Джошуа едва тащился по удушающей жаре домой. За два квартала от школы до дома ему не встретилась ни одна живая душа. Яппа-стрит будто вымерла. Сухие листья старых пальм, стоящих по обеим сторонам пыльной улицы, тихо шуршали на горячем ветру, да ещё из распахнутых дверей "Скотного бара" доносились звуки вялого блюза.
Джошуа свернул к полицейскому участку. Отцовский джип стоял на солнцепёке прямо у крыльца, сержант Рэнди Олсон укладывал в багажник канистру с бензином.
- Здорово, Джош, - кивнул он на приветствие мальчика, - поторопись, мы с твоим отцом уезжаем.
Джошуа взбежал на крыльцо и толкнул дверь. Отец уже шёл ему навстречу, неся по карабину в каждой руке. На его месте, за большим письменным столом сидел Джон Гастелоу.
- Погоди, Джош, - сказал отец и обернулся. - Мы недолго, Джон. Если что, связывайся с Нормантоном, их телефон у меня вон там, слева.
- Я справлюсь, шеф, - пообещал молоденький рыжий стажёр.
- А если что-нибудь здесь приключится, звони Роффу Смиту. Он дома, отсыпается после дежурства. Ну, бывай!
Джошуа распахнул перед отцом дверь и выскочил вслед за ним в белый слепящий полдень. После кондиционированного воздуха полицейского участка духота навалилась влажным верблюжьим одеялом. Джошуа сразу покрылся испариной.
- Пап, вы куда? - Спросил он, глядя, как отец укладывает карабины на заднее сиденье.
- Лес Хиггинс из Манингриды звонил, сказал, что кто-то за два дня передушил у них всех собак. Надо взглянуть.
Джошуа вцепился в раскалённую дверцу машины:
- Пап, можно я с вами?
- Джош, кто его знает, что там.
- Ну, пап! Я заодно к Талвину загляну, его сегодня в школе не было.
Отец и Рэнди переглянулись.
- Талвин - это который Браун?
- Да.
Отец посмотрел на обложенное тучами небо над заливом и кивнул:
- Ну, ладно, мы ждём тебя три минуты. Беги маму предупреди.
Джошуа кинулся к дому. Дом шерифа Карамбы Мика Бейкера стоял на примыкающей к Яппа-стрит улочке сразу за полицейским участком. Небольшой, на толстых сваях, с распахнутыми ставнями на окнах, похожий на слона с оттопыренными ушами.
Джошуа пронёсся по дому, как ураган, успев переодеться в сухую одежду, выбросить из сумки учебники и покидать туда остатки пирога с бараниной и бутылку воды. Мама с сестрёнкой на заднем дворе обирали созревшие плоды с мангового дерева. Насобирали уже целую тачку. Джошуа высунулся из окна кухни по пояс и крикнул:
- Мам, мы с папой едем в Манингриду!
Кериэн, жена Мика и мать Джошуа и Джины, мельком глянула на фиолетово-чёрные тучи на горизонте.
- Джош, а обедать?
Мальчик потряс сумкой.
- Я взял пирог. Говорят, дождя сегодня не будет. Я побежал!
Джина открыла рот и басом завыла:
- Я тозе хоцу в Манинглиду, а-а-а!
Уже выбегая из дома, Джошуа услышал, как вой внезапно оборвался. Наверное, мама закрыла Джине рот ломтиком манго.
Мальчик добежал до машины, нырнул на покрытое старым полотенцем и всё равно обжигающее заднее сиденье, и джип рванул с места. Рэнди, сидевший за рулём, с опозданием включил кондиционер и продолжил рассказывать какую-то историю:
- А потом эти придурки поставили на свой трейлер вместо заднего колеса сорванный дорожный знак "Осторожно, кенгуру!" и проехались по Матильда-хайвей миль так 250. Когда им надевали наручники, они корчились от смеха, так их позабавила собственная выходка. И даже в суде они не могли успокоиться, когда им зачитывали решение. Судья взбесился и к штуке штрафа добавил ещё три.
Мик обернулся к сыну и кивнул на прикрытые брезентом карабины:
- Оружие не трогай!
Джошуа обиделся:
- Пап, я не маленький.
Какое-то время они ехали молча, обливаясь потом и поглядывая на крошечные молнии, сверкавшие где-то ужасно далеко, за Уэйпой. Все думали об одном и том же - когда же, наконец, на Карамбу прольётся прохладный дождь. Жара изматывала, сводила с ума. Рыбаки, шахтёры, вертолётчики, ковбои - все, кто уже закончил сезон - сутками напролёт толкались в барах и пабах, наливались пивом и дешёвым вином по самые уши и развлекали себя кто как умел. Фантазии обычно хватало не на многое - драки, дебоши, хулиганства. В обычное время Мик и Рэнди справлялись вдвоём. Но в канун сезона дождей, когда зреет манго и у всех немножко сносит крышу, к ним подключался общественный помощник Рофф Смит - огромный старик, бывший капитан парома, да из Брисбена присылали стажёра из полицейской академии. На этот раз стажёром был внук Сары Гастелоу Джон. Он жил у бабушки, экономя по 10 долларов в сутки на гостинице. Мик считал, что парень сделал не самый правильный выбор в своей жизни, посвятив себя работе в полиции, но пока помалкивал. А Джон очень старался.
