Аннотация: рассказ содержит ненормативную лексику
Корми систему кровью...
Макс шел по улице, втянув голову в плечи и буравя взглядом асфальт. Руки в карманах, воротник куртки поднят, козырек кепки надвинут на лицо, и в голове болтается только одна мысль.
Не обращай внимания.
Не суетись.
Не оборачивайся и не зыркай по сторонам затравленным взглядом.
Все равно, от этого никуда не денешься - так чего зря напрягаться?
Небо затянуло тучами еще с утра, а где-то с полчаса назад начал накрапывать мелкий моросящий дождик - он вроде и не льется, но воздух наполнен этой ненавистной осенней сыростью, проникающей даже сквозь кожу куртки и пробирающей вас до костей.
Макс терпеть не мог такую погоду, но сидеть перед ящиком в предвыборную кампанию - альтернатива явно не из лучших.
Задумавшись, он не заметил, как наступил дырявой подошвой своего старого кроссовка в лужу вонючей маслянистой жидкости, расплесканной по тротуару.
- Бля! Ну и денек сегодня...
Слишком резкий возглас - и к Максу повернулось несколько лиц, уставившихся на него стеклянными бусинами глаз.
Опять...
- Ну, чего смотрите? Чего вытаращились-то?! - сипящий, срывающий горло хрип.
Шаркнув заляпанной подошвой по асфальту, Макс резко развернулся и, свернув в какой-то переулок, пошел вперёд, сверля невидящим взглядом растрескавшееся покрытие мостовой у себя под ногами.
Эти лица, эти взгляды - от них невозможно избавиться. Постоянно, в любое время, куда бы он ни пошел - везде ему жгут спину пустыми зрачками, наблюдают, высматривают, ждут момента... Все эти люди... а люди ли они?... постоянно, хоть кто-то, да смотрит, смотрит, смотрит... Они ведь не живые - словно куклы, они - как часть чего-то большего, тупые обрубки, болтающиеся по бокам огромной туши... и у каждого - за его бессмысленными глазами, под кожей - видно это лицо. Маски, а под ними - расплывчатый, гноящийся глаз, наблюдающий за тобой с каким-то изощренным любопытством.
Come and face me, you motherfucker!!!
Была бы его воля, он с огромным удовольствием вонзил бы в этот глаз иглу, наблюдая, как изменится восковое лицо толпы, как оно исказится в немом крике боли и ненависти.
Руки Макса непроизвольно сжимались в кулаки, обветренные, шершавые как наждак, губы шевелились, очерчивая слова, вливавшиеся в него через затычки наушников:
"Cut myself free willingly
Stop just what's killing me
I feel it every day
I feel it in my way
I feel it swell up inside, swell up inside,
Swallowing me..."
Взгляд скользил по людям с затаенной ненавистью и страхом - толпа напоминала ему Левиафана с одной из старинных гравюр, составное чудовище из обезличенных человеческих тел, чудовище, чьей целью было лишь одно - поглотить его, обглодать до костей, растворить его сущность в забвении...
Можно запереться в квартире, отрезать себя от мира, но это приведет к сумасшествию. Однако, выдерживать все эти взгляды было равно невыносимо.
Глаза - в асфальт, в капли на ботинках, в трещины, в грязь, лужи, куда угодно - только не на них. Не на лица. Уйти, исчезнуть, провалиться сквозь землю - но этот мир не создан, чтобы исполнять наши желания, верно?
Расслабься.
Сделай спокойное лицо.
Незачем трястись от гнева, когда твой взгляд падает на... что угодно.
Ты - это мы.
"И какого хрена я туда вообще иду?" - вопрос застал Макса врасплох. Он на секунду замер, остановившись около перехода, и тут же получил сильный толчок в плечо.
Сжать зубы, материться не надо.
Ты же не сумасшедший.
Ты не сумасшедший.
Не сумасшедший.
Вдох-выдох, гипервентиляция легких. Вдыхаешь смог, выхлопы, запахи жирной шаурмы. Тебя тошнит. И не только от запахов.
Тошнит от этой жизни.
Как червь, он проскальзывал между людьми, максимально сжимаясь, хотя это было и не нужно - его тощая фигура не просто умудрялась проникнуть в самые узкие щели, нет, сами люди старались не соприкасаться с ним. Возможно, они что-то чувствовали, какую-то неправильность в его поведении...
И, правда, какой человек в сумеречный ноябрьский день будет носить солнцезащитные очки?
