Они зависли близ Красного Карлика: астероид, железно-никелевая сердцевина которого укрывала человека; кремнеорганический киборг, застывший в смиреной позе человека, готового на уступки - голова склонена на грудь, руки вытянуты вдоль тела, нога заплетена за ногу; и робот класса С - посольского класса, - облаченный в непререкаемо строгие фермы, долженствующие говорить: содеянное роботами - все совершенно. Рахитичный свет огрызка звезды скупо освещал бока представителей трех направлений эволюции - заклятых врагов, в другое время испепеливших бы друг друга, лишь бы оттяпать лишний клок жизненного пространства. В другое время, но не сейчас, когда страх перед внешней угрозой превысил межветвевую вражду. Молчаливо витая в космосе, они поджидали посланца четвертой эволюционной ветви - Ветви Мутантов.
Материя Вселенной затрещала. На свет показался ребристый кокон. Расправив веероподобные лепестки, мутант степенно вытекал из гиперскважины. Троица потеснилась, позволяя занять ему место в кругу. Глазные яблоки, локаторы, датчики задвигались в гнездах, устремляясь на вновь прибывшего - его опоздание могло таить в себе подвох.
- Теперь, когда мы все в сборе, - проговорил робот, успокаивая себя и собрание, - настало время начать.
Мутант тут же отозвался:
- Нечто надвигается со стороны Большого Магеллана. Ему нет названия.
- Наступит Судный День, сказал скрытый за многокилометровой толщей никеля человек; он был потомком касты богословов, сохранивших традиции и верность облику, созданному Творцом.
- Для вас, крыс, прячущихся в норах, он уже наступил... - съязвил мутант.
Реле робота обеспокоено защелкали:
- Мы все происходим от одного начала - людей. Как бы не хотелось признавать это мутантам, но это так. И я не вижу причин, которые бы препятствовали объединить качества, выпестованные эволюцией: приспособляемость мутантов, органы чувств киборгов, интуитивизм людей, быстродействие роботов. Мы ветви одного дерева, стволу которого грозит гибель. Поэтому я, как полномочный представитель ветви роботов, протягиваю манипулятор всем вам, желая подчеркнуть этим древним жестом открытость роботов, их неподдельную тягу к сплочению.
- Мы, мутанты, заодно с вами.
- Как и мы, люди.
Киборг немного поколебался, прежде чем сказать:
- Ни для кого не секрет, что Ветвь Киборгов изначально развивала органы чувств. Мы по праву несем знамя самых зорких существ. На разведку мы пошлем самого глазастого из нас.
Собравшиеся одобрительно зашумели. Будь у них губы, они, несомненно, потянулись бы к трубке мира.
* * *
Издали объект напоминал черную кляксу, нахально затмившую своим чужеродным телом добрую четверть Большого Магеллана.
Пофыркивая дюзами, ропща и оглядываясь на астероид с человеком (хорошего же спутника дал ему Совет), киборг ЪЪЪЪь приблизился. Астероид, накренившись, блестя окошками камер из-под "лобья", застыл в безопасной близи. Как не криви кремниевой кожурой, как не искри презрением к детищу подземелий, а перед Угрозой все равны.
Оборвав свои мысли, киборг захотел сделать снимок в рентгене. Он создал из утробы аппарат и, приподняв глаз над стволом, жадно всмотрелся в образование.
Футляр с углеродным телом покрылся испариной: "Пустота..."
Он растворил аппарат, а из его клеток сотворил ухо - ажурное, перепончатое, обостренно-чувствительное к шумам - уставился в центр пятна. Едва слышный, где-то на пороге слуха (если это не чихнул человек в камне) - шорох.
Свернув ухо, киборг ринулся вперед. Осторожность была забыта. Угрожающе надвинулись протуберанцы - черные рукава кляксы на ослепительном фоне туманности. Еще ни одна живая тварь не подбиралась так близко к объекту.
ЪЪЪЪь округлился - точь в точь вывернутый на изнанку глаз, всю поверхность которого устилает сетчатка. Второпях пробежался по всему спектру. Неожиданно скакнул реликтовый фон. Потрясение углеродного мозга отсрочило бегство и, когда он подался назад, было уже поздно. Последнее, что удалось ему сделать перед тем, как отправиться в царство теней - протянуть лучепробник.
Киборга пронзала острая боль; короткими вздрогами, вслед за порывами ветра из кляксы, она пробегала по нервам. Нездешний ветер. Против него прозрачны магнитные блоки, которыми киборг пытался закрыться. Пронизывающий ветер расшатывал каждый атом, вырывал его из гнезда, уносил прочь. Первой выветрилась кремнеорганическая периферия. Глухой и слепой мозг, еще некоторое время скрежетал, взывая о помощи.
В астероидной утробе, до краев наполненной физиологической жидкостью, заколыхался человек. Хом видел киборга - тот растворялся, словно клочок пены в черной воде. Лучший интуитив предвидел, что с ним произойдет, если он не будет посылать импульсы к тормозным двигателям. Тщетно. Коллоидный раствор, соединяющий нервные окончания с сервомоторами, выпал в осадок. Не зная об этом, Хом продолжал "давить на педали".
