Створки восьмых врат Ромарона медленно разошлись в стороны, и я ступил на мост, тонкой лентой перекинутый через бездонную пропасть. Пропасть действительно была бездонной, там, на километровой глубине реальность этого мира растворялась хлопьями белого тумана, обращаясь в ничто. То же самое было и на километровой высоте, откуда лился белый, не отбрасывающий теней, свет. Весь этот мир, а точнее анклав, небольшой островок реальности в море небытия, представлял собой шар диаметром чуть более двух километров. Он не соприкасался ни с одним из настоящих миров, имел своё время и возникал из небытия лишь, когда все двенадцать Владык Овального Стола являлись сюда из иных миров. И никто иной, ни боги Ольмина, ни тёмные силы Багурэта, ни иэльтины, ни маги Империи, не могут проникнуть в эту цитадель, если нет на то воли всех двенадцати Владык.
Мост полукилометровой длины и пятиметровой ширины вёл к висящему в центре анклава шару, ещё одиннадцать таких мостов сходились к шару с разных сторон. Похоже именно на этих тонких опорах и держался пятидесятиметровый шар, сделанный, как и всё в анклаве, из белого, похожего на мрамор, но по твёрдости сравнимого с алмазом, минерала, надо сказать, весьма тяжёлого.
Мост уперся в прорезанные в стене шара ворота, которые отворились, пропуская меня в святая святых Ромарона. Здесь, в небольшом круглом зале стоял Овальный Стол, за которым восседали все двенадцать Владык Ромарона. На столе вперемешку были разбросаны пожелтевшие пергаменты, лазерные распечатки, книги в тяжёлых, инкрустированных самоцветами переплётах, папки с файлами и даже пара глиняных и фарфоровых табличек с клинописью. Перед некоторыми Владыками стояли раскрытые ноутбуки, а над центром стола тускло светилась голографическая проекция какого-то мира. Шар диаметром более метра медленно вращался, демонстрируя подернутую тонкими узорами облаков темную синеву океанских глубин и желтизну пустынь, зелень лесов и снежную белизну полярных шапок,.
Я сделал двенадцать шагов по направлению к Столу и склонился в глубоком поклоне. Посох в правой руке сделал поклон несколько неуклюжим, но обдумать этот вопрос заранее я не удосужился, а теперь было уже поздно. Дождавшись, когда взоры всех Владык обратятся на меня, я выпрямился и доложил:
- Ихкар Роман-Эдейрон прибыл согласно Вашей воле!
- Знаешь ли ты, зачем мы вызвали тебя? - спросил Девятый Владыка Роман-Ольтер, повелитель Огора и Дейса, Прота и Тинора, император Ойла, Тисера, Джида и прочее, и прочее.
- Я уже обсуждал с ним этот вопрос, - опередил меня с ответом Восьмой Владыка Роман-Эхрут, властитель девяти миров Эхрута, император Гира, диктатор Альфара и прочее, и прочее, - в общих чертах он представляет, что от него требуется.
Я поклоном подтвердил, что так оно и есть.
- Мы все представляем операцию лишь в общих чертах, - тихо произнёс Первый Владыка, экрор ордена Сафарнау (и этим всё сказано), и взоры всех Владык мгновенно устремились к нему.
Говорил он редко, но каждое его слово стоило получасовой дискуссии всех остальных Владык вместе взятых. Лик его был скрыт капюшоном, так, что лица нельзя было рассмотреть в его тёмной глубине, и из этой чёрной бездны медленно и величественно выплывали слова.
- Все силы Багурета пришли в движение, тёмной волной затапливая прилегающие к ним миры. Вершина этой волны, похоже, Офаркур или Джедар, - продолжал Первый Владыка, - мы должны узнать это в первую очередь.
- Хрен редьки не слаще! - прокомментировал Девятый Владыка.
- Не скажи! - возразил Шестой Владыка Роман-Эль-ин-Ра, покровитель небес Эль-Ра-гира, властитель Жэнара и Ротака, царь царей Ордониры и прочее, и прочее, - Против орд Джедара лучше выступать Эхруту с его альгонами...
- Альгонов я пока поберегу!.. - ответил Роман-Эхрут.
- ...Ну, или воинами Теха, - продолжил Шестой Владыка, - а Ахатор поддержит тебя своими дракошками...
- Я уже пять лет как Отрон, - поправил его Седьмой Владыка Роман-Отрон, повелитель демонов Отрона, властитель Ахатора и прочее, и прочее.
- Ну, а с Офаркуром, пожалуй, схлестнусь я, - с улыбкой продолжал Эль-ин-Ра.
- Не зарывайся! - усмехнулся в ответ Восьмой Владыка, - Против Офаркура нужно посылать Эджера, или перемалывать его техникой... А то он уже выкинул нас из четвёртого мира оси Дзора.
- Там был не Офаркур, - возразил Четвёртый Владыка Роман-Эджер (Чего он там властитель, извините, не знаю. Наверное, Эджера. Но что это, мир, ось миров, система, планета или государство?)
- А кто же? - выразил недоумение Восьмой Владыка.
- Вероятно Эльхезур, - ответил ему Эль-ин-Ра.
- Вот только давайте без мистики! - недовольно прервал его Восьмой Владыка.
- Эльхезур не мистика! - возмутился Эль-ин-Ра.
- Эльхезур, Тигохор, Асгарот... - поморщился Восьмой Владыка, - Нам что, реальных врагов мало? Давайте ещё и Аду войну объявим! Сейчас быстренько ультиматум накатаем. Только знать бы, кому его вручать потом...
- Между прочим, я воевал с Эльхезуром, - встрял Одиннадцатый Владыка Роман-Эонранорус (пятнадцать титулов, подлежащих обязательному перечислению, и ещё два раза по столько для особо торжественных случаем).
- Воевал он! - усмехнулся Восьмой Владыка, - Закрыл мир печатью безвременья, даже толком не рассмотрел, кто это к нему вторгся.
- И кого бы я кинул против оксоресов?! - воскликнул Одиннадцатый Владыка.
- Сам бы пошёл. А то, испугался, все мосты за собой сжёг. Даже эльфов своих бросил.
- С ними Мортур остался, - смутился Одиннадцатый Владыка, - отобьются.
- Где ты видел хоть одного бога, который сумел остановить тьму Багурета?
- А Эфер-На, а Светлая Эмлиль. Да на Земле одни только пророки от всей тьмы мир закрыли так, что ни один демон Багурета даже не знает о существовании этого мира.
- Прямо так и не знает?!
- Земля для них, как для нас Ад или Рай.
- Опять вас на мистику потянуло. Мы говорили о богах, а не о Боге. А вы тут скоро Писание цитировать начнёте. Давайте уж реальности придерживаться.
- По-твоему выходит: Онатур кресты на своих танках рисует из эстетических соображений?
- Онатур зарылся в свою технику, и, если с какой нечистью столкнётся, они его же армию против него и повернут. Что ему ещё остаётся? Только крестом от тьмы и отмахиваться.
- Между прочим, один только шестой танковый корпус раскатал пятьдесят сотен каздароков...
