Корянова Мария Андреевна : другие произведения.

Марионетка для Зверя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Восемь лет рабства, сломанная жизнь, смена хозяина. И кто знает, не вмешается ли в существование девушки-рабыни вольное прошлое. И если вмешается, то каким образом?

  Я никак не могла приноровиться к шагу человека, за которым шла: он был слишком быстр и мне приходилось почти бежать. В голове роилась куча мыслей: "Кто это? Что со мной будет? Куда он меня ведет?" То есть сначала, наверное, собирается посетить кузницу  - поставить клеймо. Нет, не на лошадь, не на быка. На человека. На меня...
  Этому человеку меня продал хозяин. Будь проклято рабство, это магическое клеймо, этот ошейник... Как надоело зависеть от настроения того, кто сильнее, от милости господ. Как я соскучилась по родным, по дому.
  Мой новый хозяин пошел медленнее и позволил догнать себя. Я уж думала, он ро меня забыл.
  -  Как тебя зовут, обреченная?  - он впервые обратился ко мне.
  Кхм... Странно. Купить раба, даже не спросив его имени? Интересно, он хоть узнал, что я умею?
  -  Тира, господин. Так звал ее тот хозяин,  - я двинула назад плечом, а потом испугалась: а вдруг он сочтет это дерзостью? Ведь я совсем не знаю ни его вкусов, ни привычек. Ни-че-го.
  Он кивнул. Помолчав, спросил:
  -  Так назвал тебя он сам, правда? Но у тебя должно быть имя, данное родителями. Или тебя родила невольница?
  -  Нет, господин, её родители свободные. Она попала в рабство восемь лет назад... - я увидела, что владелец нетерпеливо повел плечами, и торопливо продолжила:  - При рождении рабыню назвали Шеррой.
  - Тира, Шерра...  - он как будто пробовал мои имена на вкус.  - А как ты хочешь, чтобы тебя звали?
  Я попыталась заглянуть ему в лицо, чтобы понять шутит он или нет, но мы шли, и я увидела только профиль.
  -  Ей не очень нравится имя Тира. Привычнее быть Шеррой,  - и запоздало добавила:  - Господин.
  -  Хорошо, Шерра. Я  -  Хак. Так зови.
  Он свернул с дороги и вошел в кузницу. Поколебавшись,  - он ничего мне не сказал  - я последовала за ним. Внутри было сумрачно. Пока мои глаза привыкали к освещению, Хак подошел к кузнецу и вполголоса начал разговаривать с ним. Потом передал что-то небольшое помощнику кузнеца. Наверное, свое клеймо. И правда: помощник  - симпатичный молодой человек  - сразу начал накалять магический Знак.
  Затем подозвал меня и тихо шепнул:
  -  Будет больно...
  -  Рабыня знает.  - Меня передернуло, и я продолжила:  - Милорд, пожалуйста, быстрее.
  Ожидание боли намного страшнее самой боли.
  Раскаленный металл резко коснулся правого предплечья, я невольно зашипела. На глаза навернулись слезы, руку свело судорогой, и боль накрыла с головой.
  Парнишка сочувственно посмотрел на меня, спросив, все ли в порядке. Кусая губы, буркнула, что все хорошо  - не хватало мне сочувствия от свободного, хоть я и вынуждена всем быть покорной, если нет особых распоряжений клеймившего.
  Хозяин подошел и осмотрел Знак. Удовлетворенно кивнул и передал кузнецу несколько медных звезд. Интересно, а сколько стоила моя жизнь? И чем расплатился? Мне внушали, что моя жизнь не стоит и двух серебряных лун... Сколько же стоит "верность обреченного"?
  -  Пошли,  - Хак поманил меня за собой, собираясь уходить, но тут вмешался кузнец.
  -  Эммм, подождите, пожалуйста...  - Огромный, под два лита*, с мощными мускулами и кулаками размером с молот, он с каким-то затаенным страхом смотрел на Хака.
  Мой господин остановился.
  -  Да?
  -  Я... хотел спросить. Эта девушка... Что с ней будет?
  Интересно. Что он имел в виду? Исподлобья глянула на Хака. Он фыркнул:
  -  Тебя беспокоит судьба раба? Она клейменная. Обреченная  - низшее сословие!
  - Я знаю, кто такие обреченные,  - решительно сказал кузнец,  - но посмотрите на изящность ее форм, утонченность, умный взгляд, осанку, едва заметные повороты головы...
  Он описывает меня как беговую лошадь!
  А кузнец продолжал:
  -  В ней благородная кровь. Это заметно почти сразу... Ее ждала бы лучшая участь, чем быть во власти бессердечного кро...
  -  Заткнись!  - рявкнул Хак, метнулся к кузнецу и без усилий, как мешок с тряпками, поднял его над полом.  - Это моя вещь, что захочу, то и сделаю!
  Его ноздри раздувались, мой хозяин весь дрожал от ярости.
  -  Я не хотел вас злить, милорд...  - придушенно прохрипел бедный кузнец.
  -  Не такой уж я и бессердечный,  - Хак медленно, глубоко вздохнул и выпустил человека,  - если будешь молчать об этом маленьком происшествии и моем посещении - все будет в порядке. Понял? И еще: я вижу, какая в ней кровь. Думаешь, приобрел бы обычную невольницу?
  Бедный работник усиленно закивал и сгорбился перед Хаком. Да что происходит вообще?! Кем является тот, кто повелевает моей дальнейшей судьбой?
  Ошеломленная, я смотрела, как Хак выскакивает из кузницы. Затем, опомнившись, последовала за ним.
  Мы подошли к большой телеге, заполненной грузом. Хак, все еще разъяренный, взобрался внутрь и, рявкнув на меня, приказал садиться. Как бы я хотела не послушаться. Но Клеймо сразу отзовется нестерпимым жжением. И только выполнение приказа или отмена его хозяином остановит боль.
  Закинув за бортик одну ногу, второй оттолкнулась от земли и почувствовала тянущую боль  - кажется, потянула сухожилие. Неуклюже влезла в телегу.
  Долго ехали по селению, свернули в лес и поехали по едва заметной колее. От тряски меня укачало, и я попросила ненадолго остановиться. Хак причмокнул, лошадь остановилась.
  Он, улыбаясь, молча меня разглядывал, довольно откровенно скользя взглядом по едва одетому телу. Я поежилась и исподлобья заглянула ему в лицо, насторожилась  - его зубы привлекли внимание. Белейшие зубы с неправильным прикусом и хорошо различимыми клыками на нижней челюсти.
  Неправильный прикус, белейшие зубы, беспричинная ярость, резкие стремительные движения, огромная сила, исходящая от него аура страха, которую ощущают люди... Так он же!.. Но... не может быть! Ведь солнце! День! Свет!.. или... дневной... Ой-ой-ой, попала я! Охотник?.. Месть?.. Случайность! Но почему я?!
  -  А-а-а-а-а!..
  От ужаса мешком вывалилась из телеги и помчалась по лесу, ожидая приговаривающего приказа остановиться... Я прихрамывала  - потянутое сухожилие мешало развить нормальную скорость.
  -  Стой! Не убегай!
  Дико перепугавшись  - его голос послышался совсем рядом со мной, ну конечно, они быстро ходят  - я шарахнулась в сторону, споткнулась об не вовремя подвернувшийся корень векового древа и кубарем покатилась к его подножию. Попыталась встать, но увидела возле себя остановившегося хозяина. Дрожа, свернулась у его ног, пытаясь защитить как можно большую часть тела...
  -  Ты быстро бегаешь. Встать сможешь? Или помочь?
  Пугливо глядя на него, промямлила.
  -  Не-н-нет! Т-то есть да! Она... может встать. Не надо помогать...  - А что еще могла ответить?
  Ухватившись за ветку этого предательского дерева, попыталась подняться, но оно меня снова подвело  - сухая веточка хрустнула и переломилась, оставшись у меня в руке. Я снова оказалась на подстилке из прелых листьев. Хак, вздохнув, подошел ко мне. Я рефлекторно шарахнулась от Зверя. Рыкнув, он все-таки подхватил меня на руки, принес к телеге и довольно грубо зашвырнул внутрь. Сев, цыкнул на лошадь, и мы поехали...
  Как мне хотелось наброситься на него, рвать ногтями, грызть зубами и урчать при этом. Вот свела судьба с одним из заклятых врагов моего Ордена. Мы же уничтожали их! И, не в силах исполнить свое желание, я с затаенным страхом глядела на него из угла телеги. Наверняка Зверь слышал, как быстро билось мое сердце, и чувствовал переполняющие чувства. Но я не была в силах контролировать их изнутри, получалось лишь не показывать, хотя это и бесполезно. Очень хотелось пить, но пришлось терпеть.
  -  Твои эмоции надоели мне, девчонка!  - резко подавшись ко мне, Хак дыхнул в лицо, и я потеряла сознание. Последней осознанной мыслью было воспоминание о том, что они могут усыплять людей...
  Спустя какое-то время сквозь сон почувствовала, как телега остановилась, услышала негромкий голос, приветствующий хозяина. Хак шикнул на встречающего, и тот смущенно извинился.
  -  О-о-о, девушка... Обреченная.  - Я почувствовала на себе восхищенный мужской взгляд, но проснуться не смогла.  - Отнести ее в дом? Или разбудишь?
  Толчок  - хозяин спрыгнул с телеги.
  -  Я сам ее отнесу, а вы тут разгрузите все и в сарай. Потом разберусь. И не шуметь мне тут!
  Сильные руки подняли мое тело с телеги. Голос сказал, что все будет исполнено.
  
