КАК Я ЕЗДИЛ НА ГАЗОНОКОСИЛКЕ В АНКОРИДЖ, ШТАТ АЛЯСКА
“...But I need a break
And I want to be a paperback writer...”
John Winston Lennon / James Paul McCartney
I
Проснувшись тем злополучным утром, я даже и не подозревал, что поеду в Анкоридж на газонокосилке. Более того, я даже не собирался косить газоны, да и газонокосилки у меня не было. Да и планы на тот день у меня были совершенно другие. Но, тем не менее, получилось все совсем не так, как я предполагал.
Итак, проснувшись, я решил во что бы то ни стало побриться. Потратив около получаса на поиски бритвенного станка и совершенно случайно обнаружив его в морозильной камере холодильника, я принялся искать пену для бритья. Для этого я перерыл всю кухню, обшарил все ящики стола и, в конце концов, обнаружил ее на полке в ванной. Когда мне, наконец, удалось побриться, я решил, что неплохо было бы позавтракать.
Ходить по квартире и искать продукты у меня не было ни малейшего желания. А позавтракать хотелось очень сильно. Так что я взял деньги и отправился в ближайшую китайскую забегаловку. Это и было моей ошибкой, хотя понял я это только проезжая по северным территориям Канады. Но об этом чуть позже.
Заказав себе цыпленка с ананасами по-гавайски и бутылочку чая “Липтон”, я сел за столик и уже собирался было завтракать, но не тут-то было. В дверь вдруг вошел здоровенный негр со спрингфилдской винтовкой двадцать второго калибра и стал требовать денег. Китаец за стойкой вынул откуда-то автомат Калашникова. Негр стрельнул пару раз и отпрыгнул за колонну. Китаец в ответ дал очередь по колонне и на ломаном английском предложил негру сдаться. Но негр сдаваться и не думал. Более того, он, видимо, успел вызвать подкрепление, потому что в забегаловку вбежал еще один негр с “УЗИ” и открыл шквальный огонь по стойке, заставив китайца спрятаться за ней. В окошечке кухни появилось дуло пулемета “Максим”.
Обычно я не интересуюсь всеми этими криминальными разборками. Проблем у меня и без них хватает. Так что я продолжал есть до тех пор, пока шальная пуля не разбила мою бутылочку с чаем, усыпав осколками стекла всего цыпленка по-гавайски. Сообразив, что поесть сегодня так и не получится, я обернулся посмотреть, что происходит в забегаловке.
Расстановка сил была следующая: негры укрылись за колоннами, китаец из-за стойки перебазировался в дальний угол, пулеметчики с кухни вставляли новую ленту, а у дверей, закрывшись столиком, сидели двое полицейских. По ним время от времени стреляли и негры, и китаец. Мужичок за столиком напротив достал где-то “кольт” и нервно оглядывался вокруг. Пора было убираться отсюда. Один из полицейских уже запрашивал по рации поддержку, и я понимал, что если он вызовет авиацию или артиллерию, нам всем придется несладко.
Мужичка с “кольтом” за соседним столиком зацепила шальная пуля, и он упал прямо к моим ногам. Взглянув на него, я понял, что “кольт” ему больше не понадобится. А “кольт” был совсем новый, сорок пятого калибра, с полной обоймой, да еще у мужичка в карманах нашлась запасная обойма и целая коробка патронов. Можно было начинать отстреливаться.
Первым выстрелом я на всякий случай выбил рацию из рук полицейского. Впрочем было уже поздно„выбраться через главный вход возможности не было. Поэтому я стал ползком пробираться к окошечку кухни. Один из негров меня заметил, так что пришлось его пристрелить. Это вызвало затишье в перестрелке - второй негр попытался помочь товарищу, китаец решил перезарядить автомат, а полицейские ползком выбирались из забегаловки. Пулемет тоже замолчал и, воспользовавшись этим, я прыгнул в окошечко кухни, стрельнул а поваров - пулеметчиков пару раз и побежал к двери, над которой крупными буквами было написано: “выход”.
Оказавшись на улице и услышав приближающийся рев полицейской сирены, я понял, что стоять тут с пистолетом немного зря. Надо было скорее убираться куда-нибудь.
Оглядевшись вокруг, я заметил одиноко стоявшую у забора газонокосилку. Она была похожа на миниатюрный трактор, мотор был заведен, и, видимо, для меня это был единственный способ выбраться отсюда. Заткнув за пояс пистолет, я вскочил за руль, бегло просмотрел инструкцию по управлению на металлической пластинке, вырулил на проезжую часть и поехал. Навстречу мне попались три полицейских машины и грузовичок группы захвата, но внимания на меня они не обратили. Возможно, они приняли меня за газонокосильщика, а, впрочем, какая разница. Главное, мне удалось уйти.
