Жозе-Мариа де Эредиа 
Забвение 
(Перевод с французского) 
Jose-Maria de Heredia 
L"oubli 

Вверху над мысом - храм, теперь уже руина. 
Давно смешала Смерть, куда свой взор ни кинь, 
всех бронзовых бойцов и мраморных богинь. 
Над памятью веков - лишь травы и дернина. 

Теперь лишь пастухи, гоня стада скотины, 
трубят во славу всех , над кем растёт полынь. 
И раковины льют напев в морскую синь, 
мотивом древних лет тревожатся равнины. 

Земля - родная мать языческих богов, 
и каждую весну, как ей велят куранты, 
растит среди руин зелёные аканты, 

а людям дела нет до веры праотцов. 
Зато в любую ночь в зыбях, валах и пенах 
звучит тоска морей о вымерших сиренах. 


L"oubli 

Le temple est en ruine au haut du promontoire. 
Et la Mort a mele, dans ce fauve terrain, 
Les Deesses de marbre et les Heros d'airain 
Dont l'herbe solitaire ensevelit la gloire. 

Seul, parfois, un bouvier menant ses buffles boire, 
De sa conque ou soupire un antique refrain 
Emplissant le ciel calme et l'horizon marin, 
Sur l'azur infini dresse sa forme noire. 

La Terre maternelle et douce aux anciens Dieux 
Fait a chaque printemps, vainement eloquente, 
Au chapiteau brise verdir une autre acanthe ; 

Mais l'Homme indifferent au reve des aieux 
Ecoute sans fremir, du fond des nuits sereines, 
La Mer qui se lamente en pleurant les sirenes 

Немея 

Жозе Мариа де Эредиа 
(Перевод с французского) 
Nemee 
Jose Maria de Heredia 

Охотник лишь вошёл в вечерний тёмный лес 
и сделал первый шаг по ямистому следу, 
как вдруг звериеый рык, миг схватки и - победа! 
Всё смолкло. Всё дрожит. И даже свет исчез. 

Молчат кустарники, таинственный навес, 
скрывавший в чаще льва, давнишнего зловреда. 
К Тиринфу мчит пастух, и сам не верит бреду: 
пред ним зверина стал - размером до небес. 

Казалось, шкуру сняв с кровавого злодея, 
то был не кто иной как ужас всей Немеи: 
и когти, и клыки - попробуй-ка, задень! 

В обёрнутой вокруг могучего Геракла 
добытой шкуре льва вся злоба не иссякла. 
Какая ж в даль легла чудовищная тень! 



Nemee 
Depuis que le Dompteur entra dans la foret 
En suivant sur le sol la formidable empreinte, 
Seul, un rugissement a trahi leur etreinte. 
Tout s'est tu. Le soleil s'abime et disparait. 

A travers le hallier, la ronce et le gueret, 
Le patre epouvante qui s'enfuit vers Tirynthe 
Se tourne, et voit d'un oeil elargi par la crainte 
Surgir au bord des bois le grand fauve en arret. 

Il s'ecrie. Il a vu la terreur de Nemee 
Qui sur le ciel sanglant ouvre sa gueule armee, 
Et la criniere eparse et les sinistres crocs ; 

Car l'ombre grandissante avec le crepuscule 
Fait, sous l'horrible peau qui flotte autour d'Hercule, 
Melant l'homme a la bete, un monstrueux heros. 


Стимфала 
Жозе Мариа де Эредиа 
(Перевод с французского) 
Stymphale 
Jose Maria de Heredia 

Взлетели стаи птиц. Бессчётный страшный шквал 
пронёсся над водой, когда пришла тревога. 
А между тем Герой спускался понемногу 
к озёрным берегам, где бился мутный вал. 

И жуткий медный звон от крыльев застучал 
в чеканное чело земного полубога. 
Он выбрал в камышах, куда поставить ногу, 
достал охапку стрел. В них тоже был металл. 

И стрелы метят в цель. А птичий стан летучий 
взметнулся на стрелка неодолимой тучей. 
Не ранит медный град, так молния убьёт. 

Но туча уж в клочках. И Солнце смотрит: так ли 
правдиво говорят о лучнике Геракле... 
Герой - в крови - глядит с улыбкой в небосвод. 


Stymphale 

Et partout devant lui, par milliers, les oiseaux, 
De la berge fangeuse ou le Heros devale, 
S'envolerent, ainsi qu'une brusque rafale, 
Sur le lugubre lac dont clapotaient les eaux. 

