Аннотация: Глава 12, в которой происходит знакомство с драконом и случается поцелуй с привкусом стали
Ювелир. Тень Серафима.
Глава 12
О драконах, как и о представителях любой из старших рас, в Бреонии ходили весьма противоречивые легенды, слухи и даже страшные сказки, которые для остроты ощущений любили рассказывать на ночь. Общий смысл их сводился к тому, что твари это невероятно хитрые, могущественные и вдобавок обладающие заветной мечтой человечества - бессмертием. Но если про прочих нелюдей всё же имелась какая-никакая достоверная информация, известная узким специалистам, то раса драконов по-прежнему оставалась окутана соблазнительным флёром тайны.
Что тут вымысел, а что правда, мало кто мог разобрать, так как немногие люди имели счастье лицезреть дракона и остаться в живых. Точнее, лицезрели-то, наверняка, многие, только вряд ли догадались, кто перед ними, ибо молва приписывала драконам умение принимать абсолютно любой облик, в том числе человеческий.
И надо сказать, приписывала не зря, ибо стоящий перед Серафимом представитель древнейшей расы в эту минуту внешне ничем не отличался от простого смертного.
Разумеется, если не брать в расчет глаз.
Глаза ящера были необыкновенными. Хотя бы потому, что имели разный цвет, как у иных котов. Один оттенком напоминал редкую разновидность оникса, прозрачно-коричневую с характерными для этого камня узорами, а другой - расплавленное золото вперемешку с каплями солнечного янтаря. И всё бы ничего, да только радужку золотого глаза прорезали три, а карего - целых четыре черных трещинки, сходящиеся к центру. И это вместо привычного круглого или, на худой конец, вытянутого зрачка!
Смотреть в глаза дракону оказалось странно. По ощущениям сходно с опрокидыванием, падением в бездонный колодец, аж дух захватывало. Эти глаза были старыми... нет, древними. Они были старше самого старого знания, которое только уцелело в безжалостных жерновах времени, стирающих в пыль всё сущее. Они были старше настолько, что даже самого понятия времени в них еще не существовало. Воздействие было подобно тому, какое оказывали сказочные зеркала цветных калейдоскопов. Непрерывно меняющиеся причудливые мозаики, которые никогда не повторялись, безумно разнообразные сочетания красок, попросту не встречающиеся в реальности. Всё это приводило мозг в состояние легкого шока, после которого рассудочная деятельность замедлялась и развивался эффект эйфории. Игра цвета и бликов уводила за собой, незаметно утягивала в неведомый, нереальный мир чудес...
Дракон укоризненно качнул головой, выводя ювелира из состояния экстатического транса.
- Судя по всему, только ты один во всей Бреонии не знаешь, что нельзя смотреть в глаза дракону, - громким шепотом доверительно сообщил пришелец. - Не слыхал расхожей фразы, предостерегающей делать это?
Себастьян вздрогнул, очнувшись, и собрался с мыслями. Надо заметить, это было нелегко - мысли растекались, как кисель из опрокинутого на пол стакана. Таким же текучим, водянистым оказался и голос ящера. И во всем остальном он также казался вполне обычным, за исключением одного - голос этот заполнял сознание полностью, заполнял до краев.
- Думаю, в данных обстоятельствах это сродни совету сберечь волосы, когда голова уже лежит на плахе, - не сразу отозвался Себастьян, тем не менее, не замедлив отвести взгляд от многоцветья этих глаз.
Обрадованная его вниманием окружающую действительность, о которой совсем позабыли в свете внезапного появления дракона, изумила ювелира. Она походила на наркотический бред, в котором неизвестный злой волшебник остановил время. В заведениях, подобных "Шелковой змее", традиционно не имелось часов, но Себастьян был убежден, что стрелки на них застыли бы, так же, как и присутствующие вокруг люди. В эту минуту они напоминали манекенов, оставленных в разнообразных затейливых позах. Глаза Софии, устремленные на него, казались пустыми стеклянными пуговицами. Сам воздух прекратил своё движение - клубы дыма замерли, как нарисованные, и даже музыкальные аккорды, казалось, повисли в пространстве.
