Контровский Владимир Ильич : другие произведения.

Глава пятая. Время обнажать клыки

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Казалось, на них движется сама Великая Пустыня, воплотившаяся в этом бессчётном скопище свирепых всадников. Иной мир, иные понятия, иные ценности, столь не похожие на те, что казались общепринятыми и единственно верными в том мире, к которому принадлежал те, кто стоял сейчас в шеренгах лучников и копьеносцев, кто сжимал рукой в латной рукавице поводья боевого коня в колоннах паладинов.


   ГЛАВА ПЯТАЯ. ВРЕМЯ ОБНАЖАТЬ КЛЫКИ
  
   Стоя на башне храма, Эндар смотрел на звёзды. Небо над Хамахерой - как, впрочем, и в остальных местах этого Мира, не ведавшего загрязнённой атмосферы, - прозрачно и не мешает взору проникать далеко за его пределы. Рисунок созвездий совершенно незнаком - это совсем не удивительно, обитаемых Миров в Познаваемой Вселенной бесконечное множество. Маг пытался определить хотя бы примерно, куда его закинуло, в какую Реальность, и насколько далек этот Мир от Миров Алых, от Мира Сказочных и от Галактики Технолидеров. Магию Поиска Эндар применять не хотел - после того, как он принял решение, требовалось принять все меры предосторожности (если он не желал, чтобы его проворно разыскали).
   Сознание Мага было ясным, как небо над головой. Древний артефакт Храма обладал поистине чудовищной мощью, заключённой в спрессованном времени. Алый Воитель (бывший?) помнил всё о своём прошлом и знал и умел всё, что он знал и умел когда-то. Браслет Капитана и оба амулета - Натэны и Епископа - остались при нём. И это притом, что Эндар теперь был полностью свободен - свободен от всего, что раньше заполняло его жизнь. И он решил остаться в таком состоянии - на столь долгий срок, насколько это окажется возможным.
   Вероятнее всего, Эндар оказался первым, кто выжил под ударом Лавины. Выплеск обрушившейся на него волны Хаоса забросил Воителя в какую-то доселе неведомую точку Мироздания, и при этом Магу невероятно повезло (повезло?): Мир этот был очень даже обитаемым, и здесь существовала достаточно сильная магия. И самое главное - контуженное почти прямым контактом с Хаосом сознание алого эска впало в своеобразный летаргический сон, полностью прервав всю свою внешнюю активность. Именно поэтому его и не нашли, когда после ликвидации прорыва Алые подбирали своих. А теперь уже прошло достаточно много времени, и поиск наверняка прекратили - ведь Эндар доблестно пал под натиском Лавины. Конечно, верный солдат Ордена просто обязан был не медля пуститься в путь, сколь бы долгим этот путь не оказался, - Капитан умеет в одиночку пересекать Границу Миров, - или хотя бы позвать своих, дать сигнал о том, что Маг по имени Эндар не прервал своё воплощение.
   Но возвращаться он не хотел. Все те долгие размышления, для которых у него хватило времени в Мире Сказочных, все случившиеся там, чему он был свидетелем, - всё это, вместе взятое, дало свои пышно распустившиеся цветы и свои плоды. Эндар вырвался за рамки, и залезать в них снова отнюдь не собирался. Он один, и он останется один. А Мир - этот Мир принадлежит ему, остаётся лишь протянуть руку и взять, причём задача эта не представлялась слишком сложной - если, конечно, говорить только об одной этой планете. Однако это будет только начало.
   Оставалось решить, каким будет его отношение к Хурру. Чувство признательности к Верховному Жрецу не должно довлеть, хотя помощь его и оказалась поистине бесценной. Свои приоритеты Маг определит сам. Эндар не сомневался, что со своей вновь обретённой прежней магической силой он одолеет в открытом бою всю совокупную мощь Храма. Вот только стоит ли так сразу доводить дело до столкновения? Будет ли это решение самым правильным? Хануфер - величина несерьёзная, не поднимающаяся выше уровня средневековых интриг вокруг борьбы за трон. Его, Эндара, цель гораздо значительнее...
   Послышались шаги - по крутой каменной лестнице кто-то торопливо поднимался. Эндар обернулся - перед ним склонился молодой служитель:
   - Лесной Маг, Верховный Хурру желает говорить с тобой.
   Катри, Лесной Маг - ну что ж, это новое имя ничуть не хуже (и не лучше) любого другого. Что есть имя - символ понятия, ярлык, не более того... А вот то, что служитель поклонился, что Верховный не повелевает явиться, а всего лишь желает говорить, что он не стал использовать магию, пытаясь позвать Эндара, а послал аколита... Хурру тоже явно не хотят конфликта - зачем он им? Потерять можно всё, а вот выгода выглядит весьма сомнительной. Худой мир в данном случае лучше доброй ссоры. Эндар молча кивнул служителю и пошёл за ним.
   Их путь был недолог. Храм Хурру огромен, но проходы в толще стен, во внутренних помещениях устроены хитро (наверняка тут замешена магия пространства). Из одной точки громадного сооружения можно быстро добраться до любой другой, причём как по горизонтали, так и по вертикали. Интересно, сколько же лет Храму? И магия Хурру - она привнесённая или проснулась и развивалась здесь, в этом Мире?
   Келья-кабинет Верховного имела тот же внешний облик, что и при их первой встрече. Те же скрытые полумраком стены и потолок, каменный пол и два кресла тёмного дерева с прямыми спинками и изогнутыми подлокотниками в форме змей (тогда, в первый раз, Эндар не слишком обращал внимания на детали - сознание его было занято другим, гораздо более важным), ряд настенных светильников по периметру. Голубоватый свет был неярок и скорее создавал не освещение, а световой фон.
   Когда Катри переступил порог, Верховный Хурру молча повёл рукой в приглашающем сесть жесте, а провожатый тут же исчез.
   - Мир тебе, Верховный Хурру.
   - Мир тебе, Катри - Лесной Маг. Тебя устроит это имя?
   - Вполне. Нам нужно поговорить о многом.
   - Мы будем говорить, Катри.
   Эндар ощутил лёгкое магическое движение. Между креслами медленно возник невысокий стол из такого же тёмного дерева, как и кресла. Часть стены ушла в сторону, из открывшегося прохода появились несколько невысоких женских фигур в закрытых струящихся одеждах, они быстро и молча расставили на столе сосуды с винами (пузатые, с длинными тонкими горлами), кубки, фрукты, блюдо с жареным мясом и так же быстро и молча исчезли. Стена сомкнулась.
   Верховный собственноручно наполнил два кубка тёмного стекла янтарной жидкостью.
   - Ты можешь не опасаться отравы, Катри. Я легко мог бы уничтожить тебя, пока ты был во власти Орба Силы. Но Хурру...
   - ...не пытаются противостоять Предначертанному, так?
   - Так. Но речь сейчас не об том. Что ты собираешься делать?
   - А разве вообще надо что-то делать? Может быть, я собираюсь просто жить?
   - Для таких, как ты, понятия "жить" и "делать" тождественны, Катри.
   - Ты прав, мудрый Хурру. Я собираюсь взять этот Мир...
   - ...в котором уже не будет места Хурру?
   - О нет, Верховный! Вы дети магии, а мать, как правило, не поедает своих детей. Вы займёте в этом Мире надлежащее место - правящих.
   - А твоя длань сменит длань Властителя... - полуутвердительно-полувопросительно произнёс жрец.
   - Пойми, Хурру, один этот мир тесен для меня! Пусть он будет домом, откуда можно уходить далеко-далеко, за свод неба, - тебе так будет понятнее, - и куда можно возвращаться. Я просто хочу, чтобы по возвращении меня не ждали неприятные сюрпризы. Отдыхают даже Боги, а я далеко не Бог! Да, я могу смести Храм, но я хочу, - вместо этого, - чтобы Храм стал частью моего дома, и важнейшей его частью! А что до Властителя... Если Храм сочтёт его достойным править, пусть остаётся. Если же нет - пусть уходит. Есть определяющие вселенские законы, просто они неспешны, и иногда им следует помочь.
   - Ты примеряешь на себя одеяния бога, Катри... - это уже прозвучало как утверждение - без вопросительного оттенка.
   - А почему бы и нет? Мне почему-то кажется, что я буду не самым худшим богом.
   - Предначертанное неизбежно, но непознаваемо...
   - Предначертанному нет до нас никакого дела ("Так, кажется, сказала Натэна в том дивном видении, только она имела в виду Вечнотворящий Разум")! У меня - у нас - хватит сил делать нашу жизнь самим: в тех пределах, какие нам доступны. Вот так, мудрый Хурру. - Эндар отхлебнул вина ("А вкус изумительный!") и подцепил аппетитный кусок жареного мяса. Можно было взять его двузубой серебряной вилкой, однако Катри-Хан-Шэ-Эндар не отказал себя в маленьком мальчишестве - он взял мясо, не касаясь его, взял невидимыми пальцами и с искренним удовольствием отправил в рот. Свободен! Он свободен от всего!
   - Будет кровь, Катри. Много крови...
   - А как там насчёт Предначертанного? Кому суждено умереть, те умрут.
   - Ты говоришь об этом так легко, потому что почти всемогущ, - я представляю примерно пределы твоей силы, - и не слишком-то рискуешь умереть сам!
   - Я знаю, что такое смерть, Верховный Хурру, - я сталкивался с ней на Дорогах Миров. Здесь - да, я не очень опасаюсь мечей и даже вашей магии. Но, продвигаясь и раздвигая рамки, я неизбежно столкнусь с кем-то или чем-то, что не только будет соизмеримым по мощи с моими силами, но и превосходящим. И что тогда? Я смертен, и я могу погибнуть - точно так же, как и простой воин на поле битвы от стрелы или копья. А остановиться... Это вряд ли.
   - С чего ты хочешь начать, Лесной Маг?
   - С самого начала, Верховный Жрец Хурру.
  