Джошуа смотрел в окно на выжженный буш и думал о своём друге Талвине Брауне из аборигенской общины. Талвин был восьмым ребёнком у своей матери, Вики Браун. У него вполне могло быть ещё пяток младших братьев и сестёр, но его отец сгинул в буше сразу после его рождения, и ни один мужчина с тех пор не переступил порог их дома. Так что Талвин остался младшим в семье. Вики и её дети на полагавшееся аборигенам пособие могли совершенно ничем себя не утруждать и припеваючи жить в общине. Так поступали почти все их соседи. Но Вики всех своих детей выучила в школе Карамбы, трое сейчас учились в университете в Канберре, сын-художник жил в Сиднее, две дочери уехали в Нормантон и открыли там спортивный зал. У Вики было уже пятеро внуков, старший - ровесник Талвина. С матерью в их старом щитовом домике жили только два сына - самый старший и самый младший.
Старший, Ленерд, был кем-то вроде самодеятельного артиста. Его сфотографировал знаменитый американский фотограф для какого-то там жутко престижного и дорогого календаря. Он принимал участие во всех праздниках и обрядах не только своей общины, но и соседских. Его знали даже на юге Австралии. Пару раз он ездил в Сидней на фольклорные фестивали. А гонорар за участие в открытии Олимпиады он потратил на машину, в которой сейчас возил Талвина в школу.
Сам Ленерд считал своим призванием ремесло плакальщика. Равных ему в этом не было, пожалуй, во всём Квинсленде. А может быть, и на всей Северной Территории. А может быть, и во всей Австралии. Но Ленерд не был честолюбив.
Талвин рассказывал Джошуа, что означает каждый из мазков охры на лице брата во время похоронного обряда. И как переводятся жалобные стенания. И как с первого раза на слух Ленерд запоминает имена множества родственников покойного. Чтобы потом в прощальном плаче рассказать душе усопшего об их любви и печали, и перечесть всех скорбящих, ни разу не сбившись. Да ещё присовокупить бесчисленные приветы для ранее ушедших в "верхний буш". Талвин считал, что Ленерд с его феноменальной памятью мог бы найти более достойное применение своим способностям, чем прожигать жизнь в буше, отплясывая время от времени на похоронах, а в промежутках между ними - валяясь на крыше дома и пялясь на залив.
Но Джошуа был с ним не согласен. Шерифа Карамбы год назад пригласили на похороны старого вождя Манингриды. Он хотел приехать со всей семьёй, но у Джины заболели ушки и Кериэн осталась с ней дома. Мик взял с собой в общину старшего сына.
Джошуа поразило то, что вытворял Ленерд - пузатый титястый мужик с обильной сединой в курчавых волосах. Он проводил обряд так, будто это был последний день в его жизни. Джошуа не понимал языка, на котором Ленерд пел свои странные песни-заклинания, но вместе со всей общиной белого мальчика трясло от горя, бессилия, от придавившего ощущения невосполнимой утраты. Он даже не понял, что в какой-то момент в унисон со всеми начал выкрикивать, вторя Ленерду, чужие корявые слова. Опомнился он только, когда отец схватил его за руку и потащил к машине. Там Джошуа не выдержал распиравшего его напряжения и расплакался. Мик посидел немного, успокаивая трясущиеся руки, прежде чем тронуться в обратный путь. Выезжая с просёлочной дороги на хайвей, он сказал:
- Чёрт его знает, что это такое. Гипноз, что ли? Зря я тебя взял, не для твоего возраста такие эмоции.
С тех пор Джошуа пребывал в уверенности, что Ленерд - великий человек, который навсегда мог бы овладеть умами и чувствами других людей, если бы захотел. Что бы там ни говорил о нём Талвин.
- Чёрт, Мик, откуда он взялся? - Крик Рэнди вернул мальчика в реальность. Олсон ударил по тормозам, машину развернуло боком, протащило по хайвею и уже на излёте приложило к борту старого зелёного грузовичка. Джошуа стукнулся сначала лбом о переднее сиденье, потом плечом о дверь и почувствовал во рту привкус крови. Свалившиеся на пол ружья ободрали правую ногу.
Полицейские выскочили из машины. Рэнди направился к кабине грузовика, расстёгивая на ходу кобуру, а Мик открыл заднюю дверь и помог сыну выйти.
Рэнди распахнул дверь кабины и стал орать на водителя:
- Ты чем думаешь, Лес? Ты мог нас угробить! С нами ребёнок!
Водитель кулём вывалился на руки сержанту.
- Да ты пьян, как свинья! Вот я тебя сейчас арестую!
