Корнилов Игорь Владимирович : другие произведения.

"Огненные Колесницы" (часть 2) в соавторстве с Константином Зотовым

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение


   Часть вторая. "ЧУЖИЕ В ЧУЖОЙ СТРАНЕ"
  
   "Сущность человека -- в удивительной способности привыкать ко всему. Нет в природе ничего такого, к чему бы человек не притерпелся. Вероятно, Бог, создавая человека догадывался, на какие муки его обрекает, и дал ему огромный запас сил и терпения.
   (Братья Стругацкие. "Трудно быть богом")
  
  
   "Дело не в дорогах, которые мы выбираем...
   Дело в том, что внутри нас заставляет
   выбирать эти дороги..."
   (О.Генри)
  
   Глава 1. "Путь в неизвестность"
  
   Зима началась рано, слишком внезапно. Вот только отпраздновали день осеннего равноденствия, как на третий день начал падать первый снег. Для двадцать шестого сентября - по современному ему календарю - и ровно на тридцатый день от начала месяца Аушвасы (Лошади) по календарю ариев это было рановато. Племена Великого Народа и присоединившиеся к ним племена угров отправились вдоль известных им издавна рек Джатии и Надии на юг к Ауквате Напате, Аральскому морю, путь к которому пролегал по высохшей за лето степи, вдоль сильно обмелевших рек. Там, на северном берегу Арала, должны были соединиться в единую колонну все тридцать племён, решившихся на Исход, чтобы, перезимовав, ранней весной отправиться дальше на юг, в вожделенную Страну Вечного Лета.
   Сейчас, лёжа в изнеможении после последнего отчаянного марш-броска к желанной воде на горизонте, на теплой овечьей шкуре, расстеленной на холмистом, поросшем тростником и кустарниками берегу Арала, Дима корил себя за легкомыслие. Только спустя сто дней после изнурительного перехода по замерзшей степи, лишь слегка прикрытой тонким покровом суховатого снега! Он, как оказалось, плохо представлял себе, с какими трудностями может быть связан вроде бы, на первый взгляд, не такой уж трудный и далекий переход для огромной массы людей, мужчин, и женщин с детьми. Три дня они шли через холодную степь, проходя в день не более тридцати километров, а идти предстояло почти полторы тысячи километров пути. На отдых давался один день, чтобы набираться сил и починить упряжки и телеги. Тогда же охотники выходили в степь поохотиться на редкую в это время года дичь, чтобы принести соплеменникам хоть немного свежего мяса, вместо всем надоевшей солонины, и сварить бульон для подкрепления сил ослабших или заболевших сородичей. Больных, заботливо укрыв теплыми одеялами, укладывали на телеги, а сами шли пешком следом за понуро бредущими быками и вьючными лошадями.
   Медленно катились повозки по неровной промерзшей почве, подпрыгивая на кочках. Ломались, налетев на камень или промерзший до твердости камня комок земли телеги и арбы. Вся колонна останавливалась, с удовольствием пользуясь внезапной передышкой, пока чинили поломавшуюся ось или меняли колесо на телеге, арбе или колеснице. Часто бывало, что, поскользнувшись об замерзшую лужу, об трещины и ямы, ломали ноги быки и кони. Тогда угрюмые и молчаливые мужики, хватались за ремни упряжи и впрягались в хомут, чтобы дальше тащить грузы и пожитки вместо павших ездовых животных. Арии своих не бросали!
   По совету Димы арии сделали сани и, когда на пути попадались заснеженные участки, в них впрягли по восьмерке собак, чтобы перевозить легкие грузы. Но даже среди собак этот трудный путь смогли выдержать не все. Павших животных тут же разделывали и свежевали на мясо, шкура шла на подстилки и седла, а кости вместо дерева шли на "запчасти". Поскольку сухое дерево встретить в этой холодной пустыне теперь было редкой удачей, в ход пошли высушенные кости вместе с собранным навозом в качестве топлива для костров, для обогрева и для приготовления пищи. Гораздо чаще им встречался низкий колючий кустарник и его тут же почти весь вырубали на хворост. Иногда им по пути попадались колодцы, но чтобы добраться до воды, нужно было спуститься в сруб или яму, обвязавшись веревкой, и разрубить топором или молотом ледяную корку. Чаще всего собирали в котлы куски снега и льда, и их уже растапливали, чтобы на скорую руку заварить травяной чай или похлебку с зерном и мясом.
   Но хуже всего были насекомые-паразиты, водившиеся в складках шерстяных одеял и хорошо выделанных шкур, разносившие тиф. Даже курение ароматных трав и загодя взятых с собой веточек хвои не помогали. Ко всем бедам добавилась ещё и пневмония, вызванная переохлаждением и косившая и старых, и малых. Диму тоже эта напасть не обошла стороной, и он две недели переболел на, так сказать, общих основаниях, трижды будучи на грани отправления в страну предков. Но всё же многие - и Дима в том числе - были спасены благодаря травяным и ягодным отварам, сделанным по советам Тойво и его соплеменников-лекарей. Отвар из хлеба с белой плесенью спас жизни очень многих ариев, но они даже не догадывались, что это средство будет открыто повторно лишь три тысячелетия спустя.
   Даже могучие воины и совсем юные девы сгорали буквально за три-четыре дня, что уж говорить о стариках, все же решившихся, вопреки всему, двинуться в путь. Тогда, остановившись на ночь, и разжигая костры на вершине холма, угрюмые воины лопатами и заступами долбили едва оттаявшую землю, чтобы умершие от коварной хвори могли обрести покой в наскоро выкопанном кургане. В этих курганах хоронили всех: и знатных, и незнатных, и вождей, и слуг, потому что топливо стало цениться также как пища. Каждому умершему в могилу клали только кусок мяса, горшочек с кашей и кружку пива. Это все, чем живые теперь могли поделиться с мертвыми. Даже положить в могилу коня, овцу или козу было теперь неслыханной и непозволительной роскошью. Исключение делалось лишь для собак. Вся степь между Уралом и Аралом покрылась тысячью таких наскоро сооруженных курганов. Дима с горькой иронией думал о том, как археологи будущего будут чесать затылки над датировкой этих захоронений и придумывать все новые и новые археологические культуры.
   В шатрах, в которых уставшие до изнеможения люди устраивались на ночлег, было всегда холодно. Пронизывающий холодный ветер всегда находил лазейки между натянутыми поверх промасленного сукна шкурами. Разведенный в шатре очаг позволял лишь согреть воды и приготовить немного пищи, но не спасал от холода. Люди грелись, ложась прямо в одежде, накрываясь одним одеялом, и тесно прижавшись друг к другу. Но, к счастью, трудности только сплотили родичей ближних и дальних. Даже некогда перессорившиеся родственники и друзья теперь, на фоне лишений и тягот долгого пути через замерзшую сухую степь, снова помирились и забыли о старых обидах и спорах. К величайшему удивлению Димы, никто не роптал на вождей, поведших их по этой полной трудностей и тягот дороге, никто не проклинал судьбу, никто не выражал недовольства.
   Не раз и не два Дима задумывался над тем, что, может быть, не тот народ избрал себе Яхве. Эти люди бы не стали вести себя так, как описывала Библия евреев, выведенных из Египта Моисеем. Никто не требовал повернуть назад. Люди понимали, что они уходят от голодной смерти. Пусть они уходили в неизвестность, пусть дорога была полна опасностей и лишений, но это был шанс выжить. Безусловно, поначалу, когда начались первые смерти от истощения, часть браминов во главе с Вайшнавой попытались было возмущать народ, подзуживая, что, мол, вот смотрите, к чему привело ваше своеволие и непослушание. Но кшатрии их быстро заставили заткнуться - кого силой, кого убеждениями - и даже старший сын Вайшнавы по имени Вишнават неожиданно поддержал братьев Адитьев, и, косвенно, их названного брата Арьямана. Тогда уже, сразу помрачневший, старый жрец окончательно смирился и прекратил подстрекать народ к бунту. Налицо был конфликт поколений, и старшее поколение тут явно проигрывало, рискуя потерять остатки своего авторитета.
   Поток его воспоминаний прервал Тойво, незаметно подошедший со стороны моря. В тусклом свете заходящего зимнего солнца, Дима едва узнал друга. Обычно пухлощекий и упитанный, Тойво заметно похудел, его лицо осунулось, щеки ввалились, и весь его вид говорил о сильной усталости.
   - Приветствую тебя, Дьима! Я бы поостерегся лежать здесь, на холодном ветру, после такой тяжелой болезни...
   - У меня такие болезни были каждую зиму. С моря всегда дуют в зимнюю пору холодные ветры, несущие туман и слякоть.. и многие болеют, но потом выздоравливают...
   - Ну, как знаешь. Я вот думал рыбу пойти с кем-то половить, да вот не с кем. Арии, оказывается, вообще рыбу не ловят - на лице Тойво застыло выражение крайней печали и разочарования.
   - Как это не ловят? - изумился Дима.
   В вихре событий ему вообще было некогда замечать подобные бытовые мелочи. Но и правда - рыбу на его стол никогда не подавали.
   - Да вот так. Стоит мне сказать, мол, "не хотите ли рыбку половить в море?", как на меня вытаращат глаза, и тут же куда-то стараются уйти с глаз долой, делают какие-то отворотные знаки, и что-то бормочут...
   - Странные дела - пробормотал Дима. - Или у них запреты какие-то на этот счет имеются?
   - А мне откуда знать? - Тойво только развел руками. - Может, когда-то кто-то у них рыбой отравился в незапамятные времена, вот жрецы и запретили им рыбу кушать... или костью рыбьей подавился?
   - Но ведь у некоторых рыб костей нет! Например... как там по вашему будет? - Дима тщетно пытался вспомнить название хоть одной рыбы из класса осетровых. - Такая большая рыба, с шипами, костей нет, икра у нее очень вкусная...
   - Токхал? - спросил Тойво. - В наших краях эта рыба весьма редкая!
   - А вот здесь воды этой рыбой просто кишат. Хоть руками лови или расставляй сети...
   - Так-то оно так - вздохнул Тойво, кивая. - Да только вот где столько льна на сети найти?
   - А конский волос зачем? Да и приманить его можно на любую мелкую рыбку. Уж ее-то сетями в два счета наловить можно!
   - И откуда ты это все знаешь? Неужели сам эту рыбу ловил? - изумился Тойво
   - Нет, не ловил - признался Дима нехотя - Отец мой любил рыбачить, и много за ужином про свои успехи рыбацкие рассказывал. Вот и запомнил я кое-что из его рассказов. Сам я не шибко терпеливый, чтобы с удочкой сидеть... Поищи среди своих сородичей рыбаков, наловите рыбу и сделайте уху для пробы...
   - Разве что уху - сказал Тойво с сожалением - Тут рыбу и коптить негде, и вялить не на чем, соли много, да солнце уже холодное, не греет. Жарить долго, и дров не напасешься...
   - Зато высохших ароматных трав раздолье. Приправите уху, так чтобы никто и не догадается...
   - Да они, поди, и рыбу не едали, и даже не знают, какова она на вкус.
   - Но рыбий запах с непривычки покажется, мягко говоря, не аппетитным!
   Их разговор прервал вестник со стягом Верховного Правителя Индры:
   - О Арьяман - вестник почтительно склонился в поклоне - тебя и твоего слугу вызывает Ажьяраха Индра...
   Дима с сожалением поднялся, отряхнул одежды и поплёлся за Тойво. В походной резиденции Индры, составленной из сцепленных друг с другом больших фургонов, собрались вожди и жрецы всех тридцати племён. Было тесно, но, по крайней мере, тепло. Ждали Индру, который уединился с вайшьями, отвечавшими за провиант и просто за снабжение похода. Вот, наконец, появился хмурый и сосредоточенный Индра.
   - Приветствую вас, о лучшие люди Великого Народа! У меня, к сожалению, не особенно приятные известия...
   Присутствующие насторожились и зашептались - после всех перипетий похода, казалось, хуже уже быть не может. Индра поднял жезл, призывая к вниманию:
   - ... дело в том, что нам катастрофически не хватает еды и дров, чтобы прокормить и обеспечить всех. Нам нужно опять разделиться. Часть Великого Народа, в основном, самые слабые и беспомощные, останутся здесь под охраной охотников и воинов. Остальные - откочуют вдоль берега Ауквате Напате на юго-запад. Карта Богов нам подсказывает, что примерно в тридцати днях пути отсюда, в море впадает большая река. Там, в устье, больше дичи и травы для животных - Индра снова переждал волну шепота и продолжил - Сейчас вы все вернётесь в свои лагеря и определите на месте, кому оставаться, а кому покинуть нас. Идите, братья, и помните, что мы расстаёмся ненадолго, только до весны...
   Люди стали торопливо прощаться и покидать ставку. Им предстоял нелёгкий выбор.
   Индра устало опустился на скамейку и поднял погрустневшие глаза на замерших в ожидании распоряжений Варуну, Митру и Диму:
   - Знаете, братья мои, я в последнее время ловлю себя на мысли, не ошиблись ли мы, не поторопились ли? Может, нужно было подождать до весны? Но что сделано, то сделано. Сейчас главное - это сберечь людей...
   Ажьяраха тряхнул головой, отбрасывая печальные думы, и уже вполне привычным тоном распорядился:
   - Вы, братья, займитесь формированием отрядов, времени в обрез. А ты, о Арьяман, останься, у тебя будет другая задача...
   Когда они остались вдвоём, Индра пристально взглянул Диме в прямо глаза и вполголоса попросил:
   - Погадай-ка на своих рунах, о Арьяман. Хоть я и не суеверный, но сейчас мне, как никогда, нужен совет Богов...
   Дима согласно кивнул головой и рванул в свой фургон. Там он долго рылся в своих вещах в поисках мешочка с рунами, которыми давненько не пользовался. Наконец, найдя, он направился к выходу, но наткнулся взглядом на растерянное лицо одной из своих бывших наложниц, а теперь просто служанок, по имени Синилга.
   - Что произошло, Синилга? Ты хочешь мне что-то сказать?
   - Хозяин - девушка упала на колени и обхватила ноги Димы руками - Хоть ты разлюбил Синилгу, но Синилга всегда будет тебе верна и благодарна! Хозяин, тебе и многим другим грозит большая опасность! Рабы-дашаса и некоторые из слуг-манси сговариваются убить хозяев...
   Дима опешил. Такого поворота событий ни он, ни арии явно не ожидали.
   - Это точно? Откуда ты знаешь? - спросил он строго, поднимая девушку на ноги - Это очень серьёзное обвинение!
   - Хозяин, Синилга сама слышала! У них главный - дашас Урзак, он надзиратель за рабами. Остальных по именам я не знаю, но могу показать!
   - Хорошо, оставайся здесь и никуда, слышишь, никуда не выходи. Я скоро вернусь!
   Юноша поспешил к Индре. Гадание отошло на второй план. Бунт рабов - это куда серьёзнее. И решать проблему нужно срочно, пока племена не разделились.
   К Индре, услышавшему страшную новость, мгновенно вернулась прежние уверенность и решительность. Уже через несколько минут в разные стороны понеслись гонцы с тревожной новостью. Вождям племён предписывалось немедленно, но осторожно, чтобы не вспугнуть, собрать всех, имеющихся в их распоряжении, дашаса в одном месте, после чего провести тщательные допросы и выявить лидеров заговорщиков. Если судьбу лидеров можно было легко угадать, то, что делать с тысячами и тысячами рабов и слуг, ещё предстояло придумать.
   Пока в лагерях тридцати племён шли аресты, Индра собрал братьев-Адитьев и Вайшнаву с старшими жрецами и браминами-законниками - Дима-Арьяман тоже оказался в их числе - для обсуждения или, точнее, для вынесения приговора.
   Как всегда резкий в суждениях, Варуна сгоряча предложил казнить всех до единого дашаса и манси, примкнувших к заговору. Но его поддержал только Рудра, ранее всегда сидевший на совещаниях тихо, но сейчас, став во главе одного из племён взамен решившего остаться в Арья-Каииме пожилого вождя, воспрял духом. Хитрец Митра поначалу отмалчивался и присматривался в реакции старшего брата. Увидев, как тот скривился, реагируя на кровожадные предложения Варуны и Рудры, Митра взял слово:
   - О Ажьярахи и вы, братья, не в традициях Великого Народа проливать реки крови! Наказывать виновных или даже колеблющихся нужно. И наказывать строго! Но тех, кто не собирался участвовать в заговоре, достаточно просто изгнать...
   Лицо Индры слегка прояснилось, и он перевёл взгляд на жрецов и браминов:
   - А что скажите вы, о благородные брамины?
   Взгляды всех браминов и жрецов скрестились на Верховном Жреце.
   - Я согласен с Митрой - на удивление коротко и без привычного пафоса сказал Вайшнава - Нельзя начинать великое дело с неблаговидных поступков. Пусть мы потратим много времени на допросы, но отделить преступников от невиновных мы просто обязаны...
   - Да будет так! - утвердил решение Индра.
   - Да будет так... Да будет так... Да будет так... - подтвердили остальные.

* * *

   Уже на следующий день в ставку Ажьярахи стали поступать донесения. К счастью, заговор был раскрыт вовремя, не успев охватить всю массу рабов и слуг. Да и рабов, желающих участвовать в бунте, оказалось далеко не большинство. Как бы то ни было, утро третьего дня ознаменовалось скорым судом и столь же скорой расправой над Урзаком и его соратниками. Всех их оказалось чуть более дюжины дюжин.
   Арестованных собрали на краю одного из многочисленных оврагов. Остальные рабы и слуги выстроились под усиленной охраной в первых рядах импровизированного карэ. Свободные арии и угры, пожелавшие наблюдать за казнью, стояли поодаль. Процедура была проста: к шеренге связанных дашаса подходили двенадцать воинов-ариев, вооруженных тяжелыми боевыми молотами, выхватывали партию смертников и отводили к краю оврага. Удар молотом по затылку, и труп казнённого кубарем летел на дно оврага. Когда всё было закончено, в дело вступили оставшиеся в живых рабы - они командами поочерёдно спускались на дно оврага и при помощи ломов и лопат забрасывали трупы мёрзлой землёй во избежание возможной эпидемии. А после их снова построили в карэ, в середину которого вышли Индра и Вайшнава в сопровождении личной охраны.
   - Вы, презренные дашаса, собирались устроить бунт и кровавую резню! Вы, презренные дашаса, собирались убивать тех, кто кормил и одевал вас! Тех, кто, взяв вас с собой, спасал ваши презренные жизни! - голос Индры громом разносился над степью - А теперь вас ждёт наказание: мы вас изгоняем. Уходите и живите, как хотите...
   По толпе дашаса прокатился ропот. Одни радостно заорали, другие, наоборот, бросились на колени перед хозяевами, умоляя о пощаде и прощении. По команде Индры воины охраны, выставив вперёд копья, разбили толпу на две неравные группы - в большей собрались те, кто хотел на свободу любой ценой, а в меньшей те, кто хотел остаться. Группы развели в стороны и снова построили. И там, и там царила радость. Но рано радовались любители свободы - а их было навскидку около шести-семи тысяч - они были снова разбиты на группы и построены в цепочки по одному. Понукаемых ударами копий, рабов гнали к обрыву, где безжалостно отрубали большой и указательные пальцы правой руки, делая невозможным пользование оружием. Степь огласилась воплями боли и ужаса. Зрители, пресыщенные видом крови, потихоньку стали расходиться, а пожелавшие остаться рабы получили надлежащий урок верности на всю оставшуюся жизнь. Но даже и они обязаны были в ближайшие дни покинуть лагерь ариев - единожды предавшим доверия больше не было.
   А ещё через три дня на юго-запад потянулись караваны смельчаков, рискнувших своими жизнями ради спасения соотечественников. Они уходили с улыбками на лицах, хотя каждый из них понимал, что уходит в неизвестность, а, может, и на верную смерть. Остающиеся - а таковых было без малого тридцать тысяч с учётом большинства лесовиков-манси, испугавшихся тяжелого перехода по непривычной для них степи - вышли провожать родичей в головных уборах чёрного цвета, символизирующего печаль.
   Дима ехал в своём фургоне в арьергарде колонны. Он только что тепло попрощался с самым младшим из Адитьев, Мартандой, которого Индра оставил здесь в качестве правителя, и теперь внимательно всматривался в красивые, но грустные и измождённые, лица людей, стоящих вдоль дороги. Это зрелище что-то ему напоминало, и Дима мучительно напрягал память в поисках аналогий. И тут его осенило: чёрные шапки, кали топи, или, на тюркский манер, кара калпак! ... эти люди станут предками тюрков!... значит, они не просто выживут, а дадут начало целому народу!
   Дима зевнул и устроился на мягком плече Синилги, которая даже слышать не хотела оставить хозяина без присмотра. Да и сам Дима, после случившегося, проникся к этой хоть и некрасивой (по его меркам!), но доброй и верной, девушке. Кроме того, за все долгие месяцы пути он так толком ни разу не встречался со своей невестой, а женской ласки так хотелось!

***

   Утром зимнее солнце осветило шатер сквозь прорехи в ткани. Дима поежился от холода. Он был в шатре один. Наложниц нигде не было видно. Очаг давно погас, угли успели остыть. Тойво тоже отсутствовал. Набросив на плечи меховой полушубок и обув меховые унты, Дима вышел из шатра, вдыхая морозный воздух. Тойво сидел на расстеленной шкуре и чистил рыбу. Рядом на рогатке стоял котелок с водой.
  -- Они уехали ночью вместе со всеми... - тихо сказал Тойво, не отвлекаясь от своего занятия. - Ты будешь скучать по ним?
  -- Не знаю... Наверное да, - сказал Дима, пожав плечами. - Все таки я успел к ним привязаться. Они хорошо смотрели за домом...
  -- И согревали твою постель. - процедил Тойво сквозь зубы. - Ночью старшая из сестер мне дала... подарила... она провела со мной ночь...
  -- Так это ж здорово - сказал Дима, - И ты бы хотел, чтобы они остались?
  -- Хотел бы - нехотя выдавил из себя Тойво. - Но они не захотели. Ты не обижаешься что я... с твоей наложницей?
  -- Они получили свободу сразу в тот же день, когда их соплеменников наказали за подготовку бунта. Это был ее выбор. Все что они делали, они делали по своему желанию.
  -- Может именно потому они не захотели тебя убивать. - Тойво поднял голову и высыпал в котел куски рыбы, и вытер руки. - Ты не давал им себя почувствовать рабынями. Они это оценили. Но они все равно ушли.
  -- Потому что они не мыслят себя вне своего рода. В отличие от нас...
  -- Что с ними будет там. куда они ушли? Хотя с ними ушли некоторые манси, и даже все племя хунгаров, так что они не пропадут.
  -- Не пропадут. Они найдут свою родину. И от них произойдет великий народ. Честный, работящий...
   Их разговор прервало появление вестника.
  -- Риши Арьяман, тебя зовет к себе махариши Вишнават, сын Вайшнавы из рода Вахшистры.
  -- О чем великий мудрец Вишнават желает со мной побеседовать? - удивился Дима.
  -- Об этом он сообщит лично тебе, риши Арьяман, - невозмутимо ответил вестник, давая знак следовать за собой.
   Дима приказал Тойво остаться и сварить уху. Тойво попытался возразить, но Дима прервал его, объяснив, что ему ничего не угрожает, и последовал за вестником. Вестник привёл Диму к скромному шатру, накрытому сшитыми бычьими шкурами. Вестник откинул полог шатра, знаком приглашая Диму войти внутрь. В шатре царил полумрак. Над уже потухшим очагом стоял котёл с каким-то варевом, пахло ароматными травами. Возле очага, скрестив ноги, сидел молодой человек в одежде брамина высшего ранга - красной мантии с вышивкой в виде свастик.
  -- Заходи, Арьяман, и будь моим гостем, - сказал брамин, знаком показывая на лежащие рядом с ним подушки.
   Дима слегка замёрз, и потому дрожал от холода. Но брамин подумал о другом:
  -- Тебе нечего бояться в моём шатре. Ты мой гость. И ты здесь в полной безопасности. Присаживайся.
   Дима присел на указанное ему место.
  -- Приветствую тебя Вишнават, сын Вайшнавы. Чем я заслужил твое любезное приглашение? - Дима постарался говорить как можно любезнее, но его голос дрожал.
  -- Простая вежливость. - невозмутимо ответил ему Вишнават, пристально глядя ему в глаза. - И простое человеческое любопытство. Я многое слышал о тебе... Но я привык доверять только своим глазам... И доверяю только своим суждениям. Это очень важно для брамина-ученого, познающего окружающий мир и тайны богов....
  -- Разве для вас еще остались какие-то тайны? - спросил Дима, не скрывая иронии.
  -- Чем больше мы познаем, тем больше возникает вопросов. Боги никогда не дают прямых ответов. Я понимаю твои опасения. Ты не раз сталкивался с нескрываемой враждебностью со стороны жрецов. Но у браминов-ученых, как и у браминов -законников нет причин испытывать к тебе вражду. Скорее наоборот.
  -- Вот как? - брови Димы удивленно взметнулись вверх. - Но ведь кшатрии захватили верховную власть...
  -- И ты немало этому поспособствовал, - ответил Вишнават с усмешкой. - Но власть потеряли только жрецы. А влияние мудрецов только возросло. Потому что, перестав верить жрецам, вожди по прежнему спрашивают у нас совета. Кшатрии уже правили нашими народами раньше, в незапамятные времена. Это были времена кровавых междоусобных войн, когда целые семьи враждебных вождей убивали и клали в курганы... А пленников сжигали живьем, принося в жертву Агни. Но те времена давно прошли... Но те темные времена еще могут вернуться, если мудрецы не смогут влиять на вождей.. ты стал одним из нас, чему я несказанно рад, но тебе еще многому нужно научиться... Например, как дать совет вождю, чтобы он думал, что он сам пришел к такому решению. Тем больше я удивляюсь как ты сумел, не владея подобным искусством влияния, оказывать влияние на наших правителей, особенно на Митру и Варуну.
  -- Так получилось, я сам не знаю - ответил Дима разводя руками.
  -- В тебе скрыт огромный талант. И тебе нужен наставник, чтобы ты смог его раскрыть.
  -- У меня уже был наставник, его звали Капур. Но увы, он остался в Синташте.
  -- А мудрый Вишвакарман, учивший тебя нашим законам, теперь возглавил совет Семи Браминов у Верховного правителя Индры. Интересный поворот в нитях судьбы? Ты странным образом влияешь на всех, с кем тебе довелось встретиться, - Вишнават, прищурившись, пристально посмотрел на Диму.
  -- У моего народа принято считать что мы сами выбираем свои нити судьбы. - сказал Дима, собравшись с мыслями. - Вовсе не боги определяют нашу судьбу, а мы сами. Так учат нас странствующие учителя. У человека всегда есть выбор, какой нити следовать...
  -- Но ведь на самом деле выбор всегда ограничен, заметил Вишнават.
  -- Согласен, - ответил Дима. - Например, герою явился бог, неся ему волшебный меч, и говорит ему - возьми этот меч, но оставь свой дом и свою семью на произвол судьбы. И если герой возьмет меч и пойдет воевать, он может победить чудовище и прославиться, но пока он будет отсутствовать, могут прийти враги, сжечь его дом, убить его детей, и увести жену...
  -- Или убить жену и увести детей в рабство. Дело вкуса того, кто придет в его дом. А если он повесит меч на стену и останется дома?
  -- Тогда он не прославится, и останется никому не известным. Зато будет цел его дом, будут живы его жена и дети. Но это лишь пример...
  -- Нам все время приходится делать выбор между плохим и еще более плохим. - Вишванат согласно кивнул. - Потому мне и моим соратникам было непонятно упрямство жрецов... Ведь любому здравомыслящему человеку было понятно что если все останутся, то большинство умрет от голода и болезней. Но мы не могли сказать этого вслух, пока это не было произнесено кшатриями... Мы давно знали, что надеяться на чудо и помощь богов бессмысленно. И даже не потому, что боги давно нас не посещали. Боги относились к нам как пастух к своим овцам. Время от времени пастух стрижет шерсть, доит овечек, и забивает кого-то из баранов на мясо. Им все равно, сколько из нас выживет. Главное для них - получать жертвы в условленное время и в оговоренном количестве. А раз так, то и на нашу судьбу они влиять не могут. Только если это будет нужно им самим...
  -- То есть, вы об этом давно знали?
  -- Знали. И не только это. И что вовсе не Дьяус присылает дожди с неба, и не маруты управляют ветрами. Разве что в исключительных случаях, когда нужно показать чудо, и явить свое присутствие. В этом просто нет необходимости. И вовсе не Савитар возит Солнце по небу на своей колеснице... Есть незыблемые законы мироздания, созданные самим Брахмой, и они не требуют постоянного вмешательства богов. Хотя боги могут влиять на дожди, ветры и солнце, если того пожелают...
  -- Но если вы все это знали, почему не говорите об этом людям?
  -- По очень простой причине. - Вишванат вздохнул. - Людям легче жить, если они верят что все на свете предопределено. что их судьбу уже соткали парки, что дожди посылает Дьяус, когда он этого захочет, что можно принести жертву, и быть уверенным в завтрашнем дне. Когда люди верят, что всем на свете управляют боги, они не мучаются от ненужных вопросов. И так ими легче управлять. Потому что если дать простым людям свободу выбора, и особенно людям, облеченным властью - они начнут действовать повинуясь своим сиюминутным желаниям и страстям, но не разумом и интересами своего народа. Представь что будет, если каждый вождь будет поступать так, как ему хочется. Потекут реки крови...
  -- Но ведь есть карма... - возразил Дима. - Веды учат, что кара настигает даже богов.
  -- Настигает всех. Но не сразу. - Вишванат тяжело вздохнул. - Что будет, если вождь будет знать, что кара за его лихие дела постигнет его не сразу, а спустя много лет, а может даже не его, но его детей и внуков?
  -- Я видел это. И слышал не раз такие истории.. - сказал Дима.
  -- Откуда? Где ты слышал так много? Ведь твой народ уступает по знаниям нашему. Ты ведь из рода простого кузнеца, а знаешь столько, сколько у нас знают только мудрейшие брамины? - Вишванат наклонился к Диме, пристально глядя ему в глаза.
  -- У нас кузнец что-то вроде шамана или колдуна у угров. Кроме того, я учился у наших жрецов... Еще нам много рассказывали торговцы, проплывающие к нам на больших лодках за солнечным камнем...
  -- Я много слышал о других странах, - сказал Вишнават. - Много лет назад, еще во времена прадеда моего прадеда к нам приходили торговцы из страны Шумер, а также из Аратты и Та-Кемет. Слышал ты про такие страны?
  -- Слышал... Только вот Шумера уже давно нет...
  -- Но я никогда и ничего не слышал о твоей стране... и твоем племени...
  -- Моя страна появится лишь много столетий спустя. -сказал Дима, глядя прямо в глаза Вишванату. - Я рассказал Митре не всю правду. Меня потянул за собой амулет, который я случайно нашел в кургане. Затем в меня ударила молния... И я оказался в царстве Ямы... Сначала я думал что это все сон... Пока не попал к вам... Вот почему я не знал вашего языка и ваших обычаев...
  -- То что ты сказал мне, в это трудно поверить... - Вишванат вытер пот со лба, и покачал головой, будто сбрасывая наваждение. - Но это все объясняет... Выходит, тебе просто некуда возвращаться. И теперь твой дом здесь... Я скажу тебе одно - даже если ты знаешь что-то о будущем, никому не говори об этом... Иначе оно может... не сбыться. А это может разрушить все полотно, которое замыслил в своем сне Брахма. творец миров. Не пытайся плыть против течения... Не пытайся влиять на события, если ты знаешь что все должно произойти только так, и не иначе... Я надеюсь на твою мудрость, Арьяман... Ты тот камень. который может перекрыть реку или обрушить лавину. Будь осторожен и осмотрителен в твоих поступках.
  -- Я буду... Осторожен и осмотрителен, - Дима уже прохрипел эти слова, так как от волнения у него пересохло в горле.
   Вишванат одобрительно кивнул:
  -- Ступай с миром, Арьяман. И помни, если ты не знаешь, как правильно поступить, не бойся обратиться ко мне за советом. Я не враг тебе, пока наши цели совпадают.
   Дима ушел в смятенных чувствах. Кто его тянул за язык? Конечно, вряд ли Вишнават расскажет его тайну - ему просто никто не поверит... Но он не скрывал что считает Диму опасным. И если Дима поведет себя не так, как от него ожидают - у него могут быть большие проблемы. Как там он выразился? "Поймай свою струю, и плыви по течению, не препятствуй потоку событий..."

***

   Тем временем в лагере царило оживление. Горели костры, из повозок доставали еду, пекли лепешки, жарили мясо и варили какие-то ароматные напитки. Занятые своими хлопотами, люди почтительно расступались перед ним. Мантию брамина было хорошо видно издалека. Дима остановил одного из воинов, со скучающим видом наблюдавшего за приготовлениями. и спросил его, что за праздник тут намечается. Воин с недоумением глянул на Диму, и пробормотал что за странный брамин если не знает что завтра Праздник Великой Матери, а после нее - Ночь Зимнего Солнцестояния. Напрасно Дима надеялся, что на праздник съедутся все вожди, что он снова попадет к Индре, и вновь увидится с Дхарави.
   День Зимнего Солнцестояния по традиции отмечался в своем племени, так сказать, в кругу своей большой семьи.
   Начальная Ночь ("нулевая", с 19-го на 20-е декабря по современному календарю), в основном, уходила на встречу родственников, съезжающихся на праздник уже к вечеру, размещение их в жилищах на предстоящие 2 недели, беседы членов рода, иногда уже год не видевших друг друга. Священные обряды в эту ночь обычно не совершались. 1-я Ночь - "Ночь матери" (материнская), отмечалась в ночь с 20 на 21 декабря. Эта ночь была посвящена ритуалам, связанным с апсарами и богиней Притхиви.
   На годовом колесе эта точка - одновременно и смерть, и рождение: ею завершается один годовой цикл и начинается другой. В ночь матери происходит некоторое таинство, когда открываются врата другого мира и новая жизнь приходит в наш мир. 2-я Ночь - Ночь Зимнего Солнцестояния (по современному календарю отмечается в ночь с 21 на 22 декабря). Это самая длинная ночь в году, когда Солнце опускается в самую нижнюю точку, и настоящими властителями в этом мире становятся духи. В эту ночь зажигали костер, и охраняли дом от злых духов; в эту же ночь давались самые искренние клятвы и обещания. Верили также, что не следует быть одному в эту ночь - ведь тогда человек остается наедине с мертвыми и духами Иного Мира. В такую ночь боги ходят между людьми, а умершие делят трапезу с живыми. По традиции в огне сжигали и все ставшие ненужными вещи, чтобы освободиться от старого хлама для новой счастливой жизни. В следующие дни и ночи бесконечные веселые пиры сменялись исполнением обрядов, а обряды - пирами и гуляньями. Время сна и бодрствования участников празднеств теряло свой обычный порядок. Заканчивался праздник в Двенадцатую Ночь с 31 декабря на 1 января. Следующий день (современное 1 января) считался Днем Судьбы. Произнесенные в Двенадцатую ночь обет или клятва - нерушимы, и самые сильные слова - те, что сказаны в эту Ночь. По этим самым двенадцати дням и ночам гадали о будущем; и не было более верных снов, предсказаний, знамений, чем явленных в Двенадцатую ночь (от заката до рассвета). После Дня Судьбы, хорошо выспавшись, утром члены рода, все вместе, плечом к плечу торжественно и весело встретившие явление миру обновленного солнца (утро дня после зимнего солнцестояния), совместными обрядами защитившие себя от злых духов темных ночей, должным образом умилостивившие своих богов, теперь собирали свои вещи и разъезжались по своим домам. Некоторым из них удавалось вновь встретиться лишь через год. так праздник помогал сохранять единство всего рода и взаимную поддержку, так необходимые для выживания...
   Праздничные дни пролетели как во сне... А едва Дима пришел в себя после почти двух недель пиров и возлияний, к нему явился вестник от Митры, передавший ему приказ готовиться к новому переходу. На этот раз к устью Большой Реки Окс, известной в его время как Амударья... После утомительных сборов (в этот раз им пришлось управляться вдвоем с Тойво), они погрузили свои сильно отощавшие тюки с пожитками и припасами на телеги...
   Глава 2. "Ауквата Напата"
  
   Путешествие, как и следовало ожидать, выдалось длинным, утомительным и скучным. Однообразная зимняя степь, лишенная каких-либо цветов и достопримечательностей, простиралась от горизонта до горизонта. Единственное, что радовало путешественников, это повышение температуры воздуха с продвижением на юг.
   Диме было отчаянно скучно: Сварга ехал где-то в середине колонны с вайшьями, семейство Адитьев - в голове колонны, а ему, Арьяману, досталась хоть и почётная, но тоскливая роль командования арьергардом. Да ещё и соседство Рудры, который считал именно себя начальником по праву рождения, не добавляло оптимизма. Но поскольку чрезвычайных ситуаций не возникало, с этим можно было как-то мириться.
   Каждое утро Дима высылал в степь летучие отряды разведчиков, а каждый вечер выслушивал их отчёты. Скукотища! Единственным развлечением была охота. Каждые шесть дней пути заканчивались трёхдневным привалом, во время которого приводились в порядок фургоны и давался отдых волам и лошадям. А ещё за эти три дня нужно было пополнить запасы пищи и питьевой воды. Но если с пищей проблем не было - дичь здесь была совершенно непуганой, а травы и кустарников, хоть и сухих, вполне достаточно - то с водой проблемы всё-таки периодически возникали. Огромная масса людей и животных требовала и огромного количества воды, а степные речушки или, скорее, маловодные ручьи далеко не всегда обеспечивали необходимое её количество. Поэтому Дима посоветовал Индре заложить в ёмкости для воды максимум серебряных изделий во избежание отравлений от длительного хранения животворной жидкости.
   За время похода Дима уже вполне уверенно ездил верхом и освоил достаточно сложную науку стрельбы из лука по движущейся цели, поэтому, выбираясь на охоту не был обузой для опытных охотников-заготовителей. Но вот однажды, примерно на двадцатый день похода, юноша отбился от основной группы, погнавшись за жирненьким джейраном. Две стрелы в шее джейрана не останавливали животное, а Дима уж очень не хотелось бросать добычу. Скачка продолжалась достаточно долго, Дима в азарте погони потерял ориентацию в пространстве. Наконец джейран упал, как подкошенный, и довольный своей победой Дима, спешившись, направился к добыче, на ходу вытаскивая из ножен меч. Вдруг нечто необъяснимое заставило юношу насторожиться, а перстень снова, как тогда, в Арья-Каииме, начал жечь палец. Он резко обернулся и увидел сверкающие злобой желтые глаза, принадлежащие какому-то пятнистому представителю семейства кошачьих. Зверюга явно готовилась к прыжку. И снова, как в истории с наёмным убийцей, время для Димы как бы замедлило свой бег: он видел, как каракал отталкивается мощными задними лапами, как взлетает вверх по направлению к нему. Мысль работала чётко и ясно. Дима выставил перед собой меч - благо он уже успел перед этим вытащить его из ножен - и слегка согнул ноги в коленях для большей устойчивости. Когда каракал оказался в воздухе, Дима поднырнул под него и полоснул хищника мечом по брюху. Зверь ещё пару метров пролетел по инерции, теряя внутренности, и рухнул на траву рядом с мёртвым джейраном. Как ни странно, но Дима даже не испугался. Он спокойно подошел к своим трофеям и, как будто делал это уже не в первый раз, двумя резкими движениями мечом добил и джейрана, и каракала. Огляделся по сторонам. Испуганный конь, к счастью, запутался поводом в кустах и остался на месте. Но вот где находился он сам и где остальные охотники, осталось загадкой. Солнце находилось в зените, но зимние дни короткие, нужно было срочно выбираться к своим. Можно было, конечно, сесть на коня и попытаться найти любую возвышенность, но уж больно не хотелось бросать столь ценную добычу!
   Недолго думая, Дима надёргал сухой травы и веток кустарника и, найдя свободную полянку - не хватало ещё степь поджечь! - разжег костёр. Когда столб дыма поднялся в небо, он поднёс к губам охотничий рог и принялся трубить что-то совсем не музыкальное, но достаточно громкое. Вот послышался ответный звук рога и через несколько минут показались всадники во главе со старшим группы охотников по имени Гаджа. Недовольное выражение лица Гаджа сменилось восторгом, когда он увидел трофеи Димы. Он спешился, сложил руки перед грудью в жесте почтения:
   - О Арьяман, ты великий охотник! Что это за неизвестный зверь?
   - Это местный хищник, называется каракал. Он пытался наброситься на меня, но я оказался сильнее! - Диму понесло, видимо, сказался стресс - Заберите мою добычу, а шкуру этого каракала отдайте скорнякам. Я хочу оставить её себе на память...
   Уже возвращаясь в лагерь в окружении охотников, бросавших на него восхищённые взгляды, Дима задумался о произошедших событиях. Перстень, как ни крути, в самом деле магический. Иначе объяснить фокусы со временем было невозможно. Но кто же создал его? Да и остальные артефакты, найденные в пещерном храме? Пришельцы из Космоса? Представители допотопной земной цивилизации? Или вообще путешественники во Времени из далёкого будущего? Видимо, никто и никогда не получит ответ на эти сакраментальные вопросы...

* * *

   Примерно на двадцатый день пути колонна переселенцев повернула вдоль берега солёного озера на юг. Солнце поднималось всё выше, отчего днём ставало ощутимо теплее, и это взбодрило не только людей, но и животных. На пути всё чаще стали попадаться рощицы, стало больше источников пресной воды. Но идиллия длилась недолго.
   В один из дней к Диме явился командир разведчиков и взволновано доложил о пропаже небольшого стада запасных волов, пасшихся в степи. Следы лошадиных копыт указывали на то, что волы ушли отнюдь не сами по себе, а были угнаны неведомыми злоумышленниками. Дима распорядился организовать погоню, отрядив дюжину дюжин воинов и нескольких опытных следопытов, а сам, вскочив на коня, направился в авангард колонны к Индре. По пути, а колонна растянулась на добрых два десятка километров, он интересовался у вождей, не было ли нападений и на их стада. Оказалось, что основная часть колонны пока не подвергалась набегам, но вожди принимали поступившую информацию всерьёз и тут же, ещё в присутствии уважаемого Арьямана, отдавали приказы на усиление караульной службы.
   Индра ехал верхом в голове колонны в сопровождении свиты и Митры - Варуна, как выяснилось, возглавлял отряд разведчиков, ушедших далеко вперёд. Он встретил Арьямана по-дружески и пригласил в свой "штабной" фургон. Фургон этот, запряженный шестёркой волов, был раза в полтора больше обычного. Стены и пол были завешены шерстяными гобеленами, украшенными традиционными для ариев узорами в виде переплетающихся геометрических фигур и свастик-символов Солнца. На полу - несколько слоёв тростниковых циновок с большим количеством разнообразных подушек, набитых обработанной овечьей или козьей шерстью. Махамаан жестом пригласил садиться.
   - Рад тебя видеть, о Арьяман - голос Индры звучал дружески - Расскажи, как чувствуют себя твои подопечные? Все ли сыты и здоровы? Нет ли вражды между вождями племён?
   - Всё хорошо, о Махамаан - Дима, не сдержавшись, расплылся в довольной улыбке - Люди здоровы и сыты, волы и лошади в порядке. В общем, настроение хорошее...
   - Что же привело тебя к нам, о Арьяман?
   - А привела меня, о Махамаан, тревожная новость. Мы в степи уже не одни. Неизвестные конники угнали часть нашего стада. Я, конечно, отправил погоню и усилил охрану, но счёл необходимым сообщить об этом всем вождям племён, чтобы были настороже...
   - Можешь рассказать подробнее о нападавших? - нахмурился Индра - Как выглядят? Чем вооружены?
   - Пока, к сожалению, не могу ничего сказать. Знаю только, что кони у них меньше наших, видимо, такие, дикие табуны которых мы встречали в степи. Надеюсь, что Рудра, который возглавил погоню, принесёт хоть какую-то информацию...
   - Ну, что же, подождём - Индра был всё ещё встревожен - Благодарю тебя, о Арьяман, за своевременное сообщение. Мы тоже примем меры безопасности. А сейчас отдыхай, младший брат...
   Дима поднялся, поклонился Махамаану и свите и в сопровождении Митры покинул фургон.
   - А ну рассказывай подробнее, братец! - Митра шутливо ткнул Диму локтем в бок - Что это на тебе за шкура? Я вроде таких зверей не видел...
   - Каракал называется. Кошечка такая. Решил у меня джейрана отобрать! - и Дима вкратце поведал историю своего охотничьего подвига - ... а теперь мне все отчаянно завидуют и на каждой охоте больше каракалов выглядывают, чем джейранов или птиц!
   - Ну, ты герой! - Митра заразительно рассмеялся - Признавайся, не только за этим примчался? За Рави соскучился?
   - Ну, не без этого - засмущался Дима - Хотелось бы хоть парой слов перемолвиться...
   - Разговор не обещаю, но увидеть сможешь. Правда, только издали. Индра приказал, чтобы никаких любовных игр во время похода! Вот и едут мужчины отдельно, женщины отдельно. Тоска...
   Митра покрутил головой в поисках нужного фургона и, найдя, направил своего коня в ту сторону. Дима последовал за ним, краснея и бледнея в предвкушении встречи с любимой. Поравнявшись с одним из красиво украшенных фургонов, Митра негромко протрубил в охотничий рог короткий сигнал. Полог, закрывавший импровизированное окно в стенке фургона откинулось, и Дима увидел миленькое личико принцессы. Та тоже стазу заметила жениха и украдкой помахала ему ручкой. После чего полог снова опустился и Дима разочаровано вздохнул. Но вдруг краем глаза увидел, как из окна на дорогу выпал какой-то предмет. Влюблённый юноша дал коню шенкеля и уже через несколько мгновений держал в руках красивый костяной амулет-оберег на кожаной ленточке. Не обращая внимание на ехидно ухмыляющегося Митру, Дима прижал к губам подарок любимой и сразу же надел его на шею.
   - Доволен? Вот теперь давай мчись к себе. Постарайся всё-таки взять пленника. Что-то не нравится мне такое соседство!
   Дима поднял коня на дыбы и, махнув на прощание рукой, помчался в степь. Сердце его пело от счастья, а жизнь казалась лёгкой и радостной.
   Солнце клонилось к закату, и колонна остановилась на ночлег. Уже приближаясь к расположению своего отряда, Дима всё чаще натыкался на разъезды воинов, патрулирующих степь. Его узнавали и не задерживали. А рядом с его фургоном уже нетерпеливо прохаживался Рудра. Судя по нахмуренному лицу, похвастаться ему было нечем.
   - Не догнал?
   - Не догнал! Но хоть волов назад привёл. Они бросили стадо и умчались, как трусливые джейраны! - Рудра, как всегда, хвастался даже неудачей - Догонять мы их не стали, да и не смогли бы. Уж больно кони у них резвые!
   - Но разглядеть хоть успел?
   - Только издали. Кони, как я говорил, мелкие, но быстрые. Люди, похоже, достаточно рослые. Одеты в накидки из шкур, на головах меховые шапки. Вооружения не разглядел, но на некоторых волах остались самозатягивающиеся петли из кожаных ремней. Я такие у дашаса как-то видел: они ловко издали набрасывают их на рога быков или коров и на шеи лошадей. Да и на людей тоже...
   - Опять кочевники! Нигде от них покоя нет! - Дима всердцах хлопнул себя по ноге - Караулы усилил? Вдруг ночью попробуют напасть?
   - Конечно, усилил. И скот приказал в степь не выгонять, кормить в лагере - Рудра вдруг стал непривычно серьёзным - Плохо, что мы понятия не имеем, с кем имеем дело. Захватить бы кого...
   Но ночь, к счастью, прошла спокойно. Как, собственно говоря, и последующие. Кочевники больше не беспокоили и даже не приближались...

