В детстве она была хорошей девочкой, ласковой, послушной, веселой, доброжелательной и очень милой. Это видели и отмечали все, кто ее знал. А еще она умела летать. Этого не знал никто. Она об этом удивительном свойстве никому не говорила. Держала в себе свою самую сокровенную тайну, даже толком не зная почему. Просто не хотела быть знаменитостью, не хотела, чтобы о ней писали газеты и журналы, чтобы ее снимали на телевидении и в кино. В отличие от большинства людей, она не хотела славы и известности. Знаменитость - это общественное достояние, а она хотела быть сама собой, не принадлежать всему обществу и оглядываться на него.
Вообще, если присмотреться к ней в то время внимательнее, можно было бы заметить и другие странности. У нее почти не было подруг, она мало играла с куклами. Вместо этого она могла часами играть с цветами в палисаднике, осторожно касаться их пальчиками и разговаривать с ними, как с разумными существами. Может быть от этого, а может быть, от чего-то другого, но таких цветов, как у них, не было ни у кого в округе. На их цветы приходили любоваться с других улиц и, даже, из других районов. На все вопросы типа: "Как вам удалось вырастить такую красоту?", родители смущенно пожимали плечами. Они и сами не знали, почему так. Посетители, просившие нарвать им букет или даже один цветок, уходили ни с чем. Услышав, что собираются сорвать цветок, девочка начинала плакать. Она не просила и не устраивала истерик. Просто плакала, но так горько, что ни у кого не поднималась рука рвать цветы. В их доме цветов не рвали, даже вазы для них куда-то запропастились, а просители получали вежливый, но категорический отказ.
Она рано научилась читать и, на долгие годы, это стало ее любимым занятием. В детстве ей нравились волшебные сказки, потом, когда повзрослела, фантастика. Тот стиль, который называют "фентези". Сказки будоражили мысли и воображение. Она искренне верила, что все было взаправду, мало того, все это есть и сейчас, надо только хорошенько приглядеться вокруг и поискать, тогда окажется - сказки не врут. Были, а может быть и сейчас есть и Змей Горыныч, и Кощей Бессмертный, и Серый Волк, говорящий человеческим голосом. В отношении Бабы Яги ее мнение в корне расходилось с мнением остальных. Она ее жалела. В самом деле: пожилая, одинокая женщина. Живет в дремучем лесу одна-одинешенька. Некому для нее сходить ни в гастроном, ни на базар. Огорода у нее, скорее всего, нет (ведь его обрабатывать надо, а откуда силы взять?). Пенсию, скорее всего, не получает. Ни один почтальон не полезет в дремучий лес с деньгами. Машины там не ездят, лес-то дремучий, туристы не ходят, по той же причине, а, если и заявится какой-нибудь "добрый молодец", то вместо того, чтобы помочь бабке сразу начинает свои порядки устанавливать. Помните? Как там в сказке: "Избушка, избушка повернись ко мне передом, к лесу задом". Совершенно не интересуясь, как хозяйке лучше и удобнее, а, если она попытается возразить, сразу за меч хватается. От такой жизни характер испортится у кого угодно, не только у одинокой старухи. Развлечений никаких. Ни в одной сказке не упоминается, чтобы у Бабы Яги был телевизор или радиоприемник, один только кот, но с кота, как говорится, много не поимеешь. Ноги у нее не ходят, болят. Вот и остается посещать тот же гастроном в ступе по воздуху. А народ, естественно, пугается и нервничает. Не понимают, что пешком она просто не дойдет. В умении летать в ступе или без нее девочка нисколько не сомневалась.
Словом, вкусы и мироощущение у девочки были необычными.
Но больше всего девочка любила звезды. Летней ночью она могла часами смотреть в звездное небо, забыв обо всем на свете. Звезды привлекали и манили, они подмигивали ей, как хорошей знакомой. Они звали к себе, как бы говоря: "Ну, что же ты? Лети к нам. Это так просто. Стоит только захотеть, а мы тебе поможем". Когда она смотрела в ночное небо, ей казалось, будто звезды прикасаются к ней. Будто с каждой звездой ее связывает тоненький лучик, совсем - совсем тоненький, тоньше, чем паутинка. Эти лучики гладят ее, перебирают ее волосы, касаются лица, губ. Ощущая их прикосновение, она полагала, что они могут даже удержать ее в воздухе над землей. Пусть они тоньше паутинки, но ведь и звезд в небе очень много и каждая предлагает свою помощь. Казалось бы, протяни руки и лети. Да все было как-то боязно.
Но, однажды, решилась.
Была чудесная ночь. Ласковый ветер чуть шелестел листвой и слегка шевелил ее волосы. Дивно пахли цветы. А звезды, в эту ночь, были просто волшебными - яркими и огромными, как никогда. Они усеяли бездонное небо от края до края. Чудилось, будто в мире больше ничего нет, только она и звезды. Она растворялась в них. Казалось, звезды были частичками ее самой. "Лети - говорили ей звезды - ты можешь. Поднимись в небо. Посмотри, как нас много. Чем выше ты взлетишь, тем нас больше будет, тем крепче мы будем тебя держать. Лети!". Неосознанно она протянула руки вверх, потом плавно опустила их по сторонам, как бы слегка отталкиваясь от земли и ...полетела.