D'autres, d'un vol plus bas croisant leurs noirs reseaux, 
Frolaient le front baise par les levres d'Omphale, 
Quand, ajustant au nerf la fleche triomphale, 
L'Archer superbe fit un pas dans les roseaux. 

Et des lors, du nuage effarouche qu'il crible, 
Avec des cris stridents plut une pluie horrible 
Que l'eclair meurtrier rayait de traits de feu. 

Enfin, le Soleil vit, a travers ces nuees 
Ou son arc avait fait d'eclatantes trouees, 
Hercule tout sanglant sourire au grand ciel bleu. 


Несс 
Жозе-Мариа де Эредиа 
Перевод с французского) 
Nessus 
Jose -Maria de Heredia 

Я в юности моей, среди родимых стад, 
не думал, как живу, отлично или сиро. 
В Фессалии лицо ласкали мне зефиры, 
и шерсть мне обмывал студёный водопад. 

Я вольно подрастал, родному солнцу рад, 
любуясь красками дарованного мира, 
а сон тревожили лошадки из Эпира, 
меня всегда смущал их пряный аромат. 

Но вот в руках стрелка, героя из Стимфалы, 
передо мной, смеясь, жена его предстала. 
Тут тотчас зверский пыл меня и охвати... 

Какое божество, проклятое от века, 
смешало у меня в несдержанной плоти 
желанья жеребца со страстью человека? 

Nessus 
Du temps que je vivais mes freres pareil 
Et comme eux ignorant d'un sort meilleur ou pire, 
Les monts Thessaliens etaient mon vague empire 
Et leurs torrents glaces lavaient mon poil vermeil. 

Tel j'ai grandi, beau, libre, heureux, sous le soleil ; 
Seule, parse dans l'air que ma narine aspire, 
La chaleureuse odeur des cavales d'Epire 
Inquietait parfois ma course ou mon sommeil. 

Mais depuis que j'ai vu l'Epouse triomphale 
Sourire entre les bras de l'Archer de Stymphale, 
Le desir me harcele et herisse mes crins ; 

Car un Dieu, maudit soit le nom dont il se nomme ! 
A mele dans le sang enfievre de mes reins 
Au rut de l"etalon l"amour qui dompte l"homme 



Жозе-Мариа де Эредиа 
Термодон* 
(Перевод с французского) 
Jose-Maria de Heredia 
Le Thermodon 

Над местом битвы пыль, огонь и грозный стук. 
Оружие гремит, звенят в бегу копыта. 
Вскипает Термодон. Долина сплошь забита: 
обломки пик, мечей и всякий скарб вокруг. 

Где ж царский эскадрон воительниц-подруг? 
"Астерия! Ко мне !" - взывает Ипполита. 
Аэллы с Марфой - нет. Две всадницы убиты. 
Две, скорчившись, лежат в тисках предсмертных мук. 

Как будто здесь покос, валами белых лилий 
два берега реки убитые покрыли, 
а рядом крик и хрип, и ржание, и стон. 

В Эвксин* стекает кровь поверженных соратниц. 
Стремглав, от битвы прочь, топча и руша склон, 
сбегают жеребцы в крови сражённых латниц. 


Le Thermodon* 

Vers Themiscyre* en feu qui tout le jour trembla 
Des clameurs et du choc de la cavalerie, 
Dans l"ombre, morne et lent, le Thermodon charrie 
Cadavres, armes, chars que la mort y roula. 

Ou sont Phoebe, Marpe, Philippis, Aella 
Qui, suivant Hippolyte et l"ardente Asterie, 
Menerent l"escadron royal a la tuerie? 
Leurs corps decheveles et blames gisent la. 

Tel une florison de lys geants fauchee, 
La rive est aux deux bords de guerrieres jonchee, 
Ou, parfois , se debat et hennit un cheval; 

Et l"Euxin* vit, a l"aube, aux plus lointaines berges 
Du fleuve ensanglante d"amont en aval, 
Fuir des etalons blancs rouges du sang des Vierges. 

*Этот сонет был включён только в первые издания "Трофеев", 
далее изъят из состава сборника. В сонете рассказывается об итогах 
трагического сражения амазонок с греками. 
Термодон (ныне Термез) - река, впадающая в Чёрное море (Эвксин). 
Темискира - мифическая столица амазонок, стоявшая на берегу Термодона. 


