Корман Владимир Михайлович : другие произведения.

200 Переводы стихов с разных языков

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Переводы стихотворений с испанского, итальянского, немецкого и словенского языков.
  Хорхе Луис Борхес 1964 (II)
  (Перевод с испанского)
  
  Я знаю, счастье неосуществимо.
  Но много есть печалей поважней.
  Чем только ни забит любой из дней ?
  Пучина дел, а жизнь вступает в зиму.
  
  Часы томительно проходят мимо,
  а смерть - загадка сумрачней морей
  и целит в нас. От всех её затей
  и солнце и луна наденут схиму.
  
  Умрёт любовь, а данное тобой
  и вдруг оборванное наслажденье
  навек теряет всякое значенье.
  
  Утешусь лучше собственной тоской.
  А ноги сами быстро зашагали
  к знакомой двери в памятном квартале.
  
  
  Jorge Luis Borges 1964 (II)
  
  Ya no sere feliz. Tal vez no importa.
  Hay tantas otras cosas en el mundo;
  Un instante cualquiera es mas profundo
  Y diverso que el mar. La vida es corta,
  Y aunque las horas son tan largas, una
  Oscura maravilla nos acecha,
  La muerte, ese otro mar, esa otra flecha
  Que nos libra del sol у de la luna
  Y del amor. La dicha que me diste
  Y me quitaste debe ser borrada;
  Lo que era todo tiene que ser nada.
  Solo me queda el goce de estar triste,
  Esa vana costumbre que me inclina
  Al Sur, a cierta puerta, a cierta esquina.
  
  Перевод Сергея Бойченко:
  
  не буду счастлив уже. да и не важно.
  есть столько других вещей в этом мире;
  мгновение глубже бывает, богаче, чем море,
  и часто более нужно.
  жизнь коротка, а часы растекаются в сны,
  но удивительно пасмурное часто ловит пострела -
  смерть, это море другое, эта чужая стрела,
  освобождает нас и от солнца и от луны,
  
  и от любви. все, что сказано было в начале
  тобой, все, что бросила -- вычеркну одним махом,
  что было жизнью моей должно обернуться прахом.
  только если радость оставит, я обращусь к печали,
  эта привычка клятая, этот тлеющий угль,
  к югу гонит меня, в нужную дверь и за нужный угол.
  
  
  Герардо Диего Песня о Дуэро.
  (Перевод с испанского).
  
  Река Дуэро, река Дуэро,
  никто нейдёт, тебя сопровождая,
  не слушает никто из кабальеро,
  что без конца поёт струя речная.
  
  И город стал к тебе спиною
  с повадкой трусоватою и грубой -
  не хочет, глядя в зеркало речное,
  увидеть лик свой, старый и беззубый.
  
  Ты улыбаешься, Дуэро,
  как в серебре, свет Солнца отражая,
  и мелешь, не спеша, за мерой меру,
  обычно негустые урожаи.
  
  Меж многих статуй, гордой славой полных,
  меж тополей, стоящих будто свечи,
  ты движешься, неся в ткучих волнах
  слова любви и колдовские речи.
  
  Ответь, кто б смог, сквозь время и препоны,
  идти, как ты, и, не сбивая шага,
  петь вечно те же неизменные канцоны,
  хотя в тебе всегда иная влага.
  
  Река Дуэро, река Дуэро !
  Хотя напев твой сладок и чудесен,
  не слушает никто из кабальеро
  твоих извечных, но не модных песен -
  
  за исключеньем лишь влюблённых,
  что, сердцу и рассудку не переча,
  находят там - чтоб сеять в водах сонных -
  слова любви и колдовские речи.
  
  
  Gerardo DIEGO (1896-1987).
  ROMANCE DEL DUERO.
  
  Rio Duero, rio Duero !
  Nadie a acomparte baja,
  nadie se detiene a oir
  tu eterna estrofa de agua.
  
  Indiferente o cobarde,
  la ciudad vuelve la espalda.
  No quiere ver en tu espejo
  su muralla desdentada.
  