Припарковавшись напротив заправочной станции, я решил обдумать свое положение. Те полицейские, что были в забегаловке, наверняка запомнили все мои особые приметы и рассказали их всем своим сослуживцам. Возможно, меня уже разыскивают по всему городу. Так что домой я решил не ехать. Нужно было как можно скорее убираться из этого города, из этого штата и, наверное, из этой страны. Пошарив по карманам, я обнаружил, что вся моя экипировка состоит из кредитной карточки “VISA”, трехсот шести долларов и шестидесяти восьми центов наличными, автоматического пистолета “Кольт” сорок пятого калибра с запасной обоймой и ста трех патронов. “Неплохо”,- подумал я и поехал на заправочную станцию.
На станции я залил в косилку полный бак бензина, оплатив за него кредитной карточкой и еще купил себе темные очки и пачку сигарет за пятнадцать центов. Правда, девушка за прилавком сказала, что эти сигареты со времен Второй Мировой Войны никто не покупал, но я твердо решил экономить деньги.
Не стану рассказывать, как я загородными дорогами и кукурузными полями добрался до славного города Чикаго. Уже темнело, когда я замаскировал косилку на какой-то свалке и пошел бродить по улицам. За пять часов дороги я изрядно наглотался пыли, так что мне нужно было отдохнуть, принять ванну, разжиться кое-какими припасами и с утра выезжать на север.
На ночь я снял комнату в каком-то захудалом мотеле. Там мне удалось добыть небольшой кусок мыла, пакетик шампуня, а также полотенце. Утром я купил в магазинчике напротив кожаную куртку, пару ботинок, рюкзак, несколько пар носков и десять банок тушенки. За все это я заплатил кредитной карточкой, которую выкинул, выйдя из магазина. (По кредитной карточке, зная магазины, где я что-то покупал, полиция могла вполне меня вычислить.)
Теперь я вполне был готов к дальней дороге. По моим представлениям, мне нужно было ехать на север, в Канаду. А севернее Чикаго лежал штат Висконсин, центр молочного животноводства Соединенных Штатов. Туда-то я и направился.
На то, чтобы объехать город Чикаго, мне понадобился почти целый день. Днем я ехал осторожно и медленно, а когда стемнело, я увеличил скорость и даже пару раз рискнул проехать по освещенной улице, но фар все равно не зажигал {то ли для того, чтобы меня не заметили с вертолетов, то ли потому, что не был уверен в том, что они вообще есть). С горем пополам, съев по дороге банку тушенки, к трем часам ночи я пересек границу штата Висконсин.
Первой моей полезной находкой в этом штате был отдельно стоящий трактор. Этот трактор, по-видимому, стоял тут уже много лет и не был нужен, наверное, никому, но мне удалось найти в нем очень ценную вещь - старую, ржавую, помятую, но целую канистру. Еще там лежал резиновый шланг, который я тоже прихватил с собой на всякий случай. Сейчас мне могла пригодится любая мелочь. Жаль, что этот трактор не был оборудован компасом.
Поспав часа три под каким-то навесом, я продолжил свой путь и вскоре совершенно случайно въехал в небольшой городок под названием Расин. Там я остановил свое транспортное средство на одной из пустынных улиц на окраине, закурил последнюю сигарету и стал думать, что же мне делать дальше. Желудок сводило от города, хотелось спать и пить, а во рту от довоенных сигарет было такое ощущение, как будто я полтора часа сосал медную дверную ручку. Указатель уровня топлива приближался к нулю. В чем я не испытывал недостатка, так это в боеприпасах. Ста трех патронов, наверное, хватило бы, чтобы перестрелять всю полицию этого городка.
Мои мрачные мысли прервал приятный женский голос. Подняв глаза, я увидел, что по лужайке ко мне направляется девушка лет двадцати. Особой опасности она, видимо, не представляла, но на всякий случай я нащупал в кармане рукоятку пистолета.
“Извините за беспокойство, сэр, - сказала она, - я вижу, у вас неплохая газонокосилка, а мне надо бы подстричь траву. Я могла бы заплатить. Скажем, пятьдесят долларов вас устроит?”
Я призадумался. От лишних пятидесяти долларов в моем положении отказываться было глупо. Но, если меня разыскивает полиция, она вполне могла видеть мою фотографию где-нибудь на почте или в магазине. А что, если она узнает меня и вызовет полицию?