Это Двенадцатый Владыка говорит о Шгорской Бойне, когда перед наступающей армией Каздара, состоящей в основном из черных огров, вывалилось из "разрыва миров" две сотни танков. Каздарци, до этого времени видевшие только танки гномов Оджерока, тяжёлые и медлительные, использующиеся гномами в основном как осадные машины, оказались совершенно не готовыми к такой встрече. Танковый корпус прошёл через ряды огров как раскалённый нож сквозь масло, поливая разбегающихся градом пулемётных пуль и напалмом из огнемётов. А потом ещё долго гонялся за разрозненными остатками войска. Медлительные, закованные в тяжёлую броню огры, которые за два дня до этого с лёгкостью смяли панцирную конницу короля Ликота, организованно отступать явно не умели.
- Господа товарищи, - повысил голос Второй Владыка Роман-Треютор, властитель оси миров Треютора (чем короче титул, тем меньше амбиций и тем больше авторитета), - мы отвлеклись от темы. Человек ждёт...
- Он не человек... - усмехнулся Одиннадцатый Владыка и тут же осёкся под суровым взглядом Второго Владыки и, уткнувшись в ноутбук, сделал вид, что вообще ничего не говорил.
- По нашим расчётам, - продолжил Второй Владыка, когда за Столом наступила тишина, - переброски крупных сил Багурэт ещё не предпринял. Вероятно, они надеются воспользоваться теми силами, которые уже имелись изначально в этих мирах. В этом они имеют немалый опыт. Но они ещё не знают, что мы уже проникли в эти миры, иначе они действовали бы более активно. Поэтому, твоя задача, Эдейрон, предотвратить самостоятельный переход миров этой оси под власть Багурэта. То есть, вступить в контакт со светлыми силами в этих мирах, добиться их консолидации, и с их помощью уничтожить тех, на кого рассчитывает Багурэт. Мы предполагаем, что сил, которые согласятся выступить на нашей стороне, будет существенно больше, чем тех, кто поддержит тьму. Впрочем, деление на тёмных и светлых весьма условно. Багурэт уже не раз обманом или подкупом переманивал на свою сторону тех, кого мы считали светлыми. Взять хотя бы Этонских эльфов. Ну, а уж мы тем более можем иметь дело с любыми силами, главное, чтобы наши союзники между собой не передрались. В общем, действуй по ситуации.
Я склонился в поклоне, показывая, что всё понял.
- Десятый Владыка Роман-Аролон! - возмущённо произнёс Второй Владыка, - Свои вопросы с Владыкой Романом-Эдлором по поводы покупки плутония ты можешь обсудить и при личной встрече! Сейчас мы обсуждаем вопрос, который касается всех!
- Эдлор, - улыбнулся Седьмой Владыка, - не продавай ему плутоний! Он собирается лиритов бомбить.
- Скажешь тоже! - возмутился Десятый Владыка, - Кто мне потом будет мир чистить? Может ты?
- Ну и зачем тебе тогда плутоний?
- Меня Борсер задолбал, лезет и лезет всякая нежить! Хочу перебросить к ним через порталы пару дюжин бомбочек, отутюжить их хорошенько. Глядишь, успокоятся.
- Мы, значит, в Борсер вторжение готовим, а он его собирается радиацией завалить. Вот спасибо!
- Вы уже полвека собираетесь, и ещё века два собираться будете! А Борсер за это время все соседние миры заполонит. Акутейци уже четыре раза ко мне посольства присылали, просят помощи против Борсера...
Раздался громкий хлопок ладони по столу, и все затихли, повернувшись к Владыке Треютору.
- Если ещё кто-нибудь вякнет что-нибудь не по делу, - рявкнул Второй Владыка Роман-Треютор, - то следующее ваше заседание пройдёт уже без Триумвирата и не здесь, а в замке Окорт! Далее, - произнёс Владыка, обведя всех суровым взглядом, - Наши действия не могут остаться незамеченными Багурэтом. Как только их первоначальные планы начнут рассыпаться, они перейдут к активным действиям. Ударить сразу по всем мирам они не могут. Я думаю, что они нанесут один мощный удар либо по Лютеху, либо по Джору. К счастью для нас эти миры асинхронные. Поэтому у нас есть возможность запечатать подвергшийся вторжению мир печатью безвременья вместе со всеми силами вторжения...
- И отдадим этот мир тьме! - прокомментировал Восьмой Владыка.
- И спасём остальные миры! Или ты собираешься всерьёз схватиться с силами вторжения Багурэта?
- У меня вообще складывается впечатление, что мы больше отступаем. За последние десять лет мы не отстояли ни одного мира, за который Багурет взялся всерьёз.
- А Длинод? - не согласился Девятый Владыка.
- Я же сказал "всерьёз"! А Длинодом они не очень-то и интересовались.
- Восьмой Владыка прав! - поддержал Эхрута Второй Владыка, - Такая тенденция действительно прослеживается. И вызвана она возросшей активностью тёмных сила, причём не только Багурэта.
- Есть мнение, - вступил в обсуждение Четвёртый Владыка, - что нечто выдавливает их в нашем направлении, что на нас катится тёмная волна, гонимая ещё более мощной светлой волной.
- Ну, об этом ещё три тысячелетия назад говорил Атикат в своём трактате, - прервал его Восьмой Владыка, - Этот процесс, если он действительно существует, столь грандиозен, что мы не способны ни охватить его взором, ни, тем более, повлиять на него. Однако длится он уже несколько тысячелетий, и протекает довольно медленно. А мы с вами всё же сумели подчинить себе немало миров вопреки этому процессу, вырвав многие прямо из-под носа у Багурэта. Так что, не стоит всё списывать на нечто глобальное, а нужно честно признаться, что мы просто обленились. Занявшись обустройством своих миров, мы уже опасаемся серьёзных столкновений с тьмой. Битва Миров постепенно превращается в холодную войну, когда противники уже не наносят друг другу серьёзных ударов и довольствуются мелкими пакостями.
- Чем плох такой подход? - удивился Седьмой Владыка, - У нас есть возможность спокойно наращивать свою мощь, чтобы потом нанести сокрушительный удар.
- Багурэт наращивает силы гораздо быстрее, он более экспансивен, чем мы благодаря многочисленности своих сил, - возразил Восьмой Владыка, - То, что он приостановил наступление на нашем направлении, свидетельствует лишь о том, что он предпринимает активные действия на каких-то других направлениях. И выявленное нами вторжение, которое мы сегодня обсуждаем, прямое доказательство этому. И это лишь одно единственное вторжение, которое нам случайно удалось заметить. А сколько подобных вторжений происходит вне нашей сферы влияния? Мы с вами слишком близоруки. Мы даже не в курсе, кто ещё противостоит тому же Багурэту (я имею ввиду не мелкие силы, а кого-то сравнимого с нами).
- Не вижу смысла в подобной дискуссии, - прервал его Второй Владыка, - Большая часть наших сил совершенно не мобильна. Мы не в состоянии собрать мощную армию для вторжения в миры Багурэта. Да, и большая часть собранных сил окажется просто пушечным мясом в силу некоторых особенностей этих миров. Перемолов наши армии Багурет вторгнется в наши оголённые миры... Нет. Всё, что мы можем, это отщипывать от могущества Багурэта по кусочку, пользуясь в каждом конкретном случае наиболее удобными для данной акции силами. Или опережать Багурэт, вторгаясь в ещё неизвестные ему миры.
- Весьма пессимистичная установка.
- Отнюдь. Не забывайте, что Багурэт в той же ситуации. При всём своём желании он просто физически не способен вторгнутся в наши метрополии. Кроме того, Багурэт существенно уступает нам технически, поскольку избрал иной путь развития. А поднять подчинённый мир в техническом плане гораздо проще, чем в "магическом". Таким образом, если могущество Багурэта прирастает экстенсивно и измеряется количеством подвластных миров, то наше могущество прирастает интенсивно и измеряется уровнем технического развития.
