Зав. отделения стояла в белом халате, как монумент.
- Так уж очень интересные у вас пациенты пошли, уважаемая Галина Михайловна, - улыбка Холмесова была на сей раз вполне умеренной. Он уже успел усвоить, что в общении с этой дамой более уместен строгий официоз. - К вам сейчас поступила некая Лариса Беляева. Как она?
- М-м... в принципе, ничего страшного. Электрошок. Но сейчас пострадавшая спит.
- И тем не менее мне необходимо переговорить с гражданкой Беляевой немедленно.
- М-м... Хорошо, в виде исключения, через полчасика зайдите...
- Галина Михайловна, мне это надоело, - совсем убрал улыбку Холмесов. - Я не родственник-посетитель, коему вы можете ставить свои условия. Я следователь МВД и веду дело. Так что исключения буду делать я сам, а вы, как лицо ответственное и должностное, мне в этом всячески помогать, договорились?
- Вы так самоуверенны...
- В достаточной мере, Галина Михайловна. Хотите, можете попытаться помешать проведению следственных мероприятий. И тогда в дополнение к протоколу опроса пострадавшей мною будет приложен акт о сознательном противодействии органам. Оно вам очень нужно? Так что не будем ссориться, и проводите в палату. Пожалуйста.
- Зина! - зычно окликнула "королева шприцев".
- Да, Галина Михайловна? - откуда-то вынырнула шустрая, как мышка медсестричка.
Всю дорогу до палаты Алексей сдерживал ухмылку. Мадам, безусловно, уязвлена и разгневана, однако в другой раз понтоваться уже не станет. Как там говорил товарищ Дзержинский: "кто не хочет работать на совесть, будет работать за страх"?
- Вон, у окна, - не заходя в палату, кивнула медичка и мышкой ушмыгнула куда-то.
Пострадавшая лежала навзничь, руки поверх одеяла, каштаново-рыжие кудри рассыпались по подушке. Тонкое бледное лицо, с нежно-розовой кожей, нос с еле заметной горбинкой... Досталось девушке. Электрошокер "Taser M26" - зверская штука, такие даже американские полицаи с опаской пускают в ход. Согласно логике, девушка должна была стать первым номером в списке жертв этого сезона, вдобавок к четырём аналогичным случаям в сезоне прошлом. Сложность заключалась в том, что отлавливать этого маньяка начали поздновато, да и на зиму он затаился. С сентября залёг на грунт. Вполне логично - трахать оглушённые жертвы в сугробах достаточно экстремально даже для маньяков. Да вот не вынесла, видать, душа поэта, не дождалась начала мая. Ну что такое, в самом деле, восьмое марта, Международный женский день... огромное количество ярких, нарядных, цветущих красавиц проходит мимо - и все не его?!
История этой девушки, по идее, также должна была оборваться на пике юности. К счастью, сотовые телефоны получили уже довольно широкое распространение, и гуляющий обладатель оного оказался неглупым. То есть, не вступая в схватку с вооружённым маньяком, потихоньку позвонил в милицию. Застигнутый оперативно подкатившим нарядом за работой - то есть сладострастным обнажением бесчувственного тела - маньяк пытался бежать, но не успел уйти далеко и был оперативно задержан. Бдительный гражданин, кстати, тихо и незаметно растворился. И поиск его по номеру сотового ничего не дал - левая какая-то симка оказалась. Размер же ущерба потерпевшей сейчас предстояло установить. Вообще-то процесс освобождения жертвы от зимней одежды довольно длителен, так что конечной цели маньяк достичь не успел, но...
- Лариса... Лариса Петровна... просыпайтесь...
Девушка глубоко вздохнула и вдруг со сдавленным вскриком заслонила лицо руками.
- Лариса Петровна, не бойтесь. Вы в больнице, а преступник задержан. Всё хорошо, уверяю вас.
Помедлив, Лариса отняла ладони от лица. В глазах её медленно таяла тень ужаса.