"Зачем я туда иду?" - спрашивал он у своих ног, которые шаг за шагом приближали его к Историческому Музею.
Ноги молчали. Просто отмеряли пространство-время.
Музей в сознании Макса отображался как ацтекский храм - угрожающий, подавляющий размерами и кроваво-красным цветом кирпича. Около таких должны свершаться жертвоприношения и прочие неаппетитные языческие обряды.
По сути дела, митинг партии - любой - и есть обряд. Только сейчас, вместо битья в бубен и потряхивания вражеским скальпом, новые вожди и шаманы прибегают к гораздо более изощренным действиям по запудриванию мозгов населения.
Хотя, это одно из правил, которое работает независимо от воли людей, и поэтому стоит ли сокрушаться по поводу того, что большая часть человечества - тупое инертное быдло?
"This is your life.
This is your choice.
For tonight... God is a DJ."
В голове у Макса возникла картинка - Бог, стоящий за вертушками и зажигающий толпу высекаемыми из винила скретчами. Чем этот способ управления хуже всех остальных? Ухмыльнувшись, он пошел дальше, не сбавляя шага.
Примерно такие мысли и посещали Макса на подходе к музею. Нет, он не был социопатом. Просто - не любил себя, а из этой нелюбви родилась и ненависть к остальным людям...
Стоишь в толпе, будучи зажатым со всех сторон. Чувствуешь, как через тебя протекают чужие эмоциональные токи.
Макс скользил взглядом по ярким плакатам, по блестящим стальным перекрытиям разборной эстрадной площадки, на которой была установлена "будка" - с нее и будет вещать глава партии. Десятки людей стояли, чуть запрокинув головы, смотрели в потрескавшееся серое небо и ждали.
Он не ждал. Ему было просто интересно, сможет ли этот человек предложить что-то такое, что хоть чем-то бы отличалось от всей этой предвыборной белиберды.
Он стоял, втиснутый между разогретых тел, пахнущих заскорузлым потом и гнилью, сжимаясь и дрожа от очередной накатившей волны ненависти, от непонимания и страха, от ощущения, что он проваливается в какую-то темную яму в своем сознании, где на дне его поджидают еще влажные от чужой крови колья.
"Самый харизматичный политик года" - Независимая Газета.
"... политическое открытие, смешавшее карты нескольким ведущим партиями ..." - Коммерсантъ.
"Уж если говорить о способностях управлять аудиторией, то, несомненно, ******* делает это весьма профессионально, и в отличие от обрюзгших цековских морд..." - Вслух.
Мысленно Макс прокручивал газетные отрывки.
Благополучие, светлый новый мир, величие нации.
Можете засунуть все это себе в задницу, и смотреть на тараканов, пожирающих ваши мозги.
На ржавчину этого мира.
Зачем нужны обещания, если можно просто отойти в сторону, и смотреть, как все рушится?
Именно это он и хотел увидеть.
Как неразумным болванчикам, окружающим его людям вливают в мозги приторную кашицу из несбыточных обещаний.
Можно лишь наблюдать...
И радоваться, что ему это не грозит...
- Ты в этом настолько уверен?
Серый костюм в тонкую полоску, темно-красный галстук на приглушенной белизне рубашки, и над всем этим - неприметное худое лицо.
Пройдешь - не заметишь.
Макс уставился на оказавшегося вдруг рядом человека, разинув рот.
- Какого...?
Неужели он все это проговаривал вслух?
Холодная улыбка на тонких губах. Ничего не выражающие глаза, пустые стеклышки радужек.
- Что ты знаешь об этом мире, чтобы позволить себе иметь такое мнение?
Макс тряхнул головой.
- Чего?
Пустота, разлитая в глазах человека, затягивала, растворяя в себе все мысли без остатка.
- Все, что, как тебе кажется, ты знаешь о себе и о жизни - неужели ты думаешь, что это правда? Что все происходит в точности, как ты представляешь? Или у тебя есть план этой реальности, по которому ты выверяешь каждый сделанный тобою шаг?
Слегка оправившись от шока, Макс решил встать на свою проторенную дорогу. Нападение - лучшая защита, не так ли?
Или у вас есть что возразить?
- Да какого ты мне тут втираешь, ты...
Договорить он не успел - резкий выпад, и Макс согнулся от боли, держась руками за живот. "Стальные они у него, что ли, кулаки-то..."
Ни на йоту не изменившись в лице, незнакомец продолжил.
