Корман Владимир Михайлович : другие произведения.

679 Роберт Лоуэлл-10 Стихи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Публикуются избранные сонеты из книги американского поэта Роберта Лоуэлла "История" в переложениях на русский язык
  
  Роберт Лоуэлл Цицерон, сакральное убийство.
  (С английского).
  
  Иная мысль - как вечный приговор -
  не в Библии - тогда у Тацита блеснёт,
  а то у Эзры Паунда в стихах:
  мужей, таких, как Марий с Цицероном,
  с вершины власти сдувает бриз, как шелуху.
  Бараны кормятся на смёрзшейся стерне.
  Республику подмял второй триумвират.
  Империя грохочет, как духовой оркестр.
  Чья ж рать начнёт сражаться всем на благо ?
  Укрывшись, Цицерон остался непреклонным.
  Среди пергаментов, хозяином в дому,
  беседовал с моргающими докторами.
  Решил, что руки затряслись - и впрямь тряслись.
  Ищи причину немощи ! - Но тут - не трусость.
  (Имела б слабость цвет - так был бы он не жёлтым).
  
  Robert Lowell Cicero, the Sacrificial Killing
  
  It's, somewhere, thought beats stupidly -
  a scarlet patch of Tacitus or the Bible,
  Pound's Cantos lost in the rockslide of history ?
  The great man flees his greatness, fugitive husk
  of Cicero or Marius without a toga,
  old sheep sent out to bite the frosty stubble.
  The republic froze and fattened its high ranks,
  the Empire was too much brass for what we are;
  who asks for legions to bring the baby milk ?
  Cicero bold, garrulous in his den
  chatting as host on his sofa of magazines;
  a squad of state doctors stands by him winking...
  he minds his hands shaking, and they keep shaking;
  if infirmity has a color, it isn't yellow.
  
  Роберт Лоуэлл Овидий и дочь Августа
  (С английского).
  
  "Мои кумиры - лишь Любовь и Красота.
  Меня за то сочли певцом разврата.
  Такой была жестокая расплата
  за смелые и звонкие уста.
  Гадаю, кто оговорил меня когда-то.
  Был выслан Августом в суровые места.
  Вот дочь свою прогнал он неспроста...
  Теперь вокруг меня лишь дикие сарматы.
  Я щедро настрочил для всех добра.
  Когорта компиляторов бранится,
  но жадно рвёт сосцы Кормилицы-Волчицы,
  чтоб надоить оттуда серебра.
  Тиберий ! Вдалеке я жив едва-едва...
  Зато дочь Августа, возможно, клеветница,
  
  пребудет навсегда жива".
  
  Robert Lowell Ovid and Caesar's Daughter
  
  "I was modern, and in Caesar's eye,
  a tomcat with the number of the Beast -
  now buried where Turkey faces the red east,
  or wherever Tomi my place of exile was.
  Rome asked for art in earnest; at her call
  came Lucan, Tacitus and Juvenal,
  the black republicans who tore the tits
  and bowels of the Mother Wolf to bits...
  Thieves pick gold
  from the fine print and volume of the Colossus.
  Because I loved and wrote too profligately,
  Imperial Tiber, O my yellow Wolf,
  black earth by the Black Roman Sea, I lie
  libeled with the boy-crazy daughter of
  
  Caesar Augustus who will never die".
  
  Роберт Лоуэлл Антоний
  (С английского).
  
  "Мигрень. Стемнело. Спать легли певцы и мимы.
  Бреду под кров в сени фонтанных дуг.
  Вода на мраморе течёт неутомимо.
  Мутит сознание, потом уходит в люк.
  Александрия не чуждалась Рима -
  по братски жили и дивили всех вокруг.
  Надежды были в нас неугасимы.
  Я счастлив был как твой сердечный друг...
  Мы правы, выбрав смерть: быстрей придёт финал
  ужасных мук в слепых потёмках страсти.
  Я к бронзовой груди прижму свои запястья...
  Но грозный Белый Бык свиданья ждать устал.
  Мне горн Юпитера велит, пока живу,
  внимать Ему и возноситься к божеству".
  
