Предчувствиям не верю и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет.
Бессмертны Все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
Из света и тепла, с трудом преодолев размахавшуюся стеклянную дверь, я вылетел в моросящий сумрак, прошлёпал по лужам, втянув голову в плечи. Ничего хорошего и сегодня не произошло... то есть уже вчера, пятнадцать минут как вчера.,. а ждало только надсадное зуденье родителей. Я бы не пошел домой, если было бы - куда. Смурно на душе. Ах вы, комплексы мои...
Вот под этими деревьями, густо обступившими тропинку и скрывшими её от хирургического света фонаря, я в детстве боялся проходить. Сначала мерещились призраки, потом - хулиганы. Всегда боялся хулиганов, будучи сам розовой соплёю... Опять комплексы.
И тут всё пропало. Темнота, глухота, полная амнезия всякого рода чувств, так что нельзя было ни паниковать, ни удивляться. Подержав в таком состоянии с минуту, отпустило. Отпустили?..
Мокрый и оторопевший, я стоял посредине маленькой комнаты, грязными ботинками на мягком пружинистом ковре. Розоватый свет лился с потолка; в одном углу стояло глубокое мягкое кресло, извечная мечта, в другом - книжный шкаф. Ни окон, ни дверей - довольно странное ощущение. На стене - картина. Как только я ее увидел, сразу понял, что произошло. Это было бы смешно, если бы не было так невероятно, и всё же нервное хихиканье вырвалось - видно, анастезию эмоций сняли. Слишком много раз в своих мечтаниях, убегая от действительности, я представлял себе перенос неким сверхразумом на иную планету горсти людей.
Бредовая идея? Но если так - зачем на стене "Сказка королей" Чюрлёниса? Два волшебника в коронах склонились над крошечным сверкающим городом. Один король белый, другой - черный.
Я подошел, сел в кресло. Молчание затягивалось, меня начал охватывать мандраж. А вдруг эксперимент на этом и кончается, и я не потенциальный правитель нового человечества, а подопытный кролик в клетке?
- Дальше что? - мой голос прозвучал неуместно, но хозяева немедленно отреагировали.
ИНСТРУКТАЖ ЦЕНТРАЛЬНОГО ИЗБРАННИКА
Дальше будет жизнь. Вы, Александр Казаков, избраны одной из фигур нашего воздействия. Цели воздействия вам должны быть безразличны. Наша сущность вам должна быть безразлична. Средства воздействия адекватны неоднократно порождавшимся вашим сознанием. Это одна из причин вашего выбора в качестве репера одного из полигонов. Вы будете жить далее на земле-подобной планете, достаточно отдаленной от Земли. Вместе с Вами на планету будет переведено значительное число индивидуумов. Преимущество будет отдано особям, не достигшим возраста, именуемого у вас зрелым. Население каждого полигона разбрасывается по определённой площади группами различного количества. По способу переведения все особи делятся на матрицированных и единственно сущих. Матрицированная особь есть идентичная копия оставшейся на Земле. В случае гибели физического тела матрицированной особи ее личность сливается с личностью двойника независимо от пребывания. Психически матрицированная особь гибнет лишь при гибели обоих тел. Единственно сущая особь не копируется. Её гибель полна. Однако единственно сущая особь обладает биологическим бессмертием. Под этим термином мы понимаем остановку биологического старения по достижении особью тридцатилетия. Матрицированные и единственно сущие не знают о своих особенностях. Исключением являетесь Вы. Вы - центральная единственно сущая особь одного из полигонов.. Вам известна Ваша сущность. Вам будут известны все единственно сущие Вашего полигона. Вам дозволяется привлечь с собой определенное количество матрицированных и единственно сущих особей. Вам вручаются ключи от хранилищ полигона. Необходимо предупреждаем о возможности взаимодействия полигонов. С момента перевода наше вмешательство в дела планеты исчерпывается. Нами воздействие прекращено не будет никогда. У Вас есть возможность задавать вопросы. У Вас есть возможность взять с собой двадцать пять килограммов личных вещей. Вам дозволяется привлечь десять матрицированных и три единственно сущие особи в возрасте от двенадцати до двадцати шести лет. Остальные особи Вашего полигона будут отобраны с учетом Вашего реперства. В вашем распоряжении - два часа.
ДНЕВНИК КАЗАКОВА /Изд. Первоградского Университета,
"...Мне даже неудобно вспоминать себя в последние минуты в том розовом отстойнике. Сидел в кресле, стиснув кулаки, и то грезил планетарным могуществом, то отчаянно праздновал труса - скинут! убьют! ничего не выйдет и все подохнем с голоду! Мысли расползались: в армии отделением-то не мог... собрать своих в кулак... может, сразу отстраниться?... Тут еще история, как в анекдоте: Ольгу твою "переведем", а куда - не скажем. Вот и отстраняйся. Короче, тот коктейль из предвкушений, опасений и ольгований мне после стольких лет кажется чем-то нереальным. Как все произошло -помню плохо, единственное - вдруг расхотелось спать, совершенно, а глаза слипались даже во время того иррационального диалога, и опять тьма, и - такое же кресло. Такой же Чюрленис. Только во внезапные окна бьет солнечный свет, пылинки в луче, в углу рюкзак с книгами, тетрадями и разной милой ерундой.
Шум моря. Связка серебристых пластин - магнитные ключи - на столе. И внезапный страх, надо немедленно что-то делать, энергично так, а сковывает апатия. Где ты, решимость?!.."
ХРОНИКА ГОЛУБЕВА /Изд."Демиург", РСНР, 2055/68т.э./г./
..События первых четырех дней неслись такой стремительной лавиной, что уже сейчас трудно восстанавливать последовательность. Хотя окна интерната до сих пор чернеют дырами - стекла вылетели при "посадке" шестиэтажного корпуса на прибрежный песок - те дни уже кажутся сном.
Лихорадочное вооружение, поиски Казаковым знакомых - или это было сначала? Помню, меня удивило, что он твердо знал про нас. Вероятно, Те открыли ему больше, чем всем остальным, раз уж наделили ключами. Однако до сих пор он не поделился с Советом какой-либо информацией. Вообще говоря, особой энергии он в первые дни не проявил. Говорю это как друг, в мыслях не имея его обидеть, ведь сейчас у нас общее дело и свою роль координатора он играет нормально. Что касается дней Переноса, то он был владельцем ключей; он выделил нас, своих друзей и знакомых, из смятенной толпы подростков и дал оружие; и вот, как связующее звено, он стал стержнем Совета, хотя каждый из нас делал больше его. Впрочем, эта роль как раз для него. Александр всегда был больше теоретиком, мыслителем, и прекрасно вписался в Совет этаким "конституционным монархом".
Но ближе к делу. В первые сутки мы, то есть дюжина казаковских друзей, при помощи своих друзей и моего отряда, /мне еще ни разу не пришлось разочароваться в этих ребятах/ по мере сил учли пять сотен постороннего люда, перенесенных на Берег помимо интерната. Мы выдали им палатки, запас продовольствия на день, ночью выработали вместе с остальными взрослыми план действий на ближайшие дни. На следующее утро Казаков согласился вооружить моих ребят и еще несколько человек, чья лояльность не вызывала сомнений. Мы смогли выставить патрули, послать разведгруппу в сайву, наладить охрану складов и контроль за работами. В это же время значительные отряды были направлены на возведение периметра вокруг посёлка и закладку будущего жилья. Надо отдать должное ораторскому искусству Казакова, работать шли охотно, тем более, что мы установили три нормы пайка: для физически работающих, для патрулей и для прочих. Вечер второго дня ознаменовался столкновением с интернатской верхушкой, директором и его приспешниками, требовавшими передачи им ключей и власти. Получив отказ, они с утра начали баламутить народ. Пришлось их изолировать.
В этот же третий день было сформировано ещё две группы: одна направлена в прилегающую к будущему Периметру сайву для расчистки пахотных земель, другая приступила к изучению техники. Лена распаковала маленький рефлектор, но нам пока было не до астрономии. Каждый из нас занимался своими делами весь день - я контролировал патрули и разведотряды. Колосов - раздачу пайков. Маркелов наблюдал за земляными работами, Баграт опекал малолетние таланты, Александр, поспевал везде, ораторствовал... впрочем, на нашем Совете, затягивавшемся до утра, он выступал аргументированнее всех.
