"Самиздат" и "Кристаллизация бреда". Второй конкурс Бесов Аннотация: Двойник и Мандала    Двойник и Мандала       Проснувшись, как мне показалось, на мгновение, я принялся собирать людей из моего сна. Эти оказалось не так-то просто Люди, которых я растерял во сне, были как вырезанные из кости шахматные фигурки - мне предстояло не только собрать их, но и расставить по местам. Мне сразу же пришло в голову именно такое сравнение - вырезанные из кости шахматные фигурки без лиц. Все это продолжалось недолго, потому что я снова заснул и, засыпая, совершенно забыл о том, что собирал людей, но хорошо помнил, что не хотел об этом забывать. Второй сон был уже совсем другим. Когда я выплеснулся из второго сна, то тшетно старался удержать в памяти уже не то, кем были эти люди, а то, что в предыдущем своем сне со мной произошло что-то такое, о чем я не хотел забывать. Я уже не думал о том, что пытался собрать людей без лиц, как вырезанные из кости шахматные фигурки и расставить по местам. Я помнил лишь о воспоминании об этом, но не о самом процессе собирания. Где-то посередине между этими двумя снами я увидел своего двойника, который сидел передо мной и, подобно мутному зеркалу, повторял все мои движения. Я приподнялся на кровати, и двойник подвинулся. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга.      -- Мандала, - наконец сказал мне двойник. - То, что тебе никак не удается собрать, называется Мандала.   -- Что такое Мандала? - спросил я, несмотря на то, что сам только что произнес это слово и прекрасно знал, что оно означает. Мне почему-то хотелось услышать ответ от того, другого.   -- Мандала - это то, что есть, но не существует. Мандала - это то, что объединяет меня с тобой, - ответил я двойнику, внезапно отчетливо вспомнив о том, что пытался собрать безликих людей из моего сна, как вырезанные из кости шахматные фигурки.   -- Ты пытаешься вспомнить свой сон, - сказал мне двойник, - но никогда не сможешь собрать людей вместе. Люди, о которых ты думаешь - осколки Мандалы. А мы с тобой - осколки друг друга.   -- Я никогда не слышал о Мандале, - сказал я и подумал о том, что сам же себе и ответил.   -- Ты не мог не слышать о Мандале, - двойник улыбнулся моими губами, - ведь то, что знаю я, знаешь и ты. Просто мы смотрим на вещи с разных сторон зеркала и никогда не видим самих себя. Я считаю тебя своей Тенью, а ты полагаешь, что твоя Тень - это я. Двойников много - двойники были у Гомера, Аттилы и Борхеса. У каждого диктатора, безумца и раба есть свой двойник. Но ни один из них не знает, кто на самом деле является Собой, а кто - Тенью.   -- Почему ты считаешь себя моим двойником? - подумал я.   -- Ты прав, - ответил я, - я действительно похож на всех остальных двойников, более того, я и есть все двойники на свете. И все же... я не похож ни на одного из них, потому что я принадлежу только тебе. Я твой, потому что выплавился из ночи твоей, и только твоей жизни. Ты никогда не сможешь собрать людей из твоего сна, потому что это означало бы собрать Мандалу. А Мандала у каждого своя.    - Стоит нам объединиться - и мы станем Мандалой, - сказал я. - Пусть даже мы не знаем, кто из нас является настоящей Тенью. Главное - поверить в то, что Целое существует.       Тогда мой двойник пожал плечами, а я усмехнулся. Поверхность зеркала затуманилась, как туманятся стекла от проливного дождя, и я удивился безумцу, который полагал, что можно достичь Целого и объединиться с собственной Тенью.       Двойника больше не было, вернее, мы больше не видели друг друга. То, что было его голосом и моими словами, внезапно стало шумом ветра, который сливался с далеким грохотом бубна. Или раскатами грома. Я протянул руку к ночному воздуху и попробовал взять его звуки в горсть, но они рассыпались, как песочные змеи. Я впился в них ногтями, силясь вырвать шум из ветра и грохот из бубна, но они снова выскользнули из моей руки и шлепнулись оземь тяжелыми невидимыми медузами. Тогда я вспомнил, что Мандала - это всего лишь мечта о квадратуре круга, ложь, глупая выдумка. Как же я мог об этом забыть? Ведь я всегда, всегда это знал. Мандала - это глумливый ветер, избегающий моего дыхания, и шаманский бубен, не отдающий своих звуков. Ветер и бубен. Больше ничего нет. Если бы не появился двойник, я бы так и проспал до утра, не думая о Мандале и не помня о том, что искал безликих людей из моего сна.       - Слышишь? Тебя нет, слышишь, нет! И Мандалы тоже нет! - яростно закричал я двойнику и посмотрел на свои дрожащие губы, которые улыбались мне с обратной стороны зеркала. Кажется, я был уже мертв, потому что мой сон закончился, и недобрые рассветные лучи проникли в пустую комнату.