  Tu, viejo Duero, sonries
  entre tus barbas de plata,
  moliendo con tus romances
  las cosechas mal logradas.
  
  Y entre los santos de piedra
  y los Alamos de magia
  pasas llevando en tus ondas
  palabras de amor, palabras.
  
  Qien pudiera como tu,
  a la vez qieto y en marcha,
  cantar siempre el mismo verso,
  pero con distinta agua.
  
  Rio Duero, rio Duero,
  nadie a estar contigo baja,
  ya nadie quiere atender
  tu eterna estrofa olvidada,
  
  sino los enamorados,
  que preguntan por sus almas
  y siembran en tus espumas
  palabras de amor, palabras.
  
  
  Франце Прешерн* Здравица
  (Перевод со словенского)
  
  1.
  Друзья ! Возьмём бокалы.
  Пускай в нас бодрость льёт лоза,
  чтоб в жилах кровь взыграла
  и ярче вспыхнули глаза.
  На века
  прочь, тоска,
  и будь надежда в нас крепка.
  2.
  Кого почтим сначала ?
  О чём у нас душа поёт ?
  Не небо ль охраняло
  наш милый край и весь народ ?
  Сыновей,
  дочерей
  родных словенских матерей !
  3.
  И пусть удары молний
  врагов разят из грозных туч,
  чтоб нам жилось привольней
  и край славянский был могуч !
  Пусть живут
  люди тут
  вовек не зная рабских пут !
  4.
  Пусть в мир, где нет тиранства
  войдём мы все, и сын, и внук !
  Счастливое славянство
  сойдётся в общий дружный круг.
  А чужим
  их режим
  вводить у нас не разрешим !
  5.
  Храни вас бог, славянки !
  Красуйтесь ярче, чем цветы.
  Не сыщешь в иностранке
  столь милой сердцу красоты.
  Пусть крепки
  как штыки,
  растут в семье у вас сынки.
  
  (Строфа из первой редакции 1844 года, не включённая автором в текст 1846 года:
  
  Есть важная причина
  и милым дочкам дать наказ:
  пускай вам всем чужбина
  не обольщает юных глаз -
  лишь пожар
  лютых свар
  грозит от новых янычар).
  
  6.
  И снова, влага, брызни !
  Поднимем тост за молодёжь.
  Пусть в вас любовь к отчизне
  не вытравляют яд и ложь.
  Грозный год
  вновь грядёт,
  и поднимет нас в поход.
  7.
  Да здравствуют народы,
  все нации любой земли,
  чтоб все друзья свободы
  навек к согласию пришли,
  чтоб без бед
  жил весь свет
  и добрым другом стал сосед.
  8.
  А прежде, чем расстаться,
  друзья, мы выпьем, наконец,
  за нас, за наше братство,
  за доброту людских сердец,
  Пусть сюда
  навсегда
  к нам хлынут славные года !
  
  Дай нам бог
  долгий срок
  жить на счастье без тревог !
  
  France Preseren (Preschern)* Zdravljica
  1.
  Prijatlji, obrodile
  so trte vince nam sladko,
  ki nam ozivlja zile,
  srce razjasni in oko,
  ki utopi
  vse skrbi,
  v potrtih prsih up budi!
  2.
  Komu narpred veselo
  zdravljico, bratje! c'mo zapet'!
  Bog naso nam dezelo,
  Bog zivi ves slovenski svet,
  brate vse,
  kar nas je
  sinov slovenske matere!
  3.
  V sovraznike 'z oblakov
  rodu naj nas'ga tresi grom;
  prost, ko je bil ocakov,
  naprej naj bo Slovencov dom;
  naj zdrobe
  njih roke
  si spone, ki jih se teze!
  4.
  Edinost, sreca, sprava
  k nam naj nazaj se vrnejo;
  otrok, kar ima Slava,
  vsi naj si v roke sezejo,
  de oblast
  in z njo cast,
  ko pred, spet nasa boste last!
  5.
  Bog zivi vas Slovenke,
  prelepe, zlahtne rozice;
  ni take je mladenke,
  ko nase je krvi dekle;
  naj sinov
  zarod nov
  iz vas bo strah sovraznikov!
  