* * *

  
   Хануфера Катри разыскал легко. Он сделал бы это и до визита к Орбу Силы, а уж теперь... Стоило только чуть напрячься, и огонёк разума царедворца ярко высветился перед внутренним взором Мага. Эндар решил прибегнуть к телепортации - лишняя демонстрация Силы не будет лишней, - и через несколько мгновений материализовался в доме Хануфера, прямо перед изумлёнными глазами последнего. Сборщик дани поспешил склониться в низком поклоне, однако, надо отдать ему должное, быстро пришёл в себя - ведь Хануфер прекрасно знал и понимал, с кем имеет дело.
   Катри не отказался от угощения - к чему пренебрегать приятным, коль скоро имеется такая возможность? Но разговор за чашей вина пошёл серьёзный.
   Хануфер был несказанно рад тому обстоятельству, что грозные Хурру если и не окажутся союзниками, то, во всяком случае, не выступят против. Оставались армия и гвардия Властителя, а так же те из знати, которые Властителя поддерживали (быть может, сами втайне лелея мысль занять когда-нибудь его место). Катри не собирался разгонять сторонников трона мановением руки. Он рассуждал вполне логично: если уж Хануфер жаждет власти, пусть добывает её, а не ждёт, пока этот сладкий плод сам упадёт к нему в ладони по волшебству. Чародей решил, что вмешается только в том случае, если ход событий его совершенно не будет устраивать. Визит во дворец решено было нанести утром - без особого приглашения. Хануфер успел доложить о чуде, и его сообщение вызвало интерес - Властитель давно нуждался в чём-то подобном для противовеса магической мощи Храма.
   ...Утро наступило ясное и прозрачное. Огромный город просыпался, общая аура его обитателей была спокойной и умиротворённой. Первые торговцы уже разворачивали свои товары на рыночной площади, из дверей пекарен тянуло запахом свежеиспечённого хлеба, по каменным мостовым зацокали копыта - первые гружёные возы потянулись в город от распахнувшихся ворот. Порт наполнялся привычным каждодневным шумом, первые корабли покидали его, и первые вновь прибывшие занимали места у причалов. Лучи солнца скользнули по белому куполу Храма, и Катри-Эндар уловил слабый ручеёк ожившей магии. Нечто вроде утренней общей молитвы? Точнее, что-то среднее между молитвой и медитацией, в которую вовлечены сотни разумов. Да, Храм не забывал своих функций - пробудившаяся магия явно была Магией Слежения. Что ж, пусть наблюдают...
   Дорога до дворца Властителя не отняла много времени - царедворцы уровня Хануфера по установившейся традиции селились недалеко от дворца, и чем выше был ранг слуги Властителя в сложной придворной иерархии, тем ближе располагалось его жилище к центру светской власти - к дворцу-крепости.
   Дворец чуть уступал по высоте зданию Храма, однако выглядел не менее величественно. Его опоясывали два кольца высоких стен, сложенных из серого камня и увенчанных зубцами и выступающими вперёд башнями, позволявшими обстреливать подступившего к самым стенам врага с флангов. Естественно, под стеной был прокопан наполненный водой глубокий ров с подъёмным мостом, - во всех Юных Мирах одно и то же, - такой же ров занимал почти всё пространство между первой и второй стенами. Несколько подъёмных мостов могли быть переброшены с внутренней стены на внешнюю, но никак не наоборот. Дворцу неоднократно приходилось выдерживать осаду - часть кладки стен была свежее в тех местах, где после победы заделывали оставленные таранами бреши.
   Когда Катри и Хануфер подошли к воротам, подъёмный мост был опущен, но в воротах стояла бдительная стража в сверкающих латах. Взглянув на них, Катри вдруг почувствовал нечто вроде сожаления, и его затея показалась ему пустой и никчёмной. Демонстрировать на этих воинах всю мощь подвластной ему магии - это всё равно, что мастеру боевых искусств состязаться с детьми: ни чести, ни славы, ни удовольствия. И Эндар твёрдо решил: вмешиваться он не будет - пусть всё идёт так, как пойдёт. В конце концов, в словах Верховного Хурру насчёт Предначертанного что-то есть. Будущее вероятностно...
   Их пропустили без задержки через обе стены - либо Властитель отдал соответствующий приказ, либо Хануфер принял какие-то свои меры. За вторыми воротами чародея и сборщика дани встретил высокий человек в тёмно-синем плаще поверх кольчуги. Он внимательно оглядел вошедших и сделал знак следовать за ним.
   За вторыми воротами внутреннее пространство крепости заполняло множество строений, одно- и двухэтажных, и надо всеми ними царило выстроенное из голубовато-серого камня здание самого дворца.
   "Впечатляет, - подумал Катри, - даже меня. Что же тогда говорить об аборигенах...". Дворец походил на жемчужину, скрытую за прочными створками-стенами раковины-крепости. Стиль странный - раньше Эндар такого не встречал. Высокие и узкие окна первого этажа, затянутые витражами, походили на следы от ударов исполинским кинжалом по серо-голубой коже, только удары эти наносились очень аккуратно - окна располагались ровной цепью, опоясывающей весь дворец. Над ними шла линия круглых окон второго этажа, высота до них составляла не менее двенадцати локтей. А над крышей кольцом возвышались десять тонких шпилей, увенчанных сферами с остриями - словно на концы гигантских копий были насажены диковинные круглые плоды. Тяжёлые металлические двустворчатые двери с причудливой резьбой - то ли растения, то ли узор, то ли вязь неведомых символов - медленно распахнулись.
   На второй этаж вела широкая каменная лестница, уставленная по сторонам статуями мужчин с оружием и обнажённых прекрасных женщин. Понятие красоты может варьироваться в довольно широких пределах, но общие стандарты для человекоподобных сохраняются. Через каждые несколько ступеней замерли неподвижные фигуры воинов в полном вооружении, почти неотличимые от изваяний. Катри поднимался за провожатым не спеша, ощущая нарастающее нервное напряжение Хануфера. Волнуется хищнолицый - и правильно делает, что волнуется...
   Лестница окончилась перед широкими резными дверями - на этот раз деревянными. Створки растворились бесшумно. Длинный вытянутый зал с двумя рядами каменных колонн, подпиравших свод по обе стороны от центральной части, встретил тишиной и прохладой, однако света, проникавшего сквозь круглые окна над балюстрадой, соединявшей капители колонн, было достаточно. А тишина оказалась обманчивой - в зале присутствовало множество людей. И в конце зала, противоположном входу, восседал он - Властитель.
   Человек на вычурном кресле - троне - на четырёхступенчатом возвышении представлял интерес сам по себе. Средних лет, с жёстким лицом, с холодными жёлтыми глазами волка, с крепкой фигурой - заметно даже под мантией - и с кривым рваным шрамом через всю левую часть лица. Длинные жёсткие светлые волосы, спадавшие на плечи, венчала остроконечная золотая тиара - корона Властителей. Лёгкое касание - и Эндар быстро выхватил из памяти человека на троне узловые моменты: голодное детство в трущобах - наёмник - военачальник, заслуживший чин потом и кровью, - дворцовый переворот с резнёй. Властитель был типичным хищником, не разжимавшим впившихся в добычу клыков, и у Катри мелькнула мысль, что шансов-то у Хануфера не слишком...
   Пропели трубы, по залу прошёл лёгкий шелест, и Властитель поднял руку. Голос у него - жёсткий и холодный - вполне соответствовал его внешнему облику.
   - Я знаю о тебе, чародей из Великого Леса. На что ты способен?
   - На многое.
   - Покажи, - тон человека на троне был тоном приказа, тоном голоса того, кто привык повелевать. - Я хочу видеть.
   Эндар огляделся. С того самого момента, как он снова осознал себя и оценил ситуацию, в которой оказался, эск чётко зафиксировал для себя ту границу, выше которой применение магии нежелательно. Молния там или огненный смерч - это пожалуйста, но попробуй он испепелить целый город... Око во Дворце Магистров на Цитадели не дремлет, а Эндар вовсе не жаждал появления синтагмы Алых Воителей-карателей прямо на улицах Хамахеры. А показать...
   Маг резко выбросил вперёд пальцы обеих рук. Жест как таковой не имел особого смысла, работала тренированная мысль, но что поделаешь - у Юных Рас магические ритуалы прочно ассоциированы с невнятным бормотанием или движениями. В центре зала возник тёмный клубок, распался, и... На полу с шипением извивалось десятка два змей, страшных ядовитых змей Великого Леса, чей укус убивает человека в полминуты.
   Вельможи не были трусами - по залу пронёсся слитный лязг, когда десятки мечей проворно покинули ножны. Обнажённые клинки не дрожали, и Эндар впервые понял, почему Властители сумели устоять перед магией Храма - они не боялись и были готовы и убивать, и умирать. Сам же Властитель даже не пошевелился, хотя ядовитые гады вили кольца всего в двух десятках шагов от трона. В его ауре не появилось ничего нового, кроме искреннего интереса. И тогда Катри величественно воздел обе руки над головой.
   В зале родилась молния - та самая знаменитая Цепная Молния Распада, её миниатюрный вариант. Ослепительный росчерк накрыл шевелящихся змей, стремительно перекидываясь с одной твари на другую. Одно-два мгновения - и на полу не осталось ничего, кроме кучек пепла. А из-за колонн вышли шестеро воинов в полном боевом и двинулись на Катри, выставив вперёд длинные копья.
   Убивать Эндар не хотел. Властитель нравился ему всё больше, и Маг совсем не спешил торопливо заменить его Хануфером. А воины... Они выполняют приказ, они смелы и не боятся не только стали, но и магии. Не боятся?
   Копья и щиты с грохотом повалились на каменные плиты пола. Воины рухнули на колени и склонили головы перед Катри. Властителя, похоже, проняло. Он поднялся и хотел что-то произнести, но в это время по залу пронёсся пронзительный вопль Хануфера:
   - Небо не желает тебя! Уйди и умри!
   Зал наполнился звоном скрестившихся мечей - не менее половины присутствующих были сторонниками сборщика дани. Хануфер явно подготовился к перевороту, однако уже в следующий момент Лесной Маг понял, как мечи умудрялись одолевать магию - только импровизация, только неожиданный стремительный ход.
   На балюстраде внезапно возникли чёрные фигуры стрелков, и щелчки разряжаемых арбалетов слились почти в единый звук. Эндар успел: время послушно замедлило свой бег, и стремительные чёрные молнии тяжёлых стрел превратились в медлительных червяков, пробиравшихся сквозь густой воздух. Маг не стал возвращать стрелы обратно: где-то на полпути к цели стальные древки натолкнулись на невидимую преграду, согнулись почти под прямым углом и со звоном упали на камень плит, выстилавших пол тронного зала. Но одну стрелу Катри не отбил (не стал отбивать?) - чёрный росчерк ударил Хануфера в висок, и хищнолицый завалился набок. Ты мне больше не нужен, проводник...
   Но драка в зале отнюдь не прекратилась - скорее наоборот. Эндар поймал несколько обжигающе-радостных мыслей: "Теперь я буду первым!" и понял, что всё ещё только начинается. Тела валились на каменный пол, обильно смоченный кровью.
   От второго залпа Эндар ушёл, переместившись в другую точку зала, а затем тетивы арбалетов в руках стрелков начали с треском лопаться, превращая грозное оружие в бесполезные деревяшки. Впрочем, стрелки и не могли уже повлиять на ход и исход побоища - Лесной Маг оказался неуязвим, а отличить сторонников Властителя от его противников не было никакой возможности. Стоя у колонны, Катри наблюдал.
   Двое с длинными клинками в мускулистых руках прорвались к подножию трона, и тогда Властитель вскочил на ноги. Эндар почти не заметил, как и когда в руке человека со шрамом появился меч. Первый из нападавших споткнулся, лезвие змеёй выскочило у него из спины и втянулось обратно. Неудачливый претендент на корону ничком свалился на ступени тронного возвышения, проколотый насквозь мастерским встречным выпадом.
   Два меча столкнулись в яростной пляске, высекая искры, и Лесной Маг невольно залюбовался смертельным танцем стали. Естественный отбор - пусть победит сильнейший. И сильнейший определился, причём достаточно быстро. Нападавший отступил на один шаг под натиском Властителя, ещё на один... Молниеносный взмах - и голова командира дворцовой гвардии (это был тот самый военачальник в тёмно-синем, встретивший Катри и Хануфера за вторыми воротами дворца) покатилась прямо к ногам Эндара. Маг равнодушно взглянул на подкатившийся к нему круглый предмет и отдал мыслеприказ - на этот раз не сопровождая его никакими внешними эффектами вроде завываний или размахивания конечностями. И тут же на залитый кровью тронный зал упала тишина.
   Фигуры сражавшихся застыли в тех позах, в которых их настигло Заклинание Обездвиживания, и зал стал похож на музей, уставленный очень реалистически выполненными статуями. Катри шагнул к трону.
   Властитель прыгнул ему навстречу, в волчьих глазах полыхнуло пламя. Он испустил горловой рык, и лезвие клинка со свистом разрезало воздух, опускаясь на ничем не прикрытую голову Мага. Меч опустился - и с лязгом отлетел назад с такой силой, что Властитель едва не упал. Неудача не обескуражила человека со шрамом, он атаковал снова, на этот раз нанеся косой режущий удар поперёк груди чародея.
   И снова сталь оказалась бессильной перед магической защитой, хотя Эндар в полной мере смог оценить быстроту и силу удара. Клинок почти коснулся его кожи, физическое тело Мага испытало даже подобие боли - лёгкой, практически незаметной, но, тем не менее, боли. Нападай на Катри десятка два таких бойцов одновременно, Лесному Магу пришлось бы многократно усилить свою защиту или вообще изменить тактику борьбы с ними. Но сейчас Эндару достаточно было лишь успокаивающе поднять вверх руку.
   - Остановись, воин. Хватит, Властитель, ты победил!
   - Ты не обманешь меня, проклятый колдун, змеёй вползший в мой дом!
   "Да, его сейчас остудит только кровь. Ну что ж, пусть остынет..." - подумал Алый Маг, становясь невидимым и одновременно творя перед нападающим Властителем фантом.
   Кровь из перерубленных жил брызнула вверх фонтаном. Властитель удовлетворённо заурчал, поднимая отсечённую голову за волосы, и ...замер. Голова медленно растаяла в воздухе, а перед ним снова стоял Лесной Маг, целый и невредимый.
   - Хватит, я сказал. Тебе и твоей власти ничего не угрожает. Ты доказал своё право властвовать. Опусти меч, и поговорим спокойно.
   Властитель был достаточно умён - ведь одной храбрости, силы и боевого умения недостаточно, чтобы пробиться по трупам к трону. Он неторопливо вложил меч в ножны, медленно поднялся по ступеням тронного возвышения и так же не спеша сел. По залу пронёсся шорох-вздох, оружие со звоном попадало на камень, а все присутствующие - и те, кто нападал, и те, кто защищал, - распростерлись перед Властителем. Желтоглазый человек со шрамом обвёл взглядом всех в зале и жёстко произнёс:
   - Уберите тела! - и повернулся к Магу. - А теперь говори...
  

* * *

  
   Эндар узнал о приютившем его Мире достаточно. Осторожными прощупывающими заклятиями он определил примерное место его расположения в Познаваемой Вселенной. Выходило, что неведомый каприз Лавины зашвырнул Мага невообразимо далеко, на периферию сцепленной грозди смежных Реальностей, почти на границу с Вечным Хаосом. Здешняя магия и проснулась только лишь из-за этой близости к Первозданному - рассеянные волны эманаций Хаоса тысячелетиями обрушивались на пограничные Миры, создавая благоприятные условия для развития магии - самобытной и значительно отличавшейся от общевселенской. Хурру, потомки шаманов диких племён, сумели подобрать ключ к этой магии и начали ею пользоваться - сначала робко и осторожно, потом всё увереннее и увереннее.
   Удалённость Пограничья от густонаселённых центров Мироздания, от мест, давно обжитых эсками, вселяло некоторую уверенность в том, что здесь беглеца не так-то легко будет отыскать даже Всевидящему Оку - если этим не займутся специально. Поэтому бывший Воитель постарался как можно точнее установить для себя - ещё раз - допустимые пределы применения мощной магии с тем, чтобы не вызвать сколько-нибудь заметных возмущений в общем магическом поле Познаваемой Вселенной и не навести на свой след возможных спасателей, которые в его ситуации оказались бы попросту преследователями. Его заклятия по используемой Силе не должны превышать общего фона магических шумов, обусловленных естественными причинами. Эндар даже наложил на себя Заклятие Контроля, вызывавшее резкую головную боль в том случае, если он подойдёт слишком близко к роковому пределу. В любом случае не стоило - без самой крайней на то необходимости - прибегать к специфическим заклинаниям, вроде активации Абсолютного Оружия.
   Расклад же в самом Пограничном Мире оказался достаточно прост: повелители местной магии Хурру поняли и приняли Эндара, более того, они взирали на Лесного Мага как на ниспосланного Небом и Предначертанным Мессию, безоговорочно признав превосходство Катри и даже не пытаясь проверить этот постулат в открытом магическом поединке. Жёсткая иерархическая структура Храма, где решающий вес имело слово Верховного Жреца, сослужила Эндару хорошую службу. На него заранее смотрели скорее как на долгожданного Учителя, чем как на посланца Зла и Врага - такое вполне устраивало Мага. Он не стал накладывать общего Заклятья Слежения за всеми мыслями всех Хурру - слишком большой расход магической энергии, - ограничившись контролем на случай возникновения явно выраженных агрессивных намерений по отношению к нему, Катри.
   Что же касается Властителя, то человек со шрамом вполне оправдывал своё имя (или прозвище?) Хаур, что на языке обитателей Хам-а-Хери означало "Волк". С ним нельзя было ни в чём быть уверенным - волки не приручаются, однако Властитель прекрасно понял после памятного побоища в тронном зале, что Лесной Маг гораздо сильнее его, и признал эту превосходящую силу. Необдуманные поступки не были свойственны характеру Волка, иначе его же преданные приближённые давным-давно сожрали бы Властителя с потрохами. Короче говоря, границы власти Хаура определились, и Властитель не собирался их переступать - по крайней мере, пока.
   Оставались неизвестные величины: островные княжества морских торговцев-разбойников и Южный материк, причём если с первыми особых проблем не ожидалось - раздробленные на крошечные уделы, где каждый царёк люто завидовал соседу, пираты вряд ли устоят перед массированным ударом флота Дальних Морей, - то что касается южан...
   Всё дело в том, что если Северный континент представлял собой единое государство под тяжёлой рукой Властителя - лесные племена, при всей их относительной свободе, вряд ли могли претендовать на роль самостоятельной силы, - то Южный делился на две части, причём настроенные по отношению к друг другу явно недружелюбно. Королевство Изобильных Земель походило по структуре на Хамахеру (название столицы переносилось на все земли Властителя в Хам-а-Хери) - типичная средневековая монархия, а вот Великая Пустыня таила в себе загадку.
   Ещё в самый первый раз, когда Эндар, сидя в башне Храма и впав в магический транс, вёл прощупывание эгрегора Пустыни, он отшатнулся, встретив там чёрные нити. Неужели и в Пограничье успели побывать Разрушители и посеять здесь свои отравные семена? Сразу заныла левая сторона груди, там, куда вонзился клинок Чёрной Магини... Решение напрашивалось само собой: Королевство стоило оставить существовать (причем самостоятельно, ведь любая система устойчива лишь при наличии противовеса - униполярные структуры, как правило, нежизнеспособны), но вызревающую в Пустыне отраву необходимо выполоть с корнем. Задача обещала быть непростой - уничтожить посев Чёрных без применения сильнодействующих заклятий нелегко. Требовалось основательно подумать...
  

