Корман Владимир Михайлович : другие произведения.

105 Эредиа, сонеты, 95-109

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новые переводы сонетов Эредиа
   Коралловый риф
   Жозе-Мариа де Эредиа Коралловый риф.
   (Перевод с французского).
   Le recif de corail
   Jose-Maria de Heredia
  
  
   Луч солнца в глубине захватывает взоры.
   Дивуются глаза коралловым лесам,
   стадам весёлых рыб, ракушкам и ежам.
   Для фауны здесь рай, простор - для водной флоры.
  
   Из йодистых слоёв солёного раствора,
   в котором благодать и рыбкам и рачкам,
   родится пестрота их радужных пижам,
   и пурпурный пигмент коралла мадрепора
  
   Вдруг рыба в чешуе светлее, чем эмаль,
   размером больше всех, зашла на литтораль:
   то входит в гущу трав, то выглянет оттуда,
  
   то вдруг ударами огнистых плавников
   пускает по воде дрожащий ряд кругов:
   топазы, жемчуга, червонцы, изумруды.
  
  
   L recif de corail
  
   Le soleil sous la mer, mysterieuse aurore
   Eclaire la foret des coraux abyssins
   Qui mele, aux profondeurs de ses tiedes bassins,
   La bete epanouie et la vivante flore.
  
   Et tout ce que le sel ou l'iode colore,
   Mousse, algue chevelue, anemones, oursins,
   Couvre de pourpre sombre, en somptueux dessins,
   Le fond vermicule du pale madrepore.
  
   De sa splendide ecaille eteignant les emaux,
   Un grand poisson navigue a travers les rameaux ;
   Dans l'ombre transparente indolemment il rode ;
  
   Et, brusquement, d'un coup de sa nageoire en feu
   Il fait, par le cristal morne, immobile et bleu,
   Courir un frisson d'or, de nacre et d'emeraude.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Основателю города*
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   Au fondateur de ville*
  
   Не смогши отыскать волшебного Офира**,
   другое дело ты нашёл себе взамен
   и смело основал свой новый Карфаген
   на лучшем из всех морских заливов мира.
  
   Конкистадор ! Тебя, служаку, командира,
   пугало, что грозят забвение и тлен.
   Добавя в известь кровь, крепил ты прочность стен.
   Твоя ли в том вина, что взяли верх мортиры?
  
   А нынче здесь лазурь и знойный южный ад,
   печальные дворцы с остатками оград,
   и нервный Океан обкусывает пляжи.
  
   Твой герб вещает всем, какой ты жил мечтой.
   Доныне цел твой шлем - свидетель гордой блажи.
   Там град из серебра под пальмой золотой.
  
   Au fondateur de ville*
  
   Las de poursuivre en vain l'Ophir** insaisissable,
   Tu fondas, en un pli de ce golfe enchante
   Ou l'etendard royal par tes mains fut plante,
   Une Carthage neuve au pays de la Fable.
  
   Tu voulais que ton nom ne fut point perissable,
   Et tu crus l'avoir bien pour toujours cimente
   A ce mortier sanglant dont tu fis ta cite ;
   Mais ton espoir, soldat, fut bati sur le sable.
  
   Carthagene etouffant sous le torride azur,
   Avec ses noirs palais voit s'еcrouler ton mur
   Dans l'Ocean fievreux qui devore sa greve ;
  
   Et seule, a ton cimier brille, o Conquistador,
   Hеraldique temoin des splendeurs de ton reve,
   Une ville d'argent qu'ombrage un palmier d'or.
  
   *Сонет посвящён испанскому конкистадору Педро де Эредиа, основавшему в 1532 году город Картахену де лас Индиас (Индейский Карфаген) в Колумбии. Однофамилец конкистадора,
   поэт считает его своим предком.
   **Сказочно богатая страна Африки, откудa вывозили золото корабли царя Соломона.
  
  
  
   Жозе-Мариа ле Эредиа
   Ему же (Основателю города)*
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   Au meme*
  
   Те в пампе и в лесах, вдоль рек, у Андских стен,
   громили племена ацтеков, инков, яков**,
   добыли имена и тьму почётных знаков
   да званий и наград совсем ненужный тлен.
  
