Не переставая размышлять, киллер Гурман шёл вниз по бульвару Чавайна. Не обратив внимания на памятник классику марийской литературы, он перешёл улицу Советскую и пошёл дальше, ступая по новенькой брусчатке.
"В этом городе не всё гладко, - подумал он - Может и менты здесь какие-то особенные? Вряд ли! Ни разу не поймали. Не поймают и сейчас".
Во всех ранее проведённых акциях, как киллер называл свои заказные убийства, удача всегда сопутствовала ему. Накладок не происходило вообще, поэтому проволочка с гонораром показалась ему подозрительной. Всегда ему удавалось, и заметать следы. Удалось и сейчас. Он был в этом уверен. Вот он, три часа назад совершивший громкое и дерзкое убийство в центре города, спокойно прогуливается по бульвару как обычный турист или обыватель. Он аккуратно замёл следы и абсолютно никому не интересен, за исключением местных девушек, то и дело бросающих на него взгляды. Кстати о девушках: здесь то и дело попадаются симпатичные экземпляры. Но ими он займётся позже. Как говорится: утром деньги - вечером стулья.
- Вернее кровати, - пробормотал Гурман и ухмыльнулся.
- Итак, я интересен только девушкам,- решил киллер, прозванный Гурманом в некоторых кругах за умение со вкусом оформлять убийства - Или, Нет?!"
Тут он заметил, что по проезжей части параллельно ему медленно катится чёрная "Мазда". В ней сидели два парня под тридцать: один - коротковолосый русый с округлым лицом, второй - с овальным лицом, но белыми кудрявыми волосами. Если первый был несколько похож на Александра Абдулова, то второй - вылитый Пьер Ришар.
- Что за братья-клоуны? - подумал Гурман и также неспешно подошёл к ещё одному фонтану, находящемуся здесь же на бульваре около пересечения с улицей Карла Маркса. "Мазда" остановилась напротив фонтана. "Клоуны" что-то оживлённо обсуждали, указывая то ли на Гурмана, то ли на фонтан.
"Может правда фонтан разглядывают? - подумал Гурман - Нет, в этом городе явно что-то не так, какая-то другая энергетика".
Не торопясь, Гурман отправился дальше, пройдя мимо Русского театра, большого здания непонятного стиля, остановился у театрального моста. Отсюда он посмотрел на мутную реку и Сомбатхей, район высотных (по местным меркам) домов на другом берегу.
"Сомбатхей", где они взяли такое название? - удивился он. Обернувшись, он увидел, "Мазда", маячившая где-то на горизонте, вовсе исчезла. Вздохнув с облегчением, он повернул направо и пошёл по асфальту вдоль берега Кокшаги. Миновав высокий скелет недостроенного дома, он вышел к большому особняку с башнями. "Налоговая инспекция" - гласила вывеска.
"Место, куда утекает народное достояние", - подумал Гурман и остановился у облезлого дома. Мемориальная мраморная доска, прикреплённая к дому, имела на себе надпись:
"В этом доме жил и творил Сергей Григорьевич Чавайн - классик марийской литературы".
"А, - подумал киллер - Это тот самый дядька, который в виде памятника сидел на бульваре, озаглавленном в его честь. Он жил в этом бараке? Жил и творил, - прочитал он ещё раз на доске, - Интересно, что можно натворить в такой лачуге?"
Гурман отправился дальше и, миновав кукольный театр, остановился в "Трактире" перекусить. Здесь, сидя на свежем воздухе и неторопливо разжёвывая местную пиццу, он разглядывал зрелище грандиозного, но недостроенного и брошенного торгово-гостиничного комплекса на противоположном берегу реки. Далее пройдя под Центральным мостом, он лицезрел зрелище большого (с полквартала) супермаркета. Дальше был не менее грандиозный Ледовый дворец (по местным меркам опять же).
В три часа пополудни киллер уселся на парапете набережной в тени висячего моста (по-видимому, уменьшенной копии моста в Будапеште). Он скоротал здесь ещё час, лениво бросая камешки в тёмную воду. В четыре часа, убедившись, что жара и не думает спадать, он отправился дальше. Набережная закончилась и Гурман, пройдя мимо Ледового дворца, вышел на улицу Карла Маркса и прошёл полквартала. У гостиницы "Турист" он повернул направо. Слева остался спорткомплекс, а в впереди показался фонтан "Космос". Стальная композиция высотой метров десять изображала человека, запускающего спутник.