- Многое из сказанного тобой, можно было бы подвергнуть сомнению, - возразил Восьмой Владыка, - но у нас уже были дискуссии на эту тему. Каким бы ни был наш уровень технического развития, мы не в состоянии противостоять всему Багурэту. Если он обрушит на нас все свои силы, всё что нам останется, это закрыться в метрополиях и "запечатанных" мирах. Вся наша надежда на союзников, в том числе и на тех, о которых мы ещё не знаем. Кроме того, силы Багурэта ещё более инертны, чем наши.
- Давайте всё же вернёмся к нашим баранам, - прервал Второй Владыка, - Будем считать, что план операции утверждён. Исполнителем назначается Ихкар Роман-Эдейрон, куратором - Восьмой Владыка Роман-Эхрут. Первым миром, в который предстоит отправиться Эдейрону, это Юшдрег, - Владыка кивнул на голограмму, - Там уже сейчас наблюдается стремительно возрастающая активность тёмных сил. Операции присваивается гамма-приоритет. Эдейрон вправе требовать содействия у всех сил, подвластных Овальному Столу.
Глава 1
Следующие два месяца я провёл в замке Окорт, готовясь к возложенной на меня миссии. Необходимо было тщательно изучить целую гору материалов, подготовленных для меня аналитическим отделом "Парскат" Пятого Владыки. Причём именно изучить, впитать, усвоить, переварить, полученную информацию, а не просто залить информацию в голову, воспользовавшись кристаллом памяти или чётками "незабвенности", как я поступил с несколькими десятками языков, которые могли пригодиться в Юшдреге. Впрочем, времени у меня было сколько угодно. Мир, где находился замок Окорт, был не просто асинхронным, он был "безвременьем", подобно анклаву Ронарона. И сколько бы времени я здесь не провёл, в синхронизированных мирах между моим входом сюда и выходом отсюда не пройдёт ни мгновенья.
Из всей кучи собранного аналитиками материала наибольший интерес у меня вызвало упоминание о так называемых Вратах Хоздера, которые были обнаружены в девяти из семнадцати миров, названных Владыками осью миров Эдейрона (это в честь меня). По мнению Четвёртого Владыки, наиболее близкого к Омратам, эти врата не имеют ничего общего с Вратами Омра, хотя по принципу действия, вероятно, сходны с ними. Проверить это предположение пока не удалось, Врата оказались не просто закрыты, что свойственно несинхронным мирам, а вообще "отключены", или даже разрушены. Впрочем, помимо Врат, в этих мирах было ещё много интересного, и я с несвойственным мне азартом предвкушал события моей будущей операции.
Я как раз просматривал карты юго-западного континента Юшдрега, помечая свои будущие маршруты, когда в дверях появился Восьмой Владыка. Я оторвался от трёхметрового голографического экрана и вместе с креслом повернулся к Владыке.
- Хватит работать, - усмехнулся Владыка Роман-Эхрут, - пойдём, пообедаем. Я накрыл стол в лазурном зале.
- Слушаюсь, Владыка! - ответил я, поднимаясь из кресла.
Пусть в замке Окорт было принято общение без набивших оскомину формальностей, отвечать отказом на приглашение Владыки не следовало.
- Оставь титулы, не сегодня-завтра ты тоже окажешься за Овальным Столом, - махнул рукой Владыка, выходя из зала.
Я послушно последовал за ним.
Стол был накрыт весьма скромно. В том плане, что расставленными на столе яствами могли плотно пообедать человек десять-двенадцать, но никак не больше. Для Владыки доброй дюжины миров это, согласитесь, более чем скромно.
Два стула, стоящие по обе стороны круглого четырёхметрового стола, были абсолютно идентичными. Будь один из стульев поменьше, я, не раздумывая, занял бы его, а так пришлось ждать, пока Владыка займёт тот из стульев, который ему приглянулся.
Некоторое время мы молчали, собственноручно накладывая в свои тарелки разные вкусности. В замке Окорт практиковалось самообслуживание, поскольку сюда могли попасть только высшие, и слуг здесь не было. Всю работу выполняли так называемые "модули", многофункциональные автоматы размером крупнее футбольного мяча, созданные неизвестно кем и когда, и являющиеся частью замка Окорт. Принципы работы этих устройств, похоже, не понимали даже самые продвинутые Владыки. Именно эти устройства и следили за замком и оранжереей, незримо, но аккуратно выполняя всю работу. Они и накрыли стол по приказу Владыки, однако прислуживать за столом не собирались, стараясь вообще не попадаться на глаза нынешним хозяевам (а, скорее, гостям) замка.
- Перед тем как отправится в Юшдрег тебе стоит заглянуть в Прекрёсток, - заявил Владыка, заканчивая расправляться с зелёными листами экенра, по вкусу отдалённо напоминающими куриное мясо.
Перекрёсток - это не супермаркет в Москве, это перевод с суфи названия одного из самых посещаемых и густонаселённых миров Империи, одного из столпов её торговой экспансии.
- Зайдёшь в банк "Эк-Допагон и дети", там, в ячейке "Кзэ-144" лежит один занятный артефактик, - тем временем продолжал Владыка, - Мне он не нужен, а тебе может пригодиться. По моим сведениям он способен открывать Врата. Может и Врата Хоздера откроет. Я специально внёс информацию о Вратах в твой пакет, сами аналитики не догадались, они ведь не знают о твоём хобби, путешественник!
Я благодарно кивнул, прожёвывая блинчики столь правильной круглой формы, что оспаривать утверждение об их "нечеловеческом" происхождении никому бы не пришло в голову.
- Я просто никак не могу отвыкнуть от жизни Путника, - начал оправдываться я, но Владыка лишь махнул рукой.
- Да разве я упрекаю. Мне и самому иногда хочется побродить по мирам, - вздохнул Владыка, - Но есть более важные дела. Да и у тебя, между прочим, тоже.
Глава 2
Вы когда-нибудь видели ночное небо без звёзд? Не пасмурное, затянутое облаками, а совершенно ясное, бездонное без единого ночного светила. Лишь над самым горизонтом, погрузившись краем в такое же чёрное и бездонное как небо море, призрачно мерцала далёкая галактика. Какой-то безмерно могущественный древний Владыка, а может быть даже и Творец (Творцами в Империи и близлежащих мирах именуют мистических существ, способных создавать, творить миры, стоящих на ступень выше Владык; Господа Бога - творца Вселенной принято называть Создаталем), забросил небольшую белую звезду с одинокой планетой в межгалактическое пространство, отделив её непреодолимыми расстояниями от всех иных миров во всей многомерности пространства, и проложил собственные пути, недоступные магам и демонам, открытые только Творцам и Владыкам. Он поднял среди бескрайнего, покрывающего всю планету, океана небольшой остров. Создал на этом острове полностью автоматизированный, оснащённый непонятными, загадочными технологиями замок, который, мо мнению Владык Овального Стола, простоял уже не один миллион лет. Этот замок двести с небольшим лет назад (по летоисчислению Империи) случайно нашёл Третий Владыка Ромарона.
Это был последний день моего пребывания в замке Окрот. Сидеть здесь можно было сколько угодно, но пора было приступать к выполнению операции. Всех мелочей всё равно учесть не удастся. Чем больше я здесь просижу, тем больше второстепенных проблем ведет на первый план, а действительно важные вопросы померкнут и забудутся. Поэтому я сам для себя установил точный срок моей отправки. На последний день я оставил самые простые дела, не требующие большого напряжения мозгов. Пред тем, как приступать к этим делам я решил немного развеяться, прогулявшись до берега моря.
