- Приезжай, - коротко ответила одноклассница и положила трубку, оставив меня слушать короткие гудки.
Я оделась, не особо выбирая наряд, побросала в рюкзак кучу нужных и не очень вещей, привела в относительный порядок причёску. Затем набрала на телефоне номер матери и поставила её перед фактом, что я сейчас поеду в гости и даже, быть может, с ночёвкой. Мать как-то грустно вздохнула и, словно бы махнув на всё рукой, даже не стала меня выговаривать, а просто и тихо сказала: "Езжай..." Отчего-то после этого разговора стало немного стыдно и неловко, на мгновение я уж было передумала куда-то ехать, но собралась и, поругав себя за дурость, надела рюкзак. Обулась, проверила, везде ли выключен свет, и, погасив лампу в коридоре, вышла из квартиры. В подъезде было холодновато, хотя на улице уже можно было спокойно гулять в одной футболке - всё же конец мая. Поежившись, заперла дверь и побежала вниз по лестнице, чтобы через несколько пролётов нажать на кнопочку домофона, толкнуть тяжёлую дверь и оказаться на улице.
К Наташке, с которой мы не виделись с окончания одиннадцатого класса, то бишь около года, ехать надо было минут двадцать на трамвае и ещё пятнадцать пешком по улицам и переулкам центральной части города. Всю поездку в трамвае я просидела возле окошка, разглядывая прохожих и здания, а также раздумывая о своих отношениях с близкими и знакомыми. Люди, идущие по улицам, казались мне массовкой в фильме, а здания красивыми декорациями. Фильм же был о ничем не примечательной девушке, которая запуталась сама в себе, как это довольно часто бывает. В общем, фильм скучный, серый и без спецэффектов, которые некоторым так нравятся. Не будь я его главной героиней - смотреть ни за что бы не стала, потому что не видела в нём ни единой изюминки.
Через положенное время я уже стояла возле двери, ведущей в подъезд Наташи, и набирала номер её квартиры. Ответила её мать, впустившая меня тут же и без вопросов. В этом подъезде тоже было холодно, но я нисколько не продрогла, поднимаясь по лестнице на четвёртый этаж. Надавила на круглую белую кнопку звонка и прислушалась к его перезвону, раздавшемуся в квартире. Тут же кто-то ловко и быстро провернул ключ в замке, и дверь открылась. Конечно же, Наташу я узнала, но только благодаря тому, что она периодически выкладывала в Интернет свои фотографии. За год моя одноклассница не подросла, но зато чуть похудела, отчего стала казаться выше и стройнее, к тому же она подстриглась и теперь русые волосы едва ли доходили до лопаток. Впрочем, больше никаких разительных изменений не произошло, так что может я и преувеличила сперва... Наталья проводила меня в свою комнату и попросила немного подождать.
Сев на диван, я осмотрелась. Комнатка была небольшая, но довольно просторная и светлая. Кроме дивана имелись несколько стеллажей, занятых книгами и статуэтками, комод для одежды и большое зеркало над ним, компьютерный стол с удобным креслом, маленький столик и парочка пуфиков. На стенах висело несколько картин и декоративных масок. Подоконник занимали горшки с неприхотливыми цветами. Было чисто и аккуратно прибрано, разве что на столе перед монитором стояла чашка, и валялся пакет с печеньем. Я никогда раньше не была в этой квартире, потому что Наташа, пока училась в школе, жила не с родителями, но не была удивлена порядком и красотой: сказывалось бабушкино воспитание.