  * Лит - около 1,1 метра
  
  Утром проснулась от слабого жжения в плече  - клеймо, покрывшееся коркой за ночь, дало о себе знать. Сонная и хмурая, пошла искать своего господина, ориентируясь на ментальную привязку, зовущую меня.
  Нашла его на первом этаже  - видимо, обеденная. Он сидел за маленьким столом, из комнаты вела еще одна дверь, в кухню, как оказалось впоследствии. У входа безмолвно и неподвижно стоял
  человек.
  -  Доброе утро, хозяин, доброе утро, милорд,  - я обратилась с приветствием к Хаку и второму человеку. Зверь кивнул и продолжил завтракать. Замерев на месте, я смотрела в пол, не смея поднять взгляд. Тут же начал нарастать страх перед Зверем, стремительно перерождающийся в панику.
  -  И чего молчишь?  - Хак с интересом глядел на меня, отложив вареный кусок мяса.
  Вздрогнув, я рухнула на колени:
  -  Господин не дал рабыне никаких указаний. Рабыня просит прощения.
  Хак тяжело вздохнул и буркнул:
  -  Вот тебя запугали-то. Можешь говорить о себе "Я", а меня называй "Хак". Поняла?
  Неверяще я глянула на Зверя, он презрительно улыбался. Услышав подтверждение, что я его поняла, Хак познакомил меня с человеком, который всё так же безмолвно стоял у входа. Его звали Бирран. Он был рабом-управляющим, первым человеком в поселении после хозяина. Такие люди очень часто жестоки и потакают своим прихотям с молчаливого позволения хозяев. На первый взгляд Бирран казался неплохим человеком, но время покажет.
  Зверь приказал пойти в комнату для мытья и хорошенько вымыться. Бирран проводил меня, комната была на первом этаже, там была жарко натопленная печь и большой чан с горячей водой. Управляющий сказал, чтобы одежду я оставила в маленькой пристройке, а как вымоюсь, там найду полотенце. Хак будет ждать меня через деление у себя в комнате. Так же он объяснил мне, где эту комнату найти. Она оказалась в другом крыле здания.
  Мне дали целое деление времени на себя! Обрадованная, я ринулась в воду, яростно натирая кожу и волосы, смывая старую грязь, получая наслаждение от горячей воды и состояние покоя, когда никто не дергает, ничего не приказывает и не старается пнуть. Пока мылась, думала о своём положении. Хозяином оказался Зверь, я одна из первых реальных врагов Зверей, и он конечно же узнает это. Стоит лишь приказать ответить, почему я вчера его испугалась, как сама всё расскажу.
  Все же я закончила мыться пораньше, оставив время для того, чтобы найти комнату хозяина. В пристройке не оказалось моей одежды, только большое полотенце. Мне пришлось завернуться в него и пойти в таком виде.
  Его комната была обставлена самым малым количеством мебели  - большая незаправленная кровать в дальнем углу, рядом с ней письменный стол со стулом, на маленьком окне с неряшливо висящей шторой одинокий цветочный горшок с высохшей неизвестно когда землей и каким-то погибшим растением. На полу лежит волчья шкура. У меня появилось подозрение, что это шкура оборотня, слишком уж характерные уши с кисточкой торчали там, где у живого зверя находится голова, и хвост был слишком коротким и тонкошерстным для простого волка. Хак сидел за столом лицом ко мне. Я остановилась у двери и уперла взгляд в пол. Хозяин молча меня разглядывал, потом приказал подойти. Он осмотрел мою характеристику на спине. Десять клейм: восемь поставили в школе рабов, они показывают, чем я владею  - письмо и чтение, стрельба из лука, фехтование, готовка еды, шитье, уход за скотом, понятливость, обучаемость. И две  - строптивость. Их мне прижгли прошлые хозяева, которым не угодила в самом начале моей "карьеры" рабыни. Я тогда действительно имела неуступчивый и злой характер. Но годы рабства меняют всех. И меня тоже изменили. Подтверждение тому то, что я покорно стою перед Зверем и даю ему себя разглядеть, не пытаясь уничтожить.
  -  Сколько лет ты в неволе?
  -  Восемь, господин.
  -  Скинь полотенце.  - До этого у меня была оголена только спина, а теперь меня вынудили обнажиться. Руки Хака коснулись моей спины. Холодные, я вздрогнула от неожиданности и страха. Он провел пальцем по одной из полос-шрамов от кнута, потом развернул меня к себе лицом и внимательно осмотрел моё тело.
  -  Тебя много били. Два клейма строптивости. Наверняка, были переломы?
  Я пожала плечами:
  -  Может и были.
  Он кивнул.
  -  Теперь самое интересное. Ты знаешь, кто я?
  Я сжалась. Мои опасения начали подтверждаться. Сейчас он спросит, откуда я узнала, а потом придушит. Просто так, на всякий случай.
  -  Вы хозяин, господин.
  -  И-и-и?
  -  Вы тот человек, который может сделать с рабыней всё, что пожелает.
  -  Человек? Я человек?
  Этот простой вопрос заставил меня рухнуть на колени и ткнуться лбом в пол у ног Хака.
  -  Вы Зверь... Я не называю настоящего названия вашего вида. Пощадите глупую рабыню...
  -  Почему Зверь?  - Он заставил меня встать. Сгорбившись, я с паникой смотрела на забавляющегося хозяина.  - Кто я? Рассказывай всё, что знаешь.
  -  В... Вампир,  - я выдохнула обреченно.  - Вы дневной вампир, вам около пяти сотен лет, живете оседло несколько сотен лет, подопечных нет и не было,  - я замолчала было, но он жестом сказал продолжать.  - Я из Ордена Крови. Меня готовили стать командиром группы. В одиночку я уничтожила семерых ночных Зверей, а в составе группы несколько десятков.
  -  Дневных?
  -  Не попадались. Единственный дневной Зверь, которого я видела и к которому меня отправили разведать всё, что можно, и по возможности уничтожить, пленил и клеймил меня.
  К концу допроса я едва держалась на ногах. Спина взмокла от страха, тело трясла мелкая дрожь. Мне хотелось жить, и я даже не заметила, что стала говорить хозяину о себе "я", а не вдолбленное годами неволи "она", уничтожающее саму личность.
  Хак приказал сесть на пол. Я замерла у его ног, молча паникуя. Конечно же, он чувствует мои эмоции и наверняка они его забавляют. Его рука коснулась моей головы, от неожиданности я вздрогнула. Он молча провел ладонью по макушке, зарывшись пальцами в волосы. Я прикрыла глаза, ожидая, что он сожмет руку в кулак, наматывая на него мои волосы, запрокинет голову и порвет клыками вену жизни.
  -  А ты не лжешь?  - в его голосе мелькнуло недоверие.  - Расскажи, как был образован Орден Крови.
  Как в трансе, я начала описывать то, что заучила ещё маленькой девчонкой, которую выбрали при Поиске Крови.
  -  Орден Крови образован двумя друзьями, мужчиной по имени Диррос и женщиной Варртой. Он образован в порыве желания мести. Это были четыре друга, все они являлись разведчиками-диверсантами и во время возвышения Некроманта были посланы его убить. Один из их друзей бросил их и переметнулся на сторону Некроманта, став одним из первых дневных Зверей  - Некромант долгое время пытался получить Зверей, не боящихся дневного света и ему это удалось. Когда трое оставшихся друзей дошли до Некроманта, бывший друг преградил им дорогу и убил свою возлюбленную Тирру. Неизвестно, что стало с этим Зверем и как его звали, но с тех пор главной задачей Ордена Крови является очищение Талиэра от Зверей. Такая история дошла до наших дней, хозяин.
  Хак внезапно свирепо рыкнул и щелкнул клыками у меня перед лицом:
  -  Всё было не так! Иди в свою комнату и не показывайся мне на глаза!
  Оттолкнув меня к двери, он метнулся к окну. Я поспешила скрыться с его глаз. Поплутав немного, нашла свою комнату и влетела туда, прикрыв за собой дверь.
  Всё так же обнаженная, я укуталась в стеганное одеяло и забилась в дальний угол кровати, но вскоре успокоилась  - годы неволи выработали способность быстро принимать всё, как данность и смиряться со сложившейся ситуацией. Я разглядела комнату: квадратная, одно окно без занавесей, из окна виден двор и какой-то одноэтажный домик. Кровать деревянная, грубо сколоченная, на ней тонкий матрас и то одеяло, в которое я завернулась. Небольшой столик с выдвижным ящиком и простой табурет. Пустая полка на стене и коврик, сшитый из лоскутков ткани, лежащий у порога. Здесь было бы уютно, но чувствуется заброшенность. Как будто очень давно никто здесь не спал.
  На столе я заметила сверток очень знакомой ткани. Узнав её, кинулась к столу, схватила и неверяще раскрыла. Там лежали деревянная подвеска в виде символа Ордена - её я сделала сама в свободное время. Угольная палочка и несколько чистых свитков. Медное колечко, найденное мной на улице. Засушенный цветок редкого растения - не знаю его названия, но крупинка его лепестка, положенная под язык, может убрать боль, а целый лепесток усыпит навсегда. Еще оно вызывает сильное привыкание, и я воспользовалась им всего лишь два раза  - если бы хозяин его узнал, думаю, меня бы отправили к некроманту. Два золотых солнца, пять серебряных лун и горсть медных звезд  - те монеты, что я смогла накопить за несколько лет у прошлого хозяина.
  Откуда же мои богатства оказались здесь? Ведь рабу не положено иметь своего имущества, кроме того, что позволит хозяин. И тем более, нам не положено забирать с собой вещи при переезде к новому господину. Тем более, мои вещи были спрятаны в бараке в щели в полу. Эта щель была под моей подстилкой, нас ведь было много, и хозяин не посчитал нужным снабдить нас кроватями. Мы спали на полу. Хоть в здании, и то хорошо. А то бывают такие, что наберут у некромантов за пару звёзд смертников и держат, как псов  - во дворе на цепи, и хорошо, если в будке.
  Прижав к груди символ Ордена, я внезапно для себя расплакалась. У меня началась истерика, я тихо подвывала, иногда смеясь, тут же ревя и размазывая слезы по щекам.
  Такой меня и застал Бирран.
  Он принес поднос с едой и тряпичный мешок, в котором оказалась чистая одежда. Молча поставил поднос на стол, кинул мешок на кровать, усадил меня на табурет и дал стакан травяного отвара. Захлебываясь и всхлипывая, я выпила всё за раз и более-менее успокоилась.
  -  Что с тобой случилось? Тебя напугал Хак?  - бархатный голос управляющего звучал участливо. Я кивнула, схватив кусочек хлеба: в животе как будто проснулся дракон, я осознала, что очень давно не ела.  - Хак бывает резок, но он справедлив и не жесток. Не бойся его. Видишь, он даже забрал вещи из твоего тайничка. Он всегда так делает, когда привозит нового невольника.
  Я снова кивнула. Хлеб очень быстро исчез, а на тарелке еще лежало мясо и какие-то овощи. Всё, кроме еды, отошло на второй план.
  -  Милорд, можно?  - Ткнув пальцем в сторону еды, я посмотрела на Биррана.  - Рабыня очень голодна.
  -  Конечно. Но называй меня по имени, и Хака зови по имени. И в разговоре говори "я", а не "рабыня". Здесь так принято. Ты привыкнешь.
  Я ела быстро, наслаждаясь прекрасно приготовленной пищей. Не часто такое перепадает невольникам.
  -  Бирран, а что я буду здесь делать? Хозяин ничего не сказал мне.
  Я наконец-то обратила внимание на севшего на кровать управляющего. Широкий разворот плеч, массивные мускулы и высокий рост бросились в глаза еще при первой встрече, а сейчас я заметила, что у него темные, до плеч волосы, собранные в хвост на затылке, густые брови, темно-карие глаза, прямой, чуть вздернутый нос, тонкие губы и белоснежные зубы. На лбу, от виска до виска, был тонкий шрам, в первую встречу я его не заметила, а сейчас бросилось в глаза. Такие следы остаются от пыточного устройства, в народе называемого "корона для смертника", если, конечно, не довести дело до конца. Это устройство любят некроманты, оно состоит из фиксирующего сидения и обода на голову. На этом ободе находится тончайшее и острейшее лезвие. Оно очень медленно пилит голову жертвы, пробираясь к кости. В конце концов верхнюю часть черепа можно будет снять, и при этом иногда жертва еще находится в сознании.
  Управляющий пожал плечами:
  -  Хак сказал, что пока не решил. Несколько дней посидишь тут, отъешься и отдохнешь. Выходить запретил, кроме как в туалет. Ни с кем, кроме меня, не говорить и ничего нигде, кроме своей комнаты, не трогать. И мне ничего лишнего не рассказывать. Он так и сказал.  - Бирран выглядел немного озадаченным, но, видимо, голову не забивал. Конечно, это всего лишь очередная хозяйская блажь.
  Бирран ушел, а я стала разбирать свои богатства. Налюбовавшись, сложила всё в стол и занялась вещами, что принес управляющий. Две повязки  - одна на грудь, вторая на бёдра, я сразу нацепила их. Укороченные штаны и майка без рукавов. Кожаные сандалии. Одежда легкая, такую дают рабам, чтобы было невозможно ничего под ней скрыть.
  Сандалии я поставила у порога, оставшись босиком, а всё остальное надела.
  Следующие четыре дня я только спала, ела и ходила по комнате. Подумав, я нарисовала под ковриком ловушку  - Зверь, попавший туда, удерживается мощной магией и не может выбраться. Все магические каналы блокируются и даже трансформация зубов не срабатывает.
  Овал, в нём квадрат, в квадрате треугольник. И везде руны. Мне осталось дорисовать овал, тогда ловушка будет приведена в действие и как только Зверь ступит на неё, будет захвачен. Не знаю, зачем я её сделала. Наверное, так было спокойнее, хотя спокойствие это весьма иллюзорно  - пока я во власти этого Зверя, никаким образом не смогу причинить ему вреда.
  Синяки на теле побледнели и почти сошли, чего не было уже несколько лет. Часто приходил Бирран, мы много общались. Оказалось, что Хак вытащил его из "Короны", когда некромант уже хотел расколоть его череп. Спас, выкупил, вылечил и через несколько лет преданной службы поставил управляющим. А в "Корону" Бирран попал после того, как стащил у хозяина кусок мяса для больной девочки рабыни. Хозяин сказал, что такой раб ему не нужен и отдал некроманту. Эх, если бы я была сейчас на свободе и в Ордене, продвинула бы предложение об уничтожении этих тварей. Они играют роль живодеров
   - плохих рабов отдают им бесплатно и позволяют проводить жутчайшие опыты. Однажды я видела, как хороший и добрый мальчик-раб, которого увели к некроманту два дня ранее, шел по улице, неся тяжелейший мешок. Его глаза остекленели, походка была дерганая, а вены впалые и чёрные. Он был мертв. Но шёл. И нес свою поклажу. Так что я ненавижу некромантов почти так же, как Зверей.
  Когда я завела речь о некромантах, Бирран содрогнулся и попросил замолчать. Говорит, слишком страшные воспоминания о них и их опытах, и он лучше из шкуры выпрыгнет, лишь бы больше не попасть туда. Теперь мне стала понятна его преданность Хаку.
  Ночами я не могла заснуть, прокручивая в голове свою жизнь и на свободе, и в неволе. Может, когда меня пленили, лучше было бы прокусить шарик с ядом, вшитый в Ордене в щёку и прекратить существование? Сейчас бы не попала к Зверю... Но всё-таки эта мысль мне претила. Жить хочется. Возможно, и у Зверя получится выжить. Время покажет.
  На пятый день ранним утром в дверь постучались. Удивившись, я откликнулась и в комнату вошел хмурый хозяин. Скатившись с кровати, я оказалась на коленях с приветственным возгласом. Мелькнула мысль: а вдруг почует недоделанную ловушку?
  Хак прошел в комнату, сел на табурет и подозвал меня к себе.
  Помолчал, задумчиво на меня глядя, потом тяжело обронил:
  -  Ты останешься у меня. Конечно, я должен был бы тебя казнить в отместку за своих собратьев, но мне не хочется ехать в город и искать новую рабыню. Да и бывший охотник мне не враг, - он усмехнулся жестко, а во мне разъяренным драконом вспыхнуло негодование: охотник бывшим не бывает! Но в ответ я склонилась перед ним, благодаря за неотнятую жизнь.
  Хак сказал, что я буду следить за чистотой дома, варить еду и прислуживать ему во время ужина. Я удивленно вскинулась.
  -  Еда?  - А потом вспомнила, что в первое утро он действительно ел мясо.
  Хак рассмеялся:
  -  Неужели ваш древний и прекрасный Орден не в курсе, что мы не только кровью питаемся?  - Я шокировано помотала головой. Действительно, нас учили, что Звери пьют лишь кровь людей и убивают своих жертв.  - Да и не еда нам эта кровь, а заменитель собственной. Мертвый. В венах пусто, приходится пополнять время от времени запас. Впрочем, не буду тебе этого рассказывать, оно без надобности. Не бойся меня  - я вампир старый, умудренный жизнью и уравновешенный. Будешь покорна - ничего с тобой не случится. Да и хозяин из меня не злой, рабы говорят.
  При слове "вампир" я вздрогнула и остальные слова почти прошли мимо меня, но все-таки я их услышала.
  В тот момент я уже стояла на коленях и Хак гладил меня по голове. Каждое прикосновение отзывалось мурашками страха, но это потому, что я знаю, кто он. Если бы не знала, ничего такого не было бы  - его рука теплая и не грубая, да и дотрагивается он мягко.
  Он рассказал, что у него семеро дворовых рабов, они живут в четырех домиках во дворе  - один из них виден из моего окна. Так же у него есть своё поселение, там живет около четырех сотен элитных рабов, из них чуть меньше сотни детей до тринадцати лет. Никто не знает, кем является Хак, они лишь отмечают, что он живет весьма долго  - рождаются, растут и умирают рабы, а он всё тот же. Хак добавил, что правду им знать не нужно. И грозно на меня посмотрел, как будто я сразу о нём побегу вопить на весь двор...
  