И всё-таки это было слишком невероятно, чтобы быть правдой. Ну не могут живые существа обладать таким могуществом! Все же они не боги, чтобы баловаться с такой тонкой материей, как время... Должно быть, ящер просто зачаровал его и внушил нужные образы. А может, на самом деле общение их длится сотые доли секунды, просто разум цепляется за привычное восприятие времени? Или же...
- А ты необычайно любознателен для того, кому осталось жить считанные минуты, - благожелательно заметил дракон, присаживаясь на свободный стул.
Себастьян ошарашено покрутил головой. Что за черт! Опять кто-то беспардонно лезет в его мысли. Начинает складываться какая-то малоприятная закономерность... Что ж, это говорит только об одном - древнейшая раса действительно обладает способностями к телепатии, причем высшего порядка. Невозможно даже отследить присутствие дракона в сознании.
Еще одна легенда полностью подтвердилась.
- Может, еще и пальцы загибать начнешь? - Насмешливо предложил ящер, с интересом разглядывая Себастьяна, как диковинную зверушку. Хотя неясно еще, кто из них двоих тут диковинная зверушка. - Рассчитываешь прославиться монографией "Быт и нравы драконов"? Думаю, на неё будет спрос.
Ювелир продолжал растерянно смотреть перед собой, не в состоянии парировать уколы. Происходящее казалось невозможным - он разговаривает с драконом!! В самом сердце крупного человеческого города! Значит, и вправду падки ящеры до развлечений за пределами своих пещер. Себастьян был почти наверняка уверен, что это не тот дракон, что погубил Моник, хотя что-то схожее в его ауре, несомненно, проскальзывало. Должно быть, нечто общее для всего драконьего рода.
Ну и как говорить с тем, кто и без того знает всё, что ты собираешься сказать? Да и есть ли смысл в словах, когда твои мысли как на ладони?
- Нет-нет, - горячо воспротивился этой идее дракон, для убедительности активно замахав руками. - Лучше всё-таки произносить что-нибудь вслух. Мысли смертных так беспорядочны и суетливы, что нелегко выделить из всей этой абракадабры ту глупость, на которой они, то есть вы, решите всё-таки остановиться.
Мысли смертных? Себастьян задумался. А интересно, себе подобных драконы тоже "читают"? Бедняги, коли так. Никакой тебе личной жизни!
Дракон снисходительно улыбнулся, но на этот раз промолчал, ободряюще глядя на ювелира. Давай, мол, скажи свои последние слова, приятель, не теряйся.
- Я предлагаю тебе игру, - неожиданно для самого себя раздельно произнес Серафим, решившись проверить еще один расхожий слух.
В лике дракона что-то неуловимо изменилось, хотя и не дрогнул ни единый мускул. Это возможно было сравнить с тем, как на солнце набегает тень.
- Есть ограничения по условиям?
- Нет, - если честно, Себастьян сам плохо понимал, о чем говорит, однако, рискнул играть вслепую. Терять всё равно было нечего, а если верить всё тем же легендам, драконы никогда не убивают игроков.
- Принято. Чего ты хочешь?
- Я ищу одну вещь... Драгоценный минерал, называемый "Глаз Дракона". Скажи мне, где он.
Ювелиром двигало не только желание выйти сухим из воды, но и банальное любопытство - насколько далеко простирается всеведение таинственных существ?
Дракон улыбнулся, как показалось Себастьяну, с некоторым облегчением и полуприкрыл свои удивительные глаза.
Ювелир с интересом наблюдал за происходящим. На лице собеседника застыло совершенно отстраненное выражение, как если бы тот покинул своё тело, а сквозь узкие щелочки сомкнутых век разливалось многоцветное переливающееся свечение. Вся кожа ящера светилась в полумраке, будто посеребренная. Будто сочился сквозь нее свет из иного мира, где материя и энергия находятся в ином состоянии. Мира, где существует только информация.
Это продолжалось какие-то секунды или минуты, которые очень сложно было отследить в царящей вокруг атмосфере безвременья. Себастьяну уже становилось немного не по себе в безмолвном обществе кукол, как дракон наконец вернулся из своего путешествия в неведомые сферы. Глаза его открылись, ожили и осветились лукавством. Только сейчас Серафим понял то ощущение, которое не покидало его всё это время. Дракон словно существовал одновременно в каких-то других незримых измерениях, и выглядел полнее, полноценнее всего вокруг. Так выглядят живые люди на фоне нарисованных. Так все они казалось нарисованными, плоскими по сравнению с драконом. Он был велик.
