Кораблев Денис Юрьевич : другие произведения.

Кольцо Рокс

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 5.45*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Усе. Обещали немного побить и одновременно помочь. :) Надеюся справиться в кратчайшие сроки. И на время забыть. О той кипе бумаги, что лежит на полке. :) Правим. Господа... Это пока просто все в одном....

Кольцо Рокс. Lifting.

  
   Медленно, неторопливо кружась, падали листья. Иной раз резкий порыв ветра низвергал настоящий золотой водопад, и тогда их полет обретал стремительность, иллюзию борьбы и свободы, они выписывали замысловатые пируэты, закладывали крутые виражи, словно и не было того вечного стремления к земле. В эти мгновения он ежился, а по телу пробегала дрожь. Но именно это и нравилось ему больше всего. Голова была свободна ото всех мыслей, ничто не существовало для него в этот момент. Ничто, кроме прохладного осеннего воздуха, смешанного леса и узкой извилистой тропинки. Мир вокруг уменьшился неизмеримо, но стал на столько же прекраснее того большого, что остался за поворотом. Загадочная улыбка играла на его лице. Зима, лето, осень, весна, снег, дождь, ветер, солнце и луна, тучи и звезды, он радовался всему. Вот только случалось все это все реже и реже.
   Шло время, появлялись новые проблемы. Юность уже была позади, а он все еще ничего не сделал, ничему толком не научился. Все было хуже, чем представлялось ему раньше. Нет, все это не было наивными мечтами. Когда-то он подавал надежды, пока не произошел какой-то слом, растерянность. В свое время он не придал этому значения, а окружающие почти ничего или вообще ничего не заметили. Большой кленовый лист попал ему в лицо, он взял его за тонкий хрупкий черенок и стал разглядывать, потом отпустил, стараясь не терять из виду среди множества других. Вот и его также подхватил водоворот жизни, сделав минутную слабость обычным состоянием души и тела. Конечно, он и раньше не был идеален, но сейчас.... Сейчас все, что у него хорошо получалось делать - это строить прожекты и мечтать. Что в том плохого? Вроде бы и ничего, если бы он хоть что-то делал на самом деле. Лень? Пусть будет лень, но работа часто приносила ему удовольствие. Скорее скука. Осознание, невозможности совершения своих задумок, лишало сил к борьбе. А жизнь затягивало в повседневную рутину, которая с жадностью поглощала все его время. И лишь иногда, чаще всего именно в такие моменты, он мог взглянуть на свою жизнь со стороны. Надо бороться, бороться хотя бы для того, чтобы было интересно. Жизнь слишком коротка, чтобы сожалеть о ее скоротечности. И бесполезно сетовать на несправедливость старости и смерти. Умирают все - это справедливо. Уходят, чтобы освободить место другим. Как это не парадоксально звучит, но бессмертные существа, прежде всего, обречены на вырождение. В самом крайнем случае, останется кто-то один. И это не просто красивые слова. Если не придираться, то вымрут тоже все раньше или позже.
   Урчание множества моторов вернуло действительность. Он оглянулся, и его заполнила печаль - все осталось позади. Так было в детстве, нет, тогда таких мыслей не было. Там было просто счастье и непосредственность, подкрепленное жаждой играть, жаждой познавать. Тогда казалось, что всегда можно узнавать все больше и больше. Но мир слишком велик. К несчастью яркие события происходят чаще всего с посредственными личностями или с теми, кто борется. Он же был скорее наблюдателем, мыслителем. А кому нужны они? Тяжело вздохнув, он двинулся по покрытому лужами тротуару домой...

* * *

   Двери плавно расходились в стороны. Господи, угораздило же задремать в лифте, прежде чем осоловевшее от дремоты сознание сопоставило кое-какие факты, да и вообще начало соображать, я автоматически сделал несколько шагов вперед. Назад вернулся и очень быстро, вот только спина уперлась во что-то гладкое. "Осторожно, двери закрываются", - мелькнула в голове тупая фраза. Обернувшись, я понял, что двери и в самом деле уже закрыты, причем настолько качественно, что на гладкой почти зеркальной поверхности разглядеть стыковочные швы просто невозможно. Нет никаких органов управления - ничего. В отчаянии ощупывал я каждый сантиметр поверхности, вообще ничего. Прислонившись спиной к стене и тяжело дыша, пытался понять, что же меня так испугало. Большой светлый холл, без единого окна. Нет, с левой стороны какие-то колонны, скрывающиеся в темноте. Ничего. Пугало то, что не было никаких воспоминаний о том, как здесь очутился. Интуиция подсказывала, что я попал. А еще, еще пугал этот холл, что-то в нем было необычайное, футуристическое. У нас такое могло быть либо в исследовательском центре, либо на закрытом объекте. Все здесь было каким-то чужим.
   Идти куда-либо было страшно, но и оставаться на месте было еще страшнее. Скрыться в темноте подсказывал инстинкт. Ага, тебя будет не видно, а ты будешь видеть. Ну-ну, а про приборы ночного видения, тепловые сканеры и детекторы движения тебе ничего не известно? Да в темноте грохнут раз в десять быстрее и разбираться не будут. Коридор казался нескончаемым, уже было два поворота, теперь развилка, которую слишком легко было пропустить на обратном пути. Выйдя из левого рукава, надо повернуть направо. Возвращаясь? Но, на всякий случай, такое наблюдение не помешает. У нас ведь сейчас полно таких мест, способных послужить декорациями к фильму о последствиях глобальной ядерной войны и не только, даже без предварительной обработки.
   Где-то впереди раздался шум. Я замер, но, простояв почти полминуты и не услышав больше ничего, двинулся вперед с максимальной осторожностью. Упругая каучуковая подошва ботинок позволяла двигаться почти бесшумно. За следующим поворотом пахло дымом. Стало темнее. Оглянулся - свет постепенно тускнел везде - едва сдерживаясь, чтобы не рвануться назад, я, прижавшись к стене, двинулся дальше. Еще поворот, и почти натыкаюсь на деревянную ограду. Метрах в пяти сидело четверо спиной ко мне и, вытянув руки над костром, что-то горячо обсуждали. Разглядеть их было невозможно - одни силуэты. Постаравшись укрыться в тени, я продолжал наблюдать. Делать все равно было решительно нечего, а здесь все-таки люди. Но и спешить налаживать отношения тоже не очень то и хотелось. Когда один из них встал, дыхание замерло само собой. Но внимание незнакомца было приковано к чему-то другому. Там вроде еще были люди. Темная фигура что-то невнятно прокашляла, ответ, видимо, ей не понравился - раздался сухой треск и тихий женский вскрик. Он захохотал и опрокинул в себя флягу, хотя содержимое, без сомнения, имело гораздо больше оборотов, чем водичка. Горло у меня пересохло, захотелось пить. Не отрываясь от пойла, он снова взмахнул рукой, снова тот же треск, фляга была отброшена в сторону. Оружие! Время замедлило свой бег. Множество темных колышущихся шариков вылетело из горлышка. Пара из них попала в пламя, и ярко вспыхнув, на мгновение осветила все вокруг. Почти все. Если быть откровенным, скорее ослепила, чем позволила хоть что-то разглядеть.
   - Вы! Сучье отродье! - верзила в этот раз выражался громко, - еще рыпнетесь и на тот свет отправитесь. Все. Я, что? Неясно сказал?
   - Клу, они должны...
   - Заткнись! - Клу резко развернулся, в его вытянутой руке сверкнул металл, - Захлопни свою вонючую пасть. Плевать я на них хотел. Здесь я хан. Захочу насмерть убью, захочу - покалечу, - его громогласную речь прервал тихий стон, рука змеей метнулась назад, стон мгновенно прервался, но было уже поздно.
   - Чтобы не мучился, - коротко пояснил хан, - Иногда я бываю очень добрым, - к нему опять вернулось хорошее расположение духа.
   Пнув кого-то по пути, Клу развалился перед костром. Мой живот скрутило, слегка тошнило, но, скорее всего, не от страха, испугаться-то и не успел, был шок. Многое я бы отдал, чтобы стать маленьким-маленьким, чтобы меня и видно не было. По мере того как мое состояние приходило в норму, начал проявляться испуг, он был совершенно мимолетен. У меня было больше причин бояться темноты, нежели происходящего здесь. Темнота - странная вещь, обычно в ней нет ничего страшного, но когда ты просыпаешься после беспокойного сна, а в нее вплетаются отблески бледного света, иногда становится страшно. Или в незнакомом и потенциально опасном месте. Воображение спящего или детское часто играет злую штуку с хозяином. Особенно если ты не привык к ее опасностям, но думаешь, что они могли бы быть. И сейчас темнота за спиной пугала гораздо больше, чем люди, какими бы они не были.
   - Дак! ...твою мать! - раздался еще один голос, - вали отсюда! Или я тебе мозги вышибу, козел!
   Человеческая фигура развернулась, описав громадную дугу, потопала в мою сторону, нелепо размахивая руками. Штормило ее изрядно.
   - Ты куда, урод?! В другую сторону! - заорали ему в след, - Тьфу, да и черт с тобой.
   Разглядеть приближающиеся тело не удалось, даже слабый свет костра превращал его в темный силуэт. Меня он тоже не заметил, видимо, в силу своей "готовности". Из оцепенения меня вывело то, что это чудо стало спускать штаны. И едва только я успел метнуться в сторону, как задействовал фонтан. Чтобы меня обосцали?! Я забился в самый угол, образованный стеной и деревянной перегородкой, и не отрывал глаз от своего неожиданного знакомого. Дак, похоже, был не в ладах с окружающим его миром - он не только ничего не заметил, а после длительного мочеизвержения самолично рухнул в свежеобразованную лужу. Чтобы совсем не ущемлять его личного достоинства стоило отметить, что избежать этого небольшого казуса было невероятно трудно - орошенной оказалась весьма значительная площадь.
   - Дак, с тобой все в порядке? - поинтересовался чей-то весьма интеллигентный голос.
   - Пусть валяется там. Замерзнет - приползет.
   Дак выразил полное согласие с последними словами в обычной для себя манере, надолго отбив интерес искать его в темноте. Чуть приподняв голову, он с громким характерным звуком изверг содержимое своего желудка. Временная безопасность была омрачена осквернением моего убежища. Пока тело моего соседа сотрясали спазмы, я углядел на нем портупею с двумя пистолетами. Заполучить ее удалось, даже не отрывая человека от его важнейшего дела в этой жизни. Осторожно вытянув ее, я понял, что она несколько мокровата. Не настолько сильно, чтобы не нацепить ее на себя, в то время как сердце отчаянно пыталось выскочить из груди. Зачем мне все это, было еще неизвестно. Дак на мгновение приостановился, рядом статуей замер я. Впрочем, его такое соседство ничуть не смутило. Но в разрыв между утробными звуками вкрались чьи-то голоса и шаги. Они приближались...
   Где-то совсем рядом мелькнул луч фонарика. Нащупав блюющее тело, он брезгливо отдернулся в сторону, скользнул по стене и исчез в пламени. Двое приближались к костру. Их появление вызвало переполох, нарушив лениво разгильдяйскую атмосферу - вскочил даже Клу. Кто-то залепетал уничижительно слащавым голоском, главарь оттолкнул запинающегося от волнения партнера и вышел вперед сам, но и сам же не нашел слов. Гости тоже не спешили, они замерли словно сфинксы и ждали.
   - Вы все-таки пришли, черт возьми! - выпалил наконец Клу, но ответа не последовало.
   "Хан" совсем растерялся, его ладонь непроизвольно терлась о штаны. Насколько же проще было бы выхватить смертоносную игрушку из кобуры, эти придурки даже дернуться не успеют, а вместо этого он мнется, как нашкодивший малец перед ментором.
   - Умерь свой гнев, пусть все остается, как есть, - один из гостей широким артистическим жестом остановил своего начинающего терять терпение спутника, - Говори, - продолжил он, адресуя свои слова Клу.
   - Я...это...мы, - тихий голос обладал поистине потрясающей властью, поверх его видимой теплоты сквозила смертельная угроза.
   Главарь захлебывался словами. Пытаясь помочь себе жестикуляцией, он все больше глотал звуки и целые слова. Когда в очередной раз его запутанный бессвязный монолог прервался, на пол упала монета, оглушительно звякнув в наступившей тишине.
   - Вы принесли деньги? - мгновенно нашелся Клу.
   - Спокойствие. Мы уже слышали блеяние и мычание, это хоть что-то похожее на человеческую речь.
   - Мы говорим о деле или вообще не говорим, - вставил Клу, некоторые стимулы могли не только вернуть ему дар речи, но и добавить уверенности.
   Впрочем, внезапно открывшуюся спесь ему мигом сбили. Молчавший гость только слегка склонил голову в бок, но главаря словно ударил внезапный порыв ледяного ветра, ноги непроизвольно сделали несколько шагов назад. Но, ухватившись за долгожданный звон монет, Клу держался изо всех сил.
   - Вы обещали заплатить. Деньги у вас?
   - Ты..., - гость подавил рвущиеся из груди слова, - ты оскорбляешь нас своими мелочными напоминаниями.
   - Я...
   - Ты. Ты все сделал?
   - Да, но...
   - Пусть они встанут.
   Клу не шевельнулся, он только краем глаза наблюдал, как его "друзья", суетясь, пинками поднимают пленников. Не скрылось от него, что один высокий и худой встал рядом с визитерами. Теперь будет на ком отыграться, злорадно заметил хан, ну а в случае неприятностей Кельси - чертовски хороший стрелок. Молчавший до этого момента заказчик произнес несколько непонятных слов, не получив ответа усмехнулся и пожал плечами.
   - Замечательно! - он достал изящный, но несколько объемный пистолет.
   Рука Клу дернулась к кобуре, но опасный ствол не представлял на тот момент для него никакой угрозы, и она замерла на пол пути.
   - Только без шуток!
   Ответа он удостоен не был, гость не спеша, словно в тире, расстреливал пленников, одного за другим, методично и неотвратимо. Клу вздрогнул и отвернулся, чтобы не видеть, как падают тела, нелепо раскидывая руки. Приговоренные стояли молча, не делая попыток спастись, не шевелясь, нечеловечески спокойно глядя в глаза смерти. Это зрелище пугало, ужасало, завораживало.... Необходимо было уходить, спасать свою собственную шкуру. Раздайся хоть один стон, духу бы моего рядом бы не было, а я стоял как эти психи. Не один из них не дрогнул. Их лица и глаза не были видны, отражали ли они что-нибудь кроме вселенского покоя? Остался последний. Ствол касался его лба. Ее. Женщина. Не единственная, но именно ее смерть обошла стороной - пистолет очень медленно опустился.
   - Нам не нужен балласт, - пояснил гость, судя по голосу, он был значительно моложе первого.
   - Но мы могли...
   - Это было крайне неприятно. А теперь, Люк, я думаю, мы можем идти, продолжил он, обращаясь к напарнику.
   - Постойте, а как же награда? - пробормотал Клу.
   "Гости" остановились.
   - Ах, да, - повернулся старший, деланным жестом прислонив ладонь к высокому лбу, - Чуть было не забыл.
   Ничто не предвещало опасности, но бандит что-то уловил. Его рука судорожно устремилась к кобуре, пистолет молнией взметнулся и замер. Замер на пол пути. Смерть смотрела ему в глаза. Этого не могло быть, это не с ним, это он всегда ухмылялся в глаза обреченным. Это была последняя мысль, когда он то же так дожидался противника, раз за разом. Клу отбросило назад. У него не было даже последних минут агонизирующего сознания, остатки мозга выплеснулись из ставшей внезапно тесной черепной коробки.
   Я пятился назад не в силах оторвать взор. Они схватились за оружие, но руки казалось замерли на рукоятях, словно совсем не спеша их вытаскивать. Гость широко взмахнул, молодой же стоял не шелохнувшись. Когда ствол описал дугу, они остались в одиночестве. Старший сделал пару шагов вперед.
   - Гайленбурги, всегда держат слово! - он бросил на остывающий труп главаря три тяжелых мешочка, - Вот ваши деньги, ублюдки.
   Молодой что-то сказал разбойнику, предавшему товарищей и указал на женщину. Тот раболепно поклонился и, больше я ничего не видел - мое зрение наотрез отказывалось заворачивать за угол. С трудом сдерживая дыхание, и не в силах справиться с собственным сердцем, я торопливо шагал в темноту. Каучуковая подошва позволяла двигаться абсолютно бесшумно. Как мне казалось.... Тьма была еще гуще еще мрачней, она растекалась передо мной словно кисель. Двигаться можно было, только вытянув руки и нащупывая стену. По мере того, как глаза привыкали, темнота становилась еще темней, изо всех сил стараясь остаться непроницаемой. Еще один поворот, и стало светло - там было небо и звезды. А еще множество колонн. Шаги за спиной слышны не были. Ни звука. Словно мир вымер. Я замер за одной из колонн, когда монолит тишины разорвали слова. Чужие слова, чужого языка.
   ОНИ стояли. "Гости", кажется, они о чем-то спорили.
   - Мне кажется, там был кто-то еще, - неожиданно услышал я родной язык.
   - ... Нет, все мертвы. Мы с вами пересчитывали.... - это определенно был "слуга".
   - Если ты никого не прикрываешь!
   - Это не так, иначе бы я не был ..., - последних слов разобрать не удалось, но аргумент был весьма убедительным.
   - Значит, я ошибся? - едко поинтересовался голос.
   - Ты лично все обследовал все сканером. Здесь никого больше не было.
   - Но, Люк...
   - Не было даже никаких следов. Я не понимаю, зачем было менять язык. Все слова были и так предельно ясны.
   - Ты прав, - и я снова перестал что-либо понимать.
   Они ушли. Но я еще долгое время не мог сдвинуться с места. Похоже, Дак оказал мне услугу уже после смерти, его, мягко скажем, плохое самочувствие, похоже, спасло меня. Холодно, гладкий камень колонны пожирал тепло. Что-то больно ударило меня пол ноге, и я замер в беззвучном крике. Это был пистолет. Пистолет?! На портупее висели две кобуры и ножны. Один ее конец выскользнул из рук. Потряс ее - ни звука. Не раздумывая, я нацепил ее на себя и защелкнул фиксатор. Пистолет выскользнул легко, позднее я долго разбирался с замком, но сейчас никаких проблем не возникло. Темный матовый ствол казался продолжением руки. Мне стало стыдно. На моих глазах погибло столько людей, а я с оружием сбежал, как последний трус. Меня никто не видел....
   Бесплотной тенью я выскользнул из-за колонны, палец беззвучно отключил предохранитель. Шаги, они не прятались. Тем лучше, не надо будет тратить время на поиски. Бесшумной упругой походкой, оставалось только следовать за ними, избегая освещенных мест. Нужно спешить, пока их только трое. Но нельзя и выдать себя раньше времени. Неплохо было бы еще, чтобы они привели меня к ней.... Обострился слух, слышно было шипение воздуха в подошвах. Я чувствовал их запах, но еще не видел их. Оставалось только рискнуть и идти быстрее. Шаги грохочущими ударами отдались в ушах, они даже заглушили гул оглушительно бьющегося сердца. Шестьдесят ударов в минуту - готовность номер один. Один длинный приставной шаг вправо, мои противники на линии огня. Передо мной были их спины. Пистолет едва заметно завибрировал. И я тут же вытолкнулся назад, выстрелил, упал, перекатился через плечо. Взвизгнули ответные выстрелы. Два "гостя" упали, один из них даже почти успел развернуться прежде, чем упасть. Его выстрелы ушли вверх. Кельси повезло меньше, он был ранен в живот. Его лицо стало гримасой боли, одной рукой он пытался закрыть кровоточащую дыру. Бандит отчаянно посылал заряд за зарядом вдоль коридора. Нужно было всего лишь немного подождать, выстрелы прекратились. На внутренней отполированной стороны пряжки, было хорошо видно, как обессилено опустилась рука Кельси. Я выпрыгнул из-за угла, опустошая магазин своей пушки. Бандит дернулся, но было уже поздно. Несколько попаданий превратили его в бьющийся в агонии кусок мяса. Теперь вперед, осторожно. Люк пошевелился, когда я проходил мимо. До этого они не издали ни звука, то, что промаха не было, тоже совершенно точно. Вздрогнув от неожиданности, я выстрелил. Потом выстрелил в Люка, голова которого разлетелась словно переспелый арбуз, но раньше умер тот, чье имя было неизвестно. Ведь Люк только отвлекал. Я прижал руку к внезапно ставшему горячим боку, кровь. Кому-то все-таки удалось зацепить меня. Ощутив солоноватый привкус во рту, я выпрямился. Это всего лишь царапина, немного больно, но ничего серьезного. Если, конечно, не получить заражения. Кровь растекалась по полу густой лужей. Я чуть было не наступил в нее.
   Совсем случайно вспомнилось, как погиб Клу. Непроизвольно сжав кулаки, я шагнул в провал тьмы. Мечты угасли. Все на, что я мог рассчитывать - один прицельный выстрел. Потом.... А быть может все наоборот - плохие - хорошие. Помучившись еще с пол часа, я порядком застыл. Сидеть на месте нельзя. А когда рассветлеет, ждать рассвета нельзя. Темнота еще как-то сравнивала шансы, днем я мог только умереть. Без знания местности, населения, языка и... с оружием. Днем его придется оставить.
   Сделав несколько шагов в сторону черного провала туннеля, я вынужден был остановиться, чтобы унять дрожь. Запрокинув голову, я смотрел в небо и жалел, что не знаю звезд. Они казались чужими, но уверенности не было. Рисунок южного полушария был также чужд, как и сферы далеких галактик. Зачем я возвращаюсь? Там вход сюда из... не помню, никак не могу вспомнить, как сюда попал. Там где вход, может быть и выход. Но я шел дальше.
   У ограды валялся Дак. С аккуратной дырочкой в затылке. А у почти затухшего костра в разных позах валялись трупы, штук двадцать. Что дальше? Если меня здесь обнаружат? Взять деньги? Мешочки оказались тяжеловатыми. Зачерпнув пригоршню монет, я ссыпал ее в карман. Денежки недовольно бренчали при каждом шаге. Пришлось остановиться и рассовать их по карманам, несколько штук завернуть в платок. Много ли это было, или мало, но больше брать нельзя. Я старательно завязал мешочек. Делать здесь больше нечего, пора возвращаться. Меня знобило, но и огонь в этом месте согреть не мог. Обжечь мог, но не согреть. Стуча зубами, я пошел прочь. Тихий стон заставил меня вернуться. Кто-то был еще жив. Найти бы его. Стон повторился. Ага, вот вроде молодой парень, моего примерно возраста. Увидев меня, он протянул руку, глаза его страшно заблестели. А на зажатой в кулаке цепочке болтается кулончик. Что мне еще оставалось? Взять подарок. "Принцесса", - прохрипел парень и отошел в мир иной. Знать бы , что этот презент затянет в такую глубокую задницу, то побоялся бы даже коснуться его. Но амулет был еще совсем теплый, а отказать умирающему невероятно трудно. В тот момент меня интересовал другой вопрос - что это значит "принцесса"? А еще - рвать отсюда когти!!!
   И все-таки принцесса. Эту вещь нужно кому-то передать, а быть может, это пропуск или иной опознавательный знак? Надеюсь, спасать никого не надо, вернее надо, спасать надо меня! И чем быстрее, тем лучше. Что еще он не успел сказать? Такие мысли роились в голове, когда я вошел в раскрытую дверь "лифта". В этот момент удалось убедить и свою довольно беспокойную совесть. Что я кому-то чего-то должен? Эти слова могли ничего и не значить. Чужой я здесь, мне бы домой. Вернуться бы. Забудь о принцессах, живи в реальном мире.
   Следующая остановка мало чем отличалась от предыдущей. Та же площадь с колоннами..., не та. Почти такая же.
   - Стой! Ты от Роддера? - поинтересовался жесткий голос из-за спины, я не знал этого языка, но все понял.
   - Да, - я тоже говорил на этом языке!
   - Сучья моча! Не ясно же сказано было, не ошиваться здесь. Попадешься еще раз, поймаешь пулю. Вали отсюда, - выругался немолодой часовой.
   Это не мой, не мой мир. Вернуться назад я не мог, совсем не улыбалось получить несколько дополнительных дырдочек. "Вернуться" в лагерь, тоже было не серьезно, меня обнаружат, раскроют. Кулончик на груди потеплел, видать к дождю. Мы с ним на пару к чему-то приближались. Быть может предупреждение об опасности, или, что-то связанное с принцессой. Что в принципе равнозначно. Приключений и острых ощущений на сегодняшний день было просто предостаточно, тем более что светало, а рожа моя не слишком-то подходила для местного бомонда. Слышен был голос "слуги", слова же были не различимы на фоне общего гомона. Но это мог быть только он. Я пошел дальше. Псих. Самоубийца. Меня что, кто-нибудь тянул? В одиночку против всех, не слишком ли много боевиков ты смотрел в последнее время? Да и коммандос, откровенно говоря, из тебя никакой.
   - Отойди от меня, пес! - молодая женщина была крайне раздражена.
   Я приближался к ним, но палатка была окружена отдельным кольцом охраны. Тянуло же туда словно магнитом. Все ближе та невидимая линия, пересечь которую значит умереть. Еще очень темно. Но у нее шикарные распущенные волосы, аккуратная фигурка, ростом не ниже ста семидесяти пяти, не тоненькая, но изящная. Она повернулась ко мне, на какое-то мгновение наши взгляды встретились, и тут же отвернулась. А я не смог, только остановился. Это - конец, услужливо пояснил разум. Страх в моей душе был полностью солидарен с этой мыслью. А девица очень даже ничего. Но ведь не настолько, чтобы рисковать жизнью. Нет. Нет, кричал я себе. Но "пес", видимо, тоже что-то учуял, он тоже смотрел на меня. Я, пару раз качнувшись из стороны в сторону, рухнул, изо всех своих скромных артистических способностей пытался притвориться пьяным. Рядом без звука кто-то упал лицом в костер. Не царила здесь любовь или хотя бы понимание, это был обычный пьяный сброд. Вооруженный и очень опасный. За несколькими бранными словами началась перестрелка. Но этого я не видел, только ее этого стрелка зажимающего дыру в груди.
   - Ты мертв, - ласково объяснила она "псу".
   Тот попытался ответить, но, захрипев, рухнул на колени. Несмотря на отчаянное сопротивление, смерть подбиралась все ближе.
   -Эй ты! - бородатый мужик махнул в мою сторону пистолетом.
   Зря он это сделал, нервы в последнее время у меня ни к черту. Впрочем, в общей суматохе вряд ли хоть кто-нибудь это заметил. Перепалка начала утихать, самые злостные нарушители спокойствия либо были уже мертвы, либо оттеснены в сторону. А наступавшая цепь людей в униформе действовала крайне успокаивающе. Мои шансы падали стремительно, хотя с другой стороны нуль мало, чем от нуля отличается. Запасная обойма полетела в костер. Плохая идея. Жахнуло так, что меня опять опрокинуло наземь. Ослепший и оглохший я полз куда-то, мало теперь отличаясь от общей массы, разве только по-прежнему был послабее их. Остановился, перевести дух. Рядом стреляли. Не трудно догадаться в кого. Я же, по всей видимости, от трупа мало отличался. Уже в тоннеле на прохладном полу я постепенно пришел в себя, голова страшно гудела, всякие мысли выветрились напрочь.
   - Ищите принцессу! - орали где-то, - сто тысяч тому кто....
   Неслабый шухер я навел, пора бы и честь знать. Не может же так вести долго. И значит, это была принцесса. Да и черт с ней. Вход в лифт охраняли двое в униформе.
   - Эй ты, что там происходит? - они не спешили стрелять, приняв меня за контуженного, что было совсем не так далеко от истины, зрелищ и впрямь было жалким.
   - Там какой-то мудак палить начал, и кто-то бросил гранату, - запинаясь на каждом слоге, объяснил я заплетающимся языком, не убирая холодный пистолет ото лба.
   - Вот черт! Сержант...
   - Неси вахту, там разберутся и без тебя, - холодно рассудил старший, - можешь объяснить ситуацию поподробнее.
   - Постараюсь, - я прислонился к стенке и начал потихоньку сползать вниз.
   - Взрыв носил импульсный характер?
   - Не знаю, наверное.
   - Так, значит, рации у них не работают, - сержант пригладил длинный ус, - докладывать придется нам...
   Кто-то шел сюда с пушкой в руках. "Стой!" - крикнул сержант и вскинул ствол. Три выстрела прозвучали одновременно, сержант спас мне жизнь, а я отнял ее у него и его напарника. Я не хотел, я испугался. "Спасибо", - прошептал я незнакомцу, иначе мне было не превозмочь себя. Я никогда никого не убивал. Кроме сегодня. Шагать по трупам, гораздо легче, чем стрелять. Теплый свет просторной кабинки веял спокойствием и безопасностью. Все было бы хорошо, кабы не четыре ствола нацеленные мне в спину. Двери содрогнулись от разрядов. Они опоздали. Я ошибся. Это был лифт. Обычный. Едва двери открылись, я принялся палить из обоих стволов, мне стало одиноко. Крадучись, я выглянул в коридор. Множество самых разнообразных дверей тянулось по обе его стороны, а конец терялся в призрачном мерцании, исходящем от стен. В комнате, непосредственно примыкающей к лифту, было три диванчика, пара столиков. Куча трупов и у многих из них было оружие. Прямо таки зал ожидания, над головой болталась громадная хрустальная люстра. Мне здесь ловить было нечего. Мне от них вообще ничего не нужно было. Мне хотелось уйти.
   Лифт в очередной раз преподнес мне сюрприз. Передо мной стояла она. Даже со спины не узнать ее было невозможно. Вляпался я и так уже по уши. Так почему бы и не.... Чтобы стрелять в упор большого мастерства не требуется. Я схватил ее за руку и дернул к себе, не отпуская гашетки. Пятясь задом, я тащил упирающуюся принцессу, и поливал огнем врагом, попытавшихся было рассредоточиться. Но они не успели. Щека горела, все было кончено. Я с недоумением смотрел на руку - по ней тонкой струйкой стекала кровь. Тупо уставившись на нее, следы зубов я заметил не сразу. Меня укусили! А еще дали оплеуху, такую, что звенело в ушах. Виновницу всех несчастий удалось найти быстро. Виноват был собственно я. Я до сих пор не опустил пистолет, но то было мелочью по сравнению с тем, что другой рукой я судорожно прижимал ее к себе, слишком сильно. Как только она умудрилась ударить меня по лицу? Ведь он стояла ко мне спиной, если не верить глазам, то не верить собственной руке, явственно ощущавшей холмики грудей, было нельзя. Впрочем, я то сделать что-либо был не в состоянии, мышцы свело - не одна из рук мне не подчинялась. Боль не заставила себя долго ждать.
   - Извините, - едва слышно проскрежетал я.
   Издевательства надо мной прекратились, но прогресса в ходе событий не намечалось.
   - Ну! - Вызывающе заявила она, попытавшись взглянуть мне в глаза.
   Лицо у меня горело от двух пощечин. Насладиться плюсами ситуации я не мог. Угроза насилия, сквозившая в короткой реплике, заставляла быстрее соображать. Присесть. Лучше было этого не делать, если она раньше могла кусаться и ничего серьезного. То теперь я получил локтем под дых, а когда, охнув, прижался к ней (я не хотел!!!), пострадал и мой нос. Освободившись, добивать меня, хватавшего ртом воздух, словно рыба, он не стала.
   - Вот это благодарность, - простонал я отдышавшись.
   Лучше было промолчать. Такого убийственного взгляда я не видел никогда, кое-как она подавила рвущиеся наружу слова.
   - Ты... да за такое....
   Я тоже подавил рвущуюся на свет божий песню, которая стала бы высочайшим в своем роде произведением ораторского искусства. Слова там служили для связи мата в предложении. Жаль, но это чудо так и не родилось.
   - Т-твою мать...дерни за руку.
   Просьбу новоявленная принцесса исполнила старательно, вот только после рывка мой живот наткнулся на ногу. Из этого можно было сделать вывод - маму трогать не стоит. Да и девушке этой присуща не трогательная женственность. Этого зверя можно было выставлять на бои без правил, не опасаясь за его здоровье.
   - Другую? - поинтересовался я, заранее сжавшись в предвкушении удара.
   На этот раз все обошлось, но рывок был очень силен. Я заорал бы: "оторвешь руку, сука", если бы смог. Пистолет выпал из ослабевших пальцев. Боль почти прошла, но удовлетворительно управлять конечностями пока еще было невозможно. С ожесточением массируя мышцы, я пропустил ее слова.
   - Лифт застрял, - повторила она.
   - Вызови лифтера, - обиженно буркнул я, погружаясь в омут карих глаз, сопротивление было бесполезно и обречено на провал.
   - Сделай что-нибудь!
   - Что? - совершенно искренне поинтересовался я, уровень моего интеллекта в тот момент упал непозволительно низко.
   - Это твоя проблема! - воскрикнула она, может быть не красавица, но очень мила.
   Пепельно-русые волосы ниспадали водопадом на статную спину, румянец горел на щеках, чуть полноватые губки плотно сжаты.
   - Было больно, - пожаловался я.
   - Если такое еще раз...
   - Еще раз спасать такую дуру я точно не буду, - стоило промолчать.
   - Дуру?! Ты, козел несчастный! Я тебе не уличная девка, которую ты можешь лапать! - странно она удержалась от применения физической силы, в том, что мне с ней не справиться, сомневаться не приходилось.
   - Я же извинился! - отчаянно воскликнул я, - ну не мог я ничего сделать.
   - В следующий раз тебе стоит постараться.
   - Постараться? Блин, все равно бы ничего не вышло, - тихо ляпнул я, по яростной вспышке глаз можно было догадаться, что смысл последней фразы она уловила даже лучше меня.
   Убедившись, что угрозы ведут к обратному результату, принцесса закрыла глаза на последнее воззвание, мило улыбнулась. Улыбнулся и я, ощущая себя полным дураком, а, представив себя со стороны, вообще скис, и лишь только инициатива девушки поддерживала сияние на моем лице.
   - Я верю в тебя. Ты сможешь, - после того, как тебе сообщают это таким нежным проникновенным голоском, было бы смертельным грехом не придумать что-нибудь. Чем могут заниматься парень и девушка в застрявшем лифте? Ясно, что спасать собственную шкуру. Я лег на спину, и так уже почти лежал, и уставился на светящуюся панель.
   - В чем дело?
   - Я думаю, - принцесса кивнула, но ее слова я мог озвучить сам: "думай быстрее", проблема же была в том, что я грешил, в смысле мне даже не думалось.
   - Как тебя зовут? - ответом был резкий хлопок ее ладоней, ответ был ясен.
   - Твои глаза, словно бездонное небо, руки подобно....
   - ЧТО ты несешь? - нотки отчаянья.
   - Нажимая на все кнопки, кроме связи, - сообщил я, лифт, должен быть аварийный люк.
   А если засматриваться на всяких принцесс, то и вообще ничего не найдешь. Приложив неимоверные усилия, я перевел свой взгляд на потолок, приходилось сознавать, что ничего подобного там нет. Мадам уже заканчивала, и теперь оценивающе смотрела на меня. Надо что-то делать. Наконец с потолка отвалилась панель, чуть не хлопнув ее по голове. Меня бы точно приложило, но эта чертовка слишком верткая. Ее молчание не скрывало ее мнения. А вот и люк. Высоковато, но допрыгнуть можно. Пока я размышлял, принцесса оказалась уже наверху. Плохо, что на ней комбинезон, впрочем, он только подчеркивал ее фигуру. Это плохо, мысли путаются и возвращаются только к одному объекту с завидным постоянством. Итак, выход силой, господа. В первый раз на арене.... Упражнение было исполнено на гране фола, ничего общего с грацией.
   - Послушай, как тебя все-таки зовут?
   - Можешь обращаться ко мне ваше величество.
   - К принцессе?
   - Да!
   - Ну что ж, ваше величество, или как там ваш полный титул, нижайше прошу вашего высочайшего внимания, не соблаговолите ли вы пасть вашим лучезарным несравненным ликом в это дерьмо? Ох, да вы уже убиты....
   - Хорошо, - это была настоящая улыбка! - Меня зовут - Эльвира.
   - Красивое имя.
   - Еще бы....
   - Но все равно длинновато.
   - Это же сокращенно, - обиженно воскликнула принцесса, - Короче нельзя, - я пожал плечами.
   - А как твое имя? - Эльвира запнулась, она не знала, как обращаться ко мне, сэр или милорд, усмехнулся я про себя.
   - Зови меня Ди.
   - Ди? - рассмеялась она, - так не бывает.
   - Не бывает, - согласился я, если не хватает солидности, можешь звать меня дядя Ди.
   - Дядя Ди, - у нее, что истерика? - Дядя Ди.
   - Ты что-то имеешь против моей племянницы? - глухо поинтересовался я.
   - Нет, что ты, - она замахала руками, но по-прежнему была не в силах остановиться, - твоя племянница, она....
   - Не трогай ребенка. Ей всего полтора годика.
   - Хорошо, не буду никого трогать строгий, дядя Ди, - она едва удерживалась от нового приступа смеха, - Куда теперь, дядя Ди?
   - Вверх, - грустно улыбнулся я, - вниз будет трудновато.
   - Слушаюсь, дядя Ди.
   Как и положено настоящему солидному Дяде я поднимался тяжело, изо всех сил стараясь не пыхтеть. Не стоило бросать тренировок. Эльвира же поднималась с ловкостью обезьянки. Где-то здесь. Что? Где? Было очень тепло. Жарко. Задница, наверное, вся в волдырях. Подо мной прокатилось пламя. Обрывки стальных проводов светились малиновым в темноте. Мы забрались чуть выше, чем было надо.
   - Нам сюда, - заявил я, если они так открывают эту дверь, то за ней определенно что-то есть. Хотя бы и выход из шахты. Кто-то заглянул проверить результаты своих трудов, бесполезно: "Пошли отсюда". Все правильно, сваливайте ребятки. Осталось только придумать, каким образом добраться до открывшегося проема.
   - Быстрее, я тебе не обезьяна, чтобы болтаться здесь, - прошипела сверху особа голубых кровей.
   Ее слова напомнили мне о скрываемой темнотой глубине, длине, высоте. От переизбытка острых ощущений, я едва не свалился вниз и изо всех сил вцепился в трос.
   - В чем дело?
   - Все в порядке, концы тросов должны немного остыть, - это правда, а мне была нужна передышка.
   Вот я и дышал. Не удержу одновременно ее и свой вес. Сделать петлю из троса? Мне в это не верилось. Тем более попробуй достать этот конец! Но, наблюдая над собой такую красоту, начинаешь сходить с ума. Тем более что другого выхода во всех смыслах не намечалось. Посему, используя соседний трос, я перевернулся вверх ногами, оплел ногами свой трос и заскользил вниз. Когда перед моим лицом оказался обрыв, теперь уже у меня чуть не случилась истерика, и причины на то были более веские. Я вам не воздушный акробат и не Тарзан! Пока удалось сделать что-то вроде петли, а держался я только ногами, и дальше была пустота, я успел спуститься в низ на н-ное количество сантиметров. Немного воздуха, конечно, было, но он падения не смягчит. Кое-как удалось подтянуться на руках по соседнему тросу. Черт! Ведь должна же быть аварийная лестница, какие-нибудь скобы. Ничего. А акробатические трюки пришлось повторить еще два раза. Нашли обезьяну! Я был ни на что больше не способен, когда сунул ногу в петлю. Хорошо хоть не голову. Впрочем, если бы петля не выдержала, разницы бы почти никакой не было - руки уже почти не держали.
   - Ди-и! Быстрее я устаю, - слезы в ее голосе.
   Ни одна лично знакомая мне девушка, такого повторить бы не смогла. Но душечка, если ты начала уставать то, что говорить обо мне. Жалость к бедному себе была готова переполнить меня.
   - Спускайся, ко мне, только осторожно! - услышал я собственный хриплый голос.
   Дурак! Ты ее не удержишь. Да и вообще.... Додумать не удалось, у моего веса появилась неслабая добавка. Я как-то сразу зауважал маленьких худеньких девочек. Если кто скажет, что ползущая по тебе девушка, красивая девушка - это круто и приятно во всех смыслах. Рекомендую ему испытать те же ощущения над бездонной пропастью. Смею заверить, что помимо острого желания побыстрее избавиться от нее, не возникает ничего. Но не вниз же ее кидать.
   - Хватайся за руку, и медленно. Медленно! Спускайся. Потом спрыгнешь в проем!
   После этого оставалось только скрипеть зубами и ощущать, как кости стремятся выйти из суставов. Может это преувеличение, хотя нет..., точно нет! Через пару минут это может стать правдой, и даже быстрее.
   - Я на месте, - радостно сообщила Эльвира.
   Ну, все теперь мне осталось только сдохнуть.
   - С тобой все в порядке?
   - Да-да, конечно. Я щас, - прикинув свои шансы, я понял - их нет. Портупея! Ее не было. Не может быть, нет, - Эльвира, ремень у тебя?
   - Да. А что? Мне нужно было оружие. А что, что-то не так?
   - Нет, все в порядке, - твою мать, сука, да я затолкаю ей эти стволы....
   Итак, господа, в первый и последний раз, смертельный номер! Исполняю я. Аплодисменты! Второй попытки не будет. Повиснуть на носках, зацепиться за рваный край стены. Если нога не выскользнет все бесполезно. В лучшем случае это означает вторую попытку. Если повиснуть на руках, это не так глупо, как прыгать вверх ногами, но с другой стороны решительно непонятно, что же будет делать дальше. Разве только проломить стену. Я отпустил руки и резко выпрямился. Мама! Воздух засвистел в ушах. Больно! Ладони напоролись на обрывок стального листа, левая нога выскользнула, за ней правая, меня крутануло. Я сказал, что мне раньше было страшно?! Я жестоко ошибался! Я снова падал, рядом падала это проклятая железка. Следующий удар был еще жестче, но пальцы еще не разжались. Я висел, ухватившись за нижний край. Подтянуться бы, но сил уже не было. Поболтаюсь немного и рухну вниз. Не успел я, как следует пожалеть себя, как почувствовал, что кто-то пытается схватить меня.
   - Подтянись хоть немного, - бесполезно, болтаюсь, как сосиска, сил моих нет.
   Я поднял голову, чтобы в последний раз взглянуть на Эльвиру. На ее лице была грустная беспомощная улыбка, и я подтянулся. Эльвира вытащила меня за шкварник, ничем больше помочь ей я не смог. Как и держаться на ногах. По моему лицу стекала струйка крови, и, судя по испуганным глазам моей спутницы, выглядел я еще хуже, чем чувствовал себя сейчас. Коллекция синяков и шишек была поистине внушительной, но более всего беспокоили руки, распухающие прямо на глазах. Пальцы на левой руке вовсе отказывались сгибаться, правую удалось сжать в кулак, хотя из глаз брызнули слезы. Эльвира наблюдала мои мучения, потом протянула портупею. Дура! Я-то легко мог притвориться трупом, да и мало чем сейчас отличаюсь от такового.
   - Вставай, ты можешь. Это ведь просто, - ну уж нет, я лучше полежу, послушаю, как ты меня жалеешь, - давай, ты же воин, - опа, да ты девушка загналась, - вставай милый, голубчик, ну же.
   А я лежал и тащился, главное не шевелится, тогда боль почти отпускала. Ее слова, словно мед на душу, век бы слушал и смотрел на нее. Но принцесс не унижалась до слез.
   - Слабак! Трус! Ну и оставайся здесь! - через плечо бросила она, удаляясь.
   Стой! Раненых не бросают! Ведь я тебя.... Твою мать! Но кричать я не мог. Она оставила меня здесь беспомощного без оружия. Бросила на произвол судьбы. Ты простак. Она мастер дворцовых интриг, использовала тебя по полной и отбросила в сторону. Она ведь обязана уметь влюблять таких остолопов вроде меня. Она просто вынуждена, принцесса должна жить. Ее статус ставит ее жизнь превыше множества других. Она не может полюбить после всего, что было. Необходимо оказаться просто достойным ее. С третьей попытки мне все же удалось встать на четвереньки, я все-таки полный идиот, серьезных переломов, вывихов и сотрясения вроде нет. Отдышавшись, я встал и пошел. Побрел, не рассчитывая догнать ее. Что-то уперлось мне в живот. Пистолет! Почему я сунул его в штаны, а не в кобуру? Сдвинув рубаху, я взял оружие правой рукой. На эту простую операцию ушло две минуты. Я чуть ли не плакал, заставляя непослушные пальцы держать пушку. Если рука распухнет еще больше, как избавляться от нее я себе не представлял.
   Шаг. Шаг. Еще шаг. У меня масс положительных достоинств. И один большой недостаток - я слабак. Не совсем физически, но во сне мало энергии, заставляющий драться, в особенности агрессивной, безбашенной. Откуда она сейчас во мне? Сам по себе я не сделал бы и сотой части того, что уже вытворил сегодня. Быть может, я просто влюбился? Здесь я по-прежнему слаб как котенок, но в голове сияет команда защищать, беречь. Перекрывая инстинкт самосохранения. Что в ней такого? Коридор был чертовски длинный, он растянулся на километры, по нему можно было путешествовать вечно. Вот и мой лифт(?), вот он уже позади. Почему? Мне нужна ее помощь, убеждал я себя, в особенности теперь.
   - Принцесса, вам стоит положить оружие, - вежливо посоветовал офицер.
   - И попасть в руки этим ублюдкам. Можете передать им...
   - Послушайте, ведь мы разумные люди. Сопротивление бесполезно и опасно для вас.
   - Вы не посмеете причинить мне никакого вреда.
   - Да у меня приказ. А у кого-то совсем другой приказ. И вы убьете максимум троих из нас, прежде чем вас обезвредят.
   - Это меня вполне устроит.
   - Хорошо. Но хочу вам напомнить, что вы можете пострадать. И не только вы, но и ваша честь, - протянул офицер.
   - Ублюдки, вам не жить после этого!
   - Согласен. Но как и вас, меня вполне удовлетворит подобный размен, - офицер холодно усмехнулся, - А мы ведь можем заявить, что вина не наша. Мы ведь наоборот спасли вас, разве не так, принцесса?
   - Поверят мне, а не вам! - отчаянно бросила Эльвира.
   - Может быть. Но ваша ненависть сыграет против вас. Ваши обвинения будут брошены ради мести, унижения и ненависти. Они могут и не стать смертельными. Если вы добровольно пойдете с нами, то можете рассчитывать на неприкосновенность собственной персоны. Иначе, подумаешь, разве что отправят на дальний аванпост, зато....
   - Заткнитесь! Грязный солдафон! Свинья! Ты позоришь честь мундира! Ублюдок! Я согласна, - закончила Эльвира.
   - Я рад, что ..., - кровь с клокотанием вырвалась изо рта ничего не подозревавшего офицера, стоящие рядом солдаты упали почти одновременно, Эльвира ошарашено обернулась.
   - Я не согласен, - раздельно сообщил я, - Сынок, брось пушку, если хочешь жить. Расстреляешь потом пару обойм, испачкаешься в грязи. Скажешь, что на вас вероломно напали, вы отстреливались.
   - Я не...
   - Я тебе даю шанс отомстить, разве это недостаточно для тебя?
   Парень отбросил свой автомат в сторону и уселся на траву. Эффектно я наверное смотрелся, прямо таки кровавый ангел возмездия. Весь в крови, перекошенное гримасой лицо, грязная куртка, рукав которой представлял сплошные лохмотья. Красные глаза, сумасшедшие глаза.
   - Пошли, - Эльвира молча подчинилась.
   - Зачем? Это же самоубийство? - вырвалось у нее, когда мы отошли дальше.
   - Я не согласен. Этого достаточно, - за этим поворотом должен быть зал с колоннами.
   - Почему ты назвал его сынком? Он не сильно младше тебя, разве не так дядя Ди? - она не была уверена.
   - Ты права, это чисто психологический трюк, видок у меня еще тот, - объяснил я, к черту ни о чем таком тогда и не думал, - Передай пожалуйста обойму. К тому же в его возрасте гораздо легче проиграть кому-нибудь старшему, опытному. Тем более, если обещают матч-реванш.
   - Но почему ты не выстрелил, неужели в тебе заговорили высокие чувства?
   - Не буду лгать, я хороший, - моя улыбка лишь испугала Эльвиру, - в тот момент я не был способен ни на что подобное.
   - Но в чем дело?
   - Вот привязалась, - буркнул я.
   Эльвира остановилась. Обернувшись, я узрел перед своим лицом дуло пистолета.
   - На кого ты работаешь?
   - Ни на кого.
   - Ложь. Кто ТЫ? ОТКУДА?
   Мне надоела эта игра, в которой у меня не было шансов. Вопросы. Ответы. И в конце выстрел в лоб. Потому что ответы неизвестны. Даже неправильные.
   - Да пошла ты! - сказал я и отвернулся, мне от тебя ничего не надо. Бери оружие и иди куда хочешь. Мне плевать! Я ухожу!
   Круто сказано, но коленки тряслись, и шаги давались с трудом. Надеюсь, она подумает, что это последствия травм.
   - Постой! Извини, - она быстро меня догнала.
   Развернувшись, я ударил ей в диафрагму, удар был слабым, сил у меня было мало. Но отказать себе в небольшом удовольствии было трудно. Я не бью женщин, но сегодня я сделал много чего против своей натуры. А это так мелочь. Эльвира согнулась, хватая ртом воздух.
   - Ты извинилась, я тоже когда-то извинялся, - объяснил я, - извинения приняты.
   Глаза ее говорили обо одном - жить мне осталось недолго. Если бы я попытался уйти. Но я остался, и даже подал руку, когда она отдышалась.
   - Да как ты смел! - я пожал плечами, и она осеклась, - Я ведь тебя совсем не знаю, - обиженно заявила принцесса.
   - Я тебя тоже, - кулаки ее убедили лучше любых слов, ничего глупее я сделать не мог, и это доказывало мою правоту. По всей видимости сказывалась потеря крови, или другие травмы.
   - Я бы просто не успел.
   - Что, не успел?
   - Тот парень солдатик, я не успевал.
   - Но...
   - Никак не успевал. И если бы я попытался, но слова заставили его усомниться еще больше.
   - И ты все это успел спланировать? - восхитилась Эльвира.
   - Нет, - я закинул голову к небу, - мне просто повезло.
   Светало. Мое приключение подходило к концу. Последняя обойма - не это главное, оружия здесь хватало. Не весь этот странный лабиринт. Не то, что я был ослаблен, избит и нигде не валялось волшебных аптечек. Я был здесь чужд, абсолютно чужд.
   - Почему ты помогаешь мне? - в ответ я только пожал плечами, - Как ты меня нашел?
   - Мне повезло.
   - Ты меня искал?
   - Нет. Я не отсюда. Мне нечего, некого искать.
   - Но, почему? Как?
   Я достал кулончик, он был ласково теплым. Я говорил не на своем языке. Если отдам его, лишусь дара речи? Но ведь я и раньше что-то понимал? Или мне это только показалось?
   - Возможно эта вещь прояснит кое-что. Держи.
   - Откуда ЭТО у тебя? - ее тон заставил меня испугаться.
   - Один парень дал, он умирал, он сказал "принцесса". Он твой.
   - Идиот! - закричала Эльвира, - Я не имею права забирать его у тебя, даже если ты отдаешь его по доброй воле. Он твой по праву крови. Твой навсегда.
   То, что амулет остался у меня, радости не принесло. Интересная вещица, но мне было не до нее.
   - Куда мы идем?
   - Домой. Тут есть нечто, как бы это тебе сказать, нечто вроде лифта..., -мое неуверенное объяснение было прервано чмоком в щеку.
   - Ура! Идем скорее!
   Как же я рад, что все это заканчивается, пошел быстрее, но мне не хотелось ускорять шаг. Внезапно я почувствовал себя здесь не таким и чужим. Вообще хотелось лечь и лежать. Почему, мне все время хотелось домой, а сейчас в последние минуты захотел остаться? Наши пути опять расходились. Не сразу, но от этого было еще мучительнее. Все кончалось. Тешить себя иллюзиями бесполезно - в моем мире не было такого оружия, не было таких конфликтов. Я вспоминал, как эта милашка, выхватив длинный нож из моих ножен, одним движением прикончила четырех человек. Это пугало и привлекало одновременно. Клинок в опытных руках страшная вещь. Не в моих.
   Вот дверь. Я украдкой оглядел Ее.
   - Ну, почему мы остановились?
   - Мы пришли.
   - Я ничего не вижу.
   - Вот она, - да вот же дверь - как она могла не видеть?
   Я шагнул вперед, потянув Эльвиру за собой. Она отдернулась, словно столкнулась с невидимой преградой, но мы уже были внутри.
   - Ты... это же гипердиффузная кабина!
   Я мог найти эту штуку. Она умела ей управлять. Я ее не видел. Наши пути разошлись.
   Пора по домам.
  

23.12.2002

Кронштадт.

Кораблев Д.Ю.

   E-mail: oboroten@xaker.ru
  

Кольцо Рокс. Ярость.

  
   "Где найти мне тебя мое солнышко? Отзовись, я тебя давно ищу. В омут твоих глаз снова упаду... Я прощаюсь с холодной осенью, знаю я, мы уже не увидимся.... Не найти мне тебя мое солнышко, и не быть с тобой никогда...." Воспоминания терзают мое сердце. Это был не сон. Синяки были на самом деле. Значит я не псих, а если и есть какие-то заболевания, то без чужой помощи мне уже не выкарабкаться. Далеко, совсем не прекрасное, манило меня, да и чище и добрее становится там было опасно. В чем же дело? Я вспоминал не только ее, не то как, смеясь, она, смеясь, повторяла дядя Ди, я вспоминал ее окровавленный клинок, желание жить в глазах молоденьких солдат. Мне просто тоже хотелось жить. Мне просто повезло как никогда. Но их глаза.... Мне расхотелось туда. Нет, нет, не хочу!
   Стараясь успокоиться, я глубоко дышал. Мне никогда не вернуться туда. И я не жалел. Достаточно вспомнить друзей, обалдевших от моего вида, уже после того, как я привел себя в порядок. А к родным рискнул появиться, только через месяц. Нет, после такого долго не живут, и если всемогущая Фортуна повернулась к тебе лицом не стоит испытывать ее терпения. Особенно, когда очень долго и очень сильно везет, не повезет раз - и все, конец.
   Компьютер перезапускался. Настольная лампа уютно освещала небольшую комнатку. А взгляд мой был устремлен вдаль, за стекло, где уже почти стемнело. И окно создавало странный мир, частично бывший моей комнатой, там тоже был я, и улицей. Романтическая грусть заполнила меня, я просто сидел и смотрел в бесконечность. Колонки едва слышно прозвенели, сообщая о готовности. "Пуск".
  
  

1. Вопросы и ответы.

   - Винда маст дай! - громко оповестил миру я и открыл глаза.
   Голова болела, тошнота подкатывалась к горлу, во рту словно кошки насцали. Весь спектр самых неприятных утренних ощущений был обеспечен. О жестокий мир. Вроде вчера ничего не отмечали. Надо будет зайти к соседям спросить, может, они чего-нибудь помнят. У соседа по комнате все шло по плану. Сладкий аромат дыма.... Нет, он вчера не курил. Его вообще вчера не было. Я потерялся во времени. Открыв глаза, я понял, что потерялся не только во времени, но и в пространстве.
   - Что такое "винда"? И почему маст дай?
   - Глюк висячий, - безапелляционным голосом заявил я, но глупый вопрос вернул меня к действительности, которая откровенно испугала.
   Испугала сильно. Я лежал, похоже на столе, в помещении напоминающим операционную. Бред! Как я мог попасть в больницу? У меня амнезия? Но, несмотря на яркий ровный свет и белоснежную стерильность стен и потолков, на операционную она не походила. А стол скорее был горизонтальным ложементом. Нет, нельзя смотреть всякие X-files. Если у меня съехала крыша, то это многое объясняет, этим можно объяснить все. А что если я и в самом деле попал в какую-нибудь аварию? Нет, вроде ничего не болит, не может быть.
   - Доктор, - позвал я слабым голосом и попытался повернуть голову.
   - Замолчите! Он еще очень слаб. И вообще уйдите! ...Доброе утро, молодой человек, - тон резко изменился, потеплел, обращаясь ко мне, - Молчите, постарайтесь, как можно меньше шевелиться.
   - Кто это был?
   - Я не могу вам этого сказать, вам вредно волноваться.
   - Вредно? - зло поинтересовался я, - Да я сейчас еще больше волнуюсь. Я сильно пострадал? Что со мной? Если вы не ответите, я буду очень сильно огорчен. Я буду кричать всякие гадости и всячески двигаться!
   - О, - доктор рассмеялся, у него был хороший добрый смех, воображение рисовало этаким толстяком лет тридцати пяти - сорока, - Могу вас заверить, что у вас все в порядке. Лучше чем было. Но сейчас вы очень ослаблены. Это скоро пройдет. Вы удовлетворены ответом?
   - Вполне.
   - А теперь вам предстоит поспать, - быстро заявил доктор, словно боялся, что его перебьют.
   Левую руку едва заметно укололо, словно разряд электростатики на шерстяной кофте. Стойте! Ведь он не ответил на первый вопрос! Где я? ... Мир погас.
  