Четвертый день? Баграт предложил установить членам Совета низший паёк. Это даже не голосовалось, так как Казаков немедленно обрадовал всех, рассказав и на вырубках, и на стройке, и в классах про благородство Совета. Мы подчинялись постфактум, отдав должное хитрости нашего координатора: в естественном для идеалиста Баграта движении души он узрел ловкий ход. В этот же день разведчики принесли образцы фауны. Панцирные обезьяны и рассказы о тахорге вызвали рост производительности труда на строительстве Периметра и падение оного на расчистке сайвы. Вечером я схватился с Багратом - ему не понравилось, что я называю моих ребят Бойцовыми Котами. По-моему, главное - что им это нравится.
Кажется, я погрязаю в частностях... на том же совете определили, что жизненно необходимо для нас разведать запасы угля и собрать первый урожай до зимы. Впрочем, была ещё весна. Как и на Старой Земле. Восьмое марта... мы освободили девиц от физического труда на этот день.
На пятый день мы были вынуждены ввести наказания: перевод на "нулевой" паек, то есть хлеб и воду, на определенный срок; направление на более тяжелую работу без повышения пайка; как высшая мера - изгнание. Даже Баграт позволил себя убедить. Экспедицией на моторке обследован архипелаг крошечных лесистых островков в десятке километров от берега. /Через три дня будет принято решение о ссылке туда интернатской верхушки и нескольких анархиствующих молодчиков из техникумных групп; разумеется, мы снабдили их припасами/..."
Океан молчаливо надвигался на пологий пляж, поглощая осохшие валуны, раковины, хвосты водорослей, чьи-то фосфоресцирующие кости. Шел большой прилив; луна наполовину зашла за Селену, и на темнеющее небо всходило странное горбатое светило. Вода должна была остановиться буквально в десятке метров от торца интерната и на палец покрыть плоскую скалу, к которой неделю назад привязали моторный катер.
Сзади и слева, как знал Анатолий, было обжито и даже привычно. Чернели фундаменты будущих бараков; над громадой интерната лениво вращались ветряки, и в двух окнах горел свет - Совет все заседал, в сумасшедшей гонке со временем напрягая трещащие от бессонницы головы и споря, споря до хрипоты... Дальше были палатки, дальше - частокол Периметра /иные называли его Кремлем/, еще дальше вдоль берега - пустырь выкорчевки.
А справа и спереди была сайва. Не джунгли, не лес - экзотическое словечко отражало непривычную суть. Пучки трехметровых черных листьев, растущие плотно-плотно из рыхлой жирной почвы; колючие лианы; заросли коренастых тысячествольников. Все это простиралось вглубь материка до горизонта, вдоль берега - до цепи пологих холмов, куда вчера отправился отряд разведчиков. А патрульная башня стояла у самого края сайвы, и чаща темнела под ногами. Где-то тоскливо и длинно кричала панцирная обезьяна - двойной восход лун всегда возбуждал животных...
Анатолий поёжился, вечерний холодок заполз под полушубок. Конечно, патрули ходят с автоматами, а не махают лопатами и топорами; конечно, лестно быть Бойцовым Котом, но только не такой вот ночью, когда все спят кроме тебя - и сайвы...
Все остальное произошло мгновенно. Шорох и треск внизу, в зарослях, громадная чёрная туша, маслянисто блеснувшая в свете лун, слепо врезалась в опоры башни, дерево хрустнуло, Анатолий инстинктивно схватился за поручни, вместе с дозорной площадкой рухнул, обдирая руки, в кусты за спинок тахорга. Чудовище двигалось дальше; в слепом приливном беге оно ничего не замечало и ни на кого не нападало, но впереди был посёлок. Зажмурясь от страха, Анатолий вскочил на ноги, нажал курок, грохот оглушил его, отдача, казалось, разворотила плечо, АК бился, как живой неукрощенный зверь. Тахорг взвыл, круто развернулся... Анатолий, ничего уже не соображая, посылал очередь за очередью в три красных глаза, в чёрный провал пасти...
От корпуса, от Периметра бежали люди с автоматами и пистолетами. Анатолий стоял рядом с ещё содрогающимся телом хищника. Его трясло, АК с пустым рожком валялся на земле. Он не слышал, что говорил ему капитан Голубев, как ребёнка, позволил себя куда-то вести, жать руки, машинально отмечал заспанно-испуганно-восхищённые взгляды ребят, высыпавших из палаток... Запоздалый страх не давал оглянуться на чудовище...
_____
"Я немедленно внёс предложение об учреждении боевого ордена и о награждении им Бойцового Кота А.Майкова, и эта идея была поддержана единодушно. Казаков предложил название - орден Славы. Разумеется, до открытия россыпей драгоценных металлов награждение орденом производится чисто символически: кавалеру вручается диплом и нагрудная планка. Наутро мне удалось протолкнуть также введение в патрульных силах воинских званий; теперь я мог совершенно официально именоваться капитаном Бойцовых Котов. Не скрою, это было приятно.
Атака тахорга имела ещё и то положительное свойство, что напрочь заглушила толки о якобы внутреннем назначении
патрулей, имевшие место после событий Восьмого дня /12 марта/. По моему ходатайству Анатолий был произведен в сержанты...
17 марта, под вечер, Елена сообщила, что самая яркая звезда небосклона на самом деле является третьим спутником планеты, отдаленным на миллион километров. Казаков, находясь в прострации по поводу дня рождения пропавшей возлюбленной, предложил назвать это тело Ольгой, но первооткрывательница предпочла название Пандора. Кажется, это было сделано не без мрачного юмора, но наш Координатор его не уловил.
Наладили работающий от ветрогенератора приемник, но эфир был девственно пуст. Ввели систему дополнительных пайков для тех, кто в свободное время занимается общеполезным делом /парикмахеры, энтузиасты учёбы, просиживающие в классах до полуночи и т.п./. Кстати, теллурийский день оказался лишь на десять минут короче земного..."
ГЛАВА II
"Нам пригласительный билет на пир вручен.
И просит облако дожить до юбилея,
Но время позднее, и дождь, и клонит в сон,
Мы не останемся. Когда-нибудь, жалея,
Нас тоже кто-нибудь попробует назвать
Двух-трех по имени... собьется, не уверен.
Стать тенью, облаком, в траве песчинкой стать.
На пляже холодно и самый след затерян.
"Двух вещей не хватало в этой стране:
"... дневник Маляна, как известно, до сих пор вызывает непримиримые споры у исследователей не только из-за двойственности этой интереснейшей фигуры эпохи Первого Установления, но и и-за обилия документов, приписываемых его перу. Действительно, как сторонники официальной версии, возлагающей на Маляна значительную часть вины за последующие каатастрофы, так и представители нетрадиционной школы, пытающиеся обелить лидера "конструктивистов" и представить его прозорливцем, в ервых дней предвидевшим все последствия стихийной социализации реперной группы "полигона Казакова" и всеми силами пытавшегося смягчить эти последствия - по сей день пытаются сгладить противоречия между Первым, Вторым, Четвертым Меморандумами Маляна с одной стороны, данным дневником - с другой и ннесохранившегося "Введения в Теллурийску экономику" - с третьей. В настоящее время большинство исследователей склоняется к мнению, что часть этих трудов приписывается Маляну ошибочно. Но нельзя совершенно игнорировать упорные слухи о якобы найденном и хранящемся в частной коллекции Третьем Меморандуме, проливающем некоторый свет на события тех дней".
(предисловие В. Штерна к третьему. Исправленному изданию "Дневника Маляна", Изд. МММ 2132\145т.Э.\г.)
ДНЕВНИК МАЛЯНА (Изд. МММ 2132\145т.Э.\г.)
"Сегодня, когда меня уже ни на минуту не оставляет чувство какого-то тоскливого ожидания, я постоянно возвращаюсь мыслями к первым минутам Установления, точнее, к первой, спокойной и радостной мысли: "наконец-то!"