По мотавшейся из стороны в сторону шапке длинных свалявшихся косичек Джошуа узнал Леса Хиггинса, водителя автопоезда "Карамба - Брисбен". Наверное, на этой неделе у него был выходной.
Лес лежал в красноватой пыли дороги с закрытыми глазами, кряхтя и кашляя. Рэнди держал его плечи и голову у себя на коленях и хлопал его по щекам, чтобы привести в чувство.
- Лес, открой глазки, скотина! Лес, кому я говорю!
Потом он наклонился ниже к самому лицу парня. Джошуа почему-то подумал, что он его сейчас поцелует. Но Рэнди не стал целоваться с Лесом, он просто втянул носом воздух и крикнул шерифу, обыскивающему кабину грузовика:
- Мик, он не пьян, от него не пахнет.
- Значит, обкурился, - безапелляционно заключил Мик и вляпался обеими руками во что-то красное, размазанное по коричневой коже сиденья.
- Ё.., - начал он, но тут же осёкся, вспомнив, что рядом стоит сын. - Рэнди, переверни-ка его, быстро!
Он подбежал к сержанту и помог ему перекатить Леса на бок. Теперь настала очередь Рэнди восклицать: "Ё..," - и проглатывать конец ругательства. Рыжей, как придорожная пыль, майки Леса на спине почти не было. Были лишь пропитанные кровью ошмётки вокруг сочащихся ран. Мик отослал Джошуа за аптечкой, а сам стал уговаривать Леса потерпеть. Парень в ответ кивал, и голова его всё ниже и ниже клонилась к земле. Мальчик принёс бутылку с водой и перевязочные пакеты. Мик и Рэнди в четыре руки разорвали остатки майки, обмыли спину Леса ещё не успевшей нагреться водой и побрызгали каким-то бактерицидным аэрозолем. Лес завопил, как резаный.
- Это хорошо! - Засмеялся Мик. - Раз есть силы так орать, значит, не умираешь.
Леса приподняли, посадили и перевязали. Джошуа осмотрелся. На хайвее на несколько миль в обе стороны не было ни одной машины. Горячее марево поднималось над асфальтом, дорога, казалось, дрожала и переливалась чёрными волнами от обочины к обочине. Лес на своём грузовике вывернул, скорее всего, из зарослей колючего кустарника чуть поодаль. Прямо за этими кустами начинался буш. Редкие клочки выцветшей растительности тянулись до самых холмов на горизонте. Скоро здесь будет болото. Ещё день - два и все эти сизые тучи, что скопились над заливом и пугали его сестрёнку Джину громовыми раскатами, обрушат на пустыню потоки воды.
Рэнди и Мик расспрашивали Леса о том, где он мог так ободрать спину. Тот бормотал что-то о злых демонах из буша. Пот заливал Джошуа глаза, он поднял с асфальта бутылку с водой и ополоснул лицо. Проморгавшись, он вдруг заметил невдалеке, не дальше мили от дороги, двух больших птиц, круживших над зарослями цезальпинии. Они парили, распластав крылья, в горячих восходящих потоках воздуха. Джошуа не верил своим глазам. Здесь не было таких огромных птиц. И очертаниями они больше напоминали дельтапланеристов - с треугольниками крыл и вытянутыми назад ногами. Но на дельтаплане наверняка не полетаешь так, как это делали они - по крутой спирали поднимались вверх и медленно планировали к земле. Потом опять вверх, кружась вокруг одной и той же оси, и затем вниз, почти касаясь ветвей. И голова с огромным мощным клювом явно не могла принадлежать дельтапланеристу. Что-то безумно знакомое почудилось Джошуа во всём их облике. Он протянул в их сторону руку и обернулся к мужчинам, сидящим на раскалённом асфальте:
- Пап, смотри, кто это там?
Лес, только что бывший почти что при смерти, вскочил быстрее здоровых мужиков. И, мельком взглянув на кружащих птиц, опять упал на дорогу, вопя, плача и пуская слюни. А птицы вдруг сложили за спинами крылья и камнем упали вниз, в разросшуюся цезальпинию. Так что поднявшиеся с колен Мик и Рэнди едва успели заметить какое-то движение. Джошуа в изумлении смотрел на Леса, вцепившегося в ногу отца мёртвой хваткой и орущего так, что уши закладывало:
- Шеф, спрячь меня, шеф! Это лилиемба! Спрячь меня! Они пришли из нижнего буша! Я еле вырвался! Господи Иисусе, помилуй меня!
Рэнди присел рядом с Лесом на корточки и спросил его, подмигнув Мику, который безуспешно пытался стряхнуть с себя свихнувшегося аборигена:
- Что же это ты, Лес? Как крокодилов в заповеднике бить, так тебе насрать на запреты - ведь это жертва твоим богам. А как спасти тебя - так ты нашего бога вспомнил?