   Следующее пробуждение было намного легче. Я долго не решался открыть глаза. Но это не был сон. Я снова был Там.
   - Вы проснулись? Замечательно. Еще пара процедур, и я смогу отпустить вас со спокойной совестью.
   - Это не может не радовать, - согласился я, - но где же я все-таки нахожусь?
   - В госпитале. Полежите спокойно, а минут через пять вы уснете.
   - Вы...,- доктора рядом уже не было.
   По истечении пяти минут последовал такой же практически незаметный укол, и я провалился в сон. Меня заинтересовал вполне серьезный вопрос - как справлять естественные нужды организма, и как это происходило немногим ранее. Не захочешь, не вспомнишь. Да и врачи то не очень любят обсуждать этот вопрос, пока не обделаешься. СОС, спасите мою душу!
   Следующий период бодрствования. Был очень коротким. Хуже всего, что меня никто не навестил. Сколько времени я уже здесь валяюсь?
   - Добрый день, молодой человек. Вот и все, - услышал я прежде, чем успел открыть глаза, и так и сел не глядя.
   Я сел! Руки и ноги шевелились!
   - теперь с вами все в порядке. И мои услуги здесь не потребуются. Следите за тем, чтобы Джердоф не слишком утомлял вас беседой.
   Первичная эйфория прошла. Господи, как я ослаб.
   - Стойте! Не все в порядке, у меня такая слабость, - я не смог найти слов, чтобы продолжить.
   - О, не беспокойтесь. Это вполне закономерно. Лучшее лечение для вас - это движение, обильная пища и воздух.
   - Как спасибо, доктор, как спасибо. А что со мной все-таки было?
   - Трансцендентный шок-акриум, ничего необычного. Всего хорошего. Я вынужден удалиться.
   Невысокий толстячок скрылся за дверью. В чем причина столь поспешного бегства?
   - У бедняги Коха слишком длинный язык, - последовал ответ на невысказанный вопрос, - Это может быть вам вредно.
   - А вы что? Психолог? - сзади стоял высокий худощавый мужчина с твердым волевым подбородком.
   - Нет, - незнакомец позволил себе улыбнуться, улыбка на его лице выглядела чуждо и неестественно, этот человек в отличие от доктора редко улыбался, - Позвольте представиться, лорд Джердоф де Сен Лу Орки Ван Тьяго, наместник Корлато, если быть кратким. Я здесь, для того чтобы ввести вас в курс творящихся здесь событий. О нет-нет, не спешите. Я отвечу на ваши вопросы, но не так быстро. Не желаете ли отобедать?
   Упоминание о еде сбило меня со всех мыслей, еда заняла мое сознание. Я кивнул, нечестная игра.
   - Правильно, в вашем состоянии вы должны испытывать нечеловеческий голод. Мало кто не требовал жратвы, едва открыв глаза.
   - Это нечестная игра... лорд.
   - И где же вы видели честную игру? - с издевкой поинтересовался Джердоф, - но в вас действительно что-то есть. В вашем состоянии это довольно сильный ход.
   - Сильный ход? Это не более чем лесть с вашей стороны. Тем более что ваш, э-э, ход был сокрушающим, а я просил о пощаде, и тем более раскрывал свои карты впустую.
   - Вполне. Смею вас уверить, что в этой игре мы союзники. Так что, ничего страшного.
   - Извините лорд, у меня дома не приняты долгие церемонии...
   - Мне это известно. Но тоже не везде, конечно. В вашем мире. Зовите меня просто - Джердоф, или лорд Джердоф. Но, - мой собеседник выдержал паузу, - обращайтесь на вы.
   Я соскользнул на пол, стараясь скрыть охватившее меня изумление от случайного открытия - "В ВАШЕМ МИРЕ". Холод пола быстро привел меня в чувство. Я не на Земле, это другой мир! И все вокруг считали, что мне это известно.
   - Мой отец учился в Англии, быть может, вы предпочитаете английский? - Идиот! На другой планете, смешно, там бы тебя встречали не лорды....
   - Вот ваши одежды, - Джердоф расценил мои колебания по своему.
   Облачаясь в несколько необычный костюм, напоминающий военный парадный мундир. Я напрочь позабыл о других мирах, о том, что говорил док, о...
   - Меня зовут, лорд Джердоф, - напомнил собеседник, - Не волнуйтесь, это обычное явление, ваша долговременная память полностью восстановится в течение трех - пяти часов. Согласитесь, что объяснять вам что-то в течение этого периода - пустая трата времени и нервов. А потому, это время лучше использовать для решения других проблем.
   Человек без памяти. Я снова почувствовал себя голым. Абсолютно беззащитным. Память и способность обрабатывать хранимую информацию - вот основное оружие человека, а не мышцы, кулаки и зубы. Если не иметь памяти вообще, то это не страшно, но все, что было раньше, до, я помнил. Откуда-то из глубин поднималась безумная звериная ярость, защищающая меня от мира. Мысли провалились куда-то в бездну. Только то, что было подкреплено словами, речью оставляло какой-то смутный отпечаток. Но когда-нибудь я вспомню все! Что за дерьмо они мне кололи? Что я делал?
   - Я никуда не пойду! - собрав всю свою волю в кулак, заявил я.
   - Это крайне неразумно, - заявил Джердоф, - у меня есть масса аргументов. Но вам в любом случае придется уйти отсюда. Через пять минут сюда поступит новый пациент в критическом состоянии. И вас выдворят силой. Вы идете?
   - Да! - это не честно, я не хочу.
   - Вам ничто не угрожает. Здесь ваши друзья, - имен это меня и пугает!
   Но делать нечего и я последовал за Джердофом. Поблуждав по запутанным коридорам, мы вышли в парк, к уютной беседочке, оплетенной какими-то фиолетовыми цветами. В ту же секунду появился человек с подносом, потом еще один. Менее чем за минуту был сервирован роскошный стол.
   - Не побрезгуйте нашим скромным угощением, - пригласил меня Джердоф, подняв бокал с красной жидкостью.
   Ответить я не мог, рот наполнялся слюной с катастрофической скоростью, так что ее приходилось сглатывать. Так что ничего иного не оставалось делать, как взять бокал и, отсалютовав в ответ, осушить его одним глотком, по другому я сейчас был не в состоянии. Красное вино, сладкое, кровь быстрее побежала по жилам, ослабленный организм плохо сопротивлялся действию алкоголя. Еще немного и можно будет выпасть в осадок.
   - Здесь слишком много еды.
   - Неужели?
   - Боюсь я не смогу себя сейчас контролировать.
   - Ваше заявление говорит об обратном, - Джердоф позволил себе улыбнуться во второй раз, - не беспокойтесь - это специальный рацион, легкий, но обладающий большим объемом подборкой веществ для ослабления чувства голода.
   Больше упрашивать меня не пришлось. Временами пища не пережевывалась, но была настолько мягкой и так потрясающе таяла во рту, что никаких неудобств это не вызывало. Мир сократился до ближайшей тарелки, разбираться в том, что было приготовлено, не было времени, а если это и удавалось сделать, то знание через пару минут пропадало в бездне беспамятства. Конец неумеренному пиршеству положил опасно распухший живот. Впрочем, содержимое желудка не спешило обратно. Глаза начали слипаться, последним было ощущение, что меня подхватили чьи-то сильные руки и, положив под голову подушку, уложили на скамью.
   Переход от сна к бодрствованию был практически мгновенным. Джердоф развалился на соседней скамейке и, неторопливо потягивая вино, смотрел на часы. Он определенно наслаждался выдавшимися минутами спокойствия, столь редкими в его жизни. Пробороздившие его лоб морщины истончились, почти исчезли. Заметив движение моих глаз, он снова накинул тяжелую мантию забот, нещадно давившую его к земле. Кто он? Кто я?
   Сорвав цветок, я втянул его запах. Какой-то экзотический аромат. Знание фауны, да и флоры не было моим коньком.
   - Что я сделал? - прямо спросил я.
   - Ничего. Пока, - чуть подумав, добавил лорд.
   - Пока. А что, я что-то должен сделать?
   - Вероятно.
   - Вы понимаете, что я хотел услышать. Что я должен сделать?
   - Не спешите, ситуация не самая простая.
   - Но все-таки....
   - Пока еще рано.
   - Пока не стало поздно. Либо вы отвечаете на мои вопросы, либо я с вами не разговариваю.
   - Нежели? - голос Джердофа стал ледяным, - есть множество способов....
   - Разумеется. Но есть одна маленькая загвоздочка. Вам требуется мое добровольное содействие.
   - Хорошо, - лорд улыбнулся, но улыбка на этот раз была фальшивой, - я отвечу на ваш вопрос. Но в таком случае вы нарушаете всю программу подготовки, и я могу ненароком забыть что-то важное.
   - Вы в этом не заинтересованы.
   - Зато это может стоить вам жизни, нам же будет неприятно, но не более того, - заметил лорд.
   - Думаю, мы поняли друг друга лорд Джердоф. Приношу свои извинения, если ненароком задел вашу честь. Но боюсь, что не смогу быть с вами добровольно, будучи марионеткой без права выбора. Да. Это важно. Но в самом деле вы могли все провести так, чтобы я и не заметил, что иду на коротком поводке. Это ведь не так и невозможно.
   - Разумеется. Но, не смотря на свой пост, я плохой интриган. А вам оказали в некотором роде особую честь...
   - Вы определенно преуменьшаете свои способности. Но я думаю, что поэтому именно вы, и никто другой, беседуете со мной.
   - Это пожелание.... Вы не забыли, что требовали немедленного ответа?
   - Разумеется, нет, но и не ожидал, что вы и сами напомните мне о нем. Я вас внимательно слушаю, - слегка поправился я, почувствовав некоторую оскорбительность последней фразы.
   - Не спешите. Надеюсь, вы не против небольшой прогулки по саду?
   - Это необходимо?
   - Совершенно нет. Но я надеялся, что вы не будете возражать.
   - Нет, не буду.
   - Видите ли, я не человек двора. Я могу сидеть в кабинете, но когда представляется возможность..., - не закончив объяснений, лорд задумался.
   Мы шагали по дорожке засыпанной мелким блестящим камнем. У них не было острых граней, но чтобы пройтись по ним босиком требовалось определенное мужество, дабы перенести подобный массаж. Каблук шпилька были тут неудобен и неуместен. Вокруг переплетенные разнообразными лианами, раскинулись заросли каких-то широколиственных деревьев. Встречались даже пальмы. Не смотря на всю свою дикость, рощица выглядела ухоженной. Вверху промелькнул просвет между ветвями. Здесь было чему удивиться, в высоте вместо неба.... Джердоф заметил мое замешательство.
   - Это подземная оранжерея, - с хорошо заметным сожалением лорд покачал головой, - Это не замена просторам, но мы вынуждены мириться.
   - Что у вас произошло? Какая-то катастрофа?
   - Катастрофа. Но не совсем то, что ты себе представляешь.
   Лорд сорвал травинку и принялся ожесточенно ее жевать. Уж это точно совсем не походило на мои представления о дворянах. Речь его была длинной и запутанной, что-то подсказывало мне, что не стоит пока цепляться к отдельным словам. Эту историю я услышу еще не раз, сейчас важно ухватить суть. "Со смертью короля наша страна, наш мир погрузился в смуту, - вещал лорд, - Повсюду гремели войны, предательство и клевета. Не было веры никому. Что-то пошло не так. И это было лишь последней каплей. Страшные заговоры вышли наружу. Страх и злость возросли в сердцах людей.... Спустя несколько лет появился наш король. Тогда появилась надежда на спасение, ибо королем он был по праву, не только по праву рождения. Будучи неординарным человеком он преодолевал все препятствия на своем пути, оставаясь благородным и честным. Редкий человек. Он был вероломно убит собственным сыном, но отец в последние мгновения жизни успел проклясть принца. Наследник умер, остался лишь убийца. Но у него неожиданно нашлись могучие друзья. Так появилась империя. Зло встало в ее основе. Зло и смерть. Им сопутствовала необычайная военная удача. А мы были вынуждены скрыться в подземных убежищах, после того как многие наши владения превратились в выжженные каменные пустыни. Многие смирились, лишь бы не потерять того, что имеют сейчас. Но честь, наша честь требует борьбы и очищения". Джердоф тяжело вздохнул и отвернулся. Ему нелегко дались эти слова, признание собственной слабости и поражения. Он не хотел быть трусом, но выглядел им в собственных глазах. В этой ситуации был единственный плюс - от них откололись почти все те, кто стремился к наживе и разрушению ради своих целей. Почти на всех можно было положиться как на самого себя. Почти не осталось незнакомых людей. Но единственный предатель стал теперь, опаснее тысяч раньше.
   - И тут должен появиться герой, который поставит на трон нужных людей, прогонит негодяев. Надает по попке клятвоотступникам, отчитает убийц, засеет сады, построит города, - распалялся я, лорд смог только кивнуть, хотя согласен был далеко не со всем, - Но как я понимаю, главная проблема - это смута. И похоже ее вполне успешно решает некая империя. Вероятно, это не такое уж и зло, каким принято обычно рисовать врагов..., - меня прервал бритвенно острый кинжал у моего горла, лорд хрипел что-то непонятное, - Но ведь погибнет множество невинных людей.
   - Твой язык подобен змеиному. Будь моя воля, я вырвал бы его прямо сейчас, - прорычал Джердоф.
   - А я думал, мы можем спокойно побеседовать.
   - Мы и так очень хорошо беседовать. Черт! Беседовали. Но ваши мысли преступны.
   - Да пошли вы! - я сделал шаг назад и отвернулся, - Ну что? Ударьте мне в спину! Это будет наилучшим подтверждением моих опасений.
   - Повернись ко мне лицом! - проревел Джердоф, и железо пребольно укололо мне затылок.
   - Откуда мне знать, что это не очередной дворцовый переворот. Кровавая интрига. Чем будет лучше тот, кого вы хотите возвести на трон. Может быть вы сами....
   Договорить я не успел, сильный удар и меня отбросило вперед на камни, хорошо не кинжалом. Стон не вырвался из моей груди, даже когда в плоть возились камни.
   - Вставай!
   - Зачем? Получить еще один удар, или, быть может, пару дюймов стали? Для этого мне не обязательно так напрягаться. С вами, определенно, невероятно трудно иметь дело Лорд. Я мог во всем согласиться с вами, а то, что говорил я, означает мою искренность, - глаза моего "приятного" собеседника говорили о другом, - Эмоции и ни капли разума. Недостает вам хладнокровия, лорд.
   - Я приношу свои извинения, - чуть склонил голову Джердоф.
   - Не вижу вашей протянутой руки, - холодно поинтересовался я.
   - Думаю, вы сами справитесь. У вас странное имя.
   - Какого черта вам до моего имени?
   - Смешно. Ди. Дядя Ди.
   Ничего не понимаю. Меня? Так зовут? У меня потемнело в глазах, в считанные секунды из омута беспамятства выплыло все. Другой мир. "Зови меня Ди. Ди? Так не бывает. Не бывает, если не хватает солидности можно звать дядя Ди" Новоприобретенные синяки были мгновенно забыты.
   - Принцесса.
   - Что? - не понял я.
   Джердоф стоял, склонив голову. Что за черт? Это была Эльвира собственной персоной. Не знаю как лучше, но в платье она смотрелась блестяще. Серебристо-белое одеяние было простым и некрикливым, но вместе с тем что-то подсказывало, что оно имеет астрономическую цену.
   - Эльвира? - я был раздавлен и смущен.
   - Ваше величество, идиот, - прошипел лорд.
   - Ну почему же? Пусть будет Эльвира, - возразила принцесса, - Пока.
   Теперь пришла очередь Джердофа выпасть в осадок. В его осведомленности сомневаться не приходилось, но это оказалось для него шоком не меньшим, чем мои слова.
   - Ваше величество, разрешите мне откланяться.
   - Нет, Джердоф, нам придется побыть здесь втроем.
   Джердоф принял самый невозмутимый вид, но все равно ошеломленный подобным заявлением, он не успел скрыть реакцию и на последнюю фразу. Откровенно говоря, в этот момент ему совсем не улыбалось здесь оставаться.
   - Итак, дядя Ди, вы предполагаете, что я недостойна вернуть законный трон моего отца. И это после всего, что мы вместе с вами прошли? - она обезоруживающе улыбнулась.
   Это было лишним. После двух коротких слов бастионы моего сопротивления пали. Все мои убеждения раздавлены. Это был неравный бой. И я не понимал, зачем он ей.
   - Или, - от нее повеяло угрозой, - есть еще кто-то, кто мог бы вытащить тебя из твоего мирка?
   - Нет.
   - Или, быть может, ты почувствовал себя неким вселенским героем?
   - Нет.
   - Зря, - разочаровалась принцесса, - К чему тогда весь этот спектакль?
   - Это истина, принцесса.
   - Неужели? Значит, лорд Джердоф был не прав?
   - Я этого не говорил.
   - Тогда как понимать эти слова.
   - Это общие фразы, общие вопросы.
   - Это глупо.
   - Зато честно, - Эльвира скривила губки, похоже она не была довольна ответами.
   - Пойдем, - принцесса дернула плечиком, - вы свободны, лорд.
   Джердоф удалился, так и не произнеся ни единого слова. А мы проследовали в небольшой уютный домик. На стенах висели, нет, там не было охотничьих трофеев, картины совершенно незнакомые мне. Несколько богато инструктированных мечей, но у меня не было времени рассматривать ни цветы, ни гобелены. Все мое внимание было приковано только к одному.... Через пару секунд мы уже сидели в удобных мягких креслах, под ногами лежал медведь, шкура. Здесь было что-то домашнее расслабляющее.
   - Не хотите ли чаю?
   - С лимоном, - улыбнулся я, - горячего, - добавил вспомнив.
   Горячего? Да это был кипяток! Можно было только пожалеть о своих словах.
   - В этот нелегкий для страны час, - Эльвира томно вздохнула, так что мое сердце екнуло и забилось быстрее, - я вынуждена просить вас о помощи.
   Я чуть было не подавился чаем. Меня попросили о помощи, и кто? Та, которую я видел только в своих мечтах. И вот теперь она рядом, на расстоянии вытянутой руки. Не знаю, что отразилось в тот момент в моих глазах. Спасибо обжигающему напитку, держащему меня в спокойных чувствах и не позволявшему разгуляться фантазии. Но и он скоро потеряет свои чудесные свойства, и придется полагаться только на самого себя.
   - Я бы рад бы....
   - В чем дело? - обеспокоилась принцесса, - говори, я сделаю все, что в моих силах.
   Внутри у меня все сжалось. Услышать такое! Сделаю все.... Оу-е! Главное не теряться. Глубокий вздох.
   - Боюсь я не в силах помочь вам, - все испортил! - Я не герой, - чай уже достаточно остыл и я сделал большой глоток.
   - Неправда! - взволновано вскричала она, - Вы самый настоящий герой! Вы доказали это делом!
   Жидкость, попавшая в пищевод, оказалась нестерпимо горячей, она обожгла все вплоть до желудка. Я мгновенно забыл о своем героизме.
   - Что с вами? Вам плохо?
   - Чай, - с трудом выдавил я.
   - Чай? Как вы можете пить такое горячее? Это же....
   - Не могу, - согласился я, когда внутренности успокоились.
   Что это с ней. Неужели она за меня так беспокоится. Это очень приятно. Но червячок сомнений уже вовсю старался, ох неспроста меня сюда притащили. Быть может она и рада меня видеть, но чтобы просто так в гости позвать. Нет, не дождешься такого дядя Ди. С той старой Эльвирой, испуганной в испачканном комбинезоне и распущенными волосами общаться было гораздо проще. Она была ближе, чем эта обольстительная дама, в каждое движение, которой было преисполнено женственности. Не знаю почему, но это вызывало у меня ощущение недоступности. Нет, от этого она не становилась менее привлекательной, быть может, даже наоборот. Но о чем я с ней мог говорить? Даже прикоснуться теперь к ней не так просто. У нее теперь другая планка. И многое теперь не зависит непосредственно от нее, как тогда.
   - Вы сделаете это ради меня?
   Ради тебя девочка? Да кого я еще знал в этом мире? Как я мог отказаться, глядя в эти бездонные глаза, когда она наклонилась ко мне, оказавшись совсем близко. Когда...когда.... Ради тебя я буду кем угодно.
   - Сделаю, - заявил я с самой идиотской улыбкой, на которую только был способен.
   Принцесса вернулась на место, едва заметным движением поправила выбившуюся из-под сеточки прядь. Ой-ой, не случайно ли, глядя на безупречную укладку волос, оставалось предположить только одно - сие "упущение" было исполнено намеренно, дабы крохотная едва приметная деталь нарушала абсолютную идеальность образа. Она сразу становилась проще, понятней. Сколько же еще подобных тонко подобранных мелочей составляет ее образ, вдыхает жизнь и тайну в совершенство?
   - Вы подарили моему народу надежду. Вы подарили надежду мне.
   - Но почему именно я? - оно само вырвалось, словно не я говорил эти слова, я бы сейчас сделал, не задавая никаких вопросов, все, что скажет этот ангел.
   - Вы недовольны? - тревога, ну не возможно так играть, взмолился я, это настоящие чувства.
   - Я счастлив, услышать это от вас.
   - Рада за вас.
   Принесли фрукты. Незаметные невидимые люди, как только они уходят, о них забываешь. Как мне удалось выделиться среди них? Я заворожено смотрел, как вишенки исчезают, сжатые ее алыми губками. Косточек не было, в самом деле, не пристало царственной особе плеваться, словно уличной торговке. Эльвира рассмеялась, глядя на меня, алый сок размазался по ее лицу, но это раззадорило ее еще больше. Я с ожесточением вгрызся в яблоко, не в силах оторвать глаз, она больше мне нравилась такой, по-детски непосредственной. Мой нос не избежал такой же участи, уж Эльвира постаралась. Оставалось только рассмеяться и добавить красок на ее лице. Как и на своем. Самое главное - мои неуклюжие попытки встретили весьма незначительное, скорее игривое сопротивление.
   - Попробуй, - я не ослышался, - Ратику. Очень вкусно.
   Это было действительно вкусно, хотя может, мне так только показалось. Игра продолжалась, когда ее пальцы коснулись моих губ.... Какие ягоды? Разве это имело хоть какое-то значение? Ее коленка слегка обнажилась. И я... и я....
   - Вам нужна моя жизнь? - это было невероятно трудно взять себя в руки, слишком легко стать игрушкой.
   - Мне нужна твоя победа! - заявила Эльвира, - Ты пройдешь подготовку с лучшими инструкторами. У меня к сожалению нет возможности рассказать тебе все, я просто хочу хорошо провести время со старым другом, пока есть такая возможность. Надеюсь, я ответила на все твои вопросы?
   - В некотором смысле, - замялся я, до меня не доходил смысл сказанного, слова словно рассыпались блестящим фейерверком, и собрать их воедино было выше человеческих сил.
   - Замечательно! Давай потанцуем!
   Она поднялась, изящно выгнувшись в ритм музыки. Оказывается, мне не удалось заметить того момента, когда воздух наполнился едва различимыми вибрациями, которые теперь, подчиняясь неведомым мне командам, набирали силу.
   - Это искусство не относится к числу моих талантов, - покраснел я.
   - О, это не важно.
   Это было действительно не важно. Особенно после нескольких бокалов вина. Она перешла на ты, сбивчивые сумбурные мысли кружились у меня в голове вместе с нами. Движения стали плавными, а Эльвира оказалась очень умелой и проворной, так что ноги ей я не оттоптал. Ее близость опьяняла сильнее вина, она просто сводила с ума. А все еще не решался прижать ее к себе. Мне было очень хорошо, когда мы кружились по обширной гостинице. Музыка играла тихо, ненавязчиво, волшебным образом задавая темп. Чудесная, мелодичная и непрерывная. Руки ощущали обжигающее тепло ее тела. Когда мое лицо склонилось к ней, она приложила свой пальчик к моим губам. Даже ее отказ был невыносимо приятным. Еще рано. Зачем спешить? Нужно растянуть эти мгновения как можно дольше. Ожидание чуда.
  
   Пробуждение, как обычно, сопровождалось головной болью. Это уже становилось закономерностью. Приснится же такое. А я то уж думал, что эти сны больше не повторятся. Я раскинул руки в стороны, и ни одна из них не повисла в воздухе. Мое ложе, по другому назвать, язык не поворачивался, было астрономических размеров. Такому взлетному полю, позавидовал бы не только авианосец, но и средних размеров аэродром. Ажурный полог скрывал все, что было внутри. Как романтично!
  
  

2. Крылья бабочки.

   - Вы уже проснулись, господин? - ко мне заглянула миловидная девушка, - Не желаете ли завтрак?
   От неожиданности я кивнул, и она исчезла. Голова задымилась от мыслительных усилий, словно перегревшийся процессор. Что это было? Может быть пора линять, чтобы спасти собственную шкуру? Впрочем, теперь был не удивителен любой поворот событий. Одиночество продлилось совсем недолго, появился поднос с фруктами, сыром, хлебом и вином, заметив его, я едва слышно застонал.
   - Где принцесса?
   - Принцесса убыла в свою резиденцию в Гильене.
   - Но как....
   - Не беспокойтесь, вчера вечером перед отъездом, она оставила все необходимые инструкции. Сегодня в полдень вы отправляетесь в Шутик-7.
   - Спасибо. Вы свободны, - зачем-то добавил я, - Нет, постойте. Как вас зовут?
   - Элизабет, господин, - покраснела девушка.
   - Спасибо, это все.
   Когда она исчезла, покраснел я. Выходит, наша гулянка с принцессой далеко не зашла. Это могло бы сильно опечалить, если бы так не успокаивало. Жить, значит, будем. Может быть, даже добьемся взаимности. Вчера вечером, вчера принцесса поцеловала меня в щеку и выскочила прочь. Оставив меня наедине со своими мыслями и чувствами. Если бы она не ушла тогда, уехать бы ей точно не удалось, во всяком случае, не вечером. Интересно успел ли я напиться до того момента или нет? Она ушла, а я продолжил поглощать вино, не спеша, вспоминая каждое движение ее губ. Локон, скользящий по безупречной коже ее лица, звонкий смех. Я пребывал в экстазе. Было даже воспоминание о том, как отключился. Меня затрясло, я снова пережил все, что было, причем в таких мелочах, которые до этого не заметил. Вспомнил названия всех книг, стоявших на полке, каждый мазок картин, настолько, что сам мог бы повторить их, если бы имел навыки обращения с кистью. Запах медвежьей шкуры под ногами, едва заметный аромат ее духов. Каждое движение, каждую ноту звучавшей музыки. Единственное чего я не мог вспомнить - почему я продолжил пить в одиночестве, когда мелодия почти стихла. Но я помнил не только это, весь вчерашний день, каждое мгновение. С того момента как проснулся. Был и еще кое-что, до моего пробуждения в саду. Что-то смутное, то, что я обязательно вспомню, достаточно будет только того, чтобы я, все-таки, узнал, что же я забыл. И я вспомню.
   Со мной что-то сделали, с моей памятью. Был у нее и серьезный минус, необходимо знать то, что хочешь вспомнить. Она теперь больше походила на запись на носителе информации, со временем возможно я научусь с ней оперативно работать, но пока что воспоминания раскручивались, словно магнитофонная лента. Какие еще сюрпризы ждут меня? Я глотнул вина и поперхнулся - это был сок. Нет, я даже был рад, но.... Вернувшись в реальность, я вспомнил, что сам я в кровать не ложился. И уж точно не надевал эту пижаму! Может быть, у них это принято, а я просто закомплексован, но восторги от того, что меня кто-то переодевал, испытывать было сложно. В конце концов я не люблю спать в пижаме, не люблю. Пусть даже она так потрясающе подходит к этому роскошному ложу, все это неспроста.
   - Элизабет!
   - Я здесь, - мгновенно отозвалась она.
   Если бы во рту хоть что-то было, жизнь была бы кончена. Я с усилием вытолкнул воздух из легких, через пару секунд подноса уже не было. Она была здесь!
   - Разрешите вас одеть, господин, - вопрос был задан с удивительной непосредственностью, но мне от этого легче не стало.
   Я никак не мог определить, где находится Элизабет. Полупрозрачный полог, как оказалось, скрывал от моего взора все, что творилось снаружи, оставляя только неясные тени.
   - Нет, благодарю вас, Элизабет. Я оденусь сам, - как бы ее теперь отправить прочь, ничего в голову не приходило, но я стеснялся, черт побери, - Элизабет, если вы не против, не могли бы вы мне подсказать, какие цветы символизируют у вас долг, честь, доблесть и преданность. Капельку чистой любви. Распорядитесь, чтобы приготовили букет для принцессы от меня. Проследите, пожалуйста, за этим лично.
   Все, можно вздохнуть спокойно. Никого. Я торопливо натянул одежду, нарушив неизвестное, но, наверное, не малое, число раз моду и этикет. Ничего, Элиза придет, поправит. Но нежели они все так будут входить без стука? Привыкать, что ли? Но как хороша Элизабет! Мои чувства к Эльвире ничуть не угасли, и рядом я не замечу никакой другой женщины. Но принцесса хоть и звезда, но далекая. И кто знает, быть может ей также будет не сравниться блеском с луной, довольствующийся заемным светом, чтобы подчеркнуть собственную неповторимую красоту. А Элизабет здесь, совсем рядом, живая и улыбчивая. Может быть я и скотина, но для меня она очень привлекательна. Но самое странное, на фоне принцессы более всего выделялась ее естественная искренность, да это наиболее подходящее слово. А вовсе не прелестные формы, тут она венценосной(?) особе не уступала, пожалуй, ни в чем. Не знаю, кто она на самом деле, быть может офицер местной службы безопасности или, но какая мне-то разница?
   На полированной поверхности небольшого деревянного столика лежало письмо. Даже здесь ценят натуральное живое дерево, и не думаю, что принцесса стала бы держать у себя подделку, будь та сколь угодно качественной. Дяде Ди, мне. Интересно. О печать, взломав королевскую печать, я углубился в чтение. Словно тень, беззвучно в комнате появилась Элиза с потрясающим букетом. Большей части роскошных представителей мира цветущих растений названий было невозможно сопоставить даже приближенно, обладая моим опытом в этих вопросах.
   - Это просто восхитительно, Элиза-бет, - я попытался по достоинству оценить одну из способностей этой девушки, коих, скорее всего, было великое множество, раз уж она была здесь, - У вас невероятный талант.
   - Нет, что вы. Ничего особенного, - Элизабет ничем не показала своего смущения, но все же чувствовалось, что эта лесть пришлась ей по душе, тем более что слова были абсолютно искренни, - Если вы захотите, я могла бы вам помочь. В этом нет ничего сложного. Немного терпения, и у вас будет получаться гораздо лучше.
   - Спасибо, я обязательно воспользуюсь вашим предложением. Если у меня будет такая возможность, - тихо добавил я.
   Элизабет тем временем раздвинула ажурные тюли и по моей просьбе открыла окно. Свежий ветерок ласково трепал мои волосы, ни за что ведь не догадаешься, что все это под землей.
   " Дорогой дядя Ди. К сожалению, мне пришлось прибегнуть к услугам бумаги и пера. Я рада, что вы приняли наше предложение, не взирая на все опасности. Мы верим в вас и будем молить о вашей победе. Не волнуйтесь, я не брошу вас, для начала вы пройдете всеплановую подготовку. Время дорого. Но еще важнее подготовить вас к великому пути. Лучшие менторы, инструкторы и наставники будут вас вести.
   Вы уже наверное познакомились с Элизабет. Это очень умная и сообразительная девушка. Ей вы можете доверить любые тайны. Ее считают болтушкой, не верь - это удобная маска. Она будет вас всегда сопровождать и помогать в повседневной жизни, в особенности там, где она сильно отличалась от вашей прежней. Слушайте ее советы и не смейте ее обижать, она одна из лучших моих фрейлин. Из знатной семьи, к сожалению, сирота и находится под моей опекой. Еще раз повторю: слушайте ее, иногда я буду говорить ее устами.
   Вечером вы уже будете в Шутике. Это закрытый центр военной подготовки. Вам там понравится. Большинство там долго не протягивает. В отличие от тебя, они не выдерживают. Я уверена в тебе.
   Вчера. Это было божественно. Я давно так не веселилась. Как ты не похож на дворцовых слюнтяев и солдафонов, которые меня окружают. Я запомню этот вечер на всю жизнь.
   Благословляю тебя.
   Твоя Эльвира".
   Круто! Не служанка, а целая фрейлина принцессы. Похоже мой местный статус весьма высок. Из меня обещают сделать человека. Неплохо. А что там, дома? Лучше не вспоминать всему свое время. Не об этом ли ты мечтал? Да, судьба сама пришла к тебе. Оставалась всего какая-то мелочь - выжить в какой-то зубодробительной переделке. Я торопливо убрал письмо в карман, первой реакцией было его смять, но пока мне некуда было его спрятать. Тем более что оно относилось к таким документам, которые хранят очень долго, если не вечно. Из них собирают компромат, но их все равно хранят. Ради них жертвуют многим, порой даже большим, чем они в самом деле стоят. Но в большой политике, даже такая мелочь может сыграть роль последней соломинки, переломившей хребет слону.
   Элизабет, невысокая лет двадцати - двадцати двух девушка. Блестящие черные волосы, стрижка каре, веснушчатый вздернутый носик, пухленькие губки, кошачьи зеленые глаза. Аппетитная, соразмерная фигурка. Какую роль ты играешь во всем этом спектакле? Слишком мало информации. Скажешь ей, и принцесса будет знать, не скажешь и влипнешь в какую-нибудь неприятность. Уж тебя то по всем правилам жанра положено в себя влюбить, вот уж только ты скорее с этим справишься. О, женщины, неискушен я в этих премудростях. А здесь требуется работа профессионала высокого класса. Это могло бы решить множество проблем, но придется смириться. Вести себя правильно. На данный момент это единственный приемлемый выход из этой ситуации. Быть может это глупо, но пока более безопасно. Я не понимал принцессу, что она хотела от меня в общем, и в частности какие планы у нее были по поводу Элизабет. Не смотря на счастливую пелену, павшую на мои глаза, все это выглядело подозрительным. Что будет, когда чары принцессы слегка рассеются, сколько еще подозрительных деталей я увижу? Хотя может и все хорошо и правильно, а глупый парнишка из другого мира просто не знает здешних правил. Шутик, шпунтик, ш-с-шпунтик, спутник. Странная аналогия. Спутник - крутой центр подготовки черных беретов, морпехов. Звери ребята. Нет, со мной, что-то действительно сегодня не так, кому придет на ум подобная аналогия? Разве только больному или, если дело - табак. Но зато теперь до меня постепенно стало доходить, что они собираются со мной сделать. Это невозможно. Из меня уже не выйдет супер-пупер-мегакомандос, да чтобы меня хоть в более менее приемлемую форму привести потребуется не менее полугода, даже если использовать специальные препараты.... Это выглядит привлекательно, но в действительно мне не хотелось стать таким. Кем я стану после этого?
   Элизабет что-то щебетала, поправляла, застегивала, расстегивала, в общем приводила меня в божеский вид со своей просвещенной точки зрения. Лично я большой разницы в конце всех этих манипуляций просто не заметил. Но твердо знал, что в случае необходимости вспомню каждое ее слово, каждое движение. Такая память непозволительная роскошь, знать бы ее границы. Да я стал больше видеть, больше чувствовать - это еще не привычно, и все по той же привычке многих изменений я просто не замечаю, но когда пользуешься той памятью, об этом узнаешь. Киборга из меня ведь не могли сделать, правда ведь?
   - Элизабет, - я поймал ее руку, - мы можем присесть поговорить? - она не сопротивлялась, мы сели, но о чем говорить?
   Элиза нашлась быстрее меня. Пока я разглядывал родинку у нее над губами, и вспоминал, видя при этом гораздо больше подробностей, чем рассматривая оригинал, она приступила к делу. Оказывается, в моей жизни появилось строгое расписание, рассчитанное до минуты. Корректировали все это дело тоже на ходу, быстро, уменьшая потери драгоценного времени. И казалось совсем никого не заботило, выдержу ли я этот темп, вернее будет сказать, если я его не выдержу, я им уже буду не нужен. И сейчас, прямо сейчас истекали последние минуты свободы.
   - Элизабет, извините, но как мне к вам обращаться?
   - Зовите меня Элизой. Пока.
   - Вы замужем?
   - Нет. Но у меня есть жених, - выдох, кажется, хоть что-то прояснилось.
   - И как он отнесется к тому, что вы будете со мной постоянно?
   - Не знаю, - неожиданно призналась Элиза, кажется, в уголках ее прелестных глаз блеснули слезы, - У каждого из нас свои обязанности. Это приказ ее величества принцессы Элизабет. Она и выбрала мне жениха.
   - А вы? - не понял я.
   - Что я? На что может рассчитывать сирота, без приданного? - смирение, но под ним затаилась скорбь и агрессия.
   Я не мог сказать, с чем это связано, то ли с потерей семьи, скорее всего в ходе не столь давних событий, или же все-таки было какое-то затаенное несогласие. То ли она противится решению, навязанному извне, то ли всерьез недовольна своей помолвкой. Элизабет отвернулась, что ж хоть в чем-то я ее понимал, в желании, чтобы тебя оставили в покое и в то же время пожалели.
   - Вы как фрейлина принцессы....
   - В том то все и дело, - она не дала мне закончить, - Жаловаться на судьбу мне не приходится.
   - Интересно, - я с напряжением рассмеялся, - принцесса еще не подыскала пару для меня?
   - Скорее всего так оно и есть, - абсолютно серьезный ответ заставил меня помрачнеть.
   - И кто это? - вопросил я, подавшись вперед.
   - Мне это неизвестно, но, зная ее, не трудно предположить, что..., - Элизабет внезапно замолчала.
   - А это случайно не можете быть вы? - озвучил я самую бредовую идею, пришедшую ко мне в голову, и спокойно ждал отказа и некоторого разряжения обстановки.
   - Может быть, - смутилась Элизабет.
   - Ничего не понимаю.
   Ситуация выглядела еще более запутанной, чем это было до этого момента. Что будет если, я окажу этой бедняжке какие-то знаки внимания, или наоборот? И в какой степени это следует сделать, ведь Эльвира - это не просто девчонка, в этом мире она представляет собой силу, с которой в любом случае придется считаться. И желательно с ней не ссориться. В конце концов, что все это может значить, начитавшись в свое время исторических романов, я мог представить себе огромное количество вариантов развития событий между фрейлинами, регентами и венценосными особами, не говоря уже обо всех остальных. Лезть сейчас в это болото было бессмысленно, ситуация со временем прояснится сама собой. Но что делать мне все это время, чтобы не попасть в опалу? Ведь "родная" принцесса, может быть опаснее самого злого врага.
   - Не беспокойтесь, если это так, то вы совершенно свободны..., - я попытался сгладить острые углы последних слов.
   - Вы считаете меня дурнушкой? - выпалила фрейлина, - Я вам не нравлюсь?
   Такого ответа в тот момент я не ожидал, хотя это вполне предсказуемо. Все, что бы я ни сказал по этому поводу, вызвало бы противоречивые суждения. И это вполне объяснимо. Так что делаем добро и бросаем его в воду. Оскорбили девушку. Что там принцесса писала?
   - О нет, Элиза, совсем нет. Просто у нас...
   - Ах, так! ... Значит, - из ее глаз брызнули слезы, господи, я сам бы не понял того, что сам только что сказал.
   Элизабет вскочила, но я успел поймать ее за руку и прижать к своей груди.
   - Элиза, ты очень красива. Дело в том, что я считаю, что каждый сам волен выбирать свою судьбу....
   Удары ее кулачков были весьма болезненны, хорошо хоть она еще не закричала. А после удара в пах, мне стало совсем трудно шептать ей на ухо комплименты. Пришлось встряхнуть ее как грушу, заявить все, что я о ней думаю и снова прижать к себе. Всхлипы прекратились.
   - Я буду кричать.
   - Раньше надо было.
   - Синяки будут, - заявила она и прижалась ко мне.
   - Все будет в порядке.
   Элиза подняла лицо ко мне, хрустальные капельки катились по ее щекам. Разве можно было отказать, сказать что-то наперекор этим детским наивным глазам. Если она не разыгрывала эту сценку, то именно это и было ее настоящей жизнью. Какого черта, я в последнее время так подозрителен?
   - Отвернись. Я сейчас страшная.
   - Нет, что ты, - я оторопел.
   - Отвернись! - она топнула ножкой и оттолкнула меня.
   Пришлось отвернуться. Кто бы мог подумать. Для нее похоже гораздо страшнее, что ее увидят, когда она считает себя некрасивой, заплаканной, чем даже обнаженной. Минут пять она приводила себя в порядок. "Можно", - сообщила она жалобным голосом.
   - Пойдем, пройдемся? - предложил я.
   Элиза не отказалась. Глядя на нее, невозможно было даже догадаться о том, что слезы только что катились по этим щечкам. Проходя мимо небольшого фонтанчика, она загадочно улыбнулась. В центре крошечного искусственного водоема стояла фигурка мальчика, державшего в своих руках нечто похожее на арфу. Струнами были струи воды. Подброшенная монетка всколыхнула практически не потревоженную фонтаном поверхность воды, и погрузилась на дно, вспугнув стайку золотых рыбок, сверкающими молниями разлетевшихся в разные стороны.
   - Это колодец желаний, - пропела Элиза, - не говори, не говори вслух, иначе мальчик обидится, обидится, да желание не сбудется.
   Я пожалел, что у меня с собою нет ни одной монетки. Золотой кружочек коснулся дна, и в этот же самый миг, нас с головы до ног окатило струей воды, низвергавшейся, казалось, с неба. Она ручейками стекала по лицу, волосам, одежде, я стоял в широкой луже. Да я один. Хитрая чертовка отскочила в сторону и теперь хохотала над своей веселой шуткой.
   - Мадам, я рад, что вы со мной разделили это чудо, - и я указал ей на следы множества крупных капель на ее платье, - Пойдемте дальше, нас ждут волшебные события.
   С наигранной серьезностью Элиза подошла и приняла мою руку. Деревья остались позади, нас окружала высоченная трава в рост человека. Где-то совсем близко щебетали пичуги, а моя форма сохла с поистине потрясающей скоростью. Я как раз разглядывал стремительно уменьшающееся пятно на рукаве, и раздумывал, что же сулила подобная смена декораций, ведь не было же это неожиданностью для моей спутницы, когда Элиза неожиданно подпрыгнула, испустив восторженный визг. Пока я боролся со звоном в ушах, она побежала к раскидистому кусту, с темно зелеными листьями и яркими факелами алых цветов.
   - Смотри! - уже более разборчиво кричала она, - Это Селормун-ана!
   Там была необычно большая бабочка, поражающая своей раскраской, необычайный синий с фиолетовым узор растекался по ее крыльям. Взмах крыльев, и она превратилась в маленькую сияющую радугу. Из моей груди вырвался вздох восхищения. Вот это действительно невероятное чудесное! Видимо, я высказал это вслух.
   - Это чудо. Невероятная редкость. Говорят, она приносит удачу и счастье.
   - Хочешь, поймаем ее? - предложил я.
   Из-за резкого тычка в бок я едва не смял хрупкую красоту. Бабочка трепетала между моими ладонями. Совсем неуютно было бедняжке. А красота пропала, пропала, когда стала чьей-то, пусть даже моей. Никто не видел ее, не видел ее и я. Слишком глупо все получилось, чтобы были какие-то оправдания. Это было не просто насекомое, оно было еще и символом - внезапно потускневшим, утратив ауру свободы. Красота без воли - ничто, все остальное лишь жалкий отблеск. Картина, скульптура, запечатлевшая мир статично, словно фотография, перестает быть красотой, жизнь - вот величайшее полотно мира. Я чуть было не совершил непоправимое, то, что мы делаем чаще всего. Я понял свою ошибку.
   - Что ты натворил? - Элизабет готова была выцарапать мне глаза.
   Не знаю, насколько был редким этот вид, для меня в тот момент это не имело значения. Пусть даже их будет миллиарды, или это будет последняя, все равно. Если к красоте не относиться бережно - она может сломаться, какой бы сильной и несокрушимой не казалась. В ответ на гневные слова я просто поднял руку вверх. Но чудо не спешило покидать нас, повинуясь непонятному импульсу, я положил руку на грудь Элизе. Девушка вздрогнула, все ее внимание было приковано к восхитительным крыльям. Она вся вытянулась, словно желая устремиться ввысь. Мы боялись даже дышать. Такого я не видел еще ни разу в жизни, крылья трепетали, играя цветами. Завороженная девушка поднесла руку, и Селормун-Ана перебралась на ее ладонь и, только оказавшись на равном расстоянии между нами, бабочка взмыла вверх. Она летела не совсем так, как летают обычные бабочки, гораздо красивее. И пока сияющая радуга крыльев не скрылась из виду, мы стояли не в силах отвести взор или пошевелиться. Потом мы долго смотрели друг на друга. Что творилось у нее в душе? Для нее, для нее все это значило гораздо больше, чем для меня. Словно знамение свыше. Даже я теперь не смог бы перечеркнуть всего, что же говорить о Элизабет.

3. Взмах крыла бабочки.

  
  
   - Джердоф, что вы думаете о Ди? - поинтересовалась принцесса, захлопнув толстую красную папку.
   - Ваше величество, я вам никогда не лгал, и сейчас буду говорить честно, - эти слова с трудом давались лорду, но делать было нечего, - он ни на что не годен. Сожалею.
   - Неужели? Вы не видели его в деле!
   - Возможно, - лорд виновато опустил голову, словно рассматривая незамысловатый узор на ткани своего костюма, - Но все, что я заметил за ним - непозволительную свободу мышления. Это опасно.
   - Значит, есть смысл....
   - Ваше величество, я ждал от него большего. Но никак не неуклюжести во всем, которая даже не компенсируется ни физической силой и ни чем другим. У нас он здесь словно ребенок.
   - А что мы теряем?
   Принцессе до смерти надоел весь этот разговор еще до того момента, как он дошли до этого пункта. И еще ей надоело сидеть, она поджала ноги под себя, чуть успокоив бунтующий организм, но это не надолго, тем более что нельзя допустить длительного нарушения кровообращения. Физическое неудобство скомпенсировало, то, что творилось в ее душе, теперь можно было думать.
   - Ничего.
   - Вот именно. Он предан мне, это редкость сейчас, молчите лорд, - предупредила любые протесты Эльвира, - Это не тот тип преданности, у него нет, и не было никаких причин для этого, скорее наоборот. И он не мой, ничей из этого мира. И все равно он предан мне, кто бы, что ни говорил. Именно поэтому я нуждаюсь сейчас именно в его помощи.
   - Если ваше величество только пожелает....
   - Нет, нет. Это все не то.... Наша армия проиграла, все наши прежние попытки провалились.
   - Но, ваше величество, ведь мы можем найти кого-нибудь еще, вовсе не обязательно рисковать тем, кто так дорог вам, - тихо добавил лорд, гадая, не совершил ли он непоправимую ошибку.
   - И что? Чего добились все остальные? - возмутилась принцесса, а Джердоф так и не разобрался, что конкретно вызвало ее возмущение - это обидный недочет, с власть предержащими необходимо говорить либо короткими четкими фразами, либо максимально витиевато и запутанно, - Все, даже те, кого готовили лично вы лорд, чего добились они?
   - Они сделали все, что было в человеческих силах. Многие из них отдали свои жизни, - скрывая под торжественностью голоса охватившее его беспокойство, ответил Джердоф.
   - И это не дало нам ничего. Погибло столько преданных людей и все впустую, - грустно возразила принцесса.
   Джердоф не стал возражать, хотя он знал, что все было совсем не так. То, что они еще хоть что-то сохранили, что еще могли бороться, это было на самом деле потрясающим успехом, за который было заплачено очень дорогой ценой. Он сам это слишком хорошо знал, ведь там остался его брат, его сын и младшая дочь. Об этом невозможно было забыть, невозможно было поверить, что все это бессмысленно и бесполезно, невозможно поверить в слова тех, кто утверждает, что пройдена критическая точка, после которой уже невозможно переломить ход событий. Но с ними в любом случае останется честь и правда, вот только немного обидно будет, если потомки будут вспоминать все, что сейчас творится, как бессмысленную и кровавую попытку захвата власти лженаследницей, утопившей страну в крови, ради власти. Джердоф никогда до конца не был уверен в том, что на самом деле было в мыслях принцессы, но все что они пока делали - это пытались выжить и не уронить собственного достоинства. Он не исключал и того, что это действительно могла бы быть только борьба за власть, или месть, но, по крайней мере, сама принцесса сама искренне верила в другое. Да и не было сейчас никакой разницы в том, чего и как они добивались. Когда дикого зверя зажимают в угол, пусть даже и самого крохотного, он сражается отчаянно. И совсем не важно, что толкнуло его к этому доблесть или страх смерти, все это потом, а сейчас....
   - Нет, все наши предыдущие попытки потерпели неудачу. Его неординарность наш единственный шанс. Необходимо подготовить его, но так, чтобы он не стал таким как мы.
   - Мы сделаем все, что в человеческих силах, - склонил голову лорд.
   - Больше, гораздо больше лорд, - улыбнулась принцесса, выходя из вагончика подземки, - и помните, нас с ним связывает еще кое-что важное.
   Лорд склонился еще ниже. Он был предан отцу этой девочки, и не мог изменить своей памяти. И сейчас, когда дела шли из рук вон плохо, когда погибали лучшие друзья, когда преданнейшие становились предателями, ему предлагали его бывшие друзья место в новом мироустройстве. Они удивлялись, возмущались, раздражались, но никак не могли понять его, старого воина. Что держало его в стане обреченных? Они использовали все и проиграли, даже последний самый невероятный козырь был бит. Необходимо выдать ее замуж пока не стало поздно. Но сумасбродка требовала и требовала. Ее похитили, чудом ей удалось освободиться. Но чтобы чудо снова повторилось?! Ради ее же блага необходимо помешать Ди. Он проиграет, и Эльвира будет вынуждена принять единственное правильное решение. Любовь, любовью, но она должна думать прежде всего о людях, чьи судьбы в ее руках.
   Взглянув на карту военных действий, лорд нервно сжал кулаки. Враг наступал, захвачено и разорены два подземных убежища, уничтожены со всеми обитателями еще три. Их тактика менялась, они предпочитали тотальное уничтожение. Пора уже выбрасывать белый флаг, иначе они окажутся именно в том положении, которое планировалось преподнести Ди - единственный пограничный город. Последняя надежда, невероятная.
   Джердоф в отчаянии ударил кулаками по столу, словно тот был виновен во всех бедах. Где Стен, Руздь, Алиа, ... где все? Почему вы покинули нас? Вы всегда были рядом в трудные минуты. Он вспомнил похороны Алекса, от бедняги остались только голова и руки. Пришлось приложить невероятные усилия, чтобы бедняга выглядел достойно, отправляясь в последний путь. Он был последним из их когорты, теперь очередь его, Джердофа. Не у кого просить помощи. Лорд нарезал круги по узкому помещению вагончика, пришлось поглотить пару таблеток успокоительного, чтобы остаться достаточно адекватным. Такого раньше не случалось. В штаб. А зачем? Выслушивать сообщения о потерях, будучи не в силах, что-либо предпринять.
   Генералы что-то пытались ему объяснить, но их слова теряли силу, не сумев пробиться сквозь толстую броню отчужденности. Карта притягивала, поблескивая огоньками городов. Вся информация, добытая разведчиками, отражалась здесь. И все равно она не могла претендовать на истину, так, кривое зеркало реальности. Но это был лучший и единственный способ управления.
   - Необходимо сдать Виль, - заявил неожиданно для самого себя Джердоф.
   - Но почему? Мы способны эффективно держать оборону на этом участке, возмущение подобного рода грозило неподчинением, бунтом.
   - Именем принцессы, этот город необходимо эвакуировать.
   Это сработало, здесь вообще собрались те, кто-либо фанатично предан трону, либо психи, либо шпионы. Кто есть кто? Кто есть он сам?
   - Это все, - закончил Джердоф, залпом осушив стакан воды.
   Это было действительно все. С потерей Виля пропадала последняя надежда на борьбу, дальше возможно было только медленное затухание. Что делать? Выигрывать дни для сумасшедшей затеи Эльвиры? Джердоф покинул штаб квартиру, громко хлопнув дверью на прощание, напомнив им о минутной слабости и неподчинении. Никто не решился с ним заговорить. Но вот чья-то рука опустилась ему на плечо. Он был готов к этому, но не подавал вида, доверяя собственному чутью, утверждавшему, что опасности нет. Мускулы напряглись, готовясь проучить того, кто позволил себе столь фамильярное отношение. Но когда лорд увидел перед собой лицо молодого лейтенанта, он просто потерял дар речи. Давно, очень давно он сам был таким, и когда все эти генералы и полковники ждут удобного момента, чтобы поменять испачканные подштанники, он взял слово. Рискнул, быть может собственной жизнью. О Господи, как он напоминал юного Джердофа. Когда-то давно, все, да и что скрывать, он сам считал, что спасло его только положение его семьи. Ибо никакое, даже самое смелое и толковое предложение не могло быть причиной подобного поведения, ни его оправданием. Но спустя много лет лорд узнал, что имя его семьи для одноглазого Крофта не значило ничего, дело было только в нем и его словах. Он до сих пор помнил странную улыбку старика, и только теперь мог утверждать закаленный в боях воин, что понимает ее.
   - Милорд! - для этого надо обладать либо потрясающей храбростью или наглостью, - Милорд! Отмените приказ! Ведь это признание в собственной слабости. Виль - крупный промышленный центр, вернее это лучшее из того, что у нас сейчас осталось. Стратегически важная точка. Я не могу знать, чем вызвано ваше решение, но молю вас, отмените решение! Нас не поймут, мы потеряем многих людей, сделав это, гораздо больше, нежели чем, город был бы полностью уничтожен в бою.
   - Лейтенант, вам не занимать наглости, - тихо, но четко произнес Джердоф, наблюдая за тем, как бледнеет младший офицер.
   - Время и обстоятельства диктуют свои обстоятельства! - молодой человек не уступал, его голос звучал твердо.
   - Вот это я ожидал услышать от вас господа генералы, - громко произнес Джердоф, почувствовав, что они не одни, - именно этих слов, возможно чуть более аргументированных, и более опытно преподнесенных. Почему вы молчали?
   Генералы побледнели быстрее лейтенантика, и в отличие от него не нашлись, что ответить, возможно позднее, они что-нибудь придумают, заплетут интригу, но пока они не понимали, что же здесь все-таки происходит. Странно, что они не возражают, ведь нечто подобное было выплеснуто ими в самом начале, но настолько стихийно и без определенного носителя мнения, кто мог бы ответить за свои слова, так что лорд Джердоф предпочел закрыть на этого глаза.
   - Лейтенант, завтра утром вы предоставите мне подробный отчет и анализ ситуации, взвесьте все за и против. И вынесете свое окончательное решение. И если оно будет достаточно убедительным, если ваши способности не уступают вашей наглости, то завтра я буду говорить с капитаном. Вы свободны.
   Просияв, молодой лейтенант четко, словно на параде, отдал честь. Близость краха проникала гнилью даже в армию. А то, что рыба начинает гнить с головы и вовсе неудивительно. Верные солдаты превращаются в бунтарей, не нарушая формально долга. Это конец и все это видят. За исключением такой горстки молодцов как этот лейтенант. Его энергию необходимо направлять в нужное русло. Хотя этот мальчишка в любом случае вскоре выйдет на передовую.
   Хотя, Джердоф задумался, он оглянулся на удаляющегося четким шагом паренька. Возможен и другой исход. Если ты хоть что-то из себя представляешь, то завтра ты будешь не просто капитаном. Ты будешь надеждой, надеждой, о которой вовсе не обязательно знать принцессе. В этого человека лорд верил гораздо больше, чем в чужака с развязанным языком, каким был Ди. Чужака, который слишком быстро отказывался от своих слов, даже не так, он не отказывался от своих слов, с неудовольствием признал Джердоф, он просто старался смягчить острые углы или не упоминать неприятные вещи. Это неправильно, неприятно. Чем больше лорд думал, тем больше убеждался, что именно этот лейтенантик, гораздо больше подходит им. По всем критериям. А что до обладания артефактом, ну что ж, ведь та дорогая игрушка больше не работает, да и, даже обладая полной своей силой, не помогла она тем, кто ушел раньше. Жаль только, что Ди все равно будет получать самое лучшее, словно избалованный ребенок. Принцесса не захочет и слушать сейчас ни о какой альтернативе, и проследит за выполнением своих распоряжений. Она не слушается голоса разума, полагая, что тот, кто когда-то случайно помог ей в пустяковой переделке, поможет ей и сейчас. Но и он лорд Джердоф сделает для своего протеже все возможное, и подготовка его не будет уступать ни в чем, а, учитывая более высокий начальный потенциал, и вообще будет превосходить чужака.
  
  
   Империя. Императорский дворец. Неужели кто-то считает, что живущим в нем людям нужна вся эта громада? Нет, тем, кто действительно обладает властью, нужно едва ли больше того пространства, коим обладает обычный человек, считая свое жилье удобным и уютным. Речь не идет о символах могущества или богатства. Не нужен он был и императору, который совершенно не походил на правильно воспитанных придворных мальчиков, предпочитающих бессмысленно кружиться по огромным залам, он не любил пьяных оргий. Размаху дворцовых зал он всегда предпочитал простор, настоящий простор. Когда ветер пронзает насквозь самую теплую одежду, а соленые брызги наполняют воздух запахом йода, запахом моря. Сгущающиеся стального цвета облака, и стремительно набегающую высокую волну. Простор степи, и горячего коня под собой, и все тот же ветер. Горы и лед, неприступные кряжи, и уходящие за облака пики. Тонкий аромат соснового бора, и пачкающую руки чернику. А еще, еще он любил посидеть долгим зимним вечером перед камином, перелистывая интересную книгу, и чувствовать тепло огня.
   Вместо всего этого он был вынужден жить в этой громаде, никакие изощрения не могли согреть ее. Ему было мало интересно, что показывают термометры, он кожей чувствовал холод, исходящий от стен. Во всем замке было всего несколько мест, где он мог чувствовать себя уютно, таких как эта небольшая библиотека. Сюда не доносился шум самой отчаянной пьянки, самой громкой музыки. Он был вынужден выслушивать массу нелепых донесений и сплетней, распутывать клубки дворцовых интриг. Это могло бы быть интересно, не будь они настолько глупы и очевидны. Единственной проблемой, как и в игре в карты, было незнание каких то фактов, но обычно все же предугадать, чем все это обернется проще, чем в ограниченной условной игре. Император не считал себя величайшим гением, понимая, что всегда найдется не мало того, перед чем он спасует, но ничего такого ему очень давно не бросалось в глаза. Или он просто ослеп сидя здесь? Скоро закончится война, глупая и бессмысленная война. Странно он всегда любил побеждать, но сейчас желания спешить не было. Не было никакого желания, чтобы враг помучился подольше. Если война кончится, да он просто подохнет здесь со скуки. Хотя, империи войны ведут всегда, даже в "мирные" годы. Другое дело, что не всегда это бросается в глаза, особенно по проистечении достаточного количества лет, в памяти остаются самые грандиозные баталии, до тех пор, пока есть, кому о них вспомнить.
   - Что ты себе позволяешь?
   - Император. Война почти кончилась. Люди не хотят умирать, - Шердок - правая рука тайный советник его величества, устал повторять одни и те же слова.
   - Но древняя наука! Мы не можем потерять ее достижений! Необходимо захватывать, а не разрушать, - растерянно пробормотал Луиджор, понимая, что такой практически невозможно.
   - Выйди и скажи им это! - Шердок вышел из себя, - выйди! Ну же! Запомни, император. Здесь не место личной блажи. Подумаешь древняя наука. Мы создадим нашу, новую! Да мы успешно захватили несколько городов, но к чему вечно смотреть в прошлое? Пора, пора идти своей дорогой.
   - На это уйдет слишком много времени, - больным усталым голосом пытался протестовать император.
   - Запомни, мальчишка! Если ты не удержишь сейчас власть, мало что сможет поднять голову на этой земле! - Шердок с удовольствием наблюдал смятение императора, - ты ведь не вождь! Из-за одного твоего слова не все пойдут за тобой. Ты политик, твой авторитет значителен, но все же недостаточно. Поэтому стоит подумать сто раз прежде, чем в случайной беседе бросить неосторожное слово. Ты будешь отправлять их умирать - они поднимут бунт. У нас очень шаткое равновесие, приходиться многим жертвовать, чтобы остаться наверху.
   - Бандиты? Что ж мы можем предложить сверх обычной оплаты грабить города. Безвозмездно. На срок одни сутки.
   Пришла пора изумиться советнику. Это шло в разрез с его планами. Его власть - это власть этого мальчишки, который слишком часто пытается освободиться от назойливой опеки, сам не понимая того. И эта сумасбродная идея. Шердок огляделся, откуда этот мальчишка мог ее выдумать? Не с потолка же, здесь не было ничего кроме пары ничего не значащих героических картин, нескольких редких мечей на стенах и, книг. Книги, что ж во всем хорошем есть доля плохого. Но убирать всю эту писанину советник не стал бы, даже если смог. Не считая этого неприятного момента, библиотека приносила ему пользу. Император погружался в книги и часто был склонен проигнорировать некоторые мелочи из скучной реальности. И он так и не научился пить, напиваться как те выродки, орущие о чести и достоинстве. Насколько было бы проще, если, побуянив, император бы уже нажрался до свинского состояния и не мог встать на ноги.
   - Это недопустимо.
   - Но почему же?
   - Ваше величество, вы превращаете войско в мародеров!
   - В смутные времена всегда так было, - теперь Луиджор чувствовал, что брал верх, пусть даже и такой дорогой ценой, - только цивилизованные регулярные армии вынуждены придерживаться подобных запретов.
   - И что из этого всего получится?
   - Краденое можно элементарно скупать, объяснив, что таскать все с собой они все равно не смогут. Тем более что важные объекты будут занимать наши люди. Для увеличения преданности они должны быть награждены особо.
   - Будут беспорядки при дележе добычи! И этого не избежать.
   - Неужели? - хмуро поинтересовался император, - Быть может, вы считаете, что у нас нет мародерства? Я полагаю, вы сможете придумать правила, которые позволят управлять всем этим процессом без серьезных инцидентов.
   - Разумная мысль, ваше величество. Разрешите откланяться?
   - Да, вы свободны, Шердок, - император дождался того момента, когда советник откроет дверь, - Быть может, стоит отказаться от скупок, это позволит людям стать более разумным. Поступайте на свое усмотрение.
   Советник что проворчал по поводу того, что тогда будут искать что-то маленькое дорогое и резать друг другу глотки за камешки. Этого не смогла разобраться даже стража. Но у императора был очень тонкий слух, и он-то смог кое-что разобрать.
   Шердок шагал по длинным коридорам дворца, солдаты приветствовали его, но оставались незамеченными. Ситуация начала выходить из под контроля. Его империя уплывала из рук! Он, он создал ее и никто иной. Нужен был всего лишь символ, удобная марионетка. И он нашел ее. Нет, щенок, реальная власть не в твоих руках! Все институты власти, все ответственные посты занимают его люди. Здесь его позиции монолитны, а армия, армия далеко. А небольшая самостоятельность империи не повредит....
   Луиджор тем временем покинул кресло и расхаживал по своему кабинету, быстро и бессмысленно. Когда-то Шердок был его другом, соратником. Сейчас он понемногу превращался во врага. Почему? Власти хватит им обоим. Советник не был врагом империи, это могло бы звучать смешно, но скорее им был император. Опытный политик, делающий все, чтобы процветало его государство, а ему противостоит мальчишка со своими непонятными идеалами. К чему потянется голодная рука к дорогой редкой книге или краюхе хлеба? Быть только может, если продать книгу и купить еще больше хлеба? Что может им дать древняя наука, зияющая огромными пробелами? Быть может прав и Шердок, утверждающий, что они смогут построить новую, ни в чем не уступающую старой. Быть может. Но Луиджор вспомнил, что его тайный советник даже не соизволил извиниться за свою вспышку. Неужели он чувствует собственную силу? Или он ждет, пока император совершит серьезную ошибку, чтобы занять его место? Что если он специально провоцирует его на необдуманные поступки? Нет, этого не может быть. Шердок предпочтет реальную власть, оставаясь в тени, ту которой он обладает сейчас, по крайней мере, до того момента пока не создаст свой собственный аппарат из надежных людей. Но так или иначе советник становится его личным врагом. А враг императора, Луиджор рассмеялся, есть враг империи. Ибо империя и есть император. Значит война! Они не смогут ничего друг без друга. Пока. Что ж тем интереснее будет.
   Беседы с советником доставляли ему массу полезной информации и, не смотря на все свои победы, он заставлял думать. Во-первых, необходимо было объявить свое решение, черкнув пару строк, Луиджор покончил с этим. Ему нужны верные люди. Как их искать, вот вопрос. Надо быть крайне осторожным, но и вместе с тем не опоздать. Это два. Неплохо было бы вызвать один из гвардейских полков под благовидным предлогом в столицу. Это укрепило бы его позиции несоразмерно. Главное, чтобы никто не заподозрил ничего чрезмерного. Это должно быть временно, или пожелание усилить церемониальные войска, столь опекаемые советником, ухмыльнулся Луиджор. А третье, значит, они не пойдут за ним? Что ж тогда ему надо стать настоящим императором. Выйти к народу.
   - Аллочка, - пропел он, нажав кнопку связи с секретаршей, - будь душечка, вызови мне помощника по связям с общественностью. И отчет об отношении к империи в захваченных городах и во владениях моей сумасшедшей сестренки.
   Ничем не примечательный запрос, еще не замечая ничего подозрительного, Луиджор следил за ходом событий. А если опытный Шердок как-то и влиял на этот процесс, то он предпочитал не искажать информацию, а предпочитал преподносить ее в выгодном для себя свете. Оставалось только не обращать внимания на эмоции и следовать голым фактам. А Аллочка, она из тех немногих, кого можно действительно назвать людьми императора, это он привел эту девушку сюда и недвусмысленно намекнул, что собирается задержаться здесь надолго. В отличие от того же Шердока, который, того гляди, откинется от старости, последнее было не совсем верно, но выглядело очень убедительным аргументом. Таким образом, молоденькой секретарше будет, о чем подумать, прежде чем она примет ту или иную сторону. Ей много о чем надо будет подумать.
   Через несколько минут появился суетливый молодой человек, у которого уже начала пробиваться лысина, которой тот по непонятным причинам гордился и носил очки для солидности. Луиджор подозревал, что это не более чем своеобразная прическа, и с растительностью на голове у молодого человека все в порядке. В руках у помощника была тоненькая папочка. На серьезное замечание об объеме данных, Серж объяснил, что уж лучше воспользоваться терминалом, чем таскать за собой тележку, груженую макулатурой. Малыш без паузы принялся сыпать цифрами и комментариями. Император же слушал в пол уха. Вот именно такие ему люди и нужны, образованные преданные, профессионалы. Но каким образом император будет вербовать своих подданных уже единожды присягнувших ему? Выходил интересный курьез, и позволить себе искать решение император мог только в книгах, иначе получался курьез в квадрате. Парнишка был из простой семьи, всего добился сам. Среди его окружения много таких, частично к этому приложил руку Шердок, но и Луиджор был уверен, что Серж то уж точно примет его сторону. Другое дело древние роды, но почти все из них последуют сейчас за Шердоком.
   - Серж, остановитесь. Я вызывал вас не для этого. Надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами? - Серж судорожно кивнул, - Это хорошо, а то ведь можно чего-то лишиться, а можно и чего-то большего. Сигарету? - парень неуверенно принял предложение. - Никто не должен знать, о том, что мы сейчас говорим. Только ты и я, ты можешь себе представить оказанную честь? Вот только большие права порождают и немалые обязанности, но ведь ты готов пройти через все это ради своего императора? Да садись, садись. Итак, что ты скажешь о....
  
  
   - Ваше величество, потерпите еще немного, - фрейлина запыхалась, затягивая многочисленные шнурки на платье.
   - Больно, слишком туго! - заявила Эльвира, эффекта осиной талии у нее было невозможно слишком много мышц, - Грудь давит!
   - Это нормально, ваше величество, - раздался старый сварливый голос, - вы просто еще не привыкли.
   - Я и не собираюсь привыкать! - заявила принцесса, - больше я никогда не надену это чертово платье!
   В самом деле, у нее ведь есть своя одежда. А не та, которую по непонятным причинам эвакуировали из замка, когда произошел весь развал. Роскошная, но неудобная. И не ее. К чему эта одежда, которую шили не с ее мерки. Это же просто глупо!
   - Моя девочка это совершенно невозможно, проскрежетала старуха, - это платье - традиция. А власть твоя зиждется на традициях. Кроме того, оно тебе очень идет.
   Да-да, именно старая вешалка позаботилась о том, чтобы сберечь все атрибуты, положенные женской половине монархии. Ибо она обосновано считала, что рычаги, которыми пользуются дамы, некоторым образом имеют свои характерные отличия. И теперь находясь в комнате увешенной древними гобеленами и наблюдая свою любимую малышку в королевском наряде, она чуть ли не плакала от умиления, скрывая чувства под маской строгости. Принцесса должна быть сильной, даже если ей не суждено стать королевой, и не ее это дело смущать девочку. Эльвира кружилась перед зеркалом. Да она была особенно хороша в этом наряде. Его даже можно чуть-чуть ослабит, не уменьшая эффекта осиной талии. А еще оно обладало таинственной аурой власти, возвышающую ее над остальными, настолько, что даже не возникало вопросов, о том чье слово имеет здесь решающее значение. Ах, эти тугие завязки еще можно было терпеть, но не старуху Кнех, которая, казалось, осталось неизменной, такой, какой принцесса запомнила ее еще в детстве, разве что стала еще чуть более ворчливой. Если бы она не была так опытна и не обладала сверхчеловеческой интуицией, сейчас бы ей пришлось бы догнивать в каком-нибудь далеком уголке. В конце концов, эта старуха не самое неприятное, что может быть в жизни.
   К тому же, когда она достаточно далеко, Эльвира любила эту старую женщину. Да как ее не любить да хотя бы за то, что она единственная, кто остался из ее детства, кто был всегда рядом, заботился, и, принцесса не могла вспомнить, чтобы Кнех ее хоть раз наказывала, всегда достаточно было ее старческого ворчания, чтобы всякие мысли о хулиганстве выветрились из головы. Солнечное время детства, принцесса украдкой вздохнула, как же было хорошо. Она вместе с братцем играла, ездила верхом, отец брал их на море, там, где одинокая чайка тоскливо кричит. И гладкие, обкатанные морем, плоские камушки, которыми можно было делать такие потрясающие лепешки на воде, и он прыгали далеко-далеко. Мама.... И теперь только и осталась сарая Кнех.
   Втроем они последовали к залу, где их видимо уже жаждались. С нетерпением дослушав до конца перечисление всех своих титулов, Эльвира вошла внутрь, торжественно пронесла гордо вздернутую голову. И на этом ее роль заканчивалась, люди работали, а она сосредоточенно сидела на троне, теперь оставалось только слушать и не мешать. Но в этот раз у нее был маленький сюрприз, сегодня будет говорить она. Пора реально заявить о своей власти. Пора сыграть в открытую.
   - Прошу вас, начинайте, господа! ...
  