- У меня нет бензина, - наконец сказал я.
- Вон там за углом есть заправочная станция. Я была бы вам очень признательна, если бы вы помогли мне, - ответила девушка и улыбнулась так, что я тут же кивнул головой и поехал заправляться.
Залив полный бак и канистру, я вернулся и приступил к работе. Честно говоря, до этого я ни разу в жизни не косил газонов, но в такой экстремальной ситуации учиться приходится быстро. Окончив работу часа за три (надо сказать, лужайка у нее была просто огромнейшая), я подошел к парадной двери и позвонил.
“Уже закончили? - спросила девушка, - большое спасибо, просто не знаю, что бы я без вас делала. Хотите кофе?” Пить кофе было, конечно, опасно, но я так давно не пил кофе, что просто не смог отказаться.
С каждым глотком кофе мне становилось лучше: спать уже не хотелось, исчез неприятный привкус во рту, а печенье с шоколадной крошкой показалось мне просто пищей богов, хотя девушка и извинялась за то, что ее склерозница - бабушка забыла положить туда шоколадную крошку.
- Кстати, меня зовут Синди, - сказала девушка, положив передо мной не столик пятидесятидолларовую купюру.
- Вильям Ганзенхаузер - представился я. (Имя и фамилия, которые я назвал, естественно, были не моими. Для конспирации я сказал первое, что пришло в голову.)
- Очень приятно, Вильям, - ответила Синди, - еще кофе?
Я кивнул.
- Кстати, Вильям, в каком доме вы живете? Я ни разу не видела вас на нашей улице.
Вопрос был весьма провокационным. Я даже не удосужился посмотреть, какие номера домов бывают на этой улице. Нужно было как-то выкручиваться.
- У меня нет дома, - ответил я, - я просто путешествую по стране на газонокосилке. Глаза Синди увеличились раза в два. “Честно говоря, впервые вижу человека, который путешествует на газонокосилке, - сказала она, - вы большой оригинал, Вильям. Что, интересно, подтолкнуло вас на такое мероприятие?”
- Я могу вам доверять, Синди?
- Да, пожалуй.
И я рискнул рассказать Синди всю эту историю, случившуюся со мной несколько дней назад. Закончив свой рассказ, я посмотрел на нее, ожидая, что она предпримет. Синди не кинулась вызывать полицию и не стала выгонять меня из дома. Она даже не полезла куда- нибудь в шкаф за ружьем, как я этого ожидал. Вместо этого, она просто сказала:
- Как я вам завидую. Это, наверное, так интересно - скрываться от полиции, переезжать из города в город, добывать себе пищу и деньги разнообразными способами. Мне так надоела моя скучная жизнь...
- Пожалуй, мне пора уходить, Синди, - сказал я, убирая в карман купюру.
- Нет, Вильям, позвольте мне накормить вас хорошим домашним обедом. Вы ведь так и не позавтракали в то утро. Кстати, не мешало бы вам немного отдохнуть. Вы ведь почти не спали.
Эти слова вызвали внутри меня настоящую внутреннюю борьбу. Какой-то непонятный центр в головном мозге настойчиво требовал немедленно уезжать отсюда и как можно быстрее, другой центр также настойчиво требовал остаться и выспаться, желудок сильно хотел пообедать, и в конце концов предложение Синди было принято большинством голосов (не без участия очень активных делегатов от фракции половой системы).
Синди восприняла результаты голосования с такой ослепительной улыбкой, что тот оппозиционный центр, требовавший уехать, сразу заткнулся, снял свои требования и перестал нарушать шаткое равновесие в моем внутреннем парламенте. Я взял у нее полотенце и ушел принимать душ, а Синди тем временем решила постирать мою одежду.
После душа я обнаружил, что Синди уже съездила куда-то и привезла мне блок сигарет “Мальборо”. Пока я курил и листал разнообразные журнальчики, она готовила мне обед и говорила что-то о том, как, наверное, романтично быть вне закона, убегать от преследования, скрываться в разных местах и защищать свою свободу с оружием в руках. А я слушал ее и думал: как ценно, когда никто за тобой не гонится, а ты спокойно сидишь в кресле, читая журналы, и стройная блондинка лет двадцати готовит тебе обед.
