни. Ты же кошка, Дара!
   - Не совсем кошка, скорее просто происхожу из семейства кошачьих. Но исцелять болезни я умею. Правда, наш народ нечасто пользуется этим даром и мне ни разу не приходилось этого делать. - несколько смутившись созналась она, - Но я думаю, у меня получится. - поспешно прибавила Дара.
   - А это не опасно? Говорят, при лечении болезнь просто передается лечащему. - несколько испуганно произнес Айредис.
   - Нет, что ты. - Дара весело рассмеялась. - Мало ли что ли говорят глупые сплетники. Болезнь излечивается полностью, она "растворяется" (оригинальное кейнарское слово непереводимо на общегалактический язык, звучит как помесь шипения, мяуканья и свиста с добавлением жестов). Никакой опасности нет.
   Дара немного слукавила, некоторая доля опасности оставалась, но в данной ситуации ею можно было пренебречь.
   - Теперь надо только уговорить Ворона принять помощь.
   Вся веселая компания дружно посмотрела на Айредиса, скромно сидевшего в сторонке.
   - А чего вы все так уставились?
   - Хм... - ТХасс задумчиво покусал губы, в его глазах засияла ехидная смешинка. Айредису резко поплохело. - Знаешь, мой юный друг...
   - Ни за что. - отрезал молодой человек и отвернулся, сложив руки на груди. По пещере пронесся вздох коллективного упрека.
   - Я могу попробовать... - робко предложила Дара.
   - Как можно! - возмутился благородный Айредис.
   - Но что-то же надо делать! - пушистая девушка даже зашипела. - Мы же не можем позволить ей умереть...
   - А почему бы и нет? - бурчащий Тэмучен обиженно примолк под укоризненными взглядами. Он внимательно (но быстрой украдкой) осмотрел вампира - измождение, усталость, безнадежная апатия - и скривился.
   - Дара, он очень опасен. - уговаривал добрый Айредис распушившуюся кошечку. - Он психически нестабилен и сейчас представляет собой безличностного монстра. Он не скоро обретет разум...
   - Я должна ему помочь! - горячо воскликнула девушка и, проскользнув под рукой заботливого Айредиса, подпрыгнула к вампиру. Повисла напряженная тишина... Люди молчали. Тэмучен прикрыл глаза, ожидая скорой смерти, ТХасс напряженно сглотнул, Айредис взвился, как натянутая пружина. Минуты тянулись, сплетаясь в вечность и разветвляясь в часы...
   - Р-я-апчхи! - все вздрогнули от неожиданности. Раскатистый чих Ворона сбил крошку с измокшего потолка, всколыхнул замершие своды. Чудовище вскинуло голову, его глаз загорался гневом. Дара сжалась, ее била дрожь, девушку трясло от ужаса. Монстр зарычал, подобрался, нежно спустив Чайку наземь, Дара пискнула от страха. Крылья Ворона угрожающе расправились, он нависал над хрупкой девушкой, оскалив клыки в ужасающей усмешке. Его когти сжали ее тонкое горлышко, Дара захрипела, извиваясь и пытаясь вырваться, чудовище приблизило ее к своему лицу, намереваясь порвать на части, занесло руку... и оглушительно прочихалось, от удивления и обезоруживающей обиды разжав пальцы! Дара стремительно отпрыгнула прочь и, пользуясь замешательством врага, ласково прижала безвольную ведьму к своей груди.
   Женщины исчезали в молочно-белом сиянии, очертания их размывались, затирались в свету, пораженные путники явственно ощущали прилив сил и тепла, нежно обволакивающего усталые тела, купающего живительной энергией, растворяющего в нежности. Айредис прерывисто выдохнул, чувствуя себя как никогда прекрасно.
   Дара с коротким мявом отлетела к стене, распластавшись по полу. Вампир заключил Чайку в объятия, его крылья дрожали от усталости - видимо этот короткий рейд его окончательно измотал; чудище едва стояло на ногах. Он разгневанно обернулся, его черты пылали яростью:
   - Что вы сделали?
   - Да мы просто... - возмущенно начал Айредис, но до чертиков раздраженный вампир не дал ему закончить:
   - Если вы, низшие, еще хоть раз посмеете прикоснуться к моему человеку...
   - Старик?.. - слабо прозвучало в тонкой тишине. Вампир дрогнул и, мгновенно позабыв недавних обидчиков, обернулся на голос. Чайка привстала на локте, она была неспокойна: - Где мы? И... - она вгляделась в лицо мужа и, внезапно вскочив на ноги, кинулась к Айредису. Хлоп! - прозвенела яростная пощечина. Молодой человек даже слова позабыл от возмущения, только ресницами захлопал, ведьма же ругалась в чем свет стоит: - Да вы, гады, совсем что ли сбрендили?! Вы чего себе позволяете?! Только посмотрите до чего вы его довели! Он же на ходу спит! Да я вас... - смущенный ( ! ) Ворон поспешно оттащил отбрыкивающуюся жену прочь, она же кусалась и ругалась, пытаясь дотянутся маленькими кулачками до вогнанного в краску первого помощника. ТХасс заглушал смех кашлем, Дара дрожала, староста и Тэмучен жались друг к другу, надеясь, что их не заметят, капитан отирала капли пота со лба. Вот так денек!
   Чайка плевалась и кусалась, вампир же пытался ее упокоить, мягко сдерживая в объятиях. Он смущенно порыкивал ей в ушко, а девушка бранилась, осыпая его спину колкими ударами. Чудище безропотно терпело, оно просто светилось от счастья - жива, жива! Она жива...
   - Дурак! Ну что за дурак! Ну что со мной могло случиться?! Повалялась бы с недельку да и вылезла... А ты! Ишь чего удумал! Ты мне только еще попробуй, воронина жаренная, я тебе такой новый год устрою!! Долго будешь себе новые клыки отращивать... Ты же ранен! Не лечился? Да я тебе... я тебе сейчас... Чего ойкаешь? Так тебе и надо, заступнику недоделанному! Совсем тронулся что ли? А если бы ты умер?! Как же я тогда? Как я без тебя-то?! - девушка вконец расплакалась, утирая носик кулачком. Вампир совсем стушевался и неловко приобнял женщину за плечи, Айредис поспешил отвернуться. ТХасс насмешливо жмурился, Мойра только качала головой: любовь делает людей дураками. И вампиров тоже.
   - Ну девчонка, ну что ты, что ты! - низкий рычащий бас чудовища заглушали всхлипы жены. - Хватит! - он сурово погрозил ей пальцем. Его крылья задрожали, хлопнули и... исчезли, растворившись в туманной утренней дымке. Он потер лоб, прикрыл глаз и было отстранился... как она бросилась ему на шею и, вжавшись в его грудь, тихо зарыдала, не желая более отпускать его прочь! Капитан пораженно выдохнула: неужели ведьма не видит, что перед ней монстр? Неужели она не понимает, как он опасен?! Как она может любить подобное...
   - И... и вообще! - всхлипывала Чайка. - Не буду больше тебя це-елова-ать! Ни-и когда! Ик!
   Вампир засмеялся - тихо и искренне. Изумлению команды не было предела - лишь секунду назад это существо было готово рвать и метать, не зная пощады и смываясь в ярости! Сейчас же... Удивительное дело - магия...
   Ведьма даже икать перестала от возмущения:
   - Тебе еще и смешно?! Ну сейчас ты у меня попляшешь... Ты у меня еще отхватишь свои 220... - ее изящные ручки заскользили по его груди, она не переставала ругаться: - Три дротика прошли на вылет, два застряли в правом легком... надо вытаскивать... Дурак! Пень бесчувственный! Да ты... - она обернулась и сердито гаркнула: - А вы чего уставились? Прочь! Все прочь... - сконфуженная и потерявшая дар речи команда поплелась вон, Айредис не мог найти себе места - его щеки пылали. Ворон был ранен, ранен серьезно! Легкое... Как же тяжело ему было дышать, с каким трудом должно быть он шел вперед... молча. Тихо и смиренно, поддаваясь боли. Айредис присел на горный выступ, искренне жалея вампира. По всей видимости, никто его чувств не разделял.
   Чайка торопливо отирала кровь с груди мужа, ее руки слегка дрожали. Ворон безразлично просматривал тонкие кварцевые прожилки, его лицо было мрачно. Она откинула кинжал прочь и выдохнула:
   - Готово. Теперь спать.
   - Нет. - он склонил голову к плечу, его глаз помутнел от боли. - Эти низшие... Они не достойны доверия. Я не могу...
   - Да мне плевать! - вспыхнула девушка, ее губы дрожали. - Ты... старый упрямый дурень! Ты же совсем обессилел! Ты умираешь...
   Вампир гневно зарычал, намереваясь встретить словесную атаку подобающим образом, но... его клонило в сон. Он выжал тусклую улыбку и прошептал на последнем дыхании:
   - Что со мной станется?
   Она нежно поцеловала его в висок и мягко накрыла ладонью нездорово горячий лоб, отдавая молящую команду: "спать...". Он удивленно откинулся и пробормотал:
   - Что ты со мной... - его рот свело протяжным зевком, он покачнулся и, непонимающе и несколько обиженно моргнув, мягко скользнул в ее руки. - Зачем ты так со мной, девчонка?.. - вздохнув, чудовище провалилось в глубокий, до боли необходимый, спасительный сон. Ведьма осторожно приняла на колени свое самое дорогое сокровище и устало улыбнулась:
   - Я просто очень люблю тебя, старый хрыч. Очень. - она давила всхлипы, оглаживая его мягкие кудри, она с тяжелым сердцем разглядывала тонкие морщинки у глаз и опустившиеся от изнеможения уголки губ, она сглатывала молчаливые слезы: - До чего ты себя довел... Дурак... Я так тебя люблю!..
   Тэмучен ловко извернулся, заглядывая в пещеру: что-то они там подозрительно долго молчат... Уж не пожрал ли маленькую героиню ее прекрасный рыцарь? Ничего себе... Наемник изумленно затаил дыхание, глазам не веря: вот так картинка...
   Хрупкая Чайка укачивала в объятиях изящного мужчину, осыпая его лицо поцелуями и плача, более не сдерживаясь. Она нежно оглаживала его лоб, ее руки дрожали, она часто-часто всхлипывала и выругивалась сквозь зубы. Он же спокойно спал, чуть похрапывая, и его голова бессознательно клонилась к груди. Девушка с поразительной бережностью переложила вампира в мягкую труху, что сгребла в кучу, и, пробормотав что-то тайное, отчетливо усмехнулась:
   - Теперь тебя никто не тронет. Я никому не позволю... - их окружило дымное поле. Девушка развернулась и, смерив Тэмучена насмешливым взглядом, ехидно буркнула: - Поглазеть пришел? Смотреть - смотри, да не приближайся. Шарахнет знатно. Ну что ты, что ты... - заворковала она, склоняясь к беспокойно дернувшемуся во сне мужу. - Тише, спи, я здесь... Тише, тише... - она баюкала чудовище, напевая ему колыбельную, она смеялась, когда во сне он фыркал и тер носик кулаком.
  
   - Спи, мой Ворон, сладко спи,
   Спи, любовь моя, усни.
   Что мне солнце, что мне травы
   Если сон твой не глубок?
   Что мне ветер, что муравы
   Если мучает упрек?
   Спи, покойся, спать не бойся -
   Буду я тебе верна.
   Спи, мой ангел, спи, мой Ворон,
   Дымна жизни пелена...
  

***

   Предание о вчерашней непогоде было достаточно свежо. Слабый промозглый ветерок лениво обдувал скалистую площадку высоко в холмах, запутываясь в шевелюрах (конечно же, тех, у кого они были - про людей-в-лысом речь не идет) необычной компании, уныло осматривающей столь же унылые окрестности. Стояло хмурое серое утро, как раз из той самой категории дней, которые навевают тоску и грусть неизвестно по чему. Угрюмые низкие облака цеплялись за верхушки столетних деревьев. По земле клочьями стелился почти рассевшийся туман. Смотреть в целом было не на что. Однако, на кислые мины сотоварищей Мойре смотреть тоже не особо хотелось. Она с недовольным видом отвернулась от расстилавшегося перед ней пейзажа и решила пристать к тем, кто находился под носом.
   - Ну, что, крутые перцы, так и будем здесь торчать и украшать собой этот гадюшник? Ты вот, что, собрался мхом обрасти на своем булыжнике? - она сердито спихнула Айредиса с камня, как раз в этот момент приглаживающего свой шухер. Он неловко свалился в вековую пыль около валуна, запутавшись в своих лохмах. Открыл было рот, чтобы выдать ей достойный ответ, который, правда, был в доработке. Но Мойра уже переключилась на другого ближайшего оппонента. Им оказалась капитан, тоже доведенная до ручки. Перед этим она намеревалась пойти обратно в пещеру и устроить там хорошую бучу. А поскольку, ее прервали, всю заготовленную гамму эмоций и выражений она спустила на грызню с Мойрой. На самом деле, какая разница, на кого орать, лишь бы был повод, а объект сам найдется. Сцепились они нехило, только клочки летели. Виртуально, к сожалению. С открытыми ртами слушали их вежливый диалог невольные слушатели - чтобы давление на уши изнутри и снаружи было одинаковым. Вмешиваться в качестве миротворца никто не возжелал. Нечасто увидишь петушение разъяренных женщин. К тому же, миротворцу стопудово достанется на орехи от обоих. Когда словарный запас спорщиц, за пятнадцать минут проштудировавших Большой словарь ненормативной и сверхненормативной лексики 573 рас, исчерпал себя, они торжественно пожали друг другу руки под бурный гром аплодисментов. Т'Хасс, до того старательно конспектировавший блестящую речь, вмешался в ход событий.
   - Я признателен вам за потрясающую демонстрацию возможностей звуковой речи, однако не пора ли нам спуститься с вершин красноречия на эту бренную землю и подумать о делах насущных...
   - Например, о том, что последние два дня еда в наших желудках не ночевала. - перебил Тэмучен.
   - Извините, друг мой, у вас водится вредная привычка перебивать говорящих.
   - Спасибо, что просветил меня, но пока ты будешь чесать языком, ползком подбираясь к нужной теме, мы десять раз загнемся от голода!
   - Хорошо, мой нетерпеливый друг, раз ты такой умный, что же ты предлагаешь?
   - Предлагаю съесть Т'Хасса! - с вызовом хмыкнул Тэмучен. - Кто за, поднимите две ноги или три руки!
   - Не смешно...
   - А я говорю на полном серьезе, мой дорогой занудный друг, смешно отчего-то только вам. А смех без причины, как известно...
   - Ну хватит вам! Вы еще подеритесь!
   - А это мысль! - Т'Хасс погрозил кулаком покатывающемуся от хохота Тэмучену.
   - Тихо! Народу, ну в самом деле. Детсад устроили. Есть предложение: пока мы тут
   глотки друг другу не перегрызли, предлагаю отправиться на охоту.
   - На охоту? А чем ты собираешься охотиться? Или постараешься уговорить добычу.
   Мол, уважаемая потенциальная еда, мы тут слегка проголодались, не могли бы вы в
   виде благодарности совершить ритуальное самоубийство. А если нет, не будете столь
   любезны и подождете, пока мы нароем оружие и убьем вас по всем правилам охоты.
   Тэмучен поймал смешинку и не собирался отпускать. Ей, наверно, у него
   понравилось.
   Староста не разделял его беспричинного веселья. Он тщательно примерился и
   старательно наступил ему на ногу. Тэмучен, не стесняясь, заорал на весь сектор - в
   десяти парсеках от планеты на пролетающем мимо корабле посреди "ночи" врубилась
   красная тревога. То, что в вакууме звуки не передаются, его нисколько не
   волновало.
   После минутной перепалки было решено, что "оружие" будет сделано по дороге из подвернувшегося под руку материала. Ибо Тэмучен сказал, что если грамотно плюнуть, то можно на лету сбить истребитель. "Чего ж он на Найра Лла Вэй не оплевал агрессоров?!" В шутку он сказал или серьезно, так и осталось за кадром - не разбираясь, его сделали главным разведчиком и общими усилиями заслали вперед - будет отплевываться от возможных хищников. Грязь практически высохла под порывами ураганного ветра, и спускаться было легче, чем подниматься. Последние пятьдесят метров они проделали махом, пронесшись вихрем вниз с задорным гиканьем. Стефан уверенно (или так только с виду казалось) повел их через бурелом к роще гранитного дерева, по его словам, самого твердого дерева в окрестных лесах. На изготовление примитивных копий и луков со стрелами ушло около двух часов. Еще около часа было потрачено на приблизительное изучение искусства обращения со свеженашатмпованным "оружием". К середине дня великие охотники относительно сносно умели пускать стрелы - все, кроме Тэмучена, у которого стрелы неизменно летели сначала обратной пропорциональностью, а после именного пинка по синусоиде. А вот с копьями дело обстояло сложнее. Учеба закончилась сразу после того, как копье, что метнула капитан, заехало тупым концом Т'Хассу по лбу, вызвав дикий хохот со стороны не только команды, но и местных тварей лесных, никогда не видевших такого позора. В результате единственными, кто копья метал, а не кидался ими во все, что движется, оказались Мойра и Стефан. С луком лучше всех обращался Айредис, научившийся этому искусству еще в дни своего пребывания на Даймен Ора, так в архивах звездной картографии значилась планета его юности. Не намного от него отстали Т'Хасс и капитан. Тэмучену ни лук, ни копье не доверили, зато староста в качестве компенсации отдал ему выклянченный им нож, которым он орудовал весьма ловко. Для храбрости ему также всучили увесистую дубину, которая волочилась за ним, оставляя на земле рваную рану.
   Ради большей вероятности удачи новоиспеченные охотники решили разделиться. Синдия и Стефан отправились исследовать ближайший овраг, а чтоб не расслаблялись, им в нагрузки дали Тэмучена. Мойра и Т'Хасс пошли прочесывать лес, а Айредис, ссылаясь на привычку охотиться в одиночку, незаметно исчез в зарослях кустарника.
   Живности в лесу было на редкость мало - то ли они тоже не любили плохую погоду, то ли попрятались от неувязков - охотничков и исподтишка ржали над ними. Изредка со стороны оврага доносилась заковыристая неразборчивая ругань, когда кто-нибудь наступал в коварный болотный бочаг. Постепенно подобные завороты речи стали доноситься все чаще. И внимательные слушатели в составе Т'Хасса и Мойры даже ставили пари на то, кто провалится в болото в следующий раз.
   В самом овраге дела шли похлеще, чем представляла себе вторая половина охотничества. После очередной неувязки с болотом на жившую там мелочь ползуче-летучую напал страшный жор и огромная туча гнуса бесшумно устремилась в сторону охотничьих пешкодралов под предлогом турбулентных завихрений воздуха от этих самых охотников, по пути вбирая в себя заинтригованных коллег со всех концов болота. Злющие и взмокшие охотники угрюмо шлепали мокрыми по пояс ногами по кочкам, на все лады кляня дурацкое болото, не замечая за собой растянувшегося километра на два хвоста. Тут Тэмучен споткнулся о какой-то корень и носом ухнул в противную жижу.
   - Ну что там еще?! Если опять лягушка в сапоге, я ее тебе за шиворот суну!
   - Я... кх... кхе, - он вдохнул мошку. - Кхы, кхы...Аааа! - совершенно некстати обернулся и узрел дрейфующее на него сторону грозовое облако.
   - Это самое страшное, что может случиться с путником, по своей тупости гуляющим на болоте. Это мошки! Нас ждет ужасная смерть - смерть от щекотки! Спасайтесь кто может... и хочет!
   Тэмучен, подавившийся разведчиком, надрывно с отвращением кашлял. Услышав подобные слова, он уставился на старосту как баран на ворота.
   - Конечно, кроме тебя! - злорадно крикнул Стефан на бегу.
   Тэмучен в ужасе волчком завертелся на месте, плюнул утопившимся разведчиком в
   сомкнувшееся колыхающееся облако настырной мошкары, набивающейся в уши, глаза, нос и рот, и издав воюще-визжащий вопль, от которого у мошкары на несколько секунд случился обморочный шок, рванул вперед на полной тяге. Не смотря под ноги он несся прямо по болоту, которое пораженно не успевало засосать наглого обидчика. Ему казалось, что он уже достиг критической скорости, воздуха не хватало, в боку закололо, сердце бешено билось о ребра. От напряжения у него подкашивались ноги, ему казалось больше он не пробежит и метра. Он боялся обернуться, боялся увидеть там громадную тучу, раскрывающую хищную пасть и готовящуюся поглотить его и сожрать целиком. Тэмучен увидел впереди открытое пространство, в последнем усилии метнулся к нему. Почему-то ему казалось, что за пределами леса ему ничего не грозит, страшные существа под названием "мошки" не станут преследовать его. Он воспарил на крыльях радости, надежда забрезжила с новой силой. Как вдруг земля под ногами исчезла. Пальцы его ног оказались над пустотой. Тэмучен даже не успел испугаться. На мгновение в воздухе мелькнули судорожно дернувшиеся ноги, их обладатель исчез с поверхности планеты.
  