- Ты - ничтожество, парень. И ты сам это прекрасно понимаешь. Травка, выпивка, приступы немотивированной жестокости... Ты говоришь, что не нужен этому миру, и что ты отвечаешь ему взаимностью? Ненавидишь толпу, так ведь? Ненавидишь эти пустые, заплывшие жиром глаза, смотрящие на тебя изо всех щелей... кожей ощущаешь исходящее от людей презрение... И тебе на это не наплевать, можешь даже не отпираться. Так почему ты все еще здесь, парень? Не проще ли запереться в ванной и освободить себя от ответственности за собственное будущее?
Его лицо придвинулось вплотную к вспотевшей максовой физиономии. Гладкость, неестественная белизна и ровность кожи, совершенно лишенные индивидуальности черты лица, завораживали его.
- Да потому, что ты - слизняк. Ты - червь, всю свою жизнь ковыряющийся в дерьме. Ты не способен решиться даже на самоубийство, что уж говорить о чем-то более серьезном...
Шаг назад, и его рука начертила в воздухе широкую дугу.
- Но, неужели тебя все это устраивает? Неужели тебе никогда не хотелось одним поступком перевернуть всю свою жизнь, сделать ее... более насыщенной?
Глаза в глаза, и он все говорил и говорил...
Сделать выбор.
Решиться на что-то серьезное.
Доказать себе свое право на жизнь.
Или на смерть - тут уж как повезет.
Что-то неправильное было во всем его облике, что-то необычное, но, как он ни старался, Макс так и не мог понять, что именно. Он слушал, и, что самое странное, не задавал себе вопросов о всей нелепости происходящего. Переступал с ноги на ногу, быстро и нервно крутя головой - остальные люди словно их и не замечали.
- Неужели ты никогда не хотел почувствовать себя героем, человеком вне толпы, человеком над нею?.. Или хмурый взгляд да сжатые в карманах кулаки - это все, на что ты способен?
Макс мотнул головой и словно бы всплыл, освободился от чего-то... Обернувшись, он увидел, что кандидат уже выступал, толкая с трибуны пламенные речи о процветании и всеобщем счастье. Чем-то он смутно напоминал говорившего с ним незнакомца.
Дешевка.
Дешевка.
Как можно в это верить? Но толпа вокруг поглощала все, что кидалось в нее с трибуны - люди были словно в трансе, они не замечали ничего, и только выкрикивали, выкрикивали, выкрикивали вслед за оратором полные гнилого пафоса фразы.
- Смотри, - тот серый все еще был здесь. Взметнув в воздух руку, он указал куда-то в центр толпы тонким нахоленным пальцем.
Макс повернул голову и, проследив направление, заметил стоящего особняком человека в потертой коричневой кожанке.
Тонкие губы, шевелящиеся возле самого уха.
- Смотри внимательнее...
Человек наполовину расстегнул молнию на куртке и, через несколько секунд, вытащил из-под нее небольшой, отливающий темным серебром пистолет.
Slow mo - камера сфокусирована на объекте, время замедлено, и каждое движение растягивается в зацикленную на себя бесконечность секунд.
Макс стоял и смотрел, как он навинчивает на ствол глушитель, как передергивает затвор, как поднимает руку, примеряясь к своей мишени... А толпа ничего не замечала. В полной эйфории, охваченная экстатичным вихрем слетающих с губ кандидата слов, она гудела, она стонала, пригибаясь к земле от напористого ветра его речей.
Закройте глаза. Представьте на их месте закутанных в тряпье фанатиков, с невероятной периодичностью бьющихся лбами о землю в такт ритмичному позвякиванию бубна.
Ничего не изменится.
Ветер и бубен.
И все. Толпа у ваших ног.
Потом, словно чего-то испугавшись, почувствовав что-то неправильное отточенными инстинктами хищника, человек убрал пистолет обратно.
Тихий безличный шепот - слова звучат, словно из ниоткуда. Или же со всех направлений сразу.
- Еще пять-шесть минут - и он выстрелит.
Макс обернулся - серый был все еще тут.
Улыбка.
Сожми кулак и размажь его губы по ровному ряду зубов.
- Плавным движением он спустит курок, и никто ничего не заметит.
А толпа все кричала, кричала, кричала...
- Этот кандидат - последняя надежда государства. Ты можешь не верить всем этим лозунгам, ты можешь послать куда подальше его речи - собственно, все это было создано совсем для других целей. Но, хочешь ты этого или нет - не важно. Этот человек сможет поднять страну, - усмешка коснулась тонкой линии губ и осталась там, вмерзшись в холодную ткань его лица.