После пары дней водно-тушеночной диеты мне показалось, что Синди готовит просто восхитительно. Давно я не ел такой вкусной польской колбасы. Эта добрая фея даже обнаружила в закромах Родины бутылочку “Ирландского Крема”. Пока я ел, Синди сидела напротив и смотрела на меня с такой жалостью, как будто после этого обеда мне надо было отправляться на электрический стул.
“Вам необходимо выспаться, Вильям, - сказала она, убирая посуду, - я постелила вам постель в той дальней комнате. Это комната моего старшего брата, он сейчас в колледже.” Прихватив с собой пистолет (на всякий случай), я отправился спать. Синди проводила меня многозначительным взглядом.
Просто удивительно, как быстро вырабатываются оборонительные рефлексы. Сам себе удивляюсь, но, услышав сквозь сон легкие шаги, я привел пистолет в боевое положение быстрее, чем открыл глаза и поднял голову. Увидев свое страшное отражение в расширенных от испуга глазах Синди, я опустил пистолет и извинился.
“Не извиняйтесь, - сказала Синди, - я понимаю, это необходимо вам для выживания. Вот ваша одежда.” Она положила стопку на тумбочку у кровати. Часы на этой же тумбочке показывали без пятнадцати шесть вечера.
-Как бы мне хотелось уехать с тобой, Вильям, - сказала вдруг Синди, присев ко мне на кровать, - может, ты возьмешь меня с собой?
-Нет, Синди, - ответил я, - это жестокий мир, и я не уверен, что сам смогу выжить. Если бы все люди были добрыми, как ты...
-Ну пожалуйста, Вильям! - Синди поцеловала меня в щеку.
- Нет! На это я пойти не могу! Но она продолжала меня целовать.
0 том, что происходило между нами дальше, я писать не буду. На это можно и в кино посмотреть. Когда я закурил, в комнате было уже темно, и огонек сигареты освещал мое лицо в зеркале напротив каким-то мистическим светом. Курение в постели, вообще-то, пожароопасно, но мне было наплевать на пожарную безопасность. Еще с детства я понял, что все хорошее на свете либо нелегально, либо аморально, либо вредно для здоровья. Синди, положив голову мне на плечо, сказала:
- У меня в Анкоридже живет дядя, он адвокат. Может, он как-нибудь сможет тебе помочь? Я могу позвонить ему.
- Телефон может прослушиваться.
-А если написать ему письмо?
- И в том, и в другом случае долго оставаться на одном месте для меня небезопасно. Лучше я сам к нему съезжу. Да, действительно, не могу же я всю жизнь кататься по Канаде на газонокосилке.
- Хорошо, я напишу ему записку и дам тебе его адрес. Синди встала и вышла из комнаты.
Когда она вернулась, я сидел на кровати в полной экипировке. В руках у нее был большой полиэтиленовый пакет.
- Вот записка и адрес, - она протянула мне водонепроницаемый пакет с бумагами, - а это всякие вещи, которые могут тебе пригодиться.
- Большое спасибо, Синди, - я принес рюкзак и занялся упаковкой. Вещи, которые принесла мне Синди, действительно были очень нужными: карта Северной Америки, компас, охотничий нож, ножик Швейцарской Армии, фляга для воды вместимостью в две кварты, коробка лейкопластырей, баночка аспирина и булка хлеба. На прощание я выпил кофе, съел пару бутербродов с майонезом и витаминами, поцеловал Синди, пообещал написать ей при случае и выдвинулся в путь. Теперь у меня была карта, так что ехал я не просто на север куда глаза глядят, а на северо-запад, через штат Миннесота, в канадскую провинцию со страшным названием “Манитоба”.
II
Выехав из Расин, я прицепил компас на переднюю панель при помощи жевательной резинки и поехал курсом Вест - Норд - Вест или что-то вроде этого. Через пару часов я пересек какую-то речку и продолжил свой путь в том же направлении, объехав под покровом ночи небольшой городок Окономовок и выбравшись на шоссе номер шестнадцать. В этот ночной час машин тут не было, и я рискнул проехать некоторое время по шоссе, увеличив скорость. Объехав еще пару - тройку мелких городков, я остановился в Висконсин Деллс, сверился с картой и поехал на север вдоль тринадцатого шоссе.