   Но ты! Ты основал свой Новый Карфаген*,
   прославил весь мой род, не звёздами забрякав, -
   твой подвиг с тем, чужим, совсем не одинаков.
   Ты с Магдалены*** Крест принёс на Дариен****.
  
   Хлебнувший огонька из пушек и пищалей,
   на острове средь гроз, под хлещущей волной,
   твой город - весь в церквях за мощью крепостной.
  
   Наследники твои - без княжеских регалий,
   зато монету бьют со смыслом и с душой.
   Там град из серебра под пальмой золотой.
  
   Au meme*
  
   Qu'ils aient vaincu l'Inca, l'Azteque, les Hiaquis,
   Les Andes, la foret, les pampas ou le fleuve,
   Les autres n'ont laisse pour vestige et pour preuve
   Qu'un nom, un titre vain de comte ou de marquis.
  
   Toi, tu fondas, orgueil du sang dont je naquis,
   Dans la mer caraibe une Carthage neuve**
   Et du Magdalena jusqu'au Darien qu'abreuve
   L'Atrato, le sol rouge a la croix fut conquis.
  
   Assise sur ton ile ou l'Ocean deferle,
   Malgre les siecles, l'homme et la foudre et les vents,
   Ta cite dresse au ciel ses forts et ses couvents ;
  
   Aussi tes derniers fils, sans trefle, ache ni perle,
   Timbrent-ils leur ecu d'un palmier ombrageant
   De son panache d'or une Ville d'argent.
  
   *Дон Педро Эредиа - испанский конкистадор, основатель (1532 г.)города
   в Колумбии Carthagena de las Indias - Индейская Картахена - Новый Карфаген
   ** Яки -Hiaquis-Yaquis - воинственное индейское племя родом из Мексиканского
   штата Сонора.
   ***Магдалена - река в Колумбии.
   ****Дариен - Панамский перешеек.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Мёртвому городу*
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   A une ville morte*
  
   Здесь нынче у акул охота на макрель.
   а прежде город был - владыка Океана.
   Сюда со всех сторон водили капитаны.
   большие корабли с дарами всех земель.
  
   Но Дрейк пустил здесь в ход и ядра и шрапнель.
   Теперь везде видны прораны да изъяны.
   А дальше Пуанти умножил эти раны,
   и камни стен легли в прибрежную купель
  
   Здесь жгучи небеса. Здесь море - неспокойно.
   О город-ветеран! Тебе всё снятся войны.
   Под строем гордых пальм, под дрожью их ветвей
  
   в угаре снов твоих всё тлеет древний порох.
   Дым славы улетел, а ты не стал трезвей.
   Всё грезишь о былых своих конкистадорах.
  
  
   A une ville morte
   Cartagena de Indias*
   1532-1583-1697
  
   Morne Ville, jadis reine des Oceans !
   Aujourd'hui le requin poursuit en paix les scombres
   Et le nuage errant allonge seul des ombres
   Sur ta rade ou roulaient les galions geants.
  
   Depuis Drake et l'assaut des Anglais mecreants,
   Tes murs desempares croulent en noirs decombres
   Et, comme un glorieux collier de perles sombres,
   Des boulets de Pointis montrent les trous beants.
  
   Entre le ciel qui brule et la mer qui moutonne,
   Au somnolent soleil d'un midi monotone,
   Tu songes, o Guerriere, aux vieux Conquistadors ;
  
   Et dans l'еnervement des nuits chaudes et calmes,
   Berзant ta gloire eteinte, o Cite, tu t'endors
   Sous les palmiers, au long fremissement des palmes.
  
   *Индейская Картахена - город, порт и крепость, основанный
   в Колумбии конкистадором доном Педро Эредиа. Однофамилец конкистадора, поэт с гордостью считает того своим предком. Указанные даты относятся к наиболее важным событиям в истории Картахены. 1532 - год основания города. 1583 - год жестокого нападения на город англичанина Френсиса Дрейка. 1697 - год трагической осады города французом Пуанти.
  
  
   Пленник
   Жозе-Мариа де Эредиа
   (Вольный перевод с французского)
   Le prisonnier
   Jose-Maria de Heredia
  
   Жерому*
  
   Закат раззолотил зелёный небосклон.
   Уже, угомонясь, замолкли муэдзины.
   Усталый крокодил нырнул в постель из тины.
   Над всей большой рекой затихли шум и звон.
  