- Это довольно противоестественно, смертный, - заметил он. - Имея возможность потребовать всё, что угодно, и получить это, ты задал вопрос, ответ на который тебе известен. Но сделка есть сделка, и ничто в мире не может её отменить. Тебя может утешить лишь то, что лично я высоко ценю подобную оригинальность.
Себастьян, весьма удивленный таким заявлением, хотел было возразить. Но ящер сделал предостерегающий жест рукой и серьезным тоном продолжил:
- Черный турмалин, оправленный в серебро, именуемый "Глазом Дракона", в настоящий момент находится у тебя.
Вот это новость! Никогда еще ювелир не чувствовал себя таким глупцом. Ну почему, почему у него не хватило ума уточнить, какой именно "Глаз Дракона" из пары камней-близнецов ему нужен?! Ответ ящера был абсолютно точен, правдив, и абсолютно бесполезен. От досады ювелир только прикусил язык, чтобы не высказать ненароком вслух всё, что на нем вертелось. Утешало лишь то, что проклятый ящер все равно слышал его нелицеприятные мысли. Что ж, уже ничего не поделаешь, что называется, "сам дурак".
- Теперь твой черед выполнять обязательства, - усмехнулся дракон, ясно видя его разочарование. - Как заведено, я дам тебе задание, соразмерное сложности твоей собственной просьбы. Слушай внимательно, повторения и объяснений не последует. Ступай в девятую сторожевую башню. Забери то, что принадлежит тебе - и верни то, что тебе не принадлежит. Когда совершишь это, твоя игра будет завершена.
- Что? - изумился Себастьян, даже не задумываясь над смыслом загадочного второго предложения, так как уже первое повергало в полнейший ступор. Всем известно, что в Ледуме только восемь сторожевых башен.
- То, что известно всем, не всегда является правдой, - дракон сощурил глаза, как сытый кот, греющийся на полуденном солнце. - Обратись к своему сознанию, и поймешь, что делать.
- Да, но...
- Не медли, - оборвал ящер. - Или не знаешь, чем грозит нарушение нашего договора? К тому же, здесь становится небезопасно...
Себастьян даже не успел понять, что происходит. В какой-то момент он вдруг осознал, что время снова течет своим чередом, зал наполнился звуками музыки, движений и голосов, а дракона, так некстати скомкавшего их беседу, больше не было за столиком. Как будто никогда и не бывало.
Однако чувство тревоги не пропало, а, наоборот, усилилось. Ювелир настороженно обвел взглядом помещение и обмер. Все - абсолютно все! - взгляды были устремлены на него. Это длилось всего один, невообразимо жуткий миг, а потом люди вновь обратились к своим делам. Однако многие, в основном охотники и агенты, явно заинтересовались его персоной. Они начали передвигаться - осторожно, не вызывая лишнего ажиотажа, но в то же время быстро, с каждым мигом подбираясь всё ближе. Профессионализм их нельзя было не отметить - кольцо вокруг Себастьяна неуклонно сужалось. Причем обе службы на сей раз демонстрировали завидную слаженность в действиях, будто направляемые единой волей.
Всё еще не пришедший в себя после разговора с бессмертным существом ювелир наклонился к спутнице.
- Выбирайся сама, София, - быстро шепнул он. - Обстоятельства изменились. Не бойся, я найду тебя.
Удивленная девушка и глазом не успела моргнуть, как спутник её исчез, затерявшись среди снующих вокруг слуг и величаво передвигающихся посетителей "Шелковой змеи". Заметившие его маневр агенты оживились и ускорили передвижение, неминуемо вызвав некоторую суету. Ювелир ловко лавировал между столиками, пытаясь найти слабое место или брешь в кольце врагов и вырваться из окружения. Пока сделать этого не удавалось, однако преследователи его также не преуспели: они завязли в рядах обеспокоенных гостей, привлекая всеобщее внимание и вызывая недовольство высокой публики, не привыкшей к тому, чтобы её беспокоили во время отдыха.
