Мне было десть, когда это произошло. Всего десять лет. И хотя прошло с тех пор очень много лет, я помню события тех дней с такой ясностью, словно это было вчера.
Ранняя весна, суббота. У меня весенние каникулы, мама на девятом месяце. Лилька, вечно полная неиссякаемой энергии, носиться по комнате, заваливая маму, на мой взгляд, совершенно нелепыми вопросами. Меня всегда поражали бесконечное терпение, доброта и забота мамы. Она никогда никого не выделяла, не упрекала и не ругала. Она всегда оставалась спокойной и уравновешенной, ну, разве что, кроме одного раза.
Я знаю маму только такой. О том, какая она на работе, я узнала гораздо позже. Помню, что несколько раз отвечала на телефонные звонки. Произнесенные полушепотом с пиететом слова "Наталья Сергеевна", вызывали во мне искреннюю гордость.
К обеду у мамы начались схватки. Она уже вызвала скорую, но резкая боль заставила ее закричать. Я хоть и смутно, но понимала, что происходит, поэтому была спокойна, а вот Лилька ни на шутку перепугалась. Вот только вместо того, чтобы побежать к маме, она прижалась ко мне. Она тряслась всем телом и громче всхлипывала, когда мама кричала. Не знаю, чего именно она испугалась: того, что с мамой что-то случиться или самой мамы, обычно такой тихой и спокойной... Я просто обнимала сестру и механически гладила ее по волосам.
"Скорая" забрала маму в больницу. Внезапно стало очень тихо и пусто. Лиля постепенно успокоилась, но в тот день от меня далеко не отходила. Мы сидели перед телевизором, ожидая взрослых, но взрослые почему-то не приходили. Я отвела Лильку на кухню и разогрела еду. Мы молча поели и снова вернулись к телевизору.
Отец вернулся поздно. Обычно, в субботу он работал до трех, а тут пришел почти в семь. На мой вопрос, знает ли он, что мама в больнице, он лишь кивнул головой и ушел к компьютеру. Именно в этот момент я его возненавидела. Возненавидела не за спокойствие, а за безразличие. Его дети провели полдня одни, а он даже не спросил у них, голодны ли они. Словно они посторонние люди, словно они никто для него. Я возненавидела его так сильно, как могла в свои десять лет. Все девочки моего возраста боготворили своих отцов, а я - ненавидела. С годами ненависть не исчезла, а увеличивалась. В последствие я стала ненавидеть всех мужчин, эгоистичных, ленивых и безынициативных.
Лилька было рванулась к отцу, но я крепче сжала ее руку и отвела на кухню, ужинать. Пока не было мамы, отец выполнял свои обязанности. Покупал продукты в магазине, готовил мало-мальски съедобную еду, водил Лильку в садик... Он даже не пытался сыграть роль заботливого папаши, делал это все скорее из-за настойчивых просьб мамы.
Два дня спустя мама вернулась с Ленькой на руках, уставшей, но счастливой. Отец сделал милость - съездил за ними на машине. В квартиру он вошел с брезгливым выражением лица, словно запачкался в грязи. Как же я его ненавидела в этот момент!
Лилька, в силу своего возраста, не заметила странного поведения отца, стала носиться от одного родителя к другому, забрасывая обоих вопросами. Она даже попросила дать ей подержать малыша. К моему удивлению, мама согласилась. Было очень волнительно наблюдать, как четырехлетняя крошка держит новорожденного братика. Я поймала взгляд мамы и поняла, что она разделяет мои чувства.
Вечером Лилька закатила жуткую истерику, потому что ей не позволяли спать рядом с братиком. Как это обычно бывало с ней, стоило ей успокоиться, как она тут же заснула. А вот мне было не до сна. Я чувствовала, что что-то происходит, и никак не могла понять что именно. Через стенку я услышала, что родители о чем-то говорят, но слова разобрать было сложно, поэтому я вышла в коридор.
- ... я не могу без нее. Я люблю ее, понимаешь? - Прошептал отец.
- Значит, ты бросаешь нас ради какой-то "малолетки"? - Язвительно поинтересовалась мама.
- Она совершеннолетняя! - Настойчиво возразил отец, словно не первый раз это повторял.
- Ты бросаешь своих детей! - Холодно констатировала мама. Я до того дня ни разу не слышала такого льда в ее голосе.
- Ничего не могу поделать... она - моя слабость... - Почти простонал отец.
Мама грустно усмехнулась.
- Ты всегда был слабым! - Язвительно заметила она.
Наступила долгая пауза, совершенно лишенная звуков. Затем раздался скрип отодвигаемого стула и отец грустно произнес.
- Прости Наташ...
Я успела вернуться в свою комнату до того, как он вышел из кухни. На следующий день отца уже с нами не было. Я для себя решила, что он умер, причем умер не смертью храбрых, а умер, как последний подонок. Это было единственно ругательство, которое я знала, и я считала этого достаточным, до того вторника. Отец даже не попрощался с детьми, просто исчез. Естественно, любопытная Лилька начала расспрашивать маму об отце, не замечая грустных глаз и слишком коротких ответов.
В субботу приехала бабушка. Она отправила нас гулять, а сама осталась с малышом. На улице стояла теплая погода, чему необыкновенно обрадовалась оптимистичная Лилька. Она бросилась бегать по двору, словно месяц сидела взаперти.
Мама села на скамейку и, погрузившись в свои мысли, застыла. Я долго думала и, наконец, приняла решение, о котором решила сообщить маме.
- Мама, - сказала я тихо. Мама вздрогнула и посмотрела на меня удивленно. Слегка заикаясь от собственной смелости, я добавила. - Я помогу с маленькими. Ты не переживай, мы справимся.
Мама закусила губу, чтобы не заплакать и притянула меня к себе. Мы так и сидели на скамейке, обнявшись, пока бабушка не позвала нас домой. В тот день закончилось мое детство. Я никогда не сожалела о своем решении. Порой, чтобы двигаться дальше, нужно чем-то пожертвовать. Детство - не самая худшая из потерь...