***

   Зашибая камни и корни, он кубарем скатился вниз по наклонной поверхности, пропахав за собой изрядную полосу. Полет, как ему показалось, длился бесконечно долго и остановился только где-то метрах в пятисот под землей. Кругом было непривычно глухо как в танке и царил густой полумрак. Отплевываясь от сырой земли, он попытался приподняться. "Мошки!" - испуганным зайцем пронеслась ужасная мысль и Тэмучен снова рухнул в объятия матушки-земли, стараясь слиться с пейзажем и выглядеть как можно незаметнее. Но вокруг по-прежнему было тихо. Никаких мошек рядом не наблюдалось да и монстров, выскакивающих из-за угла тоже не предвиделось. На радостях он подскочил на месте и с маху врезался лбом в низкий земляной потолок. На голову и за воротник посыпалась земля, камушки и прочий лесной мусор.
   - Чьей бы ни была эта дыра, хозяин у нее полный кретин! Какой еще дурак будет строить такие низкие потолки. Вот пол весь в коврах, а габариты отвратительные! И света нет... я понимаю, что экономить надо, но не до такой же степени, сидит тут как в... - ворчал Тэмучен, ощупывая пол под собой. Пол был мягкий, теплый и подозрительно шевелился.
   - И вибропол с подогревом. Какой-то маньяк-извращенец!
   Пол своевольно взбрыкнул и заворчал.
   - Да что еще за хрень такая! - он раздраженно глянул вниз, намереваясь успокоить не в меру активный пол. И встретился взглядом с двумя черными блестящими злыми глазками. Взгляд этих напольных глазок ничего хорошего не предвещал, наоборот, пророчествовал о том, кто же все-таки из них двоих должен успокоиться. Некоторое время Тэмучен и глазки с пола неотрывно таращились друг на друга. А затем пол встал на дыбы, сбросив с себя нахального седока. И Тэмучен рухнул в бездну ужаса - над ним нависло страшное громадное лохматое чудовище, навалилось на него, раззявило огромную красную пасть с длинными устрашающими желтыми клыками и оглушительно заревело, обдав его зловонным жарким дыханием. И он пять минут назад беспечно сидел верхом на этом чудовище, а оно могло в любую минуту его загрызть. Тэмучен бешено задергался в объятиях облапившего его зверя, дико вытаращил глаза и заорал, ошарашив страшного зверя. Не переставая орать, он в диком неописуемом ужасе рванулся из лап чудовища, пулей взлетел вверх, проделав в крыше запасной выход, и ломанулся прочь от берлоги не разбирая дороги так, как еще не бегал никогда в жизни. За ним громко и протестующе трещали кусты, земля сотрясалась от тяжелой поступи чудища, которым оказался рассерженный непредвиденным вторжением медведь гризли.
   Староста и капитан, увернувшиеся от налета мошкары, не нашли ничего лучше, чем найти Тэмучена по звукам его орущего голоса. Сначала звук удалялся, это было понятно. Потом прекратился. Стефан насторожился. Затем звук начал приближаться. Староста встревожился. Он и Синдия все еще продолжали обмениваться мнениями по этому поводу, как совсем рядом послышался нарастающий топот, треск кустов и нечеловеческий вопль-вой. Стефан рефлекторно толкнул капитана Найтсмит в куст чертополоха и прыгнул следом. И вовремя. Останься они на месте - их бы затоптала странная гонка - лидер забега с выпученными глазами, грязный, оборванный и пронзительно орущий, не останавливаясь, пронесся мимо, за ним тяжело, но поразительно быстро для своего размера, протопал здоровенный гризли.
   - Что?! Ну ни фига... ну елки зеленые... как же его передрючило то....- Стефан от растерянности растерял все слова - они съежились и расползлись по сторонам. Он ожидал всего, чего угодно, но только не этого.
   - Что это было?! Куда на этот раз его занесло?! - не менее пораженно выдохнула Синдия.
   - Это ж как надо наглотаться мошкары, чтобы ухитриться вломиться в медвежью берлогу! - больше староста ничего сказать не смог, схватил за руку Найтсмит и кинулся вдогонку за гризли и его добычей. Что толкнуло его на этот глупый и безрассудный шаг - осталось загадкой. Это состояние называется - крыша едет, дом стоит.
   На полном ходу процессия вылетела из оврага, как заправское стадо антилоп гну вытоптала траву на полянке, влетела в молодой лесок.
   В этот момент Мойра переливчатым пением подманивала чересчур доверчивую живность. Т'Хасс с луком наготове затаился за тонюсеньким стволом деревца, искренне полагая, что умело спрятался. Он прозевал тот момент, когда пение переросло в оглушительный свист. Кто-то ощутимо пихнул его в спину, Т'Хасс едва успел бросить взгляд через плечо. Взъерошенная и, похоже, чем-то изрядно испуганная Мойра настойчиво на бегу пихала его, заставляя бежать перед собой.
   Разгоряченная кавалькада напролом неслась по леску, издавая ужасающие звуки, грозя втоптать в пыль любого, кто подвернется по ногу. Лесное зверье, вылезшее наружу поглазеть на событие, перепугано шарахалось в стороны. Гризли наверняка не ожидал такого количества претендентов ему на ужин.
   Айредис, издалека заслышав жуткий вой, моментом влез на дерево - любопытство пересилило осторожность. Но не рассчитал скорости, с которой передвигался источник леденящего кровь звука. Существо, в принципе и вызывающее этот звук, не приняло деревце сколько-нибудь стоящей помехой в движении. Оно вместе с цепляющимся за его хилые ветви Айредисом жалобно хрустнуло и упало на землю, подняв тучу пыли. Ушибленный и донельзя оскорбленный действиями гризли Айредис не придумал ничего лучше, как завопить и размахивая луком броситься следом. В результате вышло так, что охотники стадом бежали вперед, подбадривая себя безумными криками, за ними мчался гризли, которого в свою очередь азартно подгонял Айредис. Лесок внезапно кончился, перед невидящими взорами предстала гряда холмов. В сгущавшихся сумерках на одном из холмов можно было рассмотреть слабый отблеск от костра. Но никто не смотрел. Не сбавляя хода перепуганная вопящая толпа резво взлетела по узенькому уступчику на площадку перед пещеркой. Самое удивительное - верную дорогу они даже в темноте нашли сразу.
   Чайка, заслышав пронзительные безумные вопли и крики, нахмурившись, подоткнула Ворону одеяло и пошла к выходу. Увидев вопящую толпу, скопом несшуюся прямо на нее, он отчаянно крикнула:
   - Да вы что, сбрендили совсем?! Вы же Ворона разб...АААААААААААА!
   Бравая команда с выпученными глазами наплевала на здравый сон Ворона и даже не подумала остановиться, на бегу сшибив рыжую ведьму с ног, и, затоптав несчастный, ни в чем не повинный, только что разведенный, костер.
   Чайка с трудом оторвалась от пола на трясущихся руках, ее щеки пылали в праведном гневе. Она сердито взглядом, полным негодования, посмотрела на осмелившихся ее затоптать. Ее негодование куда-то испарилось, когда она увидела забившуюся в угол дрожащую команду, спавшую с лица, затравленно указывающую трясущимися руками на вход в пещеру.
   Чайка обернулась и приготовилась к тому, что к ним вломится ужасное чудовище. На пороге упала чья-то тень. Кто-то за спиной тонко и обречено завыл. Чайка отшатнулась назад, вытянув руки, собираясь прочитать заклинание.
   В "дверном проеме" показалась стройная уставшая фигура Айредиса. Он, держась за грудь, тяжело дышал.
   Повисла пауза.
   - А где чудовище? - срывающимся ломким голосом крикнул Тэмучен.
   - Какое чудовище? - выдохнул молодой человек.
   - Медведь! За нами гнался гризли!
   - Так я вам от самого подножия кричал. Он видать не дотерпел до конца погони, плюнул и смылся. Вы так мчались, что у него лапы отсохли.