Оказывается, где-то в глубине таилась эта детская жажда несбыточного и постоянная готовность к Встрече: к голубым протуберанцам, перекрывающим порядком надоевшую улицу, шагающим железным конструкциям на горизонте, гравиконцентратам, нарушению закона причинности - господи, да мало ли к чему я был готов! И как неумолимо вымывалась эта радость по мере того, как постепенно эта куча восторженных друзей, растерянных пацанов и возмущенных чиновников превращалась в жесткую организацию - микрогосударство со своей армией, полицией, принудительным трудом, лагерями и прочими радостями цивилизации. Причем я сам принимал в этом самое активное участие, поскольку просто нее мог противопоставлять сохранившиеся в памяти отрывки Вебера, Тойнби и Паретте, позволявшие туманно рассуждать о "тонких социальных структурах", конкретной необходимости как можно быстрее организовать охрану, жилье и еду для нескольких сотен детей. Искать нетрадиционные решения былонекогда - или мы убедили себя, что некогда - но каждыйшаг совершенно естественно следовал из предыдущего. И необходимость всеобщей трудовой повинности влекла за собой необходимость создания системы наказаний за ее нарушения - поскольку нарушения начались немедленно, и отказ от передачи власти в руки интернатской администрации - необходимость подавления "мятежа администрации" - если можно назвать мятежом это курино-бестолковое кудахтанье и беспорядочное метание по лагерю геморроидальных ветеранов народного образования. Стыдно признаться, но это были самые, пожалуй, приятные минуты за последнюю неделю - это смешанное чувство полного освобождения и животного бешенства, с которыми я рвал из кобуры пистолет при виде совершенно багрового, истекающего салом директора, с громким сопением выбирающего автомат из рук насмерть перепуганного мальчишки. Пожалуй, если бы не Леночка, я действительно стал бы стрелять в эту перекошенную от страха рожу, которая в тот момент воплощала для меня всю гнусную чиновничью породу - стрелять с наслаждением, в давно уже неподвижную тушу, пока не кончится обойма. И вряд ли меня потом стала бы мучить совесть, как не мучает сейчас, когда я снова вспоминаю эту сцену на площади. Но если такие чувства живут и во мне - а я, похоже, не зря считаю себя самым сдержанным, или, во всяком случае, самым умеренным из Совета - то что же говорить об остальных...
С того дня поселилось во мне тоскливое ожидание стрельбы. Несколько раз я заговоаривал с Казаковым о необходимости как-то реорганнизовать колонию, потому что этих условиях не могла долго сохраняться стихийно сложившаяся вооруженная олигархия Совета, но каждый раз появлялись новые и новые проблемы, которые надо было решать немедленно, и все шло своим чередом..."
"... создается впечатление, что развернутые художественные отступления в "Дневнике" представляют собой позднейшие вставки, т.к. они не только противоречат самой напряжённой обстановке тех дней, но и плохо корелируются с основной частью "Дневника".
"18 марта. Голубев становится совершенно неуправляем. Если идею ордена еще как-то можно было понять, то звания и неизбежно следующие за ними погоны и прочие аксельбанты - это начало раскола. Сегодня я поставил на Совете вопрос о роспуске Котов и замене их общим ополчением, но, разумеется, остался в меньшинстве. Голубев орал что-то о нненадёжности случайных людей, необходимости жёсткой дисциплины, а члены Совета, занятые мыслями о своих непосредственных обязанностях, кивали, не прислушиваясь.
19 марта. Отобрал, наконец, самых толковых из курсантов. Чему я их буду учить - не знаю. Слишком многое в нашей нормальной земной жизни оставалось за скобками. Сейчаас предстоит выяснить, что же в такой изолированной группе определялось тем, что где-то за горизонтом всё-таки продолжала существовать нормальная жизнь, которая рано или поздно удосужится послать за робинзонами спасательный вертолет или катер и, значит, неизбежно должно отмереть в нашем случае, а что отсаётся неизменной ценностью. Сюда бы хар-рошего филолога, он бы тут всласть порассуждал о добре, красоте и справедливости. А я вот не умею. И объяснить Совету, что как только большинство населения поймёт, что безнадёжно отрезано не тол ко от Земли, но и от всех земных, т.е. человеческих ценностей... Ладно. А учить их надо. Потому что мне уже ничего не выяснить - слишком много во мне от задумчивой сороконожки, разучившейся ходить.
23 марта. Выбил у Совета вездеход и три автомата для моих "стажеров", мотивируя начинающимися геодезическими работами и опасностью дальних поездок в сайву. Голубев орал опять - о децентрализации, о дублировании функций,ноя его уже не слушал. Рано или поздно каждый ствол, неконтролируемый нашим микро-Гитлером будет на вес золота. Учиться стрелять будут все "стажеры".
26 марта. Кажется, началось. Завтра Свет разбирает дело об изнасиловании. Гнусно. Но Олега выслать я не дам - он у меня из самых. В конце концов, законов он не нарушал - не было ещё законов. Правда, с директором и прочими сеятелями разумного-вечного мы о законах не задумывались. Плевать. А главный оппонент - ну конечно же - Голубев. Как может кандидата в фюреры не довести до истерического визга нарушение субординации! Судя по всему, только это его и интересует - в его аргументации начисто отсутствуют категории морали, а ключевыми являются слова "сопляк" и "учительница". И вообще, что-то непохоже, чтобы Таня была настроена поднимать такой шум. И надо же было Анечке оказаться поблизости."
"Внемлите Закону Джунглей, он стар, как
Небесная твердь.
Послушный Волк преуспеет, но ждёт
Как лиана, что ствол обвивает,
В обе стороны верен Закон:
"Стая сильна лишь Волком, а Волк лишь Стаей
Весь день работы шли спустя рукава, всем было не до этого; Колосов по совету Казакова урезал вечернюю пайку, но даже на это никто не обратил внимания. Толпа собиралась у коттеджа, где уже с неделю размещался Совет. Осунувшиеся лица, ребята повзрослее небриты, грязные рабочие комбинезоны - почти никто не переодевался... Выделялись лабораторные халаты стажёров, оставивших свои обычные вечерние занятия, и защитные куртки Котов - свободная смена тоже была здесь, не отдыхала. Их оттесняли друг от друга.
В библиотеке было уже большинство. Голубев в новенькой куртке с тремя звездочками на погонах стоял, опершись на шкаф, скрестя руки, и что-то насвистывал. Баграт сидел на краю кресла, сцепив руки, как сжатая пружина. Бородач Валерьян, только что со стройки, в заляпанной грязью штормовке, сидел рядом, что-то тихо и спокойно говорил. Елена с красными глазами приткнулась в угол дивана. Маркелов, изящный как всегда, ходил взад-вперед по комнате и дымил сигаретой из предпоследней пачки. Лёня Крапивко (он позавчера побрился наголо и напоминал арестанта) и Крайновский делали вид, что играют в шахматы.
С секундным интервалом хлопнули двери, на пороге появились Казаков и Вика. Начальница медслужбы была при пистолете, хотя обычно игнорировала свое право ношения оружия. У Казакова за спиной висел распылитель. Баграт поднял бровь, но ничего не сказал.
- Начальство не опаздывает? - ядовито осведомился Голубев. - как насчет вежливости королей?
- Подождем до коронации, - серьезно сказал Александр и оглядел собравшихся воспалёнными глазами. - Можно начинать.
- А как же Дима и Юрик? - спросила Лена.
- Они не придут. - казаков усмехнулся. - Просили передать, что воздерживаются.
- "Сказали мне, что эта дорога приведёт меня к океану смерти." - пробормотал Баграт.
- Итак, - Казаков словно не расслышал реплики. - Вчера вечером курсант химгруппы...
- Стажёр, - тихо подсказал Голубев.
- ... курсант химгруппы Олег Красовский изнасиловал учительницу Татьяну Смирнову...
- Это не доказано! - Баграт уставил в Казакова палец, как пистолет. - Я уверен...
- Сейчас я говорю! - Александр повысил голос. - Мы орали двенадцать часов, то есть вы орали! Люди попросили время на обсуждение, и время это истекло! Нам надо решать. Итак, изнасиловал. Виктория говорила с Таней; та просит сурово не карать и говорит, что сама виновата, но при этом находится в истерике.