  
  В этот же день я стала знакомиться с домом. Два этажа, лестница на первый посредине, разделяет этаж на два крыла. В каждом крыле по четыре комнаты с каждой стороны.
  Во дворе, как Хак и сказал, было четыре небольших домика. Судя по всему, в них по две комнаты, тамбур и обеденная.
  Еще там был большой стол для разделки мяса, сейчас на нём лежит оленья туша и один из рабов возится с ней. Он отложил нож, вытер руки и подошел ко мне, улыбаясь.
  -  Здравствуй. Хозяин сказал, что ты будешь готовить ему еду. Я Таррис, делаю заготовки на зиму  - солю мясо, варю ягоды, сушу грибы и всё в таком роде. Все продукты в моем ведении, как что-то будет нужно, говори  - выдам, если есть. А если нет, то пошлю за нужным в посёлок, там выращивают овощи и зерно, разводят скот, пасут лошадей, да и много ещё чего делают.
  Я легонько поклонилась, назвав своё имя. Он сказал, что знает, как меня зовут.
  Таррис был невысоким человеком с копной необычных ярко-рыжих волос, светло-голубыми глазами, тонкими губами и рыжими точками по всему лицу. Может, переболел чем-то? Заметив мой интерес к своей внешности, он улыбнулся и сказал, что это с рождения  - видимо, кто-то из предков был с Земли, там такая внешность попадается нередко. А точки называются веснушками и отнюдь не болят.
  Он продолжил разделывать тушу, перестав обращать внимание на меня. А я пошла рассматривать двор дальше.
  Собачья будка, возле неё огромный пёс, вроде бы даже из породы рунхов, они охотничьи псы и выведены для охоты на вертов. Ну, верты  - это оборотни, их самоназвание, как тавэйлинги  - Звери. Этот пес мне почти по грудь, я таких огромных и не видела никогда. Да еще и странного серого цвета  - они обычно белые да коричневые. Возле будки было здание. То есть, наверное, это будка возле здания. Оттуда доносился собачий лай. Мне стало интересно, и я сунула внутрь свой нос. Пес проводил меня ленивым взглядом. В здании  - это оказалась псарня - было много собак разных возрастов. Они сидели в клетях, видимо, разделенные по полу и возрасту. Щенки гавкали и возились, а остальные собаки спали, ели и просто лежали. Они все такие же серые, как и кобель у входа.
  Внезапно из какого-то незамеченного угла вылез человек, подошел ко мне и поздоровался. Назвался Суррином, сказал, что псарь. Говорит, Хак долгое время выводил эту породу собак. Они действительно из рунхов, но больше, сильнее, умнее и злее. Ну да, оборотни ведь твари опасные и никому не хочется терять обученного чистокровного пса. Хак псов выводил для себя, но иногда приезжали люди и покупали собак, щедро расплачиваясь золотыми солнцами. Особенно, если в их местности заводился оборотень. Несколько раз даже эльфы заглядывали к ним и брали по целой своре. А чтобы никто не размножил породу, Хак продавал только кастрированных кобелей. Они, конечно, не так злобны, как не кастрированные, но дадут фору обычному псу не этой породы. Потискав маленького круглого щеночка, похожего на шарик, я вышла. Суррин посоветовал сходить в конюшню, там тоже выведенные Хаком породы лошадей.
  Заинтересованная, нашла конюшню. Возле неё стоял небольшой жеребец с широкой грудью, массивными ногами и короткой жесткой гривой. Его чистил широкоплечий черноволосый раб.
  Повернувшись ко мне лицом, он махнул рукой и дружелюбно улыбнулся:
  -  Доброго дня, Шерра. Хочешь глянуть на коней?
  Раба звали Брин. Он рожден в неволе, раньше был элитным, но что-то произошло  - он не стал вдаваться в подробности  - и хозяин его клеймил, как обречённого. Говорит, с детства любит лошадей и был рад, когда Хак его приставил к конюшне. Он провел меня внутрь, показал лошадей, объяснил, что здесь представители трёх пород  - для долгих путешествий в седле, для работ в поле и боевые. Они отличаются по комплекции, выносливости и ещё чему-то, я не запомнила. Боевые кони красавцы, Орден такими похвастаться не может. Кстати, все кони, как и псы, серого цвета. Возникло подозрение, что это любимый цвет хозяина.
  Посмотрев на солнце, я поспешила в кухню  - не за горами закат, хозяин в это время ужинает. В кухне лежал кусок свежего мяса, свежие овощи и травы.
  Исследовав кухню, обнаружила засушенные пряные травы, соль и различную кухонную утварь. Раздолье для повара. Через два деления было готово рагу, я поспешила накрыть стол в обеденной и замереть в ожидании господина.
  Зайдя в обеденную, Хак потянул носом воздух, удовлетворенно кивнул и сел за стол. С интересом поглядел на еду, заглянул в травяной отвар и обратился ко мне, сидящей у его ног:
  -  Не отравлено?  - От неожиданности и удивления я выпучила глаза и отрицательно замычала.  - У тебя есть цветок черен-травы. Она безвкусная и не имеет запаха. Откуда мне знать, что ты не положила его сюда? Попробуй мою еду.
  Он зачерпнул ложкой рагу и направил ее мне.
  -  Господин, я бы никогда не посмела...
  Он нахмурился и заставил проглотить еду, потом отпить отвар и только когда убедился, что всё нормально, стал есть сам.
  -  Неплохо.  - Он провел рукой по моей голове.  - Очень неплохо. У меня был случай, когда рабыня пыталась меня отравить.
  Я робко дотронулась кончиками пальцев до его бедра, ощутив грубую ткань штанов.
  -  Господину не нужно беспокоиться. Я знаю, что если раб убъет хозяина или только попытается это сделать, всех его невольников ждут жестокие пытки и смерть. Всем рабам это внушают.  - Я замолчала, вспоминая. Несколько раз за восемь лет видела, как покусившихся на жизнь хозяина рабов живьем распинали на городской стене. А до этого долго пытали, и до стены доходили куски сырого мяса. Потом я добавила:  - Тем более, вы Зверь, и вас трудно убить отравой. Если бы мне это было необходимо, я взяла бы касумский меч или кол из мертвого дерева, рунную ловушку, арбалет и магические стрелы. И одна вряд ли справилась бы.
  -  Хм. А кол зачем?
  -  Так ведь мертвое дерево губительно для сердца Зверя.
  Хак хмыкнул:
  -  Ну-ну. А то человеку кол в сердце не губителен? Какая же ты наивная, девочка.  - Он погладил меня по голове и продолжил есть. Потом отложил ложку.  - Когда ты ела?
  -  Вчера вечером, хозяин.  - Рабов кормят раз в сутки, а здесь Бирран приносил еду два раза в день. Только сегодня утром почему-то не принес.
  -  И почему не поела, когда приготовила? Накладывай себе и садись.  - Он кивнул на стул напротив себя.
  Я выполнила, что он сказал, села за стол и, очень неуютно себя чувствуя, начала есть.
  Хак поужинал и ушел, оставив меня в одиночестве.
  Потянулись обычные будни. Я приводила в порядок дом. Комнату за комнатой. От потолка до пола. Убирая паутину, смахивая пыль, рассортировывая вещи  - что стирать, что выкидывать, а что сложить обратно. Очень тормозило процесс то, что Хак рассматривал все кучи вещей, одобряя сортировку  - днем он спал, а бодрствовал в основном с заката и до рассвета, поэтому мы пересекались только на ужине или в те дни, когда он собирался ехать в город. Но ездил он не чаще раза в новолуние, а то и реже.
  В одной из комнат я обнаружила тренировочный зал и оружейную. У стены стоят мишени, от совсем маленьких до огромных, чучела и другие приспособления для полноценной боевой тренировки. Была даже магическая зона  - небольшой участок комнаты, отгороженный рунической вязью и тремя артефактами. Внутри можно творить сильнейшие заклинания, не боясь навредить зданию, людям и себе.
  Как только я увидела это, сердце трепетно сжалось и понеслось вскачь. Несмело вошла в оружейную. Большая коллекция превосходного оружия привлекла меня, как романтическая песня барда влюбленную девчонку.
  Предчувствуя нагоняй от хозяина, всё же взяла в руки прекрасный тонкий меч, находившийся прямо посредине коллекции. Рукоять как влитая легла в ладонь, отлично сбалансированное лезвие звонко запело и сталь радостно сверкнула в любопытном луче солнца, подглядывающем из окна. Неуклюже я сделала несколько выпадов и поворотов, закрыла глаза и начала вспоминать долгие тренировки в Ордене. Через половину деления я была вымотана физически, но на душе было такое умиротворение, какого не было уже много лет. Я открыла глаза.
  На пороге комнаты, оперевшись плечом на косяк, стоял Хак. И с любопытством смотрел на меня. Вздрогнув от испуга, я шагнула к нему, становясь на колени и протягивая меч рукоятью вперёд.
  -  Простите, господин. Я увлеклась, такого больше не повторится.
  Хак взял меч и начал его разглядывать, как будто видя в первый раз. Потом недоверчиво хмыкнул.
  -  Читать старые руны людей умеешь?
  Я кивнула. Он дал мне меч и сказал приглядеться. С трудом я смогла разобрать мелкие руны, которые сначала приняла за узор: "Меч 'Тайрит' принадлежит роду Мирриан, и лишь тот, в ком кровь рода, может его взять, да тот, у кого добровольное разрешение рода". Дальше шёл перечень бывших владельцев из более, чем десятка имён. Последним именем было "Тирра".
  Непонимающе я глянула на Хака. Тот ухмыльнулся:
  -  Эта игрушка принадлежала одной из основателей твоего Ордена. Той, которую якобы убил её любимый вампир. Не думал, что ты забредешь сюда, иначе запретил бы трогать. А то у меня так трое погибли и двое калеками остались. Повезло тебе, девчонка, что эта ковырялка признала тебя. А я, значит, не ошибся в своих выводах, встретив тебя.  - Он погладил меня по голове.  - Иди к себе, отдыхай.
  Я встала на ноги и пошла поставить меч на место, но Хак рявкнул:
  -  Мне не нужны здесь вещи рабов! Забери в свою комнату этот ножик, тренироваться можешь здесь, если захочешь. И не смей никому причинять им вред! Уходи к себе.
  Вздрогнув, я кинулась в свою комнату, прижав меч к себе и рискуя им порезаться. Из тренировочной послышался агрессивный рык разъяренного Зверя.
  Закрыв дверь в комнату, я села на кровать, рассматривая клинок и снова читая руны. Мысли хаотично скакали. Неужели Тирра не погибла от клыков Зверя, а помогала основать Орден Крови? И неужели я её прямой потомок? Эхом отдался вопрос Хака кузнецу: "Думаешь, я приобрел бы обычную рабыню?" Но если это действительно меч Тирры, то каким образом он оказался у Зверя? Либо ему дали его добровольно, либо он сам потомок Тирры. Очень сомневаюсь, что ему позволили бы взять меч. Значит, скорее всего потомок. Это даже забавно, какая ирония богов. Но если так, значит, мы родственники. Хоть и очень дальние.
  А разве можно держать в рабах кровного родственника? Вроде бы клеймо не поставится, но точно не знаю...
  Я спрятала меч под кровать и продолжила думать. А потом незаметно заснула.
  
  
  
  Посреди ночи болью полыхнуло клеймо. Хозяин зовёт. Сонная и испуганная, кубарем слетела с кровати, на ходу оделась и побежала на зов.
  Он сидел на кровати. В рубашке с раскрытым воротом и тонких штанах. Хмурый и сосредоточенный, он протянул мне бокал с красной жидкостью.
  -  Пей.  - Я послушно пригубила сладкое вино. Оно обожгло горло огнём. Хак добавил:  - Пей всё. То, что сейчас будет, тебе не понравится.
  Я стала пить, а он повернулся ко мне спиной, порылся в ящике стола и вытащил верёвку и тонколезвийный нож. Потом откинул одеяло с кровати и начал прилаживать верёвку к её изголовью. Я поперхнулась вином и попятилась. Мысли заметались, я выронила бокал, которым с тонким звоном раскололся. Круто развернувшись, я побежала прочь из комнаты, от Хака и от Звериного ритуала на крови.
  Не знаю, что за ритуал, но пару раз мы натыкались на ночных Зверей во время его проведения. Жертв приходилось тоже уничтожать  - кто знает, во что их собирались превратить Звери?
  Натыкаясь на стены, я мчалась в свою комнату, от ужаса онемев. Вслед раздался разъяренный рык, но я не остановилась. Вбежав в комнату, содрала коврик с порога и дорисовала ловушку так удачно лежавшей на столе угольной палочкой. Руки тряслись. Я забилась на кровать и накрылась одеялом.
  Через несколько мгновений сильный удар снёс с места дверь. Она прогрохотала и, врезавшись в стену, упала на пол. Долгие мгновения была полнейшая тишина. И я выглянула из своего "убежища".
  Хак стоял внутри ловушки. Спокойно и с интересом изучал её, рассматривая. Попытался вынести руку за её пределы, но магическое поле угрожающе загудело, замерцав призрачно-синим и оттолкнуло руку внутрь. Хак хмыкнул. Потом спокойно спросил:
  -  Рунная ловушка на вампира, ведь так? И нарисована не наспех. Ты долго с ней возилась, иначе я бы её снёс и не заметил. И что теперь будешь делать?
  А действительно... Сейчас он не может выбраться. И приказать мне не может  - ловушка блокирует любую магию изнутри, не давая ей выйти наружу, и его кольцо управления тоже блокируется. Значит, сейчас есть шанс его убить. Жаль, нет группы...
  Я вытащила из-под кровати меч, отданный Хаком и нерешительно подошла к ловушке почти вплотную.
  Зверь ехидно скалился:
  -  Что, убьешь меня ковырялкой своей прабабки и сбежишь в свой драгоценный Орден, оставив остальных рабов  - целый поселок ни в чём не повинных людей  - на растерзание некромантам?
  Я вздрогнула. Меня-то Орден защитит, но не несколько сотен невольников...
  Хак сложил руки на груди, спокойно наблюдая за моими терзаниями. И ведь не то что не боится, а даже не беспокоится!
  Поколебавшись некоторое время и всё взвесив, я положила меч на кровать и подошла к ловушке. Опустившись на колени, стерла ладонью часть овала и несколько рун. Ловушка потеряла силу, Хак неспешно вошёл в комнату.
  Он смотрел на меня, стоящую на коленях, молчал и как будто приценивался. Молча он обошел меня вокруг. Раздался глухой металлический "дзыньк"  - это пряжка ремня, высвобождаемого из штанов, обо что-то стукнулась.
  -  Рабыня меня рассердила.  - Спокойствие в его голосе обманчиво расслабляло, но я поняла, что последует далее и, не вставая с колен, молча сняла свою одежду, подставляя оголённую спину. Раз за разом на спину ложился широкий ремень. Хак бил умело, заставляя скулить и вздрагивать от боли. Потом он рванул меня за ошейник и потащил из комнаты. Спину жгло болью, и ошейник впился в горло, мешая дышать. Я едва поспевала за разъяренным Зверем, а он пнул небольшую дверь у самого входа в дом  - в неё ранее входить запретил, и я думала, там кладовая.
  В этой "кладовой" неприятной неожиданностью оказалась натуральная пыточная. Крюки, плети, какие-то механизмы, даже "Корона" была в углу...
  Хак подтащил меня к стене и зацепил ошейник за крюк. Крюк был чуть выше уровня моей шеи, пришлось прижаться животом к стене и привстать на кончики ног, чтобы не задохнуться.
  Наступила тишина: ни движения, ни звука. Тяжестью навалилась усталость, ошейник давил горло, спина ныла, и каменная стена неприятно холодила тело. Я прикрыла глаза, закусив губу.
  А потом...
  А потом спина взорвалась острой болью.
  От неожиданности взвыв, я дернулась, пытаясь отстраниться. Хак молча и непредсказуемо опускал на моё тело двухвостую плетку. То пять ударов за пять мгновений, то один за десять выдохов, но такой, что темнело в глазах.
  Вскоре моё тело самопроизвольно подергивалось и вздрагивало в ожидании следующего удара.
  Это продолжалось долго, очень долго. Невыносливый раб погибает в первые же месяцы, а я живу так уже восемь лет. И я вынослива. Но от боли началась слабость и временами колени подгибались, ошейник начинал впиваться в горло и недостаток воздуха черно-белыми пятнами плясал в глазах.
  Я не заметила, когда потеряла сознание. А пришла в себя, ощутив ледяную воду, выливаемую Хаком. От неожиданности подскочив, отплевываясь и кашляя, с удивлением поняла, что нахожусь во дворе и скоро рассвет. Хак стоял рядом, опустив ведро на землю. Я опустилась на колени.
  -  Прошу...
  -  Я не разрешал тебе говорить.
  Хак выглядел спокойным, и я понадеялась, что наказание окончено. Из домиков вышли сонные рабы, видимо, он позвал их. Последним вышел Бирран, на ходу надевая какую-то рубашку. Когда они подошли, Хак процедил:
  -  Делайте с ней, что хотите.
  В пыль передо мной тяжело упало кольцо управления. Хак развернулся и ушел в дом. Я осталась, окруженная семерыми мужчинами.
  И сомневаюсь, что они часто видят женщину...
  
  К кому жмется слабый раб в группе? К справедливому сильному, если такой есть. Кто у нас сильный? Управляющий. И я, не вставая с земли, подползла к его ногам.
  Мужчины переговаривались и спорили, потом начали ругаться на повышеных тонах. Вскоре Бирран всех разогнал, поднял с земли кольцо и подал мне руку. На дрожащих ногах зашла я в тепло его дома. Он жил один, в отличие от остальных, которые находились в домах по двое.
  Бирран обмыл мне располосованную спину, удивленно цокая языком, потом дал одежду и усадил за стол.
  -  Рассказывай, что произошло?
  Я покачала головой.
  -  Не могу сказать причину наказания, хозяин запретил об этом говорить с самого начала. То есть он запретил говорить другое, но оно связано и вообще он же меня убъет, если я скажу, и тебе тоже достанется.
  Меня понесло, слова сами прыгали мало контролируемым потоком. Я боялась, что Бирран использует кольцо и заставит говорить, вынеся этим приговор нам обоим. Хотя кажется, мне этот приговор уже вынесен. Но не хочется утащить за собой такого доброго человека.
  Но Бирран умный раб, не зря поставили управляющим. Он успокоительно положил мне руку на плечо и сказал, что пусть секреты хозяина секретами и остаются.
  Полоска рассвета становилась всё больше, окрашивая в яркое двор. Бирран зевнул и подошел к неширокой деревянной кровати. Разворошив одеяло, жестом пригласил на неё меня. Я внутренне напряглась, а он проговорил:
  -  У меня только одно спальное место, можешь расположиться здесь и поспать. Уже начинается день, мне пора идти заниматься хозяйством. Скоро должны приехать какие-то охотники, хотят псов посмотреть.
  Облегченно вздохнув, залезла на кровать. Пришлось лечь на живот, чтобы не бередить свежие рубцы. Управляющий накинул на меня одеяло, потом долго возился в обеденной и наконец-то вышел из дома.
  Расслабившись, я задремала.
  