***

   Первой мыслью после прошедшего шока было страшное сожаление о потерянном ужине. Почему именно первой? Потому что первыми словами, что прозвучали в мертвой тишине пещеры было горестное восклицание оклемавшейся и совсем не обидевшейся Чайки - Ворон так и не проснулся:
   - Подождите, а где же добыча? Из чего мы будем делать ужин?
   - Нету его! В лесу наш ужин гуляет да посмеивается над дураками-охотниками! - сердито буркнул Стефан, исподлобья глядя на Айредиса.
   Некоторое время все подавленно молчали - страху натерпелись, шуму нагнали, а есть так и нечего. "Этому хмырю тощему вон все равно - знай себе дрыхнет, а мы тут как проклятые ишачим" - завистливо думала Мойра. Тэмучена до сих пор трясло, он не находил себе места, никак не мог усесться поудобнее. Стоп! Это не потому, что нервный шок никак не пройдет, а пол какой-то не такой, угловатый слишком. Он еще немного поерзал, пока не сообразил, что то, на чем он, собственно, сидит, полом далеко не является. Опять! Только не снова это! Силы воли на то, чтобы вытянуть руку и дотронуться до неудобного сидения ему категорически не хватало. Он даже не подумал - откуда в крохотной пещерке, где постоянно торчала эта рыжая и ее хахаль, может взяться очередное чудище. Ибо слишком свежим и сильным было воспоминание о пережитом ужасе. Перед ним снова, навалившись, стоял громадный медведь с огромной ужасной пастью. Тэмучена сотрясла волна конвульсивной дрожи и тишину прорезал истошный, полный смертельного ужаса, вопль, многократно отразившийся от стен и свода пещеры. Казалось, стонет и завывает целое войско демонов Подземного мира. Тэмучен, помертвев от страха, метнулся в сторону на негнущихся ногах, завалившись на кого-то, кто не к месту оказался на дороге. Моментально небольшая площадка около заново разведенного костерка превратилась в столпотворение. С большим трудом Т'Хассу удалось немного успокоить паникеров.
   - С какого перепугу ты орешь так, словно тебя заживо варят в лаве?! - сердито воскликнул Стефан, тряся побледневшего и обмякшего Тэмучена за плечи.
   - Там... там, на полу! Там подо мной что-то было! - тихо вымолвил Тэмучен, трясясь от страха.
   Медленно и бесконечно осторожно Мойра приблизилась к месту, на котором, по мнению главного паникера, лежало страшное Нечто. Ткнув единственным уцелевшим копьем в темное пятно, что немного выделялось на фоне остальной серости, Мойра поспешно отскочила назад, заставив толпившихся сзади шарахнуться в стороны, и приняла боевую стойку. Ничего не произошло. Тянулись минуты. Темное пятно не вырастало до угрожающих размеров, не растекалось черной лужей по полу и не набрасывалось сверху на головы ничего не подозревающих существ. Мойра ткнула острием копья еще раз. И еще. По-прежнему ничего. Осмелевшая толпа подобралась поближе, но до распатронивания неизвестного предмета их отваги еще не хватало. Они просто стояли кружком и глазели. Со стороны напоминало хоровод.
   Конечно, некоторые кадры в этой компании отличались бесконечным терпением и могли ждать сколько влезет. К сожалению или к счастью, таких было почти абсолютное меньшинство. Остальные, напротив, особыми данными в области терпения не отличались. Первой пребывания в неведении не выдержала, как ни странно, Дара. Маленькая робкая Дара ужом проскользнула под чьими-то ногами, отважно шагнув вперед. Сзади послышался сдавленный возглас Айредиса, который, впрочем, был тут же заглушен хоровым шипением. Дара дернула кончиком хвоста, словно отмахиваясь от надоедливой мухи, и протянула тоненькие лапки к загадочному черному пятну. За ее спиной стонущим эхом пронесся вздох. Лапки Дары коснулись темноты, оживившись, зашарили по ней, по локоть скрылись в густом мраке. За ее спиной стонущим эхом пронесся вздох. Вопреки всем законам подлости злобное пятно не оттяпало ей анемичные конечности. Еще немного покопавшись, Дара резко обернулась. В ее громадных фиолетовых глазах сверкала радость. В руках у нее было то самое черное пятно, которое она обстоятельно с сознанием важности ситуации хорошенько встряхнула. Толпа шарахнулась назад, едва не затоптав остолбеневшего Тэмучена. Дару скрутил приступ смеха, она кинула пятном в команду. Сгусток темноты угодил в Мойру, во все стороны полетели перья. Кто-то оглушительно чихнул.
   Мойра в панике скинула предмет с себя. Он неожиданно опал - из него выпало еще одно нечто. При ближайшем рассмотрении оказавшееся...
   - Да это же...!
   Вокруг куртки Т'Хасса, которой был временно присвоен статус мешка для дичи, тут же столпились почти все обитатели пещеры, плюнуть стало некуда. Полузадушенно и совсем не героически пискнула Дара.
   Чудом сохраненную "тушку" лесного кабана наткнули на самодельный вертел и
   торжественно водрузили над очагом. Вот уж рефлекс еврея - пусть хоть живьем едят
   - не отдам свое! Т'Хасс, продираясь через лес, так и пер тяжелый мешок за собой.
   Пока ужин испытывал на себе пытку огнем, команда дружно стыдилась своего малодушного поведения - испугаться мешка с дичью! И как язык то повернулся назвать несчастного завернутого в куртку кабана чудовищем! Естественно, все грехи мира спихивали на затюканного Тэмучена, пребывавшего в полуобморочной прострации. Поэтому на издевательские смешки ему было категорически...хм... пофигу.
   Все постарались как можно скорее забыть о своем позоре. Стоило только Чайке, весь этот локальный дурдом переждавшую у изголовья импровизированного ложи Ворона, завести разговор на эту тему, как моментально находились другие темы для беседы.
   Жаркое было уничтожено мгновенно - даже костей не осталось. Старательно облизав пальцы и другие места, которые некоторым по праву природу положено вылизывать после еды, сытые, отяжелевшие и несказанно усталые, они расселись вокруг костра и завели разговор ни о чем и одновременно обо всем.
   Острым внимательным взглядом окинув разморенных теплом костра товарищей по несчастью, Т'Хасс нашел данный момент наиболее подходящим для рассмотрения и перемывания косточек наболевшему и самому важному вопросу, независимо от обстоятельств занимающему умы всех без исключения собравшихся.
   - Ну, что, друзья мои, я считаю, в этой тихой, спокойно и уютной обстановке мы, наконец, сможем разобраться в причинах нашего бедственного положения.
   Тэмучен, только отошедший от обморока, заслышав заумный речевой оборот инженера, оторопело икнул и решил пока побыть без сознания.
   Несомненно, остальные поняли смысл этого выражения.
   - А чего тут, собственно, разбираться? Все и так ясно! Ворона этого ейного тоска зеленая заела, вот он и пошел поразвлечься.
   - Дык! Репутацию так сказать, поддерживать! - поддакнул Мойре Стефан.
   - Помолчите, вы! - сердито крикнула Чайка. - Что за чушь вы на пару порете! Не смейте такого говорить! Вот уж Ворон...
   - Ага, выгораживает своего любимчика! - перебил пылающую гневом Чайку Тэмучен.
   - Да что вы, в самом деле! - вмешался Айредис. - У нас тут вроде как интеллигентная беседа! А вы уже переругались! Давайте выслушаем мнения всех свидетелей события.
   - Давайте без давайте. - съязвил Тэмучен, жующий какие-то ягоды, растущие хиленькими кустиками у входа в пещеру. Т'Хасс недовольно взглянул на доморощенного остряка и продолжил:
   - У нас есть несколько фактов, которые мы можем сопоставить и путем логического анализа выяснить последовательность действий и причин, вызвавших эти действия: крестьяне всем скопом напали на замок. Раньше они в таких количествах вылазок не совершали. Причина ясна - они попросту боялись обитателя замка, то бишь Ворона. Значит, на этот отчаянный и рискованный шаг их толкнуло из ряда вон выходящее обстоятельство.
   - И какое же? - с интересом спросила Синдия.
   - Та женщина что-то говорила об ее сыне, которого якобы убил Ворон. - вспомнил Айредис.
   - Именно. - Т'Хасс жестом оборвал попытки Чайки возразить. - Но у нас есть свидетель...
   - Сведи... свидетельница! - сварливо буркнула Чайка, с трудом выговаривая незнакомое слово.
   - Хорошо, свидетельница, - покорно согласился Т'Хасс. - которая утверждает обратное.
   - Все то время с того момента как вы к нам вломились, Ворон не выходил из спальни, а уж из замка тем более!
   - Ей нельзя верить! Ее показания пристрастны, она же выгораживает своего вампирюгу! - взвился Тэмучен.
   - Может и так. Но с другой стороны, сейчас уже все в прошлом. Какой прок ей от того, что она будет завираться? У нее есть два выхода - либо она нагло врет, и тогда виновник - Ворон, от чего им не горячо, ни холодно. Либо она говорит правду и у нас есть шанс выяснить, кто или что явилось настоящей причиной произошедшего. Ей нет смысла лгать. - Айредис едва не заблудился в собственных фразах, кося под заумь Т'Хасса.
   - Но... - Тэмучен все пытался протестовать.
   - Да помолчи ты! И верно, мы не можем опровергнуть ее слова, но нет оснований им верить. - Дара покачала головой.
   - И все наши размышления зашли в тупик. - едко заметил Стефан, шевеля сучковатой палки угли.
   - Нет, не зашли. Предлагаю рассуждать методом от противного. Большинство из вас считает, что виноват во всем Ворон. Это первый вариант, с ним все ясно. Но допустим, что Чайка говорит правду, и во всем этом замешан кто-то другой, кто с умыслом или без выставил себя за Ворона. Вопрос только в том, кто это мог быть? Это мог быть любой из крестьян, или из нас.
   В ответ на последнюю реплику Т'Хасса послышались возмущенные негодующие возгласы.
   - Тише. Послушай, Т'Хасс, то, что говоришь, абсурд. Зачем кому-то, кто живет в замке натравливать разъяренную толпу на его хозяина. Ведь при этом мог погибнуть и он сам.
   - Возможно, именно так он и рассуждал. Но, согласитесь, это не освобождает никого из нас от ответственности.
   - Если он делал все для отвода глаз, то и сейчас делает то же самое. Т'Хасс, ты сейчас сидишь и усиленно делаешь вид, что заботишься о выявлении виновника. Это ведь можешь быть и ты! - высказался Тэмучен, сверкая глазами.
   - Могу быть и я. - Т'Хасс не отрицал обвинения. - Так же как и любой из нас. Поэтому нам нужны подтверждения присутствия каждого в замке на момент происшествия.
   Со всех сторон посыпались положительные утверждения. Получилось так, что все члены команды безвылазно сидели в замке и носа наружу не высовывали.
   - Хорошо, хорошо. - перекрикивая нестройный хор голосов вымолвил Т'Хасс, отчаянно размахивая руками в попытке усмирить чересчур резвых свидетелей. - Поскольку у всех есть алиби, то остаются только местные крестьяне из деревни.
   - И все равно неясны мотивы этого поступка. Зачем он был сделан? - Мойра озадаченно поскребла макушку.
   - Мои односельчане такого бы никогда не сделали! - возмутился Стефан, понимая всю очевидную ложь своего детского лепета.
   - Ты сказал это только из чувства жалости к ним. Ты сам прекрасно знаешь, что крестьяне могли это сделать, чтобы избавиться от ненавистного упыря. Ибо они считали, что рано или поздно это все равно случится, и лучше предотвратить страшное событие. - Т'Хасс твердо посмотрел на бывшего старосту.
   - К тому же, это все могло быть только выдумкой самих жителей деревни для оправдания своих действий...
   - Перед кем, перед нами что ль? - насмешливо хохотнула Мойра.
   - Нет, перед Стефаном, перед своим старостой. Пусть и бывшим.
   - Они уже давно выбрали нового старосту. - печально сказал Стефан.
   - Это к делу не относится. Друзья мои, мы достигли определенных результатов по этой проблеме. У нас есть три возможные причины нападения - либо какой-то крестьянин, опасаясь будущих нападений Ворона, но видя, что его односельчане боятся идти на вампира, ночью исподтишка прокрался к противной соседке и совершил убийство, которое свалили на Ворона, что и явилось для вконец обозленных крестьян поводом к нападению, либо ничего такого не было, просто крестьянам стало невмоготу и они решили предотвратить подобное убийство. И, я думаю, все-таки остается третий вариант, который мы при всем желании, - недовольные взгляды и возгласы собравшихся, - не можем не принять к сведению - убийство, совершенное Вороном, действительно имело место. Так или иначе, других вариантов у нас нет. - Т'Хасс, тяжело вздохнув, закончил свой долгий монолог.
   - Точного ответа мы, наверно, так никогда и не узнаем. Поэтому, каждый из нас будет придерживаться одного из этих трех вариантов, какой ему больше нравится. - подвел итог Айредис. Все согласно закивали головами. На этом дискуссия по поводу нападения закончилась чтобы больше не возобновиться. И так все стало ясно, хотя на деле не было ясно ничего. Но это уже лирическое отступление.
   Утомленные долгим серьезным разговором, который, правда, в основном, заключался во внимательном слушании оратора, тяжелым днем и другими сопутствующими обстоятельствами, невольные изгнанники по одному или сразу кучей стали отходить ко сну. Минут через пятнадцать в пещере стало тихо (относительно, конечно, если абстрагироваться от раскатистого переливчатого храпа Стефана, которому подвывал тоненький сап Тэмучена и тихое мяуканье Дары). Никто уже не слышал полусонного шепота Чайки, крепко прижимавшейся к Ворону и выдыхавшей ему на ухо слова бесконечной преданной любви.
  
  

Глава X.