Свидетельские показания вам известны. Сам Красовский отказывается что-либо говорить и сейчас находится под стражей. Пора решать.
Он плюхнулся в свободное кресло. Распылитель за спиною, видимо, мешал, и он переложил его а колени. Вика присела на диван.
- Можно? - Голубев сочился саркастической вежливостью. - Я буду краток. Я резюмирую то, что уже говорил. Совершено гнуснейшее преступление. Казуистические ссылки на отсутствие законов ничего не доказывают. В нашей ситуации законы создаются на ходу, постфактум, и наша цель - не соблюдение несуществующих законов, а поддержание элементарного порядка...
- Нойе ордрунг! - выкрикнул Баграт, с ненавистью глядя в обрюзгшее от бессонницы лицо капитана Котов. - Вы решаете принципиальный вопрос, изолировавшись от людей! Выносите на обсуждение!
- Баграт, тут ты неправ. - Крайновский оторвался от доски, сцепил пальцы. - это вызовет свалку.
- Малян думает, что лучше свалка, чем диктатура. - усмехнулся Андрей. - Для него всё, что сказал не он - тоталитаризм. Короче, это даже не просто изнасилование - любимый стажёрчик Баграта, втоптав в грязь нашу сверстницу, унизил и нас. Скоро стажёры будут резать взрослых, а Малян заявит, что закона про убийство пока не существует! - Голубев сорвался на крик.
Баграт вскочил. Валериан придержал его за локоть, словно опасаясь, что тот кинется в драку.
- Много текста, - Координатор поморщился. - твоё предложение?
Изгнание. Изгнание на отдельный остров с минимумом припасов навечно. Или даже расстрел. Среди моих котят найдутся...
- Вот именно! Багратов палец чуть ли не упирался в голубевский подбородок. - Убийц ты воспитываешь, фашистов. И название-то подобрал, ещё бы - фольксштурм...
Губы голубева задрожали, он хотел что-то ответить, но мягкий глубокий голос Виктории на мгновение отрезвил их.
- Ребята, не будем выяснять отношений. - попросила она. - Баграт, твоё предложение?
- Я согласен на любое наказание, при котором Олег остается в колонии и прродолжает работать...
- Само собою! - Андрей делано хохотнул. - Насильники и анархисты - самые ценные сотрудники Баграта Маляна!
- Ты...ты... - Баграт шагнул вперед. - Товарищи, он же фашист! Как вы не видите! Или вы.... или вы...или вам тоже - только власть?
- Да, нам власть, - теперь они стояли вплотную. Голубев был бледен. - А ты - христосик? Или лицемер? А если бы на месте Красовского был один из котят, а на мете Татьяны - Простева? - Голубев кивнул на Лену, лена слабо ахнула и закрыла лицо руками. Баграт положил руку на расстегнутую кобуру. Голубев шагнул в сторону, его рука тоже нырнула к поясу.
- На месте!!! - крик сорвался на последней ноте. Казаков уже не сидел. Он стоял, направив жёрло распылителя на Голубева и Маляна. Виктория тоже стояла за его спиной, держа пистолет в опущенной руке. Все замерли. Лёня Крапивко поднялся со стула и с длинным вздохом прошёл мимо оторопевшего Баграта, мимо застывшего Казакова, мимо Вики. Хлопнула дверь.
- Я ожидал, что так кончится. - Заговорил наконец охрипшим голосом Казаков. - И принял меры. Я вооружил курсантов промышленных и сельскохозяйственных курсов. Юра Танеев с ними. Я предупредил Диму Колосова, чтобы был готов вывести из ангара тяжёлый броневик. Леонид сейчас даст сигнал. Уже дал.
Немая сцена длилась, и Координатор мог беспрепятственно продолжать.
- Своим экстремизмом вы - жёрло распылителя ткнуло в Голубева и Маляна, - поставили колонию на грань раскола и гибели. Вы словно мимо ушей пропустили сообщение экспедиции об обнаружении хиппистской колонии на холмах. Вы готовились начать заварушку из-за Красовского. Я не знаю, кто из вас опаснее: ты, - кивок на Андрея, уже открывшего рот в попытке что-то объяснить, - нисколечко не интересующийся людьми, а только властью, ритуалами, званиями; или ты, - Баграт стоял, понурив голову, - желающий свободу и справедливость всем, даром и немедленно и тут же подменяющий понятие "справедливость всем" понятием "справедливость нашим". Может быть, на этот раз я сбивчиво говорю, но зато я впервые что-то последовательно сделал.
За окном заурчал мотор "Защитника" - тяжёлого броневика. Слышен был ошеломлённый говор толпы. "Интересно, - мельком подумал Баграт, - куда направлено орудие, на коттедж или на толпу?"
- Сейчас мы сделаем следующее, - Казаков успокоился, голос стал ровнее. - Вы оба, а так же Лена и Стась (Крайновский вскинул бровь) будете выведены из состава Совета. Оставшийся состав примет более -менее упорядоченное положение о работе Совета, после чего общенародное голосование доизберёт пятерых новых членов Совета в возрасте старше шестнадцати. Если вы столь популярны, вы вернётесь. Или кто-то из вас. Заодно, малый состав Совета решит, что делать с Красовским. Разумеется, все ваши посты остаются за вами. Вопросы есть?
- Александр, в голосе Крайновского скользнула ирония, - а я что, до кучи?
- Что-то в этом духе, извини, Стась, - голос Казакова потеплел. - Просто надо побольше депутатов от народа...
В комнату вошел Дима Колосов в кожаной куртке автомеханика, остановился у порога.
- Товарищ Координатор, - отрапортовал он почти серьезно (Баграта передёрнуло), - ваши распоряжения выполнены. Всё по плану, Сань.
"Двадцать третий день. Наш координатор проявил решимость и энергию, которых я от него, признаться, не ожидал. Ощутив явную угрозу своему центральному положению со стороны моего усиливающегося влияния, а с другой стороны - от фарисействующего Маляна, он произвёл нечто вроде переворота, вывел нас с Багратом из Совета и объявил довыборы. Честно говоря, в отношении меня его страхи были беспочвенны; я его очень уважал и ни при каком раскладе не лишил бы почётного положения, но я признаю свои ошибки. Нужно было раньше поговорить с Александром по душам. Впрочем, я остался капитаном Котов и главой разведчиков; в конфиденциальном разговоре Координатор попросил меня понять необходимость такого шага. Конечно, всё это никак не повлияло на мою решимость служить порядку и благосостоянию Первограда. Дальнейшие события показали, что такая бескорыстная служба - главное, что требовалось от способного человека в тех условиях.
Совет уже без нас приговорил Красовского к одиночному трёхлетнему изгнанию, принял писаные акты о пайках, о наказаниях, о деятельности Совета и назначил на 29 марта довыборы. Все эти решения прошли автоматически, так как в "Малом Совете" остались почти одни единомышленники Казакова..."
ВРЕМЕННЫЙ АКТ О СОВЕТЕ (27.03.87\ 1т.э. \года; неоднократно переиздавался)
"I. Консульский совет, состоящий из двенадцати человек, является верховным органом власти колонии Первограда, а равно и всех осваиваемых территорий, на которых колония, именуемая в дальнейшем Теллурийским Советским Российским Государством, распространит свою юрисдикцию.
I I. 29 марта в Консульский Совет производятся довыборы пяти членов из числа всех граждан ТСРГ, достигших шестнадцати лет; после этого Совет функционирует в данном составе до принятия постоянного законодательства о государственном устройстве ТСРГ.
I I I. Главой консульского Совета является Корординатор. Он председательствует на заседаниях и его голос является решающим, если голоса разделятся поровну. Другие члены Совета именуются консулами.
I V. Консульский Совет руководит через подчинённых ему лиц всеми работами на территории ТСРГ; наблюдает за порядком и обеспечивает безопасность граждан ТСРГ, используя патрульные силы (Бойцовых Котов) и прочие вооружённые отряды, подчинённые Совету.
V. Консульский Совет осуществляет распределение продовольствия, одежды, в дальнейшем - топлива и жилплощади согласно Акта о пайках и других имеющих место быть положений.