  Robert Lowell Antony
  
  "The headache, the night of no performance, duskbreak:
  limping home by the fountain's Dionysiac gushes,
  water smote from marble, the felon water,
  the watery alcoholic going underground
  to a stone wife.... Were an empire, soul-brothers
  to Rome and Alexandria, their imperishable
  hope to go beyond the growth of hope.
  Am I your only lover who always died ?
  We were right to die instead of doing nothing,
  fearfully backstepping in the dark night of lust.
  My hand is shaking, and your breasts are breathing,
  white bull's eyes, watchful knobs, in cup of tan
  flat on the leather and horn of Jupiter -
  daring to raise my privates to the Godhead".
  
  Роберт Лоуэлл Антоний и Клеопатра.
  (С английского).
  
  Отважные бойцы гулять любили всласть.
  Хранимы были строгими вождями.
  Антоний мог за каждым под парами
  послать эскорт: имел такую власть.
  Но раз и с ним случилась та напасть:
  лежит не под руном - под облаками.
  В нетрезвой голове горело пламя.
  Мечтал избыть свою губительную страсть.
  Он принял зелье, чтобы морок отступил:
  вода, папирус и венерин волос*.
  И Клеопатра возвышает голос:
  "Пей свой настой - хоть осуши весь Нил !"
  И тут Антоний постигает понемногу,
  что страсть у нас обоих - не от Бога.
  
  Robert Lowell Antony and Cleopatra
  
  Our righteous rioters once were revelers,
  and had the ear and patronage of kings:
  if the kings were Antony, he gave
  army escorts, and never lost servant.
  At daybreak he fell from heaven to his bed:
  next day he handled his winehead like old wine;
  yet would not the fleece of the cirrus, gold, distant,
  maidenhair burning heaven's blue nausea,
  and knew he lacked all substance: "If I could cure
  by the Nile's green slot, a leaf of green papyrus -
  I'll taste, God willing, the imperial wine no more,
  nor thirst for Cleopatra in my sleep".
  "You will drink the Nile to desert", she thinks.
  "If God existed, this prayer would prove he didn't".
  
  Примечание.
  *"Венерин волос" - название красивой разновидности папоротника (Adiantum).
  
  
  Роберт Лоуэлл Клеопатра без лифа
  (С английского).
  
  Кормленье грудью - труд обычный дома.
  Не выставляли персей въявь, как раритет.
  Холостяков пугал такой предмет,
  но вообще не вызывал оскомы.
  Грудь грела до поры семейные хоромы.
  Муж прагматично наблюдал тот силуэт -
  не как поэт, поклонник и эстет,
  что сослан был за то из Рима в Томы.
  Мужья ценили формы и объёмы
  по настроению: приятны или нет.
  Но Клеопатра, не завися от диет,
  Влияла так, что всех брала истома.
  Полунагая, со змеиным обаяньем,
  шла с каждым в жар любви - за наказаньем.
  
  Robert Lowell Cleopatra Topless
  
  "If breast-feeding is servile and for the mammals,
  The best breasts in the nightclub are fossils -
  a single man couldn't go nearer than the bar;
  by listing, I feel the rotations of her breeze;
  dancing, she flickered like the family hearth.
  She was the old foundation of western marriage....
  One was not looking for a work of art -
  what do men want ? Boobs, bottoms, legs...in that order -
  the one thing necessary that most husbands
  want and yet forgo. She's Cleopatra,
  no victim of strict diet. but fulfilment -
  chicken turtle climbing up the glass,
  menaging her invertebrae like hands -
  the body of man's crash-love, and her affliction".
  
  Роберт Лоуэлл Nunc est bibendum, Cмерть Клеопатры.
  (С английского).
  
  "Nunc est bibendum, nunc pede liberum...
  Нам пить пора, ритмично бить свободною стопой
  о землю, сотрапезники"... На пир позвали,
  и ты, царица, порешила без ума
  увлечь своим нагим развратом, Капитолий.
  Любимица Фортуны - и вот пьяна, без сил;
  и Цезарь укротил твой дух. Вдруг протрезвела
  и ясно видишь весь ужас хмурой правды.
  Всего один корабль твой спасся от огня,
  а следом мчится на триреме Цезарь,
  как будто ястреб нападает на голубку.
  Ты ищешь гордый и смелый способ умереть,
  чтоб не позориться в триумфе Цезаря,
  без сана; женщиной, униженной врагами.
  