   Предутренняя дымка туманным покрывалом окутывала кроны деревьев. Первые лучи сонного солнца, умытого утренней росой, окрашивали тонкие, почти прозрачные во мраке, листочки в нежную лазурь, придавая им восхитительно-таинственный вид. Нет - что-то мрачное было в упругих горных склонах, в низких провалинах ущельев и пещер, что-то дикое и необузданное. Темные продолговатые тени привольно раскинулись в прискальных травах, томные ложбины манили путников своим кровом... Птицы, еще не осознавшие факта ясной погоды после затянувшегося ненастья, только начинали выводить утренние трели. В это утро в этих местах раздавался необычный странный звук...
         Из одинокой пещерки на верхушке холма раздавался великолепный заливистый храп. Сильная тень, в нерешительности приостановившая свое движение, ловко прыгнула во мрак жерла. Пещера спала...
         Огромные темные глаза с невольным удовольствием оглядывали некое подобие спящего царства - странного, удивительного и невозможного: Хозяин спал! Спал, прикорнув у стены, чуть похрапывая и бессознательно клоня голову к груди. Рабыня - а это была несомненно она - едва не зарычала от удовольствия: наконец-то, свобода! Как долго же она этого ждала!
         Месть - самое вкусное слово из тысячи возможных. Она в гневе зашипела, мотая головой и клонясь в приземистом поклоне, все ее чувства вскипели и обострились от ревности - Хозяин прижимал к груди эту... смертную! Эту жалкую тварь! О, сколько раз намеревалась Рабыня порвать ее нежное горлышко, сколько раз девчонка была у нее в когтях, но...
         Она заскрежетала зубками - Хозяин с неистовством оберегал любовницу. А ведь когда-то именно она имела удовольствие качаться на челнах его тела, именно она упокаивала его ненасытное желание! О, как она была красива... Ее легкий стан был гибок, подобно иве, черные кудри пенной гривой омывали хрупкие холеные черты, в огромных томных глазах плескалась тьма. О, он был увлечен ею, он дарил ей свое великолепное тело, он... упивался ее красотой? Любил ли он ее когда-нибудь? Любил? Или же всему виной была его неуемная огненная страсть, его кровавые посылы, его тонкое чувство плоти? Да...
         Она злобно припала к земле, ее терзала жажда. Сколько тел, сколько жалких противных тел, заполненных столь необходимой ей живительной влагой! Она мысленно пообещала порвать их на части - крушить, метать, драть... потом. Позже. Сейчас ее взгляд приковывало хрупкое тельце, положившее рыжую головку на мощную грудь Хозяина. Только был он не проснулся! Только бы не почуял ее ауру, как раньше! Она всегда была его твореньем и знала, что отказать ему будет не в силах. Значит надо действовать решительно и быстро - один крепкий удар и все. Как хотелось бы заставить противную рыжую девку мучиться подольше, как жаждала она упиваться ее кровью, но... Она понимала всю невозможность сладкой мечты, знала, что стоит ей лишь дернуться - и все будет кончено. Хозяин никогда не любил рабов.
         Она, осторожно прижимаясь к земле, поспешно ползла вперед, и в ее движениях не было ничего человеческого - лишь тонкая кошачья пластика и змеиная грация. Вот она обогнула противно смердящее тело старосты, осторожно обошла сопящую во сне Мойру и...
         -... ААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!! - Тэмучен резко вскочил, разбуженный внезапным тычком в бок, его дыхание прерывалось, он вопил не переставая. Рабыня в ужасе отшатнулась и, отскочив к стене, зашипела. Пещера мгновенно пришла в движение, ее обитатели вскинулись и насторожились. Раздался душераздирающий кошачий концерт - кто-то впопыхах наступил Даре на хвост - испуганный вскрик - похоже того, кто и имел неосторожность наступить на "путающуюся под ногами бельевую веревку". Рабыня едва не взвыла с досады - упустить такую возможность! Ведьма настороженно озиралась, ее маленькая рука не покидала плеча спящего (!) мужа, бровки она хмурила:
         - Рабыня? Разве ты не...
         - Я жива. - выпустила воздух женщина, ее поза приняла оборонительный окрас - тонкие руки натянуто прижаты, тело изогнуто, ноги чуть подпружинены в угловом полу-прыжке. Она едко ухмыльнулась, ее веко едва заметно дрожало: - О, Хозяйка, как вы прекрасны сегодня! - ее голос срывался в шипении, взгляд оставался неумолим, она гипнотизировала ведьму, медленно подбираясь все ближе: - Как чудесен ваш голос, как изящны ваши руки! Позвольте мне быть вашей слугой, позвольте ценить ваше пение и услаждать ваш слух молитвой! Позвольте... вырвать вам горло! - она в неистовстве кинула было в ведьме, но была поймана за шкирку невозмутимым Т'Хассом. Женщина металась и рычала в исступлении, ее душу разрывала тупая ярость.
         - Допрыгалась, юная... хм.. или не совсем юная... или совсем не юная... впрочем, сим фактом можно пренебречь, леди! Что за манеру вы все взяли - будить честных граждан ни свет, ни заря! А мы, между прочим, уже третью ночь никак не можем нормально поспать!
         - Пусти... ррр... отпусти... - женщина шипела и кусалась, изворачиваясь и пытаясь лягнуть инженера. Впрочем, без малейшего успеха. Это приводило ее в бешенство. - Я вас всех... уничтожу! Вы все падете! Уничтожу-у...
         - Несомненно. - кивнул ТХасс и подмигнул Айредису: - Подержи-ка! - он отшвырнул от себя озлобленную женщину, та было затрепыхалась, но, поняв, что спорить бесполезно, успокоилась. Айредис только выдохнул, жалея несчастную - ее личико потемнело от гнева, похоже, что ненависть просто сжигала ее изнутри. Старая больная вампирша...
         Внезапно она воспряла в его руках, дернулась и, дьявольски извернувшись, оттолкнулась, вызверив когти. Она летела к ведьме, метя в ее горло, и все понимали, что отвратить бросок неудастся. Они считали секунды, Тэмучен прикрыл глаза...
         - Стоять. - Рабыня в ужасе замерла, ее существо затрепетало от паники - Чайка мрачно сжимала плечо мужа. Она отступила, боясь дышать. - Еще шаг и клянусь - тебе будет очень больно.
         - Хозяину нужен сон, ведь так? - заискивающе улыбнулась она, припадая на колени. - Ты ведь не будешь будить Хозяина? Ну пожалуйста... - Чайка содрогалась от омерзения - девушка распласталась пред ней на полу, ее глаза маслянисто блестели, она извивалась, борясь с безумием. Ведьма знала, что Рабыня не питает к ней родственных чувств, сгорая от ревности, но... чтобы дойти по прямого неповиновения приказу Ворона?! Такого еще не бывало! Ее пальцы непроизвольно оглаживали плечо мужа, она знала, что теперь только он может усмирить сумасшедшую. - Ах, нежная Госпожа, ты ведь не станешь роптать на Рабыню? Нет? Рабыня не хотела быть плохой, она вовсе не хотела... - вдруг ее тело подалось вперед в стремительном ужасающем порыве, клыки заострились, когти торжествующе замерцали...
         - Ворон! - во мольбе выдохнула Чайка, закрывая глаза и падая пред мужем на колени. - Проснись, любовь моя!.. Убиваюу-уу-т!!!
         Прокручивая в памяти последующие эпизоды, ТХасс пришел к заключению, что ничего более драматичного и обезоруживающе ужасного ему еще видеть не приходилось. Никто не смог проследить движения разъяренного вампира, в гневе затерлись удары... Когда же визг и стоны Рабыни слились в один протяжный вопль, а Чайка, пытающаяся оттащить мужа от распростертого перед ним безвольного тела, просто-напросто отлетела к стене с рваным стоном, Ворон пришел в себя. Он тот же час метнулся к жене, где отхватил крепкую затрещину и обиженно сник.
         - Он спросонья всегда такой буйный? - пробормотала Мойра, испуганно передергиваясь.
         - Ты меня ударил! - стонала (правда с ноткой издевки, которую вампир по детской доверчивости не ощущал) ведьма. Чудовище пристыжено урчало, склонив голову и слушая нотации. - Ну нельзя же так! Совсем своих слуг распустил, уже на честных людей бросаться начали! Эх ты, чудо гороховое... Ну позевай мне еще, позевай! Перестань, кому сказала! Что значит "не выспался" ?! Ну-ка живо на зарядку - буду тебя в форму приводить! Ать-два, левой! Ать-два, правой!
         - Ну... Да не пойду я! - возмутилось чудище лесное... замочное..., обиженно вскакивая на ноги и слитно потягиваясь. Мойра одернула себя, понимая, что не находит сил оторваться от мягких перекатов мышц и сладких томных изгибов поразительно-совершенного тела. Ее лицо расплылось в довольной усмешке и она отвернулась, пытаясь ее скрыть. Вампир клыкасто и со вкусом зевнул, устало потер лоб - видимо не часто ему приходилось просыпаться в столь экстремальных условиях.
         - А я тебя сейчас под душ! - озорно ухмыльнулась малышка-ведьма и, цепко ухватив ничего не соображающего спросонья мужа под локоток, потащила к выходу. Т'Хасс еще долго слышал ее заливистый смех:
         - Ну как водичка? Чего фыркаешь? А-а, холодненькая? Ну так тебе и надо! И не надо брызгаться! Не надо! А-а-а!! Не смей отпускать руки, не смей... А-а!.. - бульк, бу-уульк. - Уфф! Тьфу! Ну ты... Ты за это ответишь. Ответишь... - ее повизгивания, сменившиеся счастливым гоготом, перемежались с тихим хохотом вампира.
         - Счастливы вместе. - едко прокомментировала капитан.
         - Сумасшедшие...- пробормотал Тэмучен, отворачиваясь.
         За выступом скалы не было видно водных процедур, а подойти поближе и посмотреть, тем самым нарушив уединение возлюбленных и навлечь на себя неистовый гнев Ворона, никто не собирался. А клуб самоубийц пока в их среде не сложился. Но это только пока... (Многозначительно, да?)
         Пока они стояли, переглядываясь, в ставшем обычном удивлении, от дальней стены, где до сего момента располагалась лежанка вампира, раздался слабый, еле слышный, хриплый стон. Дара первой поняла, что этот стон означал. Рабыня... Жестоко избитая Вороном за попытку покушения на ведьму. Секундой позже доперло и до других. Рабыня лежала ничком, неловко подогнув ноги и неестественно повернув руку, уткнувшись лицом в холодный мертвый камень пещеры, словно в каменной ране в кругу нещадно и яростно вырванного мха, рваными клочьями лежащего вокруг. С первого, хотя бы непрофессионального взгляда, было ясно - девушка в тяжелейшем состоянии, еще несколько минут - и помощь даже самого квалифицированного врача с крутейшим набором самых навороченных современных медицинских инструментов ей уже не понадобится. Однако, люди, видевшие безумную дикую ярость и ненависть в глазах вампирки, парализующее быстрые и стремительные движения, опасались подходить к ней. И только у не в меру доброго и светящегося всепрощением Айредиса не возникло сомнений на счет ближайшего будущего Рабыни. Не говоря ни слова, забив на несуществующую "потенциальную опасность" умирающей от ран, нанесенных Хозяином, он впервые в жизни бросил презрительно-сочувствующий взгляд на перетаптывающихся в нерешительности "людей", крепко ухватил Дару за руку и поволок к распростертой на полу девушке. Дара поначалу упиралась всеми свободными конечностями, расцарапала юноше руку и пронзительно завывала от страха, отчего у Тэмучена на пару со Стефаном случился острый приступ икоты. На полпути к цели, видя упертость Айредиса, не замечающего ее трепыханий, Дара все же сообразила, чего от нее хотят. Дальше она уже топала на своих двоих.
         Опустившись на колени перед страшно изуродованным телом Рабыни, Айредис усадил Дару напротив себя и наклонился над вампиркой. Рабыня почему-то все еще была в сознании, она с огромным усилием приподняла голову и попыталась зашипеть на осмелившегося подойти столь близко, но силы совсем оставили ее. Красивая головка стукнулась о холодный пол, слипшиеся от крови волосы черными змеями разметались вокруг нее. Рука ее, которую осторожно взял Айредис, была холодна как лед, пальцы ее судорожно напряглись, впиваясь острыми ноготками в его бледную кожу. С другого боку Дара сделала попытку тихо отползти в сторону, когда эти искривленные застывшие пальцы дернулись в ее сторону. Айредис жестом успел успокоить Дару, прежде чем она отползла на недосягаемое расстояние. По-прежнему сжимая ладонь Рабыни, он наклонился еще ближе, к самому ее лицу, так, что длинные волосы упали на лицо девушки, и прошептал:
         - Как тебя зовут? - одними губами.
         Тихие хриплые потуги к рычанию. Губы Рабыни искривились в зверином оскале, сквозь плотно сжатые зубы вырвался воздух.
         - Какое у тебя имя? - еще раз, настойчивей и неслышней.
         Снова слабый полудикий булькающий рык, уже тише.
         - Назови мне свое имя!... - у самого ее уха, свистящий неуловимый шепот, легкий как воздух.
         Огромные черные глаза внезапно широко распахиваются, на мгновение в бушующем море захлестывающего безумия прорезается искорка ясного разума. Сквозь хриплый булькающе-шипящий стон далекий звук выбитой в камне надписи: "Селена".
         Одновременно Айредис отчаянно взмахивает рукой Даре, держащей Рабыню за левую руку. От рук Дары жидкий белый огонь разливается по руке Рабыни и неумолимо струится все выше и дальше. По телу Рабыни проходит судорога, она выгибается, царапая скрюченными пальцами равнодушный камень. Айредис в последний момент успевает отнять руки от Рабыни. Или не успевает? Судорожно сжатые пальцы вампирки мертвой хваткой держат его за руку, под длинными ногтями проступает кровь... Ослепительно белое пламя за доли секунды охватывает всех троих, дотла выжигая зародившийся выкрик.
         Все это заняло не более пяти минут. Но когда сияние удалило из материального мира реальные черты, наблюдатели даже не успели толком испугаться. Вспышка беснующегося яркого света заставляет болезненно вскрикнуть и прикрыть глаза рукой. Из слепящей пустоты кубарем вылетает взъерошенная Дара, Айредиса относит к противоположной стене. Посреди этого безобразия совершенно целая и здоровая Рабыня вымученно скалится, с видом потомственной блондинки непонимающе хлопая ресницами и, грациозно вскочив на ноги, бочком припадая к земле, пятится в спасительную темноту неглубокой природной ниши. Дара, как и подобает кошкам приземлившаяся на все четыре... хм... лапы, похожа на метлу, попавшую под высокое напряжение. Она, все еще до конца не придя в себя, обходит ошалело трясущего головой Айредиса по широкой дуге и шмыгает на свое место - прилизывать вставшую дыбом шерстку.
         - Эээ... хм... а чего случилось-то? - обернулся к Т'Хассу Стефан.
         - Ну слушай, я вам что, Галактическая Энциклопедия? С чего вы взяли, что я знаю? Пойдите да спросите у участников локального атомного взрыва. Одного взгляда на забившуюся в угол Дару хватило, чтобы понять - сами участники вряд ли станут что-то объяснять. Молчание в непонятках затянулось. Причем настолько, что все-таки наскучило. Пока народ не разбрелся по неограниченной площади, Синдия быстренько внесла предложение.
         - Никто не хочет позавтракать?
         - Как это никто?! Вы специально именно так сказали?! Типа дальше следует подтекст: "Тогда я съем все сама!".
         - Заметь, сам предложил! Сегодня ты завтракать не будешь из принципа! - капитану доставляло удовольствие издеваться над Тэмученом. То, что последнему такое отношение в корне не нравилось, Синдию ни капельки не волновало.
         - Из принципа я всегда завтракаю!
         - А никто не говорил, что из твоего принципа! - весело хмыкнула Мойра, занявшая сторону капитана.
         - О, видимо самая умная из здесь присутствующих! - хмуро буркнул закиданный насмешками Тэмучен, чья попытка подкола провалилась.
         На минуту наступила пауза. По-видимому, для придумывания достойного ответа. Т'Хасс сидел на корточках возле потушенного костра, задумчиво вертя в руках сиротливую худосочную веточку, оставшуюся от вчерашней груды хвороста.
         - И вообще, раз ты такой умный, марш за дровами! - проследив за его движениями, капитан ловко схватила Тэмучена за шиворот и выпроводила на улицу, поддав ему для скорости. И тут же схватилась за голову. Там же милочки тешатся... С минуту стояла тишина, все прислушивались к звукам, доносившимся снаружи - если пинок был дан не в том направлении, бывшего правительственного агента можно вешать на стенку в качестве обоев. Судя по одиноким трелям какой-то птахи, траектория полета Тэмучена оказалась удачной. Вздох облегчения облачком пронесся под сводами пещерки. Потеря одного, пусть противного и никчемного члена группы была нежелательна.
         Поскольку халявный разжигатель костра где-то таял в руках любимого, а ждать по принципу "кто кого пересидит", когда костру надоест и он сам разгорится слишком долго, Синдия решила привлечь к этому делу праздношатающихся личностей. Заодно тех же самых личностей, которым не хватило работы по колупанию над костром, привлечь к хозяйственным работам по приведению "жилища" в приличный вид. Но, как известно, заставь придурка молиться, он и лоб расшибет. Дошло даже до художественного оформления - Дара была застукана за наскальной живописью. И ладно бы там какие-нибудь вымершие клыкогрызы, так нет же - на темно-серой искрящейся стене красовались их изображения в полный рост и недоконченная схема межзвездного корабля. С пояснениями. Хорошо еще, что пояснения были не на местном языке, и получалось так, что основные надписи были непонятны, а пояснения к ним вообще выше понимания.
         - Ты что! Ну-ка сотри быстро! А то еще местные дуболомы припрутся сюда, увидят и подумают, что это послание свыше, скопируют твои каракули в священные книги и начнут им поклонятся. А нас, чего доброго, еще провозгласят местными пророками-богами. Только этого нам не хватало! - распекал потупившуюся киску Айредис.