  
  К вечеру я привела в порядок домик Биррана, приготовила еду и теперь ждала его прихода. Слабость накатывала волнами, спина ныла и пульсировала, а в голове тревожным роем вились страхи: вот придёт управляющий, умоется, поест, а что дальше? За меня примется? Не зря же кольцо с собой забрал-то. Конечно, клеймо стоит Хака, но кольцо управления он сам отдал, значит, выбора не будет. Либо слушаться, либо будет больно. И боль сможет отменить только Хак. А если Бирран отдаст меня остальным? Это страшно...
  Насилия от хозяина женщине-рабыне можно почти не ждать. Раб, тем более обреченный, просто животное. Никакой нормальный разумный не возьмёт в постель лошадь или собаку. Так же и с рабами. Редко кто делает рабыню постельной. Но другая ситуация с мужчинами-рабами. Им-то женщина нужна. И здесь их нет. А значит, они весьма ограничены в выборе. И если Бирран отдаст меня, будет плохо... Из этого следует, что нужно Биррану угодить, чтобы даже не думал делиться с другими.
  Едва я об этом подумала, как дверь хлопнула, вошел уставший управляющий и приветственно мне кивнул. Пока он умывался в согретой мною воде, я накрыла на стол и замерла, сидя на табурете.
  Мужчина очень быстро поел, поблагодарил меня и теперь сидел за столом, о чем-то думая.
  -  Милорд устал?  - Я подошла к управляющему со спины и мягко дотронулась до его плеч, массируя их.
  Бирран напрягся, но тут же расправил плечи, подставляя их под мои руки.
  -  Да. Охотники приезжали, свободные. Взяли трех кобелей и загнали своего обречённого. Проверяли, подойдут ли псы...  - В голосе раба была усталость, грусть и некоторая доля злобы.  - Ненавижу этих тварей. Смотрели на меня хуже, чем на кучку лошадиного навоза. Их обреченный был совершенно забитым мальчишкой. Едва воинского возраста достиг. Взгляд в землю, скрючился и шагу без приказа не ступит. Даже садиться не стал без разрешения хозяев. Они еще и смеялись над ним, не давая еду, хотя он от голода дрожал. А потом собаками затравили...  - Бирран резко поднялся, издав полувой, полустон, и заметался по комнате.  - Почему так всё? Сколько лет живу, постоянно себя спрашиваю: за что? Почему один человек может другого такого же человека, состоящего из такой же плоти, крови и души, лишить свободы, чести, семьи? Почему он может затравить собаками беззащитного мальчишку, у которого еще пушок над губой не появился? За что? Я состоял в городском совете, люди меня уважали за честность и справедливость, а потом пришли какие-то непонятные люди, разрушили стену, ограбили и сожгли дома, надругались над женщинами, убили стариков и маленьких детей и увели в рабство мужчин. Чем я виноват? Жил себе, никого не трогал, богов чтил... А теперь каждый мелкий человечек, у которого нет ошейника, может глядеть на меня, как на пса бездомного!
  Бирран говорил и говорил. Очень долго. А я молчала и слушала. Такие срывы бывают у многих, главное, чтобы хозяева не услышали и раб вовремя остановился, не делая опрометчивых поступков.
  -  Слушай, Шерра! А давай ты меня сейчас к богам отправишь? Всё достало! Вот нож, вот моя грудь, закончи это!  - Управляющий протянул мне кухонный нож и расстегнул рубашку. Начался пик срыва, который необходимо преодолеть. Иначе будет плохо.
  Я покачала головой и положила нож на стол:
  -  Бирран, я тебя понимаю. Но ты не подумал о последствиях. Ну убью я тебя, а потом что? Подумал? Нет! Затравят меня теми же собаками или некроманту отдадут. Если вообще смогу обойти запрет причинения вреда хозяйскому имуществу. Про него забыл, да? Нападу на тебя, и меня тут скрутит сразу. Что делать будешь? К хозяину помчишься? И что скажешь? И что он ответит? Учитывая то, что меня отдал вам на потеху после того, как избил. Думай, управляющий, думай!
  Бирран резко подцепил ногой табуретку и сел на неё, остекленевшим взглядом уставившись в стену. Всё, заболтала, пик прошёл.
  -  Думаешь, я такой паникер и слабак, что наплюю на твою безопасность ради своих желаний?  - Бирран охрип и его голос звучал как ворчание бадира.  - Я управляющий. Управляющий... Без меня рабам станет хуже, мне нужно держаться...  - он ненадолго замолчал, а потом продолжил:  - Спасибо, Шерра, что выслушала, я успокоился. Кстати, ты сказала, что отдали тебя на потеху. Боишься?
  Молча я кивнула, приготовившись к его действиям.
  -  Завтра новолуние. Хозяин исчезнет и появится только через несколько дней. Обычно уходит на пять-семь дней. Иногда больше, иногда меньше. В это время здесь главный - я. В это время тебя никто не тронет. Но до этого посиди у меня  - хозяйское разрешение имеет приоритет над моим запретом, сама понимаешь. Нет, ты конечно, можешь уйти, если кто-то из парней нравится. Но защитить я тебя вне своего дома не смогу. А меня не бойся, от некроманта полноценным не уходит никто, и моей потерей стал источник мужской силы... Так что рад был бы, да не могу,  - Бирран жестко усмехнулся, пожал плечами и двинулся к кровати, оставив меня в смешанных чувствах. Радость преобладала, но было еще удивление вперемешку с недоверием и толикой жалости.
  -  Зачем хозяин исчезает?
  -  Охотится, видимо. Возвращается всегда в крови и с парой волчьих шкур. Только странные это шкуры  - на ушах кисточки и хвосты короткие. Ложись спать уже, на кровати места обоим хватит.
  Я кивнула. Значит, Хак отлавливает оборотней в ночь-без-лун, когда молодые не могут принять человеческий облик, а старые даже если и могут, то дневной Зверь им всё равно не по зубам.
  
  ***
  -  Она нам нужна.  - Человек в красной маске, держащий в руках какой-то пульсирующий багровым цветом камень, указал на меня.
  Мне семь. Я старшая дочь, наследница рода, выбранная при поиске Крови. Гордые родители, шепчущиеся слуги и плачущая младшая сестра. Успокаиваю, что буду навещать её.
  ***
  -  Оборотни  - главные враги Зверей. Знаете, почему?  - Наставник, лицо которого спрятано под кроваво-красной маской, оглядел нашу группу. Мне девять.
  -  Потому что и оборотни, и Звери охотятся на разумных, но оборотни едят мясо, пренебрегая кровью, а Звери наоборот.
  -  Правильно, Варрот.  - Мальчик с превосходством посмотрел на меня и показал язык.
  Тут же получил окрик наставника и сел ровно. Мы с ним соперники с самого первого дня в Ордене. Оба из древних родов, имеем представление о том, как держать оружие, обучались у мудрых людей разным наукам. Вполне подходим на роль командира группы. Но в группе может быть один командир, и наставник выберет его в любое время обучения.
  ***
  Скорбь. Мне десять. В Орден живыми вернулась половина группы старших охотников. А уходило три полных группы... Дневной зверь был убит, но какой ценой...
  ***
  Мне тринадцать. Командир так и не выбран наставником, и на каждое задание мы с Варротом меняемся этой ролью. Четыре Зверя на счету нашей группы.
  ***
  Мне девятнадцать. Наставник сказал, что это последнее задание во время обучения, и после него он скажет, кто достоин постоянно вести группу. Сейчас же очередь Варрота. Приказал идти разведать обстановку. Одной, хотя есть специально обученный разведчик. Но разведчик ушел в другую сторону, занят. Ну что ж, командира обучают всему, и разведке в том числе.
  Напоролась на дневного Зверя, самоубийственная атака, пление... Клеймо, школа рабов и непокорность. Но школа ломает каждого...
  ***
  
  -  Шерра, что с тобой?  - Сквозь сон проник голос управляющего. А я почувствовала, что слезы сами текут из глаз.  - Что-то приснилось?
  Открыв глаза, я согласно угукнула и мрачно уставилась в потолок. Яркие обрывки прошлого. То, от чего старательно избавляли в школе рабов. От имени, прошлого, гордости и вкуса свободы. Оставляя униженность, сломленность и беспросветный мрак настоящего.
  Хака нет уже пятый день, и я свободно хожу по двору, помогая заниматься по хозяйству. Сны о прошлом мучают меня третий день.
  Мужчины радостно и с каким-то предвкушением обсуждают вечер тринадцатого дня второго летнего месяца. Этот вечер через два дня. Говорят, у Хака можно просить всё, кроме свободы и смерти. И он это даст, если сочтет безопасным. Каждый год устраивает он общий ужин, за которым можно многое. Даже обругать хозяина, глядя ему в глаза. И ничего за это не будет ни в тот вечер, ни в последующие дни.
  Интересно, зачем ему это? От скуки, наверное. Жизнь-то длинная. Хотя в тринадцатый день второго месяца лета, судя по дошедшим до нашего времени рассказам, умерла Тирра. Интересная картина вырисовывается...
  Он вернулся вечером, двенадцатого числа. Принес четыре волчьих шкуры и молча ушел в дом. Я хотела было пойти за ним, но Бирран не пустил, сказав, что после охоты хозяина лучше не беспокоить. Тем более мне, провинившейся перед ним.
  Осталось ждать завтрашнего вечера. Может, тогда удастся добиться прощения и возвращения в дом.
  
  
  -  И чего же хочет Шерра?
  Я вздрогнула, сидя за столом, как на раскаленных углях. Очень не хотела идти на этот ужин, но Бирран почти за шкирку притащил и усадил вместе со всеми. Вопрос хозяина застал меня врасплох. Семь мужчин с интересом уставились на меня, прекратив есть. Хак насмешливо разглядывал меня, как будто видел в первый раз.
  -  Я...  - запнувшись, замолчала, потом смогла сформулировать мысль:  - Я прошу прощения за свою выходку...
  Хозяин фыркнул:
  -  В этот день всё прощается. Я не забываю ничего, но все проступки уходят в прошлое. Проси другое.
  Облегчение накрыло волной, и какой-то маленький огонёк симпатии к хозяину впервые пробился сквозь наращиваемую долгие годы броню души. Но я не знала, чего ещё желать. Крыша над головой есть, он не садист, да и невольники нормальные... Кстати они, как будто сговорившись, попросили себе женщин. Они даже были согласны отдать накопленные за долгое время монеты, лишь бы Хак позволил создать им семьи. Только Бирран не присоединился к их просьбе. Он попросил не позволять покупателям травить рабов собаками. И Хак со всем согласился. И теперь смотрел на меня, выжидая моих слов. А я не знала, что мне нужно. Если только... И тут безумная надежда вспыхнула маленьким, но жарким огоньком:
  -  Я бы хотела съездить домой, пообщаться с семьёй.  - Хак удивленно вскинул брови, и я торопливо продолжила: -  Нет, нет. Я не свободы прошу, а просто съездить к родным и вернуться сюда. Это всё, чего мне бы хотелось, но, наверное, это слишком много...
  Хак нахмурился и долго молчал. Как и рабы, пораженно уставившиеся на меня. Я смутилась и уткнулась взглядом в тарелку с едой.
  -  Я тебя услышал.
  И всё. Ни "да", ни "нет". Ну что ж, я хотя бы попыталась... Ужин вошел в свою колею, мужчины общались, не чувствовалось ни малейшего напряжения, и хозяин даже улыбался незамысловатым шуткам невольников.
  В этот вечер я вернулась в дом, в свою комнату, и снова стала готовить еду и следить за чистотой.
  Через несколько дней Хак позвал меня к себе, сказал, что скоро к нему явится его друг, такой же Зверь, как и сам хозяин. Предупредил, что характер у друга очень сложный, но я не обязана его слушаться, и если что-то будет не так, сразу идти к Хаку.
  И вот под вечер, когда хозяин ужинал, в обеденную зашел Бирран, объявив, что гость явился. Вошедший следом гость был высок и худ, его одежда запылена, а лицо длинное, тощее, взгляд цепкий. Это всё успела рассмотреть за какую-то пару мгновений, до того, как уставилась в пол, как и полагается хорошей рабыне.
  Хак приказал подать еду. Пока расставляла посуду, они общались, а я невольно анализировала Зверя: стар, опытен, явно обращал как минимум двоих, но сейчас без последователей. Силён, резок и дик. Вроде бы даже не имеет постоянного жилья. Бродяга и охотник. Такие  - самые опасные из всех.
  Я чувствовала на себе его взгляд, но не смела посмотреть в ответ, попытавшись спрятаться за хозяином.
  -  Интересная у тебя рабыня, и эмоции у неё интересные.
  Я вздрогнула и чуть не нырнула под стол, лишь бы не привлекать к себе внимание.
  -  Да, кстати. Знаешь, она из Ордена Крови!  - как-то хвастливо поведал Хак своему гостю и шлепнул ладонью меня по бедру.  - Всё знает, ненавидит, но послушная и верная, как прирученный верт. Еще и потомок Тирры  - её меч признал.
  Хмыкнувший гость удивился:
  -  Ты что, его так у себя и держал? И разрешение не исчезло за столетия?
  Голос этого Зверя что-то мне напоминал. Что-то страшное, с оттенком безнадежности и боли. Хак кивнул в ответ и отправил меня отдыхать. Закрывая дверь, я услышала:
  -  Дай мне её на ночь, а?  - И тишина.
  Страшно, но что уж тут поделать. Лишь бы Хак отказал... Я вошла в свою комнату, пытаясь понять, почему этот Зверь мне знаком. Так и не вспомнила.
  По полу ползла невесть откуда взявшаяся букашка. Я взяла её в руку, открыла окно и, наполовину из него высунувшись, посадила букашку в траву. Оставив окно открытым, уселась за стол и принялась писать угольной палочкой на кусочке белой тряпки. Я пыталась собрать воедино картину о Хаке. Слишком нетипичный он Зверь:
  1. Живет осёдло. Обычно они становятся кочевниками, в постоянных поисках свежей крови. Как питается, сидя на одном месте, непонятно.
  2. Ему несколько сотен лет, но ни разу никого не обращал. Зверей мало, охотников много, оборотней много, легче прожить вдвоем-втроем. На большее, как правило, силы Зверя не хватает  - первое время обращенный находится под властью того, кто его обратил. Этакий курс выживания проходит, и в Ордене неизвестно, когда обращенный становиться независимым. Это может произойти как через месяц, так и через несколько лет после обращения.
  3. Кровь рабов не пьёт. Зачем тогда они ему?
  4. Меч Тирры, судя по разговору, получен с разрешения хозяина меча. Если уж действительно она основатель ордена, непонятно, как Зверь мог получить такое разрешение.
  5. Довольно-таки стабилен в эмоциях. Нет неконтролируемых вспышек гнева. Звери прямолинейны и не очень любят сдерживать себя.
  Потерев уставшие глаза, я поднялась со стула, потянулась и испуганно замерла: почти возле меня стоял неслышно вошедший гость хозяина, с интересом читая мои заметки.
  -  Рабыня не должна думать и тем более записывать свои мысли. Тем более на такую тему.
  -  Если моему хозяину будет угодно, я больше не стану так делать. Но запрета не было, и я не понимаю, что вы здесь делаете. Это не ваша комната, - да, я испугалась и от испуга нахамила Зверю.
  -  Ты зубки-то спрячь. Совсем Хак своих рабов распустил. Сейчас пойдешь и приготовишь мне постель. Я мыться, и чтоб ждала меня, как и полагается постельной рабыне: обнаженной, на коленях и со страстью во взоре.
  -  Мой хозяин никаких приказов на этот счет не отдавал.
  Тут Зверь рыкнул, схватил меня за подбородок и заставил взглянуть в лицо:
  -  Ты меня не узнала? А вот я тебя вспомнил. Не сразу, но вспомнил. Я Грайтон, а ты, инсолан, слишком дерзкая! К ногам!
  Инсолан... Так называет рабыню первый хозяин. И у него всегда есть какое-то влияние на невольницу, даже если она сменила сотню хозяев. И этот Зверь оказался тем, кто меня обратил в рабство. Колени подогнулись, я рухнула к его ногам.
  Страха не было, только вопрос: "А за что это всё мне?"
  Грайтон читал мне нотацию о послушании, а я гоняла в голове слова Хака: "Ты не обязана его слушаться".
  Стучащая в висках кровь заглушала слова Зверя, я почувствовала, что могу противиться его приказу. Воззвав ко всем светлым богам, я вскочила на ноги, резким взмахом руки нарисовала в воздухе перед носом Зверя символ Ордена Крови и шарахнулась из комнаты в коридор.
  Бам! Символ Ордена сдержал Зверя на какие-то несколько мгновений, а потом взорвался под натиском силы. На бегу повернувшись, наспех снова обозначила контуры символа. Снова задержка и гулкий взрыв. За эти секунды я успела добежать до комнаты хозяина и без стука ввалиться внутрь. Следующий за мной по пятам Грайтон резко остановился в проходе, как будто наткнувшись на стену. Обычно невозмутимый хозяин удивленно глядел на это представление, а я поспешила нырнуть за его спину, устроившись у его ног.
  -  Впус-с-сти!  - Змеиное шипение раздалось от Грайтона, он рвался войти в комнату Хака, но что-то его не пускало. Разъяренный Зверь скалил зубы, наполовину трансформировавшиеся клыки вылезли вперед, ногти на руках превратились в когти, вены впали и почернели, а в глазах было безумие.
  -  Успокойся.
  -  Впус-с-сти меня, обращенный, и я тебя не накажу.
  О как. А Хак-то обращён Грайтоном. Но почему он не может войти в комнату?
  -  Ты напугал мою невольницу и смеешь угрожать мне? Как видишь, моя территория силы не такая уж и маленькая. А у тебя её и вовсе нет, бродяга. Ты уверен, что совладаешь со мной, если будет бой? Шерра, иди на кровать и сиди там.
  Напоследок прижавшись к его бедру щекой, я встала с колен и послушно отправилась, куда Хак сказал. Дальше Звери перешли на тавэй  - язык Зверей. Я его изучала, но уже давно забыла и смогла разобрать только некоторые слова: "сила", "кровь", "право", "дерзость", "обращение". Слишком быстро шел диалог, мешался с рычанием и попытками Грайтона попасть в комнату.
  В конце концов Хак рявкнул что-то явно агрессивное, Грайтон рыкнул в ответ, развернулся и мгновенно исчез из виду. Хак сел на кровать и провел ладонью по моей голове:
  -  Лучше тебе остаться на ночь здесь.
  Я хотела задать вопрос. Зверь это понял и кивнул, разрешая.
  -  Хозяин пошел на ссору со своим отцом ради рабыни. Зачем?
  Он пожал плечами:
  -  Ты моя. И я не собираюсь отдавать своё кому-то, даже если это Грайтон. Порву, как и за любого другого, кто принадлежит мне.
  Всполохи Тьмы были в его взгляде. А я впервые за много лет почувствовала себя в полной безопасности.
  
