Аннотация: Тренировка в написании научного текста. Трактат о утилитарной полезности Господа Бога.
Критика метафизики нравственности Канта с позиции христианской религии.
Метафизика нравственности Канта сводит всё многообразие моральных законов к одному категорическому императиву, выраженному тремя универсальными формулировками. Универсализация моральных законов, является целью работы.
"Метафизика нравственности, таким образом, крайне необходима не только потому, что существуют спекулятивные побуждения исследовать источник практических принципов, заложенных a priori в нашем разуме, но и потому, что сами нравы остаются подверженными всяческой порче до тех пор, пока отсутствует эта путеводная нить и высшая норма их правильной оценки".
"Настоящие "Основы" суть не более как отыскание и установление высшего принципа моральности, что составляет особую (по своей цели) задачу, которая должна быть отделена от всякого другого этического исследования".
Универсальные формулы выражающие единственный категорический императив претендуют на всеобщность, приспособлены к повседневному употреблению, и проверяются житейской мудростью, в том числе и ветхозаветными заповедями: не убий, не укради, и т.д.
"Так мы наконец добрались в моральном познании обыденного человеческого разума до его принципа, который этот разум, конечно, не мыслит себе столь отвлеченно в общей форме, но все же постоянно имеет перед глазами и применяет как руководящую нить своих суждений. Здесь было бы нетрудно показать, как он с этим компасом в руках отлично разбирался бы во всех происходящих случаях, что хорошо и что плохо, что сообразно с долгом и что противно долгу, если только, не обучая разум ничему новому, обратить его внимание, как это сделал Сократ, на его собственный принцип; следовательно, для того чтобы знать, как поступать, чтобы быть честными и добрыми и даже мудрыми и добродетельными, мы не нуждаемся ни в какой науке и философии."
Акцент на том, что заповеди которые проходят проверку на истинность принадлежат именно ветхозаветной иудейской традиции, а не христианской новозаветной поставить просто необходимо. Кант не замечает разницы, он увлечен всеобщностью высшего принципа моральности и видимо неосознанно выбирает Ветхозаветный путь универсализации моральных норм обращаясь к своему принципу антиэфдемонизма.
"Так, без сомнения, следует понимать и места из священного писания, где предписывается как заповедь любить своего ближнего, даже нашего врага. Ведь любовь как склонность не может быть предписана как заповедь, но благотворение из чувства долга, хотя бы к тому не побуждала никакая склонность и даже противостояло естественное и неодолимое отвращение, есть практическая, а не патологическая любовь. Она кроется в воле, а не во влечении чувства, в принципах действия, а не в трогательной участливости; только такая любовь и может быть предписана как заповедь."
Кант как бы отписывается перед христианской цензурой, вставляя в текст исследования новозаветные штампы. Но сама антиутилитарная направленность исследования незаметно обесценивает христианские догмы.
" поступок из чувства долга имеет свою моральную ценность не в той цели, которая может быть посредством него достигнута, а в той максиме, согласно которой решено было его совершить; эта ценность зависит, следовательно, не от действительности объекта поступка, а только от принципа воления, согласно которому поступок был совершен безотносительно ко всем объектам способности желания."
А как же царствие небесное?
"любить, т. е. рассматривать ее как благоприятствующую моей собственной выгоде".
Любовь, основной сакральный символ новозаветного христианства, рассматривается как не имеющая моральной ценности.
"намерения, которые мы можем иметь при совершении поступков, и их влияние как целей и мотивов воли не могут придать поступкам никакой безусловной и моральной ценности"
За основу универсализации моральных норм, взят Ветхозаветный сакральный символ "Закон". Кант не скрывает своих предпочтений в выборе между Ветхозаветной и Новозаветной традициями. Он просто не называет вещи своими именами. Он, как бы находится в стороне от древнего спора между религиями, и к тому же работа пишется на идеологической территории, где формально победило новозаветное христианство. Никаких ссылок на разработанность темы в религиозных источниках, а так же тренд принятый в исследовании на Ветхозаветный вариант универсализации моральных норм Кант не даёт, и дать не может. (По моему мнению, неосознанно, ведь осознанное замалчивание истории вопроса из страха перед христианской церковью будет обвинением в аморальности результатами собственного исследования). Просто Закон, центральное понятие вокруг которого строится вся система, а любовь, нечто настолько субъективное, что не поддаётся универсализации.