         - А что, очень даже неплохая идея! - Тэмучен, оказывается, уже вернулся - на полу возле костра лежала вязанка дров - и все это время стоял у низ за спиной. Он прямо-таки светился от мысли, что его буду считать богом. Пусть и какой-то вшивой занюханной деревеньки на дикой затерянной планетке. Но все-таки богом. "Ведь наверняка поставят статую мне любимому из чистого, не синтезированного золота! Которую можно будет поставить у себя на вилле...". - он размечтался, блаженно полуприкрыв глаза и улыбаясь до ушей. Тычок в плечо сорвал с него пелену мечтаний и опустил на землю бренную:
         - Чего встал?! Подслушивать нехорошо. Иди, иди отседова!
         - А он всю сознательную жизнь только этим и занимался! - едко хихикнула Мойра, вцепившаяся в самодельный веник как в черенок лопаты, явно не зная, что делать с этим гениальным изобретением недалекого ума.
         Тэмучен бросил на нее мрачный грозовой взгляд. Но Мойра уже привыкла к подобным изъявлениям отношения к ней окружающих и этот уничтожающий взгляд лишь шпажкой царапнул ее сверкающих доспех снисходительности. Тэмучен не выдержал, завязалась страстная перепалка.
         Дара подбежала к Т'Хассу и дернула его за рукав черного свитера и тоном обиженного ребенка захныкала:
         - А Мойра и Тэмучен опять собачатся!
         - Дорогая моя, тебе-то какая разница! Пусть ругаются, это их главное занятие. Они же дня без грызни не проводят, значит им нравится друг друга задевать. Как то - не обругал на чем свет стоит ближнего своего - день прошел в пустую. А он около нее так и вьется.
         Дара кивнула ушастой головкой и отвязалась. На стенах пещеры заиграл теплый желтый свет - усилиями Синдии и Стефана был разведен костер. Староста постоянно в процессе разведения огня бурчал себе под нос о том, что те трухлявые сучки, что приволок Тэмучен годятся только на то, чтобы хорошенько выпороть вертлявого задавалу. Над костром в рядок лежали веточки с нанизанными на них в виде бус небольшими пестрыми птичками. Этих самых серых в крапинку птичек вчера настрелял Айредис до того, как его загнали на дерево.
         В пещерке сразу стало уютнее. Команда кружком сидела вокруг весело потрескивающего костерка, над которым дожаривался завтрак, и травила байки вперемешку с анекдотами. Стефан вдумывался в каждый минут по пять, потом объявлял, что ничего из сказанного не понял. Еще пять минут тратилось на всеобщее объяснение смысла анекдота. А еще через пять минут староста начинал истерически ржать - до него доходил смешной подтекст. ( Это называется - до жирафа все доходит мееедленно, поэтому нам и нравится жираф). Каково было облегчение, когда дичь, наконец, прожарилась и изголодавшийся народ набросился на жаркое - когда рот забит, есть более важные дела, чем рассказывать анекдоты, а если нет анекдотов - то староста не думает над ними по четверть часа. По пещерке витали вкусные запахи, щекоча ноздри. Внезапно Айредиса вновь укусила жирная и назойливая муха - он одним прыжком вскочил на ноги, сидевшая рядом Мойра с перепугу поперхнулась.
         - Ты чего, шайтан?! Совсем ошалел?! - возопил староста, уронивший свой завтрак на пол.
         - Чайка, мы же совсем забыли про нее! Она тоже должна позавтракать!
         - Вот пусть ее старый хрыч ею и позавтракает, одной проблемой будет меньше. - не подумав, брякнул Тэмучен.
         - Если с ведьмой что-то случится, боюсь завтракать, обедать и ужинать, а также морить червячка он будет нами. - спокойно возразил Т'Хасс.
         - И тобой в первую очередь! - не удержалась от язвительного замечания Мойра.
         Как события развивались дальше, Айредис затруднился бы сказать - он вылетел наружу, каким-то краем сознания отметив, что давненько уже возлюбленные не подают звуковых сигналов. Однако, услышав из пещеры какой-то глухой звук, он украдкой заглянул внутрь - Синдия азартно колотила сучковатой палкой старосту по спине. Снаружи никого не было. Мокрые пятна по всей площадке уже начали высыхать пол лучами пусть и осеннего, но еще вполне способного прогревать землю солнца.
         - Чайка! Чааайкааа! - одинокий протяжный крик тенором полетел над солнечной долиной, эхом отразившись от сумрачного леса. Никакого ответа. Хотя, нет... Из глубины пещеры доносится слабый звук, похоже, чей-то возглас. Причем кричащий едва удерживается от смеха.
         - Чего орешь как резаный, пугало лесное!
         Нет никаких сомнений, смеющийся голос принадлежит не кому иному как Чайке. А вот за поворотом, свернувшись калачиком на коленях прислонившегося к стенке сонно- клонящего голову на грудь Ворона, лежит рыжая девчонка собственной персоной. Она определенно наслаждается жизнью.
         - Как... как вы здесь оказались?! - оторопело застыв на месте выдавил, молодой человек.
         - Не ваше инопланетянское дело! - Чайка хохотнула и поудобнее устроилась на руках вампира, давая понять, что объяснение закончилось, даже не начавшись. Он сонно и ласково заворчал и покрепче прижал маленькую ведьмочку к себе.
         - Ты опоздал! Все уже съедено! - ехидно заметил Стефан. Вокруг костра загоготали. Айредис совсем не смутился, он невозмутимо проследовал на свое место, однако, не отрывая взгляда от сладкой парочки. Которой на подобное пристальное внимание было глубоко наплевать.
         До полудня было еще далеко, а заняться было нечем. Собственно, даже если б было чем, мысль о том, что надо что-то делать, уже вгоняла в неописуемый ужас. Впрочем, впереди неизбежно сладостным миражом маячила безрадостная перспектива опять тащится на охоту. Не опять, а снова... А какая, к чертям, разница! Все равно ведь придется! "Бедные древние люди - каждый день таскаться за едой! Как же можно жить без репликатора?!".
         На вынужденную прозябать на заброшенной планете в холодной пещере команду спасшихся повеяло ностальгией. Мало-помалу разговор сполз с обыденных ничего не значащих тем на совершенно непонятную для старосты и Чайки (которая все равно не слушала этот, по ее мнению, бред) тему звездных путешествий. Все чаще в плавной с легким чужим акцентом речи пришельцев слышались таинственные, но какие-то притягательные слова. Все чаще тоскливые взоры обращались к небесам, не к холодному голубому с едва заметным сиреневатым оттенком небу, а к черному беспроглядному мраку, сверкающему алмазами звезд, что, по их разговорам, простирался бесконечно далеко за пределами этой земли. Чайка, задремавшая в объятиях спящего Ворона, услышав, что речь зашла о неком устройстве, на котором пришельцы собирались отчалить обратно в свои ненаглядные бескрайние космические дали, стряхнула с себя оковы сна и с любопытством прислушалась.
         - Да, что ни говори, там откуда мы прибыли, было гораздо лучше чем здесь!
         - Цивилизация! Одно слово после все, что мы пережили, звучит как самая сладкая музыка во всей Вселенной.
         - Чего бы я не отдала за возможность повалятся в джакузи...
         - И посидеть за компьютером, послушать нормальную музыку...
         - Все это так, друзья мои, - в черных как ночь глазах Т'Хасса светилась печаль. - Но, боюсь, вы забыли события на Найра Лла Вэй... Нам некуда возвращаться. К тому же, за нами может быть отправили поисковую партию.
         - Вы ошибаетесь, мистер Т'Хасс. Кому нужна горстка выживших. Что они могут сделать? И даже если поиски и были организованы, наш след невозможно выследить - мы сами-то не знали координат конца вектора прыжка, да и выбросило нас неизвестно где. Мы и сейчас не знаем нашего местоположения. - горячо возразил Тэмучен.
         - Подождите, вы слишком увлеклись несущественными вещами. Обо всем этом нужно думать в последнюю очередь. Всегда найдется куда лететь. Вы забыли о самом главном. Нам не на чем лететь! Наше корыто разбилось вдребезги, мы не знаем, в каком направлении мы его оставили. На поиски его у нас уйдут недели, но мы так или иначе лишь зря потеряем время, ибо когда мы найдем его, мы со стопроцентной вероятностью не сможем его отремонтировать - у нас нет ни материалов, ни оборудования. Боюсь, капитан Найтсмит, ваша птичка уже никогда не взлетит. - Айредис некстати решил поменять имидж и заделаться заядлым пессимистом.
         - Мы можем хотя бы попытаться. - без особой надежды промолвила Синдия, с несчастным видом уперев взгляд в пол. - Чтобы хоть было, чем заняться...
         - Капитан, для этого нам нужны хоть какие-нибудь инструменты. А в этом диком первобытном лесу самым продвинутым техническим устройством является лошадиный хомут! - Мойра свела на нет все надежды капитана.
         - На тебя бы этот хомут надеть! - громко проворчал себе под нос Стефан. - Госпожа военная.
         - Да ну тебя, чурбан неотесанный! Я думаю, все поняли, чего я хочу сказать. В этом обществе нет никаких мало-мальски пригодных нам технологий, ждать, пока они в достаточной мере разовьются, мы не можем. Единственным вариантом остается самим науськивать неграмотную крестьянскую деревенщину на цивильный путь развития...
         - Тем самым нарушив ход истории и вмешавшись в развитие расы. Это же запрещено, мы нарушаем главный принцип - принцип невмешательства... - встрял порядочный и законопослушный гражданин Айредис...
         Мойра только отмахнулась.
         - Мы и так его нарушили, без спросу грохнувшись в это застойное болото. К тому же, сейчас не до законов! Обстоятельства вынуждают нас действовать категорично в этой критической ситуации.
         - Паазвольте! Кого это вы называете застойным болотом?! - снова возмутился староста, посчитавший своим долгом оскорбиться на столь нелестные выражения в адрес своего народа.
         Но пришельцам было не до него.
         - Не перебивайте! Вы сбиваете меня с мысли!...
         - Звучит словно "как с насиженного насеста"... - фыркнул Тэмучен, заработав ощутимый тычок острым крепким локтем в бок. Не в первый, и не в последний раз.
         - Но предложенный путь слишком долог и ненадежен... - капитан лишь покачала головой.
         - Как бы то ни было, у нас нет другого выхода, только если кто-то другой не свалился сюда до нас... - невесело усмехнулся Айредис.
         - По-моему, полнейший абсурд! - с чувством высказалась Мойра.
         - Нет, ну почему же абсурд... Вполне возможно... - Т'Хасс только собрался поделиться с остальными своими наблюдениями, но вдруг откуда-то сзади донесся мертвенный шепот опавшей листвы, обреченно шуршащей под дуновениями ветра. Чайка обернулась и тихо вскрикнула. Рабыня, низко пригибаясь к полу, неслышно подползла к костру.
         - Рабыня знает... Рабыня знает...
         - Что? О чем это она? - приподняв бровь, обратился к Чайке Т'Хасс.
         - Понятия не имею. Но мне кажется, она хочет сказать нам нечто важное. Вот только что...
         - Это мы и без тебя знаем, - резко буркнул Тэмучен.
         - Чего? Чего ты хочешь нам сказать? - обратился к стелящейся по полу Рабыне Т'Хасс.
         - Рабыня знает... Знает... Но не скажет. Да... Не скажет... Жалкие смертные... Хозяин спит...
         - О! Безумная выжившая из ума женщина! Кончай свои полоумные бредни, говори немедленно! - резко крикнул на нее Тэмучен.
         Рабыня дернулась и злобно зашипела, ее огромные глубокие глаза налились кровью. Только близость Чайки, Хозяина, пусть и спящего, да воспоминание о недавней неудавшейся попытке нападения сдерживали ее от кровавой расправы над "жалкими смертными".
         - Тихо, не кричи. Не провоцируй ее! Она вполне может вцепиться тебе в горло, и еще не факт, что Ворон станет защищать тебя от ее когтей и клыков. - Айредис придержал Тэмучена рукой и, нагнувшись, заглянул в беспросветный мрак глаз Рабыни.
         - Мы не враги тебе. - как можно мягче и успокаивающе. - Что? Что ты знаешь... Селена? - он назвал ее по имени, давно забытому, изгладившемуся из памяти. И звук ее собственного имени ненадолго вернул Рабыне душевное равновесие, вызвав наружу шквал воспоминаний. Рабыня перестала зло щериться, припала еще ниже, заискивающе, как побитый пес, заглядывая ему в лицо. А потом словно прорванная плотина на них водопадом хлынул поток слов.
         - Рабыня знает... Рабыня знает... Место... Гудит, ревет... Во много раз сильнее раненного зверя... Обжигающий воздух... Ураган... Черный смерч... Страшное... Громадное... Ужас в ночи... Неистовая земля... Сияющий блик... Лунная тень... Хозяин... Смерть... Приговор... Обрекает на жизнь... Хозяин! - последние слова были выкрикнуты в визжащем испуге, в неистовой ярости, в безнадежном отчаянии, впитанном глухими стенами пещерки.
         - Бред сумасшедшего! - буркнул Тэмучен, показушно сложив руки на груди и отвернувшись.
         - Постойте-ка... Вовсе не бред! Обжигающий воздух, громадная тень, ревущая сильнее раненного зверя, ураган... Похоже на падение метеорита. Но что значит лунная тень и сияющий блик... Может ее луной ослепило?
         - И причем тут Ворон? Смерть, приговор какой-то...
         - Что-то странное произошло там, на том месте, где была Рабыня. Что-то загадочное и необъяснимое, что-то, связанное с вампиром...
         Чайка, до этого делавшая вид, что ей разговор абсолютно до фени, вскинула голову, рыжие пряди солнечным ореолом взметнулись над ее головой.
         - Кто там на Ворона бочку катит?! Чего сразу Ворон? Вот он проснется, и всем вам по шеям надает! Вот уж я ему расскажу!
         - Ворон каким-то образом замешан в этом деле... Нам надо пойти и проверить, что же там на самом деле случилось! Может, это и есть нас шанс выбраться отсюда...
         - Да что вы там мелете?! Причем тут Ворон?! Куда вы хотите его забрать?! Ворон, милый мой, возлюбленный, проснись! Да проснись, наконец! - Чайка сердито-испуганно трясла вампира за плечо. Спросонья Ворон с трудом приоткрыл тяжелое веко и засопел ведьме на ушко:
         - Девчо... - сладкий клыкастый зевок прервал слово посередине. - нка... Зачем ты меня разбудила?! Ну чего тебе? - Ворон усиленно тер глаз тыльной стороной ладони.
         - Послушай, чего брешут эти!
         - Мне все равно, о чем говорят эти жалкие смертные! Я убью любого, кто осмелится что-либо тебе сделать! - зарычал Ворон, а Мойра опасливо отодвинулась еще на пару метров.
         - О нет, любимый! Они говорят странные вещи, их разговоры про тебя!
         - Что вам, мерзкий скот, нужно от меня? Говорите, пока я еще могу терпеть вас... - презрительная гримаса скривила его аристократическое лицо.
         На мгновение произошла заминка, все смущенно молчали под гневным взором Ворона.
         - Мы не хотим здесь задерживаться надолго и мешать вам, - решился изложить суть дела Айредис. - Единственная наша цель - улететь отсюда поскорее.
         - Так убирайтесь отсюда, я вас не держу!
         - Но...видите ли... из-за неудачной посадки наш корабль разбился, и нам не на чем лететь обратно... - Видя, что Ворон начинает закипать яростью, он поспешно продолжил. - Мы как раз обсуждали планы спасения, как Селена... то есть Рабыня, - исправился он, посмотрев на Ворона, - сказала нечто такое, что возродило в нас надежду, но каким-то образом наш шанс к полету связан с вами...
         - Не мямли, смертный! Говори, мое терпение на исходе, - Ворон грозно рыкнул на замявшегося Айредиса, но в его глазу вспыхнул живой огонек интереса.
         - Она сказала примерно так... "Рабыня знает... Рабыня знает... Место... Гудит, ревет... Во много раз сильнее раненного зверя... Обжигающий воздух... Ураган... Черный смерч... Страшное... Громадное... Ужас в ночи... Неистовая земля... Сияющий блик... Лунная тень... Хозяин... Смерть... Приговор... Обрекает на жизнь... Хозяин!"
         Мы подумали, что вы связаны с этим происшествием...
         - Да, - медленно, словно вспоминая, проговорил Ворон. - Девушка, я помню ее молящие в смертном ужасе глаза... Рабыня, я был голоден! Головокружение и девушка на освещенной луной поляне... Но до этого - тьма, раскалывающаяся болью голова при воспоминаниях... Там, в глубине памяти - черная дыра... - он закрыл глаз и говорил медленно, нараспев, мучительно выговаривая каждое слово, словно оно причиняло ему нестерпимую боль.
         Ворон резко поднял голову, устремив на шарахнувшегося в сторону Айредиса яростный измученный взгляд. В котором было что-то еще. Удивление.
         - Я... я вспомнил... я вспомнил, откуда взялась Рабыня... Я думал, она всегда была со мной... Вы! - он бросил злобный подозрительный взгляд на команду. - А... Вы ничтожества, что вы можете... Там... что-то есть. Почему я вспомнил? Что было до Рабыни... Страшная слабость, боль... Но почему? - вампир, казалось, говорил сам с собой, не замечая окружающих.
         - Мы как раз собираемся туда сходить, может быть вы составите нам компанию? - робко спросила Синдия.
         - Ты не ровня мне, смертная! - рявкнул Ворон, рывком вставая с колен, но не отпуская Чайку с рук.
         - Конечно, конечно! Мы просто хотели предложить вам оказать нам честь и сопровождать нас к месту Таинственного Черного Смерча... - вмешался Т'Хасс, не обращая внимания на удивленные взгляды окружающих.
         Ворон долго раздумывал. Чайка громко возмущалась и теребила Ворона за белые космы. Она бранилась как сапожник, ругала вампира на чем свет стоит, била его маленькими кулачками в грудь. Без толку. Ворон глубоко задумался о чем-то своем. Когда же он обратился к команде, в его взгляде была решимость.
         - Хорошо, вы пойдете со мной к тому месту. Рабыня! - вампирша с готовностью обвилась вокруг его ног. - Ты покажешь дорогу.
         Чайка, отчаявшись его удержать, смирилась и обреченно поплелась следом.
         Ничто более не держало их в пещере. Наскоро собрав немногочисленные пожитки, скитальцы вслед за вампиром покинули на время приватизированную пещерку, вернув ее природе. Чтобы никогда больше туда не вернуться.
  

