- Извините, но оснований для возбуждения уголовного дела нет. Ваша соседка, - следователь бросил взгляд на лежавшие перед ним бумаги, - Алевтина Никаноровна Евсеева умерла от инсульта. Медицинское заключение по результатам вскрытия...
- А я вам говорю, что её убили, - стояла на своём бойкая сухощавая старушка по имени Пелагея Никифоровна. - И я даже могу сказать вам, за что! Квартира в старом фонде, в центре города, - дворец, по нынешним-то ценам! Убили её, вот и весь сказ!
Следователь тяжело вздохнул. "Не перевелись же до сих пор эдакие старушенции с архаичными именами! - подумал он. - Раньше они чинно-мирно сидели на скамеечках возле подъездов, судачили, обсуждали длину юбок у девчонок и причёски у парней и чувствовали свою нужность, нянча внучат. Теперь с внучатами напряг, да и скамеечные посиделки ушли в прошлое. И всё-таки в любом многоэтажном доме найдётся хотя бы одна такая бабуля, которой не сидится в четырёх стенах перед телевизором. Им уже под восемьдесят, - он посмотрел на старую женщину, сидевшую напротив него, - а то и за восемьдесят, они сполна хлебнули войн, потрясений, голода, ускорений, перестроек и всякой прочей пакости, вырастили детей. Они работали всю жизнь, и всю жизнь были на людях. И теперь они общаются с соседями по лестнице, и всё про всех знают: и какие обои поклеили новосёлы на пятом этаже, и какие отметки принёс сегодня пацан-шестиклассник с третьего, и из-за чего скандалили супруги на четвёртом, и как звали мужика, который вчера ночевал у разбитной бабёнки-стрекозы со второго этажа... К тому же эти бабушки русской революции читают книжки, и зачастую считают себя местными миссис Марпл, способными распутать самое загадочное преступление...".
- Алевтина Никаноровна и не болела ничем, - продолжала между тем неугомонная старушка, - и домоседкой не была. Правда, последние полгода её как подменили. Сначала-то я думала, это она из-за внучки, ан нет...
- Из-за внучки?
- Ну да. Переживала она за неё шибко - девке тридцать стукнуло, а всё болтается, как цветок в проруби. Ни мужа, ни детей - одни сожители. Собой видная, а не по-людски как-то. И невеста богатая, да только всё не впрок...
- Ну и что? - спросил следователь, мучительно соображая, как бы ему половчее свернуть разговор и выпроводить из кабинета эту доморощенную любительницу частного сыска. - Хотя... А квартира не внучке этой была завещана?
- Нет, - Пелагея Никифоровна заметно оживилась: если следователь задаёт вопросы, значит, заинтересовался. - Сначала так оно и было, а потом, когда эта самая внучка заявила - не надо мне твоей квартиры, я сама себе куплю, а ходить за тобой не буду, она и переписала завещание. Заключила договор с этой, как её, с фирмой "Забота о стариках". Они ей и помогали - деньгами, продуктами. Телевизор подарили новый - хороший.
- А внучка?
- А чего внучка? О ней всё уже сказано. А вот соседка моя изменилась: раньше-то мы с ней частенько за чайком болтали-судачали, а тут я раз зашла, другой - не клеится беседа! Я её спрашиваю - как ты, мол, Никаноровна? - а она мне слово-полслова, да и говорит: "Ты иди, Никифоровна, а я сериал хочу посмотреть..."
- И что же тут странного? Вы сами разве не смотрите эти сериалы?
- Да как не смотреть - смотрю. Да только не все подряд - смеются там за кадром по-глупому. Как будто мы и не люди, а эти, манекены, которым сказать надо, когда смеяться, а когда плакать...
"Ну вот, - с нарастающим раздражением подумал следователь, - приехали! Мне делать больше нечего, как только выслушивать старческое брюзжание на вечную тему: и солнышко раньше ярче светило, и фильмы были хорошие, да и люди не чета нынешним".
- Пелагея Никифоровна, - сказал он, добавляя в голос официального металла. - Я вас выслушал ("Угробил уйму времени на старушечьи бредни!"), и могу сказать одно: никаких оснований подозревать злой умысел или криминал нет. Извините, но у меня много работы - всего вам доброго.