Первый полет был совсем короткий. Ей удалось подняться чуть выше груши, росшей возле дома. Потом, она все же испугалась, ей захотелось на землю, такую твердую и надежную и она плавно опустилась на лавочку. Смятение и восторг переполняли ее душу. Ее маленькое сердечко готово было разорваться на куски от нахлынувших эмоций. Надо ли говорить, что в ту ночь она почти не спала. Прошло несколько дней, прежде чем решилась повторить полет. В этот раз она была более собранной, более спокойной, более решительной и полет прошел на славу. Ей удалось продержаться в воздухе несколько минут, пока не почувствовала, что начинает уставать и, благоразумно, вернулась на землю. С тех пор она стала летать. Она научилась управлять своим телом в полете, менять направление, высоту и скорость полета. Она научилась летать, даже когда облака закрывали звезды, но даже через облака звезды держали ее ласково, но крепко. Как было прекрасно, поднявшись над облаками снова увидеть звезды. Однако от пролета через облака намокала одежда, а наверху было все же холодно, запросто можно простудиться и она старалась не летать через облака, пыталась найти просвет.
Полеты стали для нее привычным делом.
Об этом так никто и не узнал. Став девушкой, она еще больше похорошела и расцвела. Ее нельзя было назвать яркой красавицей. Она скромно одевалась, почти не красилась, но было в ней, нечто такое, что заставляло парней ходить за ней табунами, а взрослые мужики, проводив ее глазами, чесали затылок и задумчиво шли дальше. Она не заигрывала и не кокетничала, не пыталась понравиться. Только, увидев ее раз, парни готовы были на все, лишь бы добиться ее расположения. Она не видела среди них своего, единственного, и никому не давала предпочтения, была ровно доброжелательной со всеми. Многие, из ее поклонников, даже спустя много лет, вспоминали о ней с грустью и сожалением.
Потом она вышла замуж. Мужа она выбрала себе сразу и навсегда. Впервые встретив его на улице, она сразу решила, что этот парень будет ее мужем, отцом ее детей, что с ним будет хорошо, надежно и спокойно. Они легко познакомились и, уже через десять минут, не представляли себе, как они раньше жили друг без друга. Их отношения складывались так же легко, просто и естественно, как для человека дышать. Как она и предвидела, так и получилось. Он стал для нее счастьем и опорой в жизни, верным, надежным другом в любой ситуации, любящим мужем и прекрасным отцом. У них были прекрасные дети, зачатые в любви и рожденные на радость. В их доме поселились и уже никогда не уходили мир, любовь и согласие.
Все было чудесно, вот только летать она перестала.
Известно сколько у замужней женщины дел дома. Хотя остальные члены семьи помогали ей, причем без всяких просьб и напоминаний потому, что в семье ее обожали, но, все- таки, главная в доме - хозяйка, остальные помощники. Дом, семья, дети - эти ежедневные, повторяющиеся хлопоты отнимали массу сил и времени. Иногда не удавалось уделить себе должное время. Не всегда удавалось заметить какое сегодня чистое, ясное, прелестное утро, как восхитителен закат, как нежно пахнет жасмин майским вечером. Куда уж тут до полетов. Однако она жила той жизнью, какой живут миллионы женщин на земле, находя в этом даже какое-то удовольствие. И, только где-то далеко - далеко, на самом дне души, ожидая чего-то такого...
Последний раз она летала уже давно.
Это было зимой. Она возвращалась с работы. Шел тихий, почти невесомый снег. Было довольно поздно, машин и прохожих было мало, и снег засыпал все следы. Белое пушистое одеяло покрыло землю, дома, деревья, все-все, а снег все шел и шел. В свете редких фонарей снежинки, слегка покачиваясь, плавно опускались вниз и казались звездами, которые вдруг решили опуститься на землю. Это ночное очарование всколыхнуло в ней туже давно позабытые чувства. И она полетела. Полет был легок и радостен. Она ловила снежинки в полете. Играла с ними, то взлетала высоко, к самым тучам и оттуда вместе со снежинками тихо опускалась на землю, зачерпнув, уже выпавший на землю, снег варежками поднималась высоко и высыпала его, даря снежинкам радость еще одного полета.