Лес на мгновенье умолк, перевёл свой безумный взгляд на сержанта, потом вдруг отпустил Мика и кинулся на Рэнди. От неожиданности и резкого толчка тот повалился на асфальт, увлекая за собой Леса. А Лес, сдирая окровавленные бинты, навалился на него, схватил за ворот рубашки и закричал прямо в лицо:
- Я никогда тебе ничего плохого не делал, Олсон! Это лилиемба! Они всегда приходят в декабре! Ты живёшь в Австралии и не знаешь наших сказаний? Они пришли из нижнего буша, понимаешь?
Мик пытался оттащить Леса от Рэнди, но тот вцепился как клещ, и тараторил захлёбывающейся скороговоркой:
- Я раньше тоже не верил, я современный человек, Олсон, живу в двадцать первом веке, я смеялся над этими сказками. Но всё оказалось правдой. Ты видел мою спину? Они чуть не унесли меня с собой. Они идут за мной, они обязательно меня найдут! Они убивают всех, кто их видел - так говорится в наших сказаниях. Они уже убили Ленерда!
Рэнди извивался под ним и хрипел:
- Мик, сними с меня этого урода, он меня задушит!
Лес вдруг замолчал, медленно повернул голову в сторону Мика и Джошуа, и сказал уже совершенно другим голосом, тихим и здравым:
- Твой пацан, шериф, их ведь тоже заметил? Они его тоже убьют!
И пропустил прямой удар в челюсть. Джошуа не видел, как Рэнди, потирая ушибленную руку, спихнул с себя обмякшего Леса, как поднимался с горячего асфальта и отряхивался - его рвало на колесо грузовика. Мик бросился поддержать мальчика и крикнул Лесу:
- Ты напугал моего сына!
А Рэнди, присев перед Лесом на корточки, поднёс к его носу свой пудовый кулак. И сказал медовым голосом:
- Две статьи ты себе уже заработал, Хиггинс: сопротивление полиции и угрозы. Хочешь смотаться лет на пять в Джорджтаун?
Лес, скосив глаза на кулак Рэнди, замотал головой. Мик спросил его:
- А что это ты сказал про Ленерда, я не расслышал?
Лес перевёл взгляд с кулака Рэнди на шерифа и заговорил спокойно и устало:
- Первыми их увидели наши собаки. И поплатились за это. Мы сразу не поняли, кто это сделал. Но на всякий случай не пустили детей в школу. Я ещё позвонил вам, помните? А этой ночью у нас никто не спал, мы все слушали их крики. И поняли, что пришли лилиемба.
- Крокодилы, что ли? - Спросил Мик.
- Если бы это были крокодилы, я бы так и сказал! Крокодилы сейчас ушли вниз по течению откладывать яйца. Среди этих тоже есть речные, и крокодилы их очень боятся. Но эти, - он кивнул на заросли цезальпинии, - эти - летуны! Они могут прорваться к нам из нижнего буша раз в десять, или даже в двадцать лет. Они огромные и безжалостные. Кто их увидит, уже никому ничего не расскажет. Они жутко голодные, но не очень сообразительные. Их нашествие можно где-нибудь пересидеть. Они исчезают с первыми каплями дождя. Так говорится в наших сказаниях.
- Лес, ты несёшь какую-то чушь! Жара плохо на тебя влияет, - сказал Рэнди.
Джошуа понял вдруг, что стало темнее, хотя до вечера было ещё далеко. Он поднял голову и увидел затянутое тучами небо в редких разрывах, сквозь которые просвечивала блёклая голубизна. Горячий ветер нагнал эти тучи с залива, над Карамбой уже висела пелена дождя. Частые громовые раскаты были слышны уже и здесь. Джошуа на всякий случай встал так, чтобы заросли, прячущие в себе неведомых чудовищ, были у него перед глазами.
- Не хочешь, не верь! - С вызовом крикнул Лес сержанту. - А как же тогда моя спина?
Рэнди пожал плечами:
- Ты продирался сквозь колючки... Ну, ладно, ладно, не возмущайся! С твоей спиной разберёмся позже. Ты про Ленерда давай говори!
- Я сам видел, как его потащили в кусты, я полез за ним и еле успел убраться. Я не видел его мёртвым, но я уверен, что они от него ничего не оставят.
- Кто? - Спросил Мик.
- Ну я же говорю - лилиемба.
Мик рассердился:
- Ты бросай свою дурацкую терминологию! Кто это? Человек? Зверь?
Лес устало вздохнул:
- Вот вы всегда так, белые люди! Вы слушаете, но не слышите. Лилиемба - не человек. Он похож на зверя, но у нас таких зверей нет. Ни в Австралии, ни вообще на земле. Это злой дух из нижнего буша. Точнее я уже не могу сказать.
- Можешь! - Неожиданно для самого себя выкрикнул Джошуа, голос его звенел от волнения. - Можешь, просто не хочешь, чтобы тебя считали психом. А травить все эти шаманские байки вам, аборигенам, по статусу положено!
- Джош, замолчи и иди в машину! - Прикрикнул на мальчика отец.