* * *

  
   Флот Дальних Морей готовился к рейду на островные княжества. Для самого Катри участие в походе не представлялось необходимым, но он решил отправиться хотя бы для того, чтобы видеть происходящее собственными глазами. Не всегда и не во всём следует полагаться на магию, тем более при наличии ограничений на силу заклятий.
   За тылы Эндар не беспокоился. Перед отплытием он провёл глубокое сканирование разумов всех без исключения Хурру в Храме: и послушников, и высших посвящённых. Делал он это не только и не столько для того, чтобы обезопаситься, сколько для выявления наиболее талантливых. Катри отдавал себе отчёт в том, что рано или поздно ему придётся столкнуться с кем-то из Магов Высших Рас - с теми же Чёрными, например. И в этом случае совсем неплохо не противостоять угрозе в одиночку, а опираться на помощь подготовленных магических бойцов. С этой точки зрения проверка аколитов Хурру на предмет наличия чародейных способностей представлялась более чем разумной мерой. Диагностика отняла несколько дней и порядком вымотала Эндара, но игра стоила свеч: более двух десятков Хурру (включая и самого Верховного Жреца) он нашёл подходящими для себя и своего плана. Верховный Хурру получил соответствующие распоряжения, подкреплённые нужным заклятьем: Ученики будут готовы для обучения к возвращению Лесного Мага и подготовлены к той миссии, которая на них будет возложена.
   А с Властителем дело обернулось ещё проще - Волк отправлялся в море сам. Хаур любил войну и не собирался лишать себя такого удовольствия, как участие в кровавом набеге на пиратские острова, набеге, который должен был положить конец разбойничьей самостоятельности независимых уделов. Глаза Властителя светились жёлтым, когда он окидывал взглядом длинные вереницы крейсеров, выстраивавшиеся в гавани Хамахеры.
   Соединённые эскадры включали в себя до двухсот крейсеров и несколько сотен вспомогательных судов других типов - разведывательных, транспортных, посыльных и иных. Флот принял на свои палубы свыше семидесяти тысяч воинов. Можно было выделить и большие силы, но Властитель не хотел оставлять Хамахеру совсем без защиты, а по подсчётам его самого и его офицеров данной воинской силы было достаточно для успеха похода. Кроме того, сам Лесной Чародей отправлялся с ними - какой может быть повод для сомнений и беспокойства?
   Флот покинул Хамахеру ранним утром, без пышных проводов, и уже через несколько часов хода береговая черта устья Великой Реки растаяла в туманной дымке. Стоя рядом с Хауром на кормовой палубе флагманского корабля, Катри рассматривал колонны крейсеров, тянущиеся почти до горизонта.
   Чисто парусные корабли, крейсера Дальних Морей явились продуктом развития судостроения в этом раздираемом непрерывными войнами Мире, где море покрывало четыре пятых поверхности. Трёхмачтовые, с несколькими палубами и разделёнными на отсеки трюмами, крейсера были надёжными, крепкими и быстроходными кораблями. Экипажи их в среднем составляли около двухсот моряков и воинов, а продолжительность пребывания в океане ограничивалась только лишь запасом пресной воды и провизии.
   На средних палубах устанавливались метательные машины - укрупнённое подобие тяжёлых арбалетов, которые Эндар впервые увидел на борту ладьи покойного Хануфера. Машины эти выстреливали через специальные открывающиеся бортовые порты тяжеленные, окованные железом стрелы-брёвна, проламывающие корпуса вражеских судов. Разрушительный эффект усиливался тем, что при ударе высвобождались подпружиненные стальные когти-крючья на оконечности стрелы, снабжённые рубящими острыми кромками. Четыре-шесть таких зубьев крошили в пыль дерево вокруг места попадания, превращая круглую дыру в рваную рану. Эти же машины могли выбрасывать и камни, и круглые свинцовые ядра, и сосуды с горючей смесью - возникший внутри корабля пожар гасить очень трудно. Были и ещё машины, установленные на нижних палубах, на уровне поверхности моря, и Катри очень хотелось увидеть их в действии.
   А места на верхних, открытых палубах у бортов в бою занимали арбалетчики, засыпавшие корабли врага градом коротких толстых стальных стрел. Довольно сложное парусное вооружение позволяло крейсерам успешно лавировать против ветра и покрывать значительные расстояния при ветре попутном. Мореходы Хамахеры знали компас и умели определяться по звёздам, что давало им возможность пускаться в дальние плавания в открытом океане на большом удалении от берегов.
   За крейсерами - становым хребтом флота - скользили черные двух- и трёхпалубные многовёсельные галеры, узкие и длинные, словно клинки мечей. Метательные машины на них также имелись, но в меньшем числе и меньшего калибра - только на носу и на корме. Основным же оружием галер, способных двигаться и при полном штиле, был таран - выдвинутая вперёд носовая часть на уровне ватерлинии, усиленная и окованная бронзой. Когда галеры клевали носом на встречной крутой волне, а потом снова карабкались вверх, их носовые тараны, с которых белыми плащами стекала пена, ярко вспыхивали под лучами солнца, разбрасывая вокруг сияющие блики.
   И шли позади грузные крутобокие транспортные суда, битком набитые воинами армии Властителя, а далеко впереди, едва видимые на горизонте, рассыпались цепью дозорные быстроходные суда-разведчики, с косыми парусами, стремительные и лёгкие - глаза армады. Огромный флот - чуть ли не тысяча кораблей - двигался быстро, подгоняемый устойчивым попутным ветром.
   Катри не чувствовал особого напряжения. Вражеских судов поблизости не было, а под водой... В океане водились чудовищные змееобразные гигантские твари, представлявшие известную опасность даже для крупных кораблей, однако после того, как Маг отпугнул парочку чересчур любопытных зверей, высунувших из волн плоские зубастые головы неподалёку, морские змеи сочли за лучшее не приближаться к кораблям и оставили флот в покое. До ближайшего архипелага - самого крупного из пиратских гнёзд - оставалось не более дня хорошего хода, и это означало, что уже утром они будут на месте.
   И действительно, на рассвете пришло сообщение с борта одного из разведчиков - хамахерийский флот использовал для связи полированные бронзовые зеркала, отбрасывающие направленно солнечный свет, - а вскоре и на флагмане увидели синеватый контур далёкого гористого берега.
   - Шемрез, - произнёс Волк, вглядываясь из-под руки в очертания острова, - с ними у меня давние счёты. Их корабли часто опустошали берега Хамахеры и при этом удачно ускользали от преследования наших крейсеров. А вот теперь-то...- Властитель замолчал, но его раздувавшиеся ноздри и горящие глаза были красноречивее любых слов.
   По сигналу флот хамахерийцев развернулся полумесяцем, охватывая остров с обеих сторон и перекрывая выход из гавани. Над скалами Шемреза потянулись к небу дымные полосы - знак поднятой тревоги, но ясно было, что пираты захвачены врасплох. Навстречу армаде вылетели несколько юрких судёнышек, покрутились, обменялись десятком-другим выстрелов с кораблями сторожевой цепи и проворно ретировались под защиту нависавших над входом в порт острова утёсов при приближении галер и крейсеров.
   Несмотря на явное превосходство сил своего флота, Волк действовал осмотрительно - он был достаточно опытен для того, чтобы не принимать в расчёт любую неожиданную случайность. Властитель не стал прорываться в гавань напролом - не исключено, что в проходе могут ждать неприятные сюрпризы.
   Приглядевшись, Эндар понял, что Хаур абсолютно прав - поперёк входа во внутренний порт острова под водой тянулась толстая двухрядная железная цепь, всеми четырьмя концами выходящая у скал на берег и там присоединённая к хитроумным подъёмным механизмам. Между звеньев цепей на определённом, равном между собой расстоянии были вплетены прочные брёвна. Нижние концы их притапливались каменными грузами так, что верхние, заострённые и окованные бронзой, смотрели вертикально вверх.
   Нетрудно себе представить, что произойдёт, если неосторожный корабль окажется над скрытой под водной гладью ловушкой. Подъемники под скалами немедленно придут в движение, заработают, цепи со страшными клыками пойдут вверх, с лёгкостью пробивая днище и нанизывая жертву на свои два ряда сокрушающих зубов, словно акулья челюсть зазевавшуюся рыбёшку. Потом цепь опустится, почти упадёт на дно, в пробоины войдёт море, и пасть залива-гавани проглотит добычу. Правителям Шемреза надлежало отдать должное - защитить своё логово грабители сумели.
   Эндар тронул Властителя за плечо и показал ему, что ждёт его флот на входе во внутреннюю гавань острова, сделав толщу воды проницаемой для обычного человеческого взгляда. Волк задумался, потом решительно тряхнул головой:
   - Аораха-механика ко мне! - бросил он через плечо и повернулся к Эндару. - Покажи ему тоже...
   Аорах, худой смуглый темноволосый человек с аскетичным костистым лицом и внимательными чёрными глазами, явно не уроженец Хамахеры, явился на зов повелителя без задержки и долго всматривался в развёрнутую перед ним чародейством картину, ничем не выказав своего удивления перед способностями и возможностями Лесного Мага - иного от Катри и не ожидали.
   - Башни... - проговорил он наконец. - Надо посмотреть их...
   Результаты осмотра оказались неутешительными - подъёмные механизмы цепей, рычаги и громадные шестерни скрывались под тяжёлым камнем приземистых башен, скорее даже небольших фортов, расположенных по обеим сторонам пролива-входа и прикрытых, в свою очередь, неприступным гранитом скал.
   Пираты Шемреза неплохо привязали свои оборонительные сооружения к местности. Обстреливать башни с кораблей было бессмысленно: со стороны океана форты закрывали монолиты утёсов, цепи не позволяли крейсерам приблизиться на нужное расстояние, не говоря уже о том, что ни камни, ни брёвна, ни ядра баллист не смогли бы причинить серьёзного вреда сплошной каменной облицовке башен. Высаживаться же на берег вне гавани просто негде - подножия скал усеяны гранитными обломками, а дальше придётся карабкаться вверх по почти вертикальным склонам горы. Вести морскую блокаду острова - занятие и вовсе безнадежное. Запасы на Шемрезе достаточны для того, чтобы высидеть в долгой осаде, а первый же ураган разметает блокирующий флот по всему океану. Эндар понял, что слово за ним - за его магией. Катри произнёс всего несколько слов, но Властитель хорошо его понял.
   Флот начал отходить от прохода, и Маг чувствовал, что за маневрами кораблей со скал следит множество внимательных глаз. Затем тринадцать крейсеров (счастливое число для Алых!), включая флагман, выстроились клином напротив узкого пролива-входа в каменную западню гавани. А потом в океане, на самой линии горизонта, родилась волна.
   Водяной горб рос, становился выше и круче, на гребне закудрявилась полоса белой пены. Эндар подстраивался под природное явление - на островах хватает вулканов, и цунами случаются. Просто случай надо подтолкнуть, и подделать естественный катаклизм, спрятав под его личиной магическое заклинание.
   Гул водяного титана нарастал, на лицах многих появилась та бледность, которая сопутствует ощущению опасности, но сам Властитель не выказал ни малейших признаков страха. Отдаваемые им приказы были быстры и точны, как взмахи отточенного лезвия. Рулевые удерживали корабли носами к входу, и боевой порядок эскадры прорыва не рассыпался. Тем временем водяная гора закрыла горизонт, вздымаясь на добрые шестьдесят-семьдесят локтей над уровнем моря. Решающий момент приближался.
   Эндар не собирался делать за хамахерийских моряков всё - победа сладка тогда, когда её добиваются, а не получают в подарок. Корабли арьергарда - галеры и транспортные суда - уже взбирались на спину водяного чудища кормами вперёд, и рулевые старались изо всех сил, чтобы их не развернуло бортом. В море волна была пологой, но становилась всё круче по мере приближения к береговым скалам и уменьшения глубины.
   - Держать! - заорал Волк, на его лице блестели капельки пота, скатываясь по извилистой дорожке шрама. - Держать руль!
   Испытанные рулевые флота Дальних Морей не нуждались в дополнительных командах - они сами прекрасно знали, что и как надо делать. Крейсера потащило вверх, но строй не нарушился. Фронт волны сужался, и напротив входа скорость движения водяной массы нарастала. Береговые утёсы прыгнули навстречу - эскадра прорыва понеслась вперёд стрелой, выпущенной из тугого лука.
   У бортов кипела пена. Корабли ухватились за гребень волны и летели к узкому горлу прохода. Катри слышал, как залязгали шестерни подъёмного механизма, цепи лихорадочно натягивались, но длины зубов-брёвен не хватало, чтобы пронзить всю толщу несущейся воды и дотянуться до поросших водорослями корабельных днищ. Крейсера поравнялись со скалами.
   Несколько пущенных с вершин утёсов стрел бесполезно воткнулись в борта крайних кораблей, и через несколько мгновений крейсера заскользили вниз по спине волны - уже внутри гавани. Затем раздался резкий металлический звон.
   Цепи лопнули. От Лесного Мага потребовалось совсем немного - чуть-чуть ослабить средние звенья, вмешавшись иглой тонкого заклятья в прочностную структуру железа цепей. Остальное доделали сами шемрезийцы - выбирая цепи на максимально возможной скорости, они буквально разорвали их в тот момент, когда слабина была выбрана полностью, и железо зазвенело под натяжением.
   А волна тем временем рухнула на берег, сметая всё на своём пути: корабли у причалов, дома и прочие береговые сооружения, суетившихся среди воцарившегося хаоса разрушения людей. Едва ли полтора-два десятка пиратских посудин успели отойти от берега, встретить волну посередине гавани и перевалить через кипящий гребень.
   Но спасением это вряд ли можно было назвать - эскадра прорыва разомкнула плотный строй и перекрывала всю ширину акватории, а к взломанному проходу уже торопилась вся армада вторжения. Пиратам оставалась либо сдаваться, либо без затей умирать.
   Шемрезийцам трудно было уповать на чрезмерную милость победителей - слишком уж наследили морские разбойники на берегах Хам-а-Хери. Поэтому те из немногих пиратских кораблей, что избежали гибели под чудовищным обвалом водяной горы, ринулись на прорыв с мужеством отчаяния. Маленькие и вёрткие, передвигавшиеся и под парусом, и на вёслах, они скользили у самых скал берега, стремясь выскочить из превратившейся в западню гавани до того, как подходивший с моря флот намертво закупорит проход.
   Палуба под ногами Эндара ощутимо вздрогнула. Метательные машины ударили гулко и слитно, выбросив в цель свои диковинные снаряды. Дымные полосы от горящих шаров потянулись колеблющимися под ветром лентами к ближайшему пиратскому кораблю, блеснула яркая вспышка. Глиняный сосуд раскололся на палубе, мгновенно залив всё вокруг полыхающей густой жижей, и истошные крики сгоравших заживо взлетели к безразличному небу. На втором корабле громадная стрела ударила в носовую фигуру, и отщёлкнувшиеся крюки начисто срезали голову статуи. Эффект скорее психологический, но разбойничье судно завертелось на месте, перепутав вёсла. Арбалетные стрелы посыпались дождём, сметая с палубы пирата всё шевелящееся.
   Прошло всего несколько минут, а уже все пиратские корабли горели или тонули - почти все. Единственное уцелевшее под вихрем снарядов судно шло прямо на флагманский крейсер - то ли на таран, то ли желая скрестить клинки в абордажной схватке. Последнее, правда, представлялось маловероятным - борта крейсера гораздо выше, и вскарабкаться на его палубу под градом стрел проблематично.
   Волк не стал доводить дело до рукопашной, хотя он, без сомнения, страстно желал омыть свой меч разбойничьей кровью. Память у Властителя была хорошей - он вспомнил желание того, кому был обязан сегодняшней победой.
   Крейсер чуть подвернул, паруса поймали ветер, и большой корабль начал расходиться со своим маломерным противником контркурсами. Пират попытался развернуться носом, - какая возможность для таранного удара! - но не успел. В средней части крейсера почти на уровне воды распахнулся порт, и в воду плюхнулось что-то длинное и продолговатое. Вскипел белый бурун, обтекаемый предмет - толстое бревно - одним рывком покрыл незначительное расстояние между кораблями и ударил пиратскую галеру в борт. За ударом последовал громкий треск, взметнулись железные лапы-крючья, доски обшивки разлетелись в щепки, и в огромную рваную пробоину хлынула бушующая вода. Галера сразу осела, быстро кренясь на пробитый борт. На её палубу плеснули волны...
   - Ты видел, Лесной Маг, - голос Властителя полнило торжество. - Применять морскую стрелу не было необходимости, но я обещал тебе показать, как она действует.
   - Спасибо, Хаур. "В техногенных Мирах такую штуку назвали бы торпедой. Этот Аорах талантлив - сущая находка для Технолидеров. Скрученные жилы и нити из застывшего древесного сока - каучук - великолепное подобие двигателя кратковременного действия. И самый настоящий гребной винт! Морскую стрелу потом выловят, зарядят машину снова, и матросы, обливаясь потом, будут долго закручивать упругий канат, готовя новый выстрел. А на наконечнике такие же рубящие стержни-клыки, как на снарядах баллист, только более мощные. Интересно, кем был Аорах в прошлом воплощении... Надо бы посмотреть при случае...".
   Дальнейшее уже не представляло интереса. Отряды воинов без помех, почти не встречая сопротивления, высадились на берег, и скоро над Шемрезом заплясало гудящее пламя пожаров. Пленных было мало - гораздо больше освобождённых из плена, а добыча превосходила самые смелые ожидания. Приказ Властителя не допускал двойного толкования - пиратское гнездо должно быть выжжено дотла, что и исполнялось со скрупулёзной тщательностью. Отдельные стычки с горстками уцелевших защитников острова уже ничего не решали - так, обычное добивание последних упорствующих безумцев.
   Флот провёл багровую от зарева ночь в прекрасно защищённой от любых штормов гавани Шемреза, а утром взял курс на Хамахеру.
   "С остальными островными княжествами будет проще" - подумал Эндар.
  