  Robert Lowell Nunc est bibendum, Cleopatra's Death
  
  Nunc est bibendum, nunc pede liberum
  the time to drink and dance the earth in rhythm.
  Before this it was in famous to banquet,
  while Cleopatra plotted to enthrone
  her depravity naked in the Capitol -
  impotent, yet drunk on fortune's favors !
  Caesar has tamed your soul, you see with a
  now sober eye the scowling truth of terror -
  O Cleopatra scarcely escaping with a single ship
  Caesar, three decks of oars - o scarcely escaping
  when the sparrowhawk falls on the soft textured dove....
  You founds a more magnanimous way to die,
  not walking on foot in triumphant Caesar's triumph,
  no queen now, but private woman much humbled.
  
  Примечание.
  Текст сонета Роберта Лоуэлла согласуется с содержанием латинской оды Горация 1.37 "К пирующим". Вся эта ода также была им переведена под названием
  "Клеопатра".
  
  Роберт Лоуэлл Калигула-1
  (С английского).
  
  Что даст мне власть, обещанная впредь ?
  Какого ждать восторга и привета ?
  Студёная зима и пасмурное лето.
  Не стар, но не зовут на ловлю лук да сеть.
  Не радуют ни снадобья, ни снедь.
  Красотка, что взманит и принца, и поэта,
  хотя пусть будет без стыда полуодета,
  не сможет даже кости мне согреть.
  Мне врач толчёт для зелья жемчуга,
  чтобы очистить кровеносные сосуды.
  Здоровья нет - так я Отчизне не слуга.
  Но как Тиберий врачевать себя не буду.
  Тиран казнит, льёт кровь. Отвратный прецедент.
  Для исцеления я стану пить абсент.
  
  Robert Lowell Caligulla-1
  
  "I am like the king of a rain-country, rich
  though sterile, young but no longer spry enough
  to kill vacation in boredom with my dogs -
  nothing cheers me, drugs, nieces, falconry,
  my triple beds with coral Augustan eagles -
  my patrician maids in waiting for whom
  all princes are beautiful cannot put on
  low enough dresses to heat my skeleton.
  The doctor pounding pearls to medicine
  finds no formula to cleanse a poisoned vein.
  Not even our public happiness sealed with blood,
  our tyrant's solace in senility,
  great Caesar's painkiller, can strengthen my blood,
  green absinthe of forgetfulness, not blood".
  
  Примечание.
  В юные годы друзья Роберта Лоуэлла присвоили ему иронично звучащее прозвище Cal,
  которое можно было расшифровать по-разному, например, Кальвин, Калибан, Калвин
  Кулидж, Каллиграф, Калигула и др. Поэт обращался к Калигуле как к историческому персонажу, в характере которого находил некоторые черты, напоминавшие его самого. У Лоуэлла есть рифмованное стихотворение длиной в 51 строку "Caligula" и два нерифмованных сонета, посвящённые тому же лицу: "Caligula-1" и "Caligula-2".
  
  Роберт Лоуэлл Калигула-2
  (С английского).
  
  Калигула ! Мой тёзка ! Сапожок !
  Во мне признали в школе образ твой,
  сравнив живую со скульптурной головой, -
  и кличку дал мне ученический кружок.
  Я внешностью своей потрафить всем не мог:
  не скор, без хватки боевой,
  и стойка представлялась всем кривой.
  Дивил всех рыжею щетиной щёк.
  Ты б разрешил одну лишь шею на весь твой Рим.
  Одним бы махом разрубил, как доску.
  Зато зверинец для арен тобою был любим.
  Сам больше претерпел от рук врагов мучений,
  чем каждый из зверей во время представлений...
  Ищу, Калигула, себе другого тёзку
  
  Robert Lowell Caligula-2
  
  My namesake, Little Boots, Caligula,
  tell me why I got your name at school -
  Item: your body hairy, badly made,
  head hairless, smoother than your marble head;
  Item: eyes hollow temples, red
  cheeks roughed with blood, legs spindly, hands that leave
  a clammy snail's trail on your scarlet sleeve,
  your hand no hand could hold...bald head, thin neck.
  you wished the Romans had a single neck.
  That was no artist's sadism. Animals
  ripened for your arenas suffered less
  than you when slaughtered - yours the lawlessness
  of something simple that has lost in law.
  me namesake, not the last Caligula.
  