Глава X.

     
  
   Айредис вскочил, ругаясь сквозь зубы - Дара вновь неловко повернулась во сне и расцарапала его лицо и левую руку мелкими коготками. Ох, не минуты покоя! Только-только за полночь дали, наконец, волю уставшим ногам и примостились у небольшого костерка, как...
      Молодой человек осторожно, дабы не потревожить спящую кошечку, свернувшуюся под его бочком, перевернулся на спину и от неожиданности вздрогнул - ох уж мне эти вампиры в конце-то концов!
      Рабыня, воровато оглянувшись, подпрыгнула к Ворону и, зашипев, припала к его ногам, слезно ожидая помилования. Тот же лишь брезгливо поморщился, отпихивая ее прочь. Женщина со стоном искреннего моления свилась в клубочек, с доверчивостью заглядывая в холодное равнодушное лицо и трепля сердечную надежу на его благосклонность, но на лице Ворона не дрогнул ни единый мускул, когда она с писком отлетела прочь, спутавшись в ночной листве. Айредис вздохнул.
      Его сердце отчаянно затрепетало, а в голове зароились тысячи образов, смешанных и пугливо непонятных. Кто это существо, какое он отношение имеет к его прошлому, что он о нем знает? Айредис перевернулся на другой бок, снедаемый беспокойством. Ворон был ему знаком. Ворон порождал в его душе невнятную тревогу первого знакомства, поразительного ожидания и неминуемой встречи. Это его очень волновало, мучительно угнетало, ведь он любил знать все! А когда чего-то не понимал... он терял контроль над ситуацией. Нет, образ Ворона плыл в его разуме, он мог с уверенность сказать, что... знал его? Видел? Помнил?..
      О! Молодой человек хлопнул себя по лбу, принуждая расслабиться и отдохнуть. Сегодня был тяжелый день, очень тяжелый, полный лишений и бессвязной боли - все зверски устали, ноги от непривычки ломило, сводя напряженные до предела связки, страшно хотелось спать... но не получалось. Почему-то. Айредис едва не взвыл от отчаяния. О...
      Внезапный шум заставил его пошевелиться. Он приподнялся на локте и с удивлением увидел, что Ворон, нежно подоткнув тонкое походное одеяльце под теплый бочок сладко спящей ведьмы (с чего это она умаялась - не понятно. Вампир же весь день тащил ее на себе...), мягко скользнул в ночь, плавно покачивая бедрами. Тряхнув седыми кудрями, он поджал губы и, устало взъерошив челку, исчез, растворившись во мраке тонкой, ледяной ночи. Чайка засопела и, перекатившись на спину, пробормотала что-то в полудреме; сон ее был поражающе крепок.
      Айредис вскочил на ноги и, действуя по наитию, осторожно приподнял тяжелую пальмовую лапу, что болезненно склонилась под тяжестью плодов. Вздернув голову, он с нарастающим беспокойством прислушался: где-то, совсем рядом, раздавались шаги - тихие, тонкие, едва уловимые в своей призрачной грациозности. Они явственно удалялись от места стоянки, затихая в ночи.
      Айредис озабоченно покачал головой: "Ну куда его, на ночь глядя, понесло?! Не правильно это... Но что может случиться?! Что может случиться с сильнейшим из воинов, что когда-либо ходили... " - он скрылся в кустах.
     