* * *

  
   Катри не ошибся - дальше было проще, гораздо проще. Весть о разгроме Шемреза достигла других архипелагов гораздо раньше, чем крейсера Дальних Морей появились у их берегов. Наглядные примеры впечатляют - островные князья спешили выразить покорность (с подписанием соответствующих договоров) заранее, не доводя дело до боя, в котором у них не оставалось ни малейшего шанса победить. Не было никакой необходимости обрушивать всю мощь флота Хамахеры на каждый удел по очереди - армада разделилась на несколько самостоятельных эскадр: десяток-полтора крейсеров, дюжина-другая галер, вспомогательные и транспортные суда - всего около полусотни вымпелов в каждой. Эскадры рассыпались, охватывая сетью весь океан, и появились у всех пиратских архипелагов почти одновременно.
   Когда после победы над Шемрезом корабли вернулись в гавань столицы, Катри провёл двое суток в напряжённом труде без передышки. Он учил Хурру. Для начала Эндар вложил в разумы избранных адептов Храма предварительные знания - Заклятия Контакта. И теперь на флагманских крейсерах эскадр - на каждом - рядом с командирами отрядов стояли жрецы. Строго в установленное время Хурру сосредоточивались и звали Катри. Лесной Маг открывал разум и слышал всё, что ему хотели сказать.
   Маг мог быть доволен - все отобранные аколиты оказались способными воспринять полученное знание и применить его на практике. Теперь чародей и Властитель постоянно владели всей информацией, касающейся хода боевых действий и возникающих сложностей - в деталях. А переданные тем же Хурру Отпугивающие Заклинания и Заклинания Погоды обеспечили защиту от морских чудищ и внезапных шквалов. Эндар проверил - пущенное в ход волшебство не превышало естественного магического фона и, следовательно, вряд ли могло привлечь чьё-нибудь нежелательное пристальное внимание.
   Разбойничьи островные карликовые государства привели к покорности за пару недель, причём почти без потерь - если не считать боя под Шермезом, где некоторых, пусть небольших, жертв избежать не удалось. Впрочем, для уровня сознания обитателей Пограничного Мира гибель нескольких десятков воинов не выглядела чем-то необычным - на то и война! А человеческая жизнь - разве это такая уж ценность?
   Авторитет Эндара вырос необычайно высоко. Властитель, будучи достаточно умным, вполне усвоил расстановку сил: без Катри в сложных ситуациях просто не обойтись, а коль скоро Маг не покушается на существенное ограничение власти Хаура, то пусть всё и останется так, как сложилось. Вдохновлённые новыми знаниями Хурру смотрели на Эндара со всё возрастающим почтением, граничащим с обожанием, не без основания надеясь на получение новых умений. Распри между Хурру и Властителем были забыты - или, по крайней мере, отодвинуты на задний план, - что вполне устраивало чародея. Убедившись в том, что покорение островов проходит успешно и близится к завершению, Катри (вместе с Волком, Верховным жрецом Хурру и отборной эскадрой флота Дальних Морей) направился в Южное полушарие, к Эдерканну - самому крупному порту Изобильных Земель.
   Плавание протекало тихо-мирно - в экваториальной зоне Пограничного Мира по большей части океан спокоен, а морские змеи предпочитают более прохладные воды севернее и южнее. Через три восхода на горизонте появилась жёлтая полоса берега - эскадра вышла к Южному континенту, к той его части, где расстилались прокалённые бешеным солнцем пески Великой Пустыни. Изобильные Земли занимали северо-западную часть материка, где почвы плодородны, а климат гораздо более благоприятен, но Эндар захотел пройти вдоль всего побережья и принюхаться. Чем ближе к Непонятному, тем меньше требуется магических усилий для того, чтобы сделать его понятным. И предчувствия не обманули Мага.
   Великая Пустыня сочилась злым отравным волшебством. Эндар не ошибся - на местную, природную магию грубо и властно было наложено так знакомое ему колдовство Чёрных Разрушителей. Они побывали здесь примерно пять-шесть тысяч лет тому назад и посеяли в Пустыне Зло. И вот теперь посев давал всходы - в виде принятой жителями песков религии, направленной на уничтожение. Собственное же чародейство Колдунов Пустыни - до чего же щедр Пограничный Мир на естественную магию! - по уровню уступало волшебству, доступному Хурру. Умение наводить мороки, кое-какое перевоплощение, дальновидение, воздействие на неокрепшие разумы... Во всяком случае, следов серьёзной боевой магии Катри не отыскал. Однако пренебрегать наиболее вероятным противником не стоило.
   Корабли шли вдоль побережья Великой Пустыни, не слишком приближаясь к нему, но и не теряя из виду. На девятый день пути вид берега изменился - желтизна песков сменилась фиолетовыми контурами гор на границе Пустыни и Изобильных Земель. А уже следующим утром цветом береговой полосы сделался зелёный, а тяжелый смрад магии песков исчез. По расчётам кормчих, до Эдерканна оставалось шесть-семь дней хода. И тут Катри заметил птицу.
   Точнее, сначала внимание Мага привлекла тёмная точка высоко-высоко в небе. Затем точка снизилась, превратилась в пятнышко, и пятнышко это начало описывать широкие, почти правильные круги над кораблями. Катри заострил зрение и пригляделся внимательнее. Да, действительно птица: огромная, крылья в размахе перекроют два человеческих роста, перья отливают воронёным металлом, хищно изогнутый клюв. А взгляд - удивительно осмысленный, словно вертикальными зрачками немигающих жёлтых глаз смотрит... Носитель Разума!? Да ведь это же... Ну конечно!
   Быстрый укол заклинания - и перед внутренним, магическим взором Эндара появилась совсем иная картина, точнее, две картины, наложенные одна на другую. В контур тела гигантской птицы вписывался человеческий силуэт, обычный - две руки, две ноги, голова. Заклятье трансформации наложено грамотно, что свидетельствует о способностях и опыте применившего его волшебника. Вот и ещё одна новая грань магии Пограничного Мира... А с этим птицечеловеком стоит познакомиться поближе...
   Птица затрепыхалась. Неведомая сила накинула незримые путы на могучие крылья, и голубая океанская гладь с крошечными белыми корабликами на ней почему-то стала приближаться. Никакие усилия не помогали - летящее существо столкнулось с многократно превосходящей мощью. Птицу вели, словно приглашая опуститься на палубу флагманского крейсера. И отклонить это очень настойчивое приглашение не удавалось.
   Теперь птицу можно было хорошо разглядеть обычным зрением, безо всяких ухищрений. "Интересно, подобные крылатые создания действительно водятся в этом Мире, или же передо мной идеализированный образ, чисто магическое творение? - подумал Катри, рассматривая соразмерное стремительное тело совершенных пропорций. - Если придумано, то придумано хорошо...".
   Птица тяжко опустилась на доски палубы - дерево жалобно заскрипело под кривыми сильными когтями. Эндар читал мысли человека; в них была тревога и даже страх, но в круглых янтарных глазах птицы горела лишь неукротимая ярость.
   - Ты наш гость не совсем по своей воле, но мы не приготовили для тебя зла. Просто мне очень нужно говорить с тобой, - голос Лесного Мага звучал сухо и ровно. - Мы не враги, и скорее всего, не будем врагами, маг.
   Птица как-то странно наклонила голову чуть набок, внимательно глядя на Катри желтым немигающим глазом. А потом - потом птичий силуэт дрогнул, заколебался и подёрнулся рябью. Принудительной помощи Эндара не потребовалось - вынужденный гость перекидывался в человека сам, и это было хорошим знаком.
   Обратное перевоплощение заняло пару мгновений, не больше. Перед Катри, Властителем и Верховным Хурру на палубе стоял высокий человек в тёмном облегающем одеянии - штаны, рубаха, кожаный пояс и мягкие сапоги. На поясе короткий клинок в ножнах - то ли маленький меч, то ли большой нож. Длинные чёрные волосы спадали на плечи, на тонком лице с правильными чертами светились умом яркие тёмно-карие глаза.
   - Кто ты, неведомый маг? - обратился он к Эндару, мгновенно определив, кто здесь главный. - Ты обладаешь такой Силой, какой нет ни у кого из Хурру, и с которой доселе не сталкивался никто из нас, Видящих.
   "Видящие, значит... Вот и ещё одно магическое сообщество Пограничного Мира - третье, считая Хурру и Колдунов Пустыни. Если Видящий знает о Хурру, значит, и Хурру знают о Видящих. Почему же тогда Хурру не сообщили об этом ему, Катри? Или сочли само собой разумеющимся, что могучему Лесному Магу подобная мелочь, конечно, известна? Хорошо, если это так...".
   - Я не из вашего Мира, - искра удивления промелькнула в глазах Видящего при этих словах Эндара, - но Колдуны Пустыни, ваши враги, - мои враги. А имя моё Катри - Лесной Маг, потому что я пришёл из дебрей Великого Леса. Хамахере и Изобильным Землям нечего делить, а вот в Пустыне таится нечто злобное и разрушительное - я чувствую это.
   - Ты поистине мудр, пришелец, - прошептал Видящий, - оттуда наступает Зло. И мы не знаем, как его остановить.
   - Остановим, Видящий. Отдохни, ты наш гость, - извини, что звать тебя пришлось чересчур настойчиво, но я не мог по-другому. - За спиной Катри слуги по знаку Волка проворно расстелили прямо на тёплых досках палубы пышный ковёр и расставляли на нём яства и напитки. - Беседа наша краткой не получится...
  