А Лес вскочил и заходил взад-вперёд по дороге, размахивая мосластыми руками и свалявшимися пыльными дрэдами.
- Ты! Папенькин сынок! Ты же сам их видел, вот и скажи им, умник!
Джошуа увернулся от отца, пытавшегося увести его в машину, и подскочил к Лесу.
- Ну и скажу!
- Ну и скажи, - подначил Лес.
Джошуа повернулся к отцу и Рэнди:
- Это были... Это были... - Он никак не мог произнести немыслимые, невозможные слова.
- Джош, я за тобой бегать должен? Иди сюда, не нарывайся на неприятности! - Отец был здорово рассержен.
- Слабак! - Крикнул Лес и расхохотался.
Кровь бросилась Джошуа в лицо:
- Это были... птеродактили!
На мгновенье наступила полная тишина, за ней последовала ослепительная белая вспышка, а потом от страшного удара небо будто раскололось над их головами. Мик схватил Джошуа за майку и бесцеремонно запихал в джип. Потом подошёл к грузовику Леса и поманил к себе хозяина.
- Отмывай сиденье, Хиггинс, и съездим с тобой в Манингриду. Я хочу посмотреть на Ленерда. Но если его там действительно нет - я тебя арестую по подозрению в убийстве.
Лес замотал лобастой головой:
- Я не хочу показаться навязчивым, шеф, но проверьте сначала вон те заросли. Ленерд был там. Может быть, вы ещё кое-кого там найдёте. Если только они все вместе не убрались в нижний буш.
- Хватит! - Хором, не сговариваясь, крикнули шериф и его заместитель.
Рэнди шагнул к Лесу, на ходу вытаскивая из заднего кармана перемазанных кровью форменных шортов наручники.
- Ты меня достал уже, Хиггинс! Давай сюда ручонки!
Лес с готовностью протянул Рэнди обе руки, но тот взялся только за его правую руку, защёлкнул на ней одно звено наручника, а второе прикрепил к своему левому запястью.
- Вот так!
- Нет, Олсон, не так! - Взмолился Лес. - Пристегни меня куда-нибудь ещё, ну хоть к двери, я никуда не денусь. И сходи, проверь те кусты. Если сейчас ливанёт, эти... ну, как их... ну, пусть будут птеродактили... они исчезнут вместе с Ленердом, а меня ты посадишь! Я не хочу в Джорджтаун.
Рэнди посмотрел на Мика, тот прикинул расстояние до цезальпиний и пожал плечами.
- Ну, пошли, сходим, что ли, - он хотел что-то крикнуть Джошуа, повернувшись к машине, но тот уже шёл к нему, волоча по асфальту тяжёлые карабины.
- Как ты с оружием обращаешься! - Возмутился Мик.
- Пап, я с вами! Я один не останусь! - Приседая от очередного раската грома, сказал Джошуа.
- Ещё как останешься! - Ответил отец, забирая ружья. - Ещё не хватало, чтобы в тебя попала молния.
- А если она попадёт в тебя? - Джошуа пытался перекричать ветер, внезапно налетевший с залива и поднявший, казалось, всю пыль буша разом.
- Не попадёт, - крикнул Мик, - я же шериф.
Он подошёл к джипу, включил рацию и минут пять что-то говорил в неё. Все остальные терпеливо ждали, переминаясь с ноги на ногу и поглядывая на потемневшее небо.
- Помехи из-за грозы, еле связался с Карамбой. - Сказал Мик, вернувшись. - Теперь они знают, что у нас тут небольшая авария и легко пострадавший виновник. - Он повернулся к сыну. - Помнишь, как пользоваться рацией?
Джошуа кивнул, закрывая лицо руками от ветра. Мик снял с руки часы и отдал сыну.
- Если нас не будет больше часа, вызывай Карамбу и жди в машине, пока за тобой не приедут.
Рэнди с Лесом уже спускались с насыпи, и Мик пошёл за ними, не оглядываясь, не оставляя мальчику возможности разнюниться. Джошуа добрёл до машины, открыл дверь и оглянулся - отец уже спустился вниз и пока его не было видно из-за кустов. Мальчик залез внутрь и первым делом запер все двери изнутри. Потом надел отцовские часы на руку и приготовился ждать. Через несколько минут из зарослей появились три маленькие фигурки и пошли по красноватой растрескавшейся земле к следующему островку зелени, причём две из них почему-то держались за руки. Потом Джошуа вспомнил, что это Рэнди и Лес, скованные наручниками. Третья фигурка обернулась и помахала рукой. Джошуа помахал в ответ, хотя отец наверняка не видел его внутри машины.
Молнии сверкали теперь почти беспрестанно. Джошуа на всякий случай сел так, чтобы не касаться руками металлических частей в салоне. Он до рези в глазах вглядывался в буш за окном, стараясь не выпустить из поля зрения три светлых пятнышка - отца и Рэнди в форменных рубашках и Леса в бинтах. Он видел, как они дошли до зарослей цезальпинии, помедлили минуту и скрылись за кустами.