Старушка поджала губы, однако встала и направилась к двери. Но уже взявшись за ручку, она обернулась и с вызовом бросила:
- А всё-таки убили её, милок! Нехорошей смертью померла соседка моя, царство ей небесное. Кошка её так кричала, так кричала, - я этот мявк и услышала. Кошки-то - они беду всегда чуют!
* * *
- Причина смерти?
- Думаю, инсульт, - человек в белом халате равнодушно проводил глазами носилки, накрытые простынёй. - Вскрытие покажет, но вряд ли будет что-то необычное - лет-то этой бабушке сколько! Пора бы и честь знать...
Следователь промолчал. Он повернулся к молодой женщине, скромно сидевшей на диване:
- Это вы вызвали "скорую"? Вы её родственница?
- Нет, - с готовностью отозвалась женщина, - я приходящая няня от фирмы "Забота о стариках". У Клавдии Петровны договор с нашей фирмой: мы обеспечиваем пожизненный уход и заботу.
- За право наследования квартиры?
- Да. Мы действуем на законных основаниях. В городе много одиноких стариков - кто о них позаботится, кроме нас? А квартира - когда человек уходит за порог жизни, ему уже ничего не нужно.
- Зато нужно другим...
- Да, другим нужно. Я знаю, о чём вы думаете, - вокруг нашей и других похожих фирм ходит много гнусных сплетен. Именно поэтому я сразу же, как пришла и увидела её, вызвала и "скорую", и милицию, - дурные слухи надо пресекать на корню.
- У вас был ключ от квартиры?
- Конечно. Клавдия Петровна редко выходила из дома - разве что погулять в сквере, посидеть на солнышке. Она звонила мне и говорила, что ей принести. Я приносила - это входит в условия договора.
- И когда вы пришли...
- Она сидела в своём любимом кресле напротив телевизора. Я сначала подумала, что она спит, а когда дотронулась до её руки... Я ничего здесь не трогала - мы строго соблюдаем права наших клиентов. Даже телевизор не выключала, только звук убавила.
Следователь покосился на изящный телевизор, стоявший на деревянной тумбочке. Этой тумбочке было лет полста, не меньше, и современное чудо электроники никак с ней не сочеталось. Телевизор был единственным предметом в комнате, который принадлежал веку двадцать первому - всё остальное пришло из середины шестидесятых годов века двадцатого. И следователь вдруг испытал странное чувство: ему показалось, что этот телевизор не только чужд, но и враждебен всему в этой квартире с убогой мебелью - всему, включая и покойную хозяйку.
* * *
- Сергей Иванович?
- Да. А с кем я говорю?
- Это неважно. У меня есть для вас интересный материал - вы ведь наверняка хотите, чтобы вас заметили. Жду вас через двадцать минут в кафе "Сирена" - это рядом.
- Как вы узнали номер моей трубки?
- Это тоже неважно. А вот то, что я имею вам сообщить - важно. У вас есть шанс - не упустите его, - и неизвестный абонент - номер не высветился - отключился.
"Розыгрыш? - прикинул следователь. - А если нет? В конце концов, чем я рискую?"
Кафе было пустым, только в углу сидела за чашечкой кофе какая-то девица, лениво затягивающаяся сигаретой. "Всё-таки розыгрыш, - с досадой подумал Сергей, - прошло уже двадцать две минуты".
И в это время девица встала, подошла к его столику и спокойно уселась рядом.
- Это я вам звонила, - заявила она с невозмутимым видом.
- Вы? Мне звонил мужчина...
- Да, - подтвердила незнакомка и добавила мужским голосом: - Не только Максим Галкин умеет пародировать других людей - изобильна талантами земля русская. Правда, он зарабатывает больше меня. Ладно, не будем тянуть кота за это самое. Вот диск, - она вынула из сумочки прозрачный пластмассовый прямоугольник - на нём всё. Возьмите.
- Что всё? - настороженно переспросил Сергей.
- Вы слышали о фирме "Забота о стариках"? - Следователь молча кивнул. - Так вот, они убивают людей. Стариков - тех, кто заключает с ними договоры. Здесь неопровержимые улики - все погибшие за последний год, и самое главное - как они умудряются их убивать, не оставляя никаких следов.