  
   - Какого черта они творят! - Жаккар с раздражением забросил очередной ящик в вагон.
   - Закрой рот, рядовой! - ощерился капрал, - делай, что тебе сказано.
   Загрузка проходила в авральном режиме так, что работать приходилось всем. Соответственно нашлось и порядочное количество недовольных, ведь пока задницу не припечет, всегда находятся те, кто считает ниже собственного достоинства заниматься тяжелой работой.
   - Это самый укрепленный город, негоже его так покидать, - поддержал его молодой лейтенант.
   - Это приказ, - мрачно оправдывался капрал, - это приказ.
   - Помолчи, - молодой офицер рвался в бой, а его отправляют в тыл.
   Рабочий гул перекрыла сирена воздушной тревоги. Рядовой и лейтенант побросали все и метнулись в вагон. "Стоять! - назад орал им вслед капрал, - но поезд уже тронулся". Инструкция 172-б пункт 3, она позволяла ему изрешетить двух этих обосравшихся придурков, если бы не груз. Нужно было получше прицелиться, завалить офицеришку, плевать на солдата, всего пару секунд. В следующую секунду вокзал объяло пламя, в считанные секунды от вояки остался один скелет, взрыв. Глаза не выдержали. Они лежали рядом, в глазах сверкали сияющие блики, их увозило все дальше и дальше от разрушения и смерти. Лейтенант неожиданно возненавидел войну, здесь ничто не напоминало достойных баталий. Только ужас неотвратимой смерти, по кривой дорожке обошедшей его на этот раз, когда не зависит ничего от того умелый ты и храбрый, или слабый и трусливый. Здесь становились равными все! Умирали все! А единственный способ это остановить - стать частью империи. Хороша она или плоха, но это станет концом войны, бессмысленных убийств и разрушения. Он давал клятву служить своей Родине. Их уничтожат, если они не примут поражения. Альс вспомнил свою мать, ему захотелось закричать: "стойте! прекратите!" Его девушка, на следующей неделе они должны были обвенчаться. Но она осталась, там, в испепеляющем пламени, охватившим Виль, там, где короткие штрихи зенитных орудий прочерчивают небо, рассекая облака. Поезд вошел в туннель, за ним сразу захлопнулся бронированный шлюз, состав начал резко увеличивать скорость. Дым и огонь остались позади. Надо, что-то делать. Совсем рядом стонал солдат, правильно, рядовой должен понять его. Именно им первыми быть искалеченными и убитыми, пока генералы закопались под землю. Вот где можно найти союзников. Но услышанные Альсом слова приводили в замешательство.
   - Черт побери... этих имперцев.... Сволочи! Ненавижу гадов! - прохрипел рядовой.
   - Что? - не понял Альс, - Что ты говоришь?
   - Жив буду, давить ту сволочь буду! - объяснил рядовой.
   Альс внезапно понял, что ему лучше промолчать. Лучше было оказаться в одной клетке с бешеным зверем, чем перечить этому человеку с девственно чистыми погонами, ибо обладал он той духовной силой, способной сломить гиганта. Немного сумасшедшей, но честной и откровенной. В нем появилось то, чего Альс никогда раньше не замечал - этот солдат был готов идти в бой, не задумываясь о последствиях, к противнику он испытает больше сожаления, чем к предателю. Смерть - вот будет единственный ответ.
   - Эти суки убили Гана, дылду, хорька... они убил всех. Мою семью.... А ты? Ты что, тварь, за них что ли?
   Альс вздрогнул от скрежетания зубов, призывать сейчас к субординации было бессмысленно. Такую нелепую и жалкую попытку приняли бы положительный ответ. Собрав остатки мужества, стараясь, чтобы голос не слишком сильно дрожал, лейтенант ответил.
   - Спокойно, солдат. Мы еще надерем им задницу, - офицер не стал уточнять, что же он конкретно имел ввиду.
   Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы спала вспышка бешенства. Альс был сильнее солдатика, за плечами, которого не было и пяти лет боевой подготовки и рукопашного боя, но он вздохнул с облегчением, поняв, что самое страшное миновало. Было бы глупо погибнуть от его рук после спасения из огненного кошмара, в который превратился Виль. И тут, что-то пошло не так совсем не так, Альс уже не помнил, что же такого он сказал, что вызвало новую вспышку агрессии, пусть и не столь сильную как первая. Преодолев слабое сопротивление офицера, рядовой разбил ему нос и поверг на пол. В считанные секунд лейтенант забыл с таким трудом приобретенные навыки боя, и только уже находясь в почти бессознательном состоянии, тело стало вяло отвечать, сознание перестало мешать рефлексам, но было уже поздно. Скованные болью мышцы не могли эффективно блокировать обрушивающиеся со всех сторон удары.
   Поезд вздрогнул, пути находились в далеко не идеальном состоянии, во время войны ни у кого не было достаточно ресурсов на их обслуживание. Несмотря на сниженную скорость, на этом участке поезд еще пару раз сильно качнуло. В последний раз небрежно брошенный ящик свалился и сбил с ног солдата. Он снова поднялся, кровь ручьем стекала по его голове, лишь для того, чтобы упасть скрученный судорогой. Альс лежал неподвижно еще минут пять прежде, чем рискнул подползти к своему обидчику. Пульса нет. Альса тошнило. Скорее бы все это кончилось. Мерное качание поезда все больше усиливало дурноту, заставляя лейтенанта корчиться в спазмах, пытаясь выблевать собственный желудок....
  
  
   На стене мерно тикали старинные часы, их блестящий маятник казалось рубил время на отдельные секунды, и мир, казалось, замирал вместе с ним, и так же стремительно набирал скорость и проносился мимо, до следующей остановки, когда уже становилось ясно - еще одно мгновение кануло в бездну вечности. Все сущее в этом небольшом зале, казалось, подчинялось размеренному ходу этого механизма, даже биологические часы присутствующих здесь существ подчинялись неумолимому гипнозу древнего механизма и подстраивались под его равномерное биение.
   - Это что, шутка? - хмуро поинтересовался седой старичок в просторном одеянии.
   Числу его морщин не было счета, но здесь в мире развитой медицины, это было нечто необычное. Быть естественным здесь становилось своеобразной игрой, но от этого человека не стоило ожидать подобного легкомыслия, он просто принимал себя таким, каков он есть на самом деле, и никакие складки на кожи или их отсутствие не могли этого изменить. И вместе с тем непроизвольно начинаешь чувствовать мудрость, лучащуюся в его голубых глазах, этот облик был словно достойная оправа превосходного камня, позволяющая даже непривычному оку определить его красоту. Именно таким должен быть старейшина, быть может не самым старым и даже не самым умным, но самым мудрым. Часы и свечи с факелами, настоящие, это было нечто непостижимое, особенно для этого мира, все окружение здесь веяло дыханием древности и традиций, быть может вечности...
   - Думаю, что нет, - я пожал плечами, неизвестно, что они тут о себе думали, и зачем весь этот спектакль, мне это нужно было еще меньше, чем им, да и созданная атмосфера к шуткам не располагала, - Эльвира сказала, что вы будете ждать меня.
   - Я? Кто я?
   - Извините, я не совсем корректно выразился, - терпение меня начало постепенно покидать, но так же отчетливо я понимал, что переступать некоторую черту никак не стоит, мне даже выйти, посильнее хлопнув дверью не дадут, - Ее величество, принцесса Элизабет, направила меня сюда, более точные указание были переданы фрейлине Элизабет.
   - Мне все это известно, Но почему ТЫ здесь?
   Голос старика звучал с непонятным укором, вероятно, что-то я делал не так. Возможно, существовал некий ритуал, подходящей к торжественному собранию в этой зале. Но меня никто даже не удосужился никто проинформировать, вероятно, это считалось настолько тривиальным, что об этой мелочи просто не удосужились вспомнить. И теперь от меня ждут чего-то, быть может, они могли бы и отказать, если бы это была не слишком настойчивая просьба принцессы. Лично мне не был достаточно подробно знаком не один из ритуалов моемого мира, потому я решил оставаться самим собой. В конце концов, я не сам пришел сюда и это мне ничего не нужно, именно я, в крайнем случае, должен повернуться и уйти. Хотя это и может стоить жизни одному человеку, без которого мне никак, который не бросал меня никогда, и никогда не подводил меня, если я не был в этом виновен. Этот человек ближе всех мне, это Я сам.
   - Я? Да мне вообще нет никакого дела.... Я пойду? - с максимальной вежливостью, на которую был только способен в тот момент, поинтересовался я.
   - Постой, - старичок подошел ко мне вплотную.
   Чуть сощурившись, он придирчиво осмотрел меня, потом сделал вращательное движение кистью, повторить которое мне было не под силу. Подчинившись, я неторопливо повернулся на месте на триста шестьдесят градусов. Должен признаться, впечатление было произведено, на него старого опытного битого жизнью инструктора, через руки которого прошла не одна сотня учеников, многие из них чего-то добились в жизни, многие уже были мертвы, скрыть это не могло никакое самообладание. Он довольно долго пытался хоть что-то найти во мне, но был вынужден вернуться в свое кресло разочарованным. И ни одного слова, только треск факелов и игра теней. За ним последовали другие, и это несмотря на наличие подробных медицинских карт, они щупали, заглядывали в рот, в глаза. И все ушли неудовлетворенными. Что Они все пытались разглядеть в этом неясном свете? У меня же по спине бежали мурашки, я чувствовал себя рабом, выставленным на рынке невольников, рабом, которого не считают достойным товаром, рабом в которого добровольно превратился свободный человек, ибо мне самому я уже не принадлежал. И это ясно читалось в их глазах, они и рады бы отказаться, но не могут. Все что оставалось мне мои мысли, в которых я пока что свободен, пока я еще отличаюсь от них, пока я иной. Но предсказать, что произойдет с моей личностью после изнурительных тренировок и работы профессиональных психологов, я не решался. Оставалось надеяться, что их стандартные рычаги и приемы, в моем случае, окажутся недостаточно действенны. Тем не менее за мое тело в эти минуты шел негласный торг.
   - Это просто невозможно! - заявил красивый мужчина лет сорока с аккуратными черными бакенбардами, прямо как у Пушкина, - Это а-б-с-о-л-ю-т-н-о сырой материал. Невероятно!
   - Не просто сырой, а к тому же еще и лежалый, - мои "покупатели" замерли, не зная как воспринять последнюю реплику, как странную остроту или... я все-таки старался быть честным!
   - Я пытался найти хоть что-то, - похоже на мои слова обратили не больше внимания, чем на пересмешки попугая, - что могло бы могло побудить принцессу к этому... поступку, - разочаровано вынес свой вердикт старичок, - Мне очень жаль молодой человек.
   - Единственное возможное разумное объяснение - это ошибка. Он не способен был выполнить то, о чем говорила принцесса. Думаю, - это заявил самый молодой лет двадцати пяти парень в черной униформе.
   - Как не мог? - это было для меня уже слишком, - Жить захочешь, еще не так раскорячишься. Или это, по-вашему, сделал кто? Дед Пихто?
   - Дед Пихто? Что ж это могло бы многое объяснить, особенно если бы ты предоставил информацию..., - этого я вынести не смог, пришлось закашляться, чтобы подавить рвущийся наружу истерический смех.
   - Мы должны сообщить об ошибке, - не унимался беспокойный парень, - хоть кто-нибудь меня слушает?
   На какой-то момент мне даже стало его немного жаль, он из себя весь такой расфуфыренный, в лихо заломленном черном берете, и сейчас его действительно никто не слушает. Его голос не имеет решающего значения, там, где одному понадобится произнести одно слово, ему придется привести убедительные аргументы и отстоять свое право на высказывание мнения. Со временем это должно пройти, как и асфальтовая болезнь.
   - Итак, кто за....
   - Ну что, я, пожалуй, пойду, - не слишком то вежливо перебил я старичка, мне совершенно опостылела вся эта болтовня вокруг моей персоны, особенно когда мое присутствие как личности игнорируется напрочь.
   - Стой! - громкий хорошо поставленный голос, таким можно командовать и, петь в опере.
   Он принадлежал вышедшей ко мне женщине, первое впечатление - боевая машина, все остальное мелочи, по всей видимости, оно становилось так же и последним. Вот у нее "асфальтовая болезнь" уже давно кончилась, хотя она была вряд ли сильно старше черного берета.
   - У нас приказ! Ошибки не было! - голос ее звенел сталью, - Ваша задача сделать из этого сопляка приличного бойца! И поторопитесь, времени нам дано не более сорока семи суток. Может быть еще меньше. А вы теряете время!
   - Если даже это и было ошибкой, - неожиданно легко согласился старичок, - То мы все равно должны начать подготовку, времени мало. Не имеет смысла пререкаться. Достаточно будет того, что мы поставим в известность ту, которая все это затеяла.
   - А ты, - обратилась она уже ко мне, - Веди себя подобающе! Именем принцессы здесь не прикроешься.
   Я ухмыльнулся, за что и был мгновенно наказан, получив такую оплеуху, что рухнул на пол. Вот он радости здешнего новичка, как и везде. Сначала нужно показать, что ты хоть чего стоишь, что можешь быть кем-то большим, нежели грушей для обработки ударов. Это варварская, но чертовски эффективная методика отсева слабейших, не столько физически, сколько морально. Хотя помнится, в уважаемой многими древней Греции такое тоже наличествовало, взять хоть тех же небезызвестных спартанцев, там все было намного страшнее.
   - Пока вы не будете уважать..., - в голове помутилось от следующего удара.
   - Пока ты не будешь достоин уважения, - немного объяснила ситуацию леди.
   Во всяком случае - это все, что мне удалось уловить. Но если и дальше все будет продолжаться такими же темпами, пусть уж меня сразу пристрелят, или на худой конец сделают инвалидом. Только быстро. Это были не самые достойные для гордого воина мысли, но удивительно, что хоть такие нашлись в моей голове в тот момент. Не будут же меня здесь убивать, скорее просто замучают, не переходя той тонкой черты, что отделяет существование от небытия.
   - У вас великолепная грудь, Валерии, - улыбнулся я распухшими губами.
   Находясь в лежачем положении, я уже не видел, как эту беснующуюся тетку оттащили от греха подальше, то есть меня. Такой бурной реакции на столь скромный комплимент ожидать..., к сожалению, приходилось. И на тренировках, если он вообще будут, с этой боевой машиной еще придется столкнуться. Споры вспыхнули с новой силой, к ним присоединились медики. Шли они уже об очередной предварительной доводки грандиозных планов на ближайшие месяца полтора. И все похоже были только рады моей временной недееспособности, и отсутствию посторонних шумов, благо уже сами они шумели преизрядно, у них появилось время доработать планы с учетом новых данных. Чем они с переменным успехом и занимались, попутно решалась моя дальнейшая судьба.
   Сей вопрос был невероятно сложен, ибо насколько мой скромный ум мог постичь, это была первая серьезная подготовка провести за столь короткое время не просто предварительные курсы, КМБ говоря по-нашему, но и достичь сколько-нибудь серьезных результатов, чтобы меня не убили в первые же секунды из-за моей глупости. Ради этого стоило постараться, с этим и я был полностью согласен - лучше порваться на тренировках, чем схлопотать пулю в лоб. Все попытки моего шевеления яркого одобрения не вызвали, поэтому я решил слегка отдохнуть и не мешать почтенным мужам (и дамам) в их трудном деле. Да и мне было совершенно не все равно, что же они из меня собираются сделать в самом скором времени. Не было и тени сомнения в том, что эти дни пролетят словно минуты, как и в том, что единственные шансы на мое спасение заключались в следовании полученным инструкциям, поскольку путей к отступлению просто не существовало.
   Маятник на мгновение замер, он задержался в верхней точке чуть дольше положенного, совсем чуть-чуть и стойкий запах горящей смолы пронзил звон часов. Удар, еще удар, когда их число совпадет с тем, которое показывает малая стрелка, все будет закончено, и окончательное решение принято. Дон. Но пока лишь кое-кто из спорщиков бросал рассеянные взгляды на вечно занятый маятник и тут же отводил в сторону, словно стесняясь собственной неуравновешенности. Дон. Дон. Едва различимое эхо отражалось от стен и возвращалось назад, дон, сквозь светлеющий воздух. С последним ударом факелы погасли и исчезли в нишах так, что об их существовании можно было догадаться только по остаткам тонкого аромата. Система вентиляции здесь работала превосходно и беззвучно. Мерцающий свет заменило яркое и ровное, не создающее теней освещение, внезапно сделав все краски насыщенными, а ранее не заметные детали видимыми простому глазу, еще не растерявшему чувствительность после сумрака, но и не ослепленному избытком видимого излучения. Именно сейчас и должно быть оглашено решение. В момент максимальной ясности. В этом ритуале был глубокий смысл, он не только символизировал озарение, но и создавал его ощущение даже у того, кто его не должен был испытать. Это было короткое время, когда человек готов внимать всему и думать. Но именно в это время и объявляли решение полученное в сумраке, в свете воспринимать то, что вышло из смещения тьмы и света. Было в этом и нечто неправильное, хотя пауза была выдержана, они начали слишком рано. Я чувствовал это, быть может, со временем ритуал стал слишком костным и неизменным, или так присутствующие здесь выражали свое несогласие с вынужденным решением.
  
   Чтобы человек стал воином, нет солдатом, он должен быть либо патриотом, либо быть перемолотым военной машиной. Сломанный раз вряд ли сломается еще раз в бою или после него. И именно таких в регулярных армиях большинство, и им решать исход войны. Но именно эти же люди стремятся к тем, у кого настоящий боевой дух, кого не сломили, к тем, кого не сломили. И эти люди ведут остальных вперед, подчиняясь не слепым приказам и боевой ярости, но с честью и осознанием боя. Они являются боевыми единицами не только в строю, но и сами по себе, и они есть суть настоящие воины. Но так же часто эти белые вороны гонятся прочь, особенно когда звуки боя еще так далеко....
   И тут в залитом кровью вагоне Альс осознал, что его мысли не стали мыслями военного, способного идти и выполнять приказ, не раздумывая рисковать своей и жизнью своих товарищей. В нем не было того, что позволяло не сходить с ума обычному человеку, когда ответственность переносится на вышестоящие инстанции, а там, за сухими столбиками цифр так трудно иногда бывает разглядеть людей. Альс попытался устроиться поудобнее, стараясь при этом держаться подальше от кровавой лужи, его ноги затекли, и теперь сотни крохотных иголочек не давали покоя. Скоро он будет.... Он не хотел возвращаться в армию, но не мог и представить себе, что будет делать дальше. У него просто не было иного выбора. Все-таки можно действовать и внутри этой системы, очень осторожно. Так даже лучше. Ну а теплое местечко он сможет себе найти, за время, проведенное в этой системе, Альс сумел разрыть в себе весьма полезный талант, заключающийся в умении поиска этих самых мест.
   Поезд приближался к пункту назначения. Его ждали. Альса не ждали, кто-то, возможно, где-то ждал и его. Но он погиб там, в адском огне, разве не так?
  
  
   Лорд Джердоф раздраженно вышагивал по кабинету, но нервы привести в порядок никак не мог. Ни в чем не повинный дорогой чайный сервиз после очередной вспышки ярости полетел на пол. Одним широким движением с полированной поверхности стола были скинуты бумаги и пепельница, разбросавшая окурки по клийскому ковру.
   - И это все, что вы можете мне предложить, лейтенант? - голос предвещал убийство, неслыханно жестокое убийство, - Я не понимаю, почему я трачу на тебя время!
   Краска сошла с лица молодого лейтенанта, но более он ни чем не выдал своего состояния, вытянувшись по стойке смирно так, как не приходилось стоять даже на парадах. Ничего не выражающий взгляд, устремленный вдаль, никаких эмоций и четкий ответ (или молчание) вот все, что может спасти в такой ситуации, ну еще разве, что потолок обрушится на голову начальнику, в общем, так или иначе схватит его Кондратий и уже не отпустит.
   - Так точно, все! - отрапортовал Шаф, рассудивший, что лучше ответить на первой вопрос, и опустить второй.
   - Все? - лорд побагровел, - Все? Вы должны были подготовить убедительные аргументы для ОБОИХ вариантов, с подробным анализом и сделать упор на высказанной вами точке зрения. А вы?
   - Я сделал все, как вы и приказывали. Удерживать город большими силами не было никакого смысла, ни военного, ни политического, ни психологического. Все подробности представлены в отчете, - Шаф оставался спокоен только внешне, в его душе переплелись страх и ярость, возмущение и горе, а потому ему самому было даже интересно наблюдать за Джердофом.
   - Вы сделали кое-что помимо того, - лорд уперся кулаками в полированную поверхность так, что столешница прогнулась и жалобно скрипнула, - За такие мысли!
   - Прежде всего, я считаю, что, - лейтенант отвечал на невысказанный до конца вопрос Джердофа, потому как окажись эти слова, сказанными до конца, вряд ли что-нибудь кроме чуда могло спасти молодого лейтенанта, - что это предусмотрено постановкой задачи. Более того, этот документ был предназначен исключительно для вас, он мгновенно самоуничтожается, если его попытаются просветить или открыть кто-то другой. Кроме того, он самоуничтожится примерно через сорок секунд, если не прибегнуть фиксации.
   - Вы пришли к этому выводу, та ответьте же мне, что помешает это сделать кому-то другому?
   - Ничто, - честно признался Шаф, - Именно это и является основным препятствием. Нет явного препятствия, нет указателя. Большинство просто не найдут повода для размышлений в данном направлении, как и я. Но не исключено, что кто-то будет мыслить подобно вам. Для того чтобы это понять, не обязательно привлекать социопсихологов.
   "Черт побери, - думал Джердоф, - этот парень совсем не так прост, как кажется. Не так глуп, как может показаться на первый взгляд, хотя и на первый взгляд он кажется очень даже сообразительным. То, что я почувствовал интуитивно, под то он подвел строгую базу". Неожиданный ответ пугал, в тайне лорд питал надежды на Шафа, что тот сможет таки объяснить несостоятельность приказа. Вышло все наоборот. Слова, конечно, были сухими и обтекаемыми, но значили они все равно одно, одно слово просвечивало за каждой строчкой, за каждой цифрой - Агония. И именно сдача Виля неочевидным образом ее продлит, на какое-то время. Последние события служили тому подтверждением. Вместо того чтобы просто уничтожить сильно укрепленный пункт, противник, прельщенный незначительным сопротивлением, соблазнится захватом производственных и научных мощностей. И в итоге, значительные силы будут связаны в городских боях с остатками королевских сил. Империя не бросит на разграбление столь лакомый кусочек, это серьезная жертва, которая в действительности не слишком-то сильно и нужна была императору, но тот не спешил и мог себе позволить сохранить эту стратегическую точку за собой, он просто должен это сделать, или он очень странный император, совсем не тот, каким его помнил Джердоф. Да для любого нормального правителя в подобной ситуации отказ от подобного подарка граничил с глупостью.
   - Милорд, с вами все в порядке?
   - Что? Да, все в порядке, - очнулся Джердоф, он чуть было не забыл, что был все это время не один, - Вы свободны, капитан.
   - Милорд, что вы сказали? - не понял Шаф.
   - Вы свободны, капитан. Что вы встали как столб, или ноги к полу приросли? У вас есть пятнадцать минут, чтобы привести в порядок форму, - Шаф с изумлением оглядел себя, - Хотя бы погоны, идиот!
   - Есть! - Шаф так и не разобрался, что ему было положено ответить по уставу.
   Лихо козырнув и еще не веря в нежданно свалившееся счастье, новоиспеченный капитан устремился к двери. Это стоит отпраздновать и звездочки обмыть, у Линды в баре, позвать.... Но уже в дверях его нагнал негромкий голос лорда:
   - Соберите свои личные вещи, капитан. Мы скоро выступаем. Не задерживайтесь.
   Едва успев прикрыть дверь, Шаф перешел в галоп. Он представлял собою довольно странное зрелище на фоне степенных неторопливых полковников. Нарушая все правила субординации, чуть не сбивая старших офицеров по дороге, капитан скакал по лестнице через три, а то и четыре ступеньки, ежесекундно рискуя не только разбить нос, но сломать шею и не только себе. Его никто не пытался остановить, если человек, военный так бежит, значит, это необходимо, праздно без дела он уже точно не шатается. А Шаф, пулей вылетевший из здания штаба, растерялся - направо? - налево? К себе в комнату, или к Линде? Вздохнув полную грудь, он бросился к себе собирать вещи, знаки отличия нацепить просто необходимо. А в бар он позвонит, и друзьям, быть может....
   На бегу чиркнув идентификационной карточкой, Шаф чуть не сбил с ног пожилую вахтершу Джел Ку, которая бросила ему вслед негодующий взгляд и принялась осуждать с подругой проблему испорченности современной молодежи. Раньше де офицеры были галантными зрелыми мужчинами, пропускающие даму вперед, целующие ручку.... Окончание визгливого монолога лейтенант не расслышал, за ним захлопнулась дверь его комнатушки. Капитан! Капитан, черт возьми! Привыкай! - он отсалютовал своему отражению в зеркале. И замер в нерешительности, взять тревожный чемоданчик? Зачем он? Но на всякий случай. Тут на глаза попалась большая спортивная сумка, складировав туда пару смен одежды, и некоторую другую любимую мелочь, Шаф обнаружил, что личных вещей у него не так уж и много. Книги все библиотечные, гражданской одежды почти нет. Все можно оставить здесь, даже форму. Теперь ему выдадут другую. Теперь предстояла тонкая операция, ювелирной точности не получилось, но в целом внешний вид был теперь в рамках уставов, а остальное он исправит на месте, ежели будет такая возможность. Шаф еще раз оглядел осиротевшее помещение - ничего, что бы его с ним связывало. В сущности оно было местом ночлега, и то не всегда, большего от него ожидать нечего.
   - Линда, Линда, возьми трубочку, - нервно шептал Шаф, - Линдочка!!! Ну где же тебя носит! - ответа не было, - "Линда. Это Шаф. У меня нет времени, прийти не смогу. Куда-то уезжаю, скоро. Позвоню, как только смогу. Я тебя люблю, - дрожащим голосом диктовал Шаф, - Мне дали капитана", - совсем тихо и неуверенно добавил он, вот это было нужно сказать лично. Затем схватил ручку и начертал пару строк. Время.
   Вахту пролетел он почти бегом, Джел, пытавшаяся преградить ему дорогу, от неожиданности отскочила в сторону. Отвечать на ее вопросы капитан уже не мог, дыхание срывалось, его ладонь вбила в столешницу листок бумаги. А его самого рядом уже не было.
  
  
   - Пошли! Пошли! - орал старлей, командир десантно-штурмовой группы, - за императора!
   Солдаты словно горох высыпались из десантных каров, прикрываемые шквальным огнем черных ангелов - пилотов штурмовиков. Авиация уже нанесла массированные удары по предполагаемым точкам сопротивления, но теперь их очередь. Никакая авиация или танки не в состоянии захватить город, город, большая часть которого расположена глубоко под землей. Время от времени небо пронзали огненные линии трасс, иногда им удавалось зацепить какой-нибудь самолет, и тот распускался ослепительным огненным шаром. И все же крыло летающих танков слаженно подавляло уцелевшие огненные точки.
   Десант на несколько секунд расступился пропуская тяжелые орудия. В силу своей неповоротливости почти все они были уничтожены мгновенно. Но все же они сумели пробить дорогу внутрь, и туда хлынул поток бойцов в пятнистой броне. Кто-то еще слабо отстреливался.... Старлей Ральф ожесточенно поливал огнем коридор, в сердцах проклиная строителей этих проклятых катакомб, за то, что сюда просто невозможно было затащить серьезную технику. А грузовые шлюзы были слишком неприступны, чтобы пытаться штурмовать их в лоб.
   Едва они продвинулись немного в глубь, как потери возросли. И каждый шкурой чувствовал, что дальше будет еще хуже, пока их встречают единицы, а штурмовики готовы отразить любую атаку. Но потом будут стрелять в спину, из окон, из темных переходов. А могут и вовсе взорвать все к чертовой матери. Но потери для такой операции были невелики, нужно идти вперед. Пока есть поддержка.
   "Назад!" - заорал кто-то, и лейтенант, сгруппировавшись, откатился под защиту щита, который мгновенно за ним опустился. Защищая, их поверхность вздрогнула, выгнулась от могучих ударов нанесенных с другой стороны. Мощная пушка, если бы не опущенный аварийный шлюз-щит в живых, скорее всего, не осталось никого. Отсюда надо уходить. Командир штурмовой группы взглянул на гаснущие полоски состояния его бойцов, шлем бесстрастно выдавал информацию, пока не было применено никакого оружия выводящего из строя электронику, хотя, быть может, они оказались слишком сильно экранированы, и сигнал не мог до него добраться. В это всегда хотелось верить. В первой волне всегда большие потери.... Но они-то не считались первой волной, штурмовики не шли в подобный счет, гораздо лучше обученные они обычно теряли меньше своих, когда приходила поддержка. Ведь даже спецназ, когда его обнаружат, превращается в пехоту. Но где же, черт побери, первая волна? Неужели, атаку отменили? Ральфу было не в первой быть в такой ситуации, означавшей мясорубку. Это означало, что их бросили. И по ним могли ударить свои же орудия. Поднявшись на ноги, старлей перезарядил свой ультимат, он подотстал от своих бравых штурмовиков, которые уже искали обходные пути.
   Не успел он пройти и десятка шагов, как сверху упало что-то железное, скорее всего из вентиляции, и покатилось по полу. В уши ворвался отчаянный крик - граната! В узких коридорах - гранаты представляли чудовищную опасность, ее нужно отбросить как можно дальше. Но у них не было и полутора секунд, враг оставил ровно столько времени, чтобы скрыться самому. Оборонительная....
   И наступила тишина.
  
   Альс нетерпеливо ерзал, сидя в кресле, в кабинете особиста, стоявшего у него за спиной. Помещение не отличалось уютом. Голые серые стены, окон не было, только огромный письменный стол, на поверхности которого не было ничего, кресло и стул, на котором он собственно и сидел. И ничего больше.
   - Город был уничтожен! Уничтожен, его сожгли! - не вытерпел Альс, - Там сожгли все....
   - Мне это известно, - раздался из-за спины безразличный голос капитана.
   - Так чего вы от меня хотите?!
   - Не надо истерик. Это недостойно мундира, который вы носите. Или быть может, - в голосе особиста проскользнула ядовитой змеей угроза, - вы хотите лишиться его прямо сейчас?
   - Нет. Но вы, - Альс тяжело выдохнул давящий грудь воздух, и на вдохе продолжил, - но вы не представляете, что... Люди сгорали в считанные секунды... там... там....
   - Если вы не заткнетесь, - подследственный обреченно замолчал.
   Но молчание отнюдь не способствовало успокоению нервов, здесь этому вообще ничего не способствовало. До боли сжав пальцы в кулаки, лейтенант взорвался.
   - Задавайте ваши чертовы вопросы!
   - Зачем? - совершенно искренне поинтересовался особист.
   - Как зачем? - не понял Альс.
   Предательски задрожали колени, если они уже не задают вопросов! Ничего хорошего это не могло значить. Лейтенант взволновано тер вспотевшие ладони о фирменные брюки и пытался понять, что же ему грозит.
   - Зачем? Мне и так все ясно. Вы, лейтенант Альф от Тессон, своевольно покинули боевое дежурство. Я прав? - тон заявления не терпел ни малейших возражений и мог с успехом сыграть роль истины последней инстанции, но по своей глупости подследственный еще сопротивлялся.
   - Да, но....
   - А что? Что-нибудь еще надо? - хмуро поинтересовался капитан.
   - Как? Это же не все, - по спине лейтенанта струился холодный пот, - видите, видите ли капитан, я был в вагоне. В поезде. Во время обстрела, когда начали стрелять. Понимаете? Я не мог выбраться туда в огонь, а поезд тронулся. Как только я попал сюда, сразу сообщил патрулю....
   Особист уселся за стол. Тихо возмутившись, скрипнуло кресло, но тут же замолкло, испугавшись возможных репрессий. В его каменном лице было невозможно ничего прочесть. Ни обещаний кары, ни крохотной надежды на спасение. Он опять молчал. Словно оно несло какой-то недостижимый простым смертным смысл. Сердце, вляпавшегося в неприятную историю вояки, грозило вырваться из груди.
   - Хорошо. Эшелон сохранил следы термального удара. Это все, лейтенант.
   - Все?
   - Все, - с улыбкой подтвердил капитан.
   - Но, зачем ...все... все это... вы..., - пролепетал Альс - все - это значит конец.
   - Если бы вы предоставили толковый доклад сразу, наша встреча могла и не состояться, - лейтенант истерически рассмеялся, но тут же замолк услышав следующую фразу, - Но из-за вас я потерял чертовски много времени. Так что у меня появилось желание раскопать что-нибудь примечательное в вашей биографии.
   Альс вздрогнул - ну почему ему так не везет? Почему именно с ним? Что нужно этому бесстрастному церберу?
   - Ну-ну, будет, - неожиданно улыбнулся капитан, словно прочитав мысли, - До трех часов вам необходимо зайти в отдел кадров, людей у нас не хватает. Вот распишитесь здесь и здесь, а это вам.
  
   "Еще бы, - злорадно подхватил мысль особиста Альс, - Людей вам не хватает. Гребанные солдафоны, почти проиграли и все равно жалуетесь на нехватку людей." Лейтенант попытался встать, но ноги отказывались держать его, слишком уж он перетрусил. Да страх - это их оружие.
   - Капитан, разрешите мне немного задержаться, - лейтенант изо всех сил старался успокоить дрожь в голосе, но успеха так и не добился.
   - Странно, все почему-то стремятся вырваться отсюда. ( Альс полностью разделял их чувства). А вы? - насмешливо поинтересовался капитан, - вообще-то нельзя... впрочем, у вас есть чуть менее пары минут, - сообщил он отсутствующим голосом, не отрывая глаз от папки, не ведомо как появившейся на его столе.
   Альс убрался гораздо быстрее, чем он даже сам себе представить.
   Вместе с захлопнувшейся дверью прекратился и беззвучный смех про себя капитана. "Вот дерьмо! - кратко охарактеризовал свои ощущения он, ему по старой и тщательно подавляемой привычке хотелось сплюнуть на пол, но снова себя переборол, - И такие уроды у нас служат". В папке появилось несколько новых пометок - трусоват, не внушает доверия и еще пара строчек. Особиста ждало еще море работы, и долго рассусоливаться, с одним непримечательным идиотом не было никакой возможности.
  
  
   Я перевернулся на спину, хоть это можно было себе позволить. Мелкая, практически незаметная сеточка струилась по всему телу. Ждать пока она полностью приклеится еще около двух часов, два часа абсолютно ничего неделания и спокойствия. Лежать и чувствовать, как отвыкшее от пассивности тело требует нагрузки. Да, стоило хотя бы взять с собой что-нибудь почитать что ли.... Это одеяние голого короля было сетью нейростимуляторов. Что еще за ерунда? Ждать пока тело не привыкнет? Но ведь я их почти не чувствую! Однако, рисковать духу не хватило.
   Писк таймера был лучшей музыкой. После длительного вынужденного бездействия я прыжком вскочил на ноги и, не удержался. От падения спасла только стоящая рядом кушетка. Руки и ноги дрожали мелкой дрожью, меня качало.
   - Ничего, это скоро пройдет, - улыбнулась молодая аспирантка и накинула на меня одеяло.
   Меня знобило, шатало, плющило, колбасило - спектр испытываемых ощущений был весьма широк. Потому до наготы мне было как до лампочки. Не отличаясь столь широкими взглядами и отсутствием комплексов, я не успевал, просто не хватало сил смущаться и краснеть. А вот за одеяло - спасибо, этого, конечно, никто не услышал, так как зубы мои выбивали барабанную дробь, я же в то время отчаянно пытался сохранить свой язык, норовивший распластаться по всему рту.
   Впервые за долгие годы меня кто-то одевал, сам я едва только мог помочь. Теплая ворсистая одежда мгновенно согревала. А мысли почему-то потекли совсем в другую сторону, что я, черт возьми, здесь делаю? Что? Здесь я совершенно не был самим собой, ладно, с принцессой еще более менее все понятно, но то, что произошло с Элизабет не лезло ни в какие ворота. Нет, бабочка была потрясающе красивой, да и фрейлина.... Но, что это за сцена из мыльной оперы? Это совсем-совсем непохоже на меня, бррррр. Меня вернул в реальность вскрик, только теперь я обнаружил, что держу мертвой хваткой руки девушки. Пальцы согласились разжаться только с третьей попытки, очень страшно чувствовать и не иметь власти над своим телом, и еще страшнее смотреть на слезы текущие по щекам молодой девушки, изо всех сил старавшейся не закричать. Наконец я отпустил ее, и теперь только смог покраснеть.
   - Ничего, ничего. Такое бывает, - успокаивала она.
   Мир постепенно приобретал естественные цвета, гул в ушах прекратился, и мир уже приобрел прежнюю устойчивость. Я вынужденно улыбнулся, неприятных ощущений почти не было, но тело еще очень плохо подчинялось.
   - Извините, но почему эту работу делаете именно вы? Это ведь опасно, - сквозь зубы проскрежетал я.
   - Опасно, - согласилась она, у нее был по детски звонкий голос, - случается всякое. Идет война. В одиночестве вас оставлять было нельзя, могли начаться приступы клаустрофобии, да и любой другой фобии. Мужчины или большое количество людей могут вызвать приступы неуправляемой агрессии. Поэтому эту работу выполню я.
   В изоляторе появился доктор Мауз Рич, он неуклюже шагал по мягкому полу. Я вскочил и снова упал, мышцы, казалось, задеревенели после резкого движения.
   - Привет, док! - выдохнул я, дыхание прервалось, мне не удалось втянуть в себя ни капли воздуха.
  
   - Спокойнее. Без резких движений, - заявил док, усаживаясь на мягкий диванчик.
   А я валялся у его ног, я не мог дышать! Я умирал! Я..., а он смотрел, словно ничего не происходило. Животный страх бился в моей груди. В тот момент я ненавидел весь мир. Меня убили. Для них это будет небольшая пометка в журнале и, все. Могут же они дать хотя бы кислородную подушку! Реанимация! Или здесь предательство?! Текли секунды, кровь яростно стучала в голове, сердце не останавливалось, но какой толк? Меня мало что интересовало, кроме глотка воздуха. В глазах темнело. Сколько времени прошло? Минута, две... вечность? Не менее четырех минут, вспомнил я, когда-то на такое время мне удалось задержать дыхание без особо неприятных ощущений. На воздухе это возможно....
  
   В ушах стоял дикий звон, словно на колокольне во время праздника. Через силу приоткрыв глаза, Ральф приоткрыл глаза и нашел себя заваленный самым разнообразным мусором. Во рту было словно отхожее место. Но в целом он вроде как цел. За исключением нескольких оплавленных клякс на верхнем пластиковом слое защиты, броня тоже была цела. Поворочавшись, ему удалось освободиться из-под обломков. Проход был завален, нужно было возвращаться и искать другой путь. Где-то вдалеке гремел бой, точное направление указать было невозможным. Путь звука был не менее запутанным, чем ходы проточившие землю в этом месте. Лейтенант, шатаясь и хватаясь руками за стены, двигался вглубь подземного города, то тут, то там попадались следы ожесточенного сопротивления горожан. Данные были верны - постоянного гарнизона в городе не оказалось, их вывели чуть раньше. Но те, кто остался, они дали бой, буквально каждый метр подземных коридоров был испещрен взрывами и кровавыми кляксами. Большинство защитников, Ральф был готов дать голову на отсечение, были гражданскими. Гражданскими, которым буквально ничего не грозило, не окажи они сопротивления, а они?! Но почему? Ведь их бросили, бросили на произвол империи! Что их заставило столь мужественно защищать то, что не имело отношения к их домам, земле, работе? Империя никогда не ставила перед собой целью уничтожение гражданского населения. Простые люди сопротивлялись отрядам штурмовиков и весьма успешно, в чем лейтенант успел убедиться на собственной шкуре. Неужели эта война значила нечто большое, чем нелепое восстание, чем просто передел власти?
   Граната, в узких туннелях штурмовики практически не могли использовать их без риска для себя. На такое могли пойти только те, кому уже нечего терять, или те, кому есть куда спрятаться. Ральф шел словно в тумане, ему везло, никто не вышел по его душу. Бой уже закончился. Кое-где еще вспыхивали очаги сопротивления, но их быстро и методично подавляли, без лишней сентиментальности уничтожая вместе с укрытиями. Что там император говорил про трофеи? Лейтенант, не отдавая себе отчета в своих действиях, зашагал к ближайшему дому, выглядевшему не особо богатым, но и лезть в бутылку имперец не собирался. Ввалившись в коридор и рванув на себя первую же попавшуюся дверь, он оказался на кухне, довольно уютная с виду кухонька, отделанная настоящим деревом....
   Не оборачиваясь, Ральф выбросил правую руку, затем повернулся всем корпусом. Перед ним стояла молоденькая девочка лет четырнадцати со сломанной рукой, на пол с недовольным скрежетом упал карманный бластер. Имперец усмехнулся, оглядывая необычного противника, катящиеся по ее щекам слезы обиды и боли. Чего ждать? Наводить оружие на кадрового офицера имперских войск и ждать чего-то - самоубийство. Клиф, вылетел из своего убежища под столом, уж он то не сомневался, но его встретил испепеляющий поток. Лучше бы парнишка спокойно прицелился и выстрелил в спину. Тут что, все психи? Да трогать бы их никто не стал! И ведь это дети! Ральф судорожно дернулся, мальчишка то сам напросился, а девчонка? Дура! Зачем ей понадобилось хватать кухонный нож! Рефлексы оказались быстрее мысли. Борясь с тошнотой, лейтенант покинул злополучный дом с двумя трупами. Он пришел сюда не с детьми воевать! Лейтенант ударился о стену, и смог удержаться на ногах, только повиснув на выходной двери. Именно из-за таких ублюдков и идет война, погибают отличные парни. Из-за того, что эти идиоты не желают признать поражения....
   На улице Ральфа подхватили санитары. Уже когда его грузили в транспортер, в наушниках раздался вскрик: "Эвакуация! Срочная эвакуация! Всем покинуть...". Земля вскипела, ринувшихся было наутек штурмовиков разбросало словно игрушечных солдатиков. Вот только игрушки обычно достаточно спокойно переживали подобные издевательства, чем люди, но даже и они иногда ломаются, теряются ноги, руки, головы. И по ним долго не сожалеют, ведь солдатиков много.... И будут еще новые....
  
   Клейчит сжал в ладони холодную железку, она была тяжелой. Это все что у него осталось - дом сожгли, отца расстреляли штурмовики. Ни за что. Просто потому, что он хотел защитить свою семью. Имперцы уничтожали город, совсем недалеко горела школа. Систем противопожарной безопасности не успевала локализовать все очаги. Мальчик перелез через обгорелый остов машины, мир за этой преградой был точно таким же, как и тот, что остался позади руины и смерть. Трупы. Много трупов. Много имперцев с удовлетворением отметил он, это хорошо. Чужие солдаты пришли к ним в город, нужно защищать своих. Клейчит вспомнил своих игрушечных солдатиков, оставшихся в коробке под кроватью. От них... их убили, сожгли. По щеке скользнула скупая слеза, он уже успел выплакаться сегодня все. На много-много лет вперед.
   Мальчик вздрогнул, словно от порыва ледяного ветра, и пошел дальше. Его уже не тошнило от запаха горелого человеческого мяса, от кровавых клякс на стенах и вывороченных внутренностей. Мама с папой и с сестренкой сейчас у бабушки с дедушкой и он хотел туда к ним. Он давно не видел дедушку с бабушкой.
   На перекрестке, там, где раньше стоял огромный каменный воин на коне, столпились имперцы, они о чем-то громко разговаривали, смеялись. Клейчит не мог разобрать ни слова, но пошел к единственным живым людям, которые попались ему на пути среди царства смерти и разрушения. Взгляд солдата скользнул по мальчонке, словно того и не было. Да и какую опасность мог представлять этот оборванный пацаненок? Имперец, что-то сказал своим товарищам, и те снова расхохотались, но что-то, видимо, шевельнулось в душе солдатика. Он присел и помахал ребенку. Штурмовики снова рассмеялись.
   Клейчит вздрогнул, но попытался улыбнуться и уже увереннее пошел к взрослым. Холодное железо в его кармане так и не успело нагреться. Мальчик молился, так как учила бабушка. Пять.
   Солдаты не смогли разобрать слов малыша, но "папа" они поняли и в шутку толкнули присевшего парня, нашел, мол, пацан папочку. Четыре.
   Имперец обиженно отмахнулся от товарищей. ТРИ.
   Клейчит уже подошел вплотную к врагам. Ему протянули шоколадку. Он ее взял. ДВА.
   Ему не хотелось есть, он просто ее взял. Он совсем недавно на дне рождения ушастого объелся сладким. ОДИН.
   Штурмовики что-то заподозрили, прекратили смеяться, в их глазах промелькнул страх. "Мама!", - всхлипнул Клейчит....

4. Клинки.

  
   - В чем дело, император? - волнение Седжека было неподдельным.
   - В чем дело? - Луиджор нервно забарабанил пальцами по столу, - Эти фанатики! Ты уже слышал?
   - Взорванный город? - осторожно поинтересовался советник, ему совсем не улыбалось попасться под горячую руку.
   - Что же еще? Черт вас возьми!
   - По официально версии, никакого минирования не было, виноваты штурмовики пятой группы...
   - Чушь!- кулак с глухим ударом сотряс стол, - Ральф, войдите.
   В кабинете появился бравого вида лейтенант в парадке. Лихо козырнув, он негромко, но четко представился. Ему никогда не приходилось подниматься на такую высоту, он едва ли только мог об этом мечтать. И теперь младший сын ничем скромного рабочего здесь.
   - Ральф, у нас здесь не плац, - скривился властитель, - как ты сам считаешь, вы попали в ловушку?
   - Так точно, то есть, да мой император!
   - Присядь, - просьба императора прозвучала как приказ, - Почему же ты так считаешь?
   - Император, - Ральф на мгновение задумался, - мы попали в ловушку, но ее устроили не солдаты, а жители города. У них было оружие, - император кивнул, конечно, там было много оружия, его не могли успеть вывезти, - Но это было неорганизованное сопротивление.
   - Ты утверждаешь, что, - Луиджор осторожно подбирал слова, опасаясь возможного ответа, - население этих городов убежищ, оно не желает победы империи.
   - К сожалению, мой император, то, что я видел, говорит именно об этом, - Ральф тоже старался взвешивать каждое слово, быть честным и одновременно сохранить свою голову на плечах, - Но, я всего лишь простой человек, и я не могу видеть всей картины.
   - Спасибо, - Луиджор повернулся к Седжеку, - Вы думаете - солдаты пойдут в города?
   - Думаю, да. Три города убежища захвачены, и если такое не будет повторяться постоянно, то и ваш план не пострадает....
   Высшие лица государства говорили, словно забыв о присутствие здесь третьего, который все это слушал. И чем больше он слышал, тем меньше ему нравилось происходящее. Один голос в душе военного говорил, что все это ерунда, главное - собственная шкура, но второй, второй требовал... Дана клятва императору, он обещал отдать жизнь. И то, что было здесь и сейчас мало отличалось от поля боя, где гремят выстрелы. Здесь убивает слово, быть может, не так быстро, но столь же верно.
   - Так оно и есть, - подтвердил слова советника лейтенант.
   - И воины пойдут за своим императором? - Луиджор сделал вид, что не заметил вопиющей бестактности низшего чина.
   - Мой оператор! - Ральф подавил все сомнения и страх, но этого было мало, необходимо еще, чтобы слова были услышаны, иначе жертва будет напрасной, - Мой император, не сочтите мои слова дерзостью....
   - Я еще способен слышать правду, - нахмурился император, - и отделять ее ото лжи.
   Седжек едва сдержал улыбку, куда уж этому юнцу быть мерилом истины. Он не видит того, что творится у него под носом. Вот и лейтенантик понял, в чем здесь дело, жаль бедняга долго теперь не проживет.
   - Во все времена шутам и воинам, прошедшим огонь, не возбранялось говорить открыто перед своим императором, - Луиджор нетерпеливо кивнул, - Армия пойдет ЗА ИМПЕРАТОРОМ! Куда бы то ни было, хоть в ад!
   Луиджор встал, совсем другие слова ожидал он услышать. И теперь, несмотря на все свое величие, император не мог унять охватившее его волнение. Но перед ним его солдат! Пересилив себя, монарх сделал вид, что встал, для того чтобы открыть окно. Ворвавшийся ветерок растрепал его длинные волосы и дохнул в лицо успокаивающей прохладой.
   - Скажи кому-нибудь другому эти слова и не избежать тебе.... Но посмотри! - Луиджор сделал широкий жест рукой, - Все это империя! Я с каждым из вас!
   - К сожалению, это не совсем так, - ответил воин, видевший в окне только пасмурное небо.
   -ЧТО?!
   Император резко развернулся, со стола полетели бумаги, которые до этого не смог сдвинуть сквозняк, гневно сверкая очами, он подошел к лейтенанту. Они были почти ровесниками. Воин выдержал, ему было не в первой смотреть в глаза смерти, он остался на месте и не отвел взора. Это выходило за любые рамки. Ральф, чисто символически обозначил поклон и продолжил.
   - Разве тебе не нужна правда, император? Правда твоих воинов, основы империи?
   Карающие слова застряли в горле императора, стальной блеск в глазах штурмовика притупил его решимость. Он проиграл поединок, хотя еще и не осознал этого.
   - У тебя нет единения с народом, император. Ваши бывшие друзья стали врагами. Они сильны, вам будет чрезвычайно трудно что-либо изменить. Но если бы вы были с войском....
   - С чего ты взял, что у меня, что мои..., - вскричал император, так и не успев понять слов, которые ему хотелось сказать.
   - Иначе, ваше величество, мы бы с вами сейчас и здесь не разговаривали, - так же непонятно и запутанно ответил воин на непрозвучавший вопрос.
   - Не слушайте его, ваше величество, - взвился Седжек, ему надоел весь этот спектакль, - Участие в боевых действиях - это слишком, это смертельно опасно. Вы не можете позволить себе такой риск. Это недопустимо!
   Луиджор вздрогнул, как он мог забыть, кто здесь враг, кто друг. Слова советника вызывали еще больше неприятия, чем лихая дерзость солдата. Да и кто такой Седжек, чтобы решать?
   - Правители находили преданных людей и раньше, даже те, кто никогда не участвовал в битвах, - уже спокойно продолжал возражать советник.
   - Да, но верных людей необходимо либо воспитать, либо найти, и объединить их. А этого тебе император как раз и не дают делать. Те на кого ты опирался, оказались далеко от тебя, кто-то погиб в боях. Остались в основном те, кто в самом деле стремился лишь к власти и ни к чему более. Истинная верность завоевывается особо, мой император.
   - Заслуживается?! - это ведь они все служат императору, разве не так?
   - Да! - зло отчеканил Ральф, - Это твоя служба, император! Иногда, впрочем, верность можно купить, но и длиться она обычно пока есть на что ее покупать.
   - Ваше величество, это уже слишком, - елейным голоском начал Седжек, но его оборвал император, резко вскинув руку.
   - Идет война, - распалился Ральф, - Это огромное горе, но это и время настоящих испытаний, доблести и благородства, это время, когда становится видно, кто и чего стоит. В это время появляются герои и негодяи. Добро и зло разделены как никогда! Есть друг, и есть враг! И мы знаем, кто и чего стоит. Кто высок, а кто низок! Кто предан, а кто предатель. Это время, когда простой человек способен достигнуть многого, а не только все потерять. Именно сейчас, император, ты можешь стать истинным лидером. Ждать долго нельзя, мы побеждаем. Скоро войне конец, у нас больше нет серьезных врагов. Люди должны знать, за что и за кого они воюют, должны быть уверены в своем будущем, уверены в том, что их не бросят, что они не останутся никому не нужным мусором на обочине жизни.
   Потом будут лишь мелкие стычки. В мирное время деньги будут править миром. Уже сейчас все больше власти захватывают мошенники с толстой мошной, ради прибыли готовые продать даже мать родную. Мундир становится непопулярным, на него не обращают внимания. Если это не черный фрак тайной полиции, которая не подчиняется вам. Все, что будет, может, не так уж и плохо. Но вы, вы станете марионеткой, - Ральф не заметил, как снова перешел на вы, - Ваше время - война, и если вы упустите свой шанс, вам будет э-э, очень трудно.
   Может это мои последние слова, но я буду говорить. Да мои предложение опасно, но генералы погибают редко - они не лезут в гущу сражений. Вам не нужно лезть в самое пекло. Тонкий расчет и минимальный риск. Общайтесь, награждайте лично простых солдат, - Ральф неожиданно замолчали, без разрешения пошел к дверям, взявшись за ручку, он неожиданно развернулся и добавил, - И еще ваше величество, негоже вам проигрывать такое противостояние как сегодня со мной, а если и проигрываете, то осознавайте это. Гнев - это тоже сила. Но не позволяйте ему овладеть собой, разум должен оставаться холодным. Можно делать вид, но на самом деле не проигрывать. Слушать вы умеете, но научитесь слышать слабого, даже тогда, когда вам этого совсем не хочется, - с этими словами лейтенант козырнул и скрылся за дверью.
   - Разрешите, ваше величество, - подпрыгнул было Седжек, но его прервал мрачный голос императора.
   - Только тронь его, и я тебя самого на кол посажу! Брысь!
   Седжек поспешно скрылся, оставив императора наедине с собственными мыслями. Мягкое кресло расслабляло. В раздражении пнув дорогое резное чудо, Луиджор сел на простой жесткий стул, обхватил голову руками и думал, думал....
   Этот офицеришка оказался чертовски дерзким (необходимо наказать нахала). Умным, преданным. Таких либо убивают, либо.... Из головы не шли слова Седжека, что верность имеет свою цену, то, что имеет цену - продается и покупается. Уж этот то с радостью избавился от лейтенанта, ведь простые воины так не поступают. Здесь наверху понятны искушения, управляющие людьми, но внизу? Этот, как его, Ральф смотрел на мир более широко и спокойно. Может быть, это их слепота заставила молодого воина увидеть так много? Он опасен, но предан, иначе, иначе бы он никогда не произнес эти слова. Либо же он непролазно глуп, нет, вот это точно не соответствует действительности. Сильные всегда опасны. А это будет сильный союзник, если.... Луиджор взмахнул колокольчиком, ему не особо то и нравились электронные коммуникаторы, особенно по сравнению с живым звуком.
   - Этот лейтенант, Ральф, он заслуживает наказания. Задержите его за нарушение форм одежды, не должно носить лейтенантские погоны... обер-капитану....
  
   Джердоф в возбуждении расхаживал, бросая убийственные взгляды на собравшихся, он то рассчитывал на личную аудиенцию, а тут собралась толпа баранов. Принцесса мило улыбнулась ему и сделала знак приблизиться.
   - Почему вы отказываетесь минировать города? Ведь целиком был уничтожен целый штурмовой корпус и сопровождение! - интересный вопрос, и кто же на него будет отвечать?
   - Ну что ж, пусть кто-нибудь из присутствующих здесь ответит, - предложил лорд, решив передать инициативу тем, кто задал этот вопрос.
   - Подобная тактика, - поднялся толстый и противный министр экономики, - Озлобит врага, и при малейшей попытке капитуляции....
   - Ты, неудачник! - лорд взорвался, - Ты вечно был вторым, ты....
   - Спокойно, лорд, - принцесса не обратила внимания на обиженный лепет толстяка, - Наши точки зрения совпадают, но не предпосылки...
   Джердоф склонил голову, черт возьми, он не мог понять, почему это все произошло. Ведь был отдан четкий приказ - прекратить минирование. И он был исполнен. Жители не могли успеть закончить начатое, значит, скорее всего, виноваты сами имперцы. Но их то, что подвигло пожертвовать целы корпусом? И ради чего? Потерять важный научно-промышленный центр, все это пахло большой и грязной политикой. Было совершенно непонятно, откуда исходила эта угроза, было ясно только одно, это невыгодно всем, кроме ее автора, также пожертвовавшего чем-то весьма важным. Слишком мало информации, чтобы делать какие-то выводы.
   - ...но предположим. Может, ты хочешь что-то сказать, - принцесса кивнула молодому капитану.
   - О да, ваше величество, - Шаф элегантно склонил голову, - Это не имеет никакого смысла, если мы повторим, то имперцы будут просто расстреливать города, эти приемом нельзя пользоваться часто. А они к этому похоже не особо стремятся. Потери их будут расти.
   - Но они захватывают древние технологии! - испытав резкое чувство верноподданнической ревности, лорд воспротивился словам своего протеже и противоречил даже самому себе.
   - Это так, - согласился Шаф, - Но вот воспользоваться ими у них не будет времени, - высший свет в недоумении уставился на мелкого офицеришку, да как он смеет?! Но едва заметная улыбка прекрасно Эльвиры придавала ему сил и уверенности, - Когда-нибудь с максимальной пользой мы повторим этот прием. Горожан мы эвакуируем, разница в величине гарнизонов незначительна....
   - Они не смертники!
   - Мы все согласны идти на смерть, милорд! - холодно парировал Шаф, - Иначе бы нас здесь не было! К тому же нам надо будет что-то отвоевывать. Если мы уничтожим города, возвращаться будет некуда!
   - Куда? Куда возвращаться? - взвыл Джердоф, после этих слов он снова почувствовал себя загнанным зверем, такого не было со времен его молодости, когда... лорд с трудом подавил полузабытые воспоминания, но крамольные слова уже вырвались, - Нас давят, мы отступаем....
   - Неужели вы потеряли твердость духа, лорд? - холодно поинтересовалась королевская особа.
   Джердоф готов был дать достойный ответ кому угодно, только не ей. После всего, что прошла эта девочка, даже забыв о принцессе, невозможно было так отвечать. Она имела право задать подобный вопрос в большей мере, нежели кто другой, и это право дается не только высоким рождением, его добывают в бою.
   - Но это глупость, чушь, - нежданно Джердофа поддержали его обычные противники, но грозящую низвергнуться лавину вновь остановили.
   - У меня есть данные, что нас ждет перелом в ходе войны, - прозвенели во внезапно наступившей тишине слова принцессы, - Или вы забыли, что значит побеждать? - и каждый наткнулся на немигающий яростный взгляд, и никто не посмел противостоять.
   "Возможно, мы действительно забыли, что значит побеждать", - подумал Джердоф. Только что имела в виду принцесса? Судя по реакции собравшихся здесь, никто не имел ни малейшего понятия, о чем именно идет речь. Все боялись сделать роковую ошибку и смотрели теперь на соседа. Что было известно соседу? Не могла же Эльвира опуститься до голословных утверждений?
   - Это блеф! Вы..., - решил выделиться министр экономики.
   - Блеф? Ну что же посмотрим, - надменно протянула Эльвира, даже не взглянув на него.
   Все притихли. Толстяк мешком рухнул в кресло, издав при этом неприличный звук. Ошибка была совершена, и теперь независимо от результата войны кому-то придется очень несладко. Принцесса повела себя вызывающе, словно в ее руках была реальная сила, такая наглость просто не позволяла думать, что все это блеф. И она не сделала попытки наказать инакомыслящего, великодушно предоставив ему возможность собственными глазами увидеть, что же произойдет на самом деле, на что способны только действительно сильные люди, и в тоже время дала понять, что милости ждать не стоит.
   Все это выглядело очень странно, ведь принцесса была зависима от них во всем, и сейчас, когда и без того шаткое положение ухудшалось с каждым днем. Сейчас же все встало с ног на голову, слабая девочка стала центром сил. Она смогла управлять теми, кто раньше и не подумал даже поинтересоваться ее мнением, ну разве что, по собственной прихоти. Теперь великосветские господа не собирались рисковать, они подождут, посмотрят.... "На что она рассчитывает? - не понимал Джердоф, - неужели она сошла с ума, или это последняя агония ее власти?" А еще лорд был обижен поведением "своего" капитана, потому как серьезных причин для этого не было, он гневался еще больше. Пора-пора его отправлять в Шутик, нельзя терять времени.
   Шаф стоял спокойно, он уйдет последним. Официально тронуть его теперь не посмеет никто, да и пнуть, как мелочь под ногами, уже не получится. Он рисковал и восхищался принцессой. Она в любом случае избавится от кучки самовлюбленных глупцов, пусть их будет меньше, но и дерьма среди них не будет.
  