   Скрестивший ноги бей гашишем опьянён.
   Курильщик записной, он здесь за господина.
   Мечтается ему ! Гребцы согнули спины.
   Черны, обнажены. Вода со всех сторон.
  
   А сзади, на корме, с угрозой и издёвкой
   и дёргая струну рукой своей неловкой,
   горланит с торжеством презлобный арнаут.
  
   И рядом старый шейх - весь в путах, тусклым глазом,
   глядится в зыбкий Нил, теряя бедный разум.
   Мечети - на воде. Качаются, плывут...
  
  
   Le prisonnier
  
   A Gerome.*
  
   La-bas, les muezzins ont cesse leurs clameurs.
   Le ciel vert, au couchant, de pourpre et d"or se frange,
   Le crocodile plonge et cherche un lit de fange,
   Et le grand fleuve endort ses dernieres rumeurs.
  
   Assis, jambes en croix, comme il sied aux fumeurs,
   Le Chef revait, berce par le haschisch etrange,
   Tandis qu'avec effort faisant mouvoir la cange,
   Deux negres se courbaient, nus, au banc des rameurs.
  
   A l'arriere, joyeux et l'insulte a la bouche,
   Grattant l'aigre guzla qui rhythme un air farouche,
   Se penchait un Arnaute a l'oeil feroce et vil ;
  
   Car lie sur la barque et saignant sous l'entrave,
   Un vieux Scheikh regardait d'un air stupide et grave
   Les minarets pointus qui tremblent dans le Nil.
  
  
   *Gerome Jean Leon - французский художник (1824 - 1904).
   Эредиа написал свой сонет "Пленник" по сюжету
   картины этого художника.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Художник
   (Перевод с французского).
   Un Peintre
   Jose-Maria de Heredia
  
   Он понял всю древность истоков, все тайны глубоких зрачков,
   задумчивость и одинокость, смотрящие днями и ночью
   на гладь пустоватых просторов, на серую с розовым почву,
   где тисы да плющ на заборах скрывают усадебный кров.
  
   Он видел дрожание буков на вздыбленных склонах холмов.
   Там осенью, в самую скуку, все ветры бушуют пресклочно
   и солнце спешит, как на стапель, за волны, в бурунные клочья.
   И солоны губы от капель разбитых о рифы валов.
  
   Он видел красу Океана и грусть этой шири искристой
   в зеркальности ласковой ванны с играющим в ней аметистом.
   Под пеной цвели изумруды, струился спокойный сапфир.
  
   Он схватывал каждое чудо, воды и теней устремленье.
   И в тесном картинном экране вмещался огромнейший мир -
   весь запад бретогского неба в песчаном его отраженье.
  
  
   Un peintre
   A Emmanuel Lansyer.*
  
   Il a compris la race antique aux yeux pensifs
   Qui foule le sol dur de la terre bretonne,
   La lande rase, rose et grise et monotone
   Ou croulent les manoirs sous le lierre et les ifs.
  
   Des hauts talus plantes de hetres convulsifs,
   Il a vu, par les soirs tempetueux d'automne,
   Sombrer le soleil rouge en la mer qui moutonne ;
   Sa levre s'est salee a l'embrun des recifs.
  
   Il a peint l'Ocean splendide, immense et triste,
   Ou le nuage laisse un reflet d'amethyste,
   L'emeraude ecumante et le calme saphir ;
  
   Et fixant l'eau, l'air, l'ombre et l'heure insaisissables,
   Sur une toile etroite il a fait reflechir
   Le ciel occidental dans le miroir des sables.
  
   *Эмманюэль Лансье (1835-1881) - французский художник, посвятивший
   значительную часть своего творчества Бретани и её жителям.
  
   Штудии.
  
   Вариант перевода четырёхстопным амфибрахием:
  
   Он понял все тайны бретонских зрачков,
   внимательных днём и задумчивых ночью,
   привычных к стающим пред ними воочью
   зелёным заслонам меж старых домов.
  
   Он видывал буки на склонах холмов,
   пригнутые ветром, как лютой немочью.
   Ему не приелись бурунные клочья
   и соль на губах от прибрежных штормов.
  
   Красу Океана нашёл он в искристом
   сверкании с блещущим там аметистом.
   В волне изумрудной светился сапфир.
  