- А... Почему вы решили обратиться именно ко мне?
- Я знаю кое-кого из вашей конторы - навела справки. Вы честолюбивы, и вы будете рыть землю носом, чтобы прославиться. Это нормально - мужчина должен быть честолюбив, иначе, - она усмехнулась, - женщины не очень охотно залезают к нему в постель. Так что берите диск и ловите свою птицу удачи. - Она закрыла сумочку и поднялась.
- Подождите, - Сергей хотел задать совсем другой вопрос, но в последний момент передумал. - А вам-то это зачем?
- Я не страдаю альтруизмом в острой форме. Просто эта сволочь Арсений кинул меня на бабки - на большие бабки! Такое не прощают. Ну, и... кое-что личное. Ещё вопросы, господин Пинкертон?
- Целых два. Как вас зовут, и что вы делаете сегодня вечером?
- Сегодня вечером место в моей койке занято, - холодно ответила девушка, игнорируя первый вопрос. - Если оно освободится, я вам позвоню. А если вы прославитесь, я сделаю это в любом случае. Пока, Шерлок Холмс.
* * *
- Арсений Александрович, материалов более чем достаточно. Напомнить вам про чистосердечное признание, которое облегчает вину?
- Молодой человек, - седовласый мужчина не выглядел ни испуганным, ни даже обеспокоенным. - Вы мне ничего не сделаете - ни-че-го. Вы собираетесь предъявить мне обвинение в преднамеренном убийстве тринадцати человек, совершённом в корыстных целях - чтобы завладеть их недвижимостью? И убийства совершались при помощи некоего Х-блока, встроенного в стандартный телевизор, так?
- Именно так, Арсений Александрович. По договорам вы - то есть ваша фирма - дарили одиноким пенсионерам новенькие телевизоры. А Х-блок инициировал монотонную пульсацию изображения на экране. Эта пульсация накладывалась на тэта-ритм головного мозга и провоцировала у ваших клиентов инсульт. Дальнейшее пояснений не требует.
- Требует, - живо возразил генеральный директор фирмы "Забота о стариках", - и ещё как требует! По-вашему, это мы вмонтировали туда эти блоки-убийцы? Нет, не мы! Мы получаем эти телевизоры - со всеми заводскими пломбами, ни одна из которых не нарушена! - из-за границы, а где они собираются - неизвестно. Бизнес глобален, транснациональные корпорации имеют свои филиалы по всему миру, так что...
- Но ведь вы знали об их дьявольской начинке! Откуда, кстати?
- Знал, - легко согласился Арсений Александрович, - но вот откуда - этого я вам не скажу. И доказать, что я умышленно убивал пенсионеров, вам не удастся - чистосердечного признания не будет. Будет другое признание.
- Я внимательно вас слушаю, - вежливо сказал следователь, подумав при этом: "Мне твоё чистосердечное признание - как попу гармонь. Наша задушевная беседа пишется на диктофон, так что тебе не отвертеться, мил человек!".
- Мы - наша фирма - делаем полезное дело. Мы...
- Ухаживаете за одинокими стариками? И при этом...
- Ухаживаем, - седовласый кивнул, - и дарим им лёгкую смерть...
"Ага, лёгкую! Как там говорила Пелагея Никифоровна - "нехорошей смертью померла соседка моя". Кошка на весь дом орала...".
- Но главное даже не в этом, - продолжал Арсений Александрович.
- А в чём же, интересно знать? Я понимаю, убийство - это ведь сущий пустяк, верно?
- Не иронизируйте, господин следователь, - вы себе даже не представляете, куда вы влезли. Вы полагаете, что изловили очередного бессовестного олигарха с криминальным оттенком? Ошибаетесь, уважаемый. Продайте этот сюжет Дарье Донцовой - она вас осыплет золотым дождём. А мы - мы санитары, делаем благое дело. В этом мире стариков развелось слишком много - больше, чем работоспособных молодых людей. Их надо кормить, за ними надо ухаживать - а надо ли? Это неэкономично - ведь от них уже нет никакого толку, и они никому не нужны - даже собственным детям и внукам. Можно подумать, вам приятнее смотреть на колченогую сморщенную старуху, чем на молоденькую девчонку в брючках, приспущенных до середины ягодиц! У первобытных людей был хороший обычай оставлять своих стариков на съедение хищникам, когда эти старики превращались в обузу для племени. У наших предков есть чему поучиться...