* * *

  
   Равнина расстилалась до горизонта, насколько достигал взгляд. Точнее, самой линии горизонта чётко различить было невозможно - рыжевато-жёлтая полупустыня незаметно перетекала в тусклое небо, оплывшие невысокие барханы без перехода сменялись клочьями рваных грязно-оранжевых облаков. Поверхность почвы напоминала застывший воск - как будто давным-давно здесь отполыхало пламя исполинской свечи, залив всё вокруг расплавленным телом этой самой свечи.
   Невысокие холмы пытались приподняться над унылой монотонностью местности, однако сил не хватило, и они оплыли, застыли, едва достигнув высоты в десять-пятнадцать локтей. Перемешанный с глиной песок порос жёсткой короткой рыжей травой, выглядевшей ворсом этого чудовищного пыльного ковра. Нагретый медным диском светила воздух дрожал, перетекал и струился между возвышенностями, в ложбинах. Кое-где плясали невысокие пылевые смерчи, путаясь в шерсти травы, хотя воздух был неподвижен, как мутное стекло. Преддверие Великой Пустыни - граница между Изобильными Землями и собственно Пустыней.
   Казалось совершенно невероятным, чтобы в негостеприимном лоне Пустыни могла существовать какая-то жизнь, однако она там была - причём достаточно хищная и агрессивная. Не в самих раскалённых песках, конечно, но в бесчисленных оазисах, усеявших Пустыню. Там была вода, растительность, были звери и птицы. И там жили люди - безжалостные и жестокие Дети Пустыни.
   Они не создавали серьёзной угрозы Изобильным Землям, пока их племена были разрознены и действовали каждое по собственному усмотрению, на свой страх и риск. Случались, конечно, периодические набеги, когда бандам кочевников удавалось углубиться в Изобильные Земли и вернуться восвояси с добычей - или же полечь под клинками королевских паладинов. Угроза эта стала привычной, сделалась частью стихии, вроде непогоды или нашествия саранчи.
   Однако всё переменилось теперь, когда самому хищному из племенных военных вождей удалось, ступая по черепам соперников, стремившихся к тому же самому, подчинить соседей своей власти. Никто не ведал точного числа Детей Пустыни; сведения, приносимые случайными торговцами, проникавшими в оазисы в погоне за прибылью и рисковавшими при этом собственной шкурой (в самом прямом смысле слова - излюбленной казнью у кочевников служило сдирание кожи с изловленного и чем-либо неугодившего чужака и набивание оной кожи горячим песком), были отрывочными и далеко не точными.
   Доподлинно известным являлось только то, что Князь Песков (даже точного имени вождя кочевников в Изобильных Землях не знали), одержимый самой древней и самой опасной жаждой Носителей Разума - жаждой власти, готовился обрушить на Изобильные Земли всё своё несметное воинство и пройтись по ней огнём и мечом от края до края. И вот из-за этой серьёзной угрозы Король и был вынужден выдвинуть войска к границам.
   Сама граница между Пустыней и Изобильными Землями была очень своеобразной - пересечь её, особенно большими конными массами, можно было далеко не везде.
   По какому-то капризу творения на основном протяжении границы вздымались труднодоступные скалистые горные хребты, создававшие естественную оборонительную стену, и лишь кое-где стена эта прерывалась так называемыми Воротами - разрывами в горных кряжах. Число Ворот было невелико, а ширина их колебалась от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч шагов. Склоны гор у Ворот поросли лесом, и рощи густых деревьев росли и на равнине, в самих Воротах. Иногда здесь голубели небольшие озёра, питавшиеся водами ледников и в свою очередь дававшие начало рекам, текущим в глубь Изобильных Земель. Через Ворота шли караваны, шли паломники - искатели мудрости, и шли, звеня оружием, военные отряды. Кочевники не расставались с конём, и если пеший воин при известном умении и опыте смог бы преодолеть горные кручи, то всаднику такое было просто не по силам.
   Поэтому-то королевские войска прежде всего перекрыли все Ворота.
   Конечно, сил на то, чтобы в равной степени надёжно запечатать все лазейки, у Короля явно не хватало. Поэтому ключевым представлялся вопрос: где же всё-таки ринуться голодные полчища Детей Пустыни на вожделенную добычу? Выяснить это было очень непростой задачей - кочевники, недоверчивые и негостеприимные по натуре, теперь, в преддверии большой войны, и вовсе закрыли доступ в свои родовые гнёзда всем чужестранцам.
   Помочь смогла только магия - Видящие, каста магов Изобильных Земель, владели искусством перевоплощения. Ширококрылые птицы денно и нощно парили над песками Пустыни, отслеживая перемещения кочевых орд. Кое-кто из волшебных птиц - перевоплощённых магов - приняли геройскую гибель от когтей сторожевых кречетов варваров, кого-то (из тех, кто неосторожно слишком снизился) достали меткие стрелы - кочевники великолепно владели луками. Но главное удалось выяснить - основная орда Детей Пустыни направлялась сюда, к Хорским Воротам у Трёх Пиков.
   И поэтому лучшие силы королевских войск Изобильных Земель и были собраны именно здесь.
   Король шёл на огромный риск - ну что стоило коварному врагу изменить направление главного удара? При высокой мобильности конного войска они могли бы в считанные дни оказаться у любых других близкорасположенных Ворот. Правда, Хорские Ворота были самым удобным местом - отсюда вёл кратчайший путь к самому сердцу Изобильных Земель, к самым её густонаселённым областям и городам.
   Остановить же несметные полчища можно лишь в теснинах Ворот - на просторах зелёных равнин много места для маневра, кочевники легко могут уклониться от сокрушительных, сметающих всё на своём пути атак тяжёлой конницы Короля и выбрать любое место для нанесения наибольшего урона цветущей стране. Но даже и в Воротах, даже хорошо подготовившись, нельзя было сбрасывать со счетов бешеную боевую ярость Детей Пустыни, их численность и оголтелость.
   Шла не просто шайка грабителей, нет. Мутной кровожадной волной вздыбился весь нищий и голодный Юг, который давно уже со злобной (и бессильной до поры) завистью взирал на благополучие и сытость богатого Севера. Срабатывал вечный Закон Разрушения - по крохам созидать долго, проще ворваться с железом в чужой дом и отнять уже созданное по праву сильного (точнее, вообще без всякого на то права).
   Нападать всегда легче, чем обороняться. Нападающий выбирает время и место удара, концентрирует свои силы там, где он собирается атаковать. Обороняющийся, особенно если он пребывает в полном неведении относительно планов нападающего, вынужден прикрывать все свои уязвимые точки, на что, как правило, никогда не хватает сил. А ведь даже по примерным расчётам численность воинства Детей Пустыни в несколько раз превышала общую численность королевской армии вместе с ополчениями крестьян и горожан.
   Поэтому, выделив для обороны иных участков предполагаемого фронта отряды прикрытия, Король смог стянуть к Хорским Воротам в общей сложности всего около двадцати тысяч воинов: цвет своей конницы - шесть тысяч тяжеловооружённых рыцарей, одиннадцать тысяч пеших лучников и около трёх тысяч копьеносцев.
   По весьма же примерным данным Видящих в надвигающейся на них орде было от ста до ста пятидесяти тысяч всадников, а может быть, и все двести тысяч. Точнее определить представлялось затруднительным - поток кочевников поднимал при движении густые тучи пыли, и под этой пеленой перемешались и боевые конные отряды, и вереницы верблюдов, и скопища повозок. Магия также оказалась в данном случае бессильной - собственные маги Детей Пустыни отводили глаза достаточно умело. В любом случае варвары имели большой численный перевес, и Король рассчитывал лишь на прекрасные боевые качества своего войска и на опыт военачальников.
   Тяжёлая конница Изобильных Земель стяжала заслуженную славу. Ещё не было случая, чтобы вражеское войско, пусть даже в несколько раз превосходящее её числом, выдержало бы лобовую атаку закованных в добрую сталь всадников - любой боевой порядок просто рушился под ударом этой стальной лавины. Другое дело, что момент этого удара следовало правильно выбрать - брошенная в атаку конница походила на слепого в своей ярости носорога, неспособного изменить направление своего всесокрушающего движения или затормозить свой тяжкий разбег.
   Королевские же стрелки вообще заслуживали особого слова, сказанного об их непревзойдённом умении. Их тяжёлые луки - много выше человеческого роста - метали стрелы длиной в два локтя на пятьсот шагов прицельно; за сто пятьдесят-двести шагов закалённый наконечник такой стрелы пробивал латы. Наиболее умелые лучники - а таковых насчитывалось немало в рядах стрелков - могли за полсотни шагов без промаха вогнать стрелу в перстень или перебить натянутую верёвку в палец толщиной. Стрелки в бою рвали тетивы с такой быстротой, что когда первая стрела находила цель, с лука срывалась уже пятая.
   Копейщики-горцы, набиравшиеся из свободных охотников, выходивших в одиночку против снежного чудища-людоеда, кровожадного обитателя ледяных вершин, владели восьмилоктевым копьём с той же непринуждённостью и лёгкостью, с какой хорошая вышивальщица владеет своей иголкой. Они славились своим упорством и полным презрением к смерти. Основная задача копейщика в бою - сдержать первый, самый страшный вражий натиск, не допустить, чтобы противник врезался в ряды стрелков и смешал их. Стрелок должен быть надёжно прикрыт стеной щитов и щетиной длинных копий - тогда и только тогда его стрелы соберут обильную жатву из вражьих тел.
   И при этом медитативные практики закалили дух всех воинов, в самые напряжённые моменты битвы они действовали с потрясающим хладнокровием, повергая в изумление и врагов, и союзников.
   Военачальники Короля сделали всё от них зависящее. Конечно, принимая во внимание постоянную угрозу со стороны Пустыни, самым надёжным - и самим собой напрашивающимся - способом раз и навсегда обезопасить Изобильные Земли было бы просто перегородить все Ворота мощными крепостными стенами с башнями, рвами и узкими надёжно запирающимися проходами, замкнув таким образом цепь гор искусственными укреплениями.
   Но всё дело было в странных особенностях почвы в Воротах - эта земля просто не терпела никаких сооружений на своей спине, будь то хижина, храм или сторожевая вышка. Каменные или деревянные строения разрушались в течение часов - сначала их перекашивало, потом стены покрывались трещинами и разваливались. Обломки камня и расщеплённые бревна, рухнувшие на бунтующую землю, так быстро всасывались под её поверхность, как будто там крылось зыбучее болото. Проходило не более нескольких дней и не оставалось ровным счётом никаких следов того, что на этом месте пытались что-то возвести.
   Собственно говоря, и сами Ворота поэтому-то и появились. Тяжкие скалы осели, рассыпались, истаяли, и в сплошной стене гор зазияли бреши - Ворота. Для этого хватило всего лишь каких-то пятидесяти-шестидесяти лет - памяти одного поколения. В чём тут было дело - в каких-то непознанных физических законах или в древнем магическом проклятии?
   Лучшие маги Изобильных Земель бились над разрешением этой загадки, но так и не нашли ответа. Мало того, Ворота не только не принимали построек на поверхности - с равным успехом они противились любым попыткам выкопать на своей территории ров, траншею или волчью яму. Поддающаяся поначалу киркам и лопатам земля затем становилась вязкой и текучей, как вода - только очень густая. Попытки углубиться дальше неизменно терпели крах, а уже к утру почва выравнивалась и принимала прежний вид, и на ней как ни в чём ни бывало продолжали расти трава, кусты и невысокие деревья с густой листвой. Эта живая земля тянулась примерно на полдня пешего пути от Ворот как в сторону Пустыни, так и в глубь Изобильных Земель; и поэтому остановить дикие орды на границе могла лишь живая стена воинов.
   На магию особенно рассчитывать также не приходилось. Да, маги Изобильных Земель умели многое, однако в бою они не могли свести огонь с неба, обрушить на полчища врагов громы и молнии или разъять землю под конскими копытами - магия нуждалась в подкреплении мечами в сильных и умелых руках.
   Воинство Изобильных Земель было опытным и отважным, но вот число бойцов - хватит ли их для того, чтобы преградить путь бешеной орде дикарей, сильных своей злобой, жадностью и полным презрением к ценности человеческой жизни? Поэтическое выражение "их столько, сколько песчинок в пустыне" лишь немногим уступало реальному положению вещей. Да и держать в руках кривую саблю и тугой лук кочевники тоже умели - они были хорошими воинами. Жестокая же и кровожадная вера в мрачных Чёрных Богов (невесть откуда появившаяся и сменившая все прежние языческие верования) укрепляла дух несметных орд и вела их.
   Враг был опасен, очень опасен и недооценивать его было бы по меньшей мере неосмотрительно.
   Королевские полководцы постарались просчитать и предугадать всё, хотя это невозможно. И войска Короля приготовили варварам один неприятный сюрприз, секрет которого хранился в строжайшей тайне; однако никто не мог сказать, будет ли этот сюрприз действенным. Но сейчас королевскому войску оставалось только ждать, и это было самым мучительным.
  

* * *

  
   Над Тремя Пиками поднималось солнце. Утренняя прохлада ещё пряталась в листве деревьев, в густых кустах у подножия отвесных, словно клинком срезанных горных склонов. Роса оседала на железе доспехов и на оружии, а ледяные вершины Трёх Пиков уже приняли на себя первые лучи проснувшегося светила. Лучи эти обожгли кожу ледников, и она запылала нестерпимо ярким светом, как будто острия пиков окунулись в расплавленное серебро.
   Лагерь просыпался. Часовые, конечно, бодрствовали всю ночь, оберегая сон товарищей, остальные же в полной мере использовали предоставленные им всемогущим Роком краткие часы отдыха. Звякало оружие и сбруя, шумно всхрапывали и переступали кони. Дымки костров, на которых готовили пищу, змейками тянулись в быстро заполнявшееся светом небо.
   Военачальник откинул полог и шагнул из полумрака шатра наружу. Странно, но живая земля снисходительно терпела присутствие шатров и палаток, как будто понимала, что эти произведения рук человеческих отнюдь не претендуют на постоянное осквернение её лика. В соседнем шатре ещё спали маги - те, что вернулись из ночного полёта над Преддверием Пустыни и самой Пустыней. Один из них не вернулся, и остальные ничего не могли сказать о его судьбе. Сейчас над песками парили в птичьем обличии другие, и военачальник знал, что скоро им пора возвращаться. Вот только все ли смогут это сделать...
   В сияющем небе возникла тёмная точка, затем другая, третья... Ширококрылые птицы скользили могуче и упруго, быстро приближаясь к лагерю в парящем полёте, словно скатываясь с вершины воздушной горы. Первый из Видящих опустился прямо перед шатром, сложив крылья и пропахав стальными когтями траву и землю. Птица заклекотала, закидывая назад голову с мощным клювом, пронзительно закричала; очертания птичьего тела поплыли, и миг спустя перед полководцем стоял маг в тёмном плаще, перетянутом широким кожаным поясом с заткнутым за него недлинным изогнутым клинком. Маг склонил голову и приложил правую руку к сердцу в молчаливом приветствии. Затем его пересохшие губы разомкнулись:
   - Они идут сюда, о Предводитель Воинов.
   - Далеко?
   - Два-два с половиной часа такого конного бега, каким они идут.
   - Много?
   - Не меньше двухсот тысяч конных воинов. И маги - Колдуны Пустыни. Мы почуяли их присутствие, и они наше тоже. Выпустили кречетов - был бой. Мы летели высоко, их стрелы не долетали, да и ночная темнота помогла, укрыла - простые воины-кочевники не умеют глядеть магическим зраком. Вечное Небо не отъяло от нас свою защищающую длань - вернулись все, хотя кое-кто мечен ранами...
   - Спасибо, о Видящий. Как ты считаешь, они не свернут?
   - Нет. Они поняли, что замечены, и поэтому будут спешить, чтобы прорваться за Ворота как можно скорее. Хорские Ворота ближайшие - другого пути Детям Пустыни нет. У тебя два часа времени, о Предводитель Воинов.
   Военачальник ответным жестом склонил голову. Остальные птицы приземлялись одна за другой и перекидывались в людей; усталые маги шли к своему шатру и скрывались в нём. В них ещё будет нужда - лечить, поддерживать, отбивать вражьи чары. А пока - слово за воинским железом. У самого входа в шатёр Старший-из-Видящих задержался и добавил:
   - Да, о Предводитель Воинов, я почти уверен в том, что кочевое войско ведёт сам Князь Песков - мы почуяли странное возмущение магической ауры. Это неспроста.
   Маг исчёз за пологом шатра, оставив полководца в раздумье. Впрочем, размышления Предводителя Воинов длились совсем недолго - пришло время действовать, призвав на помощь весь свой многолетний опыт воина и вождя.
   "Два часа... Видящие не ошибаются. Нет, ошибаются, конечно, но крайне редко. Два часа - минуты можно уже не считать...".
   Собственно говоря, всё уже давно было готово - продумано, подготовлено, отлажено. Оставалось только взвести мощный боевой механизм - насторожить убийственный капкан. Пересыщенная жаждой смерти лавина кровожадных дикарей не должна прорваться в Изобильные Земли!
   К счастью для королевских войск, дивное творение природы - Хорские Ворота - самим Всевышним было создано как место, где обороняться удобнее, нежели атаковать. Десятикратное численное превосходство надвигающейся орды - основное преимущество варваров - в узкости Ворот не могло быть реализовано в полной мере. В том месте, где рыжеватый воск суглинка и жёсткая трава Преддверия Великой Пустыни сменялась более плодородной почвой собственно Ворот, начинался небольшой подъём, не слишком крутой, но вполне достаточный для успешного применения той тактической уловки, которою сообща изобрели поднаторевшие в военном деле полководцы Изобильных Земель. Граница начала этого подъёма была чёткой, словно отчерченной, и на этом же самом рубеже с обеих сторон ровная, как скатерть, плоскость полупустыни сменялась отвесной, вздымавшейся к облакам вертикалью неприступных скал Трёх Пиков.
   Внутри Ворот каменные подошвы утёсов поросли густым кустарником в полтора-два человеческих роста высотой, не то чтобы совсем непроходимым, но всё-таки представлявшим собой определённую преграду для конницы - особенно для лёгкой конницы кочевников. Стволы и ветви кустов обильно уснащали острейшие шипы, и если закованная в сталь с головы до копыт тяжёлая кавалерия Короля проломилась бы сквозь эту преграду вепрем, то конным варварам пришлось бы очень туго, особенно лошадям, вздумай они прорываться здесь. Ширина же самих Ворот, то есть наезженной дороги и прилегающей к ней равнины, составляла не более двух тысяч шагов - воинов хватало, чтобы перегородить Ворота живой стеной.
   Войско строилось без ненужной суеты, быстро и умело. Предводитель Воинов чувствовал гордость - честь для вождя командовать такой армией. Первую линию на склоне заняли два ряда горцев-копейщиков, перекрывших Ворота железной змеёй. Прочные полуцилиндрические щиты образовали сплошную стену, хотя острые наконечники копий пока смотрели в небо, а забрала на шлемах были откинуты, оставляя суровые лица открытыми - до поры до времени.
   Конница паладинов, громыхая железом брони, двумя полками отхлынула на фланги и расположилась оттянутыми в тыл колоннами, смяв и потоптав колючие заросли на изрядном протяжении, почти до отвесных склонов гор. За спинами копьеносцев густо - в семь-восемь рядов - стали стрелки-лучники; подъём местности позволял задним без помех бить через головы передовых шеренг. Тела стрелков защищали добрые доспехи, малоуязвимые для стрел Детей Пустыни.
   А больше всего времени заняла раскладка между горцами и лучниками длинного ряда таинственных цилиндров, уложенных торцами друг к другу почти встык и прикрытых от ненужных взоров мешковиной. Цилиндры эти были, по-видимому, достаточно увесисты, так как их с натугой перетаскивали по дюжине воинов, ухватившихся за концы пропущенных сквозь середины загадочных предметов прочных и толстых жердей, скорее даже брёвен. Всего таких диковин насчитывалось до тысячи, и когда кладка была завершена, между копейщиками и стрелками вырос странного вида почти сплошной вал высотой без малого в человеческий рост.
   Все шатры свернули, обозные телеги отогнали далеко назад, и над Хорскими Воротами у Трёх Пиков опустилась та особенная тишина смертного ожидания перед боем, тишина, которой вот-вот суждено было взорваться криками и стонами, лязгом железа и ржанием беснующихся коней, свистом стрел и треском ломающихся копий и щитов...
  