К рассвету я добрался до городка Висконсин Рэпидс, что стоял на реке Висконсин. Там я спрятался где-то в лесах, поел тушенки с хлебом, поспал и поехал дальше по шоссе номер тринадцать, соблюдая все меры предосторожности ввиду светлого времени суток. Не стану описывать всех городков, которые я проезжал (точнее, объезжал). Ничего в этих городках интересного не было, да и пишу я вовсе не занимательную географию севера Соединенных Штатов. Не знаю, что интересного нашла Синди в этой поездке. Я не чувствовал совершенно никакой романтики в том, чтобы сидеть в жестком кресле, глохнуть от шума мотора, вглядываться в ночную тьму чтобы не наткнуться на что-нибудь и временами оглядываться по сторонам, чтобы противник не напал врасплох. Впрочем, если бы Синди была рядом, было бы, с кем поговорить. Моя больная голова производила такое огромное количество мыслей, что мне даже становилось страшно. Пожалуй, по приезде в Анкоридж, мне понадобится не адвокат, а психотерапевт.
Глубокой ночью я пересек реку Сен-Круа в районе города Сен-Круа-Фаллс и оказался в штате Миннесота. Добравшись до городка Принстон, я развернул карту, закурил и принялся прокладывать дальнейший курс. Наиболее подходящим вариантом, как мне показалось, был курс на север по сто шестьдесят девятому шоссе до Гранд Рэпидс, откуда вдоль шоссе номер два я добрался бы до Нижнего Красного Озера, обогнул бы Верхнее Красное Озеро и по совершенно ненаселенной территории добрался бы до границы с Канадой. Оценив уже пройденный путь, я рассчитал, что на все это потребуется день - полтора. Спать особо не хотелось, так что я взял канистру и шланг и отправился на поиски бензина.
Пройдя минут пять, я наткнулся на свалку старых автомобилей. Чуть поодаль от свалки стоял вагончик, где, видимо, кто-то жил, а около вагончика стояли бочки с надписью “бензин”. Как раз то, что мне надо. Минут десять я наблюдал из засады за вагончиком. Никаких признаков жизни. Видимо, хозяева еще спят. Стараясь не шуметь, я подошел к бочкам и отковырял ножом пробку с одной из них. Если нюх меня не подводил, это действительно был бензин. И, сунув шланг в бочку, я принялся переливать его в канистру. Наполнив канистру, я уже собирался было отправиться обратно, чтобы перелить бензин в бак и вернуться вновь, но не тут то было. На пороге вагончика появился паренек с ружьем и, даже не предупредив, что предупреждений перед предупредительными выстрелами не будет, открыл огонь на поражение. Я едва успел присесть за бочку и пуля просвистела у меня над головой.
Я терпеть не могу таких пареньков. Таких как он я видел очень много, они все похожи друг на друга, ходят вокруг с нагло-олигофреническим видом, заткнув сигареты за уши, и при встрече с ними сразу возникает желание дать им по морде чем-нибудь потяжелее. Я, ничуть не сомневаясь, снял “Кольт” с предохранителя и начал отстреливаться.
Паренек вовсе не ожидал такого оборота событий. Он так и упал лицом вниз не успев вскинуть ружье. Я поднял с земли две гильзы, чтобы не оставлять лишних улик и пошел по направлению к вагончику, держа паренька под прицелом на всякий случай.
В этот момент на пороге вагончика появился мужичок постарше. Оружия в руках у него не было, да и вид у него был очень испуганный, так что стрелять я не стал. Патроны надо было беречь.
- Берите что хотите, сэр, только не стреляйте, - сказал мужичок и, взглянув на труп, продолжил, - да, не повезло сегодня Гарри. Я всегда думал, что он плохо кончит. А вы случайно не из полиции?
- Да нет, совсем наоборот, - ответил я.
- Гарри хотел спрятаться здесь от полиции, - объяснил мужичок, - не вышло. Ну и черт с ним, с Гарри. Знали бы вы, сколько лет он отравлял мне жизнь.
- Вы не могли бы одолжить мне несколько литров бензина?
- Это без проблем, берите сколько надо.
- Хорошо, я сейчас вернусь.
Я сбегал за косилкой и приехал на свалку. Пока я заливал бензин в бак, хозяин удивленно смотрел на меня.
- Понимаете, - объяснил я, - мне нужно уехать на этой косилке очень далеко.
- Понятно, - ответил хозяин, - тогда, вам не помешал бы дополнительный бак.
- Какой дополнительный бак?
- Ну, можно взять какой-нибудь бак, - он указал на кучу разбитых и ржавых машин, - и поставить его на вашу тачку, например, вместо ножа сзади.
- Так-то можно, - согласился я.
- Ну тогда я установлю вам бак за то, что вы наконец-то избавили меня от этого негодяя Гарри. Кстати, можете пока отдохнуть.
- А где гарантия, что вы тем временем не вызовите полицию?