В последний день в замке Окорт я заглянул в арсенал и занялся подбором экипировки. Долго ходил вокруг эльфийских клинков, отлично сбалансированных и совершенных в своей простоте, но в конце-концов выбрал три обоюдоострых меча различной длины, пару кинжалов и десяток метательных ножей. Именно такое оружие было распространено на юго-западном континенте Юшдрега, и мне не следовало выделяться. А вот огнестрельное оружие я выбирал уже ни на что не оглядываясь. Два ручных пулемёта, один тяжёлый с подствольным гранатомётом, другой лёгкий, автоматические пистолеты и дюжина гранат заняли своё место на круглом столе-портале, аккуратно разложенные по секторам. В отличие от Владык, я не мог просто вытащить любое оружие из арсенала, тем более находясь в незнакомом мире.
Рядом со столом я поставил манекен, аккуратно собрав на нём комплект тяжёлой брони. На второй такой же манекен я надел средневековые латы. Тяжёлых и нефункциональных доспехов, как в земном средневековье, превращающих воина в какую-то неуклюжую металлическую статую, на Юшдреге не было. Доспехи состояли из отдельных элементов, соединённых кольчужной сеткой из крупных звеньев. На последок я зашёл в сектор магических артефактов, выбрав несколько амулетов, которые мне не очень-то были и нужны, но привычка брала своё.
На следующее утро, выспавшийся и отдохнувший, я, накинув свой плащ (подарок богини Аголи) и взяв посох, я вошёл в зал портала. Светлый круг на полу этого зала, с вписанной в него двенадцатилучевой пентаграммой, заполненной загадочными рунами, показывал границы области перемещения. По краю круга, в вершинах пентаграммы располагались столбики подставки чуть ниже человеческого роста. Подойдя к одному из столбиков и положив руку на прозрачный шар на его вершине, я вызвал в памяти руну мира Халадж. Шар наполнился цветом, превратившись в желто-коричневый глобус с синими кляксами пересыхающих морей и изумрудной полоской тропических лесов вдоль экватора. Убедившись, что процесс пошёл я встал в центр круга и вскинул руки, активизируя портал. Зал залился слепящим светом.
Когда свет рассеялся, вокруг уже была пустыня. По краям круглой каменной плиты портала возвышались три каменных когтя пятиметровой высоты. Именно между их загнутыми вершинами возник фокус портала, чтобы за тем светящимся маревом опасть на каменный круг. Грубо обработанной каменной поверхности виднелись полустёртые руны. Теперь уже было не разобрать, куда вёл портал, но для систем замка Окорт это не имело значения, даже небольшого остаточного искривления многомерности пространства было достаточно.
Пустыни этого мира отличались от пустынь Земли, с их песчаными барханами, перегоняемыми ветрами. Пустыни Халаджа походили больше на дно пересохшего солёного озера: высохшая до каменной твёрдости глина, испещрённая глубокими трещинами. Конечно, ветра и палящее солнце разрушили бы даже столь твердый грунт, превратив его в рыжеватую пыль, но раз в десятилетие, когда в этом мире наступала зима, с небес обрушивались целые водопады. Вода прибивала пыль, разжижала глину, и, после такой обработки, поверхность вновь превращалась в монолит.
Отойдя метров на пятьдесят и, последний раз оглянувшись на каменные когти портала, сверяя направление, я ускорил шаг, отправившись на северо-восток. Оранжевый диск солнца уже завершал свой путь по пропылённому рыжеватому небосклону, и моя собственная тень послушно ложилась мне под ноги. Через полчаса в пылевом мареве горизонта проступили изящные очертания Врат Омра, пятидесятиметровых голубоватых арок, установленных на трёхметровом ступенчатом возвышении. Одновременно вдалеке справа проступили неясные силуэты. Присмотревшись, я выделил в пылевой завесе острые вершины крытых шкурами шатров. Похоже, какое-то из кочевых племён организовало здесь своё стойбище. Вот только племена никогда раньше не останавливались так близко от Врат. Вероятно, когда-то давно из Врат вышел кто-то сильно испугавший пустынные народы, и этот случай вошёл в их легенды, как "песнь о чёрном путнике".
В другой раз я подошёл бы к стойбищу из чистого любопытства. Но сейчас мне следовало спешить к Вратам. Пройдя половину оставшегося пути до Врат, я заметил, что от темного силуэта стоянки отделились два всадника, направляясь ко мне. Однако расстояние было слишком большим, и по моим расчетам я успею добраться до врат к тому времени, как всадники приблизятся ко мне.
Перейдя на бег, я мог уйти во Врата ещё до того, как всадники сумели бы меня толком рассмотреть, но у меня не было никакого желания спешить. А вот всадники мчались во весь опор, беспрестанно погоняя шестами своих огамов. Я уже поднимался по ступеням Врат, когда услышал за спиной шумный топот и обернулся. У подножья Врат остановились два лохматых огама, распространяя вокруг себя острый запах пота и сопревшей шерсти. Они тяжело дышали, втягивая воздух широкими ноздрями. Пропыленныё получасовой погоней всадники, сжимая в руках короткие метательные копья, и глядя на меня не то чтобы агрессивно, но очень настороженно, восседали на горбатых спинах огамов.
- Что нужно от меня "детям пустыни"? - грозно спросил я, сделав несколько шагов вниз по ступеням.
Всадники удивленно переглянулись, но копья опустили.
- Кто ты, путник, говорящий как наши прадеды? - наконец спросил старший (похоже, их язык претерпел некоторые изменения с тех пор, как я был здесь в последний раз), - Тебя хочет видеть вождь великого племени Лжара...
- Что ж, я прерву свой путь, чтобы встретиться с вождём славного племени Лжара, - ответил я, демонстративно усаживаясь на ступени, - Я буду ждать вождя здесь.
- Ты не понимаешь, путник!.. - воскликнул молодой воин.
- Я всё понимаю, - прервал его я, - Ведь это вождь хочет видеть меня, а не я его.
- Это неуважение к Великому вождю!..
- Вы уже проявили неуважение ко мне, разговаривая со мной со спины огама... - спокойно ответил я, - Так как я могу теперь проявить уважение к вашему вождю?
По-моему упомянутая традиция является весьма неудобной. Каждый раз спускаться и вновь забираться на спину двухметрового огама только для того, чтобы поздороваться с пешим встречным, просто глупо. Но я не смог преодолеть искушение, и нагло обвинил воинов племени в нарушении законов вежливости. Впрочем, они, вероятно, и не думали нарушать эту традицию. Они вообще не собирались вступать со мной в беседу, а хотели поймать меня сетью, натянутой между двумя огамами, как они ловят пустынных кабанов. Просто они не успели догнать меня на равнине, а забраться на полном скаку вверх по ступеням уставшие огамы не смогли.
Будто в подтверждение моих мыслей молодой воин взялся за край сети, висящей на боку огама, вопросительно взглянув на старшего. Тот кивнул (кивок у пустынных племён - это знак отрицания) и развернул огама.
