Валечка, вдруг, 
пропала на сутки.
Подруга ее
Мне позвонила, 
Она заболела,
Лежит в больнице.

Я прилетел, 
сорвался с работы
в стационар 
областной больницы

В справочном
мне сказали,
что Скорнева
Валентина 
Михайловна
в третьем корпусе
дальнем, 
седьмая палата.

Валюшка-
бледные губы,
на себя не похожа,
в шлепках 
на босу ногу,
не захотела 
сидеть в палате,
с бабульками злыми,
и мы забились в угол 
за волосатый ствол пальмы, 
на кожанный
липкий диванчик. 

Она была 
такой горячей! 
Тридцать восемь и шесть!
Мы целовались 
так долго,
друг друга тискали 
отчаянно нежно ... 
Что я готов был - 
прямо 
на этом диване... 

-Я тебя инфицирую!
Она все боялась.
Я отвечал
-Уже давно...
тобой заражен!

Я так соскучился! 
Без тебя 
в этом мире - 
пустыня Гоби!... 

Нас прервал старичок 
бомжеватого вида. 
Он прохлопал тапками 
мимо нас 
прямо в тубзик.

-Что с тобою, 
моя девочка?
Я так испугался!
-Простыла наверно... 

В холле больничном
стоял полумрак,
и пальма 
надежно
нас отделяла  
от фильма 
про плохую больницу. 

Я разглядел 
болезненное личико
в этом сумраке 
и вдруг потерял 
эталон 
ее красоты, 
которую я утвердил
для себе
как константу. 

Она не была
красивой
сейчас, 
скорее 
даже наоборот. 
Но нежность моя 
охватывала 
эти два существа. 
Причем второе 
мне было 
ближе, дороже! 

Наверное раньше
в больницах 
я научился - 
боль понимать. 

Эти сущности 
и были теми 
"астральными близнецами",
в одном человеке.

Только состояли 
из внешнего "я"
ведомого, 
И другого 
скрытого, 
за скорлупой бытового, 
за плотным 
нервным поглядом 
ненакрашенных глаз 
и дрожью 
синюшних губ. 

Две расплывающиеся сферы: 
радужная и серая 
слились в одну.
И заискрились
И засверкали.

Копытов Г.Л.
09.12.15