"Таким образом, моральная ценность поступка заключается не в результате, который от него ожидается, следовательно, также и не в каком-нибудь принципе [совершения] поступков, который нуждается в заимствовании своей побудительной причины от этого ожидаемого результата. Ведь ко всем этим результатам (собственному приятному состоянию и даже способствованию чужому счастью) могли бы привести и другие причины, и для этого, следовательно, не требовалось воли разумного существа, а ведь в ней одной можно найти высшее и безусловное благо. Поэтому только представление о законе самом по себе, которое имеется, конечно, только у разумного существа, поскольку это представление, а не ожидаемый результат есть определяющее основание воли, может составлять то столь предпочтительное благо, которое мы называем нравственным и которое имеется уже в самой личности, поступающей согласно этому представлению, а не ожидается еще только в результате [поступка]"
Мало того, что множество заповедей нагорной проповеди, не поддаются универсализации канта, но и в самом Ветхом Завете существует немало канонизированных религией исключений из Кантовского универсального правила подчинения всех моральных законов единому категорическому императиву. Несоответствие канонизированным сборникам моральных законов вызывает сомнения во всеобщности полученных результатов, и требуют более пристального рассмотрения существа поставленной проблемы.
Перед началом анализа библейских текстов характеризующего суть древнего спора об универсализации моральных норм, попробуем оценить моральную сторону настоящей работы, используя универсальные формулы полученные Кантом в результате его исследования.
1. "поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом".
Данное исследование посвящено сравнению двух различных по своей глубинной сути способов универсализации моральных норм, претендующих на всеобщность, с целью выявления более универсального, суть, более истинного. Я могу пожелать, чтобы детальное рассмотрение, и сравнение различных утверждений претендующих на истинность, с целью выявления более истинного, стало всеобщим законом, несмотря на то, что авторы этих утверждений не могут принять участие в сравнительном анализе и защите своих позиций? Да, я могу этого желать.
2. "поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству".
Поскольку данное исследование касается выбора среди уже сделанных утверждений претендующих на истинность, а не самоутверждения автора за счет ниспровержения признанного авторитета и провозглашения собственной доктрины, можно утверждать, что в данном исследовании отношение к критикуемым авторам только как к средству невозможно.
3. "совершать каждый поступок не иначе как по такой максиме, которая могла бы служить всеобщим законом, и, следовательно, только так, чтобы воля благодаря своей максиме могла рассматривать самое себя также как устанавливающую всеобщие законы".
. Я могу пожелать, чтобы детальное рассмотрение, и сравнение различных утверждений претендующих на истинность, с целью выявления более истинного, стало всеобщим законом, так, чтобы моя воля благодаря своей максиме могла рассматривать самое себя также как устанавливающую этот закон, несмотря на то, что авторы этих утверждений не могут принять участие в сравнительном анализе и защите своих позиций? Да, я могу пожелать.
Вопрос о моральности критики Почившего автора в его споре с почившими же оппонентами в вопросах касающихся утверждений претендующих на истинность проходит проверку и дальнейшее исследование можно считать моральным действием, невзирая на его результаты.
Подтвердить соответствие метафизики нравственности Канта Ветхому Завету можно сопоставив универсальные формулы категорического императива с универсальными же формулами самого Ветхого Завета: "Не поступай с другим так, как не желаешь чтобы поступали с тобой", и особенно "око за око, зуб за зуб".
Первая ветхозаветная формула является позитивным золотым правилом нравственности и без труда проходит проверку по всем трём формулам категорического императива. Нет необходимости проверять его по всем трём пунктам категорического императива, поскольку сам категорический императив и есть более строгое и формализованное золотое правило нравственности.
Вторая формула является пассивным отражением первой, но после некоторых преобразований так же легко проходит проверку во всех трёх случаях. Преобразование золотого правила в пассивный вид.