  -  Хозяин?  - Я лежала на его кровати, рядом с ним. Его рука мягко трогала мои волосы, вызывая мурашки по спине. Приятно... И я его боялась?
  -  М?
  -  А сколько тебе лет?
  Его рука остановилась, почувствовалось напряжение, и мне захотелось откусить себе язык: ну вот чего я не молчала?
  -  Зачем тебе?
  -  Интересно...
  Сейчас он меня за такой интерес и прибьет на месте.
  -  Как вампир я ровесник твоего Ордена. Чуть постарше, на пару месяцев. А на тот момент мне был тридцать один год.
  Ну ничего себе! Я конечно знала, что он старый, но не настолько же... Ордену восемь с лишним сотен лет, и образован он почти сразу после возникновения дневных Зверей.
  Хак помолчал, продолжая гладить меня по голове. Потом тяжело проронил:
  -  Знаешь, столько лет прошло, а я её помню. Тирру... Мы с ней... Были парой, когда Каллиара отдала приказ найти и уничтожить некроманта, возжелавшего власти... Не хотел я идти, и её пускать не хотел, но слово Каллиары значило почти столько же, сколько слово одного из богов...
  Вот тут-то я и забыла, как дышать!
  Каллиара! Героиня песен и сказаний, пришелица с другого мира, возглавившая сопротивление людскому захвату земель в Эпоху Потрясений... Некому больше было, в стане эльфов остались только мужчины, а из-за традиций матриархата они не имели права главенства. Тут появилась Калли и как-то сумела падших духом эльфов растормошить на сопротивление. Эльфы её боготворили, хоть она и обыкновенный человек. Но я думала, что её не существовало... Перед этим померкло даже сообщение о Тирре.
  -  Каллиара была, легенды не врут. Хоть здесь они правдивы,  - ворчливо заметил хозяин. - Всё, что ты знаешь о Каллиаре,  - правда. И на драконе она ездила, и с богами общалась, и ассасины её приняли, и даже друидские силы ей были подвластны. Полубог, что ли, Тьма её побери. Да мне до сих пор кажется, что она жива еще и скоро объявится... Ох и боялся я её. Впрочем, как и многие другие. На ней лежала аура благословения кого-то из темных богов. Но я отвлекся что-то. Тирра... Когда Каллиара отправила нас, четырех друзей к некроманту, я понимал, что мы не выдержим. Тот как раз сумел вывести вампиров, не боящихся света. Тогда я отделился от друзей и своей дорогой попытался опередить их. Получилось, добрался до некроманта и поступил к нему на службу... Меня обратил Грайтон и дал это имя. Своё человеческое я уже не помню, даже не спрашивай его. Грайтон успел меня обучить многому. А потом были захвачены мои друзья, и среди них Тирра. Когда я пришел к ним в темницу, она была очень удивлена... Ругалась, проклинала меня. Я думал, она поймет, но этого не случилось. Она разрешила мне взять свой меч, им я убил некроманта и приказал младшим вампирам освободить пленников. Они ушли, а я долгое время плелся за ними в надежде, что Тирра меня простит. А она, заметив меня, прогнала и поклялась уничтожать таких, как я... И даже не поняла, что в нас нет злобы, как в ночных вампирах, и мы не убиваем тех, у кого берем кровь...
  Хак замолчал, его лицо стало угрюмым, и теперь было заметно, что он с силой сжимает челюсти. Мне интересно: почему тогда в легендах Тирра погибла? Неужели, чтобы пробуждать этим ненависть? Если так, то у них получилось. Столько лет прошло, а людей всё так же ужасает её смерть.
  Неожиданно Хак сжал пальцы, сгребая мои волосы в кулак. Без боли, но не пошевелиться, не дернуться. Я закрыла глаза, закусив губу. Кажется, сейчас что-то произойдёт...
  Рывком Зверь приподнялся и навис надо мной. Его дыхание холодило кожу шеи, и едва слышный рык раздавался из горла:
  -  Сейчас я проведу ритуал зова крови. Ты знаешь о нём?  - Это не тот ли, который он пытался провести, когда я поймала его в ловушку? Ужас волной захлестнул меня, я дернулась, и хозяин навалился на меня, не позволяя вырваться.  - Значит, не знаешь. Слушай и не дергайся, а то сломаю тебе ненароком что-нибудь! Зов крови образует одностороннюю ментальную связь от человека к вампиру, его чувствуют все вампиры и никогда не посмеют укусить того, кто под чужим зовом. Чреват укус, кровь становится не подходящей ни для кого, кроме того, кто провел ритуал. Более слабый вампир и вообще подойти не сможет ближе, чем на лит. И сама понимаешь, что сильнее меня мало вампиров, видела же, что моё место силы очень активно.
  Не знаю, что за место силы такое, но я совсем не хочу проходить через звериный ритуал и не хочу, чтобы меня кусали!
  Отчаянно мотая головой, я извивалась под тяжелым телом Зверя, но он крепко держал меня и внезапно с силой вонзил зубы в шею. Взвыв, я дернулась всем телом, слегка подкинув неожидавшего такой прыти Хака над собой. Клыки прорвали тонкую кожу шеи и повредили вену жизни. Кровь хлынула на его кровать, впитываясь в простынь, Хак зарычал и с силой влепил мне пощечину. Затем оставил быстрые укусы на плечах, чуть пониже локтей и на запястьях. Схватил за ногу, я брыкнулась, ударив коленом по его лицу, получила кулаком в живот и затихла, чувствуя укусы в икры ног и слабея от стремительной кровопотери.
  В ушах шуршал тихий шум, в глазах сверкали пятнышки, а Зверь снова навалился на меня, приблизив свое лицо к моей шее. Сил сопротивляться не было, да и бесполезно теперь. Меченая... Захотелось умереть. Может, не сумеет остановить кровь?
  Шевельнувшаяся надежда пропала, когда его язык коснулся раны  - я почувствовала, что боль исчезла, укус зачесался и горячая кровь перестала щекотать кожу.
  Тяжелая апатия завладела телом, и я не ответила на вопрос, заданный Хаком. После такого интересоваться, как я себя чувствую... Нелепо. Насмешка хозяина...
  Еще раз проверив укусы, Зверь вышел из комнаты, оставив меня лежать на окровавленной постели.
  Через некоторое время пришел Бирран, неся в руках таз с водой. Увидев меня, пораженно воскликнул, стал спрашивать, что произошло, а потом отмывать меня от крови. Я молчала, говорить не хотелось. Сказал, что прислал хозяин, но не предупредил, что я в таком состоянии. На лбу Биррана появились морщины  - он недовольно хмурился и ворчал на Хака.
  Насухо вытерев меня, с легкостью поднял на руки и отнес в мою комнату, бережно положив на кровать. Управляющий вышел, а я осталась лежать, бездумно пялясь на дверь.
  За что?
  
  ***
  -  Меня укусили!  - Бледный юноша с потеками крови на одежде бросился к нашему отряду, высланному в подкрепление.
  Сразу же юноша был взят в кольцо копий с серебряными наконечниками. На его шею упала петля зачарованной веревки, затем он был связан и уложен поперек коня.
  И не были услышаны крики о том, что его не обратили, что он чист и контролирует себя. Меченый... Приговор был вынесен в тот же час, когда мы вернулись в крепость Ордена. Сожжение.
  -  Будут милостивы к тебе боги Талиэра, Диаррон, меченый Зверем... - голос наставника в красной маске глух и расстроен...  - Прими свою участь твёрдо, твои братья и сестры отомстят за тебя.
  Вспыхнувший огонь, крики заживо сгорающего укушенного охотника, запах паленой плоти и треск костра. Стоящие с поникшими головами остальные охотники Ордена Крови, красная маска наставника, горечь...
  ***
  