* * *

   А приблизительно через дюжину дней от Индры прискакал вестник с зелёной ветвью в руках. Он сообщил радостную весть: авангард колонны достиг места, где в солёное озеро впадала многоводная река! Отрядам было приказано остановиться и ждать распоряжений, пока Махамаан не определит каждому его место в долине.
   Поскольку отряд Димы, численностью в триста сорок человек, не считая женщин и детей, находился в арьергарде, ждать им придётся достаточно долго. Чтобы безделье не растлевало народ, Дима решил занять людей полезной деятельностью. Помимо регулярного патрулирования местности и охоты, воины, например, регулярно выходили на учения, где отрабатывали фехтование на мечах и стрельбой из лука на скаку. Этих навыков у воинов-ариев как раз до сих пор не было. Браминам было поручено организовать обучение детей. Вайшьи занимались заготовками и разведкой местности с целью обнаружения запасов древесины, и чтоб разведать залежи металлов, и древесину для выжигания древесного угля. Шудры в это время занимались уборкой и утилизацией отходов, которых, естественно, было великое множество.
   Самые большие трудности были с обеспечением провиантом. По всем расчетам выходило, что запасов зерна хватит самое большее до начала мая. На каждого человека выделялось по две-три лепешки с мясом или сыром. Остальное было подножным кормом, кто что сумел добыть. В некоторые дни не удавалось подстрелить даже утку или небольшую козу. Подстреленный джейран или сайгак уже был поводом для пиршества. Запасы взятого с собой засоленого и вяленого мяса подошли к концу уже после праздников Зимнего Солнцестояния. Детям приходилось раскапывать норы, и выкуривать оттуда отъевшихся за осень кроликов, сурков или сусликов, и тут же нанизывать их на копья или подстреливать из луков. Не брезговали даже змеями и ящерицами, если они попадались под руку вместо грызунов. Часто ловили чаек и бакланов, которых можно было зажарить на костре - их мясо отдаленно напоминало по вкусу курятину, хоть и воняло рыбой. Тойво и его сородичи втихаря ловили осетров, и готовили уху с ароматными травами, тем самым не давая ариям ослабеть от недоедания, и восполняя недостаток фосфора. Но хуже всего было с топливом. Мелкий кустарник, растущий по берегу реки, давал только хворост, очень быстро сгоравший. Тростник был тоже ничем не лучше, но из него можно было делать хотя бы шалаши для хранения продуктов. Принесенный волнами к берегу плавник вмерз в лед, и его приходилось добывать, разбивая лед топорами...
   Дима, глядя на всю суету, думал о том. что арии во время своего пребывания нанесли непоправимый вред местной экологии, сожрав все мало-мальски съедобное на многие месяцы пути. На восстановление природного баланса уйдут десятилетия...
   Но самого Арьямана одолевала скука. Он, конечно, с деловым видом объезжал лагерь, делал замечания или хвалил людей, невзирая на кастовую принадлежность, но, вернувшись в свой фургон, готов был волком взвыть. Как-то он попытался найти Сваргу, и снова организовать импровизированную лабораторию, но старик даже слушать его не хотел:
   - Сынок, ты представляешь себе свой статус? - разговор шел тет-а-тет, поэтому старый мастер мог позволить себе некоторую фривольность в обращении с брамином - Ты - брамин! Командир отряда, состоящего из нескольких племён! На тебе ответственность за тысячи людей! Тебя сейчас уважают все - от брамина до шудры. Но стоит тебе "потерять лицо", как всё уважение, все твои прошлые заслуги забудутся, и ты будешь проклят своими и не принят чужими!
   Сварга так разволновался, что вынужден был остановиться, чтобы перевести дух.
   - И не смей даже думать об этом! - мастер постепенно успокоился - Ты рождён быть вождём, уж я это вижу, как никто другой!
   Вот так скучно и безрадостно тянулись для Димы дни ожидания. Наконец к ним примчался вестник, и отряд - или уже отдельное племя? - снова тронулся в путь.
   Спустя дней десять Дима предстал пред светлы очи Махамаана. Индра, весьма весёлый и явно довольный происходящим, протянул Диме свиток выделанной телячьей кожи.
   - Вот здесь, о Арьяман, начертаны границы земель, выделенных для твоего племени - Дима чуть не поперхнулся от неожиданности - Да-да, не удивляйся. Ты становишься вождём объединения мелких племён, которых ты достойно и без потерь привёл на эти земли!
   - О Махамаан - прохрипел Дима - а как же вожди, как ты говоришь, мелких племён? Они согласны? Мне бы не хотелось, чтобы меня считали самозванцем!
   - Не волнуйся, о Арьяман, вожди не будут против. Скорее, наоборот - они с удовольствием примут твою кандидатуру, ибо ты показал себя в походе настоящим лидером. А сейчас возвращайся к своим подданным, весть от меня им передаст Варуна. Он же и проследит, чтобы Малый Совет утвердил моё решение...
   - Позволь ещё один вопрос, о Махамаан. Как долго мы пробудем здесь? Стоит ли располагаться надолго?
   - Я думаю, что до осеннего равноденствия. Нам предстоит вырастить урожай, обновить стада. Да и просто дать отдохнуть людям перед следующим броском в Неизведанное...
   Дима поклонился и направился к выходу, но его остановил Индра:
   - Я жду тебя на празднике Возрожденного Солнца, о Арьяман. Надеюсь, к тому времени ты обустроишься на новом месте?
   Дима ещё раз поклонился и вышел на улицу. Как же он мог забыть, что буквально через считанные дни весеннее равноденствие, которое арии празднуют, как начало нового года! Но долго размышлять о превратностях судьбы ему не пришлось - из шатра Верховного правителя вышел Варуна и, кликнув стражу, вскочил на коня. Дима последовал его примеру, и они отправились в лагерь вновь образовавшегося племени Сивиев.
   Индра оказался прав: вожди без возражений, хоть и без особого энтузиазма, приняли Арьямана своим, так сказать, мини-верховным вождём и здесь же, в присутствии Варуны, принесли ему присягу на верность. На этом такой трудный, полный неожиданностей, день для Арьямана закончился: он поблагодарил вождей за доверие и удалился в свой фургон. Думать ни о чём не хотелось.
   Но на следующий день хандру и растерянность пришлось отставить. Племя выдвинулось к месту, указанному на карте. Первыми на это место прибыли, естественно, Дима, Рудра - обиженный на братьев-Адитьев и от этого злой, как собака - и Сварга в качестве главного советника вождя. Кроме них, конечно, была ещё группа младших браминов и вайшьев, в задачу которых входила разметка территории. Отдав необходимые распоряжения, Дима отправился на рекогносцировку местности, которая отныне на неопределённо долгий срок должна была стать его домом. Для этого он выбрал невысокий холм, расположенный на расстоянии километра от будущего лагеря.
   Поднявшись на холм, Арьяман осмотрелся. Кругом была бескрайняя степь, кое-где виднелись рощицы, а с холма в сторону лагеря тёк довольно полноводный ручей. Приближение весны ощущалось в полной мере - сквозь сухостой пробивалась зелёная травка, на деревьях завязывались листики, а солнце уже стояло достаточно высоко в пронзительно-голубом южном небе. Молодой вождь от такой красоты забыл, зачем он приехал сюда. Но подсознание не дремало. Краем глаза Дима уловил на горизонте некое движение. Дымка не позволяла рассмотреть всё в точности, но интуиция подсказала - это неспроста. Дима дёрнул поводья и направил коня в сторону лагеря, постепенно переходя на галоп. Не доезжая каких-нибудь метров сто, он протрубил в рог сигнал общего сбора.
   - Тревога! Тревога! Тревога! - пронеслось по лагерю. Все, способные носить оружие, бросив работу, направились к приехавшему вождю. Но Арьяман подозвал к себе только командиров боевых групп, которым рассказал о своих подозрениях.
   - Защита лагеря на тебе, о Рудра! - распорядился Дима - А ты, о Гаджа, отправь разведчиков в степь поближе рассмотреть незваных гостей. Ты, Тойво, мчись к Махамаану и предупреди его...
   Потянулись томительные минуты и часы ожидания. Наконец примчался один из разведчиков с докладом от Гаджа: "разведчики вступили в бой с неизвестными, которых оказалось около полутора десятков всадников, и рассеяли их по степи; при этом убили шестерых и одного захватили в плен".
   Дима с нетерпением ожидал возвращения Гаджа, особенно ему хотелось увидеть пленного аборигена. Но вот перед наскоро установленным шатром вождя появился сияющий от гордости Гаджа, следом за которым два воина вели связанного кочевника. От пленника за версту разило прелой овчиной, поэтому Дима жестом остановил конвоиров на расстоянии нескольких шагов и принялся с интересом разглядывать этого человека.
   Ростом метр шестьдесят, плотного телосложения, одетый в меховую куртку и такие же штаны, на ногах войлочные полусапожки. Лицо разглядеть было невозможно из-за надвинутой меховой шапки. Дима приказал конвоирам снять с пленника шапку. Внешне пленник оказался схож с ариями - овальное лицо с слегка выступающими скулами, большие глубоко посаженные серые глаза. Цвет волос и кожи определить было практически невозможно из-за толстого слоя грязи. Хотя нет, на лице была не просто грязь, а вполне читаемые искусственно нанесенные узоры.
   - Покажите его оружие - распорядился Дима - И приведите его коня!
   Гаджа махнул рукой, и к Арьяману с поклоном приблизился один из разведчиков, неся в руках лук, сделанный из рогов какого-то животного, и копьё с костяным тщательно изготовленным наконечником. Вообще-то кочевник производил какое-то странное впечатление: с виду дикарь дикарём, но одежда и оружие свидетельствовали об искусных руках мастера. Да и внешность...
   - Коня поймали?
   - Нет, о Арьяман, не смогли, но рассмотрели. Сбруя кожаная с какими-то украшениями, вместо седла войлочная попона. Ничего особенного...
   Дима ещё внимательнее присмотрелся к аборигену и заметил, что тот явно прислушивается к разговору. Неужели его подозрения верны и эти люди родичи ариев?
   - Кто...ты... - спросил Дима медленно, сопровождая вопрос жестами - Кто... ты...
   Пленник кивнул в знак того, что он понял вопрос, но ответил на незнакомом, хотя и созвучном с арийским, языке. Дима покачал головой - "не понял, повтори" - и пленник повторил ещё раз, растягивая слова:
   - Маим... саки... лёкам...дё...ёгю...
   Дима растерянно обернулся к стоявшим в сторонке браминам. Один из них выступил вперёд и, прижав руку к груди, сказал:
   - Я узнаю этот язык, о Арьяман. Это один из диалектов наших сородичей, живших на южной оконечности Арья-Каиима. Но они ушли оттуда куда-то дюжину поколений назад!
   - Это очень хорошо, о уважаемый брамин - нетерпеливо прервал Дима - Но что он говорит?
   - Если я правильно понял, то он сказал "я...саки...сын...вождя...". Я оказался прав! Они, ушедшие, действительно звались "саки"!
   - Замечательно! Тогда, о уважаемый брамин, сначала переведи этому человеку: "если ты сын вождя, к тебе будут относиться с уважением", а потом "ты должен рассказать нам о своём народе"...
   Брамин медленно, напрягая память, переводил, а пленник, слушая, принял гордую осанку и согласно кивнул головой.
   - Вот только помыть бы его и переодеть - сокрушенно пробормотал Дима - А то ведь разит от него сильно! Переведи-ка ему, о уважаемый брамин, моё пожелание. Только вежливо, чтобы не обидеть ненароком...
   Брамин перевёл, а саки поначалу сверкнул было глазами, но потом как-то сник и согласно закивал головой, понимая, что от его поведения зависит жизнь. Обрадованный Дима обратился к Сварге и брамину-толмачу:
   - Приведите его, пожалуйста, в нормальный вид, а я пока составлю донесение Махамаану!
   Пленника увели, а Дима подозвал вестника и продиктовал ему устное послание, в котором изложил всю историю и добавил свои предложения. Вестник умчался, а Дима, распорядившись накрыть стол, стал ожидать развития событий.
   А события развивались стремительно. На следующее утро, буквально с первыми лучами Солнца, в лагерь Арьямана прибыл сам Индра со свитой и братьями. Он через толмача некоторое время переговорил с пленником, который, кстати сказать, оказался весьма симпатичным и весёлым молодым человеком, после чего уединился с Варуной и Вайшнавой. О чём они говорили, никто так и не узнал. Лагерь застыл в ожидании. Арии понимали, что вторглись на чужую землю, и что хозяева этой земли вправе предъявить претензии вплоть до войны. Но воевать никто не хотел - люди устали от длительного перехода, им хотелось спокойствия и мира.
   Дима и Митра поднялись на тот самый холм, с которого накануне были замечены воины-саки. Степь была пустынна, только редкие птицы чирикали в траве, да вдалеке паслось небольшое стадо джейранов.
   - Как ты думаешь, брат, придут саки?
   - Думаю, придут! - твёрдо ответил Дима - И дело не в сыне вождя, а в нашей численности. Они побоятся пойти на открытую войну. Поэтому будем ждать...
   Не успел Дима закончить фразу, как Варуна указал на то место, где паслись джейраны. Джейраны умчались, а вместо них показались всадники на низкорослых лошадях. Их было совсем немного, едва ли больше десятка. А это означало, что в гости к ариям пожаловали парламентёры.
   Встреча Махамаана ариев и Сарадара саков по имени Арсак получилась на удивление дружественной, особенно после того, как местные признали в ариях родичей. Гостей усадили за стол, уставленный разнообразными блюдами и кувшинами с пивом, и хоть чистюли арии поначалу воротили носы от запаха, источаемого саками, после нескольких обильных возлияний был заключен союз. Арии получили право на проживание и использование земель на неопределённо долгий срок в обмен на знания, утерянные саки за последние несколько сот лет, в частности, речь шла о гончарстве, металлургии и медицине. Расстались друзьями. Сарадара пообещал в ближайшее время прислать своих соплеменников на учёбу, в том числе своего сына Фаруха, а Индра дал клятву на огне в том, что никогда и ни при каких обстоятельствах не посягнёт на жизни и имущество саков.
   Когда царь и вожди саков уехали восвояси, подвыпивший Индра вдруг вспомнил:
   - А ведь ты так и не выполнил мою просьбу, о Арьяман!
   - Какую просьбу, о Индра? - не на шутку всполошился Дима - Разве я посмел бы?
   - Не пугайся, о Арьяман - засмеялся Индра - Помнишь, я просил тебя погадать на твоих рунах? Тогда нам помешали, но сегодня ты просто обязан это сделать! Хотя нет, не сегодня. Ты погадаешь всем нам на празднике Солнца!
   Дима облегчённо вздохнул, а Махамаан уже серьёзно продолжил:
   - Ты очень хорошо показал себя за последнее время, мой названный брат! И я думаю, что на празднике Солнца тебя ждёт ещё один подарок - твоя невеста, принцесса Дхарави из рода Адитьев...
   Дима от неожиданности потерял дар речи.
  -- На третий день праздника солнца пройдет ваше обручение. А уже через год.... впрочем. там видно будет - лицо Индры оставалось серьезным, но глаза смеялись. - А теперь ступай, Арьяман, набирайся сил. и готовься к празднику..

***

   День весеннего равноденствия начинали праздновать 20 марта. Этот день являлся одним из важнейших дней года, ведь начало весны ассоциировалось с началом новой жизни, а значит, именно в этот день наступал Новый год.
   Для украшения своих домов к Новому году арии использовали пророщенные зерна. Еще один символ наступившего нового года - это большой костер. Прыгая через пламя, они просят у огня придать им сил."Наступление весны - это победа Огня в борьбе со Льдом. Поэтому в этот день зажигают костры, которые помогут избавиться от проблем и болезней. Как верили арии, перед наступлением нового года на землю спускаются их умершие предки. Отсюда странная традиция, когда маленькие дети надевают на себя саваны и носятся по улицам, громко крича и постукивая в глиняные горшки.
  
   Глава 3. "Стояние на Оксе"
  
   В шатре повелителя ариев было прохладно, несколько масляных светильников едва рассеивали полумрак.
   - О Боги! - Индра был растерян и зол - И здесь нам не будет покоя!
   Вожди племён, собравшиеся на Большой Совет, удивлённо переглянулись - они никогда раньше не видели Махамаана таким раздражительным. Но, во избежание неприятностей, пока молчали в ожидании пояснений. И пояснения не заставили себя ждать:
   - Нас сейчас здесь почти тридцать тысяч дюжин! Если растянуть временные поселения вдоль реки, то, чтобы только проскакать из конца в конец лагеря, понадобится чуть ли не целый день! А как защищаться от возможных нападений?
   - Может, нам стоит разделиться? - дождавшись паузы, вставил слово Варуна - Часть людей отправим на другой берег реки. Сейчас вода невысокая, перейти можно...
   Махамаан одобрительно взглянул на брата и успокоился:
   - Ты прав, брат мой! Пока не поздно, нужно переправляться. Кто из вас, о вожди, готов к движению?
   Вожди заговорили все разом:
   - Мои люди уже построили лагерь ... Мои люди ещё на подходе ... Мои люди только-только остановились на отдых...
   - Тогда решаем так - Индра поднял жезл, призывая к молчанию - Те племена, которые уже успели разбить лагеря, остаются на месте, остальные с марша переправляются через реку! Возвращайтесь к своим людям, о вожди, и действуйте, время не ждёт! И ещё: сразу, как расположитесь, доложите мне обстановку, а именно - сколько боеспособных воинов? сколько землепашцев и ремесленников? сколько волов и лошадей, пригодных для работы?
   Вожди, кланяясь, стали покидать шатёр. Индра задумчиво смотрел им вслед: "Сколько же людей мы потеряли за время похода? А скольких ещё потеряем? Но, с другой стороны, оставаться в Арья-Каииме - обречь на голодную смерть весь Великий Народ...". Его размышления прервало вежливое покашливание. Махамаан поднял взгляд и увидел Диму.
   - Что у тебя, о Арьяман?
   - О Махамаан, разреши мне высказать некоторые соображения...
   - Слушаю тебя?
   - Я хочу, на примере своего племени, предложить выход из ситуации с недостатком воинов. Во время похода я позволил себе вооружить вайшьев, и это нам очень помогло. Воины имели возможность больше отдыхать после патрулирования, а, значит, были намного боеспособнее, чем обычно. А в чужих землях, где надо быть постоянно настороже, это очень важно. Мне так кажется...
   Индра, услышав подобную крамолу, гневно вскинул голову и резко ответил:
   - Ты бы ещё браминам оружие выдал! А то и шудрам! Ты понимаешь, что это нарушение всех законов и правил?!
   - Понимаю, конечно! - Дима твёрдо смотрел в глаза Индры - Но правила хороши в мирное время, а в нашей ситуации слепое следование законам и традициям может дорого обойтись! Я не знаю точно, но уверен, что многочисленные потери племён во время похода связаны, в том числе, и с набегами кочевников, от которых только воинами отбиться не удавалось!
   Индра хотел было вспылить, но сдержался - аргументы Димы ему показались весьма весомыми. Выдержав приличествующую его статусу паузу, он уже спокойно ответил:
   - Что же, может, ты и прав. Действительно, в походе законы мирного времени не всегда полезны. А мы пока не знаем точной численности воинов. Но даже если бы и знали, то для полной безопасности Великого Народа их явно недостаточно!
   Дима тихонько перевёл дух, а Индра продолжил:
   - Ты, о Арьяман, не переправляйся со своими людьми на другой берег, оставайся здесь, рядом с нами. А покамест возвращайся к племени. Я вызову тебя, когда придут доклады от всех племён с обоих берегов реки!
   Поклонившись, Дима вышел на улицу и направился к берегу реки. Там работа была в полном разгаре: несколько десятков людей тщательно измеряли глубину реки в поисках мест для брода. Юноша вспомнил, что ещё в начале ХХ века Амударья была достаточно полноводной рекой до тех пор, пока её воды не стали безоглядно отводить в оросительные системы. Но сейчас, в конце зимы, глубина в некоторых местах достигала всего от полуметра до метра, что делало вполне возможной переправу фургонов и скота.
   Но любоваться чужой работой было некогда, и Дима, вскочив на коня, отправился в дальний конец лагеря, где и располагалось его племя. Там его уже ждали. Тойво показал, где он расположил шатёр вождя, а Сварга, назначенный руководителем квартирьером и главным хранителем запасов, с гордостью продемонстрировал уже установленные импровизированные амбары и навесы для сельхозинструмента, ну, и, конечно, кузницы и стойла для скота. Рудра, судя по всему, находился со своими воинами на патрулировании в степи. Дима в пол-уха выслушал доклады - на самом деле его внимание привлекла слаженная работа его людей. Сказалась выработанная во время похода дисциплина и организованность.
   - Всё хорошо, друзья - Дима перебил словоизлияния Сварги - но Махамаан приказал срочно произвести перепись людей и запасов пищи, включая запасы зерна для посева. Так что, займитесь этим, и побыстрее!
   Отдав распоряжения, Дима отправился в свой шатёр. Там вовсю хозяйничали две юные девушки-вайшьи, нанятые Тойво. Они уже натаскали сухой травы на пол, выстлали циновки, а теперь занимались расстановкой нехитрого скарба по всему шатру. Остановившись на пороге, незаметный для девушек Дима, стал свидетелем интересного разговора:
   - ... а почему, как ты думаешь, наш вождь до сих пор не женат?
   - Но он же брамин, значит, и жена его должна быть из семьи браминов или хотя бы кшатриев. А где ему искать жену, если мы всё время в пути?
   - Жаль, что я не из семьи браминов - вздохнула первая девушка - Он такой красивый и, говорят, умный. Даже Махамаан к его словам прислушивается...
   - Да-а-а - протянула её подруга - Мне тоже он нравится. Только нам такое счастье не по рождению. Правда, я слышала, законы Рита хотят пересмотреть. Но когда это ещё будет...
   Тут под ногой Димы скрипнула солома, и девушки испуганно склонились в поклоне, прижав ладони к груди. Дима смущённо улыбнулся им и успокоил:
   - Не бойтесь, красавицы. Продолжайте, продолжайте...
   Закрыв полог шатра, Дима огляделся по сторонам. Перед шатром была довольно просторная площадка, тщательно выметенная и прибранная шудрами. На самом шатре красовался некий тотем, явно изобретённый Сваргой, в виде стилизованной кошки, видимо, в память о победоносной схватке Арьямана с каракалом. Дима горделиво расправил плечи - "да, я такой!" - и отправился инспектировать лагерь. Особое внимание он решил обратить на места захоронения отходов жизнедеятельности людей во избежание инфекционных болезней с приходом летней жары. В сотне шагов он повстречал Сваргу, инструктировавшего с десяток вайшьев, и, окликнув старого мастера, дальше пошел вместе с ним.
   Только после захода солнца, когда в основном все работы в лагере были закончены, в шатёр вождя, где собрались на ужин Арьяман, Рудра и Сварга, заглянул Тойво и с поклоном передал Сварге кусочки выделанных козьих шкур с нанесенными на них знаками. Мастер внимательно изучил послания, что-то прикинул в уме и доложил:
   - Слушайте, о вожди, что принёс мне вестник. В нашем племени насчитывается сорок четыре брамина, из которых двадцать восемь - жрецы, а остальные - учёные и учителя. Все они здоровы, их жены и дети общим числом в двести двадцать человек тоже. Воинов-кшатриев, способных нести оружие, четыреста девяносто два, а членов их семей - две тысячи четыреста шестьдесят человек. Серьёзных заболеваний не наблюдается...
   Дима с Рудрой переглянулись - они даже не предполагали, что у кшатриев такие большие семьи. А Сварга, тем временем, продолжил:
   - Далее, вайшьев - хлеборобов и мастеров - у нас .... сейчас .... ага, семьсот тридцать шесть человек, а вместе с семьями - около трёх тысяч. Ну, и, наконец, шудры. Их у нас сто восемьдесят два. Там ситуация сложнее - довольно много больных, но смертельных болезней, похоже, нет. Так что можно считать, что вместе с семьями их чуть более пятисот...
   - Значит, всех вместе нас ... - Дима прикинул навскидку - ... более шести с половиной тысяч! Не плохо! А сколько народа ушло из Арья-Каиима? И сколько осталось у Солёного озера?
   На вопросительный взгляд вождя Рудра и Сварга только пожали плечами.
   - Если я правильно понимаю, то за время обоих переходов - к Солёному озеру и оттуда к устью реки - мы потеряли практически столько же людей - Дима сокрушенно покачал головой - А это много, очень много...
   - Ну, не все же погибли! - утешил его старый мастер - Те, кто остался у Солёного озера, будут жить и множиться. Может быть, они станут основателями нового народа?

* * *

   Прошло не менее двух дюжин дней пока к сгорающему от нетерпения Индре стали поступать донесения от вождей с обеих берегов реки. Когда пришло последнее, Махамаан собрал у себя в ставке старших браминов для обсуждения сложившейся ситуации. Братья-Адитьи и Дима расположились в шатре Варуны и ждали вызова от старшего брата. Чтобы не тратить попусту время, они решили обсудить события последних дней между собой.
   - Что же, братья, пока всё идёт не так уж и плохо - отметил Варуна задумчиво - Люди распределились достаточно равномерно. Земля здесь, похоже, плодородная. А весна начинается намного раньше, чем там, в Арья-Каииме. Видели, еще до весеннего равноденствия далеко, а травы и деревья начинают зеленеть...
   - Осталось надеяться, что с началом весны на нас не нападут какие-нибудь кочевники! - буркнул всегда осторожный и подозрительный Рудра - Не поверю, что здесь никого кроме нас нет!
   - Ты прав, брат - поддержал Митра - Я вчера был на охоте и видел следы лошадей!
   - Я вообще-то хочу предложить Махамаану - продолжил Рудра, не обращая внимание на реплику брата - создать единое войско на каждом береге реки под единым командованием. А то каждый из вождей несёт охрану только своего лагеря, а при нападении на соседей и не почешется!
   Дима во время этого разговора сидел в сторонке и не вмешивался. Он высматривал сквозь приоткрытый полог шатра, не пройдёт ли мимо его принцесса, его любимая Рави, которую он не видел почти полгода. Но принцесса не появлялась, а на шастающих взад-вперёд девиц ему смотреть было не интересно, поэтому он повернулся к Адитьям.
   - Идея интересная! - одобрительно кивнул Варуна - Но этого мало. У нас всего-то воинов не более дюжины тысяч на каждом из берегов, а патрулируют они очень большое расстояние. При нападении просто не успеют собраться в единый кулак. Мне кажется, что нужно прислушаться к мнению Арьямана, то есть вооружить и мало-мальски обучить вайшьев...
   - Обязательно! - воскликнул обрадованный Рудра - Мы, сивии, у себя такое практикуем ещё со времён похода. И не страшно, что это не положено, зато людей и имущество сохранили!
   - Мне Махамаан обещал, что подумает над этим - поддержал разговор Дима - Уверен, что поддержит. Идея сама по себе правильная?
   Разговор прервал вестник:
   - О Варуна, там, у шатра Махамаана, стоит гонец из-за реки с важным сообщением. Но Махамаан запретил его тревожить...
   Варуна поднялся и вышел из шатра. Следом за ним вышли и Митра, Рудра и Дима. Варуна подошел к гонцу и представился. Гонец с поклоном что-то тихо рассказывал, и, судя по реакции Варуну, вести были тревожные. Наконец Варуна отпустил гонца и повернулся к братьям:
   - Из-за реки сообщают, что разведчики увидели приближающуюся группу людей. Примерно с дюжину дюжин, а то и больше. Что будем делать? Отрывать Индру от беседы или сами разберёмся?
   - Конечно, сами! - дружно прозвучал ответ - Только предупреди охрану, чтобы Махамаан нас не искал...
   Через пару минут они были у ближайшей переправы, а ещё через полчаса сидели в шатре одного из вождей "заречных".
   - Разведчики ушли в дальний поиск - докладывал взволнованный вождь - и обнаружили на горизонте отряд конников. Те, увидев наших, развернулись и ускакали в степь. Сколько их и кто они? Я, конечно, поднял воинов по тревоге и разослал гонцов к соседям, но ...
   - Ты всё правильно сделал, уважаемый Шаши - успокоил вождя Варуна - Твоё донесение получено. Сколько воинов ты и твои соседи можете выставить?
   - Если собрать всех, то, пожалуй, чуть менее дюжины тысяч. Но для этого нужно много времени, а чужаки совсем рядом!
   - Подождите! - вмешался Дима - Может, это и не враги? Может, это кто-то из Великого Народа, заблудившиеся в степи?
   - Всё может быть! - засуетился Рудра в предвкушении "развлечения" - Но проверить нужно! Уважаемый Шаши, дай мне шесть дюжин воинов и я разведаю ситуацию. А вы пока готовьтесь к обороне, подтягивайте силы...
   Вождь хлопнул в ладоши и отдал приказ подскочившему вестнику. Уже через несколько минут отряд под командованием Рудры умчался в степь. Потянулись мучительные часы ожидания. За это время на околице лагеря сконцентрировались около полутора тысяч конников и не менее двух с половиной тысяч пехотинцев. Варуна, Митра и Арьяман поднялись на ближайший холм и, вглядываясь в даль, пытались определить, что происходит там, за горизонтом.
   Наконец на горизонте появилась туча пыли, характерная для передвижения большого количества людей и скота. Варуна подал сигнал "тревога", но вот от тучи отделились пятеро всадников и аллюром помчались к лагерю ариев. В мчавшемся впереди всех узнали Рудру. Он явно не убегал от врага, а спешил к братьям с хорошей вестью. Варуна тронул коня навстречу, Митра и Дима - за ним. Прискакавший Рудра утёр запыленное лицо и, тяжело дыша от скачки, доложил:
   - Это не враги. Но и не наши, из Арья-Киима. Это наши родичи с востока. Их не много, всего около пяти тысяч. Идут с миром, но почему покинули родные места, не говорят, требуют встречи с Махамааном. Всё! Дайте воды, в горле пересохло...
   Только сейчас, после доклада Рудры, арии обратили внимание на четвёрку всадников, прискакавших вместе с Рудрой. Один из них, по виду старший, стоял чуть впереди и терпеливо ждал, пока к нему обратятся. Дима с интересом рассматривал чужаков. Черты лица - арийские, но волосы, правда, чёрные и прямые. Но вот одежда и доспехи очень отличались от арийских: кожаные штаны и куртки; на ногах - мягкие кожаные туфли с слегка загнутыми вверх носами; доспехи состоят из костяных пластин, набранных в виде рыбьей чешуи; из вооружения - копьё с длинным наконечником и деревянный щит, инкрустированный костяными бляхами.
   - Я - Тохар, командир объединённой орды - старший слегка склонил непокрытую голову - А это - мои приближенные. Мы покинули родные места в поисках покоя и свободы. Прошу встречи с вашим Верховным Правителем...
   Язык был вполне понятен, хотя и имелись некоторые отличия в интонациях и построении фраз. Варуна подал коня на шаг вперёд и представился:
   - Я - Варуна, брат Верховного Правителя. А это - мои младшие братья. Пусть твой народ остановится на отдых, а вас мы проводим к Индре, нашему Махамаану...
   Тохар сдержано кивнул, что-то тихо сказал одному из приближенных и вопросительно посмотрел на Варуну. Варуна проинструктировал гонца, который с места в карьер помчался к переправе, и призывно махнул рукой в сторону реки.
   На левом, западном, берегу реки их уже ждали. То ли конвой, то ли почётный караул из дюжины воинов из личного полка Махамаана. Сам Индра встретил гостей сидя на своём троне и в окружении большой группы вождей, величественный и суровый. Тохар приветственно поклонился, сложи по обычаю руки у груди.
   - Приветствую тебя, о Тохар, в лагере Великого Народа. Что привело тебя в эти дикие края?
   - Нас привела сюда великая беда, о Махамаан Индра! Наш союз трёх племён - сахаятов, каятов и уткалов - подвергся предательскому нападению неисчислимой орды дикого народа, называемого дашаса, с которыми у нас был заключён мир. Мы сражались, как герои, но были побеждены. Теперь мы, собрав всех уцелевших, идём на заход Солнца в поисках новой родины. От трёх многолюдных племён осталось чуть больше, чем шесть раз по дюжине дюжин людей. Среди нас женщины и дети, но их осталось мало - больные и раненые, старики и многие дети не выдержали тяжести похода по дремучим лесам и холодной степи...
   Индру не разжалобил несколько напыщенный тон Тохара, поэтому он жестом прервал его:
   - И что же ты хочешь от нас, вождь разбитого народа?
   - Я прошу только разрешения дать отдохнуть моим людям. А потом мы двинемся дальше в поисках места, где мы могли бы остановиться и жить дальше, скорбя о потерянной родине и могилах предков! - Тохар перевёл дух и, не поднимая глаз, спросил - Но если Великий Народ захочет принять нас, ваших родичей, в своё лоно, мы готовы принести кровную клятву верности...
   - Что-то мне не верится, что от вас будет много пользы! - съязвил Индра - Чему вы можете научить наших кшатриев или вайшьев? Убегать от врага, бросая всё имущество?
   Тохар дёрнулся, как от удара плетью, глаза его вспыхнули от обиды и гнева, но он, понимаю своё место, сдержался и тихо, но чётко, ответил:
   - Я понимаю, о Махамаан, твоё презрение, но, поверь, мы не трусы, а жертвы обстоятельств. Если ты всё же примешь нас в свои ряды, то более отважных и умелых воинов тебе не сыскать! Да и научиться у нас есть чему. Мы сумели выведать секрет дашаса, как стрелять из лука или колоть копьём на всём скаку лошади...
   Индра, до сих пор слушавший незваного гостя с саркастической улыбкой, встрепенулся и даже подался вперёд:
   - Это уже интересно! На таких условиях мы можем договориться!
   Услышав недовольный ропот стоящих за его спиной вождей, он поднял жезл и тоном, не терпящим возражений, распорядился:
   - Можешь вернуться к своим, о Тохар! С тобой отправится мой брат Митра, который проследит за тем, чтобы тебя и твоих людей определили на постой и, если нужно, помогли самым необходимым. Даю тебе .... дюжину дней, после чего жду у себя с докладом. Иди с миром...
   Когда Тохар и его спутники покинули шатёр, Индра повернулся к вождям, всё ещё недовольно бурчавшим, и гневно бросил им в лицо:
   - Вы забыли, что нам предстоит дальнейший поход? И что нас там, на юге, совсем не ждут с распростёртыми объятиями? Нам сейчас очень нужны опытные воины, у которых можно научиться весьма полезным вещам!
   Вожди, пряча глаза, согласно закивали головами, но Индра не угомонился:
   - Более того, я склоняюсь к предложению уважаемого брамина Арьямана обучить владеть оружием и вайшьев! А воинов готовить с раннего детства, с двенадцати лет, как это принято у кшатриев. Да, я понимаю, что это противоречит нашим традициям - он уловил возмущённые реплики браминов - но традиции хороши только в мирное время!
   Махамаан повернулся к Варуне:
   - Тебе, о брат мой, я поручаю формирование новой армии. Используй всех, кого сочтёшь нужным, но к осени будь готов! Когда мы наконец придём в Страну Вечного Лета, мы будем иметь право и возможности переписать законы Рита и пересмотреть многие из традиций в пользу тех, кто обеспечивал спокойствие и саму жизнь Великому Народу!
   Дима и Варуна покидали шатёр последними, вслед за ошарашенными услышанным вождями и браминами: столь грозным и решительным Индру никогда не видели! Оставшись наедине с Варуной, Дима положил тому руку на локоть и мягко попросил:
   - Выслушай ещё одно моё предложение, брат мой. С нами пошли родичи Тойво из четырёх племён - йогра, мадры, кунти и матсья. Они великолепные следопыты и, главное, стрелки. Я предлагаю организовать из них отдельное подразделение, которое в походе будет заниматься помимо охоты ещё и разведкой, а во время войны - прицельно истреблять, например, командиров противника! А Тойво пользуется среди них большим уважением, да и, ты же его знаешь, парень он весьма неглупый и преданный нашему общему делу...
   - Ты, как всегда, мудр, о Арьяман! - Варуна с уважением приобнял Диму - Конечно, я принимаю твоё предложение! Мне очень хотелось бы, чтобы ты работал со мной...
   - Извини, брат, но я не могу. У меня мои сивии на первом месте. Но я всегда в твоём распоряжении! А сейчас я пойду к своим, хозяйственные дела зовут...

* * *

   Пришло время, когда брамин-учёный по имени Сирил, главный специалист по злаковым культурам, объявил, что мать-земля уже готова принять семена и что по всем приметам урожая следует ждать богатого. Этого момента вайшьи ждали с нетерпением и в полной готовности. На девственную, не знающую плуга землю вышли сотни и сотни волов, запряженных в плуги. За ними - сеятели в сопровождении браминов-жрецов, возносящих гимны Сурье-Солнцу и Притхиви-Земле. И последними - снова пахари, но, на сей раз, волы были запряжены в бороны, прикрывающие слоем земли высаженные зёрна. Настроение у людей было праздничным и оставалось только дождаться урожая.
   По окончании посевной, Варуна приступил к своим обязанностям - готовить, как пошутил Дима, "армию нового типа", состоящую из кшатриев, вайшьев и охотников-угров. Он принял к сведению все рекомендации Индры, Рудры, Димы и некоторых других, и сформировал две практически равноценные армии: на западном берегу реки и на восточном. "Западными" командовал Рудра (или, как он теперь требовал его называть - Шива), а "восточными" - некий толковый молодой брамин, которого порекомендовал сам Вайншнава, по имени Крипа. Люди Тохара - а их теперь все так и называли "тохары" - были поделены на две части и составили ударно-штурмовые, выражаясь современным Диме языком, группы. Отдельный корпус разведчиков-снайперов возглавил Тойво, а обеспечением армии оружием, транспортом, провиантом и фуражом заведовал никто иной, как старый мастер Сварга с целой командой своих бывших воспитанников.
   Сам Дима не принимал активного участия в формировании армий - он больше занимался делами сивиев, и иногда присутствовал на совещаниях у Индры в качестве его советника - но живо интересовался всеми событиями и нововведениями, нет-нет, а подбрасывая Варуне некоторые полезные идеи. Он с сам себе удивлялся, ибо все его знания о военном деле были почерпнуты из книг и кинофильмов про войны от времён Египта и Рима до Второй мировой.
   Напряженную однообразность жизни иногда разбавляли события, не то чтобы из ряда вон выходящие, но достаточно интересные. Дима, естественно, старался сунуть нос во все, что, кстати, ему по большей части удавалось. Так, например, он участвовал в переговорах между ариями и саками о вечном мире, а с Фархадом, сыном сарадара Арсака, даже подружился. Фархад через некоторое время приехал к ариям во главе большой группы юношей-саков, которую арии обязались обучить уму-разуму, а Арьяман стал одним из учителей. Но самым интересным событием стало появление в ставке Индры посланника от бывших западных соседей, с которыми они долго враждовали, абашта. Посланник на ломаном арийском языке сообщил, что они "...двинулись следом за ариями осенью в сторону Соленой воды, но, придя в бесплодную пустыню, где земля покрыта солью как снегом, от безысходности решили повернуть на восток. А там столкнулись с сильной армией неизвестного народа, были разбиты и вынуждены были отойти на север вдоль реки. После злоключений их осталось очень мало, и они просят Великого Индру принять их в состав Великого Народа". Естественно, такая просьба была воспринята без энтузиазма - слишком много нехороших воспоминаний оставили кровавые стычки абашта и ариев - и Махамаану снова пришлось применить излюбленный в последнее время аргумент - прямой и безоговорочный приказ. Таким образом, численность Великого Народа увеличилась ещё на пол-дюжины тысяч испытанных в боях воинов и их проверенных тяжкими испытаниями соотечественников.
   В этих благодатных, по сравнению с Арья-Каимом, местах сбор урожая совпал с летним солнцестоянием. День, который является самым продолжительным в году, отмечался 21 июня. Этот день имел большое значение для ариев, так как считался весьма подходящим для проведения ритуалов. От них зависели многие сферы жизни: здоровье, семейные отношения и благополучие. Люди купались в реке и близлежащих озерах -старицах, прыгали через костер, всячески веселились и пели песни. Обряды с купаниями в водоемах Так в с седой древности проводили для очищения души. А на кострах матери сжигали сорочки больных детей. Согласно поверьям, вместе с одеждой горел и недуг. Арии имели традицию не только провести этот день до заката солнца, но и встретить новый. Они были убеждены, что рассвет дает прилив силы и здоровья на весь грядущий год и бережет их от неприятностей...
   Диме удалось увидеться с Дхарави, и двое суток напролет они говорили друг с другом, и не могли наговориться... Они вместе прыгали через костер, и пламя взметнулось так высоко, что опалило у девушки подол рубахи, а у Диме обгорел низ его коротких штанов. Однако старики одобрительно кивали, и говорили что это хорошее предзнаменование, и боги благословили этот союз...
   И можно было бы двигаться дальше, но наступила такая жара, что, непривычные к такому климату, арии попросту боялись выходить днём из укрытий. Но в жаре было и своё преимущество - река снова обмелела и "заречные" без каких-либо проблем переправились на западный берег. Великий Народ был снова вместе и готов к продолжению путешествия в Неизведанное.
  
   Глава 4 . "Маргаш, страна Моурру"
  
   "Махендра, Великий воитель,
   твой гнев всех врагов сокрушает,
   Враги обращаются в бегство,
   едва твое имя услышат!
   Васава, "Владыка Благих",
   из раджей ты всех милосердней
   Обласкан твоею заботой
   великий народ Бхараты!
   Магхава, владыка "Щедрый",
   твои закрома изобильны
   Поля и сады обильны,
   на пастбищах скот многочислен!
   Шатакрату, "Тысячу жертв принесший",
   богами любим и обласкан!
   Тебя Боги видят и слышат,
   с вниманьем тебе внимают!
   О Шакра, воитель "Могучий"...
  