Джошуа не мог сидеть просто так и таращиться в окно, считая минуты. Сначала он доел мамин пирог, роняя крошки на остывающее сиденье. Потом дотянулся до приёмника и включил его. Покрутил ручку настройки - везде были одни помехи - и выключил бесполезное радио. Потом он опять вглядывался в далёкие заросли, пытаясь уловить какое-нибудь движение. Но там ничего не происходило.
Джошуа посмотрел на дорогу в сторону дома. Там всё тонуло в серой мгле. Справа обзор ему закрывал облупленный бок грузовика. Ни одна машина не прошла по хайвею с тех пор, как они столкнулись с Лесом.
За полчаса ожидания Джошуа весь извёлся. Он пытался представить себе дальнейшее развитие событий. Но на ум не шло ничего, кроме жутких видений, в которых мерзкие призрачные твари разрывают на части весь цвет полиции Карамбы в лице отца и сержанта Олсона, и заодно уж - браконьера Хиггинса.
Кто-то забарабанил по крыше. Джошуа подпрыгнул от неожиданности и с бешено бьющимся сердцем осмотрелся вокруг. Дождь! Первый за полгода! Мальчик схватился за ручку двери, собираясь выскочить на асфальт, но вспомнил, что он один посреди буша, а за всеми окрестными кустами притаились невиданные страшилища. Он приоткрыл окно и выставил наружу руки. Восхитительные прохладные брызги летели в лицо. Джошуа высунул голову из окна и стал ловить открытым ртом капли, сначала редкие, а потом вдруг слившиеся в один сплошной поток. Мальчик тут же вымок, струйки воды потекли за шиворот. Он с тревогой посмотрел в ту сторону, куда ушёл отец, но ничего не увидел.
Ещё полчаса прошли в мучительном ожидании. Джошуа несколько раз хватался за рацию, но потом решал подождать ещё пять минут, потом ещё и ещё. А потом он незаметно для себя заснул. Ему даже успели присниться древние ящеры, пикирующие на него с закатного доисторического неба и вонзающие свои кривые когти в его левую руку. Джошуа закричал и проснулся. Чья-то мокрая рука трясла его за плечо. Джошуа отшатнулся, не до конца проснувшись, но голос отца успокоил его.
- Джош, всё в порядке, это я. Ты зачем открыл окно? На полу воды по колено. И спишь, как сурок.
Джошуа выпрыгнул из джипа и прижался к мокрому насквозь отцу. Его окатило водой. Дождь хлестал, не переставая, уже целый час. Это потом, через месяц, он надоест до смерти, до зубовного скрежета, когда постельное бельё и обувь, мебель и стены, книги и игрушки Джины начнут прорастать чёрной плесенью. А сейчас Джошуа с наслаждением жмурился и глотал дождевую воду.
- Ну, всё, Джош, - сказал Мик, - я уже здесь. Лучше помоги нам.
Только сейчас мальчик заметил Рэнди и Леса, державших толстую кривую ветку. А на ветке сидел Ленерд Браун с разбитым, расцарапанным лицом и двумя руками держался за шеи Олсона и Хиггинса.
Мик открыл заднюю дверь и втроём они уложили Ленерда на сиденье. Мик загнал туда же и Джошуа.
- Придётся тебе, Джош, поработать сиделкой. Смотри, чтобы не упал. У него, кажется, рёбра сломаны и нога была вывихнута.
Джошуа посмотрел на Ленерда. Со времени их последней встречи тот немного похудел и седины в волосах прибавилось. На нём, как и на Лесе, были какие-то драные лохмотья, но видимых повреждений, кроме царапин на лице, не было заметно. Ленерд двумя руками держался за грудь и хрипло, натужно дышал.
Все расселись по местам, а Лес побежал к своему грузовику. Рэнди обернулся назад:
- Браун, лежи и не шевелись. Если у тебя переломы, ты можешь повредить осколками лёгкие, - Олсон сделал "страшные" глаза, - или даже сердце.
Ленерд улыбнулся и кивнул. Мик в это время включил шипящую и плюющуюся рацию и вызывал Карамбу.
- Я серьёзно говорю, Ленерд, - сказал Рэнди и Джошуа увидел, что верхняя губа сержанта распухла и торчит над нижней козырьком.
- Что у тебя с губой, Рэнди? - Вскрикнул мальчик.
Мик рассмеялся и повернулся к сыну:
- Рэнди хотел покурить перед тем, как лезть в заросли, а Лес заволновался, замахал руками...
Рэнди выругался себе под нос, сплюнул в окно, завёл машину и они тронулись в обратный путь. Зелёный грузовик Хиггинса ехал за ними.
- Лес сказал, - продолжал Мик, - что охотник должен пахнуть не табаком и одеколоном, а дикими травами, ветром и солнцем. Ну, и выбил сигарету у него изо рта. Совсем чуть-чуть не рассчитал.