      ...Ворон с наслаждением потянулся и вздохнул - наконец-то один... Жаль, да нельзя взять с собой девчонку, ей бы понравилось...
      Он растянулся на мягкой травке и, закусив прутик, прикрыл глаза. Хорошо... Нет людей, нет извечного щебетания за спиной: "Не обернулся бы! А то ведь увидит... Чудовище! Противное, глупое чудовище! Монстр...", и нудного нытья этого... как его?... Он нахмурился, но тут же отмахнулся - а, собственно, какая разница? Все они на одно лицо - завистливые, лживые, лицемерные. А она не такая...
      Он улыбнулся и рассеяно потер глаз, прогоняя щекотку. Давно он так не выматывался, ох давненько! Битвы, муки, дождь страха - как он от всего этого отвык! Себя не переделаешь... как бы не старался.
      Он поморщился, вспоминая случайных попутчиков - да это же просто сброд пугливого никчемного скота! Как же гневят его глупые лица, как раззадоривает трепет плоти их страх... Они все боялся, очень боятся - до дрожи. Впрочем...
      Тут он нахмурился и рывком сел. Не все! Есть один достойный! Один... подобно Чайке - чистый, непокорный и свободный - серебряный юноша с прекрасными лучезарными глазами - истинное воплощение невинности и света. О! Ворон вновь лег, повозился и, закрыв глаз, попытался воскресить в памяти его образ. Образ искреннего и нежного Айредиса. Нет, все же что-то с ним не ладно! - вампир поджал губы. От него исходят странные волны, его аура сияет жертвенным огнем чистой энергии, точно он...
      Внезапно виски прожгла острая боль, и Ворон едва сдержал стон - о, эти мысли! Тише, тише... Юноша всколыхнул в его душе море чувств - от бессильной ярости до странного удовлетворения. Айредис был ключиком к его прошлому, он был похож на путеводный маяк, разгоняющий своим сиянием тени, он вел... куда? Во тьму? К просветлению? Домой?.. Да...
      Он уже было начал дремать, как вдруг вскинулся и удивленно приподнялся - из густых зарослей орешника на него глядели огромные голубые глаза. Он нахмурился и сел. Тот же час кто-то отшатнулся и, судя по шороху, поскользнулся в сырой траве, и неловко упал, чертыхнувшись. Да за ним следят! Вампир с гневным рыком метнулся к кустам, где, цепко ухватив нарушителя за шкирку, с силой метнул его на полянку. Айредис растерянно тряс головой, обеспокоено оглядываясь. Ворон только языком прищелкнул - ну как по заказу! Эх, люди...
      - Простите... - прошептал юноша. - Простите, я не хотел... Я просто подумал... Здесь опасно ночью, а вы... Вы могли напороться на какую-нибудь тварь, а здесь их много-много... Простите...
      - Не терзай мою мигрень, дитя. - Ворон, устало махнув рукой, рухнул наземь и, потянувшись, прикрыл глаз: - Я - спать.
      У Айредиса отвисла челюсть.
      - Но... но как же... Разве вы меня не убьете? - растерянный юноша изумленно выдохнул. - И не попугаете для вида? А как же: "Трепещи, скот, ибо в гневе я страшен"? Ну нельзя же так!
      Вампир тихо засмеялся и, приоткрыв глаз, в котором прыгали смешливые чертики, наставительно проговорил:
      - На вас, людей, не угодишь. Рычишь на них - боятся. Не рычишь - попрекают. Эх вы... - он сладко зевнул и, заложив руки под голову, с непередаваемым изяществом выгнулся, потягиваясь. Что-то кошачье было в перекатах его мышц, что-то тигриное. Айредис покачал головой и вкрадчиво поинтересовался:
      - А вы не должны были впасть днем в летаргию? Знаете, я где-то читал, что вампиры...
      - Я - гневный демон ночи... - сонно пробормотал Ворон. - И сплю, когда хочу...
      - Но... здесь же хищники! Неужели вы не боитесь?!
      - Я? Боюсь?! - Ворон тихо рассмеялся. - Мальчик! Тьфу на твоих хищников! Знай же, что лишь один зверь потревожит сегодня твой сладостный сон.
      - Да? - Айредис обеспокоено осмотрелся. - И кто?
      - Я. - и, перевернувшись на бок, он затих. Айредис тяжело выдохнул.
      - Тоже мне... - гневно бурчал молодой человек, укладываясь рядом. - Расскажу кому - не поверят. Сплю рядом с вампиром, который, ко всем бедам, еще и храпит! Ворон, а Ворон?
      - Ну чего тебе? - недовольно пробурчал тот.
      - Я просто хотел сказать... - Айредис смущенно завозился, пытаясь найти удобное положение. - Хотел сказать вам... ну это... ээ...
      Ответом ему был сладостный храп.
      - ...спасибо. - вздохнул Айредис и, прикорнув у теплого бока вампира, беспокойно вгляделся во тьму. Ночь не внушала ему доверия...
      И правильно! Потому что внезапно он ощутил слабое колебание и недоуменно привстал на локте. Тишина... Все тот же холодный ветерок, бесшумно шевелящий тонкие пряди орешника, все те же пальмовые листья, легко колышущиеся и осыпающие свергнутые плоды, все та же огромная Луна, беспощадно изливающая свет на головы одиноких путников, но... что-то было не так. Айредис подтянулся.
      Зная, что сотворил бы с ним Ворон, разбуди он его посередь ночи, юноша осторожно поднялся и осмотрелся, на цыпочках приподнявшись. Мрак... так тихо... Но что же это?! Айредис отступил, вскидывая руки в оборонительном жесте - на них надвигалась гора...
      Земля дрогнула и, заколыхавшись, взбрыкнула. Айредис, не удержавшись на ногах, спружинил в сторону и, прокатившись к Ворону, отчаянно потряс вампира за плечо:
      - Вставайте, прошу вас! Пожалуйста, я не знаю как с этим бороться...
      Вампир с рыком вскинулся, и, было навис над юношей, как, вскинув глаза, в гневе отшвырнул его прочь:
      - Почему ты не разбудил меня раньше?! Глупый... человек! Это же горный огр!.. Дурачина! - вампир мгновенно вскочил и, зарычав, оскалил клыки. Мышцы его спины возбужденно дрогнули, брызнула кровь и... Ворон с наслаждением расправил огромные крылья, радостно урча - да ему это, похоже, даже нравилось! Он мотнул головой, светя победоносной улыбкой и, вскинув голову, зарычал, приветствуя достойного противника. Он был счастлив...
      Айредис же пораженно замер, восхищено осматривая шарообразную мерцающую жилку на " ..." лопатке вампира. Что это такое? Она пышет, горит силой, она дымится властью... Что же это такое?! Как знакомо...
      - Берегись, дубина! - Айредис, замешкавшись, откатился в сторону, нетерпеливо отброшенный Вороном прочь. Бум! - на место где он стоял секунду назад, приземлился изумляющих размеров щуп, прокопавший солидное углубление в размякшей от дождей земле и прочертивший округлую петлю. Айредис судорожно выдохнул, пытаясь собраться - надо встать и драться, надо идти в бой...
      Ворон с ревом взмахнул крыльями и взвился в ночное небо, сканируя противника с воздуха. С таким ему еще сталкиваться не приходилось...
      Оно было подобно гнилостному червю - бугристое, темное, сочащееся обжигающе-ядовитой слизью, и меткое, словно кобра. Стремительные броски его хвоста, глухой вой слепого, но столь чуткого к чужому движению носа, и яростные атаки побуждали в душе довольно скверные мысли. Им не победить...
      Но нет! Ворон воспрял в неописуемом гневе - я всегда побеждаю! Я никогда не сдаюсь! Последний из Правителей Элииды... И он, сложив крылья, ринулся в бой.
      Позже Айредис только сдавленно вздыхал, вспоминая эту битву, а при мысли, что могло произойти, не вступись он тогда, его сердце тревожно екало - эх, Ворон...
      Вампир в стремительном броске атаковал тварь, выхватив из-за плеча тонкий огненный клинок, отбрасывающий искры в ночное небо. Айредис мог поклясться, что секунду назад его у него не было! Червь с шипением извернулся, и удар лишь оцарапал его бурый бок, взвив ленточки желтой крови. Тварь взвыла и, взбрыкнувшись, метнула хвост в обидчика - тщетно... Ворон ловко отлетел в сторону и, замахнувшись, исподтишка обрушил гасящий удар на ее шею - жуткий рев воздушной волной отшвырнул его хрупкое тельце, крылья хлопнули, едва выдержав головокружительное давление.
      Ворона закрутило, но, мгновенно сгруппировавшись, он выровнял полет и, с жаром метнувшись, глубоко всадил клинок в тело врага. Тварь, беснуясь в исступлении, закрутилась, мотая тупой, остроносой мордой, и, ревя, занесла хвост. Похоже, она обезумела, задавшись одной лишь мыслью - уничтожить обидчика...
      Тело Ворона растворилось в скорости, обжигающий клинок в его руке мелькал, рубил и крушил, исторгая снопы гнилостной крови и распушив ошметки плоти. Тварь не смогла соперничать с ним в стремительности выпадов, она лишь обессилено рычала, в ярости махая хвостом и плюясь жестоким ядом, она пыталась поймать тень... но усилия ее были тщетны. Ворон превратился в молнию, подавляющую молнию искреннего гнева.
      Вот он метнулся вперед и, поднырнув под ужасающую петлю, пырнул бок. Айредис даже прикрыл уши ладонями - как она ревела!.. Ее гибкое тело металось из стороны в сторону, она била хвостом, круша и ломая хрупкие тростинки деревьев, ее яд оставлял в траве тоскливые проплешины. Ворон же, казалось, не знал страха...
      Он, словно пытливая гончая, рыскал в небе, сливаясь в одну размытую линию, и только огненный меч его мелькал, возлетая из пепла. Вот он увернулся от меткого удара, рванулся вперед и, извернувшись вбок, стремительно кольнул лезвием податливый бок. Вильнул в сторону и рухнул вновь. Успешно!
      Айредис, почувствовав себя смертельно оскорбленным за отвергнутую помощь, поспешно вскочил на ноги и, подобрав увесистый сук, с силой метнул его в морду чудовища, попав лишь чудом. Чудище дернулось и, как показалось юноше, изумлено моргнуло, впервые обратив на его внимание. Айредис отступил.
      - Эээ... простите великодушно, я вовсе не хотел... - тварь насупилась и, внезапно кротко рыкнув, бросилась к нему в стремительном порыве. Айредис, понимая, что не успеет сделать и шага, прикрыл глаза рукой...
      Бум! - он пораженно отступил, глазам не веря - хрупкий Ворон, рыча и шипя от натуги, удерживал огромную морду монстра, вздувая мышцы! Вот это сила! Айредис сглотнул и робко прошептал:
      - Ворон вы... Вам помочь?
      Ворон издал какой-то звук, подозрительно напоминающий стон, и, прилагая титанические усилия, но отчаянно скользя ногами по размокшей траве и разрывая связки, толкал чудище прочь.
      - Беги, человек... - прохрипел он, дрожа от натуги. - Беги, я не смогу держать ее долго...
      - Сейчас... - пробормотал Айредис, лихорадочно ища глазами оружие. - Вот сейчас побегу, спотыкнусь, упаду, встану и снова побегу! Сейчас...
      Неожиданно тварь извернулась и, с торжествующим рычанием, хлестнула хвостом - тонкое тело с рваным стоном отлетело прочь, пробило три мощных ствола и рухнуло недвижное. У Айредиса дыхание заметалось в груди он ужаса и муки - бедный вампир! Как же его...
      Хрупкое тельце оплели дьявольские путы и, вздернув, победоносно встряхнули - ты мой! Червь в радости ревела и металась - я сильна, как никогда! Я победила! Победила... Ворон же, измученный и раненый, лишь безвольно рычал, пытаясь вырваться и мучительно раздирая оковы, но его висок зиял кровавой раной, а крылья рваными лоскутами обвисли, бессильно признав поражение. Айредис в отчаянии качал головой - только не так, не так...
      Тварь, едва ли не полыхая от счастья, вскинула над мордой хвост, возводя врага в поднебесье и, внезапно крякнув, бросила в распахнувшуюся алую пасть! Айредис вскрикнул и едва не пошатнулся от ужаса - нет, Боже, нет! Ее горло в спазме сжалось, глотнуло и... комок исчез. Юноша ахнул.
      Его воспалил дикий гнев:
      - Ну ты! Ты... ты получишь. Он же хотел меня спасти. Спасти, понимаешь?! Ну держись... - он, в ярости, схватил первое, что попалось под руку - гладкий, отесанный булыжник - и метнул его в чудовище. То рыкнуло и отшатнулось. Айредис зло и коротко рассмеялся: - Что, не нравится? А вот так? - и, заметив, какое-то странное углубление в шкуре червя, прыгнул, замахнувшись.
      - О... - взвыло чудище, когда крепкий кулак Айредиса с мерзким хлюпом врезался в ее тело и, прорвавшись сквозь щиты, взрезал столь нежные сердечные ткани. Тварь взвилась, и Айредис, поспешно отскочив, побежал прочь.
      О, как мучительны были ее стоны, как билась она в ярости, умирая в страшной печали! Из раны брызнула мерзкая жижа, с хлюпом посыпались клочки плоти, и тварь, в неистовстве полыхая, тяжело рухнула наземь, где, дернувшись, затихла. Айредис отер тыльной стороной ладони пот. Его слегка знобило.
      - Ворон... - безнадежно позвал он, не спеша, впрочем, приближаться. Если вампира удар хвоста всего лишь выбил из графика, то его мог убить совсем, а рисковать юноша не желал. Клуб самоубийц? Как-нибудь попозже.
      Вдруг тело чудовища качнулось, выгнулось в рывке и, внезапно озарившись мягким алым маревом, разлетелось кровавыми ошметками! Айредис, отбежав, прикрыл глаза рукой. Что за черт?! О, Великий Боже...
      Ворон, хромая, восставал их тлена... Его крылья безжизненной бахромой волочились по земле, тело окутала золотая ядовитая дымка, он ругался...
      Айредис со всех ног кинулся ему навстречу:
      - Простите меня... позвольте...
      - Нет. - Ворон твердо отклонил его руки. - Не прикасайся, это может быть опасно... Твою мать, вот только в его желудке меня не хватало! - он неожиданно покачнулся, но тут же гордо вскинул голову и, растворив истерзанные крылья, шагнул в тень. Айредис выдохнул и, заметив, как мелко-мелко дрожат руки, сделал три долгих вздоха. Спокойнее, парень, спокойнее...
      ... В лагере царил переполох. Едва он ступил в свет костра, как дикая и возбужденная Чайка цапнула его за рукав:
      - Что это были за вопли? Где Ворон? Куда вы пропали?
      - Что-то случилось? - сонный Тэмучен вскинул голову, зевая.
      - Случилось?! - вознегодовала капитан. - Да сейчас такое было! Проснулась я от страшной тряски и, разбудив Стефана, - староста подтверждающе потянулся. - пошла смотреть в чем дело. А там такое... Хорошо, что не видели. Ящерица - метров пять в высоту и десять в длину - на нашего крылатика напала. Ух и дрались же они там, кто кого опаснее - и судить теперь боюсь... А потом...
      - Да, да! - согласно закивала Мойра. - Я тоже слышала - ужас! И рев этот ихний...
      - Где мой муж? - тихо и бесцветно спросила Чайка. Ее губки дрожали. - Где же он?
      Ей не ответили. Капитан смолкла и посерела с лица, Мойра отвела глаза.
      - Ворон? - удивился Айредис, оглядываясь. - Да он шел за мной! Куда же... Но...
      Личико Чайки бледнело. Внезапно она, с коротким криком сорвавшись с места, ринулась во тьму.
      - Куда?.. - дернулся было Т'Хасс, но ее пылающий отчаянием взгляд ее остановил:
      - Стоять. Никому не с места. Там будем только мы, только мы... Не сметь ходить за мной! - и стремительной молнией исчезла в кустах. Айредис только тяжело вздохнул.
      - Что там с ними? - прошептала Дара.
      - Это уже не наше дело. - буркнул Тэмучен. - не хотят нашей помощи - не надо. Мы и сами...
      - Молчи! - прикрикнула на него капитан, на ее щечках проступили гневные пятна. - Ты не видел этого... ты этого не знаешь... это было ужасно! Ужасно...
      - Я помогу ей. - вызвалась Дара.
      - Нет... - и прежде, чем добрый Айредис успел удержать ее за пушистый хвостик, шуркнула в кусты.
      - Сумасшедшая! - внес свою лепту староста.
      - Отверженная... - вздохнул Айредис.
      - И глупая. - заключила Мойра и, отгородившись крыльями, прикрыла глаза.
      ... Чайка бежала, всхлипывая от боли, когда тонкие веточки хлестали ее по лицу, а неумолимые кустарники раздирали бедра в кровь. Она глотала слезы и думать боялась о том, что же может сейчас случиться, если она не успеет. Не успеет... не успеет...
      Она остановилась, как вкопанная, заслышав хрупкий стон и яростные проклятья. Ее сердечко глухо ухнуло.
      - Ворон... глупый гордец... - она изо всех сил дернула нависшую над тропинкой ветку, отпихнула тонкий ствол, и налегла ручками на куст орешника, раздвигая его и выискивая проход.
      О нет... Она подавила отчаянный визг - Ворон, вскинув на нее мутный от боли глаз, едва слышно зарычал, пытаясь переменить положение и скрыться в тени. Не тут-то было...
      Чайка кинулась к нему и, придержав за плечо, с невероятной бережностью перевернула на спину. Тот час же ее глаза округлились, а рот распахнулся в негодующем вопле отчаяния: только не это...
      Его грудь вспахивала ужасных размеров рана, чьи рваные, обугленные края уже успели запечься, скулу раздирала ужасная ссадина, он тяжело дышал, невероятным волевым усилием приподнимаясь, чтобы она не увидела...
      О! Она едва не вскрикнула от ужаса - его тело было... изъедено! Изъедено - ужасно, так... Оно представлялось одним сплошным кровоточащим ожогом, нанесенным точно сотней маленьких зубчиков и лезвий, и сочащийся гнилостным бурым месивом, растекаясь в его же крови. Чайка нервно всхлипнула.
      - Что... О, Господи, что это?! - у нее от ужаса дыхание перехватило.
      - Была битва, я... - он через силу улыбнулся, зная, как ее радуют его смешинки. - Произошла ошибка... тебе не стоило этого видеть...
      - С кем? - она отчаянно тряхнула его за плечи. - С кем ты дрался?
      - Огр... - выдохнул Ворон, едва не теряя сознание от боли.
      - Огр?! - в священном ужасе переспросила Чайка. - Но его яд... ты же... А-а-а!! Старый, замшелый пень! Он же убьет тебя... О, дурачина! О, Господи, ты умираешь... умираешь... - ее тихие всхлипы смылись в базарной ругани.
      ... Дара осторожно проскользнула меж колючих веток орешника и, пригнувшись, прыгнула в разлапистый кустик, надежно скрывающий ее от любопытных взглядов. Отогнув веточку, кошечка выглянула из укрытия и с непривычки сощурилась - в глаза удар яркий свет пылающего костра. Проморгавшись, она отшатнулась, поспешно ныряя в благодатную тьму - мужчина! Опять этот мужчина...
      Она выгнула спинку, давя негодующий рык - он вызывал в ней жгучее отвращение. С поразительной точностью она вспоминала опостылевшие руки, рты, терзающие ее крохотные соски и грубые ласки, оканчивающиеся каждый раз до тошноты одинаково - примитивным изнасилованием, мучительнее и отвратительнее которого ей еще не приходилось испытывать. Она поежилась и, сжавшись в комочек, прикрыла глаза, вспоминая...
      Она бежала. Бежала, пытаясь вырваться, пытаясь скрыться, пытаясь с головой окунуться в свободную жизнь, пытаясь забыть о жалком призвании - служить высшему полу. Мужчины... Она тихо-тихо зашипела. Звери... Безжалостные звери! Ненасытные, похотливые монстры!
      О, как истязали ужасные плетки ее тело, как пугал голос, когда отец - ее родной отец! - избивал мать за невольное ослушание в помощи ей - несчастной протестантке, с душой прекрасной и чистой, словно Адское пламя, и с разумом воительницы.
      "Как ты можешь так жить?!" - в ужасе восклицала она, метаясь в узкой келье. - "Как можешь позволять ему творить с собой такое?! Ты же - личность! Как тебе не противно..."
      "Противно?" - невесело усмехалась мать. - "Нет, доченька, мне вовсе не противно. Пойми ты - так и должно быть! На Кейннаре испокон веков присутствовал мужской менталитет, они правили миром, и помни: мы - просто рабыни. Мы нужны лишь для охраны крова, очага и любовных утех, услаждая главу семейства". - Мать говорила монотонно, словно читая невидимую книгу. - "Так было и так будет. Это - навсегда".
      "Но неужели вы никогда не хотели бороться?" - вскричала она в отчаянии. - "Вас же зверски унижают! Как можно, мама, вы же разумны! Как вы можете..."
      "Перестань, Криссса! Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из братьев тебя услышал... Протектор тебя сожрет! И меня тоже..."
      "Я этого так не оставлю". - твердо замечала она. - "Я не согласна жить в таком обществе. Я - вольный его член и докажу это!"
      "Нет, доченька..." - напрасно умоляла мать, напрасно лила слезы.
      В ту же ночь она сбежала. И бежала долгие годы, в надежде обрести покой и смирение, но... все попытки ее были тщетны. Ее пугали их лица, ее пугал их смех, ее страшила сама мысль о близком знакомстве с кем-либо из... мужчин! Твари! Просто тупые, страстные твари...
      Она вскинулась, мотая головой и тихонечко шипя - ей не сбежать от прошлого, оно будет ненасытно преследовать ее, обрекая на вечные муки. Хорошо хоть у нее есть настоящий друг, способный утешить в трудную минуту... Айредис. Кошечка довольно заулыбалась. Какой он... чистый, красивый, благородный! Он совсем не мужчина. Он другой. В нем нет стремления к насилию, ему неприятна сама мысль об истязании живого существа, он так... прекрасен? Да... Дара ласково улыбнулась. Это так...
      - Ну, тише, тише... Дыши, дыши, любовь моя! Тише... - она с шипением раздвинула ветки и припала к окошечку, разглядывая полянку. Ведьма кутала дрожащего в лихорадочном ознобе мужчину в теплый плед, ее ручки успокаивающе оглаживали его нездорово горячий лоб. - Тише... Ты очень тяжело болен. Понимаешь, яд этого... как его там?.. огра, вот!.. растворил твои внутренние ткани, прожег кожу и продолжает в скорости нести отраву по венам, разнося погибель. Ворон, моя магия тут бессильна - у тебя сломаны все ребра, внутренне кровотечение и жестокий разрыв брюшной полости, вызвавший сильнейшее нарушение кровообращения кишечного тракта. Ты... - неожиданно мужчина дернулся, его тело скрутила жестокая судорога, кулаки в конвульсивном исступлении обрушились на мягкую подстилку, из изящных ноздрей хлынула, разбегаясь в тонкие ленточки, темная, болезненно загустевшая, кровь, он сухо закашлялся, с рыком метаясь в лихорадке. Девушка, с поразительным спокойствием, нависла над ним и, с силой прижав его плечи к постели, успокаивающе забормотала что-то под нос. Дара подобралась.
      Мужчина в изнеможении опал в покрывало, завозился, и, свернувшись в клубочек, затих. Девушка устало отерла со лба пот и, щелкнув пальцами, извлекла из воздуха хрупкую пиалу, полную мутновато-красной жидкости. Ее смелые ручки с треском рванули подол, распушив его на бахромистые куски, и, обмакнув в воду, осторожно опустили на лоб мужчины. Он приглушенно зарычал, конвульсивно дернувшись под ее обезоруживающим холодом.
      - Ну успокойся, тише, тише... - заворковала девушка, бережно водя лоскутком по его груди, ласково отирая кровь и промывая раны. Мужчина беззвучно терпел оглушающую боль, измождено прикрыв глаз и погружаясь в омут забытья. Он терял сознание... падая в руки любимой. - Нельзя... - мягко поцеловала его в висок девушка. - Еще чуть-чуть, любовь моя, потерпи еще капельку! Еще совсем немножко...
      Дара пораженно качала головой - никогда не понимала человеческих самок! Как можно любить... такое?! Как можно с такой маниакальной безоговорочностью отдаваться ему всем сердцем, как можно так безответственно, унизительно беспощадно надеяться?! На любовь мужчины! Фу! И...
      Вот его тело вновь рванулось, бессознательно круша и сметая, девушка пискнула и отшатнулась, когда кулак с треском опустился, выбив в земле небольшое углубление. Убежит? Дара с интересом подтянулась. Как бы не так! Изумленная кошечка только глазами захлопала, видя, как порывисто обнимает девушка дрожащего мужчину и весом своим вновь клонит его к постели. Сумасшедшая...
      - Спи, спи, вороненок... спи теперь, лечись, отдыхай... я ничем не могу тебе помочь, теперь я бессильна... бессильна, как дитя...
      Мужчина протяжно выдохнул и, зарывшись носом в мягкий плед, прикрыл глаза. Девушка спокойно оглаживала его плечо, поджав губы. Дара только восхищенно присвистнула - и не единой слезинки! Вот это нервы! Внезапно заслышав какой-то писк, кошечка обернулась, и глаза ее сузились в предвкушении - под кустиком, дрожа черным носиком-бусинкой, показалась маленькая мышка, торопливо прикрывающая норку талыми листьями.
      Дара облизнулась, но тут же осеклась, приказывая себе держаться положенного этикета. Что она, хищник какой? Или варвар? О, эти жуткие природные инстинкты! Кошечка в панике заметалась, ее гложило острое желание. Как было бы хорошо запустить в мышку острые зубки, прокусить и, обваляв в земле, обсосать до косточек! Но прежде поиграться всласть, помучить и посмеяться над ее бессильными стараниями убежать прочь. Ох, как было бы хорошо...
      Дара сладостно заулыбалась и поймала себя на том, что лежит, распластавшись по земле и хищно подобравшись, и едва дышит, боясь спугнуть добычу. Кошечка покачала головой, выругивая себя за глупость, как вдруг мышка дернулась и, помахав хвостиком, боязливо побежала прочь, соблазнительно покручивая крохотными бедрышками. Сопротивляться этому было выше ее сил! Мышка не успела пискнуть, ее крохотное тельце затерялось в листве, когда Дара, стремительно рванувшись вперед, сцапала ее в объятия!
      - Ах ты моя маленькая... - заворковала кошечка, поднося полу обезумевшую от страха мышку к глазам. - Ничего не бойся, я тебя не обижу... Просто поиграю чуть-чуть и отпущу. Сейчас же. Умм... - она ласково спустила мышку в рот и, покатав меж деснами, проглотила, заурчав от удовольствия. Подняла глаза... и тот час же вздыбилась и зашипела от ужаса - ведьма, изумленно оглядывая ночную гостью, тихонько бормотала что-то под нос! - Нет! - отчаянно воскликнула она. - Не надо! Пожалуйста, не будите его! Не надо...
      - Совсем с ума сошла, выдра вшивая! - зашипела на нее ведьма. - Ори потише, разбудишь! Сказала же, ну говорила же! Чего приперлась-то, половик подножный? Посмеяться над нами, да? Смейся сколько хочешь! Смейся... - внезапно ведьма всхлипнула. Дара удивленно моргнула и не нашла ничего лучше, как присесть рядом, ежась в тепле костра. Ведьма старательно давила всхлипы, но губки ее кривились, а огромные глаза наполнялись слезами. - Смейся, сколько хочешь, противная... кошелка... - неожиданно она, порывисто обняв ошеломленную Дару за шею, уткнулась носиком ей в плечо. Ее били жгучие рыдания. - Ты просто не... не понимаешь, как ему было плохо! Как ему больно было, а я... Я даже ничег...го сделать не могла, никак ему помочь... даже... даже... кровь остановить... Он так мучился! Очень... ик!... сильно, а я же только смотрела, только... как дура бессильная... И почему он меня любит? - она отстранилась так же внезапно и нервно заговорила, срываясь на всхлипы и злое шипенье: - Вот вы все думаете, что он плохой, злой, глупый... А это не так. Он очень... ик!.. хороший! Он такой добрый и ласковый... со мной, а вы этого просто не видите! Смотрите на его, как на чудище какое, как на животное и смеетесь за спиной... Глупые люди! - ее пальчики оплели его ладонь и стиснули изо всех сил. Он даже не поморщился - так крепок был его сон. - Глупые вы... трусливые... Знаешь, почему он со мной, а? Знаешь? Небось, все таким вопросом задаетесь. А потому что! Потому что не боялась его, потому что пожалела! Пожалела тогда... давно... Люблю я его, люблю! - ее голос срывался от нахлынувших чувств. - Очень люблю... и он это чувствует. И никогда меня не бросит, не то что вы - люди... - она вновь заплакала, но уже тихо, едва слышно. До краски смущенная Дара только выдохнула и, помолчав с минуту, робко предложила:
      - А что если я... ну... понимаешь, я же кошка, а мы умеем забирать болезни... А?
      - Валяй. - глухо откликнулась ведьма. - Все, что угодно...
      Дара, неловко улыбнувшись, склонилась над спящим мужчиной и, изумляясь своей храбрости, маленьким клубочком свернулась подле его бока. Он сонно пробормотал что-то во сне и, поморщившись, тихо фыркнул. Ведьма ласково засмеялась и, поцеловав его в кончик носа, осторожно приобняла за талию, устраиваясь справа.
      - Дара?
      - А? - уже засыпая, откликнулась кошечка.
      - Возьми меня за руку. Будем лечить его вместе...
  