* * *

  
   Ждать пришлось недолго - никто не успел не то чтобы устать, а даже захотеть пить, несмотря на то, что солнце уже забралось высоко, а из Преддверия тянуло жаром недальних Вечных Песков.
   Cначала в знойном мареве проскользнуло ядовитой змейкой леденящее ощущение Зла и близкой опасности, скользнуло и пропало - это повеяло дыханием враждебной магии. Затем вдруг возникла линия горизонта, причём линия эта, живая и шевелящаяся, ширилась и приближалась. Шла орда Детей Пустыни.
   А потом чуть ли не у самых Ворот появились из ниоткуда несколько невысоких пылевых смерчей. Они выглядели бы вполне естественными подальше в глубь Преддверия, но здесь... Предводитель Воинов, сидевший верхом на великолепном коне в окружении нескольких военачальников и Видящих, насторожился. И не зря - Старший-из-Видящих щёлкнул пальцами, подавая знак кому-то из своих аколитов, и коротко бросил:
   - Это они, Предводитель Воинов.
   - Кто они, маг?
   - Эти пылевые столбы - это Колдуны Пустыни. Сейчас...
   Один из Видящих уже протягивал Старшему колчан со стрелами. Маг быстро провёл над оружием ладонью, что-то шепча при этом; из его ладони крошечным водопадом посыпались голубые искорки.
   - Лучшим стрелкам, Предводитель Воинов. Пусть бьют по смерчам - наверняка.
   Полководец повернулся в седле, махнул рукой - подскакал воин-гонец. Слова были не нужны, хватило нескольких жестов (Предводитель Воинов знал от Видящих, что Колдуны Пустыни умеют слышать на расстоянии, недоступном обычному человеку). Взвихрилась пыль под копытами - гонец, горяча коня, помчался к шеренгам лучников. По рядам стрелков прошло быстрое движение; на землю упал уже пустой колчан. И тут же загудели тетивы.
   Слава лучников Короля ни на йоту не была дутой - первая же стрела за семьсот шагов серебряной молнией прошила один из пылевых фантомов. Проскрежетал злобный вопль-визг, метнулся низкий всплеск бурого дыма, и на жёсткую рыжую траву рухнуло тело в коричневом балахоне. С бритой головы свалился причудливой формы тюрбан и запрыгал по земле. Он ещё катился, когда всё уже кончилось. Последние стрелы вонзались в уже мёртвые тела - их на желтовато-рыжей земле осталось шесть. Промахов не было. Не ушёл никто.
   "Соглядатаи... Всё верно - самый тупой вожак мелкой разбойной шайки не бросит своих вперёд без разведки, а уж Князь Песков отнюдь не дурак! Интересно, многое ли они успели унюхать, понять и главное - сообщить? Они увидели войско - а что, варвары ожидали, что их будут встречать скромные девушки с вином и цветами? Численность - тысяч десять (конница паладинов надёжно укрыта в зарослях, да ещё под защитой отводящих глаза заклятий). Самое главное - успели ли они разобраться, что за вал возвышается за спинами копейщиков? А вот это вряд ли... Мешковина усилена чарами, да и времени у шпионов было всего ничего..."
   - Успокой сердце, о Предводитель Воинов, - спокойно произнёс Старший-из-Видящих. - Мы держали их, да и твои лучники не подвели. Кочевники узнали только то, что здесь воины, которых в двадцать раз меньше, чем самих варваров. Князь Песков не будет медлить, он прекрасно понимает, что для него единственная возможность выжечь и вырезать Королевство - это без промедления прорваться через Ворота. Он ударит.
   Предводитель коротко взглянул на мага, кивнул, однако промолчал. Иногда слова бывают не только не нужны, а более того, попросту вредны. Полчища кочевников приближались.
   Казалось, на них движется сама Великая Пустыня, внезапно ожившая, зашевелившаяся и воплотившаяся в этом бессчётном скопище свирепых всадников. Иной мир, иные понятия, иные ценности, не похожие на казавшиеся общепринятыми и единственно верными в том мире, к которому принадлежал Предводитель Воинов, Видящие и любой из тех, кто стоял сейчас в шеренгах лучников и копьеносцев, кто сжимал рукой в латной рукавице поводья боевого коня в колоннах паладинов, Рыцарей Веры, красы и гордости армии Королевства Изобильных Земель.
   Полководец поднял руку. Хрипло пропели рога. Простой этот инструмент способен был извлекать достаточно разнящиеся по уровню громкости и тональности звуки, чтобы обеспечить нужный набор сигналов, ясных любому воину королевской армии.
   Железная стена копьеносного строя отозвалась слитным металлическим лязгом. Разом на лица бойцов упали забрала, а древки длинных копий, как трава под сильнейшим порывом ветра, опустились горизонтально.
   Земля ощутимо задрожала под ногами, всё сильнее и сильнее по мере того, как воинство кочевников накатывалось на вход в Хорские Ворота.
   - Он улыбается - я вижу, - услышал полководец негромкий голос Старшего Видящего.
   - Кто?
   - Князь Песков. Ему кажется, что все твои воины будут сметены в единый миг, подобно убогой запруде при весеннем паводке.
   - Что ещё ты видишь, маг?
   - Более ничего. Его колдуны неплохо владеют своим ремеслом - они закрыли своего владыку.
   Уже различимы были отдельные фигуры в надвигавшейся на них волне всадников, несмотря на густые клубы рыжей пыли, выбитой почти миллионом конских копыт. Развевающиеся белые плащи-балахоны, тюрбаны, лица, почти до самых глаз укрытые платками. Далеко не все варвары носили кольчуги и шлемы, но луки, копья и кривые мечи имели все без исключения. План Повелителя Песков был прост - смести жалкую цепочку этих зажиревших земледельцев навалом своей несметной орды, что казалось вполне осуществимым при подобном соотношении сил. Конная лавина вплотную приблизилась к границе Ворот...
   Вновь взвыли рога, и воздух зашелестел, пронизанный тысячами стремительных стальных наконечников. Первые сотни стрел с хрустом вонзились в податливую плоть, первые сотни людей и лошадей рухнули наземь, тут же исчезая под копытами скачущих следом. Стрелы лились сплошным потоком, опытные лучники опустошали колчаны за несколько минут боя; а промахнуться по такой единой цели стрелки не могли, будь они даже гораздо менее умелы.
   Кочевники ответили без промедления. Их было гораздо больше, но задние воины не могли пустить в ход луки прицельно - просто потому, что они не видели этой самой цели из-за спин передних, - и были вынуждены стрелять навесом в расчёте на то, что при таком количестве метаемых стрел какая-нибудь да и отыщет себе жертву.
   К счастью для оборонявшихся, их тела были не в пример лучше укрыты доспехами, однако и среди копьеносцев, и особенно среди лучников тоже начали падать первые убитые и раненые. Соотношение потерь из-за разницы в защитной оснастке и в условиях стрельбы пока было вполне приемлемым для королевских войск - один к двадцати-двадцати пяти, причём если среди латников Изобильных Земель большинство было только раненых, то у Детей Пустыни совсем наоборот.
   Двухлоктевые стрелы страшных тяжёлых луков (из них невозможно стрелять с коня, зато они прекрасно подходят пешему лучнику) били наповал, пронзая кольчуги и лёгкие щиты, пришивая при этом к щиту держащую его руку, прикалывая ноги к лошадиным бокам, пробивая тюрбаны вместе с черепами и ломая человечьи и конские хребты.
   Лавина варваров натолкнулась на жалящую стену. Надеяться на то, что у врага не хватит стрел на всю его армаду, Князь Песков не мог - его Колдуны уже донесли ему о длинных рядах запасных колчанов, разложенных за спинами пеших лучников. Знал он также и о странном вале позади копейщиков, однако вполне разумно посчитал это сооружение просто опорой для пеших воинов, предназначенной лишь для того, чтобы они не были легко сметены бешеным натиском его орд.
   Стремительный разбег Детей Пустыни замедлился. Передовых выкашивало начисто - и людей, и лошадей. Следующие шеренги скакали по телам павших, сами падали под не знающими промаха стрелами и мостили дорогу очередным рядам. Чудовищное избиение, которому подвергалось войско кочевников, вне всякого сомнения, заставило бы армию любого другого народа отхлынуть и бежать прочь, забыв навсегда дорогу к столь хорошо защищаемым местам.
   Но извращенная вера кочевников в Чёрных Богов требовала крови, причём Богам этим было абсолютно безразлично, чья именно кровь льётся - тех, кто свято верит в них и поклоняется им, или же тех, кто об этих Богах и слыхом не слыхивал. Лишь бы эта кровь лилась, и как можно обильнее. И варвары не прекращали своего яростного натиска.
   Многие тысячи кочевников уже полегли, но орда всё-таки достигла границы и начала вдавливаться в Ворота. Расстояние сократилось, ответные стрелы всё чаще и чаще находили цель, всё чаще и чаще падали стрелки и копьеносцы Короля. Щиты железной стены копейщиков походили на диковинных ощетинившихся зверей из-за множества воткнувшихся в них стрел. Второй ряд горцев поредел - ведь из него заменяли павших из первого ряда, да и сами они несли потери. Лучников же было выбито до одной трети, и ливень стрел утратил начальную густоту.
   Крылья воинства Детей Пустыни завязли в зарослях - отчаянно прорубаясь клинками, они стремились обойти упорного врага с обоих флангов. Видящие изо всех сил поддерживали чары над паладинами, укрывая их от хищных глаз Колдунов Пустыни. Ускоряя бег, лавина всадников начала подниматься по пологому склону Ворот. До шеренги копьеносцев оставалось менее сотни шагов, меньше полусотни... Казалось, ещё немного - и варвары дорвутся ножами и зубами до ненавистных врагов, сомнут горцев и врежутся в ряды лучников. И тогда - всё.
   И тут в третий раз - как-то по-особому - взревели рога. Копья горцев неожиданно поднялись, воины разомкнули стену щитов и быстро скользнули в щели в том самом странном валу, что был сложен из загадочных цилиндрических свёртков. Мешковина спала, и в глаза Детям Пустыни ударило ослепительным серебряным блеском. Сначала им даже показалось, что на них полились сотни и сотни потоков расплавленного металла. Когда же кочевники поняли, что им уготовано, над Хорскими Воротами повис гортанный злобный вой десятков тысяч глоток, прокалённых жаром песков Великой Пустыни.
   Навстречу оскаленным конским мордам и искажённым яростью человеческим лицам с шелестом разматывалось множество металлических лент в два локтя шириной, до этого туго свёрнутых в рулоны. Цилиндры скатывались под уклон под собственным весом, образовывавшие их полосы блестящего металла плотно расстилались по поверхности почвы, словно прилипая к ней. А с внутренней стороны, той, что доселе была скрыта от взгляда, ленты были усажены бесчисленным множеством стальных гранёных шипов в палец высотой, располагавшихся столь часто, что между ними едва можно было просунуть кулак. В считанные мгновения весь склон засверкал нестерпимым блеском, оказавшись почти сплошь облитым серебристым металлом.
   Момент был выбран точно: чуть позже - и цилиндры не успели бы размотаться до конца, вцепиться десятками острейших когтей на свободных концах полос глубоко в мягкую землю; чуть раньше - и воины песков успели бы придержать коней перед непроходимой преградой, развернуться, перестроиться. А сейчас разогнавшаяся конная масса с разбега влетела на страшные острия, и к небу взвился тот самый полный злобы и отчаяния многоголосый вой...
   Кони ломали ноги на миллионах стальных зубов, сбрасывали седоков, тяжело падали всей тушей на сверкающий металл, который через считанные мгновения таковым уже и не был, залитый обильно хлещущей кровью. Выдавливаемые напором всего воинства Детей Пустыни, взявшего яростный разбег и почти уверовавшего в близкую и столь желанную победу, резвые скакуны следующих шеренг с их лихими наездниками поначалу легко перепрыгивали через бьющихся в агонии сотоварищей - только лишь для того, чтобы самим рухнуть на ждущих своей очереди бесчисленных рядах острейших шипов.
   В каких-то двадцати-тридцати шагах от сомкнутого строя суровых горцев-копейщиков, вновь быстро и слаженно составивших непробиваемую стену щитов, громоздился и рос чудовищный завал из людских и лошадиных тел, обильно нашпигованный стрелами. Стрелки заменили опустошённые колчаны на полные, запасные, и убийственный ливень шелестящей колючей смерти снова погустел.
   Правда, завал этот мало-помалу пододвигался всё ближе и ближе к уставленным твёрдой рукой копейным наконечникам, но по мере роста его высоты и протяжённости всадникам всё реже удавалось его перескочить. А до врага оставался ещё с десяток локтей пространства, сплошь утыканного жадными остриями. Хитрая придумка королевских стратегов остановила орду.
   Озверевшие от крови и ярости наездники спешивались и карабкались через груды трупов, оскальзываясь на внутренностях, выпавших из распоротых конских животов. Лучники били почти в упор, не промахиваясь, и страшная гора росла и росла - уже более половины войска Детей Песков легло в Хорских Воротах.
   Те немногие из кочевников, которым удавалось перелезть через кровоточащий курган, спрыгивали в своих мягких сапогах на стальные зубы, кричали страшно, насадившись на них ногами; и очередная меткая стрела была для них лишь милосердным избавлением от мук. Окончательно обезумев, Дети Пустыни бросали на шипы тела мёртвых товарищей и по ним ухитрялись иногда подобраться вплотную к копейному строю - наконец-то! - но только лишь затем, чтобы встретить стремительный взблеск вражеской стали, успевая бесполезно лязгнуть своей острейшей саблей по тяжёлому щиту. Весь склон поменял окраску, сделавшись из ослепительно-блестящего бело-буро-красным.
   И тут снова, в четвёртый раз за то недолгое время, пока шла эта невиданная бойня, хрипло взвыли боевые рога - на этот раз торжествующе.
   Сотрясая землю и вминая в неё колючий кустарник, с обеих сторон одновременно, на избиваемое войско кочевников хлынули ждавшие своего часа колонны паладинов. Они стремительно превратили в кровавую грязь тех, кто оказался на их пути - отряды варваров, пытавшихся прорубиться сквозь колючки на флангах, - затем чуть изменили направление движения и двумя сходящимися монолитными стальными клиньями врезались в зажатое в теснине Ворот мясо. Начался разгром.
   Скученная, лишённая свободы маневра лёгкая конница варваров была бессильна перед этими железными монстрами, почти неуязвимыми для оружия кочевников из-за сомкнутого строя и подавляющего превосходства в защитном оснащении. Два стальных клина походили - если взглянуть с высоты птичьего полёта - на два блестящих ножа, которыми опытный охотник умело и быстро разделывает ещё трепыхающуюся тушу загнанного зверя.
   Успели отхлынуть назад - до того, как клинья сомкнулись, - и обратиться в паническое бегство всего лишь несколько тысяч варваров. Их не преследовали - паладины развернули свой общий теперь строй и тяжким молотом обрушились на обречённые остатки несметного воинства Детей Пустыни. Зажатым в смертном кольце между кровавым курганом и неумолимо надвигавшимся дугообразным прессом тяжёлой конницы кочевникам бежать было уже некуда. Правда, уцелевшие варвары умерли достойно, как воины, до конца пытаясь сопротивляться, прыгая с ножами с груд мёртвых тел на стальных всадников и силясь найти уязвимое место в их прочных доспехах. Последние тридцать пять тысяч кочевников были изрублены, поколоты, втоптаны в прах тяжёлыми копытами рыцарских коней - пленных не брали.
   А над бесновавшимся и убивавшим друг друга скопищем Носителей Разума - не их вина, но беда, что Души их ещё так незрелы, - в ходе всей битвы схлёстывались противоборствующие чары Видящих и Колдунов Пустыни. Принцип воздействия был прост - устрашить противника и вселить мужество в своих. Видящие одолели - точно так же, как ещё до битвы они выиграли гораздо более ответственный поединок, суть которого состояла в том, чтобы скрыть свои планы и приготовления и вызнать планы врага.
  