   В шатре повелителя ариев было прохладно, несколько масляных светильников едва рассеивали полумрак. По шатру разливался перелив струн, и сиплый голос седовласого певца надсадно тянул песню.
   - Довольно! - закричал Индра, яростно топая ногой и прерывая хвалебную песнь певца, лениво перебиравшего струны - От твоего пения, похожего на овечье блеяние, у меня болит голова!
   Певец испуганно вздрогнул и отскочил назад как ошпаренный, выронив из рук свой инструмент.
   - И стихи твои сложены кое-как! - Индра перевел дух и, рассмеявшись, продолжил уже более спокойным голосом - Впрочем, я еще тот ценитель. Но больше у меня нет желания слушать эти пустые славословия и льстивые напевы! Я еще не сделал ничего такого, чтобы меня так восхвалять. Вот после моей смерти, на моих похоронах, ты споешь эту песню, если не сочинишь что-то получше. А теперь, прочь с моих глаз, жалкие льстецы и лизоблюды! Здесь собрались вожди!
   Дима, присутствовавший в числе нескольких десятков вождей на Большом Совете, едва сдерживал улыбку. Интересно, кто заказал это действо? Но остальным присутствовавшим, судя по их каменным позам, это нравилось. Но когда Индра вспылил, вожди как-то напряглись и стали переглядываться. А Махамаан всё никак не мог успокоиться, поэтому первая же деловая фраза прозвучала если не грубо, то грозно:
   - Давайте к делу! Судя по вашим докладам, о вожди, Великий Народ готов к походу? - вожди согласно закивали головами, а Индра продолжил - План таков: я с половиной войска пойду вперёд (разведчики доложили, что в трёх-четырёх дюжинах дней от нас начинается богатая страна), а остальная часть войска будет прикрывать на марше основную часть Великого Народа. Кто именно пойдёт со мной, а кто останется, я сообщу отдельно...
   Вожди зашумели, но Индра поднял жезл, призывая к молчанию, и продолжил:
   - А сейчас, о вожди, все свободны. Готовьтесь к выдвижению. Чтобы облегчить условия похода, пойдём двумя колоннами - вверх по течению по обоим берегам реки. Восточный берег за Митрой, западный - за Варуной...
   Вожди с поклонами покидали шатёр Махамаана. Дима тоже поднялся, но Индра жестов остановил его:
   - Подожди, о Арьяман, для тебя будет отдельное задание!
   Дима почтительно замер, ожидая продолжения. Индра встал с трона и прошелся по пустому шатру. Остановился у откинутого полога и, не оборачиваясь, задумчиво произнёс:
   - Кто же ты на самом деле, Арьяман? Ты пришел из ниоткуда, никому неизвестным, но каким-то образом стал незаменимым. Может, ты действительно посланник Богов?
   Он повернулся к Диме и пристально взглянул тому в глаза:
   - Кем бы ты ни был, но ты мне нужен! Ты обладаешь знаниями, которые именно сейчас нам всем остро необходимы. Поэтому я назначаю тебя своим тайным советником...
   Дима от неожиданности опешил, а Индра, не обращая внимания на реакцию собеседника, продолжил приказным тоном:
   - Сейчас ты отправишься к своим сивиям, передашь управление племенем Рудре, а сам собирайся и вместе со слугами и женщинами возвращайся сюда!
   - Но у меня нету ни слуг, ни женщин - растерянно пролепетал Дима - Был Тойво, но он сейчас в армии, а девушек я отпустил ещё раньше...
   - То есть как "нету"? - Махамаан удивлённо посмотрел на Диму - А как же ты управляешься с хозяйством? Да и как можно взрослому мужчине без женской ласки?
   - Если нужно что-то, я прошу соседей о помощи. А что касается женщин, то я ... - Дима покраснел и отвёл глаза - ... дал слово невесте, Рави... то есть принцессе Дхарави!
   Индра откровенно и раскатисто захохотал:
   - Вот никогда бы не поверил, если бы кто-то другой такое рассказал! Значит так, ты сейчас же возвращаешься к себе и нанимаешь как минимум двух слуг-мужчин и двух служанок-женщин! Вокруг столько молодых вдов и сирот, которым нужна новая семья! - тут Индра осёкся, ухватившись за собственную мысль, и уже серьёзно продолжил - Да, на счёт одиноких вдов. Может, действительно в приказном порядке их распределить по семьям? Нужно будет посоветоваться с браминами-законниками. Но это потом. А пока ты выполняй мой приказ!
   Хоть на лицо Индры и вернулась улыбка, Дима, не рискуя, поклонился и стрелой вылетел из шатра. Вскочил на коня и рысью погнал его в расположение сириев.
   Рудра с нетерпением ждал его возвращения:
   - Ну, рассказывай, что от тебя хотел Махамаан?
   Дима вкратце пересказал Рудре содержание разговора и попросил созвать старейшин. Когда все собрались, Дима озвучил приказ Махамаана, а в завершение попросил старейшин подобрать для него помощников для его будущей жизни при самом Верховном Вожде. Эта просьба вызвала у старейшин добрые улыбки, а один из самых уважаемых, по имени Ямахарлав, от имени остальных торжественно провозгласил:
   - О Арьяман, наш бывший вождь и нынешний Советник самого Махамаана! Ты мудро правил нами, благодаря тебе в самые тяжелые времена похода наши люди были здоровы и сыты! Теперь, когда тебя ждёт новая и очень ответственная должность при дворе Махамаана, любой из сириев будет просто счастлив стать твоим слугой. Подожди совсем немного...
   Старейшины по одному подходили к Диме попрощаться и удалялись, а у него от умиления даже слёзы на глаза наворачивались. Рудра с довольной улыбкой - наконец-то сбылась его мечта стать полноправным вождём племени! - наблюдал за происходящим, а когда церемония прощания закончилась, он обратился к Диме:
   - Пока старейшины ищут для тебя слуг, я пойду и отберу для тебя самых лучших коней и самые удобные фургоны. Советник самого Махамаана должен иметь всё самое лучшее!
   Дима не отреагировал на ехидный тон Рудры, а просто кивком поблагодарил его и отправился к своему шатру.
   Ждать пришлось совсем недолго. Сначала подошли двое вайшьев и с поклоном представились своему будущему хозяину. Одни из них, лет тридцати-тридцати пяти от роду по имени Рам, отрекомендовался поваром. Второй - совсем молодой по имени Шиам - конюхом и механиком. А ещё через некоторое время одна из жен Ямахарлава привела к Диме двух молоденьких и симпатичных сироток-близняшек, отец которых погиб ещё в Арья-Кииме в бою с дашаса, а мать погребли с ним в кургане. Последним появился пожилой (по местным меркам!) шудра по имени Лал.
   Дима с удовлетворение оглядел свою прислугу - все были одеты в чистые и аккуратные одежды, а на их лицах читалось уважение и готовность верой и правдой служить уважаемому брамину.
   Уже через пару часов обоз из трёх фургонов - одного пассажирского и двух грузовых - двинулся в сторону ставки Махамаан. Возглавлял импровизированный караван Дима верхом на своём любимом кауром жеребчике-трёхлетке. Не доезжаю несколько сот шагов до шатра Индры, Дима остановил караван и сам отправился к Верховному за дальнейшими инструкциями.
   Индра встретил Арьямана восклицанием:
   - Ну, наконец-то! Ты как раз мне сейчас очень нужен!
   - Мне бы своё хозяйство и людей где-то разместить, о Махамаан...
   Индра хлопнул в ладоши и отдал распоряжение подскочившему слуге, после чего повернулся к Диме и продолжил прерванный разговор:
   - Как ты думаешь, Советник, какие трудности ждут нас в ближайшее время?
   Дима напряг память, вспоминая географию местности и о здешнем населении. В его время от Арала до возникшего в I веке новой эры города Чарджоу, даже если двигаться по обоим берегам Реки, простиралась сухая степь, местами переходящая даже в пустыню. Но сейчас, во времена Ариев, здесь наверняка степь ещё должна оставаться достаточно плодородной и оживлённой. В районе будущего Чарджоу оба потока могут объединиться, чтобы дальше следовать в сторону города Мерв, стоявшего на берегу ныне высохшей, а во времена Ариев достаточно полноводной, речки. Так что, похоже, особых трудностей не предвидится. Разве что нападения кочевников? Но это дело уже привычное.
   - В походе особых трудностей не будет, о Махамаан! - уверенно заявил Дима - Но путь до ближайшего города неблизкий. Для основного каравана он займёт ... полторы тысячи километров ... тридцать километров в день ... остановки ... никак не меньше пяти дюжин дней! И это при условии, что не будет больших задержек в питии, связанных, скажем, с нападениями кочевников или с неблагоприятными погодными условиями. Но осень и зима в здешних краях достаточно тёплые...
   Индра задумчиво тёр подбородок. Потом, что-то сосчитав и взвесив, снова поднял глаза на Диму и спросил:
   - Значит, переход будет длительным? Утешает, что большая часть пути пройдёт вдоль реки. А сколько дней придётся идти по сухой степи?
   - Дней восемь-девять...
   - Ну что же, будем готовиться?
   - Позволь совет, о Махамаан. Перед выходом нужно провести тщательнейшую проверку и войск, и каравана. Учесть каждую мелочь, потому что во время похода эта мелочь может стать роковой! Или, как минимум, вызвать длительную задержку...
   - Согласен. Тогда я поручаю организовать эту проверку тебе, Советник. Бери в своё распоряжение любого, кого сочтёшь нужным. Об исполнении доложишь мне лично!

* * *

   На проверку многотысячной армии и ещё более многочисленного каравана ушло много времени. Проверку готовности каравана Дима возложил на вождей, предварительно проинструктировав их, на чём сосредоточить внимание, а сам занялся армией. В помощники себе он определил Сваргу, главного интенданта, и, естественно, командующих западным и восточным (по берегам реки) корпусами - Рудру и Крипу соответственно. Видя, какой колоссальный объём работы предстоит сделать проверяющим, Митра сжалился и присоединился к команде Димы. Конечно, кроме главных действующих лиц, была ещё и большая группа вспомогательного персонала.
   Ни Дима, ни его коллеги не ставили задачу "выявить и наказать", а, наоборот, "выявить и помочь устранить". А недоработок оказалось достаточно много - ариям до сих пор никогда не приходилось участвовать ни в дальних походах, ни в штурмах цитаделей. Но, как говорится, с горем пополам и с божьей помощью армия и гражданские были приведены в полную готовность, и Дима с чувством до конца выполненного долга доложил Махамаану об окончании инспекции.
   - Твоё мнение, Советник? - спросил Индра, выслушав доклад - Когда сможем выдвигаться?
   - Как только спадёт жара, о Махамаан. Люди готовы, транспорт готов. Это произойдёт, по моим расчетам, примерно через пятнадцать-двадцать дней - Дима замялся - Но я хочу предложить сделать начало похода праздничным...
   - Каким образом?
   - Предлагаю провести парад войск, которые пойду первыми во главе с тобой, о Махамаан! Это добавит всем уверенности в успехе...
   - Хорошая идея, Советник! - улыбнулся Индра - И у тебя, наверняка, есть конкретные предложения? Готов выслушать...
   Дима с воодушевлением стал расписывать Верховному, как он видит порядок прохождения войск, вспомнив то, что он не раз видел в своей прошлой жизни. Индра слушал и согласно кивал головой. Когда Дима закончил, он одобрительно похлопал Советника по плечу:
   - Лишний раз убеждаюсь, что ты очень непростой человек, брат мой Арьяман. Уверен, что ты нечто подобное уже где-то видел? Ну, ладно, не буду выпытывать - захочешь, сам расскажешь...
   Вызвав адъютанта, Верховный распорядился передать приказ вождям о начале похода через полторы дюжины дней и, переспросил у Димы:
   - А у тебя к ... как ты его называешь? ... параду всё готово?
   - Так точно, о Махамаан! - блеснул военной выправкой Дима - Все ждут только приказа!
   - Хорошо, так тому и быть! С парада войско пойдёт дальше, а караван, во главе с Митрой и под охраной Рудры, выдвинется следом!
   - А я? - поинтересовался Дима, тайно надеясь, что Индра оставит его в составе каравана, где он сможет повидаться лишний раз с Рави - Моё место где?
   - Как это "где"? - удивился Индра - Конечно рядом со мной! А пока иди, готовься!
   Дима удручённо вздохнул и, поклонившись, покинул шатёр.
   Дни, отведенные Махамааном, пролетели незаметно. Настало назначенное время, и практически все люди вышли в степь полюбоваться невиданным доселе зрелищем. А посмотреть-таки было на что - двадцатитысячный корпус, сформированный из лучших бойцов-пехотинцев, конников и колесниц! Принимал парад, пользуясь димиными формулировками, сам Верховный Правитель, расположившийся со свитой на невысоком холмике.
   Во главе корпуса ехал верхом Варуна в сопровождении дюжины рослых воинов-ветеранов, державших в руках длинные пики с конскими хвостами на концах. За ними, "коробками" по дюжине дюжин - пехотинцы в кожаных шлемах и нагрудниках, с полутораметровыми копьями и круглыми деревянными, окованными медными бляхами, щитами в руках. На поясах пехотинцев висели длинные ножи-кинжалы. Таких "коробок" насчитывалось около сотни.
   Следом за пехотой, выдерживая дистанцию, чтобы осели клубы пыли, поднятые ногами людей, шагом шли конники, построенные в похожие "коробки", но по шесть дюжин в каждой. У конников, помимо двухметровых копий-пик и щитов, имелись бронзовые остро отточенные мечи в деревянных ножнах. Среди конников-ариев выделялись своеобразной униформой и оружием тохары и саки-добровольцы, составляющие отдельные подразделения. Замыкал строй конницы отряд разведчиков и стрелков, составленный из угров-охотников под командой Тойво, которого теперь почтительно именовали "пеа" - командир.
   И, наконец, последними двигались боевые колесницы, запряженные парой выносливых лошадей. В экипаж колесницы входили двое - кучер, он же копейщик, и стрелок, вооруженный кроме лука ещё и длинным мечом.
   Войска, пройдя мимо восторженно встречавших их людей, выстраивались в походную колонну дальше в степи, где их уже ждал огромный обоз во главе с Сваргой. В этом обозе были, кроме запасов оружия, доспехов и стрел, запасы воды, фуража и провианта для воинов, а так же палатки, котлы, дрова для костров, медикаменты и множество остро необходимых в дальнем походе вещей.
   Дима, стоящий неподалеку от Индры, видел, что Махамаан едва сдерживает горделивую улыбку. Но вот парад войск закончился, пыль постепенно осела, и Верховный повернулся к свите.
   - Ну, что, братья, будем трогаться? Митра, брат мой, на тебе сложнейшая задача: довести Великий Народ и союзников до благодатной страны, называемой Маргиана. А я там буду тебя ждать!
   - Я справлюсь, о Махамаан. Мы справимся, верь нам! - послышалось в ответ.
   Индра, прощаясь, ещё раз помахал рукой и быстрым шагов направился к горячащимся у подошвы холма коням. Дима и ещё с десяток придворных последовали за ним. Под приветственные крики толпы кортеж на рысях помчался вслед за войском...
   В месте, где река, которую местные саки называли Окс, поворачивала на юго-запад, армия Индры остановилась на привал. Дальнейший путь лежал через сухую степь, поэтому необходимо было пополнить запасы провианта, воды и древесины.
   Пока охотники и интенданты занимались своим делом, Махамаан распорядился собирать камни и соорудить из них высокий, заметный издали, искусственный холм. На холм водрузили массивную деревянную стрелу, указывающую направление дальнейшего движения. Кроме того, в этом месте на западный берег должны были переправиться те, кто шел по противоположному берегу. Отсюда Великий Народ в полном составе должен был идти следом за Верховным Правителем.
   После трёхдневного отдыха армия двинулась на юго-запад в сторону Маргианы. По приблизительным подсчётам путь должен был занять около двадцати дней. К счастью жара спала, и войска двигались без остановки весь световой день. Пейзаж с каждым днём менялся - ровная, как тарелка, степь постепенно холмилась, почва становилась всё твёрже, но ручейки и даже заброшенные колодцы встречались всё чаще, что несколько облегчало трудности перехода.
   Во время похода Дима, на правах Советника, большую часть времени проводил с саками, знающими эту местность. Но Дима, прежде всего, искал людей, владевших языком местного, маргианского, населения. Он прекрасно понимал, что идти вслепую, значит идти на погибель. Перебрав с помощью принца Фаруха несколько десятков кандидатов в толмачи, Дима отобрал пятерых наиболее толковых, с которыми стал заниматься индивидуально. Занятия состояли в том, что брамин Арьяман готовил будущих разведчиков, используя "опыт", почерпнутый в своё время из кинофильмов и книг соответствующего жанра. Но с учётом разницы в технологиях, его знаний вполне хватало. До поры он не посвящал никого, даже Индру, в суть своих дел, тем более, что и Махамаан покамест не тревожил его какими-либо вопросами или заданиями.
   Наконец разведчики, вернувшиеся из дальнего рейда, доложили о том, что в дне пути обнаружена река, а за ней селения и обработанные поля. Саки называли эту реку Мургаб, а страна за ней - желанная Маргиана. Люди и даже животные оживились, предчувствуя окончание тяжелого путешествия. Индра выслал вперёд отряд, состоящий из ремесленников-вайшьев, для поисков переправы и организации бродов.
   Переправа многочисленной армии заняла несколько дней. Первыми переправились мобильные кавалерийские группы, в задачи которых входили патрулирование и разведка. Следом за ними - пехотинцы, закрепившиеся на нескольких плацдармах и готовые в любой момент прикрыть переправляющиеся войска и обозы. Последними переправлялись фургоны и колесницы. На месте переправ были оставлены знаки. Первый этап похода завершился.
   Первое, что им бросились в глаза, как только арии въехали в эту страну, были брошенные поля и сады, стада одичавшего скота. По пути им попадались заброшенные деревни, покинутые города, и высохшие русла рек. Повсюду царило запустение.
   На военном совете было принято решение создать здесь, на южном берегу Мургаба, постоянный лагерь и уже из лагеря высылать разведгруппы для изучения обстановки. Вот тут и пригодились Димины толмачи - их включили в разведгруппы, состоящие из дюжины конников-саков, но под командой кшатрия-ария. А сам Дима получил статус главного разведчика-джасуза и картографа. На всю операцию Махамаан выделил дюжину дней, после чего наступление должно было быть продолжено, пока позволяла погода.
   В один из дней Дима решил отправиться в рейд с одной из разведгрупп. Вместе с ним увязался и принц Фарух, с которым у Димы сложились весьма приятельские отношения. Отъехав от лагеря на расстояние около десяти гавиути вниз по течению реки в западном направлении, Дима с очередного холма разглядел очертания большого по местным меркам города, стоящего на берегу реки. Судя по дымкам, поднимающимся над домами, город был населён, в отличие от нескольких десятков брошенных поселений, которые находили до сих пор разведчики. Расстояние было слишком большим, чтобы разглядеть всё в подробностях, а приблизиться ближе Дима не рискнул - между холмами и городом простиралась абсолютно ровная степь. Фарух, правда, рвался вперёд, но Дима, на правах старшего по званию, категорически запретил обнаруживать себя перед местным населением.
   Стены, сделанные из сырцового кирпича, высотой примерно 8-10 метров и толщиной 2-3 метра, за многие столетия, казалось, затвердели до прочности бетона, пропитавшись когда-то шедшими здесь обильными дождями. Сами стены с зубчатыми башнями-бойницами, казалось, подавляли своим величием. Дима почувствовал себя на их фоне жалким муравьем.
   - Люди не могли такие стены возвести, пробормотал Фарух, - это под силу только богам!
   - Ошибаешься, мой друг, - сказал Дима с усмешкой. - Боги только придумали вид этих стен. Но возвели их люди своими руками...
   Теперь они стояли напротив северных городских ворот, вне досягаемости полета стрелы, держа на поводу своих коней. Кони фыркали, и тревожно топтались на месте, чувствуя скрытую угрозу, исходящую от этих мрачных стен.
   - Ворота, похоже, сделаны из дерева, и пропитаны маслом, - сказал Фарух, вглядываясь в фортификационные сооружения. - Это "врата мертвых", отсюда они вывозят своих мертвецов на телегах, чтобы похоронить их вон в тех скалах. Они хоронят своих мертвецов в пещерах. Но только знатных. а простых людей они везут туда, и просто сжигают, а потом пепел складывают в урны, и закапывают в тех нишах в скале. ..
  -- Другие ворота такие же? - перебил его Дима, слушая слова сакского царевича вполуха, и пытаясь рассмотреть слабые места в стене. Но таковых не было видно. Стена казалась сплошным монолитом.
  -- Там несколько ворот с такими же башнями Но все одинаковы по ширине и высоте, - сказал Фарух.
  -- Здесь просто нет слабых мест, -пробормотал Дима, разочарованно вздохнув. - Значит, пробить стену под обстрелом будет очень тяжело.
   Фарух устало кивнул ему в ответ.
  -- Говорят, эти стены до сих пор еще никто и никогда не брал штурмом. - сказал Фарух.
  -- Но это не относится к воротам. - сказал Дима. - Их уже выбивали, и не раз. Посмотри вон на те верхние петли под башней. Они припаяны поверх старых... Дима почесал затылок, и вытер пот со лба. - Что ж, теперь можем возвращаться в лагерь. Махамаан ждет нас с докладом...
   Довольный находкой Дима, вернувшись в лагерь, поспешил с докладом к Махамаану. Он пришел весьма вовремя - Индра проводил военный совет. Недовольно глянув на опоздавшего к началу совета Арьямана, он жестом указал своему советнику на место рядом с собой.
   - Надеюсь, ты принёс хорошие новости, Советник?
   - Да, о Махамаан, не знаю хорошие ли новости, но, по крайней мере, интересные. Я обнаружил главный город этой страны. Город этот саки называю Мерв. В нём живёт, по словам саков, много тысяч людей - точно они, естественно, не знают - и через него проходит торговый путь. Правда, купеческих караванов я не видел, но они наверняка будут. И мы можем этим воспользоваться!
   - Новость действительно хорошая! - оживился Индра - А то мы, глядя на разорённые поля и брошенные поселения, думали, что эта земля безжизненна! А город ты сумел разглядеть? Подходы, укрепления? Чем он отличается от наших городов в Арья-Кииме?
   - Только в общих чертах. Мы не рискнули подойти ближе, хотя, я думаю, местные знают о нашем присутствии - ведь дымы от многочисленных костров скрыть невозможно. Видимо, поэтому городские ворота в нашем направлении закрыты. Но даже то, что удалось разглядеть, впечатляет!
   - Штурм возможен?
   Сомневаюсь. У нас нет стенобитных машин. Нет даже штурмовых лестниц! Полезем напролом - погубим армию. Нужна тщательная подготовка и, главное, разведка...
   - Разреши мне, о Махамаан? - подал голос Сварга и, получив согласие, продолжил - У нас нет времени на раздумья. Продуктов для людей и фуража остаётся с каждым днём всё меньше - дичь распугали, а травы поблизости тоже не осталось, приходится гонять скот всё дальше от лагеря...
   - А что ты скажешь, о брат мой? - Индра с надеждой взглянул на Варуну - Ты искушен в военном деле, как никто другой?
   - Я, пожалуй, соглашусь с предложением уважаемого Арьямана, о Махамаан. Без тщательной разведки и анализа наших сил и возможностей мы ничего не добьёмся! Но и времени на длительное раздумье у нас нет...
   - У тебя есть предложения, Советник? - Индра снова повернулся к Диме - Когда сможет начаться разведка?
   - На подготовку разведывательной группы времени много не понадобится, о Махамаан. Но я хочу предложить уважаемому Сварге организовать сбор по всему лагерю материалов, необходимых для изготовления штурмовых машин - хотя бы одного тарана и сотни штурмовых лестниц. А ещё - побольше масла и тряпок для факелов...
   - Согласен! - Индра обвёл глазами присутствующих - На этом закончим. Уважаемый Сварга знает, что делать, а тебе, о Варуна, поручаю проверку боевой готовности войск. До получения результатов разведки ничего предпринимать не будем. Все свободны!
   Покинув шатёр Индры, Дима отправился на поиски Тойво и Фархада. К счастью, искать их долго не пришлось - саки, угры и тохары держались особняком на околицах лагеря.
   - Хорошо, что вы оба на месте! - обрадовался Дима, увидев играющих в кости командиров - Есть ответственное задание!
   - Слава Богам! - чуть ли не хором воскликнули Тойво и Фархад - А то от безделья с ума можно было сойти!
   - Подойдите! - скомандовал Дима, разворачивая перед собой импровизированную карту местности, составленную по донесениям патрулей - Вот смотрите: это наш лагерь, это река, а вот здесь расположен город. С нашей стороны к городу не подобраться, поэтому мы должны обойти город с другой стороны и там попытаться захватить пленного. Желательно, не простого горожанина, а представителя местной власти. Задание понятно?
   - Понятно, конечно! - Тойво пожал плечами - А состав группы какой?
   - Много народа нам не нужно, чтобы не обнаружить себя. Думаю, понадобятся человек шесть твоих стрелков, Тойво, и столько же твоих орлов, Фархад. Только выбирайте самых лучших! - Дима и сам улыбнулся, глядя на развеселившихся друзей - Да, главное, не забудь двух толмачей! Выполняйте! Выходим завтра перед рассветом...
   На следующую ночь, незадолго до восхода солнца, группа из четырнадцати человек во главе с Димой переправилась на противоположный берег реки и на рысях ушла вдоль берега вниз по течению. Копыта лошадей предусмотрительно обмотали тряпками. Примерно через полтора часа они обнаружили брод и скрытно переправились на южный берег. Восток начинал алеть, поэтому нужно было срочно найти место для засады. По удачному стечению обстоятельств, в прямой видимости ворот города находилась достаточно густая роща, где и расположились разведчики. Коней напоили, после чего завязали им морды во избежание ненужных звуков, а сами воины, замаскировавшись, заняли позиции на опушке рощи. Оставалось только ждать.
   С первыми лучами Солнца из города донеслись гулкие удары гонга, призывавшие жителей просыпаться и приступать к молитве. Из засады разведчики не видели, что происходит в городе, но судя по поднимающимся дымкам, горожане приступили к своим повседневным делам.
   Еще примерно через два часа ворота города открылись, выпуская пастухов со стадами коров и коз. Потом из ворот показались пустые телеги, запряженные волами, направляющиеся, видимо, за дровами. Дима напрягся, но, оглядевшись, успокоился - в этой роще весь сушняк уже выбрали. Солнце поднималось всё выше и Дима начал нервничать. Но, как оказалось, напрасно. Снова открылись ворота, и из них выехали верховые с луками за плечами.
   - Внимание! - прошипел Дима - Это те, кто нам нужен!
   Тем временем охотники разделились на отряды по шесть-семь человек. Во главе каждого отряда оказалось по одному человеку в богатых одеждах. Командиры отрядов посовещались, и разъехались в разные стороны. Один из командиров замешкался, пристально глядя в сторону рощи, где засели разведчики. Видимо, его заинтересовал птичий гомон, вызванный присутствием там "посторонних". Охотники направились в сторону Димы.
   - Лучникам приготовиться! Чтобы ни один не ушел! - скомандовал Дима шепотом - Фархад, готовьте арканы. Не дай бог хоть один конь без седока в город вернётся!
   Тойво и Фархад, лежавшие рядом с Димой, змеями нырнули в кусты. А тем временем отряд аборигенов приблизился вплотную к роще и остановился. Командир ещё раз внимательно вгляделся в сплетение ветвей и взмахом руки отдал команду "вперёд". Но как только конники углубились в чащу, одновременно звякнули тетивы и все семеро снопами свалились к ногам испуганно шарахнувшихся коней. За стрелами в воздух взлетели арканы и кони, захрапев и вздыбившись, остались на месте. Тут же из кустов тенями выскочили разведчики. Одни спеленали охотников, лежавших без сознания, а другие увели лошадей.
   Дима подошел к связанным пленникам. Теперь можно было спокойно разглядеть их одежду и лица. Шестеро простых охотников были людьми невысокого роста, но коренастыми и физически сильными. Кожа смуглая, лица круглые с низкими лбами и крупными мясистыми носами, глаза большие, волосы чёрные и прямые. Примерно такими во времена Димы представлялись шумеры. У каждого из охотников на лбу красовалась здоровая шишка - на стрелах, которыми они были поражены, вместо острых наконечников были насадки из обожженной глины.
   Рассмотрев охотников, Дима принялся изучать представителя местной аристократии. Это было видно не только по одежде, отличавшейся богатой отделкой, но и по внешнему виду. У командира была столь же смуглая кожа, но черты лица были тоньше, а волосы волнистыми. От пристального взгляда Димы не укрылось подрагивание век уже пришедшего в себя, но прикидывающегося, пленника. Он приказал увести охотников, а их командира развязать и посадить поудобнее. Когда подошел толмач, Дима достаточно вежливо спросил:
   - Ты можешь отвечать на мои вопросы?
   Пленник презрительно скривился и процедил:
   - Ов екь дукь? Инчьпес еес хамардзаквум ем хардзаквель индз вра?
   Толмач начал было переводить, но Дима остановил его - и так всё было понятно без перевода. Вместо этого он всё так же вежливо пояснил:
   - Я - советник Верховного Правителя Индры, неисчислимое войско которого стоит недалеко от вашего города. Если ты не ответишь на мои вопросы, умрёшь сам и погубишь весь свой народ, ибо гнев Великого Индры, любимца Творца Всего Сущего Брахмы, будет страшен!
   Пока толмач запинаясь переводил, Дима стоял напротив пленника, скрестив руки на груди. Выслушав перевод, пленник демонстративно отвернулся, показывая всем своим видом пренебрежение к врагу, но тут произошло нечто удивительное: луч солнца, пробившийся сквозь густую листву, попал на перстень, украшавший безымянный палец Димы, и рассыпался ярчайшими бликами, на мгновение озарив всё вокруг. Увидев это, пленник побледнел, рухнул на колени и уткнулся лицом в землю, прикрыв голову руками. Дима от неожиданности отпрянул, но, сообразив, что именно произвело на аборигена такое действие, уже грубо рявкнул:
   - Отвечай!
   Дрожащим голосом и не поднимая голову, пленник пролепетал:
   - О Великий Маг, пощади меня! Я твой ничтожный раб! Меня зовут Ауталабум и я состою при дворе царя Мера-Халташа, великого царя Моуру, да продлятся его дни...
   - Поднимись, Ауталабум, и отвечай на мои вопросы!
   - Слушаюсь и повинуюсь, о Великий Маг! Спрашивай...
   - Сейчас ты мне расскажешь всё, что знаешь, о своём городе...
   Из рассказа Ауталабума стало понятно, что население города насчитывает около сорока тысяч жителей (Дима, правда, не был до конца уверен, потому что с трудом понимал местную систему счёта), из которых большая часть была ремесленниками и крестьянами. Армии, как таковой, не было, но у царя был полк личной охраны из пяти тысяч (опять-таки, приблизительно!) человек, но, в случае опасности, можно было рассчитывать ещё на десять тысяч ополченцев.
   Касательно фортификации города, что интересовало Диму более всего, выяснилось, что город имел три линии обороны. Первая прикрывала предместье и представляла собой, скорее, высокий дувал, чем стену. Вторая, более мощная стена, сделанная из многих слоёв кирпича, имела высоту в три человеческих роста и толщину около одного человеческого роста и защищала кварталы ремесленников, торговые ряды и здания инфраструктуры. И, наконец, третья - массивная кирпичная стена, выше и толще второй, служила защитой храмового комплекса, царского дворца и дворцов местной аристократии. Эта часть города охранялась постоянно и её, как раз, должна было защищать до конца личная гвардия царя.
   Услышанное заставили Диму крепко призадуматься. О штурме, как таковом, можно было и не мечтать. На осаду нет технических средств. Да и осада может затянуться на годы. Но вдруг у него появилась новая идея:
   - Скажи мне, Ауталабум, все ли в славном городе Мерве довольны царём? Все ли готовы отдать свои жизни и имущество за него?
   Ауталабум с восхищением взглянул на Диму:
   - Ты прав, о Великий Маг, в городе царя ненавидят за жестокость и жадность!
   - А среди придворных есть недовольные?
   - Есть, о Великий Маг, и твой покорный слуга принадлежит к ним...
   - Так что вам мешает свергнуть ненавистного царя?
   - Среди заговорщиков нет единства в том, кто должен занять место Мера -Халташа на троне Мерва!
   - Понятно! - засмеялся Дима - Всё как у всех!
   Но он оборвал смех и твёрдо, глядя в глаза пленнику, отчеканил:
   - Теперь слушай меня, Ауталабум, и запоминай! Я отпущу тебя и твоих людей целыми и невредимыми. Но не просто так, а с тем, что ты передашь своим друзьям-заговорщикам весть от Великих Магов: "Ровно через четыре дня войско Магов пойдёт на штурм славного города Мерва. Сразу после начала штурма вы должны лишить власти, но не убивать, царя Мера-Халташа, и начать переговоры о сдаче города". Если этого не случится, город, его население и всё имущество будут преданы огню. Всё, без исключения! А когда в Мерве воцарится мир, поговорим о том, кто будет править в городе честно и справедливо. Ты всё понял?
   Дима, естественно, блефовал, но выхода не было. А для острастки он незаметным движением снова поймал камнем перстня луч Солнца и световая феерия довершила его угрозу.
   - Всё понял, всё сделаю! - Ауталабум согласно кивал головой, и в глазах его ясно читалось облегчение - Если всё пойдёт по плану, Великие Маги не забудут своего верного слугу?
   - Великие Маги никогда не забывают тех, кто им верно служит! - напыщенно сказал Дима - Но ты сначала должен выполнить своё задание!
   Ауталабум раболепно припал губами к руке Димы и стал отползать, не вставая с колен. Дима жестом скомандовал своим "поднимите!" и приказал привести пленённых охотников и их коней. Уже через минуту отряд охотников выехал из рощи и направился к городу.
   - Как ты думаешь, Тойво - поинтересовался Дима, глядя вслед кавалькаде - а охотники не разболтают о том, что произошло?
   - Не разболтают! - усмехнулся Тойво - У них, оказывается, языки отрезаны!
   - Ну и нравы! - Диму передёрнуло - После такого жалеть их как-то сложно!
   Солнце, тем временем, клонилось к закату. Пора было возвращаться.
   - Готовимся к отъезду! - скомандовал Дима - Хорошие новости нужно приносить быстро!
   Дорога домой всегда быстрее. Тем более, что разведчики уже не скрывались и неслись в сторону лагеря ариев полным аллюром.
   На подходе к лагерю их встретил конный разъезд, высланный Варуной для встречи или, если понадобится, помощи. Можно было дать отдохнуть притомившимся лошадям, а с хорошей вестью в лагерь отправился один из конников...
   В лагерь разведчики вернулись уже после захода Солнца. Дима отпустил воинов, а сам отправился прямиком к Индре. Там его уже ждали, кроме Махамаана, Варуна, Сварга и Вайшнава. Доклад был выслушан с огромным вниманием, после чего Индра задал только один вопрос:
   - Ты веришь этому ... как его? ... Ауталабуму, о Арьяман?
   - Хочется верить, конечно. Да и выхода у нас нет...
   Вайшнава, с уважением глядя на Диму, протянул:
   - Ты нашел очень правильное решение, о Арьяман. Если Боги на нашей стороне, результат будет достигнут с минимальными потерями!
   - Если бы не перстень, вернее, реакция Ауталабума на него, мне бы ничего не удалось бы узнать. Нет, конечно, под пытками он бы рассказал всё, но это нам ничего бы не дало. Я по-прежнему считаю, что штурмовать город не целесообразно. Вот что интересно, откуда у местных такое отношение к реликвиям Богов?
   - В незапамятные времена нашим Богам поклонялись все народы! - пафосно заявил Вайшнава - Это сейчас многие отвернулись от них, но в памяти людской наши великие Боги остались!
   - А, может, совсем недавно у них был некто с таким перстнем и здорово их напугал? - засмеялся Варуна - Интересно только кто это был?
   Индра строго прикрикнул:
   - Прекратить веселье! Уже поздно, но с самого утра всем готовиться к штурму. Обманет Ауталабум или не обманет, а штурмовать, по крайней мере, первую линию обороны придётся!

* * *

   С первыми лучами Солнца, после исполнения торжественного гимна Сурье, в военном лагере ариев затрубили трубы, заиграли флейты, и забили барабаны. Тренированные воины за считанные минуты похватали свои щиты и оружие, и построились в шеренги. В первых рядах стояли воины в костяных доспехах, их бронзовые щиты, начищенные до блеска, сияли на солнце, мешая лучникам на стене прицеливаться. Дима стоял на холме рядом со стягом, на котором было изображено Солнечное Колесо или Коловорот - символ Адитьев. Рядом с ним стояли Сварга и его ученик Хасти.
   - Сегодня все решится! - произнес Дима. - Либо город будет взят, либо...
   - Присядь-ка, отдохни, о Арьяман, - сказал Сварга, положив Диме руку на плечо. - Ты и так сделал все, что мог. Теперь от тебя уже ничего не зависит...
   Дима покачал головой.
   - Я не нахожу себе места. Мне кажется, я что-то не предусмотрел, что-то еще не продумал, и из-за этого погибнут люди...
   - Ты не можешь всего предусмотреть, - попытался его успокоить Сварга. - Вот ты предлагал Махамаану пустить вперед саков, чтобы в городе решили, что это просто набег, и выманить отборную армию из города...
   - Но Индра отказался! Он сказал, что это будет нечестно, неблагородно, а ведь могли бы сберечь столько жизней наших воинов. Да и невинных жертв избежать, - сказал Дима с нескрываемой горечью.
   - Индра - прежде всего воин. Он руководствуется законами воинской чести...
   - А если враг поведет себя нечестно? - прервал его Дима. - Будет ли Индра дальше соблюдать правила воинской чести?
   - Ты же знаешь ответ, - сказал Сварга со вздохом.- Он не может иначе. Он честен как... как, наверное, никто из наших вождей. Вот другое дело - Варуна. Он легко пойдет на хитрость, чтобы обмануть врага, если сочтет это необходимым...,
   - А Митра? Почему между ними столько различий?
   - Почему они такие разные? - спросил Сварга, усмехаясь, и теребя свои длинные седые усы. - У них были разные воспитатели...
   Их разговор прервал могучий хор голосов, топот ног и удары оружием о щиты. Индра произносил речь перед своим войском. Слова не долетали до холма, но было видно, что слова Верховного Вождя наполняют воинство ариев решимостью и воодушевлением.
   А, между тем, Махамаан говорил очень, на первый взгляд, странные, но нужные слова:
   - О воины Великого Народа и наши верные союзники! Нам предстоит битва! В этой битве прольётся много крови как нашей, так и вражеской! Я знаю, что доблестные арии скорее умрут в бою, чем отступят, но я сегодня призываю вас, дети Творца Всего Сущего, берегите себя для будущего! Бейтесь смело, но не рискуйте понапрасну! И, во имя Богов, не проливайте лишней крови побеждённых, имейте уважение к достойному противнику! Мы победим сегодня, как побеждали всегда и везде! Вперёд, непобедимые! С нами Брахма!
   Войско ответило дружным рёвом, командиры подразделений, руководствуясь планом сражения, отдавали команды. Войско двинулось к городу.
   До стен города было около пятнадцати километров, поэтому воины шли неторопливо, чтобы сохранить силы для штурма. А когда до первой стены оставались несколько сот шагов, вперёд вырвались колесницы и помчались к городу. Не доезжая с десяток метров до стены, колесницы резко повернули частью вправо, частью влево. Лучники выпустили тысячи стрел, а лучи восходящего солнца и тучи пыли, поднятые колесницами и направляемые восточным ветром, окончательно ослепили защитников стены. Пользуясь этим, тохары, шедшие в авангарде, перешли на бег и очень быстро достигли подножия стены. Из-за их спин выкатился таран, собранный умельцами Сварги из телеги, наполненной для равновесия камнями, и сбитых в пакет досок и брёвен. На конце этого деревянного пакета был приспособлен увесистый камень конической формы. Управляла этим "шедевром инженерной мысли" дюжина человек. Прикрывая головы специальными щитами, эти люди с разгона били в ворота каменным набалдашником, раз за разом, с разгона. Штурмовая группа тохаров установила лестницы и с дикими устрашающими воплями полезла на стену. Обороняющиеся пытались оттолкнуть лестницы, но этого им сделать нигде не удалось. Еще с полчаса, и тохары овладели стеной. Практически в это же время разрушились и ворота, куда ворвалась вторая часть штурмовой группы ариев, возглавляемая Рудрой, а следом за ними и кавалеристы-саки во главе с принцем Фархадом.
   Увидев это, Дима вскочил на коня и помчался в сторону города, не обращая внимания на возражения Сварги. Он успел как раз вовремя - атакующие умудрились, как говорится, на плечах отступающих захватить ворота второй стены. Завязалась схватка не на жизнь, а на смерть. И хоть обороняющихся было больше, но сказалась хорошая подготовка тохаров и подоспевших пехотинцев-ариев - ворота широко распахнулись, и в них рекой полилась армия Индры.
   Уличные бои во все века были самыми тяжелыми, с наибольшим количеством потерь. Вот и здесь, на узких улочках, горожане сражались с упорством обречённых за каждый дом. Но арии и их союзники всё дальше оттесняли горожан, пока не согнали всех уцелевших и не спрятавшихся на базарную площадь. Зажатые со всех сторон, горожане побросали оружие и сдались на милость победителя. За битвой со стены цитадели с ужасом наблюдали жители верхнего города и гвардейцы царя, которые никогда не участвовали в настоящих битвах. Перед воротами в верхний город войско ариев остановилось. Дима, воспользовавшись передышкой, выехал вперёд в сопровождении толмача.
   - О правители славного города Мерв! Предлагаю прекратить кровопролитие!
   За зубцами стены послышался шум голосов и звон оружия. Дима терпеливо ждал. Наконец между зубцами возникла знакомая фигура Ауталабума.
   - О Великий Маг! - послышался его дрожащий то ли от страха, то ли от волнения голос - Мера-Халташ, Царь Маргаша, и владыка Моуру, низвергнут и содержится под стражей. Я, Ауталабум из рода Аншана, от имени Совета города заявляю о покорности и готовности вести переговоры с Верховным Правителем Индрой!
   - Я, брамин Арьяман, Советник Верховного Правителя, принимаю вашу покорность. А сейчас приказываю открыть ворота и сложить оружие. Ни люди, ни имущество тронуты не будут. Но любой вооруженный человек будет казнён на месте!
   В это время толпа воинов-ариев раздвинулась, и на площадь выехал Варуна в сопровождении свиты. Он направил коня к Диме и дружески стукнул его кулаком в плечо:
   - Твой план сработал, брат мой! Поздравляю с победой!
   - И я тебя поздравляю, брат мой! - Дима улыбнулся в ответ - Иногда хитрость побеждает силу? Хотя, конечно, сила нужна всегда!
   Ворота со скрипом распахнулись, и Варуна проследовал в верхний город, а оттуда - в резиденцию свергнутого царя. Дима отрядил с ним одного из своих толмачей, а сам остался дожидаться Индру, чтобы представить тому новых правителей Мерва.