Через полтора часа, когда на пустыню уже опустились сумерки, к подножию Врат прибыла целая делегация. Каждый из шести медленно шедших огамов нёс на спине троих воинов: погонщика с шестом, копейщика с длинным пятиметровым копьём и лучника. Вождя я выделил сразу, старик в гордом одиночестве восседал на самом крупном огаме. Впрочем, одет он был так же, как все. Их примитивное общество ещё не достигло того уровня социального расслоения, когда правящая верхушка сознательно отделяет себя от остальной массы, от черни, даже одеждой и внешним видом. Единственным отличительным знаком и символом власти был кинжал, висящий на груди вождя. Именно этот стальной кинжал триста лет назад я собственноручно повесил на шею Великому вождю союза племён Лжара.
Спешиваться, перед тем, как начать разговор, вождь, разумеется, не стал, и это было не знаком неуважения, а его привилегией. Однако он благосклонно воспринял то, что я поднялся со ступеней, приветствуя его, и обратился ко мне с почтением. Впрочем, непочтительно обратится к незнакомцу, который явно намеревался войти во Врата, могли только молодые воины, которые ещё не впитали мудрость веков. Другое племя вообще не стало бы приближаться к вратам и тому, кто намеревается в них войти, помня "песнь о чёрном путнике".
- Я приветствую тебя, незнакомец! - произнёс вождь, с высоты своего седла, - И приношу извинения за неуважение, которое проявили мои молодые воины. Да не будь слишком строг к их молодости.
- Я приветствую вождя великого племени Лжара, славного потомка Великого Ахтеда. Да достигнет дым его погребального костра двенадцатого неба! - ответил я со всевозможным почтением, стоя на ступенях и глядя на вождя даже немного сверху.
- Кто ты, о путник, помнящий о славе нашего племени, но не ведающий о его несчастьях? - удивился вождь.
- Вождь Ахтед и его сын вождь Охдит знали меня под именем Аздинтеро-гкена-Роман - Роман пришедший по тропе заката! - ответил я, с интересом наблюдая за их реакцией.
Раздался возмущённо-удивлённый гомон воинов, даже вождь отшатнулся, глядя на меня округлившимися глазами. Ещё бы! Люди пустынных племён хоть и любили послушать ночью у костров песни о славных героях, могущественных богах и жестоких демонах, но суеверными отнюдь не были. Вот так, наслово, им было непросто поверить в то, что человек, внешне мало чем отличающийся от них, и есть легендарный Аздин, образ которого уже стал в мифах их племени наравне с богами, а значит стал столь же далёким и оторванным от реальной жизни.
- Твои слова - что ветер, путник! - не поверил вождь, - Где камень тот, что тверди им придаст?
- Не мне вас в своей правде уверять, - ответил я, придав своему лицу разочарованное выражение, - а вам доказывать, что ложь я говорю. Я покидаю вас, коль нет мне веры, - ещё с большим пафосом продолжил я, поворачиваясь к вратам.
Провожаемый взглядами воинов племени Лжара, я начал медленно подниматься по ступеням, одновременно вызывая в памяти руны-ключи. На пятой руне раздался тихий шелест, и во вратах стали проступать очертания внутренних лабиринтов. Воины племени тоже это увидели.
- Аздинтеро-гкена-Роман! - окликнул меня вождь, когда до врат осталось лишь несколько шагов, - Мы верим твоим словам! Не уходи! Племени Лжара нужна твоя помощь.
Глава 3
- Я не потомок Великого вождя Ахтеда, - начал своё повествование вождь, когда я разместился позади него на спине огама. - Я Экат, сын Егага, сына Эваре, который стал вождём племени после смерти Аттина праправнука Ахтеда.
В пустыни уже царствовала ночь, и воины правили огамов, ориентируясь на огни костров своего стойбища. Ночь была столь темна, что небо было неотличимо от земли, и подсвеченные тусклыми огнями шатры стойбища, виднеющиеся вдали, будто бы парили в чёрной пустоте. А сзади возвышались белые арки Врат. Во тьме они казались ещё больше. Казалось, что они горят каким-то собственным внутренним светом, превратившись в огромный маяк пустыни.
- Как случилось, что род Ахтеда прервался? - поинтересовался я. Мне было немного обидно, ведь именно я в своё время приложил руку к возвышению племени Лжара, и я предсказал Ахтеду и его потомкам славное будущее.
- Это случилось, когда в наши земли пришли племена ихшигов, - с печалью в голосе произнёс вождь. - Тогда погибло много воинов. Племя Оэког погибло полностью, их женщин и детей ихшиги забрали.
"Дети пустыни" не знали рабства, они ещё не поднялись выше первобытнообщинного строя. Слишком низка была производительность труда и слишком бедны пустынные земли. В таких условиях человек потреблял сам почти всё, что производил своим трудом, и содержание рабов становилось просто невыгодным. По той же причине простой соплеменник редко имел более одной жены, несколько жён могли себе позволить только вождь и его приближённые. А вот ихшиги, похоже, были более развитыми, если угнали в рабство женщин и детей. И это так удивляло вождя, привыкшего мыслить категориями первобытнообщинного строя.
- Племена Жудл, Дэзог и Рноф тоже потеряли много воинов. Теперь это одно племя, - продолжал вождь, раскачиваясь в седле в такт шагам огама. - Первый раз мы прогнали ихшигов. Но они приходили снова и снова. И их было всё больше. Другие племена ушли на север и восток в выжженные земли. Но там мало лишайника для огамов и эгидо, там мало хвороста для костров и вода слишком глубоко и солёная на вкус. Одно племя может там жить, но много племён обречены. Мы не пошли с ними. Мы пришли сюда. Здесь лучше, одно племя может здесь жить. Ихшиги не подходят близко к Вратам, как и все боятся "Чёрного путника".
В самом большом шатре собрались все старейшины племени. Здесь же был вождь и его старшие сыновья, которым тоже уже было за сорок лет. По правую руку сел старший шаман и его помощники. Возбужденно переговариваясь, все расселись на расстеленные шкуры, образовав неровный круг. Меня усадили напротив вождя, как важного гостя. Меня удивило, что никто не высказал сомнения в том, что я и есть легендарный Аздинтеро-гкена-Роман. Хотя взгляды, бросаемые на меня некоторыми старейшинами, были наполнены недоверием. Моё появление обсуждалось очень активно, и мнения на мой счёт разнились. Вождю пришлось дважды хлопнуть в ладоши, прежде чем разговоры стихли.
- Аздинтеро-гкена-Роман, - обратился ко мне вождь, - в прошлый раз ты пришёл, когда наше племя обретало славу, и помог нам её преумножить. В этот раз духи послали тебя, чтобы спасти наше племя. Мы верим в это, - он посмотрел на старшего шамана, и тот кивнул, подтверждая слова вождя. - Здесь мы пережили уже два Дождя. Но пустыня здесь скудна. Хворост возим с холмов на севере, это полдня пути. Огамов и эгидо гоняем на восток, где растёт синий лишайник. Это тоже далеко и опасно. Уже дважды мы видели разведчиков ихшигов. Им не нужны эти земли, но они могут придти, чтобы напасть на наше племя или угнать стада. Племена, ушедшие на север, голодают. Они потеряли уже всех огамов, корма там хватает лишь для эгидо. Нам некуда идти...