- Вы кто?
- Я следователь. Следователь по вашему делу, - Алексей улыбнулся как можно более успокаивающе. - Меня зовут Алексей Львович Холмесов, старший лейтенант. Корочки показывать нужно?
- Да нет, зачем... - девушка вздохнула. - Что со мной было?
- Вот те на! - Алексей даже оттопырил нижнюю губу. - Это ж я должен вас спросить. Снять показания, официально. Давайте-ка по порядку, чтобы сразу в протокол. Ваша фамилия, имя, отчество?
- Беляева Лариса... погодите, вы же знаете? Откуда?
А здорово её звездануло электрошокером, подумал Холмесов, разглядывая тонкое лицо. И руки... пальцы тонкие, чуткие, как у скрипачки, а сильные...
- Мы при вас документ нашли, - он вновь улыбнулся, - студенческий билет.
- А чего ж тогда спрашиваете?
- Ну мало ли, - преувеличенно серьёзно ответил старлей, - вдруг фотография переклеена. Вдруг вы настоящую владелицу того билетика задушили и в Неву? В расчленённом виде, сейчас это модно.
Они встретились глазами, и девушка прыснула смехом. Вот, так-то лучше, мелькнула мысль. А то прямо комочек страха какой-то под одеялом...
Лариса, завозившись, села на кровати. Оглядела себя, поправила на груди сорочку-комбинацию. Поёжившись от прохлады, натянула на плечи больничное одеяло.
- У вас при себе Библии случайно нету?
- Чего нет, того нет, - сокрушённо вздохнул Холмесов, уловив смысл вопроса. - Записная книжка только есть. Пойдёт?
- Давайте.
Алексей извлёк из кармана записную книжку и подал пациентке. Лариса положила поверх ладонь.
- Клянусь говорить правду и только правду, как честная православная пионерка!
- Аминь! - в тон откликнулся Алексей. - Ну что, продолжим? Место жительства?
- Володарского, двадцать девять. Личные апартаменты, у окна и с тумбочкой.
- О! Это где это, на Володарского-то?
- Это общежитие Гатчинского педучилища. Колледжа, по-новому. Вы же изучили мой студбилет?
- Понятно... - старлей строчил в протоколе. - Второй курс?
- Угу. Учительница начальных классов должна из меня получиться в итоге.
- Дата рождения?
- Восемнадцать годков стукнуло позавчера.
- Понятно... А место рождения?
- Место рождения... - девушка поправила рассыпавшиеся волосы, тяжёлые и густые. - Место такое, что лучше бы там никому не родиться. Город Гдов, Псковская область. Не слыхали?
- Ну отчего ж, - улыбнулся Алексей. - Я там даже был как-то раз. Пацаном, с экскурсией школьной. Кремль у нас там ещё такой весь разваленный. Ну и вообще красивый городок.
- Кремль, это да, - согласилась Лариса. - Ну и вообще красиво. Тихо, как в музее. Или на кладбище.
- Минорное у вас сегодня настроение, Лариса, - Алексей улыбнулся как можно более тепло.
- А против фактов не попрёшь, как говорится. Вы когда с экспедицией-то школьной были? С тех пор у нас там многое изменилось. Я, наверное последняя из могиканок. Пенсионерам, тем деньги на дом носят, так отчего ж... можно и в музее худо-бедно прожить.
- Ладно, ближе к делу, - вздохнул Холмесов. - Давайте вспомним обстоятельства нападения.
Лариса помедлила с ответом.
- Я вообще-то к подружке шла, Ксанке. Она питерская. А тут из кустов этот... - её передёрнуло. - И, главное, ни слова не говоря, молча так чёрной дубинкой мне в живот... Боль адская, доложу я вам.
- Ну ещё бы, - сочувственно хмыкнул старлей. - Тазер двадцать шестой, им слонов валить можно... А дальше?
