Коренблит Эммануил Израйлевич : другие произведения.

М А М - М А - А !

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Опубликовано в книге "Избранное"


   Продолжение книги "Избранное"

М А М - М А - А !

Р а с с к а з

   "Ты - женщина, ты - книга между книг, Ты - свернутый, запечатленный свиток: В его строках и дум и слов избыток, В его листах безумен каждый стих."
   В.Брюсов,"Женщине"
   Настроение у нас с женой было испорчено с раннего утра. Не я нарушитель покоя. Разумеется, виновным считают меня - такова женская логика, и попробуйте доказать обратное...
   Рассудите сами: кто из нас, мужчин, возражает, чтобы супруга, скажем, раз в неделю - в субботнее утро - дополнительно пару минут понежилась в пос­тели? Уверен, никто! По мне - хоть весь день отды­хай! Но чем питаться будут дети?..
   Расскажу всё по порядку. Ровно в шесть сработал безотказный семейный звоночек - наша трёхлетняя дочурка:
   - Мам-ма-а!..
   ...Давно пора поставить её на самообслуживание. Но с моим мнением никто не считается. Меры однос­тороннего воспитания и искусственного затемнения кроватки на дочь не воздействуют. Наоборот, ребёнок
   день ото дня становится сообразительней и упрямей.
   Любящего отца, неизвестно из каких соображений, при подъёме не признаёт. Или, быть может, не узнаёт... А я тут при чем? Не признаёт - и не надо! Мне от её крика также не легче: будит-то она обоих!
   74
   .
   ...И, как всегда, движимый чувством солидарно­сти, я повернулся на другой бок... Скажите: имею я право поворачиваться как мне заблагорассудится, или нет?!
   С этого всё и началось...
   ...Меня поражает поведение жены. На мой взгляд, когда супруги в ссоре, каждый вправе выбрать себе занятие по своему усмотрению. И, учитывая ситуацию,
   я решил побродить где-нибудь вдали от дома, чтобы,
   в спокойной обстановке поразмыслить над смыслом
   жизни. Думаете, удалось? У кого угодно, только не
   у моей жены. Я ещё решал проблему с галстуком, не
   зная, завязывать ли его сразу или положить в кар­ман, как меня стреножил спокойно-агрессивный голос:
   - Сходи во двор и прихвати с собой половики!
   Я не одобряю подобных командирских замашек. Но после того, что произошло, решил стойко принимать все удары судьбы: разве половики - это мужское дело? Жена, ценящая авторитет супруга, никогда не позволит ему прелюдно выполнять столь пыльную работу. В другое время я бы ей это сказал... Ещё как сказал! Но не сейчас - сегодня я всё стерплю. Вот когда меня не станет, она поймет... Всё поймет!
   Спускаюсь по лестнице и, не замечая ступеней, кадр за кадром созерцаю все этапы прощального обряда. И с таким наслаждением наблюдаю за безуте­шным горем смуглолицей "вдовы", что считаю необхо­димым досмотреть всё до конца в беседке для пре­старелых. В самый напряжённый момент, когда полная раскаяния жена протягивает ко мне свои прелестные руки и клянется, что подобное никогда не повтори­тся, а я, до сих пор неумолимый, должен вот-вот её простить, меня окликает сын:
   - Папа, иди - тебя мама зовёт!
   - На этом свете мне позволят когда-нибудь отдохнуть?!..
   Своё возмущение я бросаю вдогонку мелькающим пяткам сына, но приблудная собака его интересует намного больше, чем личная драма отца. Что прика­жете делать? Зовёт, значит надо идти - давно не

