Вы не поверите, недавно со мной такая история приключилась!
Пошли мы с женой в ресторан 23 февраля отмечать.
Сидим, едим, музыку слушаем. Тут, приносят нам горячее...
Я смотрю - на шикарном фарфоровом блюде лежит запеченная курочка, такая сочная! Корочка нежная, аж вся блестит... А запах! Я чуть с ума не сошел!
Вокруг нее всевозможные аппетитные деликатесы и овощи нарезанные лежат. Так красиво! Даже есть жалко...
Я жену прошу, что б сфотографировала, а она, смеется. Ты, - говорит, - у нее, у курочки, еще автограф попроси, на память.
Так и не сфотографировала, зараза! Да ладно! Что с нее возьмешь? Она, ведь не художник, красоту в упор не замечает. Это я - эстет и поэт, везде и во всем прекрасное вижу, даже в обыкновенной колбасе, кстати...
Вдруг, чувствую, вдохновение подступает! Я к официантам в подсобку. Так и так, я поэт, дайте, пожалуйста, пару листков бумаги и чем писать. Ну, они мне дали, естественно...
Я бегом за стол. Как давай писать! Меня просто понесло... и, как назло, в этот момент свет приглушили. Ничего не видно! Я любимой женщине сказал, что такой пер пошел, и в холл. Пока Муза не покинула!
Жена, как всегда, все опошлила... Стала мне в след всякие гадости говорить, что бы дурью не маялся и еще, что - то...
Я на диван уселся, строчу и строчу.
"Про жаренного петушка" - поэма в двух частях, получилась. "Колбасишка и огурчик" - лирика! " Не пей, кретин, козленочком станешь" - от лица жены, длинную такую оду сочинил. Но самое главное, это то, что я потом забабахал! Гениальное произведение - "Мир, сотворенный мной"!
Когда перечитал, обомлел! Вот это шедевр! Как, я так смог, коротко, всего 1,5 страницы, и ярко, описать создание нового мира? А эта дурища, меня балдой обзывает...
Домой пришли поздно. Я весь, такой возвышенный, возбужденный, думаю, куда стихи
поместить, что бы людей осчастливить своим творчеством...
И, как всегда, эта баба со своими заморочками, в душу лезть начала! Ты, когда кран починишь? Ты, почему ковры не пропылесосил? Где деньги...
Я с горя, грамм 200 водки намахнул, сказал ей все, что про нее думаю, и спать пошел.
Стерва. Всю жизнь мне отравила! И чего ей надо? Чего не хватает? Пора разводиться! Я себе таких сто штук найду! С моими - то внешними данными и умственными способностями!
Кое - как, успокоился, уснул.
Сплю я, значит, сплю и вижу сон.
Лес... осенний лес... Желтые листья, медленно осыпаются с влажных деревьев, только что, закончился дождь... Серо - голубое небо, не радует глаз своими тусклыми красками...туман... Но, все - равно красиво!
Я, почему - то, понял, что это болдинская осень... Только, Пушкина не хватает.
Неожиданно, вдали, замаячил чей - то странный силуэт...Силуэт стал приближаться ко мне!
Я замер! Сам Пушкин, Александр Сергеевич, собственной персоной, в мой сон пожаловал! Вот она - мечта поэта! Хоть во сне, да с ним пообщаюсь!
Я офигел...
Точно! Пушкин. Совсем, как живой! Смотрит на меня, так ласково, нежно.
Нисколько с тех пор не изменился! Все такие же бакенбарды...шляпка, гламурная...
Подходит... Берет за руку, ведет куда - то...
Гляжу, полянка, а на ней пьедестал. Знаете, на которых памятники устанавливают? И, что вы думаете, дальше было? Пушкин ставит меня на пьедестал... отходит в сторонку, и говорит голосом Максима Галкина: "Кто у нас, хочет стать..."
Он, еще договорить не успел, а я, как заору от радости: "Я! Я! Хочу!"
Санька улыбнулся, типа, давай тогда, читай стихи...
"Я помню чудное мгновенье!" - с воодушевлением, начал я. Но он покачал головой и попросил, что - ни будь свое почитать.
А я свое - то, новое, еще выучить не успел! Кошмар! Что читать? Решил из раннего. Про осень... Так сказать, в ответ. Он про осень, и я... не хуже...
С выражением продекламировал: "Люблю осенний лес, в начале мая! Стою, в нем белой березой. Как кол осиновый страдаю, что лес печальный, как зимой!"
Весь взмок от напряжения! Одним глазом, на гения, поглядываю... Не дай Бог, стихотворение не понравится!
Сашок молчит, задумчиво.
Я стих до конца дочитал, жду... Тишина болдинского леса уже, уши режет, а Пушкин не мычит, не телится!
Внезапно, стало происходить, нечто странное!
Я с пьедестала спрыгнул на всякий случай, мало ли, что в этих снах случиться может! Пушкин, как раз в это время, доставал из кармана сюртука золотую рыбку... и, только протянул ее мне... Как откуда, ни возьмись, появляется какая - то бабка с корытом и, как давай меня метелить грязной тряпкой по всем частям тела! Я, еле увернулся...
Бабка из дурдома, наверно, сбежала! Несется прямо на меня, как бешенная! "Где мой дед? Где мой дверец?" - кричит.
Откуда я знаю где? Я, что Пушкин, что - ли?
Кстати, о Пушкине... Наш дорогой Александр Сергеевич, уселся на пьедестал, ножки свесил и все ему по - барабану! А я кувыркаюсь с этой дурой!
Потом, что - то переключилось во сне.
Умалишенная старушка исчезла... А великий поэт, со своей всемирной славой, начал увеличиваться в размерах, раздуваться!
Я, почему - то, решил, что он Бог! Упал на колени, стою, кланяюсь...
Сергеич погладил меня по голове, совсем, как ребенка...
Знаете, как приятно было? Ни в сказке сказать, ни пером описать! И спрашивает, по - доброму так, тихо, ненавязчиво: "И не стыдно тебе, Вова, такое... мне, великому и известному гению читать было? Наверно, еще критику услышать хочешь? Не будет тебе никакой критики... Не дорос ты, до критики...
- Вставай, стихопер! - я дернулся на кровати, от такого беспардонного обращения и открыл глаза, - на работу опоздаешь!
Передо мной стояла жена в неглиже, с папильотками в волосах.
Оказывается, она уже 5 минут, в тихой ярости, трясла меня за плечо, и некультурно материлась.
- Опять ты, радость моя, - сказал я, очумело, - и опять настроение с утра портишь своими эпитетами?
- Не эпитетами, мой скунсик! - злобно промолвила она, - я, просто, привыкла называть вещи своими именами, нравится тебе это или нет! Вставай, по - быстрому, бесподобное подобие Бога, пока я добрая!
Пришлось встать...
Я вспомнил сон!!! Рванул в кабинет (он же столовая, он же гостиная и детская), схватил вчерашние стихи и... со стоном, начал рвать свои детища, в мелкие клочья!!!
Мне было плохо! Я думал, что я гений... Но, жена, как всегда оказалась права!
Черт! Хорошо, что в нашем доме есть, хоть один здравомыслящий человек, разбирающийся в литературе! И хорошо, что Пушкин нам может только сниться!