- А дальше чёрная яма. Просыпаюсь, а тут вы, - она чуть улыбнулась. - Сильно я орала с перепуга, да?
- Не очень. Вообще-то визжать надо как можно пронзительней, это иногда отпугивает маньяков.
- Учту, - она улыбнулась чуть шире.
- Лариса... ты опознать его сможешь, на очной ставке?
Её вновь передёрнуло.
- Да не вопрос. Так перед глазами и стоит эта небритая чёрная рожа. А мы уже на "ты"?
Холмесов чуть улыбнулся.
- А ты против?
Помедлив, она вернула улыбку.
- Я за.
Захлопнув планшет, Алексей вынул из нагрудного кармашка визитку.
- Вот тут мои координаты, если что. Слушай... ты апельсины любишь?
- Не, я их просто ем, - она засмеялась. - Без любви, но с удовольствием.
- А цветы? - он вновь улыбнулся. - Сегодня ж как-никак Восьмое марта.
Она неопределённо пожала плечом.
- Я не в курсе.
- В смысле?
- В прямом. Мне в жизни никто никогда не дарил цветов... Алёша.
...
Струи водопада по дороге рассеивались в тонкую водяную пыль, и низко висящее солнце раскрашивало ту пыль во все цвета радуги. В густой зелени ссорились, орали обезьяны, чего-то меж собою не поделив.
"Совсем как хомо" - Таур кинул вниз камешек. Вздохнув, Туи прижалась, потёрлась щекой о его плечо.
"Совсем"
Двое звёздных пришельцев сидели на скальном карнизе, выступающем из сплошного ковра растительности - верховья Укаяли до сих пор избежали калечащей поступи человечьей цивилизации. Сидели и молча смотрели на расстилающийся до горизонта пейзаж. Мир, такой чужой, непохожий на Бессмертные Земли... и такой щемяще знакомый. Отчего так?
"Не пора нам на корабль?"
"Давай посидим ещё чуточку. Обрыдли уже голографические пейзажи стенок каюты"
"А я видеть не могу пейзажа вокруг нашего "Хитроумного". Недавно поймал себя на ощущении, что боюсь открывать вход шлюзовой камеры, находясь в лёгком скафандре"
"Типа, лёгкого планетарного скафандра недостаточно - нужен полноценный вакуум-скафандр, как на безатмосферном астероиде?"
"Точно"
Туилиндэ тоже бросила вниз камешек.
"Между прочим, наши спасители человечества сегодня отмечают некий праздник. Он называется у них "Международный женский день""
"Здесь, в этих краях, о существовании подобного праздника никто не подозревает. Кстати, о женщинах - всё у тебя получилось?"
Туилиндэ вздохнула.
"Никогда нельзя быть в чём-то уверенным, когда дело касается хомо. Но всё-таки она ему понравилась, однозначно. Стёпа вообще натура влюбчивая, ибо художник..."
"Никогда этого не понимал. И не пойму. Вот мы с тобой бездну времени, и чем дольше, тем прочнее врастаем друг в друга. А у хомо - с одной слез, на другую наскочил..."
"Ты становишься грубым, муж мой"
"Прошу прощения. Гнетёт меня всё это. Вообще всё. Лихорадочная работа эта, ворох проблем... неудача за неудачей..."
"Но у тебя-то всё получилось?"
"Возможно. Скоро узнаем"
"Слушай, а где ты раздобыл этого маньяка? Редкостной гнили экземпляр. Даже для хомо"
Таур бросил в бездну очередной камешек.
"Не так уж было и трудно. Это местные стражи порядка не в состоянии ничего и никого отыскать. Да мне, собственно, оставалось немного нашептать ему в его гнусных эротических снах, а уж остальное он сам"
"Но всё-таки это было довольно жестоко. Девушка получила сильнейший стресс"
"Перестань, Туи. Вся их здешняя жизнь - один сплошной стресс, на мой сугубо личный взгляд"
Очередной камешек улетел вниз.