75

   .
   виделись, соскучилась...
   Пришёл. Не успеваю сменить обувь, как из кухни, на всю квартиру, отдано новое распоряжение:
   - Займи Ленку - она твоя дочь такая же, как моя!
   "Моя, твоя..." - какая разница? Конечно, приятно сознавать, что именно ты соучастник создания такого чуда. Но разве это главное? На данный момент важнее то, что наше сокровище всегда с нами и в обозримом пространстве нет ни единой старушки, изъявившей желание взять над ребёнком шефство хотя бы на один день. Только в нашем дворе наберётся добрый десяток бабушек, исправно гоняющих ребятишек от подъезда к подъезду: хотел бы я посмотреть, как вы сумеете подбросить им ребёнка... Боже мой, это же оскорбле­ние! За кого вы их принимаете: что они старухи, чтобы невылазно сидеть в четырёх стенах?! Тогда для кого демонстрируют фильмы, которые детям показывать не рекомендуется, а родителям смотреть некогда?..
   Не будьте наивным человеком и берите пример с меня: в этот день я превзошёл самого себя! Никогда не предполагал, что начинён столь изрядным количе­ством добродетелей - я был сама кротость, ангел и мученик одновременно. Безропотно, но с должным достоинством выполнял все бесцеремонные указания супруги; под руководством дочки освоил умопомрачи­тельное число детских игр; гулял с ней, читал сказки и наиболее интересные, с картинками, статьи из газет. Когда проза ей надоела, я перешёл на вокальное исполнение, читая публикации нараспев, на мелодии русско-еврейских народных песен. Лишь единожды удалось перепоручить её сыну. Но его провести почти невозможно: не прошло и получаса, как, сославшись на безотлагательное школьно-общест­венное поручение, он мгновенно умчался, не позабыв вознаградить себя необходимой суммой на мороженое. Не успела захлопнуться за ним дверь, как воздушная волна принесла очередной комментарий:
   - Весь в папу!..
   ...Интересно: а в кого же ещё?!
   Ладно, пусть супруга издевается, но в остальном

76

   .
   пострадавшая сторона вправе принимать самостояте­льные решения. И я последовательно претворял их в жизнь: употреблял только остывшую пищу; проявил невероятную стойкость и отказался от просмотра любимой телепередачи; и, наконец, торжественно установил в комнате сына дюралевую раскладушку! Уж кому-кому, а ему объяснять причину эмиграции отца не нужно - в лукавом взгляде столько осмысленной иронии, что искать в нём хоть искру сочувствия бесполезно: "Он тоже рассматривает мою демонстрацию протеста как шутку? Тем лучше!.."
   Ночь я проспал превосходно. Сын также. У обоих
   - никаких сновидений. Какая, оказывается, благодать отдыхать самому! "Так будет и впредь!" - решил я, лишь сейчас уяснив всю прелесть вольготной холостя­цкой жизни.
   Все последующие дни меня не покидало радостное ощущение вновь обретенной свободы. Наступил пятнич­ный вечер. Разрядки в семейных отношениях не ожида­лось, и я, для наглядности ущемления прав человека, запасся стопой периодической печати. Но что это? В своей квартире я вдруг почувствовал себя посторон­ним: меня никто не замечает, особенно дети. Погло­щены игрой в своём углу и на присутствие отца никак не реагируют. Погодите-погодите: когда пришёл, дочь не бросилась мне навстречу... И вчера, и два дня назад... Даже днем никакой помощи и опеки с моей стороны принимать не желает:
   - Пусть мам-ма-а!..
   Мама, как всегда, великодушна:
   - Не капризничай! Папа пусть подотрёт...
   И сына ведь не узнать. Всё свободное от школьных занятий время он безотлучно просиживает дома. Меня сторонится, разговаривает нехотя, словно отхватил незаслуженную трёпку. Проблемы космоса его стали интересовать не больше, чем мотоциклетные очки, подаренные мною на этой неделе... Он явно принял сторону матери: ему-то какое до всего этого дело? Одет, обут, голодом не морят...
   Что-то следует предпринять, но дельного совета