V I. Консульский Совет координирует деятельность всех граждан ТСРГ с тем, чтобы обеспечить благосостояние, безопасность и рост зарождающегося государства.
V I I. Консульский Совет осуществляет судебную власть на основании Акта о наказаниях, имея в виду, чтобы нарушения пресекались и лояльные граждане были спокойны за свою жизнь и достоинство; в то же время суровость наказания должна соответствовать тяжести проступка.
V I I I. Консульский Совет производит награждения и поощряет отличившихся граждан, создавая условия для роста инициативы и сознательности.
Х I. Консульский Совет обязуется в течении года выработать пути перехода к регулярной, зафиксированной в постоянном законодательстве форме правления в Теллурийском Советском Российском Государстве."
"Быть может, предже губ уже родился
И те, кому мы посвящаем опыт,
Ещё до опыта приобрели черты."
Стась медленно прохаживался по площади, иронически прислушиваясь к взволнованным голосам "избирателей". Он уже собирался толкнуть прочувствованную речь, как вдруг увидел Маляна и Голубева. Вчерашние противники подчёркнуто вежливо, но довольно оживлённо беседовали между собой. Стась присвиснул и стал энергично пробиваться к ним сквозь густую толпу Котов и Стажёров, нан всякий случай ошивавшихся поблизости.
- Привет экстремистам! Закономерное слияние крайне правых и крайне левых сил в единый антипарламентский блок, так, кажется, Баграт? Нет, ребята, честное слово, возьмите в долю! Устроим маленький лево-правый фашизм со стабилизирующими элементами умеренного центризма. А?
- Не паясничай, Стась. - мирно попросил Андрей.
- Нет, серьёзно, сенаторы, на чём сошлись - то? Интересно же!
- На хозяевах. - с улыбкой сообщил Баграт и повернулся к Голубеву. - Значит, мир? И ещё раз извини за "фашиста", тогда всё действительно шло к тому.
Андрей неопределённо хмыкнул, но протянутую руку пожал и, кивнув своим, доловито направился к вездеходу.
- Какие хозяева? - Стась был заинтригован. - О чём это вы?
- Долго объяснять. Извини, дела. Тебя что, выборы не интересуют?
- Какие выборы, о чем ты? После гениального танечкиного фортеля всё просто, как валенок - все пять мест за тобой и твоими теоретиками.
- Ошибаешься. - Баграт посмотрел на часы, я в выборах не участвую. И стажёрам запретил, слишком они хорошо организованы. Без меня могут такую групповщину устроить...
- Почему без тебя? Ты же...
- Я уезжаю через час. Извини, что прерываю, но мне пора.
Баграт направился к выведенному из гаража "Защитнику". Около броневика уже копошились технари из колосовской группы. Крайновский недоумённо вхдёрнул бровь и после секундного промедления начал пробираться в центр площади. Шанс стоило использовать.
"...за Казаковским микропереворотом последовали весёлые дни разгула эмоций. Сразу после иосуждения Красовского Татьяна собралась на остров вместе с ним, поставив Совет в двусмысленное положение. Казаков собрался даже голосовать на Совете помилование, но мы с Маляном сумели убедить его, что нельзя позволять правительству быть флюгером женских капризов. Это было бы подрывом авторитета и опасным прецедентом...
В сумятице, вызванной предвыборной и выборной суматохой, татьяниным пассажем, толками о хиппарях, моим с Маляном отказом от выставления кандидатур в консулы - Совет не обратил внимания, что его экс-члены не сдали личного оружия, и мне не пришлось расставаться с уже привычной тяжестью кобуры."
Вездеход ровно гудел, пробираясь по широкой звериной тропе, и Колосов с сожалением думал, что через пяток километров она нырнёт в сторону, и придётся снова ломиться через заросли чёрных саговников и лиан, машина будет дёргаться, а чёрный сок-слизь заливать лобовое стекло.
"Сайва спросит, и надо успеть ответить, потому что сайва, брат, шутить не любит..." Колосов криво ухмыльнулся. Пока хранившиеся в памяти залежи фантастики справлялись с ролью универсального цитатника, но и проблемы пока были стандартные - проблемы не Пришельцев, не Эксперимента, не Воздействия, что бы ни понимал Казаков под этим словом, - а проблемы плохо организованного студенческого общежития.
Вездеход затормозил слишком резко, и сзади заворочались проснувшиеся пассажиры.
- В чём дело? - сонно поинтересовался Андрей.
Колосов вместо ответа ткнул пальцем вперед, где тропа неожиданно обрывалась вместе с окаймляющей ее сайвой. Дальше начиналось что-то необычное, и только через минуту колонисты узнали родной и совершенно неуместный здесь земной лес. Впрочем, ещё через минуту они поняли, почему лес выглядел так непривычно - это было своершенно сумбурное мессиво из всех возможных лесов Земли, где клочок берёзовой рощи соседствовал с обрывком тропической сельвы, которая уже перебросила свои лианы на сосны небольшого бора, сатесавшегося между группой огромных баобабов и колючими зарослями саксаула, оплетёнными лозами дикого винограда. И во всей этой путанице ясно чувствовалась какая-то упорядоченность, присутствие чужой, нечеловеческой, но, безусловно, разумной воли.
- Ну вот, Баграт старался скрыть волнение, но голос неожиданно задрожал, - стоило чуть отойти от лагеря, и - вот они, следы Хозяев...
- Не слишком ли близко? - мрачно поинтересовался Андрей. - Я бы предпочёл встретиться с ними подальше.
- Не туда смотрите, прервал его Колосов. - Вот! - и он показал влево, где из-за рощицы эвкалиптов виднелась небольшая готическая башенка.
- Замок? - ахнул Баграт. - Поехали! Скорей!
- Поехали. - пробурчал Голубев, помогая Руслану расчехлять пулемет и закрепить его на правой турели. Колосов с сомнением оглянулся назад, но промолчал и, чуть помедлив, тронул машину с места.
КРАТКИЙ КУРС ИСТОРИИ ЭПОХИ ВАРВАРСКОГО СОЦИАЛИЗМА
(Учебное пособие для студентов исторических, социологических и проектных факультетов университетов. Изд. Первоградского Университета., 22\03\216 т.э.\год\)
"...Не меньшее значение имело обнаружение в 20-ти км от лагеря т.н. Старого Замка - базового лагеря Седьмой Гибридной Культуры ????, после которого вопрос о Хозяевах стал занимать умы не только группы "стажёров", но и большинства обитателей колонии. Хотя эта находка не ответила ни на один из поставленных группой Маляна вопросов, но породила множество новых, тем не менее, стало очевидно, что Воздействие явилось не изолированным экспериментом, а частью широкой исследовательской программы Хозяев, начало которой отстоит от момента Переноса по крайней мере на полторы тысячи лет.."
? По классификации Саньковского-Уайлдера - культура типа РФГИТ-26, (Раннефеодальная, Героическая, Инспирированно-Тезхнологическая) , стадия вторичной компьютеризации. Наиболее интересные памятники - ванадиевые двулеворучные щиты - очевидно, боевая либо ритуальная пренадлежность автохтонного этннического элемента, роль которого в данной культуре пока недостаточно ясна - и легендарная Большая Компьютерная Сеть, которую Дж. Уайлдер на последней стадии - во время пребывания в состояниит.н. "Информационного Коллапса" - выделяет даже в самостоятельную культуру.
"Лишь у безруких руки чисты,
Бездушный призрак лишь неуязвим.
И зреньем превосходит всех слепец."
Солнце палило вовсю и ребята уже устали. "Переку-у-ур!" - надсадно возопил Валерьян. Он плюхнулся на фундамент и с секунду активно сострадал наиболее сознательным. Народ явно не врубившись, продолжал совершать какие-то странные ритуальные взмахи топорами и лопатами. "Заработались, бедолаги," - удовлетворённо хмыкнул пристроившийся рядом Серёга. Валерьян выудил из кармана обильно пропотевшей стройотрядовки полувыкрошившуюся беломорину. Это уже трагедия - запасы курева иссякали.