   Он схватывал в красках порыв и стремленье
   и в тесную рамку вмещался весь мир,
   огромное небо в земном отраженье.
  
  
   Вариант перевода шестистопным ямбом.
  
   В задумчивых глазах бретонских земляков
   он зорко разглядел их крепкую породу,
   влюблённую в свою неяркую природу,
   просторы пёстрых ланд и тисы меж домов.
  
   Он вглядывался вдаль с крутых лесных холмов,
   привычных к бурным дням в осеннюю невзгоду,
   следя по вечерам, как солнцe сядет в воду,
   и в брызгах ощущал солёный вкус валов.
  
   Он видел Океан сверкающим и чистым.
   В нём тени облаков светились аметистом,
   струился изумруд, поблескивал сапфир.
  
   Он схватывал волну, пространство и мгновенье.
   И в узком полотне вмещался целый мир -
   закатный небосвод в зеркальном отраженье.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Бретань
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   Bretagne
  
   Чтоб бодрая струя смиряла мрачный разум,
   морских солёных брызг пора тебе хлебнуть.
   Пусть вольные ветра переполняют грудь,
   Прибой Арвора* пусть зажжёт тебя экстазом.
  
   Утёсы здесь в цвету на радость скалолазам.
   Здесь гномы из легенд и сказочная жуть.
   Здесь кланы с древних лет хранят былую суть.
   Устои их прочны - хоть сравнивай с алмазом.
  
   Над ландами - холмы. Взгляни оттуда вниз.
   В суровый небосвод стучится кипарис.
   В менгире - древний прах героя-великана.
  
   Спокойны под водой, куда не дунет бриз,
   великий Оксисмор** и сладострастный Ис**.
   И ты утешишься под рокот океана.
  
  
  
   Bretagne
  
   Pour que le sang joyeux dompte l'esprit morose,
   Il faut, tout parfume du sel des goemons,
   Que le souffle atlantique emplisse tes poumons ;
   Arvor* t'offre ses caps que la mer blanche arrose.
  
   L'ajonc fleurit et la bruyere est deja rose.
   La terre des vieux clans, des nains et des demons,
   Ami, te garde encor, sur le granit des monts,
   L'homme immobile aupres de l'immuable chose.
  
   Viens. Partout tu verras, par les landes d'Arez,
   Monter vers le ciel morne, infrangible cypres,
   Le menhir sous lequel git la cendre du Brave ;
  
   Et l'ocean, qui roule en un lit d'algues d'or
   Is** la voluptueuse et la grande Occismor**,
   Bercera ton coeur triste a son murmure grave
  
   *Арвор - Арморика, древнее название Бретани.
   **Ис, Оксисмор - полулегендарные старинные города, поглощённые морем.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа Похороны
   (Перевод с французского)
   Les funerailles
   Jose-Maria de Heredia
  
   По смерти всех бойцов, в бою не знавших срама,
   изображенья их народ Эллады нёс
   сквозь скальный край Пифо - долину вечных гроз
   среди Фокидских гор - к возвышенному храму.
  
   Там общий сбор Теней. Для них внизу и прямо -
   лучами осветив гробницы и утёс,
   и весь Архипелаг, и Саламинский плёс -
   торжественно поёт ночная панорама.
  
   Свой собственный исход томит мой ветхий ум.
   Отыщут узкий гроб. Оденут труп в костюм.
   Заплатят за обряд, за свечи и за место.
  
   А грезится судьба античных молодцов,
   их гибель в цвете лет, достойная бойцов.
   Их мрачные друзья. Их скорбные невесты.
  
  
  
   Les funerailles
  
   Vers la Phocide illustre, aux temples que domine
   La rocheuse Pytho toujours ceinte d'eclairs,
   Quand les guerriers anciens descendaient aux enfers,
   La Grece accompagnait leur image divine.
  
   Et leurs Ombres, tandis que la nuit illumine
   L'Archipel radieux et les golfes deserts,
   Ecoutaient, du sommet des promontoires clairs,
   Chanter sur leurs tombeaux la mer de Salamine.
  
   Et moi je m'eteindrai, vieillard, en un long deuil ;
   Mon corps sera cloue dans un etroit cercueil
   Et l'on paira la terre et le pretre et les cierges.
  
   Et pourtant j'ai reve ce destin glorieux
   De tomber au soleil ainsi que les aieux,
   Jeune encore et pleure des heros et des vierges.
  