- Все, о чем я тебе говорил - сейчас как раз тот момент, чтобы доказать, что ты можешь стать человеком. Опровергнуть мои слова и доказать, что ты - не червь. Доказать - в первую очередь - себе.
Макс уставился на серого непонимающим взглядом.
- Откуда ты это знаешь? - наконец задал он мучивший его вопрос.
В фильмах главные герои (а именно персонажем из очередного голливудского блокбастера и чувствовал себя Макс) задавали этот вопрос в первую очередь. - Кто ты вообще такой, а?
Незнакомец рассмеялся, и Макс, не выдержав, скривился от этого звука - проведите вилкой по тарелке, пенопластом по стеклу. Разницы не будет.
- Только, будь добр, не устраивай истерики. Не тверди себе, что сошел с ума. Сделаешь одолжение?
- Л-ладно. - пробормотал в ответ Макс.
- Я - посланник Сатаны.
Вначале, по лицу Макса расползлась робкая улыбка. Потом он в голос захохотал. В голос и с удовольствием. Серый с искренним сочувствием смотрел на него.
- Круто, ничего не скажешь... И что теперь - мне сразу в психушку или все-таки постоять и поговорить? А где рога, вилы, ну, или хоть ботинки, как у этого... Аль Пачино, в "Адвокате Дьявола"?
- Ну, а ты пораскинь тем, что ты привычно зовешь мозгами, хотя этим словом я бы не стал именовать жижу, содержащуюся в твоем черепе. Как бы иначе я узнал о твоих мыслях?
- Галлю... - начал Макс, но незнакомец нетерпеливо махнул рукой.
- Глупости. Просто твой перегруженный стереотипами мозг пытается найти наиболее объективное объяснение, каким бы глупым оно ни было. Это своего рода защитный механизм, чтобы не дать тебе сойти с ума, когда ты столкнешься с непознанным. Но сейчас ты мне нужен в адекватном состоянии. Хотя бы на время, пока я говорю, хорошо?
"А что мне терять-то?" - подумал Макс.
- Хорошо... хрен с вами со всеми...
Серый хмыкнул и продолжил свою речь.
- Этот человек на трибуне сможет поднять страну, как я и говорил. А знаю я это потому, что он сам - Антихрист.
Макс пытался удержать на своей физиономии серьезное выражение.
- Я всегда это знал... - начал он, но получил еще один молниеносный удар в солнечное сплетение, и поперхнулся словами.
- Ты не знаешь ничего... Больше, чем ничего, должен заметить. К сожалению, у меня мало времени и нет возможности демонстрировать тебе цирковые фокусы, поэтому тебе придется поднапрячься и поверить мне на слово. Тот человек, - кивок в сторону мужчины с пистолетом, который зябко ежился и вел себя так, будто постоянно прислушивался к чему-то постороннему. - Он тоже об этом знает. И, в отличие от многих фальшивок, он действительно пророк. Больше того - ты не видишь, но рядом с ним вертится тип в мятом сером плаще и с испитой рожей, который когда-то был ангелом, пока ему не дали хорошего пинка под зад и не понизили в должности. Клянусь Вышним, что сейчас он консультирует нашего киллера насчет того, какое неслыханное зло принесет в мир мой подопечный, и что на его плечах лежит судьба человечества. Более того, он прав. В какой-то степени.
- А почему бы тебе не взять, и не... эээ... устранить этого убийцу? Почему сам... Антихрист или Сатана, или кто он там у вас, этого не сделает? Если вы, блин, такие всемогущие, то почему...
Взгляд незнакомца на секунду расфокусировался. Он поправил галстук.
- Потому что для нас - для сущностей, все уже предопределено. Историю творят люди, а Он - человек, в каком-то смысле. Он не знает, что сейчас произойдет или не произойдет, потому что кто-то решил, что правила в этой игре будут такими. Мы, я и тот тип - можем лишь повлиять на вас, но действовать физически мы не можем. Правда, меня это не радует. - Он фыркнул и покосился на Макса. - Ты на редкость тупоголов. Тот парень понимает хотя бы все степени ответственности, у него даже видения были. Он морально готов спасать человечество, вставать на защиту обиженных и оскорбленных и всё в том же духе... Но это лишь издержки того, что играть на стороне... кхм... Добра - если ты привык к этому метафизическому понятию - приятнее и легче для человека...