Похоже, племя Лжара действительно оказалось в критическом положении. Относительно богатые южные земли сейчас заселены ихшигами, против которых у племени нет никаких шансов. Здесь, у Врат, племя в относительной безопасности. Но если ихшиги решат напасть на племя, близость Врат их не напугает, они вполне могут решиться на рейд в эти земли, с целью захвата новых рабов. Кроме того, земля здесь совершенно выжженная солнцем, ни хвороста, который растёт только на холмах, ни лишайников, которые служат кормом и огромным огамам, и мелким, похожим на овец, эгидо. Скот приходилось гонять на "пастбища", которые были слишком далеко, а значит, ихшиги даже малыми силами могли попытаться захватить стада, против такого искушения они вряд ли смогут устоять. Оставалось уходить на север или восток. Но чахлые поросли синего лишайника там были не достаточны для тяжеловесных огамов, которые потребляют лишь зелёный и коричневый лишайники. А без огамов "дети пустыни" не мыслили своего существования. Можно бы было увести племя через Врата. Но народы, находящиеся на столь низком уровне развития, с трудом адаптируются к новым условиям. Даже если переселить их в пустыню, это будет совсем иная пустыня. Все их знания и навыки, вся мудрость предков станут пылью на ветру.
- Вы пойдёте на запад от Врат, - произнёс я, приняв решение, - мимо каменных когтей, мимо серых холмов, к горе Кровавого Солнца.
На какое-то время повисла пауза, старейшины пытались припомнить, что находится далеко на западе, куда никто не ходил ещё со времён вождей Ахтеда и Охдита. Наконец, кто-то вспомнил и напомнил другим. И тогда шатёр просто взорвался возмущёнными криками. Вождю пришлось приложить немалые усилия, чтобы утихомирить собравшихся.
- Правильно ли мы поняли тебя, Аздинтеро-гкена-Роман? - задал вопрос вождь. - Ты посылаешь племя Лжара к Проклятому городу? Чем мы обидели тебя, что ты желаешь нам смерти?!
- Я не посылаю вас к Проклятому городу, - ответил я, предвкушая реакцию старейшин. - Я пойду с вами! Я сам поведу племя Лжара к Проклятому городу!
Гора Кровавого Солнца проступила сквозь пылевое марево на фоне алого заката, когда племя уже стало разбивать временное стойбище, остановившись на ночь. Но до самой горы мы шли ещё весь следующий день. Всё путешествие заняло тридцать четыре дня. Как племя решилось на такое, я сам так и не понял. Обсуждение моего предложения затянулись в тот раз до самого утра, и были очень бурными. Но видно их уж слишком припекло, и они хватались за соломинку.
В Проклятый город я вошёл за час до заката. Племя осталось ждать меня невдалеке от стен города. Мы с вождём условились, что они будут ждать меня до утра, и войдут в город, только если я утром выйду к ним целым и невредимым, иначе они, не входя в город, немедленно отправятся в обратный путь. Слишком глубокие страхи были связаны в их легендах с этим местом, и они не желали задерживаться здесь ни на один лишний час.
Обследовать руины мёртвого города в ночной тьме было конечно удовольствием сомнительным. Однако именно ночь, проведённая мной в этом жутком для "детей пустыни" месте, могла убедить их в безопасности этих покинутых руин.
Улица, начинающаяся от восточных ворот города, вывела меня на большую площадь с солнечными часами в центре. Пятиметровый столб-обелиск из черного камня возвышался в центре этих часов, тень от него подошла уже к последнему делению каменного циферблата, на пустыню опускалась ночь. Тень от горы Кровавого Солнца как-то незаметно, но стремительно накрыла город, и руины стали сразу ещё более мрачными. Полуразрушенные глинобитные дома взирали на меня тёмными провалами узких окон. Что-то нехорошее было в этих руинах, какой-то сумрачной силой веяло от них. Медленно поворачиваясь, я огляделся, не обнаружив ничего подозрительного. Но это только усилило неприятные ощущения. Я постоянно ощущал чужой и враждебный взгляд, направленный мне в спину. Пытаясь поймать этот взгляд, я резко обернулся, но не успел...
Сильный удар в спину опрокинул меня на колени, нечто призрачное, серой тенью прошло сквозь меня, рассыпаясь, столкнувшись с моей защитой, установленной не так давно самим Восьмым Владыкой. Однако страшная ноющая боль буквально парализовала меня. Другая тень метнулась на меня справа, но я, не вставая с колен, ударил посохом, отбрасывая призрака назад. Отброшенная ударом тень, напоминающая огромного шестилапого пса, покатилась по земле. Второй удар призрачной твари я встретил уже на ногах, выстрелив ей навстречу "светом Эльтина". Зеленоватый луч срезал призрака в прыжке, рассекая его на тающие хлопья серого тумана. Ледяной вой заставил меня зажать ладонями уши. Этот вой будто послужил командой для других тварей, они бросились на меня со всех сторон. Они пролетали сквозь меня, проходя сквозь мою защиту, но при этом рассыпались хлопьями сумрачного тумана, попадали под удары моего посоха и погибали или отползали рассеченные на части. Но это их не останавливало, место развеянных занимали новые призраки-псы, их число возрастало. Через несколько секунд я уже лежал на земле, отброшенный их ударами.
Вновь подняться оказалось не просто. Призраки кидались на меня, рвали меня призрачными клыками, но не могли причинить мне физического вреда. Однако невыносимая боль и судороги вновь кидали меня в пыль. Наконец, уперевшись посохом в землю, и уже не отбиваясь от призраков, мне удалось подняться на ноги. Каждый шаг давался с большим трудом, я едва удерживал равновесие, удары сыпались со всех сторон. Я двигался к чёрному обелиску в центре солнечных часов, мне нужен был монолит с плоскими гранями, чтобы нанести действительно сильный удар, удар сразу по всем. Путь до обелиска показался мне мучительно долгим. Согнувшись и буквально повиснув на своём посохе, я делал по одному шагу в пятнадцать-двадцать секунд. Я уже не смотрел на мечущихся вокруг и сквозь меня призраков, я смотрел на землю, себе под ноги, считая шаги.
До обелиска оставалось ещё полпути, когда краем глаза я заметил движущейся мне наперерез тёмный силуэт. Но у меня не было возможности как-то отреагировать на эту новую опасность. Я лишь надеялся, что доберусь до обелиска раньше. Последние пять метров я прополз на четвереньках. Кладя ладонь на холодную поверхность камня, я поднял взгляд - чёрный человеческий силуэт был уже в четырёх шагах...
Он не успел. Я уже выкрикнул фразу-ключ, и на чёрном камне обелиска радужным огнём вспыхнули руны Стабилизации Триады. Невидимая волна побежала от обелиска, сметая призраков. Лишь чёрный силуэт остался, став, однако, еле заметной тусклой тенью. Мы оба замерли, удивлённые таким поворотом событий. Призрак первым вышел из оцепенения и шагнул ко мне.
Глава 4
Все миры построены по одному принципу, во всех мирах действуют одни и те же физические законы. Во всяком случае, мы ещё не бывали в мирах, где скорость света или гравитационная константа отличались бы от привычных нам настолько, чтобы мы могли это зафиксировать. Однако все миры отличаются "степенью реальность", "степенью стабильности". В соответствии с принятой Овальным Столом шкалой за 100% была обозначена Земля, а за 0% анклав Ромарона. По словам Пятого Владыки, "степень реальности показывает, насколько мир был продуман его создателем... чем более продуман мир, тем более ограничено влияние на него нашего сознания". Так в мирах со "степенью реальности" более ста процентов вообще невозможно магическое воздействие на материальные объекты, возможно лишь воздействие на сознания других или на вероятность событий. Кроме того, возможны воздействия, основанные не на "недоделанности" мира, а на реальных физических законах, к которым с некоторой натяжкой могут быть отнесены телекинез и телепатия. А вот сны имеют отрицательную "степень реальности", поскольку являются практически полностью порождением нашего сознания, имея некоторые способности, можно полностью их контролировать. Конечно, это весьма поверхностная классификация, и существовало множество других, более глубоких и разветвлённых, основанных в основном на способах воздействия сознания на реальность. Так на Перекрёстке существовало более трёх десятков различных магических школ и учений. Однако Владыки, которые не углублялись в изучение древних магических трактатов, а работали с основами мироздания, не нуждались в чересчур подробных классификациях.