77

   .
   спросить не у кого. Разве что у жены? Сегодня она
   какая-то иная. Обратите внимание, как исподволь
   пристально наблюдает за мной и как обращается:
   "Сходи, пожалуйста... Возьми, пожалуйста..." Будто
   ничего между нами не произошло! И сама сегодня
   задумчивая, мечтательная... С чего бы это? Давно
   её такой не видел: уж чего-чего, а помечтать она
   любит... Еще до женитьбы заметил. Говорил я один,
   а моя ненаглядная больше отмалчивалась. Теперь,
   понятно, наоборот...Бежит незаметно время...Многое
   с той поры в ней изменилось: пополнела, грациозней,
   женственней стала. И упрямства, если честно приз­наться, в ней особого нет: сын в школу пошёл, а она всё косы носила. Остричь я не разрешал! А ведь сколько лет просила... Короткая прическа ей также к лицу... Волосы не покрасила, хотя огненно-рыжий цвет очень даже нынче в моде...
   А кто их, женщин, надоумил? Мы, мужики! Едва сами разобрались - сразу опубликовали. По "цвету" и
   подобным делам был такой специалист...Сергеем зва­ли. Есениным. Заметный парень... К тому же - стихи писал...Он и оповестил:"Люблю я рыжих!" И подробно всё описал - уж кому-кому, а ему верить можно... Еще пацаном я это стихотворение прочёл. Издание подпольное, на папиросной бумаге, но в нашем дворе пацаны во всём разобрались... А остальным женщинам как быть? Вот они и ныне все подряд красятся...
   ...Так то, о натурально-рыжих, а не крашеных! Но они, женщины, без понятия: чуть с супругом какая "заминка", так сразу головы в краску окунают.
   И моей ненаглядной соседка по дому, не пойму из каких соображений, рекомендует. Сама крашеной ходит и других подбивает. Ей помогает, а нам от каких болячек? Но моя, неведомо ради чего, тоже "загоре­лась"... Но я - как сказал, так натуральной брюне­ткой и осталась... А как иначе? Мне виднее!..
   Красивая у меня жена - все говорят... Сегодня даже обворожительная... Нет, не буду глядеть: знаю я этот курносый носик - тотчас учует, откуда"ветер"
   дует... И чего это она так лирически настроена?

78

   .
   Поняла, видно, кто прав! То-то и оно: доказал я ей, не спасовал - пора бы ей знать, с кем дело имеет! Я молчу-молчу, но если за живое заденет... И пусть не рассчитывает, что растаю я от этих пленительных взглядов: инцидент ещё не исчерпан. Не из-за её же огромных карих глаз я всю неделю недоедал и недосыпал...
   Убеждённый в своей правоте, я вновь расставил раскладушку в облюбованном месте! Взгляд супруги стал холодно-подозрительным. Но я не придал этому значения. И напрасно: началось наступление, срав­нимое, по коварству с применением отравляющих веществ на театре военных действий. Что постиг я слишком поздно, когда в темени моё истощенное тело соприкоснулось с чем-то холодным и скользким: сло­вно полчище лягушек оккупировали моё ложе! Судорога
   и панический страх охватили меня - в акробатическом
   пируэте, на грани инфаркта, я выбросил из-под
   себя... детскую клеёнку!
   ...Так вот как от нас избавляются! Я тебя насквозь вижу: ведь до сих пор не отчиталась, где, в среду, на целый час задержалась... И на прошлой неделе взгляд в сторону отводила. Я помалкиваю, но всё вижу!..
   Несколько успокоясь, накрылся одеялом. Однако, как ни пытался, не смог изловчиться накрыть однов­ременно пятки и плечи...За прошедшие сутки я вырос не менее, чем на десять сантиметров. Прекрасно! Но: как растянуть одеяло?
   Занятый решением внезапно свалившейся проблемы, сквозь жалобный скрип раскладушки, не сразу рас­слышал вполне откровенный смех, долетавший из соседней комнаты...
   Осмыслить происходящее в потёмках я не смог. Пришлось подняться и зажечь свет. Потолок оказался на привычной высоте и, лишь взглянув на постель, понял причину вдохновенного веселья жены: пользуясь
   моей доверчивостью, она подсунула одеяльце, которое
   было впору сыну два-три года назад!
   Итак, мы имеем еще одно вопиющее доказательство,
   79
   .
   что в собственной семье меня абсолютно не ценят. Я
   вынужден подчиниться, но последнее слово остаётся
   за мной: возмездие свершится завтра, и ответим мы
   таким же запрещенным приёмом!..
   Накрывшись одеяльцем по диагонали, я стал пересчитывать пальцами ног пружинки по периметру раскладушки...
   Назавтра осуществлять ничего не понадобилось. В ту ночь мне привиделся удивительный сон. Прелестная Фея прильнула к моей щеке и, жарко целуя, едва слышно шептала:
   - Глупый, глупый, глупый...
   ...Наутро первым проснулся сын. Взрыв радостного ликования потряс квартиру: он смеялся заразительно, безудержно, весело и так громко, словно желал поде­литься своим настроением со всем миром. И поделился. Ему немедленно аукнула дочь:
   - Мам-ма-а!
   И в "такой" день нет ни минуты покоя...
   80
   .
   34. Женский портрет. Грифель.
   81
   .
   Р А Д А
   Рассказ
   В семье я один знаю, что Рада - бродяжка. То ли из-за малости прожитых дней она по неопытности отбилась от хозяев; то ли, поиграв с ней день-два и убедившись, что это живое существо требует внимания и доставляет немало хлопот, они сами поторопились от неё избавиться, но, так или иначе, не успев привязаться к человеку, она оказалась на улице. Здесь мы и повстречались. Преградив дикарке дорогу, я приподнял её на ладони.
   С детства многих щенков держал я в руках. А этот, такой же беззащитный и немощный, чем-то необычным сразу привлёк внимание: рыжая, с золотистым перели­вом мордашка с белой полоской на переносице, чёрное шерстяное покрывало на спине с тем же золотистым оттенком, белая грудка и такие же белые "носочки" на всех четырёх лапках удивили ювелирно продуманной самой природой композицией. Но не это главное - на меня смотрели понятливые глазёнки, с рождения воспринявшие весь многовековой, усыпанный в основ­ном шипами путь собачьего рода. Они словно спраши­вали: "Берешь? А что дальше - ведь не от тебя всё зависит..."
   ...Жене я сказал, что уплатил за эту "породистую" собаку тридцать рублей. Почему тридцать, а не больше? Потому что Вадик - мальчишка из девятой квартиры - твёрдо знает, что даже овчарка ценится не более пятидесяти. Немытый заморыш, занесённый мною в квартиру, - далеко не овчарка. Обвислые уши с первого взгляда выдают в нем пока не разгаданную человечеством породу. И хотя я точно знаю, что жена