  (Строфа из редакции "Здравицы" 1844 года, исключённая автором из редакции 1846 года:
  
  Ljubezni sladke spone
  naj vezejo vas na nas rod,
  v njim sklepajte zakone,
  de nikdar vec naprej od tod
  hcer sinov
  zarod nov
  ne bo pajdas sovraznikov!)
  
  6.
  Mladenci, zdaj se pije
  zdravljica vasa, vi nas up;
  ljubezni domacije
  noben naj vam ne usmrti strup;
  ker zdaj vas
  kakor nas,
  jo srcno branit' klice cas!
  7**.
  Zive naj vsi narodi,
  ki hrepene docakat' dan,
  ko, koder sonce hodi,
  prepir iz sveta bo pregnan,
  ko rojak
  prost bo vsak,
  ne vrag, le sosed bo mejak!
  8.
  Nazadnje se, prijatlji,
  kozarce zase vzdignimo,
  ki smo zato se zbrat'li,
  ker dobro v srcu mislimo;
  dokaj dni
  naj zivi
  vsak, kar nas dobrih je ljudi!
  
  Bog naj vse
  Kar nas je
  Zivi tovarse zdrazene.
  
  1846
  
  Справка.
  *Франце Прешерн - выдающийся словенский поэт (1800-1849)
  **В настоящее время седьмая строфа "Здравицы" Франца Прешерна является текстом
  национального гимна Словении.
  
  
  Теодор Шторм Город
  (Перевод с немецкого)
  
  Здесь серое море и серый пляж,
  поблизости город.
  Туман омрачает пейзаж,
  а в море - всегда ералаш.
  Некрасочный город.
  
  Здесь леса нет, чтоб дать приют
  галдящим птичьим станам.
  И гуси, пролетая тут,
  лишь хриплые возгласы шлют
  прибрежным бурьянам.
  
  Но сердце отдано тебе,
  серый город у моря.
  Ты - юная прелесть в судьбе.
  И я улыбаюсь тебе,
  серый город у моря.
  
  
  Theodor Storm DIE STADT
  
  Am grauen Strand, am grauen Meer
  Und seitab liegt die Stadt.
  Der Nebel drueckt die Daecher schwer,
  Und durch die Stille braust das Meer
  Eintoenig in die Stadt.
  
  Es rauscht kein Wald, es schlaegt im Mai
  Kein Vogel ohn" Unterlass;
  Die Wandergans mit hartem Schrei
  Nur fliegt in Herbstesnacht vorbei,
  Am Strande weht das Gras.
  
  Doch haengt mein ganzes Herz an Dir,
  Du graue Stadt am Meer;
  Der Jugend Zauber fuer und fuer
  Ruht laechelnd doch auf dir, auf dir,
  Du graue Stadt am Meer.
  
  Справка.
  Это стихотворение известно в русском переводе Е.Витковского.
  
  
  Роланд Беч Тост
  Раздел: Наследники Лозинского (Рубрика)
  
  
  Роланд Беч Тост
  
  В Вине - венец и плод забот.
  В Вине есть Солнце, труд и пот.
  В Вине - дыхание Отчизны.
  В Вине дух праздника и тризны.
  В Вине - ни зла, ни укоризны.
  В Вине - магическая призма.
  В Вине - курантов перезвон.
  В Вине - и Правда, и Закон.
  В Вине - Рождение и Смерть,
  Вино живит Земную Твердь.
  Плещи ж, Вино, и жарче брызни !
  В Вине зерцало нашей Жизни.
  
