Аннотация: Эссе об истории молоканства и его отношениях с баптизмом.
Говоря об истории молокан, равно как и других не православных религиозных движений России, следует учитывать, что наше знание об их истории и вероучении довольно смутно и не всегда достоверно. Эти движения никогда не были склонны к самоописанию и самоанализу, что неудивительно: во-первых, в их среде преобладали люди малограмотные, во-вторых, оставлять письменные свидетельства о себе в условиях гонений было попросту опасно.
Посторонние исследователи и наблюдатели не всегда получали адекватную информацию, так как участники таких движений не спешили раскрывать душу перед любопытствующими людьми, тем более, что зачастую они были тем или иным образом связаны с официальной властью (достаточно вспомнить Мельникова-Печерского, который был не только бытописателем староверов, но и яростным их гонителем).
Кроме того, внутри каждого движения существовало множество толков, различающихся вероучением и практикой церковной жизни, так что сведения, полученные об одной из таких общин, далеко не всегда были применимы к другой.
О ранней истории движения молокан известно не так уж и много. К тому времени, когда они были обнаружены официальными властями (примерно в конце XVIII века), молокане распространились по нескольким губерниям центральной и южной России. Основное отличие молокан от других течений христианской мысли на Руси состояло в том, что молокане трактовали Священное Писание духовно и аллегорично, а потому отрицали все внешние проявления религиозной жизни: иконы, поклонение мощам святых, изображение креста и крестное знамение, церковную иерархию, все церковные обычаи и традиции, включая крещение и евхаристию.
В 30-е годы XIX века часть молокан переселилась в Закавказье, где они организовали свои замкнутые общины и разбились на несколько толков. Спустя примерно 20 лет среди молокан зародился интерес к баптизму, распространённому среди немецких поселенцев. Баптистское вероучение во многом напоминало молоканское, за исключением того, что баптисты делали особенный акцент на покаянии и возрождении, а также практиковали и водное крещение, и преломление хлеба. Но к тому времени уже и среди самих молокан появился так называемый "водный" толк, введший в практику водное крещение.
Многие верующие из числа молокан перешли в баптизм. При этом они сохранили некоторые привычки, сформированные жизнью в небольших замкнутых сельских общинах: склонность к замкнутости, недоверие к властям, трудолюбие, почитание старших. Также сохранились в их практической жизни унаследованный от духоборов пацифизм, неприятие табакокурения и употребления алкоголя.
Кроме того, молокане привнесли в евангельское движение ту горячую страстность в деле проповеди евангелия, которой отличались раскольнические проповедники. Здесь, конечно, стоит упомянуть одного из самых ярких деятелей евангельского движения начала двадцатого века - Ивана Степановича Проханова, чьи родители были выходцами из молокан.
С другой стороны, оказавшись включены в баптистское движение, молокане обрели следующие преимущества:
Во-первых, баптизм отличался большим единством, как в вероучении, так и в организации церковной жизни. В нём не было той характерной для русских раскольников привычки к появлению различных учителей, формировавших каждый свою группу последователей и растаскивающих общину верующих на разные части.
Во-вторых, баптизм отличался гораздо более широким охватом, чем молоканство, как географически (от Таврической губернии до Санкт-Петербурга), так и социально (от крестьян до аристократии). При этом, что немаловажно, все эти различные центры баптистского движения пребывали в постоянном и плотном общении друг с другом: собирали совместные конференции, обменивались информацией, даже создавали общие органы управления. По сравнению с изолированными общинами это был большой шаг вперёд.
В-третьих, баптисты уделяли большое внимание обучению, в том числе и в семинариях за рубежом. Вообще, баптисты поддерживали активный контакт с верующими из других стран, следили за политическими событиями и в целом обладали большим кругозором, чем молокане.
Всё это вместе взятое укрепляло церковь и давало больше возможности для проповеди. Перешедшие в баптизм молокане больше не были изгоями и экзотическими крестьянскими сектантами, они стали частью большой церковной организации, способной отстаивать свои права. Тем более, что Российская Империя в своей внутренней политике всё больше придерживалась принципов веротерпимости, а интеллектуальная элита проявляла активный интерес к неофициальным христианским движениям.
Таким образом, встреча в Закавказье русских молокан и немецких баптистов привела к усилению евангельского движения в Российской Империи, придала делу проповеди евангелия новую энергию и мощь, открыла перед молоканами, которые до того пребывали в маргинальном, изолированном от общества состоянии, новые перспективы.