  
   Жозе Мариа де Эредиа Сбор винограда
   (Перевод с французского)
   Vendange
   Jose Maria de Heredia
  
   Собравши виноград, все стали пошумней.
   Согнали тишину рабочего процесса.
   Компанией идут к своим давильным прессам.
   Все женщины поют. Пришла пора затей.
  
   В похожий вечерок, при кликах лебедей,
   на Наксосе, во мгле дымящейся завесы,
   сам Укротитель Вакх, отважный сын Зевеса,
   с Критянкой пировал в кругу шальных друзей.
  
   Как все вакханты пьян, он тирс обвил плющом.
   Осилив всех богов, он волен был во всём.
   Он путы снял с пантер, и ошалели звери.
  
   А Осень, груз гроздей в передник наложив,
   подвешивала их участникам мистерий
   в густую смоль волос и в бронзу жёстких грив.
  
  
  
  
   Vendange
   Les vendangeurs lasses ayant rompu leurs lignes,
   Des voix claires sonnaient a l'air vibrant du soir
   Et les femmes, en choeur, marchant vers le pressoir,
   Melaient a leurs chansons des appels et des signes.
  
   C'est par un ciel pareil, tout blanc du vol des cygnes,
   Que, dans Naxos fumant comme un rouge encensoir,
   La Bacchanale vit la Cretoise s'asseoir
   Aupres du beau Dompteur ivre du sang des vignes.
  
   Aujourd'hui, brandissant le thyrse radieux,
   Dionysos vainqueur des betes et des Dieux
   D'un joug enguirlande n'etreint plus les pantheres ;
  
   Mais, fille du soleil, l'Automne enlace encor
   Du pampre ensanglante des antiques mysteres
   La noire chevelure et la criniere d'or.
  
  
   Жозе- Мариа де Эредиа Сиеста
   (Перевод с французского)
   La sieste
   Jose-Maria de Heredia
  
   Никто не прожужжит, ни стрёкота, ни гуда.
   Такой жары, как здесь, и в пекле не найдёшь.
   Просеявшись в листве, весь воздух стал похож
   на бархатную ткань с отливом изумруда.
  
   Слепящий Юг прорвал зелёные запруды.
   И свет и тень в саду слились в сплошную дрожь.
   Из вспышек, в полусне - кругом, везде и сплошь,
   сплелись, как-будто сеть, цветастые причуды.
  
   В лучах - слепящий блеск с мельканьем огоньков.
   К ним льнёт весёлый рой роскошных мотыльков.
   И всюду белый цвет и запах туберозы.
  
   А пальцы, трепеща, нащупывают нить.
   Я сетью золотой пытаюсь изловить
   и спрятать под замок нахлынувшие грёзы.
  
  
  
  
   La sieste
  
   Pas un seul bruit d'insecte ou d'abeille en maraude,
   Tout dort sous les grands bois accables de soleil
   Ou le feuillage epais tamise un jour pareil
   Au velours sombre et doux des mousses d'emeraude.
  
   Criblant le dome obscur, Midi splendide y rode
   Et, sur mes cils mi-clos alanguis de sommeil,
   De mille eclairs furtifs forme un reseau vermeil
   Qui s'allonge et se croise a travers l'ombre chaude.
  
   Vers la gaze de feu que trament les rayons,
   Vole le frele essaim des riches papillons
   Qu'enivrent la lumiere et le parfum des seves ;
  
   Alors mes doigts tremblants saisissent chaque fil,
   Et dans les mailles d'or de ce filet subtil,
   Chasseur harmonieux, j'emprisonne mes reves.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа
   Небесный герб
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
   Blason celeste
  
   Лазоревый закат - эмалевый узор.
   В нём цепи облаков под светлым небосклоном,
   и пурпур с серебром над медным и зелёным
   слились в громадный герб, венчающий простор.
  
   Геральдика на вкус - все звери на подбор:
   Единорог, змея и леопард с драконом.
   Чудовищ то собьёт всех вместе ветрогоном,
   то вздыбятся они, ветрам наперекор.
  
   Фантазия твердит: в сраженьях без примера
   архангельских дружин и войска Люцифера
   тот герб себе стяжал сам Вождь небесных сил.
  