- Охотник, мать его...- Проворчал Рэнди.
- Ну, теперь вы с ним в расчёте, - сказал Мик и в этот момент пробился, наконец, Гастелоу из Карамбы.
Шериф сказал ему, что везёт пострадавшего, попросил дозвониться до больницы и проследить, чтобы через полчаса были готовы рентген и койка в стационаре. Джошуа дождался конца разговора и решил, что пора, наконец, спросить о главном.
- Ну, что там было, пап?
Мик помолчал, обдумывая ответ, потом вздохнул:
- Даже и не знаю, Джош, что же это было.
Он достал из своей сумки рулон с бумажными полотенцами, нарвал и раздал всем по целой охапке. На минуту салон полицейского джипа превратился в филиал раздевалки "Рэд буллс" - все молча и сосредоточенно вытирались. Джош подумал, что Лесу полотенец не досталось, а он нуждался в них сильнее других, ведь в его дрэды впитался, наверное, целый галлон воды.
- Нет, ну правда, - не отставал Джошуа, - вы кого-нибудь видели? А где вы нашли мистера Брауна?
Ленерд хотел как-то отреагировать на "мистера", но тут же скривился от боли. Мик развернулся к Джошуа и сказал:
- Ленерда мы сняли с дерева, он висел вниз головой, ступня застряла в развилке. Пока он был в обмороке, Рэнди вправил ему вывих.
Мик опять замолчал. Джошуа в нетерпении подпрыгивал на сиденьи:
- А ещё, кого ещё вы там видели?
Мик пожал плечами и вытащил из кармана пакет с чем-то, напоминающим бывший в употреблении шоколадный батончик. Джошуа скривился:
- Выглядит, как какашка!
Рэнди засмеялся:
- И пахнет так же, могу тебя заверить!
Мик кивнул:
- Потому, что это какашка и есть. Отвезу её на экспертизу в Брисбен. И если выяснится, что её вывалили не Лес и не Ленерд, то придётся поверить, что у нас была не галлюцинация.
Джошуа замолотил кулаком по спинке сиденья:
- Ну, пап, ну говори уже!
Мик спрятал пакет и мальчик увидел на лице отца смятение.
- Я трогал их собственными руками, Джош. Они были тёплые и не очень большие, как коровы, примерно.
- Ага, - сказал Рэнди, - помесь коровы с крокодилом и летучей мышью.
- Да, морды как у крокодилов, но поуже. И шёрстка светлая, палевая такая. На брюхе посветлее. И даже на крыльях шерсть, очень короткая и мягкая, как бархат.
Джошуа ахнул:
- Они дали себя погладить?
- Ну, не сразу, - сказал Рэнди, - а только после того, как мы пригрозили им арестом за сопротивление полиции...
- Рэнди шутит, - сказал Мик, - они уже сдохли, когда мы подошли.
- Почему, пап?
Мик развёл руками:
- Не знаю. Я не уверен сейчас даже в том, что видел именно то, что видел.
- А потом начался дождь, - сказал Рэнди, - и они вдруг исчезли.
Джошуа опять ахнул:
- Как это?
- Их просто не стало. Вот только что лежали перед нами на земле, и вдруг пропали. Мы с Рэнди и моргнуть не успели. Подумали, что всё это привиделось от перегрева. Но мы же их трогали! И после себя они кое-что оставили, - Мик похлопал себя по карману.
- От них так и разило псиной, - сказал Рэнди, - и блохи на них просто кишмя кишели! Слушай, Мик, надо бы прививки какие-нибудь сделать. Чем там могут осчастливить блохи, тифом?
- Чумой. - Ответил Джошуа. - Мы это только что прошли.
Рэнди так всего и передёрнуло.
- Пап, а они похожи на то, какими их рисуют в книгах? - Спросил Джошуа.
- Ну, в общих чертах. Настолько, насколько гризли похож на Винни-Пуха.
Он собрал разбросанные по салону мятые комки мокрых полотенец, бросил их себе под ноги и открыл бардачок в надежде отыскать там какой-нибудь пакет для мусора. И застыл, глядя внутрь. Рэнди тоже глянул туда, но ничего не заметил.
- Что там, Мик?
Шериф достал лежавший на кипе квитанций и карт маленький фотоаппарат.
- Ну где же ты раньше был?! - Застонал Рэнди. - Там плёнка-то хоть есть?
Мик посмотрел в окошечко на задней крышке и увидел жёлтый бочок "Кодака". На всякий случай заглянул в отсек с батарейками - они стояли на месте. На счётчике было всего четыре кадра.
- Это же надо! - Причитал Рэнди. - Из-за тебя упустили такой шанс! Теперь вот объясняй на пальцах!
Мик положил фотоаппарат на место.
- Это не мой, я и не знал про него.
Рэнди стукнул ладонями по рулю:
- Это Роффа, точно! Я видел у него такой. Он его всегда таскает на дежурства. А потом шлёт фотографии в журнал.