- Вы хоть думаете, что вы говорите? - тихо произнёс Сергей.
- Думаю, и полностью отвечаю за свои слова. Основа современной цивилизации - рациональность. Мусор - в том числе и человеческий мусор - подлежит утилизации. А все эти сентиментальные переживания - это, извините, анахронизм: за них деньги не платят. И кому-то пришла в голову простая и гениальная мысль: а ведь телевизоры-то все смотрят! Так и появился Х-блок. И старики тихо и безболезненно мрут - и не только у нас, но и по всему миру. Милосердная эвтаназия, знаете ли. А наша прибыль в этом деле - это всего лишь бонус, вознаграждение за наш неблагодарный труд.
"Говори, говори, - думал следователь, борясь с острым желанием врезать по холёной физиономии собеседника - так, чтобы у того хрустнула челюсть. - Не буду прерывать поток твоего красноречия...".
- А молодые? - спросил он и стиснул зубы.
- Молодой организм более стоек, - охотно объяснил директор "Заботы", - и поэтому вероятность летального исхода на порядок-два ниже. К тому же в группу риска входят только теленаркоманы, жадно поглощающие всё, что транслирует ваш домашний шайтан-ящик. Не понимаете? Учёные давно заметили, что продолжительность жизни напрямую связана с интеллектуальной активностью человека - люди умственного труда живут в среднем дольше, чем, скажем, профессиональные мясники. Те помои, которыми кормит нас - вас - наше телевидение, умный человек хлебать не будет. А прочие, подсевшие на телевизионную иглу, - стоит ли их жалеть? На этой планете много лишних людей и кроме стариков - слишком много.
- И вы берётесь решать, кто лишний, а кто нет?
- Кто-то же должен взвалить на свои плечи этот тяжкий груз! - на лицо Арсения Александровича набежала тень вселенской скорби. - Всевышнему не до нас, вот мы сами и не плошаем...
"Да он ведь просто издевается! - промелькнуло в голове следователя. - Вот же гад!"
- Благодарю вас за содержательную лекцию по демографии, Арсений Александрович. Думаю, в ближайшее время вы получите самую широкую аудиторию... за решёткой.
- Ордер на арест, - глаза седовласого похолодели. - Обвинение, - отчеканил он, - и возможность связаться с моим адвокатом. У вас нет никаких улик! Заявляю официально: о наличии Х-блоков в импортных телевизорах, которые мы дарили нашим клиентам, нам ничего не было известно, как не было известно и то, какую угрозу жизни и здоровью людей они собой представляют.
- Насчёт улик - не беспокойтесь. Вы тут столько наговорили - хватит на пожизненное заключение. Наша беседа записывалась. Вы знаете, откуда к нам поступала эта зараза, - вот мы и потянем за эту ниточку. Через вас мы и доберёмся до этих затейников.
- До чего же вы наивны, молодой человек! - бизнесмен снисходительно улыбнулся. - Неужели вы думаете, что я не принял соответствующих мер предосторожности? - С этими словами он извлёк из кармана своего дорогого пиджака небольшую плоскую коробочку, похожую на портсигар. - Это портативный глушитель. Проверьте вашу запись, проверьте - она стёрта. Я когда-то работал в военно-промышленном комплексе - давно это было... А потом, когда пришли новые времена, я понял, что работать нужно на свой карман, а не на безликое "благо всей страны". Так что нет у вас никаких улик - увы! А сказать я вам больше ничего не скажу - я на "бис" не выступаю. Хотя нет, одну вещь я вам всё-таки скажу: не стоит играть в Дон-Кихота - дурацкая эта игра! Это только у Сервантеса рыцарь печального образа протыкал копьём крылья ветряных мельниц, а в нашей реальной жизни эти крылья быстренько превращают последователей Дон-Кихота в хорошо промолотый фарш. Хотите взять с меня подписку о невыезде? Пожалуйста, я в ближайшее время всё равно никуда не собираюсь - не сезон.
Это не детектив