  Бах! Дверь открылась, и я от неожиданности подскочила на кровати. Видение прошлого померкло, и перед моим взором предстал Бирран. Он был зол, хмурился, и на лице багровел свежий рубец от плётки. На мой немой вопрос буркнул:
  -  С хозяином поругался. Ну как поругался... Накричал на него, он мне молча и хлестнул по лицу. Легко отделался, слов-то много сказал резких.
  Он подал мне принесенную кружку с горячим супом, и я с благодарностью улыбнулась.
  -  Так что он с тобой сделал?
  Я пожала плечами, отпивая вкусный бульон. Он горячим комком прокатился к моему желудку, давая ощущение покоя.
  -  Если хозяин тебе не сказал, значит, тебе не нужно этого знать. Извини, мне нельзя говорить об этом...
  Бирран умный, в который раз замечаю это. И сейчас какое-то понимание пришло ему в голову.
  -  Он... Не человек, да?
  Я снова пожала плечами. В этот раз они отозвались болью в укушенных местах.
  Меченая...
  Лучше бы осталась со своим первым хозяином. Да, была бы бессонная ночь, было бы унизительно и, возможно, больно. Но не так, как сейчас.
  Я снова бездумно глядела в потолок. За окном стемнело, потом занялся рассвет, запели птицы, и двор проснулся. А я всё лежала.
  Пока не пришел Хак. Он постучал и сразу же вошел в комнату. Я с неохотой сползла с кровати и опустилась на колени. Не опуская головы, с вызовом глядела прямо ему в глаза. Через десяток вдохов игры в гляделки с невозмутимым хозяином я поняла, как глупо выглядит дерзость с колен, и опустила голову.
  -  Прошу прощения, господин.
  -  Всё в порядке,  - он прошел внутрь и сел на мою кровать рядом со мной, так и сидящей на полу.  - Завтра я собираюсь съездить в город. Рабам нужно подобрать женщин, я обещал. Ты поедешь с нами, будь готова к рассвету. Сегодня можешь отдыхать.
  Его рука легла на мою голову и я вздрогнула. Снова страх... Он, видимо, почувствовал моё состояние и убрал руку.
  -  Зачем я тебе?  - вопрос вырвался сам, и я сжалась.
  Хак хмыкнул и задумался.
  -  Ты её потомок, я надеялся, что смогу получить от тебя ребенка, похожего на неё. Особенно, если бы нашел мужчину, её потомка.
  Вот Тьма! Узнала...
  -  Но... Я не могу иметь детей, господин. Мой первый хозяин...
  -  Я понял это уже давно,  - Хак перебил меня и дернул плечом.  - Ты диковатая, и меня забавляет твоя судьба. Охотница на вампиров, ставшая рабыней вампира. И мало того, потомок первой охотницы, невольница возлюбленного этой самой первой охотницы. Смешно, правда?
  Угу, очень. Так смешно, что хоть утопись. Я кисло улыбнулась и свернулась калачиком на полу у его ног.
  На следующее утро, с самым рассветом, мы выдвинулись на конях в город. На телеге ехать предстояло бы большую часть дня, но на лошадях, выведенных Хаком, время в пути сокращалось почти вдвое.
  Мужчины о чем-то переговаривались, шутили и смеялись. Хозяин молча ехал позади всех. Не знаю, зачем, но я придержала коня, ожидая его.
  -  Что? - Он внимательно глядел на меня, позволив коню идти без управления.
  -  Ты видел драконов?  - Любопытство пересилило страх. Говорят, драконов очень мало, и те, кто их видел, не выживают. И вроде бы не так уж и далеко от крепости Ордена было драконье гнездо, но скорее всего, это просто слухи  - не было ни одного драконьего нападения, да и не видел никто их в живую.
  -  Да. Даже знаком с вожаком гнезда, находящегося в Рыбьем Хребте. Он тоже из Эпохи Потрясений.
  Рыбий Хребет находится у самого края мира, недалеко от эльфийского королевства. Это огромное скопление гор, похожих на скелет рыбы. И это очень далеко от места, где мы находимся.
  -  Каллиара на нём ездила, да?
  Хак покачал головой:
  -  Нет, он драконий родич, был рожден человеком, но близость к дракону Каллиары пробудила в нем спящую драконью магию, и он сумел обернуться. - Ого, как всё запутанно.  - У Каллиары была драконица, она в том же гнезде, где мой знакомый.
  Всё-таки эти нелюди живут бессовестно долго. Так нечестно! У эльфов долголетие, вечная молодость и магия леса, у оборотней все раны заживают при оборачивании, у Зверей вообще и ночное зрение, и магия крови, и сила со скоростью... Теперь вот оказалось, что драконы могут в людей оборачиваться и живут долго. Только люди обделены всем этим.
  -  Ты не права, девочка.  - Я что, рассуждала вслух?  - Только человек может стать и вампиром, и оборотнем, даже драконом, если сильно захочет. Достаточно выбрать и найти того, кто обратит. А все остальные обречены на своё существование и не могут изменить свою судьбу.
  -  Ни один представитель ни одной расы, кроме человеческой, не был рабом... Почему именно люди, хозяин?
  -  Управлять легче. Одно колечко, связанное магией с ошейником, и всё, никуда человек не денется. А уж если клеймо поставить, так и вообще можно добиться беспрекословного подчинения.
  Да, это так. Стоит ему при приказе вложить чуточку силы в кольцо управления, и я не смогу ослушаться...
  В полдень мы въехали в город, в котором в свое время нашел и купил меня Хак.
  Сначала мы поехали на рынок диких  - там продавали необученных рабов, недавно обращенных в рабство и не прошедших школу. Одни из самых дешевых при покупке, но неизвестно, что получится  - подчинится ли сразу или придется ломать волю в школе, тратя много золотых солнц. Сюда часто приходят те, кто любит ломать и подчинять волю строптивых невольников. Покупают самых дерзких и играют с живой игрушкой, пока не наскучит...
  Женщин здесь почти не было, поэтому мы быстро ушли дальше, не слушая проклятья несломленных еще обреченных.
  Следующим пунктом был рынок невольниц. Там были одни женщины. Разные  - и обученные, и необученные. Для хозяйства, танцовщицы, прислужницы, постельные, умеющие читать и писать. В общем, на любой вкус. Мужчины разошлись в разные стороны, а я осталась рядом с Хаком. Он отпустил всех выбрать девушек самим, дал каждому бумагу с разрешением покупки  - её предъявляет раб свободному торговцу, чтобы тот был уверен, что хозяин в курсе покупки. Иначе могут и не продать ничего.
  Мы с Хаком шли вдоль ряда постельных рабынь, и они пытались привлечь его внимание. Я, смущенная и краснеющая, смотрела в землю. Хак хмыкал на очередную демонстрацию женских прелестей, а потом притянул меня к себе, положив руку на талию:
  -  Надо тебя такому научить,  - кивком головы он указал на исполняющую откровенный танец полуголую рабыню. Вокруг неё собралась небольшая толпа мужчин. Видимо, лакомый кусок.
  Я смутилась еще больше и буркнула:
  -  Умею я такое. Господин не спрашивал.
  Хак остановился прямо посреди дороги, повернулся ко мне и поднял моё пылающее лицо за подбородок, заглянув в глаза:
  -  Да неужели? А танец с раздеванием умеешь?
  Я кивнула. Кажется, сейчас сгорю со стыда.
  Хак рассмеялся и повел меня дальше. Через четверть деления мы вышли на узкую улочку, долго по ней петляли. Когда я начала уставать, хозяин остановился у лавки. Судя по вывеске с нарисованными ножницами, здесь либо подстригальщик, либо портной. Но обычно у портных ещё игла с ниткой нарисованы.
  Хак вошел внутрь лавки, поманив меня за собой. Внутри его поприветствовал эльф. Я огляделась. Вокруг были разные наряды. Они висели на стенах, лежали стопками на полках и столе. Еще была ткань  - и обрезки, и большие рулоны. Повседневная и нарядная одежда. Охотничьи костюмы и бальные платья. Несмотря на хаос, было заметно, что одежда высокого качества.
  Пока я разглядывала помещение, Хак о чем-то разговаривал с эльфом. Потом тот подошел ко мне, начав измерять лентой мои окружности. Хак хочет заказать мне индивидуальный пошив одежды? Это же дорого... Удивленно я воззрилась на хозяина, тот пожал плечами и стал копаться в одежде, отбирая какие-то экземпляры в сторону.
  Не люблю примерку вещей. Через деление я сильно вымоталась, а Хак всё выуживал новые и новые вещи. Из всего, что мне дали примерить, понравился только зеленый пятнистый охотничий костюм. Эльфы такие костюмы делают обычно на заказ, индивидуально под заказчика и местность, в которой он будет охотиться.
  Хак без раздумий указал портному на этот костюм, тот вроде бы удивился, но произвел магическую подгонку под мой размер. Еще Хак сам выбрал для меня несколько пар нижнего белья, два домашних платья, короткие штаны с майкой. А к костюму он подобрал короткие кожаные сапоги на шнуровке. С крепким и твердым носом и подкованным каблуком.
  За всё это заплатил чуть ли не десяток золотых, плюс магическая подгонка еще пять. Сказал переодеться в новоприобретенный костюм и обувь.
  Эта одежда очень похожа на ту, которую я носила будучи охотником. Сразу как будто прибавлось сил, энергии и уверенности в себе. При свете солнца Хак внимательно меня оглядел, потом сокрушенно цокнул языком:
  -  Ошейник здесь лишний. Совсем не подходит. Снять, что ли?
  Я пораженно уставилась на него, а он задумчиво чесал затылок. Странно, вроде с коня не падал. Перегрелся, может?
  -  Э-э-э... Хозяин, с тобой всё в порядке?
  -  Ты о чём?  - Хак моргнул и ухмыльнулся.  - Я так похож на сошедшего с ума? Спасибо за заботу, но я в порядке. Просто думаю, в чём тебя отправлять проведать семью.
  Серьёзно? Это не шутка? Сердце пропустило удар и в животе образовалась сосущая пустота страха ожидания, безумной надежды и недоверия.
  -  Не сейчас, конечно. Сначала нужно уладить кое-какие дела здесь, потом увезти рабов домой, устроить невольниц на новом месте, проследить, чтобы их не обижали... Ну и через месяц-полтора, думаю, можешь съездить.
  
  Мы ещё долго ходили по городку, а к вечеру двинулись к оставленным на местной конюшне лошадям. Нас уже ждали. Мужчины оседлали коней, а чуть поодаль, у стены, стояла группка девушек. Бирран подошел к Хаку, покосившись на мой новый наряд, и стал что-то обсуждать. Потом они пошли к женщинам, Хак начал их о чем-то расспрашивать. Наверное, обычные вопросы: имя, возраст, умения и прочее, что нужно знать о рабе.
  Я присоединилась к мужчинам, ожидающим решения Хака. Бирран жестикулировал, время от времени тыча рукой в сторону то одного, то другого невольника.
  В конце концов Хак кивнул и увел женщин за собой. Наверное, в кузницу. Клейма ставить.
  Мужчины засуетились и начали собираться в дорогу. Седлали коней, проверяли сбрую и негромко переговаривались насчет женщин.
  Я украдкой гладила мягкую ткань костюма и никак не могла поверить, что это не сон и что скоро смогу попасть домой. Хотя бы ненадолго, увидеть родителей и сестренку... Она, наверное, уже выросла.
  Потом была долгая поездка - женщины ехали на конях: мужчины, которые их выбрали, уступили им своих. Что-то не продумали мы, что нужно взять запасных лошадей. Ночевка посреди леса выдалась спокойной, только Хак куда-то исчез и явился лишь под утро злой и угрюмый.
  К полудню мы добрались до дома, я сразу убежала переодеваться и готовить еду, рабы отвели женщин по своим домикам, и наступила тишина и покой.
  Я с женщинами не познакомилась - Хак сказал, что это не нужно. А когда мы случайно сталкивались на улице, они неизменно уступали мне дорогу, звали госпожой и боялись меня, портя этим настроение. Хак лишь хмыкал на мои жалобы и говорил, что всё нормально.
  Вещи были аккуратно сложены в сундучок, который я выпросила специально для них. В свободное время я занималась с мечом в тренировочном зале. Иногда брала щит и меч, иногда два меча. Или меч и кинжал.
  У Хака оказалась весьма сильная тренировочная проекция - полупрозрачная тонкая линза из артефактного камня. В неё магией загоняются какие-либо умения реального мастера этих самых умений. В проекции, принадлежащей Хаку, были умения воина. И стоит её установить на пол, как тут же появляется полупризрачный силуэт, который можно атаковать. Очень удобно, да и травм не нанесет никаких, несмотря на телесность.
  Я никак не могла провести атаку на проекцию. Слишком сильная она была, а я за восемь лет почти всё забыла. Устав, скомандовала проекции свернуться и убрала камень на полку. Долго чистила и затачивала звенящий меч. Таких мечей, как этот, очень мало - слишком сильная магия используется при их создании. Он почти разумен. Мы нашли общий язык, и он даже смог передать мне пару неясных картинок - то ли воспоминания его прошлого, то ли какие-то мысли.
  Тайрит. "Ломающий Тьму", с одного из древних языков. Этот язык используют маги и заклинатели - каждое слово, если его наделить чуточкой силы, может стать опасным заклинанием или даже проклятием. И меч, названный на этом языке, ожил и стал опасным для тех, кто отдал себя служению Тьме. Наверное, поэтому Тирра позволила взять этот меч Хаку - чтобы тот смог уничтожить почти неуязвимого некроманта.
  Пока я раздумывала над судьбой меча, в тренировочной появился Зверь. Внимательно меня оглядев, он взял с оружейной стойки короткое копье, жестом и коротким словом "прошу" пригласил меня на бой.
  Сердце ухнуло от испуга, я начала было отнекиваться, но Хак нахмурился и я подхватила в руку Тайрит, на ходу облачая его лезвие в мягкую тренировочную ткань - несмотря на нежность и тонкость, она обезопасит любой удар.
  Мы кружили по тренировочной, обмениваясь пробными выпадами. Хак явно забавлялся моими зашкаливающими эмоциями, в его взгляде изредка мелькало веселье, сразу исчезая за деланной серьезностью. Не выдержав, я атаковала его, пытаясь прижать к стене и быстрым рывком прекратить бой - затяжной я не осилю и в защите тоже не выдержу долго. Зверь едва заметно переместился, уходя с линии моей атаки, внезапно оказался рядом и кольнул в бок копьем. Вздрогнув, я отпрянула, Хак хохотнул и снова резко переместился. За несколько секунд я получила еще с десяток легких уколов в разные точки тела. Устала, упала духом и расстроилась. А потом Хак сказал, что охотник из меня совсем никакой. Бешеным зверем во мне вспыхнула ярость, мгновенно вспомнились все победы и одно поражение, каждый взмах меча, вся тактика и стратегия боя. Неожиданно для себя зарычав, я стремительно атаковала Хака, видя в нем в первую очередь Зверя, злейшего врага, ненавистную тварь, а не доброго и справедливого хозяина. Пелена ярости встала перед глазами. Когда я пришла в себя, оказалось, что Хак лежит на полу, я уперлась коленом в его грудь, меч, лишенный ткани, в предвкушении поблескивал сталью.
  С живым интересом Хак глядел на меня. Рукоять меча ощутимо нагрелась, подталкивая руку завершить начатое. С трудом убрав оружие от груди Зверя, я пробормотала слова извинения и поспешила убраться из тренировочной, сбежав к себе. В смятении я металась по комнате, кидая косые взгляды на меч. Несомненно, Хак меня спровоцировал, а меч придал сил. Иначе я бы не справилась с ним.
  Нужно было успокоиться и заняться делами. Выскочив на улицу, я побежала к Биррану, чтобы попросить растопить печь в кухне. Обойдя весь двор и сунувшись во все пристройки, не нашла его и озадаченная пошла искать кого-нибудь другого, кто сможет мне помочь. Проходя мимо собачьей будки, услышала тихий плач. Удивленная, заглянула за будку, увидев девушку, обнимающую пса и тихо всхлипывающую.
  - Что случилось?
  Девушка вздрогнула, исподлобья глянула на меня и что-то невнятно пробормотала. Потом сказала, что все в порядке, и отвернулась от меня. На её плече был синяк. Хм. Не помню, чтобы Хак кого-то недавно наказывал. Может, поранилась где-то? На мой вопрос, откуда такое украшение, девушка разрыдалась и зачастила о том, что её обижает мужчина, который её выбрал для себя.
  Когда я потащила её к Хаку, девушка сопротивлялась, бормоча, что незачем беспокоить хозяина такими пустяками.
  Хак был у себя в комнате и что-то писал, сидя за столом. Он быстро понял, что случилось, а когда рабыня сняла одежду и показала, что всё тело в синяках, он рассердился. Таким рассерженным я видела его всего раз и надеялась, что больше не увижу этого. Перебрав кольца управления, висящие на нитке, он нашел нужное и сжал его в руке. Вскоре в комнату вбежал раб. Придавленный волей хозяина, он упал на колени, даже не успев ничего сказать.
  - Это что? - с холодной яростью в голосе он спросил у невольника, указав пальцем на синяки обнаженной рабыни. - Я ведь предупреждал, чтобы никто не смел обижать женщин. Я предупреждал?
  - Предупреждал, господин... Но она меня не слушалась!
  - Если хозяин позволит сказать, то Моррот давил на меня тем, что спас от некроманта, и если бы не он, меня ждала бы "Корона". И что я должна быть ему благодарной и делать всё так, как он захочет. Я не против жить с мужчиной, но я принадлежу хозяину, а хозяин не говорил, что я должна беспрекословно подчиняться Морроту, - тихим шепотом девушка расставила всё по местам, заставив невольника сжаться у ног хозяина. Хак брезгливо ткнул его ногой в бок.
  - Наказание. Сейчас же.
  Цапнув раба за ошейник, Хак потащил его в камеру, не заботясь о том, что тот хрипит от недостатка воздуха, цепляясь за его руку и пытаясь ослабить давление на горло.
  Он позвал нас с девушкой за собой, приказал смотреть.
  До хруста вывернув застонавшему рабу руки за спиной, поднял их вверх к шее, закрепив конструкцией из металлического ошейника и наручников. Теперь руки зафиксированы, и при попытке сдвинуть их с места шипы ошейника будут впиваться в горло.
  Вдобавок Хак прицепил ошейник к крюку на стене, так что раб вынужден был встать на носки ног, чтобы не задохнуться. Мельком глянув на рабыню, я была удивлена жадностью в её взгляде. Она желала боли невольнику и, наверное, если бы могла, добавила ему острых ощущений.
  Тем временем Хак взял серый порошок из небольшого мешочка, лежавшего на одной из подставок. Неторопливо выбрал плеть с пятью хвостами и осыпал её хвосты порошком.
  Короткий взмах, взвесь взлетевшей пыли, тихий вскрик, пять багровых полос и проступившая на коже пена. Взмах, удар, следы на коже. Вскоре из полос начала сочиться кровь, смешиваясь с порошком и начиная пузыриться. Раб дергался, хрипел, начал подвывать и задыхаться. Из-под ошейника потекли струйки крови. А Хак всё бил.
  Когда невольник бессильно обмяк, хозяин снова взял горсть порошка и обильно сыпанул на спину. Моррот взвыл и задергался от боли.
  Пузырящаяся кровью спина шипела порошком. До меня донесся запах паленой кожи. С ужасом я наблюдала за Хаком и истязаемым рабом. Вот черты лица Хака преобразились, потеряли человечность и появился звериный оскал. Удлиннившиеся клыки сверкнули остротой белизны. Тихий рык Зверя заставил всё внутри меня перевернуться. Он хочет укусить раба!
  Неожиданно для себя я метнулась вперед, повиснув на его руке, держащей плеть. Хак удивленно замер, глядя на меня.
  - Пощади его! Он не заслужил умереть так... Никто не заслужил... - Я отпустила его руку и несмело дотронулась до щеки. - Если поддашься жажде крови, ты потеряешь человеческий облик, станешь диким Зверем и начнешь убивать всех подряд... Сначала рабов, потом жажда погонит тебя в город. А потом придут охотники...
  Разум появился в его взгляде, клыки уменьшились, и плеть выпала из руки. Девушка-рабыня, всё так же обнаженная, обхватила себя за плечи, зябко ежась. Полузадушенный раб из последних сил пытался стоять прямо, чтобы не лишить себя воздуха.
  Я перенесла руку с щеки Хака на его затылок и осторожно погладила. После коротких уговоров он отцепил от раба ошейник и наручники, позволив тому рухнуть на пол, свернувшись в комок у наших ног. Раб тихо поскуливал.
  Я убрала руку с затылка Хака и отошла на несколько шагов.
  Тут в комнату вбежал запыхавшийся Бирран, увидел избитого раба, обнаженную девушку, потом меня, в конце концов уставился на хозяина, ожидая пояснений.
  - Он бил её. - Хак указал сначала на раба, потом на рабыню. Его голос хрипел. - Так будет с каждым, кто решит, что ему можно портить моё имущество. И с тобой будет то же самое, раз ты не можешь уследить за всем. А теперь приведи его в порядок и отправь в деревню. Будет работать там. Девчонка будет жить с тобой. Быстро!
  Не проронивший ни слова Бирран подхватил невольника и позвал за собой девушку.
  Когда они вышли, Хак повернулся ко мне. Его глаза пылали черным огнем, под ними появилась синева, и сам он стал очень бледным. Молча он притянул меня к себе. Теплые руки легли мне на спину, он прижал меня к своей груди и уткнулся носом в шею. Несмело я обняла его в ответ.
  Багровым всполохом в глазах отозвалась боль в шее. Зубы прокусили вену жизни, и горячая кровь ритмичными фонтанчиками пропадала во рту Зверя.
  Накатила слабость.
  