- "Плейбой"? - Поинтересовался с заднего сиденья Браун.
- Хорошенького же ты мнения о Смите. - Рэнди глянул на него в зеркало. - "Нэшонал Джиографик", конечно. Блин, как обидно-то! Никто ведь не поверит!
- Вот и хорошо! - Сказал Мик. - А мы и не будем выставлять себя на посмешище. Нас не спросят - мы и промолчим.
Рэнди кивнул, мол, ты у нас шеф, тебе виднее. Некоторое время ехали молча. Джошуа исподтишка посматривал на Ленерда. Тот лежал спокойно, свыкшись с болью, и смотрел в потолок. За джипом в наступающих сумерках маячило тёмное пятно грузовика. Дождь лил, не ослабевая.
- Эх, - крякнул Рэнди, - если бы у меня были эти фотки, я бы продал их в тот же "Нэшонал Джиографик" и стал бы миллионером!
Шериф усмехнулся:
- И что бы ты стал делать со своим миллионом?
- Да ничего особенного. Сейчас на миллион не очень-то разгуляешься. Я бы взял отпуск годика на три и отправился бы путешествовать. Прихватил бы с собой Линду...
- Или Хелену?
- Да можно обеих сразу! - Засмеялся Рэнди.
Мик опять достал из кармана пакет с тем, что осталось от визита ящеров, положил на приборную доску, полюбовался немного и сказал:
- Нет, всё это выше моего понимания. Но для успокоения совести я всё равно отошлю это на экспертизу. В частном порядке, да, Рэнди? И никаких записей в журнале происшествий!
На заднем сиденьи заворочался Ленерд, приподнялся на локте и хрипло спросил:
- А в журнале происшествий должна быть запись о том, что я нашёл своего отца?
Мик ошарашенно уставился на него, а Рэнди приказал сам себе:
- Спокойно, Олсон, спокойно! Тормози нежно!
Он включил задние огни, чтобы Хиггинс в грузовике успел среагировать, и остановился.
- Что это значит, Ленерд? Твой отец пропал двенадцать лет назад! Он что, был в бегах, а теперь вернулся?
- Можно сказать и так.
В дверь поскрёбся Хиггинс. Рэнди открыл ему, Лес плюхнулся рядом с Джошуа и поинтересовался:
- Что-то случилось?
Мик сказал:
- Похоже, у нас меняются планы на сегодняшний вечер.
Лес открыл было рот, но Рэнди жестом остановил его и сказал Ленерду:
- Мы тебя внимательно слушаем, Браун.
Ленерд осторожно перевёл дух:
- Я нашёл своего отца в пещере, что у входа в старую соляную шахту. Пошёл за кем-нибудь, кто помог бы мне достать его - один бы я не справился. Встретил вот Леса...
Лес рядом с Джошуа энергично закивал головой, брызги воды полетели в разные стороны. Рэнди вытер лицо рукой и мило улыбнулся Хиггинсу. Тот всё понял и замер, вжавшись в угол.
- ...а тут вдруг эти...
- Лилиемба, - подсказал Джошуа и смутился под взглядом отца.
- Ну да, летуны. Я побежал, что-то меня ударило, а дальше я ничего не помню.
Мик и Рэнди приободрились. Чертовщина с блохастыми ящерами отошла на второй план. Вырисовывалась знакомая, почти что будничная ситуация, зашифрованная в радиопереговорах на полицейской волне под кодом "два дробь один".
- Так, Ленерд, - произнёс шериф, - ты вот что мне скажи - твой отец жив?
- Конечно, нет, - Ленерд, похоже, был удивлён непонятливостью полицейского. Но Мику надо было последовательно отработать все этапы дознания и получить чёткие недвусмысленные ответы на вопросы, касающиеся, казалось бы, очевидных и предсказуемых вещей.
- А как давно он, по-твоему, мёртв? Извини, если я тебя...
Ленерд усмехнулся:
- Не надо извиняться, я уже свыкся с мыслью, что папаша мой умер. А насчёт давности - лет двенадцать, я думаю.
Тут вмешался Рэнди:
- Тогда как ты можешь утверждать, что это твой отец? Что там от него осталось-то?
- Да, - согласился Ленерд, - осталось не так уж и много, но титановая пластина вот здесь, - он постучал себя пальцем по темени, - сохранилась превосходно. Хирург, который штопал ему дыру в голове в семидесятые, любил приколы и выгравировал на пластине дату операции и свой автограф.
- А ты не смог определить, что там произошло? - Спросил Мик. - Ну, хоть приблизительно. Характер смерти - естественный, насильственный? Может, похоже на несчастный случай? Или нападение животного? Кстати, у него сердце здоровое было?
Ленерд устало опустился на сиденье и закрыл глаза:
- Да, шеф, папаша мой был здоров, алкоголем и наркотиками не баловался. Но... я не знаю, на что это похоже, тебе самому надо взглянуть, Бейкер.