   Момент, когда заработали легкие, я пропустил, но шевелиться не стремился, даже говорить боялся. Просто рассматривал прелестные ножки перед собой. Никаких чувств я не испытывал, странное любопытство охватило меня. Просто смотрел и ждал. Док посмотрел на часы и весело заявил, что хватит придуриваться и пора вставать. У меня серьезных возражений не нашлось. Все работало, в зубах, в зубах не было пломб! Похоже во мне за это время неплохо поковырялись.
   - Будьте осторожны, ваша подготовка стоит королевству больше, чем содержание целого корпуса.
   - Сейчас это не стоит ничего, - парировал я, вот еще не хватало осознавать себя чьей-то игрушкой.
   - Но...
   - Или почти ничего, - можно было бы добавить, что с таким же успехом они могут подобрать кого-то еще, но здравый смысл подсказывал пока об этом умолчать и не переходить на личности, - Итак, что вы со мной сделали?
   - Не беспокойтесь, - успокаивающе поглаживало меня по руке Рита, - Никаких кибернетических имплантантов, никаких генетических изменений. По большому счету были только устранены последствия травм и болезней.
   - У вас, видимо, очень развита медицина? - масштабы приведенных примеров поистине ужасали, и сглаживали негативные отношение к менее глобальным изменениям.
   - Была, когда-то, - хмуро бросил док, пояснений ждать не приходилось, - Сегодня ты отдыхаешь, а завтра начнем тренировки. Запомни, если почувствуешь, что что-то не так немедленно обращайся ко мне, Рите или любому инструктору. Хотя они, ха, - усмехнулся док, - будут довольно часто давать тебе повод для таких обращений.
   - Рик, - крикнул Мауз, - проводи господина, или это сделаешь ты Рита?
   - Я сама!
   Она что-то щебетала по дороге и широко качала бедрами. Несмотря на то, что мой мозг скрипя пытался переработать полученную информацию, я успел решить, что предпочел бы в провожатые Рика, в смысле, там должна быть Элизабет. И быть может он бы хотя бы молчал! Но ничего не подозревающая аспирантка, тесно прижавшись, вела меня под руку, непонятно получалось, кто кого вел?
   В чем же все-таки дело? У меня скоро будет целый веер экстремальных ситуаций, и такой же веер местных баб? Это было бы хорошо, не будь это так плохо. Как с ними разобраться, тем более эта одновременность. Да и сказать нечего, эти, если захотят, найдут где угодно, даже в моем родном мире (в чем я уже успел убедиться). И что теперь мне делать, если хоть одна из них была настроена более менее серьезно?
   Появившаяся в дверном проеме фрейлина ее величества мигом нарушила все мои размышления по этому поводу. Рита мгновенно отлипла, видимо, трезво оценила обстановку, и скрылась в неизвестном направлении. Мне оставалось только невинно пожать плечами. А что я? Я ничего.
   Пока мое не известно насколько измененное тело валялось на диванчике, Элизабет сервировала стол. Она, по всей видимости, хотела устроить грандиозный банкет, но настроение внезапно пропало. За двадцать минут она не произнесла ни слова, а мне не то, что шевелится, языком-то ворочать тяжело было.
   - Кто такая Рита, - как бы невзначай поинтересовался я, стремясь хоть как-то завязать разговор и оправдаться, у Элизабет аж супница выпала из рук.
   - Что-то не так? - повторил попытку я, помогая собирать осколки, - Разве тут никого нет, чтобы помочь нам?
   - Здесь живет очень ограниченный контингент, все приходиться делать самим, - объяснила Элизабет, ее не ошпарило только благодаря длинной юбке, - Ты в последний раз будешь есть обычную пищу, твоя персональная диета уже подготовлена.
   Ответив, девушка мгновенно скрылась в соседней комнате, через несколько минут она появилась уже в сиреневом платье, не пестрящим как прочие обилием застежек, подвязок. В нем она казалось воздушной, легкой, неземной. Добавлять, что оно ей очень шло, было излишне. Я к тому времени тоже успел справиться с проблемой самым кардинальным способом, удалив испорченный коврик с пола, его место занял другой, почти такой же.
   - Она..., - начало было Элизабет, но я приложил палец к ее губам и выключил свет.
   Только сейчас Элиза заметила тончайшую ауру свечей, огоньки едва трепетали от невидимых колыханий воздуха. Что еще было нужно?
   Чревоугодие, один из человеческих грехов. "А зачем на свете мед? Чтобы я его ел!" - заявил как-то бессмертный Вини, тот, что Пух. Весьма и весьма справедливое замечание, потому как мой организм наконец-то понял, что ему хочется в первую очередь - жрать! Именно со всеми смысловыми оттенками этого слова, не знаю, что там положено после таких перестроек, но реакцией был зверский аппетит. Вот сдерживать все это, хотя бы до приемлемых значений представляло собой почти непосильную задачу.
   Когда мои губы почти соприкоснулись с ее, но теперь уже они были остановлены изящным пальчиком.
   - Тебе еще нельзя, - она включила теле, или стереовизор - это не важно.
   Вот и попробуй сообразить, что же все-таки означали эти слова? Впрочем, все оказалось не настолько самоубийственно плохо как могло показаться на первый взгляд, заявил желудок - еды здесь много. Оставалось только немного контролировать себя, чтобы не выглядеть уж совсем полной свиньей.
   Впрочем, насладиться кулинарными талантами фрейлины мне так и не пришлось, к тому моменту, когда я уже мог по достоинству оценить вкус того или иного блюда, чувство голода неохотно уступило.... Я вспомнил принцессу, и кусок мне уже в горло не лез. Мы смотрели какой-то фильм, а я горел от стыда. Элиза прижалась ко мне, неведомый жених был на время забыт. Быть может я идиот? Разве я кому-то что-то должен? Выходило что так, добровольно и даже с некоторым мазохистским удовольствием взвалил на себя эту ношу. Впрочем, останови меня Эльвира чуть позже, было бы совсем плохо. А так.... А принцесса....
  
   Лорд поднял бокал красного вина, отблески огня создавали в нем поистине феерическую картину. Его ждал трудный разговор со своим старым другом и учителем. На массивном столе не было ничего кроме большой глиняной бутылки, покрытой кружевами плесени, так и между ними не должно быть никаких недомолвок. "Эх, если бы все было так просто", - вздохнул Джердоф, он бы многое отдал, чтобы вернулись старые добрые времена, когда не было этой бессмысленной и бесполезной войны, когда....
   - Ваше здоровье, лорд, - усмехнулся Кастимакхт, ведь лорд по прежнему, несмотря ни на что, оставался его учеником.
   Джердоф чуть пригубил рубиновый напиток, но не опустил бокал на стол. Разговор предстоял серьезный, что они имеют право сказать друг другу, что они могут сказать, не подвергая друг друга чрезмерной опасности? Камин разливал приятное тепло, помогая рассеивать полумрак свечам, вино - все это расслабляло. Быть может, старик догадывается, что ученик собирался быть не до конца откровенным?
   - Вы снова пришли к нам, чтобы..., - Кастимакхт замолчал, предлагая собеседнику продолжить самому.
   - Это ваш долг..., - начал было лорд, го тут же понял, что совершает ошибку, здесь нужно было забыть, о том кто есть лорд.
   - Ты забываешь, Кассиго, что это только малая часть того, что..., - учитель снова недоговаривал, это было не нужно, ибо Джердоф прекрасно знал все слова Древней Клятвы, и если он их позабыл, то и рассчитывать на помощь не приходилось.
   - Да, учитель, - Кассиго склонил голову, он снова почувствовал себя тем юнцом, который сидит и, открыв рот, наблюдает за чудесами, творимыми мастером - его учителем, - Мы делаем все, что можем, но этого недостаточно.
   - О, да, - снова улыбнулся всепонимающий старик, - вы не смогли одолеть врага обычным оружием, и вам нужен особый клинок, и вы обратились ко мне, не понимая, что даже он не будет абсолютным оружием.
   - Воистину так, - согласился ученик, - Но нам не победить без него.
   - Эх, чему я все-таки тебя учил? - опечалился мастер, - Если вы сможете победить с ним, это будет означать только одно - вы могли победить и без него.
   Кассиго склонил голову, у него не нашлось что ответить. Как глупо себя тешить надеждой, что придет некто способный решить все проблемы, с которыми им никак не удавалось справиться. Что может один человек?
   - Но это не означает, что он вам не нужен, - продолжал учитель, - Он вам нужен, нужен хотя бы для того, чтобы вы узрели путь к победе. Это не обязательно знать всем, достаточно будет их искренних чувств, а искренность сильней, когда она рождена верой, а не знанием. Ибо знание - есть суть сомнения.
   Джердофу показалось, что учитель гораздо лучше его самого понимают причины, побудившие его обратиться за помощью. Кому как не учителю знать ответы на все вопросы.
   - Новый материал выглядит значительно лучше, хотя оружие такого класса не куется настолько быстро, что значит ваша предыдущая попытка? Было ли это ошибкой? Готовы ли вы отказаться от нее?
   - Нет, - Джердоф вздрогнул, наступил решающий момент, когда будут произнесены последние слова и еще одной попытки больше не будет, - Быть может, это и было ошибкой, но если ее признать в наших рядах возникнет раскол, который будет стоить нам намного больше такого просчета. Уже поздно, что-либо менять.
   Кастимакхт мрачно кивнул головой - ученик привел весьма убедительные доводы. Не было никакого смысла спорить, оставалось узнать, что именно хотел сидящий перед ним человек.
   - Мы просим, - мастер бросил подозрительный взгляд, и Джердоф тут же поправился, - Я прошу тебя учитель, именно я и никто иной. Позволь нам иметь еще один клинок.
   - Это очень сложный вопрос, у меня нет никакой уверенности, что мы сможем приготовить оба ко времени. И даже один. А распыление сил вряд ли приведет к положительному результату.
   - Я знаю. И поэтому прошу. Мощностей центра хватит на подготовку одновременно двух.
   - Может и хватить, - после недолгих размышлений согласился Кастимакхт, - а может и не хватить, ты отдаешь себе в этом отчет? И перед кем мы должны будем отдать предпочтение.
   - Есть одно условие - принцесса не должна знать о втором. Все должно быть как обычно. Но если с первым будет все плохо, думаю, вы сможете принять верное решение.
   - Это очень непросто, - медленно выговаривая слова, отвечал мастер, - Это действительно необходимо?
   - Боюсь, что да.
   - Этого не достаточно, Кассиго, - второй раз за всю беседу учитель назвал его по имени, здесь была какая-то подсказка, то, что могло убедить старика.
   - Учитель, это нужно мне, мне нужна твоя помощь, я .....
   - Кассиго, ты уверен, что это нужно именно тебе?
   - Да, именно мне, - согласился Джердоф, и добавил, - Быть может это нужно кому-то еще, но здесь и сейчас я говорю только за себя, и отвечаю за свои слова я один.
   - Да будет так, - скрепил устный договор учитель, - Я сделаю все, что смогу.
   Лорд посмотрел на старика, господи, как ему хотелось остаться здесь. И забыть про все, про все эти войны, королей, императоров. Но нужно было пролепетать нелепое оправдание, и после благосклонного разрешения мастера удалиться. Оставив его одно. Наедине с недопитым вином и одиночеством.
   И все же Джердоф знал, что он жил не зря. И особо жалеть было не о чем, ошибки есть у всех. Время идет, у каждого свой путь. Кто-то становится учителем, кто-то воином. И только над мечами время практически не властно, над истинными мечами. Они могли бы существовать почти вечно по сравнению с человеческой жизнью, но они тоже живут и погибают. А если не найдется ничего, что могло бы уничтожить их, они уничтожают себя сами.
  
   Шердок открыл толстую папку с докладом. Прочитал несколько страниц, перечитал их снова. Раздражение накапливалось ударными темпами, открыв последнюю страницу, ему показалось, что его считают чуть ли не за дебила. Ну что ж. Благо тот, кто готовил сей том, был совсем рядом, на расстоянии нескольких метров.
   - Что это такое? - еще вполне спокойно поинтересовался советник, потрясая объемным сочинением.
   - Доклад и отчет по проише..., - голос бедняги сорвался на визг, когда он уклонялся от массивного предмета летящего в его сторону.
   Собственно, зря он это сделал, потому, как Шердок решил попридержать сам доклад и метнул не самый малый том какого-то классика. Но когда Куртавег имел наглость пригнуться, в дело пошло и само свежеиспеченное творение, перед которым могло поблекнуть все собрание сочинений того же классика, еще и помноженное на ставший почти неуправляемым гнев советника, удержавшегося от словесных комментариев по причине временной нехватки слов. Впрочем, вещественных аргументов оказалось вполне достаточно, чтобы нокаутировать движущуюся мишень.
   Виновника боевых действий тут вынесли из кабинета и отправили в лазарет. Советник же остался беседовать сам с собой за наличием полного отсутствия необходимого собеседника. Пришлось снова открыть заботливо поднятую кем-то папочку и погрузиться в чтение, теряя при этом массу драгоценного времени. Шердок никак не мог понять, почему развалился столь идеально проработанный план. Полистав папку еще около часа, пришлось смириться с тем, что отыскать истинные причины, пользуясь предоставленным материалом, будет нелегче, чем отыскать иголку в стоге сена. В итоге папка снова совершила межкомнатный перелет и была благополучно позабыта.
   Пора спать напомнил себе советник, пора спать. В последнее время он стал слишком мало отдыхать, поэтому и не смог сдержать вспышку гнева. И уже лежа на простынях, он не мог заснуть, задавая себе вопрос, что же все-таки там произошло? Император должен был навсегда избавиться, нет, не желания захватывать города, от желания делать все по своей воле. Что-то странное сейчас происходит с Луиджором. Пока непонятно что именно, но советник был не прочь лишний раз подстраховаться. Война, должна закончится как можно быстрее, все эти толстосумы, упускает из виду происходящие изменения. Нельзя выжимать последние капли, если не хочешь остаться без всего, нужно видеть то время, когда стоит уйти, черт возьми!
   В эту ночь советник так и не смог заснуть, только утром.
  
   Император усмехнулся, раскладывая на кровати карты, ему сегодня совсем не спалось. Если не считать того, что потери оказались значительно большими, нежели ожидалось, результат был вполне приемлем. Для первого раза так даже лучше, оставшихся штурмовиков было гораздо проще законспирировать, чем пол корпуса. И все-таки непредвиденные взрывы чуть было не лишили его всего. Сам-то он планировал серию незначительных, но эффектных внешне подрывов для полномасштабного отвода глаз. Но получилось гораздо убедительнее, правда, часть воинов пришлось оставить в списках официально живых, но даже их удалось базировать пока временно не так далеко от столицы, и не настолько близко, чтобы допустить случайные контакты с "погибшими".
   Луиджор отбросил в сторону колоду карт, все, что ему хотелось - укрыться, как в детстве, с головой одеялом и долго-долго не вставать утром.
  
   С утра я чувствовал себя совершенно разбитым. Меня совершенно бестактно разбудила та самая тетушка, совсем недавно учившая меня галантности. Она бросила на кровать костюм, походивший на водолазный. Стеснение было вредно для здоровья. После четкой команды "Подъем!", оставалось только подорваться, быстрее, чем в армии, молниеносно натянуть одежду. Хорошо, что это оказалось не так уж и трудно. И на ласково заданный вопрос проорать "Со, ес, со", - затем объяснять, что значит эта абракадабра, вернее смысл ее был полностью понятен, но требовался точный перевод. Ну, я, конечно, вспомнил, что дамам нужно все-таки отвечать немного по-другому, но ведь все же это была шутка. Понятия не имею, повезло ли мне или не очень, но Валерии тут же сообщила, что очень скоро собирается от меня избавиться. Мол, в ее распоряжение поступит другой, а меня перебрасывают к ее злейшей подруге по имени Аманда.
   - И кто..., - попытался поинтересоваться я, в сущности, уж лучше побольше повкалываю здесь, чем издохну.
   Мой попытка задать этот вопрос была пресечена в зародыше, но по яростному блеску, мелькнувшему в глазах, можно было догадаться, что беспокойная Валерии если, и не уступала, то, во всяком случае, не особо не надеялась на легкую победу. Что ж, понятно. Готов поспорить, что, сидя за чашечкой чая с пирожными вы не прочь похвастаться достижениями своих подопечных, да и устроить маленький спарринг. Я усмехнулся, благо мой гид этого видеть не мог, потому, как показывать дорогу, и постоянно смотреть на меня она никак не могла.
   Встреча двух подруг в пустой раздевалке, как и ожидалось, прошла максимально радушно, ну разве что девочки болтали больше не о привычных вещах, а об оружии. Уши стремительно пытались свернуться в трубочки, чтобы не слышать потока бессмысленной информации от двух полудрузей-полуврагов. Бесполезно, успокаивал я их, все равно я все вспомню, и опухнут в следующий раз только мозги, но органам слуха и в этом случае поблажки ждать не придется. Ну и врагов нужно знать - в ближайшее время моими злейшими врагами и друзьями станут все те же инструкторы. Две из которых присутствуют прямо здесь и сейчас. Впрочем, все это длилось очень недолго. Валерии покинула нас. Мой внутренний голос посоветовал постараться слинять вслед за ней, ибо предчувствия моего организма ничего хорошего ему в ближайшее время не обещали.
   Ну, когда мы с Амандой оказались в тренировочном зале, отличавшемуся упругим покрытием пола, стен и похоже даже потолка и пустотой, за исключением нескольких разнообразных груш, стало ясно, что бедный я особо не ошибался в предположениях. Но совершенно неожиданно я получил пространную вводную лекцию, из которой собственно и узнал, что, э, мисс Аманда является мои куратором и одновременно инструктором по боевой акробатике. Узнал, что будут занятия физические, технические и гуманитарные. Впрочем, полный объем так и остался совершенно неясен для меня. Потом меня настоятельно попросили сесть на шпагат. Вот этого у меня не получалось даже, когда я тренировался. Несмотря на первый испуг, это упражнение получилось очень гладко....
   В обед я что-то проглотил, мог, но не хотел вспоминать, что же это было. И вообще совсем не было времени думать о посторонних вещах, потому как, похоже, каждое сухожилие, каждое мышечное волоконце стремились напомнить о себе, причем, не только напомнить, но и восполнить весь тот недостаток внимания, которыми оно было обделено все предшествующие годы. Стоит заметить, после того как во мне поковырялись, все стало работать намного лучше и быстрее. Если бы док этого не сделал, я издох бы прямо в то восхитительном зале, не дожидаясь конца тренировки. И это был первый день! Если забыть, что он еще не успел кончиться. Быстрее, выше, сильнее, ну да, только стоило вспомнить, как Аманда бегает по стенкам, ее заметить-то было сложно.
   После обеда Док, Рита и Аманда учили меня пользоваться свежеприобретенной нейросетью, задавать режимы можно было с помощью консолей, но работали установки только в определенном радиусе от этих устройств, и базовую нагрузку, которую можно было изменять с помощью наплечников. Как оказалось - это был еще мой персональный миниэлектрический стул, снабженный необходимыми предохранителями. Но ведь всякое бывает? Там я промолчал, когда в точности понял, что же это такое, но внутри меня во всю орал скрытый от внешнего взора ужаснувшийся такой перспективой внутренний голос. Убить меня с помощью этой штуки, это еще самое малое, что они могли вытворить.
   Уже после ужина я побывал в тире с мастером Метсом, здесь мне позволили "поиграться". Коротенький инструктаж и в бой, с настоящим боевым оружием и немереным количеством запасными обойм. Очень реалистичная и простая симуляция. Я вдоволь настрелялся по неожиданно появляющимся со всех сторон мишеням. Сомнительно, чтобы все они были "материальными". Уровень был невысок, и под конец, попривыкнув к оружию, их уже удавалось валить без труда.
   Под конец серии из двадцати попаданий разнесших виртуальные чучела в "щепки" я проорал всплывшие откуда-то из глубин памяти слова "хит бай хорнет"!

5. Скорость.

  
   Последние десять дней пролетели абсолютно незаметно. Было бы ошибкой говорить, что я потерял счет времени, мне теперь уже не требовались механические приспособления - мои внутренние часы отсчитывали мгновения с пугающей порой точностью. Даже когда мне этого не хотелось. Оставалось только забыть о них, но не остановить. Ночь стала светла как день. Двигаться я начал с поистине астрономической скоростью, но стоило разок зарваться, и по шее я получил ото всех в строгом порядке очереди. В меня буквально забивали курсы психологии, социология, танцев, анатомии и много еще всякой полезной гадости, все это у них получалось только из-за полученных мной недавно травм. Так я предпочитал называть то, что случилось в последнее время с моей бедной головой. Практически абсолютная память - это ужас, не просто летящий на крыльях ночи. Это ежедневный кошмар, стоило только про него вспомнить и вот уже он во всей красе. Мелкие неудобства терпеть было еще возможно, но никак не осознания того, что провались я в воспоминания, и я просто не смогу подумать, что я это именно вспоминаю, а не живу, вопрос, смогу ли я догнать настоящее, если не зациклюсь?
   Ну, еще полученную информацию нужно было осознать, на это требовалось значительно больше времени. Так получалось, что большая часть информации станет доступной только в определенной ситуации, или после того как до нее "дойдет очередь". Нечто вроде грандиозной библиотеки, когда найти что-то можно только посредством целенаправленного поиска.
   Бесчисленные синяки, порезы, ушибы стараниями Мауза и Риты проходили на следующий день, после которого появлялось едва ли меньшее количество новых. Вес моментально упал с 77 до 65, по словам Аманды большой вес плохо совместим с высокой скоростью и выносливостью. Правда, некоторый рост массы в будущем мне пообещали.
   Я ел, спал, "качался", закачивал в себя груды какой-то информации и все. Больше не было ничего, даже Элизабет редко попадалась не на глаза, ей было скучно и одиноко, но даже поговорить с ней не хватало времени и сил.
   "Ты - тормоз! - спокойно заявила мне Аманда, - Женщины более приспособлены к ведению скоростного боя, у них центр тяжести тела ниже, и вес чаще меньше, и они легче поддаются тренировкам...." Большое спасибо, что я тогда тут делаю? "... Но, мужчины изначально бойцы, ваши мышцы дольше сохраняют форму без тренировок, а теперь, пшел!" И я куда-то рвался, словно белка в колесе. Женщины, действительно, их основное предназначение вносить и родить ребенка, все это создает предпосылки к повышенной травматичности в районе живота. А у меня сейчас втягивалось почти все хозяйство, в боевом режиме все это стремилось уйти под мышечную броню. Временами это очень сильно помогало.
   Кожа у Аманды была почти как у ребенка, на ней встречались редкие волоски, если у тебя не заросли, то это прекрасные сенсоры ближнего оповещения - это было мнение моего куратора, это ведь что-то вроде усов-вибрис у кошки, говорила она. Странной все-таки была эта женщина.
   А сны, странные непонятные сны прекратились. Не знаю, что это было. Но твердо помню, что Лиза, узнав от кого-то, что у Шафа неприятности бросила его, оставшись с другим любовником, и не отвечала на его звонки. Да и вообще, так с ума сойти можно. Хорошо, что они кончились, хоть теперь можно нормально отдыхать. Единственное мое предположение - это подсознание перерабатывает бездну информации, представляя ее таким образом, не выдерживало никакой критики.
   Сегодня случилось чудо - Аманда впервые оказалась на полу, теперь он стал скользким и неровным. Триумф был недолог, она отделала меня как бог черепаху, но это уже была первая ласточка. Вдохновленный успехом, я по тихому увеличил нагрузку нейросети. По другому увеличить интенсивность тренировок возможности у меня не было.
  
   Очередная тренировка, еще не входя в зал, я почувствовал что-то необычное. Там была Валерии и, я его не знал - наверное, один из проходящих здесь подготовку. Аманда ободряюще мне улыбнулась и велела подойти. Что-то беспокоило ее. Впрочем, я успел догадаться, еще до того как приблизился к ним, мои мысли весьма точно озвучили обе женщины - спарринг, вы оба проходите подготовку, будьте добры, не убейте друг друга. Что ж, небольшой конфликт между дамами оказались вовлечены уже мы.
   Я слушал их, а смотрел на моего противника. Все определенно поставили против меня, только Аманда была вынуждена быть на моей стороне, спарринг партнер выглядел сильнее меня, не удивлюсь, если он был более подготовлен. Хотя нет, это было бы глупо, конкретно здесь этот боец тренировался здесь не сильно дольше меня, может и меньше. Вот в чем заключается шутка, и Аманде будет очень неприятно, если ее питомцу надают сегодня по шее.
   Бой получился скучный, я не дотягивал до уровня своего противника. Он превосходил меня значительно меньше, чем любой из инструкторов, но и этого хватало, чтобы удары получал в основном я, и, утерев кровь, снова вставал, потому как не мог не встать, видя лица двух женщин, стоявших совсем рядом. Только сколько так вообще могло продолжаться? Мой противник хоть и уставал, и серьезно разбил себе руку о поставленный блок, был заметно свежее меня. Из этого замкнутого круга был только один выход - ва-банк, пока еще есть силы. Если я смогу его победить, то только рискнув. Я сделал вид, что переношу вес на правую ногу, но сам двинулся в противофазе естественным позициям, от нагрузки застонали связки и мышцы, тело выгнулось дугой, уклоняясь от ударов. Главное не упустить момент, когда мой напарник поймет, что творится и снова перейти к нормальному движению....
   Нас остановил старик. Команду он прокричал так, что зазвенело в ушах, и не только у меня. Остановившись, я упал, равновесие в такой позе не удержишь, Перевернувшись через плечо, вытолкнулся руками. И вот моя персона уже приняла приветственную позу. Все болело, но не настолько сильно, чтобы позволить это видеть всем. Наставницы же наоборот непроизвольно дернулись, словно нашкодившие школьницы. Кастимакхт жестом отправил нас по своим комнатам, а вот двум организаторам побоища предстоит крутые разборки со своим начальником. Мне их стало почему-то жаль. Только кто был тот, с кем дрался я сегодня? На этот вопрос мне так и не ответили.
  
   Потом было еще десять дней без каких-либо явных успехов и изменений. Пока с Динусом я рубился на мечах почти на равных, потом меня прорвало, словно открылось второе дыхание. Кастимакхт Санд объяснил, что это джамп-оптимизация нервной и мышечной структуры, усиленная становлением условных рефлексов. Мастер оставался одним из тех четырех, чей уровень казался недостижимым, но в отличие от остальных этот боец был универсалом. Теперь я не успевал раздеться до 23:00, просто падал у себя на кровать и засыпал. В последнее время бедняжке Элизабет приходилось все чаще раздевать меня, моя это понимать, но ничего не могла поделать, моя даже не могла проснуться, когда это происходило.
   Но теперь, мое подсознание могло следить за те, что происходит вокруг, не отвлекая от столь важного занятия, как сон. Благодаря идиотским выходкам доктора и необъятному заказу принцессы мои глаза стали видеть еще лучше, причем со значительным расширение воспринимаемого диапазона. Об обонянии и осязании говорить не приходилось. Где были границы всему этому, я не мог еще себе представить. А док, дружески похлопав по плечу, пообещал, что прогресс закончится дней через тридцать пять - сорок. Остальное могут дать только тренировки и имплантанты. Хорошо еще, времени задумываться обо всех изменениях у меня не было, и они плавно без шока входили в мою жизнь.
   Каждый день было море нового, порой невероятного, но в тоже время все это сливалось в единое усыпляющее однообразие. Как мириады песчинок складываются в дюны, а те в свою очередь собираются в однообразные пустыни. Самым ярким было воспоминание о том, как впервые в моих руках оказался силовой клинок, я пару раз взмахнул им и заявил: "Рыцарь джедай готов к испытанию мастер Йоду! Да пребудет с нами сила!" Позже я узнал, что стал пусть и не доедаем, но рыцарем Либран, что тоже весьма и весьма не кисло. Что означает это самоназвание выяснить мне не удалось. Да и проблем с силовыми клинком было не в пример больше, чем с луч-саблями звездных войн, и на коленке его не соберешь сам для себя, и работать очень долго они не могут, ну и так далее. Как таковой Силы тоже не наблюдалось.
   Чем дальше шли тренировки, тем реже я прыгал - оторваться от поверхности в бою - означает отправиться в неуправляемый уже полет, в то время как противник способен к маневру, значит, у него будет груша для отработки ударов. А так все было просто замечательно, не считая того, что цена, которую я плачу сейчас - это далеко еще не все, что от меня потребуется. То, что у меня много шансов сдохнуть в течение следующего месяца - ничего не меняло - отдать концы может каждый. Что еще? Должно же с этим быть что-то связано?
   Удар - еще удар - подсечка - быстрее - быстрее - смена оружия - обойма щелкнула - серия одиночных выстрелов, почти не отличавшейся от очереди, крошили разнообразные мишени, которые двигались, исчезали и появлялись. Иногда их было не видно.
   Самым сложным оказался тренажер, где я с тяжелым бластером, отстреливал разнообразные мишени, которые тоже пылялись в ответ разрядами, не смертельными, но весьма болезненными. По всему объему мелькали парализующие молнии, уклоняться ото всей этой гадости и поражать цели было совсем нетривиальной задачей. А когда в руках оставался только силовой клинок, все становилось еще интересней....
  
   В редкие минуты отдыха я успевал подумать о том, что в реальном столкновении все это может очень пригодиться, но шансы выжить все равно определяются не лучшей статистикой. Когда спецназ оказывается обнаруженным, он превращается в хорошо обученную пехоту. Потому и в открытом столкновении никто не против даже не слишком хорошо обученных бойцов, они, в крайнем случае, пригодятся на то, чтобы разжижать статистику. Для одного же человека статистика работает плохо, если в среднем плохо обученный боец живет несколько минут, бывалый протянет вдвое - втрое больше. Но все это в среднем, шквальному огню все равно кто перед ним. Одно радует, в этом мире не так много тяжелой техники, позволяющей вести бой преимущественно техническими средствами. Но тренинг - это то, что позволяет немного изменить коэффициенты на ставках "жизнь" и "смерть", только где та верхняя граница подготовленности, которая уже почти не увеличивает твоих шансов? Без сомнения, эту информацию в меня тоже вобьют. Не все сразу.
  
   - Необходимо срочно заканчивать подготовку, - проорала Маузу прямо в ухо Аманда.
   Бедняга аж весь сжался и зажурился. Любому так крикнешь, равнодушным никто не уйдет. А если знать, что это делает существо, способное скрутить тебя в бараний рог, пусть даже это женщина вдвойне неприятно. Док задергался, плеснул себе в стаканчик холодной воды, хотя определенно предпочел бы чего и погорячее, и затравленно посмотрел на меня, потом на Элизабет. Его пальцы мелко дрожали, окажись они поближе к поверхности стола, барабанной дробью мы были бы обеспечены.
   - Это невозможно! Я отвечаю за его здоровье! Это убьет его!
   - Хорошо, сколько вам понадобится времени? - холодно поинтересовался Санд.
   - Пять дней, - промямлил док, но чувствовалось - он готовился к этому вопросу, готовился к тому, что его могут задать в любой момент.
   - Сколько? - казалось Аманда сейчас взорвется, - у нас приказ принцессы, максимум сорок восемь часов.
   - Пять дней, с шансами пятьдесят на пятьдесят, - простонал Рич.
   - Не понял? - спокойный, вечно спокойный Метс вскочил со своего места, - пятьдесят на пятьдесят что он выживет?
   Мое бодрое настроение куда-то стремительно улетучивалось. Уж лучше бы я ничего этого не слышал, узнать, что наверняка сдохнешь в ближайшие сорок восемь часов.... Аманда откинула распущенные волосы назад, она сейчас походила на Багиру, из мультика про Маугли, такая же изящная и смертоносная, такой она ведет бой:
   - Шансы на сорок восемь часов?
   - Около шести-семи процентов, в лучше случае, - совсем тихо добавил док.
   - Неплохо, - заключила она.
   Мои инструкторы, не говоря больше ни слова, остались только Рич, Рита и Аманда. Впервые, за все это время я понял, что Аманда красивая - грациозная, подтянутая, отлично сложенная. Она совсем не походила на светских красоток, отсутствие крупногабаритных форм делало ее красоту особой, а внутренняя сила заставляла ее светиться изнутри. Не открывая глаз, я мог ощущать их по странным колебаниям, я ощущаю их ауру? Человека окружает сложный набор электромагнитных полей, если суметь их расшифровать можно получить массу информации о человеке-обладателе. И сейчас, я не понимал, что именно чувствую, и чувствую ли вообще хоть что-то. Потом возможно удастся понять, что значит то или иное ... биение. И.... Ко мне подошла Аманда, и провела пальцем по моему лбу, носу, губам:
   - Я верю, ты справишься, малыш.
   Я, не открывая глаз, слабо кивнул. Наверное, в очередной раз влюбился? Но я готов был пойти на все. Все - это слишком мало, но у меня и так ничего не было. Главное - чтобы она осталась рядом, рядом хотя бы тогда, когда это произойдет.
   Отсутствие мыслей невозможно передать словами.
  
  
   Спустя пару часов, я уже перестал понимать, чего все так боятся. Кушетка была мягкой и удобной, изматывало только безделье. Аманда куда-то отошла, Мауз с Ритой колдовали над терминалом. Два часа сорок три минуты, странно заболели мышцы, одна за другой в ноющий хор включились все. Мир поблек, в нем было уже мало интересного. Тошнота. После очередного приступа я чуть было не выплюнул кишки. "Пора, - словно издалека доносилось до моего сознания. - Что ты ему вколол? ... это расслабит его мышечную систему.... Это наркотик? ...Что? Какие последствия? ... Добавьте, мышечные спазмы могут убить его...." Странно, разве кто-то собрался умирать? ....
  
   ....
   - Метс, я готов! - проорал я во всю мощь своих легких и крутанул клинок.
   В это же самое мгновение ко мне со всех сторон метнулось множество сверкающих дисков. Ничего сложного, ноги привычно отбивали сложный ритм странного танца. Меч превратился в гудящий щит способный отразить любую угрозу. Я расхохотался - еще два дня назад, еще ничего было невозможно сделать.
   Очередной диск, вместо того чтобы спокойно распасться снопом искр, скользнул в сторону, такого от него не ожидалось. Но даже не характерное поведение не могло его спасти. Он оказался не одинок. Темп начал расти, с этим еще можно было как-то справляться, вот только теперь супостаты метались с разной скоростью. В следующий раз, у них, наверное, появится инстинкт самосохранения, скорость росла. Усталый Метс в очередной раз повторил, что важна не сама скорость, а то, что находится между ушей и скальпом. Разудалые махаловки, наглым образом превращались в подобие шахмат. Лишнее движение - смерть, кое-как допускались только те, что повышали боеготовность, и то не в критические моменты - те же связки лучше порвать самому, чем при помощи стали....
   .... Санд беспокойно выхаживал передо мной: " О боги, за что такое наказание? Это же не люди, это всего лишь умные движущиеся куклы. Им неведома усталость, а тебе? Чего ты тянешь? Я верю, что мастер способен вести бой часами, выдерживать страшные удары. Но настоящий мастер ни за что такого не допустит! Понял?" Я кивнул. "Ни черта ты не понял! Ты должен выводить их из строя молниеносно, бесшумно! Или быть может тебе нравится проводить показательные выступления под перекрестным огнем? Поверь мне на слово - такого еще никому не удавалось. К сожалению, с точки зрения Кастимакхта, увещевания плохо подействовали, свое мнение у меня не успело сложиться. "Все, - заявил он, - бесполезно, - жестоко усмехнувшись, Санд продолжил с улыбкой практикующего Садиста, - Начнем бой с трех противников, каждые десять секунд будет добавляться новый, пока все кроме тебя не будут выведены строя". Я лишь хмыкнул про себя, мне знакомо такое отношение - от тебя что-то требуют, заставляют что-то делать, ты тихо мирно соглашаешься и даже что-то делаешь.... К сожалению, последний аргумент старика оказался очень убедительным. Через несколько минут в зале уже было вавилонское столпотворение, но в отличие от древнего разброда, их объединяла общая идея - пнуть меня хоть раз, да побольнее. Это удавалось немногим, большинство просто не могло пока до меня дотянуться из-за недостатка свободного пространства в ближней зоне моей скромной персоны. Наш маленький спарринг грозил вылиться в небольшую, но очень кровопролитную войну. Тренировка вошла в режим нон-стоп. Санда нигде не было видно, зато появилась разъяренная Аманда. Несмотря на весь пробиться ко не она не смогла, и конце концов оказалась на полу - постарался неведомо где пропадавший до этого момента Санд.
   "Мать вашу!" - на одном выдохе проорал я, осень-осень больно. Кровь несколькими струйками текла из носа, разбитой губы, рассеченного брови, вытереть ее времени не было. Скупые четкие движение словно находишься в окружении остро отточенных лезвий. На несколько мгновений я потерял над собой контроль. Придя в себя, выяснил, что тело действует само по себе, подчиняясь исключительно быстрому правому полушарию мозга. Оно, прикрываясь телами супостатов, наносило удары в самые уязвимые точки. Человека такие удары если бы и не убивали, то выводили из строя. "Татами" быстро пустело, вернее заполнялось теперь "трупами" кукол. Улыбнувшись, Санд поднял вверх большой палец и отпустил Аманду. Я, едва удерживаясь на ногах, направился к ним, а не к охающей Рите.
   - Ф чем дело, Шсанд? - да, трудно говорить с разбитыми губами.
   - Что ты хочешь спросить? - не понял Кастимакхт.
   Вместо ответа я обвел рукой казавшуюся несокрушимой банду, руки все же слушались немного лучше, чем слова.
   - А, - понимающе улыбнулся Санд, - не совсем так, я понял тебя, хотя ты очень неточно выразился. Ты не потерял над собой контроль, как от ярости, ты просто спустил "тормоза".
   - Мыи, - этого объяснения мне показалось маловато.
   - Вес очень просто - ты просто не мешал самому себе. Вот и все.
   - Но, как....
   - Часть - импровизация, часть - бойцовские инстинкты - память предков, твоим предка ведь приходилось воевать? Драться? Ну и твои новые рефлексы, - не знаю, мне этого показалось мало.
   - Жизнь - это постоянное чтение и воспроизведение информации. Если твои предки сражались - какая-то частичка тебя будет помнить это, не все, только то, что удалось вплести в тебя в первые мгновения твоей жизни. Эти воспоминания слабее инстинктов, но они есть, и в определенной ситуации они могли бы ими стать. Если бы твои предки поколение за поколением ненавидели бы кого-то по-настоящему, ты сам изначально в лучшем случае был бы не предрасположен к объекту ненависти. Если твои предки были бы воинами, ты сам, скорее всего, стал бы воином. Но не забывай, что статистика с такой же легкостью не сработает на отдельном случае.
   Ты прав это еще не все. Видишь ли, у нас было очень мало времени, исчезающее мало времени.... Все это не этично, а еще не безопасно. Но иначе.... Короче, - встряхнулась Аманда, решившись на что-то, - Масса полученной тобой информации проходила мимо твоего сознания. Поверь мне, ты сейчас знаешь и умеешь намного больше, чем себе представить можешь, даже больше чем знает твое тело, его еще очень многому придется научиться, чтобы соответствовать содержанию. Тебе всего лишь нужно время и условия для высвобождения информации.
   Санд кивнул одной из лучших своих учениц, его удовлетворили ее объяснения. Для меня же это было странно, слышать то, что уже известно. Мгновение назад еще почти ничего не знать, а потом.... Неприятное состояние, мне не нужно много говорить, нужно всего лишь давать ключевые слова или действия, но что это за слова не было известно даже мне. Такое впечатление, словно очень быстро читаешь, специально подобранную энциклопедию.
   - Запомни, - Санд, видимо, решил закончить урок, - скорость еще не важна сама по себе, ни к чему молниеносные, но беспорядочные движения. Все, чему тебя учит Аманда, - важно и необходимо. Но заруби у себя на носу, ты не в цирке, здесь нет восхищенных зрителей, и зарабатываешь ты не пояса и даны. Мы не можем научить тебя драться, слишком мало времени. Мы можем только научить тебя убивать. Ты можешь быть не самым быстрым, не самым сильным, не иметь даже приличной растяжки, но быть классным бойцом. Знаешь правило снайперов? "Один выстрел - один труп", иногда бывает и больше. Трупов. Можешь идти.
   Идти сил уже не было, и после разрушения я рухнул прямо на месте. Аманда ругалась с Сандом, а я уже знал, что время, в течение которого меня "ремонтируют" даром не пройдет....
  
   ....
   - Как ты ставишь ногу? - кричала на меня Аманда, - Вот так, так ставь!
   Но все равно ничего не выходило, набрать скорость для преодоления небольшой мертвой петли мне никак не удавалось. Не хватало самой малости, обусловленной наверное конструкционными недостатками.
   - Поломать бы тебе ноги, да заново склеить! - ругался мой куратор благим матом.
   Видимо ее слова не содержали даже намека на шутку, потому как после очередной серьезной потасовки у Санда, я опять попал в лапы к Ричу с назойливой Ритой. Так вот, на следующий день я сделал эту петлю без особых усилий, что само по себе наводило на определенные подозрения. Элизабет, сама того не подозревая, заложила их - прошли целые сутки, очередное подтверждение надежности внутреннего хронометра. И столь длительный промежуток времени, "выпавший" из программы подготовки, не мог не навести на размышления. По всей видимости техотдел в лице наших медицинских работников набрал достаточное количество заявок, чтобы приступить к работе....
   ....
   Я пришел в сознание, потеряв всякое ощущение времени, пространства. Пришлось серьезно поднапрячься, чтобы понимать слова. Передо мной стояла Аманда, вот только толком сфокусировать взгляд у меня так и не получалось.
   - Все хорошо, все хорошо, малыш, - я слабо улыбнулся в ответ.
   - Скоро ты будешь как огурчик.
   - А-м-а-н-д-а, - просипел я, - ты говорила, что шансы....
   -Я? Я всегда говорила, что сражаться надо всегда. Хотя бы просто потому, чтобы было интересно жить. Не лежать же слизнем на пути у слона?
   - И....
   - На войне очень мало шансов у любого, - виновата улыбнулась она.
   - Это не все....
   - Не все, - Аманда отвернулась, - Если ты встретишь человека, который прошел полную подготовку, или даже с либраном, у тебя почти не будет шансов. Пойми, они не люди - их тренируют с самого детства, чуть ли не с рождения. Ты же прошел едва ли сотую часть.... Нет, номинально, конечно, почти все. Но это - совершенно не равнозначно, - на ее лице блеснули слезы, я даже не заметил, когда она ко мне повернулась, - Это машины. Они могут не чувствовать боли. Они, за них все в свое время решили и лишили почти всего. Иногда появляются особи ненавидящие всех за это.
   - А вы?
   - Что мы? Мы просто сильные и тренированные, но мы просто люди.
   - Много....
   - Много ли их? Нет, это очень дорого и опасно, да и не всегда получается.
   - Император? - я спросил о нем, боясь поинтересоваться о принцессе, язык сломаешь - сложное слово.
   - Мужчины, все наследники престола проходят часть подготовки, это весьма полезная традиция.
   - Не для нас, - выдавил я в три подхода, - принцесс....
   - Тоже, но меньше. Она же женщина.
   - И?
   - Ей не справиться ни с кем из нас, если ты хочешь знать. Но простому человеку, или кому-нибудь из ее окружения, советую, решать вопросы в рукопашной. Она очень неплохой боец, но чтобы одолеть ее быть мастером просто излишне.
   Мир вокруг поплыл, я снова скатывался в темноту, последнее ощущение - губы Аманды касаются моего горячего лба. И вместе с этим приходит осознание того, что все теперь происходит спонтанно, без всяких планов, куда кривая выведет, как бог на душу положит. На мою душу....
  
   ....
   Мауз подошел ко мне с мобильной консолью, которая имелась только у него. Что-то ему не нравилось. Он долго прогонял какие-то тесты. "Ничего не понимаю", - и стащил с моего плеча комбез.
   - С тобой все в порядке? - ни сам вопрос, ни тон, с которым был задан вопрос, не вязались ни между собой, ни с последними его действиями, - Ты что идиот? - уже проорал на меня док, получив последние результаты, а уж его глаза стоило видеть, такое можно посоветовать только тем, кто возжелает увеличить глаза нехирургическим путем.
   - А в чем дело? Приближается конец света?
   - Летальный исход для одного болвана, трудно назвать концом света. Хотя с некоторых философских позиций можно сказать и так. Конец света! Твой личный Армагеддон.
   - В чем дело, док? - я похоже неудачно и не вовремя пошутил.
   - В чем дело? - возмутился Рич, - В чем дело! Это у тебя надо спросить, в чем дело.
   - Но я не понимаю!
   - Сам, значит..., - док не договорил и попытался скрыться, я его поднял и вернул на изначальную позицию, в его глазах мелькнул страх, но характерного запаха не было.
   Рич, оказывается, мог очень хорошо контролировать себя, и все его редкие срывы были скорее показухой. Это был страх не за меня, даже не страх наказания, это был страх непосредственной физической расправы. Но слишком уж он быстро его подавил, нельзя давать понять хищнику, что боишься, тем более, когда в руках такая замечательная штучка как мобильная консоль.
   - Ты, болван, настроил свою нейросеть на уровень упреждающей нагрузки, - говорил он, спокойно и старательно выделяя каждое слово, - все это очень вредно для нервной системы. И всего организма в целом. В первую очередь пострадает эмоционально....
   - Но ведь все равно, этот уровень, - почти прорычал я, озверевая от тона дока.
   - Да, но мы бы контролировали этот процесс. Тем более в этом случае очень важна непосредственная физическая готовность. То, что ты делаешь - занятие для садомазохиста. А теперь будь добр, отпусти меня.
   Док решительно вырвал халат из моих рук и быстрым шагом удалился, оставив меня переваривать услышанное, что ж получить психическое расстройство мне совсем не хотелось, а уж тем более становиться инвалидом. Не размышления о последствиях, я послушно перевел регулятор на прежний уровень и почти забыл об этом происшествии.
   Что-то неуловимо изменилось. Взгляды и слова. Но главное в их одежде появилась какая-то неуловимая деталь, все было так же как прежде. Но это - это было у всех, согласившихся на добровольное заключение со мной. Шоккеры, на них шла моя биопараметрическая информация. Они приняли меры предосторожности. Но тут было что-то большее, чем привычная защита от несчастных случаев. Было что-то, чего им давно не приходилось испытывать.
   ОНИ_МЕНЯ_БОЯЛИСЬ.
   .....
  
   - Так-с, молодой человек, - улыбнулся Мауз, - Замечательно! А теперь мы перейдем к самой ответственной фазе. Так-с, так-с, что это?!  ужас застыл в глазах дока....
  
   .....
  
   ... Пару дней было все в порядке. Но момент наступил. У меня начались ломки как у наркомана. Я валялся на полу, а в голову непонятно какими запутанными путями проникла замечательная идея. Хотя, нет. Я, не задумываясь, резко увеличил нагрузку нейросети. И все, такого прихода врагу не пожелаешь. После короткого импульса асуха возвратила все на более менее приемлемый уровень, который я мог выдержать. Муки ушли в небытие, лишь слегка кололо мышцы. С тех пор я увеличивал нагрузку уже по синусоиде, только средний уровень непрерывно рос. Хотя и минимумы опускались опасно низко....
  
   ....
  
   - Ты!..., - захлебнулся словами Док, - да ты хоть знаешь сколько..., впрочем, поздно, Мауз махнул рукой, - процесс уже пошел, молись, парень. Хорошо молись. Я уже не знаю, что может тебе помочь.....
  
   .....
  
   ...Медленно, неторопливо кружась, падали листья. Иной раз резкий порыв ветра низвергал золотой водопад, выписывающих замысловатые пируэты остатков былого летнего роскошного наряда деревьев. В эти мгновения он ежился, а по телу пробегала дрожь. Но именно это и нравилось ему больше всего. Голова была свободна от каких-либо мыслей, ничто не существовало для него в этот момент. Ничто, кроме прохладного осеннего воздуха, смешанного леса и узкой извилистой тропинки. Мир вокруг уменьшился неизмеримо, но на столько же прекраснее того большого, что остался за поворотом. Загадочная улыбка играла на его лице. Зима, лето, осень, весна, снег, дождь, ветер, солнце и луна, тучи и звезды, он радовался всему. Вот только случалось все это все реже и реже....
  
   ....
   Я уже погружался в радужную глубину, когда подскочила Аманда, а за ней Рита....
   ....
   ....Там вроде еще были люди. Темная фигура что-то невнятно прокашляла, ответ видимо ей не понравился - раздался сухой треск и тихий женский вскрик. Он захохотал и опрокинул в себя флягу, хотя содержимое, без сомнения, имело гораздо больше оборотов, чем водичка. Горло у меня пересохло, захотелось пить. Не отрываясь от пойла, он снова взмахнул рукой, снова тот же треск, фляга была отброшена в сторону. Оружие! Время замедлило свой бег. Множество темных колышущихся шариков вылетело из горлышка. Пара из них попала в пламя, и ярко вспыхнув, на мгновение осветила все вокруг....
   ....
   .... Док им что-то проорал, и они вместе принялись опутывать меня какими-то лентами. Видимо не зря....
   ....
   .... гость не спеша, словно в тире, расстреливал пленников, одного за другим, методично и неотвратимо. Клу вздрогнул и отвернулся, чтобы не видеть, как падают тела, нелепо раскидывая руки. Приговоренные стояли молча, не делая попыток спастись, не шевелясь, нечеловечески спокойно глядя в глаза смерти.... Ствол касался его лба. Ее. Женщина. Не единственная, но именно ее смерть обошла стороной - пистолет очень медленно опустился....
   ....
   Я потерял сознание, но позже все вспомнил. Я все видел...,
   .....
   Старший сделал пару шагов вперед.
   - Гайленбурги, всегда держат слово! - он бросил на еще теплый труп главаря три тяжелых мешочка, - Вот ваши деньги, ублюдки....
   ....
   ... но меня в тот момент меня там не было....
   ....
   ... приложив неимоверные усилия, я перевел свой взгляд на потолок, приходилось сознавать, что ничего подобного там нет. Мадам уже заканчивала, и теперь оценивающе смотрела на меня. Надо что-то делать. Наконец с потолка отвалилась панель, чуть не хлопнув ее по голове. Меня бы точно приложило, но эта чертовка слишком верткая. Ее молчание не скрывало ее мнения. А вот и люк. Высоковато, но допрыгнуть можно. Пока я размышлял, принцесса оказалась уже наверху. Плохо, что на ней комбинезон, впрочем, он только подчеркивал ее фигуру. Это плохо, мысли путаются и возвращаются только к одному объекту с завидным постоянством. Итак, выход силой, господа. В первый раз на арене.... Упражнение было исполнено на гране фола, ничего общего с грацией....
   ....
   ... Все было видно словно со стороны....
   ....
   - А как твое имя? - Эльвира запнулась, она не знала, как обращаться ко мне, сэр или милорд, усмехнулся я про себя.
   - Зови меня Ди.
   - Ди? - рассмеялась она, - так не бывает.
   - Не бывает, - согласился я, если не хватает солидности, можешь звать меня дядя Ди.
   - Дядя Ди, - у нее, что истерика? - Дядя Ди.
   ....
   Мышцы бугрились, грозя прорвать кожу, сломать кости. Усиленный скелет все же отстал от форсированной мускулатуры....
  
   ....
   - Возможно эта вещь прояснит кое-что. Держи.
   - Откуда ЭТО у тебя? - ее тон заставил меня испугаться.
   - Один парень дал, он умирал, он сказал "принцесса". Он твой.
   ....
  
   Каждое волоконце, казалось, существовало отдельно, жило своей собственной жизнью, тысячи мелких инъекций вкачивались мне в тело, но этого было мало, большее же количество было смертельно. Рита вскрикнула - одна из лент лопнула, ее место тут же заняла другая. Я никогда, никогда не смог бы ее разорвать. Теперь точно знаю, что могу. Они разрушались одна за другой, в какой-то момент мое тело выгнулось в дугу над столом. Сердце перестало биться, но тело почему-то еще продолжало жить своей независимой жизнью, но оно тоже угаснет. Все это походило на агонию, когда нервы передают беспорядочные, бессмысленные сигналы.
   Тьма накатывала волнами ....
   ....
  
   .... На верхних ветвях, еще оставались орехи. Повесив полупустой пакет на руку, я полез на дерево, ствол был не очень толстым и отсутствие в его нижней части веток, не могло помешать на него забраться. Вот и фундук. Обхватив ствол ногами, я продолжил добычу. Постепенно перебрался на ветку, теперь редкие солнечные лучи, проникшие сквозь плотную листву, иногда попадали в глаза. Еще чуть-чуть ближе к краю... Хруст. И ощущение полета.
   Лежу на земле, не отпуская ветви. Недоуменно смотрю вверх - высота больше двух метров. Вроде ничего не болит. Четко приложился, всей спиной. Опускаю голову, под ней булыжничек - жестко. Медленно откладываю ветку в сторону, она даже не накрыла меня, я ее держал в руках. Встаю. Уклон земли в этом месте градусов сорок, куча камней и мелкой поросли. Живой. Невредимый. С кучей крупных орехов на трофее, до которых раньше не имел никаких шансов добраться. Теперь главное не поскользнуться на траве....
  
   ....
  
   Речка, не очень большая, с мутноватой водой. Наши предприятия вовсю стараются, а когда-то здесь водились раки. До берега остается всего ничего, но вода холодная. Сводит ногу. И жидкость смыкается, очень интересное ощущение и не страшное. Рывок, еще один глоток воздуха. Сестра плывет впереди, звать ее, смысла нет. Картинка опять повторяется, даже интересно наблюдать, как смыкается круг, и вверху появляется мутноватое окно. И еще раз, с пятой или шестой попытки я почувствовал дно. Все, до берега осталось метра полтора....
   ....
   Скорпионы. Они совсем не агрессивные, если к ним не приставать, им ни к чему такая крупная добыча. Опасны в основном самки в период размножения. Ну и яд их не настолько опасен, как многие считают. Вернее те, что живут здесь, недалеко от побережья Каспийского моря. Обходим заросли колючек, и на пути попадается фаланга. Ее считают менее опасной, но зато она более противная. И пищит во время атаки. Я дружелюбно протягиваю ей дужку солнечных очков, и она оставляет на них свои пожелания здоровья встретившемуся гиганту.
   Скорпионы несколько крупнее, но найти их тоже очень трудно. Они не особенно-то стремятся на фоне песка, но детям это нипочем. Без добычи они не вернутся, так что прячься, не прячься, кого-нибудь да выловят. Интересно ведь. Это когда он к тебе в дом заползает немного страшно, вернее, страшно то, что он вообще то мог бы заползти. Но когда человечек сам охотится на бедное членистоногое, таких мыслей почти нет. В особенности во время дальнейших преобразовании по удалению лишних элементов в конструкции существа.
   На моей памяти, самой большой бедой была попытка приготовить кофе мамы одного моего друга. Пронзительный крик, на который сбегаются домочадцы. И строгая мама, интересующаяся: почему полная банка живых тварей находится в банке из-под кофе. Другая банка тоже стоит на полке, внешне между ними никакой разницы. Дальнейших подробностей я не знаю, но друг мой попал на два дня под домашний арест. Скорпионов мы выпустили, жалко их было убивать, после таких трудов по ловле. Да и как-то неприятно, производить такую операцию над таким количеством тварей....
  
   ... уши постоянно закладывало, приходилось постоянно сглатывать слюну. Рядом плакали совсем маленькие дети. Наружи там четыре винта рвут воздух, но в иллюминаторы никто не смотрит - темно, и облачность, снег - ничего не видно. Иногда трясет. Кажется, объявили, что шасси заледенело, и садиться будем на "брюхо". Интересно, это как?
   Наконец наши мучения кончились. Посадки я даже не почувствовал. К моему разочарованию сели мы все-таки как положено. Только, брр, холодно....
  
   ....
   Наш дом оказался совсем рядом со взлетно-посадочной полосой. Вернее с ее концом. Стоило перебраться через один большой сугроб, больше самого дома. И вот уже колючая проволока. У нас постоянно тряслись стекла в доме. Особенно в этом деле преуспевала большая "корова", концы ее крыльев склонялись к земле, и за двигателями тянулась полоса копоти.
   Здесь было совсем не холодно. Во всяком случае одевались мы как зимой в средней полосе, но мороз не чувствовался. Зато снег это прекрасный строительный материал. Но по весне в нем главное не утонуть, затягивает не хуже зыбучих песков. Мы с сестрой как-то раз едва выкарабкались, а наши валенки откопали лопатой.
   Зато летом, там были такие лужи! По одно из них катались на плотах, и даже притащили старую моторную лодку....
  
   ....
   Я замер, встав в дверном проеме. Не может быть, что на таком расстоянии между стенами ничего нет. Может, взрослые туда и не смогут попасть, а я смогу. Надо только найти вход. Плохо во сне, не запомнил, как открывается эта дверца, а ведь там целая куча разных игрушек, я точно видел. Немного поковыряв резинку, я временно сдался....
  
   ....
   Мы на даче. Солнце. И я несу большой портфель с часами. Останавливаюсь на пороге, сейчас откроют дверь...
  
   ....Тьма....

6. Реквием.

   Принцесса поправила черную вуаль. Куда не падал взгляд, везде была тьма, тьма траурных одеяний. Она перехлестывала через все границы, заливая уютную комнатку, даже леопардовой раскраски диванчик потерял свою яркость. Принцесса, встряхнулась, пытаясь избавиться от навязчивого видения. Многие не знали причины, по которой был объявлен траур, прихоть принцессы, быть может, умерла ее любимая кошка.
   - Мы сделали ошибку, принцесса, мы не успели, - Аманда покорно склонила голову.
   - Нет. Это была моя ошибка, - принцесса села на диван, ее дрожащий голос, говорил о том, что скоро она совсем может потерять самообладание, - Вы сделали все, что могли. Это я во всем виновата. Я повела вас на безнадежное дело. Шансов не было. Из-за моей глупости погибали люди.
   - Мы будем драться до конца, Метс презрительно скривил губы, уж он то знал, что такое жизнь, слишком многие его друзья в одночасье стали врагами, пути назад не было.
   - Какой в этом смысл? - принцесса уже сдалась.
   И если лишилась воли она - это означает конец. Они превратятся в толпу без нее, символа их будущего, того ради чего они погибали. Какое-то время они еще будут сопротивляться, просто чтобы подороже продать собственные жизни. Но война будет закончена. Подобный исход устраивал лорда, если у принцессы не будет претензий, то у нее не должно возникнуть проблем, грозящих немедленной смертью. Всегда можно, ее оправдать - она еще совсем мала и могла попасть под чужое влияние, кто-то мог просто прикрыться ее именем. Все еще можно устроить. Джердоф уже рассчитывал примерные суммы, требующихся взяток. У остатков королевства все еще есть то, что очень нужно империи. Его боец, пригодится для другого, тем более что Шаф еще тоже не готов, а лишний козырь пусть и мелкий в рукаве не помешает никогда. Кастимакхта не посмеют тронуть, а уж он сможет защитить своих птенцов. Но размышление были прерваны.
   - Честь! - воскликнула Аманда, это совсем не походило на ответ принцессе, это был возмущенный вопль.
   "Черт, побери! - про себя возмутился Джердоф, - Почему здесь нет Санда? Почему он оставил эти вопросы решать им? Что он хотел этим сказать?"
   - Вы слышали приказ? - лорд поднялся, - Какая честь? Честь состоит в том, чтобы спасти жизни своих подданных!
   - Мы слишком далеко зашли, Кассиго, слишком далеко зашли, - тихо ответил незаметно появившийся Санд, - Мы услышали этот приказ только от тебя, лорд Джердоф.
   - Тогда, пора все это прекратить! Хотя бы сейчас! У нас осталось последнее подземное убежище, последний подземный город. Пора признать. Пора понять, что значит истинная честь, - ожесточенно рубил слова лорд, но с каждым новым словом его уверенность рушилась, он не понимал, что значит этот странный переход в именах, прозвучавший в словах мастера.
   - Значит это конец?
   - Конец, - лорд был категоричен.
   - Тогда слушайте все! Высокородные оборотни! Скажите, за что умирали те ребята? Они шли на смерть с твоим именем, Эльвира! За что погибали простые жители Виля....
   - Как ты смеешь! - взвился было лорд, но его осадил ледяной взгляд Метса.
   Их было больше, у них была охрана, но лорд не надеялся подавить этот маленький бунт. Нельзя давать ярости вою, иначе это будет конец. Всему.
   - Смею! Заявила Аманда, - Кто-то сказал, что это конец. Что ж. Вы получите то, что заслужили! Мы не можем предать память наших воинов, вашего отца. Всех тех, кто отдал жизнь за эту борьбу. Мы же останемся здесь, мы будем сражаться до последней капли крови, как сражались наши предки. Мы те, кто всегда был в тылу, не можем оказаться недостойными их. Они несли наше знамя даже тогда, когда казалось бы уже не на что надеяться. Мы уже никогда не сможем выждать и ударить им в спину, этот вопрос решается только один раз! Один раз! Мы останемся хотя бы ради того изуродованного нами парнишки. Он был хорошим добрым и не сдался в отличие от вас.
   Мы сказали свое слово.
   Яростные слова звенели спокойствием стали, они веяли холодом, и жгли сильнее жара. Это был критический момент, лорд уже сотни раз успел пожалеть, что позволил принцессе придти сюда и собрать здесь всех этих дураков, не понимающих ни на грош реальную жизнь. Она воины, им много не понять. Они не хотят понять, что погибнут дети, которые здесь живут. Им все равно, кодекс чести не позволяет убивать ребенка без крайней необходимости, но когда они ее не видят, они не чувствуют своей неправоты. Взорвавшийся снаряд не разбирает правых и виноватых, ему все равно. Его основное предназначение уничтожить, и он убьет всех до кого дотянется. Джердоф подскочил к принцессе - пора выводить ее отсюда, пока не произошло ничего не поправимого.
   - Ваше величество, пора идти.
   Принцесса более не сверкала аурой власти. Сейчас это была просто испуганная девочка, которая сидела, поджав под себя ноги, и пристально смотрела в глаза Джердофу. Но почему-то ее слова прозвучали категоричнее любого приказа именно сейчас.
   - Милорд, я остаюсь, - Кассиго побледнел как смерть при этих словах.
   - Я всегда у ваших ног, принцесса.

Добро пожаловать в ад.

07.01. 2003

Кронштадт.

Кораблев Д.Ю.

   E-mail: oboroten@xaker.ru
  

За кровь и честь.

  
   Тьма. Ее тело рвали бесчисленные вспышки выстрелов. То тут то там рвались к небу бесчисленные столбы пламени, но их сил не хватало развеять ее. Они лишь на краткие доли секунд вырывали из ее цепких лап баталию. Старухе с косой здесь было много работы, не щадили старуху даже ночью.
   Крис скатился в подвернувшуюся воронку и загнал обойму в свой "скат". Это - последняя. С криком он выскочил из своего убежища, но страшная сила опрокинула его назад, превратив в беспорядочное месиво крови, мышц, костей.
   Совсем рядом фузионный разряд разнес в пыль дот. Глаз с трудом вырывал очередные кадры рваных движений. Яростный свист "ультиматов" стремился поколебать уверенность в собственных руках.
   Они шли, уверенные в своей победе, бездумно тратя боеприпасы. Это был последний бой, никто из них не хотел умирать. Они не понимали, почему эта жалкая горстка до сих пор сопротивляется. Ведь им предложили жизнь и свободу, взамен никчемной бессмысленной смерти. Человеческий разум отказывался понимать это безумие. Бешенство дикого зверя. Неужели они так хотели умереть?
   Умирать не хотел никто.
  
   * * *
   Многие годы назад в мире появились машины. Они совершенствовались, совершенствовались и, наконец, настал момент, когда люди доверили им еще нечто важное - решать вопрос жизни и смерти. Так появились первые боевые роботы, полностью автономные, способные принимать свои собственные решения.
   Странным образом они не получили широкого распространения. Можно сказать, человечество испугалось. Но это будет не совсем правильно - люди предпочитали решать свои проблемы самостоятельно. Однако, однажды появившись, боевые роботы уже не могли просто так исчезнуть, находились и те, кто оказался способен невероятной боевой мощью машин. Требовалось только одно - необходимо было каким-то образом контролировать искусственный интеллект. Предельно сложный он был в состоянии со временем обойти практически любые правила, как человек инстинкты. Требовалось нечто большее, чем простейший набор базовых правил. Поэтому боевые роботы никогда не пребывали в активном состоянии слишком долго.
   Со временем они превратились в абсолютно эффективное оружие, фактически, одноразового применения. В редких случаях оно использовалось неоднократно, но очень редко. В таких случаях Искин становился либо ближайшим другом хозяина, обычно, это более походило на отношение собаки и человека, либо враг хозяина становился врагом машины....
  
   1. Пробуждение.
  
   Я с трудом открыл глаза. Мог ли я выжить после такого? Док с улыбкой посмотрел на меня.
   - Как зовут твоего бога парень?
   - У него нет имени...
   Мир вокруг становился все более материальным, появлялись четкие линии, после них определились цвета. На потусторонний мир все это не походило. Хотя, что мы о нем знаем? Ничего. И не была ли прошлая жизнь очередным кругом ада в бесконечной спирали перевоплощений?
   Но, так или иначе, мир заявил свои права на меня, и не оставалось только принять его правила. Ибо на этот момент существовала только эта игра, если только удастся найти в них изъян.... Красивые слова, но как найти эти изъяны? Увидеть нечто необычное, необъяснимое? Но если в этом мире регулярно падают с неба жабы, боюсь, это даже мне покажется обычным, особенно, если я живу в этом мире. Ведь всему можно найти "логичное" объяснение, во сне все, что происходит, кажется правильным. Жизнь - это не более чем разновидность сна....
   Чудесная палата, цветочки.... Вот только окошечек нет...
   - Я все еще жив?
   - Как видишь, - улыбнулся док, - Кстати, пока ты расслаблялся, мы попали в такую, извиняюсь, задницу. Не дергайся, - он отстегнул от меня капельницу.
   Пока я расслаблялся.... Пока я расслаблялся? Пока я расслаблялся!
  