- Но... блин, - мысли в голове запутались вконец. - Я-то что могу сделать?
- Это зависит от того, что ты хочешь сделать. И хочешь ли ты что-то делать вообще. Я предлагаю тебе помочь устроить Апокалипсис, спасти пасынка Сатаны. Это ведь что-то, чего тебе всегда хотелось, верно? Я знаю - ты сейчас чувствуешь, будто ты играешь на сцене, все роли расписаны, а ты забыл свои слова. В какой-то мере, так оно и есть. Ты думаешь, будто я обратился к тебе случайно, но я вижу людей насквозь. Все эти люди, - он покрутил головой. - Хотят лишь блага, и они его получат. Ты же этого давно не хочешь... Поэтому я и выбрал тебя. Все очень просто, не находишь? Конечно, класть судьбу Его пасынка на твои плечи крайне неразумно, но это самое большее, что мы можем себе позволить.
Макс искривился в улыбке.
- Что такое Антихрист, Сатана? Любым понятиям можно дать словесную оболочку... Я хочу знать, для чего всё это. Под знаменем чего ты предлагаешь мне действовать...
Кандидат продолжал вещать с трибуны, сотрясая психологическую атмосферу вокруг себя. Уже сейчас было видно, что он гениальный оратор.
Пустые глаза серого вдруг зажглись каким-то мертвым огнем.
- Он - это власть, абсолютная власть и успех. Хозяин слов, которые убеждают и требуют, командуют и повелевают. Последователи - бессчетные, беспомощные личинки, отдающие свой разум, чтобы возвеличить гениальность Вышнего, потому что он - источник презрения и тотального контроля над хилыми, глупыми, размякшими козявками, в своей неуемной гордыне именующими себя людьми.. В самом деле, через своего пасынка он может уничтожить миллионы бессмысленных, расточительных жизней, просто пошевелить пальцем - и раскатать в кровавые ошметки всех... и тебя в том числе... привести их к Нему, чтобы поработить и сгенерировать еще больше власти! Власть и успех, ты слышишь меня? Власть, достаточная для того, чтобы охватить всю вселенную, чтобы завоевать и мотивировать жизнь не только на этой кретинской планете, но и на любой другой планете этой реальности! Это такой успех, который изничтожает любовь, добро, самопожертвование, независимые достижения - все! Это власть, успех в уничтожении самого Бога! Когда Вышний возьмет все, когда он изменит этот мир, очистит его от Веры - это власть, которая позволяет достигнуть собственной индивидуальной свободы! Он позволяет тебе выбирать, если ты достаточно силен...
Макс слушал плавно льющуюся серебром речь с раскрытым ртом.
- А теперь, скажи мне - ты готов к тому, чтобы оборвать жизнь, не только этого человека, но и многие другие жизни в будущем? Выкинь из своего замшелого разума все эти гребаные принципы и архетипы. Забудь все, чему тебя учили, что в тебя вдалбливали, потому что это всего лишь прах, ненужная шелуха, засоряющая твои извилины. Ты Его сын, не Бога - разве ты никогда не чувствовал этого? Ты ведь и не был свободным - марионетка на ниточках, за которые всегда дергал кто-то другой. Тебе представился очень неплохой шанс, знаешь ли. Сделать выбор. Реальный выбор, а не тот суррогат, который за него ошибочно принимают. Но сможешь ли ты решиться и встать на верную дорогу?
Жизнь или смерть. Не твоя - чужая.
Один человек или вся страна.
Весь мир или собственные желания.
Добро или Зло, особенно, если между ними нет разницы.
Когда инстинкты молчат, ты можешь полагаться только на свою совесть.
Но что делать, если её у тебя нет?
- Решайся. Иначе будет слишком поздно.
Покрытая пластиком рукоять удобно легла в его вспотевшую ладонь.
Всё, что ты когда-либо знал о жизни и этом мире, все твои представления о добре и зле - одна секунда, и все это тает, плавится и растекается под напором внешней реальности. Если ты не испытывал любви, не знал милосердия, если вся твоя жизнь - только боль и беспомощное бултыхание в осознании собственной ничтожности и чужеродности, что ты можешь сказать или дать этому миру в ответ?
- Где твоя гражданская ответственность, парень? Где твое чувство долга перед Отечеством?
Щелчок предохранителя, тусклая сталь холодила передергивающие затвор пальцы.