* * *

   Только сейчас Дима смог как следует рассмотреть город. Весь город, казалось, был выстроен по четкому, заранее составленному плану. Узкие улицы, извиваясь причудливыми зигзагами, выходили на просторную площадь с маленькими бассейнами. Огромный бассейн для ритуальных омовений находился прямо перед вторыми воротами. За первой стеной улицы были вымощены грубой керамической плиткой, похожей на черепицу. По краям дорог уже другой, более мелкой плиткой, были вымощены "тротуары", по краям которых, примыкая к стенам домов, шли сточные канавы. Дома, все из необожженного кирпича, высотой в 4-5 этажей, сильно походили на знакомые с детства хрущевки. Стекол в окнах не было видно, но все окна были задрапированы тканевыми занавесками или плетеными занавесями из тростника. Большинство домов в этой части города выглядели обветшалыми, обшарпанными, и давно покинутыми. На кирпичных стенах, затвердевших до состояния песчаника, Дима с удивлением увидел следы водной эрозии. Эти дома были построены еще в те времена, когда здесь шли обильные дожди. Много столетий назад...
   Верхний город имел более ухоженный вид. Мостовая и тротуары были вымощены разноцветной керамической плиткой, уложенной причудливыми орнаментами и узорами, а также указателями с клинописными надписями. Изразцы из керамической плитки также красовались над дверями просторных домов в два-три этажа, построенных как караван-сараи - с просторными внутренними двориками с садами, фонтанами, и колодцами.
   Вместо Махаамана, на роскошной четырехколесной колеснице к воротам дворцового комплекса прибыл Вишнават, одетый в царские одежды. Приложив палец к губам, он приказал Диме молчать, и шёпотом сообщил Диме, что он здесь из предосторожности, ведь на Царя Царей могут совершить покушение, потому что город ещё не полностью взят.
  -- Здешний царь, как нам рассказал наш знакомый вельможа, - это покорная кукла в руках жрецов, а они настроены против нас. От них следует ожидать любую пакость...
   Также Вишнават попросил Диму, как только их пригласят во дворец, объяснить гостеприимным хозяевам. почему они не хотят заходить во дворец. Дима попросил разъяснений. Вишнават пояснил, что они станут лёгкой мишенью во дворце, потому что не все вельможи и стража на стороне заговорщиков. А также нельзя давать повод дворцовой страже вступать с ними в бой. Формально арии не нападали на дворец и не нападали на царя, так что нельзя давать им повод к сражению. Положение ариев в городе всё ещё шаткое.
   Дима молча кивнул, выражая свое полное согласие. Краем глаза он заметил множество мертвых тел, завёрнутых в тонкую хлопчатую ткань, аккуратно разложенных по краям тротуара. Над телами роились мухи. Возле некоторых тел сидели женщины с растрёпанными волосами и в разорванных одеждах и тихо плакали. Диму передёрнуло от тошнотворного запаха. Вишнават с усмешкой посмотрел на то, как искривилось его лицо.
  -- Вижу, мой друг, ты раньше никогда не видел своими глазами, что такое война. И чем пахнет война, тебе тоже было неведомо. Война это не только гарцующие всадники и бодро марширующие воины в доспехах. Это боль, кровь и смерть...
   удрученно опустил голову:
  -- Я хотел, чтобы крови пролилось как можно меньше...
  -- Я знаю, что ты хотел как лучше, но теперь вся эта кровь на нас...
   Дима потряс головой, будто сбрасывая наваждение, и жестом подозвал толмача:
  -- Спроси этих несчастных людей, почему эти мертвые тела до сих пор не похоронены.
   Толмач, низкорослый сак с курчавыми волосами и смуглой кожей, молча кивнул и поспешил выполнить приказ.
   Одна из плакальщиц, услышав слова сака, громко заголосила, грозя кулаками в сторону Димы и Вишнавата, и начала выкрикивать какие-то проклятия. Сак молча залепил ей пощечину. Приведённая в чувство женщина что-то быстро заговорила, размахивая руками, а затем разрыдалась и упала ничком на тело, завернутое в саван. Сак молча пожал плечами, повернулся к ней спиной и пошёл к Диме. Поклонившись, он произнёс:
  -- Великий риши Арьяман, я разузнал то, что ты просил. Эти несчастные женщины - я пропущу те ужасные ругательства и проклятья, которые они говорили про нас, - говорят, что никто не отдал разрешение на погребение этих покойников. Они говорят, что тех, кто осмелился провести погребение без позволения царя, ждёт жестокая кара.
   Диму пробрал гомерический смех:
  -- Они могут хоть что-то делать без высочайшего позволения царя? - спросил он.
   Сак пожал плечами:
  -- Эти люди - они все рабы великого царя. Все, что у них есть, принадлежит царю, даже их жизни.
   Дима покачал головой:
  -- Бред какой-то - целый город рабов... Вишнават - ты здесь царь, отдавай приказ!
   Дима попросил толмача медленно сказать нужную фразу, а Вишнават повторил за ним:
  -- Жители города Маргаш, - начал Дима. - Слушайте, что говорит вам Царь Царей, великий властитель Индра. Позволяю вам похоронить ваших родных, как велят ваши обычаи - с почётом и уважением. И никому не дозволено чинить вам в этом препятствие. Окажите им проводы, как подобает, и да обретут они покой в царстве мёртвых.
  -- Абахаш хамал куруш Нергал караш хал. - произнес сак, опустив голову.
  -- Что ты сказал? - спросил Дима сака.
  -- Я всего лишь произнес как у них принято "и пусть Нергал, царь царства мертвых, примет их души", ответил сак.
  -- Нергал.. - Дима несколько раз повторил это имя. Было в нем что-то знакомое... Но он никак не мог вспомнить. ..
  
   Глава 5. "Ночь темна и полна ужасов"
  
   Вожди ариев расположились в дворцовом саду. Прямо в саду среди раскинутых шатров им принесли еду на роскошных бронзовых и серебряных блюдах. Всё это великолепие разложили на коврах. Среди кусочков мяса и вареных овощей Дима с удивлением узнал знакомые фрукты - яблоки, абрикосы и сливы. Варуна покосился на неизвестное лакомство и спросил, что это за большие ягоды. Дима ответил, что эти ягоды полностью заменяют все ягоды, растущие у них на родине. Дима демонстративно съел несколько фруктов, причмокивая от удовольствия. Варуна, недоверчиво поморщившись, попробовал несколько фруктов, и пробормотав, что их можно есть, тут же опустошил свою порцию. Вслед за ним фрукты попробовали и другие кшатрии - видно, сказались тяготы скудной походной жизни, и долгое отсутствие нормальной еды. Дима заметил, что такие же фрукты растут на окружающих их деревьях. Через какие-то полчаса кшатрии подобно обезьянам карабкались по веткам и жадно поедали фрукты.
  -- Пожалуй, нам стоит захватить несколько саженцев в новые земли, - сказал Варуна - Эти ягоды очень вкусные.
  -- Желательно засушить побольше на зиму. Они хорошо подкрепляют силы, - ответил Дима. Он ехидно подумал, в какой ужас придут царедворцы, когда увидят, какое опустошение произвели пришлые варвары в этом великолепном саду...

***

   Уже ближе к полуночи Дима, Варуна и Вишнават легли спать в одном шатре. Варуна даже во сне не выпускал из рук сумку с божественными предметами. Дима подумал, что зря он оставил свои предметы в лагере. Здесь они могли бы ещё понадобиться, а у него были с собой только браслет и перстень. Он быстро провалился в сон..
   Пробуждение было быстрым и внезапным. Перстень на пальце вибрировал - опасность. Дима быстро вскочил на ноги. Вишнават дремал, свернувшись калачиком на подушках. Варуны нигде не было видно. Дима поспешно поднял полог шатра и увидел широкую спину Варуны на фоне тусклого света звёзд. Тот стоял неподвижно и к чему-то прислушивался.
  -- А, это ты, Арьяман, - сказал он, не поворачивая головы. - Слышишь это странное пение?
   Дима покачал головой, но потом прислушался, и вздрогнул. То, что он сначала принял за гудение ночных насекомых, оказалось странным горловым пением. Внезапно ночную тишину прорезал надсадный вопль, в котором смутно угадывались слова "Хараш махаш хал, Онаинна!" Тот же возглас трижды был повторен нестройным хором голосов, и сопровождался горестным воем.
  -- Не нравится мне это, брат, - сказал Варуна, поёжившись. - мне кажется, что это какое-то колдовство.
  -- У меня то же ощущение - признался Дима, поежившись не то от страха, не то от холода. - Давай разбудим Вишнавата, и пойдем посмотрим, что там...
   Вишнават долго не хотел просыпаться, переворачивался на другой бок, и что-то возмущенно бормотал себе под нос.
  -- Пусть себе спит, сказал Варуна, презрительно поморщившись. Наша стража не пропустит в лагерь никого из посторонних, кто мог бы угрожать его жизни... пойдем, брат... - Варуна взял Диму под локоть, и показал рукой на стену. - Там есть лестница на стене, как раз с нее должно быть все хорошо видно: и сам храм, и все что там происходит...
   Несмотря на полумрак в саду, Варуна шел быстро и уверенно, и ориентировался, будто обладал зрением кота. Вскоре они вскарабкались на крепостную стену по лестнице, укрывшись за угловой башней. Отсюда храм был как на ладони...
   Тем временем, пение стало более монотонным, а среди толпы внизу от стены, под зиккуратом, началось какое-то шевеление. Жрецы - жилистые старики в белых хламидах, с наголо бритыми головами, решительно расталкивали толпу локтями, а вслед за ними дюжие стражники тащили за собой голых мужчин со связанными руками и завязанными глазами. Время от времени, кто-то из пленников спотыкался, и стражники начинали бить их древками копий...
   Наконец, вся процессия взобралась на вершину зиккурата, где их уже ждали трое жрецов в роскошных одеяниях - один был в мантии с золотыми узорами, другой с серебряными, третий в мантии расшитой красными нитями в виде языков пламени. У всех троих жрецов на головах были диадемы - вроде тех, которые названные братья Димы нашли в пещере на Урале, а в руках они сжимали жезлы, несколько другие по форме, чем те, которыми завладели братья-Адитьи, но явно имевшие то же происхождение...
  -- Ибир-сала, камахем нишкар, ишкур бех селем! - крикнул один из жрецов, широко раскинув руки.
   К нему тут же подошли два жреца в ярко-алых одеждах. В их руках блеснули кинжалы из черной бронзы. Стражники подтолкнули к алтарю первого связанного человека. Еще два жреца подошли по бокам с бронзовыми чашами в виде удлиненных черепов. Их лица, освещенные только колеблющимся светов четырех факелов, воткнутых в ниши по бокам, производили зловещее впечатление. Молниеносным движением один из жрецов в красном вскрыл пленнику грудную клетку, и вытащил из нее сердце, другой в это же время перерезал жертве горло. В то же мгновение двое служителей подскочили к падающему телу, ловя струи крови, бьющие фонтаном из ран. Трое главных жрецов закружились, надсадно вопя, и выкрикивая какие-то заклинания. Толпа внизу закачалась, снова вводя себя в молитвенный транс, и снова запели свой монотонный мотив, заканчивая выкриком "Онаинна!".
   Затем два жреца схватили уже бездыханное тело жертвы за руки и за ноги и сбросили вниз. Тело покатилось по ступенькам, и упало в яму у подножия пирамиды. На мгновение Диме показалось, что труп охватили синие языки пламени, прежде чем он исчез в клубах черного дыма.
   Дима пошатнулся от этого тошнотворного зрелища, едва сдерживая рвоту. Варуна следил за происходящим с гримасой отвращения на лице, но со сдержанным любопытством.
  -- Они приносят в жертву... людей... - прохрипел Дима, судорожно закашлявшись.
   Варуна участливо похлопал его по спине. - Так не смотри на это, а то тебя вырвет, а завтрак еще не скоро...
   Дима закрыл голову руками и сел за выступ стены, чтобы не видеть происходящего. Варуна продолжал флегматично наблюдать и делал ироничные комментарии. Через какое-то время он поднялся на цыпочках, выглядывая за выступ стены, затем издал возмущенный возглас: Нарака кихаи! - и раздражёно топнул ногой.
   Дима тут же вскочил на ноги:
  -- Что случилось?
   Варуна забегал по стене, как тигр по клетке, бормоча какие-то ругательства. Дима выглянул из-за выступа и увидел, что жрецы тащат высокого человека со связанными за спиной руками. В полумраке и свете факелов был виден только силуэт, но человек был явно выше всех остальных, и его причёска сильно походила на причёски воинов-ариев. Дима почувствовал, как по спине пополз холодок.
  -- Варуна, это же один из наших, - спросил Дима дрожащим голосом.
   Варуна резко остановился и рявкнул:
  -- Да, один из наших. Я это сразу заметил. И мы не можем ему помочь - просто не успеем. Если бы со мной был мой лук! Сколько там до вершины этого храма? Тысяча шагов.
  -- На жрецах нет доспехов, ты мог запросто бы кого-то из них убить.
  -- Мог бы, но мой лук остался в нашем шатре!
  -- Тогда идём в лагерь и поднимем тревогу. У меня предчувствие, что этот изуверский ритуал - только начало наших неприятностей.
   Варуна согласно кивнул и быстро стал спускаться по ступеням. Со стороны храма донёсся восторженный рёв толпы: толпа орала, визжала, ревела и улюлюкала. Это означало только одно - их соплеменник уже мёртв. Варуна со злости сжал кулаки:
  -- Мы этого так не оставим. Мы отомстим - убьём всех этих жрецов. Пусть сами встретятся со своими богами!
   Когда они вернулись в лагерь, то увидели, что никто не спит. Арии высыпали из шатров, проверяли оружие. Дима крикнул:
  -- Объявляйте тревогу! Дайте нам полсотни лучников и толмача.
  -- И принесите мне мой лук побыстрее! - крикнул Варуна.
   Четверо молодых воинов бросились выполнять приказ. Из шатра выполз заспанный Вишнават, протирая глаза.
  -- Что случилось, что за шум? - спросил он.
  -- Да ничего особенного, - ехидно ответил Дима. - Жрецы туземцев приносят жертвы своим богам, и только что зарезали нашего соплеменника. А ещё у трёх главных жрецов я видел в руках божественные предметы...
   Услышав про предметы, Вишнават вздрогнул и тут же нырнул обратно в шатёр. Спустя минуту он вышел. На голове у него была диадема, на левой руке блестел браслет, а в руках он сжимал жезл. У Димы отвисла челюсть.
  -- Откуда это у тебя? - спросил Дима с удивлением.
  -- Папа дал поносить, - ответил Вишнават с усмешкой - Иди возьми своё.
  -- Но у меня нет жезла...
  -- Значит, добудешь в бою, - сказал Вишнават.
   Тем временем Варуна тоже взял свои предметы, и они в сопровождении отряда лучников отправились обратно на стену.

***

   Обряд уже завершился. На вершине зиккурата стоял только один жрец в окружении телохранителей. Он что-то говорил толпе, собравшейся внизу, и те реагировали восторженным рёвом.
  -- Толмач, иди сюда! - крикнул Дима. - Переведи, что он там заливает.
   Сак быстро подбежал к Диме и, приставив ладонь к уху, как прислушиваться к словам жреца. Затем быстро перевёл, старательно подражая интонации оратора:
  -- Чужеземцы захватили дворец, убили царя и надругались над его дочерьми. Они повесили вельмож в саду на деревьях и окропили деревья их кровью.
   Варуна аж засопел от злости:
  -- Как он смеет!
  -- Погоди, брат, - ответил Дима. Кажись, это то, что они собираются сделать. Как тебя звать, толмач? - спросил он.
  -- Вардар, господин, ответил сак, поклонившись.
  -- Вот что, Вардар. Беги скорее во дворец и поднимай там тревогу. Скажи, что наш друг Аталабаум в опасности...
  -- Этот лжец должен умереть, - сказал Варуна. - Вскидывайте луки и слушайте мою команду. Приготовиться! Целиться! Стреляй!
   При этом Варуна сам натянул лук и выстрелил. Потом вытащил ещё одну стрелу из колчана и выстрелил ещё раз. Сорок стрел, подобно рою пчёл, устремились к жрецу и стоящему к нему телохранителю. Сразу несколько стрел вонзились жрецу прямо в спину. Ещё несколько поразили стоящего около него телохранителя. Жрец упал, выронив жезл, диадема сползла с его головы и покатилась вниз по ступеням. Жрец издал пронзительный вопль, и закашлялся, выхаркивая кровь. Тут же наступила мертвая тишина. Один из воинов тронул Варуну за плечо:
  -- Посмотрите сюда, раджа! - и показал в сторону верхнего города.
   Дима тоже повернул голову в ту сторону, и увидел колышущееся море огней, приближающееся к стене дворца. Группы людей с факелами выходили с узких улиц, и сливались в сплошное море на площади возле ворот.
  -- Они идут на штурм дворца... - пробормотал Дима. - У них давно все было готово... Они только ждали сигнала...
  -- Конечно, они нас хотели заманить в ловушку, - сказал Вишнават - Варуна, прикажи поднять стрелков на стену.
   Неожиданно под стеной показались несколько курчавых голов, освещенных факелами.
  -- Проклятье! Там тоже лестница, - крикнул Варуна и, выхватив меч, бросился навстречу врагам.
   Несколько воинов, схватив луки, последовали за ним.
  -- Арьяман, поднимайте всех воинов и велите защищать стену и ворота, - приказал Варуна Диме. - Я приду к вам позже, когда расправлюсь с этими червями.
   Дима с Вишнаватом быстро спустились по лестнице. Приказ Варуны был выполнен в точности. Когда толпа подошла к стене дворца, их встретил град стрел. Плотность атакующих была такая, что промахнуться было невозможно.
  -- Берегите стрелы, стреляйте только по команде! - крикнул Дима.
   Неожиданно толпа расступилась, и Дима увидел, что несколько человек катят какое-то бревенчатое сооружение. Приглядевшись, он узнал тот самый таран, которым арии выбивали ворота города. Внизу Дима услышал какой-то шум и увидел, что около ворот со стороны дворца идёт бой. Воины в доспехах стражей храма с повязками из белого полотна на руках пытались обезоружить ариев, охранявших ворота. Стражи ворот оказывали яростное сопротивление, но враги продолжали прибывать. Остававшиеся в лагере арии атаковали напавших с фланга. Неожиданно атаковавшие ворота враги дрогнули и побежали. Раздался крик, знакомый голос издал боевой клич:
  -- Арьяаса, садхеиви махимаа вало аджеи вадховаа!
  -- Варуна, Варуна, Варуна Магхараджа! - раздался в ответ дружный хор голосов. Арии явно воспрянули духом. Вслед бегущим врагам полетели стрелы, поражая бегущих в спину. И тут в ворота начал бить таран...
  -- Стреляйте по тем, кто у тарана! - крикнул Дима. Лучники наконец натянули свои луки, и град стрел устремился на штурмующих. Послышались крики боли и предсмертные вопли. Но, видя перед собой столь близкую цель, мятежники уже не боялись летучую смерть, и продолжали упорно лезть вперед, вопя что-то нечленораздельное, и потрясая оружием.
  -- Стреляйте! - уже кричал Дима, чувствуя как по спине стекает холодный пот.
  -- У нас кончаются стрелы, господин, - произнес десятник лучников, стоявший с ним рядом.
  -- Стреляйте, пока у вас есть стрелы... - ответил ему Дима, смахивая холодный пот со лба. - А потом спустимся вниз - защишать ворота...
   Послышалось несколько гулких ударов, и деревянные балки, державшие решетку, треснули. Решетка рухнула прямо на таран и толпу, штурмовавшую ворота. Послышались вопли ужаса и боли.
   "Неужели все закончится вот так, здесь, так бесславно?" - подумал Дима, холодея от страха. В горле пересохло, а ноги будто сделались ватными. Он не мог пошевелиться, застыв от ужаса и осознания близкой гибели. Их тут было всего триста воинов, пришедших с Варуной - о судьбе полусотни ариев-всадников, патрулировавших улицы города до того, как в нем поднялся бунт, Дима предпочитал не думать... Из них около сотни сейчас стояли на стенах, сорок воинов было в воротах с Варуной, и чуть больше сотни сейчас ожесточенно бились в саду с ударившей им в спину стражей Дворца с белыми повязками на предплечьях...
   Небо уже начинало сереть, луна была еле видна за горизонтом, и ночная тьма таяла как снег на солнце... Внезапно луна окрасилась багряно-алым светом...
  -- Ушас! Ушас восходит посреди ночи, отгоняя ночную тьму! Боги света с нами, арии, примите бой и ничего не бойтесь! - это Вишнават, выпрямившись во весь рост у парапета стены, пытался подбодрить сородичей...
  -- "Лунное затмение... как вовремя..." - подумал Дима. И вздрогнул, ощутив прилив странной силы снизу, со стороны ворот... Он посмотрел вниз и обомлел: высокая и статная фигура Варуны со вскинутыми вверх руками с посохом, освещенная дрожащими отсветами от множества факелов, в ярко-алом одеянии и бронзовых доспехах, залитых кровью врагов, встала в проеме выбитых тараном ворот, преградив путь толпе атакующих. Воздух вокруг него как будто наэлектризовался, а волосы встали дыбом.
  -- Парджана, арийау гинейас ир кшатрию каменинас! Нушилейске салво паликвхвонуи ир нушиуски салво йега нугхалетхи пршиешхус!
   "Пракрит. Язык молитв и гимнов древних ариев, который я так толком еще и не выучил," - мелькнуло в голове у Димы. "Он взывает к Парджане, богу грозы и войны, которого балты называли Перкунас, а славяне величали Перуном"...
   Голос Варуны прогремел подобно грому, вопль отчаяния смешанный с воплем гнева и ярости, и под его воздействием сразу стихли вопли толпы, предвкушавшей сладкую месть и жаждавших крови захватчиков-ариев. Нападавшие на ворота маргианцы застыли в растерянности и ужасе, некоторые выронили из рук оружие и щиты. И тут произошло невероятное: по жезлу побежали голубоватые искры, слившиеся в извилистые молнии, и вот в толпу полетели, извиваясь подобно змеям, голубоватые молнии, яростно впиваясь в стоявших у них на пути повстанцев. Дима ощутил запах озона и паленого мяса и волос. Две ветвящиеся молнии били и били по толпе, оставляя после себя охваченные пламенем дико вопящие и дергающиеся в конвульсиях тела, и обугленные трупы. Толпа, казавшаяся до этого одним стоголовым и тысячеруким зверем, начала осыпаться и разваливаться на отдельные тела. И вот уже люди, побросав в панике копья и щиты, и прочее колющее и метательное оружие, бросились наутек, спеша пересечь площадь, и укрыться в извилистых узких улочках ночного города... Но не тут то было. Из темноты наперерез бегущим начали выныривать фигуры всадников, и тут же принялись колоть и рубить бегущих мятежников. Впереди всех во весь опор несся рослый всадник с огненно-рыжими волосами и рыжей бородой, неистово размахивавший огромной палицей с шестигранным навершием из метеоритного железа. Один удар такой палицы сносил головы, ломал спины и отрывал конечности - никакие бронзовые панцири и иные доспехи не могли спасти от этого страшного оружия - шипы пробивали их как консервную банку. Дима едва узнал Рудру- так сильно преобразился его облик в пылу боя. А рядом с ним уже как на крыльях летели конники-сивии и саки с длинными акинаками, рубя подвернувшихся под руку вопящих от ужаса мятежников. В этот раз пощады уже не было никому...
   Варуна, бледный как Яма из видения Димы в кургане, рухнул на колени, полностью обессилев, и выронил жезл. Вишнават, со спринтерской скоростью спустившийся со стены по лестнице, едва успел его подхватить за плечи, удерживая от падения. В уголках губ Варуны и из носа потекла кровь.
  -- Носилки! Быстрее! - прокричал Вишвнават застывшим воинам-ариям. - И освободите дорогу нашим! Наши идут на помощь!
   Только сейчас, очнувшись от ступора, пехотинцы расступились, пропуская всадников в проем выбитых ворот, устало опускаясь на камни мостовой...
   Затрубила труба, открылась парадная дверь в Дом Царя, и оттуда высыпали Стражи Дворца с алыми повязками на предплечьях. Они тут же вклинились в уже затухающий бой, ожесточенно нанося удары копьями по своим бывшим товарищам, и особенно усердно орудовал копьем высокий офицер с черными как смоль прямыми волосами и орлиным носом, в шлеме украшенном алыми перьями... Начальник стражи дворца собственной персоной явился к финалу боя, чтобы примкнуть к победителям, и избежать обвинения в предательстве... "Надо же, и повязки по цвету подобрал - быстро же перекрасился!" - подумал Дима с горечью. И не придерешься ведь - придется простить его "промедление". Через каких-то десять минут все было кончено. Усталые воины добивали стонущих врагов, и оттаскивали в сторону раненых товарищей, поспешно перевязывая им раны кусками полотна и смазывая им раны мазями из походных сумок. Каждого кшатрия с детства учили, как оказывать первую помощь раненому товарищу.
   Из-за спин дворцовой стражи, оставшейся верной заговорщикам, испуганно выглядывал Ауталабум, и за ним дрожа от страха протискивались несколько его товарищей.
  -- Почему так поздно?! - со всей строгостью спросил его Дима.
   Ауталабум бухнулся на колени, касаясь лбом земли, и испуганно забормотал оправдания.
  -- О великий Маг, мы спешили вам на помощь как могли! Но дворец был полон мятежником, мы тяжело сражались...
   Дима отчего-то знал, что он лжет. Во дворце не было никакого сражения. Едва они зайдут туда, они не увидят там ни трупов, ни даже следов крови. Те, кто не хотел предавать командира стражей дворца и заговорщиков, просто предпочли ничего не делать, ожидая исхода схватки в саду и у ворот стены, отделявшей дворцовый комплекс от Храмового комплекса и верхнего города. И только в последний момент, увидев, что мятеж против захватчиков-ариев провалился, поспешно решили примкнуть к победителям... Конечно же, их теперь пустят во дворец только тогда, когда якобы все трупы уберут, а все полы отмоют от крови... Перстень едва заметно вибрировал на указательном пальце правой руки... Вот оно как. Перстень помогал распознавать ложь!
  -- Я могу поверить тебе, Ауталабум, - произнес Дима вкрадчиво, - но впредь учти одно: я умею распознавать ложь! И если я увижу обман, не сносить тебе головы! Скажи мне вот что: где царь и его дочери?
   Ауталабум разрыдался, снова уперевшись лбом в мостовую:
  -- О великий маг, прости твоего верного раба, нечестивый Мера-Халташ, недостойный Царь Маргаша, сбежал из под стражи, воспользовавшись возникшей суматохой и неразберихой...
  -- Ну и хрен с ним, - ответил Дима, сплюнув, и со злорадством посмотрел сверху вниз на испуганное лицо вельможи. - Царь, сбежавший из дворца без своих регалий - уже не царь, верно? Вставай, Ауталабум, а то испортишь свои роскошные одежды, пока валяешься в этой пыли и крови... Мы, арии - свободный народ, и не терпим раболепства и самоунижения. И в своих слугах мы ценим верность и исполнительность... Надеюсь, с царскими дочерьми все в порядке?
  -- О да, мой господин, - пробормотал Ауталабум, отряхиваясь и испуганно осматривая одежду на наличие следов крови. - Они находятся в своих покоях под надежной защитой моей личной стражи...
  -- Это радует, - ответил Дима, ободряюще похлопав по плечу испуганного вельможу. - Они нам еще понадобятся... И не бойся, мы их не собираемся есть, приносить в жертву или надругаться над ними... Они станут женами нового царя...
  -- Вашего царя? - спросил Ауталабум. - Может они недостойны его светлости? Я могу предложить моих троих дочерей вместо них...
   Дима рассмеялся, вытирая слезу.
  -- Нет, вашего нового царя, который будет избран завтра на Великом Совете. Как у вас назначают царя?
   Ауталабум замешкался, потом нехотя ответил:
  -- У нас царя избирали жрецы Наинны и Уту, и посвящали жрицы богини матери-Ки после Ночи Великого Бдения. А еще раньше, в незапамятные времена, царя избирали наши древние боги, после того как он проходил испытание Огня и Воды....
  -- Вот как? Выходит, те боги, которым поклоняются ваши нечестивые жрецы, не всегда были вашими?
  -- Нет, господин, - ответил Ауталабум с поклоном. - Нашими богами изначально были Атар - бог огня и творец мира, и Анахата - богиня воды, и Богиня-Мать имела другое имя- Намму...
  -- А кто же тогда принес вам этих злых и кровожадных богов? - Дима пристально, с прищуром посмотрел на вельможу, как старый опер, поймавший карманного воришку.
  -- Они... Жрецы... Санг-нгига... - пробормотал Ауталабум, испуганно оглядываясь. - Они нам навязали своих богов, свои обряды... Под видом помощи... Когда на севере высохло море, и начали усыхать травы, затем начали засыхать реки.... Уже когда наши люди стали роптать, что новые боги им не помогли - их начали казнить за богохульство
  -- ... А жрецы обрели полную власть над царями...- договорил за него Дима. - Почему это случилось?
  -- Цари думали, что наша богиня оставила нас, или ее власть ослабела...
  -- А может быть, это вовсе не вина богини? Скажи мне вот что... - Дима наморщил лоб, осененный внезапной догадкой, обдумывая наводящие вопросы. - Ваши реки начали усыхать раньше, чем вы стали рыть каналы, или после того?
  -- Боги нас научили рыть каналы... Но потом покинули нас... Внезапно... Началась страшная засуха. Море высохло, теперь там пески и соль, а реки стали уходить в пески... И воды с гор стекает все меньше и меньше... Наши боги оставили нас... У нас был голод, беспорядки, безвластие.... И тогда пришли они, Жрецы Санг-нгига... они дали нам новых богов и новый порядок... И сделали всех нас своими рабами...
   "Тоже самое, что в мое время случилось с Аралом, - подумал Дима. - История повторяется... Вырыли каналы, уменьшился сток рек в море, море высохло, климат стал более сухим, а они еще и леса вдоль рек вырубили и выжгли ради древесного угля.... Да и овцы с козами своими копыта приложили, уничтожая траву... Нет уж, не стоит ариям тут надолго задерживаться... Поставим своих правителей и небольшие гарнизоны, и дальше в горы - где еще остались какие-то леса и свежая трава... Так и скажу Индре..."

***

   Небо уже начало светлеть, когда Дима добрался до шатра и, упав прямо в своей мокрой запачканной одежде на шкуры, тут же забылся тревожным сном. Ему снилось, что он был среди тех несчастных пленников, которых приносили в жертву на вершине зиккурата. Уже нескольких принесли в жертву, и он знал, что скоро очередь дойдёт и до него. Только что перед ним зарезали очередную жертву, и жрец, залитый кровью и сжимавший в руках посох в виде двух змеев, подошёл к нему и начал что-то петь вкрадчивым голосом, как будто пел колыбельную. Дима почувствовал, что его тело цепенеет, и он, подобно безвольной кукле, сам пошёл к алтарю. Чья-то жилистая рука схватила его за волосы - прямо за пучок волос, закреплённый проволокой. При этом проволока больно кольнула кожу головы, и он тут же пришёл в себя от боли. Он мгновенно сообразил, где он находится и что сейчас будет. Дальше всё произошло, как в замедленной съёмке. Он молниеносно перехватил руку жреца, сжимавшую нож, выкрутил её и выхватил нож из ослабевших пальцев. Тут же, толкнув локтем в живот стоявшего позади жреца, так что он отлетел упал спиной на камни, он нанёс удар ножом в сердце жрецу, стоявшему впереди. Жрец упал, захлёбываясь кровью, лицом вниз. Тут всё тело Димы пронзила страшная боль, он ощутил, что горит заживо. Его охватил огонь, Дима заорал от боли и проснулся...
  
   Глава 6. "Чужие в чужой стране"
  
   Первое, что увидел Дима, это встревоженное лицо Вишнавата, который склонился над ним.
  -- Что с тобой, Арьяман? Ты кричал, как будто с тебя живьём содрали кожу.
  -- Что-то вроде этого, - переводя дух, ответил Дима. - Просто дурной сон.
  -- Странно, то же самое было с Варуной, - ответил Вишнават.
   Дима ошалело оглядел шатёр:
  -- А где он? - спросил Дима, вспомнив, в каком состоянии Варуну уносили с поля боя.
  -- Разговаривает с братом, рассказывает ему о наших подвигах.
  -- Индра уже приехал?, - удивился Дима.
  -- Сразу же с восходом солнца. Он не мог оставаться за городом, узнав, что произошло.
  -- Пойдём скорее к нему, я тоже хочу видеть Махамаана.
  -- Я предлагаю сначала умыться и переодеться, чтобы предстать перед ним в подобающем виде, - с ехидством сказал Вишнават. - Он уже достаточно за это утро навидался перепачканных людей в оборванной одежде. Надо хоть кому-то порадовать его взор.
   Дима рассмеялся и пошёл умываться. Умывшись, он вспомнил, что переодеться ему не во что, так как всю одежду он оставил в лагере за городом.
  -- Возьмёшь мою одежду, она должна подойти, - ответил Вишнават. - Вон там, возле моей лежанки лежит мешок из серого сукна.
   Дима кивнул и быстро перебрал вещи, выбирая подходящие. Он облачился в льняные шорты до колен, вязаные шерстяные гетры, просторную льняную рубаху с вышивкой и алую мантию брамина. Они вышли к воротам. Вся дорога, ведущая от дворца к стене, была прибрана. Тела убрали, даже следы крови были аккуратны вытерты. Но у ворот Дима увидел все следы ночной битвы. и его чуть не вырвало от зрелища. Прямо перед воротами лежали обгоревшие тела, у некоторых трупов остались целыми волосы, а лица застыли в жутких гримасах. Это были те, кого Индра сжёг ударами молний из своего посоха. Дальше за ними кучками лежали те, кого порубили всадники Рудры. Дима прикрыл глаза, но ощутил ужасающую вонь - мертвые тела на жарком южном солнце разлагались очень быстро. Он почувствовал, что кто-то схватил его за шиворот.
  -- Полезай в колесницу, - услышал он голос Вишнавата. - Поедем к Махамаану.
   Дима, пошатываясь, сел в колесницу, опираясь на плечо Вишнавата. Брамин проворно вскочил в кузов вслед за ним.
   Часть дороги уже расчистили от тел, и колесница ехала ровно, чуть подрагивая на камнях мостовой. Дима устало прикрыл глаза, но картина с растерзанными мёртвыми телами никуда не уходила. Дима подумал, что ещё несколько ночей ему будет снится это кошмарное зрелище...
   Ещё более кошмарное зрелище предстало перед глазами Димы, когда они подъехали к воротам храмового комплекса. На площади лежали остовы дюжины сгоревших телег, а вокруг них - груды костей и кучки пепла. Ворот просто не было. Вместо них лежала груда углей и расплавленного металла, а стену вокруг арки покрывала паутина трещин. Только по очертаниям большой груды пепла Дима определил, что это был таран. Прямо перед воротами лежали обугленные тела нескольких людей. У некоторых сохранились лица. На Диму смотрели вытаращенные глаза, а волосы торчали дыбом, как проволока. Диму затошнило, и тут же вырвало. Он еле успел наклониться, чтобы не запачкать колесницу. Возница, круглолицый рыжеволосый детина с раскосыми глазами, рассмеялся, насмешливо глядя на Диму, и резко остановил лошадей. Дима едва не вылетел из колесницы, ухватившись за бортик.
  -- Приехали! - крикнул возница, - дальше дороги нет! Пока не уберут тут все эти... обломки и останки. Так что, сожалею, мудрые риши, но дальше придется идти своими ногами...
   Дима с трудом спустился, и пошатываясь, пошел к арке ворот. Вишнават засеменил рядом, поддерживая его под локоть.
  -- Мы идем в храм? - спросил он Вишнавата.
  -- Угу, - ответил тот, запихивая в рот горсть кураги. - Как видишь, пока ты спал -, храм взяли штурмом...
  -- Но как? Кто это сделал? Как выбили ворота, если таран сожгли?
  -- Я этого не знаю. Меня там не было. Это тебе расскажут те, кто принимал участие в том штурме. Только не спрашивай ничего у Индры. Он едва остался жив после тяжкой битвы. Ты видел состояние Варуны? Индра сейчас выглядит не лучше.
  -- Так зачем мы туда идем? - Диме и в самом деле было непонятно.
  -- Принять участие в суде... Над уцелевшими жрецами... Которые устроили нам это никому ненужное кровопролитие. И провести переговоры с теми, кто готов с нами сотрудничать, и признать наших богов...
  -- И много здесь таких? -спросил Дима.
  -- Увидишь сам, ответил Вишнават, хмурясь. - После того, как Индра показал здесь свою силу, здесь остались только те, кто униженно просит о пощаде, и те, кто хочет к нам примкнуть...
   Слова брамина прервал восторженный крик, к Диме подбежал воин в легких кожаных доспехах с луком на плече, и заключил его в свои медвежьи объятия.
  -- Дьиимаа! - радостно закричал Тойво.
   Парнишка-угр окреп, возмужал и значительно располнел на местных припасах...
  -- Рад тебя видеть, Тойво, прохрипел Дима, с трудом освобождаясь от медвежьих объятий старого друга. - Расскажи мне, что тут произошло? Ты видел штурм храма? Какие наши потери?
   Тойво смущенно отстранился, и сразу помрачнел.
  -- Не только видел, но и участвовал, - ответил он хрипло. - Десятка три моих стрелков нашли тут свою смерть...
  -- Расскажи, как все было, по порядку, попросил его Дима.
  -- Хорошо, - Тойво кивнул, - только давайте тут где-то присядем. Махамаан еще отдыхает. Нас позовут к нему, как только он будет готов нас принять... А это будет не так скоро. И мой рассказ будет долгий...
   Тойво устало уселся на груду камней перед большим шатром, на котором развевался на ветру алый с золотым штандарт Адитьев со знаком колеса- Коловорота. Дима и Вишнават последовали его примеру. Выпив воды из фляги, и прочистив горло, Тойво начал свой рассказ...
   С первыми лучами солнца в город въехал Индра со свитой и большим отрядом. Из мятежников почти никто не уцелел - только единицы сдались в плен, и были отпущены после отрубания двух пальцев и торжественной клятвы никогда больше не поднимать оружие на ариев. Индра хотел быть одновременно справедливым и милосердным... Большинство восставших были простыми ремесленниками, в основном подмастерьями и разнорабочими, но были среди них и мелкие торговцы. Крупные же торговцы попрятались по своим лавкам, и их никто не тронул, так же как и мастеровых в их мастерских, повинуясь строгому приказу Махамаана. Прямо на рыночной площади был наскоро собран военный совет, на котором решили идти на штурм храма как последний оплот сопротивления. Ничто не предвещало неприятностей. Положение жрецов и стражей храма казалось безнадёжным. По мнению Сварги, храмовый комплекс был построен первым, ещё "при живых богах", в то время как дворец и торгово -ремесленный город были выстроены лишь спустя несколько веков. Все здания были построены на каменных платформах из огромных каменных блоков и обожженного кирпича. Все вместе здания представляли собой практически неприступную крепость, но людей для ее обороны явно не хватало: вместе со стражей храма и городской стражей, всего там могло поместиться едва больше полутора тысяч вооруженных людей, и большинство из них были копейщиками. Индра был настолько уверен в перевесе сил ариев, что приказал Варуне идти отдыхать в своём шатре в дворцовом саду. Только это и спасло лагерь ариев от уничтожения...
   Пока арии стягивали силы к стене храма и готовились к штурму, хорошо вооружённый отряд храмовой стражи тихо и незаметно подобрался к стене, прилегающей к дворцу. Непонятно, что заставило Варуну встревожиться, но к тому моменту, когда он прибыл на стену проверить посты, он увидел, как к лучникам приближается жрец с посохом в виде двух переплетённых змей, что-то напевающий усыпляющим речитативом. Лучники застыли безвольными куклами, роняя луки. Следом за жрецом, на стену по каменной лестнице быстро забрались около пятидесяти воинов. Большинство из них были лучниками. Они быстро расправились с впавшими в транс ариями, заколов их кинжалами. Варуна подкрался на расстояние выстрела и застрелил жреца. При этом он увидел, что когда жрец падал, из его сумки выкатился глиняный горшок. Он упал под стену и разбился. В том месте, где из горшка вылилась зеленоватая жидкость, тут же загорелось едкое желтоватое пламя. Стена начала плавится и оплывать, как воск. Враги всё-таки успели выпустить несколько стрел по близлежащим палаткам, и те мгновенно загорелись таким же жёлтым пламенем. К счастью, людей там не было, но припасы были уничтожены. После непродолжительной дуэли между лучниками, ариям снова удалось отбить стену. Но вскоре стену пришлось покинуть, потому что она начала разрушаться. Жезл со змеями был в руках Варуны в качестве трофея, а арии начали штурм храма. Из-за интенсивного обстрела со стены им пришлось подкатить телеги и спрятаться за ними, как за баррикадами. Тойво сообразил соорудить чучела, надеть на них одежду воинов и шлемы и, высунув их из-за телеги, заставить вражеских лучников открыться. Таким образом ариям и уграм удалось нанести защитникам храма огромный урон, почти уполовинив их ряды. Тойво успел заметить, что стрелы у защитников храма летели намного дальше, чем стрелы ариев. Он буквально прошивали насквозь кожаные доспехи, в которых обычные стрелы застревали. Наконечники стрел были заострены и зазубрены подобно гарпунам, и сделаны из неизвестного тёмного металла значительно крепче бронзы. Тойво приказал тщательно собрать все стрелы и хранить как зеницу ока на крайний случай. Видимо, защитники храма хранили эти стрелы на чёрный день, а теперь он для них настал.
   Вскоре чёрные стрелы у защитников закончились, и арии придвинули телеги практически вплотную к стене. И тут на стене появились четыре жреца с какими-то горшочками в руках. Рядом с каждым жрецом шли по двое слуг и несли охапки стрел, обмотанных тряпками. На стене наступило заметное оживление. Лучники подбегали к жрецам, окунали стрелы, обмотанные тряпками, в горшки и тут же поджигали их от поднесенных лампад. Стрелы моментально вспыхивали, и лучники начали обстреливать ими телеги. Телеги горели жёлтым пламенем, а от огня исходил нестерпимый жар. Вода не тушила этот огонь. Телеги сгорели за считанные мгновения. Арии заслонялись всем, что попадалось под руку, но эти колдовские стрелы поджигали всё, даже выставленные металлические щиты стали раскаляться добела. К счастью, этих стрел было немного, и они быстро кончились. И тут же воспрявшие духом арии опять подошли к стене, и начали расстреливать врагов из луков их же стрелами с чёрными наконечниками. Вслед за ними готовились к штурму воины со штурмовыми лестницами, а за ними катился таран. Защитники стены явно впадали в панику. Таран подкатился к воротам и начал долбить решётку. она быстро рухнула под ударами тарана. Но, за ней оказалась вторая, более прочная. Внезапно решётка начала подниматься, и из-за неё вышла шеренга стражей храма с большими овальными щитами. Они выстроили стенку, а за их спинами появился жрец с двумя помощниками. В руках у жреца был посох, похожий на цветок болотной лилии. Жрецы вскинули вверх руки и протяжно запели на странном гортанном языке. При этом жезл у жреца начал трещать и испускать искры, а посохи у его помощников засветились призрачным светом. Жрец выкинул левую руку с перстнем вперёд и издал резкий выкрик. Из "бутона" на жезле вылетел огненный шар, и полетел прямо туда, куда жрец указывал перстнем - на таран и кативших его людей. Как только огненный шар долетел до цели, таран и воины вспыхнули, как факелы. Арии, увидев это, издали вопли ярости и отчаяния. Жрец выпустил еще пару огненных шаров по убегающим ариям, и издал торжествующий хохот, заливаясь безумным смехом. Его помощники тоже хохотали, осыпая врагов оскорблениями. Стоявшие перед ними воины кривлялись, и побросав оружие и щиты, показывали врагам голые зады и неприличные жесты...
   И тут Тойво увидел, что арии расступились, давая дорогу колеснице, в которой был Индра. Он правил сам. Видимо, возница вылетел из колесницы на ходу. Кони неслись во весь опор, послушные воле хозяина, лишь слегка придершивавшего вожжи. От Индры просто веяло яростью, его синие глаза горели яростным блеском, и будто метали молнии. Он громко читал нараспев стихи какого-то древнего арийского гимна. На навершии жезла плясали голубоватые искры. Волосы Индры поднялись дыбом, от его пальцев исходило голубоватое свечение. Внезапно Индра вскинул вперед левую руку, и две извивающиеся молнии ударили прямо в шеренгу воинов. Они умерли мгновенно, их бронзовые панцири оплавились, а тела обуглились, рассыпаясь на части, как ветхие тряпичные куклы. А следующая порция разряда молнии угодила прямо в жреца и его двух помощников. Увлекшись глумлением над врагом, они не успели среагировать на новую угрозу, и поплатились за свою самоуверенность. Жрец попытался выпустить огненный шар в несущегося к нему на колеснице Индре, но не успел сделать направляющий жест, когда их поразила молния - и огненный шар поразил его самого, превратив его и его помощников в живые факелы. Третья молния поразила уже обугленные тела, развеяв их по ветру, и ударила в створки ворот. Индра еще несколько раз направил молнии в арку ворот, и решетка наконец рухнула, развалившись на части. Конница Рудры буквально влетела в ворота, и начала рубить деморализованных защитников храма.
   Рудра, подъехав к обугленным останкам, ловко подобрал с земли посох жреца, и торжественно преподнес его Индре. Все остальные магические предметы были повреждены огнем и молнией, и оказались полностью непригодны к использованию...
   Последние защитники вбежали по ступенькам каменной лестницы на зиккурат, и встали там, прикрываясь щитами. Но и там их настиг гнев Индры. Сначала лучники обстреляли защитников храма из луков, а оставшихся Индра добил несколькими молниями из своего посоха. Только стражи храма, верные своей клятве, сражались до последнего. Все прочие, побросав оружие и щиты, упали на колени, прося пощады и милосердия, и были взяты в плен. Жрецы храмов Наинны и Уту, не принимавшие участие в сражении, сбежали подземным ходом, воспользовавшись суматохой, как только увидели смерть жреца с посохом. Все прочие также вышли на поклон к победителям, и попросили пощады. Индра велел их пощадить, но взять под стражу, а помещения и подвалы трех храмов тщательно обыскать. На этом закончилась утренняя битва...
   Дима протер глаза и потряс головой, будто стряхивая остатки сновидения. Тойво был так себе рассказчик: постоянно сбивался, делая неловкие паузы, временами подолгу подбирая нужные слова, дополняя их жестами. Воображение дорисовывало недостающие детали. Дима видел лишь результаты битвы у храмового комплекса. Теперь он знал, как именно все происходило. И все равно, у него оставались вопросы, на которые он пока не мог найти ответы. Поведение жрецов было глупым и самонадеянным: они настолько уверовали в беспредельное могущество своих богов, что не утруждали себя ни хитрыми планами, ни военной стратегией. Похоже,они искренне считали, что принеся побольше людей в жертву, они тем самым уже обеспечат успех. Зажигательные стрелы, пропитанные загадочным составом, по действию похожим на напалм. загадочные жезлы -почему они не применили все это сразу? Думали победить без них? Возможно. И только когда ситуация стала безнадежной, они решили, так сказать, распечатать свои стратегические запасы. Кстати о жезлах: у ариев в пещере у Горы Мертвецов на Урале хранились только жезлы одного типа - трезубцы, исторгающие молнии. Только двумя пользовались Верховный Правитель и Верховный Брамин,и то лишь как символами власти, и не более, даже не догадываясь об их возможностях. Здесь же, в Мерве, они столкнулись еще с двумя, как минимум, типами жезлов - "цветок лотоса" метал огненные шары (плазму?), но время "прокладки цели" было несколько дольше, чем при метании молнии из "трезубца", а "точность стрельбы" и дальность - хуже. А посох в виде двух переплетенных змей Диме был хорошо знаком: один такой он раньше видел в Эрмитаже - но это уже был явно продукт из эллинистической эпохи Птолемеев, но в точности повторявший более ранние образцы. Таким же посохом орудовали древнеегипетский бог Тот, греческий Гермес, и... израильский пророк Моисей. Так что, возможно, его возможности были намного шире, чем просто воздействие на психику массы людей и создание иллюзий. Интересно, у кого этот посох сейчас? Вот бы завладеть этой штукой... Тогда кровопролитие можно будет уменьшить в разы. Жалко конечно, что еще два комплекта предметов были испорчены в горячке боя, и еще один комплект, вероятно, был унесен сбежавшими из зиккурата жрецами. То,что предметы богов были не какими-то там магическими артефактами, а очень сложными техническими устройствами неизвестной цивилизации, работающими от очень мощного источника энергии, и управлялись лишь силой мысли - в этом Дима убеждался все больше, находя тому все новые и новые доводы. Все эти мантры, заклинания и "магические жесты" - не более чем показуха, мишура, обман - подобно тому, как фокусник размахивая руками и произнося какую-то абракадабру, просто отвлекает внимание зрителей от своих манипуляций. Конечно, в храмах сохранились лишь какие-то жалкие крохи великого наследия "богов", и в его время, возможно, некоторые артефакты пылятся где-то в запасниках музеев. И он должен приложить все усилия, чтобы собрать как можно больше предметов в руках клана Адитьев. Если предметы есть даже в таких забытых всеми местах, как опустевшие и вымирающие от засухи города Средней Азии, на задворках тогдашнего цивилизованного мира, то страшно подумать что будет в оживленной и густонаселенной Индии? Если уж арии неизбежно придут туда, то они должны придти туда подготовленными, и, что называется, во всеоружии, чтобы противостоять "техномагам" Бронзового века. А для этого у него еще есть время, и карта с отмеченными на ней городами "Богов". ..
   Появление вестника прервало его размышления.
  -- Достопочтимые брамины, Махамаан готов принять вас, и ждет вас в своих покоях, - произнес вестник, поклонившись обоим браминам...
   Потоптавшись немного у входа и сняв обувь, все трое прошли в шатер Индры... Махамаан полулежал на подушках, а рядом с ним, скрестив ноги по-турецки, сидел Варуна. Братья о чем-то тихо беседовали, не обращая внимания на вошедших.... Дима неловко кашлянул, обращая на себя внимание. Оба правителя тут же повернули головы к вошедшим. Индра радушно улыбнулся:
  -- Арьяман, Вишнават, мы вас давно ожидаем. Мы с братом как раз обсуждали, что нам делать с трофеями. То, что забрали у поверженных жрецов, - добавил он, встретив вопросительный взгляд Димы. - У нас жезл со змеями и тот жезл в виде цветка, который изрыгает огонь. Мы решили, что один из них должен принадлежать тебе, Арьяман.
   Дима наклонил голову в полупоклоне и поблагодарил властителя. Варуна рассмеялся:
  -- Это не наша блажь или прихоть, а необходимость. Если в первом же городе мы столкнулись с тремя жрецами, владеющими божественными силами, что нас может ждать в других городах? Нам нужно вооружить всех, кто способен управлять предметами богов...
  -- Но, ведь кроме меня, есть ещё немало славных вождей, в которых течёт кровь богов, - возразил Дима.
   Варуна снова рассмеялся и покачал головой:
  -- Если бы всё было так просто... Быть потомком богов вовсе не означает, что ты можешь владеть их силой, и что тебе подчинятся их предметы. Может быть так, что дед управлял оружием богов, и лишь один из его многочисленных внуков наследует ту же способность. Это крайне редкий дар...
   Дима снова поклонился, и поблагодарив братьев, произнес, сам удивляясь своей наглости:
  -- В таком случае я хотел бы взять себе этот жезл со змеями. Я много слышал о нём раньше, и кажется смогу им управлять. Я не хочу брать в руки трезубец, потому что до сих пор не оправился от знакомства с молниями. Я больше не хочу иметь дело с молниями после такого близкого знакомства с ними в кургане...
   Услышав это, Вишнават недовольно топнул ногой.
  -- Ты чем-то недоволен, брамин? - просил его Индра и устремил на него испытующий взгляд.
   Вишнават поёжился и опустил глаза, замешкавшись с ответом:
  -- Я бы тоже хотел получить оружие. которое позволяет побеждать без пролития крови.
  -- Ты можешь сжигать врагов без пролития крови и заодно приносить жертвы Агни, как это делали наши предки, - ехидно ответил Варуна.
  -- Вишнават, соглашайся. - сказал ему Дима. - а то трезубец придётся отдать папочке.
   Вишнават покраснел и пробормотал:
  -- Это очень щедрое предложение, и я его принимаю.
   Варуна захлопал в ладоши и внезапно хлопнул себя по лбу:
  -- А ведь у нас остаётся ещё одна диадема. Кому бы её передать?
  -- Я предлагаю передать Рудре как награду за его своевременное появление с отрядом конницы у ворот. Он спас нас всех, - ответил Вишнават.
   Индра согласно кивнул.
  -- Тогда надо будет передать ему и трезубец, - предложил Варуна. - Пусть враги думают, что их победил потомок богов, а не простой смертный. Тогда нас еще больше будут уважать и бояться...
  -- Не знаю. насколько это разумное решение, - сказал Индра. - Достаточно ли мы можем ему доверять?
  -- Не беспокойся, братец. - ответил Варуна, похлопав его по плечу. - Это мой цепной пёс, и я держу его на поводке.
  -- Предлагаю подкрепиться после тяжёлого дня, - сказал Индра.
   Он хлопнул в ладоши и позвал слуг. Трое появились мгновенно, не успел Дима и глазом моргнуть, и несли подносы, полные фруктов и сухофруктов, жареной дичи и прочих яств, а ещё двое слуг несли кувшины с пивом и вином. Однако, насладиться трапезой им не было суждено. Не успел Дима отведать шашлык из баранины. как в шатёр буквально влетел вестник. Он опустился на колени и произнёс извиняющимся голосом:
  -- О Махамаан, не сочти за дерзость, тебя желает видеть военачальник Рудра - как можно скорее и безотлагательно.
  -- Помяни волка, как он уже тут, - ехидно проговорил Вишнават.
  -- А может, он просто проголодался? - предположил Дима.
   Варуна прыснул от смеха:
  -- Смотрите, не вздумайте так шутить при нём! - предупредил он. - Рудра скор на гнев и расправу.
   Рудра ворвался в шатёр, не дожидаясь приглашения. Он чуть не налетел на Диму с Вишнаватом, только в последний момент заметив перед собой блюдо с едой.
  -- Садись, Рудра, располагайся, подкрепись и расскажи, что тебя привело, - пригласил его Индра, вытирая рот салфеткой.
   Рудра вытер пот со лба, присел на подушки и тут же налил себе пива в чашу. Пока он пил, в шатре стояла гробовая тишина. Наконец, утолив жажду, Рудра начал излагать, с чем он пришёл, и его тон был далеко не просительным, а, скорее, требовательным. Говорил он крайне невнятно и сбивчиво, то и дело повторяясь, на ходу подбирая слова:
  -- О Махамаан, мои... это, люди, вернее, воины, они, это... недовольны, вернее, как бы лучше сказать, возмущены, или даже, это... разозлены.
  -- И в чём же причина их недовольства? - спокойно поинтересовался Индра.
   Прямого ответа на свой вопрос он не получил. Вернее, он получил его, но не сразу. Дима подумал, что при его воспитании были допущены явные изъяны. При мастерских навыках владения оружием и командования войсками он крайне плохо выражал свои мысли - ну прямо как предводитель дворовой шпаны из соседнего подъезда из той, прошлой жизни. Все объяснения Рудры сводились к одному - приказ Индры не убивать безоружных, не жечь город, запрет на грабежи в купеческом и ремесленном кварталах воины Рудры сочли возмутительными, потому что они хотели отвести душу, убивая на улицах всех без разбору. Они хотели основательно ограбить торговые кварталы. рассчитывая на богатую добычу. А с этих "оборванцев ополченцев" даже взять было нечего. Запрет на изнасилование женщин - если хочешь женщину, то бери её в наложницы и неси за неё ответственность - они сочли чуть ли не кощунством: "А как же право победителя?!"
   Индра спокойно выслушал эти тирады. а с его губ не сходила ироничная усмешка:
  -- То есть, вы воюете не за род, племя и честь, а за право пограбить и поубивать всех, кто попадёт под горячую руку? Чем же твои воины отличаются от подлых разбойников, которых мы во множестве вешали на деревьях возле Синташты и Арьякаима?
   Рудра аж поперхнулся и побагровел от возмущения.
  -- Или ты считаешь меня плохим правителем? - продолжил Индра с нотками гнева в голосе. Тон его стал ледяным, а взгляд грозным, так что Рудра,встретившись с ним взглядом, сразу утих и съежился, как побитая собака. - Или ты хочешь бросить мне вызов и сам стать верховным правителем?
   Рудра замотал головой и начал лепетать оправдания:
  -- Нет, о Махамаан, у меня и в мыслях не было ничего подобного.
   Индра успокоился и расслабился:
  -- Тогда позволь, я тебе объясню, чем обоснованы такие решения, и такие приказы. Как ты думаешь, зачем мы пришли в эту страну?
  -- Ну, завоевать, это... покорить, подчинить себе, - пробормотал Рудра, почёсывая затылок.
  -- Вот представь себе. На лугу пасётся корова. А ты решил пойти её зарезать, освежевать и приготовить жаркое. А тебе говорят: "Зачем убивать корову, если её можно доить?"
   Рудра помотал головой, как бык, которого укусила муха.
  -- Так вот, это страна подобна той самой корове. Если мы допустим здесь масштабные убийства и разрушения, как хочет твоя шайка громил, мы не получим припасов и всего остального, что требуется нашей армии. чтобы пережить зиму, пройти через горы и дойти до страны вечного лета, как завещали нам боги. А если действовать так. как приказывал я, то налоги и подати с этой страны позволят нам пережить зиму и подготовить нашу армию к новому походу. Всё, что нам нужно, это осторожно устранить алчных царей и недальновидных жрецов, которые уничтожают этот край, и поставить своих умелых управителей, при этом ничего здесь не разрушая и не ломая. Мы не собираемся оставаться здесь надолго... Я достаточно объяснил тебе, Рудра?
   Рудра, сразу растерявший свою самоуверенность, молча кивнул.
  -- Вот и ладно, - с улыбкой произнес Индра, - а теперь ступай, и донеси это до своих воинов. И если их недовольство не уляжется, то отвечать за это придется тебе. А если тебе удастся успокоить их - тебя ждет щедрая награда.
   Рудра, произнеся положенные слова благодарности, поклонился Махамаану, и вышел из шатра.
  -- Не ты ли говорил, братец, "это мой пёс, и я держу его на поводке"? - обратился Индра к Варуне. Варуна в ответ возмущенно засопел, и пробормотал нечто неразборчивое, скорее всего древнее ругательство. Индра рассмеялся, и похлопал его по плечу.
  -- Не беспокойся, брат, я возьму Рудру под свое покровительство. У меня уж он не забалует...