  Трое суток спустя Хак позвал меня к себе. Слабость от кровопотери уже прошла, след от укуса повыше ошейника заживал и чесался.
  - Ты готова ехать?
  Сердце пропустило удар и оказалось где-то в желудке:
  - Я... Да, конечно. Если...
  Он кивнул и внимательно на меня посмотрел:
  - Переоденешься в дорожное, соберешь еду. Коня тебе уже готовят. - Он расстелил карту Талиэра и спросил: - Покажи, где твой дом?
  Порыскав глазами, я уверенно ткнула пальцем в область возле Малого моря, рядом с цепью гор.
  - Здесь. Точнее сказать не могу, масштаб не тот. У нас свой замок, там мои родители, сестра...
  - Угу... Мы здесь, - Хак показал на карте точку недалеко от Трясинных болот. Потом нахмурился: - Тебе придется ехать через Касумский лес. Оплот оборотней. Плохо. И я сопроводить не могу, там ведь недалеко твой Орден и всевозможные патрули? Меч возьми с собой. И, пожалуй, дам тебе арбалет. При любой угрозе разрешаю бить до смерти. Любого, пусть будет хоть эльфийская королева. Другое дело, против неё ты не выстоишь, но надеюсь, тебе никто не встретится. Еще возьмешь собаку, поможет охотиться. В дороге проведешь около двух недель... И, не считая времени на дорогу, можешь провести там месяц. И потом вернись домой. Я буду ждать.
  Всё ещё слабо веря в происходящее, упала на колени, обхватив Хака за ноги.
  - Спасибо...
  Жестом он приказал встать и отправил собираться в дорогу.
  Деление спустя я вышла во двор. Переодетая, с двумя седельными сумками, мечом на поясе в ножнах и арбалетом за спиной.
  Бирран, увидев меня, забрал сумки и навьючил на коня. К седлу на длинной веревке была привязана собака.
  - Повезло тебе. Удачи в дороге, Шерра. Будем ждать возвращения. - Он хлопнул меня по плечу и ушел по своим делам. И тут же подошел Хак.
  - Конь дорожный, обученный. Очень выносливый. Смотри, не потеряй его нигде. Если возникнет необходимость оставить его, без раздумий убей - не хочу потерять доход от этой породы, а его могут использовать как производителя. На всякий случай возьми карту.
  Я кивнула и убрала её в нагрудный карман. В горле пересохло, я не могла вымолвить ни слова. Лишь кусала губы, чтобы не разреветься от избытка чувств. И тут Хак в очередной раз меня удивил: приказал опуститься к ногам, а когда я подчинилась, почувствовала на своей шее его руки. Сухо щелкнул и остался в руках Хака мой ошейник. Я задохнулась от эмоций, а он усмехнулся:
  - Как я и говорил, эта штука здесь не к месту. На таком расстоянии кольцо не сработает без ошейника, и я не смогу на тебя повлиять, поэтому надеюсь на твоё благоразумие.
  Едва смогла выдавить из себя "Не подведу", попрощалась и выехала со двора. На шее непривычно пусто. Хочется втянуть голову и прикрыть пустоту. Хорошо, что у рубахи есть ворот. Теперь дома можно будет скрыть то, что я обреченная. Наверняка там всё изменилось. Надеюсь, родители живы и узнают меня...
  Дорога проходила спокойно. День за днем, ночь за ночью. Временами я с помощью собаки охотилась, временами останавливалась и отдыхала, отпустив коня пастись. Даже попривыкла к отсутствию ошейника.
  На девятый день пути пришлось углубиться в Касумский лес. Редкий подлесок быстро сменился мощными вековыми деревьями. Тонкая тропка робко вилась между угрюмыми стволами круглолиста. У него маленькие круглые листочки красновато-коричневого цвета. Заросли круглолиста похожи на свернувшуюся кровь.
  Однажды собака влезла в кусты колючего багроцвета. Я вовремя заметила и отозвала её - растение ядовитое, а животных чем-то привлекает. Наедаются и погибают в муках. Растение редкое, и я, подумав, набрала немного колючек. В них яда больше всего, вдруг пригодится.
  В тринадцатый день тропинка расширилась и вышла на колею для телег. Еще несколько дней, и я дома...
  Вечером я как обычно развела костер и стала готовить мясо зайца. Пёс крутился рядом, выпрашивая кусочки, а потом замер, вздыбил шерсть и зарычал, смотря куда-то вглубь леса.
  Схватившись за арбалет, я вгляделась в тень деревьев, смутно разглядев два горящих огонька глаз. Звериная морда показалась в отсвете костра. Характерные кисточки на волчьих ушах показали, что это оборотень. Пёс рычал, не пытаясь броситься на хищника.
  - Если ты с мирными намерениями, можем поговорить. Если же нет, то лучше уйди.
  Напряженно всматриваясь в блестящие глаза, я целилась в оборотня из арбалета и готовилась дать собаке команду к атаке.
  Через десяток ударов сердца оборотень вышел к костру и сел на землю, разглядывая меня:
  - Мирный. Разведчик, - пролаял он, и я опустила арбалет. - Кто ты?
  Пес успокоился и принялся подкрадываться к брошенному мясу. Я едва успела подхватить его, не позволив подгореть в костре.
  - Я здесь проездом. Не задержусь долго и против вертов ничего не имею. Раньше была в Ордене Крови. Вы ведь до сих пор союзники с Орденом?
  Оборотень оскалился:
  - Нет. Они решили, что мы такие же порождения зла, как и вампиры. Уничтожают нас.
  Снова выронив мясо, я уставилась на хищника, невольно потянувшись к арбалету: вдруг он решит напасть на меня, раз с Орденом воюет?
  Раздался короткий смешок, очертания волка поплыли, смазались и через мгновение на земле сидел взрослый мужчина в походной одежде - видимо, сильный, раз может оборачиваться одетым.
  А пес все-таки мясо утащил под шумок. Вот же, а... И без еды теперь осталась!
  Возмущенно глядя на собаку, счастливо уплетающую поджаренного зайца, я вздохнула и повернулась к оборотню:
  - Что надо? Шел бы себе, куда направлялся.
  Он развел руками и улыбнулся:
  - Да я здесь патрулирую вообще-то. Скоро придет сменщик, а пока хожу, узнаю, кто и зачем ходит.
  Раздраженно пожав плечами, я нырнула в седельную сумку, вытащив оттуда кусок хлеба и полоску вяленого мяса, предложив их неожиданному гостю. Он согласился, и мы перекусили, исподтишка разглядывая друг друга.
  - Я Хуртувал.
  Хм. Насколько я помню, каждый слог имени оборотня что-то значит. Вроде первый слог, это имя, данное в детстве. "Хурт" - мать звали на "Х", у отца, скорее всего, в первом слоге было "Урт". "У" - как раз таки статус разведчика. "Вал"... Не помню. На вопрос, что значит "Вал", оборотень ответил, что это личное качество оборотня. Конкретно это - любопытство.
  - Ну да, любопытный я. А здесь скучно, - он дружелюбно улыбался. - А откуда ты?
  Я неопределенно ткнула пальцем в сторону болот. От костра стало жарко, и мне пришлось снять куртку. Я забыла, что рубашку постирала в ручейке и она теперь сохла на седле, а я осталась в короткой майке без рукавов и горла. Мужчина внезапно вскинулся, глядя на меня и обернулся:
  - Вампирий выкормыш! Как ты посмела сюда прийти? - Оскалившаяся пасть показала острые клыки, я испуганно шарахнулась от оборотня, споткнулась и свалилась на землю:
  - С чего ты взял? Я не выкормыш, у меня хозяин Зверь, меня не готовят быть Зверем!
  - Не лги мне, вампирёныш. Ты прошла через обряд, тебе остался один шаг до становления вампиром. - Клыки оборотня приблизились к моему лицу, обдав кожу теплым дыханием: - Жаль, я поел с тобой и не могу теперь напасть. Но не жди пощады. От стаи тебе не скрыться!
  Он скакнул куда-то в кусты, и сразу в темноте раздался призывный волчий вой. Что-то типа "Враги на территории стаи". Вот же не было забот...
  Вскочив на ноги, я сгребла вещи в кучу, рассовав их в сумки, вскинула сумки на коня, свистнула собаку и поскакала прочь из леса.
  Всю ночь и большую часть дня стая гнала меня по лесу. Конь устал и бежал всё медленнее, ускоряясь лишь тогда, когда волчьи зубы готовы были впиться ему в ноги. Собака где-то отстала и была разодрана озверевшими оборотнями - кажется, я слышала рычание и визги боли. Надеюсь, мой рунх успел подрать пару-тройку оборотней. Всё-таки порода выведена специально для охоты на них.
  Конь выдохся, болты к арбалету закончились. Я уже стала думать, что тут нас и загрызут, как лошадь выскочила на проезжий тракт. Оборотни рычали и шуршали в кустах, но сунуться на дорогу не рискнули. И правильно - люди ездят, зашибут быстро. Напряжение спало, уступив место облегчению и эйфории спасения.
  Я проехала еще немного и спешилась, дав коню отдохнуть. Из-за этой гонки я порядочно сократила время в пути - к вечеру должны показаться башни родительского замка.
  Усталая лошадь косила на меня осуждающим взглядом и тихо брела вперёд, склонив голову. Хороший конь. Другой бы давно умер от перенапряжения или сломал себе ноги во время бега по лесу. А этот и сам выжил, и меня вынес, и способен идти дальше.
  Ближе к вечеру следующего дня я въехала в замок, с трудом узнавая родные места. Стражники меня не узнали, но и не препятствовали - ворота закрывают лишь на ночь, а днем здесь можно ездить спокойно. Всё-таки замок огромен и под его стенами живет много простых людей.
  А вот в само здание меня не хотели пускать. Пришлось долго доказывать, что я по делу, и выгораживать коня - стражник решил взять его в качестве пропуска. Согласился на два золотых. Надо будет родителям сказать про него, таких лучше не держать, а то перекупят, ударят в спину и всё, можно готовить погребальный костер.
  Родители... Постарели. Мама осунулась, глубокие морщины легли на красивое лицо. Жадно разглядывая их, я молчала. А потом расплакалась. И тогда отец меня узнал...
  ... И закрутилось...
  Шесть дней я провела дома. Удалось скрыть то, что на мне клеймо. Только сестре сказала. Она предлагала нанять мага да порвать связь. И я даже подумывала над этим.
  Пока в дом не постучались. Слуга открыл дверь, и в проеме возникло много людей. На первый взгляд мне показалось, что их десятка три. Но вскоре оказалось, что людей ровно двенадцать. Отряд Ордена Крови!
  Я вскинулась, быстро натягивая на шею ворот и подозрительно глядя на пришельцев.
  - Шерра! Откуда ты? Как ты выжила? Мы думали, тебя убил Зверь...
  Варрот. Я сместилась к стене, невольно опасаясь быть окруженной.
  - Откуда ты узнал, что я здесь?
  - Твои родители прислали гонца. Они ведь знают, что охотник бывшим не бывает. И твой дом - замок Ордена. Жаль, что на твоем месте уже давно другой человек, но отрядов много, и тебе будут рады.
  Я боялась, да. Сильно. Если они увидят, что я меченая, костер раскинут прямо здесь. Возможно, убьют и всех, кто находился со мной рядом.
  Сестра, не понимая причины моего напряжения, радостно ворковала с одним из бойцов ближнего боя. Я его не знаю. Видимо, кто-то погиб, и вместо него поставили нового человека. Как и вместо меня.
  - Орден прекрасно справляется и без меня. Пусть я буду первым бывшим охотником. Варрот, уйди с миром. Я не вернусь. Тем более мой дом далеко отсюда, и через несколько недель мне необходимо вернуться.
  Варрот напрягся и подобрался:
  - А как ты выжила? Дневной Зверь - тварь опасная. И нам он сказал, что ты мертва, и если мы не уйдем, тоже погибнем.
  Вот значит как? Окончательно разочаровалась: раньше-то была надежда, что просто не знали, где меня искать, а оказалось, что отдали в обмен на свои жизни...
  - Мне казалось, Наставник внушал, что отряд уходит либо весь, либо никто. И своих. Никогда. Нигде. Не бросает. Ни живых. Ни мертвых.
  Я перешла на саркастическое шипение, ожидая вызова на бой.
  Но тут в комнате появился мой отец, сразу оценил обстановку и рявкнул разойтись. Невольно мы с Варротом подчинились. Он отошел к своим людям, а я бросилась к себе в комнату. Сестра бежала следом:
  - Что такое? Что у вас произошло?
  Мне не хотелось объяснять, и я раздраженно махнула рукой, прося уйти.
  А потом был обед в честь "защитников от Тьмы". И мне пришлось в нём участвовать. Меч я взяла с собой, приладив к поясу. Там же умостился длинный охотничий нож - подарок отца на один из праздников. Он хранился здесь, так как охотнику на Зверей только помешал бы. А сейчас вот мог пригодиться.
  И меня усадили рядом с Варротом, поменявшим линию поведения с наглости на учтивую любезность. Мы общались на ничего не значащие темы, смеялись и шутили. А я сидела как под занесенной плетью хозяина.
  Хозяин... Внезапно поняла, что соскучилась по нему. Удивленная, невольно коснулась шеи, захотев дотронуться до ошейника.
  Наткнувшись на голую кожу, пришла в замешательство, забыв, что Хак снял ошейник. И тут рядом со мной вскрикнул Варрот:
  - Отряд, готовность! Шерра, ты меченая?
  Люди повскакивали, я тоже вскочила и схватила за шиворот пришедшего в замешательство Варрота, приставив к его шее нож. Люди родителей напряглись, я попросила их не вмешиваться:
  - Да, я меченая. И знаете что, господа охотники? Я горжусь этим! Потому что Зверь, пометивший меня, намного человечнее вас и вашего кровавого Ордена, твари. Он вампир. - Охотники вздрогнули от этого слова, и я повысила голос: - Да, вампир! Вы так боитесь их названия! А я, Шерра из рода Мирран, его обреченная. И на мне не только следы его укусов, но и клеймо власти! А еще я потомок Тирры. Да, той самой Тирры, что и образовала Орден. Она, а не её дружки, понятно? Этот меч, что на моем поясе, принадлежал Тирре. И он признал меня. А она лишь хотела отомстить своему возлюбленному, который на самом деле спас её от некроманта, а не выпил её кровь.
  В густой тишине, что образовалась после моих слов, застрял бы арбалетный болт. И тихий голос одного из отрядных магов прорезал эту густоту:
  - Она не врёт...
  Варрот дернулся, и я поплотнее прижала к его шее нож. Ни к кому конкретно не обращаясь, я проговорила:
  - Прошу прощения у своих родителей, но мне нужно уехать. Зря вы, не посоветовавшись со мной, позвали этих палачей. Я не хотела вас расстраивать тем, что на мне клеймо рабства. И теперь даже не знаю, сможем ли мы ещё увидеться - получить у хозяина разрешение на поездку было не самой хорошей идеей. Приготовьте мне моего коня, запас еды и арбалетных болтов. Сестренка, будь добра, собери мою одежду. А вы, господа охотники, не шевелитесь, иначе я продырявлю горло вашего командира.
  Отец хотел приказать своим людям скрутить отряд Ордена, но я попросила этого не делать - они мстительные и с легкостью могут сжечь замок тех, кто помешал в охоте.
  Вскоре всё было готово, я поволокла заложника к выходу, попросила открыть ворота настежь и убраться с дороги. Арбалет приторочили к седлу, сумки туда же. Переоденусь в дороге.
  Попрощавшись с родителями, я с силой толкнула Варрота, вскочила на коня и помчалась прочь. Домой.
  И через тринадцать дней быстрой езды я въехала во двор Хака. Бросив поводья рыжему Таррису, спросила, где Хак, получила ответ, что он у себя, и ворвалась в дом.
  Быстрые шаги до комнаты.
  Нетерпеливо распахиваю дверь и вижу, что Хак сидит и снова что-то пишет. Он обернулся ко мне, и на его лице показалось удивление. А я, стремительно оказавшись возле него, падаю на пол, уткнувшись лицом в его бедро:
  - Хозяин, я вернулась...
  
