***
Быть невлюблённой в кого-нибудь,
Тихо стоять на стрёме...
Красную метку целует ртуть,
Снаружи на подоконник
Падают листья календаря 
И дождевые струи.
Знаешь, вспомнила про тебя
Как-то спокойно, всуе                             
      
                  ***                                               

Осень, запах увядшего злака,
Листья, вода у обочины.
Может, снег и не выпадет?
Грустно, однако.
ОРЗ, хурма, прочее...
Холодает, надену шарфик,
Лягу в спальне, укрывшись пледом.
Быть счастливой - утопия. На фиг.
А проснуться не с левой.
                                   


           ***



В белой фарфоровой чашечке
Утром недопитый чай
В чистой, линялой рубашечке 
Скоро захнычет печаль.
В серо-голубенький фон  
Тихой усталостью нежною 
Я возвращаюсь как в сон.
Ждут меня комнаты смежные 
И на столе телефон.

                          




                         Бабушке.
         
В домике, где на окошке бегония,
Швейной машинки в углу силуэт,
Правит сенное премногостороние,
Погреб, чердак и кошачий дуэт.

В зеркале с рамочкой, длинная  линия...
Мы за обеденным шатким столом.
В рюмочке свяла, сломалась лилия,
Днём принесённая к ужину в дом.

Стол сервирован довольно убогонько,
Ложки тихонько стучат в унисон...
И не по-светски просто и лёгонько
Льётся беседа двух близких персон.

Кто ж устроители званого вечера?
Знаю, что домик бесследно исчез...
Может проделки духа запечного,
Взятого с куклами детства в довес?

               ***                                                   

В кабале прошлогодних знакомств
Подаю онемевшую руку,
Вы тогда мне рассеяли скуку
Неожиданно тихим звонком.

Загостились... и с Вами Шопен...
Предавались игре и безделью.
И Гоген прописал акварелью
Непорочность обшарпанных стен.

Вы теперь стали пленницей слов,
Обиходите карточный домик.
Не придавит ахматовский томик
На комоде семейка слонов?

В Вашем доме, уверена в том,
Детский плач не заглушит Шопена
И на стенах рисунки Гогена
Не заменит обойный рулон.

                    ***
             

Вы в дыму за соседним столиком,
Надоедливый Ваш сосед
Глушит водку со льдом и тоником,
Тыча вилкой в рыбий скелет.

Я - напротив, с лапшой и шницелем,
Взгляд голодный не ищет встреч.
Я как раз  начиталась Ницше и
Что-то в черепе дало течь.

Ходят мимо цесарки пестрые -
Две девицы, крутая грудь.
Что же, братья, ступайте с сёстрами-
Я без этого как-нибудь. 
            ***

Я не хочу впускать кого попало
В зефиро-амареттовый мирок.
Колышет лампочка в ладони тень бокала
И дымный шлейф от кофе в потолок...

Я не люблю друзей одушевленных,
Среди альбомов, полок и картин
Живу в тени, почти неприземлённо,
Сменив на кошек ласковых мужчин.
                                                    
                            ***
















                    Брюхановой Диане  (художнице).

Идти домой, а свернуть сюда,
Находить полутени персика, 
И, вдруг, почувствовать, что вон та, 
Верхняя слева - Мексика.

Сквозь пятна, линии и штрихи,
Сквозь красное, синее, желтое
Войти, ацтекам читать стихи,
Теночитлану мертвому.

В дверном проеме стоит Кортес,
В ноздри запах акрил-гашишовый.
Демон - любовник у поэтесс,
Вечно жаждущих высшего.

Увидеть: с полок ползет змея -
Гуашь из раскрытого тюбика,
Перетекая на всю тебя
С нисходящего прутика.

Конкистадор опускает меч,
Будто тихо ударил в колокол,
И уходит обратно стеречь
Мексиканское золото.

Оставить кисти в мутной воде
И плыть на далийском диванчике,
Вспоминая, что скоро везде 
Зацветут одуванчики.















                        ****

Имплантация чувств, неудавшийся опыт.
Лаборантка ушла в двухнедельный запой.
Ей мерещится то или слышится топот,
Сна не знает ее нереальный конвой.

А в разбитых ретортах разбрызганной глиной
Засмердил разложившейся плоти кусок.
Не оплакать за годы убыток алтынный,
Не собрать разлетевшийся в пыль порошок.

Усмирённо уснет в белой длинной рубашке,
Пересохнет во рту от никчемных пилюль,
А наутро уйдет в черной рясе монашки,
Волоча свое сердце - залатанный  куль.
                             






                   ***

Мимо домов, у которых я
Трогала шершавые стены,
Не оборачиваясь проходя,
Прогуливаетесь степенно.

