Марта с Пиксой бодро шагали обратной дорогой к подгорному пути.
Вернее, бодро шагала одна Пикса, а Марта еле плелась следом. Еще вчера, не смотря на ноющие ноги и усталость, этот путь, казался ей удивительно таинственным и прекрасным. Но сегодня, хотя они хорошо отдохнули, он виделся ей в совершенно унылых тонах.
Навстречу им мчала свои воды Стремительная. Вчера, в свете звёзд, она казалась Марте светлой дорогой, ведущей их к какой-то великой цели, а сегодня... Просто очень шумная и очень быстрая речка, которая словно дразнит их, унося свои воды в ту таинственную даль, из которой они возвращаются несолоно хлебавши.
- Ромашки как ромашки, - равнодушно буркнула Марта, садясь на землю.
Она вдруг почувствовала, что очень-очень сильно устала, и что ей совершенно никуда не хочется идти. Ни вперёд в Долину, ни назад к дому Туликки. Марта легла, подложила лапы под голову и предалась своим печальным мыслям.
Ромашки качались у неё над лицом, кроны тёмных угрюмых елей тянулись к холодной голубизне неба, шумела Стремительная, и надсадно верещал где-то рядом в траве одинокий кузнечик.
А потом над ней появилась растерянная мордочка Пиксы.
- Что случилось, Марта?
- Ничего, - ответила кошка дядюшки Укконена и закрыла глаза.
Пикса присела рядом с ней, положила лапы на рюкзак.
- Тебе не хочется домой, я понимаю, - грустно сказала она. - А я вот ничего не могу с собой поделать. Только не подумай, что я трусиха, просто это не для меня. Дальние дороги, опасности, приключения - об этом хорошо слушать вечерком у камина, а когда сама попадаешь в такую круговерть... Я тебе завидую и Мопсе тоже, но я хочу домой. К нашей реке, к моим яблонькам. Ты на меня сердишься?
- Нет, - ответила Марта, не открывая глаз. - Просто ты ещё не готова к приключениям. Вот мы с тобой вернёмся в Долину, выйдем к морю, и тогда ты поймёшь, как это замечательно - путешествовать.
- Ничего не получится, Марта, - грустно, но твёрдо сказала Пикса. - Я больше никуда не пойду, я так решила. И вообще, нам пора идти.
Марта с удивлением посмотрела на неё, и горькая тоска в её душе внезапно сменилась тихой печалью. "Есть же на свете совсем несчастные существа, - подумала она, - живут и всю жизнь мечтают о чём-то большом и светлом, а когда им предлагают - на возьми - они пугаются и отвечают - нет, нет, что вы, это совсем не то, что нам нужно. Вот так и живут всю жизнь мечтами". Ей стало жалко Пиксу.
- Сейчас, Пиксочка, - ответила кошка дядюшки Укконена, - ещё немножко посидим здесь, тут ведь так хорошо.
- Да, хорошо, - чуть слышно ответила Пикса.
"А ведь она потом всю жизнь будет вспоминать об этом своём единственном путешествии, и всю жизнь думать, что это было самое лучшее из всего, что ей довелось испытать. И опять она будет совсем одна. Нет, так этого дела оставлять нельзя, надо как-то её расшевелить", - подумала Марта.
Лапа Пиксы осторожно коснулась её плеча. кошка посмотрела на подругу и поспешно села. У Пиксы был совершенно растерянный и даже немножко испуганный вид.
- Мопся? - словно бы у самой себя спросила она. - Или не Мопся?
Марта посмотрела туда, куда смотрела Пикса.
На том берегу Стремительной стоял олень. Конечно, это был Мопся. Пушистая длинная шерсть, красивая, горделиво посаженная голова, и в то же время... Он был какой-то совершенно призрачный: невесомый, воздушный, словно бы парящий в воздухе. Он пристально смотрел на них большими светло-голубыми глазами.
Марта села, и в ту же минуту странный олень бросился прочь и скрылся в лесу.
- Нет, это не Мопся, - сказала Марта. - Мопся бы от нас не убежал.
- Но он был так похож, - сказала Пикса. - Может быть, ему дядюшка Укконен не велел ни с кем встречаться?
- Не думаю, - качнула головой Марта. - Наверное, это Туликки начала собирать зверей. Пойдём, нам пора.
Она встала и подняла рюкзак. Пикса тоже встала, но взгляд её всё ещё был прикован к противоположной стороне реки.
- Знаешь что, Марта, - неуверенно сказала она, - давай всё же переправимся на ту сторону. Может, это был Мопся и хотел нам что-то сказать? Может, он ещё к нам подойдёт?
"А ведь не так уж всё печально, Пиксочка, - подумала Марта. - В тебе есть любопытство, а это самое главное. Погоди, мы еще раздуем в тебе искру тяги к путешествиям. Мы с тобой ещё и по морю поплаваем".
Вслух же она сказала:
- Ну что ж, давай.
Река здесь была мелкой, но очень бурной. Она с силой ударяла по лапам, норовя увлечь их за собой вниз. Мокрые, скользкие голыши постоянно ускользали из-под ног, и они едва не падали. К тому же вода оказалась очень холодной. Как всякая уважающая себя горная речка, Стремительная была красивой и непредсказуемой.
Марта с Пиксой всё же переправились на другой берег. Одежда их совершенно промокла, лапы замёрзли.
Они немного побродили среди деревьев, окликая Мопсю, но никто не отозвался.
- Давай-ка разложим костёр, - предложила Марта, - а то простудимся.
Завёрнутые в бересту спички оказались сухими, и они быстро разожгли на берегу реки небольшой костерок. Пикса развесила над огнём их мокрую одежду, а Марта занялась приготовлением обеда.