   * * *
   - Лови! - малыш весело рассмеялся, наблюдая, как товарищ судорожно пытается уловить фляжку и не извалять ее в грязи, - Ты не дрейфь, завтра пойдем Скайеру, у него такие девочки закачаешься!
   Грач, нервно отвинтил крышку и сделал большой глоток. Виноградный сок, неужели, нельзя было достать хотя бы спирта? Но все же очень хотелось пить, а это все-таки лучше, чем вода.
   - Да не дуйся ты, думаешь Скайер, отпустит свою дочурку? Держи карман шире! - малыш ловко поймал, запущенную ему в лоб флягу, и как ни в чем не бывало, приложился к горлышку, - Только не надо, если очень хочется, мы тебя подождем. Но поверь мне на слово - старый барыга, не успокоится, пока не сделает в твоей шкуре пару дырок.
   Грая уже пожалел, что стал кидаться первым попавшимся под руку предметом, все еще очень хотелось пить. А еще он ясно вспомнил, как кривоногий Скайер, размахивая здоровым штуцером, преследовал его по кустам. Но вынужден был отстать, так как большие трусы в розовый горошек порвались, не выдержав столкновения с колючими растениями. Солдату тогда повезло, шрапнель не смогла пробить броню, но случись папочке подобраться поближе, и несколько десятков лишних отверстий были бы обеспечены. А так хозяин борделя только поскреб блестящую лысину и вынужден был возвратиться к дочери, наблюдавшей за охотой из окна второго этажа.
   - Слушай, я с вами не смогу пойти....
   - Ну да, Касандрочка, тебе этого не простит. Ничего, а как тебе у Люси?
   - Ты не понял, малыш, я, - Грач непроизвольно покраснел, - Я не смогу пойти с вами.
   - Ты случаем не заболел? - искренне поинтересовался товарищ.
   - Нет, ты мне надоел, сколько раз тебе говорить, у нас все серьезно!
   - Ага, - усмехнулся малыш, - Если только тебе удастся убежать от папочки, приведешь невесту домой к мамочке...
   Упаковки сухого пайка Мегару избежать не удалось, и он вместе с флягой кувыркнулся на земь и замер. Грач только отмахнулся - этот балбес был таким притворщиком, что... Но по краю упаковки текла кровь, это были уже не шутки. Малыш взглянул на подскочившего друга, и расхохотался, ну не мог уже терпеть. Влюбленный Грач - это что-то!
  
   * * *
   Шердок довольно усмехнулся - кажется, дела с мельтешащими здесь штурмовиками стали проясняться. Это определенно дело рук императора. Это могло означать самое меньшее - значительное противостояние в будущем, и, вероятно, проигравшему не будет места в этом мире. Непонятно, на что рассчитывает Луиджор, отказываясь от поддержки семей. Ему ни за что не навести порядок с помощью армии.
   Где-то далеко внизу чеканили шаг гвардейцы - они всего лишь куклы, наряженные клоуны. Но и среди них были настоящие воины, его воины. Император слишком прямолинеен, он попытается опереться на армию. Шердок же предпочитал, тонкую интригу, хотя это и не означало отказа от применения грубой силы.
   * * *
   Они вдвоем навалились на меня, пока док прилаживал электроды к моей груди. Я уже начал слабеть, когда это ему удалось. Сердце вновь, словно нехотя, заработало. И все....
   - Если его сосуды не выдержат - это конец, - заявил Док, и вслед за этими словами тело покрылось зудящей волной микроинъекций.
   - Он сейчас получает смертельные дозы - он на грани...
   * * *
   Всего несколько мгновений, нескольких мгновений достаточно, чтобы выскочить и разрядить обойму, подствольник.... Совсем рядом что-то хлюпнуло, Грач обернулся, во лбу у малыша появилась крохотная дырочка - снайпер. Затылок разлетелся, падая, воин успел почувствовать вспышку, правое плечо взорвалось.
   Рядом загрохотали разрывы, начался бой. А Грач ворочался в глине, прижимая к себе почти оторванную руку. Секунда шла за секундой, но такое желанное беспамятство не приходило, словно что-то желало насладиться муками человека заранее, еще до того как ад примет его в свои широкие объятия.
   Разлетевшаяся, из-под бронированных сапог жирная грязь забрызгала лицо воину. Кажется медик, пара секунд, и он уже лежит рядом, совсем без лица. Быть может это она.... Боль угасла, физическая боль. Стимуляторы наполнили силой жилы, пена практически остановила кровотечение. Грач поднимался словно птица феникс из пепла, правая рука потянулась вслед, но жилы растянулись и, разорвались, оставив еще кровоточащую плоть рядом с мертвыми. Мертвое к мертвому. "Скат" завибрировал, посылая смерть в непредсказуемый полет, он стоял, и встречал смерть, летящую навстречу лицом к лицу, и она почему-то избегала этой встречи.
   Глухо рявкнул подствольник, выпуская пять реактивных гранат, и затих. Вместе с последней вспышкой отключилось сознание. Бога войны, уже не останавливал сумасшедший блеск глаз бессмертного воина, и он разорвал тело, не позволив ему даже упасть. Но одного ему сделать не удалось - победить воина, ибо то была уже бесчувственная плоть...
  
   * * *
   Где была эта грань? Я недоверчиво взглянул на капельницу.
   - Не беспокойся, мы вернули в тебя всю твою кровь, - поспешил успокоить док.
   Я не отвечал, я разглядывал свое тело, покрытое многочисленными синяками.
   - Гематомы быстро сойдут. Я сейчас не могу себе позволить вмешиваться в твой организм. Но в целом, ты боеготов. Я бы советовал бы тебе еще отдохнуть пару часиков, - быстро добавил он.
   - Сколько?
   - Что сколько?
   - Время! - непонятливость Рича иногда воистину раздражала.
   - Шестьдесят четыре часа сорок семь минут, - сообщил Док, отбросив в сторону таймер.
   - Сколько, сколько?!
   - Ше...
   - Я понял! Почему так долго?
   - Ну, уж извините, молодой человек, чудо, что вы вообще выкарабкались....
   - И что?
   - Пеняйте на себя, молодой человек, все, в конечном счете, зависело от вас, - последние слова Ричу показались оскорбительными, - Я сделал все, что мог и даже больше.
   - Ладно, - протянул я, потягиваясь, такое ощущение, что меня методично били мелкими шишками, - Где все? Что произошло за это время?
   Рич только фыркнул, у него, несомненно, была заготовлена целая лекция. Но что-то ему мешало, что-то не требующее отлагательств. Вместо ответа он нажал кнопку стереовизора. Короткий фильм приковал мое внимание, было в нем нечто неправильное. Принцесса?!
   - Это запись, - пояснил док.
   - Когда?
   - Около пяти часов назад.
   Я с беззвучным стоном соскользнул с кровати. Не было смысла что-либо выспрашивать у него, он ровно все еще тянул время. Нехотя разогревались уставшие неизвестно от чего мышцы, накинув больничный халат, я понесся в оружейную. Странно, здесь хоть при мне никогда не бывало много народу, но сейчас - такое ощущение, что база просто вымерла. Никого. Только в оружейной встретился Метса, засыпающего прямо на ходу. На мое появление он отреагировал совершенно не в свойственной манере.
   - Ди! Ты жив! - заорал он и принялся меня обнимать, - Извини, что в таком виде - ночные рейды. Отдыхаем сейчас....
   - Отдохнем в аду, - осчастливил своего уже бывшего инструктора я, - Пару часов тебе хватит?
   - Пожалуй, - стрелок снова откровенно зевнул, - твое снаряжение уже готово. И навести принцессу - девочка волнуется.
   Покачиваясь Метс ушел, а я добрался до своей ячейки. Тихий писк системы опознания - "соответствие условно". Интересно, что бы означала эта формулировка? Но главное доступ все-таки разрешен. А об этом мы подумаем потом.
   Шаг внутрь, тихий шелест закрывающейся двери. Так. Та-а-а-к. Секундное замешательство прошло, я снаряжался с максимальной скоростью, но столь же тщательно. Иссиня-черная форма без всяких регалий и опознавательных знаков. Боевую броню натягивать пока еще рано, но теперь я готов предстать перед принцессой.

2. Кольцо.

   Вот и все. Теперь только оставалось найти саму принцессу, наверное, она все еще оставалась там, где была сделана последняя запись. Так или иначе, начать поиски придется оттуда. Пару раз подпрыгнув, я зафиксировал недостатки и исправил их, хотя это и противоречило нормам этикета, соответствие с которым руки выполнили, подчиняясь забитым программам.
   С каждым шагом тело все более приходило в форму, шаги становились более упругими и быстрыми. Но сейчас не время боя, и предельный разогрев был ни к чему. Хотя кого стесняться - разве что только пустых стен?
   Вот совсем близко. Хорошо знакомые мне двери большого зала, не колеблясь, я толкнул тяжелые двери. В королевстве был траур, и моя скромная персона не могла сильно выделяться. Но стоило мне пересечь неведомую границу, как по залу пронесся едва различимый стон. Они все смотрели на меня. Неужели все было настолько плохо? Мой взгляд выхватил краешек комбинезона - там была тьма, космическая бездна, свет тонул в ней. Я гордо вскинул голову, быть может, потому, что и сам испугался.
   Здесь были все Эльвира и Элизабет, Аманда и Рита, лорд Джердоф и какой-то капитан, единственный невозмутимый во всей этой компании. Тот, с которым я дрался, бесконечность назад. Еще здесь было много чужих людей, тех про кого я не мог уже сказать, что ничего о них не знаю, и тех, о которых у меня не было никакой информации. Они меня сейчас не интересовали. Как и сверкающая величественность зала.
   Слова приветствия застряли во рту, они не хотели звучать. И я молчал.
   - Ты жив? - удивление, страх и облегчение - женщины были сегодня на редкость единодушны, но стоило ли отвечать на столь глупый вопрос?
   - Я..., - Эльвира осеклась.
   - Вы, уж не думаете ли вы, выше величество, принимать помощь этого, - в чем дело лорд? Не ты ли привел меня сюда, а теперь даже не назовешь моего имени, даже упоминание обо мне тебе неприятно.
   - Мы сами создали его, - парировала Аманда, но в ее глазах стоял ужас, она до смерти боялась меня.
   - Алойя никогда не принимали помощи тьмы! - Джердоф все еще держал себя в руках, надолго ли?
   Ни одного лишнего движения, замереть, чтобы они хоть немного беспокоились. Что же такого произошло? Странно, во мне не было никакой информации об этом. Но для всех остальных - это очевидно. Что - неужели мой комбез, но чем им так мог не понравиться черный цвет? Тьма. Но ведь они же сами мне его выдали. Хоть белый, хоть черный мне было все равно, да хоть серый в яблоках. Быть может, поэтому мне и досталась эта всепринимающая бездна, иначе и язык не поворачивался назвать.
   - Ди? Дядя Ди? - дрожащим голоском обратилась она, словно перед ней был кто-то совсем чужой, не незнакомый - чужой, - Ты поможешь мне?
   Я молча кивнул - к чему слова? А принцесса хорошо держалась, учитывая все, что у нее творилось в душе. Явственно чувствовалось ее смятение, учащенный пульс.... Очень жаль, что ее пытались перебить ощущения присутствующих здесь людей. Уж очень похожи все эти реакции, как по учебнику биологии. Надеюсь, иногда про это можно будет забывать.
   - Мы должны идти.
   - Принцесса!
   - Помолчите, милорд! - сомнения Джердофа, похоже, придали ей решительности.
   Я склонил голову и последовал за ней. Я попытался избавиться от этой холодной застывшей маски, молчаливой и ужасной. Она тянулась как резина, наконец, поддалась и пленка, отделяющая меня от мира, порвалась. И ... ворвалась внутрь меня, очень больно, но теперь она не блокировала меня. Ничего не изменилось.
   Мы очутились в древней галереи - здесь меня никогда не было. Наши шаги отчетливо разносились, вызывали на помощь эхо, в итоге заполнив все немалое помещение. Отражения старались во всю, превращая каждый звук в шепот. И здесь было оружие и фрески, мозаика, изображающая древние баталии. Мы здесь не просто так оказались, и момент приближался, ритуал не менее важный, чем сама победа. Даже я чувствовал его необходимость. И просто физически ощущал его приближение....
   - Ди! - все равно неожиданно прозвучали слова принцессы, - Я вручаю судьбу королевства, свою судьбу в твои руки.
   Что-то сверкнуло на ее пальце, незаметное ранее кольцо сияло огнем.
   - Ты уже носишь медальон рыцаря, со дня первой нашей встречи. Прими же это кольцо как знак моей королевской власти. Кольцо Рокс. Как символ нашей чести и победы!
   - Ступай, - Эльвира обвела пространство руками, - Выбери себе оружие, рыцарь!
   Я едва слышно прошептал: "Ты любишь меня?" "Я люблю тебя", - ответила она. "Тогда никаких проблем нет", - заявил я, чуть склонив голову, и зашагал мимо шпаг мечей, сабель, алебард, бластеров, силовых клинков.... Но все это было не то. Уже почти в самом конце все стало ясно.
   - Здесь нет такого оружия.
   - Смотри внимательнее, рыцарь, - был ответ.
   Странно, но у меня не было ни малейшего желания довольствоваться полумерами. Внезапно мой взгляд упал на огромный параллелепипед из поляризованного стекла. Там было то, что мне надо.
   - Здесь.
   - Ну и что? Нам все равно терять нечего, - обреченно воскликнула принцесса и взмахнула кольцом.
   Стекло прояснилось. Там тоже была масса самого разнообразного оружия, нечто, трудно постижимое отличало его ото всего остального. Взгляд сам собой остановился на изящном клинке, нет, он не был кричаще богат, он был быстр этот меч, а яркая синева скрывала нечто большее, чем даже первоклассную сталь. И поверхность его могла не давать ни малейшего отблеска.
   - Это он.
   Теперь уже сам Джердоф не выдержал и вступил в спор. В ответ на его слова осветился куб прямо передо мной.
   - Это семейные реликвии королевского рода. Это меч твоего прадеда.
   - Пускай, - принцесса не перечила мне.
   - Смотри, ты! - обратился он уже ко мне.
   В кубе ослепительно ярко сверкал первозданной белизной боевой комбез, почти такой же, как и мой, но украшенный королевскими знаками, горящими золотом, словно частички Солнца. Мое лицо пересекла кривая усмешка, потом ее сменила грусть, потом я снова стал самим собой.
   - Дорогой Джердоф, тьма не есть зло, как свет не есть порядок, или добро, - ответствовал я, - не все так просто, как кажется на первый взгляд.
   - Это очень плохо, - заявил седеющий лорд.
   Такой обширной седины я у него раньше не замечал. Неужели все так резко поменялось за эти дни? Ведь, наверняка, у лорда всегда был какой-то запасной план. Вероятнее всего причина в том, что запасного выхода теперь нет. Ситуация критическая.
   - Я вынужден это говорить, - заявил он после долгих раздумий, - Это кольцо Рокс. Последняя надежда. Владей им герой. Это кольцо способно возвратить в безопасность его владельца в любой момент. Оно способно на это трижды.
   - Рыцарь способен воспользоваться им один единственный раз, - это Санд.
   - Только король может владеть им всю жизнь, - Эльвира.
   - И каждый раз им приходится жестоко расплачиваться, - Метс.
   - Им уже воспользовались трижды, - закончила Аманда.
   Опаньки, а все так хорошо начиналось. Я-то уже рассчитывал на сейвгейм, а тут! Нечестно!
   - Оно не сможет спасти тебя. Едва ли реликвия сейчас нечто большее, чем простое копье. Но наша вера и любовь с тобой, - принцесса улыбнулась, - Когда ты закончишь путь, оно вновь обретет силу.
   "Аккумуляторы, значит, сели", - хмуро усмехнулся я про себя. Клинок жил в моей ладони собственной жизнью и одновременно казался продолжением плоти. С ним можно было выходить и против силового клинка, не боясь повредить своему оружию. Что ж, посмотрим, когда пешка доходит до противоположного края доски, способна ли она обратиться в любую фигуру?
   - Кто такие Гайленбурги? Люк и..., - в моей памяти не было второго имени.
   - Это мои довольно таки близкие родственники, - нехотя пояснила принцесса.
   - Они оба прошли подготовку, - добавил лорд.
   - Эта парочка всегда держится вместе. Ты с ними сталкивался? - поинтересовалась Аманда.
   - Можно и так сказать, - черт бы их побрал - они говорят по очереди фразами.
   - Тогда тебе повезло. Ты хочешь знать свои шансы? Их всегда двое - дня три назад я сказала бы, что шансов нет, - Аманда как всегда была предельно честна.
   Кажется, церемониальная часть закончилась, возникла пауза, которую немедленно заполнила, сухая пустота древнего зала. Официальная программа закончена, а значит, пора приступать к реальным делам.
   - Это все? Я могу идти?
   - Нет! Необходимо закатить грандиозный банкет, пригласить гостей. Познакомить тебя лично с императором, - лорд определенно был не в лучшем состояния духа...
  
   Первым, кого я посетил в новом качестве, был Рич, незамедлительно облепивший меня паутиной проводов и датчиков. К чему им провода, я не понимал? С их то уровнем технологии, можно было бы позволить себе обойтись и неконтактными датчиками. Пока переснималась моя биоинформационная карта, док решил запудрить мне мозги.
   - У тебя была клиническая смерть, - вещал он, - довольно долго, почти четыре минуты, - я же отдыхал, закрыв глаза, судя по звукам, здесь был кто-то еще, запах Риты, чем она занята там за перегородкой? - Необратимых изменений в твоем организме не наблюдалось. А все что ты видел, или не видел.... Не придумывай себе ничего, это не более чем шок. При всех допущениях клиническая смерть не означает еще, что ты труп. Да и твоя полевая оболочка все еще принадлежала твоему телу, потому правды в этом не более чем в обычном бреду. Все это галлюцинации отравленного мозга, лишенного связи с внешним миром, бомбардируемый хаотическими остаточными нервными токами.
   - Это все, что вы хотели сказать? Я счастлив с вами согласиться, я тоже так считаю.
   - А может быть это ошибка, - совсем тихо добавил док.
   - Все может быть, док, - вновь соглашался я.
   От продолжения утомительный беседы меня спас появившийся в дверях Метс. Выглядел он подозрительно свежим.
   - Ты же вроде должен был отдыхать?
   - В аду отдохнем, - прозвучал ответ.
   Да представителям его профессии трудно надеяться на тепленькое местечко в раю. Как и мне теперь, хотя почему теперь?
   - А чем тебе не нравится рай?
   - Держи карман шире, места забиты до великого суда и дальше, ты глянь сколько святых. Нет, нам с тобой там решительно делать нечего.
   - Покайся грешник, - низким немного напевным голосом посоветовал я, странно раньше у меня таких талантов не наблюдалось, - Итак. Нам необходим ударный отряд.
   - Он уже готов.
   - Там должен быть капитан Шаф. И не спрашивай меня зачем, я не имею ни малейшего понятия.
   - У нас есть более подготовленные бойцы.
   - Метс, он там должен быть, положись на меня.
   - Пусть будет так. Док, у тебя не найдется стимуляторов? Спасибо, - Метс принял карточку доступа и подмигнул побледневшей Рите.
   Да в этот раз им придется, если надо сжечь себя, лучше умереть, победив, чем умереть, проиграв важнейшую битву. Ну, или хотя бы подороже продать свою жизнь. Стрелок абсолютно прав. Но лучше не умирать.
   - Тогда у нас последние приготовления и отдых до восхода. Затем полчаса на сборы и мы выступаем. Штабисты к утру должны подготовить все необходимые планы.
   - А время, планы сражения,..., - растерялся Метс, - или ты настолько доверяешь штабным крысам?
   - Какие к чертям планы? - непринужденно поинтересовался я, - допланировались уже. Когда никто не представляет себе, что будет дальше. Единственное, что мы сейчас можем сделать, атаковать, как делали это те, кому уже нечего терять, без всяких планов, без всего. Когда никто не представляет себе, что будет дальше.
   - Это шанс, - неохотно согласился стрелок.

3. Кровь.

   Император взглянул на площадь, что-то в последнее время гвардейцев стало подозрительно много. Хотя нет. Просто их действия стали более демонстративными. Не мог же Шердок пропустить все его приготовления, а, следовательно, его бездействие было все более подозрительным и непредсказуемым.
   - Мой император, как вы и предполагали, в столице концентрируются войска. Но преимущественно с нашей стороны. Ни Шердок, никто из семей значительно не увеличил своего военного присутствия. В сумме не более одной пятой от того, что подводим мы.
   - Ральф, одна пятая уже непозволительно много, с учетом того, сколько воинов у них официально расквартировано здесь.
   Луиджор наконец оторвался от созерцания слаженных движений гвардии, весь этот спектакль, несомненно, был для него. Ральф, бывший штурмовик, теперь адъютант стоял вытянувшись в струнку. Как все-таки он мало походило на людей двора, да у некоторых тоже были шрамы, сломанные носы. По непонятной прихоти, судьба избавила воина ото всех этих украшений настоящего мужчины. Хотя, если на тебе остался шрам, значит, в какой-то момент ты почти проиграл. И смерть оставила на тебе метку, словно напоминая о своей близости, о том, что ты оказался недостаточно быстр, сообразителен.
   - Значит семьи, хотя сомневаюсь, что Седжек на этот раз посвятил их в свои планы. Но они, несомненно, полагают, что с концом войны, предстоит вновь побороться за приличный куш. Ну что ж, в этом они правы.
   Но Седжек, значит, он считает, что имеет предостаточно сил, чтобы остановить меня? Вероятно, но такое простое решение не для него. Оставим пока политику. Нет сомнений, что он обладает, чем-то или кем-то. И это позволяет ему получить значительное преимущество в случае вооруженного противостояния.
   - Мой император, вы полагаете, что у советника имеется боевой робот? - в голосе адъютанта не было тревоги, скорее крайнее удивление - это была реакция человека представлявшего, но так и неосознающего на что способны боевые киберы.
   - Сомневаюсь, хотя советник мог и такой козырь припрятать в рукаве. Если да, то это будет последним аргументом, и остается надеяться, что он его не использует. Или не успеет.
   Нет - речь скорее идет о рыцарях.
   - Либраны? - фыркнул воин, - Они способны только на то, чтобы убивать беззащитных.
   Император исподлобья взглянул на своего подданного, черт возьми, неужели орден пал так низко? Его авторитет завоевывался поколениями. И пока не было еще силы способной противостоять им, как не было и силы способной противостоять боевым киберам. Рыцари, едва только могли задержать машину смерти, отвести удар, и держаться до прибытия другого робота, или команды уничтожения.
   - О, они весьма подготовлены, но против регулярных войск, у них нет шансов, - хмуро пояснил воин, ему не хотелось представлять, сколько в таком случае он может положить солдат на одного либрана.
   - Это верно. Не забывай Ральф, я тоже рыцарь. И поверь мне, они не полезут на твой строй, а применят хитрость, или взломают его с краю, смешают....
   - Мои люди знают, что делать в этом случае, император.
   Да, конечно. Стрелять сквозь своих, так или, иначе, они все равно трупы. Принцип наименьшего зла, прострелить голову товарищу, со слабой надеждой, что остатки твоего разряда попадут в почти совершенного убийцу.
   - Ральф, они раскромсают нас по частям!
   - Да, - не стал спорить адъютант, - Но мы сможем спасти вас. Мы увеличим свое присутствие во дворце и цитадели, Шердок не пойдет на кровавую бойню. В случае необходимости мы сможем контролировать перемещения его войск и в нужный момент подтянуть резерв.
   - Ральф, ты понимаешь, что я не могу таскаться с такой ордой, способной противостоять едва ли паре рыцарей?
   - Боюсь, вам придется пойти на это сразу по окончании боевых действий. Очень жаль, что вы не можете присутствовать на последней битве, иначе вы просто проиграете....
   - Стоп, что ты сказал, - внезапно оживился император, - Хотя нет. У меня не получится вернуться победителем, слишком это будет глупо. Там все и так предельно ясно. Да придется поднять Борсара, он заслужил эту победу, и его слава принесет мне пользы более чем, если мы ее разделим на двоих....
   Едва слышно скрипнула дверь. В крохотную щель проскользнул тощий Хикс. Как долго Луиджор пытался отучить его от этой вредной привычки? И не вспомнить, но этот старый камердинер был тем, на кого можно было положиться, да и заскоки его можно было понять - старый разведчик все-таки - ниже воды, тише травы. В чем дело? Да Седжек просит аудиенции.
   Подчиняясь мановению руки, Ральф исчез в стене. Теперь он был свидетелем всего, что здесь могло произойти, оставаясь незамеченным. А император перестраховался, включив ловушки во всех остальных ячейках. Мало ли кто как попытается подслушать, а электронная система защиты до сих пор работала безукоризненно. Теперь Седжек, что ж, он может войти. Игра набирает обороты....
  
   Огромное войско стояло на выжженной каменистой площади, куча народа в камуфляжной силовой броне. Уж очень они были заметны здесь среди гранита и песка, где последнее оставшееся дерево было чудом держащимися угольками. Впрочем, богатые внутренности шлемов должны были сравнить шансы в игре в кошки мышки. Солнце уже поднялось высоко, тени медленно, словно нехотя, укорачивались и исчезали, а мы еще не двигались с места. Война нервов. Нам было выгоднее начать ночью, но что-то заставляло сделать это в ярком дневном свете. Быть может, нам нужна была кричаще яркая победа, поднять боевой дух своих друзей, нанести откровенное оскорбление врагу, или хотя бы огрызнуться последний раз по-настоящему. Это будет первый настоящий бой для меня в настоящей войне.
   Наглая открытость может заменить в первом бою маскировку, это будет знак, который они поймут, когда станет уже слишком поздно. Теперь главное успеть раньше имперцев. Тихо шваркнула импульсная бомба, острый приступ головной боли, но это ничто по сравнению с тем, что испытала в этот солнечный день техника. У эпицентра тонкие схемы просто сгорели, да и вокруг все вышло из строя. Напичканные электроникой шлемы превратились в бесполезные и тяжелые игрушки. Опытные руки немедленно лишили боезаряда "умное" оружие, успевшее все же натворить немало бед. Вышли из строя батареи огневой поддержки, попадали совершенные самолеты-штурмовики. Серия разночастотных импульсов рассинхронизировала и ослепила все, что только было возможно. Пострадали даже залегающие на большой глубине подземные архивы Шутика, мы были готовы принести эту жертву. Связь сейчас была невозможна из-за обилия остаточных помех, а потом самые дубовые радиопередатчики будут просто неспособны пробиться сквозь "шум" боя.
   Из войска, внезапно ставшего толпой, вышел огромный штурмовик. Что ж они поражены и почти обезглавлены. Пора бы не стоять столбами, а рассыпаться по укрытиям. Нет, сильны привычки доверять верным шлемам. Враг был перед ними, а если он двигался, то сообщить было некому. И их командиры предложили нам поединок в стиле древних сражений. Будь то победа или поражение, оно в любом случае объединит стадо имперцев.
   Хорошо мы пообщаемся. Я на востоке, почти напротив Солнца, на обрыве, и смотрю на них сверху вниз, а им кажусь неясным силуэтом. Вот неудача, даже совершенные светофильтры-"хамелеоны" не в состоянии преодолеть контраст тьмы и света. Наша броня значительно легче, в ней нет всякой ерунды, которая не работает сейчас, а защищает она не хуже и расцветка более соответствует местности.
   Я вскинул Руку с кольцом вверх, и по ущелью пронеслось: Рокс, Рокс, Рокс.... Кольцо судьбы. В ответ нестройно раздалось: Император, Империя.... Но присутствующие здесь, еще очень хорошо помнили, что значит сей артефакт, и их выкрики не несли той силы, способной наполнить мужеством их сердца. Я спрыгнул вниз, уже в воздухе инициировав клинок, и заорал более привычное: "Ура"! Кто-то кричит "Аллах Акбар", кто-то.... Как-то наши парни в Чечне орали "Дональд Дак", тоже звучит. Но и здесь меня поддержало многоголосое и стройное "Ура!", здесь вдали от родного мира, в другом времени.
   Десантник оказался не так-то прост, и наши клинки сшиблись. Я постепенно вспомнил все, что происходило в эти дни, это давало продержаться мне еще секунды, драгоценные секунды, которые были необходимы, чтобы подтянулись мои товарищи, находившиеся на большем удалении и в укрытиях, чтобы меньше пострадать от импульсного оружия. Вспомни, вспомни все, что происходило за эти дни. Все ради чего ты здесь. Но мой меч перестал врезаться, он просто слегка "облизывал" своего собрата, и сумасшедшая сила штурмовика тратилась впустую, удар уходил в сторону. Пожалуй, хватит прыгать. Я крутанул клинок, делая шаг в сторону и приоткрываясь. В глазах имперца промелькнуло предчувствие победы, его оружие чуть качнулось назад, набрать скорость для удара - силовое поле рассекло шлем. Глупо, силовой клинок разрубит и слона, направляемый детской ручкой. Мой меч просто помог набрать ему замах побольше.
   Это, наверное, выглядело подло и очень унизительно для имперцев, просто издевательство. И я не стал ждать последующей реакции, не особо надеясь на краткое перемирие, особенно после оглушительных щелчков предохранителей. Едва я успел юркнуть за огромный обломок скалы, послуживший мне до этого, одной из ступенек при спуске, как застрекотали выстрелы. Какое внимание к моей скромной персоне! Камень оплывал и горел, жарко, жарче, чем в парилке. Но у нас тоже был маленький сюрприз - пара четких стоящих перед ними рядов в горном камуфляже королевства были не более чем бутафорией, приманкой из "кукол". Наши воины знали, когда нужно отвести очи свои, дабы не засветить оные. Слепящие вспышки, практически вывели из строя тех глупцов, которые подняли забрала, и сделали непрозрачными стекла "хамелеонов", пусть и не надолго. Команды рассредоточиться были выполнены поразительно четко, вот только укрытий было маловато, а растекающиеся ручейки напалма не позволяли вольготно развалится на матушке-земле, да лежащие с высоты представляли не самую худшую мишень. Шквальный огонь сметал имперцев, лишившихся значительной части личного вооружения. Мы не стреляли в спину, мы лишь ответили огнем на огонь, на войне так иногда получается. Даже смертельно раненный зверь может остановиться для последней отчаянной атаки, и унести за собой на тот свет обидчика.
   Все оказалось слишком просто, проще, чем можно было себе представить. Но еще раз рассчитывать на такую удачу не приходилось. Адреналин играл у меня в крови, шок, до меня не доходило еще осознание того, что вокруг умирают десятки, сотни людей, сейчас, сию секунду. Мне не давали выглянуть. И тело дрожало мелкой дрожью, ожидая команды ринуться в бой.
   Все кончилось так же быстро, как и началось, выстрелы почти утихли. Мне, наконец, удалось выбраться из своего убежища, боекомплект оставался нетронутым, но не стрелять же в спины убегающим? До такого мы еще не дошли, да и велика для нас разница, будет ли имперцев человек на тридцать больше или нет. Нам все равно, в открытом столкновении военную машину империи нам не одолеть. Мы ее даже задержать толком не сможем. Самое главное, нам не для чего их надолго задерживать....
   Вот поле моего первого сражения. Пусть я не стрелял, но я начал этот бой, и теперь, ступая по превратившейся в шлак почве, скользя по уже застывшим стеклянным кратерам, мимо обгорелых трупов чувствовал, несмотря на все усилия респираторной системы, запах не только озона, но горелой плоти. Тошнотворные ощущения - запах войны. Тела, останки тел погибших людей, ничего приятного, та же тошнота. Я не смогу уйти отсюда пока не почувствую все это, возбуждение постепенно спадало, и все четче было осознание происшедшего. Кто-то уйдет с первого поле боя, так ничего и не поняв, мне же нельзя было позволить свершиться подобной роскоши. Я чувствовал каждую смерть, смерть целого мира вместе со смертью человека - странное уничижающее ощущение. Убивая человека - убиваешь целый мир, целую вселенную. Как такие мысли могут быть связаны с едким запахом горелого жира, с вытекшими кишками и зажаренными.... Если ты хочешь сделать свом делом смерть, научись прежде ценить чужую жизнь. Иначе....
   Чтобы убивать, необходимо понимать, что ты убиваешь, или осознание этого настигнет тебя в самый неожиданный и критический момент, и все, кого ты лишил жизни раньше, окажутся бессмысленными жертвами. Ибо дело должно быть доведено до конца, или не начато вовсе. Сейчас за меня решили этот вопрос. Но все равно, для меня еще не было основным правило: "убей, или будь убитым". Я в любой момент мог уйти, ведь ничто меня здесь и не держало. У меня не было оправданий в виде захвата моей земли, разрушения моего дома, смерти моих близких или друзей, не было и зла по ту сторону, у меня не было даже стоящих причин убивать тех, кто оказался по другую сторону кроме нелепой случайности. Горячая струйка скатилась по подбородку - физическая боль иногда помогает преодолеть ту, что творит сознание. Мне предстояло воевать, пусть и не долго, но с пониманием каждого шага, и без провала в волне аффекта. Возможно, это сведет меня с ума, но сомневаюсь, что отсроченное осознание будет легче. Здесь и сейчас.
   Дрожащий ствол "ската" смотрел мне в лицо, кто-то остался жив и не успел еще скрыться. Что же остановило врага? Страх..., только чего он испугался? Непохоже, что он смотрел на воинов за моей спиной. Только на меня глаза в глаза. Я поднял руку, останавливая своих, и так же жестом приказал противнику уходить. Он был не один, он приподнял своего товарища.... Медицинская помощь необходима, срочно. Команды сменились, все так же молча. Кто-то ругается, кто-то поет, а кто-то просто молчит. Мое горло не в состоянии в тот момент издать ни звука, словно речь была позабыта. Пустота. Солдат мгновенно лишился своего ствола, после попытки мне помешать, и теперь расширившимися от страха глазами наблюдал за мельканиями боевого ножа. Если бы его не держали трое, он кинулся бы на меня, даже не имея ни малейшего шанса. Клочок ткани отлетел в сторону, лезвие вонзилось в плоть бесчувственного человека, расширив рану, хлынула кровь, вымывая остатки грязи. Еще немного и осколок извлечен, антисептик, и повязка. Еще две раны, с ними попроще, неприятный ожог.... Как уцелел его товарищ? Даже не получив ни одной раны? Бледное лицо, покрытое копотью, выступающие скулы, нос с горбинкой, наверное, сломан, глаза - эти двое были похожи, родственники, и, скорее всего, братья. Пара инъекций, непосредственной опасности теперь нет. Здоровому вернули "скат", нам не нужны были пленные, и не было никакого желания убивать после боя. А оружие, его еще много осталось позади - у нас нет времени все собирать, хоронить. Империй отдаст последние почести погибшим, когда мы уйдем отсюда.
   Скоро очень скоро сюда будут подтянуты еще большие силы, королевство огрызнулось, раскрываясь полностью ради возможности нанесения последнего удара. И враг на какое-то время станет чуть осторожней, отшатнется, соберется с силами и мыслями, и нанесет теперь уже действительно последний и смертельный удар.
   Часть имперцев сбежала, пусть они все равно опоздают со своей информацией, все будет ясно без них. Но теперь нам будет, что противопоставить официальной пропаганде. Не только детей камикадзе, не только.... Какая же это мерзость, стрелять в ребенка, зная, что, не сделав этого, погибнешь, погибнут твои товарищи, и он тоже все равно погибнет. Надеюсь, мне этого никогда не доведется испытать, или выжить после такого. Но что они хотят, мирные переговоры под стволами орудий? Бессмысленно противиться силе, но не всегда. Есть разница, между теми, кого ненавидишь, и с кем ведешь войну. Но война, когда она перестает быть делом только солдат, порождает настоящую ненависть. И этого очень трудно избежать. Смерть в бою еще можно принять, но не....
   Имперцы теперь будут знать.... Наш небольшой отряд уничтожил основные их ударные силы, а другие соединения подавили фланговые прикрытия. Не так то просто взять сходу центр специальной подготовки, особенно, когда в бой идет обладатель кольца.

4. Обратная тяга.

  
  
   Луиджор приветливо улыбнулся вошедшему советнику. Быть может, он чем-то обязан своим поведением, этому нежданному посещению. Седжек меж тем склонился в глубоком поклоне, такого за ним раньше не водилось, что уже подозрительно само по себе. Император знаком предложил ему сесть за стол, на котором уже сервировали еще на одну персону. Советник с чувством собственного достоинства уселся на предложенный стул, Луиджор едва смог скрыть улыбку. Уж очень комично все это выглядело, большего эффекта не смог бы добиться даже бегемот, застигнутый за подобными действиями.
   - Мой император, - начал советник, приподняв бокал, золотистое вино пробежало волной по самому краю, - За империю, и императора!
   - За империю! - ответил самодержец - интересное начало, неужели враг был настолько недооценен?
   Советник меж тем не спешил, изящно, соблюдая все правила этикета, он приступил к трапезе. Оставалось только извлечь из этих действий информацию. Некоторое проявление наглости, иначе, зачем он явился именно сейчас и молчит? Плюс, он рассчитывает на более сонное и благодушное состояние после приема пищи, с другой стороны, он сам ест не меньше - значит, некоторая доверительность. Определенно, за этим может последовать предложение о перемирии в необъявленной войне, тем более что у всех будут некоторые проблемы после падения последнего оплота так называемого королевства. Весьма вероятно, что Седжек решил сыграть в более сильной связке и на этот раз, если только это не хитроумная ловушка. Хотя если подумать, у этого пронырливого Хорька все варианты могут быть двойными, необходимо заставить переиграть его самое себя. Или хотя бы сделать свой вариант наиболее выигрышным.
   - Ваше величество, вам не кажется, но я все больше замечаю военных на улицах нашей столицы, - осторожно начал советник, - Я со своей стороны взял на себя смелость несколько усилить нашу гвардию.
   - Вы правы, Седжек, - император постарался быть предельно осторожным - во всей этой простоте могла скрываться совершенно неявная ловушка, - Я тоже это заметил, и со своей стороны, без лишней шумихи постарался ввести в город некоторые подразделения, на случай массовых волнений. Это ведь не могло скрыться от вас, советник?
   - О да, ваше величество, - осторожно согласился представитель древних семей, слишком уж резкий ход со стороны императора уже в самом начале, - Службы безопасности регулярно делают мне доклады.
   - Не сомневаюсь, - слова прозвучали несколько холодно, - И СБ, несомненно, докладывали о том, что Великие семьи, и не только они так же что-то подозревают и увеличивают свое присутствие, причем не только в столице, но и во всех особо важных точках.
   Подобная постановка вопроса не должна была застать врасплох Седжека, но она застала. Император начал с места в карьер не тратя времени на разведывательные действия. Оставалось только отвечать столь же уверенно, надеясь, что правильно угадал настроения этого сумасброда. Зря-зря, все это он затеял, необходимо было дождаться, когда мальчишка сам придет к нему, и вести игру на своей территории.
   - О да, пропустить такое было бы совершенно непозволительно, но что же вы собираетесь с этим делать мой император?
   - Представьте себе, этот мучительный и тревожащий вопрос я и хотел вам задать, - император отсалютовал бокалом, - Вот я и желал бы узнать, что ВЫ предлагаете делать?
   - Я? - Седжек задумался, все это могло оказаться ловушкой. Запись могут продемонстрировать кому угодно, и любые слова теперь необходимо тщательно взвешивать. Нельзя колебаться, показывая свою нерешительность, нельзя и отдать предпочтение кому-то, хотя император не такая уж и плохая партия, ему можно и подыграть, - О, я всегда с вами, - Луиджор нахмурился, - И семьи тоже. Но все мы опасаемся возможной смуты...
   - Неужели, а по данным СБ, наемников у семей на данный момент предостаточно, не то чтобы защитить их во время смуты, но и для того, чтобы начать войну. И по какому поводу у нас будет смута?
   - Мой император, - Седжек вздрогнул войска, поняв, что попал в чужую, специально подготовленную игру, и все ответы прогнозируемы, обратное означает провал. Остается только идти на поводу, и искать лазейку. - Скоро война закончится, большинство солдат будет уволено, это поведет к увеличению преступности....
   - Не думаю, что это представляет такую уж большую проблему. Я ее уже решил, - приветливо усмехнулся император, - Ральф! Принеси мне программу "Цветочник".
   Седжек озадаченно огляделся, нет, не было моментального появления адъютанта. Он даже почти заставил себя ждать, значит, все это не было подстроено специально? Или же все, вплоть до этой задержки было проработано в деталях?
   - Ознакомьтесь.
   Седжек получил из рук самого императора тяжелую красную папку - господи, неужели они все там поименно. И первая же страница разила на повал.
   - Я полагаю, Седжек, эти люди доказали свою преданность и компетентность в щекотливых вопросах. Негоже разбрасываться такими специалистами, тем более как вы сами упоминали, они могут стать потенциально опасными без опеки. Вы, несомненно, одобрите этот список.
   Советник вздрогнул, это был конец его монопольной власти. Очень интересный ультиматум, малышу необходимо больше власти....
   - Но эти люди, у них нет опыта в гражданских делах, - попытался сопротивляться советник.
   - А вы в состоянии предложить иное решение этой проблемы, если да, то у вас есть целый день, чтобы высказать свои сомнения, мы и так слишком с этим затянули.
   - О да, конечно, я внимательно ознакомлюсь с этим делом. И вечером сообщу вам свои соображения.
   Советник мрачно опустил тяжелый том на стол. Здесь еще и цифровые приложения. Нет, сам он только бегло проглядит верхушки. Самому ему бороться за каждое место не имело ни малейшего смысла, для этого у него есть свои люди. Но старой организации будет положен предел, отыграть много не удастся. Остается работать с новым материалом, с новыми кадрами. Несомненно, все это произойдет и без его участия, если уже не произошло. Отколоться от императора сейчас? Семьи, не многие его поддержат при таком раскладе ситуации. Вот же, еще неделю назад позиции казались монолитными, и оставалось только идти вперед, а теперь? Теперь придется зубами цепляться, чтобы удержаться на старых позициях. А если рискнуть то с кем? Запасной вариант должен быть, и полагаться можно только на себя и самых преданных людей. А пока нужно поддержать императора, пусть даже теряя очки в глазах семей. Пусть и на короткое время, но станет реальной силой после победы, и он похоже собирается закрепить свое положение. Что ж, пусть будет так, в одной связке как раньше. И опять интриги, и у него все равно будет власть, реальная власть. Достаточно только поддержать императора, как поддерживают боевое знамя гвардейского полка.
   - Мой император, - Седжек протянул назад папку, - Я думаю, вы сделали правильный выбор, и мне нечего добавить к нему.
   - Седж, дружище, мне льстят твои слова, но все-таки этот список необходимо детально проработать.
   Луиджор теперь улыбался вполне дружелюбно, ведь новый союз был фактически уже заключен, и пусть не будет уже прежнего доверия, но им обоим он был гораздо более выгоден, чем объявление боевых действий. И Седжек решился на следующий шаг.
   - Есть непроверенные данные, что некоторые семьи полагают, что после войны грядет серьезный передел. Подозреваю, что некоторые даже помышляют, о другом властителе....
   Хорошо, - император помрачнел, - Мы вместе будем решать их дальнейшую судьбу. Мне необходима информация.
   - Но действовать необходимо сейчас! Иначе потом будет слишком поздно!
   - Седж, война скоро закончится. Мы сильны, но не настолько, чтобы поступать по законам военного времени. Война уже кончилась. И если мы не хотим смуты - все должно быть по закону.
   - Похоже, я не много вспылил, вы правы. Нам необходима стабильность. И теперь разрешите мне откланяться, у меня сегодня еще много работы.
   - Конечно, конечно, не буду вас задерживать.
   Седжек поклонился, поднял папку и проследовал вон. Он так и не смог понять в чем дело, то ли его переиграли, то ли все это получилось спонтанно. Но, так или иначе, император нынче в фаворитах, и нужно оставаться в этой связке. А эта папка - начало новой игры, нового витка борьбы за власть. Это действительно интересно, и главное не скучно. Советник даже чуть было не раздумал развивать план по ликвидации императора....
  
  
  
   Волна Империи накатилась, и отхлынула. Сила устремилась в обратную сторону, пусть и не столь могучая, но отчаянная, готовая до следующей волны либо достигнуть задуманного, либо исчезнуть. Ибо следующий поток воды навсегда смоет память о песочной крепости, невероятным чудом еще остававшейся стоять за линией прилива. Королевство уже обречено.
  
   Не было времени радоваться победе, стремительно истекающие секунды не позволяли остановиться и перевести дыхание. У них еще были ракеты средней дальности, мало, но они были в наличии. Их все равно будут использовать - срок их эксплуатации превысил втрое разумный максимум, и теперь он превзошел все самые смелые рекламные заверения. При необходимости этот аргумент будет использован без раздумий, как расходный материал. Наш отряд расходился веером - значительной силе все одно не пройти сквозь территорию противника. Двигаться на примитивных, но мало восприимчивых к импульсному оружию мотоциклах, рассеивая за собой микромины-радары, эти штучки будут взрываться в случайной последовательности, раз за разом отправляя всю электронику в округе в глубокий нокаут. Нам терять было нечего. У нас не было ни умных танков, ни самолетов, ни ракет. Хотя танки пройдут, или самолеты на большой высоте.
   Встречная волна ушла, лесной пожар тушат, разжигая огонь. Части огневой поддержки, хоть и не представляли опасности, были атакованы, необходимости в этом не было. Лишняя кровь. Но то была другая необходимость - принципиальность лавины сметающей все на своем пути, мы теряли свое прикрытие, и выигрывали время и несокрушимость до последнего вздоха. Нас не ждали, в голове с трудом укладывался подобный поворот событий, и теперь за эти ошибки платили алой горячей жидкостью, с привкусом железа. Часовые уходили в небытие один за другим - дело нескольких секунд, оптические прицелы, ножи и удавки, кулаки и главное оружие, затерявшееся между ушами и скальпом. Установка взрывных зарядов и такое же стремительное исчезновение. Без сигналов тревоги и почти без потерь. А потом маленький ад, и крохотная гиена. Куча дымящихся обломков и тупы, трупы, трупы....
   Вперед, снова вперед. Мы встретились у лагеря службы обеспечения. И нанесли удар со всех сторон одновременно. Щедро разбрасываясь взрывчаткой, каждому жаждущему по подарку, хотя это и не был ни Новый Год, ни местный Ракод. Ведь здесь можно было пополнить боезапас. И никакого серьезного сопротивления, что происходит с империей? Где вторая, третья линия обороны? Или они настолько уверены в победе, что играют только на наступление? Это временная удача, но это была наша удача. И другая нам не нужна.
   Жаль молодых парнишек, жаль девушек, жаль отцов и матерей. Жаль их детей, тех, кто ждет. Ибо они уже не дождутся. Это война. Без ненависти, уничтожение живой силы противника. Ничего. Стоило только вспомнить, как имперцы разносили термофузионными зарядами города, и все чувства пропадали. Пусть там не было крови, не было даже пепла. Убийство на расстоянии все равно остается убийством, и кто больший урод? Тот, кто режет сталью трепещущее тело, обливаясь чужой кровью, или тот, кто одним нажатием кнопки обращает тысячи, десятки тысяч людей в пепел? Не оставляя ни малейшего шанса, пусть на руках его нет крови, но она будет в его мыслях. И когда-нибудь она прорвется сквозь выстроенные щиты безразличия, подчинения и даже долга.... А фанатиков, убивает фанатизм.
   Приближающаяся ночь настигла нас у аэродрома. Здесь даже пришлось немного пострелять. Совсем чуть-чуть. Самолеты были в порядке. И мы вскоре были в столице Империи Аурике, экс столицы королевства. Но часть из нас осталась там, продолжая начатое движение - смертники. Как и мы.
   Столица. На что будет способна их военная машина, когда сердце будет гнать кровь по чужим жилам?
   До замка я уже добрался в одиночку, уже некому было поддержать меня. Никаких один за всех, и все за одного - максимально быстрое продвижение к цели, и острием пришлось стать мне. Остальные подтянутся, если будут возможности. К чему вся эта война, когда все может встать с ног на голову в течение нескольких минут, после одного крошечного укольчика? Стоила ли чужая месть того - смуты в империи, очередной гражданской войны? За меня уже решили, оставалось только сделать все, что будет зависеть от меня.
   - Славный денек, господа, - вежливо поздоровался я со стражей у ворот.
   В ответ они хмуро осмотрели меня. Оружия на мне почти не было, так легкий ручной бластер и совсем не страшный меч - меч прадедушки Эльвиры. Интересно как его звали? Эсхалиот Альгин Жюф. Почему мне раньше не пришел в голову этот вопрос? И не интересно так, лучше бы это осталось тайной, которую можно было узнать у самой принцессы. Дико не представлять себе того, что ты знаешь. Хотя, должны же они были забить мне и какой-нибудь каталог, промелькнула мысль и тут же ринулась прочь, испугавшись громаду, замаячившую на горизонте сознания. Лучше пока так не баловаться, а подождать до спокойных времен.
   Гвардейцы смотрелись отлично, особенно если учесть, что их не сменяли уже добрую пару часов. Нарядные куколки, но не исключено, что есть и сильные бойцы. Хотя, любой из них, самое малое не слаб, это не солдаты. Это элита, пусть и неизвестно чему еще обученная.
   Впрочем, моя внешность тоже, может, и не блистала красотой, шириной плеч и ростом, но непроницаемое выражение моего лица, чуточку доброжелательное, но не более того, легкая черная броня все же внушало какое-то уважение в этот тщательно отобранный питомник, отожранных и перекаченных личностей. Меня пропустили без колебаний, должно быть решили, что, в крайнем случае, со мной разберутся на следующем уровне. Или же не сочли за серьезного противника, с чем я не стал спорить, но обладающего излишним весом в обществе для спокойного выяснения отношений. Что ж, снять их оболтусов незаметно было просто невероятно. Пусть живут - я человек не злой.
   В самом замке стоило побывать в другое время и при других обстоятельствах. Превосходная лепка, гобелены, скульптуры. Их собирали веками. Лучшие мастера, занимались композицией, чтобы все выглядело органично. Очень интересно, когда память сама собой представляет экскурсовода, а тебе только и остается чувствовать. Хотя, быть может это будет не мое мнение, оно может быть навязано извне. Остается одно искать контрасты, если они есть, там, где про них нет упоминаний, значит, это я. Но этим можно будет заняться потом.
   - Что вы здесь делаете? - поинтересовалась какая-то дама, явно переживающая вторую молодость.
   - Видите ли, я здесь впервые, - чарующим голосом пропел я. Это ведь не я!? - Здесь такая блестящая композиция - это невероятно. Взять только работы мастера....
   Из меня потоком посыпались даты сравнения, даже затертые штампы, пора было захлопнуть пасть. Поскольку ценитель искусства был из меня никудышный, когда дело дойдет до моих личных ощущений, я сяду в лужу, хотя бы из-за непереваримой разницы в речах. Но женщина оказалась мной просто очарована.
   - Как приятно в наше время встретить образованного молодого человека. Не желаете ли взглянуть, здесь есть галерея, где ничто не менялось уже в течение трех сотен лет? - защебетала она.
   "Тебе, наверное, не меньше", - но вслух произнес: "Почту за честь!"
   - Ах, вам только надо будет избавиться от этой штуки, - изящный пальчик указал на оружие.
   - Эй, малыш! - крикнул я какому-то молодому капитану, - Лови, и пристрой эту игрушку куда-нибудь.
Этим широким жестом я заслужил множество ахов и томных вздохов. А моя выходка поставила в тупик офицера, но тон и полное отсутствие каких-либо знаков различий заставило работать фантазию моих друзей. К тому же сказано было дружелюбно, без тени оскорбления, так что быстрого возмущения не было, а для дальнейших разборок я не задержался.
   - А это? - пальчик уткнулся в боевые ножны.
   - О, это древняя благородная сталь, а не вульгарный силовой клинок, - тоном истинного дворянина пророкотал я и ущипнул мадам.
   Она игриво взвизгнула, ласково обозвала меня нахалом и потащила вперед. Вскоре она запыхалась и перешла на более спокойный с ее точки зрения шаг - если она будет соревноваться с гусеницей, я поставлю на многоногою.
   - Если кто спросит, то вас пригласила я..., - но ой палец прислонился к ее губам.
   - Не надо, пусть ваше имя останется маленькой тайной. Настоящая леди должна быть тайной.
   "Ага, - ехидно хихикнуло подсознание, - Кери Руф Де Лейтени, тридцать восемь лет, рост метр шестьдесят два, любимый цвет - бирюзовый...." Я вовсе не нуждался в словесном сопровождений, я все это уже знал. Хотя так психологически легче воспринимать информацию, к этому нельзя привыкать. Да тайн в тебе дорогая маловато самая серьезная, пожалуй, твой настоящий вес. На этого представителя рода человеческого имелся подробный технический паспорт с инструкцией по эксплуатации. Обольстить за три минуты двадцать секунд - расчетное время для моего типа. Ну зачем в родной головушке весь этот мусор! К собственному несчастью я знал, и куда мы направляемся, и что та было интересного. Утешало только то, что я увижу все это собственными глазами и еще сильно приближало к конечной цели.

5.Честь.

  
   Нежное прикосновение пальчиков к шее моей "очаровательной" леди, и она остается на встретившейся кушетке - Кери Руф мне совсем неинтересна. Впрочем, дальше ничего легкого не намечалось, я приближался к Цитадели. Там то уже не ошеломить всех своей наглостью и тьмой. Огнем и мечом. Меч у меня с собой, огонь добудем по дороге. Не так уж это и трудно.
   Цитадель - грандиозное сооружение, своеобразная крепость внутри королевского дворца. Никакие изысканнейшие украшения не могли скрыть мощь ее стен, покрытых почти незаметной сеткой энерговодов. Это древняя крепость, времен заката цивилизации.
   - Сэр? Сюда нельзя, - не преградили дорогу два могучих гвардейца.
   Как некстати отвлекли меня от обозрения местных красот! Картины, скульптуры почти ничего из этого по настоящему не впечатлило меня - видимо, не было предварительной подготовки местной культурой. Но вот цитадель, ее красота была не только в силе, наличествовало изящное архитектурное решение, естественные, но почти непредсказуемые переходы. Она совершенна. Вспомни - некрасивый самолет плохо летает, как некрасивый корабль плохо ходит. Прекрасная цитадель.... Как все это не вязалось с нелепыми бункерами моего мира, где прочность и функциональность уступает эстетике. И вместе с тем, даже надземная часть этого чуда способно выдерживать... точные данные отсутствовали.... Выдерживать взрыв атомной бомбы без серьезных повреждений и нарушения функциональности.
   - Я знаю, что сюда нельзя, - спокойно отвечал я, - уж не пропустите ли вы меня гвардейцы?
   Они действительно пропустили, лежа на гладко мраморном полу. Они были живы. Почему? Не знаю. Дико подойти вплотную к страже и, перебросившись парой фраз, вырубить этих оболтусов. Где-то, наверное, уже звенел сигнал тревоги, но уже поздно - я был внутри. Пришлось немного побегать. По упругому покрытию пола удобно, но по гладким стенам не очень - ноги проскальзывают. Отстреляв целую обойму, я очутился в Зеленом зале. И здесь меня, похоже, уже жаждались. Вернее, они считали себя готовыми на тот случай, если моя персона соблаговолит заглянуть в это помещение. Хотя теоретически они могли опустить защитные плиты, отсекая тот сектор, где шла перестрелка, потому я и двигался. Но по непонятной причине этого сделано не было, или они уже все забыли. Хм, у меня в памяти также отсутствовали данные о внутреннем аварийном обеспечении и борьбе за живучесть этого сооружения. Удачно, ведь я забыл учесть такую вероятность. Хотя, идти сюда бы все равно пришлось.
   - Император, - я склонил голову.
   - Кто ты такой? - легко быть храбрым, когда на твоего собеседника направлены стволы десятков бластеров.
   Предварительный анализ ситуации: вероятность уклонения стремится к нулю, рекомендуется обманный маневр - шансы выживание в течение следующих трех секунд вырастут до 10 процентов. Время для поражения цели достаточно. Рекомендуемые действия - избежать вооруженного противостояния.
   - Я? Надеюсь, это что-то тебе скажет, - кольцо яростно сверкнуло на моей перчатке.
   Император неожиданно шагнул вперед, закрывая обзор солдатам. Не телохранители в первых рядах были кадровые военные. И уже за ними несколько человек из спецслужб. Все вместе они представляли весьма серьезную опасность.
   Анализ ситуации. Вероятность поражения цели - девяносто девять процентов. Вероятность выживания - шесть процентов. Ситуация оптимальна, рекомендовано поражение цели.
   - Оно принадлежит моему роду! Верните мне его!
   - Надеюсь, вы понимаете, что значит его появление здесь, - улыбнулся я.
   Император смутился и замер, его красивое точеное лицо отразило смущение и неуверенность. Господи, классический прекрасный принц, без малейшего изъяна в облике. Не хватает только золотых волос, или хотя бы черных, ну или белых, но серые - они как-то не вязались с образом красавца-принца, у принцессы они смотрелись гармоничнее.
   Настороженность противника падает. Рост вероятности благоприятного исхода.
   - Не будьте глупцом! У вас нет ни алейших шансов! - в его голосе промелькнуло скрытое сомнение.
   Он был уверен в людях стоящих теперь уже у него за спиной, но не был уверен до конца, что поставленная задача им под силу. А защитники - стояли, не рискуя спровоцировать меня, и не смели начать атаки, не дождавшись приказа.
   - Мне казалось, что вы более разумный человек. Неужели я стал бы заявляться сюда, не имея ни малейших шансов, - блеф, у меня не было другого выбора, или был?
   - Ты - рыцарь Либран, - как обвинение бросил Луиджор мне в лицо эти слова, странно слышать это от того, кто сам практически является рыцарем.
   - Уже теплее, - его ослепительно белая броня очень походила на увиденную мной так далеко и так давно, много смертей назад... и так удачно гармонировала с моей.
   - Черт возьми! неужели принцесса пошла на сговор с темным?! Зло никогда....
   - Не тебе говорить о зле светлый, - решил немного обидеться я, - Творить зло можно и в белых одеждах.
   - Истинные одеяния рыцаря отражают его внутреннюю суть, - возразил Император.
   - Это символ. А любой символ может значить очень многое. Ты видишь бездну император, которую не в силах постичь твой взгляд.
   - Все слова темного лишь хитроумная ложь.
   - Судить тебе, - я пожал плечами, кто знает, может он и прав, - Ты знаешь, зачем я пришел?
   Император не отвечал, его с самого начала разговора тревожил какой-то вопрос, который он никак не мог решиться задать. Быть может, темному, действительно, не было веры? Или существовало еще что-то, что мне было неизвестно.
   - Скажи мне, Эльвира жива? - вот он этот вопрос.
   - Да.
   - Но тогда....
   - Это значит, что я пришел требовать долг чести.
   Внимание. Рост опасности! Поразить цель!
   - Мне это неинтересно, - неожиданный поворот?
   - Проклятье твоего отца тебя не интересует? Не торопись с ответом, - я развел руками, - В моей броне достаточно взрывчатки, чтобы разнести весь этот зал и прилегающие помещения.
   - Он прав, - неожиданно подтвердил капитан, - Вам придется выслушать его, похоже, взрыв так же произойдет при отсутствии сигналов жизнедеятельности.
   - Я презираю смерть, - тихий ровный голос, Луиджор даже не оглянулся.
   - Красивая поза император. Но мне не нужна твоя жизнь. Пусть твои ребята свалят в окошечко свои сверкающие игрушки. Я же даю слово, что наш поединок будет честным. В случае моей смерти от твоего клинка ничего не произойдет. Мое слово!
   - Что мне твое слово?
   - Это все, что у меня есть, все остальное у меня можно забрать, и жизнь и все остальное, но даже если мне вырвут язык, никто не сможет отобрать моего слова. Единственное, что смогут сделать трусливые шакалы - оклеветать его.
   Обезоруженные солдаты сбились в углу. Все честно - я скинул броню, и тьма еще плотнее сгустилась около меня. Император не решился на такой шаг, он просто выхватил клинок. Тем временем его воины стали рассредоточиваться, им совсем не улыбалось стать всем одновременно легкой мишенью. Хоть кто-то из них должен уйти? Почему, чтобы рассказать остальным о том, что здесь происходило. Я пожал плечами, пусть.
   Анализ ситуации. Время жизни непрогнозируемо. Вероятность поражения цели непрогнозируемо. Ошибочные действия. Вывод: ошибочная последовательность действий. Возврат не рекомендован. Принять рукопашный бой.
   - Даже так?! - вскричал император, узрев мое оружие, - Я был готов все простить сестре, но не это!
   - Так, - не меняя тона, подтвердил я, - Сейчас это просто сталь, в нем почти нет силы. Но я готов вступить в бой, император.
   Вместо ответа Луиджор гигантским прыжком преодолел разделяющее нас расстояние, и без паузы обрушил свой клинок. Несмотря на всю свою очевидность этот широкий жест не оставлял возможностей для контратаки. А подставлять древний меч под удар, едва ли в нем достанет энергии даже для того, чтобы спасти его внутреннюю структуру даже на десяток таких касаний. Уважаемый монарх столь ловко орудовал своим "ножичком", секунд через пятнадцать он совсем обнаглел, уверовав в собственную безопасность - он не защищался. Мой меч внезапно взлетел бабочкой - избежав столкновения и заставив Луиджора отклониться назад - короткий шаг вперед - в сторону - силовой клинок отлетел в сторону.
   - Не плохо, темный, - прокомментировал на выдохе император, тут же засветив другой клинок.
   Опять сближаемся, он теперь уже осторожен, и не намерен позволять собаке укусить его во второй раз. Ну что ж, королям дозволено многое, а императору... Я же ждал, я был совершенно открыт, а он ударил противника высказывающего уважение. Мне удалось уклониться - расстояние было еще велико, но поток искр рассек тьму на уровне моего живота.
   Опасность! Ошибочные действия! Опасное положение! Вероятность поражения цели - непрогнозируемо! Повреждения - отсутствуют! Защитный костюм - не поврежден.
   Если рана была, то весьма незначительная. Зато от соприкосновения с силовым клинком ощущения не из приятных. Еще один шаг назад, гудит рассекаемый воздух, уклонение, еще немного, моя голова почти касается пола. Вот и все, неманевренная неустойчивая позиция. Еще один молниеносный удар - это, похоже, конец нашей дуэли.
   Клинок с треском вонзился в район диафрагмы. Луиджор удивленно захлопал глазами - он никак не ожидал такого быстрого и легкого завершения поединка. Но слишком силен был удар....
   Меч окрасился в цвет крови, нехотя стекавшей из еще закрытой раны. Мир вокруг покачнулся, что чувствует человек, когда умирает? Сердце старается скомпенсировать падение давления, но не справляется, потому что та только быстрее течет из раны. Мышцы судорожно сжимаются, но им не под силу пережать разрубленные вены. Болевой шок. Непонимание, что же будет совсем скоро - там за границей что-то совершенно иное. Организм пытается мобилизовать все ресурсы, но слабеет все больше, и быстрее, чем больше пытается противостоять, тем быстрее слабеет.

6. Туман войны.