* * *

  
   - Ваш Аорах хорошо потрудился. Он по-своему колдун, хоть и чурается магии. Работу пришлось проделать огромную: мы подняли всех умелых кузнецов, и притом ни малейшего намёка на суть наших приготовлений не должно было просочиться в Пустыню - Видящие использовали всю подвластную им магию для сохранения тайны. И очень помогли заклятья, переданные нам тобой, Великий Наставник, - Колдуны Пустыни так ничего и не пронюхали. Аорах непревзойдённый мастер, недаром Король заплатил ему слитком золота размером с его голову - эта голова действительно на вес золота. Ленты должны были быть как можно тоньше, иначе они получились бы слишком тяжёлыми, и в то же время достаточно прочными, чтобы не разорваться под копытами взбесившихся от боли коней. Аорах искусно расположил отверстия между шипами - полосы стали дырчатыми, и при сворачивании зубы входили в дыры, резко уменьшая диаметр получающегося свёртка. И всё обильно смазали жиром - ленты развернулись легко и быстро, без малейшего заедания.
   - И ещё совсем чуть-чуть магии, - "Знал бы ты, - подумал Эндар, - что значит это чуть-чуть - ваши умельцы никогда не смогли бы сотворить эти ленты своими примитивными молотками, если бы я не стоял за спиной каждого из них. И повторить это шедевр сами - без меня - они уже не смогут. Впрочем, тебе, Видящий, знать об этом совсем необязательно...", - не так ли?
   - Да, о Великий Катри, - поспешно согласился маг, - без твоей магии это диковинное боевое средство вряд ли оказалось бы столь эффективным! Полосы расстелились гораздо быстрее, чем просто под действием собственной тяжести, и намертво прилипли к земле. Победа досталось нам не слишком дорогой ценой - среди Рыцарей Веры потери вообще ничтожны, а что касается пеших воинов... Стрелы варваров попятнали почти половину копьеносцев и больше половины стрелков, но из восьми тысяч погибли немногим более трёх - хвала доспехам! - остальных мы непременно исцелим. А хищники Пустыни полегли почти все - около двухсот тысяч, сбежать удалось очень немногим.
   - Что было дальше, Старший-из-Видящих?
   - Покажи, - потребовал Лесной Маг.
   Перед внутренним взором Эндара привычно разворачивалась картина видения. Старший оказался способным учеником и сильным - по меркам Пограничного Мира, разумеется, - магом. Сначала Катри увидел Преддверие с высоты - увидел глазами человекоптицы.
   Словно гигантская рука титана небрежно рассыпала по рыжей степи пригоршню бусинок - светлых и тёмных. Бусинки эти стремительно катились по ровной как стол поверхности, словно стремились как можно скорее закатиться куда подальше и затеряться в необозримом просторе Преддверия. Птица снижалась - картина укрупнилась, и бусинки оказались скачущими всадниками, беспощадно загоняющими взмыленных лошадей. Белым - хотя бурая пыль и запёкшаяся кровь изрядно его подпортили - был цвет одеяний наездников, тёмным - масть их гнедых и вороных коней.
   Жалкие остатки бесчисленного войска бежали в Пустыню, спасаясь от висящей за плечами неминуемой гибели. Тысячи рассыпались на сотни, сотни распадались на десятки, из которых одна за другой выпадали единицы. Воинство Пустыни уподобилось взвихрённой самумом огромной куче сухого песка, собрать которую воедино уже никому не под силу. И только в одном месте кучка всадников держалась ещё вместе, соблюдая какое-то подобие строя и единения. Сотни три израненных воинов-кочевников (но все в кольчугах и при оружии), десятка два Колдунов в коричневых балахонах и ...он, Князь Песков. Магический взор не ошибался - злобная аура, обильно приправленная горечью поражения, струилась над этим последним сплочённым отрядом.
   Птица заклекотала - яростно, взахлёб. Крик подхватили летящие позади: сорок четыре мага из клана Видящих, магического клана Изобильных Земель. Они настигли врага, и таиться им теперь было уже ни к чему.
   Птицы стремительно снижались, планируя; скатывались с крутизны громадной воздушной горы, словно пущенные стрелы, будто убийственные живые клинки. Сильные крылья неподвижно застыли, не взмахивая, - скорость нарастала за счёт свободного падения. Воздух пел, стекая по упругим перьям; пел, рассекаемый несущимися хищными телами. Земля приближалась, и уже различимы были лица всадников и детали их одеяний и оружия. Оружия... Кочевники не собирались сдаваться или дёшево продавать свои жизни. Враг оставался врагом - загнанный зверь вдвойне опасен.
   Боевые кречеты не взмыли навстречу атакующим - запас их был исчерпан, а сотворить новых воздушных убийц у Колдунов Пустыни, измотанных страшным боем, сил не осталось. Но стрелы полетели.
   - Нам никогда бы не удалось дорваться до их плоти - во всяком случае, без тяжких потерь, - если бы не переданные тобой секреты, Лесной Маг. "Хорошо, что вы это понимаете, - подумал Катри, поймав отчётливую мысль рассказчика - предводителя магов Южного материка. - Но только ли благодарность вызовет у вас это понимание?". Воздух послушно сгустился вокруг птичьих тел, стрелы вязли, теряли свои смертоносную быстроту, скользили по невидимой броне и уходили в сторону, в сияющую пустоту неба. И тогда взметнулся песчаный вихрь.
   Видящим помогло то, что кочевники ещё не достигли собственно Пустыни, где Колдуны смогли бы почерпнуть сил. В Преддверии Великая Пустыня не могла в полной мере помочь своим детям, и тем не менее...
   ...вихрь ударил, и удар оказался страшен. Строй птицелюдей сломался, жёсткие плети песка хлестали по летящим, вырывая клочья перьев. Розоватая дымка повисла над атакующим клином - капельки крови из многочисленных (неглубоких, к счастью) ран, распылённые встречным воздушным потоком, обернулись красноватым туманом.
   Две волны магии столкнулись в противоборстве. Старший не стал бить по самому вихрю - порождённый заклинанием смерч не почувствует боли. Видящие метнули в ответ совокупное парализующее заклятье, пружинящей сетью упавшее на разумы Колдунов Пустыни.
   "Красиво исполнено..." - подумал Эндар, наблюдая за видением. Сделавшееся видимым волшебство казалось мерцающими сиянием, пульсирующим и подрагивающим, наливающимся красным по мере того, как заклятье выпивало силы у врагов. - "Очень способные ребята...".
   Песчаный вихрь распался. В воздухе ещё висела туча рыжей пыли, поднятая колдовским ветром, но колючие песчинки шуршащим дождём уже опадали на землю. Атака Видящих почти не утратила своей силы и скорости - маги быстрыми тенями один за другим пробивали рыжевато-жёлтое облако. В руках варваров засверкали кривые сабли, и над жёстким ковром Преддверия заклубилась круговерть яростной схватки.
   Удар изогнутого стального клюва - сила мышц, помноженная на быстроту падения и приправленная чародейством, - подобен удару молнии. Под копыта храпящих коней рухнули с пробитыми черепами первые павшие - шлемы не выдерживали. И тут же с пронзительным человеческим криком на выброшенные вверх острия копий нанизались сразу двое магов - смерть их оказалась почти мгновенной.
   Старший не потерял головы. Те из магов, которые уже взяли первые вражьи жизни, скользили теперь над самой поверхностью, тугими крыльями сбивая с коней ощетинившихся железом воинов. Старший видел, как яростный удар излома могучего крыла снял с плеч голову в тюрбане - она покатилась под ноги беснующимся лошадям. И тут же кривые когти Видящего впились в лицо тощего колдуна в пропыленном бурнусе. Не встречая сопротивления, когти сильных лап глубоко утонули в глазницах, брызнула кровь с мозгом пополам. Резкий рывок - и безвольно обмякшее тело грудой тряпья свалилось наземь. По перьям скользнуло изогнутое лезвие, срезая волоски и выдирая пух, а затем выпад клюва пронзил насквозь шею нападавшего. Крики, лязг оружия, конский топот и ржание, истошный визг и победный клёкот...
   Колдуны отбивались яростно, извиваясь змеями между хлещущих крыльев и разящих клювов и когтей. Змеями в самом прямом смысле этого слова - несколько коричневых фигур исчезли, а вместо них свивали кольца отвратительно шипевшие гады. И всё-таки чаша весов клонилась в пользу Видящих - разорвав и смяв плотный круг воинов, большинство птиц парили теперь на небольшой высоте, посылая вниз взмахами крыльев потоки перьев-стрел. Катри узнал об этом экзотическом боевом приёме из легенд одного Юного Мира, оставалось только лишь применить его в реальности (а быть может, наоборот - легенды родились потом?). Колдунов выбивали в первую очередь, хотя остатки их магии вряд ли могли переломить ход боя.
   Простые воины-кочевники бились с мужеством отчаяния, умирая во славу своих Тёмных Богов, однако и самоотверженность ничего уже не значила. Последняя кучка Детей Пустыни сомкнулась вокруг Повелителя, твёрдо решив умереть вместе с ним. Но сам Князь Песков решил иначе. Умирать он совсем не спешил - властвующие и правящие во все времена и во всех Мирах предпочитали, чтобы за них умирали другие. Неважно, во имя чего - во имя единственно правильной веры, во имя высокой идеи или же ради вождя, сумевшего сделаться идолом тем или иным способом.
   И последняя магическая уловка Колдунов Пустыни оказалась неожиданной.
   Победу никогда нельзя торжествовать заранее - сколько великих воителей очень дорого заплатили за пренебрежение этой простой истиной. Последний выстрел может всё изменить и перечеркнуть уже подведённый итог. Вырвать победу Дети Пустыни не сумели, зато им удалось другое.
   Над несколькими десятками Колдунов и воинов, тесно обступивших Князя, взъярилось и забушевало тёмное пламя. Жар заставил отпрянуть Видящих, уже бросившихся в последнюю, завершающую атаку. Птицы с клёкотом взмыли круто вверх, роняя перья с обожжённых тел. Замешательство длилось всего несколько секунд, но их Детям Пустыни хватило. Когда чёрное пламя погасло под напором магии, на месте зловещего костра осталось несколько десятков обгорелых трупов людей и коней, однако ни самого Князя Песков, ни одного из уцелевших Колдунов среди сожжённых не оказалось.
   Эндар узнал заклятие Разрушителей - отбирая жизни у многих свято верящих, кучка почитаемых могла ускользнуть, избегнуть почти неминуемой гибели или пленения, телепортироваться в безопасное место. Но безопасного места для них в этом Мире не будет, а уйти в соседний Мир у Колдунов Пустыни сил не хватит - в этом Катри был уверен. Ну что же, придётся самому доводить начатое до логического завершения - когда имеешь дело с Несущими Зло, останавливаться на полдороге не следует.
  