  Roland Betsch
  Тирольский поэт.
  (1888-1945)
  
  * * *
  Im Wein sind Muehe, Winzers Fleiss.
  Im Wein sind Sonne, Sorg` und Schweiss.
  Im Wein ist Erde neu erstanden.
  Im Wein ist Geist aus Vaeters Landen.
  Im Wein sind Schoepfung, Hoffen, Bangen.
  Im Wein sind Jahre eingefangen.
  Im Wein sind Wahrheit, Leben, Tod.
  Im Wein sind Nacht und Morgenrot
  und Jugend und Vergaenglichkeit.
  Im Wein der Pendelschlag der Zeit.
  Wir selbst sind Teil von Wein und Reben.
  Im Weine spiegelt sich das Leben.
  
  
  Фердинанд Фрейлиграт Подмастерья столяра
  (Перевод с немецкого).
  
  "Тоска, невесёлый, ужасный труд !
  Я доски строгаю, и ляжет в них труп !"
  
  "Ты - доброе сердце , чуднАя душа !
  Хоронят чужого тебе малыша".
  
  "А руки трясутся, они - как кривые.
  Такою работой я занят впервые".
  
  "Впервые! Не важно который тот гроб.
  Прими мой совет и не морщи свой лоб.
  
  Пили и строгай да гони-ка ты стружки,
  и пусть веселее бегут завитушки.
  
  Сшивай эти доски да ящик построй
  и чёрною краской опрятней покрой.
  
  Возьми сколько надобно стружек шуршащих
  И сыпь пощедрей в проолифленный ящик.
  
  На стружках с опилками - то-то покой.
  У нас, столяров, это пунктик такой.
  
  А гробик снеси разнесчастным тем людям.
  Загрузят, забьют - мы о них позабудем".
  
  "Я доски разрежу, проверю длину,
  измерю везде, в ширину, в толщину,
  
  потом прострогаю, сниму все занозы,
  но руки слабеют да катятся слёзы.
  
  Я доски, как надо, собью здесь и там,
  а сердце разбито почти пополам.
  
  Тоска, невесёлый, ужасный труд !
  Я доски строгаю, и ляжет в них труп".
  
  
  Ferdinand Freiligrath Die Schreinergesellen
  
  "Fuerwahr, ein traurig, ein schaurig Thun!
  Eine Leiche soll zwischen den Brettern hier ruhn!"
  
  "Du Weichherz! wie, deine Thraene rinnt?
  Was schiert dich fremder Leute Kind?""
  
  "So sei doch auch nur nicht gleich so arg,
  Bedenk', es ist ja mein erster Sarg!"
  
  "Sei's erster, sei's letzter! da, thu' mir Bescheid!
  Und sing' eins, und schaff' dir kein Herzeleid!
  
  Zerschneide die Bretter, und nimm den Stab,
  Und hoble die knirschenden Spaene ab!
  
  Und fuege zusammen wohl Brett an Brett,
  Und schwaerze fein sauber das enge Bett!
  
  Und leg' in den firnissduftenden Schrein
  Die Spaene, die abgefall'nen, hinein!
  
  Auf den Spaenen muss ruhn der verwesliche Staub,
  Das ist ein gemeiner Schreinerglaub'.
  
  Und trage den Sarg in's Trauerhaus!
  Leich' hinein! Deckel zu! und dann ist's aus!""
  
  "Wohl zerschneid' ich die Bretter, wohl nehm' ich den Stab,
  Wohl mess' ich hinauf, und wohl mess' ich herab.
  
  Wohl hobl' ich die rauhen Bretter glatt,
  Doch mein Aug' ist trueb, und mein Arm ist matt.
  
  Wohl fueg' ich die Bretter hin und her,
  Doch mein Herz ist voll, und mein Herz ist schwer.
  
  O, ein traurig Thun und ein schaurig Thun!
  Eine Leiche soll zwischen den Brettern hier ruhn!"
  1848
  Ferdinand Freiligrath (1810 - 1876)
  
  Перевод Михаила Ларионовича Михайлова (1829-1865)
  У ГРОБОВШИКА
  "Горькое дело! Страшное дело!
  Ляжет в досках этих мёртвое тело!"
  
  "Вот ешё выдумал горе какое!
  Нам что за дело? Не наше - чужое!"
  