Еще чего! Не хватало мне в самом расцвете сил оказаться за решеткой за сообщничество или преступную конспирацию. На фига мне это надо?
Звучало убедительно. Я помог хозяину оттащить Гарри в дальний угол. Накрыв труп листом железа, мужичок принялся за работу, а я ушел в вагончик отдыхать. Когда, выспавшись и наевшись подогретой тушенки, я вышел из вагончика, моя верная газонокосилка приобрела совсем иной вид.
- Вот, полюбуйтесь, - хозяин вытер руки о промасленную тряпку, - два бака сзади по сорок два литра каждый, итого восемьдесят четыре дополнительных литра бензина. На этом тракторе теперь хоть в Африку.
- Африка лежит за океаном, - ответил я, - туда можно только доплыть.
- Ну и черт с ней, с Африкой, Баки залиты, можете отправляться.
- Спасибо большое, - я протянул хозяину три десятидолларовых купюры.
- Всегда пожалуйста, - мужичок с ухмылкой убрал деньги в задний карман мятых штанов,
- Будете в наших краях еще раз - заезжайте.
На прощание мы пожали друг другу руки, и я поехал по заранее намеченному маршруту. Модернизированная косилка шла чуть медленнее, зато проблем с бензином теперь будет меньше.
К вечеру следующего дня я добрался до городка Варроуд на Канадской границе. Там я позволил себе съесть бутерброд с швейцарским сыром в какой-то аптеке, дождался ночи и въехал на территорию Канады. Убедившись, что за мной не гонятся пограничники с собаками, я остановился и, в свете луны, принялся изучать карту. Оставалось всего ничего: проехать Манитобу, Саскатчеван, Альберту и Британскую Колумбию. К счастью для меня, Канада была не так густо заселена, как северный Иллинойс, а канадских конных полицейских в их ярко-красных рубахах видно, наверное, за пару миль независимо от погоды и времени суток. Но, с другой стороны„газонокосилка на улочках поселков в канадской глуши будет выглядеть примерно также, как собачья упряжка на Мичиган-авеню в Чикаго. Впрочем, увидев собачью упряжку на Мичиган-авеню, народ может подумать, что кто-то отмечает какой-нибудь день народов севера, а тут, наверное, никто не кинется поздравлять меня с днем газонокосильщика. Но, делать было нечего. Надо было продолжать путь. И я поехал на северо-запад по направлению к городу Виннипег, чтобы пересечь там реку Рэд и выехать на канадскую дорогу номер два.
Добравшись до городка Гленборо, я замаскировался в лесах и собирался было позавтракать, но тут мне в голову пришла ужасная мысль. В Канаде мои доллары США были никому не нужны. Можно, конечно, было зайти в пункт обмена валюты, но там могут потребовать паспорт, которого у меня, естественно, не было. Оставалось всего пять банок тушенки и полбулки хлеба. Еды, в принципе, до Аляски хватит, но вот что делать с бензином? Придется, видимо, пользоваться канистрой и шлангом. Ввиду этого, я съел на завтрак половину кусочка хлеба и спать лег на земле, постелив куртку и положив под голову рюкзак. Мечтать о мотелях теперь даже не приходилось.
Проснувшись под вечер, я доел кусок хлеба с небольшим количеством тушенки и снова двинулся в путь. Желудок, видимо, уже привык к такому небольшому объему пищи и не требовал есть так настойчиво, как в самом начале пути. Но есть все равно хотелось. Я мечтал о том дне, когда окажусь на территории штата Аляска и смогу позволить себе съесть гамбургер или сэндвич или, хотя бы, порцию жареного картофеля. Решив не думать о еде, чтобы окончательно не сойти с ума, я стал думать о Синди, но тут же вспомнил, как она готовила польскую колбасу. Тогда, чтобы совсем отвлечься от этих мрачных мыслей, я стал вспоминать разные стихи. Вспомнились, почему-то, такие строчки:
Прибежали в избу дети,
Второпях зовут отца:
-Тятя, тятя, наши сети
Притащили мертвеца.
Не знаю, почему я вспомнил именно это. “Может, это признак какого-нибудь психического расстройства?”, - подумал я тогда, - “Какие-то мертвецы, сети, дети... Дети-сети, отцы-мертвецы... Не хватало еще сойти с ума в канадских лесах.”
Вот с такими невеселыми мыслями я и ехал по Канаде. Часы мои остановились и всегда показывали половину пятого. Я устал считать дни и даже понятия не имел о числе и дне недели. Единственное, что я твердо знал - это то, что мне нужно во что бы то ни стало добраться до Аляски.