Туликки снабдила их в дорогу вкусными, пышными пирогами, и кошка решила их немного подогреть. Она растопила на сковородке масло, уложила пироги и пристроила сковородку на угли.
- Одень пока мой спортивный костюм, - предложила ей Пикса.
Сама она уже успела переодеться в сухую одежду.
- Давай.
Марта быстро натянула тёплые штаны и куртку, и ей сразу же стало хорошо и уютно. Правда, пришлось подзакатать рукава и штанины - всё же Пикса была немного выше. В кармане своей промокшей одежды Кошка нашла полурасплавленную шоколадку, которую впопыхах завернула в какой-то клочок бумаги и сунула в карман, когда они покидали Долину. Она преложила шоколадку в сухой костюм Пиксы, и тут же совершенно забыла о ней.
Вкусные запахи поплыли над поляной.
- Я чердачный страх ночной,.. - произнёс у них над головами знакомый голос.
Марта и Пикса одновременно взглянули вверх.
Прямо над ними, удобно расположившись на широкой еловой лапе, сидел дядюшка Укконен и болтал ногами в ярких полосатых носках. Сквозь него просвечивали еловые ветки.
- Ой, это ты! - воскликнула Марта. - Что-нибудь случилось? Ты опять решил стать невидимым?
- Я гуляю под луной... - произнёс домовой и перепорхнул повыше.
- Что-нибудь с Мопсей? - взволнованно спросила Пикса, шагая к домовому.
Он отлетел в сторону и с криком "За мной!" понёсся между деревьями.
Не раздумывая, Марта и Пикса кинулись следом. Дядюшка Укконен летел впереди них и громко ухал. Они петляли между деревьев, спотыкались, падали и изо всех сил старались не отстать. Наверное, случилось что-то очень-очень важное, если домовой сам прилетел за ними. Начался подъём, и бежать стало труднее, то и дело под ноги попадались камни.
- Ох, постойте, я больше не могу! - воскликнула Пикса и, протянув лапу вперёд, ухватила домового за край развевающейся одежды.
В лапе у неё оказалась еловая шишка.
Домовой исчез.
- Что это? - прошептала Марта, в ужасе оглядываясь.
Дядюшка Укконен испарился, словно бы его и не было, словно они и не неслись вслед за ним несколько минут назад по этому глухому лесу.
Они были совершенно одни, без своих вещей, без еды, если не считать шоколадки, без всего. Но не это самое страшное, теперь они не знали, куда им идти!
- Это просто свинство! - сказала Пикса и начала всхлипывать. - Зачем он нас сюда привёл?
- Не знаю, может он сейчас вернётся? - растерянно ответила Марта.
Но она и так уже прекрасно понимала, что за ними никто не придёт. Они попали в какую-то хитрую западню. Она не знала, за кем мчались они по лесу, но уже не сомневалась в том, что это был не её хозяин, или не настоящий её хозяин.
Если бы Марта с Пиксой только могли видеть, как пять домовых-близнецов, а потом к ним присоединился и шестой, окружили их костёр на полянке и принялись плясать вокруг него, напевая вразнобой:
Я чердачный страх ночной,
Я гуляю под луной,
Я пугаю ротозеев,
Хохочу совой лесной!
Первым же сильным порывом ветра их унесло за реку и куда-то всё дальше и дальше, за озеро Каланпяяярви, за Узкие Холмы. Больше их никто никогда не видел.
Зелье Хийси не умело делать настоящих зверей и других существ. Зато призраков своих наделяло самым главным и неотъемлемым их прижизненным свойством. Строить всем вокруг мелкие устрашающие пакости - вот всё, что умели делать призраки-домовые, но уж это они делали с размахом.
Марта и Пикса сидели на маленькой лесной полянке. Сизые еловые лапы покачивались вокруг них, и на них чуть дрожали бронзовые шишки в каплях янтарной смолы. Под ногами лежал ковёр из опавшей хвои. На еловых лапах серебрилась паутина.
Ничего нельзя было разглядеть за старыми тёмными елями. Даже солнечный свет они ловили и прятали на своих вершинах, а внизу царил вечный полусумрак. И ясным летним днём здесь было темно и неуютно.
- И что нам теперь делать? - жалобно спросила Пикса.
- Я бы хотела знать, что с нами теперь сделают? - прошептала Марта.
Пикса подняла голову, проследив взгляд кошки дядюшки Укконена, и увидела прямо перед ними среди еловых ветвей холодные и злые ярко-зелёные глаза. Её кинуло в дрожь. Марта выгнула спину и зашипела. Шёрстка у неё на загривке стала дыбом.
Небольшое тонкопалое существо в коротенькой бурой шерсти осторожно вышло на самый край ветки. У него было неприятное узкогубое лицо и кроличьи уши на макушке. Оно было так неприятно на вид, что обе отважные путешественницы одновременно захотели закидать его шишками.
Существо повело длинным носом и вдруг пронзительно завопило:
- И-и-и-и-и-и-и! - оно прыгнуло прямо на загривок Пиксе, вцепившись всеми четырьмя лапами, продолжало вопить: - Все сюда! Поймал! Шкуру сниму!
Марта кинулась помогать Пиксе отрывать этого зеленоглазого крикуна. Но не успела она и шагу ступить, как вдруг не менее десятка таких же тварей обрушилось на неё с дерева.
Кошка отчаянно защищалась. Она расшвыривала врагов лапами, шипела и драла их когтями. Вот только кусаться она не могла, уж больно противно было хватать зубами грязную шерсть напавших. И Пикса тоже старалась раскидать врагов. Но их оказалось много. Очень много.
Жаркая схватка окончилась плачевно. Ловкие тварюги скрутили Марту и Пиксу и куда-то поволокли их через тёмный лес.