  "Полно бранить! Разве я виноват?
  Первый ведь гроб я работаю, брат!"
  
  "Первый, последний ли - что за забота?
  Пой: веселее под песни работа.
  
  Доски распилишь - отмерь же, смотри!
  Выстругай глаже и стружки сбери!
  
  Доску к доске пригони поплотнее:
  Тесно лежать, так, чтоб было теплее.
  
  Выскрасить; дно и бока уложить
  Стружками надо, а сверху обить.
  
  Стружки приличней, чем пух или перья;
  Это старинное наше поверье.
  
  Гроб ты снесёшь; а как мёртвый уж в нём,
  Крышку захлопнул - и дело с концом!"
  
  "Всё это знаю я! Доски исправно
  Я распилил и их выстругал славно+
  
  Только всё дрожь не проходит в руках,
  Только всё слёзы стоят на глазах.
  
  Струг ли, пилу ли рука моя водит,
  Сердце всё мрёт, словно кровью исходит.
  
  Горькое дело! Страшное дело!
  Ляжет в досках этих мёртвое тело!"
  
  (Перевод выполнен в 1860 году)
  
  
  Маттиас Клаудиус Вечерняя песня
  (Перевод с немецкого).
  
  Луна взошла недавно,
  и звёзды блещут славно,
  и мир как осиян.
  А лес молчит, чернея,
  и, над лугами рея,
  поднялся колдовской туман.
  
  И всё, лучась приветом,
  под сумеречным светом
  обнял ночной уют.
  Мир кажется светлицей
  с пылающей жар-птицей,
  где беды стихнут и заснут.
  
  Знакома ль вам картинка ?
  Луна - лишь половинка,
  а сеет чудеса !
  Себя мы в боги прочим,
  над тем и тем хохочем,
  а нужно глянуть в небеса.
  
  Богаты мы грехами,
  и гордость правит нами,
  не сведущи ни в чём.
  Всё в творческом старанье
  плетём кудель мечтанья,
  да только к толку не придём,
  
  Явись нам, мудрость Божья.
  Не дай увлечься ложью
  и гнаться за пустым.
  Как дети в мирной роще,
  быть набожней и проще,
  вольней и радостней хотим.
  
  Бери нас в день кончины
  без тягостной кручины,
  и пусть не страждет плоть.
  А души, взяв с собою
  на небо голубое
  впусти в Твой светлый рай, Господь.
  
  Спустилась ночь Господня.
  Пора уж лечь сегодня.
  Будь каждый обогрет.
  Стань, Господи, добрее
  и дай заснуть скорее,
  и пусть уснёт больной сосед.
  
  Matthias Claudius (1740 - 1815)
  Abendlied
  
  Der Mond ist aufgegangen
  Die goldnen Sternlein prangen
  Am Himmel hell und klar.
  Der Wald steht schwarz und schweiget,
  Und aus den Wiesen steiget
  Der weisse Nebel wunderbar.
  
  Wie ist die Welt so stille,
  Und in der Daemmrung Huelle
  So traulich und so hold!
  Als eine stille Kammer,
  Wo ihr des Tages Jammer
  Verschlafen und vergessen sollt.
  
  Seht ihr den Mond dort stehen? -
  Er ist nur halb zu sehen,
  Und ist doch rund und schoen!
  So sind wohl manche Sachen,
  Die wir getrost belachen,
  Weil unsre Augen sie nicht sehn.
  
  Wir stolze Menschenkinder
  Sind eitel arme Suender,
  Und wissen gar nicht viel.
  Wir spinnen Luftgespinnste,
  Und suchen viele Kuenste,
  Und kommen weiter von dem Ziel.
  Gott, lass uns dein Heil schauen,
  Auf nichts Vergaenglichs trauen,
  Nicht Eitelkeit uns freun!
  Lass uns einfaeltig werden,
  Und vor dir hier auf Erden
  Wie Kinder fromm und froehlich seyn!
  