Себастьян петлял по залу, как заяц по зимнему лесу, с легкостью путая след. Предсказать траекторию его движения было практически невозможно, и преследователям никак не удавалось перехватить ювелира, виртуозно избегавшего столкновений. Многие из них уже открыто держали в руках револьверы, и возмущенный гул в заведении усилился. К происходящему немедленно подключилась охрана, и последняя видимость порядка разлетелась на осколки. Внезапно дорогу ювелиру преградила незнакомая женщина. Она возникла прямо перед ним, словно вынырнула из-под земли или материализовалась из круговерти встревоженной "Шелковой змеи". Себастьян едва не налетел на неё - хрупкую фигурку, затянутую в корсетное платье с глубоким декольте. Вырез был кокетливо задрапирован белоснежным фишю - квадратным шейным платком из тончайшего полупрозрачного батиста, который скорее подчеркивал и привлекал внимание, нежели скрывал что-то.
Взгляд Себастьяна скользнул выше и выхватил из полумрака эффектное женское лицо. Дымные глаза, темные драматичные губы, скульптурная точность бровей, высокая сложная прическа. Это лицо было почти совершенно, и в то же время проскальзывала в нем какая-то неправильность, что делало женщину еще более загадочной и притягательной. Ювелир замешкался на мгновенье, и явившаяся ниоткуда незнакомка, воспользовавшись этой заминкой, решительно привлекла мужчину к себе. Себастьян и опомниться не успел, как оказался в соблазнительном шлейфе её духов, а в следующий миг ему подарили поцелуй - чувственный и страстный, отдававший чуть заметной характерной горчинкой, появлявшейся от злоупотребления курением. Вот так развитие событий! Ошеломленный ювелир попытался было отстраниться, но женские объятья оказались на удивление крепки, а над самым ухом мужчины угрожающе щелкнул спицами распахнувшийся веер, укрывший их от посторонних взглядов. Себастьян невольно вздрогнул, услышав этот звук. Незнакомка изящно держала в руке не декоративный, но тяжелый боевой веер, и прохладные лезвия его касались самого горла ювелира.
Прежде чем ювелир решил, как действовать дальше в сложившейся непростой ситуации, неподалеку от них раздались два приглушенных хлопка, будто от удара об землю, и незнакомка исчезла так же внезапно, как появилась. В следующий миг грохот и яркая вспышка оглушили и ослепили присутствующих. Помещение зала мгновенно заволокло удушливым темным дымом, сокрывшим все передвижения и мешающим разглядеть хоть что-либо даже в полушаге от себя. Раздались крики испуга и крики, призывающие к спокойствию, но общая неразбериха только усилилась, как и едкий запах аммиачной селитры.
Всё это позволило Себастьяну, минуя преследователей, без особого труда выбраться из зала к лифтам, подняться наверх и без сожалений покинуть негостеприимное заведение.
Спокойной, чинной походкой, но без излишней медлительности прошел он мимо охранников и оказался за воротами. Наконец-то свобода! Оставшееся позади казалось сумрачным сном. После дыма и шума "Шелковой змеи" ювелир с наслаждением окунулся в тишину и свежесть ночного города. Легко вдохнул он холодный воздух, прежде казавшийся коктейлем из пыли и смога, а теперь наполнивший легкие живительной силой. Ночь густо закрасила Ледум серо-черной тушью. Ночь стекала с островерхих крыш, с глянцевой глазурованной черепицы, тягуче капала с ажурных лепестков фонарей. Мистические узоры мостовых мерцали и, казалось, беспрерывно двигались. Город был совершенно волшебным в эти минуты, таким, что в него можно было влюбиться. А на губах ювелира стыл горчайший, шоколадно-кофейный поцелуй незнакомки.
Странный, сумасшедший день подходил к концу, разбиваясь стеклянной россыпью. И не остановишь этот ускользающий хрупкий миг, не удержишь в руках - изрежут пальцы осколки реальности, осыпающиеся в небытие. Жизнь не прочнее облака, которое без труда развевает весенний ветерок.