Ты никогда не узнаешь точного времени прихода судьбоносных моментов. Ты не можешь быть всегда к ним готовым. Все, что тебе остается - это расслабиться и предоставить всему идти так, как оно идет.
- Сделать выбор - это просто. Главное, ни о чем не думать и ни в чем не сомневаться.
Действительно.
К чему нервничать?
Зачем расстраиваться?
Ты - это мы.
Мы - это все.
Плюнь, разотри и живи дальше. Не парься.
На секунду человек повернулся к нему лицом, и Макс увидел огромный гноящийся глаз, покрытый сетью набухших сосудов, смотрящий на него сквозь тонкую бледную кожу.
- Вся человеческая цивилизация основана на паразитизме. Подставь другую щеку, возлюби врага своего. Врага нужно не любить, его череп нужно разбивать об асфальт - разве не об этом ты думал, терпя и сгибаясь под тяжестью наполненных нелепым презрением взглядов?
Шепот в голове - "Неужели ты не хочешь полюбоваться на Апокалипсис, совершенный твоими собственными руками? Созидание - это еще не все. Разрушение - оно гораздо приятнее. Разве тебе не хочется попробовать власть на вкус?"
Он шепчет: да.
"Ведь ты понимаешь, нет добра и зла, есть только власть, и те, у кого ее нет".
Он шепчет: да.
"Тогда считай, что ты избран"
Макс на секунду закрыл глаза - перед ними проносились видения: города, объятые огнем, облитые напалмом люди, обезображенные тела детей... и кровь, много крови.
Ничто не говорило ему, что это плохо.
Наоборот.
Он посмотрел на пистолет в своей руке.
One - nothing wrong with me
Оружие притягивало его. Тяжесть, материальность и грозность пистолета успокаивала нервы.
Two - nothing wrong with me
Сколько раз, проходя мимо бомжей в темном переулке, его обуревало желание достать нож и распороть кому-нибудь горло одним выверенным движением?
Three - nothing wrong with me
А тут - реальный шанс повлиять на ход истории. Тот чувак, наверное, думает о том же, в то время как он снова аккуратно извлекает пистолет из-под куртки.
Four - nothing wrong with me
Закрой глаза, и представь, что пистолет - продолжение твоей руки.
Серый одобряюще улыбается.
Something's got to give
Макс иронично смотрит на серого, но на его бесстрастном лице чувства не отображаются в принципе.
Не каждый день у тебя появляется возможность прикончить спасителя человечества.
Палец лежит на курке.
Пистолет - это лишь сборный образ власти.
Лучше убить, чем умереть самому.
Закрой глаза, и представь, как отрезаешь себе палец.
Это приятно - отпустить тормоза и предоставить кому-то другому вести машину.
Неважно, что она летит под откос.
Тот, второй, уже почти прицелился. Кандидат этого не видит, он заряжает толпу своей энергией.
Губы святого убийцы фанатично шевелятся, вероятно, вознося молитву Господу, в то время как рыло глушителя выискивает путь к сердцу жертвы.
Макс ухмыльнулся, и поймал голову пророка в перекрестье прицела.
- Да, наверное, ты прав, - сказал он, обращаясь то ли к себе, то ли к серому. - Разрушать - это чертовски приятно.
Словно услышав его слова, киллер обернулся.
Отпусти эти ебанные тормоза.
Поездка тебе запомнится.
На всю жизнь.
Принять решение - для этого достаточно одного мига. Макс смотрел на огромное дряблое око, покрытое паутиной взбухших сосудов, наблюдающее за ним сквозь прозрачную кожу. Воплощение тупого сытого скота. Ублюдка с дубовой пробкой вместо головы.
Он вскинул руку, прицелился - странно, слишком легко и точно, нажал на курок, и глаз мужчины взорвался, как и его голова, заляпав кровавыми ошметками стоящих рядом людей.
Взрыв разума.
Брызги крови на лицах.
Чёрт, ты всего лишь выдавил гнойный прыщ.
Толпа выла и дергалась в конвульсиях, как раздавленный паук.
Макс опустил пистолет в карман куртки, и зашагал прочь.
В серое небо он не смотрел, а вместо музыки плеер начал вопить голосами расстреливаемых в концлагерях детей...
Let the bodies hit the floor,
Let the bodies hit the floor,
Let the bodies hit the floor,
Let the bodies hit the floor!!!
На президентские выборы он не пошёл.
Просто сидел, и вкручивал горящие сигаретные окурки в смуглую кожу едва дышащего "врага нации"...
|