Аннотация: Последняя искра вовсе не та, после которой костер затухает. Нет! Это та искра, от которой загорается то, что должно гореть. И вступают в битву те, кого призвал Родовой камень!
Вождь сидел у затухающего костра.
И лес, оставшийся за спиной, и кустарник, за которым его воины укрылись для отдыха, и степь, которая завтра станет местом последней битвы, все утонуло в кромешной темноте.
Остался только костер.
Точнее, едва тлеющие угольки, которые вскоре окончательно прогорят, почернеют и остынут. И станут пеплом, который ветер шутя разнесет вокруг, заметая следы.
А потом настанет черед земли, почерневшей от огня - ее затопчут звери, заметут листья, по ней проскачут копыта коней бесконечного полчища кочевников, и не останется даже следа от этого, совсем недавно столь яркого костра.
"Не останется следа и от нас, - думал вождь. - От меня, от моих воинов, от семьи и племени... По всему проскачет конница, рассекая живую плоть своими кривыми мечами, никого не оставляя в живых И даже некому будет похоронить нас под великим Родовым камнем..."
Так невесело размышлял он, сидя у почти уже погасшего костра.
Вдруг один из угольков, то ли подхваченный ветром, то ли по любой из других причин, откатился прочь. И там, на новом месте, замерцал так ярко, словно и не думал затухать. По поверхности головешки пробегали искры, становясь все ярче и ярче, словно находя новое топливо для всепожирающего огня. От уголька занялось несколько стеблей сухой травы, а там - вождь видел отчетливо, - несколько невесть как очутившихся на его пути веточек. И вдруг сам по себе создался новый, набирающий силу костер.
И вдруг пламя костра заплясало в ночи, образуя причудливые фигуры, в которых, он увидел битву.
Это была она, последняя битва, где все они, все племя, должны были погибнуть от безжалостно разящих мечей врага.
Но нет, совсем не то плескалось в пламени костра! Вождь увидел великий Родовой камень, давший жизнь и место для жизни его племени.
Вождь в глухой досаде заскрипел зубами и с силой ударил кулаком по земле. Костер отреагировал немедленно: от Родового камня прямо по земле побежали, змеясь, тоненькие огненные ручейки. И все, что встречалось на их пути, словно бы оживало, окрашиваясь в цвет костра. Пламя, зажженное от крохотного, едва тлевшего уголька, вспыхнуло и поднялось вверх, заставив тьму отступить. Затаив дыхание, он смотрел, как поднимаются из земли те, кого давно уже проводили в подземное царство. Как загорается яркими лучами трава, превращаясь в острые, как бритва, лезвия, способные перерезать сухожилия любой из конниц. Как спешат присоединиться к его спящему войску призванные Родовым камнем духи полей и лесов.
Костер пылал ярко и ровно, словно ни ветер, ни дождь не могли ему помешать.
И сердце вождя озарил этот огонь. И показал путь.
Теперь он знал, что делать.
Вынув меч, он разворошил костер. К чему понапрасну жечь траву и кусты, если сообщение принято и решение найдено. Огонь послушно погас, только маленькая яркая точка переселилась на острый клинок и замерцала там, неся дух костра и победы.
- Вставайте, воины! Настала пора последней - победной битвы!
И воины встали.
И сердца их, горящие духом победы, зажгли их клинки. И они ринулись в бой.
Трава, мягко ложащаяся под копыта их коней, рвала в клочья сухожилия коротконогих лошадок кочевников, лес и кустарник ощетинились ветками, готовые пропороть каждого, кто посмеет приблизиться к ним. И река грозно заметалась, зашумела, собираясь выйти из берегов. Даже ветер, гонимый духами предков, норовил сбить с ног любого, кто попытается сделать хотя бы шаг в сторону селения, раскинувшегося возле Родового камня.
Этой силе не мог бы противостоять никто, не то что какие-то кочевники, сколько бы ни набежало их, не подумав.
К рассвету битва закончилась: биться уже было не с кем.
И только вытоптанная трава и пыль от удирающей со всех ног и копыт бесконечной армады побежденных врагов, напоминала о ней.
И улеглась трава.
И притихла река.
И деревья вновь зашелестели листьями, словно не они только что щетинились кольями веток.
И ветер, отпущенный на волю духами, полетел разметать пыль, приводя в порядок потревоженную битвой степь.
И сами духи отправились отдыхать туда, где и положено им быть до скончания времен.
А вождь с дружиной отправился домой, где уже вовсю готовился пир.
И только великий Родовой камень стоял там, где стоял всегда.
Он знал, что племя, прирученное им и поселенное рядом - в безопасности. Знал он и то, что искра на клинке вождя не погаснет, пока светит солнце и дует ветер в месте, выбранном им для жизни и счастья.