* * *

  
   К сердцу Великой Пустыни они отправились втроём: сам Эндар, Верховный Хурру и Старший-из-Видящих. Нужды в многочисленном войске сопровождения не было - вырвать занозу чёрного колдовства из тела Пограничного Мира предстояло чистой магией. Кроме того, путь через пески долог и труден, сопряжён с множеством тягот и лишений, а перенести целую армию при помощи малозаметного волшебства достаточно сложно. Эндар не сомневался в том, что он справился бы и один, но нельзя забывать о маскировке, да и главам двух основных магических кланов Пограничья стоит кое-что показать. И Хурру, и Видящие должны были сделаться опорой, верными адептами - нет, не какой-то новой веры, а самого лишь Эндара-Катри. Они уже почти сделались таковыми, но для пущей уверенности требуется наложить последние мазки на практически законченную картину.
   Прозрачная сфера скользила над песками Великой Пустыни на небольшой высоте, повторяя неровности местности и плавно огибая невысокие барханы. Пески тянулись, насколько хватало глаз, бесконечные, словно сама Вселенная. Ни кустика, ни травинки, ни голубой искорки воды - казалось невероятным, что из недр столь безжизненной страны могли извергнуться те несметные скопища вооружённых людей, которые так яростно штурмовали Хорские Ворота.
   Эндар-Катри позволил себе расслабиться - совсем чуть-чуть. Он с удовлетворением отмечал переполнявший его спутников почти детский восторг - ну надо же, какая замечательная новая игрушка!
   Лесной Маг не стал прибегать к телепортации - слишком резкий всплеск Силы, да и координаты цели размыты, словно изображение, подёрнутое пленкой быстротекущей воды. Сферу, позволявшую лететь и защищавшую телесные оболочки магов от убийственного палящего зноя, Катри творил сам, неспешно и осторожно, словно хрупкое гончарное изделие, тщательно следя за уровнем чародейства. Потом, передав Хурру и Видящему необходимое знание, он доверил управление сферой местным магам - пусть учатся. Сам Эндар отслеживал свет тёмного маяка, по которому они ориентировались, - неясный сигнал, исходящий от Сердца Пустыни. Нужды в еде и питье маги не испытывали - Алый подпитывался чистой Силой, а для своих спутников он сотворил несложным волшебством минимум необходимого. Мысли Эндара гораздо больше занимало то, что могло их встретить там, в Сердце - чёрные нити колдовства Разрушителей всё явственней проступали в магической ауре этого загадочного объекта по мере приближения к нему.
   Первый оазис появился спустя день пути. Он был невелик - полторы-две тысячи шагов в поперечнике. Несколько десятков пальм отбрасывали скудную тень, в которой поблескивало тусклым серебром маленькое озерцо. В оазисе не осталось ни единой живой души, только следы поспешного бегства и запустения - какие-то брошенные впопыхах пожитки, обрывки ткани и глиняные черепки. Следы коней и вьючных верблюдов давно затянуло текучим песком, воровато вползавшим тонкими длинными языками в оставленное людьми место. И ещё над оазисом едва уловимым, но тяжким маревом висел страх.
   Катри прикрыл глаза. Следы нескольких сотен людей - стариков, женщин, детей... Они бежали отсюда в страшной спешке, бросая даже нужное, гонимые страхом перед Чёрными Богами, который могли разгневаться на Детей Пустыни за то, что те не исполнили их волю и не омыли обильно свои изогнутые сабли кровью врагов. Под тонким слоем песка Маг увидел несколько тел - слабых бросили, бросили умирать, не потрудившись даже добить обречённых. Эндар был уверен, что и в остальных обиталищах кочевников они встретят то же самое. Так и произошло: за следующие несколько дней маги миновали больше дюжины оазисов - самый крупный из них превосходил по площади Хамахеру или Эдерканн, - и все они были покинуты людьми. Куда бежали кочевники? Вряд ли в Сердце Пустыни для них уготовано место...
   И вновь потянулись пески, пески без конца и края. Но тёмный голос Сердца становился всё слышнее, его уже слышали и Верховный Хурру, и Старший-из-Видящих. И чем ближе становилась цель полёта, тем больше нарастало беспокойство Эндара. Бывший Капитан Алого Ордена не сомневался - он сумеет сокрушить любую магическую защиту; заклятья слабеют со временем, как дряхлеют и разрушаются самые грандиозные строения, даже горные хребты. Всё дело в пределах допустимой магии, в том самом внутреннем ограничении, которое установил для себя сам Лесной Маг. Пусть первыми начнут главы местных магических сообществ - их волшебство естественно впишется в магический фон Пограничного Мира. А заодно и проверят свои новообретённые силы и возможности...
   Все трое ждали появления зримого признака конца пути, хотя даже Эндар не мог сказать, как это будет выглядеть. И всё-таки купол возник почти неожиданно.
   Сначала последовал резкий магический всплеск - сторожевое колдовство известило тех, в куполе, о приближении врага. Затем песок запел, зашуршал, заструился, потёк в стороны, и из-под него угрюмой глыбой выдвинулась чёрная полусфера. Отводящие глаза чары продержались недолго, Хурру и Видящий сорвали невидимый покров соединёнными усилиями - Катри даже не понадобилось вмешиваться. И после этого Чёрное Сердце Пустыни предстало во всей своей зловещей красе.
   Матовый чёрный купол почти идеальной формы не имел никаких видимых выступов, отверстий или даже намёков на вход. Горсти песка, подхваченные ветром, хлестали изредка по основанию купола и тут же скатывались обратно, не оставляя ни малейшего следа на тускло посверкивающей поверхности. Маскирующее заклинание исчезло, но защитное дрожало лёгкой дымкой над всей полусферой. Удар тарана оно выдержало бы наверняка, как с успехом отразило бы пущенный катапультой камень. "Ну что ж, действуйте, маги, - Катри пока понаблюдает...".
   Видящий и Хурру ударили вместе, со старанием и тщательностью прилежных учеников под внимательным взглядом учителя. Они сотворили гигантское лезвие и с размаху опустили его на чёрный купол, словно на исполинский вражий шлем.
   Над Великой Пустыней разнёсся скрежещущий гулкий лязг. Ореол над куполом ослепительно вспыхнул, яростное пламя вцепилось бесчисленными пламенными зубами в белый клинок и начало пожирать его. Меч изгибался, стряхивая капли огня, но огненные языки оплетали его снова и снова. По лицу Хурру струился пот, Видящего скрючило от боли, но прилипший к чёрной поверхности клинок оторвался, пошёл назад и снова рухнул на купол в разящем выпаде. И снова защита отразила его - на этот раз меч магов отлетел, из его лезвия выкрашивались огромные куски, падали на песок и стремительно превращались в ничто. Старший-из-Видящих побледнел и зашатался, а Верховный жрец Храма просто молча упал лицом вниз. Катри чуть шевельнул бровью - пламя отпрянуло, словно поджавший хвост зверь, и угасло. Но защитный контур светился, как и раньше - первый раунд остался за Колдунами Пустыни.
   Катри прикрыл магов, давая им возможность придти в себя, и тут же иглообразным коротким заклинанием пробил защиту купола. Заклинание Эндара не несло разрушительной мощи - Маг просто хотел увидеть то, что скрывалось под чёрным металлом (точнее, сплавом многих металлов) полусферы Сердца. Там оказались люди - несколько тысяч людей. Сам Князь Песков - его ауру не спутаешь ни с какой другой, три десятка Колдунов (из самых сильных), воины, женщины с детьми - гарем повелителя и его потомки. И было ещё что-то, и это "что-то" очень не понравилось Катри - похоже, сильнейший артефакт Чёрных Разрушителей, след их посещения Пограничного Мира и средоточие той силы, которая придаёт такую устойчивость всему куполу.
   Эндар преодолел мгновенный соблазн пустить в ход - ох, как сладко! - Абсолютное Оружие (в локальной модификации, конечно же). Он почти наяву увидел, как молниеносно превращается в ничто весь отвратительный нарыв купола со всем его содержимым, но... Это оружие - своеобразный опознавательный знак Алых Воителей, его не спутаешь ни с чем, и если вполне может пройти незамеченным количественное превышение естественного уровня магии рукотворным волшебством, то что касается качественного содержания пущенного в ход чародейства... Проще уж прямо перенестись через все Границы Миров на Цитадель и заявить Магистрам: "Вот он я, беглец и отступник, берите и карайте!". Однако что-то делать надо, его ученики сами не смогут взломать купол, это ясно - Катри даже послышался насмешливый торжествующий хохот внутри полусферы.
   Каменный град? Поток молний? Разъедающий всё и вся ливень? Нет, одна лишь грубая мощь вряд ли одолеет защиту Сердца, если, конечно, не прибегать к запредельному волшебству - Эндар уже вполне освоился с природой Силы Пограничья и мог черпать и расходовать её практически в неограниченных количествах. А вот если попробовать более тонкое заклинание...
   Видящий и Верховный Хурру восстановились, но тут в круглой стене чёрного купола распахнулась дверь, нет, не дверь даже - настоящие ворота. Из разверстой дыры хлынул поток серых призраков, завывающих и улюлюкающих, но на этот раз ученики оправдали возлагаемые на них надежды учителя.
   Орда злобных фантомов увязла в выметнувшихся из песка цепких узловатых лапах; серые тени выли, кусались, брызгали тёмной слюной, но не могли прорваться через внезапно выросший на их пути лес. "А теперь жгите..." - подумал Катри, и оба его подручных уловили мыслеприказ. Извилистые корни (или ветви?) выплюнули ослепительное белое пламя. Защита прикрывала только сам купол, бросившихся на вылазку призрачных тварей Колдунов Пустыни она не оборонила, да и не могла этого сделать. Бестелесные создания корчились в колдовском огне, несмотря на все ухищрения вроде изменения формы, размера или деления на множество себе подобных. Ворота запахнулись, поток поддерживающих чар иссяк, и последние из атакующих истаяли без следа. Один - один, ничья...
   Пока Хурру и Видящий отбивали контратаку, Эндар делал своё дело - осуществлял задуманное. Его заклинание потребовало не столько силы, сколько точного расчёта, умения и терпения, поскольку не принадлежало к разряду быстродействующих. Оба мага почувствовали творимое колдовство, но не могли уразуметь его сути и недоуменно воззрились на Катри. Тот лишь улыбнулся уголками губ - думайте, думайте, напрягайте все доступные вам возможности, иначе вам никогда не подняться выше уровня кое-что умеющих шаманов.
   Первым понял Верховный Жрец (хотя Эндар предполагал, что Видящему сделать это будет легче - как-никак, он уроженец Изобильных Земель). Чёрный купол странно дрогнул, словно теряя под собой опору. А потом блестящий тёмный бок с раздирающим оглушительным треском-скрежетом вспорола зигзагообразная трещина. До Видящего тоже дошло, и он с уважением посмотрел на Лесного Мага - да, не всегда самое простое решение является самым верным.
   По поверхности песка словно волна прокатилась - как будто под песчаным слоем внезапно ожило и забушевало подземное море. Эндар уловил тревогу, даже панику, возникшую и разрастающуюся там, под разрушающимся куполом, - Дети Пустыни явно не понимали, что происходит.
   Медленно и мягко, взметнув тучи песка и мельчайшей пыли, рухнул громадный кусок чёрной сферической стены. Из разодранного купола, словно муравьи из развороченного муравейника, наружу хлынули те, кто скрывался под казавшейся несокрушимой кровлей. Колдуны и воины-кочевники устремились к вершине бархана, на котором стояли маги. Катри предоставил варваров заботам Хурру и Видящего - у него самого теперь было два дела: доломать купол и рассечь липкие серые нити (видимые лишь колдовским взглядом), тянущиеся от неведомого артефакта Сердца Пустыни к каждому из Песчаных Колдунов.
   Эндар вёл и вёл незримое лезвие, и нити лопались, извиваясь перерубленными змеями. С каждой разрезанной нитью кто-то из Колдунов падал на песок и катался по нему с истошным утробным визгом, исходя клочьями пены изо рта и постепенно затихая; барханы усеялись телами в коричневом, похожими на смятое и брошенное бесполезное тряпьё.
   Бегущих к бархану воинов накрыл ливень стрел, извергавшийся из поднятых вверх ладоней обоих магов - Катри лишь чуть подпитал своих аколитов магической энергией. Да ещё песок сделался почему-то вязким, словно раскисшая глина - и люди, и лошади вязли в нём по колено.
   Купол разваливался. Эндар нашёл элегантное решение: пролетая над Великой Пустыней, он заметил под морем песка пятна живой земли, блуждавшие по пустыне, как гонимые ветром клубки перекати-поля. Дальнейшее было просто - почти просто. Маг нашёл и подтянул под купол ближайший такой участок, усилив и ускорив действие природной магии - разрушение длилось не часы, а минуты.
   Кочевники падали под стрелами. Они еле двигались в вязком песке, а их ответные стрелы бессильно скользили по защите магов. Конечно, будь стрелков в несколько раз больше, они пробили бы невидимый щит - или Катри пришлось бы бросать все остальные дела-заклинания и спасать своих подопечных. А так...
   Кочевники падали. Поток стрел был густ, словно на вершине песчаного холма стояли не трое магов в длинных дорожных плащах-накидках, а несколько сотен прославленных лучников Изобильных Земель. Лишённые защиты собственных чародеев, Дети Пустыни стали лёгкой добычей чужой магии - один за другим они бессильно распластывались на песке, роняя оружие. Варвары не бежали - куда им было бежать? Рушилась вера, рушились привычные, казавшиеся незыблемыми многовековые устои и весь уклад жизни. Враг пришёл к самому Сердцу Пустыни, и защитники Сердца не могли противостоять этому врагу. Сила ломила силу.
   Последние фрагменты разваливающегося купола валились на взбаламученный падением тяжких плит песок и прямо на глазах уходили под его поверхность. В оставшейся на месте величественной чёрной полусферы котловине метались с воплями женщины, плакали дети. А в самом центре огромной ямы, на дне впадины возвышался чёрный плоский обелиск из того же материала, что и обратившийся в прах купол Сердца Пустыни.
   Обелиск походил на воткнутый рукоятью в землю - под куполом оказался не песок, а самая настоящая земля, - исполинский кинжал в двадцать локтей высотой. Лезвие кинжала угрожающе целилось в безликое раскалённое тусклое небо, а к его рукояти, в том месте, где на обелиске (как на настоящем оружии) прорисовывалась перекладина, прижималась человеческая фигура с разведёнными в стороны руками.
   Эндар совершил ошибку - и эски ошибаются. Он не отказал себе в удовольствии сжечь остатки кочевников миниатюрной Цепной Молнией Распада (несколько отчаянных фанатиков, сумевших добраться до подножия бархана, пали под появившимися в руках Верховного Хурру и Старшего Видящего поющими клинками) и потерял драгоценные мгновения, прежде чем зафиксировал внимание на фигуре с распростёртыми руками у подножия чёрного обелиска-кинжала. Князь Песков - а это был именно он - использовал подаренные ему секунды в полной мере. Блокировать заклятье Катри не успел - слишком сильным и быстрым оно оказалось. Само заклятье дремало в гранях обелиска - Князь лишь дал ему толчок к пробуждению, убив самого себя в момент запредельной страстной молитвы, обращённой к Тёмным Божествам.
   Вот это-то действие апологета мрачной веры и можно было остановить, не отвлекись Эндар в это время на заклинание Цепной Молнии.
   В небо цвета тусклой меди ударил крутящийся столб чёрного огня. Свитая из пламенеющих жгутов чудовищная колонна вонзилась в небеса, с каждым мгновением поднимаясь всё выше и выше. Огненный столб поглотил без следа и чёрный обелиск, и припавшего к нему Повелителя Детей Пустыни. Холодея, Лесной Маг понял, что означал этот буйный выброс колдовского пламени. Полыхающий клинок состоял не только из видимой, хоть и очень впечатляющей, части - многомерное лезвие играючи пронзило ближайшую Границу Миров и кануло за неё.
   Это был сигнал, сигнал тем, кто побывал в Пограничном Мире несколько тысяч лет тому назад, побывал и воздвиг и чёрный обелиск, и самое Сердце Пустыни. У эска по имени Эндар не было никаких сомнений в том, что сообщение дойдёт до адресата. Чёрные Маги-Разрушители узнают о том, что их План в этой точке Познаваемой Вселенной провалился, и они не замедлят появиться здесь снова, дабы установить причину сбоя и начать всё сначала. И никто не смог бы сказать бывшему Капитану Алых Воителей, сколько времени у него остаётся на то, чтобы подготовить непрошеным визитёрам достойный приём, и удастся ли вообще это сделать.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"