"Степень реальности" можно было повысить или понизить, всего мира или небольшой области, не некоторое время или навечно. Разумеется, для этого необходимо было обладать огромным могуществом. Так за полтора века Восьмой Владыка сумел довести степень реальности одного из своих центральных миров, Гамма-Эхрута, от 42,1 до 96,3%, обезопасив его тем самым от различных демонических сущностей, которые не могли существовать в столь стабилизированном мире, или утрачивали в нём большую часть своих способностей. Этот мир имел "степень реальности" равную 62,6%. Моих способностей хватило, чтобы повысить её в радиусе пяти километров в среднем до девяноста-девяноста пяти процентов. Да и то для этого я воспользовался руной Стабилизации Триады - творением трёх самых могущественных Владык Овального Стола. Этого хватило, чтобы уничтожить псов-призраков, но вот для чёрного призрака этого оказалось недостаточно.
Мы сидели, прижавшись спинами к чёрному обелиску, и встречали рассвет. Руны на обелиске медленно таяли и "чёрный путник", становился всё темнее и плотнее.
- Остатки гвардии демонов были низвергнуты Владыкой Эзхиром в сумрачные миры, а тёмный бог Льефитан бежал через Врата Юэко, обрушив их за собой, - продолжал призрак свой рассказ, - Владыка потратил два века, но нашёл мир, в который бежал Льефитан... За два века, утративший большую часть своего могущества, Льефитан, сумел подчинить себе множество пустынных племён этого мира и построить этот город. Здесь приносились человеческие жертвоприношения, проводились чёрные мессы. Льефитан пытался открыть врата в тёмный мир Эджа-Тикар, призвав себе в помощь демонов. Параллельно он пытался создать собственных демонов из шестилапых пустынных шакалов, вскармливая их человеческим мясом. Владыка Эзхир договорился с хранителями Врат Омра, и они провели его в этот мир. Вера в тёмного Льефитана слишком глубоко проникла в сознание пустынных племён, и Владыке пришлось истребить множество людей, чтобы лишить тёмного бога сил, иначе он смог бы вновь возродиться.
- Это твоего Владыку "дети пустыни" прозвали "чёрным путником"? - поинтересовался я.
- Его и меня, - ответил призрак, - Владыка уничтожил этот город, просто выпустив на свободу псов-полудемонов. Но Владыка не мог оставаться здесь долго, поэтому он "поднял свою тень", создав меня. Я вместе с псами должен был не допустить возрождения тёмного бога, и выкорчевать все корни веры в него. Но тела псов-полудемонов прожили недолго, а их демонические сущности стали призраками, которые не могли уходить далеко от Проклятого города. Мне пришлось делать всю работу самому. Полтора века я бродил по пустыне, став ужасом пустынных народов, их палачом. Мне не хватило могущества, чтобы бесконечно продлевать жизнь своего тела, и я вскоре тоже превратился в призрака. Сейчас даже существование в таком виде требует от меня больших усилий. А ты чуть было не уничтожил меня окончательно.
- Извини. Я принял тебя за тёмную сущность, - виновато ответил я.
- Ничего удивительного. Я давно уже ей стал, - вздохнул он. - Мне не откуда черпать силы. И я использую ту тёмную силу, которая сосредоточена в земле этого города, в капищах его храмов. Однако и её уже почти не осталось. Я опустился до того, что выпивал души забредших сюда людей. Можешь себе представить мою радость, когда я увидел тебя. Твоей силы, мне бы хватило очень надолго. Я даже смог бы найти себе новое тело. Похоже, я уже стал утрачивать разум, сам превращаясь в зверя. Мне даже не пришло в голову, что я не смогу с тобой справиться.
- Ну, тебе это почти удалось, - улыбнулся я.
- Глупости, - возразил "чёрный путник". - Ты, также как и я, Тень Владыки, своего Владыки. Однако тебе не тысяча лет и ты не так далеко от своего Владыки, как я. Кроме того, у тебя есть тело, а значит, ты можешь черпать силы из собственной псевдодуши. А я... Что от меня осталось?..
- Я не совсем Тень Владыки. Лишь отчасти, - возразил я. - Я - Ихкар.
- Я заметил. Весьма оригинальное решение, - с некоторой завистью произнёс призрак. - Твой Владыка далеко продвинулся в этой области. Как ему удалось решить проблему неделимости души. У тебя ведь действительно настоящая душа, а не суррогат, как у меня.
- Я не знаю, - честно признался я в своём невежестве. - Я даже не уверен, что сам Владыка Роман-Эхрут это знает.
- Как это? - удивился "чёрный путник".
- У меня несколько хозяев. Некоторые их них стоят на очень высоких ступенях могущества. Те, кто послабее, пользуются их достижениями особенно не вникая в то, как это работает. Также как я сумел воспользоваться руной Стабилизации Триады, но не знаю, как она работает.
- Иерархия среди Владык! - воскликнул призрак. - Поразительно! Я понимаю, у богов. Они могут довольно сильно отличаться по могуществу, и более сильные будут управлять более слабыми. Но у Владык не может быть такой дифференциации... Кстати, хорошее слово. У вас очень совершенный язык, так много оттенков. Насколько развиты подвластные вам миры?
- В некоторых мирах люди добрались до соседних планет, используя исключительно технические средства, - немного подумав, ответил я.
- Только технические? Вообще без магии? - переспросил он. - Как такое возможно?
- Эти миры с высшей степенью стабильности, - ответил я. - Какая там может быть магия?
- Ладно, верю, - не стал спорить призрак. - Вернёмся к твоим хозяевам. Как они уживаются? Ведь могущество делает человека очень эгоистичным.
- Они тоже своего рода "тень" друг друга, - попытался объяснить я. - Изначально все они были одним человеком. Этот человек в своих снах стал проникать в разные миры, где у него стали проявляться особые способности. Вероятно, это были миры с очень низкой степенью стабилизации. И он действовал в них, как в собственных снах. Потом он научился проходить из мира в мир. И, в конце концов, его воплощения из разных снов стали встречаться друг с другом и обрели самостоятельность. Так появился Овальный Стол.
- Ты сам то в это веришь? - поинтересовался призрак. - Это очень похоже на красивую сказку. Но в реальности так быть не может. Я сейчас с ходу могу привести тебе дюжину аргументов, опровергающих твою теорию.
- Я не утверждаю, что всё было именно так. Всё значительно сложнее. Но про сны, это правда. И Триада - три самых могущественных Владыки - возникла именно так. Первый Владыка действительно дважды встретил самого себя. А вот в дальнейшем процесс проводили уже специально. В некоторых случаях, как ты говоришь, "поднимали тень".
- Это тоже невозможно. Тень Владыки никогда не станет Владыкой, - снова возразил призрак. - У Тени нет души...
- Но у меня то есть, - перебил я его. - И перед тобой один из кандидатов на пост Тринадцатого Владыки Овального Стола.