Душа Себастьяна наполнилась печалью. Чуткость, свойственная сильфам, способствовала несколько иному восприятию мира, отличному от восприятия обычных людей. Он четко помнил поцелуи Моник - прохладно-белые, свежие, похожие на лепестки серебряных лилий. Поцелуи Софии были иными - алые, горячие, они создавали ощущение бурного водоворота крови в сердце, присущего юности, только вступившей в свои права. При одном только воспоминании о них трепет сладостного притяжения охватил его душу, как пожар. Но сегодняшний поцелуй незнакомки отличался от всех, когда-либо испытанных прежде. Себастьян впервые затруднялся в определении цвета, - он был совершенно особым, неповторимым. Одно можно было сказать однозначно - энергетика женщины была далека от мягкости, она напоминала ювелиру клинок, спрятанный в нарочито украшенных ножнах. Когда прощальное очарование поцелуя развеялось, остался резкий, щелочной привкус. Словно бы металла... или крови.
Себастьян нахмурился и попытался восстановить в памяти лицо незнакомки. На нем было много косметики, однако ювелир мысленно отсек все производимые ею эффекты и выстроил модель с истинными, дарованными природой чертами. Они оказались достаточно острыми и не совсем пропорциональными. Незнакомка оставалась загадочной, но назвать ее прекрасной было уже затруднительно. Губы в естественном состоянии сделались тоньше, а взгляд без накладных ресниц суше и жестче. Прическа слишком идеальна, чтобы быть натуральной - почти наверняка парик...
Ювелир сам вздрогнул от своей догадки, но ошибки тут быть не могло: Маршал. Несомненно, это была она, и она же спасла его от неминуемого ареста. Но почему? И для чего вообще убийца оказалась здесь в этот вечер? Плохо дело. Слишком много совпадений, обещающих много проблем.
Себастьян едва не застонал от досады. От всех этих женщин, будто сговорившихся против ювелира, уже голова шла кругом.
София казалась ему наивным, неиспорченным ребенком, невинной девочкой. Она привлекала Себастьяна своей беззащитностью и возможностью оказывать покровительство, - возможностью чувствовать себя мужчиной, если говорить начистоту. Моник была другой: не легкомысленная фея, скорее - строгий совершенный ангел, не нуждающийся ни в чьей заботе или опеке. Маршал... Эту вообще сложно расценивать как женщину. Поистине, убийца уникальна - странное бесполое существо из другого мира, с несформированным телом подростка, вызывавшим, подобно незрелому плоду, оскомину на зубах, и душою демона. От неё неудержимо хотелось бежать прочь. И что-то подсказывало ювелиру, что это разумное желание.
Себастьян встряхнул головой, прогоняя посторонние мысли и пытаясь сосредоточиться на стоящих перед ним неотложных задачах.
Итак, первое, что нуждается в упоминании и осмыслении: он последний болван, упустивший невероятную возможность разрешить дело с шерлом легко и просто.
Второе: он ввязался в неведомую, но судя по всему опасную игру, и теперь нужно срочно выполнить свою часть сделки с драконом.
Ювелир задумался. Задание ящера выглядело в его глазах какой-то шарадой, бессвязным набором слов. Себастьян тяжело вздохнул: в его положении только загадки оставалось разгадывать. Но ничего не подаешь, придется немного поломать голову. Девятая сторожевая башня - что бы это могло значить? Для чего она правителю Ледума, если восемь остальных башен замыкаются в неразрывное энергетическое кольцо, надежно защищающее город? Возможно, где-то на окраинах существует некая древняя заброшенная башня, не имеющая отношения к нынешней системе защита? Или под девятой башней дракон подразумевал дворец лорда? Или...
Стоп. Что там говорил хитроумный ящер? Нечто странное, но всё же... Из его слов можно заключить, что Себастьяну известно местоположение этой злосчастной башни. Должно быть, когда-то прежде он натыкался на неё, только не понял истинного назначения постройки. Нужно просто попытаться вспомнить...
Ювелир мысленно погрузился в прошлое. Память сильфа была совершенна - она вобрала в себя всё, что когда-либо встречалось на жизненном пути Себастьяна. Но как выявить среди плеяды всех воспоминаний именно то, которое нужно, как отличить истину? Это казалось совсем непростой задачей.