Я научился мастерски сливать бензин при помощи шланга и канистры из разных машин на улицах придорожных городков. Однажды я даже опустошил бак машины дорожной полиции, пока полицейские разбирались с каким-то водителем. По дороге номер тринадцать я пересек провинцию Саскатчеван и, залив полные баки в городке Истэнд, поехал на запад лесами и индейскими тропами, так как дорога уходила на юг в штат Монтана. Лесами я пересек половину провинции Альберта, в Стирлинге снова выехал на дорогу и добрался до Британской Колумбии. Здесь начались горы, и ехать стало намного сложнее. Но я настойчиво продолжал путь, В городке Хоуп, что в переводе означает “надежда”, я доел последнюю тушенку и двинулся на север по шоссе номер один.
Как назло, начался дождик - сначала моросящий, а потом совсем проливной. Я даже вспомнил одно стихотворение:
Простор полей, простор небес,
Стена дождя наперерез;
Бьет по щекам, бьет по ногам-
Я выбрал это, выбрал сам.
Да, сам бы я такое никогда не выбрал, в отличие от бродячего мотоциклиста, про которого и написаны стихи. Однажды утром, стоя под дождем по пояс в ледяной воде и сливая бензин из гидросамолета, я подумал: “На фига я в то утро пошел завтракать?” При мысли о завтраке, желудок мой чуть не выпрыгнул изо рта. Да, если бы я в то утро посидел дома часа два и пошел бы потом обедать, было бы куда полезнее. Пока во всем этом путешествии я видел только два положительных момента. Во-первых, я встретил Синди, а во-вторых, я так хорошо изучил географию южной Канады, что мог бы, наверное, даже написать докторскую диссертацию по климато-географическим особенностям этого района.
Тем же вечером я поймал себя на мысли„что мечтаю о камере предварительного заключения, где тепло, сухо и дают одеяла и еду. Мимо проехала полицейская машина, но они совершенно не обратили на меня внимания. Зато я успел прочитать на машине надпись: “полиция штата Аляска”. Это могло означать только одно: я уже находился на Аляске. Это обстоятельство придало мне уверенности. Въехав в городок со странным названием “Ток”, я остановился под уличным фонарем и достал размокшую карту. По сравнению с тем, что я уже проехал, до Анкориджа отсюда было рукой подать. Если ехать по дороге номер один, можно часов за шесть доехать. Наметив маршрут, я вырулил на дорогу номер один и из последних сил вдавил в пол педаль газа.
Голова болела, перед глазами временами проплывали красные пятна и руки дрожали на руле от холода, но я настойчиво ехал вперед. Леса, холмы, дома и телеграфные столбы проплывали мимо меня как в бреду. И, наконец, впереди, в тусклых лучах холодного и пасмурного рассвета, появился зеленый щит, на котором большими белыми буквами было написано: “Анкоридж”.
Обогнавший меня автомобиль вдруг резко затормозил прямо передо мной. Я разглядел на номере зеленую траву и черно-белых коров. Или я бредил, или это был номер штата Висконсин. Нога сорвалась с педали газа, мотор заглох, и я больно ударился грудью об руль. Дверь машины открылась, и оттуда вышла Синди. “Бред,” - подумал я. Голова закружилась, перед глазами поплыли красные пятна...
Очнувшись, я увидел над собой белый потолок и понял, что лежу в кровати в какой-то светлой комнате. Пить хотелось так сильно, что я выдернул иглу из вены и высосал через трубочку остатки прозрачной жидкости из висевшей надо мной бутылочки. Ко мне тут же подбежал человек в белом с новой бутылочкой.
-“Где я?” - спросил я у него, не узнав своего голоса.
-“В отделении интенсивной терапии, сэр,” - ответил он, - “Ну и задали вы нам работы! Пневмония с тяжелейшей интоксикацией, полигиповитаминоз, общее нервное истощение...” С этими словами он опять воткнул мне в вену иглу и я заснул.
Проснувшись на следующее утро, я уже чувствовал себя получше, но все равно оставалась какая-то слабость и я с трудом мог поднять голову. Бутылочка все также висела надо мной, но пить уже не хотелось. Врач, осмотрев меня, сказал, что дела идут неплохо и спросил, не хочу ли я принять посетителей. Мне стало любопытно, кому это понадобилось навещать меня в городе Анкоридже, и я попросил пустить их.
В палату вошла Синди с каким-то бородатым мужчиной. Синди вытерла слезы и сказала:
- Познакомься, Йан, это мой дядя Джэк, адвокат.