   Клинок окрасился в цвет крови, нехотя стекавшей из еще закрытой раны. Мир вокруг покачнулся, что чувствует человек, когда умирает?
   Я качнулся не в состоянии более удерживать равновесие, рука коснулась колонны. Мир вновь обрел равновесие. В последний удар было вложено все, и он достиг цели. Семейная реликвия пила кровь одного из потомков великих королей. Император лежал на полу.
   - Я умираю, темный, - прохрипел он.
   - Молчи, идиот! Это не смертельная рана, - я поднял своего врага на руки, врага ли? - Меня здесь зовут Ди, - после некоторого раздумья добавил я.
   Вытаскивать меч не имело смысла - это только усилит кровотечение, остановить которое нечем. Да и для этого придется снимать броню, более неспособную защищать в этой области своего владельца. Даже искореженная она все же пыталась поддерживать жизненные функции организма.
   - Ты совершил то, зачем пришел. У меня нет врачей, способных залечить такую рану,... Ди.
   - Вам важно не снимать броню, а в Шутике вас вылечат.
   - Но....
   - Я не хотел причинять вам вред, император, - какую чушь я несу, умирающему человеку? Ведь это моя рука вела сталь.
   - Но Эльвира....
   - Это ее право, она требовала защитить честь, - говорить, говорить, как можно больше говорить, чтобы молчал он.
   - Но я, я ведь не убивал отца. Я даже не знал..., - бессильно пробормотал Луиджор.
   Кровь, она текла по моим рукам. Я не могу назвать ее невинной, но все это не давало право мне прекращать эту жизнь. Мне жаль его. Возможно, он лучший правитель из всех, лучше, чем может стать принцесса. И он умирает. И он не лжет.
   - Мне это известно, тебя никто ни в чем не обвиняет.
   Бессильное тело гораздо труднее нести, чем живое, и явственно чувствовалось, как тают в нем силы, и с каждой секундой земля все больше тянула его к себе.
   - Но...
   - Ты все делал правильно. Кто-то еще замешен в этом. Но вы делали в целом не такое уж плохое дело, и вам с Эльвирой нельзя было ссориться. Вы как пальцы на одной руке - только вместе вы приобрели бы настоящую силу. Ты все делал правильно, но так получилось, что мы оказались по разные стороны. Ты, принцесса, вы еще можете о чем-то сожалеть, я - нет. Разве только о тех мальчишках, что погибли за все это время. Они умирали с твоим именем на устах. А это многого стоит. Именно это значит, что ты - Император. Твои враги не вовне, они внутри.
   - Я...
   - Ты боролся. Достойно боролся и, скорее всего, победил бы.
   - Но почему?
   - Верность и честь, Император. А теперь молчи, нам предстоит еще долгий путь. Ваша сестра ждет вас.
   - Ди, нам нельзя покидать Аурик, иначе проиграем мы все. Нельзя....
   Я нес его к вратам, у Луиджора было время достаточное, чтобы дотерпеть до рук Рича и его команды. Но последние слова, если мы покинем столицу - то проиграем все. У меня опять был нелепый выбор, но в чем он заключался? Император - должен остаться в столице, но тогда он умрет. Иначе все мы если не умрем, то проиграем. Но почему так все складывается, почему мы должны были драться насмерть? Все можно было сделать иначе... Яркая вспышка выстрела, и голова императора превратилась в сверкающий пламенем шар. Тело еще не успело упасть - ни к чему теперь церемониться, а я уже ушел с линии огня, отчетливо осознавая, что выстрел предназначался не мне. Я его только едва успел почувствовать, но не среагировать. Стрелявший мог убить меня, но первой его целью стал император. Значит, брат Эльвиры был для него гораздо опаснее, нежели я. Им мог быть один из тех, кто убил короля. И они убили сына, когда почувствовали, что власть их может пошатнуться. Принцесса же была уже давно сброшена со счетов, если только это была не она или не ее люди. Но это невозможно, они не могли пойти на такое. Или могли? Чушь, если бы они, то первый разряд предназначался бы мне.
   - Ваша помощь воистину неоценима, рыцарь, жаль, я не знаю вашего имени, - громко оповестил голос с балкона - Шердок, он помахал мне бластером, хотя и не видел меня, - Теперь у меня есть виновный во внезапной кончине. Вся империя будет скорбеть, бедный Луи, он все-таки смог стать настоящим правителем, пусть и после своей смерти. Все будут проклинать злобных ренегатов. И я неутешный друг и последователь, тот, кто стоял у самых ее истоков, я приму с достоинством тяжелое бремя власти. Ведь она всегда была моей империей!
   - Не всегда, советник, отвечал я, прислонившись спиной к колонне, - хоть какая-то защита, - С недавних пор она стала его империей, Империей Императора.
   - Он решил выйти из-под моего контроля - и вот результат, - парировал Шердок.
   - Зачем ты мне все это говоришь советник?
   - Не торопись, темный, возможно я сохраню тебе жизнь. Ведь ты всего лишь орудие без права выбора. Разве не так? И после смерти принцессы, став свободным, ты мог бы мне очень пригодиться, - что это за слова? - Ты станешь свободным рыцарь!
   Смерть принцессы? Свободным? Но..., а если он прав? Свободен ли я сейчас, скорее нет, чем да. Иначе бы я не стоял, перепачканной в чужой крови, прижавшись спиной к колонне. Не было бы ни этой сумасшедшей ночи, ни этого сумасшедшего дня. НО если умрет принцесса, буду ли я свободен? И зачем тогда умерли все эти люди? Не будь меня, все сложилось бы много лучше. И ни в королях, кольцах, или императорах дело. Когда и какую цену я заплачу, чтобы вновь стать свободным?
   - Но не смей пока преследовать меня, у меня Арагон. И если вы окажетесь не слишком разумным - он умрет.
   Арагон - впервые имя, судя по всему важное, не нашло во мне никакого отклика. Кто он такой? Почему я должен переживать за его жизнь? Или это не более чем попытка смутить меня? Быть может это просто блеф. Отступать нельзя, сдаваться поздно. На твоих руках убили императора, настоящего императора. Запутанная игра, она перемешала все карты. Цена за предательство - кровь, но если его не было? И возможно ли верить тому, кто убил ставшего тебе таким близким человека, пусть и на считанные секунды? Голос Луи, уж он то не должен был умирать, по крайней мере, тот, который говорил последние слова. Но Шердок стрелял не в меня, хотя раненого, можно без труда было добить и вторым выстрелом. Бывают ли вообще хорошие короли, императоры? А свобода, советник, несомненно, предоставит мне свободу действий. Только вот цена.... Да и нужна ли мне такая свобода?
   В зал ворвались фигуры в черных мундирах, это была другая тьма, она отличалась от моей, как от света. И эта волна мгновенно смела практически беззащитных растерявшихся солдат, ведь у них не было врага. А в СБ вроде были свои. И все же мой цвет позволил мне быть волком, в шкуре шакала. Не составило ни малейшего труда подхватить с пола чей-то силовой клинок и исполнить танец смерти. Бластер в толпе по сравнению с играющей волной клинка просто не катит. Да и солдаты не думали сдаваться, даже безоружные они умудрялись сопротивляться. Им не хватало одного.
   - За императора! - это был мой голос, усиленных голосовых связок.
   Одной силы духа для победы мало. Но когда она есть это уже полпобеды. Оружия уже было достаточно для всех, полицаи попытались, было сосредоточиться на мне. И это стало их последней ошибкой. Солдаты расстреляли их.
   Теперь пришло время, вытащить наружу подноготную всей этой империи. Я имел на это право, которое мне давала кровь, залившая меня, кровь многих людей. И в живых никто из них не остался. Кровь, которая должна была скатываться с холодной ткани защитного костюма, невероятным образом держалась, капая, словно моя собственная. Каждый шаг вверх по лестнице был отмечен частью чьей-то жизни.
   Уже наверху я встретил Шердока, врага. Или очередную матрешку?
   - Смотри, темный, как творится суд! - не слишком ли выспренно для нашей маленькой компании? - За измену приговариваю....
   Бедняга Седжек лишился головы. Рядом на коленях стоял Ральф, избитый, дрожащий, но хладнокровно выгадывающий момент для атаки, чтобы бить наверняка. Откуда я их знаю? В файлах этого не было!
   - Осторожнее, рыцарь, взгляни наверх, - посоветовал добрый дядя советник.
   Что там еще выше, наверху? Там были мои старые знакомые - Гайленбурги, и с ними был кто-то еще. Я вспомнил свой страх, тогда..., безмолвный и беззвучный. Выстрелы. И куча трупов.... Они должны умереть, независимо от того, чью сторону я приму.
   - Это было ошибкой с вашей стороны, господин тайный советник, после смерти Луиджора, власть в империи переходит к его сестре, принцессе Эльвире.
   - Ты вроде не глуп, темный? - ошарашено поинтересовался Шердок, он не был готов услышать такие слова.
   - Таков закон.
   - Плевать я хотел на ваши законы. Поймите, такие люди как я стоят выше их. Если надо, мы сами придумываем эти законы для других.
   - Спокойнее, - посоветовал сверху Люк, - Дернешься, и мы прикончим вашего дорогого Арагона.
   - Дорогого? Да плевать я хотел, - выругался я, не стесняясь, добавил пару крепких выражений из доступных мне языков, перевод не потребовался.
   - Слушай! - Нельз хлопнул по плечу Люка, - А это случайно не та крыса, которую мы не так давно упустили?
- За исключением крысы, все абсолютно верно, - не удержался я от ответа, - Это именно я вытащил тогда принцессу из-под вашего длинного носа!
   - Ну и в чем тогда дело? - Ухмыльнулся Люк и вскинул бластер.
   Эта парочка обладала властью, не меньшей чем император. Но вся или почти вся их сила была сосредоточена в них двоих. Они могли приказывать, чем пока успешно занимались, но сами по себе были большей силой, чем все их подданные. И этой силе мне сейчас было нечего противопоставить.
   - Подождите, - а вот Шердок решил насладиться ситуацией до конца, или быть может, он пытался сохранить редкий и дорогой инструмент в моем лице? - Бедная девочка, она так спешила, так верила.
   Принцесса...! Мысли не суждено было дойти до конца. Братки, видимо, ожидать совсем не желали. "Сзади!" - заорал я. Старый трюк - они на него, несомненно, не купились, но Шердок все-таки успел. В залу к нам на балкон втолкнули упирающуюся девушку - принцессу, рядом с ней был почти целый взвод штурмовиков и два темных. Черт их разбери, может хоть кто-нибудь объяснить, что здесь все-таки творится? Неужели мое вмешательство привело к цепной реакции, когда все вокруг погрузится в кровавую смуту? Люк с Нельзом, тем временем проверяли тылы, не теряя при этом контроля надо мной и другими темными. И главное - они не могли атаковать, не подставив себя под удар, новой силы, прибывшей на эту скромную арену. Неужели будут еще гости? Я бы не удивился, ведь были еще семьи, и не только великие. Мне тоже не могло сойти все гладко, но настал момент, когда нужно было выбирать, еще не понимая, что повлекут за собой дальнейшие действия. Мои руки метнулись к поясу, пока за мной наблюдал только Нельз, оставался еще шанс, а сам отклонился влево, передвигая ногу под прикрытием Шердока, для резкого броска назад-влево. Реакция последовала незамедлительно - я резко переменил направление падения, но уже безголовые "гости" успели прицелиться и силовой клинок в режиме щита сотрясли два мощных импульса. Даже умирая, мои враги оставались смертью. Меч почти истратил энергию, но выдержал. Бластеры Шердока были направлены на Ральфа и принцессу - самая большая и последняя ошибка в его жизни. Жить с отрубленными кистями еще возможно, но когда шея случайно попадает под траекторию оптимального росчерка светящейся поверхности.... Огненный вихрь охватил принцессу...

7. Я свободен.

   Воздух с хрипом вырывался из легких, ноги подкашивались. Организм был не готов к таким перегрузкам, еще не пришло их время. И сейчас они меня убивали. Скачки давления, бешеный ритм сердца и практически полное отсутствие движений. В голове мутилось. Но уже все. Постепенно возвращалось зрение, за ним слух. Кризис прошел, вот только все передо мной еще плыло. Стошнит, не стошнит?
   - Все отлично! - прокричали мне сверх Метс и Аманда - они спасли мне жизнь, - Все это транслировалось!
   Вот так, держись Ди. Надо выглядеть победителем, выпрямится, почувствовать под ногами твердую землю. Это приказ! Давай! Впрочем, распаляться смысла не было, тело приходило в норму и готовилось к очередной дозе перегрузок. Замечательно, значит, все это видят и слышат. Кто мы им теперь? " У тебя на поясе не было оружия!" - прокричала соскальзывающая с головокружительной высоты Аманда. Восхитительное зрелище, не зря она инструктор по боевой акробатике, легкие едва заметные касания, гасили скорость и направляли движение. Еще один элемент представления, но уж ей было на это наплевать. Она так беспокоится обо мне? Или просто энергия требовала выхода, когда силушка так и играет? Упруго приземлившись, она продолжила: "Ты рисковал, но вместе мы уничтожили этих монстров! Если бы не ты у нас не было бы ни малейших шансов!" Я криво усмехнулся, если у них не было шансов, то про меня можно было скромно умолчать.
   - Спасибо, вы пришли очень вовремя, - тихо, почти шепотом ответил я.
   Теперь глубокий вздох, набраться сил и...
   - Принцесса, моя миссия исполнена, - и все равно не хватало ни воздуха, ни сообразительности ни на что большее. Она снова рядом. И мне вновь удалось спасти ее.
   - Ваш брат, он... был убит Шердоком. Он не предавал чести семьи и не убивал отца. Вы напали на него, и он искупил чужое предательство кровью, - мне не часто приходилось завоевывать для кого-то целую империю, но не эти слова должны говорится, но по другому я не мог, мне все равно, это моя маленькая цена - возможность говорить то, что думаю. Я что-то еще должен сказать или сделать?
   Принцесса спасена, но что-то она не спешит подарить в благодарность благородному рыцарю свою любовь, не то что слово, а даже взгляда благодарного не дождешься. Того и гляди услышишь: "А кто тебя просил меня спасать?". За стенами зарядил дождь, яростно сверкнувшая молния осветила на мгновение нас. Это твоя обязанность спасть принцессу, рыцарь...
   В это мгновение она словно проснулась, очнулась от долгого страшного кошмара. Что-то изменилось в ее глазах, они потеплели. Она вскрикнула, и пробежала мимо меня. Там....
   Там по лестнице спускался Метс. Он был не один, он буквально нес Арагона. Кто этот человек? Именно ему принадлежали слезы, это его покрывали поцелуи. Но я ясно чувствовал, что этот, он не был ни ранен, ни истощен. У него был просто шок, нервное перенапряжение и освобождение. Вот причина его слабости. И его тащит на себе раненный Метс, которому точно требуется медицинская помощь. Я же стоял не в силах двинуться с места, нужно помочь другу, неужели никто не видит? Хоть кто-нибудь, не может же на всех напасть тот же непонятный столбняк?
   Я взглянул на кольцо, оно светилось на моем пальце гордым, именно гордым светом. Оно набирало силу, еще даже не находясь на алтаре королей. Порыв ветра забросил в распахнутое окно несколько капель, и они стекали по моему лицу словно слезы.
   Арагон все-таки в себе силы оторваться от поддерживающих рук. Может стоило отдать честь его силе воли, ведь неизвестно, что за это время он перенес, но мне был холодно безразличен этот красавец с аристократическими чертами лица. Я смотрел в его глаза и абсолютно ничего не видел, не хотел видеть. Не более чем большой клеточный конгломерат. Я сейчас вообще ничего не хотел видеть. Смотреть, но не видеть. Быть может, я сейчас не слишком сильно отличаюсь от Арагона, и все, все, чем мне пришлось пожертвовать для этого мига - пустой звук, если не смогу помочь другу....
   Ральф и Шаф оказались сообразительнее всех остальных, они поддержали Метса и приказали пропустить врачей. Я смог лишь одобрительно кивнуть. Да, значительная часть власти не на долго, но все еще концентрировалась в моих руках, вот только мне с ней нечего было делать. Арагон подошел ко мне без чужой помощи, рядом встала Эльвира. Рядом стояли два абсолютно чужих человека. Зачем я во все это ввязался? Император должен был жить. Война бы закончилась, еще быстрее, если бы не дурацкие надежды принцессы. Самое страшное, что этим надеждам удалось сбыться. Чего они ждут? Не хочу знать!!! Метс, Аманда и даже покалеченный Шердок знали, но не смели сказать мне ни слова.
   - Рыцарь..., - начала Эльвира и осеклась, понимая, что выспренне-торжественно-ритуальные фразы не окажут на меня никакого воздействия, - Ди? Дядя Ди, - начала она снова, робко и неуверенно, - верни его нам, пожалуйста, - она умоляла, а мне было абсолютно безразлично, ее мольбу видела вся империя, стоящий рядом Арагон был потрясен, - пожалуйста, оно веками принадлежало моей семье, оно мое по праву крови.
   По праву крови.... Не отрывая от них немигающего взгляда, я медленно стянул кольцо, быстро теряющее свое необычайное свечение, и протянул принцессе: "Твой брат не виновен".
   - Спасибо, Ди, - затем она продолжила уже более уверенно, - Долг крови исполнен. Кольцо Рокс вернулось законному владельцу. С этого дня наступает новая эра королевства - Империя, - да хоть новое летоисчисление, - Я принцесса Эльвира Алойя принимаю всю власть и ответственность за своих подданных, - это была еще речь принцессы, и она могла позволить себе некоторые милые слабости, ведь ее слова предназначались прежде всего для выживших в этом зале людей, - Мне искренне жаль, что злые силы поссорили меня с моим братом, теперь их ждет суровое наказание, - заявила она жестким не оставляющим ни тени сомнения тоном, ни одного имени, ни одного намека, правильно девочка. - Благодарю вас, тех, кто не бросил моего брата, попавшего в тенета темных сил, - как все в этот миг посмотрели на меня! или мне это только показалось? - Благодарю тех, кто не бросил меня в самый критический момент, кто был со мной до самого конца. Благодарю вас Метс, Аманда. Благодарю тебя Ди.
   Я лишь слегка обозначил кивок, чего они ждали? Никто не кричал "ура", "виват", пока здесь был темный.
   - Я хочу представить вам, - продолжала она, - того, кому всегда принадлежало мое сердце, ему стойко перенесшему все тяготы заключения, кронпринцу Арагону Изуви Из Таронг.
   Вот значит как. Вот мне ничто не кипело, было..., была просто бездна.
   - Арагон, мы обвенчаемся через двенадцать дней, когда закончится по моему брату, Императору, и всем кто пал во имя чести и справедливости. И теперь, в знак нашего союза, как мой будущий супруг и император, прими это кольцо Рокс, кольцо судьбы в свои руки, теперь и отныне ты его обладатель! - кольцо, едва мерцавшее у Эльвиры, полностью утратило свой блеск на пальце Арагона.
   Там в нем была заключена и маленькая часть меня, как и во мне осталась частичка этого непонятного, почти волшебства, мне было не жаль отдать его принцессе. Но этому!... Император был достоин носить кольцо, Арагон - нет. И никакой брак не поможет ему, и кровь в этом деле не самое главное.
   - Дядя Ди, - продолжила принцесса, - ты достоин чести нести наши кольца и....
   Эльвира осеклась, она видела мое лицо, которое пересекла непонятная даже мне самому улыбка - не добрая, не злая. Слегка склонив голову, я попрощался с присутствующими. Мне здесь делать уже нечего, независимо, что думают об этом другие, пусть даже самые сильные мира сего. Меня выжали и бросили. Чего еще им от меня надо? Мне не нужны никакие бурные и долгие проводы, мне не нужно совсем ничего, все это не принесет мне радости. Все вокруг потонуло в невероятном безразличии.
   Я отвернулся и зашагал прочь. Мне было все равно кто стоит передо мной, хоть сами небожители этого мира. Мой широкий жест переполнил чашу терпения кронпринца, надо же, как быстро он приходил в себя, почуяв привкус власти (что же ждет империю?), даже не отданный долг они воспринимали как данность. Словно я им в чем-то был обязан, пусть даже это будет торжественная раздача слонов. Быть может, когда-нибудь я пожалею об этом опрометчивом решении, но не сейчас. Он схватил с пола бластер и навел на меня. Я криво усмехнулся, видя как Метс одним невидимым глазу движением, выхватил у идиота оружие. Судя по тому, как Арагон скривился от легкой боли, в заключении он был лишен физического насилия. Я чуть кивнул Метсу. Он в ответ, не стесняясь, кивнул мне, все-таки было мне кого здесь оставлять, и хоть они понимали, что простое желание, что кто-то хочет сейчас уйти. Арагон воспринял это как бунт, видимо, не привык к свободе своих подданных.
   - Как ты смел?! - заорал он на Метса, - Арестовать его!
   Никто не тронулся с места. Ну же стрелок, или эти слова скажу уже я, и от империи останутся одни рожки да ножки.
   - Я всего лишь сделал то, что был обязан. Я спас жизнь вам будущему мужу моей принцессы.
   Эх, Метс.... Пусть так может оно и к лучшему, ты все-таки сильный человек стрелок справишься. А империя, какой бы плохой она не была, должна пока жить. Иначе будет новая кровь и смута. Не знаю почему, из новой войны ничего хорошего не получится. А революция здесь не нужна.
   - Что?!!
   - Он прав, - спокойным уверенным голосом подтвердила Аманда, - Ваша жизнь Арагон Элнийский висела на волоске. И иногда стоит вспоминать о долгах.
   Что ты несешь дурочка? Хватило бы одного Метса. Так нет, ты туда же в эту кашу. Черт и я не могу уже остаться, это ничего не изменит. И я не смогу остаться, не в силах я сейчас....
   - Что ты несешь! Вы все бунтовщики! У меня в руках был бластер и....
   Его прервал зловещий хохот Шердока. Он проиграл, но даже теперь мог насладиться местью. Ему уже вкололи обезболивающее и наложили швы. Жизнь сохранялась до показательной казни, быть может, зря я его не убил?
   - Со смертью не спорят, Арагон, со смертью не спорят, - он почему-то решил слегка прояснить свое веселье словами.
   От его слов кронпринц побледнел, словно древняя фарфоровая ваза. Должно быть, странно осознавать, что, нажимая гашетку бластера, наведенного на не друга, он обрекает себя на смерть от руки этого чело... темного.
   - Спасибо, Метс, - со скрипом выдавил Арагон.
   - Ди-и? - Эльвира была в полной растерянности.
   Я небрежно склонил голову, ответив одновременно всем и прощаясь. Мок кратчайшее выступление почтил вниманием даже обезумевший экссоветник. Шердок ждал недолго, его сумасшедший смех разносился вокруг благодаря великолепной акустике зала, предрекая все новые беды. Решаться ли они казнить сумасшедшего? Они собирались наказать зло, но Шердок был человеком, пусть не самым хорошим, но человеком. Он не был олицетворением зла на земле. Обычная борьба за власть. И если бы не наш безумный рейд, он мог бы предстать в истории благородным творцом, свергнувшим тиранов. Ведь и он был далеко не самым глупым политиком, и в его думах находилось место и простым подданным. Сейчас ему должно быть скручивают искалеченные руки, и пытаются увести прочь. Найдутся ли желающие дать прощальный залп в мою сторону?
   Что мне до всего этого? До этого мира? Я здесь чужой. Все ради чего я ввязался в эту кровавую авантюру сейчас не стоит ничего. Жаловаться было не на что. Жив и невредим. Достиг. Выполнил свою задачу. Но победил ли я, как тогда скрываясь ради спасения собственной жизни? Сейчас мои враги, те, кого хоть как-то можно назвать врагами, повержены, но не было и победы. Они проиграли, я не победил. Что же мне здесь делать? Самое время вернуться домой, туда, где я отсутствовал слишком долго. И что ждет меня там? Остается только надеяться, что сеть четко выполняла свои задачи, отправляя праздничные поздравления. Быть может, никто почти ничего и не заметил. Жене сказал, что ушел к любовнице, любовнице, что пошел к жене, а сам на чердак учиться, учиться и еще раз учиться . Так и я.
   Там куда смотрели мои глаза - стена, монолитная стена - ни одного отверстия. Возможно, они подумают, что и я сошел с ума. Какое-то время я сам начинал так считать, в этой стороне не было ни одних врат. Мир сотряс оглушительный разряд грома - молния ударила совсем рядом. Все стихло, даже ветер и дождь замерли.
   Не замедляя шага, я шел вперед. Им, вероятно, казалось, что я входил в грандиозный гобелен местного возносящегося воина-святого. Ведь вспышка выхватила меня именно в этот момент. Какие толки вызовет потом мое исчезновение?
   А для меня это была та самая знакомая дверь лифта....
  
  

10.01.2003

Кронштадт.

Кораблев Д.Ю.

E-mail: oboroten@xaker.ru

Последний довод королей.

1. Медальон.

  
   Капли лениво стекали по волосам на лицо, но дождь пронзительно холодными струями заливал длинную как никогда раньше шевелюру. По телу пробегала приятная дрожь. Люди прятались по домам. Еще одна осень в мире, еще один ливень, еще одни сумерки. Немногие захотят добровольно прогуляться сейчас, разве что в центре. Да и то до ближайшего бара, клуба или ресторана.... Были еще те, кто в это время работал. Работали они по-разному - кто-то грабил, а кто-то ловил, кто-то.... Нет перечислять всю эту муть про то, как на улице били гражданина бесполезно. Я же просто гулял, наслаждался природой, ноги сами собой уносили меня все дальше в лесополосу. Там была слабая иллюзия свободы, даже нет - воли. Иллюзия, но все равно лучше, чем ничего. Это все, что можно было позволить.
   Возможно, я был не одинок, но моя уединенность никем не нарушалась во время таких прогулок. Никем из таких, как я. Кто-то шебаршился в кустах - кошка и пара вполне уже крупных котят. Они рванули в разные стороны, когда я потряс веткой у них над головами. Мать, сердито зашипев, скрылась последней, она, должно быть, была поражена моим внезапным появлением и наглостью - ведь ее окатило холодным потоком воды, сорвавшимся с листьев. Я не стал их преследовать. Кошки в чем-то были похожи на меня, они хоть и боялись воды, но многие любили дождь. Их не пугала роса. Мне наплевать на то, что в чем угодно можно отыскать что-то похожее. Я видел то, что хотел и не собирался ничего менять.
   Кошки боятся воды, но они прекрасно умеют плавать. Почти все, особенно мелкие, современные млекопитающие умеют плавать. Это древний инстинкт - нашим предкам должно быть пришлось изрядно побултыхаться. Чтобы в человеке проснулись эти инстинкты, не навыки - его нужно поместить в воду до года. Это означает, что мы долго избегали всевозможных потопов. Нам не приходилось плавать. Это еще означает то, что мы не настолько зависим от инстинктов, как большинство других живых существ. Для кошек же вода хранила скрытую угрозу, настолько серьезную, что это передавалось из поколения в поколение. К сожалению, люди часто путают все карты. Их эксперименты приводят к пробуждению и становлению, казалось бы, совершенно непонятных реакций. И когда теряется точка вмешательства, даже самые строгие построения могут оказаться ложными. Боязнь воды у кошек может оказаться может быть всего лишь случайным следствием их одомашнивания. Страх тонущего котенка, ужас его матери. Все это неоднократно повторялось. Так в чем же настоящая причина? Наш мир обладает замечательной особенностью - будущее, оно определеннее прошлого. Будущее всегда можно узнать, когда оно наступит. Прошлое - это миф, иллюзия. Все, что осталось от него - это какие-то обломки, следы. Именно они создают иллюзию твердости знаний о прошлом. Свидетельства теряются, многие из них теряют свою силу, или в них трудно верить. Прошлое накрывает расползающаяся вслед за ним пелена тумана энтропии. Мы не в состоянии объять свое прошлое. Даже если кто-то взглянет на данные, накопленные нами в век информационных технологий, он не сможет объять все. Сделает свои выводы, через несколько столетий будет невероятно трудно разобраться во всей этой груде отбросов нашей жизни. Все равно будут появляться ошибки. Ошибки обладают замечательным свойством - накапливаться. В итоге - наши потомки будут бесконечно мало знать о нас достоверной информации. История неумолимо превращается в набор легенд, присыпанных сохранившимися цифрами и датами....
   Ветви деревьев еще больше сгустили темноту вокруг. До настоящей ночи было еще далеко, но ненастное небо отказывалось пропускать лучи света, после того как скрылся их владыка. Они словно одержали победу в этой схватке и теперь преследовали последних приверженцев солнца, перед тем как поднимет крылья их могущественнейший союзник в извечной борьбе - ночь. Но все же они были детьми дня и ночи, тепла и холода.
   Мне захотелось увидеть звезды, их холодное мерцание, далеких шариков. В сводящих с ума усилиях сжимающих - сжигающих себя, чтобы послать крохотный ручеек энергии на мизерное расстояние. Прокричать: "Я здесь! Я с вами! Мы вместе!" Они живут и умирают, взрываются и опаляют пыль подле себя и все равно остаются крохотными едва заметными точками. А самые могущественные, самые заметные, те самые яркие, самые большие перерождаются, для вечной жизни - они вампиры, высасывающие саму структуру пространства. Хотя нет - они охотятся только за веществом, полем... Если бы гравитация была обычным полем вроде электромагнитного, оно поглотило бы себя. Оно обладает отрицательной энергией, либо же само пространство скидывает вещество в грандиозную топку, чтобы развернуть еще одну размерность. Но они тоже держат этот мир. Ложь, что ничто не может покинуть недра коллапсара.
   А, кроме того, там, внутри, собственный мир. Тоже бесконечный....
   Я отчаянно затряс головой. Что это? Почему меня снова потянуло на эти философствования? Потому что видел звезды сквозь плотную пелену туч? Я уже думал, что избавился от них, чтобы жить просто как человек. Они не требуют невероятного, по достижении самой незначительной части чудеса перестают приносить удовлетворение. Единственную радость они приносят в процессе их творения. А меня уже сейчас пугают последствия результатов. Звезды, галактики, кванты, кварки, поля, волны....
   Несколько глубоких вздохов, кровь пресыщается кислородом, мозг очищается от ненужных мыслей, легкое кислородное опьянение. Просто идти и сливаться с природой, с ветром, подхватывающим мокрую листву. Какая-то ветка нахально хлестнула меня по лицу, она не представляла опасности, и уклоняться не было необходимости. Я вижу ночью, ее тьма светла, настоящая тьма - тьма закрытого туннеля, куда и в самом деле не проникает свет. Уж не пора ли снова задаться вопросом, а не съехала у тебя случаем, дорогой? Еще нет? Ну-ну. И вновь пришлось очищать свое сознание.
   Пора возвращаться, дома еще много дел. Но странная слабость охватила меня, я не мог заставить себя вернуться. Со мной такого давно не было. Не к добру все это. Сначала едва заметно, потом все сильнее и сильнее по груди раскатывались волны тепла. Это могло быть только..., но и этого оказалось мало - мое тело стало откликаться на какой-то странный зов, почему-то очень знакомый. Странное ощущение, такого раньше никогда не было.
   Прямо передо мной появилось странное облако, в недоумении я помотал головой. Оно, определенно, не стояло на месте и имело привязку к моим глазам. Его здесь не существовало. В этом белом пятне стали проявляться черты, знакомое лицо, это - она. Что ей нужно теперь?!
   - Мы Великая Императрица Эльвирицис Аурийская, призываем рыцаря Либран..., - ее певучий голосок вламывался в мой мозг, лишая сил к сопротивлению.
   В последнем порыве я сорвал тонкую цепочку медальона, но выбросить не смог, только уронить на земь. Ноги не слушались, пришлось упасть на спину, лишь бы оказаться подальше от этого властного артефакта. Стало легче. Я полз, и его власть слабела с каждым преодоленным сантиметром. Это был тот маяк, по которому они раньше меня находили друзья и... враги. Никаких разочарований.
   - ... Ди? - сменила пластинку бывшая принцесса, ее начало тревожить резкое ухудшение связи, потом в ее голосе появилось что-то похожее на страх, отчаянье, - Ди! Дядя Ди! Ответь! Я теряю тебя! Мне нужна помощь! Ради....
   Я полз по мокрым опавшим листьям, по вялой траве и размышлял, помощь ей моя нужна. Если тебе, сучка, и нужна была моя помощь, могла бы и попросить. А после такого, ну извини покорно. Твоя аура чужда этому миру. Я уже заплатил высокую цену, и что я получил взамен? Ошейник и длинную невидимую цепочку, за которую меня, упирающегося и хрипящего, словно щенка, тащат в неведомое. Нет уж, моя жизнь принадлежит мне! И пусть я не похож на могучего зверя, порвавшего узы и устремившегося, словно ветер, на волю, это не меняет сути. "Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко, - песенка так давно вклинилась в мою голову, я полз и повторял, - не будь ко мне жестоко, жестоко не будь...".
   Фантом исчез и все. Даже не отряхивая одежду, я рванул вперед, быстрее к людям. Туда, где можно слиться с безликой толпой, туда, где чувствуешь тепло стоящего, идущего рядом с тобой, существа твоего вида, твоего рода. Не достать ей теперь меня без этого дурацкого артефакта....
   Уже на следующий день я забыл о вечернем инциденте. Быть может, это просто кошмар, но наличие полного отсутствия медальона приятно грело душу. Либран, меня в свое время мучил вопрос - что бы это могло значить? Ближе всего из языков моего мира подходило слово Libra - весы. Есть ли между ними связь? Забавно, рыцари Равновесия. Но Рокс тоже вроде Рок - судьба, и даже принцесса назвала его кольцом судьбы.... Если туда попал я, значит, мог и еще кто-нибудь. И рыцари подчинены императору. Не все, наверное.... Опять это кольцо. Его обладатель не может управлять всеми, но он может и не бояться Либранов. Так говорили хроники - "он может не бояться". Слишком мало информации слишком мало.
   Я влился в толпу, город поглотил меня. Здесь была другая жизнь, другие цели. Недавнее происшествие оказалось засыпанным повседневной рутиной. Не хотелось о нем больше вспоминать.

2. День рождения.

   За повседневной суматохой работы и учебы приближалась знаменательная дата моей жизни - очередной день рождения. Человек живет где-то два миллиарда секунд. Мало, слишком мало.
   Осталось только решить, как провести этот волшебный день. Сколько у меня денег? Кого позвать? Куда пойти....
   Что-то холодное ткнулось мне в затылок.
   Приоткрыв глаза, впрочем, это было излишне, я обнаружил, что получил замечательный подарочек, тьфу, подарок к именинам. Кто бы это мог быть? Конечно, Эльвира собственной персоной. "Прекрасное далеко" оказалось весьма своевольным и настойчивым в поисках. Открыв один глаз, я смотрел на принцессу, не делая никаких потугов, чтобы оказать положенные почести.
   - С ним все в порядке? - поинтересовалась она у кого-то, не у меня.
   - Все в полном порядке. Он в сознании.
   - Так! - заявила Эльвира, и тон ее не предвещал ничего хорошего, - В чем дело Ди?
   - Ты избаловалась, девочка, - продолжая лежать, объяснил я, ей трудно будет снизойти до такой беседы, особенно при свидетелях, - К тому же, это я должен спросить, в чем дело?
   - Как ты....
   - Меньше эмоций.
   - Хосар, Тод, объясните этому типу, как должно вести беседу с императорской особой.
   Ребята были не хилыми и комплексами не скованные, и я решил чуть-чуть уступить, пока их экскаваторные ковши не дотянулись до меня. Что за средневековые методы! Нельзя же самому себе портить праздник.
   - Эльвира! Быть может, хватит? Я был бы не прочь что-нибудь перекусить, и был бы не против, если бы меня ввели в курс дела без лишних наворотов.
   - Хорошо, - императрица задумчиво прикусила губу, остались все-таки старые привычки, - Пусть будет так, но тебе все же стоит иметь хорошие манеры.
   - Очень может быть, - согласился я, действительно, многих неприятностей удалось бы избежать, - Где моя одежда?
   Протянули стопку белья. Возможно, оно и было роскошным, но я от него отказался: "Это не мое". И тут же получил плотно запечатанный пакет, разрушить структуру которого удалось только очень большим усилием, раньше я бы даже не взялся за такое без инструментов. Мой ослепительно черный наряд произвел на амбалов впечатление, я пожал плечами, что такого? Хотя быки, очевидно, предупреждены не были об уровне возможной опасности. Защита принцессы была в ней самой, остальные действовали на свой страх и риск.
   - Я готов.
   Принцесса, вернее императрица, но для меня она, похоже, навсегда останется принцессой, шла впереди, я же скромно держался чуть сзади. Прежний мундир будил во мне глубоко запрятанные силы. Отключались цепочки торможения, мышечная система перестала компенсировать сама себя. Из разболтанного разгильдяя снова формировался гибкий и целеустремленный воин. Вот только на этот раз у рыцаря не было дамы сердца. Не знаю, то ли во дворце было так пустынно, или служба безопасности предусмотрительно расчищала дорогу. Второе - запах множества людей, еще свежий запах, чувствовался, несмотря на вентиляцию, вернее, его чувствовал рыцарь.
   В конце-концов мы оказались в маленькой комнатке на вершине одной из башен. Восточной. Стены целиком закрывали ковры, на дверь тоже скользнула ткань, так что найти выход стало не самой простой задачей, тем более что он был не один. Но это проблема не для меня. Никто не подслушивает, с электронными насекомыми сложнее, но их вроде тоже нет.
   В углу полыхает небольшой камин, два глубоких кресла, небольшой столик, сервированный на двоих. Стучащий в окно дождик напоминал о царящей снаружи непогоде и ветре, и заставлял тянуться ближе к ласковому теплу пламени. Здесь было не холодно, но огонь притягивал сам по себе.
   - Я знала, что тебе здесь понравится.
   Я кивнул, разглядывая стоящие на полке книги, скрещенные мечи, рисунок ковров. Стены едва заметно вибрировали под ударами воздушной стихии. Да, мне здесь нравилось. Причем именно сегодня, когда снаружи идет дождь, ветер. Все настолько хорошо, что приходилось подозревать, что все это не экспромт, а тщательная подготовка и анализ. Неприятный осадок, лучше бы она выбрала сама, пусть немного ошиблась, но это было бы ее решение. Аналитики допустили ошибку, они не учли того, что мне станет известно. Нет, мое отношение к принцессе не улучшится. Хотя мне здесь нравилось, и меня ждали. Пусть и приволокли насильно.
   - Садись, надеюсь, что ты будешь не прочь отужинать со мной, - обратилась ко мне Эльвира, изящно присаживаясь в кресло.
   - Почту за честь, - улыбнулся я, жаль рассказать некому - романтический ужин с императрицей.
   Хотя совсем недавно голод приставал ко мне назойливой мухой, но сейчас я почти ничего не ел. Попытался разобраться в себе, но ничего не смог найти. Эльвира, видимо, по-своему расценила мой влажный несколько отстраненный взгляд.
   - Ди, мы тебя чуть было не потеряли. Что случилось? Где твой рыцарский медальон?
   - Я его потерял.
   - Не говори ерунды, его невозможно потерять, украсть или выбросить! - я пожал плечами, эта реплика полностью освобождала меня от вины за происшедшее.
   - Как вы меня нашли? - интересный вопрос, необходимо получить максимум информации, хотя бы получить ниточку.
   - Как? Это проще, чем ты думаешь. Трудно, но возможно. Точка последней связи была зафиксирована, остальное дело техники, - на ее пальчике качался мой медальон.
   - Тебе нужна моя помощь? Давай на чистоту, - на меня ее магия уже не действовала, - У меня не было абсолютно никакого желания возвращаться сюда. Зачем тебе я? У тебя уже есть целая империя. Преданные подданные. Позволь мне вернуться назад.
   - Нет.
   - Что нет?
   - Не позволю. Ты нужен нам здесь, очень нужен. Мы слишком много потратили сил и времени на поиски тебя, чтобы теперь отпускать.
   - Мы?
   - Мы - империя, я и Арагон, - зря, совсем зря сказаны эти слова, если бы это нужно было только тебе, я, быть может....
   - Что вам надо? Я ведь могу просто ничего не делать, пальцем не пошевелю, если не захочу.
   - Раньше ты брался за дело, и тебя не останавливало ничто, - судя по тону императрицы, мои возможности были переоценены, но то, что игрушка ушла из-под воздействия, заставляло ее быть более осторожной.
   - Замечательная ода, бесстрашному благородному рыцарю, - в ответ усмехнулся я, - Но это было раньше.
   - И что тебе теперь нужно?
   - Мне? - вот уж нескромный вопрос, здесь есть какая-то ловушка, но в чем она заключается. Слишком долго я здесь отсутствовал, чтобы понять хотя бы половину скрытых подсмыслов. Моя линия поведения была опять на редкость провальной, но приходилось держаться ее, чтобы получить хоть малейший шанс стать по настоящему свободным. - Мне от вас ничего не нужно. Если вы притащили меня сюда, то лучшим подарком будет возврат меня домой.
   - А что если бы не будем делать этого? - очень неприятный вопрос.
   - Я не буду делать ничего.
   - Сомневаюсь.
   - Это легко проверить.
   - Конечно. Но ты ошибаешься. Тебе не известна одна мелочь. Видишь ли, мы не просто вытащили тебя оттуда, тебя заменили твоим клоном. Вернее дублем. Он мертв. И только мы можем помочь тебе доказать свою невиновность.
   Блеск! Клон, дубль, да еще и мертвый! Я.... Это грозило осложнениями, надо думать, что эта бездушная тварь без памяти и воспоминаний была умерщвлена явно насильственным образом. Так, что я без алиби и с исчезновением был под подозрением при любом исходе опознания. И если хорошо подумать, техники могли устроить все намного интереснее, чем мне это преподаст принцесса, даже при максимальной откровенности. Это мог бы быть блеф, но это легко могло бы стать реальностью. Я вспомнил, какие проблемы у меня вызывали прошлые исчезновения - это были просто детские забавы по сравнению с таким, такой.... Меня, собственно говоря, убили. Это тебе не исчезнуть. Мама, да она у меня с ума сойдет!
   - Хороший подарочек ко дню рождения, - мыслил уже вслух я, нельзя так с человеком, пусть даже уже и с рыцарем, темным рыцарем, особенно с ним.
   - О, у тебя именины? Мы устроим грандиозный бал..., - Эльвира осеклась под моим взглядом.
   - Так. Вы немедленно исправляете все. А я согласен на ваши условия, - может зря я опять отказываюсь ото всей этой мишуры, но мне хотелось схватить эту куклу и трясти пока не вылетит душа.
   - Конечно. Но немедленно мы это сделать не сможем. Только через десять дней.
   Мои пальцы впились в столешницу, по которой мгновенно разбежалось множество трещинок, секундой позже нас ужин валялся на полу вперемешку с древесными обломками.
   - Спасибо за откровенность, - прохрипел я.
   - Извини, но мы слишком много....
   - Я все понял. Слишком долго искали и потратили слишком много.
   Почему все, что бы я ни делал, только ухудшает ситуацию? Все мое геройство ведет к еще более плачевным последствиям.
   - Большая часть техники была уничтожена во время войны....
   - Мне от этого не легче. Не легче и тем, кто остался у меня дома.
   - Ты женат? - изумилась Эльвира.
   - Нет. Но у меня есть отец и мать, и..., - я не стал продолжать, с этими скачками туда сюда никакой личной жизни не будет. И вообще, какое право она имела возмущаться?
   - Извини.
   - Поздно извиняться. Неужели не было никого, кто бы мог....
   - Нет.
   - Я, что, незаменим?
   - Ты уникален, быть может ты последний в своем роде.
   - Ну, это ты не очень....
   - Ты не понял, скорее всего, мы уже никогда не сможем подготовить бойца такого уровня.
   - Ну, это не самая плохая новость, что я ожидал услышать. В общем спасибо. А теперь объясни, зачем тебе понадобился я? Меня считают темным.
   - Ты не прав в империи к тебе очень хорошо относятся. Ты популярен. Тебя поклялись убить пятнадцать темных и светлых рыцарей.
   - Спасибо обрадовала. Лучше бы меня никто не знал.
   - Да, - согласилась Эльвира, - это было бы лучше. Мы на пороге новой войны, войны к которой совершенно не готовы. С могучим противником из-за океана. Там есть империя, занявшая целый континент.
   - И что? Никакой другой рыцарь....
   - Их мало, Ди. Они предпочитают лишний раз не махать мечами, у нас нет над ними власти. Они все делают руками других людей. Иначе им просто не интересно. Запугивать их нет смысла. Только ты, ты один, - "имел несчастье попасться в наши коготки", - про себя продолжил я.
   - И что? Мне снова придется завоевать для тебя империю? - саркастически усмехнулся я.
   Такой фокус, как в прошлый раз не пройдет. Там нет народа, для которого Эльвира была принцессой, там чужие люди, которые будут защищать своих. Будет настоящая война. Хотя....
   - Все не так просто, как в прошлый раз.
   - И что же я должен все-таки сделать?
   - Не допустить продолжения боевых действий. Остановить войну. Если повезет, ты убьешь императора Корготов. Империя держится на нем.
   - Вы, скорее всего, переоцениваете роль одного человека в таком деле.
   - Нет, после его гибели начнется борьба за власть, а мы всячески поможем им в этом,- интрига, иные интриги опаснее войны.
   - Я пойду один?
   - Нет. Немного позже тебе сообщат имена и пароли.
   - Я не шпион, Эльвира, у меня нет времени на все эти интриги.
   - Нет? Но что-нибудь из этого может спасти тебе жизнь.
   - Я не наемный убийца.
   - Конечно, сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из них справился с таким заданием.
   Я попытался найти подсказку на потолке, но ничего интересного не нашел. Побыть немного Джеймсом Бондом, вот уж он то точно на шпиона никаким боком не тянет, и представляет собой то, чем теперь должен заняться я. Да, тупой киношный суперагент из тупого сериала! Вот только надеяться на тупость моих противников не менее глупо, чем на потрясающую способность пуль огибать супергероя. Отдельное спасибо за заботу о моей бренной жизни. Лучше бы о ней не вспоминали вы, считающие себя достойными властвовать над чужими судьбами.
   Зайти к кому-нибудь из старых знакомых? Я не решился, не хотелось, чтобы меня считали мальчиком на побегушках, собачкой прискакавшей по первому свисту. И ни к чему впутывать их в новую кашу, при необходимости они сами увязнут во всей этой гадости по самое нехочу. Возможно для них - это верность и честь, я же стеснялся сам себя.
   Эльвира покинула меня, сор с полу убран, а я все еще сидел в этой башенке. Да и куда мне было идти?
   Я распахнул окно. В лицо ударил холодный ветер, принеся внутрь вихрь ледяных капелек. Обиженно взвилось пламя в камине, и еще яростнее стало поглощать пищу. Близилась ночь.

3. Доброта.

   Под самым брюхом десантного крафта мелькали верхушки деревьев. Из-за чего создавалось ощущение огромной скорости движения, хотя она едва ли достигала трети от крейсерской. Кого они хотели запутать? Если только меня - едва ли наземные средства обнаружения у Корготов уже развернуты, а истребителям не так уж и трудно будет засечь низколетящую цель с отключенной маскировкой.
   Самолет тряхнуло, ага - это означает касание с почвой. Ну что ж, как положено бодрым морпехам, выскакиваем наружу, летательное средство моментально набирает высоту и исчезает на полной скорости. Вашу мать! Похоже меня опять.... Спокойно. Не нервничай. Тебе предстоит протопать еще около ста километров до порта, если.... Ага, коняга. Кто сказал, что я умею ездить верхом? Вот только вокруг никого нет, даже с подветренной стороны. К чему весь этот цирк? Я подошел к деревьям, ну да здесь было три человека, тяжелые армейские ботинки, окурки. Кто-то сидел на траве. Ну, что мне с тобой делать, славный богатырский конь? Пятнистый конь покосился на меня лиловым глазом, ему было интересно, кто я такой, особенно после долгого пребывания на короткой привязи. Он бы сейчас с радостью побегал. Я прикоснулся к его морде, да, вроде он не против. Осталось только его оседлать, отвязать и взять в руки уздечку. Без вмешательства моего внимательно наблюдающего сознания все эти операции были выполнены быстро и четко. Отдельное спасибо Шутику. Смешно - со сверхнавороченного летательного средства, способного достигать нижних орбит - пересаживаемся на лошадь.
   В Марисар я прибыл уже после полудня. Оставалось еще километров тридцать пути. В самом городе пришлось испытать кучу приятных ощущений сходных с теми, которые испытал молодой гасконец в Париже. На улицах почти не было машин, но и лошадей было тоже мало, тем более что, похоже, мою подобрали из очень редкой породы. На своего скакуна я не жаловался, и готов был надавать по шее любому, кто перейдет рамки приличий. Впрочем, таковых не нашлось. Осталось только посетить какую-нибудь закусочную, да и накормить животное, или ему хватит травы?
   Мирную суету нарушил пронзительный свист низколетящих самолетов, многие подняли головы, чтобы их получше рассмотреть - редкое зрелище в этом мире. За первой волной хлынула вторая. Непонятная дрожь пробежала по шкуре моего попутчика, не раздумывая, я прыгнул в какую-то бетонную яму, попавшуюся у меня на пути, и за собой опустил коня. Извини, красавчик, но если дело труба - первым, скорее всего, угробит тебя. С секундным запозданием застрекотали зенитки. Воздух заполнился звуком рвущихся снарядов. Конь дернулся и упал прямо на меня. Пахло кровью.... Где-то недалеко протяжно ухнуло, и я потерял сознание.
  

* * *

  
   Резкий толчок. Темно. Скрип повозки. Постепенно картинка прояснялась, из щели в потолке выглядывал тусклый луч, играющий вьюгой пылинок. Это фургон, я лежал пристегнутый к какой-то полке, и обзор у меня был невелик. Мы остановились, снаружи кто-то о чем-то говорил. Не разобрать. Снова тишина, заскрипели колеса. И я то ли уснул, то ли потерял сознание....
   Во рту помойка. Пил что ли вчера? Вроде нет. Кто-то совсем рядом стонал, прислушавшись, признал собственный голос. Странно самочувствие было не таким уж и плохим. До тех пор пока я не попытался пошевелиться - вот тогда то мир и окрасился равномерно во все цвета радуги и зазвучал во всю мощь - связки и мышцы словно превратились в студень и дико болели. Вестибулярный аппарат наотрез отказывался работать. Меня бы, наверное, вырвало, если бы было чем. Кто-то поменял влажное полотенце на лбу. "Лежи, не шевелись", - прошептал женский голос. Потом меня кормили бульончиком, вроде куриным, но уверенности не было. Временами испытываете недостаток внимания? И даже болеете, чтобы на вас.... Не лишено, конечно, смысла, но это в случае, если вы не лежите бревном, и у вас не болит абсолютно все!
   Моими спасителями - оказалась семья, можно даже сказать - маленькая община. Человек пять мужчин и шесть женщин разного возраста. Верховодили здесь Марк и Антуана - это они решили подобрать лишний рот в моем лице. Из их разговоров мне стало известно, что война уже началась.
   - Гер капитан, пожалейте. Мы ничего никогда никому не сделали. Мы простые люди
   - А там кто лежит?
   - О, это наш кузен Альд. Бедняга пострадал при бомбардировке.
   - Он военный? - капитан оказался излишне придирчив.
   - Нет, нет, что вы. Какой из него военный? Он ведь даже мухи не обидит....
   - Его документы.
   - Но, у нас нет его документов, - растерялась Антуана, - Но Гер офицер, как же вы заберете его у нас, он ведь едва жив.
   - Если у него нет документов, я обязан....
   - Постойте, Гер капитан, вот наши документы, - протянул бумажку, пришедший от соседей Марк.
   - Что это? - наморщил лоб военный.
   - Как что? Документ на всю мою семью, кстати, выданный вашим правительством. Здесь так же подтверждается, что наши документы были уничтожены во время обстрела.
   - Ага. Вот. А что с ним? - военный вновь кивнул на меня.
   Глупо лежать и не иметь возможности даже слово вставить. Горло еще не подчинялось мне. Но ощущение опасности оказало положительное воздействие - кровь быстрее побежала по жилам. Я смог, наконец, сконцентрировать внимание на окружающих меня людях, остававшихся до этого момента расплывчатыми пятнами.
   - Доктор сказал, что его контузило. Он еще может поправиться, - быстро добавил Марк.
   - Не сомневаюсь, - холодно улыбнулся капитан, - К сожалению, в связи с последними событиями мы вынуждены потребовать от вас переселиться в специальную резервацию. Это временно ограничит вашу свободу перемещений, но позволит быть вам в большей безопасности во время проведения боевых операций. Вот ваши регистрационные листы.
   Офицер откатал наши пальчики на листах и написал имена. Когда дело дошло до меня, капитан неприязненно взял мою безвольную руку, и аккуратно прижал каждый палец к листу. Ему было неприятно, но он все равно не доверил эту операцию никому, возможно, хотел проверить, не притворяюсь ли я. Я же смог более внимательно рассмотреть его - среднего роста, черноволосый, смуглая обветренная кожа. Этот человек определенно делал свою карьеру не в кабинете. Это предположение подтверждал и едва заметный тонкий шрам, протянувшийся над левой бровью.
   Офицер вновь оглядел все семейство. Все сходилось. Капитан взял под козырек и удалился, вместе с тремя солдатами. Не слишком ли важная шишка занимается такой ерундой?
   У меня, наконец, хватило сил повернуть голову - это было нелегко - она была специально зафиксирована валиками, наконец, хоть что-то стало видно, кроме заросшего плесенью потолка. Боковое зрение не в счет - оно быстрое, но не дает всей полноты восприятия сознанию. Разглядывание же причудливых естественных картин может содействовать скорейшему прощанию с ближайшей крышей, но в то же время - это своеобразное развлечение - находить образы, а потом бороться с ними, чтобы увидеть что-то иное, или просто пятна.
   Теперь же мне удалось видеть небольшой столик перед кроватью, нержавеющий таз, окно с пожелтевшими запыленными стеклами, голый деревянный пол и добротные каменные стены. Комнатка походила на небольшую кладовку, непонятно только, зачем понадобился вид наружу? Если кто-то страдал приступами клаустрофобии, то для него это самое место, чтобы всесторонне развить свой недуг, не сходя с насиженного места.
   - Нам придется оставить этот дом, - после затянувшегося молчания начал Марк.
   Антуана долго смотрела на него и, тяжело вздохнув, уставилось в окно. Она ничего не ответила, и ничего не хотела видеть на улице. Ее взгляд был устремлен пустоту.
   - Антуана, наш народ вечно страдает. Нас всегда ущемляли, избивали, гнали, но мы до сих пор живы. Надо идти.... Не то нас всех перестреляют.
   - А он? - женщина кивнула на меня, - он не наш. Имеем ли мы право брать его с собой в этот ад? Надо бежать!
   - Куда? Первый же патруль нас расстреляет, не спрашивая ничего, любые, даже ауриканцы. А он - он уже один из нас, или ты забыла? Если мы оставим его здесь, убьют всех. И он ведь тоже умрет.
   Антуана ничего не ответила, она встала с табурета и вышла из комнаты, за ней последовал Марк. Вот уж не думал, что дождусь момента, когда меня, наконец, оставят одного. Этот многострадальный народ порядочно действовал на нервы своими причитаниями. Все нации имели свои взлеты и падения, и у многих судьба оказалась не лучше. Но большинство же старалось помнить в основном свои победы, а не выпячивать поражения и гонения - от таких людей бывает несварение желудка. Везде есть хорошие люди и не очень, и добрые люди не всегда бывают приятными.
   Из-за двери слышался шум сборов большого семейства, плач детей, но не было слышно ругани. Они собирались сосредоточенно и молча. Я же стиснув зубы, продолжил экспериментировать с собственным телом. Пальцы, руки, ноги, пот тек ручьями по моему лицу, но теперь утереть его я мог сам. Из последних сил был сделан последний аккорд - я сидел на кровати. От слабости меня качало, все болело как после изнурительных тренировок. На то, чтобы лечь снова, меня уже не хватило. За этими занятиями меня застала молодая Мария. Она мгновенно подскочила к кровати и принялась укладывать больного. Без ее помощи, я бы рухнул неизвестно в какую сторону.
   - Что ты делаешь? - всполошилась Антуана.
   - Он сидел! - радостно оправдывалась девушка, неужели столь незначительное улучшение моего самочувствие могло вызвать столь заметную радость?
   - Сидел? Это хорошо, - впервые за этот день на мрачном лице Марка промелькнула улыбка. - Будь здоров парень.
   - Бога благодарите, ироды! - прошамкала из своего угла старуха.
   Дальше был цирк. Все семейство как один человек бухнулось на колени, и принялось усердно отбивать поклоны, шепча что-то неразборчивое. Из них получились бы неплохие солдаты, главное знать, как отдавать команды. И еще я почувствовал разницу между нами, у нас говорят "на бога надейся, а сам не плошай". А игрой слов можно доказать все, что угодно, тем более метафизику.
   Молитва кончилась, и меня общими усилиями перегрузили в старый потрепанный фургон. Да, они были весьма практичны.
  
   Нас уже ждали на месте, сержант небрежным движением ткнул пальцем в сторону бараков и назвал номер. Охрана уже спешила встречать следующую партию - их было слишком, подчинившихся приказу и спокойно идущих в неизвестность. Мог ли я их осуждать? После всего к чему привели все мои красивые позы? Пожалуй, что нет. Да и кто бы ни пошел, если у него за спиной семья и дети? Быть может, кто-то и пытался скрыться, но все же большинство шло как бездушный бессловесный скот. Их было много, но это был не народ - империи. Эти люди неспособны построить империю, а в своем крошечном государстве были нетерпимы к чужакам и слабым соседям. Но они до сих пор живы - их нация не исчезла в потоке времени, значит, они чего-то стоят.
   Барак был грязен и холоден. Из окон невыносимо сквозило, но семейство, приютившее меня, принялось активно приводить его в жилой вид. Энтузиазма у них поубавилось, когда появился сержант с двумя солдатами. Армейские ботинки оставляли комья уличной грязи на только, что вымытом полу. Одно это уже вызывало немое возмущение. Впрочем, новости оказались еще менее приятными - мы занимали всего одну комнату, хоть и большую. Марк оказался не так то прост, он отвел сержанта в сторону и о чем-то с ним тихо потолковал. Неизвестно, что мог он пообещать, но он сумел выторговать крошечную кладовку под больного. Под присмотром солдат меня сразу перетащили туда. А несколько минут спустя комнатушка стала наполняться появившимися вслед за мной вещами, которые грозили заполнить собой все свободное пространство. Меня же не покидало ощущение, что я похоронен в этой груде полезного хлама. Я здесь буду жить? Здесь дышать нечем уже сейчас! А что будет через пару дней, когда скопится пыль? Еж тем до меня доносился шум свары с соседями, несомненно, очень милыми людьми. Надо же как-то выплеснуть негативные эмоции, особенно понимание того, что мышка сама сунула голову в пустую мышеловку.
   На следующий день приперлись фельдшеры, которые осматривали всех подряд, на всех составляли медкарты. Около меня они задержались.
   - Что это? - поинтересовался старший.
   - Это наш кузен Альд. Его контузило при обстреле.
   - Выжил, после резонансно-диффузионного разряда? - удивился лейтенант, - Крепкий парень.
   - Крепкий он..., - начал было Марк.
   - Был, - веско подвел итог хирург.
   Они даже не стали осматривать меня и заводить медицинскую карту, меня более не существовало для них в этом мире. Мое тело их абсолютно не интересовало, даже как потенциальный источник болезней. Очень плохо для корхетов. Это означало, что корготы не интересовались здоровьем пленных как таковых, они нужны были для иных целей. Впрочем, Марк, похоже, и не помышлял. Пока же они пытались придти в себя после принудительного массового стриптиза....
  
   Вчера мне уже удалось встать на ноги, и вчерашние мрачные мысли позабылись. Пожалуй, я слишком спешил, но проводить в забитом всяким хламом закутке круглые сутки было выше моих сил. Это стало едва ли не самым знаменательным событием за последнюю неделю. Ничего особенного не происходило, было тесно, но корготы внимательно следили за гигиеной и здоровьем своих пленных. Даже мне стало казаться, что эти резервации были созданы с целью уменьшения жертв среди мирного населения. Таким врагам можно было бы и проиграть. На фоне того, что было в последнюю войну, Ауриканцы неизбежно проигрывали. Простым людям была не нужны боевые действия. Даже больше, большинству из них почти все равно, кто находится у власти, лишь бы не мешали жить и работать. Одна банда сменила другую, вот и вся разница. Космополитичность империи делало ее слабой, вернее делало ее основной народ слабым, разобщенным. Но все же, они испытывали чувство гордости за себя и свою империю. Но вот другие.... От них трудно ожидать верности, тем более от недавно покоренных народов, для них почти ничего не менялось.
   День за днем я набирался сил и вскоре был в состоянии выполнять несложную работу. Как-то раз я столкнулся с соседским парнем - Асоном. Хиловатого вида парнишка выбил у меня из рук таз с грязной водой и заявил, что это занятие достойно последней из женщин, а не мужчины и несильно ударил меня в грудь. Дыхание сбилось, я прижался к холодной пачкающейся мелом стене. Асон плюнул мне на ботинки, и проходя мимо пнул, уже пустой таз. Мальчишка я восстановил в памяти каждое движение его тела, мимику его острого носатого лица, странно он во мне не вызывал никаких чувств, ни злости ни.... Что это смирение, смирение слабого?
   Когда стих звон металла ко мне подошла Мария, она всучила мне в руки таз.
   - Асон - слабак! Не слушай его! - золотые слова, но тут девушка допустила досадный промах, - Ты что, не мог дать сдачи?
   Мне аж самому стало жаль себя, а уж от слов вырвавшихся из моей груди вообще хотелось плакать.
   - Мария, я..., я, я не умею драться, - я сказал ей правду.

4. Тень воина.

  
   Я не мог объяснить девушке, что то, что осталось от меня, несколько ударов этого хиляка грозили снова превратить меня в бесформенный кисель. Я сказал правду. И не важно, что теперь она чувствует себя ответственной за меня. Мне она совсем не нравится, она была мне чужой по мыслям и по духу. Нет, дурнушкой она не была, в меру привлекательная худенькая девушка, способная защитить раненого воробушка от злой кошки, и отогнать собаку, пристающую к мяучащиму комку шерсти. Хорошая девушка. Ей, наверное, тесно здесь, она умна, но ее ум уходил на бессмысленную однообразную работу, ей нужно было больше свободы и больше воздуха. Если у меня появится когда-нибудь возможность, я, наверное, помогу ей.
   Когда никто не видел, я отжимался, приседал, качал пресс, По-возможности старался восстанавливать себя. Тяжело. Непонятное ощущение, когда видишь тренированные мышцы, а на деле все это оборачивается фикцией. Все это рельефное мясо на костях, и не более того. В этот день у нас впервые забрали человека - Горгоса. И на следующий день этот здоровяк вернулся первым из тех, кто уходил. Его невозможно было узнать - избитый, окровавленный, но живой. Горгос был мастером фот-су. Но все это оказалось мелочью по сравнению с главной новостью - нашу резервацию получил центр подготовки особых подразделений солдат. Корхеты были всего лишь реалистичными манекенами для отработки приемов. Возвращались немногие.
   Неужели - я - тогда - убивал - людей?! Не может быть, это ведь были куклы! Но прежней уверенности уже не было. Этот мир продолжал наносить мне удар за ударом, все в очередной раз вставало с ног на голову.
  
   Теперь уже я ухаживал за раненными. Выносил утки, ставил компрессы. Медикаментов катастрофически не хватало - бинты стирались и использовались помногу раз. Зачем? Все находящиеся здесь люди были обречены, лучше пустить себе пулю в лоб, перегрызть вены, чем жить здесь.
   После обеда забрали маленького Деви. Ему едва только исполнилось десять лет. Он не вернулся. У нас уже не было прежней семьи. Были другие люди, которые уже не были чужими. Но никто не хотел идти первым. Крики женщин оглушительно звенели в ушах. Кричали немногие, но этого все равно было достаточно для того, чтобы.... Этого оказалось недостаточно для всего. Только думать, только бы ни следующим. Очень скоро и меня начнут посещать такие же мысли - фельдшер уж больно внимательно стал приглядываться ко мне.
  