Бойцы и бойцицы шумно окружили начальника. Домостроевский оптимизм первых дней явно подходил к концу. Впрочем. Для них он был своим. Пока ещё. Стройотряд - это здорово, и жилые бараки - тоже здорово, но нельзя же вкалывать по 12 часов в сутки. Даже питаясь по второй категории. Маленькие они ещё. Хорошо что есть Серёга-комиссар при министре капитального строительства. Но два зубра на двести голов молодняка - слишком мало.
Где-то рядом по-щенячьи взвизгнула Анечка. Два шестнадцатилетних акселерата выпытывали у неё подробности инцедента с Татьяной, делая упор на практическое осмысление. Анечка обижалась. Валерьян цыкнул на шалунов и вперил взор в пространство, машинально продолжая выслушивать привычный скулёж. Уродливый параллелепипед двухэтажной Цитадели Совета уже подводили под крышу. Остальные бараки прочно застряли на нулёвке - не хватало дерева. Хилые метровые брёвнышки, поставляемые пахарями-корчевателями, были жутко неудобным стройматериалом. Приходилось изощряться.
Валерьян встрепенулся - к из лежбищу, перепрыгивая с фундамента на фундамент и скользя на грудах зеленовато-лиловой глины, направлялась Вика.
АЛЬБОМ АНЕЧКИ (хранится в частной коллекции Татьяны Красовской)
"Я так одинока! С тех пор, как эта стерва Танька уехала к Олежеку на Соловки, жизнь для меня потеряла всякий смысл. Я так несчастна! Почему я решила, что нравлюсь ему? Дура! Трижды, четырежды дура! Так ему и надо, подлецу. Пусть целуется там на острове со своей старухой!
А Малян симпатичный. У него такие печальные, нежные глаза. Мне кажется, что он очень-очень добрый. Не то, что эти слюнявые мальки из второго отряда. Я почти уверена, что он мне нравится. Говорят, что сейчас он тв экспедиции, а там, наверное, жутко опасно. Когда Баграт вернётся, я загляну ему в глаза. Лукаво и немножко наивно - так, как я это умею. Наверное, я ему тоже нравлюсь. Недавно он так долго и со значением смотрел прямо на меня. И потом, с чего бы ещё им ссориться с Андреем? Они же так похожи, но Баграт гораздо симпатичнее. А Голубева я давно уже отшила. Он, конечно, капитан, но не на такую напал - сразу руки распускать.
И вообще, мне здесь ужасно скучно. Кто только придумал этот дурацкий Эксперимент? В конце-концов, мне уже 17 лет, и я хочу веселиться, а не конопатить пазы на этом вонючем Котловане. Правда, здесь я ежедневно вижу Валерика. Он такой серьёзный, положительный. И фамилия - Валерьян Валери. Звучит. Но Баграт мне всё равно нравится больше, хотя он и в экспедиции.
А Танька-то, Танька! Воспитательша, "цирлих-манирлих", а как окрутила Олежека. Я всё видела - и как они гуляли за Котлованом, и как целовались, и потом... Стерва бесстыжая, а ещё ревела два дня, как корова. А потом - прыг к нему на остров. Ну и пусть! Всё равно мне теперь Баграт нравится. Мой Баграт - самый-самый-самый лучший! Он обаятельный...
МЕМУАРЫ ВАЛЕРЬЯНА (ПСС В. Валери, т.17, Первоград, изд. "Академия", 152 г. Т.Э.)
28 марта. С самого начала мне не нравилась эта затея с Котами. Баграт бегал, горячился, а мне не до того было - приходил с Котлована измотанный, как собака, и на Советах клевал носом. В достопамятную ночь малого дворцового переворота я машинально удерживал Маляна от рукопашной с Голубевым, но ничем путным так и не разродился. А потом сидел и тупо гадал: как получилось, что Самодержец с его бестолковой манией величия вроде бы оказался прав? И что последует за выведением обоих драчунов из Совета? Лозунг "Вся власть Совету" временно снимается с повестки дня? Ладно, разберёмся.
Коты в отсутствие Голубева совсем распоясались. Собственно, ничего конкретного, но какой-то блеск у них в зрачках появляется, когда вышагивают по Периметру с оружием. Нехороший блеск. Благо, есть мой стройбат. На крайний случай, конечно. 150 орлов с топорами и ломами в руках что-нибудь да значат.
Кажется, я начинаю уставать. Вчера обматерил двух мальчиков на подсобке. Ни за что обматерил. Вика посочувствовала. Дожил.
3 апреля. Эта липкая ядовито-зелёная мерзость никогда не кончится. Третьи сутки мы продираемся сквозь сайву. Благо - натолкнулись на речушку и теперь шлёпаем вдоль берега. Если расчёт правилен, речушка просто обязана вывести нас к хиппистским холмам. Симпатичная такая речушка, метров десять в ширину. Я окрестил ее "Че".
Сопровождающие охотники шумно плетутся сзади, изнывая от мошкары и выражаясь по адресу Самодержца. Эта сволочь и правда, могла бы выделить вездеход. Здесь он всё-таки нужнее, чем на Периметре. Инга идет рядом - маленькая, гибкая, молчаливая. Интересно, как она ухитряется сохранять свой доморощенный аристократизм в уродливой, не по росту здоровенной штормовке и вихляющихся бахилах?
Если верить данным Первой экспедиции, колония хиппи где-то в пяти километрах отсюда. Плюс-минус. Но Первая экспедиция шла по побережью. Собственно, это была даже не экспедиция - так, варварский рейд обалдевших следопытов.
О какой экспедиции могла идти речь, если они не составили даже более-менее приличной карты побережья? Слепо тыкались вправо-влево, натолкнулись на трёх голеньких волосатиков и дали дёру. Свободная любовь их, видите ли, смутила. Девственники хреновы.
Над головой саданул тяжёлый низкий свист и следом сразу же глухо бабахнул охотничий карабин. Инга, коротко вскрикнув, метнулась к нему, нелепо прижалась всем маленьким вздрагивающим телом. Оттолкнув девчонку, Валерьян рванул автомат и веером всадил очередь в это неправдоподобное, жуткое, синюшно-багровое шевелящееся месиво. Он жал на спуск, абсолютно не отдавая себе отчёта в происходящем, не желая верит увиденному.
Стрельба кончилась как-то сразу. За спиной, опустив разряженные арбалеты, хрипло дышали перепуганные охотнички. У ног тихо всхлипывала Инга. Она сидела на корточках и в её сухих стеклянных зрачках было безумие. Там, всего в каких-то 15 метрах раскачивались на корявой ветке три нагих синюшных тела. Двое мужчин и женщина. Содранный выстрелами местный гнус снова начал облеплять их. Тела закручивались против часовой стрелки, и в этом размеренном вращении было что-то жутко живое. Между сосками у женщины чернела массивная арбалетная стрела.
ПРАВДА О ХИППИ (из монографии "Патопсихология молодёжи" ПСС В.Валери, т.3, Первоград, "Академия", 2135\148г. Т.Э.)
Хочу внести ряд уточнений. Прежде всего: ныне существующая секта т.н. "хипарей", пропагандирующая обряд обрезания, фаллические культы, половые извращения и пр., не имеет ничего общего с движением хиппи в их исходном, так сказать, "старо-земном" варианте. Движение хиппи строилось на основе полной естественности как в половых отношениях, так и в социальных. Говорить о "социуме" в отношении колонии хиппи немного нелепо, т.к. они представляли собой странную общность, единственным стержнем которой была полнейшая, почти абсурдная в нынешнем понимании, свобода каждой конкретной личности.