Постояв несколько минут у воды, киллер отправился к Ленинскому проспекту. Идя по проспекту Гагарина, он обратил внимание на горвоенкомат справа, от которого был въезд в гаражи, где несколько часов назад он оставил угнанную "девятку". Там было тихо.
"Нет, я туда не пойду" - сказал он себе и пошёл дальше. На следующем перекрёстке он остановился.
"Улица Вашская, - пробормотал он - Почему не Нашская? - Непонятно. Хотя может быть и это венгерское название. Почему здесь так любят Венгрию?" Он посмотрел направо. Точно, через пару кварталов улица упиралась в висячий будапештский мост.
- Оригинально, - сказал он и посмотрел налево. Среди листвы виднелись терема нового дворца, расположенного позади дома правительства. - Это ещё оригинальнее! Красиво жить не запретишь!
Площадь Ленина оправдала своё название. Посреди неё возвышался огромный Ильич в кепке.
- За что здесь так любят Ленина? - удивился Гурман - Может за то, что этот городишко до него был заштатной дырой? Я уверен, он и сейчас не меньшая дыра, а может и большая. В стороне от дорог да посреди болот. Вот так. Дыра почти в центре России. Тьма тараканья. Марийский драмтеатр, стоящий здесь же и являвшийся едва ли не самым красивым зданием города, равно как и здания двух университетов киллера не заинтересовали, и он отправился вверх по Ленинскому проспекту. Миновав ещё несколько примечательных объектов городской архитектуры, кои мы перечислять не будем, дабы не наскучить читателю, Гурман, около пяти часов вышел к остановке "Санчасть", откуда всё и началось. В библии написано: "Пёс возвращается на свою блевотину". Именно это и произошло с киллером. Здесь (у "Санчасти") царила обычная суета часа пик. Ползли троллейбусы, подпрыгивая, ехали автобусы, летали "маршрутки" и прочие частники. Ни что не напоминало об утреннем происшествии. Милиции не было, народ гудел на остановке, и даже бурое пятно исчезло с проезжей части.
"Чудеса, да и только, - сказал себе Гурман - Здесь ничего не произошло". Киллером, естественно, никто не заинтересовался, и он пошёл дальше. Следующим пунктом на его пути была площадь Победы. Тут он прошёл мимо длинного дома с растрескавшейся штукатуркой и башенками по углам.
"Магазин "Хо" - прочитал Гурман изумлённо - Чего только не увидишь в России! Этот город удивляет меня всё больше и больше". Он зашёл в магазин и вместе с покупателями побродил по отделам. Тут было не просто жарко, как на улице, а вообще духота.
"Как в аду, - сказал он себе - Вернее, я думаю, что в аду именно так". Наряду с интересными унитазами в магазине попадались и симпатичные продавщицы, которые, однако, несмотря на жару, не переставали усиленно трещать друг с другом. Делая вид, что приценивается к саморезам в отделе крепежа, киллер разглядывал одну миниатюрную рыжую красотку, оживлённо что-то обсуждавшую с коллегами. В этот момент подошёл симпатичный парень с лицом какой-то голливудской звезды (какой, киллер так и не вспомнил) и попросил показать дрель. Рыжая бросилась к нему и защебетала с ним. "Света" - прочитал Гурман на бейджике. Он посмотрел на молодого человека и подумал: "Сегодня мне на клоунов везёт". Затем он прошёл через отдел, где стояли рядами унитазы.
"Садись и приступай к делу" - подумал он. Около симпатичной черноволосой продавщицы, что-то объясняющей покупательнице, ничуть никого не стесняясь, боролись продавец и грузчик (если судить по их форменной одежде). Взглянув на это чудо, киллер вышел на улицу. С торца магазина он обнаружил небольшую забегаловку.
"Местная тошниловка" - подумал он и у него разыгрался аппетит. Потом он увидел название - "СВ".
"СВ" - это спальный вагон, по-видимому. Напился и спи." - Гурман посмотрел на часы. 18.00. Пора и перекусить. Он зашёл внутрь и осмотрелся. Небольшой зал, шесть столов. За дальним сидят двое подростков и потягивают пиво. Прямо перед ним стояла стойка со стеклянной витриной. Выпивка и закуска. Выбор напитков небольшой. Он подошёл. Откуда-то появилась девушка. Высокая блондинка, красивая. Улыбнулась.
- Здравствуйте, - сказала она.
- Добрый день, - ответил он - У вас можно поесть?
- Конечно, остались салат, пельмени...
- Пельмени это то, что надо - ответил он, перебивая её. Он заказал, кроме пельменей, сто граммов местной водки (для колориту) и чашку кофе (конечно, дали растворимый).