Через метро,где мои глаза
Отражались в каменных плитах,
Ваша выцветшая бирюза
Незакрытыми веками скрыта.
                                 
Из гостинницы,где навсегда
Я хотела бы поселиться,
Вы съедете, но и тогда
Там появятся новые лица.

Оттуда,где Вас не должно быть,
Где  здешняя только я,
Вы умудрились еще позвонить
Ни слова не говоря.



                      ***

                                 

На столе для пинг-понга осенние листья лежат,
Гонит ветер пустые жестянки от пива,
Продавцы абрикосов неходкий товар сторожат.
И, подкравшись, зима вдруг дохнула в затылок.

Может, вовсе и не было этого лета...?  Июль,
Самый тёплый из месяцев, дрогла в ознобе.
Прихожу и читаю Петрарку над паром кастрюль...
Год прошел и прожит вне времен, вне погоды. 
                                   
                      ***
Я хочу рассмотреть этот старый кривящийся сон,
Нет ни комнат, ни лестниц - огромная полость.
Тени спешно попрятались, свившись в клубок, за углом.
Безответно молчит и на шепот срывается голос.

Здесь когда-то в махровом халате вершил моцион,
Бальзамируя утварь в наследственных стенах,
Нетипичный мужчина, имеющий скользкий уклон,
Ограниченный флиртом в мечтах подкаблучного плена.

Сохранились отрывки подслушанных стенами фраз:
"Нам и так хорошо, остальное не к спеху."
Презабавным все это казалось тогда, и сейчас
В пустоту рассмеявшись горохом просыпалось эхо.
                       

          ***

Ни слов, ни вина, ни оваций,
Помешана тихо душа,
Гордиться устав от нотаций
Ушла, кринолином шурша.

Сегодня ступала по снегу,
А завтра не будет следа...
Отпраздную эту победу,
А утром умру от стыда.
                                

                       ***

Никарагуа, пот, кофе-гляссе.
Отель. С разбега в бассейн.
Столик, над ним полосатый зонтик.
Грейп-фруты, ломтик на ломтик.

Вечер, ресторанчик, спала жара.
Шик - страусовое боа.
Эй, гарсон, помаши  опахалом!
Опрокинула сто, мало. 

Взгляд, неравнодушный, неголубой.
Яхта-ковчег, море, ночь, Ной.
Улыбаюсь загадочно, пылко.
Наутро букет, посылка.

Снова встретились,  крем,  руки, песок,
К языку прилип волосок.
Не суйте газеты! Фу! Нечего!
Смерчи, цунами, глетчеры...

Никарагуа? Шик? Кофе-гляссе?
Что ж, вернусь, напишу эссе.
Сколько просишь за все, гадалка?
О-го-го, ахинея, жалко.
                             

                              ***














                     ***

О, нет, нам в разные стороны.
Встретились, разминулись.
Каждый своею ломаной,
Даже не оглянулись.
Легкий костюмчик бежевый,
Как Вы красивы в нем!
Я бы в него вмережила
Ниточку с узелком.
Вы и без нитки меченый.
Дома ль Ваш домовой?
В ноги первому встречному!
В омут бы с головой!
                            
               ***

   ПИСЬМА В ПУСТОЙ ДОМ.


Квартира, ждущая ремонта,
Жильцов, уехавших в Пьемонт,
Живущих в мире от Бальмонта
(А может быть и сам Бальмонт).

Здесь только кажущийся хаос,
Тенёта, эхо пыли слой,
Колышет отгоревший парус
Гардин забытый домовой.

Они бывают тут   наездом
Похожим чем-то на побег.
В раю заброшенное место,
Где воцарился прошлый век.

Сюда  давно не ходят в гости,
И только местный почтальон
Конверт надушенный приносит
Один иль два за весь сезон.

Они лежат неровной стопкой...
Написан почерком одним 
Почти роман, ах, сумасбродка,
Прочтут и выбросят в камин.


                       ***

Под моим окном кипарис
Никогда, никогда не рос.
Мне волос не мочил бриз
И никто не дарил роз.

Приходил один господин,
Звал настойчиво. Но куда?
Отчего не пошла с ним 
В безвопросное никуда?

Он ушёл и оставил трость,
И теперь, кто не стукнет в дверь
Подбегаю, а вдруг гость
Хватился своих потерь.



                   ***


Почти что ночь, снаружи дождь и слякоть,
А я, не замечая, целый час 
Иду по скверу стриженых квадратов,
По лужам улиц сонно волочась.

Вот наскоро готов, и съеден ужин,
Смыт пригоревший кофе на плите,
На кресле растянулся кот из плюша,
И пыль под лампой кружит  фуэте.