В некотором отдалении, по ее следам возвращался домой еще один прохожий. Мужчина. Был он в благодушном настроении, слегка навеселе и, потому, своим очарованием ночь захлестнула и его. В детстве он мечтал о великих подвигах и свершениях. Но обстоятельства сложились так, что подвигов на него не хватило, свершений тоже, приключения, по сравнению с мечтами были мелкими и никчемными. Ежедневный быт цепко держал в своих сетях, как бы говоря: "Ха! Подвигов ему захотелось и приключений! А огород, между прочим, не прополот, забор чинить надо, а сын из кроссовок вырос, новые надо покупать". Тем не менее, невзирая на возраст, хотелось чего-то острого и яркого. Когда ясно видишь цель, когда отдаешь, не задумываясь, все силы ради того, чтобы ощутить сладкий миг торжества и радость победы. В молодости, когда служил в армии, ему всего один раз пришлось быть первым в кроссе. Когда топот соперников слышен сзади, а, впереди никого, ты один и ты ПЕРВЫЙ. Этот эпизод стал одним из самых ярких воспоминаний его жизни. О таких мгновениях он и мечтал. Правда, все реже и реже. Сейчас он вообразил себя диверсантом, крадущимся за головным дозором во вражеском тылу к штабу противника. Помимо воли, спина его чуть сгорбилась, как бы под тяжестью тола в рюкзаке. Руки сжались на воображаемом оружии, а сам он стал настороженно поглядывать по сторонам, опасаясь засады, готовый в любую секунду упасть в снег, открыть ответный огонь и, если потребуется, дорого отдать свою жизнь. Ступая след в след, он продвигался в неизвестность к гибели или славе. Внезапно следы прервались. Машинально он огляделся по сторонам, надеясь заметить следы схватки в рукопашную, выстрелов ведь не было. Однако развороченного снега, поломанного кустарника, пятен крови не увидел. Тут он пришел в себя и огляделся еще раз, уже осмысленным взглядом: куда же, в самом деле, подевался идущий впереди? "Не взлетел же" - подумал он и поднял глаза вверх. В воздухе, выписывая немыслимые пируэты, носилась женская фигура. Мужик с размаху сел в сугроб и, не сразу, правда, но осенил себя крестным знамением. Когда оторопь прошла, он даже позавидовал: "Могут же люди, а тут...". Ему было горько и очень обидно. Слезы несбывшихся надежд катились по его щекам, но он их даже не замечал.
Таков был последний полет.
И он был уже давно.
Вот уже много лет она не летала. Ей хватало радости на земле. Муж, для которого она всю жизнь была единственной женщиной, причем любимой. Дети, а, теперь уже, и внуки. Таков был основной круг ее забот и интересов. Всех их она любила, и знала, что любима всеми. Эта радость, может быть, теплее и глубже, чем радость от полета и она нисколько не жалела о сложившемся.
Летом ей привезли внучку погостить.
Внучка представляла собой очаровательное создание четырех лет от роду, для которой весь мир являлся нечитанной книжкой. Ей все было интересно и занятно. Широко распахнутые серые глаза смотрели на мир с восторгом и любопытством. Целый день она была занята под завязку неотложными хлопотами и делами. С утра разбудить кукол, умыть их одеть и накормить. Строго внушить им, чтобы не шалили и не баловались. Проведать бабушкины цветы, которые, по-прежнему, были лучшими в округе. Поговорить с ними, осторожно погладить и полить из лейки. Проведать дворовую собаку Шарика. Погладить его и немного поговорить, совсем немного потому, что впереди еще множество дел. Проведать грядку с помидорами, собрать спелые и отнести бабушке. Проведать кукол - не шалят ли. И так далее. Потом, сходить с бабушкой в магазин, обсудив подробно по дороге, что им нужно купить и, что они потом будут готовить. Пообедать и отдохнуть от многотрудных дел. Тут и дед приходил с работы. Его прихода всегда ждала с нетерпением. С дедом они ходили гулять. Тут дел вообще было невпроворот: покачаться на качелях в сквере и покрутиться на карусели в парке, дойти до конца улицы и посмотреть, что там за углом, а, главное, задать множество вопросов накопившихся за день. "Почему небо голубое, а облака на нем белые, куда они плывут и почему?", "Почему у машины четыре колеса, а у велосипеда всего два, а он не падает?", "Почему из серых туч идет белый снег?", "Почему звезды висят на небе и не падают?". За одну прогулку ответить на все вопросы дед не успевал. Приходя, домой он объявлял: "Я немножко помолчу", после чего падал на диван и мгновенно засыпал.
Словом жизнь была прекрасна и удивительна. Однажды, бабушка спохватилась, что на дворе уже темно, а внучки нет дома. Вышла во двор и, повернув за угол дома, остановилась. Девочка сидела на лавочке и смотрела в небо. В широко распахнутых глазах отражались, помаргивая и переливаясь тысячи звезд. Она протянула руки к звездам и поднялась в воздух. Ее лицо выражало удивление и восторг. Вскоре она плавно опустилась на лавочку. "Малышка еще совсем - подумала бабушка - силенок маловато. Подкормить надо". Чтобы не испугать выждала какое-то время, затем осторожно окликнула внучку, подошла и ласково обняла ее, ощутив как, та вся трепещет, от пережитого. Они еще немножко молча посидели на лавочке, пока девочка совсем не успокоилась. Потом бабушка отвела ее в дом и уложила в кровать, а сама вышла во двор.
Звезды ярко блестели и манили к себе, как и прежде. Знакомое чувство предвкушения радости охватило ее. Такого она не испытывала уже много лет. Ей было легко и свободно. Раскинув руки, она полетела, как в молодости, все выше и выше. К звездам.