82

   .
   не очень-то разбирается в собачьих ушах, сбавил
   цену. Но меньше тридцати тоже нельзя: ведь это не
   три и не пять, с которыми можно запросто расста­ться...
   Конкурс на лучшее собачье имя выиграла жена, хотя дочь в один приём выпалила не менее десятка заготовок. Никогда в прошлом не имевшая контактов с домашними животными, супруга каким-то особым женским чутьём угадала характер собаки:
   - Рада, от слова "радоваться"...
   Впрочем, назови она тогда любое другое имя, оно также было бы признано лучшим.
   Прошло время, и Рада выросла в крупную, пропор­ционально сложенную, умную собаку, привлекая своей своеобразной красотой внимание прохожих. Я долго приглядывался к ней, к её стойке, когда, вытяги­ваясь в струнку, от влажного пятнышка на носу до горизонтально выпрямленного хвоста, она уподобля­лась готовой к пуску стреле; необыкновенно острому чутью, буквально сквозь землю различающему все запахи фауны и флоры; радостно-стремительному бегу с вывернутыми наизнанку золотистыми ушами - едва прикасаясь к земле сильными упругими ногами, она летит наперегонки с солнечными лучами.
   Наконец, набравшись храбрости, я отвел её к специалисту. Уходил от него ошеломлённым, не веря в свою удачу:
   - Русская гончая. Первая на Руси порода охот­ничьих собак...
   ...Однажды, откликаясь на звонок, я открыл дверь квартиры. За порогом, с ребёнком на руках, стоял незнакомый мужчина.
   - Я вас часто вижу с охотничьей собакой. Вы, говорят, не охотник... Быть может, продадите?
   Действительно, я не охотник и уже не раз поду­мывал о судьбе Рады. Но на каких весах взвесить, что для неё лучше: оказаться в руках неизвестного человека, или?.. Я молчал, ждал, что скажет жена. Ведь на её плечах все заботы. Ей и решать. И если бы только заботы! Сколько еще переживаний и утрат