  Wollst endlich sonder Graemen
  Aus dieser Welt uns nehmen
  Durch einen sanften Tod!
  Und, wenn du uns genommen,
  Lass uns im Himmel kommen,
  Du unser Herr und unser Gott!
  
  So legt euch denn, ihr Brueder,
  In Gottes Namen nieder;
  Kalt ist der Abendhauch.
  Verschon" uns, Gott! mit Strafen,
  Und lass uns ruhig schlafen!
  Und unsern kranken Nachbar auch!
  
  
  Английский перевод из The Epoch Times.
  
  Evening Song
  
  The moon is risen, beaming,
  The golden stars are gleaming
  So brightly in the skies;
  The hushed, black woods are dreaming,
  The mists, like phantoms seeming,
  From meadows magically rise.
  
  How still the world reposes,
  While twilight round it closes,
  So peaceful and so fair!
  A quiet room for sleeping,
  Into oblivion steeping
  The day's distress and sober care.
  
  Look at the moon so lonely!
  One half is shining only,
  Yet she is round and bright;
  Thus oft we laugh unknowing
  At things that are not showing,
  That still are hidden from our sight.
  
  We, with our proud endeavour,
  Are poor vain sinners ever,
  There's little that we know.
  Frail cobwebs we are spinning,
  Our goal we are not winning,
  But straying farther as we go.
  
  God, make us see Thy glory,
  Distrust things transitory,
  Delight in nothing vain!
  Lord, here on earth stand by us,
  To make us glad and pious,
  And artless children once again!
  
  Grant that, without much grieving,
  This world we may be leaving
  In gentle death at last.
  And then do not forsake us,
  But into heaven take us,
  Lord God, oh, hold us fast!
  
  Lie down, my friends, reposing,
  Your eyes in God's name closing.
  How cold the night-wind blew!
  Oh God, Thine anger keeping,
  Now grant us peaceful sleeping,
  And our sick neighbor too.
  Epoch Times
  Last Updated
  Dec 14, 2008
  
  Другой английский перевод.
  
  Evening Song
  The moon has slowly risen,
  the golden starlets glisten
  across the heavens bright.
  The woods stand dark and ponder,
  and from the meadows yonder
  lift magic mists into the night.
  How is the world so quiet
  and, in the cloak of twilight,
  a peaceful place to stay!
  Just like a silent bubble
  where all the daytime's trouble
  shall be forgot and slept away.
  [Four stanzas skipped]
  So, go to bed, my brothers,
  with God and all the others:
  cold is the evening's dew.
  Save us, oh God, from cumber,
  and grant us quiet slumber!
  And our ailing neighbor, too!
  
  Перевод Алеси Шаповаловой.
  
  Луна в ночи всходила,
  Звезда златая стыла
  На светлости небес.
  Лёг пеленою росной
  В лугах туман белёсый
  И чёрный молчалив был лес.
  
  Как этот мир в истоме,
  Вечерней полудрёме
  Привычен нам и мил!
  Он - тихая светёлка,
  Где все дневные толки
  Забудутся, уснув без сил.
  
  Вы видите светило?
  Сияет половина,
  Но целен лунный лик.
  Вот так, порой не зная,
  Мы что-то утверждаем,
  Но наших глаз обман велик
  
  Спи, братия родная,
  Молитву воздавая;
  Прохладен час ночной.
  Спаси, Господь, помилуй,
  Даруй нам сон и силы
  И страждущего ты укрой.
  
  
  Каролина фон Гюндероде Звуки
  (Вольный перевод с немецкого).
  
  То - духи, ненавистники молчанья,
  стенящие в заплотах вещества.
  Кто волю дал Им петь по Их желанью,
  творя напевы, ритмы и слова ?
  Ах, Звуки ! Голубые эскадрильи !
  Кто снял запор и развязал Им крылья ?
  