- Воистину, неисповедимы пути Создателя! - воскликнул "чёрный путник". - Хорошо, я не буду с тобой спорить. Ты сам - доказательство своих слов.
- Ты уверен, что у этого племени есть перспективы? - выразил сомнения "чёрный путник".
Мы стояли возле разрушенных врат города и наблюдали, как мимо в город проходит караван племени Лжара.
- Я на твоём месте попытался бы покорить племена ихшигов, - тем временем продолжал "темный путник", - у них сейчас как раз происходит распад общинно-племенных отношений и зарождение рабовладельческого строя.
- Ну, я не ставил перед собой целью стать властителем этого мира. Вокруг довольно много более перспективных миров. Этот мир должен был играть роль буфера, чёрного хода, через который мы могли незаметно переходить из своей системы порталов во Врата Омра. Поэтому, с одной стороны он должен был иметь довольно низкую "концентрацию зла", чтобы у Багурета здесь случайно не появились свои глаза и уши в виде естественно возникших тёмных духов, с другой стороны, этот мир должен был быть слаборазвитым, чтобы им не заинтересовалась та же Империя.
- Но теперь ты отчего-то решил сменить тактику.
- Ты же сам говоришь, что у тех же ихшигов уже зарождается рабовладельческий строй. И это здесь, в бесплодных пустынях. А что сейчас может происходить на побережьях озёр? Пришла пора создавать здесь подконтрольную цивилизацию. Однако ихшиги слишком жестоки, их верования трудно назвать светлыми, а нам нужна светлая цивилизация, чтобы максимально обезопасить себя от Багурета. В этом плане племя Лжара и остальные "дети пустыни" обладают наибольшим потенциалом. Они станут тем центром, вокруг которого начнёт нарастать новая цивилизация.
- И у тебя есть время этим заниматься?
- У меня времени нет, - улыбнулся я, - но я очень надеюсь на твою помощь.
- Я согласен тебе помочь. Но я дорого возьму за свою помощь, - улыбнулся призрак в ответ.
- Ты хочешь стать их богом? - уточнил я, - Я ничего не имею против. Дерзай!
Нет ничего удивительного, что в отличие от превратившегося в руины глинобитного города, дворцовый комплекс пережил десять веков, даже не заметив разрушительного действия пустынного климата. Стены, сложенные из огромных каменных блоков, подогнанных друг к другу почти с микронной точностью, не успевали раскаляться днём и промерзать ночью, внутри дворцовых залов царила столь непривычная для детей пустыни прохлада. Сами залы оказались столь велики, что в них удалось разбить шатры. Здесь, в дворцовом комплексе, остались последние в городе не пересохшие колодцы - глубокие каменные шахты, в бездонной глубине которых плескалась артезианская вода, удивившая людей племени отсутствием солоноватого привкуса. Именно в залах с колодцами и разместилось племя, почитающее воду самой большой ценностью. Не меньшим сокровищем воины племени сочли дворцовый арсенал. Пока женщины племени готовили обед и обустраивали шатры, мужчины с упоением перебирали бронзовые клинки и доспехи, даже обвешавшись оружием с головы до ног воины не смогли растащить и десятой части арсенала. Железных клинков в арсенале было совсем немного, да и железо было сырое, уступающее по твердости даже бронзе, поэтому на него особого внимания не обращали. Вождь, перебрав кучу кинжалов и так и не найдя ничего лучшего того, что висел у него на шее (ещё бы, этот клинок, изготовленный с применением нанотехнологий, армированный мономолекулярыми нитями, я в своё время взял из арсенала замка Окорт). Огорчённый бесполезностью поисков, он критически оглядел своих неповоротливых от обилия оружия воинов и приказал вернуть большую часть оружия обратно.
Ближе к ночи в большом шатре собрался совет племени. По традиции первым говорил вождь. Однако перед тем как начать речь, он посмотрел в нашу с призраком сторону, как бы испрашивая разрешения говорить первым, и если по отношению ко мне это было просто знаком уважения, то на призрака вождь взглянул с затаённым страхом, он уже знал, что это и есть "черный путник". В ответ мы потёрли подбородки, что является у детей пустыни одним из знаков согласия, наиболее уместным в данной ситуации.
- Воины племени Лжара! - начал вождь, предварительно хлопнув в ладоши, требуя тишины. - Достойные потомки Ахтеда и Охдита, верите ли вы ещё своему вождю?
- Ойё! - воскликнули воины и старейшины, подтверждая своё доверие вождю.
Это была формальная часть совета племени, которой открывались наиболее важные советы, где решались вопросы, связанные с будущим всего племени. Своего рода подтверждение полномочий вождя перед открытием совета. Однако на этот раз вождь немного отступил от традиций...
- Вы радуете моё старое сердце! - поблагодарил вождь и неожиданно для всех продолжил ещё более торжественным тоном, - Воины племени Лжара! Верите ли вы Аздинтеро-гкена-Роману? Верите ли вы тому, кому верили Ахтед и Охдит? Верите ли вы памяти и славе нашего племени? Верите ли вы тому, кто повесил этот клинок... - вождь извлёк кинжал из ножен и вскинул руку с зажатым в ней сверкающим огнём костра клинком, - на шею первого вождя племени Лжара?!
- Ойё!!! - воскликнуло племя поле непродолжительной удивлённой паузы.
- Аздинтеро-гкена-Роман привёл нас в этот город, полный воды и бронзы! Аздинтеро-гкена-Роман защитил нас от древнего проклятья, и теперь сам Ужас Пустыни сидит на совете нашего племени! Аздинтеро-гкена-Роман вернёт нашему племени былую славу!
- Ойё!!!
- Пусть же говорит тот, кто говорит громче меня! Пусть говорит тот, кто говорит прежде меня! Пусть говорит тот, кто говорил прежде предков моих! Пусть говорит тот, чей голос громче голосов духов пустыни! Пусть говорит Аздинтеро-гкена-Роман! - воскликнул вождь и с чувством выполненного долга опустился на свой топчан.
- Дети пустыни, потомки славного Ахтеда, - начал я, нехотя поднявшись, - воины племени Лжара! Этот город теперь ваш. Темный Путник согласился пустить вас в свой город. Он открыл пред вами двери дворцов и крышки колодцев. Он встанет на ваш след и встретит идущих по следу врагов ваших, и им не войти в этот город. Верите ли вы ему?
- Ойё, - отозвалось племя, на этот раз приглушённо и испугано. Конечно же, они не могли так сразу начать доверять тому, кого уже многие века боятся все племена пустыни, но и открыто сказать, что не верят они не могли. Слишком глубоко сидел в них этот древний ужас перед Темным Путником.
- Вы должны слушать его, как слушали меня ваши предки. Внимать его словам, как внимали моим великие вожди Ахтед и Охдит... Много дождей назад, ещё до того, как Ахтед стал великим вождём и преумножил славу племени Лжара, ещё до того как вдохнули восточный ветер его отец и дед, на племя Лжара разгневался бог Эххатл. Дух-хранитель племени, испугавшись могущественного бога, оставил племя, и старый шаман племени мудрый Эркит, которого племя Лжара почитает не менее великого Ахтеда, принёс вегеду мне. Завтра я верну племени Лжара её вегеду, и племя Лжара принесёт её чёрному путнику.
- Мы преклоняемся пред твоей мудростью, великий Аздинтеро-гкена-Роман, - произнес шаман племени.