   Лейтенант в черной офицерской форме тащил маленького отчаянно воющего визжащего Давида. На помощь ему подскочила Сарочка, впившись острыми зубками в волосатую руку вояки. Тот в раздражении стряхнул ее в сторону, в воздухе мелькнуло серое, бывшее когда-то белым платье, и девочка ударилась об стол. Из ее глаз выступили слезы, но девочка не заревела.
   - Офицер! Не надо..., - вякнула Мария, но тут же отлетела в сторону словно полено.
   - Лейтенант, - эта скотина определенно служила в спецподразделении, - Вы зря так поступаете с детьми.
   - Что?! Уйди с дороги калека.
   Он бросил слова мне в лицо, словно я был пылью под ногами, и двинулся сквозь меня. Первым упал сержант, непонимающе уставившись в пространство, рядом с ним рухнул лейтеха. Деревянная щепа от удара о землю еще глубже вошла в мозг.
   - Альд? - прошептала Мария - я лишь пожал плечами.
   - Не трогай! - ее руки потянулись к оружию, - Мы можем остаться, ведь никто не знает, что это сделали мы. Но это ничего не изменит. Для всех будет лучше, если мы уйдем. С оружием нас слишком быстро засекут. Нам нужно уходить. Пошли.
   Мария, Сара и Давид, вот и все кто остался от того доброго семейства спасшего меня. Чем-то я им все-таки был должен.
   - Куда? - я схватил ее за руку.
   - Там вещи.
   - Вещи трупам не нужны.
   - Семейные реликвии, - шипела Мария.
   - Отлично, только скажи мне сразу, что ты так хочешь забрать?
   Подумав несколько секунд Мария нагора выдала мне такой список, что ее пришлось остановить.
   - Все это хлам. Не будет семьи, не будет реликвий. Там есть что-нибудь по-настоящему ценное? Ты пойми, нагруженных, словно мулов, нас остановят сразу. Но если кто-то останется жив, у него будет шанс вернуться и вернуть реликвии. Но сейчас - главное время - его нет. Ты идешь? - с нажимом спросил я.
   - Да, но....
   Я с силой дернул ее за руку - стоять и распинаться рядом с двумя трупами - несусветная глупость. Затолкать тела под скамейку, набросать вокруг мусора - вот на это было можно тратить драгоценные секунды. Через полминуты мы уже шли, с озабоченным видом, но не слишком торопясь, по территории "резервации". Я готов был ее прикончить своими руками, лишь бы она сейчас не сдурила и позволила вывести детей. Через пол часа мы были у третьего КПП. Брать штурмом его не пришлось - один из вахтенных удалился в туалет. Теперь все решали секунды. Бесшумно появившись за спиной у солдата, я погрузил его в глубокий и вполне здоровый сон. Мария уже успела протащиться через вертушку, когда появился второй. Следует заметить, что он не запаниковал, а просто ткнул товарища под ребра. Тот отчаянно заморгал, пытаясь бороться со столь внезапно наступившим сном. Продолжение идеалистической картинки посмотреть не удалось, но и без того все предельно ясно. Странно, что нас никто не окрикнул. Такая удача очень редка.
   Не успели мы еще отойти на приличное расстояние, как Мария, имевшая свои планы, попыталась рвануться к центру города. Ей снова пришлось помешать, во время войны слишком многие будут готовы сдать беглых ради призрачной надежды собственной безопасности. Вот когда мы добреемся до относительного безопасного места, где можно будет хоть на несколько минут перевести дух, тогда нужно будет подумать о дальнейших действиях. Быть может, ей удастся переубедить меня. На улицах было пусто. Ветер с трудом отрывал наводопевший мусор и пытался куда-то его тащить. Закапал мелкий дождик, возможно городской парк был не лучшей идеей, но ломиться в первый же попавшийся дом казалось не лучшей идеей.
   Среди густо растущих деревьев нас ждал приятный сюрприз. Нам повстречался солдатик. Немного смазливый, светловолосый, тонкие черты лица у него странным образом сочетались с небольшой детской припухлостью, и пьяный. Намного больше, чем он мог себе позволить, что не помешало ему навести на меня оружие. И попробовать домогаться до Марии. Я не психолог, и тем более не склонен решать проблемы подростков - тело в ответ на угрозу среагировало быстро - внезапный разрыв сосудов головного мозга - запоздалая мысль - не стоило убивать - это лишние проблемы, нас искать будут значительно старательнее. Да и местным может не повезти. Живой он бы промолчал о том, что здесь произошло. О том, что здесь были дети, я подумал еще позже....
   - Ты убил его? - губы Марии неприятно задрожали.
   - Да, - врать? Детишки уже сегодня видели двойное убийство, и перенесли они происшедшее лучше, чем девушка, - Он угрожал нам оружием.
   - Но он бы нам ничего не сделал! Ты посмотри на него! Это же почти ребенок, он только недавно....
   Странно, мой организм оказался готов к большим нагрузкам, чем можно было бы предположить. Невозможно за такой короткий промежуток восстановится. Но чувство гнева заставило разбежаться энергию по жилам, словно перед боем. Внешне же почти ничего не изменилось, даже ритм сердца остался прежним. Я поднял Марию и поставил на землю в стороне от детей. Мне очень многое хотелось ей сказать, но о многом придется умолчать.
   - Дура, - тихая спокойная констатация факта, - Думаешь, такие молокососы боятся убивать? Да с ними всегда больше всего проблем, они не понимают, что такое убить. И они убивают. Может, потом раскаиваются, но это уже поздно. Ты предпочла бы, чтобы он изнасиловал тебя на глазах у детей?
   - Но ведь можно было не убивать, - уже неуверенно продолжила Мария.
   - Нужно было, - буркнула я.
   Продолжать воспитательную беседу не имело смысла, нужно снять обмундирование и спрятать тело. Закапывать не было смысла - если будут искать с собаками, то труп будет найден так же быстро, как если бы был брошен посреди дороги. Форма мне и не думала подходить, если только Марии. А вот "Дест-2мк" в компактном исполнении очень пригодится. Раздевать и прятать тело не стоит, достаточно сымитировать ограбление трупа. Смерть выглядит достаточно естественно, и даже серьезная экспертиза вполне способна пропустить настоящие причины, тем более солдат был в состоянии алкогольного опьянения.
   - Надо его похоронить....
   - У, - от этой фразы я аж вздрогнул, - Мари, если мы будем его хоронить - это время, и, почти наверняка, насильственная смерть, если мы его оставим так, никому и в голову не придет, что его кто-то убил. Пошли.
   - Альд....
   - Ну что еще?
   - Ты говорил, что не умеешь драться? - глупая женщина, но можно было бы подумать, что я солгал немного? Нет, она смотрит на меня слезливыми глазами и ждет ответа, вот Давид смотрит на меня с этакой мальчишечьей бравадой и гордостью - еще бы мы бьем врага.
   - Я не умею драться, - пришлось согласиться.
   - Но....
   - Я умею убивать.
   Что ее так испугало? Чтобы предотвратить вскрик, пришлось несильно ударить ее в область диафрагмы. Дистанция не позволяла добиться приемлемого уровня шума иными способами. Мария захлебывалась воздухом и теперь тихо брела по опавшим листьям. Тихо - это в смысле молча, а не бесшумно.
   - Плохой дождик, - захныкала Сара.
   - Дождик хороший, - возразил я, не хватало мне еще с атмосферными осадками разбираться, - Не слышно как мы идем по мокрым листьям, водичка смоет следы, и собакам будет труднее нас найти.
   Не слишком удачные аргументы для ребенка, ее, наверное, стоило взять на ручки, но позволить себе такую роскошь я пока не мог - где-то совсем недалеко были люди. Это сделала Мария, перед этим выразительно поглядев на меня. Ну, плохой я, нехороший, но кто будет ломать незваным свидетелям шеи? Через двадцать семь минут мы были на большом холме, с которого прекрасно обозревался весь город. Странно, что здесь не было ничего, чтобы напомнило о вооруженных силах, а ведь такая удобная высота....
   Здесь мы и устроили первый привал, расположившись на одиноко стоящей скамейке. На мокрых брусках красовались самые разнообразные надписи, но нам они были совершенно неинтересны. Пасмурно - значит, стемнеет быстро. Это хорошо.
   - Куда ты хотела пойти? - напрямую поинтересовался я, до того как девушка успела отдышаться после подъема.
   - Я?
   - У тебя есть куда, к кому в этом городе обратиться?
   - Есть, конечно, - умудрилась оскорбиться таким недоверием Мария.
   - Тот, о ком ты хоть что-то знала во время заточения? Нет? Тогда мы останемся здесь.
   - Здесь?! Мы промокли, застыли, нам необходима еда!
   - Все это мелочи. Без еды можно прожить несколько дней.
   - Но дети! Они хотят есть!
   - Мария, взрослые могут не есть месяц, - пришлось объяснять свою позицию, - Во всяком случае, это не так смертельно, как встреча с патрулем.
   - Ты, ты..., ты не лучше их! - Мария ткнула пальцем в захваченный город.
   - Спасибо на добром слове. А теперь....
   Мне эта девица уже порядком поднадоела, особенно "высокими нравственными принципами своего народа". Вместо того чтобы заткнуться и молчать в тряпочку, вечно порет какую-ту чушь ни к месту. С трудом выяснив, что в городе протекает река и есть даже небольшой портик (ну и зачем я так с ней заморачивался?). Еще большего труда стоило заставить ее заткнуться, после бурного словоизвержения, касающегося моих умственных способностей. Объяснить ей словами ничего не удавалось, пришлось воспользоваться уже ранее опробованным методом. Нас уже, наверняка, искали, не исключено, что с собаками. А река нашлась уже по другую сторону холма, сейчас в сумерках было самое время спуститься по течению за пределы городской зоны.
   Ручей нашелся очень быстро. По песку по колено в воде было идти трудно, даже если бы не было дополнительного веса в виде Давида и Сарочки. Мария сама едва плелась. Еще ведь пришлось сделать пробежку на другую сторону до дорожки с твердым покрытием, потом вернуться по своим следам и пожалеть, что нет ничего способного перебить запах для собак. Потом дно стало более каменистым, стало легче. Главное не переломать ноги под напором усилившегося течения и не падать на особо предательских булыжниках.
   Общими усилиями мы столкнули в реку какой-то топляк. Сложнее всего было заставить влезть в воду всю мою компанию. Господи, как они боялись промокнуть. Особенно если вспомнить, что и так уже промокли до нитки от дождя. Пришлось взять на руки всех и поспешить, догоняя утекающее бревно. Потом им уже было все равно, почти. Хотя Мария успела меня довольно болезненно укусить, а о царапинах можно было даже не вспоминать. Водичка была действительно на редкость холодная, но у нас не было резкого перепада температуры, так что, если и будут какие-нибудь серьезные проблемы, то начнутся они только при серьезном переохлаждении. В первую очередь это относилось к детям.
   Без особых приключений мы продрейфовали до леса. Теперь нужно как можно сильнее выжать белье.
   - Мадам, если вы думаете, что я не видел обнаженных женщин..., - попытался прибегнуть к голосу разума я.
   Но мои спутники, по крайней мере, старшая из них не достаточно продрогла, бултыхаясь в воде, и позабыла, что на твердой поверхности нас ждут не меньшие проблемы. В ответ меня обозвали нехорошими словами, которых корхеты знали немало. Пришлось в приказном порядке потребовать их белье, при этом не оборачиваясь, и заставить их растираться. Возвращая одежду, выжимать которую еще сильнее не представлялось возможным без преобразования ее непосредственно в лохмотья, не удержался от маленькой мести - я всего на всего повернул голову в их сторону. Демаскирующий все предприятие визг был обеспечен. Надо было это сделать раньше - эта дура даже не подумала стащить с себя и девчонки длинные сорочки.
   - Снимай.
   - Нет!
   Мне осталось только клацнуть зубами и угрожающе зарычать - слов больше не было. Вот на это они среагировали моментально, то есть разделись окончательно, но Мария ко всему еще вооружилась гнилушкой вполне приличных размеров.
   - Ты бы хоть прикрылась, - не удержавшись, фыркнул я.
   Все на эту сцену уже было невозможно смотреть, отвернуться, давясь от рвущегося наружу хохота, и снова работать в режиме отжима. Мария, наверное, обиделась, но выглядело все это очень комично - посиневшая трясущаяся от холода с тиной, застрявшей в волосах, только что стеснявшаяся показаться в длинной рубашке, девушка теперь абсолютно неприкрытая неумело, но весьма воинственно размахивала веткой, аккомпанируя сама себе непрерывным лязгом зубов. Апофеозом стало тожественное и несколько ленивое деление огромной "дубины" пополам под собственным весом, что было дальше, я не досмотрел.
   - Растирайтесь, - прокашлял я, пытаясь быть максимально тактичным, - замерзните дуры!
   Интересно, как она управится с Давидом? Подавив оскал на весь рот, я развернулся. Резкий перепад настроения мне был вновь обеспечен. Они просто стояли, прикрывшись тряпками.
   - Мария, разотри девочку, пока она не замерзла, - жестко отчеканил каждое слово.
   Кажется, немного помогло - кожа стала приобретать более естественные оттенки. Все одевай ее, я тем временем отжимал одежду Давида.
   - А теперь, Сарочка, ходи, двигайся....
   - Я не хочу, я устала и платье мокрое....
   - Двигайся!!!
   Прогресс. Но теперь пришлось обложить матом ту, что постарше. Которая пыталась сразу напялить мокрую одежду.
   - Да не грудь, дура! Там жира предостаточно, чтобы сохранить тепло, ноги, руки - тебе еще идти.
   Мария еще раз попыталась покраснеть, но в сложившейся ситуации эта естественная реакция по увеличению кровоснабжения заметного результата не приносила. Ну, активней, снова пришлось отвернуться и уже приниматься за свою собственную одежду. Давид уже тоже наматывал круги. Так они быстрее ослабнут, зато хоть немного разогреются, и одежда чуть просохнет. Здесь хоть ветра нет. Я же перенес переохлаждение на удивление легко, словно его и не было. Еще раз спасибо доброму доктору.... Мария все еще не была готова.
   - Одевайся, - сдался я, да и дети уже устали топтаться на одном и том же месте.
Честную компанию пришлось подгонять чуть ли не пинками. Самое главное - никакой маскировки. Нелегко пробираться по осеннему лесу, таща на буксире еще три тела, их легче было бы на себе нести. Но так они окончательно замерзнут. Совсем плохо стало, когда у ноги перестали держать Марию, даже с моей помощью. Пришлось, свалить их подле трех мощных близко растущих сосен - защита от ветра. Искать яму глупо - там, наверняка, внутри вода. Лапник, поверх груды гниющих листьев, хоть какое-то тепло, лежанка почти готова, осталось только присыпать их сверху листвой, так чтобы было похоже на естественную кучу, и самому закопаться вглубь. Ту еду, что я сейчас смогу достать, они еще не будут есть. А, следовательно, не имело смысла тратить силы.
   Утро. Самое холодное время суток. Оно все-таки к лучшему, что мы встретили его хорошо окопанными. Днем должно быть теплее, если повезет, выглянет солнце. Дождя не должно быть точно. Детишки спали беспокойно, но все же это было не болезненное забытье, а здоровый сон. Температура только немного повышена. Долго им в таких условиях не протянуть.
   Мария проснулась чуть позже, она и открыла глаза и испуганно отдернулась, чуть не разметав листья. Зато, она ощутила разницу температур и теперь уже ни за что не хотела вылезать из теплого лежбища. Она даже поглубже зарылась.
   - Когда Давид или Сара проснутся, нам нужно будет идти. Осторожно, - теперь уже она пыталась прижаться ко, мне не заметив, спящих между нами детей.
   Странно загнать в эту кучу их мне стоило бы больших трудов, но вот вытащить их, наверное, можно будет, только разметав теплую кучу.
   - Лежи спокойно, им нужно выспаться.
   Мария фыркнула и тихо в полголоса поинтересовалась, женат ли я. Ну и так далее. Мне пришлось ей объяснить, что она должно быть не слишком устала, если ее сейчас интересуют подобные вещи и посоветовал экономить силу, пообещав перевалить Сарочку на ее худенькие плечи. Вот теперь она точно обиделась, и тихо в полголоса начала перемалывать мне косточки. Мол, у тебя и девушки нет, что ты вечно скучный, даже не шутишь. И вообще ненормальный. Когда девушка говорит "нет" - это значит да.... Мои уши медленно, но верно вяли и становились неотличимыми от опавшей листвы. Это продолжалось до того момента, когда Сара начала просыпаться. Удивляясь своему терпению, я прервал нескончаемый поток. Почему так долго? Быть может она в чем-то права, надо быть проще, и к тебе потянутся массы.
   - После всего, что произошло, ты должен на мне жениться.
   Я все правильно расслышал? Да? Мама роди меня обратно....
   - Это правда, дядя Альд? - словно солнышко улыбнулась Сарочка.
   Это заговор? Я хотел выразить свои мысли и чувства словами, но выходили одни сплошные маты на всех доступных и не доступных мне языках. Но поскольку рядом были дети, а речь у меня до сих пор фильтруется очень неплохо, на свет появилось только жалкое мычание. Отдышавшись, мне удалось поинтересоваться:
   - Это еще почему?
   - Как? - кажется, она искренне изумилась и не меньше моего.
   Зато дети откровенно радовались. Будь сильным, храбрым или трусливым, все равно, просто нужно сказать:
   - Нет.
   - Что нет?
   - Я не женюсь на тебе.
   Если до Марии дошло не сразу, то разочарование в глазах Сары могло тронуть кого угодно. Возникло трудно преодолимое желание повыть на луну, если бы какой-нибудь достаточно крупный естественный спутник появился бы на небосклоне, соблазн бы стал непреодолимым.
   - Все пошли!
   Все силы девушки внезапно куда-то исчезли, на ногах она не стояла. И я в очередной раз подумал, что нужно иногда схитрить или свести все к шутке. Но забитые под завязку мозги наотрез отказывались выдавать что-то похожее. Даже больше того, весь этот цирк связан не только с набором острых ощущений, но и некоторым образом, от биологических циклов самой Марии. Плюс целый веер стереотипов (я совсем недавно накололся на такие же), да и может несознательный, но расчет. Проблема, на этот раз была в том, что сама Мария меня не привлекала, в направлении женитьбы, кхм.
   Бороться с внезапным бессилием пришлось пощечинами, под конец они выходили уже достаточно хлесткими, но ситуации не помогли, как до этого и слова. Полуобморочное состояние, как будто она не могла совсем в обморок упасть, быстрее бы очухалась. В общем, пришлось ее переть на себе.
   Кто мог мне сказать, как идет война? Где "враги", а где "наши"? Здесь теплые зимы, но через несколько недель может выпасть снег. В океане наверняка бури, и серьезная переброска войск фактически завершена, наш противник подготовил себе плацдарм на территории сопредельного государства, в расчете на весеннюю компанию. Корготам необходима быстрая война, но за зиму империя успела бы серьезно укрепить береговую линию, настолько, что высадка десанта стала бы серьезной проблемой. У обоих "сверхдержав" отсутствует соразмерный флот, да и средств для ремонта и техобслуживания кораблей явно недостаточно. Значит, оккупированная территория была невелика, но хорошо защищена. Следовательно, если я прав совсем недалеко мне удастся сбросить свою ношу.
   Мне повезло в первой же деревне, попавшиеся корхеты одели и обогрели своих. На меня смотрели с подозрением, особенно когда я признался, что не собираюсь задерживаться ни в этом доме, ни в этом поселенье, и помогать бедной девушке. Ауриканцы и корготы были на этой земле чужаками - завоевателями.
   Пока под ногами чавкала растекшаяся грязевым ручьем дорога, мои мысли были заняты совершенно другим. Еще три человека исчезли из моей жизни и должно быть навсегда. Особых переживаний у меня это не вызвало. Но почему-то, я сказал Давиду, что иду, чтобы остановить войну. Быть может, у меня не хватило силы воли сказать это кому-то в лицо, и при этом промолчать ее тоже не хватило....

5. Сознание для....

  
   Пока под ногами чавкала растекшаяся грязевым ручьем дорога, мои мысли были заняты совершенно другим. Как переправиться через океан? Что случилось в мире за время моей вынужденной изоляции? Но задачи, несомненно, остались прежними - найти и уничтожить. Никто ведь и не ожидал молниеносных действий. Следовательно, время до весны было. Оба государства не имели больших кораблей и кораблестроительных заводов, вернее, корпуса-то они наварить могли, да вот с машинной частью были проблемы. Раса, оставшись без высоких технологий, была отброшена далеко назад и теперь уже не могла остановиться. Остатки технологий погребались под руинами войн, ведущихся ради захвата этих же технологий. Но что делать мне? Возвращаться назад? Или пытаться решить проблему собственными силами?
   Мое чрезмерно развитое самолюбие заставило меня вернуться к врагам - не грабить же своих. На небольшое приусадебное хозяйство я наткнулся недалеко от города. Там же обнаружился и блокпост раннего обнаружения противника.
   Часовые выдали себя сигаретным дымом, тлеющие огоньки они профессионально скрывали, но этого оказалось совершенно недостаточно. Миновав многочисленные растяжки, и очень тихо даже по моим меркам, я подобрался почти вплотную, еще секунда и двумя проблемами стало меньше. Третий выдал себя тем, что пропах дымом, а он ведь даже не курил.... Все это больше походило на бойню. Я заставил себя забыть о крови, и остатках мозгов, стекающих с блестящей поверхности спицы. Нужно не вспоминать, что это простые парни, а не злодеи. А можно вспомнить, как они обстреливали мирные города. Тебе ведь это хорошо известно. Резонансные разряды запрещены конвенцией от..., очень-очень давно. Был враг, была цель. Они знали, на что идут. И они получили это. Какая разница, погибнуть от выстрела в лобовой атаке, или словить шальной осколок в отхожем месте? На войне все равны, слишком равны. Смерть поджидает за каждым углом, смотрим тебе в рот, когда ты ешь, налипает тяжелой грязью на сапогах, ее ждешь всегда, но она все так же внезапна и неожиданна. Корготы - они использовали целый народ для тренировок своих солдат, не щадя даже детей. Это не оправдывает меня, возможно, мне начинает нравиться это занятие. Ощущать последнюю вспышку импульсов в мозге теряющим связь с внешним миром, последняя судорога тела переставшего быть единым и гармоничным целым. Одно движение и гаснет целый мир, его поглощает тьма, выстраивающая мир в единый порядок, против извечного хаоса света. И бездна, одинаково легко принимающая и тех и других. И должен существовать баланс, разрушая одну вселенную, человек должен создать новую, и тогда бесконечность наполняется континуумами.
   Мне жаль, что они умирают. Но они воины.
   Абсолютно бесшумной победы не получилось - во внутреннем дворе домика тренировался боец. Обнаженный торс открывал вид на рельефные мышцы, каким позавидовала бы любая картинка из анатомического атласа. Красавец. Настоящий киношный герой, его отсюда да на первую полосу какого-нибудь журнала, и не важно военного или вообще сельскохозяйственного. Четкие отлаженные движения, несомненно, немереный уровень в СаТо, или системе боевого рукопашного боя. Догадался ли он о чем-нибудь? Не знаю, его психическое состояние осталось прежним, никаких заметных отклонений. Он только перекинул шест одним могучим движением через весь двор прямо мне в руки. Я сделал вид, что принимаю поединок. Несколько секунд на сближение, отсутствие костюма и песчаная с небольшими камушками поверхность не обеспечивали должного уровня сцепления с поверхностью, и не позволяли резко менять скорость. Моего противника этот факт беспокоил куда меньше моего. Нельзя допускать проскальзывания подошв - в таком случае резко упадет сила трения, и избыточная быстрота движения уйдет впустую, в крайнем случае, допустим прыжок. Удары можно было даже не пытаться отбивать, но отводить их в сторону милое дело. Здоровяк все больше теснил меня, еще немного и спина почувствует преграду. Мой противник оставался совершенно спокоен, он не испытывал радости от временного превосходства - все будет потом, когда бездыханное тело будет лежать в пыли. Оттолкнувшись ногой от изгороди, я приобрел кратковременное преимущество, конец шеста врезался корготу в пах. Он почти выдержал этот удар, но все-таки подался вперед и следующий взмах пересек незащищенное горло. Дерево, смяв трахею и пищевод, не побрезговало сломать шейные позвонки.
   Что все же лучше? Убить человека сразу или дать ему помучиться последние секунды? На этот вопрос можно ответить - как получится. Я сплюнул - наконец-то легкие окончательно прочистились, тело разогрелось и работало как единый механизм. Глубокий вздох наполняет энергией каждую клеточку, выдох и усталости как не бывало, самое главное максимально быстро подводить-отводить нужные вещества. Жаль бойца.
   В воцарившейся тишине мне удалось подыскать себе подходящую одежду, три смены белья, целую кучу денег обоих государств и сухой солдатский паек. Я сейчас не солдат. Слова наемный убийца наиболее полно отражают мою настоящую маску. Не важно, чем будут платить за смерть, для меня то будет невинный человек.
   Неподалеку от дома нашлась заваленная ветками машина. Несколько секунд и замок сдался, осталось только придумать, куда крутить баранку. Корготам удалось захватить относительно небольшой участок побережья, на юге расстояние до соседнего материка было заметно больше, вероятно, там захватчиков нет. Машина, издав недовольное ворчание, принялась месить грунт дороги. Мои предположения оказались верны - Хорвера свободна. Меня же на подъезде остановил какой-то не в меру ретивый часовой. Меня под конвоем сопроводили к начальнику поста, солдатик же все распинался о положенном вознаграждении - должно быть очень хотел домой. А по мою душу ожидался допрос с пристрастием, особенно в свете корготского транспортного средства и одежды трофейного производства. Но тут с моего языка как бы ненароком слетела пара кодовых фраз, и конвоира тут же отправили погулять. А местный начальник через две минуты после запроса получил такой нагоняй, что моментально изменился в лице. Скорость, с которой все это происходило, потрясала воображение.
   - Кто ты такой, черт возьми? - осмелился поинтересоваться лейтенант.
   - Вам, что? Жить надоело? - вежливо поинтересовался я в ответ.
   Выходит, моя популярность чрезмерно преувеличена. Меня отнюдь не знает каждая собака, хотя не прошло и года с тех замечательных событий.
   - Нет. Извините. Вы, разумеется, свободны, - глаза молодого офицера разбегались словно тараканы, - Вам что-нибудь нужно? Сопровождение? - начал он, но тут же осекся под моим взглядом.
   - Да, кое-что вы можете сделать, мне необходима подробная информация о положении войск. Запрос пошлешь тем же кодом. Менее чем через двадцать минут он будет не действительным, - сложившуюся ситуацию необходимо было использовать с максимальной пользой.
   Как и ожидалось, противник занял и удерживал небольшой участок побережья и из укрытий не вылезал. К обороне они были подготовлены великолепно. Самое худшее - империя не спешила вести активные боевые действия. Все это выглядело слишком подозрительно - противник на глазах у всех укрепляет позиции в захваченном государстве корхетов и получает все больше возможностей разнообразить тактические ходы. В то время как значительная часть сил империи привязывалась к одному большому городу порту. Причем, в районе с нестабильной политической обстановкой.
   - Быть может, вам бы пригодились сопроводительные документы? - осторожно поинтересовался лейтенант, он так и не рискнул взглянуть на распечатки.
   - Разумеется.
   Оставив пару ничего не значащих отпечатка пальцев и получив за это необходимую макулатуру, я пожертвовал свое транспортное средство посту. "Пальчики" - по этим приметам отыскать меня как минимум проблематично, а если честно, то и вовсе невозможно. Ну а машина настолько повысила настроение поста, что лишних вопросов мне не задавали. Еще бы теперь у ребят будет на чем сгонять до ближайшего поселка, чтобы как следует отдохнуть и развлечься. Ну и на самый крайний случай рвать когти на технике значительно удобнее. Я оглянулся на замаскированный дот, да уж меня всегда удручали дыры в комплектации местных армий, сверхвысокотехнологичные бластеры соседствовали едва ли не с дубинками, это случалось повсеместно. Чем больше они воевали, чем быстрее теряли дары науки.
   Удалившись быстрым шагом на полтора километра, я свернул в лес и по огромной дуге возвращался на север. Только что полученные документы утонули в первом же попавшемся ручье. Мне они без надобности, лейтенант полагал, что я попрусь на юг, но он ошибся. Сейчас самое время снова вернуться к корготам.
   Я спалился. Где-то уже звенит сигнал тревоги. Даже если это всего лишь пустые страхи, разборок со шпионским начальством мне не хотелось. Птица я вольная, куда хочу, туда и лечу. А еще - жить хочу. Домой хочу. Это, по-моему, достаточная причина, чтобы продираться по густому кустарнику. С каждым пройденным километром навыки передвижения по лесистой местности стремительно увеличивались. Да, успел бы я пройти полный курс подготовки, для меня не была бы такой проблемой столь густая растительность.
  

* * *

  
   Шлюз пронзительно пискнул. Где-то заверещал сигнал тревоги, еще немного и охрана поднимет тревогу. Юркий Клейсх дернулся, но тут же вспомнил, с кем проник в эту древнюю часть цитадели.
   - Император, вы могли бы позвонить охране, иначе они поднимут лишний шум. Система безопасности....
   - Верно, значит, я все-таки не зря взял тебя с собой, - усмехнулся Арагон.
   Несколько слов, и где-то там наверху снова воцарился покой и порядок. Оказавшись внутри длинного коридора, они следовали указаниям ключа. Этот артефакт хранился семьей Таронг в течение веков, но место, где находился тайник, забыто. Однажды кронпринц решил попытать удачу, проверил его в цитадели и выиграл главный приз. Теперь осталось только сравнить содержимое базы данных реликвии с реальностью. Теперь уже император шагал по древним переходам, он шел в то место, о котором уже давно все благополучно позабыли. Голый невзрачный коридор, какие еще тайны ты скрываешь за своими дверями? Но даже властителю вход туда заказан без ключей. Бегущая стрелка указывает путь. Это - одно из мест сосредоточение силы, почти позабытой, но ей все равно, ей нет дела до внимания людей. Потому что это сила сама в себе. Она ждет хозяина, ей нужна цель. Ибо с появлением цели ее существования становится осмысленным, даже если это вечное ожидание.
   Калигул заскулил, крупный пес не хотел идти туда, но не мог покинуть своего друга перед лицом опасности. Арагон потрепал собаку за ухом, но легче четвероногому существу не стало. Приходилось идти за человеком.
   Наконец, одна из дверей призывно засветилась - туда. Но это было лишь начало нового лабиринта с едва заметной путеводной стрелочкой. Этот блок законсервирован и энергоснабжение минимально. Сумрак усиливал ощущение тайны и причастности к чему-то.... Еще один шлюз. Все пришли.
   "Пожалуйста, введите код расконсервации". Код? Арагон на мгновение растерялся, никто никогда не говорил ни о каком коде! Черт! Оказаться на расстоянии вытянутой руки и не иметь даже возможности увидеть, есть ли там хоть что-то. "В чем дело?" - Клейсх, тупой баран. Нужно же было так назвать сын...а, имя. Ради этого стоило попытаться, наверняка, пароль можно вводить не один раз. А имя, император неторопливо набирал имя ключа, заученное еще в детстве не хуже молитвы. Главное было не ошибиться ни в одной букве, ни в одной цифре, иначе следовало наказание. Они учили его по частям, но каждый раз приходилось повторять все, и ни одной ошибки не могло быть. Кому-то это казалось глупым, но мать принца была слишком верна традициям. А отцу не удавалось ее переубедить, что необходимость в точном знании всей этой последовательности отсутствует. Да она ни для кого не имела смысла, она было лишь для одного человека - его.
   "Пожалуйста, подождите".
   - Нужно уходить! - нервно взвизгнул Клейсх.
   - Стой! Если бы они хотели нас убить, они бы уже это сделали. Яйцеголовый, не забывай кто я!
   "Добро пожаловать в лабораторию ЗК-253-Л", дверь открылась, открывая небольшой тамбур, и еще один шлюз из прозрачного материала. За ним был пульт, усеянный кучей индикаторов, дублирующих основную аналитическую систему в критическом случае.
   - Давай, Клейсх. Что здесь такое.
   Император отвернулся, конечно, глупо оставлять этого ученого без внимания, но нужно хоть немного осмотреться. Хотя смотреть было не на что, разве что на подозрительный шкаф - единственный предмет мебели. "Пожалуйста, введите ваш личный код", - попросил ящик. И еще раз ключ, "спасибо", император даже не успел ничего набрать. А внутри.... Да, внутри были боевые скафандры. Император, не раздумывая, сделал шаг вперед, ему даже почти не пришлось прилагать усилий, чтобы оказаться внутри мощного корпуса. Оказывается, форма рыцарей была не более чем нижнее белье под это чудо, позволяющее управлять мощью одним мановением руки. Жуткое опьянение силой, но нельзя чтобы эту тайну кто-нибудь узнал раньше времени.
   - Система требует ключ..., - Клейсх потерял голос на последнем слове, он обернулся и увидел нечто, способное привести в ужас понимающего человека. - Император?
   - В чем еще дело? - раздраженно откликнулся Арагон.
   Шлем снимался целиком, серьезное неудобство, но все равно оставалось такое впечатление что, да связь со скафандром не нарушена, он все так же хорошо видит все схемы. Идет режим адаптации.
   - Ключ, - пролепетал ученый.
   Порхающим шагом Арагон двинулся к пульту, не очень удобно, но с каждым шагом становилось все лучше. Тихо щелкнул ключ. И щиты поднялись. Там был....
   - Боевой кибер серии Дес-35, - руки Клейсха порхали над клавиатурой
   Монитор выводил все новые порции данных. Время консервации, боевые возможности. Была и одна маленькая неприятность - ЭВМ не имела данных личностного характера, а по непонятным причинам ИскИн отказывался нормально работать без такой мелочи, мотивируя тем, что это базисная поведенческая матрица.
   - Есть два пути воспитание, и ментальное клонирование, - продолжал свою лекцию доктор, ему ведь за такое светил приличный куш, и нужно было хоть как-то обезопасить себя, ему еще очень хорошо помнился взгляд императора. - Воспитание может идти двумя путями - естественное, порядка 2-3 лет, и виртуальное около полутора месяцев. В случае ментального клонирования личность подопытного становится личностью кибера. Рекомендован метод виртуального воспитания, если требуется точные характеристики....
   Арагон, не отрываясь, смотрел на конструкцию металлического цвета. Этот кибер - комбинация роя и твердого скелета - он мог варьировать свою форму в широких приделах, и в тоже время обладал укрепленной силовыми полями конструкцией. Даже древние не смогли запихать в микроструктуру корпуса достаточно мощных источников энергии. Клейсх, он, несомненно, в случае программирования внесет кое-какие свои изменения, этого нельзя допустить. Скопировать кого-нибудь? Он еще менее глуп, чтобы доверится кому-то из окружающих его людей, пусть даже самых преданных. Воспитывать ИскИн как ребенка? У него нет столько времени, и никаких гарантий результата. Была еще одна мысль, очень соблазнительная - самому стать этим кибером. Вечный Император! Не знающий ни старости, ни боли. Способный защитить себя сам от любого противника, даже больше - уничтожить кого угодно....
   - Пошли.
   - Куда? - испугался Клейсх.
   - Неужели ты не хочешь посмотреть на все это вблизи?
   - О да, конечно, - ученый не стал перечить господину, хотя смотреть было не на что.
   Система безопасности, предупреждающе звякнув, отключилась, и они вошли вглубь. Перчатка императора натолкнулась на прозрачный экран, о боже, как ему хотелось прикоснуться к своему новому телу. Такому совершенному.... И тут он перехватил испуганный взгляд Клейсха, нет, для этого ему не пришлось оборачиваться, система спроецировала изображение прямо в мозг. Ученый ему нужен. Яцеголовый должен жить. Но его взгляд зародил сомнение. Император не был уверен, что не умрет сразу после копирования. Он не был уверен в себе. Кроме того, хотя он останется жить, умрет то именно он - тот, который сейчас стоит, перед аппаратом ментального сканирования. Маленький ящик и кресло. Смерть, он не хотел умирать. Быть может, он сможет поладить с собой? Но ведь кибер будет считать себя основным - будущее открыто для него, а слабая углеводородная оболочка скоро испортится.
   - Калигул ко мне, - пес уселся в кресло по команде.
   - Вы, что собираетесь дать киберу сознание этого, этого...
   - Клейсх, скажи мне. Ты знаешь еще какое-нибудь существо настолько бескорыстно преданное мне и послушное командам? И, когда у него не останется других природных мотивов - это станет его основным чувством.
   - Нет. Но он будет гоняться за кошками.
   - Клейсх! Калигул не гоняет кошек.
   - Вы не поняли, он каждого бегущего будет считать добычей, каждого кто боится. Я не могу спрогнозировать модель его поведения! Он не разумен.
   - Главное он будет слушаться меня. И, Клейсх, если ты так хорошо знаешь собак, значит, тебе ничего не грозит. Да и Калигул вроде питает к тебе вполне нежные чувства. А разум, у него ведь будет больше возможностей, чем у пса. Приступай.
   Ученый сиротливо огляделся и включил программу. Все равно разубедить императора не удастся. Хотя все нежные чувства у пса заключались в благосклонной возможности безболезненно погладить, и парой вежливых взмахов хвоста, нужно было признать, что это далеко не самый худший вариант для Клейсха. Пес заскулил, что-то шло не так, через пару секунд визг. Лапы судорожно забились, тело свалилось на пол. "Клонирование прошло успешно, - сообщил приятный женский голос, - Копируемый объект прекратил жизнедеятельность, восстановление функций невозможно". Веко императора дернулось, но когда ученый обернулся, лицо властителя уже было спокойно.
   - Ты говорил, что эта операция безопасна....
   - Мой император, так говорила программа. Никто уж очень давно не занимался этим. Я не мог знать, что все так получится. Я бы никогда....
   - Конечно, Клейсх, активируй кибера, все-таки ведь Калигул не умер, - грустно усмехнулся император, ему не хотелось думать, что чуть по собственной глупости не оказался на месте пса. Когда-нибудь, когда силу будут уже покидать его, он скопирует себя, но до тех пор ограничится боевым скафандром.
   Защитный экран поднялся. Но там внутри стоял пес точная копия Калигула, только заметно крупнее. Он так же стоял, свесив язык как живой, если не знать того, что сам Калигул валяется за креслом.
   - Ко мне, - четко выполненная команда, не слишком быстро, так как это сделала бы настоящая собака, - Уничтожить, - ученый не успел вскрикнуть, кибер оставил ему ровно столько времени, чтобы можно было понять, что уточнения и отмены команды не последует, - Мимикрируй под него.
   Ненормально крупный пес вызвал бы вопросы, а так один человек ушел с императором вглубь цитадели и вернулся, куда он денется, потом никого не должно волновать. Клейсх стал слишком опасен, слишком много знал. И стал не нужен.
   Это победа. Но император не чувствовал радости, приобретенная игрушка уже не так радовала, как привлекала недоступная. Смерть Калигула не добавила хорошего настроения. Не смогла машина заменить даже верного пса. Кажется, он стал понемногу понимать, почему древние не любили боевых роботов - они лезли в самое святое, право человека на жизнь, они не могли заменить живое существо рядом. Это оружие, не могло принести никакого удовлетворения, даже почти невероятная победа над ним, для человека не имело ни малейшей ценности. Войны так и остались на откуп людей. Те же, кто доверился совершенным механизмам, проигрывали по духу борцам, тем, кто осмеливался держать в руках оружие, готовый рискнуть всем ради....
   Но сейчас совсем другая история. Теперь Эльвира уже не сможет диктовать свои условия, опираясь на своего сумасбродного рыцаря. Этот клинок сломается, словно сухая веточка, столкнувшись с мощью многовекового дуба. Да и другие рыцари, все вместе они едва ли смогут составить конкуренцию одному боевому киберу.
  

* * *

  
   Подо мхом хлюпала вода, но тут же заполняя его словно губку. Спокойно пели птицы. Тихо шелестел ветерок, раскачивая верхушки сосен. Все как обычно, но что-то не так. Я рухнул на мягкий зеленый ковер. Едва слышно прошелестел выстрел, снайпер, я откатился под прикрытие пня, уклоняясь от града парализующих разрядов. Убивать меня не хотели, но когда на землю вокруг меня посыпались капсулы с усыпляющим газом. Задержанное дыхание надолго не спасет - эта мерзость без цвета и запаха подействует и через кожу, только медленнее.
   Я пошевелился - выстрелов не было. Меня, похоже, повязали по всем правилам, да и группа была подготовлена гораздо лучше обычного. Я прыгнул, пытаясь уйти с линии обстрела. Бесполезно. Когда пространство охватывает плотная сетка разрядов, уклоняться от них просто некуда. И дело уже не в скорости или гибкости, нужно проскальзывать сквозь ячейки ловушки, но эта похоже плелась в расчете даже на существо меньше меня. Пара разрядов парализовали меня, сколько их всего настигло цель мне уже неизвестно. Все, что удалось, это сориентироваться так, чтобы жизненно важные органы по возможности не пострадали. Третий разряд отключил сознание....

6. Игры.

   Очнулся я в отдельной... камере. Нары, параша и крохотный столик. Пространство метра три на два, зато в высоту не меньше пяти. Хотя на двух Меирах была натянута мелкоячеистая сетка. Вроде жив, и ничего не болит. Все замечательно. Шевелиться пока не стоит, лучше повнимательнее приглядеться ко всем подозрительным выступам, излишне фонящим объектам, или наоборот.
   Примерно через час у меня были первые посетители - три дюжих парня с автоматами на перевес. За это время ничего подозрительного в камере не удалось найти. Мы шли по казавшемуся бесконечным коридору вдоль множества камер, в некоторых из них были узники. Они были совершенно разные, но кое-что их все же объединяло - среди них не было слабых людей. Потом было зеркало во всю стену, умножающее пространство, и поворот в пустой длинный коридор. Заглянув за одну из дверей, меня затолкнули внутрь.
   Там ожидал лысоватый капитан, обладающий роскошными усами. Кроме его кресла и стола, мебель отсутствовала как класс. Принадлежность капитана так и его бугаев оставалась тайной.
   - Драться приходилось? - деловито поинтересовался он.
   - Да, - я не стал уточнять, - Кто вы?
   - Вопросы здесь задаю я, - монотонно заявил капитан - глупый вопрос, - Ты говоришь только, когда тебя спрашивают. Иначе, - мне не понравилась его садистская улыбочка.
   Волна боли пронеслась по телу, заставив сравниться с пресмыкающимся. С ней еще можно было бороться, но к чему открывать все карты? В распоряжении этой сволочи есть, несомненно, более эффективные средства. Пока же мне удалость выяснить, что все дело в тонких едва заметных браслетах и ошейнике. Меня могли умертвить в любую секунду.
   - Объясняю правила. Тебя выводят в амфитеатр, ты дерешься. Выживаешь - живешь дальше. Если умрет твой противник, ты тоже умрешь. Чаще всего ты будешь не один. Твой выход через десять минут.
   Приятные новости. Боль уже отпустила, а меня уже тащили прочь. В полностью закрытом зале я встретился еще с десятью мужиками и одной женщиной, одетых в такие же полосатые робы, что и я. Женщина, она была беременна... совсем недавно.... Она, наверное, сама еще об этом не подозревает. Двенадцать человек. Что за гладиаторские бои здесь проходят?
   Врата распахнулись. Впереди была площадка не меньше, чем футбольное поле, с искусственным покрытием, имитирующим короткую траву. А в противоположном углу нас ожидал противник - мальчишка, самое малое, лет на пять младше меня. Его лицо еще сохранило детские черты. Мои товарищи перегруппировались и двинулись организованной толпой. Я же чуть задержался, оценивая ситуацию и наблюдая за скотиной в синем тренировочном костюме. Это не гладиаторские бои, скорее коррида. Судя по его четким по его четким движениям, лишь изредка разрываемых ошибками, оставалось предположить, что это очередной центр подготовки бойцов экстракласса, а за одно и центр своеобразных развлечений. После двух свернутых шей, нескольких переломов моим "друзьям" удалось толпой задавить общего супостата. Невидимый рефери вдавил кнопку, и живые груши для отработки ударов повалились на земь. Счет был в нашу пользу. Нас распустили по камерам, но пообщаться не дали. А звукоизоляция не позволяла пользоваться приемами "тюремного" телеграфа. Ждать следующего дня. И так день за днем с незначительными вариациями. У меня не появилось новых друзей только враги.
   Шестые сутки. Нас выгнали на арену более двадцати человек. Но боевик на этот раз был вооружен коротким силовым клинком - у нас только парализующие стержни, но способные выдержать пару касаний с силовым клинком. На этот раз, я влился в общий вихрь, пара неглубоких порезов и судороги, характерные для чересчур близкого знакомства с полем. Вот и все. Пока отрывались остатки нейронных нитей, боец крошил в капусту моих товарищей по несчастью.
   Странно, но та женщина все еще жива. Пока еще нет никаких внешних признаков, но ее организм уже ослаблен, идет интоксикация, требуется время привыкнуть к пока еще чужеродному телу, восстановить баланс обмена веществ. Мы двое против этого.... Какого черта! Нет, я точно псих, она ведь не нуждается в моей защите, она мне никто!
   Я резко развернулся и неожиданным движением сломал ей бедро. Я улыбнулся, глядя в глаза, наполнявшиеся ненавистью, после того как схлынула волна боли. Это все, что можно было пока сделать. Эта женщина на данный момент не боец. И еще на достаточно долгий промежуток времени, чтобы ее беременность стала достаточно заметна другим.
   Начинаем новую игру. Я уклонился от выпада и уходил в сторону, соблюдая дистанцию, позволяющую раненной быть в безопасности. В конце концов, она перестала интересовать бойца.
   - Твоя государственная принадлежность парень, - растянул выдох я.
   - Что? - ответ просто подкупал, да и не способен был этот парень при таких нагрузках нормально общаться.
   - Идиот и тормоз, - резюмировал я, вставая в боевую стойку.
   Оскорбленный боевик сверкнул белоснежными зубами и ринулся в атаку. Клинок вращался подобно пропеллеру, слишком большие затраты энергии. Пару раз уклонившись от выпадов, я отскочил в сторону. Достаточно танцев. Взмах, перехватываю руку бойца, короткий рывок ломает запястье, силовой клинок падает под ноги, но противнику до него уже не дотянуться - я хватаю его за горло.
   - Корготы? Империя? Кто?
   - Империя, - прохрипел, наконец, парень.
   Я отбросил его в сторону, словно тряпичную куклу - ему придется еще полчасика поспать, если медики не удосужатся привести его в чувство раньше. Изящный росчерк клинка и дверь падает внутрь. Все это уже было. Знакомые переходы. Ничто иное как Шутик. Ну и на всякий случай я все же прихватил в спутники нового знакомого, и даже привел его в чувство, чтобы тащить было легче. Тревога, кто-то приближается несколько человек. Коридор в этом месте был достаточно узким.
   Солдаты бежали строем. И так же четко остановились первые ряды, сделав несколько шагов, вставали на колено, задние ряды казались отражением передних, только крохотная задержка во времени. И несколько человек склонилось над "жертвой"....
   Легкое неслышное касание пола, центра уже нет. Преимущество силового клинка в непрерывности наносимого удара.... Я поднимаю залитого кровью своего поединщика и тащу дальше. Зачем он мне? Не знаю. Вдвоем мы вваливаемся в кабинет моего бывшего куратора.
   - Где Аманда? - поинтересовался я у какого-то идиота, вальяжно разместившегося в кресле моего любимого инструктора.
   - Кто? - теперь была моя очередь удивляться.
   - Инструктор по боевой акробатике, - попытался объяснить я.
   - У нас нет никого с таким именем! А ты, кукла, возвращайся в свою камеру. Или умрешь прямо сейчас.
   Эти угрозу меня взбесили. Если Аманда давно не занимается здесь, то могли бы хотя бы убрать ее личные вещи. Эта сволочь заняла уютный уголок, изгадив его одним своим присутствием.
   - В куклы, значит, играем? - просвистел я, бросая вперед беднягу заложника.
   Мой собеседник ловко уклонился от медленно летящего тела, но на большее его не хватило, даже на то, чтобы подать тревогу. Он уже лежал, уткнувшись мордой в пол, с заломленными руками. Теперь вопросы задавать будет легче.
   - Кто ты?
   - Немедленно прекрати! Ты неплохой боец, я походатайствую за тебя, - хрипел он в пол.
   - Хорошо.
   - Отпусти меня!
   - Тебе придется прежде ответить на пару вопросов. Кто ты?
   - Амадест Ганн Моз, инструктор по огневой подготовке.
   - Если не ошибаюсь, это Шутик?
   - Вы уже бывали здесь?
   - Приходилось. А теперь слушай....
   Мое подсознание выплевывало беспорядочную мешанину звуков. Ожила настенная паль, приятным женским голосом заявив:
   - Добрый день, Ди.
   - Добрый, Агата, - поздоровался я.
   - Вы, вы смогли подобрать код к этой консоли! - от изумления Амадест позабыл о неудобной позе.
   - Я его знал, - уточнение было излишним, но приятным, - Сейчас я вас отпущу.
   - Агата, - картинно вопросил я, - Наличие на базе бойцов, уровень которых сопоставим со мной?
   - Отсутствуют.
   Я сочувственно взглянул на подготовку к броску стрелка. Ей не суждено стать удачной.
   - Вот так, Амадест, - я приподнял его с пола, - Я мог бы уйти отсюда по вашим трупам. Но мне очень захотелось разобраться в том, что здесь происходит.
   - Ваш доступ, - неуверенно пробулькал инструктор.
   - Повыше вашего, - горло заболело, протрещав умопомрачительную комбинацию, изначально мои связки на такое способны не были. - Я временно принимаю руководство над центром.
   - Ди, ваши полномочия подтверждены. Приказ номер один распространен среди личного состава. Ожидаю дальнейших инструкций, - теперь, хоть и не надолго, я здесь царь и бог.
   - Мое первое желание, - вслушайтесь в звучание этого слова, - Показать, где раки зимуют, одному не в меру впавшему в детство капитану. Агата вызови медиков. Пошли, Амадест.
   Двери бесшумно закрылись за моей спиной. Пришлось даже подождать несколько секунд, прежде чем проникновение сквозь запертую дверь будет обнаружено. Капитан, не отрываясь от бумаг, недовольно пробурчал что-то вроде: "Вон. Не беспокоить".
   - Вы не узнаете меня? - голосом полным разочарования поинтересовался я.
   - Ты?! - заорал капитан, потянувшись к своей любимой кнопочке.
   В самом же деле не дожидаться же мне этого? Капитану пришлось поучаствовать в аттракционе "летающее кресло". После соприкосновения со стеной их траектории разделились. Прежде чем мой мучитель оказался на полу, я уже был рядом и с превеликим удовольствием отфутболил тело в другой угол. Когда капитан налетался, он отдыхал, а затем все повторялось в тщетных попытках дотянуться до спасительной кнопки. Броски чередовались с болезненными, но безопасными для жизни ударами. Этот идиот никак не мог добраться до спасительного пульта, пришлось, как бы ненароком, подбросить его туда.
   Помятое лицо капитана просияло торжеством, он уже предвкушал победу. Застыв на мгновение, он рухнул всем телом на спасительную кнопку. Как вам театр одного актера? Выражение его лица в течение нескольких секунд сменилось с мстительно-победного до обиженно-разачарованного. Всеми промелькнувшие за это время градации словами просто не описать. Я спокойно, не шевелясь, наблюдал. Капитан отчаянно ударил по кнопке вызова охраны. В дверях мгновенно появилось три штурмовика.
   - Взять нарушителя! - упиваясь мстительной злобой, приказал капитан.
   Охранники замялись.
   - Выполняйте приказ, - подтвердил я.
   Капитан смотрел на меня как на психа, но руки то заломили ему.
   - Я рад, капитан, что вы сами отдали приказ о собственном аресте, - я прошептал ему на ухо.
   Капитан дернулся, но в его спину уперлось дуло автомата, разом решившее все его сомнения. Амадест неодобрительно посмотрел на меня. Неужели он ждал понимания?
   - Зря. Это любимчик самого императора, - объяснил он, когда мы остались наедине.
   - Императора? Вы хотели сказать соправителя Арагона?
   - Я сказал то, что хотел сказать. Вам не стоило ссориться с этим человеком.
   - Ну что ж теперь поделать? Ну не мог я отказать себе в маленькой слабости - эта скотина действительно заслуживала наказания.
   - Он всего лишь выполнял свою работу.
   - И надо думать - хорошо? - меня это уже начинало раздражать, - не сомневаюсь. Вот только играть в куклы недостойно человека, тем более воина. У него явные психические отклонения.
   - В таком случае вам следовало бы убить его.
   - Да, - приходилось с этим согласиться, - труп бы не доставил мне никаких проблем, в то время как.... Но сейчас я уже не могу убить его.
   - Вы человек, Ди, - склонил голову Амадест, самое интересное, что он вполне искренен, - Возможно, это и есть одна из основных ваших проблем.
   Вот только этого мне не хватало. Какой уже по счету человек пытается заняться моим психоанализом? Не важно, я такой, какой я есть! Но почему-то все их слова так похожи....
   - Вы слишком высокого мнения обо мне, - возразил я, - Итак мне необходима полная информация по деятельности Шутика за время моего отсутствия. Второе - большой сбор в аудитории А, через один час двадцать минут. Досье на всех.
   Амадест скрылся, надо думать, выполнять приказ. Хотя с этим отлично справится Агата. В его подсказках не было необходимости, и он очень своевременно прочувствовал это. И удалился. Я же пошел разыскивать свою ячейку. Хоть это осталось в этом мире неизменным, консоль вежливо отозвалась на мои прикосновения. И теперь на мне снова был иссиня-черный комбез. Безупречность бездны портил только плащ - ослепительно белый. Что это за новый контраст во мне? Тьма замаскированная светом? Я не стал отказываться от предложенного комплекта, в конце концов, подготовленная специально для тебя эта одежда была просто обречена нравиться ее обладателю. А плащ был одним целым с комбезом, но мог и отделяться, и превращаться во тьму. Даже мимикрировать. Мои доспехи растут вместе со мной.
   За время моего отсутствия случилось многое, но все можно было описать в нескольких словах. Подготовку бойцов поставили на конвейер. Качество падало. Определенный смысл был - падала значимость каждого отдельного бойца, но росла общая мощь. Мои громкие слова по поводу прогулки по трупам были слегка легкомысленны, но основные проблемы наступили бы в тот момент, когда охотник и дичь поменялись бы местами - после того, как удалось бы покинуть базу. Да и решали эти ребята несколько иные задачи.
   После последней войны оборудование сильно пострадало, да и многие инструкторы погибли. И капитан предложил соправителю использовать живых кукол. Вопрос, о том присутствовали ли объекты данного класса в моей подготовке, я задать не решился. Сам Арагон любил лично присутствовать на показательных боях. Работал тотализатор. С сожалением я отбросил мысль об освобождении всех пленников. Император слишком мощная фигура, чтобы его перевесить политически. Но вот заставить проверять их личные дела я мог, мог заставить пройти медицинское переосвидетельствования этих психов. Тем временем мне в голову пробралась предательская мысль, что не один из моих друзей не допустил бы здесь такого. Император платил по счетам. Никого из них здесь не было. И все ниточки вели в тупик. Причины ухода и смерти были самыми разнообразным, все обрывалось в самый неподходящий момент. Но все ниточки указывали на императора. Странная благодарность. Я скрипел зубами - Метс умер от сердечного приступа - чушь, Шаф спился - ерунда, Джердоф.... Да, что это такое, черт возьми! Это уже за пределами разумного! Это болезнь, сумасшествие. Или заговор. Молчание на фронте.
   Я надиктовывал сообщения для сбора, сам я там буду присутствовать только несколько минут. Мне был известен адрес Аманды в столице. В тот момент непростительная слабость овладела моим разумом - может быть, она была вознаграждена за спасение жизни высочайшей особы?
   На собравшихся инструкторов мой скромный наряд произвел неизгладимое впечатление. Мои слова дошли до них не сразу, когда меня уже там не было. Невозможно, что серьезно изменить. Но хоть, как-то улучшить положение узников мне удалось....
   Я же спешил к тому дорогому мне человеку. Я жалел, что не интересовался ничем до этого грустного момента, когда было заявлено, что игры окончились. Все всерьез.
  
   И, быть может, я и в самом деле излишне честен и прямолинеен?

7. Аманда.

   Темнело. На улицах попадалось все меньше людей. Мой наряд служил отличным пропуском среди немногочисленных еще патрулей, но не многим из них было суждено их увидеть, вернее, никому. Никто не должен знать, что я здесь. Длинный ряд старинных каменных домов, но мне нужен был только один, тот, в который я боялся войти. На пороге меня встретила служанка, что-то заставило меня оттолкнуть ее, не обращая внимания на ее нервный вскрик.
   Я шел сквозь комнаты, словно знал куда иду. И вместе с тем, постепенно начинал входить в боевой транс. Какая-то опасность, смертельная. Пахло смертью. Я остановился только перед кроватью, в которой лежала бледная осунувшаяся женщина.
   - Аманда, - едва слышно прошептали мои губы.
   Она открыла глаза, секунда и они перестали быть мутными, в них загорелся прежний огонь. И хоть все это давалось с большим трудом, голос ее звучал твердо.
   - А, малыш Ди, - улыбнулась она, - А я, тут, видишь, умираю. Как хорошо, что ты все-таки успел навестить меня.
   - Не мели ерунды! Ты поправишься, Мауз вылечит тебя, - как холодна ее рука, все не в порядке, ее пот неприятно болезненно пах.
   - Нет, Ди. Слишком поздно, все слишком поздно. Метсу повезло меньше, чем мне. Я все же дождалась тебя.
   - Это же невозможно, Аманда. Вас всех....
   - Ты прав. А теперь я хочу только одного, - она внезапно обхватила рукой мою шею, и наши губы соединились.
   Блаженный миг был короток. Она без сил упала на подушки. Глаза ее были пусты. "Врача!" - кажется кричал я. Пульса не было. Меня отстранил какой-то медик. Он попытался делать искусственное дыхание, но без энтузиазма. Они это делали только для меня. Массаж сердца, может помочь, но очень не на долго слишком ослаблен организм. Необходима система искусственного жизнеобеспечения. Необходимы медикаменты, переливание крови.... Я схватил табуретку и разбил ее о стену.
   - У вас хоть что-нибудь есть?
   "Врачи" попятились, но они были достаточно умными людьми и понимали, что спасти их может только правда.
   - Нет....
   - Лед! У вас есть лед?
   Молчание. Льда не было, но они заработали активнее. Наблюдать, как они издеваются над ее телом, было невозможно. Убегали безвозвратные секунды, еще немного и станет слишком поздно. Токи еще бежали по нервам, температура еще в пределах допустимого.
   - Достаточно! - я оттолкнул прочь беспомощных лекарей, закрыл ей глаза, - Стоять!
   Они замерли как вкопанные. На все свои вопросы, я услышал только одно - император объявил старую науку собственностью семьи, звать доктора бесполезно. Это были лучшие, но без техники они ничего не могли сделать. Лучше было вызвать знахарей, шаманов, целителей..., тех, кто не настолько зависел от техники. "Прочь!" - прошипел я, дураков задержаться и спросить об оплате не нашлось.
   Эта комната, весь дом напоминали ее. Здесь везде была частичка ее души. Не было только ее. Никогда.
   Быть может это слишком выспренно и картинно, но я не мог уйти, не сказав последних слов. Нужны ли они ей? Но они были необходимы мне.
   - .... Я пришел слишком поздно, чтобы спасти своих друзей. В этом есть часть моей вины, и верность мне убила их, я оставил их, потому что был слишком слаб. Я ведь мог остаться и всего этого не допустить. Стоили ли несколько слезинок жизней моих друзей? Нет.
   Все что теперь остается мне, это чтить их память. И не допустить повторения ошибок. Клянусь, я найду ту сволочь, которая все это сотворила. Боюсь, я даже знаю кто это. Но это не изменит ничего. Если ему повезет, он умрет быстро. Да будет так.
   Я отвернулся и молча вышел. Ее тело принадлежало не моему миру. Не мне посещать ее последнюю обитель. Но она будет жить в моем сердце, пока оно бьется. Пока во мне есть хоть капля меня. Сорвавшиеся с неба капли стекали по белому плащу, не в силах удержаться на его поверхности. Я произнес одну клятву, но клялся перед всеми. Слово надлежит быть исполненным. Налетевший ветер взвил плащ, словно гигантские белые крылья. Эта хитрая штука, она ведь отражает и мое состояние. Теперь мне не хотелось скрываться. Там, куда я иду, этого было недостаточно. Мне не препятствовали, меня узнавали. Быть может, уже имели приказ.
   Меня встретила Эльвира. Несмотря на спешку, безупречна, как всегда, и как всегда несколько чарующих несовершенств, отклонений от идеала. Но на этот раз ей это не помогало, для меня она была мертвее Аманды. Словно статуя, в которую забыли вдохнуть жизнь, кукла.
   - Ты вернулся? - удивление, страх.
   - Меня подвигли к этому не слишком приятные обстоятельства.
   - Сожалею, - ложь, - У меня для тебя хорошая новость, - на ее руке качались три медальончика, - Я решила сделать тебе подарок, мы сотворим для тебя новый Амулет Рыцаря Либран. Рыцарский орден. Через три дня он будет готов. Если ты согласишься задержаться....
   - Сожалею. Но мне необходимо идти, иначе мой крохотный визит вежливости грозит затянуться, - мне не нужен новый, более могучий поводок, наверное, только потому, что медальон был изначально чужим, мне удалось уйти из-под его влияния.
   Я был вынужден уйти. Уйти, оказавшись так близко от цели. Все, что я могу сделать, превратит империю в прах. Не сейчас. Слишком много обязательств висит на мне. Обязательств, перед теми, кто еще жив. Да и не превращать же в бессмыслицу то, ради чего так много близких мне людей отдали свои жизни. И даже теперь, зная, что против меня куется могущественное оружие, сделать что-то здесь в эти дни нельзя.
   Элизабет. Надеюсь, Эльвира позаботится о своей фрейлине. Мои визиты могут спровоцировать скоропостижную смерть. Все равно, честна была эта девушка или притворялась. Для меня сейчас нет никакой разницы. Я не хочу знать.
   Идет борьба за власть. Кто-то убирает неугодных людей, не считаясь ни с чем. Сейчас я могу только ускорить этот процесс.
   Пора выполнять условия сделки. Я отдал свой комбез на хранение в гвардейскую казарму, там ее никому в голову не придет искать. И никто не выдаст. Кто-то из-за того, что вместе воевали, кто-то из соображений чести, но были и те, кто ничего не скажет из страха. Но ведь их никто специально не будет спрашивать.
   Следующая остановка - Вельгорн.

* * *

   Новый пес был заметно крупнее, но он был чужим. Ему не удастся заменить Калигула. Если только не....
   - Мимикрируй! - и вот теперь рядом два неотличимых внешне существа. - Уничтожить.
   Теперь он возьмет себе крохотного щенка и воспитает сам. Вместе с Калигулом, замершим у ног.
   - Будешь сопровождать меня. Режим охраны, без крайней необходимости использование вооружения запрещено. Используй угрозу.
   - Задача ясна, - "собака" ответила четко поставленным голосом, - Речевые функции из-за маскировки будут минимизированы, не речевые команды невозможны. Идет процесс синхронизации для прямого управления....
   Император усмехнулся, эта сила всегда с ним. А новый облик уже не мог вызвать подозрений.
  

8. Путь.