Потворство моральному действию - морально.
Потворство аморальному действию - аморально. Или более развёрнуто: "Не позволяй другим поступать по отношению к себе так, как не поступаешь по отношению к ним".
1. Я могу пожелать, чтобы потворство аморальному действию стало всеобщим законом. Сомнительно.
2. Вторая формула вообще не поддаётся формализации потворству аморальному действию. Хотя я не утверждаю что формулировка в принципе невозможна.
3. Я могу пожелать, чтобы потворство аморальному действию стало всеобщим законом так, чтобы моя воля благодаря своей максиме могла рассматривать самое себя также как устанавливающую этот закон. Сомнительно, если бы не авторитет христианства то, несомненно, твёрдое нет.
Другими словами, категорический императив канта подтверждает тезис "потворство аморальному действию, аморально". Произведя логические преобразования, получаем. Защита от аморальных действий со стороны других членов общества моральна. Соответственно библейская заповедь "око за око, зуб за зуб", выдвинутая в Ветхом Завете и отвергнутая в Новом, проходит проверку используя категорический императив Канта.
В этом свете проблема исследования высвечивается ещё более ярко. Универсализация моральных законов предложенная Кантом оказывается не такой уж универсальной. Вместо получения всеобщего универсального закона нравственности мы попадаем на острие конфликта между древней иудейской религией, и новозаветным христианством. Причём Кант формально оставаясь христианином, по сути, придерживается моральных правил характеризующих не Новый, а Ветхий завет. Если учесть, что логика построений Канта формально не привязана ни к чему, кроме априорных суждений чистого разума, то Кант неосознанно, логически опровергает основы христианской религии, и при этом остаётся христианином.
Пора приступить к анализу универсальных моральных норм выдвинутых в Новом Завете. Поскольку цитаты представляющие точку зрения И.Канта взяты из одной работы "Основы метафизики нравственности", дабы сохранить равновесие, цитаты представляющие Новозаветное христианство будут приведены так же из одного произведения "Евангелие от Матфея".
"Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? 37 Иисус сказал ему: "возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим": 38 Сия есть первая и наибольшая заповедь; 39 Вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; 40 на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки."
Непротивление злу насилием с множеством примеров в нагорной проповеди и множестве других мест Нового Завета уже является следствием этих универсальных заповедей выдвинутых Иисусом Христом, по словам его последователей. Трудность в сравнении Новозаветных заповедей с категорическим императивом Канта в кажущемся отсутствии общего знаменателя. Императив возлюби, в работе Канта представляется как неподдающийся универсализации из за чрезмерной субъектной составляющей. Справедливости ради, введём дефиницию слова любить в, представленном Кантом, толковании.
"любить, т. е. рассматривать ее, как благоприятствующую моей собственной выгоде"
Налицо явный утилитарный уклон, логически опровергаемый Кантом в его работе. В защиту Новозаветного императива пока выступает только здравый смысл который, недоумевает от возможности полного исключения утилитаризма в вопросах касающихся ценностей, пусть даже и вечных.
Для достижения целей данного исследования нет необходимости опровергать логику Канта, будем считать её безупречной. Наша задача сравнить полученныё результаты, а не искать логические ошибки.
При всей похожести второй универсальной заповеди христианства на золотое правило нравственности она имеет несколько другой акцент. Первая заповедь не имеет отношения к проявленному миру. А вторая служит дополнением к первой, поскольку и в тексте писания и по смыслу (дальнейшее рассуждение) она имеет явное подчинённое положение.
Иисус Христос производит ту же операцию получения универсального морального правила из ничего, как и Имануил Кант. Но акцент делается не на всеобщность закона, а на введение в систему некоей константы изначально непознаваемой, не представленной в проявленном мире. Бог трансцендентен к миру, но в отличии от онтологических построений времён эпохи просвещения, это не лишняя гипотеза, а центральный фактор придающий системе универсальность.
Можно ли ввести в систему константу трансцендентную проявленному миру не нарушая логики построений Канта?