"Ты напрасно пытаешься гнать от себя эти мысли, Туи. Да, я тоже не верю в их успех. Им пора готовить себе аварийный выход"
Последний камешек улетел прочь со свистом.
"Я намерен снабдить Изю некоторым количеством крашеных бумажек. Чтобы хватило на покупку дома и прочее... Дальше пусть решает её возлюбленный"
"А прочие члены группы?"
"А это уже ты решай. Никакой Кодекс не требует силком тащить самоубийц ко спасению. Мы сделали всё, что требовалось от нас, Туи. Всё прочее зависит от них. Не захотят жить дальше - значит, не будут"
...
Город за окнами издавал глухой, монотонный гул. Вот интересно, отчего он раньше никогда не замечал этого ночного гула? Наверное, потому, что приходил домой и падал носом в подушку... По молодости не замечал. Как не замечал и того, что потихоньку утекает она, та молодость...
Холмесов вздохнул, переворачиваясь на другой бок. Сон не шёл, ну хоть ты убейся. И ведь главное-то - смешно сравнивать... Ну да, ровное лицо приятных очертаний, кожа розово-нежная - такая бывает у рыжих девушек... нос с горбинкой... Да разве можно сравнивать с Туи? Там - абсолютная красота, неповторимый шедевр, а таких-то слегка симпатичных девчонок, как эта Лариса, дофига и больше...
Алексей улыбнулся. Как она вспыхнула несмелой улыбкой, эта Лариса. Настороженной такой... понятно - никто никогда в жизни ни цветочка не преподнёс, а тут вдруг от следака по делу целый букет! И ещё апельсины... Странно всё это, разве не так?
А между тем дело дрянь, похоже. То есть с маньяком-то всё просто - маньяк этот из клетки теперь вряд ли выйдет. В целом и общем дело дрянь. Уже март к середине подбирается, а у гениальной парочки решение задачки всё не вытанцовывается. И к началу мая "Хитроумный" отчалит в свои Бессмертные Земли, до отказа набитый информацией и прочими духовными ценностями - точь-в-точь корабль конкистадоров с захапанным золотом в трюме. Так же, как тысячи лет назад уходили на летающей лодке предки Туи прочь от обречённого города Гоморры... как можно скорее и как можно дальше...
Не пора ли готовить аварийный выход?
Эта идея, поначалу казавшаяся дикой, постепенно густела над головами маленькой группы заговорщиков, матерела. Да, верно, сладкую жизнь в комфорте современного города придётся забыть навсегда. Да, всё правильно - в одиночку, или даже вдвоём, это будет всего лишь затянутая агония. А если не вдвоём? Крохотная община - и агония окажется растянутой до бесконечности... разве не жили староверы-отходники в своих скитах? Тяжкий крестьянский труд, да - но до затерянной в мещёрских болотах деревушки ужасы Века Голода и Убийств не доберутся. А если и доберутся какие мародёры, то опять же, не на одиночек нарвутся... три-четыре карабина "Сайга", и даже вооружённые автоматами людоеды крепко подумают, не поискать ли более лёгкой добычи...
Вздохнув как кашалот, Алексей сел. Нет, так не пойдёт. Утром на службу, а сна ни в одном глазу. Вот оно, нервное перенапряжение... где-то же оставался коньяк вроде бы?
Пройдя на кухню, Алексей, не включая свет, на ощупь нашарил так и не допитую с Нового года бутылку коньяка, выплеснул остаток содержимого в чайную чашку и в несколько хороших глотков опорожнил её. Вот, так-то лучше!
Коньяк помог наконец переломить ситуацию, и поворочавшись ещё малость, Холмесов смежил натруженные веки. Город по-прежнему издавал монотонный глухой гул, но теперь уже какой-то убаюкивающий. В голове проплывали картины - Бессмертные Земли, и Туи... только кудри рыже-каштановые почему-то, и нос с небольшой горбинкой... и на верёвке зачем-то коза...