***

   Не успели они как следует перевести дух и насладиться едой, как их трапезу снова прервали. В шатёр заглянул вестник и, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, сообщил, что трое местных торговцев требуют немедленной встречи с Махамааном, и они весьма настойчивы. Не успел он договорить, как эти трое ворвались в шатер. Они были одеты в роскошные халаты и расшитые бисером головные уборы, сильно похожие на тюбетейки. Увидев всю компанию властителей, они тут же бухнулись на колени и дружно залопотали на своём языке. Дима громко и повелительно приказал им замолчать и подождать, пока позовут толмача. Того пришлось искать долго, потому что он отлучился по своим делам. Наконец толмача привели. Он был в крайне потрёпанном виде, с синяком под глазом и кучей ссадин. Когда Дима спросил, что случилось, тот ответил, что хотел поупражняться в местном языке, но употребил слово с неправильной интонацией, чем очень оскорбил одного торговца. Как Дима понял из объяснений толмача, в местном языке интонация могла сильно изменить смысл сказанного, и невинная фраза, сказанная неправильным тоном, могла быть воспринята, как оскорбление. Дима посмеялся, услышав историю толмача, и велел торговцам изложить свою просьбу. Они затараторили все разом, перебивая друг друга и размахивая руками. Диме пришлось на на них гаркнуть и пригрозить, что вызовет у них несварение желудка, если они не перестанут галдеть и не изложат своё дело медленно и по очереди. Угроза подействовала. Индра заметил, какое волшебное действие оказал один вид жезла со змеями, который Дима держал в руках. Он подмигнул Диме:-
   - А неплохой мы тебе сделали подарок, верно, Арьяман? Он ещё послужит нам.
   Дима сразу же напустил на себя важный вид и грозно нахмурил брови. Торговцы заговорили, по очереди излагая свои прошения. Как выяснилось, конники Рудры весьма неаккуратно проехались по рыночной площади, умудрившись побить ценную посуду и расшвырять тюки с дорогими тканями, сильно испортив их товарный вид. Торговцы спросили, не мог великий владыка как-то возместить ущерб, нанесённый его воинами.
   Едва толмач перевёл эту фразу, благодушное настроение тут же покинуло Индру. Махамаан молча встал из-за стола, и его лицо покраснело от гнева, а в синих глазах зажёгся гневный блеск. Торговцы, глядя на него, тут же затряслись мелкой дрожью.
   - Какая неслыханная наглость! - вскрикнул Индра. - Вместо того, чтобы поблагодарить нас за то, что мы оставили их жалкие жизни, они ещё смеют требовать с нас за непреднамеренный ущерб во время боевых действий!
   Толмач перевёл эту фразу, и торговцы тут же пали ниц, прося прощения за свою дерзость. Индра хотел было дать приказ выкинуть наглецов вон, но Дима попросил его этого не делать и решил задать купцам несколько вопросов.
   "Вот сейчас и проверю, как работает этот волшебный жезл", подумал про себя Дима. Он надел диадему и медленно ступая, будто грозный великан, подошёл к жрецам, покачивая жезлом, как маятником. Все трое торговцев встали и застыли, покачиваясь, как пациенты на сеансах Кашпировского, которые Дима в детстве смотрел по телевизору.
   - А теперь мы можем расспросить их обо всём, что они знают об этой стране, о городах, и где они расположены.
   Как удалось выяснить, город Мерв, он же Маргаш на местном языке, был одновременно самым большим и самым удалённым из всех городов этот обширной страны. По словам купцов, кучка городов, уцелевших после долгой засухи и набегов диких кочевников, протянулась дальше на запад вдоль трёх рек. Дима вёл допрос подобно тому, как один известный телеведущий проводил викторину среди школьников. Толмач еле успевал переводить ответы. За прошедший час они узнали о стране Маргиана больше, чем за предыдущие три месяца. Даже пребывая в трансе, торговцы с гордостью рассказывали о великих городах Маргианы, их величественной архитектуре, былом богатстве и могуществе. Чем больше Индра и Варуна слышали, тем больше они мрачнели от услышанного. По территории и количеству городов Маргиана могла сравниться со Страной Городов ариев на Южном Урале. Хотя половина мелких городов была покинута из-за опустынивания и засоления почв, а население некоторых городов упало втрое, а то и вчетверо, завоевание такой страны могло занять несколько месяцев, и то, при условии, если будут надёжные проводники, способные отыскать населенные оазисы среди сухой безводной степи, которая буквально на глазах превращалась в пустыню...
   Где-то полчаса братья-Адитьи совещались, обсуждая полученную информацию. Дима столкнулся с тем, что он не имел понятия, как выводить своих "пациентов" из транса, что немало позабавило Вишнавата. В своей обычной язвительной манере тот предложил тысячу способов, как использовать этих "покорных болванчиков". Наконец Диму осенило, что вывести из транса может только его голос, а не голос толмача. Посовещавшись с толмачом, от узнал, как правильно произносить фразу "А теперь на счёт пять вы проснётесь и забудете обо всём, что здесь было. У вас больше не будет жалоб и претензий к тем, кто милостиво оставил вам жизнь, и вы отговорите других приходить с жалобами к Великому царю на действия его воинов." Фраза подействовала только с третьей попытки, когда Дима смог интуитивно подобрать нужную интонацию. Купцы ушли, угодливо кланяясь и рассыпаясь в благодарностях за то, что их выслушали. Вишнават громко вздохнул и заметил:
   - Как жалко, что этой штуки у нас не было раньше. Стольких жертв удалось бы избежать и столько воинов остались бы живы.
   - Не думаю, что ты сообразил бы, как её правильно использовать, - отметил Варуна. - Только благодаря Арьяману мы поняли, как использовать эти божественные предметы. Не будь его с нами, мы бы до сих пор использовали их, как бесполезные побрякушки.
   - Я не знал про ваши открытия, - сказал Индра, качая головой. - Мне о том, как использовать диадему и жезл, рассказал во сне бог Парджана.
   Услышав это, Варуна вскочил, как ошпаренный.
   - А я ведь тоже к нему взывал!
   - А почему именно к нему? - спросил Дима.
   - А к кому же ещё? - удивился Варуна. - Это наш бог войны, его оружие - молнии.
   - Если ты мог заметить, - сказал Вишнават, - на каменном изваянии в Арьякаиме Парджана изображён с молнией в руках.
   - Пожалуй, вам стоит насадить его культ среди местных жителей, - произнес Дима. - Ведь получается, что именно его сила победила их могущественного лунного бога, как его там звать...Онанинна?
   - А вот об этом нам нужно поговорить с местными жрецами, которые готовы нас поддержать, - ответил Индра. - Если вы уже закончили трапезу, мы можем спуститься в подземное святилище. Там нам назначена встреча.
   - Кажется, все уже наелись, пусть слуги доедят остальное, - сказал Вишнават.
   Варуна молча кивнул, а Дима спросил:
   - А вы не боитесь, что это ловушка?
   - Не только ты один можешь распознавать ложь, - покачал головой Индра. - А они нам точно не лгали, когда просили о встрече...
   - Тогда идём, не будет заставлять их долго ждать, - сказал Дима.- Но, на вашем месте, я бы прихватил с собой надежную охрану...

***

   Охрана уже ждала их у шатра. Тойво пристроился к компании рядом с Димой, но Индра и Варуна сделали вид, что не заметили его. Спуск в подземелье зиккурата проходил в полном молчании...
   К Диме вернулись все страхи его детства, связанные с темнотой и закрытым пространством. Когда-то в детстве старшие мальчики, чтобы над ним поиздеваться, повели его в подвал, чтобы якобы показать котят. Когда Дима, трясясь от страха, шёл мимо водопроводных труб по темноте, к нему подполз скелет, клацая зубами. Он, как ошпаренный, выскочил из подвала, и с тех пор боялся спускаться даже в подземные переходы и в метро. И хотя позже Дима узнал от друзей, что это был скелет, стыренный из биологического кабинета, который ребята дёргали за верёвочки, он всё равно боялся подземелий. Вот и сейчас, когда вся процессия спускалась сначала по винтовой, а затем по каменной лестнице в полумрак, освещённый только двумя факелами, на Диму накатил панический страх. По спине бежал холодный пот, а руки заметно дрожали. Его состояние не укрылось от внимания Вишнавата.
  -- Боишься возвращаться к Яме так скоро? - спросил Вишнават, ухмыляясь.
   Дима поёжился и ответил, что в царстве Ямы ему было совсем не страшно, но его пугает мир мёртвых в местных легендах, и в него ему попасть бы не хотелось. Вишнават ответил:
  -- Каждому воздаётся по его вере, и каждый попадёт в тот мир мёртвых, в который он верит. Он, прежде всего, внутри тебя самого...
   Дима заметил, что местные жители умудрились построить свой ад и на земле. Трудятся от зари до зари, при этом терпят неисчислимые бедствия и лишения. Вишнават заметил, что только знания освобождают от страха.
  -- Есть два пути избежать ада: умилостивить богов или познать свою дхарму. Тот, кто познал своё предназначение и порядок вещей, сможет преодолеть не только страх, но и соблазны этого мира, которые, подобно цепям, держат душу человека в круговороте страданий...
  -- Не хочешь ли ты попробовать наставить на путь истинный местное духовенство?
  -- Может быть, - спокойно ответил Вишнават. - Если они захотят нас слушать...
   Тут их разговор прервал Варуна:
  -- Мне кажется, они не в том положении, чтобы нас не слушать... О, кажется, мы пришли...
  
   Глава 7. "Цари и боги Маргаша"
  
   Дима осмотрелся. Они находились в огромном подземном зале. Стены были сложены из огромных гранитных блоков, каждый весом в несколько десятков тонн. Всё убранство помещения напоминало какой-то древнеегипетский храм. Все стены были покрыты фресками и барельефами, изображающими людей и загадочных существ в два раза выше человека, державших в руках странные предметы. Некоторые фрески изображали процесс сельскохозяйственных работ начиная от сева и заканчивая сбором урожая, обмолотом зерна и приготовлением хлеба и спиртных напитков. Другие изображали выпас и прогон скота, и процесс ухода за животными. Некоторые фрески изображали процесс выплавки и обработки металла, строительства сооружений, и сбора каких-то загадочных устройств, о назначении которых он даже не мог догадываться. Глубокий замогильный голос прервал его задумчивость:
  -- Добро пожаловать в наш подземный храм, где когда-то обитали сами боги.
   Дима обернулся в сторону говорившего. Возле дальней стены, у подножия пяти огромных сидящих статуй, сильно напоминавших статуи в египетском храме, восседали пять фигур в масках. Три маски были мужскими. В центре сидел жрец в золотой маске, по правую руку сидел мужчина в бронзовой маске, а по левую - в серебряной маске. Перед ними на креслах пониже сидели две женщины, тоже в масках. У одной волосы были выкрашены в синий цвет и ниспадали до самого пола. У другой волосы волосы были серебряные, и длиной только до плеч. У всех людей в руках были жезлы, похожие на жезлы богов. Однако опытным взглядом металлурга Дима определил, что они были сделаны грубее оригинальных предметов, которые он встречал ранее.
   "Копии," подумал он. Оригиналы жрецы этого Онанины, скорее всего, спрятали или унесли с собой, когда бежали из города. Всё помещение было залито призрачным голубоватым светом, похожим на свет люминесцентных ламп в каком-нибудь ночном клубе.
  -- Зачем вы позвали нас сюда? - спросил Индра.
   Толмач повторил его вопрос дрожащим голосом. Его трясло мелкой дрожью, и только прикосновение Димы его успокоило. Повисло долгое тягостное молчание. Дима почувствовал, как по спине поползли мурашки. Все пятеро людей в масках сверлили взглядом пришедших к ним вождей ариев, пытаясь уловить их мысли.
   "А может, они и в самом деле пытаются прочесть наши мысли," подумал Дима.
   Однако, жрецы не знали, что ариев защищают предметы богов. Наконец, жрец в золотой маске встал из своего кресла и снял маску. Следом за ним, другие тоже встали и сняли свои маски.
  -- Маски сброшены, - произнёс жрец. Сразу куда-то делся замогильный голос, видимо, бывший эффектом маски. - Мы позвали вас сюда, чтобы узнать, чего хотите вы, и донести до вас, чего хотим мы. Надеюсь, мы сможем прийти к какому-то соглашению. Нам говорили о вас как жестоких и кровожадных дикарях, но вы видим перед собой вождей культурного народа. Но почему вы связали себя с этими низкими дикарями, которые беспокоят нас набегами уже много лет?
   Индра обдумал ответ, затем произнёс таким же спокойным и учтивым тоном:
  -- Нам приятно слышать, что вы признаёте в нас равных. Саки, которых вы назвали низкими дикарями, наши дальние родичи. а от родственников, как вам известно, не отказываются. Мы также будем рады, если нам удастся прийти к какому-то соглашению. То кровопролитие, случившееся ночью и этим утром, произошло не по нашей вине и против нашего желания. Но для начала представьтесь, кто вы такие. У моего народа принято сначала представлять себя, а потом начинать разговор.
  -- Я Нихаш, главный жрец бога солнца.
  -- Я Тахрак, главный жрец бога огня, - сказал мужчина с бронзовой маской.
  -- Я Ишезиб, главный жрец бога неба и бури, - сказал тот, кто носил серебряную маску.
  -- Я Нимена, жрица богини воды, - сказала синеволосая женщина.
  -- А я Уммана, жрица богини матери-земли, - сказала женщина серебристыми волосами.
   В ответ Дима представил братьев Адитьев, Вишнавата, себя и Тойво. Жрец громко ударил посохом о пол и трижды хлопнул в ладоши. Появились молчаливые слуги и внесли в зал резные кресла и раскладной стол. Следом за ними вошли другие слуги с кувшинами и полными еды блюдами.
  -- Садитесь и угощайтесь, - произнёс жрец.
   Долго уговаривать гостей не пришлось. Дима подумал, что эта трапеза - прекрасная возможность отравить всех сразу. Он поделился своими опасениями с Вишнаватом. но тот лишь пожал плечами и сказал, что если бы их хотели отравить, то сделали бы это ещё во дворце. После непродолжительной трапезы разговор продолжился.
  -- Сначала мы хотели спросить у вас, зачем вы пришли в нашу страну и какова ваша цель? - начал разговор Нихаш.
   Индра начал подробно рассказывать о бедствиях, которые постигли страну ариев, и о некоем пророчестве, которое обещало им новую землю в стране вечного лета. Индра особо подчеркнул, что арии не собираются оставаться в этой стране надолго, потому что их путь пролегает через горы в страну Вечного лета. Им здесь нужно только собрать продовольствие, фураж для лошадей и привести в порядок оружие и доспехи. А чтобы заполучить это всё, они хотят оставить здесь небольшие гарнизоны и посадить в главных городах своих правителей, ведь местное население своими правителями нельзя сказать что довольно. Мол арии смогут управлять городами и их хозяйством лучше, потому что не привыкли воровать и присваивать себе то, что принадлежит всей общине или отдельным людям. При этих словах на лицах жрецов появились ироничные улыбки. Слова о честности ариев вiзвали у них недоверие.
   Жрецы слушали речи Индры в переводе толмача очень внимательно, и лишь иногда задавали уточняющие вопросы. Нихаш сказал, что его несказанно удивило, что весть о переселении им передал бог загробного мира, а не, например, бог огня, который у ариев считался посредником с другими богами.
  -- Именно этот бог является прародителем нашего народа, - сказал Индра, и кому, как не ему, сообщать своему народу, как ему пережить бедствие.
   Дима аж подскочил на стуле от удивления. Об этом он не знал.
  -- А как же другие боги? - поинтересовался Тахрак.
  -- С другими богами наши жрецы уже много лет назад утратили связь, но упорно продолжали выдавать народу свою волю за волю богов, - ответил Варуна. - Те жрецы были против нашего исхода с земли предков, и всячески препятствовали ему. Но когда их обман вскрылся, они уже не могли нас удержать.
  -- И что вы с ними сделали? - поинтересовался Ишезиб, задумчиво теребя бороду. - Надеюсь, вы их наказали по всей строгости?
  -- Нет, мы их оставили молиться богам, как они того хотели, - ответил Варуна.
  -- И вы не побоялись пойти против их воли? У вас не было кровопролитной войны с их сторонниками? - спросил с удивлением Тахрак.
  -- Нет, кровопролития не было, - ответил Варуна. - те, кто хотел уйти, ушёл, а кто не хотел - остался.
   Жрецы некоторое время помолчали, обдумывая услышанное. Наконец, Тахрак сказал:
  -- Для наших людей вы слишком великодушный народ. Они такого не оценят. Наш народ привык к сильной руке, они уважают лишь тех, кто без колебаний применяет силу, и кто проявляет суровость и беспощадность...
   Дима подумал, что такой суровый челябинский мужик, как Рудра идеально подошёл бы им в качестве правителя, и встретился глазами с Индрой. Они переглянулись, и Дима понял, что у Индры промелькнула та же мысль.
   Тут Дима решил перевести разговор в другое русло, задав вопрос, чего собственно уважаемые жрецы хотят от ариев.
   Нихаш ответил, что их мечта - объединить страну, которая еще тысячу лет назад была великой и процветающей империей, а теперь раздроблена на множество мелких городов-государств, постоянно враждующих между собой, в то время как пересыхают мелкие реки, приходят в запустение каналы, и сухая степь наступает на пахотные земли и пастбища.
   Дима прервал жреца, попросив рассказать, как же они дошли до такой жизни. Ему было интересно сравнить рассказ жрецов с рассказом вельможи Аталабаума. Жрецы принялись рассказывать о великом прошлом своей страны, сопровождая рассказ горестными вздохами и восклицаниями. Раньше тут было обширная степь с обильной растительностью. Здесь паслись несметные стада диких быков, овец и коз. Племена охотников настолько выросли в численности, что им стало не хватать дичи, они стали приручать скот и быстро перешли к скотоводству. А потом из-за высоких гор прилетели боги на своих небесных колесницах. Большинство людей прятались от них в страхе. Некоторые вступили в контакт с богами и получили от них знания, как выращивать злаки, печь хлеб и варить пиво, а еще научили делать красивую керамику, как строить печи и плавить бронзу, и как ковать изделия из золота и серебра. Потом боги построили храмы, и заставляли приносить им часть хлеба, горшки с пивом и металлические изделия, изготовленные по их заказу. Это произошло больше двух тысяч лет назад. Население стало расти ещё быстрее. Вдоль рек появились тысячи многолюдных городов. Всё больше требовалось выращивать зерновых, чтобы прокормить людей и скот. Для полей стало не хватать воды. Тогда боги научили людей строить каналы по единому плану. Сеть каналов покрыла всю страну. И тут примерно полторы тысячи лет назад степь стала высыхать. Климат стал суше и жарче. Большое море на севере, куда впадали все главные реки, начало высыхать. Вода в колодцах стала солёной. И тут между богами разразилась война. Некоторые города и храмы были разрушены огнём с неба. Иногда люди могли наблюдать сражения небесных колесниц, и когда колесница падала с неба, на месте её падения вырывалось страшное пламя, пожирающее всё вокруг, а люди и скот, находившиеся поблизости, начинали болеть. У них выпадали волосы и облазила кожа. Многие годы после этого у людей и животных рождались уродцы, а некоторые становились бесплодными. После этой войны боги перестали являться к людям. Жрецы по прежнему несли в храмы подношения богам, но их никто не забирал. А спустя три столетия к ним явились низкорослые и смуглые жрецы из далёкой южной страны. Они продемонстрировали божественные предметы и как они слушаются их. У жрецов старых богов тоже остались некоторые предметы, но ни у кого из них они не работали. Новые жрецы показали множество чудес. Например, один из них раздвинул воды реки и перешёл по дну на другой берег. Другой ударил жезлом в скалу, и из неё забил источник. А третий приманил огромное стадо джейранов, и они безропотно пошли под нож, как овцы. Он же подавил бунт в городе, наслав на бунтовщиков стаю хищных птиц. Жрецы обещали, что вскоре пересохшие реки снова потекут, и дождей станет столько же, сколько было раньше. Великий царь принял новых жрецов и их новых богов, и поставил их во главе всех больших храмов. Все больше их единоверцев стали прибывать в страну, и все получали теплые и сытные места при храмах. У старых жрецов стали отбирать храмы и передавать их новым жрецам. И в каждом городе начали расти зиккураты... А на вершине зиккуратов по большим праздникам жрецы лунного бога стали приносить человеческие жертвы... Но ни новые боги, ни молитвы новых жрецов не улучшили положение несчастной страны. И вот грянула новая большая засуха, от которой уже не было спасения. Большое озеро, куда впадали реки Мургаб и Тенджен, пересохло совсем, и на его месте образовалась бесплодная соляная пустыня. Теперь северный ветер приносил не влагу и дожди, а соль и раскаленный песок. Еды на всех уже не хватало. В городах начались голодные бунты. Верховного царя торжественно принесли в жертву новым богам, сделав его козлом отпущения. Впоследствии, эта роль отводилась всем царям во всех городах, где "черноголовые" жрецы получили влияние и власть. И тут местные царьки решили, не без стараний тех самых жрецов, что Великий Царь им больше не нужен, и каждый город должен спасать себя сам, иногда даже за счет соседей... Так великая империя, просуществовавшая более тысячи лет, рухнула, как карточный домик. Цари стали бесправными игрушками в руках жрецов. Вся роль царей свелась к сбору податей для храмов. Цари, зная, что они правят недолго, ни в чём себе не отказывали и брали от жизни всё. Налоги росли, народ роптал и весь гнев обращал на царей. Никто и не думал винить жрецов в происходящем.
  -- И вы не пытались за столько лет это изменить? - спросил Дима.
  -- Однажды попытались, - ответил Нихаш. - Наши сторонники в одном городе подготовили восстание и изгнали пришлых жрецов. В отместку жрецы наслали на город мор. Немногие выжившие ушли из города, и их не пускали ни в одно селение, боясь распространения заразы. те, кого не забрал мор, умерли от голода. После этого уже никто не решался бросить вызов "черноголовым" жрецам...
  -- И чего же вы хотите от нас? - мрачно спросил Индра.
  -- Если вы настолько могучи, что победили тёмных жрецов в Маргаше, то должно быть, сможете победить жрецов в Гонурру - городе храмов.
  -- В том самом городе храмов? - спросил Дима.
  -- Да, это наш священный город, - ответил Нихаш. - Когда-то там был огромный храм нашего бога солнца, а они переделали его в храм своего бога луны. Там был дворец верховного жреца, который они присвоили себе. Они, как пауки, сидят на своей паутине и дёргают за ниточки своих последователей по всей стране, стравливают царей и плетут интриги. Если вы захватите этот город и уничтожите это логово пауков, получить контроль над другими городами будет лишь вопросом времени.
  -- Хорошо, допустим, мы возьмём этот город, - сказал Индра. - Чем вы можете нам помочь?
  -- В городе есть наши сторонники, - ответил Тахрак. - Там есть храмы бога огня и богини воды. В город ведёт тайный подземный ход. Только жрецы старых богов знают всё о подземельях. Вас проведут потайными ходами прямо во дворец царя жрецов.
  -- Погодите, - спросил Варуна, - а как мы подкрадёмся незаметно, если степь голая и ровная и вход в тоннель явно нельзя замаскировать.
  -- К городу прилегает массив скал, в которых расположены гробницы. Туда уже много лет никто не спускался. Эти тоннели пробили сами боги для своих непонятных целей. Эти катакомбы ведут прямо в центр города.
  -- Правда, эта прогулка будет не очень приятной, потому что тоннель ведёт в городскую канализацию, - добавил Ишезиб.
  -- И как мы сможем пробраться незаметно во дворец? - опять задал вопрос Варуна.
  -- Через пять дней будет большой праздник, на котором даже стража позволяет себе выпить вина и пива. Бдительность стражников будет ниже, чем обычно. Когда доберетесь до жрецов, убивайте их сразу, иначе они могут воспользоваться своими божественными предметами. Население города считает их чуть ли не богами. Когда горожане и стража увидят кумиров мёртвыми, они оставят всякую мысль о сопротивлении. Им и в голову не придёт поднять руку на тех, кто смог уничтожить непобедимых и неуязвимых.
   Варуна захлопал в ладоши.
  -- Великолепный план, - сказал он. - Я восхищён. А что вы хотите из этого получить?
   Нихаш кашлянул, как бы прочищая горло. он явно колебался с ответом. Индра устремил на него пристальный взгляд.
  -- Говори, жрец, не бойся, - подбодрил его Индра. - Вы знаете, чего хотим мы. Теперь скажите, чего хотите вы от нас.
   Нихаш наконец набрался смелости и ответил:
  -- Мы бы хотели сохранить высокое положение при дворцах и храмах.
  -- То есть вы хотите, чтобы ваши жрецы стали нашими жрецами. а ваши воины - нашими воинами? - уточнил Индра.
  -- Именно так, - твёрдо ответил Нихаш и уверенно посмотрел в глаза Индре. - Вам нужно на кого-то опереться в этой стране. Без поддержки среди правящих кругов ваши гарнизоны и жрецов перебьют, а нас уничтожат, как предателей. Если мы придём к соглашению, нам нужно будет держаться вместе. Мы хотим стать частью вашего народа.
   Варуна и Индра удивлённо переглянулись.
  -- Нам нужно посовещаться, прежде чем дать ответ, - объяснил за всех Дима.
   Вишнават тут же набросился на обоих братьев:
  -- Вы, кажется, сошли с ума! Молчи, толмач, мы совещаемся, - прервал он сака, уже хотевшего перевести его речь. - Это неслыханная наглость - требовать такое от ариев. Смешивать кровь с ними - это кощунство и неуважение к нашим славным предкам.
  -- А собственно, чем они хуже нас? - спросил Дима. - это элита. Они отличаются от местного населения и ростом, и по языку. Среди них тоже есть потомки богов. Нужно только настоять на том, чтобы цари и верховные жрецы были наши. Боги и законы тоже будут наши. И наши обычаи будут иметь приоритет над их обычаями. Без их помощи мы не сможем достаточно быстро завоевать эту страну, чтобы продолжить поход к нашей заветной цели. Нам нужно быстро получить продовольствие и фураж, и до наступления осенних холодов дойти до предгорий. Мы нужны им, а они - нам. Потому, Махамаан, я советую принять их предложение, но на наших условиях.
   Вишнават посмотрел на Диму с нескрываемым раздражением:
  -- Это нарушение законов Рита, ты ведь и сам это знаешь.
  -- Но арии смешивались с уграми, - напомнил Дима.
  -- Ещё никто из угров не стал кшатрием или брахманом, - объяснил Вишнават. - Даже для тебя сделали исключение...
  -- Ты ведь говорил, что для определения принадлежности к варне главное, это дух. Брахманы смогут определить, кто достоин стать арием, а кто нет. Без помощи местных жрецов мы не одержим победу. Если все мелкие цари соберутся против нас, неизвестно, сможем ли мы их победить. Действовать надо быстро, пока враг растерян и не пришёл в себя. Потому, примите их предложение!
   Братья молча переглянулись. Индра сохранял спокойствие. Варуна злился. Наконец Варуна произнёс:
  -- Мне трудно это признать, но Арьяман прав. Мы уже не раз пренебрегли нашими законами, чтобы спасти народ. И сейчас именно такой момент,. когда нам стоит сделать исключение. У них не так уж и много воинов и жрецов. которые готовы выступить на нашей стороне. Я верю, что наша кровь сильнее. Нам нужно победить здесь, и двигаться дальше. Оставим здесь тех, кто устал от похода и захочет остаться. Спишем их на неизбежные потери. ..
  -- Кроме того, эти люди могут поделиться с нами некоторыми своими знаниями и умениями, которые пригодятся нам в дальнейшем походе, - заметил Дима. - У их народа есть много достижений, которые нам будет полезно перенять...
  -- Как бы вместе с этим всем вам не перенять и их пороки, например жадность, воровство, коварство.. - произнес Вишнават с неприкрытой издевкой в голосе. - Не говоря уже о трусости и подлости, которую их воины проявили сполна на наших глазах...
  -- Пусть за этим следят брамины, - сказал Индра. - Это ведь ваша обязанность и ваш долг, не так ли?
   Вишнават в ответ только поморщился, и кивнул.
  -- Поступайте, как хотите. Я уже высказал мое мнение. И вы слышали мнение Арьямана. Решать вам.
  -- Думаю, мы уже все решили, - ответил Индра. - Толмач, скажи им, что мы принимаем их предложение, но на наших условиях! Арьяман, повтори наши условия!
   Толмач перевел слова Индры, Дима повторил сказанное им, и жрецы закивали, показывая, что они поняли суть услышанного.
   Некоторое время они совещались шепотом, при этом Дима впервые за все время разговора услышал голоса жриц. Краем уха он услышал обрывок фразы сереброволосой жрицы: "Ах, эти мужчины настолько красивы... Я бы согласилась... на любых условиях". Это было сказано таким томным голосом, что Дима покраснел, догадавшись, о чем она думала на самом деле. Ее прерывистое дыхание, и роскошная грудь, поднимавшаяся и опускавшаяся в такт дыханию, едва прикрытая полупрозрачной хлопковой тканью, явно выдавали ее мысли и намерения на счет Димы. За все время разговора жрица не отводила глаз, буквально пожирая Диму глазами. Наконец, Нихаш встал с кресла, и торжественно произнес:
  -- Мы принимаем ваши условия, также как вы приняли наши! Давайте скрепим наше соглашение крепким рукопожатием, и смешаем нашу кровь в чаше с вином! И затем скрепим наше соглашение клятвой во имя одного из богов! Пятеро ваших и пятеро наших!
   Индра тоже поднялся из-за кресла.
  -- Да будет так! - произнес он, протягивая руку для рукопожатия. - Пусть наши боги благословят это соглашение и наш союз!
   По знаку Нихаша к столу подошел слуга, несший чашу с вином. Нихаш достал позолоченный кинжал, и аккуратно уколол себе палец, выдавливая каплю крови в чашу с вином. То же самое повторили двое жрецов и две жрицы. Индра, Варуна, Вишнават, Дима и Тойво последовали их примеру. Затем все выпили глоток вина, передавая чашу по кругу. Когда чаша вернулась наконец в руки Нихаша, он передал чашу Тахраку. Тахрак, произнеся ритуальную фразу "Атар, владыка огня, творец всего сущего, прими нашу кровь как свидетельство нашего союза, и скрепи пламенем истины наши слова" вылил остатки вина на очаг, горевший в углу странного сооружения, напоминавшего башню без стен, с одними только углами. Пламя окрасилось синим цветом, но не погасло.
  -- Атар принял и благословил наш договор, - сказал Нихаш, улыбаясь.
  -- Наш бог Агни, видимо, тоже, - произнес Варуна.
  -- А если это один и тот же бог? - спросил Дима.
  -- Об этом мы поговорим уже с вашими высшими жрецами,- ответил Нихаш. - Нам следует рассмотреть, кто из ваших богов соответствует нашим, и принять их за главных....
  -- Вы должны принять всех, - ответил Вишнават. - Если хотите стать частью нашего народа...
   Ему никто не возразил. Дальше был просто торжественный ужин, сопровождаемый светской беседой. Толмач явно устал, и иногда переводил сам Дима в меру своих познаний и лингвистических способностей. Наконец, пришло время прощаться. По знаку Индры арии встали из-за стола и поблагодарили хозяев за стол и гостеприимство. Пожимая руку жрице Уммане, Дима услышал как она прошептала ему на ухо: "Мы прощаемся ненадолго. Встретимся в храме Матери Земли через два часа, как только взойдет Вечерняя звезда. Так нужно. Там ты познаешь одну большую тайну, и от этого зависит судьба нашего народа. Этого хочет Богиня. Нужно скрепить наш договор..."
   Дима кивнул, не придавая значения услышанным словам. И тут же жрица провела горячей рукой по его волосам, и ее рука скользнула вдоль его позвоночника. Тело Димы охватил жар. "Выполни волю нашей богини," - прошептала жрица, поворачиваясь к нему спиной, и ускользая легкой тенью в полумрак. Жрецы свернули в какой -то коридор, дав распоряжение проводить дорогих гостей к выходу... Вожди ариев покидали подземный храм той же дорогой, в полном молчании, и каждый был занят своими собственными мыслями...