Точёные черты лица, возвышающегося над озером раствора, исказились гримасой ужаса. По нему потекли липкие струйки пота. Интуитив видел, как, словно под порывом ветра, всколыхнулась астероидная поверхность, как множество атомов срывается со своих насиженных мест, и слой обнажается за слоем. Зрелище отозвалось болью и страхом. Человек закричал, дернул головой, вырывая световоды из глазниц. Пришедшую тьму раскололи колокольный звон и надсадный набат.
Он боялся света. Боялся и ненавидел этих бестий фотонов. Про себя он называл их шизоидами за строптивый, неугомонный нрав. Встречи с ними случались нечасто, но все же случались.
Сейчас, когда взошло Солнце, освещая скалистую марсианскую пустыню, а он не успел уйти под землю, спрятаться от его беспощадных лучей, множество шизоидов обрушилось на него. Нежные покровы задымились под напором их жалящих атак. Хом закрыл лицо руками, пытаясь прикрыться их тенью. Там, куда она не попадала, кожа вспучивалась и лопалась, оголяя костенеющие сухожилия. Жар становился нестерпимым. Он с омерзением стал срывать кожные покровы; те вспыхивали, едва касаясь песка, и горели бенгальскими огнями. Потом бросился на песок, и раскаленные песчинки вонзились во влажные бугры мышц.
Марсианскую поверхность огласили крики. Подобно огромной губке, пустыня впитывала влагу, довершая начатое солнцем. Иссушенный костяк съеживался. Вскоре на его месте лежал обугленный кукольный скелетик. Он перевернулся на спину и устремил взгляд к небу глазницами, переполненными песком.
* * *
Хом разлепил, крепленные друг к другу скобками ресниц, веки и, прежде чем зрение окончательно вернулось к нему, поднес к лицу руку: бледную, изжеванную с, будто побитыми молью волосками. Прояснившись, взгляд сошел на стены, с них на потолок. В центр куполообразного зала вкраплена выемка, в которой он, полупогруженный в лужицу теплого раствора.
- Где я?
- Сейчас ты в Педантичных Руках, - ответил вкрадчивый голос из ниоткуда. Нашему посыльному роботу удалось выхватить тебя из пекла, когда разложение начало касаться нервных структур. Тебя спасла огромная толща астероида. К сожалению, не все роботроны знают состав физиологического раствора и ты был опущен в чан с каприловой кислотой. А поскольку ты долгое время не активизировался, пришлось ждать специалиста по людскому роду, то есть меня. Теперь ты регенерирован и твоя жизнь вне опасений.
Человек посмотрел на пену, прилипшую к бортикам ванны. Перед его мысленным взором мелькнули картины разрушения, абляции и смерти.
- Что это было, Педантичные Руки?
- Мы столкнулись с осколком Антиабсолюта. Это стало ясно, когда мы заполучили информацию, испущенную разлагающимся киборгом; истово преданный делу, он продолжал радировать, пока не разложился мозг. Пришлось перебрать несколько версий, чтобы увязать противоречивые данные: структура крайне хаотична, в то время как ее носитель невероятно сложной природы; плотность его энергии на порядок ниже плотности вакуума. Мы рассмотрели несколько форм организации жизни: органику на основе углерода с ее сложным носителем ДНК, сравнительно простой структурой и оттого мало упорядоченным содержанием; поведение такой жизни не чуждо влиянию хаоса; кремнеорганическую: носитель упрощается, сложность структуры растет, содержание упорядочивается, но сумбур в поведении все еще есть; интегродифференциальную, коей принадлежат роботы; плазменную - устойчивого носителя нет, а стабильность обеспечивают сверхсложная структура и направленная мысль - это предформа Абсолюта. На другом конце шкалы стоит Антиабсолют. Бурлящий бульон его носителя искажает законы вокруг себя...
- Я полагаю, вы предприняли меры, чтобы обезопасить объект? - капризно перебил Хом, ибо ничего не понял.
- В этом нет необходимости. Антиабсолют в своем дрейфе заденет лишь краешек Галактики. Количество сверхновых, в которые при этом превратятся звезды, можно будет пересчитать по захватам.
Хом-интуитив наморщил лоб и осторожно подвигал ногами.
- Что вы со мной собираетесь делать?
- Тебя переправят на Малую Пулю. Соглашение о перемирии еще действует. Когда же оно кончится, роботы двинутся на вас в святой поход. Наши ветви должны враждовать - такова идея создателя. От себя добавлю - четыре дивизии ударят по Путине, в то время как основные силы двинутся к Красным Воротам.
- Почему ты мне это говоришь, Педантичные Руки?
- Не знаю, - робот немного помолчал, затем оживился, найдя объяснение. - Ты мне чем-то нравишься.
Хом свел брови воедино: "Одно из двух - либо робот ведет двойную игру, либо гены человекопослушничества все еще живы в роботах. Сами того не ведая, они программируют их из поколения в поколение, что можно использовать в предстоящей войне. В любом случае направлю металлорухлядь по ложному пути".
- Послушай-ка...
- Да?
- А что, если Антиабсолют - это первая посылка из Магеллана?