- Но Синди, откуда ты узнала мое настоящее имя? - удивленно спросил я.
Синди достала из сумочки картонку, вырезанную, видимо, из молочного пакета. Там была моя фотография, под которой крупными буквами было написано: “Пропал без вести Йан Коллис” и далее более мелким шрифтом: “всех, знающих что-либо о его местонахождении просим сообщить по телефону...”
- А следствие по моему делу уже идет? - спросил я.
- Видите ли, Йан, - ответил адвокат, - вы ни в чем не обвиняетесь.
- Но как?
-Позвольте ввести вас в курс дела. Я запросил следственные материалы по поводу той перестрелки в китайском ресторанчике. Дело было так. ФБР установило, что владелец ресторана связан с наркомафией, и что через этот ресторан проходят крупные партии наркотиков. Для проверки этого факта туда был направлен агент Джефферсон. Но, когда он находился в ресторане, туда ворвались двое грабителей и завязалась перестрелка между грабителями, китайцами и полицией, в которой, видимо, вы и приняли тогда участие. В перестрелке убиты агент Джефферсон, оба грабителя, владелец ресторана и двое его работников. В последующем в ресторанчике действительно была обнаружена крупная партия кокаина. Баллистическая экспертиза показала, что один грабитель и двое работников ресторана были убиты из личного оружия агента Джефферсона - Кольта сорок пятого калибра. Сам пистолет на месте преступления обнаружен не был, но никто его особо и не ищет. А газонокосилка, видимо, принадлежала китайцам, так что никто не заявлял о ее краже и никто не собирается предъявлять вам за это обвинение.
- То есть, вы хотите сказать, что я зря ездил сюда на этой чертовой газонокосилке?
- Совсем не зря, - ответила Синди, - Вот, посмотри.
Она протянула мне газету и указала пальцем на статью под заголовком: “Необычное путешествие”. В статье было написано: “Некто Иан Коллис, пропавший без вести в Канкаки, Иллинойс, был обнаружен в тяжелом состоянии в Анкоридже, Аляска. Весь путь от Иллинойса до Аляски он проделал на самоходной газонокосилке “Джон Дир”. Главный врач отделения интенсивной терапии, куда был помещен путешественник, заявляет, что жизнь его сейчас вне опасности. Своеобразным рекордом Иана Коллиса заинтересовалась компания “Джон Дир”. По словам экспертов компании, газонокосилка с честью выдержала это испытание. Коллису, как первому человеку, отважившемуся преодолеть такое расстояние на столь необычном транспортном средстве, компания обещала выплатить премию. Это необычное путешествие, возможно, послужит основой для новой рекламной кампании газонокосилок “Джон Дир”.
- Кстати, Синди, а что ты делаешь на Аляске? - спросил я.
- Ну, ты же обещал писать. Два дня от тебя не было никаких вестей, а потом я увидела твою фотографию на пакете молока и отправилась на поиски. И успела как раз вовремя.
-Спасибо, Синди, - ответил я. В ответ она улыбнулась ace той же незабываемой улыбкой.
В больнице я провел еще две недели. За это время интенсивные терапевты более-менее поправили мое здоровье, а компания “Джон Дир” поправила мое финансовое положение, выплатив обещаную премию в пятьдесят тысяч долларов. Синди встретила меня, когда я вышел из больницы, и мы пошли прогуляться по городу. Погода стояла отличная, светило солнце...
- Хорошо, - сказала Синди.
- Хорошо бы пива, - ответил я.
Мы зашли в бар и взяли по бутылочке “Будвайзера”.
- Ну, что мы будем делать дальше? - спросила Синди, - Вернемся в Висконсин? Или поедем куда-нибудь еще?
- А куда еще мы можем поехать?
- Ну, в Мексику, например. Давно не была в Мексике. Как тебе эта идея?
- Отличная идея, Синди. Ты же знаешь, как я люблю путешествовать.
И мы осушили свои бутылки за бесстрашных путешественников всех времен и народов.
Сергей А. Кононов
5 февраля - 21 февраля 1998г.
События, описанные в рассказе “Как я ездил на газонокосилке в Анкоридж, штат Аляска” являются художественным вымыслом. Любое совпадение с реальными событиями и людьми, живыми или мертвыми, являются чистой случайностью. В рассказе использованы цитаты из стихотворений “Утопленник” А. С. Пушкина и “The Unsettled Motorcyclist's Vision of His Death” by Thom Gunn, перевод В. Топорова.