Жозе-Мариа де Эредиа 
Кентавресса 
(Перевод с французского) 
Jose-Maria de Heredia 
La centauresse 

Когда-то на горах, в лесах, в просторах нив 
прегордые собой, с блестящими боками, 
кентавры развелись несметными стадами 
В наш мягкий лён волос вплеталась смоль их грив. 

Теперь цветы лугов и сень густых олив - 
лишь наши. Лёжки Тех позаросли кустами. 
Дразня меня, сюда доносится ночами 
хрипенье жеребцов, дрожащий их призыв. 

Кентавры, весь их род, наследники Нефелы, 
повыбит и ослаб. Вся раса поредела. 
И Женщины зовут последних - в стан людей. 

Твердят, что наша страсть - лишь дикое желанье, 
Что мы в своих страстях - не лучше лошадей 
и наш восторг любви - всего лишь только ржанье. 


La centauresse 

Jadis, a travers bois, rocs, torrents et vallons, 
Errait le fier troupeau des Centaures sans nombre ; 
Sur leurs flancs le soleil se jouait avec l'ombre ; 
Ils melaient leurs crins noirs parmi nos cheveux blonds. 

L'ete fleurit en vain l'herbe. Nous la foulons 
Seules. L'antre est desert que la broussaille encombre ; 
Et parfois je me prends, dans la nuit chaude et sombre, 
A fremir a l'appel lointain des etalons. 

Car la race de jour en jour diminuee 
Des fils prodigieux qu'engendra la Nuee, 
Nous delaisse et poursuit la Femme eperdument. 

C'est que leur amour meme aux brutes nous ravale ; 
Le cri qu'il nous arrache est un hennissement, 
Et leur desir en nous n'etreint que la cavale. 

Жозе-Мариа де Эредиа 
Кентавры и лапифы 
(Перевод с французского) 
Jose-Maria de Heredia 
Centaures et Lapithes 

На свадебном пиру сто факелов горело. 
Кто пышностью волос, кто шкурою блестит. 
Красавцы, все пьяны, но храбрые на вид, 
лапифы-воины и сыновья Нефелы. 

Вдруг свалка... Громкий визг! Сдирая пурпур с тела 
Невесту сжал кентавр. Та бьётся и кричит. 
Трясётся шаткий пол под бронзою копыт. 
Перевернулся стол. Посуда полетела. 

Тогда поднялся Он - до балки голова 
с надвинутой на лоб страшенной мордой льва. 
Под гривой золотой узнали Геркулеса. 

Горящий гневный взгляд страшил и усмирял. 
Объял кентавров страх. Пустел огромный зал. 
Зафыркав, дикий сброд подался прочь, до леса. 


Centaures et Lapithes 

La foule nuptiale au festin s'est ruee, 
Centaures et guerriers ivres, hardis et beaux ; 
Et la chair heroique, au reflet des flambeaux, 
Se mele au poil ardent des fils de la Nuee. 

Rires. tumulte... Un cri !... L'Epouse polluee 
Que presse un noir poitrail, sous la pourpre en lambeaux 
Se debat. et l'airain sonne au choc des sabots 
Et la table s'ecroule a travers la huee. 

Alors celui pour qui le plus grand est un nain, 
Se leve. Sur son crane, un mufle leonin 
Se fronce, herisse de crins d'or. C'est Hercule. 

Et d'un bout de la salle immense a l'autre bout, 
Dompte par l"oeil terrible ou la colere bout, 
Le troupeau monstrueux en renaclant recule. 

Бегство кентавров 

Жозе-Мариа де Эредиа 
(Перевод с французского) 
La fuite des centaures 
Jose-Maria de Heredia 

Они до грозных гор, где есть ещё приют, 
в похмелье мятежа, бегут для обороны, 
но страшный запах льва уже течёт по склону. 
В укрытия спешат, а смерть уж тут как тут. 

В бегу они быстры. Всё встречное сметут, 
растопчут всё зверьё и разнесут препоны, 
взойдут под небеса, к Олимпу, к Пелиону, 
сквозь заросли кустов, и нет на них запруд. 

Иной лихой беглец из вспугнутого стада 
порою вдруг взбрыкнёт и тыл окинет взглядом, 
увидевши грозу, догонит братский строй. 

Там страхом, позади, в полнеба ночь набрякла. 
Страшилище грядёт, и видно под луной 
огромнейшую тень великого Геракла. 
Les Trophees, 1893 


Fuite de centaures 

Ils fuient, ivres de meurtre et de rebeillon, 
Vers le mont escarpe qui garde leur retraite; 
La peur les precipite, il sentent la mort prete 
Et flairent dans la nuit une odeur de lion. 

