Думалось, что весна, конец марта; и воздух свеж, и небо синее Ра радостно бегут речейти по асфальту.
Думалось - иду на пары, оказалось - на похороны.
Никак не думалось, что пока я сидела с ангиной, наша однокурсница умерла родами.
В голове не укладывалось.
Вообщем-то, совершенно чужой, ничего не значащий для меня человек. Так, самая романтическая история нашего курса.
Раньше.
Лида и Андрюшенька дружили с первого класса, а на первом курсе поженились.
Все думали "по залёту", оказалось - по любви.
Однокурсники крутили пальцами у лбов. Добровольно "окольцеватся" в восемнадцать лет.
Родители подарили квартиру и умыли руки.
Лида и Андрюшенька успевали работать и учится. А утром и вечером вместе выгуливали Шарика "дворянской" породы.
К четвёртому курсу ребята купили машину, а Шарик, вдруг оказался Шарой и привёл щенят.
Щенят разобрали на факультете, считая, что такой друг - на счастье.
Лида и Андрюшенька потихоньку стали эдакой достопримечательностью, талисманом курса.
Прошлым летом.
С Лидой я прохожу вместе практику. Вернее прохожу-то я, за себя и за неё расписываясь весь месяц в журналах- "пришел-ушел", пишу отчеты о проделанной роботе и какие-то еще бумажки. Просто потому, что это светлый человек меня радует одним фактом своего существования. Могу я как-то упростить его существование?
Могу.
Упрощаю.
Лида, в благодарность, устраивает меня "подработать" месяц-другой к себе на фирму.
И всё же, сегодня.
Это же всё совершенно глупо. Тем более так. Так бывает только на страницах газет и в чужих рассказах.
Слова "Славскую сегодня хоронят"- вызывают картинку жуткой автокатастрофы. Она же гоняет как ненормальная. Себя не жалко- Андрюшку б пожалела, да и люди кругом....
И чего мне "туда" ехать.
У меня доклад на семинаре.
Соболезновать совершенно не знакомым родителям?
Почти не знакомому Андрею? Говорит какие-то слова? Молчать со скорбной миной?
Так ведь, вас и так вон сколько, без меня. И дороги то я не знаю. Зачем-то я всё-таки сажусь в чью-то машину и еду на Нивкинское (кажется; неважно) кладбище.
По дороге.
Разговоры, подробности. Андрюшка- отец теперь. Пока отец. В дорогой клинике врачи сражаются.
Цветы нужно купить, да - четное, да - красные, черт - колючие, куда - в глаз.
На месте.
Совершенно теряется эффект присутствия. Какие-то женщины бьются в истерике. Кто-то из них мать. Наверное. Тюльпаны и нарциссы под ногами. На некоторые уже наступали.
Я думаю о том, что цветы на похорон - чисто языческая традиция... Мёртвые цветы , мёртвый человек. Запах весны, весенние цветы, совсем молодая покойница. Тучки, солнце, синее-синее небо, грязный белесый автобус.
Но это всё обстоятельства и декорации.
Смысл происходящего подкрался незаметно. В виде шефа с Лидыной роботы, который посочувствовал, всем и мне в том числе. И поинтересовался, как у меня с иностранными языками, и не придти ли мне на собеседование, на фирме-то вакансия.
...Вот он - пример истинного профессионала, управленца и мастера своего дела.
Я стою со скорбной рожей, слушаю его, гляжу на ревущую в голос Лидкину сестрёнку...И думаю, что эта история, она не о автобусе, не о сестрёнке. О шефе.
Наверное.
И два голоса за кадром:
- И как же ей родить-то было, худющая и в кости тонка
- Да, только у них диеты да гульки, да они же уже рожать не способны..
...И дальше по теме вот в "наше" время и целину пахали и рожали сколько надо.
Я не оборачиваюсь. Не хочу знать чьи голоса, как выглядят "скорбящие" эти родственницы-знакомые-случайные прохожие.
Осталось чириканье воробье в луже и эти два голоса. На кладбище. Слава Богу, люди расходятся.
Теперь.
У меня генеральная уборка; старая, еще институтская тетрадь, с какими-то записками вместо лекций, несколько лет провалялась за секретером.
У Андрея трёхлетняя дочь Наденька, собака Шара, красный диплом и своя фирма.