"Самиздат" и "Кристаллизация бреда". Второй конкурс Бесов Аннотация: Вероятность    Неторопливо переваливался с грани на грань пластмассовый, дешевый кубик. Тук, тук... Пять... Нет, все-таки с вероятностью одна шестая уставились в потолок три молочно-белых точки на полупрозрачной, зеленой поверхности. Им повезло. Мне - нет. Если бы выпало пять, я бы встал и, шокируя наступающий вечер, порывисто подавшись вперед, коснулся твоих губ. С вероятностью один к трем, ты бы подалась мне на встречу, и мы встретили рассвет, лежа в постели, утомленные ночной страстью.    Но выпало "три" и я должен продолжать беседу.   -- Как странно...   -- Что?   -- Все.   -- Да, погода расхлябилась.   -- Вероятно, осень.   -- Почему вероятно? Осень и есть.   -- Не факт. Есть вероятность, что сейчас лето.    Твои губы тронула легкая, благосклонная улыбка, и я вынужден был констатировать, что вероятность того, что ты мне понравишься значительно уменьшилась.   -- Вероятность?   -- Да. Есть вероятность, что древний календарь дошел до нас с ошибкой. Шанс ее всегда велика. Мы постоянно подводим часы, переводим стрелки. Мы боимся сделать ошибку во времени. Но вероятность ошибки есть.   -- Но летом тепло, а осенью - слякоть.   -- Есть вероятность, что все будет наоборот.    Ты устала, я вижу. Есть вероятность, что через минуту такого разговора ты резко встанешь (твои волосы могут взметнуться легкими крылами, а могут и лишь слегка колыхнуться, облекая голову золотистым ореолом) и уйдешь, не попрощавшись. Почти наверняка, в таком случае, мы больше никогда не увидимся и я, честно отстрадав неделю, напишу слезное стихотворение. Вероятность того, что в нем будет фраза "Ты ушла" равняется примерно единице. С ничтожно малой вероятностью это стихотворение могло бы стать гениальным. С таким же успехом в ближайшем издательстве меня могли бы счесть идиотом (хотя, кому там сейчас до стихов...). Как вариант, я мог бы, прочитав эти строки, открыть окно и разбиться о шершавый асфальт. Ничтожен шанс, - но он есть, - и того, что я вдруг взлечу над опостылевшим городом и стану кружить средь по-осеннему тяжелых туч. В любом случае, вероятность моего дальнейшего существования будет стремиться к нулю. По-моему, я не хочу, чтобы ты уходила.   -- Почему ты не улетела вместе со всеми?    Вероятность того, что ты скажешь "не знаю"...   -- Не знаю.    ...три к одному. Искристые капельки скользнули по твоему лицу, оставляя на щеках влажный след несбывшихся надежд. Есть возможность тебя утешить...    Когда ты, всласть вырыдавшись мне в рубашку (вероятность того, что на белоснежной ткани остались следы от размытой туши - девяносто восемь сотых), начала рассказывать о своей жизни, шанс на то, что мы останемся вместе этой ночью стал равен два к одному. Мне странно было слышать о твоем детстве, когда ты еще совсем девочкой бегала босиком по некошеной траве, радуясь каждому дню, проведенному в деревне. О первой любви, которая очень часто оканчивается разрывом - как произошло и в твоем случае. О родителях, чьи могилки ты каждую субботу посещаешь и говоришь с умершими, как будто с живыми. Что же, вероятность того, что ты необычна была и так крайне низка...    Твой голос перестал дрожать, и в глазах зажглись искорки сверхновых звезд, когда наши взоры пересеклись. Опасность поцелуя, я посчитал, составила пять к двум... Но не повезло.   -- А почему ты остался?   -- Я всегда был домоседом...    Часы показывали на то, что вероятность совместно проведенной ночи повысилась до трех к одному.   -- Тебе кажется странным, что я, молодой, перспективный математик, физик и вообще, замечательный человек остался здесь? Да нет, ничего такого. Просто...    Вероятность того, что я солгу...   -- Просто мне думается, что там должны быть только новые люди.    ...три к двум.   -- Те, которым чуждо наше порочное мировоззрение. Ах, если бы было возможно отправить туда лишь младенцев... Увы, большую часть столь нужного места заняли ходячие, - и то с трудом, - денежные мешки.   -- Но почему?   -- Потому что всему происходящему сейчас виной нынешняя культура. И загружать в трюмы древние ценности, манускрипты, толстенные тома было глобальной ошибкой.   -- Но...   -- Да, в истории были светлые гении, создававшие что-то неповторимое, гениальное. Но... Но именно это породило черных монстров, которые не могли достигнуть их уровня, но очень этого хотели. Любое гениальное произведение порождает отвратительное графоманство.   -- Ты говоришь бред!    Опять два к одному... Не хочу!   -- Но это правда. Мы уничтожили этот мир, лишь потому, что один гений науки открыл для нас другой. Господи, подумать только - вероятность того, что у него получится этот чертов эксперимент... Это невероятно!    