-... Так я и не понял, что вам нужно - шашечки или ехать?
Заведующий ремонтным ателье, в задумчивости вертевший трудовую книжку Чекалова А. Б., при последних словах ухмыльнулся.
- Ну, в принципе так оно... Ладно. Маленький экзамен, не возражаешь?
- А давай свой экзамен, начальник, - Чекалов широко улыбнулся. На "ты", значит, в обе стороны на "ты". Не хватает ещё, чтобы всякое шмаравыдло перед ним, Алексеем Чекаловым, величалось. Разумеется, вслух этих слов говорить не стоит, но суть дела от этого не меняется.
В обширной комнате, где располагались собственно мастера, сосредоточенно ковырялся в портативной "Юности" какой-то парнишка, пожилой мужик напротив, явно пенсионного возраста, сверкая линзами очков, толстыми, как иллюминаторы подводной лодки, терзал развороченный видеомагнитофон. Телевизор, стоявший на столе, был уже вскрыт. Рядом валялся тестер, пара отвёрток, затянутые в изолирующую трубку-кембрик до кончика жала, пассатижи, паяльник и прочая мелочь, характерная для процесса ремонта радиотехники.
- Что можешь сказать?
- Пока только, что телевизор типа 2УСЦТ.
- Ну это-то понятно... А какая неисправность, найти сможешь?
- Включим, посмотрим...
- Действуй.
Не тратя времени даром, Алексей проверил колодку предохранителей - старая штучка, вдруг там "жучок"? Враз дадут от ворот поворот, если не глядя вилку в розетку воткнёшь... Предохранители, вопреки ожиданию, оказались штатные и притом вполне исправные. Ладно...
Поиск неисправности занял минуту от силы.
- Умножитель в блоке развёртки накрылся, - Чекалов брякнул на стол концы тестера.
- Годится, - начальник улыбался теперь совсем по-человечески. Не такое уж шмаравыдло, похоже, зря подумал на человека. - Ну что, оформляемся?
- За тем и пришёл, - ответно улыбнулся Алексей.
- Тогда вот это наши сотрудники. Василий Степаныч, наш аксакал... доски почёта вот не стало, высшее руководство сочло пережитком коммунизма, а раньше висел непрерывно.
- Привет, - буркнул "аксакал", ради такого дела оторвавшись от аппаратуры.
- А это вот Гена, молодой и подающий надежды, как раньше принято было говорить.
- А как же! - жизнерадостно отозвался Гена. - Ещё бы знать, кому и куда!
- Позорящего честное имя советского телемастера! - столь же жизнерадостно уточнил Гена.
- Валеев, это явление временное, - отрезал начальник. - Ну а это вот Чекалов... эээ... Алексей Борисович, стало быть, прошу любить и прочее. Детали биографии в личных беседах. А пока давай в кадры!
Не так плохо, подумал Алексей, с улыбкой разглядывая назревающих коллег. Везде люди работают, не только в НИИ.
...
- Гляди, как красиво!
Алексей улыбнулся. В самом деле, красиво. Воздух будто пропитан алмазными искрами, и над фонарями вверх уходит лес светящихся столбов.
- Редкое явление. Знаешь, отчего так?..
- Не знаю и знать не хочу! Достаточно того, что красиво! Вот только попробуй испортить сказку, научный сотрудник!
Юля крепче взяла его под руку, шагая по заснеженному тротуару с затаённой осторожностью - вдруг под белым покрывалом лёд, натоптанный тысячами ног? Даже чуть вытянула шею, закусив губку. Сейчас она выглядела столь трогательно-беззащитной, что у Алексея защемило сердце. Милая моя... любимая Юлька...
- Очень, - совершенно искренне ответил он. Она потянулась к нему, лаская взглядом, и спустя секунду их губы соприкоснулись.
- А когда-то ты стеснялась целоваться на улице...
- Молодая была, глупая, - мягко засмеялась она. - Ты сейчас на меня так смотришь... мне на секунду даже стало жаль, что я беременна, и мы не дома, - в глазах промелькнул озорной блеск.
- Что значит "жаль"?! - возмутился Чекалов. - Как можно такие слова про Юлию Алексевну?! Кстати, как она?
- Толкается время от времени, - Юля вновь мягко засмеялась. - Папе привет передаёт.
Алексей блаженно улыбнулся. УЗИ, сделанное повторно на днях, со всей определённостью подтвердило - у четы Чекаловых родится здоровенькая, упитанная малышка. Что, впрочем, не удивляло - не зря же он таскает охапками всевозможные фрукты-бананы, и гулять жену выводит каждый день, вот как сегодня... Насчёт имени сомнений тем более не возникало - кто же ещё, если не Юлька?
- Знаешь, кому-то это покажется странным, но я рад, что первой у нас родится дочь. Маме помощница, вот так вот. А пацана можно и попозже...
На её губах ещё играла улыбка, но глаза под мохнатыми длинными ресницами уже были глубоки и серьёзны.
- Интересно, сколько уже таких?..
Алексей помолчал, обдумывая ответ. В самом деле, сколько?
- Если исходить из расчётов, уже как минимум десятки. Может, сотня, а то и две.
Пауза.
- Зато дальше процесс пойдёт всё скорее. Геометрическая прогрессия, такая штука... Думаю, через год с небольшим контрольные экземпляры останутся только где-нибудь в глухой амазонской сельве.
Юля шла теперь, задумчиво глядя под ноги.
- Юля, Юль...
- М?
- Я вот тут всё время думаю... Каким он будет, тот светлый мир?
Пауза.
- Я тоже об этом думаю, Лёшик. Вряд ли мы можем знать сейчас... но кое-что предположить всё-таки можно.
Она остановилась, стянула перчатку, подставила ладонь под снежинку, медленно опускающуюся с небес. Снежинка доверчиво села на предложенную посадочную площадку и тут же превратилась в капельку воды.
- Известно же, от шимпанзе человека отличает ничтожный процент генов. А все остальные общие. И новорожденные у человека и того шимпанзе поначалу ведут себя одинаково... А потом, в какой-то момент, дороги расходятся. Шимпанзе останавливаются в своём умственном развитии, и дальше растёт только мясо. А человек... продолжает идти. Идти по дороге, ведущей от обезьяны к Богу. Его гонят вперёд те самые гены. Лишние, с точки зрения обезьяны.
Капля на ладошке медленно съёживалась, высыхая на глазах.
- Думаю, сейчас будет то же самое, Лёшик. Придётся идти дальше. Сейчас тупому легко, и можно всю жизнь пребывать в самоуважении. А тогда... они будут чувствовать боль, как животные, и не в состоянии решить проблему. Как бездомный пёс, умирающий с голоду. Так что выходов будет два. Либо поумнеть, либо...
- Либо сдохнуть, - жёстко довершил фразу Чекалов. - Юля, Юль... Я убийца?
Её глаза бездонны, как сама Вселенная.
- Нет, Лёшик. Ты просто бог-младенец. Так уж вышло.