Ils franchissent, foulant l'hidre et le stellion, 
Ravins, torrents, halliers, sans que rien les arrete; 
Et deja, sur le ciel. se dresse au loin la crete 
De l'Ossa, de l'Olympe ou du noir Pelion . 

Parfois, l'un de fuyards de la farouche harde 
Se cabre brusquement, se retourne, regarde, 
Et rejoint d'un seul bond le fraternel betail; 

Car il a vu la lune eblouissante et pleine 
Allonger derriere eux, supreme epouventail, 
La gigantesque horreur de l'ombre Herculeenne. 

Рождение Афродиты 
Жозе-Мариа де Эредиа 
(Перевод с французского) 
La naissance d"Aphrodite 
Jose-Maria de Heredia 

Лишь Хаос облекал огромный мир сначала - 
пространство без границ и время без концов. 
А после Гея там проказливых юнцов - 
Титанов, не скупясь, к своим сосцам прижала. 

Но те сошли на нет, как искры из кресала, 
и Стикс похоронил Титанов-молодцов. 
Стал блекнуть лик Весны, что прежде был пунцов, 
и Лето с той поры всю щедрость потеряло. 

Заснеженный Олимп, гнездилище богов, 
без смеха и без игр стал скучен и суров. 
Но чудом пролилось вдруг семя из Зенита. 

Раскрылся Океан. Из пены, как в мечте, 
лучащимся цветком явилась Афродита 
в Урановой крови и в дивной наготе. 

La naissance d"Aphrodite 

Avant tout, le Chaos enveloppait les mondes 
Ou roulaient sans mesure et l'Espace et le Temps ; 
Puis Gaia, favorable a ses fils les Titans, 
Leur preta son grand sein aux mamelles fecondes. 

Ils tomberent. Le Styx les couvrit de ses ondes. 
Et jamais, sous l'ether foudroye, le Printemps 
N'avait fait resplendir les soleils eclatants, 
Ni l'Ete genereux muri les moissons blondes. 

Farouches, ignorants des rires et des jeux, 
Les Immortels siegeaient sur l'Olympe neigeux. 
Mais le ciel fit pleuvoir la virile rosee ; 

L'Ocean s'entr'ouvrit, et dans sa nudite 
Radieuse, emergeant de l'ecume embrasee, 
Dans le sang d'Ouranos fleurit Aphrodite. 

Жозе-Мариа де Эредиа 
Ясон и Медея 
(Перевод с французского) 
Jose-Maria de Heredia 
Jason et Medee 

Гюставу Моро* 

Под пологом листвы таилась тишина. 
Молчали грозный лес и горные громады. 
Заря метнула вниз, слепя сияньем взгляды, 
прозрачные свои, как слёзы, семена. 

Запахла волшебством воздушная волна. 
Медея в мёд речей вливала капли яда. 
Ясон отряс в ветру гремливые наряды 
от молний и от искр, попавших из Руна. 

Большие стайки птиц, как камни-самоцветы, 
мелькали меж ветвей, заполонив просветы. 
Лазурь небес слилась с озёрным серебром. 

Эрот им дал любовь! - Но страстная подруга, 
лишь яростью дыша и ревностью к супругу, 
была увлечена восточным колдовством. 


Jason et Medee 

A Gustave Moreau*. 

En un calme enchante, sous l'ample frondaison 
De la foret, berceau des antiques alarmes, 
Une aube merveilleuse avivait de ses larmes, 
Autour d'eux, une etrange et riche floraison. 

Par l'air magique ou flotte un parfum de poison, 
Sa parole semait la puissance des charmes; 
Le Heros la suivait et sur ses belles armes 
Secouait les eclairs de l'illustre Toison. 

Illuminant les bois d'un vol de pierreries, 
De grands oiseaux passaient sous les voutes fleuries, 
Et dans les lacs d'argent pleuvait l'azur des cieux. 

L'Amour leur souriait, mais la fatale Epouse 
Emportait avec elle et sa fureur jalouse 
Et les philtres d'Asie et son pere et les Dieux. 

*Гюстав Моро (1826-1898) - французский художник-символист, учитель 
Анри Матисса, Альбера Марке, Жоржа Руо. Им создано большое 
количество картин на мифологические темы, в том числе картина, 
натолкнувшая Эредиа на этот сюжет. 