  Хак дотошно вывернул из меня воспоминания о каждом движении в пути и дома, четыре раза переспросил об отряде Ордена, задавая десятки вопросов и уточняя некоторые моменты. Его расстроила гибель рунха, и от новостей об Ордене он нахмурился и надолго задумался.
  А у меня ушла тяжесть с души и появилось хорошее настроение.
  Как только отдохнула с дороги, принялась за уборку: за время моего отсутствия в доме появились беспорядок и пыль. Тихо ворча, я терла стену тряпкой, завернув из коридора в комнату Хака. Он где-то ходил, и я решила убрать там, пока комната свободна. Моё внимание привлекло тусклое лезвие клинка длиной в две моих ладони, лежащего на письменном столе Хака. Любопытство пересилило осторожность и я подошла, рассматривая лезвие: хищно изогнутый серый металл и деревянная рукоять с какими-то насечками. Осторожно взяла кинжал в руки, очарованная простотой клинка. Время замедлилось, и я не заметила, как за моей спиной появился Хак:
  - Знаешь, что это за металл? - Я вздрогнула от неожиданности и сжала кинжал крепче. - Лунный симиант. Поэтому он такой тусклый.
  Лунный симиант? Насколько я помню, по легенде, это самое страшное оружие против вампиров. Но это ведь только по легенде...
  - Этим оружием меня однажды достали, - вампир приподнял рубаху, показывая слева на ребрах багровый рубец. - Рана так и не зажила до конца. Когда долго не пью крови и голоден, она может воспалиться и ныть.
  Молниеносно возникла мысль: "Могу убить! Стоит расслабленный и не ожидает!" Мои руки ослабели, горло перехватило холодом, и в животе возникла пустота.
  Несколько ударов сердца во мне бурлили переполняющие, разрывающие на части эмоции. Мне хотелось уничтожить Зверя и выполнить долг охотника. Я боялась, что как только шевельнусь, Хак со смехом о моей наивности переломит мне руку. Я очень хотела свободы. И боялась некромантского наказания за то, что подняла руку на хозяина. Ещё я понимала, что в Ордене меня ждет смерть, а дома лучше не появляться, чтобы не подводить родных под удар Ордена. И ещё где-то в глубине души мне было жаль Хака. Невольно я стала испытывать к нему симпатию, и сама не поняла, как и когда это случилось.
  Выдохнув воздух сквозь сжатые зубы, положила такое опасное оружие на место и спросила срывающимся, дрожащим и резко охрипшим голосом:
  - Зачем искушаешь?
  Хак взял меня за подбородок, заставив смотреть в лицо. Он долго разглядывал меня, а потом рассмеялся и показал на свою руку. Не понимая, я смотрела на костяшки пальцев, пока он не ткнул мне в указательный палец. Там чернела едва заметная буква "Ш".
  - Кольцо управления нагрелось и выжгло на пальце. Снять не смог. Как ни странно, было больно. Слышал, что если такое происходит, значит раб стал полностью лоялен и скорее умрет, чем предаст. Заложено в каждое клеймо, но срабатывает очень редко. У меня вот впервые. Решил проверить.
  - А если бы?.. - не успела договорить, как Хак резко перебил меня:
  - Не успела бы. А если бы и так, то я прожил долгую жизнь.
  Вот чудной... Я же действительно могла его убить, он не понимает? Или не могла? Никогда не слышала о нагревающихся кольцах. А если ими все пальцы украшены и все разом начнут на хозяине буквы жечь? Бред...
  Пока я поражалась поступку Хака, он разложил на столе полоски из кожи. Штук двадцать разных: от простого кусочка кожи до шипованного, и от сияющего золотом до украшенного драгоценными камнями. Ошейники?
  - Выбирай, тебе носить.
  Тут же забыла обо всём другом и стала рассматривать предложенное. Видно, что каждый ошейник - ручная работа. И даже самый простой сделан из кожи бадира и покрыт рунной вязью - простейшие заклинания от болезней. Подержав в руке ошейник с драгоценными камнями и полюбовавшись качественной огранкой, отложила его и взяла самый простой. Тот самый, с рунами.
  - Почему не этот? - Хак указал на золотой, и я рассмеялась:
  - Золото для элитных, а не для обреченной с двумя клеймами строптивости.
  - Разумно, - Хак надел на меня ошейник и проговорил: - На ночь можешь снимать. Он без блока.
  Всё страннее и страннее...
  И тут в комнату вбежал Бирран:
  - Хак, из поселка человек прибежал. Говорит, там приближается отряд людей. И кажется, они не с мирными намерениями: рунха с пути пинком отогнали и работника с поселка чуть конями не затоптали. Что делать?
  Разом сбросивший маску добродушия, Хак двинулся смотреть на отряд. Мы с Бирраном поспешили следом.
  Едва увидев развевающиеся знамена, он рыкнул:
  - Орден. За тобой, видать, увязались. А я был слишком беспечен из-за сотен лет покоя... Бирран, уводи людей в обход этого отряда. Чтоб сидели в поселке и не смели сюда соваться, что бы ни увидели. А ты, Шерра, останешься со мной. Попробуем договориться.
  Мне стало плохо. Родной отряд виднелся у самого поворота дороги к воротам двора. Наверняка они уже провели разведку и, раз решили показаться, не считают Хака опасным. Бирран развернулся было исполнять приказ, но резко остановился:
  - Господин, возможно, разумнее дать нам оружие? Думаю, мы сможем защититься в случае нападения.
  Хак отрицательно покачал головой:
  - Не от этих людей. Иди.
  И он ушел.
  А мы с Хаком зашли в дом и расположились в большой комнате перед главным входом. Оставив дверь открытой.
  Хак сел в мягкое кресло, внешне выглядя совершенно расслабленным. Но по дрожащим кончикам пальцев и движению губ я, сидя на полу у его ног, заметила, как он нервничает. И, желая успокоить, взяла его руки в свои ладони.
  Сожгут. И разговаривать не будут.
  Очень скоро в дверях раздались шаги подкованной обуви и показались четверо мужчин. Среди них был и Варрот.
  - Ну надо же, какая миленькая сцена. Рабыня у ног своего господина. И как, нравится грязь с хозяйских сапог слизывать? - голос охотника сочился ядом сарказма. Я, возмущенная, хотела дать резкую отповедь, но почувствовала, как Хак сжимает мои руки.
  - Я не такой уж и злобный, чтобы заставлять мыть обувь таким образом. А вот вы, юноша, хам и совершенно нежеланный гость в моём доме. Попрошу развернуться и уехать туда, откуда вы явились.
  - Только с твоей вырванной нижней челюстью, Зверь... - Лицо Варрота исказилось ненавистью, и он выплюнул команды для отряда. Только вот я их даже не поняла - видимо, за эти годы в Ордене сменился язык команд.
  Один из воинов выскочил за дверь, но тут же вернулся в сопровождении остальных членов отряда. Мечи, копья, гудящий поток сдерживаемой магии, арбалетные болты...
  И сидящий в кресле Хак. И я у его ног.
  - Предлагаю тебе и твоей прислужнице сдаться. Тогда гарантирую вам обоим легкую смерть.
  Хак хмыкнул и неожиданно приподнял меня, усадив себе на колени. Напрягшиеся от его движения, люди ощетинились оружием и сжали полукруг.
  - Боятся напасть, ищут самый легкий вариант, - я тихо шепнула Хаку свои наблюдения, уткнувшись лицом ему в шею.
  Он провел рукой по моей спине и так же тихо ответил:
  - Ты даже не представляешь, каким быстрым я могу быть.
  - Я считаю до четырех, и вы сдаетесь. А иначе смерть будет болезненной. Раз...
  Варрот определенно нервничает. Раньше он был куда спокойнее и выдержки было намного больше.
  - Два...
  Хак напрягся и шепнул, чтобы я была готова к вышвыриванию с линии арбалетных выстрелов.
  - Три...
  - А что здесь происходит?
  Внезапно раздавшийся голос со стороны двери заставил людей вздрогнуть. Строй сломался, большая часть охотников крутанулась к выходу.
  Хак, про которого забыли почти все, мгновенно вскочил с кресла, отшвырнув меня за него, цапнул одного из охотников за одежду и прикрылся им, занеся руку над веной жизни.
  А в дверях стоял безмятежный Грайтон:
  - Ребята, вы наверное перепутали. Два дневных вампира вам не по зубам. Идите к наставнику, пусть он вам песочницу сделает во дворе вашего замка.
  Я хрюкнула от удивления и высунулась из-за кресла, а охотники, кажется, испугались. По крайней мере, Варрот, до этого краем глаза следивший за Хаком и плененным охотником, подхватил арбалет и резко вскинул его:
  - Ну что ж. Если нам умирать, то она с нами!
  В меня полетел болт. И почти сразу еще один. Время стало тягуче-медленным, я видела, как болты вращаются в полете, поблескивая посеребренными наконечниками. Хак что-то вскрикнул. А потом в мои грудь и шею вонзились два смертельных послания. И наступила тьма.
  ***
  Вспышки Света, заменяемые озерами Тьмы, пляски радужных пятен, слабость, странные видения. Казалось, горел каждый шрам. Начиная от клейма и заканчивая последним рубцом от плетей. Иногда прояснение сознания - в эти минуты я чувствовала, какой жар исходит от меня, видела лежащего на моей кровати Хака, тыкающего мне в губы какую-то жидкость. Послушно выпивая все поданное мне, прижималась к нему и, поскуливая от боли и жара, ждала новых приступов бреда... И он приходил. Снова и снова. Огромными каплями высасывая жизнь во мне.
  А потом все закончилось. Просто одним утром открыла глаза и не почувствовала ни боли, ни сжигающего жара. Хак сидел рядом:
  - Как ты себя чувствуешь?
  Я пожала плечами и хотела ответить, что довольно неплохо, но заметила странную вещь. Мои зубы... Увеличившиеся клыки и выдвинувшаяся вперед нижняя челюсть. Руки метнулись проверить, не показалось ли мне, и Хак тихо сказал:
  - Другого варианта не было... Этот сумасшедший нанес тебе две смертельные раны. Мне пришлось обратить тебя, чтобы спасти. Девять дней проходило обращение, я уже думал, не выдержишь.
  Отстраненно я ощупывала свою челюсть, не веря в реальность. И попутно заметила, что моя кожа совершенно чистая. Нет ни одного шрама. Ни одного. Даже клейма рабыни.
  Я вампир?
  Ступор.
  Хак взял меня за руку и молча куда-то повел. Я не сопротивлялась, оставаясь в шоке. И лишь когда Хак открыл дверь пыточной, я взвилась от испуга: помню еще то наказание и крюк на стене. Но он привел меня сюда не для наказания. На стенах были прикованы обнаженные охотники. Было видно, что они истощены и бессильны. Многие безвольно обмякли в цепях, изредка постанывая.
  И в центре, на том самом крюке, который помнит моя шея, висел Варрот.
  Увидев своего вечного соперника, я внутренне встряхнулась. Пришло понимание: я - вампир.
  Вампир!
  Тягучая слюна наполнила рот, и клыки резко выдвинулись вперед. Молниеносным движением я оказалась возле своего врага и зарычала ему в лицо:
  - Ты! Тварррь! Из-за тебя я вампиррр... Ты виноват. Убью!
  Хотела было вцепиться ему в горло, но почувствовала руку Хака у себя на плече:
  - Шерра, вдвоем с Грайтоном не составило труда скрутить весь отряд. И я оставил их тебе на суд. Ты их можешь выпить, но если ты сделаешь это в приступе гнева, потеряешь над собой контроль. И начнешь убивать всё живое. Пока не убьют тебя. Тебе это надо? Если нет, отпусти их. Думаю, они не столь глупы, чтобы в скором времени на нас напасть.
  Разрываясь между голосом разума и инстинктом, я скалилась, выбивая зубами легкую дробь и желая убить врага. Но потом задумалась...
  - Если вы принесете клятву на крови, что не откроете Ордену наше расположение и сами не станете за нами охотиться, мы вас отпустим.
  Рука Хака исчезла с моего плеча, и я поняла, что он одобрил мои слова. Обессиленный Варрот безразлично посмотрел мне в глаза и едва слышно проговорил:
  - Только если ты обещаешь, что мы когда-нибудь встретимся в поединке.
  В замешательстве я глянула на Хака, а он лишь улыбнулся. И тогда я согласилась.
  - Пять лет. И я приду к замку Ордена.
  ***
  Охотники ушли на следующий день. Хак даже выдал запас еды и им, и их коням.
  Меня ожидали долгие пять лет обучения нелегкой жизни вампира, а затем поединок со своим вечным соперником.
  И в тот день мы поставим точку в нашем соперничестве. Навсегда.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"