   Как рыцари потом - в Царьграде, на Босфоре,
   Святой Архистратиг победно возносил
   круг солнца золотой над изумрудом моря.
  
   Blason celeste
  
   J'ai vu parfois, ayant tout l'azur pour email,
   Les nuages d'argent et de pourpre et de cuivre,
   A l'occident ou il s'eblouit a les suivre
   Peindre d'un grand blason le celeste vitrail.
  
   Pour cimier, pour supports, l'heraldique betail,
   Licorne, leopard, alerion ou guivre,
   Monstres, geants captifs qu'un coup de vent delivre,
   Exhaussent leur stature et cabrent leur poitrail.
  
   Certe, aux champs de l'espace, en ces combats etranges
   Que les noirs Seraphins livrerent aux Archanges,
   Cet ecu fut gagne par un Baron du ciel ;
  
   Comme ceux qui jadis prirent Constantinople,
   Il porte, en bon croise, qu'il soit George ou Michel,
   Le soleil, besant d'or, sur la mer de sinople.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа Floridum mare*
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
  
   Хлебное поле в валах, в переливах волны.
   Ветер колышет и гнёт беспредельную ниву.
   Будто бушприт корабля, заблудившимся дивом
   смотрится где-то вдали силуэт бороны.
  
   В пурпуре вечера краскам границы тесны.
   Море белеет у ног - как в барашках отлива.
   Сине-зелёное вдруг лиловеет игриво.
   А в бесконечности - зелень огромной страны.
  
   Носятся чайки вверху и от края до края.
   В спелых хлебах желтизна - это зыбь золотая.
   Так вот и кружатся. В выкриках - радостный зов.
  
   Встречным потоком с земли - медоносные бризы.
   Мчатся на волю хмельным и летучим капризам
   из Океана Цветов - лепестки мотыльков.
   Les Trophees, 1893
  
  
   Floridum mare*
  
   La moisson debordant le plateau diapre
   Roule, ondule et deferle au vent frais qui la berce;
   Et le profil, au ciel lointain, de quelque herse
   Semble un bateau qui tangue et leve un noir beaupre.
  
   Et sous mes pied, la mer, jusqu'au couchant pourpre,
   Ceruleenne ou rose ou violette ou perse
   Ou blanche des moutons que le reflux disperse,
   Verdoie a l'infini comme un immense pre
  
   Aussi les goelands qui suivent la maree
   Vers les bles murs que gonfle une houle doree
   Avec des cris joyeux, volaient en tourbillons;
  
   Tandis que, de la terre, une brise emmiellee
   Eparpillait au gre de leur ivresse ailee
   Sur l'Ocean fleuri des vols de papillons.
  
   *Floridum mare - цветущее море (Латынь)
  
   Штудии
   Перевод шестистопным ямбом.
  
   Поля уже тучны и золотом полны.
   Волною на ветру заколыхалась нива.
   Бушпритом корабля забавно и красиво
   глядится силуэт забытой бороны.
  
   Вблизи, у самых ног, массивы зелены.
   В закатах, как придут, - вишнёвые отливы.
   Барашки волн - белы, разгульны и игривы,
   а в далях без краёв все краски сплетены.
  
   И чайки здесь кружат, с приливом долетая.
   И тут под ними зыбь, но только золотая,
   да бойкая волна, да ласковый туман.
  
   Навстречу птицам, в лёт, во власть медовым бризам,
   вздымает мотыльков привычный к их капризам
   весёлый боевой Цветущий Океан.
  
  
   Жозе Мариа де Эредиа Закатное солнце
   (Перевод с французского)
   Soleil couchant
   Jose Maria de Heredia
  
   Терновник оживил окрестность горных скал.
   Закат позолотил суровую вершину.
   А снизу, вдалеке, волна полощет тину.
   Не то там старт морской, не то земной финал.
  
   Здесь царство тишины. Начало всех начал.
   Торжественный возврат к забытому зачину.
   Спокойствие молитв. Я тоже не премину.
   А море, рокоча, вплетает свой хорал.
  
   Но с пастбищных долин, с большого расстоянья,
   доносятся наверх то топот, то мычанье
   бредущих к дому стад с недоенным скотом.
  
   Весь длинный горизонт скрывается за тенью.
   Кричащие цвета тускнеют в затемненье,
   и солнце веер свой сложило перед сном.
  