Жозе-Мариа де Эредиа 
Артемида 
(Перевод с французского) 
Jose-Maria de Heredia 
Artemis 

Все запахи в лесах и терпки, и густы, 
Охотница, а ты, вдыхая их ноздрями, 
мчишь, волосы назад, и излучаешь пламя - 
сияние твоей чистейшей красоты. 

Пантеры зло рычат, как мощные коты, 
Ортигия* полна до ночи голосами. 
В агонии, дрожа, с последними прыжками, 
псы кровь из рваных ран роняют на кусты. 

Богиня! Ты не прочь пораниться колючкой, 
за когти, за клыки ответить крепкой взбучкой, 
железом отстоять и честь свою и власть. 

Ты чувствуешь восторг и злое облегченье 
бессмертный пурпур свой вмешав в кровотеченье, 
которым изойдёт чудовищная пасть. 


Artemis 

L'acre senteur des bois montant de toutes parts, 
Chasseresse, a gonfle ta narine elargie, 
Et, dans ta virginale et virile energie, 
Rejetant tes cheveux en arriere. tu pars 

Et du rugissement des rauques leopards 
Jusqu'a la nuit tu fais retentir Ortygie, 
Et bondis a travers la haletante orgie 
Des grands chiens eventres sur l'herbe rouge epars. 

Et, bien plus, il te plait, Deesse, que la ronce 
Te morde et que la dent ou la griffe s'enfonce 
Dans tes bras glorieux que le fer a venges ; 

Car ton coeur veut gouter cette douceur cruelle 
De meler, en tes jeux, une pourpre immortelle 
Au sang horrible et noir des monstres egorges. 

*Ортигия - греческий остров Делос, родина богини Артемиды 


Жозе-Мариа де Эредиа 
Охота 
(Перевод с французского) 
Jose-Maria de Heredia 
La chasse 

Планета вся огнём небес обагрена 
и в золоте лучей купаются равнины. 
Квадригу солнца мчат в слепящие вершины 
белейшие, как снег, четыре скакуна. 

В лесах, хотя листва густа и зелена, 
от Солнца всё равно, сквозь щели и редины, 
сквозь тени где звенят струистые стремнины, 
повсюду достаёт лучистая волна. 

В такой палящий час богиня Артемида 
творит всему зверью кровавые обиды. 
свой волос распустив, cо сворой гончих псов, 

не ведая препон , стремительно и смело 
она пускает в цель отточенные стрелы. 
Попробуй-ка смирить красу и страх лесов! 


La chasse 

Le quadrige, au galop de ses etalons blancs, 
Monte au faite du ciel, et les chaudes haleines 
Ont fait onduler l'or bariole des plaines. 
La Terre sent la flamme immense ardre ses flancs. 

La foret masse en vain ses feuillages plus lents ; 
Le Soleil, a travers les cimes incertaines 
Et l'ombre ou rit le timbre argentin des fontaines, 
Se glisse, darde et luit en jeux etincelants. 

C'est l'heure flamboyante ou, par la ronce et l'herbe, 
Bondissant au milieu des molosses, superbe, 
Dans les clameurs de mort, le sang et les abois, 

Faisant voler les traits de la corde tendue, 
Les cheveux denoues, haletante, eperdue, 
Invincible, Artemis epouvante les bois. 


Жозе-Мариа де Эредиа Нимфея 
(Перевод с французского) 

Упряжка-четверня в небесной тишине 
бежит на горизонт, на златотканный вечер. 
Как Гелиос в пути ни замедляет встречу, 
но кончится пробнг купаньем на волне. 

Квадригу в море ждёт спокойный сон на дне, 
но прежде небосвод весь пурпуром расцвечен, 
и благостная ночь приходит, не переча 
молчащей в вышине серебряной Луне. 

А Нимфа в этот час у ключика присела, 
отбросив прочь свой лук, забыв колчан и стрелы. 
Всё тихо. Лишь олень зафыркал у реки. 

Луна кидает свет танцующим наядам. 
А развесёлый Пан, меняя лад за ладом, 
смеясь, вдувает жизнь в речные тростники. 


Nymphee 
Le quadrige celeste a l'horizon descend, 
Et, voyant fuir sous lui l'occidentale arene, 
Le Dieu retient en vain de la quadruple rene 
Ses talons cabres dans l'or incandescent. 

Le char plonge. La mer, de son soupir puissant, 
Emplit le ciel sonore ou la pourpre se traine, 
Tandis qu' l'Est d'ou vient la grande nuit sereine 
Silencieusement s'argente le Croissant. 