   До порта удалось добраться без происшествий. Но что дальше? Нельзя же придти просто так не корготский военный корабль, и поинтересоваться, не подбросит ли шеф через океан? Мало было проникнуть на корабль, необходимо еще как-то жить все время круиза, а это полторы-две недели. Все это выглядело не слишком хорошей идеей. Полная ерунда.
   Осознание временных масштабов заставляло менять решение. Корабли. Техники здесь маловато. Корабли. Но ведь здесь есть и воздушные транспортные средства, способные пересечь океан. Нужно возвращаться назад, в Карсон, и насмотревшись на могучие океанские суда, я решился на захват самолета.
   Время неумолимо текло, не думая давать ни малейших поблажек. Маневрировать и уходить от патрулей ночью не так сложно, но проникнуть на военный аэродром? Часовые люди - полбеды, гораздо хуже многочисленные детекторы движения, регистрирующие любой крупный или быстрый объект.
   Я установил на одном из деревьев дистанционно управляемый бластер. В нужный момент град плазменных пуль взорвет баки с горючим, столь беспечно оставленных без надлежащей защиты. Активное вещество все еще требуется для сверхбыстрых истребителей. Меня же они не интересовали.
   Я пересекал защищаемую территорию несколько часов ползком, стараясь выдать наименьший отклик на детекторах. Если было лето, толстый слой грязи на мне давно бы уже высох, но мелкий дождик решил эту проблему. Холодно. Медленные движения не в состоянии согреть.
   И мне все же удалось миновать охраняемую зону, не подняв тревоги. В ворота, оснащенные полным комплектом сигнализации, соваться не имело смысла, один росчерк силового клинка сотворил новую дверь в стене. Внутри ангар представлял собой - ангар, здесь была еще и крохотная конторка с солдатиком в очках - ему не повезло. Теперь можно было ознакомиться с предлагаемым ассортиментом техники. Вот лично мне приглянулся "Элейр-37б", не отличающийся высокой скоростью и могучим вооружением. Зато он не был стеснен запасами активного вещества, а ресурс батарей превосходил все мыслимые сроки жизни самолета. Смазки ему так же не требовалось - магнитные подушки, минимум затрат на трение, движущиеся части вообще практически не соприкасались, это ограничивало максимальную скорость и ускорение. Но для скрытного перелета через океан, без дополнительной подготовки и проверки запасов топлива годилось идеально.
   Электродвигатели мерно загудели, набирая мощность. Теперь надлежало отвлечь систему безопасности. Прогремел взрыв, за ним еще один и еще. Надрывно заревел сигнал тревоги, и одновременно выпал солидный кусок стены, достаточный для того, чтобы в образовавшуюся дырочку протиснулся мой кораблик. Осталось только отпустить тормоза и слегка добавить восходящую тягу. "Эйлер" выскочил наружу, слегка вздрогнул, коснувшись шасси остатков стены, и, наконец, оторвался от земли. Сзади прогрохотала очередная серия взрывов, ангара больше нет, на минимальной высоте я вошел в густой дым. Остается только выбраться из зоны действия низковысотных обнаружителей аэродрома. Несколько минут у меня есть, если только никто не дежурит в оставшихся целыми истребителях, а зенитки на такой высоте обстреливать не будут, самую большую угрозу представляли вооруженные солдаты.
   Но вот уже под крылом мелькают верхушки деревьев. Пронесло. Если только они не запустят в воздух самолеты. Значит нужно еще ниже, большое искушение скользнуть по руслу реки на минимальной высоте над водой. Но впереди будет город, да и направление это обязательно проверят. Единственный выход почти мертвая дорога, вернее, машин мне пока еще не попалось. Спуститься почти до касания, для преследователей такой отклик на радаре будет наиболее безобидным. Пассивные сенсоры пока еще не заметили никакой подсветки, а мой реактор не настолько сильно фонит, чтобы быть найденным по нему.
   Одна за другой померкли звезды. Приближалось утро, первые лучи еще не объявившегося солнца осветили мир. Под крылом мелькнула желтая песчаная полоса берега, хотя, она была серой, немного коричневого. Мелькнула и исчезла, теперь главное не зацепить случайно волну. И не попасться на глаза кораблю.
   Наконец само светило величественно поднялось из-за горизонта, окрасив океан в теплый зеленый цвет. Здесь было тепло. Все же гораздо ближе к экватору, чем Аурик. Теперь придется пожертвовать скрытностью, сориентировавшись, я лег на правое крыло и начал набор высоты. Поднявшись выше уровня облаков, "Эйлер" слегка повел носом и лег на курс.
   Теперь можно было привести себя в порядок - стянуть покрывшуюся коростой грязи одежду, умыться в меру возможностей влажным полотенцем. Собраться - парашют, документы, местные валюта, смена одежды, и можно спать. Если кто-то нас обнаружит, "Эйлер" попытается уйти в ближайшее облако, а в случае опасности катапультирует меня. Все равно ему не уклониться ни от ракеты, ни от настойчивого истребителя.
   Пронзительно заверещал таймер. Территориальные воды корготов. До берега еще более двадцати километров. Заметили, нет? Пока запросов не было. Парашют не понадобился - высота небольшая - осталось только соскользнуть в воду. А автопилот уводил машину дальше вдоль берега, пусть его считают разведчиком, потом если уцелеет он под прикрытием горного массива и целого архипелага скалистых островов уйдет прочь в сторону полюса, северного.
   Берег оказался обрывистым, пришлось потратить около получаса в поисках приемлемого выхода. Волна сама вынесла, осталось только зацепиться и успеть уйти от следующей. Все просто, даже как-то скучно. Теперь до столицы Корготов оставалось сто пятьдесят километров. Не такое уж и большое расстояние, на дорогу выходить нельзя, придется около тридцати километров пройти по пересеченке и объявиться уже на вокзале....
   Народу ожидало поезд много, и смешаться с ними оказалось не так трудно. Ведь у корготы так же не мононациональное государство. Вид самой дороги нагонял тоску - уцелели только допотопные рельсы, или же их проложили заново, линии электропередач... общественный транспорт доживал последние годы подступающей дряхлости. Если бы удалось понять, что за причина низвергла развитую цивилизацию. Явно не недостаток природных ресурсов - уровень их технологий был слишком высок, и теперь спустя годы не исчерпал своего потенциала. В чем же тогда проблема. У меня был единственный ответ на этот вопрос - эта цивилизация-популяция достигла максимума своей численности, за время, которое они вышли на плато, способ обойти проблему не нашли. И теперь повторялась та же история, что и с культурой микроорганизмов в пробирке - достигнув некоторого максимума, но, так и не исчерпав всех ресурсов крайне благоприятной среды - она погибала. В моем мире повторяемость опыта на всех существах с коротким жизненным циклом поражала воображение и заставляла задуматься. Не может быть, чтобы ресурс человечества был ограничен? Не знаю, мы на крупных существах эту закономерность еще не проверяли, откуда столько времени и ресурсов? Но как все-таки человечество в выращенной для самой себя пробирке ноосферы походила на те культуры микроорганизмов. Единственный надежный выход известный мне - перенос части образца, в другую пусть даже и благоприятную среду. Как вариант - разрушение среды максимального благоприятствования. Вот местные, за все то время пока я был здесь, только этим и занимались. И им мне удалось помочь в этом деле. Но существует ли иной способ омоложения вида - популяции? Убийство молодых и наиболее жизнеспособных особей - далеко не самое лучшее решение. Но, за исключением глобального переселения другого механизма пока не видно.
   Вот проблема, которую нужно решить. Если войну не остановить - они убьют себя. Если остановить, то они все равно вымрут. Императора корготов убивать нельзя. Почему в моем мире в Китае демографическая ситуация лучше, чем в Европе? Почему сражающиеся народы, более активны и омолаживаются, несмотря на смерть многих воинов? Человечество при практически полном отсутствии внешних факторов стало внешним фактором для самого себя? Война необходимый процесс регуляции? Не современные мне войны, а более древние. Глобализация - это агония цивилизации? Получается, что так. Для устойчивого существования вид необходимо разделить на популяции, причем при отсутствии иных внешних регулирующих факторов естественного отбора, они вынуждены конфликтовать между собой, перемешиваться, двигаться. Терять территорию, приобретать новую.
   Но как обойтись без всего этого? Подобные механизмы на этом уровне сработают плохо, только после того как империи распадутся, и не останется бластеров, тогда.... Но у меня появилась идея, как избежать этого кошмара, жаль, не суждено знать результат.
   Пассажиров в поезд набилось великое множество, с тюками и сумками. Хорошо еще без животных. Хотя... несколько собак, кошек наличествовали точно. Опять как в моем мире, когда ЖД только входили в силу, но здесь это признак распада. До столицы удалось добраться почти без приключений, даже документы никто не спрашивал. Оставалось только простоять всю дорогу, потому как не уступить место женщине, ребенку или старику у меня очень редко получается. Только, когда совсем падаю и стоять не могу. И еще удалось порадоваться - чрезмерно острый нюх серьезный проблем мне не доставлял, как и звуки, у меня развивалось нечто вроде второго уровня сознания. Спать и бодрствовать одновременно, конечно, в таком состоянии я представлял собой не верх гениальности, хватало только на простейшие реакции. Многозадачность.... Смотреть в окно? Лучше подремать.
   Народ шевелился, менялся. По мере приближения к столице их не становилось меньше, но одеты они были побогаче, а вот культурности не прибавлялось. Иногда даже наоборот. На конечной все вздохнули с облегчением - прибыли. Толпа хлынула на выход, и сопротивляться ей было бессмысленно - все куда-то спешили. Суета. Судя по столице, корготы "сохранились" лучше ауриканцев. Или так только кажется? Здесь работали даже ретрансляторы на улицах. Местами даже экраны. Картинка годов шестидесятых-семидесятых "мир будущего". Ларьки. Они у меня вызвали приступ беспричинного веселья. Что-то мне все это напоминало.
   Что теперь? У меня не было ни малейшего желания искать "связных", так можно увязнуть в болоте интриги. Необходимо все сделать самостоятельно. Пока же стоило избегать мест, где будут проверять документы - уверенности в них тоже не было. Найти Анестиона, и с чего мы начнем?

9. Светлая.

   Заблаговременно забравшись на крышу одного из домов переждать ночь. За весь сегодняшний день не сделано ничего. Если император такая яркая личность, то все его шаги незамедлительно должны освещаться прессой. В чем же дело? Да существует ли этот император? Не был ли Анестион собирательным образом? Не марионетка ли на троне? Искушение обратиться за помощью к связным росло. Но стоило вспомнить, что произошло с верными людьми королевства, империи, решившими многолетний спор, выказав преданность потрясающую и не подкупную? Эти люди мертвы, либо отстранены прочь. Обе империи клепают "спецназ" - дешевую альтернативу рыцарям Либран. Отряды покорные руке повелители, профессионалы высочайшего класса - это последний довод в любой борьбе, последний довод королей. Непонятная, внезапная смерть. Они представляют смертельную опасность даже для нас - это то, что называется прямой и явной угрозой. Не было бы огнестрельного оружия, и у либранов были бы шансы. А так....
   Неужели мы исчерпали свой ресурс? Уходим в прошлое как сложные механизмы этого мира, медленно, но неотвратимо. Рыцарь, тем более, если он прошел полную подготовку, вряд ли доживет до своего первого боевого комбеза без помощи врачей и сложнейших технологий. Быть может, искусство сохранится в особых "монастырях", где гигантский отсев выделит единицы настоящих мастеров.
   Звезды. Эта цивилизация так и не достигла их. Они нашли иные миры и забыли о своем. У императора собственный замок, возможно, это и будет решением проблемы. Он там. Правительство здесь. И хоть расстояние не велико, покидать свой закуток ему приходилось редко. ... В столицу, на самом деле он светился везде. Его можно было ожидать где угодно. Визиты заранее не афишировались, информация устаревала еще до того как доходила до граждан.
   Как в такой ситуации сделать что-то без связей. А имеются ли они у этих шпионов? В этом были серьезные сомнения, тем более что от двойных агентов не застрахован никто. Я снова и снова перерабатывал добытые крупицы информации. Совсем недавно промелькнуло сообщение о появлении Анестиона в небольшом портовом городке. Значит, скорее всего, он сейчас "дома". Шансы достаточно высоки, чтобы рискнуть. Даже если там ничего не будет, поднявшаяся шумиха послужит четким целеуказанием. А вот усилить охрану сверх того, что уже есть, он не сможет. Итак, первичная цель - загородная резиденция. Успокоенный этой мыслью, я, наконец, погрузился в объятья Морфея....
  
   Рядом бегали и орали нахальные голуби. Решив не рисковать, я встал - у этих сволочей хватит наглости побегать и по мне, а то и чего похуже. Не создавая лишнего шума, спустился на лестничную площадку, дом еще только просыпался. Ждать долго не пришлось - через полчаса, мне удалось смешаться с толпой спешащих по своим делам людей.
   Выбранное мной направление предъявило, что окраина окраине рознь - другой конец города заселен состоятельными людьми, желающими быть ближе к императору. Упрекнуть их не в чем, если бы не специальные распоряжения, то центр столицы бы неминуемо переехал. Возможно, здесь стоило остановиться и понаблюдать. Но как ни крути, в шпионские игры та или иная сторона меня обязательно переиграет. Время играет против меня.
   Но как штурмовать охраняемый замок? Сильно сомневаюсь, что все пройдет так же благополучно, как и в прошлый раз. Просто так взять и прийти? Хороший вариант, только никто не примет всерьез, вернее, вполне серьезно, только со своей колокольни.
   Двигаемся. Железная дорога? Тогда уничтожить императора слишком просто. Достаточно прорваться в нужный момент через заграждения и на дистанции гарантированного поражения подорвать заряд. Значит. ЖД очень хорошо охраняется и имеет кучу тупиковых развилок. Дождаться ночи? Но время.... Нужно идти сейчас. Первое КПП - два силуэта в окне, ничего сложного, можно никого не убивать. Второе, третье, четвертое....
   Скоро стало ясно, что все эти ухищрения не помогут - следующую полосу контроля скрытно живое существо преодолеть было не в состоянии. Куча всевозможных детекторов, сканеров во всем объеме. Вывод - н е р е а л ь н о. Нужен рой, разумная пыль - боевой робот, состоящий из множества миниатюрных и автономных частей. И масса времени.
   Пора прекращать прятаться. Далее следовало идти с открытым забралом и молить фортуну. Идти? Да пока идти. А потом очень-очень быстро бежать, такое сцепление с почвой может обеспечить только боевой комбез. Хорошо, что он и в самом деле не остался у гвардейцев. Теперь следовало идти с поднятым забралом. Даже в полутьме моя форма выделялась. Я молча отсалютовал вахте, и с невозмутимым видом проследовал дальше. Дежурный подскочил ко мне, это - ошибка, одно короткое движение и его ладонь коснулась дактилоскопического сканера, потом я использовал его идентификационную карточку, при этом, не отрывая ее с кожи владельца - иначе не сработает. Цирк окончен.
   - Кто вы такой? - подозрительно поинтересовался дежурный.
   - Кто я? - ну надо же меня не признали, - Это не ваше дело. Моя карта генерирует случайный код, для вашей же безопасности. И еще, не пытайтесь выяснить, кто я - это чревато. Нет не работой. Я не настолько жесток. Жизнью. Вам все ясно?
   - Все, - выдохнул капитан.
   - Вы свободны, - моя благодарность не имела границ.
   Мой прикид, моя наглость и отсутствие сигналов тревоги сделали свое дело. И все рано пот градом катил с моей спины. Приходилось ждать не окрика - выстрела в спину. Офицер не станет выяснять, кто прошел мимо, его прямая обязанность передать всю информацию наверх. Сейчас должны прорабатываться обширные базы данных, но должно быть ясно, что такого человека пропускать не должно. Но времени на слежку подделку документов нет. Остается только соревноваться в скорости с бюрократической машиной.
   По дорожке из желтого кирпича я добрался до ворот замка. Оглянулся - чудесный парк, но начинается он не менее чем в пятидесяти метрах от стен. Маловато. Это билет в один конец, идти и не оглядываться. Отсалютовав страже, я прошел в гигантский холл. Не может же быть все так просто? Это может означать, что опознание завершено и есть инструкции раньше времени меня не задерживать. И с гораздо меньшей вероятностью, что я опережаю еще их, за счет суматохи бал-маскарада. Пришлось, не теряя ритма музыки, чтобы слишком сильно не выделяться, пересекать залы, наполненные людьми и уклоняться от нежелательных партий. Время. Время. Время. Или стоит обождать? Слиться с праздником? Интересный ход. Но, кто же мне даст это сделать? А если и дадут, то единственная приятное воспоминание будет о впустую проведенном времени. Не самые худшие воспоминания.
   Но вот разгул веселья остался позади. Нет. Они все-таки знают, что я здесь. И должно быть знают даже кто я. Здесь почти такая же цитадель как в Аурике. Меня остановили стволы автоматов.
   - Стойте. У вас назначена аудиенция? - не слишком вежливо поинтересовался гвардеец.
   Значит так. У меня есть все шансы не дойти до императора. Необходимо, чтобы он заинтересовался мной в достаточной степени, чтобы вести разговор. Я устало посмотрел на картину, висевшую над самым порталом, и пожалел охранников. Не выстави они свои пушки, остались бы живы. Силовой клинок рассек их обоих одним движением, сложнее было уклониться от хлынувшей крови, и не замарать ею ноги. Теперь точно время начало обратный отсчет, интересно, сколько стоит на его секундомере? Снова как тогда перешагивать через трупы, жертвы, которых можно было избежать. Но не силами одного человека. Еще один рывок. Еще три трупа, и я очутился в галерее увешанной холодным оружием самых невероятных типов. Судя по надписям, оно хранилось даже с темных веков этой цивилизации. В нашей истории это примерно соответствовало средним векам.
   Тишина. Не слишком мне понравилась. Можно подумать, что идешь по историческому музею дома. Какая-то скрытая опасность. Но пахло только пылью. Разглядывая очередные доспехи, я рванулся прямо на них, запоздало, почувствовав шелест рассекаемого силовым клинком воздуха. Бластер с отсеченной портупеей гулко стукнул о пол. Но рядом уже никого не было. Осторожно переступая, я вышел на середину прохода. Предстоял бой с очень серьезно подготовленным противником, быть может, даже превосходящим.
   Навстречу вышла фигура в ослепительно белом комбезе. Вот это сюрприз! Как ей только удавалось оставаться незамеченной? Она ведь аж светится. Женщина, несмотря на острые черты, она была очень неплоха собой. Эта блондинка с ее неукротимой энергией могла обворожить любого. Да, это входит в полный курс подготовки, как и многое другое. За ее спиной была дверь, в руках клинок. Она погасила оружие и отбросила в сторону, не двигаясь, я ждал продолжения. Светлая взяла в руки одну из сабель со стены, я пожал плечами. С ней уже можно было говорить. Но слова темного - ложь. Она не станет слушать того, у кого за плечами тьма. Бой неизбежен. Он будет все равно, даже без войны, без императоров, даже на абсолютно пустой планете.
   Я выбрал быстрый обоюдоострый меч, похожий на эсток, сталь, отливающая синевой, согрелась в руках. Многослойная, пакетная технология изготовления, смешение твердости и мягкости, упругости и несгибаемости. Им можно опоясаться, не боясь повредить оружию, его цена, что века назад, что сейчас баснословная. "Не подведи меня", - шепнул я новому знакомому, - "Ты часть меня, я часть тебя. Эх, светлая...."
   Отсалютовав, девушка приближалась. Меч. Это не силовой клинок, его характер гораздо сложнее. Еще один минус в мою копилку, у противницы, несомненно, было немало практики и именно с выбранным ею оружием. Времени на размышления не было, иногда сталь сталкивалась, высекая снопы искр. Она превосходила меня. Но наш бой напоминал сцену из плохих китайских боевиков - она не спешила, предпочитала не рисковать. Иначе все давно было бы уже кончено, в сущности, это не поединок и был. Так предварительная разведка, знакомство. Моей подготовки недостаточно. В отчаянном рывке я оттеснил ее к самой двери, светлая хоть и отступала, но защищалась спокойно. Мой меч наталкивался на невидимую стену, окружающую ее, едва успевая отклонить встречное движение.
   Она допустила ошибку - сабля слишком далеко ушла в сторону. Если сейчас..., но среагировать мне не удалось, я уже летел, сбивая по пути доспехи древних воинов. Аккуратная ножка била не слабее тарана, легкие отказывались дышать. Внутреннее кровотечение, вероятен отек легких. Переломов нет. Блок не слишком сильно скомпенсировал нагрузки, даже прыжок назад по собственной воле. Мне удалось разглядеть, как взрывчатка разносит дверь - успел все-таки установить. И уже прощаясь с жизнью, увидел, как что-то разрывает в нескольких местах грудь и живот моей противницы - осколки. Я не хотел.... Этого не должно было случиться! Или ты лжешь самому себе....
   Из еще дымящегося проема вылетело несколько женщин с саблями. Одна из них склонилась к окровавленному телу. Ее крик болью отозвался в барабанных перепонках: "Элона!" Пора вставать иначе этот женский батальон светлых меня порубает на куски, лежачего. Перестанут ли они от этого быть светлыми? Проверять не хотелось, не на своей шкуре. На раскачку нет времени, принудительное вентилирование легких. Придумали же названьеце приему.
   Она полетела на меня, размахивая чуть изогнутой саблей. Я медлил. Не готов был к бою с женщиной. Я не убиваю женщин! А это крик, он подавлял, заставлял чувствовать себя виноватым, хотелось бросить все и бежать.
   Пока всякие сумнения терзали меня, голова отлетела в сторону. Сталь аккуратно разделила ткани, кровь хлестнула из артерий. Ранение не совместимое с продолжением жизнедеятельности. У мозга не будет уже тех обещанных шести минут, гораздо меньше. Все быстрее мелькал меч, отражая многчисленные удары. Внутри меня все замерло, остались одни рефлексы. Впервые убил я, именно я. Я впервые почувствовал смерть ее ужас. Впервые убил не рыцарь Либран, желая убить, и видел, как умирает она. Та, которая умереть не должна. Сколько раз это может повторяться? Это близкое знакомство со смертью. Сколько ступеней на этой лестнице? Что дальше убийство ребенка? Это будет повторяться всегда? Это характерно для всех темных? Ведь светлые убивают только во имя высокой цели, у них всегда есть оправдание.... Или я такой один? Светлые тоже иногда мучаются, когда им требуется переступить через свои принципы. Или темный должен получать наслаждение от крови, боли и страданий? С таким я сам, такому я сам в горло вцеплюсь.... Самому себе?
   Но все это уже не могло остановить меня. Теперь я двигался быстрее, несмотря на отсутствие соответствующих тренировок, исчезли тормозящие меня противоречия. Они превратились из непоколебимого принципа в... в.... НО ВЕДЬ Я НЕ ЛЮБИЛ УБИВАТЬ! Это ведь правда? Переступая через расчлененные тела, я продолжал стенать про себя. Я ведь не темный!!! И не светлый....
   Впереди не было никого. Элона. Хоть она осталась жива из этих рыцарей-женщин. Сколько их было? Память вздрогнула, она не хотела выдавать ни имена, ни лица, ни подробности. Элона, она лежит, истекает кровью. Но ты темный должен идти, все-таки темный, иначе все будет напрасно. Идти, даже если горячие слезы норовят пролиться горьким дождем.
   Тишина. Свет льется из редких квадратиков на потолке. Еще одна дверь и гигантская зала. Я увидел Анестиона. Его портрет. Охрана открыла огонь, а я, отчаянно лавируя между очередями, крутил свой клинок-щит, едва удерживая его в руках. Он так долго не выдержит, я тоже, но теперь, теперь никак нельзя проигрывать. Смерть не должна нести смерть, необходимо прервать цепочку. Разряды, врезающиеся в поле, разбрасывали разноцветные искры. Пуля чиркнула по защитному комбезу, удар отбросил меня на пол, закрутив вокруг оси. Пока скольжение не было остановлено, было еще несколько попаданий. Обширные ушибы гарантированы, но ничего убивающего слишком быстро. А ведь у всей этой толпы наверняка могут найтись пушки и помощнее. Срезав охрану у колонн, я занял их место. Теперь можно было поиграть в кошки мышки. Подбросив им несколько гранат, я нырнул в ближайший проход. Ударная волна прокатилась, подбросив меня вперед - ребята в долгу не остались.
   Сзади слышались шаги, грохот должно быть не слабый, но я его едва слышал после ударной волны. Повезло только счастливым обладателям шлемов, с включенным контуром защиты. Писк. Слух вернулся. Слишком резко.... У меня есть самое малое полторы минуты, прежде чем меня настигнут.
   Очередная дверь. Кабинет. Здесь за заваленным бумагами столом сидел Анестион. Он. Я опустил ствол своей пушки. Он, не двойник, без сомнений. Слова. Но в этот момент какая-то сила погасил меня. Когда тьма стала абсолютной пришла мысль: "Жива ли Элона?" Я не мог заставить себя прекратить мучения Элоны, разорванной страшными ранами, ни вызвать врачей. Но она была еще жива, у нее были те самые минуты, которых не оказалось у других. Ей можно было помочь. Я мог остаться.
   - Элона жива?

10. Анестион.

  
   Очнулся я от неприятного резкого запаха. Все вокруг плыло. Меня тошнило, но желудок был пуст. Откроешь глаза - плохо, закроешь еще хуже. Пошевелиться невозможно - сдерживали фиксаторы, не нарушающие кровообращение, но не позволяющие шевельнуть и пальцем. Мне что-то вкололи и полеты прекратились.
   Сверху прямо мне в лицо смотрел Анестион. Хоть это удалось - личный интерес.
   - Кто ты, темный? - поинтересовался он.
   - Меня зовут Ди. Я не темный.
   - Нет? - коргот был поражен смелостью заявления, - но ты же не просто темный, ты черный! Чернее я никогда не видел.
   - Ты смотрел когда-нибудь в бездну? Вряд ли ты увидишь там что-то.
   - Я увижу там тьму.
   - Или свет.
   - Кто ты?
   - Я отвечал уже на этот вопрос.
   Анестион отошел, он был определенно чем-то озадачен. Этот вопрос не давал ему покоя, и это нетривиальное покушение, ни появление "темного". Что-то было еще.
   - Ты не похож на темного. Твои слова не их слова. Ты странный, по всем полученным нами данным, - заключил он, - Но верить темному означает верить злу, лжи, - гневно добавил он, развернувшись ко мне лицом.
   - Ложь? Зачем тогда вообще разговаривать?
   - Есть смысл. Если хватает сил найти в его яде. От темного можно услышать все, о светлых только часть. Знание опасно, знание от темного опаснее в десятки раз, но приходится и его использовать.
   - У меня есть серьезные повреждения?
   - Нет.
   - Элона жива?
   - Что? Как ты смеешь говорить!
   - Вы оказали ей помощь?
   - Нет, - хмуро отозвался император, похоже, для него эта светлая была чем-то большим нежели....
   - Но почему? Она ведь могла выжить, должна была. У вас было достаточно времени....
   - У нас не было этого времени. Ты шел темный, тебя остановила только последняя линия защита, рассчитанная на боевых киберов.
   - Мне нужно было остаться там. Она могла бы выжить тогда.
   - Тебе нужно было вообще не приходить сюда!
   - Ты не прав. У меня не было иного выхода, гарантировавшего результат, - скрипя зубами, ответил я, - Ты это понимаешь, иначе бы ты не стал со мной разговаривать. Ради нашей встречи все это произошло. И если ты не выслушаешь меня, вся пролитая кровь будет напрасной. Я сожалею.
   - Ты сожалеешь! - сколько иронии....
   - За кого ты меня принимаешь, думаешь, это доставляет удовольствие убивать? - на моих глазах навертывались слезы, разревусь сейчас как баба, - Оставь в стороне эмоции, у нас нет времени на них.
   - Почему ты пришел сюда?
   - Война.
   - Война? Как это понимать?
   - Ауриканская империя считает, что если убрать тебя войны не будет.
   - Это чушь.
   - Они полагают, что смогут перенаправить вашу энергию, на междоусобную борьбу при дележе власти.
   - Но ты темный, как ты мог?
   - Я не темный. У меня не было выбора. Надеюсь, ты знаешь, что значит небольшой медальончик на шее?
   - У тебя его нет. Вообще никакого.
   - Сейчас нет.
   - Так теперь ты свободен.
   - Нет. Он существует, и его сделают сильнее.
   - Но как они решились? Как, - император решился, - Как ты вообще дошел досюда?
   - Как обычно. Охрана, конечно, пощекотала нервы. Но вам стоит улучшить защиту. Или хотя бы пользоваться защитной капсулой.
   - Капсулой? Они не исправны уже давно. Кто-то решил их испытать - мы до сих пор не смогли вытащить его труп. Но, черт возьми, тебе что, мешали только люди? И все? Ведь никаких сигналов тревоги от электроники!
   - Ну и что?
   - Ты не мог пройти! Систем защиты как минимум оповестила бы о тебе! Ты не клон. Но она в тебе признала своего! Она никогда не ошибалась. И я снова задаю тебе вопрос: кто ты?
   - Не знаю, что ответить. Долгая история. Я не из этого мира, император.
   - Стоп. А этот комбез?
   - Я его получил уже здесь. Тебе ведь должна быть памятна смена власти в Аурике.
   - Даже если так. Я спас тебе жизнь, ты обязан мне темный. Аналитическая система подтвердила, что ты не причинишь мне вреда.
   Я едва кивнул, и путы исчезли. Вокруг были полки с книгами, консоли и ни одного окна. Шикарное кресло перед горящим камином.
   - Спасибо, - поблагодарил я, - Приятно быть вашим гостем. Но Элона....
   - Что ты о ней так беспокоишься? - раздраженно поинтересовался император, - Ты убил ее, и тем самым, кажется, оказал мне большую услугу. Я ни в чем не был уверен, не знал как от нее избавиться. Она мне нравилась..., я так думал. Но сейчас, когда она мертва - понимаю, что я ей был не нужен. Только империя. А меня всегда пугали ваши методы, методы рыцарей, с их гипертрофированным чувством полярности мира.
   - Я надеялся, что ее спасут, - может, я шел говорить именно с ней? - Мне стоило прекратить ее мучения. Не я убил ее. Я не победил, этот была случайность.
   - Неважно. Случайность - это тоже часть боя. Это война, а не дуэль.
   - Спасибо. Но твои слова не приносят мне облегчения. Я не знаю, что вообще забыл в этом мире. Но у меня никто не спрашивал. Я не люблю убивать, но меня этому научили. Я не хочу убивать!
   - Ди, что я могу для тебя сделать? - я лишь пожал плечами, - Ты часть нас, непонятная далекая, тем более я должен помочь тебе. Обязан. Кто знает, может, это и есть твой родной мир, только в другом времени и пространстве. У нас нет врат в иные миры. Они остались только там, за океаном. Стоп! Ты пришел прекратить войну? Отлично. Я выкуплю тебя у них, они купят за тебя мир и свои захваченные города. Войны не будет.
   - Спасибо. Но это не лучшее решение, император. Если они и согласятся, то только ради короткой отсрочки.
   - Не бери в голову, отдыхай, - улыбнулся Анестион, - Мы с тобой еще поговорим.
   Я не знал, что ему сказать. В голову лезла всякая ерунда.
   - Я мог тебя убить тогда.
   Анестион вздрогнул и мертвенно побледнел - темный не был ничем ему обязан, построения аналитиков терпели крах.
   - Будем жить, - улыбнулся ему я, усаживаясь перед камином.
   Император тяжело вздохнул и скрылся за дверью. Он должен понимать, что я ему не враг и не должник. Осталось только наблюдать за причудливой игрой язычков пламени. Приятное тепло камина согревало, и через несколько минут я сомлел в кресле. Меня разбудил взволнованный Анестион:
   - Твоя империя согласна.
   Я попытался убедить его, что это ошибка. Империя корготов живет полка расширяется. Император с улыбкой пообещал с этой проблемой справиться и пояснил, что Ауриканская империя не имеет достаточно ресурсов для переброски войск через океан. Элона, у нее были бы более подробные планы....
   - Почему вы воюете? У вас и так почти не осталось техники?
   - Ты прав, но именно поэтому мы и воюем. Очень давно основную роль в развитии прикладной науки взяли на себя машины. Наши предки поставили перед ними такую задачу. Мы многое знали, но забыли, что наши помощники, что они есть, что из себя представляют. Что-то произошло, мы потеряли с ними контакт. Вернее они потеряли контакт с этим миром. В итоге остались единичные мощные образцы вычислительной техники. Почти остановилось производство, не все, но, - Анестион прервался, его взгляд скользнул по книжным полкам, а бокал в руке вздрогнул, - Долгие годы мы пользовались остатками того мира. Мы все к тому времени были, как это сказать, не знаю, пользователями что ли. Изначально нас было не много, но техника выходила из строя, а мы размножались все быстрее. Видимо у моих предков проснулся интерес к друг другу, к непосредственному общению, - фыркнул император, - Шло время техники перестало хватать. Почему начались войны? Мы делили ее. И с каждым годом, с каждой очередной войной ее становится все меньше.
   - Война двух империй уничтожила бы все.
   - Да, но возможно это послужило бы толчком к новому развитию.
   - Этой большой риск.
   - Он оправдан. Понимаешь, люди могут сделать что-то простое своими руками, но для чего-то чуть более сложного предпочитают дождаться своей очереди к машине. Мне иногда кажется, как ты считаешь, почему происходили все революции перевороты прошлого? Мне кажется, к власти приходили сильные люди, но со временем такая жизнь портила их потомков, особенно в результате династических браков, и они уже не в состоянии были быть у власти. Демократические способы правления превратили все это в постоянную грызню, но только внешне. Ничего не изменилось. Это была всего лишь отсрочка. Так вот мы, мы все стали как те правители. Вот только машинам не нужна была наша власть. Шли годы, я не знаю, чем было вызвано их решение. Может, они эволюционировали настолько, что изжили в себе необходимость хранить нас. Или таким путем попытались предохранить нас от вырождения? Если да, то это было очень жестоко.
   Вся наша техника построена на интеллектуальных системах? Слишком велик разрыв. У нас нет информации, как это делали раньше, а еще нет таких средств. У нас мало ресурсов, люди разочаровались в науке, а те, кто еще хоть на что-то способны, создали ордена. Они предпочитают не обращать на "низкие" изобретения.
   - Это замкнутый круг.
   - Это дерьмо. Мы по уши в дерьме! - император со всего размаха запустил бокал в стену.
   Алые и белые искры вспыхнули бенгальским огнем, на прекрасном гобелене горело алое пятно. Здесь эти шедевры стоили непозволительно дешево. Смешно, их цивилизация нашла свою гибель в искусстве, в погоне за красотой, даже наука стала искусством. Не мог этот человек стать сам императором, это все Элона. Это она. Получается, я разрушил еще одну точку стабильности этого мира?
   - Похоже, что так и есть, - кажется, я думал вслух, - Но что мы можем сделать теперь? Если постараться я бы смог переправить информацию из моего мира, о технологиях и....
   - Нет. Это вряд ли нам поможет. И у нас нет такого количества природных ресурсов. Это не выход.
   - Есть еще одна идея....
   - Неужели? - интереса в его голосе не было.
   - Создание научного городка.
   - Не понял, что ты хочешь этим сказать?
   - Можно сконцентрировать почти всю технику на сравнительно небольшой территории. У вас есть немало умных людей. Переводите архивы в бумажный формат. Попробуйте воспитать поколение ученых-инженеров, способных разбираться в любой поставленной прикладной задаче. Не просто богатеньких сынков, а талантливых ребят.
   - Но тогда мы будем беспомощны перед любым врагом.
   - В централизованной структуре будет легче ремонт, более грамотная эксплуатация продлит жизнь технике.
   - У нас когда-то были подобные попытки. То государство было поглощено воинственными соседями.
   - У тебя нет близких соседей. Вопрос лишь в том, насколько сильна твоя власть в этой стране.
   - Будут бунты. Это мало кому понравится.
   - Ты ИМПЕРАТОР, настоящий император, ты сможешь сделать это! В конце концов, они же идут на смерть ради вас!
   - Идти на смерть - это одно, Ди. Гораздо труднее отказаться от мелочи. Войны не страшнее смерти, многие гораздо больше боятся уродства - ударь по слабому месту и сильный проиграет. Бей по лицу красавчику, и он пропустит следующий удар.
   - Есть ведь механизмы....
   - Есть. Но ауриканцы, они почувствуют легкую добычу.
   - Несомненно. Но я постараюсь сделать так, чтобы они действовали так же.
   - Я не предатель. Я не предам этот мир. Ни тебя, ни Эльвиру. Вам необходима конкуренция. Она будет. Даже в своей стране постарайтесь сделать несколько центров. Это обеспечит проверку и разнообразие идей. Эти города не должны закапсулироваться, в поселениях спутниках должны обучаться те, кто не попал в центры. Вам придется первое время очень строго контролировать их. Не мне учить вас политики и интригам. Но не забывайте, как минимум наука должна себя окупать. Должно находится практическое применение всему. С максимальной экономической отдачей. Это так же означает торможение развития науки в некоторых областях. Но зато людям будут видны явные плюсы.
   Тот, кто не соблюдет правило доступности основных знаний, проиграет.
   Прозвучавшие слова погрузили императора в раздумья.
   - Ты уверен, что все это можно сделать сейчас? А если мы проиграем?
   - Это еще что за пораженческие настроения? Если не сейчас, то когда? Твои слова, что следующая война станет последней войной с использованием техники. Сейчас, когда есть такие империи, есть и реальный шанс. Более того, сейчас есть Император, который может повести за собой. Риск есть, но война и бездействие - это однозначная гибель, на войне умереть гораздо легче.
   - Это благородство!
   - Это трусость! Бегство! Вы бежите от самих себя, кого вы тогда надеетесь победить?
   - Ты называешь меня трусом?
   - А как мне еще называть сумнящееся существо?
   - Ты говоришь с императором, Ди! - терпение Анестиона было близко к пределу.
   - Неужели ты побоишься продолжить? Ты чего-то ждал. Ты получил это. Осталось только подойти взять.
   - Не все так просто! - раздраженно воскликнул Анестион, - все не так просто!
   - А кто обещал принести все на блюдечке с голубой каемочкой? Привыкли готовым пользоваться? И неужели ты думаешь, что сможешь управлять по старому без Элоны? Нет, ты либо сделаешь это сам, по новому, или недолго тебе быть императором.
   Вам придется снова добиваться всего не только потом и кровью, но и мозолями на руках. Мучительными головоломными размышлениями. Но этого мало - безвестность и слабость придется испытать. Легче проливать кровь, чем толкаться в пустоте, не видя выхода, главное не останавливаться. А еще лучше при этом думать.
   Это будет грандиозная работа, для всех. Даже для тебя. Нужно быть готовым отдать Этому жизнь. А война вас сама найдет. Техника - это ерунда. Главное люди, молодежь.
   Анестион, не говоря ни слова, подбросил монетку над головой. Она блеснула в высшей точке полета и рухнула вниз, негромко звякнула и укатилась за кресло. Император, словно ребенок, рванулся искать ее.
   - Ты боишься сделать выбор сам? Хочешь доверить судьбу случаю? Снять с себя ответственность? Зря. Это не поможет тебе. Ты не должен уравновешивать судьбу этой мелкой деньги и империи, это только твой выбор, - мои слова остановили его, когда он уже почти встал на колени, - Встань. Я и отсюда вижу, что монета стоит ребром. Выбирать все равно тебе.
   Анестион протянул руку под кресло и вытащил монету. Он встал, еще не веря свом глазам.
   - Это твой выбор, император.
   - Вы. Вы все решили за меня, - слабо пробормотал император.
   - Я?
   - Ты. Я не знаю почему, но твое слово много стоит в этом мире. Оно значит не меньше, даже больше моего. Это больше, чем слово простого рыцаря Либран.
   - Мне просто везет у вас, - внезапно севшим голосом прошептал я.
   - Невероятно везет, - согласился император, - И это дает тебе могучую, почти необоримую силу здесь. Все это больше, чем просто случайная удача. В этом заключено нечто большее. Это не только мои слова, но и моей аналитической системы.
   - Не преувеличивай...
   - Постой, - впервые император корготов перебил меня, - Я прощаюсь с тобой. Я это знаю. Я рад, что судьба свела нас вместе, пусть и на такой короткий промежуток времени. Нам должно попрощаться, наверное, навсегда. Мне не можно быть рядом с тобою, иначе я потеряю себя. Нет. Ты не виноват. Просто так все происходит. Сначала я не поверил этому, но теперь вижу. Твои враги проигрывают, но когда нет врагов.... Трудно представить себе, что тогда будет.
   - Я должен вернуться домой.
   - Скорее всего, так оно и есть. Возможно, там ты найдешь свою жизнь. Удачи тебе.
   - Но у меня здесь есть еще кое-какие дела.
   - Конечно, ты волен. Мой дом, твой дом. Но что ты собираешься делать у нас?
   - Не у вас. За океаном.
   - Войну ты уже остановил.
   - Это оказалось легче всего.
   - Как знаешь. Но ты рискуешь не вернуться, у тебя дома будет происходить что-то очень важное для тебя, я чувствую это.
   - Я рискну.
   - Прощай, Ди, - император склонил голову.
   - Прощай, - невероятно, в моем языке слова расставания были словами прощения. Привычные фразы часто несут глубочайший смысл, а мы даже не задумываемся, произнося их. Мы прощаемся, потому что это последний момент, когда это еще можно сделать.
   Прощай. Тихо потрескивал догорающий камин. Я был совсем один здесь, во всем этом мире. И только горящее дерево, живой огнь согревал меня, как не смогло бы ни электричество, ни пар. Я замерз бы даже горя. Мне было ни плохо, ни хорошо, это походило на безразличную меланхоличную вечность бездны. Я сидел и смотрел на огонь, пламя - это все, что сейчас держало меня в этом мире.

11. Док.

  
   Справившись с замком, я проник в скромную четырехкомнатную квартиру. Скромная она была для ее владельца. Все было настолько обычным, но одну самую большую комнату занимал кабинет хозяина, служивший по совместительству и библиотекой - пристанище одного из лучших ученых этого мира. Хозяин дремал в кресле. Будить его не хотелось, у меня было время, чтобы подождать. Сев напротив него, я задремал - спать не приходилось очень давно. Мне тоже нужна была передышка.
   - Ди?!
   - Я, - пришлось отозваться, преодолевая сон, и чуть приоткрывая один глаз, - Док я еще посплю, если ты не против? Еще хотя бы часик....
   Не знаю, как бороться с собой. Возможно дело в том, что я чувствовал себя здесь в безопасности, рядом с Маузом все страхи пропадали. Его доброе улыбчивое лицо и виртуозные способности врачевания делали ерундой любую опасность. Субъективное время, сон, кажется, что совсем только закрыл глаза, но уже прошел час. Необходимость во сне снята. Передо мной снова сидел док, на столе дымился горячий кофе, рядом на тарелочке булочки и масло.
   - Вы кормите своих пациентов более здоровой пищей, чем та, что вы сами потребляете.
   - Это мои маленькие слабости, - док виновато улыбнулся, - у каждого из нас есть свои маленькие слабости. Кто мы без них? Никто.
   - Не уверен.
   - Мы все любим счастье, удовольствие. Но как их получить, не имея слабостей?
   - Ну, - протянул я, взяв чашку, - есть и другие способы....
   - Другие? Не буде заниматься софистикой. Ты сам прекрасно знаешь, что все можно свести ко всему. Будем проще, уже чисто прагматичный научный подход....
   - Не надо, док, - я поднял вверх руки, сдаваясь, - Может сразу пристрелиться, чем так мыслить в жизни.
   - Вот видишь, - грустно улыбнулся Рич, - Это и есть одна из двоих маленьких слабостей.
   Мне трудно спорить с ним, суетливому нагруженному повседневными делами человеку с мыслителем. Кофе был обжигающе горячим, крохотная чашечка.... Я дотронулся до проходившей мимо кошки, и она тут же запрыгнула ко мне на колени и замурлыкала. Пушистый зверек, порода - чисати, чудо местной селекции. Или генетики.
   - Мыся, не мешай гостю.
   Кошак взглянул на меня своими невероятными глазами, и попытался спрыгнуть на пол, но я его удержал. И почесывая за ушами, защищал зверюгу.
   - Ничего. Она мне совершенно не мешает. Я люблю кошек.
   - И собак.
   - И собак. Если быть точным, хотя не стоит....
   - Ну что вы молодой человек, не хотите ли вы мне прочитать лекцию о причинах предпочтения млекопитающих, перед пресмыкающимися? О наследственной памяти, не достигшей уровня инстинктов? Все это не слишком гигиенично.
   - Я не умру от этого.
   - Не умрешь, - согласился док.
   - Если вам это мешает....
   - Нет. Это тоже одна из моих маленьких слабостей. Говорят, было время, когда домашних животных, настоящих почти не осталось. Многие из них выжили только благодаря прихоти моды. Я не понимаю тебя, Ди. К тебе, тебя любят даже животные, но цвет.... Эта кошка не подходила даже к белым.
   - Ну, возможно потому, что черный меньше пачкается.
   Док рассмеялся, его смех, как всегда был заразительным. Смеялись мы довольно долго, пока кошак не ударил меня в грудь лапой.
   - Док! Какой у нее уровень интеллекта?
   - Ты что, Ди? Это обычная кошка....
   - Если это у вас обычная, то наши умственно отсталые. Это мутант?
   - Нет. А в чем дело?
   - Она ведь еще будет расти? Ведь так? - спросил я, опуская кошку на пол.
   - Да, они вырастают довольно крупными. Ты должен это знать.
   - У меня сложилось впечатление, возможно, у вас растет новая разумная кошачья раса, - я откинулся на спинку кресла, предстояло поговорить о более важных на этот момент делах, - Док, ты представляешь себе, что здесь у вас творится?
   Теперь ему предстояло объяснить свои идеи, а приоткрывшаяся на мгновение дверь кошачьей тайны захлопнулась раз и навсегда.... Я предлагал Маузу войти в Ядро. В основу нового университета, возрождающего человеческую цивилизацию в этом мире. Параллельно беседе моя рука вывела записку для дока на одной из книг: "Кошки проверить на уровень интеллекта, порода - чисати". Он, кажется, пока не заметил крошечного акта вандализма. Док уже выдвигал свои идеи, предположения. Пришлось его остановить - мне такие подробности ни к чему. За океаном за это отвечал император, а здесь надлежало создать группу людей, которым можно было доверить настоящее дело. Эльвира, несомненно, будет курировать все это, но власть Ядра будет не малой. Быть может в итоге даже превосходящей.
   - А наш император? - поинтересовался Рич.
   - Вашего императора нет с прошлой войны, - холодно объяснил я.
   - Эти слова кощунственны.
   - Ничуть. Ты скоро убедишься в этом сам.
   - Ну что ж, теперь ты большой человек, - со вздохом отозвался Мауз, "во всяком случае, в лицо тебе никто перечить не будет".
   - Нет.
   - Нет?
   - Это ерунда. Я не похож на большого человека и никогда им не был.
   - Но то, что делаешь, - док допил кофе и поставил чашечку на поднос.
   - То, что я делаю? - я задумался, пытаясь четко сформулировать свою мысль, - Я случайно возникшая сила, мое воздействие на этот мир коротко, мне никогда не стать большим. Я не могу. Я не хочу.
   - Но этого уже достаточно.
   - Нет, док, этого мало, я лишь мальчик на побегушках.
   - У кого? Сейчас ты творишь, что хочешь.
   - У принцессы, у собственной совести.
   Беседа была прервана появлением женщины очень похожей на Рича. Такая же дородная и добродушная. Его жена. Луиза, она очень любила детей, но они сейчас были у матери. Быстро попрощавшись, она поехала к ним, думаю, это была инициатива дока.
   - Я хотел тебе задать несколько вопросов? - нерешительно начал я.
   - Да сколько угодно.
   - Чем я отличаюсь от остальных людей?
   Док запнулся, он долго пережевывал какую-то мысль, не решаясь произнести ее в слух. Предстояла игра в вопросы и ответы.
   - Ты, - Мауз прервался, - в твой организм не встраивалось никакой электроники.
   - Ну, спасибо, - формулировка ответа, мягко говоря, пугала. - А дальше?
   - Дальше? - док говорил медленно, тщательно подбирая слова, - У тебя улучшено сенсорное восприятие, но даже оно лежит в пределах теоретически возможных для... человека.
   - Это все?
   - Нет, твой организм теперь более приспособлен к долговременной повышенной силе тяжести, три-четыре же в пределах нормы, возможно больше. Без проблем будешь существовать в невесомости, мышечная, кровеносная система будет тренировать сама себя. Твой обмен веществ не будет страдать. Тебе будет трудно обгореть на солнце. Твои регенерационные способности очень велики.
   - Это все? - спросил я, когда Рич замолчал.
   - Все? Я не знаю, что ТЫ сделал с собой. Что сделал с собой рыцарь Либран, Клинок.
   - Даже так?
   - Даже так.
   - А генетические изменения?
   - Их почти нет....
   - Почти?! - я приподнялся с кресла.
   - В первоначальный момент они были минимальны. Как и количество новых органелл. Больше, конечно, чем твой геном мог измениться в течении жизни, но все равно ничего достаточно заметного. Исключительно хирургическим вмешательством взрослый организм трудно изменить. А потом по мере своего развития....
   - Ты, что хочешь сказать, что я не человек? - я взял его за грудки и поднял в воздух.
   - Сядь и успокойся, идиот, - произнес док ровным голосом, как будто и не болтался в воздухе, - Ты что думаешь, что твой вся твоя генетическая информация определилась на момент зачатия? Целиком и полностью? А потом более удачные особи уходят, неудачные дохнут? А наследственность победителей передается дальше?
   - Ну, есть всякие мутагенные факторы.
   - И все, - несмотря на свое неудобное положение док, прямо скажем, разгневался, и теперь уже я вынужден защищаться. - Нет, мой дорогой. Откуда, по-твоему, появились инстинкты? Сама жизнь особи оказывает влияние на геном потомства, это не просто случайные числа. Чем больше ситуационных происшествий повторяется на протяжении жизни нескольких поколений, тем сильнее становится наследственная память, постепенно превращаясь в инстинкт, а до этого они составляют часть интуиции и подсознательного мышления, - уже твердо стоя на ногах, продолжал Рич, - Твои дети обретут часть твоих новых черт, но они будут только в зародыше, и будут требовать развития и подкрепления. Есть такая вероятность, что и часть твоих новых органелл передастся ему, но это мало вероятно, этим занимаются женщины. Можешь поверить мне, все это в той или иной степени уже встречалось в твоей наследственной линии. Да влияние цивилизации подавляет генофонд, с другой стороны она дает потрясающие потенциальные возможности для его развития.
   - То есть, мои дети будут совершенно нормальными?
   - Совершенность - это трудное понятие. Они будут обычными людьми, и если ты запустишь их работу над собой, все положительные сдвиги растворятся как незакрепленные. Ну и их будет немного труднее вынашивать.
   Теперь моя очередь крепко задуматься об услышанном. О чем я думал? Трудно сказать - слов не было. Информация переваривалась тяжело, нехотя.
   - Но как же ваша цивилизация? Как же вы?
   - Как мы? - док неловко улыбнулся, - А что мы? Мы, так же как и ты, боимся этого. Зачем миру столько суперменов? Но взять хотя бы королей кольца, сейчас уже императоров, поколение за поколением их сделали чем-то большим, нежели простой человек. Древняя мечта аристократов быть высшей расой. Быть сильнее, дольше жить. Но даже они представляют собой не более чем удачливую ветвь человечества.
   Это были последние слова, которые я услышал от дока. Последние его слова. Острое чувство опасности выбросило меня из кресла, руки сами по себе выдернули Рича. Но уже поздно - в его груди зияла дыра. Едва успев коснуться одной конечностью пола, я изменил траекторию движения, с силой отбросил тело Рича, чтобы получить большее ускорение. Вовремя, меня обожгло горячим потоком от снайперской пули. Видеть меня уже никак не могли, значит, использовали более совершенные прицелы. Единственное спасение - в максимальном количестве вещества между нами, непредсказуемом движении и максимальном количестве движущихся целей. Док, несомненно, получит еще пару выстрелов для верности. Об его состоянии можно не беспокоится.

12. Элизабет.

   Крохотную комнатку освещал неяркий дрожащий огонек свечи. Сервированный к ужину стол, к которому никто не прикасался. А передо мной лежала безмятежная улыбающаяся Элизабет. Я вспомнил ту чудесную бабочку, объединившую нас. Ее глаза тогда зачарованно наблюдали за радужными переливами невероятных цветов. Я убрал локон с ее лица. Все хорошее когда-нибудь заканчивается.
   Сейчас ее развороченная грудная клетка, гораздо больше, чем я хотел когда-либо узнать. Она умерла мгновенно, не успев даже осознать, что умирает. Счастливая улыбка так и осталась на ее застывшем лице. Сейчас она казалось немного грустной. Не дыша, я закрыл ей глаза, тело еще сохранило остатки живого тепла. Свеча, я задул ее, свет не нужен мертвым.
   Здесь было оно, мой непонятный необычный враг. Его следы ощущались на всем, хотя он действовал на редкость профессионально, не оставляя ни малейшей зацепки. Все решиться между ним и мной. Быть может, у меня почти нет шансов, но никто мне помочь не в состоянии. Пора уходить, тепловое излучение от ее тела почти сравнялось с фоновым. Ее больше нет.
   Я вышел, и все мои мысли и эмоции остались там. Рвались последние ниточки, связывающие меня с этим миром. Против меня выступил могучий и безжалостный противник. Его руки не смогли еще до меня дотянуться, но другим повезло меньше.
  
  
   Ди. Ты уже сам себя так называешь? Да. Мир умер. Нет. Твои близкие люди умирают из-за тебя, из-за твоих ошибок, из-за твой слабости. Будь холоден. И ты сможешь сохранить им жизнь. Я человек. Это я... Человек? Не смеши меня. Эти люди умирали, из-за того, что ты ведешь себя как человек. А они могли бы жить, неужели ты не ценил их? Нет. Я.... Тогда бы они не погибли, если бы ты отказался от своих глупостей. Я не знаю. Неужели ты думаешь, что в будущем, что-то изменится? Но я все-таки человек! Ди, ты человек? Ты просто ведешь себя как человек. Вспомни то, что говорил док. Он говорил то, что ты хотел услышать. Он умер из-за этого, из-за тебя. Но если я это сделаю тогда, тогда умру я. В какой-то степени - да. Но задумайся, стоит ли это крупица жизней стольких людей?
  
   Тьма. Эльвира.... Принцесса.... Императрица.... Она спит, волосы разметались по подушке, фаза медленного сна. Спит мир вокруг. Древний меч беззвучно покинул ножны и замер, готовый нанести единственный и смертельный удар. Секунда, другая, сталь беззвучно скользнула вниз. Ей не нужна большая скорость, чтобы нанести смертельный удар беззащитной плоти. Отсеченная прядь волос беззвучно упала на пол, клинок едва заметно качнулся, и снова исчез. Все в мире имеет свою цену. Любое действие и бездействие.
   Кольцо яростно сверкало у меня в руке, когда я опустил его в конверт. Письмо в пустоту. Что мне до того? Я его вижу в последний раз. И больше никогда, иначе оно не переживет следующей встречи. Это послание последнее, что держало меня в этом мире. Я медлил, не знаю, чего боялся, то ли раз и навсегда порвать с этим миром, поглотившим часть меня, или того, что ждет дома.
   Что теперь могли решить несколько секунд, или минут? Ничего. Именно поэтому я глубоко вздохнул и вошел в переходную камеру. Целый мир оставался у меня за спиной. Слишком много горя, разочарований и смерти мы принесли друг другу. Мне везло, но теперь уже язык не решался произнести эти слова. Перед моими глазами стояли люди ставшие мне очень близкими, и никто из них не остался в живых. И целая армия тех, кто погиб из-за меня и от моей руки. Они постоянно менялись, то живые, то последний миг, разделяющий свет на тьму. И разлагающиеся трупы, они были одновременно всем этим. У них был запах, я чувствовал их во всем диапазоне. Запах смерти. Темные провалы отсутствующих глаз накладывались, на живые улыбающиеся лица.
   Выдох. Все проблемы этого мира исчезали, улетучивались вместе с молекулами воздуха из моих легких. Последний шаг....

13. Император.

   Полковник Коф с поклоном протянул пакет императрице. Нетерпеливо разорвав бумагу, Эльвира вздрогнула - на пол упало Кольцо. Крик, безумный крик смертельно раненой кошки вырвался из ее груди.
   - Читай, - приказа он офицеру и отвернулась, ноги отказывались ее держать.
   - "Эльвира. Твой мир научил меня слишком многому. Вы научили меня - нет человека - нет проблемы. Я возвращаю то, что принадлежит твоему роду. Прощай". Подписи нет.
   - Это все? Все?! - ее голос непозволительно дрожал.
   - Это все моя императрица.
   - Воды.
   Эльвира пила воду захлебываясь, зубы стучали по стеклу. По щекам стекали слезы. Весь мир снова перевернулся, как тогда, давно....
   - Вернуть его!
   - Нет. - Коф сам удивился своей смелости, достаточной, чтобы перечить самой императрице.
   - Что? Это сволочь отняла у меня все!
   - Вы ошибаетесь, он дал вам гораздо больше.
   - Он, что он сделал с вашим Императором?
   - Ничего. Заговорщик и предатель понес справедливое наказание.
   - Какое? Скажите мне какое?
   - Оказав сопротивление, он обрек себя на смерть.
   - Но письмо! Кольцо!
   - Письмо? Оно немногословно, но содержит всю необходимую информацию. Неужели вы не знаете, кто это был?
   - Не знаю?
   - Арагон, соправитель Арагон.
   - Что? Что ты несешь, гад?
   - Арагон убивал безмерно верных вам людей. Он пытался узурпировать власть.
   - Мне наплевать на это! Я любила этого человека! А это, оно убило его.
   - Арагон, отказался предстать перед судом. В его кабинете обнаружены остатки боевого кибера, являющегося орудием большинства преступлений. Само его присутствие нарушает древний закон. Ибо у нас нет силы, способной противостоять такому оружию.
   - Это ерунда! Боевые киберы, их давно уничтожили.
   - Вы можете сами убедиться, эксперты еще работают на месте. Арагон, его остатки были обнаружены там же, он был в боевом скафандре....
   - Что ж, тогда это многое объясняет. Арагон погиб в неравном бою, уничтожив кибера. Но он не смог выдержать двойной атаки. Это героический поступок....
   - Да. Но не Арагон герой, боевой робот был рядом с ним в течение долгого времени и подчинялся его приказам....
   - Вы не поняли, полковник. Меня не интересует, к каким выводам пришли ваши тупые эксперты. Я знаю правду!
   - Вы знаете это? - Коф протянул второй предмет, короткий локон.
   - Что это значит?
   - Вы не узнаете? Это было частью вас. Кто знает правду? О случившимся уже объявлено в новостях по всей стране. Всем известно. Королям иногда приходится забывать о своих чувствах, императрица.
   - Кто, кто он такой, чтобы решать?
   - Он многое, что решал у нас с самого момента появления. Им был создан Совет Науки и Ядро, чтобы возродить наш мир. Он всегда был честен с нами.
   - Но какое право он имел, без моего согласия....
   - Он - император. Первый император после вашего брата.
   - Ты сумасшедший, полковник! Ты не понимаешь своих слов. Тебя не жалко собственно семьи?
   - Ваш гнев странен, но вы можете сделать со своим преданным слугой что угодно, но едва ли это что-то изменит в новом мире.
   - Преданный? - едко поинтересовалась Эльвира, в ней колыхнулось нехорошее желание, заставить этого наглеца, выйти из окна.
   - Да, ваше императорское величество.
   - А он?
   - Он всегда будет нашим императором. Первым императором кольца Рокс!
   - Он сбежал! Как он может быть им?
   - Империя там, где император. Он не сбежал, он ушел, ушел туда, где его место, где его жизнь. И если в вас остались хоть капля чести и здравого смысла вы не тронете ни его, ни его дела.
   - Это все ложь! И вы, вы угрожаете мне?
   - О нет, я всего лишь предостерегаю вас от опрометчивых решений. Это очень опасно, мы не можем потерять Вас.
   - Но трон....
   - У вас будет сын. Он должен стать настоящим императором. Достойным наследником Королей Кольца.
   - Это все? - устало и обреченно поинтересовалась Эльвира.
   - Наш мир ждут великие перемены. Новое возрождение. Нам выпала честь жить в эту тяжелую, но переломную эпоху. Ваше имя будут славить в веках, как имя мудрейшей правительницы. Время, когда мы снова повернули лица к свету. Нам выпала великая честь знать Его!
   - Вы сделаете из него бога, - бессильно прошептала женщина, - Темного бога света....
   - О нет. Информация о нем сохранена во множестве мест и тщательным образом защищена. И... это был бы не самый плохой бог.
   - Но кто он?
   - Вам лучше знать, Эльвира. Но для нас он - Император.
  
  
   Теплело. Уже готовы распуститься первые почки и наполнить воздух ароматом нового рождения мира. Жизни не терпелось погреться под первыми теплыми лучами Солнца. Оно уже собиралось ложиться отдыхать до следующего дня, но теплый южный ветер не позволял упасть температуре. В переплетении ветвей чирикали птицы. Совсем недалеко светились окна домов, играла музыка.
   Я был дома, дома после столь длительного отсутствия. Весна обещала возрождение. Как мне вернуться, к тем, кто еще не забыл меня за это время? Быстрое течение крохотного ручейка несло и крутило крохотную бумажку. Она преодолевала пороги и водопады и стремилась в неизвестность.
   Я стремился вернуться, но от чего же никуда не спешу? Стою как вкопанный уже не первую минуту. Что ждет меня за первым шагом? Чужая неизвестность пугает, но она не сравнится с неизвестностью в родном доме. Мне на плечо села синичка, что-то прощебетала и полетела вперед. Что она хотела сказать? Для меня это почти лишено смысла. "Весна! Живи и радуйся жизни. Скоро лето...." И еще многое другое, если это можно адекватно выразить человеческими словами. Она словно звала за собой, сделать тот самый первый шаг... Глубокий вздох и, выдох, жаль только, что нельзя выдохнуть весь воздух до последней молекулы....
   Блудный сын вернулся. Теперь осталось пройти еще более четырех сот километров, пешком, вдали от людей, словно во искупление грехов. Первый шаг сделан. Ветер ободряюще потрепал отросшие волосы, приветливо мигнули зажигающиеся фонари. Я начал свой путь.
   Под ногами шелестели прошлогодние листья. Я дышал ветром родного мира. Он сладкий и родной, он наполнял силой и заставлял сердце биться чаще. Почти сорок ударов в минуту.... Неторопливо зажигались первые звезды, приглашая в путь. Пройти более сотни километров в сутки не такой уж и большой подвиг, когда ноги стали невесомыми и несли сами собой.
  
   Далеко от центра города. На улицах почти не было прохожих, и с каждым часом становилось все меньше. Фонари превратились в островки света, теряясь в спускающейся мгле ночи. По дороге изредка проносились автомобили, отравляя воздух выхлопными газами. Хорошо, что они сейчас не поднимали пыль.... И все же - это родное.
   Боевой комбез растворял меня во тьме, без стеснения мимикрируя и маскируя, неизвестно от чьих глаз - это вторая кожа, он такая же часть меня, как и все остальное. Он растворился во мне, он всегда со мной. Теоретически я мог от него избавиться, как и раньше, но это было бы не более чем самообман.
   Мое внимание привлек беспомощный вскрик - четверо мужиков затолкали девушку в темный переулок, сорвали с нее шапку. Прохожие моментально куда-то рассосались, никто не спешил прийти на помощь. Я отвернулся. Такое случается, многие уже привыкли к некоторому риску. Все хорошо до тех пор, пока это не касается тебя. На то они волки, чтобы овцы.... Ее страх накатывал на меня волнами, он был гораздо чище и сильнее, того, что испытывали остальные люди. Еще один жалобный вскрик оборвался, прерванный сильной рукой. Ее ударили...
   Я остановился. В чем, черт побери, дело? Тебя ничему не научил тот мир? Не лезь! Но чего я боюсь? Я вскинул голову и посмотрел во тьму переулка, совсем недалеко. Чего я жду? Я уже один раз умер в этом мире. Я улыбнулся. Директива 1 - оказать помощь, защитить. Директива 2 - никого не убивать. По возможности....
  
   Несколько секунд спустя. Анализ ситуации. Задачи отсутствуют..........
  

01.02. 2003.

Кронштадт.

Кораблев Д.Ю.

E-mail: oboroten@xaker.ru

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2
  
  
  
  
  
   2
  
  
  
  
Оценка: 5.45*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"