Одноклассница вернулась, неся две тарелки супа на подносе, поставила их на маленький столик и предложила мне пообедать. Теперь, не забывая при этом есть восхитительный борщ, я разглядывала свою подружку. Худенькая, немного не складная, но от этого ещё более милая, с простым не накрашенным лицом и распущенными волнистыми волосами, с живыми, но несколько печальными глазами жёлто-зелёного цвета. Одета она была также просто, по-домашнему, в тёмно-зелёную футболку и бледно-лимонную юбку. По дому ходила в коричневых тапочках, но сейчас скинула их и оказалась босиком. Бледные ноги с аккуратно выстриженными ногтями. На руках, кстати, ногти были тоже красиво обстрижены и подпилены. Я не назвала бы Наташку красавицей, скорее уж обычной, но очаровательной девушкой, что следит за собой, не переходя при этом границ разумного.
Мы доели борщ, и она унесла посуду, так и не надев тапки. Я слышала, как ей сделала замечание мать, но не услышала ни слова в ответ. Да, характер моей одноклассницы всё тот же, ровный, спокойный и неконфликтный. По её обычному поведению не скажешь, что она может в один момент сорваться и уехать в другой город, что она может заткнуть человека одним резким словом, что она часто нервничает, особенно перед выступлениями на сцене... Об этих чертах её сложного характера знаю разве что я да ещё пара близких друзей. И за одно это я безумно люблю Наташку. А ещё... Ещё я люблю её за то, что она без вопросов пригласила меня к себе сегодня и приютила, не смотря на тот год, который мы не имели возможности пересечься где-либо, кроме как в Интернете.
- Оль, чай, кофе? - спросила она меня, входя в комнату и параллельно разыскивая тапки.
- Потанцуем?.. - перебила её и улыбнулась, но тут же прибавила, что предпочту чай.
- Угу... Полежим... - флегматично отозвалась Наташа, надевая второй тапок и вновь уходя на кухню.
Оттуда послышался шум разливаемой по чашкам воды, стук ложек и треск разрываемого пакета с чем-то определённо сладким. Появилась Наташа через пару минут, вновь неся поднос, но на этот раз с двумя чашками и вазой с кексами. Она закрыла за собой дверь, скинула тапки, как бы протестуя, и прошлась босиком по ковру до мягкого бежевого пуфика, на который и села.
- Так, ну давай, выкладывай, что у тебя там?.. - выразительно посмотрела на меня и глотнула чаю.
Ну, я и высказала всё, что накипело, наболело и просто случилось со мной за этот грешный год после школы. Рассказ я вела, конечно, не о поступлении в институт, не о поездке к дальним родственникам в деревню, а о том пареньке из Интернета, об отношениях с отцом и матерью, которые разладились, словно гитарные струны, о моей группе, в которой оказалось, к моему счастью, немало интересных и хороших людей... Почти не притрагиваясь к кексам, но выпив уже три чашки чая, закончила выговариваться, судя по настенным часам, минут через двадцать или даже больше. Наташа почти ничего не говорила, лишь изредка понимающе поддакивала, приносила новый чай и ела кексики. Потом она тоже рассказала мне, как живёт, что делает и почему внезапно вернулась к родителям. Мы обсуждали проблемы друг друга, и мне отчего-то становилось всё легче и легче. Я была рада, что не потеряла связующую нас с Наташей нить, что мы вот так сидим и спокойно разговариваем, пока за окном темнеет.
- Всё, хватит. Пойдём ужинать, а потом немного прогуляемся, идёт?.. - она встала с пуфика и составила посуду на поднос.
- Да, конечно... - ответила я чуть растерянно и поднялась с дивана.
Остаток вечера был проведён на отлично. Во-первых, я выяснила, что мать Наташки невероятно вкусно готовит не только борщ, но и макароны со свиными котлетами, во-вторых, мы совершили приятную, пусть и короткую, прогулку по расположенному недалеко скверику и, в-третьих, перед сном мы смотрели фильм. Сидеть вдвоём на разложенном диване, пить молоко и смотреть фильм... Мне кажется, что это очень приятно, а заодно и жутко роднит, сближает.
На следующее утро меня накормили завтраком и отправили обратно домой, пожелав при этом приезжать почаще. Что ж... Я совсем не против, ведь после того, как я погостила у Наташки, на душе стало так легко и спокойно...