"основу обязательности должно искать не в природе человека или в тех обстоятельствах в мире, в какие он поставлен, a apriori исключительно в понятиях чистого разума и что каждое другое предписание, которое основывается на принципах одного лишь опыта, и даже общее в каком-то отношении предписание, бели только оно хоть в малейшей степени - быть может, лишь по одной побудительной причине - опирается на эмпирические основания, можно, правда, назвать практическим правилом, но никогда нельзя назвать моральным законом".
Однозначно можно, согласно логике построений Канта понятия никоем образом не опирающаяся на эмпирические основания как раз и составляет основу априорного чистого знания. Но несмотря на полную гносеологическую недоступность идеи Бога, ничего одновременно является всем, ведь проявленный мир это тварный мир. Взаимодействия с субъектами проявленного, тварного мира одновременно являются взаимодействиями с Богом сотворившим этот мир. С гносеологической точки зрения никаких изменений не происходит. Бог как был, так и остаётся недоступным для эмпирического познания, но субъекты проявленного, тварного мира лишаются свободы воли и становятся творениями трансцендентного Бога который через них общается с разумом субъекта. Введение трансцендентной к миру константы лишает всех разумных и неразумных существ, кроме самого субъекта, свободы воли.
Получается, суть первой заповеди христианской религии, в том, что каждый субъект воспринимаемого мира имеет волю Бога которого ты любишь всем сердцем и душою своей. Но ведь это не повод любить самих субъектов проявленного мира поскольку они лишь безвольный инструмент трансцендентного к этому миру Бога. Именно поэтому и необходимо дополнение в виде 2 христианской заповеди которая по сути является модифицированным золотым правилом нравственности. Разум по сути знает только самого себя и любить субъекты проявленного мира ему заповедано как самого себя, а не всем сердцем и душою своей, как в случае с трансцендентным к проявленному миру Богом.
Первая заповедь автоматически переводит любое негативное взаимодействие из негативной эмоциональной сферы в нейтральную. Невозможно ведь обижаться или злиться на не обладающие собственной волей объекты. А вторая универсальная заповедь христианства переводит уже нейтральное по своей сути воздействие в положительную эмоциональную сферу согласно разумения самого субъекта. Любить более собственного представления о любви от него не требуется. Введением трансцендентной константы требующей любви больше(речь ведь идет не просто о Боге, а о Господе Боге) чем к самому себе, но не принадлежащей к проявленному миру, который познаваем разумом, достигается невозможность морально обоснованно ответить насилием на насилие, и при этом активные действия субъекта к себе подобным подчиняются золотому правилу нравственности.
Категорический императив Канта имеет основу обязательности в главенстве Закона как такового. Перед законом все равны, причём каждый субъект наделён свободной автономной волей.
Новозаветный императив имеет основу в превосходстве трансцендентного к миру Бога над каждым субъектом воспринимаемого мира. Перед Богом все равны, причём свобода воли теперь носит уже относительный характер. Сам субъект обладает свободой воли, а все разумные и неразумные существа воспринимаемого им мира не обладают таковой, поскольку имеют волю трансцендентного к проявленному миру Бога.
"Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; 30 у вас же и волосы на голове все сочтены;"
"Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? 17 Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог."
По сути это тот же фокус получения универсального морального правила из ничего, но в отличии от понятия закона, понятию Бог невозможно дать внятную дефиницию, поскольку он совершенно непознаваем. Введение в систему единственной трансцендентной константы делает воспринимаемый мир целостным, и благим. Это не враждебный мир в котором только закон может защитить субъект от автономной воли себе подобных, а сам единый живой Бог которого субъект принявший первую заповедь обязался любить всем сердцем и душою своей. Причем обязательство возлюбить было принято автономной волей субъекта по всем законам описанным Кантом в основах метафизики нравственности. На свободу воли субъекта никто не покушается, воля отсутствует только у его представлений о субъектах воспринимаемого им мира. Каким образом можно обосновать моральность применения насилия по отношению к возлюбленному тобой существу, стоящему по уровню своего развития неизмеримо выше тебя, на основании лишь того, что ты с высоты своего понимания, считаешь его действия аморальными? Заметим, что перемена в акцентах произошла не покидая территории чистого разума.