Глубоко укоренившийся в их психологии тезис о том, что за свободу секса необходимо бороться, привёл в конечном счете к тем плачевным последствиям, которые известны каждому, студенту. Первый Координатор просто вынужден был прибегнуть к жёстким мерам, невзирая на некоторые разногласия в Совете. По ряду причин личного характера я не считаю возможным обрисовывать свою позицию по данному вопросу, но дальнейшие события подтвердили правоту Координатора. Моя экспедиция застала колонию на грани деградации. В условиях полнейшего отсутствия каких-либо сдерживающих факторов, обитатели колонии в первые же дни уничтожили все запасы алкоголя и медицинских наркотических средств. К сожалению, они быстро открыли галлюциногенные свойства листьев т.н. "черного балдежника", длительно жевание которых приводит к образованию злокачественных опухолей слизистой рта и пищевода. Употребление этого сильнейшего, не имеющего "земных" аналогов наркотического средства поставило большинство обитателей колонии на грань полного разрушения личности. Собственно, это были уже не люди - абсолютно потерявшие волю и способность ориентироваться в окружающем мире, они сутками валялись на земле, приходя в движение лишь для того, чтобы совокупиться с ближайшей партнершей или партнером. Листья балдёжника обладали сильнейшим побочным возбуждающим эффектом, и интенсивность совокуплений для каждого составляла в среднем 15-17 раз в сутки, что, при полном отсутствии правильного питания, приводило к естественному истощению организма.
Большая часть продовольственных запасов колонии была уничтожена пожаром во время одной из оргий. Полуфашистская группа так называемых "панков", волей Эксперимента оказавшаяся в колонии, захватила оставшееся продовольствие и предприняла попытку тотальным террором восстановить подобие рабовладельческого общества. Полуживотная апатия способствовала этому...
Три трупа - что это? Массовое самоубийство, или...
Валерьян уже почти не скрываясь, поднимался по пологому склону, поросшему странным, пепельно-багровым мхом. Он уже перестал реагировать на поминутно встречающиеся конвульсивные тела аборигенов. Абсолютно голые, они парочками и поодиночке валялись на земле, что-то слюняво пережёвывая и не отрывая бессмысленных глаз от невидимой точки на сумасшедшем небе. Апокалиптическая картинка: равномерная работа челюстей, равномерный чавкающий звук, чернильная слюна, пузырчатыми ручейками стекающая на грудь. И какие-то мёртвые обгоревшие стены там, далеко, на самой вершине холма. Метрах в пяти очередная парочка занималась любовью: несколько судорожных механических движений и снова - откинувшись - бессмысленный взгляд в небо. И все это - не переставая жевать. Валерьян брезгливо отвернулся. М-да, каково сейчас котёнку?
Он плёлся сзади - прыщавый голубевский питомец, славный в сущности парень Юрка. Худощавый, немного нелепый с чёрным раструбом распылителя в лапах. "Держись, котяра" - Валерьян полуобернулся к мальчишке. - То ли еще будет." Юрка криво улыбнулся.
"Третий, Третий, я - Первый. Что у тебя там...." - засвербил в ухе голос Самодержца. "Слушай, Сань, отцепись. Сам ни хрена не понимаю." "Перестань хамить. Ты их видишь? Что они делают? "Они? - ..утся." "Что-что? Как так ...бутся?" "Так, молча. Жуют и это самое. Подробности - через часик. Лады?" Рация заглохла.
Всё-таки надо отдать должное Казакову - получив сообщение о висельниках, босс сразу же выслал на подмогу вездеход со взводом котят, вторым распылителем и рацией. План операции мы разрабатывали в трогательном единении. Вездеход с моими охотниками, вновь прибывшими пацанятами и Ингой остался километрах в трёх от хипистского гадюшника. Мы с Юркой, вооружившись автоматами и распылителями, отправились на разведку. Рация - в рабочем состоянии. И Инга, не снимая наушников, следящая за каждым моим шагом. Маленькая геодезисточка, кажется, имела несчастье мной увлечься. Занятно, но надо быть поаккуратнее. Впрочем, у меня к ней чисто отеческие чувства.
Что же это было? Самоубийство? Три трупа. Три первые трупа. А эти, балдеющие, что - не трупы? Занятно, что, если бы на моём месте оказался Голубев? Или Баграт?...
8 апреля. Кончилось. Сегодня отправляю в Метрополию орду маленьких фюреров. У моего отряда довольно-таки общипанный вид - эти панки чертовски ловко орудуют цепями и дубинками. Вообще-то котята держались браво, представляю, как они будут хвастаться дома своими шишками и ссадинами.Герой дня - гаврик. У него особо тяжкое боевое ранение - неоднократно покусан и едва не изнасилован какой-то местной менадой. Стрелять я запретил, умиротворение производили исключительно распылителями. Благо, у них в колонии вообще не оказалось огнестрельного оружия. Выглядят эти фраера чрезвычайно мило, в лучших традициях. Кожаные курточки, бритые височки, вытатуированные на люу свастики и весь прочий антураж. Малян будет в восторге.
Я с Ингой и двумя охотниками пока остался здесь. Невзирая на Высочайшее повеление. Надо хоть чем-то кормить это сексуальное стадо. Единственное, что я мог сделать до какого-либо реального решения Совета - не дать им всем передохнуть от голода и полового истощения. Занятие не из приятных. Вполне возможно, что там, на заседании Совета я буду нужнее, но не могу, просто не могу оставить кого-либо из ребят. И потом - Ирка...
Ирка. Господи, что они с тобой сделали? Кто - они? Что ты с собой сделала? Ты лежишь рядом, в двух шагах, с таким же идиотским блаженством на лице, как у всех этих жвачных. Такая желанная, такая недоступная там, на Земле, и - половая подстилка - здесь. Ни проблеска узнавания. В первые минуты я, наверное, просто свихнулся. Я тряс тебя за плечи, целовал руки, волосы, остекленевшие мутные глаза. Не могу. Нельзя об этом... Ирка! Сбылась мечта идиота. Ты лежала рядом, но тебя не было. Тебя вообще больше нет. Не будет никогда. Никогда не будет. Никогда... Я, дурак, ещё во что-то верил. Я и сейчас верю. Как иначе?
Быстрее бы приехал хоть кто-нибудь из медиков. Ведь я ни бельмеса не смыслю в медицине. Я даже не знаю, можно ли сейчас отнимать у них эти проклятые черные листочки?
Был костер. Мохнатые рыжие искры выстреливали в низкое ночное небо. Сухой мох горел неровно, с прерывистыми хриплыми повизгиваниями. Валерьян обернулся, услышав за спиной тихое шебуршание. К костру сползались аборигены. В метре от него, опираясь на руки, приподнялась всклокоченная волосатая фигура. Хиппи смотрел в огонь, смотрел прямо сквозь него, Валерьяна, изредка машинальным жестом отряхивая с глаз слипшиеся рыжие космы. Валерьян поёжился. Он осторожно распрямил затёкшую ногу и поудобнее устроил на коленях иркину голову. Она лежала в обычном полутрансе, широко раздвинув колени. Озверевший Валерьян пинками отгонял от нее мужиков и теперь она непрерывно мастурбировала. С этим уже ничего нельзя было поделать. Её страшно похудевшее, ставшее каким-то синюшным тело крупно вздрагивало. Периодически она судорожно выгибалась, скребя ногами по земле и, отняв руки от низа живота, вцеплялась в рукав валерьяновой штормовки. Валерьян стиснул зубы и отвернулся.
И сразу же встретился с тоскливым взглядом Инги. Она сидела напротив, с другой стороны костра, и зябко поёживалась, хотя было тепло. Очень тепло. Сегодня он влепил ей пощёчину. Девчонка хотела украдкой попробовать лист "балдёжника". Весь вечер они не разговаривали.
Валерьян оглянулся - охотники, измученные треволненьями, дрыхли без задних ног. Игка сорвалась с коленей и быстро-быстро, мелкими движениями, заерзала промежностью по мху. Инга, стиснув пальцы, смотрела на всё это через костёр широко раскрытыми жуткими глазами. Валерьян встал. Подошёл к девчонке. Положил руку на плечо. Бред.
Держась за руки, они медленно брели прочь от костра, туда, где маячили изломанными тёмно-лиловыми сгустками обломки панковского штаба. Молча.
Ирка!!!
Ты можешь отмерить семь раз и отвесить
И можешь отрезать семь раз, отмеряя при этом
Но ты уже знаешь, как мало успеешь
И ты понимаешь, как много ты можешь за день
Вольноотпущенник Времени вербует ему рабов.
