ПтероДактиль

Романтика бурь, восхваление света из тьмы
Божественный гумус, питающий наши умы
А вот наш гурУ - Чикатило, который Андрей,
И наши игрушечки: ямб и немножко хорей

Мне виделся сон - как меня грызла дюжина лис
Глаза мои в пленке, и пятится криминалист
Собаки - к друзьям, значит, сон этот я сберегу,
Но только вот странно: проснуться никак не могу.

Наполнен стакан, и меня утешают. Я пью
И солнце на грани, и паспорт упал в полынью
Смущенье в рядах: телевизор какой-то не тот
Летит птеродактиль и странную песню поет:

"Взвейся кострами,
К дальним уйди берегам,
Вечная память
В крейзе почившим богам

Все закавычить -
Вряд ли достойная масть.
Масса отличий:
Сп...ить иль просто украсть.

Глупо и больно,
Режет подошвы трава.
Пусто в обойме.
Темень. Узлом рукава"

Открыли сезон? Так пускай его что ли заткнут!
Убийственный монтаг... Мне нужен тотальный ребут
Я бью зеркала - там на-верно-е должен быть я!..
Какая палата... Мне нравится!.. Правда, моя?.. 


Красный куб

Протяну тебе в жарких ладонях
ярчайшего красного куб:
В нем видна выразительность розы,
решительность есть палача.
Улыбнешься светло и бездонно
в ответ на мое “Получай!”,
Обниму тебя, куртку отбросив,
пройдем мы с тобою на ку-

Хню (вот странно, кому-то по вкусу
такого вот толка стихи).
Ты поставишь замызганный чайник,
я буду терзать колбасу,
Говорить, что во всем же есть плюсы,
нельзя, мол, без щепок в лесу,
Да и жизнь глупа изначально...
...и кучу другой чепухи.

Разговор помутнеет, иссякнет,
ты станешь глядеть на часы
И в какой-то момент я замечу,
как куб превратился в квадрат.
Ярко-красный скукожился в слякоть,
стал бурым, как в кране вода.
И придется прервать нашу встречу...
Морозно... Как лужи чисты...


Клаустрофобия

Шаткая масса - за что же тут браться?
Хватит играться, ну правда же, братцы,
Кто тут из вас создает вибрацию?

Стены так стонут - мне лично страшно,
Гипсокартон словно карт рубашка
Жители сонно мастями мне машут.

Воздуха кража - воздух прокурен
Тает метраж, устает кубатура
Добрые граждане душат ажуром.

Выбраться пробую - стать бы мне выдрою
Чтобы из гроба единым бы выдохом
Клаустрофобия - крайне невыгодно... 
 

Похолодание

Штриховку земли стирающий снежный ластик
Сожженные листья, мороженных сумерек лакмус
Ванна - единственный чудом не сбойный кластер.

Холода пластырь - радость засыпанных в штольне
Склеенных ласт оригами, сложение в столбик
Снежная паста для острых клыков колоколен.

В спячку бы что ли...
 

Подарок

Молоточками точечных солнечных бомбоударов
Раздробляются косточки черепа в пыль и муку.
Заполняет погожий песочек пустоты в мозгу.
Я морщинистокожен, скукожен. Я классный подарок.

Перегретый адаптер зарядит меня постоянством
Производная вантуза вылечит тромбофлебит
Перетопленным жиром шеф-повар меня освежит. 
Я оклизматизирован, чист. И подарок я классный.
 

Медленный сон

Умозрительный нерв ущемлен,
И на иссиня-красных фасадах
Расцветают улыбки фазаньи,
Начинается медленный сон.

Межкирпичные трещины-швы
В иероглиф слагаются "выход".
Я иду туда, слыша, как тихо
Стонет Бах, засэмплованный в выпь.

Сквозь меня паутины питье.
Коридор бесконечен и узок.
Потолок гладит голову юзом.
Пахнет мелом и млечным путем.
 

Дребезги

От громкого кашля стеклянный мой мир разлетится
На мелкие части, на злую красивую ртуть.
Все то, что мне кажется, не позволяет вздохнуть,
А сдохнуть не даст то, что щиплет мою роговицу.

Припадочный каторжник, сдавленный сонмом полиций,
На приисках счастья попавший на честь и на жизнь,
Коричневым кашляя, правлю стальные ножи.
Последний из касты. Стеклянного мира хранитель.


Игра

Хруст начинает вращаться, становится мартовским вечером
Полька звучит так отчетливо, красный дельфиний крик.
Перкуссия "лоб-брусчатка" соло ведет так наверчено
Колко, ехидно, щёкотно - пик виртуозной игры.

Запахи рампы сметановы: кисло-густы и приторны.
Длань старика-педераста - как мировой океан.
За бок - в забор - и заново. Кода растет пирамидою,
Эквивалентом счастья. Рухнувшего к х.ям.
 

Инферно

Каждому свой инферно: кому-то совсем игрушечный,
Кому-то и пострашнее, кому-то - как у больших.
Сидя в подземной кофейне, гляжу, как колонны рушатся,
А рядом, в своей траншее, дети курят гашиш.

Поодаль горят деревья, там кто-то на ветках крючится.
Ангел вгрызается в жилы младенчески чистой души.
Старец над внучкой беременной разъединяет брючины.
Ад мой - такой все же милый, и так неуютно в чужих...
 

Браконьер

Я рифмую серединки непослушных слов турецких,
В поисках шальной удачи бью сказуемых тарелки,
В предвечерней серой дымке караулю строчек стаи,
Приворотным горьким плачем истину намыть пытаюсь.

Я охочусь на погостах, в заповедниках словарных,
Браконьер реликтов чудных, гнезд жарптичьих вор и варвар
Повезет - поймаю хвостик вороватыми руками,
Только чаще приношу я в ягдташе песок да камни.