Ступеньки. Последний пролет лестницы. Левая рука терзает ворот рубашки, ломая пальцы в попытке ослабить его, а правая лихорадочно ищет нужный ключ. Вот и спасительная железная дверь. Судорожными движениями открываю ее, переступив порог, тороплюсь закрыть. Замок, еще один, цепочка: все, на какое-то время спасен. Тяжело дыша, я оперся плечом о косяк. Вопросы "как, что, зачем, почему" водили у меня в голове свои бессмысленные хороводы, пока какой-то металлический грохот не смешал все в неприятного вида ком. Видимо, этот шум спугнул и мою лихорадку, что оставила в память о себе легкую головную боль. Машинально посмотрев под ноги, я рассеянно скользнул взглядом по связке ключей, выпавшей из моих ослабевших пальцев. Только сейчас я осознал, что до сих пор стою в дверях. Кое-как разувшись, я прошел в гостиную, где, как подкошенный, рухнул на диван и уставился в потолок.
Сегодня мир показал мне свое настоящее лицо, оно мне не понравилось. Оно меня ужаснуло, и я бежал в страхе. Под маской любви, что я принимал за лицо еще вчера, скрывалась безумная ухмылка лжи.
Все вокруг обманывают и обманываются - вот истина. Неужели никто ничего этого не видит, не понимает? Конечно, понимают, однако правда состоит еще и в том, что людей, оставшихся по ту сторону железной двери, все устраивает, они не готовы слышать правду о себе.
Я попытался представить, как можно жить, когда никому и ничему нельзя верить. Меня передернуло от отвращения. "Не хочу в этом участвовать", - прошептал я. И вдруг поймал себя на том, что с интересом рассматриваю крючок, на котором держится люстра, прикидывая, сможет ли он выдержать мой вес. Мне живо представилась яркая картина: мой висящий под потолком труп, изуродованное смертью лицо... Я в ужасе замотал головой, отгоняя страшное видение. Мне не хотелось здесь жить, но умирать хотелось еще меньше. Что же остается? Смириться?
Чувство отчаяния захлестнуло, переполнило меня и вырвалось криком. В наступившей затем тишине, где-то на грани сознания, я услышал сухой треск, с которым сломалось что-то в моем сердце.
И вдруг мне в голову пришла удивительно простая мысль: может быть, все это просто нужно переждать, как люди пережидают дождь. А пока буду жить по законам этого мира: лицемерие будет моим зонтом, ложь - плащом, а лесть обернется сапогами.