83

   .
   из-за этой "шалуньи"! Достаточно вспомнить ковер,
   что подарили нам к свадьбе родители, у которого
   она сгрызла уголок размером с собственное ухо;
   ножки стульев, не сохранившие живого места от её
   острых клыков; любимые туфли жены, изорванные из
   самых лучших побуждений... Лучше не вспоминать -
   сейчас для супруги самый подходящий момент воз­местить хотя бы часть убытков и обрести покой в жизни.
   - ...Нет, мы не можем с ней расстаться!
   Когда дверь за нежданным гостем захлопнулась, я взглянул на жену: после стольких нареканий в мой и собачий адрес - такой разворот? Но и тут "винов­ным" оказался я:
   - Ведь благодаря Раде ты стал заниматься оздоровительным бегом...
   Что ж, пусть будет так - не хочет признаваться в своей привязанности - и не надо... Но что правда, то правда: по утрам Рада выводит меня на разминку, и в совместной погоне за кошками я вновь обрёл почти былую спортивную форму, расстался со стено­кардией и растерял все знакомства с врачами"скорой помощи".
   Нрав у Рады уравновешенный, молчаливый, к взрослым в меру доверчивый. Зато к детям она неравнодушна, и они отвечают ей взаимностью. Час­тица "собачьей" популярности распространяется на остальных членов семьи. Стоит появиться во дворе, как кто-нибудь из малышей, в самом неожиданном месте, перехватывает тебя вопросом:
   - А Раду скоро выведете?..
   Вернувшись с работы, первым делом выводишь собаку на прогулку. Что тогда творится вокруг!
   Побросав свои занятия, с криком "Рада!"со всех сторон к нам устремляются дети. Их звонкие голоса проникают на все этажи многоквартирных домов, окаймляющих наш двор, и ты порой не знаешь, как поступить, потому что из окон и балконов доносятся слова совсем иной интонации и содержания:
   - Лариска, не смей подходить! Я кому говорю!..

84

   .
   В толпе детишек я не в состоянии отличить Лариску от Иринки, Игорька от Валерки. Склероз, наверное, тому причиной. Или, может, от волнения? Ведь приходится делать вид, что эти крики сверху совсем не слышу, и, придерживая Раду на коротком поводке, интересуюсь:
   - Хочется погладить? Не бойтесь, она вас не тронет...
   Рада всё понимает, позволяет к себе прикосну­ться, но стояние на месте ей вскоре надоедает, и, с
   укором заглядывая в твои глаза, начинает требовать
   включить её в общую игру. Первым делом, как бы
   резвясь, она пытается получить свободу, вырвав
   поводок из моих рук. Теперь вдвойне надо быть на
   чеку: не получив поводка, она обязательно станет
   выражать свое возмущение лаем. А её лай и в лесу
   за версту услышать можно... Так что наступает
   момент спасения мам и пап от сердечного приступа.
   И я не медля, как мальчишка, позорно бегу из ребя­чьего окружения. Бегу до тех пор, пока не отрыва­юсь от эскорта, вопящего во всю силу легких:
   - Рада, Рада, Рада!..
   ...В нашем доме одни мы держим собаку. В сосе­дних домах их вообще нет. И быть может поэтому мне очень не хочется убегать от детей...

85

   .

З А К О Л К А

Н о в е л л а

   Итак, место в санатории для меня, наконец, определилось. Осталось разложить вещи и, как гово­рится, почувствовать себя "почти" как дома.
   Знакомство начал с прикроватной тумбочки. Вернее, - с тем, что оставил в ней мой предшест­венник.
   Вот эти таблетки валидола он, разумеется, принимал сам; а сохранившийся ломтик шоколада явно надкусили прелестные женские зубки. Пробку от бутылки шампанского он, несомненно, извлекал сам; а вот эту пластмассовую, под перламутр, заколку для волос он, видимо, наметил увезти с собой, но в последний момент почему-то передумал и оставил её мне.
   Я продолжаю уборку тумбочки, а взгляд неулови­мо вновь возвращается к затейливому узору заколки. И с каждым взором во мне возникает чувство вины перед незнакомой женщиной. Как будто не он, а я - в завтрак, обед и ужин - простаивал у входа в столовую, пытаясь обратить на себя её внимание. Будто не он, а я - ежедневно приобретал лишний билетик в кино, в надежде вручить его именно ей. Будто не он, а я - сотворял немыслимые коленца на танцах, пытаясь казаться моложе, чем был на самом деле, украдкой посасывая затем вот эти таблетки валидола...
   И он достиг намеченной цели. Все оставшиеся до его отъезда дни они были неразлучны и повсюду, держась за руки, вместе лечились от сердечной

86

   .
   недостаточности.
   И вот финал - её заколка на моей ладони...
   ...Интересно: как выглядит эта женщина?
   А не все ли равно? Та, с кем не смогу размину­ться, обязательно будет лучше. Не внешней красотой, а душевной проникновенностью, которая подскажет ей: стоит ли оставлять мне что-нибудь на память...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"