  Однажды, сокрушив сопротивленье,
  разрушили Они темницу-ночь
  и, бодро облетав все направленья,
  там немоту сумели превозмочь,
  гремели в бурном море на свободе
  и порезвились в синем небосводе
  
  Они с деревьями шептались и шумели,
  кидались с водопадом с горных скал
  и выводили с соловьями трели,
  и каждый Звук свободу восславлял.
  Они в ушах людей зашелестели,
  войдя нам в плоть и в души с колыбели.
  
  И человек Их принимает к сердцу,
  зовёт их в путь, и славный, и лихой,
  и вправе рассказать единоверцу,
  что чуток, зряч, не нем и не глухой,
  воспитанный, Им вняв и не переча,
  напевными Звучаниями речи.
  
  
  KAROLINE von GUENDEROHDE
  (1780-1806)
  
  DIE TOENE
  
  Ihr tiefen Seelen, die im Stoff gefangen
  Nach Lebensodem, nach Befreiung ringt;
  Wer loeset eure Bande dem Verlangen,
  Das gern melodisch aus der Stummheit dringt?
  Wer Toene oeffnet eurer Kerker Riegel?
  Und wer entfesselt eure Aetherfluegel?
  
  Einst, da Gewalt den Widerstand beruehret,
  Zersprang der Toene alte Kerkernacht;
  Im weiten Raume hier und da verirret
  Entflohen sie, der Stummheit nun erwacht,
  Und sie durchwandelten den blauen Bogen
  Und jauchzten in den Sturm der wilden Wogen.
  
  Sie schluepften fluesternd durch der Baeume Wipfel
  Und hauchten aus der Nachtigallen Brust,
  Mit mut'gen Stroemen stuerzten sie vom Gipfel
  Der Felsen sich in wilder Freiheitslust.
  Sie rauschten an der Menschen Ohr vorueber,
  Er zog sie in sein Innerstes hinueber.
  
  Und da er unterm Herzen sie getragen,
  Heisst er sie wandlen auf der Luefte Pfad
  Und allen den verwandten Seelen sagen,
  Wie liebend sie sein Geist gepfleget hat.
  Harmonisch schweben sie aus ihrer Wiege
  Und wandlen fort und tragen Menschenzuege.
  
  1802/1803
  
  Готтфрид Келлер Вечерняя песня
  (Вольный перевод с немецкого)
  
  Очи ! Мои дорогие оконца !
  Как же давно Вы мне дарите Солнце,
  сыплете образы, будто червонцы.
  Жаль, что у счастья имеется донцe.
  
  Веки сожмутся, сомкнутся ресницы,
  время настанет - душа устремится
  в старом рванье от божницы к божнице,
  путь свой на ощупь ища, до гробницы.
  
  Парочка искр из всего изобилья !
  Прежде чем полностью слягу в бессилье,
  звёздно сверкните над грустною былью,
  будто бы вы мотыльковые крылья.
  
  Сколько б ни брёл я полями планеты,
  сколько бы звёзд ни глядело на это,
  пейте, глаза, без конца, без запрета
  всё золотое обилие света !
  
  Gottfried Keller Abendlied
  
  Augen, meine lieben Fensterlein,
  Gebt mir schon so lange holden Schein,
  Lasset freundlich Bild um Bild herein:
  Einmal werdet ihr verdunkelt sein!
  
  Fallen einst die mueden Lider zu,
  Loescht ihr aus, dann hat die Seele Ruh;
  Tastend streift sie ab die Wanderschuh',
  Legt sich auch in ihre finstre Truh.
  
  Noch zwei Fuenklein sieht sie glimmend stehn,
  Wie zwei Sternlein innerlich zu sehn,
  Bis sie schwanken und dann auch vergehn,
  Wie von eines Falters Fluegelwehn.
  
  Doch noch wandl' ich auf dem Abendfeld,
  Nur dem sinkenden Gestirn gesellt;
  Trinkt, o Augen, was die Wimper haelt,
  Von dem goldnen Ueberfluss der Welt
  
  Gottfried Keller (1819-1890) - швейцарский писатель, классик.
  
  Вариант в ритме подлиника.
  