Себастьян уже совсем отчаялся, когда внимание его неожиданно привлек один эпизод, приключившийся несколько лет назад. Тогда ювелиру пришлось спешно бежать из Ледума в Пустоши, спасаясь от преследования охотников. Воспользоваться воздушным транспортом не было никакой возможности, и Себастьян покинул город наземным путем, пробираясь невероятными трущобами и районами, в которых отродясь не видели стражей порядка. Там-то, практически на самой границе города, ювелиру и попалось на глаза это довольно подозрительное сооружение. Тогда он не обратил на него должного внимания, увлеченный исключительно насущными заботами, вроде спасения своей скромной жизни, но в свете сегодняшних обстоятельств сооружение вызывало живейший интерес.
Серафим был почти уверен, что это и есть девятая сторожевая башня, существование которой столь тщательно скрывалось. И что-то подсказывало ему, что там совсем не ждут непрошенных гостей.
***
- Что это за клоун, Саранде? - раздраженно бросил лорд Эдвард, когда, спустя некоторое время после окончания встречи с вожаками оборотней, лисица вернулась к нему. - Почему мне не донесли о смене власти в клане волков?
- Мы узнали об этом одновременно с тобой, лорд, - женщина послушно легла у ног правителя, обняв высокие, с фестонами под коленом, сапоги. Ласково улыбаясь, начала игриво покусывать обращенные вниз узоры орнаментальной полосы. - Очевидно, это произошло только сегодня, возможно, всего несколько часов назад.
- Но он же не мог появиться ниоткуда, не правда ли?
- Конечно же, нет, лорд. Арх Юст довольно значительная фигура, несмотря на молодость. Все белые волки - прирожденные вожаки. Едва войдя в силу, он стал открыто критиковать власть Арх Риста... Должно быть, сегодня он вызвал его на бой. И победил, разумеется.
Лорд Эдвард усмехнулся, заметив выражение, мелькнувшее на лице Саранде, когда та произносила имена вожаков, прежнего и нынешнего. Лисицы, второй по могуществу клан оборотней, весьма неоднозначно относились к номену "Арх" перед именами правителей волков, официально указывающего на главенствующее положение клана их главных соперников. По легенде, в незапамятные времена один из первых вожаков волков предложил дракону игру и потребовал ни много ни мало, а имя бессмертного ящера для себя и всякого, кто после займет его место. Дракон не мог отступить от сделки и даровал смельчаку древнее родовое имя, принадлежащее каждому представителю старейшей расы. Легенда утверждала, что имя дракона обладает магической силой и оберегает своего владельца, принося силу и удачу. Вскоре после этого волки добились доминирующего положения, и прочие нелюди безоговорочно признали их клан верховным. Драконье имя передавалось из поколения в поколение и стало частью составных имен вожаков. Однако, по иронии судьбы, имя самого отважного волка, добившегося высокого положения для своего клана, история не сохранила. Дракон потребовал это имя в обмен на своё, обрекая талантливого и умного правителя на забвенье, которое настигло того еще при жизни. Ни почета, ни уважения не досталось безвестному герою, однако имя дракона с тех пор надежно хранило его род.
Полный титул нового вожака в устах королевы лис было свидетельством лояльности верховному клану. Если однажды она решится опустить важный префикс, это будет означать открытую претензию лис на доминирование среди оборотней.
И, как следствие, войну.
- Это очень странно, - процедил правитель. Черные глаза его были похожи на угли, в которых в любой миг может вспыхнуть хищное пламя. - Рист был матерым оборотнем. По опыту и силе ему не нашлось бы равных. К тому же, он был уважаем среди сородичей. Как новичку удалось добиться большей поддержки в клане?
Саранде засмеялась, обнажив острые, обманчиво мелкие зубки. В неверном свете они блеснули влажным алым блеском.
- Молодость, мой лорд, молодость, - промурлыкала лисица, прильнув к ногам человека, как безобидная пушистая кошечка, прижавшись щекой к мягкой белой коже сапог. - Она очень многое значит, ведь за ней будущее. Тебе ли этого не знать? Не волнуйся, Арх Юст не станет противиться твоей воле. Он просто не посмеет выступить против всех. Через два дня оборотни нападут на город Ламиум, и ты будешь доволен, лорд.