  Роберт Лоуэлл Последний жених императрицы Мессалины
  (С английского).
  
  Он думает: "На что же я иду ?"
  Супруга Клавдия берёт другого мужа.
  Он знатен, зрел, красив, и, может быть, не хуже.
  Патриций, старший в замечательном роду.
  Храбрится, но предчувствует беду.
  А Мессалина наряжается, не тужа,
  вся - в пурпуре, меж алых роз к тому же,
  и ложе брачное постелено в саду.
  Ей, по обычаю, положен миллион.
  Сидят -отсчитывают деньги казначеи.
  Толчётся челядь: кто умней и кто бойчее.
  Жених в раздумья погружён:
  "Отвечу "Нет !" - убьёт императрица.
  Отвечу "Да !" - так Клавдий, как проспится".
  
  Robert Lowell Empress Messalina's last Bridegroom
  
  Tell me what advice you have to give
  the fellow Caesar's consort wants to marry -
  the last man, the most beautiful an old
  patrician family has to offer...soon turned
  from life to death by Messalina's eye.
  She has long been seated, her bridal veil
  is purple, her lover's bed of imperial roses
  rustles invitingly, quite openly, in the garden -
  now by ancient rule, her dowry of a million
  sesterces is counted out - signatories,
  lawyers, the green-lipped diviner, attend on tiptoe....
  "Say no, you'll die before the lamps are lit.
  Say yes, you'll live till the city hears... her husband,
  the Emperor Claudius last in Rome to know".
  
  Примечания.
  Основа сонета - Десятая сатира Ювенала, которую Роберт Лоуэлл перевёл с латыни на
  английский. (Имеются также русские переводы этой сатиры). О Мессалине пространно
  писали другие римские авторы: в частности Светоний и Тацит. Мессалина - третья
  жена императора Клавдия, сосватанная ему Катилиной. Она мать двоих детей: дочери
  Клавдии Октавии и сына Британника. Император Клавдий во всём до самого финала попустительствовал этой жене. Она была с 13 лет совершенно развращённой, бесстыжей, жадной, жестокой, мстительной, хитрой, но и глупой женщиной. Незаконную свадьбу она затеяла, чтобы сместить Клавдия. Новый муж консул Gajus Silius готовился стать новым императором. Возможно, он был инициатором странной - напоказ - свадебной церемонии. Оба участника свадьбы и заговора были потом казнены.
  
  
  Роберт Лоуэлл Eженедельный Ювенал. Поздняя империя.
  (С английского).
  
  В Сатурнов век, как он писал о времени,
  ещё встречалась нравственность на свете.
  Достойный смирный сын: держал всё на примете
  и тряс манерной кисточкой на темени.
  Он был из расхоложенного племени,
  из касты, что уже глядела в нети.
  На юмористов расставляли сети.
  а смех не терпит ни узды, ни стремени.
  Как поступить, вдруг нападут сатурнианцы ?
  Сам Маркс - обожествлённый Ювенал -
  со всей его чудной алхимией не знал !...
  Но дамы посмелей: не убегут на шканцы.
  Родители решат проблему без затей:
  они привычны жить без собственных детей.
  
  Robert Lowell Weekly Juvenal, Late-Empire
  
  In the days of Saturn, so he wrote,
  Chastity still lingered on the earth -
  a good son, soft-textured, eyes in the back of his head,
  with snobbish tassel on his plunger,
  his apocalyptic disappointments
  sobbing thunder for his melting caste -
  poets' jamble-jangle to make confused thought deep...
  Roma-Meretrix, in your sick day
  only women had the hearts of men.
  Marx, a Juvenal in apotheosis, thought
  the poor were Saturnians shaking us from below -
  his romantic alchemy. he had no answer -
  tomorrow-yesterday the world was young,
  and parents had no children of their own.
  
  Примечание.
  
  В этом сонете Роберт Лоуэлл обратился к шестой сатире Ювенала.
  Финал сонета соответствует отдельным строчкам из этой сатиры. Но в сонете
  упоминаются как Ювенал, так и Маркс. Это Маркс был постоянным корреспондентом американской газеты "Нью-Йорк Таймс". На учение Маркса Роберт Лоуэлл смотрит скептически.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"