  
   Soleil couchant
   Les ajoncs eclatants, parure du granit,
   Dorent l'apre sommet que le couchant allume ;
   Au loin, brillante encor par sa barre d'ecume,
   La mer sans fin commence ou la terre finit.
  
   A mes pieds c'est la nuit, le silence. Le nid
   Se tait, l'homme est rentre sous le chaume qui fume.
   Seul, l'Angelus du soir, ebranle dans la brume,
   A la vaste rumeur de l'Ocean s'unit.
  
   Alors, comme du fond d'un abime, des traines,
   Des landes, des ravins, montent des voix lointaines
   De patres attardes ramenant le betail.
  
   L'horizon tout entier s'enveloppe dans l'ombre,
   Et le soleil mourant, sur un ciel riche et sombre,
   Ferme les branches d'or de son rouge eventail.
  
  
   Жозе-Мариа де Эредиа Maris stella
  
   (Перевод с французского)
   Jose-Maria de Heredia
  
   В льняных своих чепцах, колени преклонив,
   и в платьицах простых из шерсти и перкаля,
   все жёны рыбаков. Глаза полны печали.
   О каменный причал колотится прилив.
  
   И в массе этих душ звучит один мотив.
   Они мужей, отцов и братьев провожали,
   рисковых моряков Пэмполя и Канкаля...
   Уж многих Океан забрал, не воротив.
  
   Накатится волна и с шумом сходит снова,
   а с берега звучат моления и зовы
   к Спасительной Звезде отважных рыбаков.
  
   И Ангелус звучит , прося Святую Деву...
   Над звонницами всех окрестных городков
   восходят к небесам священные напевы.
  
   (Ангелус - католическая латинская
   молитва, обращённая к Богородице)
  
   Maris stella
  
   Sous les coiffes de lin, toutes, croisant leurs bras
   Vetus de laine rude ou de mince percale,
   Les femmes, a genoux sur le roc de la cale,
   Regardent l'Ocean blanchir l'ile de Batz.
  
   Les hommes, peres, fils, maris, amants, la-bas,
   Avec ceux de Paimpol, d'Audierne et de Cancale,
   Vers le Nord, sont partis pour la lointaine escale.
   Que de hardis pecheurs qui ne reviendront pas !
  
   Par-dessus la rumeur de la mer et des cotes
   Le chant plaintif s'eleve, invoquant a voix hautes
   L'Etoile sainte, espoir des marins en peril ;
  
   Et l'Angelus, courbant tous ces fronts noirs de hale,
   Des clochers de Roscoff a ceux de Sybiril
   S'envole, tinte et meurt dans le ciel rose et pale.
  
   Жозе-Мариа де Эредиа Купание
   (Перевод с французского)
   Le bain
   Jose-Marie de Heredia
  
   В солёной туче брызг, в полуденном пожаре,
   совсем без ничего, ничем не стеснены,
   и конь и человек ступили в шум волны
   как сказочный кентавр, в неразделимой паре.
  
   Седок и жеребец, друг друга не мытаря,
   хоть струи бойких волн довольно холодны,
   и запахом морским, и радостью полны,
   и соль блестит у них на гриве и загаре.
  
   Вздувается волна, становится стеной,
   ярится, как взбесясь, под выкрики и ржанье.
   Где хлещет конский хвост - хрустальное сверканье
  
   и каждый волосок - как в плёнке голубой.
   Конь взвился на дыбы. Купальщики в задоре.
   А море бьёт волной - и не отступит в споре.
  
  
   Le bain
  
   L'homme et la bete, tels que le beau monstre antique,
   Sont entres dans la mer, et nus, libres, sans frein,
   Parmi la brume d'or de l'acre pulverin,
   Sur le ciel embrase font un groupe athletique.
  
   Et l'etalon sauvage et le dompteur rustique,
   Humant a pleins poumons l'odeur du sel marin,
   Se plaisent a laisser sur la chair et le crin
   Fremir le flot glace de la rude Atlantique.
  
   La houle s'enfle, court, se dresse comme un mur
   Et deferle. Lui crie. Il hennit, et sa queue
   En jets eblouissants fait rejaillir l'eau bleue ;
  
   Et, les cheveux epars, s'effarant dans l'azur,
   Ils opposent, cabres, leur poitrail noir qui fume,
   Au fouet echevele de la fumante ecume.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"