***

   Т'Хасс замолчал, давая собравшимся осмыслить услышанное. Эти самые собравшиеся подбирали с влажной, пахнущей прелыми листьями, земли вставные (у кого были) челюсти и не могли ничего сказать, пребывая в шоковом состоянии. В тишине весело потрескивал костерок, едкий ароматный дым от него клубами вился перпендикулярно поверхности, ни малейшее дуновение не сбивало его причудливый танец.
   - Ты действительно убежден, что все рассказанное тобой - правда?
   - Я уверен в этом, мои исследования это подтверждают.
   - Так значит, то, что мы считали вымыслом, сказками - оказалось просто Истиной, покрытой вековой пылью и обросшей как мхом домыслами и догадками.
   - Слухи, подозрения и предположения оправдались, если ты говоришь правду, то мы здесь и сейчас сдернули железный занавес, тяжелым покрывалом скрывающий тайну Сотворения мира. Мы пришли к истокам мироздания, мы разгадали загадку, тысячелетия будоражащую умы всех людей.
   - Но не слишком ли легко вы делаете выводы? Не слишком быстро вы отбрасываете все традиции и как ребенок, которому дали новую игрушку, кидаетесь на любой факт, безоговорочно принимая его за абсолютную истину? - Тэмучен нервничал и беспокоился, исподлобья наблюдая за реакцией товарищей, его пробивал озноб. "Зачем
   этот хмырь ученый рассказал все этим недоумкам! А вдруг они знают про Оружие?! Нет! Оружие мое, я должен получить его! И никто более! Никому из них не положено обладать тем могуществом, что Оно может дать, только я могу им воспользоваться, мне оно необходимо, оно нужно мне! Они не должны ничего знать, не должны догадываться! Иначе мне придется устранить тех, кто посмеет встать у меня на пути! - он, воспользовавшись относительной темнотой, которую обеспечивали тени от костра, пихнул инженера в бок острым локтем. Сверкающий гневом и беспокойством взгляд, а также тихое шипение могли быть истолкованы только одним способом. Т'Хасс сам понимал, что до поры до времени, об Оружии лучше не говорить, кто знает, какую это повлечет за собой реакцию с их стороны. Он был очень умным, опытным и образованным, но даже не помышлял об его использовании в корыстных личных целях, считая, что и козлу понятно, какую опасность оно таит в себе и нормальный человек с ним связываться не будет. Он еще не ведал, как глубоко может заблуждаться даже ученый...
   - Да помолчи ты, пессимист недорезанный! Не сбивай нам кайф! - цыкнули на Тэмучена, который допетрил, что слово - не воробей, вылетит - не поймаешь, так что чего напрасно убиваться над фактом рассказа, когда Т'Хасс молчит в тряпочку насчет Оружия, и, следовательно, пока его захватническо-захапущей миссии ни чего не грозит.
   - Стойте, нет, вы подумайте, что это означает! - возбужденно сверкая глазами, выпалила капитан. - Допустим, что этот Ворон и есть один из Бессмертных Лордов. Но, очевидно, это не его родная планета.
   - Ага, это и дураку ясно! - согласно кивнула Мойра.
   - Хым, дуракам всегда все ясно. - язвительно буркнул староста. - Ниче не ясно!
   - Потому что ты не просто дурак, ты феноменальный дурачина! - в своем стиле продолжила обмен комплиментами Мойра.
   - Да заткнитесь вы оба! Между прочим, не на базаре, а серьезное дело обсуждаем! - рыкнула Синдия. - Так вот. Для тех, кому ВСЕ ЕЩЕ не ясно - согласно легенде, а мы предполагаем, что она гласит правду, ибо мы приняли за правду остальные ее аспекты, родная планета Владык была уничтожена спонтанным выбросом колоссальной энергии. А это захолустье, как видите, живет и в ус не дует.
   - Ну, это-то все понятно, к чему ты ведешь?
   - А к тому, что раз это не его мир, то он сюда прибыл! А каким образом? Улавливаете суть?
   - Так значит та хрень, что рухнула на голову Рабыне, и был драндулет Ворона?
   - Именно. - торжественно закончила капитан, потирая руки. - Значит нам есть, на чем отсюда улететь!
   - И мы должны как можно скорее туда добраться, чтобы проверить, можно ли вообще на нем отсюда улететь.
   - Вот прямо сейчас и побежали! - буркнул вполголоса Тэмучен, изрядно замерзший и злой, поскольку Мойра постоянно отпихивала его от костра.
   - Кто заговорил! Видимо, самый умный из здесь присутствующих! Вот раз приспичило, ты и побежишь! - в очередной раз безжалостно отпихивая вредного Тэмучена от костра. Мойра была не менее, если не более вредной.
   - Подождите, а как же Ворон! - прорезал тишину возглас.
   - Чего Ворон? - неопределенно хмыкнул староста. - ОН же этот... как его... ну этот... Бессмертный. Чего с ним станется. Да к тому же, там еще эта рыжая ведьма и кошка. Они вас и за парсек не подпустят, особенно рыжая. Сами уж как-нибудь разберутся.
   - Пст! - Т'Хасс поднял палец, кося глазом в сторону чернеющих неподалеку непокустиковски подозрительно шуршащих кустиков и придвинулся поближе к огню, жестами призывая всех сделать то же самое. Через некоторое время источника огня видно со стороны не стало за нагнувшимися головами к центру сидящими.
   В этом импровизированном ленивом сидячем хороводе заговорщическим шепотом быстро говорил Т'Хасс.
   - Кстати, насчет Ворона. Я вот что вам скажу...
   - Господа - хмыкнула Мойра, кинув иронический взгляд в сторону старосты, коего она считала мужланом неотесанным, не были восприняты так, как хотелось Мойре. Точнее, не были восприняты никак. Староста то ли по рассеянности, то ли по тугодумию, то ли от толстокожести, начхал бы на все ее едкие замечания.
   - Тихо! Прекратите паясничать, дет сад, чесслово!
   Т'Хасс подождал, пока они успокоятся и продолжил:
   - Как мы, наверно, все заметили, Ворон ведет себя так, будто не знает, кто он такой и что тут забыл! Или ему отшибло память при посадке, или он мастерски играет потомственную блондинку.
   - Второе отпадает сразу - если он не хочет, чтобы мы узнали, кто он есть на самом деле, зачем тогда проявил такой невообразимый и неожиданный интерес к месту крушения и увязался за нами.
   Слово "увязался" нагнало на Мойру смешинку, она вспомнила, КАК Ворон обставил свое согласие идти с ними.
   - Что вы видите смешного? - нахмурился Айредис.
   - Да так, ничего, о своем, о женском. - она продолжала хихикать.
   Тэмучен по случаю бросил какое-то пропущенное мимо ушей замечание. Мойра отдышалась и продолжила.
   - Так вот, раз он не знает, кем он является, я считаю, пока лучше ему не говорить. Он начинает вспоминать, догадываться, у него на физиономии все мысли написаны. Для него же лучше будет, если он сам все поймет в какой-то момент.
   - С чего это ты взял, что будет лучше для него?
   - Я изучал подобные случаи. Его случай ничем не отличается от остальных. Если сразу залить в зияющую черную бездну его сознания, оставшуюся от потерянных воспоминаний, информацию - он может сойти с ума не выдержав информационной нагрузки. А на кой хрен нам сдался сбрендивший и съехавший с катушек Бессмертный Владыка?!
   - Хорошо, считай, что убедил.
   Аргументы Т'Хасса показались достаточно вескими, к тому же за время, проведенное вместе, его слово научились уважать, ценить и доверять ему.
   - На том и порешили. А пока надо бы на боковую...
   Возражений не нашлось. Солнце закатилось за лес уже давно, звезды, алмазной россыпью высыпавшие на черном небе, издевательски подмигивали усталым изгнанникам, предоставленным самим себе, брошенным на произвол судьбы, забытым, изгладившимся в безграничности Вселенной. Ветра по-прежнему не было, черный молчаливый лес крепостной стеной сомкнулся вокруг них, подавляя своим мрачным безмолвием. Надо быть либо безумцем, либо отчаянным смельчаком, чтобы ночевать в первобытном лесу. Ни тем, ни другим они себя не считали, и даже не задумывались об этом - их мысли были направлены совсем в другую сторону. Усталость и пережитое волнение взяли верх, веки набрякли, сонливость за шиворот тащила обреченных на сон в царство Морфея. Дежурить решили по очереди, первым на эту вакансию спихнули Айредиса, предварительно проинструктировав на предмет смены. Однако, смены следующий вынужденный доброволец так и не дождался. Айредис по одному ему известным причинам, или из великодуший или по забывчивости, не разбудил сменяющего. Да так и остался караулить безмятежный сон сотоварищей до рассвета.
  
  

Глава XI.

  
   Проснувшись утром, они не узнали этого места. Ложились спать они в небольшой лощинке посреди обширной полянки, обильно усеянной низкорослыми кустиками грязно-желтого и бурого цвета. А проснулись на ядерном полигоне. Трава почернела, пожухла и увяла. Кустарник местами обуглился, местами превратился в пепел, молодые деревца превратились в тысячелетние старые трухлявые коряги.
   - Эй, кто поменял заставку?! - это было первое, что пришло на ум Мойре, очухавшейся ото сна.
   - Меньше надо в Сети сидеть! - сквозь сон пробормотал Т'Хасс.
   - Чего разгалделись? Сами не спите, так дайте другим поспать! - капитан повернулась на бок и поскребла пальцами по одежде, словно стараясь поправить сползшее одеяло.
   Вместо одеяла под ее пальцами оказалось что-то мягкое и рассыпчатое. Синдия рывком села и уставилась на ладонь. В ее горсти, тоненькой струйкой просыпаясь на брюки, горкой лежал белесый пепел, еще хранящий тепло, его создавшее. Одеяла и в помине не было.
   - Это еще откуда? Кто взял одеяло?!
   - Ну вы, заткнитесь пожалуйста! - буркнул Тэмучен, приоткрыв глаз.
   Дикий вопль потряс полянку, с путешественников моментально слетел сон - они тут же оказались на ногах, как можно дальше от источника звука.
   - Черте что творится! Что стряслось?!
   Трясущийся побледневший как полотно Тэмучен дрожащей рукой указывал на старосту и на подгибающихся ногах пятился назад. Староста нахмурился и гневно рыкнул:
   - Что еще за шутки! Какое я тебе привидение, совсем рехнулся?! - он тряс кулаками и угрожающе придвигался к паникеру.
   Пятившийся Тэмучен запнулся об корягу, взмахнул руками, заорал и рухнул навзничь. Даже помогать не пришлось. А сзади послышались смешки. Стефан круто развернулся и смерил весельчаков взглядом, который не обещал ничего хорошего. Умирающий со смеху Айредис сделал шаг вперед и протянул старосте руку вверх ладонью, на которой лежал малюсенький приборчик. Староста нахмурился и наклонился поближе дабы рассмотреть девайс. Тут на приборчике судорожно мигнул огонек и над ладонью Айредиса сформировалось голографическое зеркальце, в котором отразилась физиономия Стефана. Но какая физиономия! Глядя на комичную позу мужчины команда покатывалась со смеху. Староста, увидев свое отражение, охнул и схватился руками за голову. За одну ночь он из тридцатишестилетнего мужчины превратился в семидесятилетнего старика - его жесткие темно-каштановые волосы и аккуратная бородка поседели и стали совсем белыми. Однако, на лице не было ни единой морщинки, не считая тех, что там уже прижились. Стефан отшатнулся и тяжело бухнулся на пень, оторвав руки от головы и схватившись за сердце. Казалось, его сейчас хватит удар. Но, несмотря на его личное несчастье, гогот за его спиной разразился с новой силой. Староста в отчаянии, невыразимым горем исказившем его мужественное лицо, повернулся к смеющимся. На его губах застыл справедливый упрек - боковым зрением он мельком снова увидел себя в зеркале. И обомлел. В том месте, где его мозолистые крестьянские руки коснулись седых волос виднелись широкие темные проплешины, как прогалины на талом снегу. Пару минут он истуканом сидел на пне, осознавая ситуацию. А потом сорвался с месте и принялся яростно трясти головой, руками стряхивая с волос белый пепел, который был сугробами навален кругом.
   - Это пепел!
   - Пепел от чего? Откуда здесь столько отходов реакции горения?
   Т'Хасс осмотрелся по сторонам.
   - По всей видимости, от растительности.
   - Так вот куда делось одеяло... - пробормотала капитан.
   - Что?
   - Да нет, ничего...
   Буквально по щиколотку в этом самом пепле путники растерянно и настороженно оглядывали унылую местность. Пейзаж в целом напоминал зимнее утро в лесу, если бы не чириканье и трели певчих и не очень лесных птиц.
   - Так что же все-таки, черт возьми, тут произошло? Такое чувство, что пока мы спали, тут проводили испытания теплового оружия.
   - Ну да, какие-то чересчур рьяные ученые специально притащились именно сюда в тот момент, пока мы спим, чтобы провести тут эксперимент!
   - Я говорю образно, и только ты понимаешь все буквально! Фантазии - ноль! - опять взялись за старое Тэмучен с Мойрой. На этот раз никто их не прерывал.
   - Но если и так, тогда почему же мы ничего не заметили?
   - Так мы же спали!
   - Очень веский довод, если учесть что кое-кто вообще не спал! - косой взгляд в сторону дежурного. - Когда этот кто-то самым наглыми образом заснул, да так, что даже не потрудился разбудить следующего на очереди!
   - Не думаю, что если бы даже кто-то из нас бодрствовал, он бы смог предотвратить случившееся. - загадочно протянул Т'Хасс. И всем сразу стало ясно, что он темнит и что-то скрывает.
   - Это еще почему? - отряхаясь от вездесущего пепла буркнула Мойра.
   - Смотрите!
   Предупреждение инженера немного запоздало - из кустов, вернее из обугленных скелетиков, что от них остались, вывалилось Нечто. Оторопевший народ было шарахнулся в стороны, когда узнали в этом облезлом, ободранном черномазом мужике, вылетевшем из кустом как ошпаренный, благородного Лорда Ворона. Который на данный момент имел вид пугала лесного. Драная и обугленная одежда клочьями висела на нем, едва прикрывая обнаженное тело в пятнах копоти. Такие же пятна сплошь усеивали его припухшее и имеющее вид "пятый день без продыху, без просыху, без закусу" лицо. Он едва держался на заплетающихся задних конечностях. Следом за ним из тех же кустиков выскочила Чайка в таких же лохмотьях как и ее возлюбленный. Сама она имела вид куда более эксцентричный - рыжие, а местами и черные, волосы шарахнутой током метлой торчали кверху и во все доступные стороны как палки, она была в саже вся с ног до головы как ежик трубочиста, да и чувствовала себя также. Вихляющей походкой она подошла к стоящему столбом Ворону, усиленно делавшему вид "все в порядке". Но даже великолепная выдержка и сила воли, за которую он исключительно и цеплялся, не помогли бы ему, когда спотыкнувшаяся Чайка свалилась на него. Однако, реакция его, надо признать, была на высоте. Ворон не стал ждать, когда Чайка кулем рухнет на него. Он просто в нужный момент сделал кокетливый шажок в сторону. И ведьма почерневшей кометой, комично взмахнув руками, с истошным визгом пронеслась мимо по пересекающейся с плоскостью земли прямой.
   По лицу Ворона расползлась глупенькая довольная ухмылочка до ушей_хоть_завязочки_пришей. Но, заслышав гневные отплевывания Чайки от пепла, он поспешил достать свою Имзади из не снежного сугроба.
   - А вот и наш Весмммммм... - заикнулся Тэмучен, которому на середине фразы Мойра зажала рот рукой.
   - С ним, похоже, если и не все, то хоть в какой-то мере в порядке. Только... Что же все-таки произошло? - снова задала вопрос Синдия.
   И тут из вышеупомянутых кустиков, недавно послуживших ей местом возвращения к инстинктивным истокам, выдралась Дара, которая больше всего напоминала разлохмаченный вытертый половик, помятый, побитый и изжеванный. Вид у нее был совсем сбитый с толку.
   - Я, кажется, до конца понял, что произошло! - воскликнул Т'Хасс, поучительно задирая палец кверху.
   - Может, потрудишься и нам, неучам позорным, объяснить? - полушутливо хмыкнула Синдия.
   - На колени, о недостойная! Ибо только смиренный познает Истину! - в темных глазах Т'Хасс заплясали веселые искорки. Синдия, слава Галактике, выгодно отличалась от некоего субъекта наличием некоторой доли юмористического сарказма, посему его слова восприняла со смехом. - Хм, ладно. В общих чертах, дело обстоит так. Надеюсь, вы помните, что произошло в пещере тремя днями ранее? Если нет, то напомню. Вспомните, когда Дара собралась вылечить Рабыню, произошел спонтанный выброс энергии. Вы заметил, как увял мох вокруг того места?
   Среди аудитории послышались пораженные вздохи и воспоминания.
   - И сейчас повторилось тоже самое - вчера вечером по словам Айредиса была какая-то драка, в которой Ворон пострадал. Вчера же вечером, после спешного ухода Чайки, Дара убежала в том же направлении. Несомненно, помочь с лечением. И, очевидно, произошел подобный первому взрыв, только намного сильнее, поскольку Ворон есть хозяин Рабыни и сильнее ее. Почему я так решил? Вывод напрашивается сам собой - заметьте, и Рабыня, и Ворон - вампиры. Магия на них, по словам Чайки, не действует. А метод лечения Дары вызывает подобный эффект.
   Айредис, до этого момента хмурившийся и терший лоб как будто что-то вспоминая, успокоился, лицо его просветлело. Но в глубине невозможных синих глаз затаилось сомнение.
   - Так значит это не попытка покушения на нас несчастных со стороны неизвестных злопыхателей, а всего на всего результат шоковой терапии?
   - А что вы так удивлены, эта версия вполне реалистична, подтверждается доказательствами и свидетелями.
   - Ладно, ладно, это не суть важно. Меня интересует другое - возымела ли эта терапия на Ворона хоть какое-то действие? Насколько я помню, Рабыню таким способом излечили.
   - Однако, по его состоянию, не скажешь, что он абсолютно здоров. Скорее, с точностью до наоборот.
   - Да и киска наша после дежа вю с Рабыней хоть и выглядела немного измотанной, но была довольно бодренькой, а сейчас она как выжатый лимон.
   - Отсюда может следовать одно - ее сил не хватило для полного излечения. Хм, а вот, кстати, и спросим участника трио. - произнес Т'Хасс, указывая рукой куда-то за спину остальным. Прокладывая за собой колею в куче пепла, Айредис тащил из кустов Дару, едва перебирающую ногами как осенняя муха на подоконнике. Она мешком висела на плече молодого человека, ее ушастая головка безвольно упала на грудь. Невдалеке от них отчаянно миловалась сладкая парочка - приводили друг друга в чувство. Треск пощечин и низкое, басовито-нежное урчание перекрывали даже упоенные рулады пернатых.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"