***

   В шатре Дима долго не мог уснуть. Его беспокоили загадочные слова жрицы. Дима решил поделиться своими опасениями с Вишнаватом. Брамин, нахмурившись, попросил передать точно слова жрицы и выслушал, задумчиво почёсывая затылок. Наконец, он сказал Диме:
  -- Я думаю, тебе стоит туда сходить, она может сообщить что-то важное или о чём-то предупредить. Меня до сих пор гложет сомнение по поводу предложенной ими помощи: вдруг в Гонурру нас ждёт ловушка. Пойди в храм и всё разузнай. Возьми пару человек из моей охраны, и пусть они тебя проводят. Ты теперь человек известный и очень заметный. Предметы с собой не бери, их могут отобрать. Жрице я тоже не доверяю...
   Храм пришлось искать долго, и спросить было не у кого. Служители, увидев ариев, сразу спешили спрятаться в темноту. Наконец, один из воинов заметил статуи, изображавшие троих женщин. Одна была стройная, вторая полная, а третья сгорбленная и опирающаяся на палку. Один из воинов схватил Диму за локоть и показал на ничем не примечательное приземистое строение. Судя по низким окнам, большая часть этого строения находилась под землёй.
  -- Смотри, Риши, - обратился к Диме воин. - Кажется, именно сюда тебе и нужно. У этого храма крыша похожа на коровье вымя...
  -- Нет, скорее, на овечье или козье, - возразил ему второй воин, -ведь соска-то два.
   Дима поблагодарил своих телохранителей, и велел подождать снаружи, предполагая, что разговор может быть очень долгим...
   Он с большим трудом нашёл вход. Едва заметная лестница вела вниз к маленькой дверце в виде арки. Дима осторожно дёрнул за бронзовое кольцо, чуть приоткрыл дверь и протиснулся в полутёмное помещение. В ноздри сразу ударил аромат благовоний. Угасающий вечерний свет солнца едва пробивался через маленькие окошки в куполе, создавая причудливую игру света и тени.
  -- Заходи, не стой на пороге, - раздался знакомый голос жрицы. - Присядь со мной и подкрепись. Скоро вам предстоит дальняя дорога.
   Жрица сидела за резным столом из дерева с позолотой, и держала в руках золотую чашу, с ножкой обвитой змеями. Сейчас парика на ней не было, вместо него на голове жрицы в такт ее движениям покачивалась роскошная грива волнистых темно-каштановых волос, уложенных в причудливую прическу с двумя косичками, уложенными по бокам, отдаленно напоминавшие две змеи. На ней было полупрозрачное красное платье с вырезом, подчеркивающее ее пышные формы. Длина платья едва доходила до колен. На шее жрицы красовалось ожерелье из красной яшмы или рубинов, такие же браслеты украшали кисти рук и щиколотки ног. Голову жрицы украшала изящная золотая диадема в виде переплетенных листьев и колосков с непрозрачным рубином.
  -- Я весь день только то и делаю, что подкрепляюсь, - ответил Дима.
   В ответ Уммана засмеялась озорным смехом:
  -- Ты зря так беспокоишься. У меня есть только вино и немного фруктов. Я не собираюсь тебя перекармливать. Хотя, мужчины обычно тратят много сил, и потому нужно часто их подкреплять...
  -- Зачем ты меня позвала? - спросил Дима и пристально посмотрел на жрицу.
   Уммана снова засмеялась, и устремила на Диму лукавый взгляд.
  -- Присядь рядом со мной и обо всем узнаешь...
   Дима присел за стол и принялся наобум дегустировать угощения.
  -- Я тебя слушаю, - сказал они с набитым ртом.
  -- Прежде всего. я хочу, чтобы ты знал, - произнесла жрица. Её озорная игривость исчезла без следа, а тон стал серьёзным. - Я желаю всем сердцем, чтобы наши народы достигли согласия взаимопонимания. Но это произойдёт не раньше, чем родится новое поколение детей, знающих оба языка. Слова, звучащие на разных языках. имеют разный смысл, - добавила она в ответ на вопросительный взгляд Димы. - Только у женщин есть способ переступить через эту пропасть. Это дар нашей богини - только она способна соединить то, что, кажется, соединить невозможно...
  -- И чтобы сказать это, ты позвала меня сюда? - спросил Дима.
  -- Не только за этим. Я позвала тебя сюда, чтобы предупредить. Многие жрецы старой веры до смерти боятся жрецов Черноголовых. Но и вас они боятся не меньше. Их верность договору зависит только от того, какой страх пересилит. Мы, женщины, чувствуем сердцем, мы видим в вас благородных людей, чьи сердца чужды лжи и обману. Потому мы верим вам, и надеемся на вас больше, чем все остальные...
  -- Это приятно слышать, - сказал Дима, - но о какой опасности ты хотела мне сказать?
  -- В Гонурру вас будут ждать, - тихо сказала Уммана, устремив на Диму встревоженный взгляд. - Может быть кто-то из местных жрецов из страха перед черноголовыми расскажет им все что знает, и вас будет ждать засада. Здесь. в Маргаше, вы победили, потому что жрецы были слишком самоуверенными, и не знали чего от вас ожидать. Там уже будут знать. Придумайте что-то новое, чтобы их удивить. Иначе ваш шанс их победить будет невелик. Они очень могущественны. И предметов богов у них больше, чем было здесь. И там у вас не будет такой поддержки, как здесь, потому что жрецы. которые сбежали, расскажут о вас самую гнусную ложь. какую только способны придумать. И люди города поверят им, потому что привыкли верить...
  -- И что ты нам советуешь делать? - спросил Дима, вставая со скамьи.
  -- Не верить никому... ни единому слову... кроме служительниц Богини... Вы пришли в чужую страну, где вы все чужие. И у вас здесь очень мало друзей... Пока не заручитесь милостью наших богов... в первую очередь... нашей Богини...
   Жрица приблизилась к нему, и внезапно положила ему свои горячие ладони на плечи. Ее зеленовато-карие глаза светились в полумраке как у кошки, и Дима не в силах был отвести взгляд. В нос ударил аромат благовоний и мускуса, которыми было обильно умащено тело жрицы. У него закружилось голова, и он ощутил жар во всем теле.
  -- Сейчас очень поздно, и тебе лучше будет остаться у меня... здесь еще осталось много ваших врагов... останься со мной до рассвета...- произнесла Уммана, в то время как ее руки подобно двум горячим змеям заскользили по его телу, вызывая новые волны жара.
  -- Зачем? Почему ты обо мне беспокоишься? Зачем это тебе? - от головокружения Дима едва стоял на ногах, пошатываясь, будто пьяный.
  -- Я хочу чтобы ты жил... Ты с ними, но ты не один из них... ты другой... особенный... твоя кровь не должна пропасть, если вы проиграете...
   Двумя быстрыми движениями жрица скинула с себя халат, плавно соскользнувший с ее тела. Дима увидел ее фигуру во всей красе: пышные широкие бедра, покрытые татуировкой в виде спирального узора, спускавшегося до самых щиколоток, тяжелые груди, похожие на спелые дыни, с огромными сиреневыми сосками, и удивительно узкую талию. Спиральный узор также покрывал все ее тело от плечей до бедер. Уммана прижалась к Диме всем телом, и ощутив ответную реакцию, потянула его за собой через занавеси. Он не успел опомниться, как жрица стянула с него мантию и рубаху. Сопротивляться уже не было сил, и Дима поддался своим желаниям...Уммана легонько толкнула его, уронив на ковер, и тут же опустилась на ковер рядом с ним, и легла спину. Уже не сдерживая себя, Дима набросился на женщину, как дикий зверь, полностью отдавшись своим инстинктам. Жрица постанывала, извивалась, прерывисто дышала, при этом не переставая бормотать какие-то заклинания, а браслеты звенели в такт ее движениям.... Однако первое соитие облегчения не принесло, и Дима, после небольшой передышки, снова притянул к себе Умману. Но она легонько оттолкнула юношу, и уложив его на спину, взобралась на него сверху. Уммана опять забормотала какие-то не то стихи, не то заклинания, и снова зазвенели браслеты в такт ее движениям, а Дима расслабился, и только с удовольствием смотрел на то как прыгают увесистые груди женщины. Когда все закончилось, Дима без сил упал на ковер рядом с женщиной, вытирая пот полотенцем из полотна. Жрица погладила его по голове, нажав пальцами в нескольких местах, и почти весь день мучившая Диму головная боль тут же отступила.
  -- Как... ты это сделала? - удивленно спросил он.
   Жрица засмеялась, и снова провела руками по его голове, перебирая волосы пальцами.
  -- Врачевание - это одно из важнейших наших умений служительниц Богини, сказала она. - Отдохни, выпей, мы еще не закончили обряд...
  -- Обряд? Что за обряд? - Дима вскочил на ноги, тревожно озираясь. - А что потом? Принесение в жертву?
  -- Тссс.. - Жрица потянула Диму за руку, усаживая на ковер. - Никаких жертвоприношений. Это обряд священного брака с Богиней. И он только для особ царской крови... Или носителей Крови Богов. В конце мне нужно будет только взять каплю твоей крови. И на этом все...
   Жрица начала делать ему расслабляющий массаж. умело нажимая пальцами на какие-то точки на его теле. Куда-то делась усталость и тяжесть в мышцах, он почувствовал себя бодрым, и снова ощутил прилив сил. А с ними вернулся жар во всем теле и вожделение. Он обнял Умману и притянул жрицу к себе, но та со смехом отстранилась
  -- Подожди, малыш, дальше тебе предстоит сочетаться с другим ликом Богини. Со старухой и матерью ты уже сочетался... - она засмеялась, увидев испуганный взгляд Димы. - Мне уже чуть больше тридцати лет, пусть я и молодо выгляжу. Но обряд будет неполным без участия Девы... Рикиша, зайди сюда!, - позвала она грудным голосом, как кошка, подзывающая котят. Занавесь раздвинулась, и к ним зашла, легонько ступая по ковру, юная жрица. На ней был такой же полупрозрачный халат, но белого цвета, а голову и лицо покрывала накидка из еще более прозрачной ткани. Ткань не скрывала ее пышные каштановые волосы и очертания ее стройного тела. На голове жрицы была такая же золотая диадема, похожее ожерелье и похожие браслеты на кистях рук и щиколотках ног, только инкрустированные зелеными топазами и яшмой. Едва дева приблизилась к нему, Дима ощутил головокружение от ароматов благовоний, исходящих от ее тела. Дева шла будто пританцовывая, с кошачьей грацией, и покачивая бедрами. Взор Димы начал затуманиваться, очертания женской фигуры начали расплываться...Девушка медленно сбросила с себя одежду, и шагнула к юноше, обвивая его шею руками. В ее движениях чувствовалась робость и застенчивость. Дима скинул с головы девушки покрывало, и вскрикнул от неожиданности - на него смотрело лицо Лены - девушки из той, прошлой жизни.
  -- Не задавай никаких вопросов, просто прими то, что ты сейчас видишь - услышал он голос Умманы. - А теперь я вас покину...
   Ему не хотелось чтобы пропал этот мираж, чтобы прошло это наваждение - чем бы там оно могло быть вызвано: ароматами благовоний, вином или еще чем-нибудь. Дима просто наслаждался своей мечтой, ставшей далекой и несбыточной сразу после его загадочного переноса в этот мир постапокалиптического бронзового века. Он просто дал волю своим чувствам. Он говорил какие-то слова на русском, которые хотел высказать Лене, целовал ее, гладил, ласкал ее, упиваясь своей нежностью и ее покорностью. Они слились в объятиях и больше уже Дима не выпускал тело девушки из рук, боясь что это лишь сон, и она испарится с первыми лучами Солнца... На этот раз все длилось долго, волны нежности и страсти сменяли друг друга, девушка то стонала, то заливалась счастливым смехом, но не произнесла за все время ни единого слова. Наконец, уже совсем обессилев, Дима упал на подушки. впадая в странное оцепенение...Он будто плавал в сером океане, и вокруг была гнетущая тишина. И только два женских голоса прерывали эту тишину. Дима с трудом разбирал услышанные им слова сквозь этот странный и гнетущий полусон:
  -- Он спит? Надеюсь, он нас не слышит... - произнес робкий голос девушки
  -- Даже если и слышит, это уже не имеет никакого значения, - ответила ей Уммана. - Наше дело сделано. Обряд проведен, как полагается, и даже лучше чем мы ожидали. Чего ты плачешь, милочка? А, понимаю. Смирись, дорогуша, это твоя судьба - получать любовь, направленную на других. Через тебя богиня получает то, что ей причитается, и то чего не могу ей дать я.
  -- Я только надеюсь, что наши усилия не были напрасными, и у одной из нас родится истинный царь.
   Диму аж передёрнуло. Он бы подскочил, но им овладело странное оцепенение - он не мог пошевелить даже пальцами.
   "Так вот оно что! Меня решили использовать, как быка-осеменителя," подумал Дима.
  -- Одного не понимаю, - сказал незнакомый женский голос. - Зачем вам для этого понадобился чужеземец. Почему нельзя было вовлечь в обряд кого-то из старой династии?
  -- Видишь ли, дорогуша, старая династия давно выродилась. Никто из царей не способен использовать предметы богов. А ещё они стали настолько развращёнными, что любой из них после соития со мной потребовал бы ещё мальчика или овечку. а до вас бы очередь не дошла.
   Обе девушки захихикали, но Уммана не обратила внимания и продолжила уже более серьёзным тоном:
  -- Новая династия даст новую жизнь нашему народу. Наш народ уже утратил волю к жизни. Вы же знаете. какими популярными у молодых людей стали игры со смертью? Люди просто не знают, зачем им жить. А эти чужеземцы дадут нам веру в будущее и новый смысл. Царь должен вести за собой народ, а не наоборот...
   В этот момент на Диму накатила тошнота, и его вырвало. Взор начал проясняться. Сквозь серую мглу стали проступать очертания предметов и силуэты трёх женщин. Обе девушки испуганно взвизгнули. Уммана поднесла к губам Димы чашу с водой и вытерла ему рот. Затем погладила по голове и надавила ему на виски:
  -- Спи-усни, спи-усни, - начала ворковать она, как будто укачивая младенца, при этом покачивая его голову.
   Дима сам не заметил, как опять провалился в сон...

***

   Сон Димы был очень ярким и реалистичным. Он сидел за столом, заставленным блюдами с экзотическими фруктами и напитками. Многие он не знал даже по названию. От чистого горного воздуха и ароматов цветов кружилась голова. Дима протёр глаза и ущипнул себя, пытаясь сбросить это наваждение, но сон не собирался его отпускать из своих цепких лап.
  -- Ты сможешь уйти отсюда, когда я тебя отпущу, но не раньше, - раздался у него над ухом мелодичный женский голос, смутно напоминавший голос Умманы.
   Дима обернулся. Над ним возвышалась высокая, ростом под два метра, статная женщина, залитая солнечным светом. Казалось, будто она вся сделана из золота. Золотистыми были её локоны, спадавшие до лопаток и заплетённые золотой проволокой в причудливые косы. Их увенчивала золотая диадема из листьев, такая же, как у Умманы. Кожа женщины тоже была золотистого оттенка. И даже её глаза были золотисто-карими, и в них бегали солнечные блики. Было непонятно, или её освещают солнечные лучи, или это свет исходит от неё самой. Просторная одежда тоже была золотистой и вся казалась сотканной из света и золотых нитей.
  -- С кем имею честь говорить? - спросил Дима, вставая из-за стол, и отвесил почтительный полупоклон.
   Женщина засмеялась, жестом усадила его за стол и присела рядом.
  -- Имена не имеют значения. Ты слышишь только мои мысли, а они не передают имён. Но это не важно. Я знаю, кто ты, а ты должен знать, что кое-кто попросил помочь тебе.
  -- Одна жрица в одном древнем подземном храме? - спросил Дима.
   Женщина кивнула.
  -- Тебе нужно кое-что сделать, чтобы мы могли вам помочь.
  -- Что именно?
  -- Разрушьте то, что было надстроено над подземным убежищем, - богиня провела рукой Диме по лбу, и он увидел ступенчатую пирамиду, на которой жрецы приносили свои кровавые жертвы.
  -- Зиккурат? - попытался произнести Дима.
   Женщина кивнула.
  -- Название не имеет значения. Это храм тёмного бога, который всегда подпитывался болью и страданиями людей. Этому нужно положить конец, и высвободить ту силу, которая там была изначально...
  -- Но как мы это сделаем? Насколько мне известно, этому храму уже больше тысячи лет. Кирпичи превратились в камень...
  -- Найди ключ от врат жизни и смерти...
   Дима увидел, как из воздуха у него перед глазами появился египетский крест.
  -- Анкх? - удивился он.
  -- Да. С его помощью ты сможешь управлять силой, которая заключена в твоём посохе. Стоит тебе захотеть, и ты сможешь создать купол, который будет отклонять удары оружия, оставленного богами. Там, куда вы идёте, у ваших врагов есть не меньше десяти посохов, которые извергают огонь или стреляют лучами...
   Богиня взмахнула рукой, и Дима увидел стоящих на стене храма жрецов. В руках они сжимали посохи с навершиями в виде змеиных голов. Как только у голов загорались глаза, из пастей вырывались ослепительные лучи света, прожигавшие дыры в щитах и доспехах наступавших на них воинов...
  -- Много таких посохов осталось после войны богов. Ими вооружали людей, имевших примесь крови богов... И вам от него нужна защита...
  -- И чтобы создать такую защиту, хватит силы моего посоха?
   Богиня покачала головой.
  -- Увы, но нет. Своим посохом ты защитишь только себя и пару своих друзей рядом с собой. Чтобы создать купол над целым войском, тебе нужно найти Столпы Силы...
   Перед глазами Димы возникли четыре колонны высотой в половину человеческого роста, и по форме напоминавшие ножки гриба с замысловатой резьбой, и увенчанные сверху четырьмя "тарелочками". Внезапно между ними протянулись нити серебряной проволоки, и вокруг колонн засветились очертания силового поля...
  -- Ключ задает высоту и ширину купола, и он слушается твоих мыслей...
  -- С этим всё понятно. Но где мне найти этот ключ и столпы силы?
  -- Ключ хранится у жрицы богини воды в том городе, в котором ты сейчас находишься. Приди к ней и скажи: "Вода - это источник жизни. Дай мне ключ, открывающий этот источник". А вот столпы находятся в том городе, куда вы направляетесь. Вернее, под ним. В тех подземельях находится гробница жреца бога солнца, который был изгнан пришлыми жрецами. Там он похоронил себя заживо со всеми реликвиями...
  -- А как я узнаю его имя? - спросил Дима.
  -- Спросишь у жреца бога солнца в вашем городе. Он должен знать. Только не говори, зачем тебе его имя. Скажешь, что хотите почтить память того жреца. Это должно произвести на него впечатление. А теперь съешь один из этих фруктов и подкрепи силы. Они тебе ещё понадобятся. А когда придёт время, мы снова встретимся за этим столом...

***

   Когда Дима проснулся, было уже далеко за полдень. Первое, что он увидел, было испуганное лицо Вишнавата.
  -- Дьима, что с тобой? Как ты? Ты в порядке? Ты проспал почти три стражи!
  -- Все в порядке, Вишнават, - Дима попытался сесть, и по его телу пробежала болезненная судорога. Он зашипел от боли. Руки и ноги онемели и отяжелели и он мог пошевелить пальцами с большим трудом. Перед глазами все поплыло, и он чуть не упал на спину.
   Вишнават понимающе кивнул, и протянул пальцы к вискам Димы, сделав ему быстрый точечный массаж. В голове сразу прояснилось, исчезла боль в теле, и кровь быстрее побежала по венам.
  -- Где я? - спросил Дима, оглядываясь по сторонам.
  -- Ты в нашей палатке в дворцовом саду, - ответил Вишнават. - Тебя принесли сюда на носилках два моих телохранителя уже на рассвете.
  -- Я в порядке. - сказал Дима, и встал, опираясь на руку Вишнавата. - Мне снился сон... Нам нужно выполнить волю одной богини. В том городе, куда мы направляемся, нам грозит опасность... Нужно к ней подготовиться... Не задавай вопросов, я все объясню по дороге... Нужно спешить... Идем... Нам надо найти ту... жрицу с синими волосами...
   Наспех выпив воды из кувшина и умыв лицо, Дима, пошатываясь, поспешно вышел из палатки, жадно вдыхая свежий воздух. Вишнават едва поспевал за ним.
  -- Ещё совсем недавно ты выглядел, как живой мертвец. а сейчас за тобой не угнаться. Что произошло в храме?
   Дима долго колебался, но в конце концов решил изложить всё, как было. В конце своего рассказа Дима искренне сокрушался, что не устоял перед чарами жрицы.
  -- Я понимаю, дело молодое, - сказал Вишнават и укоризненно посмотрел на Диму. - Я думал, тебя там будут пытать и попытаются проникнуть в твою голову. А ты не думал, что эта жрица могла быть чем-то больна? Мы не знаем, какие обряды у её народа. А вдруг она совершала обряды с козлами, быками или собаками?
   Дима густо покраснел, и его аж передёрнуло от услышанного.
  -- Надеюсь, впредь ты будешь осторожнее, - сказал Вишнават. - Хотя я уверен, что если она это делала для продолжения рода царей, она явно берегла себя от подобного рода связей. А то, что они без нашего ведома решили продолжить род царей, явно не порадует Индру. Ведь сегодня должны избрать нового царя среди наших вождей, и каково будет узнать, что у него скоро родится соперник...
  -- Но пока он вырастет, пройдёт много лет, - возразил Дима. - А может, родится девочка. а может, они хотели продолжить род жрецов, а не царей...
  -- А этого мы уже не узнаем, - ответил Вишнават. - Как только дети родятся, их скроют от посторонних глаз.

***

   Храм богини воды пришлось искать долго. Жители города недоумевали, зачем им какой-то храм, когда в городе столько ритуальных бассейнов. Наконец, им удалось встретить молодую служительницу богини воды, и она любезно согласилась проводить Диму и Вишнавата. Однако, стража храма отказалась их пускать вовнутрь без ритуального омовения, и им пришлось выполнить это требование. Страж заметил, что даже жрицы воды не могут не выполнить этот обряд перед тем, как войти в храм. Храм располагался в подземелье, похожим на то, где проходила встреча со жрецами, но барельефы и фрески были другие. Изображения были связаны с водой, например, они рассказывали об орошении полей и прокладывании каналов.
   Жрица Нимена сразу же вышла им навстречу и оказала радушный приём. Она была без голубого парика, и её чёрные волосы были причудливо заплетены множеством косичек, в каждую из которых был вплетён бубенчик. Дима кратко изложил цель визита и сказал кодовую фразу, как ему велела богиня. Жрица расплылась в улыбке и сообщила, что она тоже видела сон с богиней и ключом. Нимена попросила подождать её и скрылась в одном из боковых коридоров. Ждать пришлось долго, около получаса. Нимена наконец появилась с увесистым ларцом в руках. Он был сделан из странного голубоватого металла и инкрустирован голубыми топазами. На ларце была выемка для большой шестипалой ладони. Дима, не колеблясь, приложил свою ладонь к выемке и почувствовал покалывание в пальцах. Внутри шкатулки что-то щёлкнуло и крышка резко откинулась. На дне лежал большой Анкх с двумя перекладинами... Дима подержал анк в руках, и положил его обратно в ларец, решив забрать футляр с собой...

***

  -- А теперь нам надо найти жреца солнца Нихаша и узнать имя его предшественника.
  -- А зачем тебе это знать? - удивился Вишнават. - С чего это вдруг ты решил узнать историю духовных лидеров этого народа?
  -- Мне во сне богиня сказала искать гробницу главного жреца, который похоронил себя заживо...
  -- А, да, я вспомнил, ты говорил об этом. Я думаю, Нихаш присутствует на суде над теми нечестивыми жрецами.
  -- Ой, мы же совсем забыли про суд! - воскликнул Дима. хлопнув себя по лбу. - Наверное, мы должны были там присутствовать...
   Вишнават рассмеялся:
  -- Если подсчитать, сколько злодеяний они совершили, то суд будет очень долгим. И это весьма скучное зрелище.
   Он достал с пояса деревянный диск и отмерил на нём тень от своего среднего пальца.
  -- Пожалуй, нам пора там появиться. Скоро закат, а в это время обычно совершаются казни. как раз успеем к оглашению приговора...
   Когда Дима с Вишнаватом подошли к храмовой площади, там как раз оглашался приговор. Глашатай, приземистый толстый сак, как раз заканчивал перечислять преступления осуждённых на двух языках, а стоявший рядом с ним писец в жреческих одеяниях что-то наносил на глиняную дощечку.
  -- Пожалуй, и нам пора обзавестись письменностью, - сказал Дима Вишнавату. - те значки, которые обычно используются для сообщений, очень неудобны и допускают множество толкований.
  -- И ты предлагаешь позаимствовать их значки? - спросил Вишнават. - Они мне напоминают птичьи следы. Их же невозможно выучить и запомнить.
  -- Нет, мы должны придумать свои знаки на основе тех. которые уже используются. Руны моего народа тоже можно использовать для написания сообщений. Но их не хватит для обозначения всех звуков языка ариев. Так легче будет общаться с вождями, и это укрепит связи между племенами.
  -- Этим мы можем заняться во время перехода к городу храмов. - ответил Вишнават. - А сейчас давай выслушаем приговор.
  -- Пусть великий царь ариев скажет своё слово! - крикнул глашатай.
   Индра поднялся с позолоченного кресла, на котором он восседал во время процесса, и взмахнул рукой, призывая к тишине. Вся толпа, заполонившая площадь, замолкла.
  -- Эти жрецы совершили страшные злодеяния и нарушили все законы богов и людей. За такие преступления только одна расплата - смерть.
   Произнеся это, Индра вновь сел на своё место.
  -- Что скажет Нихаш, верховный жрец бога солнца? - спросил глашатай.
  -- Эти жрецы обрекли на смерть много невинных, - начал свою речь жрец. - Смерть за смерть. Пусть отплатят сполна. Мы много веков ждали, когда эти нечестивцы понесут заслуженные наказание.
  -- А что скажет почтенный жрец Тахрак, хранитель вечного неугасимого пламени? - спросил глашатай.
  -- Эти нечестивцы сначала отобрали наш храм, а потом осквернили священный огонь своими мерзкими обрядами. Только смерть. Пусть встретятся со своими богами так, как они отправляли к ним других.
  -- Да будет так! - крикнул Индра, не вставая со своего места.
  -- А что скажет достопочтимый Ишезиб, служитель бога неба и бури? - спросил глашатай.
  -- Небесный владыка ниспосылает дождь и злым и добрым, но таких злодеяний не может вытерпеть даже он. И было бы справедливо, если бы этих нечестивцев поразили молнии. Пусть великий царь покарает их оружием богов.
   В это время Дима тихонько подобрался к Нихашу и тронул его за плечо. на его недоумённый вопрос, по какому поводу великий маг изволит его беспокоить, Дима ответил, что ему во сне явилась богиня и велела отыскать гробницу верховного жреца Моурру, который похоронил себя заживо, когда пришлые жрецы черноголовых захватили власть. Нихаш надолго задумался и затем ответил, что это произошло больше семи веков назад, и он даже не помнит имя того жреца. Тахрак должен об этом знать, так как жрец огня был тогда первосвященником. Конечно, многие записи уже погибли, но что-то должно храниться в подземелье храма огня.
   Дима поблагодарил Нихаша и обратился к Тахраку. Услышав вопрос, Тахрак побледнел, насколько это было возможно для его смуглой кожи.
  -- Его звали Хатаниш, - наконец ответил жрец. - А зачем ты спрашиваешь?
   Дима рассказал о своём сне и поведал, что богиня велела ему посетить гробницу последнего верховного жреца Моурру, который похоронил себя заживо, чтобы почтить его память. Дима сообщил, что в этой гробнице есть нечто ценное, что, по словам богини, позволит победить жрецов черноголовых. каким бы оружием они не обладали.
  -- Вы обещали нам помочь, и теперь пришло время сдержать обещание, - закончил Дима.
   Жрец пробормотал что-то невразумительное и покачал головой.
  -- Это место настолько священное, что никто из непосвящённых не может туда пройти. Но в то же время, сама богиня указала тебе это место. Я в растерянности и не знаю, что тебе ответить.
  -- Выполни волю богини. Ведь победа над тёмными жрецами нужна вам и нам.
   Жрец вздохнул и молча кивнул.
  -- Кто я такой, чтобы перечить воле богини, - сказал он. Конечно, мы вам поможем. Я выделю тебе двух помощников - они покажут дорогу к могилам первосвященников. Но мы сами не знаем точно, где находится могила Хатаниша. Тебе нужно призвать богиню, чтобы она указала точно местоположение могилы. Когда вы отправляетесь в город храмов?
  -- Я точно не знаю. Или завтра на рассвете, или до полудня.
  -- Тогда приходи в храм огня до восхода солнца. Мои помощники соберут всё необходимое.
  -- А как они найдут дорогу среди катакомб? Это же другой город.
  -- Об этом не беспокойся. Они оба родом из Гонурру, провели там юность и прошли обучение. Я тоже проходил там обучение и посвящение. Там в катакомбах находится наше подземное святилище. Мы им пользовались после того, как жрецы черноголовых отобрали у нас храм...
   Его слова прервали звуки труб.
  -- А сейчас свершится правосудие! - провозгласил глашатай на двух языках.
   Дима увидел, как на вершину зиккурата несут странные ящики, сплетенные из хвороста. Воины быстро и слаженно начали складывать из них какую-то конструкцию. Внизу оставили небольшое отверстие, похожее на окошко. Воины ариев подталкивали копьями в спины десять смуглых низкорослых жрецов с чёрными бородами и чёрными париками на лысых головах. Пленники шли спотыкаясь и заметно дрожали. Они знали о своей участи. Только когда связанных жрецов подвели к этому сооружению, до Димы дошло, что с ними будут делать. Теперь конструкция из прутьев отдалённо напоминала трёхглавого змея и Дима вспомнил, что иного в Мессопотамии лунного бога изображали в виде трёхглавого дракона. По ступеням храма неспеша поднялся Вишнават в сопровождении четырёх телохранителей. "Наверное, чтобы не убили шальной стрелой", подумал Дима. На храмовой площади царило гробовое молчание. Вся разношерстная толпа городских жителей от торговцев и ремесленников до маститых аристократов смотрела на происходящее с молчаливой безучастностью. Только несколько вельмож в богатых одеждах, упав на колени, молились своим богам. Гробовую тишину разорвал низкий баритон Вишнавата, запевшего гимн Агни:
  -- Эту жертву прими благосклонно, о расположенный к ариям Агни!
   Жертву, которую преподносит тебе Вишнават и братья Адитьи!
   Прими нашу долю с богатой добычи, мощью наполни оружие и колесницы!
   С черным дымом развей побежденных враждебные чувства и мысли!
   Внуши послушание исм и покорность, Умножь подношение!
   Да будем мы радоваться, живя сто зим, богатые прекрасными мужами!
   Дима почувствовал у себя на плече чью-то тяжелую ладонь и обернулся. Рядом с ним стоял Варуна.
  -- Обязательно их убивать... Вот так? - спросил Дима, запинаясь.
  -- Нам нужно показать нашу силу и неотвратимость наказания за бунт, который они организовали, - ответил Варуна. - Если мы проявим мягкость, но не проявим жестокость к врагам, нас не будут уважать и бояться. за излишнюю мягкость мы уже поплатились прошлой ночью, потеряв триста отличных воинов. больше мы не должны совершать таких ошибок.
  -- Раньше мы не знали, кто наш враг, а теперь знаем...
   Слова Димы потонули в воплях толпы. Он повернул голову и увидел, что огромная клетка из прутьев объята пламенем. Краем глаза он заметил, что на посохе Вишнавата догорали язычки пламени. Ещё через несколько мгновений клетка превратилась в сплошной факел. Истошные вопли горящих заживо жрецов заглушали вопли толпы.
  -- Не шибко их тут любили, - заметил Варуна с ехидством. Похоже, этим людишкам вообще всё равно, кто ими правит.
   Дима его не слушал. Его мысли были заняты тем. как разрушить зиккурат. Ничего дельного в голову не приходило. Мысли Димы прервало громкое пение труб. Глашатай торжественно сообщил, что сейчас будет избран новый царь Маргаша и призвал выступить вперёд тех вождей, которые желают править этим городом. Только пятеро вождей подошли к трону, на котором восседал Индра. Дима обратил внимание на высокого воина в войлочной шапке и костяных доспехах. К вождям подошёл Вайшнава в парадных одеждах, держа в руке пять соломинок. так случилось, что именно вождь в костяных доспехах вытянул короткую соломинку. Толпа сначала ахнула от удивления, а потом по ней пробежал возмущенный ропот. Индре снова пришлось повысить голос, чтобы навести тишину.
  -- Подойди, вождь, избранный богами, - обратился к нему Индра. - как твоё имя и из какого ты рода?
   Воин почтительно поклонился Индре и произнёс:
  -- Зовут меня Хеймат, сын Уткарша из рода Тушаров.
  -- Да, помню. Ваш вождь как-то просил у меня пристанища, когда мы стояли лагерем у Ауквата Напата. Помню, как вы храбро сражались и пошли в первых рядах на штурм города. теперь наши боги-покровители вознаградили вас за вашу доблесть.
   Снова заиграли трубы, и из толпы сановников вышел Ауталабум с другими вельможами, неся на подносе царский венец из золота с самоцветами. Следом за ним шёл Тахрак, неся в руках царский скипетр. За ними Дима увидел двух знакомых жриц Умману и Нимену, которые вели под руки двух девушек. На головах девушек были расшитые покрывала, а лица закрывала вуаль. Вайшнава подошёл к девушкам, взяв их за руки, и подвёл к новоиспеченному царю. Вайшнава громко пропел пять гимнов, обращённых к богам, а потом попросил Хеймата склонить голову и помазал его благовонным маслом. Следом за ним обряд помазания повторили пятеро местных жрецов, обращаясь к своим богам. После этого Вайшнава торжественно возложил Хеймату на голову царский венец и вручил ему скипетр. Толпа разразилась радостными криками, и каждый на своём языке приветствовал нового царя.
   Вайшнава взял за руки двух девушек и подвёл их к Хеймату. Глашатай объявил, что эти две девушки - дочери последнего царя Маргаша и предназначены в жёны новому царю, чтобы обеспечить преемственность династии.
   Вайшнава вручил Хеймату два золотых кольца и два серебряных кольца с золотым узором двум девушкам. Они тут же надели кольца на пальцы. Затем Вайшнава достал с подноса два льняных полотенца, вышитых алыми свастиками, и вручил новоиспеченному царю, и Хеймат повязал их вокруг талии каждой девушке. Хеймат достал два золотых обручья, и надел их на левое запястье каждой из девушек. Вайшнава попросил жрицу Умману подойти к ним с чашей. Он уколол палец жениху и двум невестам кинжалом, собирая кровь в чашу, затем передал чашу Уммане. "Богиня мать - земля благословляет ваш союз, да будет ваш брак плодотворным!", - крикнула жрица, выплескивая капли смешанной крови в горшок с землей, и передала чащу Нимене. "Богиня воды Анахита - Дану благословляет ваш союз, да не иссякнет у вас вода жизни" - произнесла Нимена, выплескивая капли крови в горшочек с водой. Тахрак поднес чашу к треноге, на которой горело дрожащее пламя, и выплеснув несколько капель крови в чашу, произнес: "Благословляю вас, идущих под венец, невесты и жених! Наслаждайтесь жизнью, пребывайте в благе, и блюдите чистоту мыслей, слов и поступков! Да наступит для вас счастливая жизнь, пока огонь жизни в вас не угаснет! Атар-Агни, хранитель и податель священного пламени, да хранит вас от всякого зла!". Вишнават тут же подхватил чашу, и произнес: "О Брахма, Творец всего сущего! Где находится такое место на земле, где есть счастье? То место счастливо, где благой муж строит дом с огнем, колодцем, скотом, женой, детьми и верными друзьями". "Пусть Творец, Брахма, Всеведущий Бог, и дети его, могучие боги, даруют вам потомство из сыновей и внуков, достаток, чтобы обеспечить себя, дружбу, силу тела, долгую жизнь до пятидесяти лет!". Затем Вайшнава обратился к молодым: "Вы решили войти в брак до конца дней своих и с благими помыслами?" Обе девушки ответили: "Мы решили так". "Да будет так!" - провозгласил Вайшнава, и начал читать брачную молитву. Во время чтения молитвы жрецы обошли молодых трижды по кругу, бросая на них зерно, и выкрикивая "здравия, и многая лета, удачи, достатка, и процветания!". Толпа разразилась радостными криками, и Дима понял что на этом свадебный обряд закончился.
  -- Да начнется праздничный пир! - прокричал Индра, вставая с кресла. Следом за ним поднялись его советники.
  -- Музыканты! Играйте музыку! - застучали бубны и зазвучали флейты. Подошли слуги с носилками и подхватили жениха и его двух невест. Вся праздничная процессия, напевая и пританцовывая, отправилась к царскому дворцу.
   Один из музыкантов, наверное, от избытка чувств, так сильно дунул в трубу, что у Димы потемнело в глазах и зазвенело в ушах. Он едва устоял на ногах. Диму подхватили чьи-то крепкие руки, не дав упасть. Обернувшись, он с удивлением увидел беспокойное лицо Варуны.
  -- Со мной всё в порядке, только вот эта проклятая Иерихонская труба, - пробормотал он.
   И тут Диму озарило: так ведь стены Иерихона разрушили при помощи труб, может, получится так же разрушить зиккурат с помощью ключа. Звук - это волна, а ключ регулирует... а вот что ключ должен быть регулировать, Дима не мог вспомнить. Он очень смутно помнил сон с богиней.
  -- Была не была. Надо попробовать, - пробормотал он чуть слышно. - Варуна, попроси этих музыкантов с трубами остаться, и потрубить для нас в свои трубы...
  -- Что ты задумал, Арьяман? - спросил Варуна с недоумением.
  -- Попробую лишить силы их лунного бога, - ответил Дима, улыбаясь.
   Дима пытался вспомнить, как называется это явление. Кажется, акустический резонанс, когда звук преобразуется в электромагнитные колебания. Возможно, именно "ключ" может стать подобным преобразователем.
   Сначала музыканты трубили вразнобой, создавая дикую какофонию, от которой у Димы быстро заболели уши. "Скорее мои уши отвалятся, чем этот чёртов зиккурат", подумал он про себя со злостью. Варуна от подобной музыки тоже был не в восторге, что было видно по его кислой физиономии. Дима вспомнил про горловое пение, которое исполняли жрецы ночью перед жертвоприношением. Он вспомнил, как от него вибрировали стены. Теперь что-то подобное нужно было изобразить с помощью труб. На вокальные способности музыкантов рассчитывать не приходилось. Дима остановил их и попытался воспроизвести горловое пение с помощью трубы.Где-то с десятой попытки у него получилось что-то похожее. Он попросил остальных музыкантов играть то же самое в унисон. Он достал из футляра анкх и начал им дирижировать, показывая, когда взять тон пониже, а когда повыше. Но ничего путного не получалось. "Должна быть какая-то повторяющаяся монотонная мелодия", подумал Дима. И тут он вспомнил про терменвокс - удивительный музыкальный инструмент, преобразующий колебания магнитного поля в звук. Диме как раз нужно было преобразовать звук в магнитные колебания, то есть провести обратный процесс. Для этого нужен был генератор поля, и Дима вспомнил про свой посох со змеями. Он достал из своей котомки диадему, надел на голову и попытался воззвать к силе посоха. Посох откликнулся, и завибрировал у него в руках. Дима почувствовал, как вокруг посоха образуется поле. Он одной рукой держал посох, а второй махал в воздухе анкхом, как будто дирижируя. Прямо из воздуха полилась музыка, как при игре на терменвоксе. Оставалось только подобрать нужный ритм, который бы срезонировал с кирпичной кладкой зиккурата. Все музыкальные познания Димы сводились к пяти аккордам популярных песенок на гитаре и имперском марше из "Звёздных войн", который его товарищ по экспедиции научил играть на варгане. Он позвал одного из трубачей, напел ритм марша и попросил повторить его на трубах. После нескольких попыток наконец удалось изобразить нечто похожее. Добившись от импровизированного оркестра игры в унисон, он попытался сыграть на анкхе соло. По сравнению с оригиналом, получалось замедленно и ещё более зловеще. Наконец, Дима заметил, что зиккурат заметно завибрировал. Но не хватало последнего силового импульса.
  -- Варуна, помоги! - крикнул он названному брату. - Ударь пару-тройку раз в основание этого строения.
   Варуна помотал головой:
  -- Я не знаю. как я тогда это сделал. Передо мной были враги, и я был в ярости.
  -- Сделай это ещё раз. Представь, что враги стоят там наверху и хотят убить тебя и всех, кого ты любишь.
  -- Я попробую, - сказал Варуна, зажмурил глаза и поднял посох. Дима возобновил свою соло партию, и едва дошел до третьего такта, как из посоха Варуны ударила молния. Потом вторая, третья,четвертая. По кирпичной кладке поползли трещины... После удара седьмой молнии основание зиккурата треснуло, как грецкий орех, зажатый в тисках.
  -- А теперь все назад! - закричал Дима, отбегая метров на десять. Музыканты тут же бросились бежать как перепуганные зайцы.
   Варуна так и стоял, запрокинув голову и держа над головой посох. Он был в трансе.
  -- Варуна, бежим, сейчас эта махина рухнет! - прокричал ему Дима на ухо.
   Варуна пошатнулся, и как лунатик, последовал за Димой, медленно переставляя ноги. Зиккурат раскололся, как орех, и начал разваливаться на части. Всюду летела пыль, осколки кирпичей и глинобитного раствора. И тут раздался оглушительный вопль, как будто тысячи голосов одновременно закричали от боли. Он был таким невыносимым. что музыканты упали на землю и прикрыли головы руками. Над зиккуратом поднялась огромная чёрная воронка. Из неё поднимались к облакам, закручиваясь в спирали, клубы дыма. Раздался страшный грохот, и наступила полная тишина. Когда пыль осела, Дима увидел, что под кирпичами обнажились огромные каменные блоки весом в сотни тонн похожие на те, которые лежат в основе египетских пирамид.
  -- Мастаба, убежище богов, - пробормотал Дима.
   К ним бежали перепуганные люди, а среди них Дима увидел Тахрака с побелевшим от ужаса лицом.
  -- Как вы это сделали? - спросив он, отдышавшись.
  -- Я выполнил волю богини. - ответил Дима. - Зиккурат разрушен и с ним - власть и сила черноголовых в этом городе.
  --
   Глава 8. "Гонур, город Десяти Храмов"
  