Voici l'heure ou la Nymphe, au bord des sources fraches 
Jette l'arc detendu pres du carquois sans fleches. 
Tout se tait. Seul, un cerf brame au loin vers les eaux. 

La lune tiede luit sur la nocturne danse, 
Et Pan, ralentissant ou pressant la cadence, 
Rit de voir son haleine animer les roseaux. 


Жозе-Мариа де Эредиа Пан 
(Перевод с французского) 
Pan 
Jose-Maria de Heredia 

Скользя среди кустов укромною тропой, 
высматривает нимф охотник козлоногий. 
Его горящий взгляд кочует вдоль дороги, 
ища желанных встреч с манящей наготой. 

Он рад, что слышит всё, и каждый водопой, 
и рощи, и луга, и горные отроги. 
А Солнце не чинит ни шума, ни тревоги, 
и каждый острый луч - как дротик золотой. 

Одна из нимф близка. Не чувствует угрозы. 
Заслушалась росы, закапавшей, как слёзы, 
на мягкий-мягкий мох. Истомою полна. 

И бог в один прыжок скакнёт из тёмной рощи. 
Обхватит и прижмёт. Возня ему смешна. 
Натешась, пропадёт. Дубы стоят не ропща. 


Pan 

A travers les halliers, par les chemins secrets 
Qui se perdent au fond des vertes avenues, 
Le Chevre-pied, divin chasseur de Nymphes nues, 
Se glisse, l'oeil ardent, sous les hautes forets. 

Il est doux d'ecouter les soupirs, les bruits frais 
Qui montent a midi des sources inconnues 
Quant le Soleil, vainqueur etincelant des nues, 
Dans la mouvante nuit darde l'or de ses traits. 

Une Nymphe s'egare et s'arrete. Elle coute 
Les larmes du matin qui pleuvent goutte a goutte 
Sur la mousse. L'ivresse emplit son jeune coeur. 

Mais, d'un seul bond, le Dieu du noir taillis s'elance, 
La saisit, frappe l'air de son rire moqueur, 
Disparait... Et les bois retombent au silence. 


Жозе-Мариа де Эредиа Купанье нимф 
(Перевод с французского) 
Le bain des nymphes 
Jose-Maria de Heredia 

Ручей течёт вдали от моря - за холмом. 
Эвксинский* чёрный лавр над ним склонился сбоку. 
Вцепившись в крепкий сук над зеленью потока, 
Одна из нимф струю потрогала носком. 

Её рожок созвал подружек в водоём. 
Забрызгала вода. Раздвинулась осока. 
Под пеной - их тела, упругие от сока, 
то белое бедро, то грудь с тугим соском. 

Веселье резвых нимф взыграло до экстаза, 
Но вдруг зажглись в кустах глумливые два глаза. 
Хохочущий сатир!... И нет возни и нег. 

Все нимфы прочь гурьбой сбегают быстро-быстро. 
Так, слыша злобный грай, в стране, где всюду снег, 
срывались в дальний путь и лебеди Каистра**. 


Le bain des nymphes 

C'est un vallon sauvage abrite de l'Euxin*; 
Au-dessus de la Source un noir laurier se penche, 
Et la Nymphe, riant, suspendue a la branche, 
Frole d'un pied craintif l'eau froide du bassin. 

Ses compagnes, d'un bond, a l'appel du buccin, 
Dans l'onde jaillissante ou s'ebat leur chair blanche 
Plongent, et de l'ecume emergent une hanche, 
De clairs cheveux, un torse ou la rose d'un sein. 

Une gaite divine emplit le grand bois sombre. 
Mais deux yeux, brusquement, ont illumine l'ombre. 
Le satyre !... son rire epouvante leurs jeux ; 

Elles s'elancent. Tel, lorsqu'un corbeau sinistre 
Croasse, sur le fleuve eperdument neigeux 
S'effarouche le vol des cygnes du Caystre** 

*Эвксин - античное название Чёрного моря. 
**Каистр - античное название одной из рек в древней Лидии, 
в Малой Азии. 
Лебеди Каистра упомянуты в 4-й песне "Илиады" Гомера, в "Гимнах" Каллимаха, 
у Гесиода... 
Потом они становятся постоянным образом у разных французских поэтов, их 
упоминают, кроме Эредиа, например Louis Le Cardonnel (1862 - 1936) и Jean Moreas (1856 - 1910).