"...31 марта. Славная троица, не успев уехать, подкинула мне новое испытание. На этот раз - испытание духа. Как Комову в "Полдне 22-го века". Сначала я даже решил, что они меня разыгрывают, но быстро разуверился. Тон не тот и случай тоже не тот... Короче, позавчера экспедиция на "Защитнике" обнаружила участок смешанного земного леса, в центре его - полуразрушенный замок, в замке - человеческие кости вперемешку с черепами гигантских панцирных обезьян и якобы действующую компьютерную сеть, вышедшую из строя при первой попытке Маляна забраться под полусгнившие дубовые (!) панели. Я не особо верю, что система "самоуничтожилась", по-моему, она просто так изветшала и заржавела, что превратилась в прах при прикосновении. Собственно, я не особо верю и в то, что она работала. Совсем на совести Маляна и Голубева я оставляю термины типа "трехглазые гуманоиды", хотя они обещают привезти череп и показать небывалую для обезьяны лобную часть. Не знаю. Не знаю, что думать. Хотя если продолжать доверять информации Хозяев о отсутствии на планете аборигенного разума, но в то же время довести до сведения масс информацию о находках в Замке... это неплохо помогло бы сохранять единство. Враждебные примитивные аборигены, уничтожившие столетия назад предыдущую земную колонию... И стоило бы, конечно, съездить посмотреть. Очень интересно. Книг мои археологи почему-то не нашли. Вооружение - холодное...
Тут еще Валери просится в поход. К хипарям. Сегодня и решим на Совете.Дело полезное, но вездеход давать - оставить в городе только один. Пусть Валерьян прогуляется... тем более, что наш обаяшка-бородач уверен в своих правах на всех женщин колонии, и меня это смущает. Я вроде бы перестал особо тосковать, это и непривычно, и неплохо, но для дальнейшего забвения необходима"викторианская" эволюция... Кстати, в геодезической группе есть очень славная курсантка. Валерьяну в его походе просто необходима хорошенькая помощница.
Посевная идет по плану. Утром на выкорчевку из сайвы выползла дюжина каких-то мохнатых черепах. Прогнали пинками. Патрулей не хватает, Периметр строится черепашьими темпами... вот ведь - тоже аналогия....
Охотники себя не оправдывают. Или зверье уже начало сторониться окрестностей? Стоит, наверное, часть народу перевести в рыбаки.
Чей же все-таки замок? На днях съезжу, благо ГАЗик на ходу..."
Александр со стоном протер глаза. Спать выпало всего четыре часа. Патрульный Котенок в дверях отчаянно зевал, но не уходил, ибо вчера ему было строго-настрого приказано будить до вставания. Александр откинул одеяло, сел, помотал головой, встал. Котенок бесшумно исчез. За окном стояла светло-серая муть - небо в ровной пелене, лужи, грязь после вчерашнего дождя, толпы в штормовках, сгрудившиеся у второго склада. Во втором складе размещалась столовые "палаточнико"в. Александр взял полотенце и прочие причиндалы и направился к рукомойникам. У членов Совета было немало бытовых привилегий: жили они в отдельных комнатах (два на четыре), умывались в рукомойниках, воду для которых таскали по очереди из ручья, завтракали тоже отдельно, в гостиной "Дома Советов". Готовили тоже по очереди. Обедали и ужинали консулы с массами. Во избежание, так сказать...
В тесном коридорчике у умывальника столкнулся с Викой. Она была в своем экономном домашнем халатике, волосы еще встрепанные со сна.
- Привет. - Он стоял в опасной, близости, ощущая тепло ее тела и какой-то далеко-земной запах волос.
- Доброе утро, Саша, - Вика не отстранилась, улыбаясь, посмотрела в глаза. - Как спалось?
- Неспокойно. - Александру захотелось положить руку ей на талию, но в руке была зубная щетка. - Мысли замучили...
- А ты... меньше раздумывай, Сань, - Вика еще раз улыбнулась, махнула головой, окунув александрово лицо в облачко волос, убежала.
Сон как рукой сняло, даже бодрость некая появилась. Через десять минут Александр вошел в гостиную, усиленно поводя носом.
- Мнэ-э... а кто у нас сегодня дежурный по камбузу? - осведомился он голосом Юрковского.
- Садись, громовержец, - Крайновский был мрачен. Он тоже не выспался. -Лопай, что дают, координатор.
- Стасик не в духе, - пояснил Леонид. - Ему кошмары снились. Среди ночи слышу - кричит: "батарея левого борта, хлебными пайками - огонь!"
Крайновский независимо промолчал. На затянувшемся до половины третьего Совете с той ночи часть курсантов с флота и производственных курсов временно перебросили на Периметр и в патрули, и из-за этого долго и нудно пересчитывали нормы довольствия...
В радиорубке было уютно. Что-то гудело, перемигивались лампочки, пахло теплым железом и резиной. Землей пахло, цивилизацией. За приемником досиживал свою вахту парнишка из физической группы, Юpa, один из "стажеров". У него были красные глаза. По утрам весь Первоград, казалось, мечтал только о добавочных пяти-шести часах сна. Валентин, - начальник станции, новоиспеченный консул, пришедший сюда вместе с Казаковым - забросал вахтенного ненужными специальными вопросами. Валентину было девятнадцать, он попал на Теллур прямиком из частей связи Московского военного округа и считал своим долгом напускать строгость.
- Оставь, - утомленно пробормотал Казаков. - Я же и то вижу, что все в порядке... Юра, как там наши экспедиции?
- Консул Валери выходил на связь полчаса назад, - тон вахтенного был искусственно официален, - у них все в порядке. Баграт... - Юра запнулся, мотнул головой, - выходил вчера в десять, обещал сегодня в девять.
- Вот сони... Книг не нашли?
- Нет. Ничего нового. Черепа автохонов, ржавое оружие, золотая посуда.. У меня все записано. -
Казанова слегка покоробило вычурное маляновское "автохоны". Он спросил с затаенной усмешкой;
- Юра, а между собою вы Валерьяна тоже "консулом" завете?
- Я на посту . - Стажер покосился на Валентина и иронически прибавил: - Я лицо официальное.
Казаков поднял бровь и тоже посмотрел на Валентина. Валентин отвел глаза. Саркастическая реплика на вечернем заседании была обеспечена. Трудно понять, чего же надо координатору...
Спускаясь по лестнице и привычно придерживая шлепающую по бедру кобуру, Александр думал, как бы использовать драгоценные металлы, в таком количестве обнаруженные в замке. Только на ордена? А ведь Малян еще, чего доброго, встанет в позу по поводу уничтожения изделий древней культуры, хотя их там на полдюжины Грановитых палат...
На стройке работы шли вяло. Взрыв смеха в обширной отдыхавшей группе резко оборвался, когда из-за угла полу-возведенного Дома Совета появился Казаков в сопровождении прораба Жукова. На краю котлована полсотни парней и девушек возились с кривыми корнями тысячествольника, тщась придать им пристойный вид.
- Дерева нет, - Сергей развел руками. - Простаиваем. Сам понимаю, но...
Отдыхавшие с любопытством наблюдали за координатором. Те, кто работал в котловане поближе, тоже прислушались. Александр заметил несколько нарочито вздернутых бровей. Любопытство содержало изрядную долю ехидства.
- Дерево будет, - Александр невозмутимо вздернул бровь и заговорил громко, глядя в толпу. - Сергей, выдели два десятка ребят поздоровее с топорами и пилами, назначь старшего и пусть идут в гаражи. В час за деревом отправляем три грузовика.
- У нас и так завал тысячествольника! - выкрикнул кто-то.
- Координатор приказывает: тысячествольник считать сосной -пробурчали за спинами. Пошли смешки.
"Да, наработал нам Валериан" - подумал Казаков, машинально выпячивая челюсть. Выждав секунду, он снисходительно сказал:
- Координатор приказывает ехать и рубить сосну, ель, березу, саксаул - все, что душе будет угодно. Но не мешало бы излишне ехидным товарищам припомнить открытия последних дней. Повторяю, половина первого - все желающие совершить экскурсию к Старому Заику собираются у гаражей.
Казаков развернулся и пошел, оставляя за спиной растерянное молчание и тычки в бок слишком умным. Опять Малян будет бурчать, что я на него собак вешаю. Умный чужим горбом.... Но - необходимость . Земного леса самому было жалко до слез - а что делать?