Твои светлые волосы льются сквозь мои пальцы, словно минуты. Ты начинаешь меня понимать или просто понимаешь, что хочешь понять. Три к одному...   -- Давай поглядим на звезды. Они скоро выглянут...    ...с вероятностью... Надо же, никогда не думал о вероятности того, что однажды все звезды разом потухнут. Глядя в небо увидеть лишь черную жуть космоса. Испытать чувство... Вероятно, это будет чувство страха. Как сейчас.    Улица встретила нас вечерней прохладой, шумом опадающей листвы и еле различимым запахом. Возможно, это был запах гари (уверен процентов на семьдесят-восемьдесят). Еще было пустынно и тихо, но к этому я давно уже и быстро привык. Мы степенно, никуда уже не спеша, отправились в путешествие по каменной реке тротуара. Про звезды очень скоро забыли.   -- Как-то даже не верится, что все вот так...    Твой голос печален, мое сердце ранимо - появился шанс, что мы станем близки друг другу. Может быть, у нас будет еще и следующая ночь...   -- Всегда не верится. Это защитная реакция организма. Организм боится изменений - они на него плохо влияют.    Чувствуя друг друга плечами, изредка касаясь взглядами, мы шли вдоль опустевших домов, в чьих окнах лишь изредка встречались печальные огоньки электрических лампочек.   -- Подожди.    Я остановился, заметив в наступающей мгле под ногами какой-то кругляш. Бубен. Детский бубен. Господи, раритет какой! Вообще, на улице стало появляться много детских игрушек: плюшевых мишек, ярких машинок, куколок. Игрушек много, а вот детей... Нагнувшись, я коснулся ладонью тонкого полотна, и бубенчики по краям радостно звякнули. Соскучились.   -- С детского садика запомнился этот звук. Знаешь, почти ничего не помню с тех лет, а звук вот остался. Радостный такой.    Я еще позвенел, и ты улыбнулась.   -- Ты прямо ребенок.    Вероятность того, что мы сегодня будем близки начала зашкаливать за единицу...   -- Расскажи мне о себе. По-моему, ты необычный.   -- Я обычный. Просто время такое. Я родился, жил, и, есть вероятность, что умру.    Молчание укутало нас, прижимая друг к другу. Когда нечего говорить, хочется что-нибудь сделать. Вероятнее всего...   -- Кстати, ты знаешь, сколько нам еще осталось?    Что же, вероятность такого развития событий тоже была. Мне не интересно говорить об этом, - этот вопрос надоел мне уже давно, - но я ответил. Банально, избито, кажется, теперь это даже пошло. Как ты и хотела.   -- Год. Может быть, меньше.   -- И неужели нет никакого шанса?   -- Вероятность...    Вероятность? Что же, вероятность есть... Моя рука с бубном поднялась вверх и замерла, губы прошептали.   -- Слушай.    Ты покорно застыла.   -- Что слушать?   -- Слышишь, как ветер стучит в бубен?    Бубенчики чуть слышно дрожали.   -- Да.   -- Есть вероятность, что ветер ударит в бубен, и мы услышим музыку. Представляешь? Третий концерт Бетховена! Исполняют ветер и бубен!   -- Что?    В глазах твоих недоумение, в моих - огонь.   -- Но, как вариант, ветер может пройти и сквозь бубен, и тогда мы вообще ничего не услышим.   -- Глупость!   -- Ты и вправду так думаешь?   -- Да!   -- Зря. Всегда есть вероятность, что случится то или иное событие. Мы называем это случайностью. Иногда она достигает вселенских масштабов. Есть вероятность, что наша вселенная вообще возникла случайно. А появление человека - это вообще нелепая ошибка. Или вот, некоторые говорят, что настал Апокалипсис и верят, что скоро будет второе пришествие Христа. Мне интересно, откуда они знают? Вероятность и первого-то его появления была ничтожно мала, а второго... Близка к нулю. Хотя, возможно. Но не прогнозируемо.   -- Ты опять за свой бред!    Бред? Мой указательный палец коснулся виска.   -- Бред? Да, наверное, ты права. Но тогда нет никакой вероятности, что сейчас прогремит выстрел и мои глаза навеки запомнят этот миг, в котором только ты и ничего кроме.    Ты резко кинулась вперед и ударила меня по руке, сбивая прицел, рискуя случайно нажать на невидимый курок. Стройное девичье тело на секунду прижалось ко мне и испуганное личико оказалось в опасной близости от моих губ.   -- Прекрати!    Если я буду продолжать, то с вероятностью четыре к одному ты сочтешь меня сумасшедшим. С вероятностью два к одному, это может оказаться правдой.    Моя рука коснулась твоего плеча. Ты отстранилась, в твоих движениях я прочитал стремление уйти. Возможно, ты так и поступишь. Но у меня еще остался неиспользованный шанс поцеловать тебя. Пусть он стал мал, но иногда надо рисковать...       Интересно, какова вероятность, что мы успеем полюбить друг друга?