   Дима проснулся ещё до рассвета, едва небо начало светлеть. Слуга растолкал его при этом трясясь от страха за то, что ему перепадёт. Но Дима только поблагодарил его за службу и поспешил в храм огня. Храм он нашёл почти сразу, сверяясь с описаниями. Он был похож на усечённую пирамиду в миниатюре. Через окошко на верхушке шёл еле заметный дым. сам храм располагался в подземелье. Два хмурых стража проводили его к алтарю, не проронив ни слова. У алтаря ждал Тахрак с двумя помощниками. Дима обратил внимание, что в очаге, находившемся в центре зала, плясали синие языки пламени.
  -- Ты пришёл вовремя, маг, - произнёс Тахрак, обращаясь к Диме. - Мы как раз закончили предрассветную молитву. Это мои помощники - Кутир и Лишир, о которых я тебе говорил. Очень способные и подающие надежды. Они проведут тебя кратчайшей дорогой к городу и свяжутся с нашими людьми там. К тебе у меня будет только одна просьба: по давней традиции, в Гонуре правителем является не царь, а верховный жрец огня. Он и его ближайшие прислужники не должны остаться в живых.
  -- Почему? Это же один из ваших, - удивился Дима.
   Тахрак покачал головой:
  -- Никто не может получить власть, не совершив предательство. Только полностью покорный воле черноголовых может стать правителем. Нельзя его щадить.
  -- Если мы его казним, кто будет после него?
  -- Следующий за ним по званию, - невозмутимо ответил Тахрак. -То есть я. Это всё. что я должен был тебе сказать. Я буду молиться за успех вашего дела. Всё, что тебе нужно знать о городе, ты узнаешь от моих помощников. Да прибудет с тобой сила Атара, которого вы называете Агни.
   Дима поблагодарил жреца и вышел из храма в сопровождении Кутира и Лишира. Когда они подошли к лагерю, то увидели, что все уже готовы к отправлению. В небе алела утренняя заря, и брамины возносили молитвы к Ушас.
  -- * * *
   На рассвете второго дня пути передовой отряд ариев под командой Арьямана и Рудры вышел к городу Гонуру, стоящем на невысоком холме правого берега реки Мургаб. Отряд насчитывал всего дюжину дюжин конников-тохаров, тогда как основные силы ариев под началом Индры и Варуны - численностью около восьми тысяч человек - неспешно продвигались от Мерва вдоль реки и должны были прибыть к цели не ранее, чем через два дня.
   Оставив отряд располагаться, Дима и Рудра, в сопровождении дюжины конников, отправились на рекогносцировку. Город по местным меркам считался весьма крупным. По прикидкам Димы он занимал площадь примерно семь на семь километров, а, значит, население его должно было составлять не менее десяти тысяч человек. В общем-то, не велика проблема для "корпуса вторжения" ариев, если бы не весьма впечатляющие фортификационные сооружения, защищающие город.
   Со стороны можно было разглядеть, правда, только внешнюю стену, но Дима, ещё при подготовке похода, тщательно изучил планировку города со слов мервских купцов. Поэтому он знал, что за этой, внешней стеной, высотой в добрых пятнадцать метров, находится предместье, а сам город, в котором находились храмовые комплексы и проживали жрецы и аристократия, обнесен ещё одной, не менее внушительной стеной с башнями. Купцы рассказывали, что в центре города, на возвышении, расположен огромный замок-дворец Верховного Жреца - он же правитель города - который и сам по себе представлял крепость в миниатюре. Купцов туда, конечно, не пускали, так что в этой части приходилось верить на слово.
   Судя по тому, что город явно был готов отразить любое нападение, можно было легко предположить, что и с запасами продовольствия и воды там было всё в порядке. И ещё одно бросалось в глаза: в отличие от всех виданных Димой укреплённых городов, Гонур имел зигзагообразные стены, благодаря чему каждый участок крепостной стены находился под перекрёстным обстрелом защитников.
   - Даааа - задумчиво протянул Дима, глядя на город - такого мы ещё не встречали! Давай-ка, Рудра, объедем его вокруг. Боюсь, что нас ждут ещё сюрпризы...
   - Нас заметили - Рудра кивком головы указал на стену - Интересно, насколько дальнобойные у них луки? Нужно проверить...
   Они медленно стали приближаться к стене, внимательно присматриваясь к действиям защитников. Наконец, один из гонурцев не выдержал и пустил стрелу в нахальных чужеземцев. Стрела воткнулась в землю в шагах тридцати от Рудры.
   - Ну, вот и определили! - Рудра показал в сторону города неприличный жест и повернул коня, направляясь вдоль стены - На таком расстоянии будет безопасно...
   Объезд города дал новую пищу для размышлений. Помимо практически неприступных стен, город имел ещё и семь ворот. Ворота были сверху донизу окованы бронзовыми листами, так что мечтать о том, чтобы пробить их тараном, не приходилось. А вот ожидать вылазку защитников через любые из них - вполне реально.
   - Плохи наши дела - почесал затылок Рудра - Штурмовать в лоб безнадёжно, а длительную осаду они, похоже, выдержат без проблем. Что будем докладывать Махамаану?
   - Пока не знаю. Давай подождём, может, что-нибудь и придумаем. А вдруг они испугаются и сами сдадутся?
   - Ну, да! Жди! В таком городе можно годами отсиживаться. Скорее мы им сдадимся от безысходности! Ладно, у нас ещё пара дней на размышления есть...
   Вернувшись в лагерь, Дима распорядился организовать круглосуточное патрулирование окрестностей и сбор информации о рельефе местности на подходах к городу. Оставалось только ждать.
   Утром следующего дня, буквально с первыми лучами восходящего Солнца, Диму разбудили:
   - Советник, патруль поймал местного. Тот требует встречи с командиром...
   - Тамандара Рудру оповестили?
   - Оповестили, Советник. Сейчас он прибудет...
   Буквально в это же мгновение в шатёр ввалился заспанный Рудра.
   - Кого там ночные духи принесли? - хмуро поинтересовался - Нельзя было подождать?
   - Заводи! - приказал Дима, не обращая внимания на ворчание коллеги - Толмача не забудь!
   В шатёр ввели измазанного глиной человека в полосатом халате. Следом проскользнул толмач. Пленник прямо с порога бухнулся на колени и что-то залепетал. Толмач стал переводить:
   - Он один из жрецов культа бога Атара, Животворного Огня ... зовут его Зашадура... имеет очень важную информацию... которая поможет захватить город... но требует гарантий...
   - Какие ещё гарантии?! - взбесился Рудра - Сейчас повесим его, и всё!
   Жрец, видимо, и без перевода понял угрозу Рудры и спокойным голосом продолжил, а толмач забубнил перевод:
   - Смерти он не боится... а гарантии нужны не ему, а жителям города... не хочет лишнего кровопролития...
   - Кто и зачем его послал? - спокойно спросил Дима - И пусть, наконец, скажет, чем может помочь. Если информация интересная, мы пойдём не его условия!
   - Меня послали жрецы Атара... Совет жрецов... мы готовы провести ваши войска в город, если вы ограничитесь свержением Верховного Жреца, но не тронете горожан и не разрушите храмы...
   - Вот ты скажи, брат, что за люди? - возмутился Дима - И тут какие-то подковёрные игры, предательство, интриги! Они без этого жить не могут?!
   - А нам какое дело? - Рудра по-волчьи оскалился, что должно было изображать его улыбку - Город возьмём, а там видно будет!
   - Нет, так не получится. Махамаан не позволит нарушить слово! Ты же знаешь его щепетильность в таких вопросах!
   - Хорошо, давай послушаем, что этот жрец предложит...
   - Говори, Зашадура - кивнул головой Дима - Если нас всё устроит, мы дадим клятву...
   - Под городом есть целая сеть тоннелей... про них уже никто не помнит... один из тоннелей выходит за пределы города, на берег реки... он покажет вход туда... собственно, он именно так и выбрался из города...
   - А для чего строились эти тоннели? - Диме проснулся исследователь - И чем вам, жрецам, так противен Верховный Жрец?
   - Тоннели строились вместе с городом... в незапамятные времена... во времена, когда Боги жили среди людей... но Боги ушли, а жрецы стали в этих тоннелях хоронить достойных горожан... Верховный Жрец, Убар-Туту, предал заповеди Животворного Огня и захотел стать полновластным правителем города... и всей страны... этого допустить нельзя, иначе Атар вернётся и испепелит всё...
   - А почему вы сами, жрецы, не устраните этого - как там его - Убар-Туту?
   - Люди не поймут... Люди думают, что Верховный Жрец - наместник Бога... а про вас ходят жуткие слухи... что вы безбожники... людоеды... убийцы... но образованные люди в это не верят, поэтому и послали меня к вам за помощью...
   Дима задумался. Вроде всё складно. А если это засада? Хотя, чем они рискуют? Город брать всё равно придётся, а так потери можно свести к минимуму.
   Тем временем в шатер привели заспанных Лишира и Кутира. Они тут же подтвердили, что жрец этот им хорошо знаком, и что он с ними проходил обучение в школе при храме Животворного Огня. Все сомнения Димы тут же развеялись, как дым.
   - Хорошо! - Дима встал и вытянул вперёд правую руку - Именем нашего Верховного Правителя, Индры Громовержца, я, Советник Арьяман, даю тебе слово чести сохранить храмы и не разрушать славный город Гонур-Депэ!
   Дима не сразу обратил внимание на то, как округлились от страха и удивления глаза жреца. Тот, с трясущимися губами, не отводил взгляда от Диминого перстня и лепетал что-то невнятное. Наконец он пришел в себя и выдавил из себя:
   - О Великий Маг... если бы я, несчастный, сразу узнал, кто ты... я бы не просил никаких обещаний... я рад служить тебе и Правителю Индре...
   Дима, который привык к такой реакции на его артефакт, не смутился, а покровительственно успокоил дрожащего жреца:
   - Всё-всё, слово дано, а теперь очередь за тобой: сейчас тебя отведут в шатёр, и ты там приведёшь себя в порядок. После чего мы отправимся к тому самому потайному ходу. А сейчас иди!
   Примерно через полтора часа Дима стоял перед входом в тоннель. Вход этот действительно можно было различить только став вплотную, так он зарос травой и кустарником. Что-то до боли знакомое! Конечно, это же точная копия того тоннеля в раскопанном кургане, благодаря которому он оказался здесь, в Прошлом! То же арочное склепение, те же почерневшие от времени кирпичи... Неужели и темпоральная камера там тоже есть? Нахлынула волной тоска по дому, по благам цивилизации, по ... Но слабость оказалась мгновенной: огрубевшая психика мигом отвергла тщетные надежды. Дима тряхнул головой и полез в тоннель.
   Вынырнул он из прохлады и сумерек тоннеля примерно через полчаса. Первое, что он увидел - это встревоженные глаза (вот уж чего никак не ожидал!) Рудры.
   - Фух, наконец-то! А я собрался было за тобой лезть!
   - Всё хорошо! - Дима улыбнулся - Тоннель сухой, вентилируемый, достаточно высокий, так что ползти на пузе не придётся. Зашадура, сколько времени тебе понадобилось, чтобы пройти весь путь? Двенадцать раз по дюжине дюжин ударов сердца? Понятно...
   Дима быстренько пересчитал время, и у него получилось около получаса. Набросил на количество людей - получился час или около того. Что же, вот и решение проблемы. Теперь дождаться Индру и проработать план операции.

* * *

   Тем временем основные силы ариев продвигались вперёд и вперёд. В авангарде шел сам Индра, фланги и обоз прикрывали летучие отряды конников-саков под командой Варуны.
   Через пять дней после того, как они покинули Мерв, войска соединились на равнине под Гонуром. Начались обычные в таких случаях хлопоты по обустройству лагеря, после чего Индра объявил день отдыха. Но сам он отдыхать не собирался. Как только был возведен шатёр Верховного Правителя, гонцы помчались по лагерю, созывая военный совет.
   В шатре Махамаана собрались командиры соединений и начальники служб. Первыми Индра решил выслушать начальников служб обеспечения, чтобы потом отпустить их восвояси. Когда доклады закончились, в шатре остались только военные: командиры подразделения колесниц, пехоты, лучников и кавалерии. А так же, естественно, Советник Арьяман, тамандары Варуна и Рудра и главный оружейник Сварга.
   Первым докладывал обстановку Дима:
   - ... таким образом, смею утверждать, что штурм "в лоб" не принесёт абсолютно ничего, кроме огромных потерь.!
   - Есть другие предложения? - нетерпеливо спросил Индра.
   - Конечно, есть! Я... - Дима боковым зрением увидел возмущённую гримасу на лице Рудры и поправился - ... мы с тамандаром Рудрой предлагаем основной удар нанести изнутри города, проникнув в него через тайный подземный ход...
   Далее Дима изложил свой план штурма и в заключение добавил:
   - О Махамаан, если всё удастся, как задумалось, прошу выполнить данное мною от твоего имени слово чести: не грабить и не уничтожать город, а так же сохранить местный религиозный культ. Если я превысил свои полномочия, я готов понести наказание!
   - Ты всё правильно сделал, Советник - мягко улыбнулся Индра - Если мы сохраним жизни наших соотечественников, значит ты прав. И слово мы сдержим!
   Верховный Правитель некоторое время помолчал, видимо, обдумывая ситуацию, потов встал и поднял жезл:
   - Если ни у кого нет возражений, план утверждаю. Все свободны. Идите, готовьтесь. Выступаем послезавтра на рассвете!

* * *

   Дюжина дюжин тохаров с Рудрой и Димой во главе начал выдвижение задолго до рассвета. Проводить их пришли Индра и Варуна.
   - Значит, как договорились, мы начинаем атаку с первыми лучами солнца и ждём от тебя дымового сигнала?
   - Так точно, Махамаан! Я сумею подать хорошо различимый сигнал!
   - А что это твои бойцы так странно нарядились? - ехидно поинтересовался Варуна - Они похожи на асуров! Черепа, рога, раскрашенные физиономии. Что за маскарад?
   - Это психологическое оружие! Представь себе, на тебя летит этакое чудовище с мечом или пикой наперевес? Они же нас считают дикарями и отчаянно нас боятся. Вот и подыграем им...
   - Ну, хватит! - оборвал пикировку Индра - Рудра, Арьяман, удачи вам! С вами Брахма!
   Отряд по команде бесшумно растаял в степи - копыта лошадей были обмотаны тряпками, а морды перевязаны. Уже через десяток минут они были у входа в тоннель. Там воины спешились, проверили оружие и парами, следом за Арьяманом и жрецом-проводником, втянулись в тоннель. Последним в тоннель вошел Рудра, проследивший за тем, чтобы пятеро коноводов собрали оставленных лошадей в табун и также бесшумно вернулись в лагерь.
   Тем временем авангард маленького отряда беспрепятственно продвигался по извилистому тоннелю. На всякий случай, двигались, соблюдая режим полной тишины. Пройдя, по расчетам Димы, более половины пути, они наткнулись на массивную металлическую решетку.
   - Когда я шел здесь, она уже была отодвинута - объяснил жрец - Но отодвинули её, судя по всему, очень-очень давно...
   - А что это за двери? - спросил Дима, кивая вправо от себя - Их явно не открывали тоже столетиями. Они остались ещё от строителей тоннеля?
   - У нас ходят слухи, что где-то здесь, в подземелье, есть хранилище оставленных Богами предметов. Что это за предметы и как ими пользоваться, никто не знает. Может, это здесь они и хранятся? Но ты, о Великий Маг, должен знать их тайны?
   - Вот закончим войну, я вернусь сюда и разберусь, что можно и что нельзя. А пока двигаемся вперёд! Далеко ещё?
   - Нет, уже почти пришли. Ещё несколько поворотов и попадём в зал, где можно будет передохнуть и подготовиться к бою...
   Действительно, пройдя шесть поворотов, отряд вошел в просторный зал. Дальше пути не было, но вверх, к потолку, шла достаточно крутая каменная лестница, упирающаяся в плиту. Дима нетерпеливо метнулся по лестнице, упёрся плечами в плиту, но та только шелохнулась, но не сдвинулась. Ещё несколько попыток оказались столь же безрезультатными.
   - Когда меня провожали, плиту отодвигали вчетвером - раздался голос жреца.
   - А ну-ка, дай мне - рядом с Димой уже стоял Рудра - Взяли! Вместе! Пошла, пошла!
   Плита действительно приподнялась и тихо сдвинулась на шарнире, освобождая проход. Рудра отстранил Диму и проворно проскользнул в люк, держа в одной руке факел, а в другой свой боевой топор. Через несколько секунд его лицо появилось в проёме:
   - Всё чисто! Поднимайтесь!
   В верхнем зале стояла гробовая тишина. Через узкие окна-бойницы и через отверстие в потолке в центре зала едва-едва пробивался мутный предрассветный свет.
   - Куда дальше? - спросил Дима у жреца.
   - Вон в те двери. Там охраны нет. Попадём в коридор, оттуда или в покои Верховного Жреца или в новый молитвенный зал в такой же башне. Покои охраняются, зал - нет. Выбирайте...
   - Так это башня? Отлично! Эй, люди, стаскивайте в центр всё, что может гореть, и побольше! Сначала подадим сигнал нашим, а потом пойдём в гости к Убар-Туту!
   Воины разбежались по залу, собирая горючие материалы. В ход пошли обломки мебели, тканевые гардины и гобелены. Через десять минут в центре зала уже пылал костёр, густой дым от которого вытягивался в отверстие в потолке.
   - А теперь вперёд! Снимаем охрану, захватываем Верховного Жреца. Пленных не брать! На грабёж не отвлекаться! С нами Брахма!

* * *

   Индра нетерпеливо притопывал ногой, глядя на спящий город. Войска ещё ночью переместились на восточную сторону долины и заняли исходные позиции. Оставалось дождаться сигнала и начать атаку. Тактика была проверена при штурме Мерва: атака в лучах восходящего солнца, побольше шума, побольше пыли и побольше стрел.
   - Ну, что же они так долго? Неужели попали в засаду? Ещё немного подождём и начнём штурм. А там будь что будет!
   - Не спеши, брат! - Варуна тоже волновался, но старался не демонстрировать это - Время есть. Они дойдут. Обязательно дойдут!
   Не успел он закончить фразу, как над одной из башен, торчащей над крышами города, появилось облако чёрного дыма.
   - Дошли! Они дошли! Брат мой, командуй атаку!
   Индра взмахом руки подозвал гонцов и отдал приказы. Гонцы унеслись к подразделениям. И вот уже на поле вылетели на полном аллюре дюжины и дюжины колесниц. Они, поднимая стену пыли, понеслись к стенам города и, подойдя на расстояние выстрела, выпустили тучи горящих стрел. Раз за разом налетали волны колесниц, раз за разом в воздух взлетали огненные стрелы. Пыль заволокла поле боя, а под прикрытием пыли к воротам подкатили тараны. Раздались гулкие удары. На стенах суетились защитники города, а за стеной уже вовсю полыхали пожары, отвлекая воинов противника на борьбу с огнём.
   Время шло, ворота, как и ожидалось, не поддавались, но пожар в предместье разгорался всё сильнее. Наконец Индра, взглянув на солнце, спустился с холма. У подножья его ждала тяжелая, окованная бронзовыми листами и запряженная парой могучих лошадей колесница. Варуна стал на место возничего, и колесница мягко тронулась в сторону городских ворот. Воины-арии расступались, пропуская своего Правителя. На расстоянии полёта стрелы от стены Индра поправил на голове венец и поднял над собой жезл. На глазах у изумленных зрителей колесница вместе с лошадьми окуталась призрачным мерцающим светом и как будто оторвалась от земли. Опешили от увиденного даже гонурцы, а арии, работавшие у таранов, бросились врассыпную. И не зря: подъехав к воротам на расстояние тридцати шагов, Варуна остановил лошадей и прикрыл глаза рукой. Жезл в руках Индры запылал ещё ярче, с его конца сорвалась ослепительная молния, и всю округу потряс оглушительный громовой раскат. Когда люди пришли в себя и раскрыли глаза, на месте непробиваемых ворот зияла брешь, в которую с победными воплями ворвались арии. Сопротивление противника было окончательно сломлено.
   Варуна снова тронул поводья, и колесница, всё также окутанная сиянием, двинулась к внутренней стене, окружающей цитадель. Но взрывать ворота не понадобилось - они сами распахнулись навстречу Громовержцу и навстречу ликующим ария вышли Арьяман и Рудра. За ними тохары вели с дюжину связанных гонорцев, судя по одежде, самого высокого ранга.
   Индра погасил сияние, и Дима с Рудрой подошли ближе и поклонились:
   - О Махамаан, твоё приказание выполнено! - голос Димы слегка дрожал от волнения и восторга - Мы захватили в плен Верховного Жреца и членов Высшего Совета города!

* * *

   Следующую ночь Индра и Варуна со свитой провели во дворце правителей. Так как город не сильно пострадал при штурме, праздник продолжился как ни в чём ни бывало. Дима проспал до полудня и только один раз вышел из дворца, чтобы посмотреть на городской рынок. Вид праздно шатающихся толп, шум и гам повергли его в уныние и уже через полчаса прогулки на него навалилась жуткая усталость, и он вернулся во дворец. Там в самом разгаре был военный совет. Ещё на пороге зала Дима услышал шум: несколько человек одновременно спорили на повышенных тонах. Громче всех кричал Рудра, его могучий баc перекрывал все другие голоса. Он услышал обрывок разговора.
  -- Добычи нет, от такой добычи даже боги подземного мира откажутся, - возмущался Рудра. - Драться нам не с кем, так что славы мы не сыскали. Разве можно назвать воинами это стадо перепуганных рабов или этих разъевшихся болванов, которые даже забыли, как правильно держать копьё!
   Его прервал спокойный голос Индры:
  -- - Успокойся. Рудра, и не гневи Богов. У нас ещё будут великие битвы. Радуйся тому, что мы сберегли жизни наших воинов. Они будут нужны для более великих и славных дел.
   - Тогда зачем мы здесь? Зачем мы воюем в этой стране. если не собираемся здесь жить?
   - Тебе нужен новый шлем, Рудра, - язвительно ответил Варуна. - Твой старый совсем прохудился. В нём дыр столько, сколько в решете. Через них утекает всё, что тебе говорили. Мы покорим эту страну и будем брать с неё дань, чтобы прокормить войско в дальнейших походах. До страны вечного лета ещё далеко. Нам предстоит пересечь высокие горы. Без хороших припасов наш поход окончится очень быстро, мы даже не сможем перейти через горы.
   Рудра пробормотал что-то невразумительное, и в этот момент Дима вошёл в зал.
   Тут же все голоса смолкли, а глашатай объявил о приходе Димы и перечислил все его титулы. Дима церемонно поклонился и обратился с приветственной речью к Индре.
  -- - Может, посланник Ямы сможет дать нам мудрый совет, что делать дальше. - сказал Варуна. Что нам делать с этими жирными бездельниками в балахонах. которых мы захватили в плен прошлой ночью?
  -- - Вы имеете в виду тех жрецов, которых наши храбрые воины захватили во дворце? - спросил Дима.
  -- - Мы не можем определиться, что с ними делать, - сказал Варуна. - Повесить, четвертовать, сжечь или закопать? Мы разошлись во мнениях.
  -- - Наш дорогой друг - жрец Тахрак, да продлятся его дни, высказал не двусмысленную просьбу. - ответил Дима. - Он просил казнить верховного жреца, и очистить его в огне, а всех прочих отпустить восвояси.
   В ответ Дима услышал хор возмущенных голосов. Одни кричали, что он безумен, другие - что он заодно с этими жрецами, третьи - что он одержим демонами.
  -- - Почему ты настаиваешь, чтобы мы их отпустили? - спросил Индра.
  -- - Мои соображения очень просты. Сколько бы они не распускали о нас самые лживые слухи, одно то, что мы оставили их в живых и позволили уйти, уже опровергнет всю их ложь. Лучше, чтобы они сбежали, и зная, куда мы направимся, и собрали всех своих союзников в одном месте - так их будет проще разбить и быстрее закончить войну. Дайте им знать, куда мы направимся, остальное они сделают за нас сами..
   Индра громко рассмеяться. Стоявшие рядом советники пытались повторить его смех, но у них вышло фальшиво и наигранно.
  -- - Ну и хитёр же ты, Арьяман - сказал Варуна, смеясь - Благодаря тебе у нас есть шанс победить в войне с этими лживыми отродьями!
  -- - Хорошо, пусть будет по-твоему, - сказал Индра - казним только главного жреца. Но сначала над ним должен быть суд. Кто будет его судить?
  -- - Со мной в город пришли два помощника жреца Тахрака. Их зовут Кутир и Лишир. У них есть все полномочия. Они должны сделать все по традиции и по местному закону...
   Индра ждал согласие на суд по местной традиции, и тут же удалился, сославшись на занятость. В зале остались только Вишнават и Варуна. Спустя четверть часа привели Верховного Жреца Убар-Туту. Жрец имел крайне плачевный вид, весь в синяках и ссадинах, а его одежда была порвана во многих местах.
  -- - Пришлось тащить силой. - сказал Рудра, - уж больно он отпирался... сопротивлялся. Пришлось немного...приложить силу.
   Вопреки ожиданиям, суд был очень быстрым. Кутир и Лишир по очереди зачитали. в чем подсудимый виновен перед богами и людьми Маргаша. Убар-Туту то бледнел, то краснел от гнева выслушивая обвинения. Наконец, когда Дима сообщил ему что ему дозволено произнести последнее слово, жрец дал выход своему гневу.
   - Разве я один виноват в том что мне приписывают? Разве я один сотрудничал с жрецами Наинны? Почему меня приговорили к смерти. а их отпускают?
   - Кто-то же должен за все ответить, - произнес Кутир. - А еще, помнишь ли ты некоего Иссина - по твоему навету его казнили лет десять назад?
   Убар-Туту побледнел, насколько это было возможно для его оливковой кожи, и снова бухнулся на колени. Он протянул трясущиеся руки к ученикам Тахрака, требуя пощадить его.
   - Он был самым дерзким и несдержанным, а черноголовые сильно на нас гневались и искали на кого обрушить свой гнев... - чуть слышно пробормотал жрец. - нас всех тогда могли казнить... Мы все по молодости и глупости тогда наговорили много лишнего... Мы тогда решили, пусть один пострадает за всех, чем все из-за одного...
   - Вот и сейчас, пусть лучше пострадает один... за всех... - произнес Лишир с ехидной улыбкой. - А твое место займет наш учитель - как более достойный.
   Убар-Туту распластался на полу и заплакал.
   - Унесите эту падаль - приказал Варуна, брезгливо морщась. - Пусть его казнят на закате...

***

   От присутствия на казни Дима решительно отказался, сославшись на усталость и отвращение к "запаху паленого мяса". Вместо этого он прогулялся по дворцу с саком-толмачем и четырьмя телохранителями, которых выделил ему Варуна. Дима долго и настойчиво спрашивал у слуг дворца, куда делись жрецы с посохами в виде змей. Те пожимали плечами и мотали головой, пока наконец встреченный ими надзиратель темницы ответил, что они сбежали сразу, когда рухнули ворота города.
   Дождавшись, пока стихнет шум толпы, Дима послал сака-толмача за Кутиром и Лиширом, попросив его передать что настало время "выполнить уговор".
   Оба явились через полчаса, когда на город уже спустились сумерки. Они долго не могли понять, что от них хочет Дима, пока он не напомнил об обещании Тахрака найти могилу жреца. Кутир и Лишир попросили позвать Зашадура, потому как он лучше всех знал подземелья Гонурру. Ещё полчаса пришлось ждать, пока стражники привели заспанного Зашадуру. Услышав, чью гробницу хочет посетить Дима, Зашадура пришёл в ужас. Затем он сообщил, что гробница была замурована изнутри, и открыть её можно ключом жизни и смерти. Дима с усмешкой достал из вещевого мешка ларец и показал его Зашадуре. Увидев ларец, Зашадура рухнул ничком на пол и что-то забормотал. Кутир и Лишир долго его успокаивали, наконец жрец пришел в себя и согласился помочь. После недолгих пререканий было решено взять с собой четырех стражников Вишнавата, которые теперь охраняли Диму, и четырёх стражников из дворца. Вишнават, узнав о том, куда они собираются, тоже решил пойти с ними, прихватив с собой жезл. Жрецы послали слуг в темницу, чтобi те принесли факелы. Путь в катакомбы начинался прямо в казематах. Дима старался не смотреть по сторонам. Казематы сильно напоминали тот самый подвал, который был ужасом его детства. Аура страдания и отчаяния просто витала в воздухе, хотя после захвата города все узники были освобождены и помилованы. В некоторых камерах из полумрака выступали очертания скелетов, закованных в цепи. Стражник достал с пояса ключ и открыл замок.
   Дверь со скрипом подалась и открылась со скрипом, открывая ход в подземелье. Мрачная и давящая атмосфера подземелья подействовала на всех, и они шли по коридорам в полном молчании. Коридоры были длинные и извилистые. Почти на всём протяжении пути стены были покрыты рисунками и орнаментами. Дима диву давался, сколько труда было вложено в то бессмысленное занятие... Наконец они увидели ниши, в которых стояли саркофаги, вырезанные целиком из кусков известняка. Некоторые ниши были целиком замурованы, а в некоторых на полках стояли бронзовые урны с прахом. Кутир пояснил Диме, что способ погребения зависел от достатка и положения в обществе. Самых богатых и знатных погребали в саркофагах, а самых бедных сжигали и пепел захоранивали в урнах. Преступников и изменников вообще не хоронили. Их тела оставляли на вершинах скал. Дима уже потерял счёт времени, и казалось. что время замерло в этом подземелье. Зашадура шёл, уверенно выбирая коридоры, ориентируясь по только ему понятным значкам на стенах. Дима вспоминал компьютерные игры, в которые он играл в детстве. Ему казалось, что вот-вот появится какая-то ловушка: или плита уйдёт из-под ног, или решётка преградит путь. Если вдруг что-то случится с Зашадурой, они не смогут найти выход и останутся здесь навсегда. После долгих колебаний Дима решился спросить, как гробницы охраняются от грабителей. Кутир и Лишир рассмеялись и пояснили, что духи царства мёртвых отомстят любому, кто нарушит покой погребённых, и они умрут в страшных мучениях.
   "Как в гробнице Тутанхамона," подумал про себя Дима. - "Какие-нибудь смертоносные грибки или вирусы, а припишут все мести духов мертвых..."
   Когда у Димы уже гудели ноги и казалось, что на них уже начинают ломаться кости, они нашли нужную дверь. Она была гладкой, потускневшей от времени. На двери не было ни замочной скважины, ни выемок, ни вмятин - вообще ничего.
   - Ключ жизни и смерти откроет врата, - произнёс Зашадура и показал на небольшое углубление в стене возле двери.
   Дима открыл дверь анкхом, приложив его к нише. Дверь отодвинулась в сторону со скрипом. Из камеры повеяло затхлым воздухом, в котором угадывались ароматы ароматы благовоний.
   - Здесь покоится благочестивый первосвященник Хатаниш. Он похоронил себя заживо в этой камере, - произнёс Зашадура.
   Дима недоумевал; какой недюжинной силой воли нужно было обладать, чтобы замуровать себя в погребальной камере и самому лечь в саркофаг. Вся комната напоминала камеру Тутанхамона, которую Дима видел в фильмах. Посреди камеры возвышался огромных гранитный саркофаг, на котором были вырезаны какие-то узоры и письмена, похожие на древнеегипетские. Минут пять Дима осматривал саркофаг в поисках какой-нибудь выемки и в конце-концов обнаружил его у изголовья. Дима приложил анкх, поверхность саркофага завибрировала, затем что-то щёлкнуло и крышка отодвинулась, сбив его с ног и больно ударив по ключице. Дима с трудом удержал на голове диадему и громко выругался. Когда осела пыль, они увидели в саркофаге мумию очень высокого роста с рыжими волосами. Сухая, как пергамент, кожа покрылась трещинами. Дима вздрогнул, увидев на сухом лице сардоническую усмешку. "Умирай смеясь", вспомнил Дима девиз даков из старого фильма. По бокам у мумия лежали маленькие колонны в пол роста человека из метеоритного железа с четырьмя или пятью капителями, явно аккуратно вырезанными не вручную. На мумии был надет комплект божественных предметов, похожий на те, что были у ариев, но по стилю узоров ближе к Древнему Египту. В левой руке был зажат анкх, такой же, как у Димы, а в правой руке был зажат жезл в виде цветка лотоса, как у Вишнавата. В ногах была табличка с надписью. Дима спросил Зашадуру что там написано, и тот перевел: "Наследие богов сокрыл я от людей - служителей зла".
   -Надежно сокрыл, - произнес Дима - На целых пять столетий...
   После недолгих споров Дима попросил своих стражников взять в руки по одной колонне, а сам забрал у мумии анкх. Кутир и Лишир настаивали, что все предметы принадлежат Тахраку. Он должен по праву занять место верховного правителя, а предметы укрепят его власть.
   - Не могу понять, зачем Тахраку эти побрякушки, если он не сможет ими пользоваться? - спросил Дима.
   - А почему ты решил, что он не сможет? - ответил Кутир. - В нём тоже есть кровь богов. Он тоже маг...
   - Он тоже маг? - машинально спросил Дима, ошарашенно почесывая затылок.
   - Да, ответил Лишир. - Только маг может стать жрецом. Просто настоящие божественные предметы отобрали и присвоили себе черноголовые, а нам пришлось пользоваться копиями... А теперь пришло время вернуть предметы законному владельцу. То есть - Первосвященнику Моурру, правителю Священного Города, Хранителю Животворного пламени...
   - Что ж, будь по вашему. - сказал Дима со вздохом. - Я нашел то, что искал. И возьму то что мне нужно. Вишнават, возьми этот второй ключ - он тебе еще понадобится. И весьма скоро... Воздадим почести благочестивому первосвященнику Хатанишу, и возвращаемся во дворец...
  
   Глава 9. "И ропот, и топот, и грохот копыт..."
  
   Дима вернулся во дворец уже под утро. Сразу не раздеваясь, он бухнулся в постель и уснул. Он снова оказался в другой реальности. Дима снова сидел у костра и до хрипоты спорил с профессором Тухтаевым. Эти сны стали уже настолько привычны. что Дима перестал их помнить. Он каждый раз просыпался с ощущением растерянности, не понимая, где реальность, а где сон. Он вспомнил притчу о буддистском монахе, который не мог понять, то ли он монах, которому снится, что он бабочка, то ли бабочка, которой снится, что она монах. Единственное, что Диме запомнилось из сна. это слова профессора: "Науке не известно, какие именно арии ушли в Индию, а какие - в Иран. Принято считать, что арии из синташтинской культуры буквально пролетели через Среднюю Азию и Афганистан и прошли в Индию. Арии срубной культуры долго шли через Туркмению, и прошли в Иран. Академик Клейн считал что все было наоборот..."
   Слуга Лал долго кланялся и извинялся, что посмел разбудить господина, и сообщил что вестник ждёт его за ширмой при входе, заменявшей в маргианских домах дверь между комнатами.
   Вестник лишь собщил, что Арьямана ждут на большом совете, и Дима последовал за ним. Они остановились возле входа в зал совета. Там стояли четверо стражников - двое местных и двое из стражи Индры. Дима краем уха прислушался к голосам, доносившимся из зала совета. и обомлел: говорили о нём на повышенных тонах.
  -- ... Мы всегда уважали твои решения, Махамаан, но всякому терпению приходит конец... Ты перестал считаться с тем, что думают вожди...
  -- Ты приблизил к себе этого чужеземца, явившегося неведомо откуда, и с неизвестными намерениями! Ты слушаешь его во всём! Раньше ты прислушивался к вождям, а теперь действуешь всем наперекор, и принимаешь решения невзирая на то, что думают остальные вожди...
   Те два голоса перебил раздражённый голос Варуны:
  -- Сейчас не время для многовластия. Мы на войне, вы забываетесь, с кем имеете дело! Индра может вас выслушать, но не обязан следовать вашим советам! На войне все решения должен принимать командир...
  -- Он не просто проходимец, он мерзкий колдун! - раздался чей-то голос. - Ты даже забыл, что он чуть тебя не убил, когда разрушил храм лунного бога своим мерзким колдовством!
  -- И это говорит тот, кто гадает по костям мертвецов, - ответил Варуна.
  -- Арьяман навлечет на нас всех беду! Как бы плох ни был какой-то бог, еще никто не разрушал храмы! Мы должны изгнать его, пока кара не настигла нас всех!
   Тут Дима решил, что с него хватит, и слушать эту пургу у него нет ни сил, ни желания. Дима решительно отодвинул стражей и вошёл в зал. При его появлении наступила неловкая тишина. Своих ярых противников он тотчас узнал по напряжённым и недоброжелательным взглядам, направленным в его сторону. Ободрённый появлением предмета спора, Варуна решил поставить точку:
  -- Если сам бог Яма послал нам этого человека, не вам его прогонять. Яма его прислал, и он же заберёт его обратно!
  -- Скорей я сам уйду, как только закончится наш поход в страну Вечного Лета, - ответил Дима. - Тогда моя миссия будет выполнена. А до тех пор вам придётся терпеть моё присутствие. Поэтому держите свои подозрения при себе.
   Варуна захлопал руками по бёдрам, выражая одобрение. У ариев это было вроде аплодисментов. Кое-где в зале послышались робкие смешки.
  -- У тебя здесь очень могущественные враги, - услышал Дима шёпот незаметно подошедшего к нему Вишнавата. - Те, кто тебя поддерживает, не решаются заявить об этом открыто.
   Дима пожал плечами:
  -- Надеюсь, при удобном случае ты расскажешь мне, что тут происходит. А сейчас мне хотелось бы узнать, что тут произошло до того, как начали обсуждать мою персону.
  -- Мы говорили о том, куда нам идти дальше, - сказал Варуна, подходя к Диме и Вишнавату. - Мы с братом уже решили, и здесь только озвучили наше решение. Но как ты видишь, наши соплеменники не горят желанием продолжать этот поход. Одни требуют повернуть назад, а другие хотят вернуться к великой реке Окс.
  -- Дай угадаю: они недовольны тем, что мало добычи и что мы пощадили местное население, а не пустили всех под нож, как того требовали некоторые вожди?
  -- Ты недалек от истины, - Варуна улыбнулся и хихикнул. - И в этом нарушении устоев они обвиняют именно тебя. А дальше уже кто на что гаразд выдумывать... А их воображение, подкрепленное негодованием, безгранично...
  -- Давай ближе к делу, - прервал его Дима. - Так куда вы собирались идти?
  -- Есть Хапуз - это такой большой город у другой реки, там большой храм Солнца. Прежде чем выгнать жрецов пинком под зад, мы велели сказать им, что направляемся туда. А вождям сообщили о принятом решении... Вот они и завелись... Что мы у них не спросили...
  -- Вот они, издержки народовластия, - сказал Дима, и снова обвел взглядом присутствующих. Кое-кто от его пристального взгляда сжался и отступил назад, некоторые стали делать пальцами охранные знаки от сглаза. - Но мы на войне! Индра - ваш командир! А значит - вы должны выполнять его приказы. Хорошо, вы не верите мне. Но Индре вы доверяете? Я не единственный, кто даёт ему советы. Могу вас заверить, что у вас ещё будет большая битва и большая добыча. Верьте Царю Царей!
   В зале повисло тяжёлое молчание.
  -- Вы меня утомили. Кто-то ещё хочет сказать что-то по существу? - спросил Индра. - Или вы полагаетесь на нас и идёте дальше, или идёте на все четыре стороны, если вы нам не доверяете.
   Вожди тяжело дышали, но никто не проронил ни слова.
  -- Если все согласны, то совет окончен. Можете расходиться. А вас, брат мой Варуна, Вишнават, Арьяман и Рудра, я попрошу остаться!
   Вожди с глухим ропотом стали расходиться, тихо переговариваясь между собой. Когда зал опустел, Дима спросил, что они решили по поводу управления городом. Варуна ответил, что городом и всеми храмами останется править Вайшнава. Он уже стар, и ему нужен отдых. Пусть учит здешних жрецов основам религии ариев.
  -- А как же Тахрак? Ведь именно он должен был стать правителем, - удивился Дима.
  -- А он ним и станет, - ответил Варуна. - Теперь тут будет два правителя - наш и местный.
  -- А как они будут править вдвоём одновременно и распределять обязанности? - спросил Дима.
  -- Примерно так же, как у нас правят военный вождь и мирный вождь.
   Дима аж подскочил на месте. Сколько времени он жил среди ариев, а не знал, что у них одновременно правят два правителя. "Как же так? Если Индра был военным вождём, то кто же был мирным?"
  -- Обычно вторым вождём выбирают лучшего среди вайшьев. Он подсчитывает запасы и распределяет всю пищу, фураж и древесину, - ответил Варуна, угадав его мысли. - В Синташте вместе с моим братом правил Бхога. Он никогда в жизни не держал в руках оружие, зато хорошо справлялся с хозяйством. Иногда такие встречаются среди кшатриев. Но это относится только к мирной жизни. сейчас роль мирного вождя доверили Сварге. Он занят сборами к новому походу.
  -- И куда будет новый поход? - спросил Дима.
  -- Мы долго выбирали, куда нам идти, и остановились на городе, который местные называют Хапуз. Он в пяти днях пути отсюда. Идти к нему нужно вдоль канала. Это самое удобное место, чтобы расположиться там лагерем и ждать, пока оставшиеся цари соберут свои армии против нас, как ты и предлагал. Сначала мы хотели идти севернее - в Геоксюрскую долину, но там много болот и нездоровая местность, хоть и очень много травы. Если мы пойдём туда, то рискуем потерять половину армии от болотной лихорадки. Не мешало бы ещё раз расспросить купцов, чтобы узнать подробности. Поэтому твой посох нам снова понадобится...
  -- Нам нужно как можно скорее заканчивать войну здесь, - добавил Вишнават. - Среди вождей зреет недовольство, и оно всё больше с каждым днём...
  -- Я запомнил их лица, - сказал Варуна, - и я клянусь, что они не попадут в Страну Вечного Лета, потому что они этого недостойны...
  -- Я так понимаю. вы уже спланировали весь маршрут? - спросил Дима
  -- Естественно. Сварга подсчитывает, сколько припасов можно оставить здесь, чтобы мы могли добраться туда налегке, и как можно скорее... Остальные припасы доставят нам позже. То, что мы пойдём этим путём, вынуждает нас пойти на некоторые жертвы. Нам придётся оставить на разведение всех наших верховых лошадей, а всем всадникам Рудры придётся пересесть в колесницы. Большие лошади слишком ценны для нас, их осталось мало. а в колесницы можно запрячь мелких лошадей саков. Благо, их у них много, каждый сак ведёт с собой нескольких запасных лошадей...
  -- То есть мы останемся совсем без кавалерии? - спросил Дима.
  -- Не совсем, - ответил Варуна. - Саки низкорослые и весят, как наши подростки. Их кони ещё смогут выдержать, а вот рослых ариев - нет. Зато когда мы разведаем проходы в горах и найдём путь в Страну вечного лета -. у нас будет новый табун лошадей...
  -- Есть ли вести от нашего брата Митры? И нет ли известий от Гханды и его воинов, оставшихся в лагере с нашими женами и детьми на берегах Окса?- Дима хотел спросить, что с Рави, но вовремя прикусил язык. Но его настроение не укрылось от внимательного взгляда Индры.
  -- Рави была в добром здравии, когда вестник прибыл в Маргаш через две недели пути. А последние известия от Митры, Анши и Дакшны приходили неделю назад. По ту сторону реки только покинутые и разрушенные города, и совсем нет людей. Вот это меня и беспокоит... Я велел им остановить свое продвижение, едва они увидят малейшую опасность, и сразу отправить к нам вестника...
  -- Опасность? Ты имел в виду орду дашасов? - Дима похолодел от мысли, что Рави может попасть в плен к этим жестоким дикарям.
  -- Возможно, это дашасы опустошили те города и увели куда-то оставшихся людей. Либо перебили там всех... - Индра вытер пот со лба. - Вот почему я принял твой совет не устраивать здесь резню... Мы не они... Я хочу чтобы во всех землях, которые мы еще завоюем, быстро наладилась мирная жизнь, строились города, цвели сады и процветала торговля... Мы три месяца шли через безлюдную пустыню, и они показались мне вечностью. Я не хотел бы, чтобы эта земля превратилась в такую же пустыню...
   "Но здесь будет пустыня... Через тысячу или две тысячи лет..." - Дима ощутил горечь во рту. и прикрыл глаза. "Сначала придут гунны. а потом монголы... Они разрушат каналы. вырубят сады под пастбища для своих стад, и копыта их коней и овец выжрут и вытопчут здесь все что растет и цветет... И все эти города придется выкапывать из высоких барханов, снимая слои окаменевшей глины... И лишь по упоминаниям в Авесте мы будем знать как назывались эти страны и города, на многие века погребегнные в песках"... Стоп... А не являются ли эти кочевники, которых арии презрительно называли "дашаса" предками тех самых гуннов? Он вспомнил их длинные вытянутые головы, узкие глаза, хищные острые носы... "И не только гунны... Сяньби, кидани, табгачи, чжурчжени... Сколько их волнами накатывались на Китай и в Среднюю Азию... Сначала пятнадцать веков в этих высыхающих степных просторах будут властвовать степные арии и саки, а потом наступит их черед... Для того сейчас, переборов сопротивление жрецов и племенной знати, братья Адитьи ведут свой народ сквозь неизвестность в новые земли - и только там сохранится их язык и традиции... Кто я такой чтобы пытаться изменить ход истории? И нужно ли его менять? А если, изменив что-то на самую малость, я сделаю только хуже?"
  -- Когда мы снова отправимся в путь? - спросил Дима, прерывая поток мыслей.
  -- Через три-четыре дня. - ответил Варуна. - Нужно полечить легкораненых. поправить доспехи и сбрую у лошадей, привести в порядок колесницы, почистить оружие, пополнить запас стрел, заготовить еду в поход, чтобы не тратить много времени на приготовление пищи... И дождаться, пока прибудет Тахрак, чтобы передать ему бразды правления... Еще много всего нам здесь предстоит сделать... Так что не пропадай надолго, и сообщай куда идешь, чтобы мы могли быстро тебя отыскать в случае нужды. и нигде не ходи один. Пусть четверо стражей сопровождают тебя везде... Говорят, что жрецы черноголовых сбежали из города все, но кто знает, сколько еще их сторонников затаились, и ждут своего часа... Будь осторожен, и не теряй бдительность... Береги себя...
  -- Я обещаю, брат, - ответил Дима, пожимая руку Варуне...
   "Теперь эти прекрасные люди - моя семья в этом жестоком и враждебном мире", - думал про себя Дима. "И у меня нет никого дороже них... Какие причудливые зигзаги судьбы... Или все это мне только снится?".