Неужто сплю? Я так устала за день,
Вчерашний суп на завтрак будет вновь,
День нынешний и завтрашний украден...
О, как всё непохоже на любовь.
                       








                    ***

Проводить целый день, ревнуя 
к строчкам чужих стихов,
на вечернем столе рисуя
силуэты вчерашних снов.

Оставаться в сумрачном свете,
нестерпимо хотеть
быть не пятою и не третьей,
приходя с опозданьем впредь

не затягивать встречи - шпильки,
стряхивать пепел слов.
И по письмам влюбляться в Рильке
в атмосфере пяти углов.

                           ***

Раскольников, сегодня не ходите,         
Своей души не трогайте фаянс.
А мимо Вас толпою Нефертити
В чулках ажурных требуют аванс.

На тумбочке пылится позабытый
С полгода неразрезанный роман...
Чисты манжеты, Вы еще побриты
И щупаете свой пустой карман.

Вчера Вам удалось проехать зайцем,
Сегодня пить вино на брудершафт,
А завтра в музыканты подвизаться
И за рубли озвучивать ландшафт.


Раскольников, я помню Вас эстетом,
Невыносим разительный контраст,
Теперь Вы лавочник с амбицией поэта
И повторитель гениальных фраз.
                          




                       ***


Расставить тире, запятые, кавычки ещё,
Весь день, репетируя в голос и рожицы строя.
Стороннему может казаться, что я не того.
А проще совсем заболеть немотою.

Ты слышишь, что хочешь, и в этом привычный обман.
И все мы такие, какие-то -хитростны трюки.
Как два иностранца (по жителю в каждой из стран).
Всё разное: вывихи, боги и глюки.

                   ***

                             

Скозь окно лиловые закаты,
Сквозь окно багряные рассветы.
Сквозь твои туманные рассказы
Безнадежный мир дождя и ветра.


Медленные спрятанные жесты.
Скудно чувство монотонной речи.
У порога выделено место...
Просто негде, незачем и нечем.




                ***
Сначала слышала скрежет длинный,
Затем по лестнице мерный стук,
Войдёшь, уставишься так пустынно,
И прячешь дрожащие пальцы рук.

Затем свернёшься клубочком в кресле
И будешь тихо стонать во сне...
Вот так и жили, почти что вместе,
Ногами к югу, лицом к стене.
                                    

                    ***

Я побывала в театре обезьян,
Там Гамлет шёл, в антракте под бисквиты. 
Актёришка хвостатый зверски пьян,
Внес колорит в сюжет весьма  избитый.


За призрака огромный павиан, 
На сцене млел и страстно нюхал даму,
А череп Йорика висел среди лиан
И,в общем то не портил панораму.


Офелия с Гертрудой подралась
(Из зала кто-то кинул полбанана).
Но все же пьеса в чем-то удалась
И шла на бис, как гран-батман канкана. 
                             

                          ***
Хотели жить, но не сумели,
Своей судьбы не обмануть,
И в лазарете сестры стелят
Прохладной ткани белый путь.

Застыло в смятых покрывалах
Их однотипное лицо,
И спало с теней пятипалых
Необручальное кольцо.

Уста, незнавшие покоя,
Теперь целуют крест без слов,
И шелест тайн у изголовья
Стихает с шарканьем шагов.

Но искаженные стенанья
Не выдают своих больных,
А гробовой доски молчанье
Спасает души остальных. 



                                          ****                                       



Ледяной городок позабытых фантазий и кукол.
Запах хвои, уже не пьянящий, а так...
Оливье для друзей - как обычно, для мужа - без лука,
И подарок за сотню, со вкусом, а всё же пустяк.

Магазины закрыты. Мороз и Снегурка с проката.
Мишура, зубочистки, салфетки, спираль...
На аборт лучше до... И заранее ночью поплакать.
И тогда будет праздник, и битой посуды не жаль

А на кухне, когда уже чай и банановый запах,
Скомкав фартук, присесть на оставшийся стул,
Почти стёртый из памяти номер с ошибкой и страхом
Набирать, с облегчением слушая в трубке неснятое "гу-у-у-".


                                          ****

Сколько запахов в летнем лесу
                столько звуков и споров
Между тихим движеньем воды
                и дрожанием трав.
Ускользает бессмыслица
                наших дневных разговоров
В желтизну разморённых
                полуденным солнцем купав.

И становиться так 
                невесомо, прозрачно и пусто,
Просто хочется чувствовать
                кожей хвойную прядь.
Разжимаются пальчики,
                сжатые с болью до хруста,-
Это всё, что осталось 
                и то, что нельзя потерять.