  Очи - дорогие мне оконца !
  Как Вы шедро сыплете мне Солнце -
  что ни блик - как жаркие червонцы.
  Только жаль, что есть у счастья донце.
  
  Будет день - не разомкнуть ресницы.
  Тьма придёт - душе не примириться.
  И пойдёт она во власянице
  ощупью, в опорках, до гробницы.
  
  Пара искр в огнистом изобилье,
  две звезды над ужасом бессилья
  ей сверкнут над самой грустной былью
  и взмахнут, как бабочкины крылья.
  
  Сколько б мне ни мять поля планеты,
  сколько б звёзд ни слало мне приветы,
  пейте, очи, пейте без запрета
  всё богатство золотого света !
  
  
  Темистокле Солера Мысль, лети...
  (Перевод с итальянского)
  
  Вар.1
  Мысль, умчи на крыле золочёном !
  Опустись на долины и горы,
  где все ветры приятны и споры
  и витают над нашей судьбой.
  
  О сионские башни и стены !
  Иордан - под святым небосклоном. .
  О потерянный край наш священный,.
  наша память навеки с тобой.
  
  Отчего ты на иве зелёной
  замолчавшая арфа пророков ?
  Освежи нам журчанье истоков.
  Вдохнови на святые дела.
  
  Вторь же, арфа, царю Соломону !
  Пусть из жалоб рождается сила,
  чтобы Божья нас Воля сплотила
  и страданию смысл придала.
  
  
  Вар.2
  Мысль, лети на крылах золочёных,
  опустись там, где горные складки,
  где все ветры наполнены сладким
  ароматом родимой земли.
  
  О сионские башни и стены !
  Иордан под святым небосклоном.
  О потерянный край наш священный.
  Все мечты нас туда увели.
  
  Отчего ты без песни, без стона,
  спишь на иве, о арфа пророков ?
  Освежи нам журчанье истоков,
  расскажи нам о прошлом опять.
  
  Вторь же, арфа, царю Соломону.
  Пусть в печали душа возродится.
  Пусть ведёт нас Господня десница
  и поможет нам стойко страдать,
  даст нам силы страдать.
  
  
  Themistocle Solera Va Pensiero
  Italian (original)
  Va, pensiero sull'ali dorate
  Va, ti posa sui clivi, sui colli,
  Ove olezzano tepide e molli
  L'aure dolci del suolo natal!
  Del Giordano le rive saluta,
  Di Sione le torri atterrate...
  O, mia patria si bella e perduta!
  O membranza si cara e fatal!
  Arpa d'or dei fatidici vati,
  Perche muta dal salice pendi?
  Le memorie nel petto raccendi
  Ci favella del tempo che fu!
  O simile di Solima ai fati
  Traggi un suono di crudo lamento
  O t'ispiri il Signore un concento
  Che ne infonda al patire virtu.
  1845 г.
  
  Chorus from Verdi"s "Nabucco"
  Chorus of the Hebrew Slaves
  English (Schiller Institute translation)
  Go, thought, on golden wings
  Go, alight on the cliffs, on the hills,
  Where there are wafting the warm and gentle
  Sweet breezes of our native land.
  Greet the Jordan's banks
  The fallen towers of Zion....
  Oh, my fatherland-so beautiful and so lost!
  Oh, remembrance so dear, and fatal.
  Harp of gold of the prophet bards,
  Why do you hang silent, from the willow?
  Rekindle the memories in our breast
  That speak to us of the time that was.
  O [harp], like Solomon to the fates,
  Draw a sound of harsh lamentation
  May the Lord inspire in thee an accord
  Which might infuse our suffering with virtu.
  
  Примечание.
  Хор рабов из знаменитой оперы Верди "Набукко" повествует о страдании порабощенных евреев. Несмотря на историческую специфику контекста, современники Верди легко угадывали в Эзоповом языке его оперы призыв к освобождению самой Италии от иностранных захватчиков. Верди до сих пор считается (хотя это мнение не разделяется всеми историками) лирой освободительного движения - Risorgimento.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"