Моральный человек соблюдающий обе новозаветные заповеди не производит по отношению к другим действий которые он в данный момент считает аморальными, и не отвечает насилием на те воздействия которые считаются им же самим аморальными в данный момент времени. Насилие полностью исключается из мира, где соблюдаются две универсальные заповеди христианства, невзирая на уровень развития членов этого общества. Учитывается то, что ценностные ориентиры субъекта могут изменяться с течением времени, даже вместе с известным слоганом "человеку свойственно ошибаться". И ведь это далеко не все преимущества от введения в систему единого всеблагого трансцендентного существа. В обществе, где исполнением уже только первой из двух универсальных заповедей, полностью исключается насилие одного субъекта над другим, воля каждого члена общества по определению остаётся автономной. Откуда взяться принуждению, ограничивающему свободу воли, если никто не отвечает насилием даже на аморальные действия.
В новозаветном варианте универсализации моральных законов исключены абсолютно все категорические императивы относящиеся к субъектам проявленного мира и способные ограничить свободную, добрую волю сами по себе. Ограничивают не субъекты, а Бог трансцендентный к миру. Система переворачивается и с этой точки зрения, теперь уже в относительном варианте представляется принцип возможности свободы воли у Канта.
Воля подчиняется закону, который сама для себя устанавливает, руководствуясь принципом всеобщности этого закона. Такой принцип возможности свободы воли является добровольным порабощением. Воля сама себя вгоняет в долги, в соответствии с представлением субъекта об устройстве мироздания, на данный момент времени. Воля не застрахована от порабощения себя собственными заблуждениями и суевериями, другими словами она не застрахована от идолопоклонства. Новозаветный аналог универсализации морали имеет такую страховку в определении единства трансцендентного к проявленному миру Бога. В трактовке универсальной заповеди нет ни слова ни о ангелах, ни о бесах, ни о сатане. Категорические обязательства субъекта относятся исключительно к единой всеблагой трансцендентной константе. Все остальные трансцендентные сущности возможно имеют отношение к уровню развития разума субъекта, включающего любые его представления о мироздании, но мало того, что по отношению к ним субъект не имеет никаких обязательств, он никоем образом не может встретится с ними в пределах чувственно воспринимаемого им мира. Воля субъекта застрахована от собственных заблуждений и связанных с этим самоограничений.
Универсализация морали представленная Кантом имеет всего одну ахиллесову пяту. Автономная воля не застрахована от самопорабощения собственными заблуждениями. Это открывает дорогу необоснованному насилию при морально обоснованной защите своей автономии от других субъектов чьи действия по ошибке или недомыслию могут быть признаны аморальными. В итоге мы получаем войну всех против всех, актором которой является не какой либо субъект а трансцендентные к проявленному миру заблуждения и суеверия, более привычными в христианской традиции словами: идолопоклонство и язычество. Систему проводящую универсализацию моральных норм с таким серьёзным побочным эффектом нельзя назвать совершенной, она явно проигрывает новозаветной с практической, утилитарной позиции, при её применении. И хотя Кант не считает утилитарные качества моральных законов чем то существенным, по моему мнению, решение поставленной Кантом проблемы по универсализации моральных правил данное в Новом Завете более безупречно и возможно не нуждается в дальнейшем усовершенствовании. Единственным ограничением в его применении служит возможность введения в систему единой, трансцендентной к проявленному миру константы. Любой разумный субъект, в отличии от представителей животного мира имеет такую возможность.
Вывод. На основании вышеизложенного я вынужден отказать Имануилу Канту в новизне представленного исследования, степени его разработанности, достижения целей данного исследования, универсальности предложенных решений, да и во многом еще чего. Решение поставленной Имануилом Кантом проблемы, выданное Иисусом Христом, более чем за 1700 лет до публикации основ метафизики нравственности является более оригинальным и универсальным, но на то он и единосущный сын Божий. Короче, мир, дружба, жвачка, аминь, а зверушкам неразумным и неверующим в единого Бога живого соболезнования. Гореть им в гиене огненной, коли они без царя в голове. Да простят меня отцы церкви за утилитаристское толкование священных для них текстов.