***

   Войско ариев отправилось в поход только на третий день после взятия Гонура, дождавшись, пока жрец Тахрак прибудет в город, чтобы принять бразды правления. Диме так и не удалось как следует выспаться: его то и дело вызывали на допросы пленников и местных торговцев, и просили помочь своим посохом выведать всю правду. " Зато гуманно. Не пришлось пытать и истязать", думал про себя Дима.
   Он ехал в колеснице рядом с Вишнаватом, и щурясь на полуденное солнце, рассеянно наблюдал, как арьергард войска, возглавляемый Варуной, выезжал из восточных ворот города, где располагался торговый квартал. Внезапно колесница остановилась, и возница выругался, сплюнув через плечо.
  -- Что там случилось? - спросил Дима с беспокойством оглядываясь, и тут заметил что прямо из песка торчат три женские головы. - Что они там делают? - спросил Дима Вишнавата. Тот пожал плечами, наконец буркнул что-то вроде "они понесли заслуженное наказание". Как Диме удалось выяснить, Вайшнава пришел в ярость, что в городе существует храм богини Ки, которая совмещала функции богини плодородия и богини любви. И у нее были жрицы, которые спали с паломниками за пожертвования на храм. Вайшнава приказал храм закрыть, всех молодых жриц отдать в наложницы сакам, а трёх главных жриц закопать живьём в землю. Так у ариев наказывали за блуд и прелюбодеяния, и исключений тут ни для кого не было.
  -- Мне стоило большого труда убедить отца, чтобы не убивать всех, - пояснил Вишнават. - Это могло бы привести к бунту, а за бунт Индра уж точно по голове не погладит.
   "Да уж, старый дурак Вайшнава ещё наломает дров," подумал про себя Дима. "Если уж кого-то и можно было сюда ставить, то только того, кто способен на компромисс, такого, как мой учитель Капур."

***

   Путь до Хапуза занял около шести дней. Армия ариев растянулась длинной колонной, разбитой на четыре примерно равные части, продвигаясь вдоль узкого канала, соединяющего между собой две реки - Мургаб и Теджен. Дима ехал в колеснице с Вишнавтаом, следом за Варуной, возглавившим колонну примерно из трех тысяч кшатриев и саков, а также опытных пехотинцев - вайшьев, двигавшихся в авангарде. Рудра со своей колонной кшатриев и наиболее боеспособных вайшьев шел следом, Индра и прочая часть войска отстали от них где-то на полдня пути, так как в дороге колесница Махамаана сломалась, и ее пришлось чинить самому Сварге, который вел колонну с обозом и припасами. Именно обоз больше всего и тормозил продвижение армии. Потому и было решено пустить вперед колесницы и всадников-саков. Где-то пару тысяч воинов - в основном раненых и легко раненых, вместе со свитой царя Хеймата, ариям пришлось оставить в Мерве и Гонуре в качестве гарнизона. Эти два города стали своего рода плацдармом для завоевания всей страны, и потому Индра решил не мелочиться...
   Ехали молча, иногда обмениваясь простыми фразами о текущих делах. Настроение у Димы было подавленное, если не сказать унылое. Ночью он плохо спал. Ему снились сцены боев в незнакомом городе, распластанные на мостовой окровавленные тела, и в ноздри бил резкий запах крови... Просыпался он в холодном поту, и при пробуждении ему казалось что его руки выпачканы в крови. Как-то раз он рассказал об этом Вишнавату, тот лишь пожал плечами, и пробормотал что-то вроде: "А чего ты ожидал? ты же не кшатрий. Кшатрия запах крови лишь приводит в возбуждение, а звон оружия лишь будит в нем азарт хищного зверя и желание убивать. А брамин должен познавать мир, усваивать знания и учить людей вечным истинам. Дима рассеяно кивал, прислушиваясь к бренчанию струн и сиплому голосу одного из певцов-гандхарвов, сочиняюшего прямо на ходу поэму о подвигах Индры и Варуны. Только пару раз был упомянут Рудра и один раз Вишнават, и все. "Вот так и слагаются легенды о великих царях. - думал Дима с горечью. - И ни слова о тех, кто им помогал одерживать их великие победы"

***

   ...Ещё на подходе к городу, Дима почувствовал вибрации перстня, сигнализирующие об опасности. Едва полки ариев успели перестроиться из походной колонны в боевой порядок, как из-за пригорка показались неорганизованные, но настроенные решительно толпы аборигенов. Они наступали молча, яростно сжимая в руках примитивное оружие . Но во втором эшелоне наступающих Дима заметил профессиональную дружину. Ясно было, что идущие впереди ополченцы должны были вымотать противника, после чего дружинники должны были решить исход битвы...
   "Они нас уже ждали..." - крикнул Варуна, не скрывавший искреннего удивления. - Не думал что беглецы так быстро разнесут вести. Но они слишком уверены в своей победе...Откуда?
  -- Значит им кто-то сообщил о нашей численности, - сказал Вишнават, вглядываясь в шеренги врагов. - Они не могли определить точно численность нашей армии, потому что три четверти наших войск оставалось за городскими стенами...
   Варуна тут же начал отдавать команды во всю мощь своих легких, и слушаясь его команду, колесницы выстроились в одну линию, всадники-саки заняли фланги, а позади выстроились в каре пехотинцы с копьями наперевес. Полуденное солнце слепило глаза, а поднявшийся ветер гнал пыль с востока, мешая лучникам прицелиться. Арии дали первый залп по наступавшим пехотинцам противника, сразу заставив их неровный строй рассыпаться, но Варуна приказал не тратить на них стрелы, и дал приказ своей пехоте идти в атаку. Затрубили трубы, и тут Диме пришла в голову идея. Он взял свой посох двумя руками, и поднял его высоко над головой, настроившись на толпу аборигенов, кое-как после ругани и избиения палками вернувших какое-то подобие боевого порядка. Он вызвал у себя в памяти кадры армии мертвецов из голливудского фильма про рубаху-парня по имени Эш, и стал передавать их в образах, представляя как их должны видеть вражеские солдаты. Посох чуть заметно завибрировал в его руках...
   "Пусть что-то прокричат и ударят оружием о щиты!" - прокричал Дима Варуне. И тот услышал, и в точности выполнил совет своего побратима, не задавая лишних вопросов.
   - "Аррр-виррай!" - раздался крик Варуны, тут же подхваченный тысячью глоток - Арьяааса, садхеиви махимаа вало аджеихи вадховаа! Варуна, Варуна, Варуна Магхараджа!
   Аборигены дрогнули. Еще минуту назад они шли, сцепив зубы, навстречу захватчикам, и вот уже они, с вытаращенными глазами, вопя от ужаса дикими голосами, побросав оружие и щиты с воплями побежали в сторону города, как будто не видя перед собой шеренгу опытных воинов царя. Дима увидел как мужчина, одетый в панцирь из позолоченной чешуи, в позолоченном шлеме с перьями, восседавший в колеснице, запряженной ослами, что -то прокричал воинам. Шеренга расступилась, пропуская бегущих, и спустя пару минут восстановила строй. Пехотинцы ариев замедлили ход, но не остановились. Варуна жестом позвал Диму в свою колесницу, и дождавшись пока он заберется в корзину, направил лошадей в сторону вражеского командира.
   Дима внимательно присмотрелся к повозке, на которой восседал вражеский командир. Это была четырехколесная колесница более грубой и громоздкой конструкции, чем у ариев, с более примитивными цельными колёсами.
  -- Где они откопали эту рухлядь? - услышал он ироничный комментарий Варуны.
   В этом момент вражеский командир вскинул лук и выстрелил. Дима почувствовал, как на пальце завибрировал перстень, а на запястье - браслет. Время как будто замедлилось. Варуна со смехом отклонился от летящей стрелы и поймал её в воздухе. Затем он быстро вскинул свой лук, сделанный из двух бычьих рогов, быстро наложил стрелу на тетиву и выстрелил в ответ. Стела, пронзительно свистя, впилась командиру прямо в горло. Он захрипел, отчаянно замахал руками и, выронив лук, упал с колесницы. Повисла гробовая тишина, а затем послышался горестный вопль из тысячи глоток. Тут Дима ощутил, что перстень и браслет снова завибрировали. Он почувствовал жар и оглянулся. В их сторону летел огненный шар. Скованный ужасом и действуя по наитию, он попытался защититься посохом и почувствовал, что посох отозвался на его мысли. Огненный шар, потрескивая и слегка гудя, как ток в высоковольтной линии, обогнул их, пролетев прямо над головами, обдав их жаром и покалыванием, как от тока. Спустя несколько мгновений они услышали приглушенный взрыв. Дима и Варуна упали на колени, не удержавшись на ногах. Испуганные лошади рванулись в стороны, и только упряжь удержала их. В нос ударил запах палёного мяса. Позади них Дима увидел круг опаленной почвы и несколько обгоревших скелетов.
  -- Огненный посох, - пробормотал Варуна, зло выругавшись.
   В этот момент в их направлении полетел ещё один огненный шар.
  -- Мы окружены врагами, но этому проклятому жрецу всё равно, что он стреляет по своим, - сказал Дима.
  -- Кажется, ты мне сейчас спас жизнь, Арьяман. Я твой должник. Возьми вожжи. Кажется, наш возница мёртв.
   Дима похолодел. Из груди возницы торчали три стрелы.
  -- Сейчас я покажу этим трусливым отродьям, что такое гнев ариев! - Варуна достал трезубец.
   Второй огненный шар оказался меньше и слабее первого, и Дима отразил его без труда. Шар коснулся земли и взорвался, не причинив никому вреда. Варуна пропел короткое обращение к Парджане, и на трезубце засветились молнии. Шары больше не вылетали. Видимо, жрец, увидев, что противник остался невредим, впал в растерянность.
  -- Варуна, он там, за тремя шеренгами воинов, - подсказал Дима. - Вон то чучело в перьях.
   Разряд молнии ударил прямо в то место, куда указал Дима. Варуна выпустил ещё три разряда, прежде чем упал без сил на дно колесницы. Несколько воинов испепелило на месте, а остальные бросились наутек, побросав оружие и щиты. Дима с удовольствием увидел, как по тучному телу жреца, лежавшему на земле, потопталось несколько десятков ног. Дима одним прыжком соскочил с колесницы и подбежал к поверженному противнику. Жрец ещё дышал, но по уголкам рта текли струйки крови. Дыхание вырывалось со свистом - у него были сломаны рёбра.
  -- Сколько у вас магов? - спросил Дима, приставив нож к горлу жреца.
  -- Много, очень много... Вам не победить, - прохрипел жрец и тут же забулькал. Изо рта пошла кровавая пена. - Скоро придут другие и всех убьют, а ты умрёшь на алтаре, и лунный жрец съест твое сердце.
   Дима поднял жезл и попытался загипнотизировать жреца. Он опять забулькал и прохрипел:
  -- Глупец. посох не действует на магов. Ты должен был это знать, если сам маг...
   Его глаза закатились, и он испустил дух... Дима спокойно и методично снял со жреца все божественные предметы, в том числе странный шлем, больше похожий на тиару, и вернулся обратно к колеснице. Варуна уже пришел в себя, и сидел, наблюдая за битвой.
  -- Я не узнаю своих воинов, - пробормотал Варуна. - Они двигаются, как сонные мухи, и враг их теснит...
   Дима похолодел. Его осенила страшная догадка. Он вспомнил про действие посоха Моисея и строки из Библии: "И когда Моисей поднимал руки с посохом, начинал побеждать народ Израиля, а когда от усталости опускал руки, амаликитяне начинали побеждать..." Раньше Дима считал все истории из Библии просто легендами, и читал их из праздного интереса, потому что в одной из экспедиций других книг попросту не было. А сейчас даже страшно было подумать, что могло бы быть, не останься история с посохом Моисея в его памяти... Собрав всю свою волю в кулак, и сосредоточившись, Дима настроился на то, чтобы внушить вражескому войску... что надо им внушить? Что они устали, что их тела тяжелеют, становятся тяжелыми их доспехи, щиты и оружие, что сердце колотится часто, еще чаще, дышать стало все труднее... Он стоял, прикрыв глаза и сконцентрировавшись на вражеском войске, и подняв над головой руки, сжимающие посох. Посох слегка вибрировал, откликаясь на его мысли...
  -- Варуна, помоги, подержи мне руки... - попросил он хриплым голосом. В горле пересохло, сильно хотелось пить, но он помнил о своей задаче: удерживать равновесие сил, нейтрализуя воздействие вражеского жреца... Постепенно он сам стал терять силы и уже еле мог держаться на ногах... Где-то вдалеке прозвучали звуки горна.
  -- Рудра, Рудра, это Рудра! - пронеслось над нестройными рядами ариев.
   Стоявшее сплошной стеной войско противника тут же дрогнуло и рассыпалось на отдельные колонны. Вражеские воины побросали щиты и со всей мощи бросились наутёк, повернувшись спинами к ариям.
  -- Варуна, не дай мне выпустить из рук жезл, не дай мне упасть, - произнёс Дима. У него перед глазами уже плясали искры, а внизу плыла кровавая пелена.
   Арии, увидев, что противник убегает что есть мочи с поля боя, разразились радостными криками, но никто не бросился в погоню - все были обессилены до предела. Усталые воины стали один за другим бросать щиты и усаживаться на землю - стирать пот и кровь, или перевязывать раны товарищам. Около десяти колесниц устремились в погоню за отступающими врагами, поливая их стрелами, но усталые кони уже не могли догнать отступающего противника...
  -- Все закончилось, Арьяман, ты можешь передохнуть, - произнес Варуна, и заботливо придерживая Диму за плечи, усадил его на щит, предусмотрительно брошенный им под ноги.
  -- Ничья, и никому не нужная битва, без результата и без победителя - голос Димы охрип и напоминал уже воронье карканье.
   Варуна покачал головой, и протянул Диме флягу с травяным чаем.
  -- Нет, мой названный брат, это победа, - возразил Варуна. - Враг бежал, и поле боя осталось за нами...
  -- Я не понимаю их тактику, - сказал Дима. - Зачем они, имея хорошо укрепленный город, вывели всех в поле навстречу нашему войску?
  -- Ну, во-первых, наверное кто-то их ввел в заблуждение, сообщив им о нашей численности. - задумчиво произнес Варуна, теребя волоски отросшей за время похода рыжеватой бородки. - Они были уверены, что им хватит сил нас победить. А во-вторых - вспомни что сделали с нашими воинами эти жрецы с нашими воинами, и не будь здесь тебя, вражеские солдаты бы смогли играючи перерезать всех наших воинов как беспомощных ягнят. А потом бы подошел Рудра - и его ждала бы та же судьба. Но они не учли одного - что с нами будешь ты...
  -- Мне стоило много сил противодействовать их жрецу... Если бы не Рудра...
  -- Да, Рудра пришел очень кстати... а жреца было два...
  -- Два? - Дима, жадно пивший компот из фляги, закашлялся, поперхнувшись от неожиданности.
  -- Да, два. Ты один противостоял двум магам, которые явно были сильнее тебя. Я давно думал над этим: как мог человек ниоткуда пробудить божественные предметы и сделать то, что не удавалось сделать многим вождям за многие столетия? Во многих из них божественная кровь была сильнее, чем в тебе. С виду ты самый обычный человек, пусть и из рода ариев. Я должен тебе рассказать кое-то о твоём амулете. Пока ты развлекался со жрицами в храме - да я знаю об этом, Вишнават мне всё рассказал, но больше никому - к нам пришёл один жрец, и предъявил против тебя серьёзные обвинения. Он обвинил тебя в краже амулета. Такой же амулет, как у тебя, был у брамина, которого похоронили в кургане, в котором мы тебя нашли. Вишнават был уверен, что жрец лжёт, и тот амулет остался в кургане. Когда жреца хоронили, амулета у него не было. Но он был у тебя, когда тебя наши в кургане.
   "Значит, я должен буду вернуть амулет на место, чтобы в будущем его найти... Иначе нарушится ход событий."
  -- Я подумал так, - продолжил Варуна. - Если я выполню требования этого жреца, то ты лишишься амулета, и возможно, предметы перестанут тебя слушаться. И тогда наш поход может закончиться плачевно. Возможно, жрец имел права на этот амулет, но я приказал его тихонько задушить, чтобы никто об этом не узнал. Иногда правителю приходится делать низкие поступки ради высшего блага, как говорил мой учитель. Возможно, это был не последний, кто пытался завладеть твоим амулетом, и кто-то попробует ещё. Но ты должен знать, что я всегда буду на твоей стороне...
   Дима хотел что-то ответить но не успел - к ним подъехал на колеснице Рудра. Он на ходу спрыгнул с колесницы и заключил Варуну в медвежьи объятья. Диму он просто похлопал по плечу, от чего тот едва не сложился пополам. Все таки рассчитывать силу Рудра умел плохо...
  -- Славно мы надрали задницы этим ублюдкам! - весело пророкотал он. - Жаль, наши кони слишком устали, чтобы гнаться за ними. Пожалуй, нам стоит отловить несколько этих... этих скотов, и запрячь их в телеги - они дадут фору нашим лошадям, чтобы, это... гнаться за ними, - он рассмеялся от своей шутки.
  -- Какие у нас потери? - спросил Варуна.
  -- Не так уж много, где-то двести или триста воинов. Но очень много раненых, даже трудно подсчитать, сколько. Это ж нужно всех пересчитать...
  -- Недавно ко мне заходил лекарь, и сообщил что у них кончается запас лекарственных трав, взятых из Арья-Каима, прервал его Варуна. - Еще одна такая битва, и лечить наших раненых воинов будет нечем...
  -- Но ведь можно поспрашивать местных лекарей, - произнес Дима, и увидел как лицо Варуны перекосилось от отвращения.
  -- Упаси тебя боги обращаться к местным лекарям, - произнес Варуна, сплевывая. - Они или дураки, или обманщики. Они промывают раны мочой, а ушибы лечат пометом животных... А от простуды лечат отваром из полыни, добавляя туда жука-навозника и мышиный хвост... или еще какую-то дрянь... А некоторые толкут камни или варят зелья из пауков и скорпионов... мне кажется, у них больше людей умирает от их лекарств, чем от самих болезней...
   Дима припомнил, что нечто подобное ему приходилось читать о шумерской и вавилонской медицине...
  -- Тогда выход у нас один - скорее идти в горы, и там мы сможем найти леса, а в них травы, похожие на наши.. - ответил Дима. Варуна с удивлением посмотрел на него, но ничего не сказал...
  
   Глава 10. "На войне как на войне"
  
   Настроения в стане ариев были далеки от победных. Среди воинов преобладали злость и уныние - погибли два больших вождя, и еще четыре рангом пониже. А это значило, что надо было выкопать шесть курганов, а в них захоронить шесть колесниц и двенадцать лошадей, при этом их жены находились очень далеко - в неделях пути, возле реки Окс. А значит - либо надо было хоронить без женщин, либо отложить похороны, и поймать женщин где-то в ближайших селениях, либо в самом городе. Дерева на погребальный костер для простых воинов тоже не хватало. А разжигать костер кизяками было бы оскорблением для павших. Потому после долгих пререканий вожди решили идти на штурм в Час быка - как только взойдет Утренняя Звезда...
   Дима настолько устал, что заснул прямо на совете, упав на какую-то расстеленную на земле шкуру...
   Очнулся он уже на рассвете. В лагере ариев было непривычно тихо. Он пытался припомнить, что ему снилось - в голове были только смутные образы - сражение на улицах города, мертвые тела, и потоки крови, стекающие по кирпичным тротуарам и мостовой в сточные канавы, сливаясь в единую кровавую реку. Резкий кисловатый запах крови и противный металлический привкус крови во рту...
  -- Арьяман, что с тобой?
   Дима со стоном пошевелился и потянулся, стряхивая остатки сна.
  -- Снова тот же сон... Кровь на руках, во рту, и кругом целые ручьи, нет, реки крови...
  -- Ты увидишь еще больше крови, если заедешь со мной в город, - сказал Вишнават угрюмо.
  -- Расскажи мне, что произошло ночью...- попросил Дима, протирая глаза и усаживаясь на пол.
   И Вишнават принялся за рассказ... Вначале ничто не предвещало неприятностей, и штурм начался так, как ожидалось. Первую стену охраняли только ополченцы. Доспехов на них не было совсем, щиты из досок, обитые кожей или грубой тканью, оружие тоже какое попало. Офицеров было легко узнать по бронзовым шлемам. Вид у них был такой, будто их послали на убой. Вид у них был отчаянный, и сражались они с отчаянием обречённых. Может, их так наказали за бегство во время битвы. Город штурмовали в основном воины Рудры и те, у кого убили вождей. Остальные остались отсыпаться в лагере. Так же, как в Мерве и Гонурре, стена была слишком большой, и людей на её защиту не хватало. Штурмовые группы быстро выяснили, какие участки не защищены, и взобрались на стену по лестницам. Возле ворот воины из команды Рудры специально зажгли просмоленные тряпки, чтобы создать дымовую завесу и помешать стрелкам на стенах прицеливаться. Уже в начале боя несколько смельчаков взобрались на башню и открыли ворота, а ударная группа Рудры быстро разметала под воротами немногочисленных защитников. Варуна, несмотря на усталость, со своей преданной дружиной поспешил взять под охрану рынок, потому что остальная армия не слушалась его приказов. Он боялся, что Индра разгневается, узнав, что воины нарушили его приказ. Одному из командиров по имени Вирендра он приказал взять под охрану квартал ремесленников и никого туда не пускать.
   Первое, что принялись делать воины погибших вождей, это ловить пленников и женщин для погребения в курганах. Также они решили, что простых воинам тоже следует дать наложниц и слуг для путешествия в мир иной. В процессе охоты несколько воинов были заколоты копьями и ножами, пока они искали пленников по домам. Это привело их товарищей в такую ярость, что они устроили резню прямо на улицах. Наконец, даже до Рудры дошло, что его войско потеряло дисциплину и превратилось в банду разбойников. Он решился навести порядок, пусть и запоздало. Те, кто осмелился ему дерзить, получили древком копья по зубам. Остальные, бормоча сквозь зубы ругательства, нехотя подчинились. Лишь спустя три часа войско было готово собраться у штурма у второй стены...
   Рудра уже вошел в азарт, и хотел во что бы это ни стало захватить вторую стену до прихода Индры и второй половины войска ариев. Тщетно Варуна и Вишнават пытались его отговорить от этой затеи - Рудра ничего не желал слушать, обозвав их трусами и паникерами.
   Небо на востоке уже начало светать, когда арии предприняли новую попытку штурма. Дело не заладилось с самого начала - сначала жрец с огненным посохом сжег таран, которым арии пытались выбить ворота, и хотя Рудра сумел поразить жреца из своего трофейного черного лука, штурм захлебнулся. Варуна попытался высадить ворота ударами молний, и тут же по нему выпустили тучу стрел, от которых сам Варуна увернулся, но половину его свиты буквально выкосило. Все силы Варуны ушли на зачистку стрелков на стене, и собственно на вынос ворот сил у него уже не осталось. Вдобавок ко всем неприятностям, на стене появились четверо жрецов, закутанные с головы до ног в серые балахоны, державшие в руках жезлы с головами змей. По отступающим воинам ударили огненные стрелы. После этого бегство стало всеобщим и беспорядочным. Вслед ариям неслись оскорбления и улюлюканья...
   Диму прошиб холодный пот.
  -- А ведь я видел это во сне - жрецов с посохами в виде змей! - воскликнул он. - Почему меня не разбудили?
  -- Ты об этом не просил, - ответил Вишнават. - А что касается посохов, припоминаю, что ты что-то такое рассказывал. Я уже позабыл об этом.
  -- Цена этой забывчивости - несколько десятков жизней наших воинов! - в отчаянии закричал Дима, и сердито топнул ногой по земле.
   Вишнават испуганно вскрикнул и замахал руками:
  -- Перестань, Арьяман. если кто-то и виноват, то это Рудра. Из-за его горячности, поспешности и упрямства. Мы с Варуной требовали дождаться прибытия Индры с частью войска, но он не хотел ничего слушать. Ему хотелось славы.
  -- Пожалуй, тебе следует прочесть им наставление о послушании вышестоящим вождям, а то они совсем от рук отбились.
  -- У меня будет такая возможность, - ответил Вишнават - Как раз в полдень будет погребение павших воинов. Им придётся выслушать всё, что я о них думаю...

***

   Уже было далеко за полдень, когда Дима с Вишнават подъехали к месту погребения павших воинов. Работы уже были завершены. Дима с удивлением осматривал около трёх десятков ям, над которыми были сооружены странные навесы на столбах.
  -- Что это за постройки? - спросил Дима и скрипнул зубами, увидев кучки веток плодовых деревьев. - Они вырубили сады!
  -- Ну вырубили немного деревьев, - ответил Вишнават. - Было бы хуже, если бы они вырубили все деревья, чтобы сложить погребальный костёр.
  -- И зачем это всё? Разве нельзя было просто насыпать сверху курган?
  -- У абаштов похоронный обряд немного другой. Если этот город обещали отдать им, то и погребение будет по их обряду. У них принято над каждой могилой сооружать срубы, напоминающие длинный дом. У каждого вождя свой дом, а воины составляют его дружину. Уже сверху над ними будут насыпать курган...
   Голос Вишнавата заглушило протяжное гудение множества труб и горнов. Дима увидел, что воины подводят к срубам вереницы связанных женщин и мужчин. За ними шли слуги, несущие горшочки с едой и пивом. В центре каждого сруба стояла телега, на которой покоилось тело вождя в доспехах и с оружием. Возле телеги лежала пара запряженных лошадей с перерезанным горлом. В ногах лежало две собаки. Они были аккуратно задушены. Вокруг лежали тела погибших воинов. От жары тела уже начали разлагаться. В нос ударила ужасающая вонь...
   Воины начали подталкивать древками копий связанных пленников к покойнику. Только сейчас Дима заметил, что возле каждого покойника стоял жрец в белой хламиде и белом парике. Лица жрецов были вымазаны известью, а глаза подведены углём, так что они напоминали живые трупы.
  -- Кто эти люди? - спросил Дима.
  -- Это жрецы Ямы, - пояснил Вишнава. - Они отправляют в мир иной тех, кому положено сопровождать покойников.
  -- И ты хотел, чтобы я стал одним из них?
  -- Мы предлагали тебе такую возможность, но ты свой выбор уже сделал. И это был лучший выбор из всех возможных...
   Его слова прервали отчаянные вопли. Это голосили пленницы, которые поняли, какая участь их ждёт. Жрецы быстрыми и ловкими движениями затянули у них на шеях кожаные шнуры, и терпеливо ждали, пока женщины перестанут дергаться. Бездыханные тела женщин положили рядом с телами воинов. Покончив с женщинами, жрецы достали бронзовые ножи и быстрыми ударами в сердце закололи мужчин-пленников и пожилых женщин, отобранных прислуживать усопшим, и тоже положили их у ног покойников. Дима думал, что уже привык ко всему, но от этого зрелища его затошнило и вырвало. Вишнават силой повернул его спиной к месту ритуала и потянул за собой.
  -- Пойдём отсюда. У нас есть дела поважнее, - сказал Вишнават.
  -- А как же твоя речь? - спросил Дима.
  -- Моя речь сейчас на них не подействует, а значит, будет бесполезной. Если кого-то они и послушают, то только Индру.
  -- Скажи, Вишнават, ты сам веришь, что все эти люди попадут в загробный мир и им будут нужны все эти лошади, собаки, еда и прочее? - Дима, задав вопрос, сам удивился своей наглости. Но Вишнават отреагировал спокойно:
  -- Ни один просвещенный брамин так не думает, - ответил Вишнават. - Но если кто-то скажет об этих сомнения вслух, это будет самый быстрый способ самоубийства. Эти обычаи существуют многие сотни лет. Помнишь, сколько недовольства вызвали наши попытки изменить обычай сати, хотя это и было в интересах всего народа? У многих вызвала негодование даже мысль о том, что в загробном мире жену можно заменить наложницей! И я не думаю, что те, кого отправят в загробный мир насильно вместе с умершим, принесут ему благо. Мы знаем, что каждый попадает в ту часть мира мёртвых, которую он заслуживает...

***

   Вечером, на закате, когда в лагерь арийского войска прибыл Индра, план захвата Верхнего Города в общих чертах был готов. Индра с интересом наблюдал за макетом, выстроенным из песка и глины, на котором были расставлены бронзовые фигурки солдат. Дима потратил на литье около трех часов, и вложил в него все свое умение. Тойво, как мог, помогал ему, и полученный результат не разочаровал: по одежде, прическе, щитам и оружию можно было сразу определить, к какому роду-племени принадлежала фигурка воина или мага. При планировании Дима исходил из того, что раз некоторые божественные предметы не захвачены ариями в качестве трофеев, значит они все еще "в игре" - обучение простейшим навыкам обращения с оружием богов можно пройти за час или два, а способных магов у местных жрецов могло найтись не так уж и мало. Вишнават и Варуна уже посвятили Махамаана в суть происходящего, отчего Индра поочередно то краснел, то бледнел. Наконец он перевел дух и пообещал наказать виновников во всей строгости, но согласился что пустить крикунов в первых рядах - уже достаточное наказание.
   Штурм Верхнего Города снова был запланирован на ночь - между третьим и пятым часом, а сейчас те, кому предстояло снова идти в бой, получили восьмичасовую передышку на еду, отдых и сон. Индра определил максимум сил для штурма, включая стрелков. Рудру за его заслуги в спасении войска Варуны все же одарили комплектом божественных предметов, и перстень на его пальце с рубином сразу загорелся зловещим красным светом, едва был надет - Рудра оказался тоже носителем крови богов, и Варуна отправился проводить с ним курс ликбеза по обращению с жезлом-тризубом...
   А Дима поведал Индре о Столпах Силы, правда не стал рассказывать ему про сон, а просто рассказал как они были найдены в гробнице жреца-первосвященника Хатаниша, а заодно научил Вишнавата как пользоваться Ключом-анкхом. В дальнем конце лагеря, возле свеженасыпанных курганов, Дима и Вишнават провели ходовые испытания защитного поля - воины из охраны Индры бросали в них камни из пращей, копья, стреляли из луков - и все летело мимо, огибая силовое поле. Результатами испытания Индра остался доволен, и дал добро на выполнение плана операции...

***

   Тем же вечером Дима попросил Зашадуру, который прибыл вместе Индрой, отправить послание своим коллегам в городе. Жрец долго отпирался, говоря, что после того, что сотворили Рудра с сотоварищами, очень трудно будет убедить его собратьев, что многие слухи о кровожадных и жестоких дикарях - всего лишь слухи. В конце концов, Дима решил добавить в конец послания приписку, что все, кто хочет остаться в живых, должны спрятаться в храмах Огня, Воды и Матери-Земли. В поддержке остальных служителей культов Зашадура не был уверен, поэтому их храмы не добавили в список. Зашадура быстро набросал текст клинописью на куске кожи, макая в чернила заточенную тростниковую палочку, затем попросил принести ему клетку с голубем. Зашадура привязал послание к лапке голубя бечевкой, и отпустил. Голубь сразу полетел в город. У Димы от удивления отпала челюсть: он не подозревал, что уже в это время существовала голубиная почта.
  -- И давно вы так доставляете письма? - спросил он Зашадуру.
  -- Уже несколько сотен лет, - ответил тот. - Но только между соседними городами. Я специально взял этого голубя с собой из Гонурра, чтоб доставить послание. Этот голубь из Хапуза, и он полетел в свой дом...
   "Пожалуй, стоит вплотную заняться созданием алфавита для ариев как можно быстрее, взяв местную клинопись за образец," подумал про себя Дима. Он приказал взять жреца под усиленную охрану, сказав стражникам, что он ещё будет полезен.
  

***

   Штурм верхнего города начался в назначенное время. То, что городская застройка Хапуза была похожа на Мерв, но в зеркальном отражении, сильно облегчало задачу. Те, кто занимался планировкой городской застройки, были явно лишены фантазии, а теперь это было на руку ариям.
   "Такое впечатление, что боги создали план города, размножили его на ксероксе, и раздали местным архитекторам: мол, берите и стройте. Те и построили, не задавая лишних вопросов", подумал Дима.
   Перед выдвижением на штурм Индра и Варуна провели с каждым отрядом подробный инструктаж. Каждый командир отряда знал, по какой улице ему идти и в каком порядке. Отряды шли молча по тёмным улицам, не зажигая факелов и стараясь не выдать своё присутствие. Дима шёл по одной из центральных улиц вместе с Варуной и Вишнаватом. За ними шли несколько воинов с укутанными в плащи столпами силы. Луны на небе не было, но звёзды давали достаточно света, чтобы ориентироваться в городе. Часовых на парапете стены было очень хорошо видно благодаря маленьким тусклым факелам, прикрепленным на стенах.
  -- Попробуй их усыпить с помощью жезла, - прошептал Диме Варуна.
   Дима сосредоточился и пытался передать навеянное состояние сонливости часовым. Он припомнил, как в детстве ходил с бабушкой на сеанс одного гипнотизера в местном доме культуры: "Ваши веки тяжелеют... Ваши руки и ноги расслаблены... по всему телу разливается приятное тепло... вы хотите спать... Спать...Спать", повторял Дима про себя. К его удивлению, это подействовало. Трое часовых один за другим медленно сползли на пол и упали ничком, выронив из рук оружие. Но четвёртый часовой, падая, скатился с парапета и рухнул вниз, сломав шею. Варуна яростно выругался, испугавшись, что шум поднимет тревогу, но никакой реакции не последовало.
   Тот же трюк Дима повторил и со второй группой часовых у соседней надвратной башни. В этот раз все четверо заснули безмятежным сном...
  -- Быстрее к воротам, пока не подняли тревогу, - приказал Варуна. - Свистите трель, чтобы несли лестницы.
   Воины подбежали к воротам. Несколько человек быстро залезли на стену и открыли ворота изнутри. Стражников, которые шли на смену караула перебили или взяли в плен. Большой отряд в десять дюжин вошёл в город. Следом за пехотинцами в ворота въехали саки на своих низкорослых лошадях. Копыта лошадей были обмотаны тряпками, и чтоб они не шумели, на мордах были завязаны повязки.
   Варуна издал приглушенный восторженный крик и похлопал Диму по плечу:
  -- Хорошо ты придумал, Арьяман. Надеюсь, наши брамины принесли достаточно жертв и прочитали достаточно молитв, чтобы наш план удался полностью.
   Когда они подъехали ко вторым воротам, кто-то из стражей уже успел поднять тревогу. На стене горели факелы, стражники бегали между парапетами как угорелые.
  -- Трубите сигнал к атаке! - приказал Варуна.
   Три раза протрубили горны. Из боковых улиц к воротам выдвинулся отряд ариев, которые раньше прятались в полумраке в ожидании сигнала.
  -- Расставляй свои столпы силы! - крикнул Варуна Диме.
   Несколько стрел вонзились в землю недалеко от Димы, пока он ставил два столпа. Слуги Варуны поставили два столпа на некотором расстоянии от него, образовав почти ровный квадрат. Дима стал между столпами и воткнул свой посох в землю. Он представил себе, как купол накрывает столпы. Земля задрожала - это завибрировали колонны. Едва слышное гудение силового поля успокаивало нервы.
  -- А теперь двигаемся ближе к воротам. Аккуратно переставляйте столпы, - сказал он Варуне.
   Дима решил ограничить отряд двумя десятками человек, будучи неуверенным, что сможет создать достаточное силовое поле для большего количества людей. Вишнават со вторым отрядом остался немного поодаль для подстраховки. Вместе с передвижением столпа перемещалось и силовое поле, которое защищало отряд от летящих стрел. Сначала вражеские солдаты не придали значения тому, что их выстрелы не достигали цели. Когда отряд подошёл почти вплотную к воротам, вражеские солдаты опешили от такой наглости. Придя в себя, они тут же возобновили обстрел. Однако, все стрелы и дротики загадочным образом огибали отряд ариев. Наконец до вражеского командира дошло, что неспроста арии поставили возле себя эти странные колонны из черного металла. Створки ворот начали со скрипом открываться, и из них выбежал небольшой вражеский отряд копейщиков.
  -- А теперь у нас проблемы, - сказал Дима, похолодев от страха.
   Тут он заметил, что на надвратной башне появилась голова жреца с посохом. Дима определил жреца по странному головному убору, напоминавшему бронзовый тюрбан с перьями. Варуна выругался и протрубил в горн сигнал о подкреплении. Подкрепление не заставило себя долго ждать: с воинственными криками из боковых улиц выбежало несколько отрядов ариев. Но враги были проворнее. Несколько копий повалили стоявшие на земле столпы. И тут же закипела схватка. Но со стен перестали стрелять, боясь попасть в своих.
   - Прикройте Арьямана! - приказал Варуна своим воинам. Четверо воинов тут же встали впереди перед Димой, сомкнув щиты и выставив копья
   Тут Дима снова решил прибегнуть к помощи посоха и создать иллюзию. Он поднял посох над головой, закрыл глаза и начал думать, как внезапно вырываются языки пламени, которые вышли прямо из земли, образовав невысокую стену - высотой примерно до колен, и обожгли ноги вражеских воинов. Он представил, как пламя жадно впивается в кожу, оставляя невредимой одежду и доспехи. Вражеские воины завопили от боли и ужаса, и, побросав щиты и оружие, бросились бежать назад к воротам... Воины ариев тоже сначала увидели под ногами огненную стену, и быстро отпрыгнули на пару шагов назад, но как только враги бросились бежать, наваждение пропало. И тут они заметили летящий в их сторону огненный шар. Но и тут Дима уже знал что делать - ему удалось силой мысли и усилием воли отклонить огненный шар в сторону, и он врезался в землю, обдав все вокруг невыносимым жаром. Из оцепенения его вывел пронзительный вопль - жрец в тюрбане упал со стены, из его глаза торчала длинная стрела из Мерва с железным наконечником. Оказалось, что это Варуна подстрелил жреца из трофейного кованого лука, подкравшись к нему поближе, пока жрец пел свои заклинания...
   Бой длился недолго. Отряд, пришедший на подкрепление, уже прорвался в ворота на плечах отступающих. Часть воинов залезли на стены по двум приставным лестницам, разметав со стен деморализованную стражу и пробившись к надвратной башне. А с другой стороны стены были слышны воинственные крики саков и ржание лошадей - конный отряд, проникнувший через первые ворота, уже пробрался к врагам в тыл. Смерть жреца явно не добавила решимости обороняющимся, и многие из них бросились в беспорядочное бегство, или побросав оружие, упали на колени, прося пощады. Раздались два громких сигнала горнов. Затем еще три.
  -- Все ворота захвачены, - произнес Варуна, переводя дух.
   К ним подъехал сак на взмыленной лошади.
  -- Могучий Царь Царей ждёт всех на центральной площади, - прокричал он, сложив руки рупором, так и не слезая с коня.
   Когда колесница Варуны подъехала к центральной площади, уже рассветало. В этот раз без бесчинств не обошлось. По краям улиц лежали тела как воинов, так и цивильных. Индру они увидели издалека - он восседал на каком-то большом кресле на импровизированной платформе, сооруженной из известняковых плит. Перед Индрой стоял Рудра. Как индюк, надувшийся от важности, он что-то вещал о своих подвигах. Рядом с ним стояла колесница, запряженная двумя куланами. В ней лежали два тучных тела. Варуна на ходу соскочил с колесницы и подбежал к брату. Они обнялись, а Дима обратился с вопросом к Рудре, но запнулся, заметив у него в руках трезубец, как у Варуны.
  -- Откуда у тебя эти... Что это за туши?
  -- Что это за туши? - переспросил Рудра, рассмеявшись. - ну эти... жирдяи спешили к своим, но мои саки их перехватили по дороге. Они там навели морок, но мои ребята не испугались... А от моего лука никому не уйти... Вот и привезли их сюда как есть... как было... то что осталось...
  -- Там еще в нас четверо стреляли огненными стрелами, - добавил подошедший Тойво. - Но Рудра велел прикрыться этими блестящими щитами... Как раз заставил их начистить до блеска чтоб аж на солнце сверкали. От них те стрелы огненные отскакивали...
  -- Говоришь, огненные стрелы отскакивали от щитов? - Дима почесал затылок, и тут все части пазла сложились. - Это не те жрецы с посохами с головами змей?
   Тойво энергично закивал, копируя жесты противников и их гримасы, отчего Дима не удержался и прыснул от смеха.
  -- Вроде те же самые, они же тогда ночью нашим со стены Верхнего Города насыпали. А тут увидели что их огненные стрелы от щитов отлетают, завопили, и наутек... Жаль стрелы наши до них не долетали...
  -- Наше счастье, что наши враги настолько трясутся за свои шкуры... - задумчиво произнес Дима...
   Узнав, что город захвачен, перепуганные жители начали метаться по улицам, некоторые бросились бежать ко дворцу, но им уже преградили путь конные саки и пешие воины ариев. Сначала нескольких мужчин зарубили, но Индра и Варуна запретили убивать всех без разбору, но только тех кто не выпускал из рук оружия. А таких оставалось немного. Спустя пару часов порядок на улицах был восстановлен. Конечно, разгоряченные битвой воины немного пощарили по богатым домам, беря себе приглянувшиеся красивые вещи и провизию, некоторые вели на веревке захваченных молодых женщин, но убийства быстро прекратились. Жители захваченного города смирились со своей судьбой и сопротивления не оказывали...
   Ко дворцовому комплексу воины ариев подошли уже после восхода солнца, сразу выстроившись в боевой порядок, и приготовившись к штурму. Но штурм не понадобился. Открылись ворота, из них вышла высокая статная женщина, одетая в богатые одежды пурпурного цвета с золотой вышивкой, ведя за руки двух маленьких мальчиков. Она подошла прямо к строю воинов, и упав на колени, зарыдала, начав причитать и что-то быстро говорить на своем языке. Из-за обилия гортанных звуков и непривычного акцента Дима мог с большим трудом понять ее речь, но все содержание ее речей сводилось к "пощадите бедную женщину, потерявшую дом и мужа, не убивайте детей, дайте нам уйти..."
   Индра решительно отодвинул застывших в изумлении воинов и подошел к царице (а Дима, глядя на ее роскошные золотые украшения, уже не сомневался, что это жена царя, убитого в битве перед стенами Хапуза), и обняв ее за плечи, поставил ее на ноги.
  -- Чего хочет эта женщина? - спросил он подбежавшего Диму. Дима попросил женщину медленно повторить ее просьбу, и выслушав ее еще раз, перевел:
  -- Это Аша, жена царя этого города, павшего в битве. Она просит отпустить ее, ее маленьких сыновей и ее слуг, и позволить взять к себе небольшую охрану, - перевел Дима. - Там, на север отсюда, ее родной город, называется Монушаук, и ее примут там как дома... Она обещает... что ее город сам покорится нашей власти...
  -- В таком случае, скажи ей что я не только отпускаю ее, но и выделю ей отряд наших воинов, чтобы они охраняли ее на пути к городу предков... Я приглашаю ее в наш шатер, чтобы отобедать, и выслушать ее историю...
   Как позже выяснилось из допроса оставшейся дворцовой стражи, сразу после того, как арии ворвались в Верхний Город, жрецы дали деру, а вслед за ними удрала по подземным ходам и половина стражи дворца и большая часть вельмож, которых и так оставалось всего около трех сотен дюжин. Оставшаяся сотня стражей даже не думала сопротивляться, и решила сразу сдать дворец, сдав в качестве откупа вдову царя. Во дворце остались только немногие царедворцы и до смерти перепуганная челядь. То что бедную женщину и ее детей оставили в живых, многих повергло в недоумение и шок...
   Также Дима узнал, что письмо Зашадуры своим коллегам-жрецам было перехвачено, и девять жрецов и жриц - по три главных от каждого культа, жрецы лунного бога принесли в жертву на зиккурате Луны сразу же, как только была взята первая стена. Теперь оставшиеся в живых служители культов выбирались из своих убежищ. поспешно уверяя вождей ариев в своей лояльности новым владыкам...
   А в полдень через западные ворота вышла процессия - в колеснице, запряженной четверкой лошадей, выехала овдовевшая царица с маленькими сыновьями, ее сопровождали слуги и стражники, а за ними пешком шли те богатые жители города, кто не захотел оставаться под властью чужаков. Все они выплатили выкуп и получили "охранные грамоты" - листы кожи, исписанные солярными знаками, перевязанные позолоченной бечевой и скрепленные восковой печатью, "позаимствованной" в храме Солнца.
   На следующий день, в полдень, Аджит, сын Абхаита, вождя племени Абаштов, был торжественно коронован перед Храмом Огня, принес клятву правителя, и принял бразды правления над городом Хапузом... Тут же состоялась его свадьба с Моханой, дочерью одного из вельмож, который был избран главным среди немногочисленной местной знати, оставшейся в городе после завоевания... Дима уже всего этого не видел, потому что ушел спать в свой шатер, уставший и измученный после бурных событий последних двух дней. "Магический" посох пожирал слишком много сил, и многие замечали, что лицо Арьямана осунулось, и он заметно исхудал...
   "Надо найти какой-то энерджайзер," - думал про себя Дима, "а то я так и дойду до вожделенной Индии", и провалился в глубокий сон...

***

   Сон был тревожный и прерывистый, временами похожий на пьяный бред, а иногда настолько похож на реальность, что Дима сомневался, что он видит сон: вот он находится в чужом теле, на его теле диадема жреца, в руках посох. Он стоит на балконе, рядом с ним высокая красивая женщина средних лет. На ней царские одежды и золотая диадема в виде водяных лилий и струй дождя, как у жрицы Нимены, и парик из синих волос. Жрец долго перечислял, сколько провизии осталось в городе, и предложил посчитать количество костров, и узнать количество врагов, осаждающих город. Жрица покачала головой, и ответила, что с Долгой Зимы и последовавшей за ней засухи всем стало настолько плохо, что никто не станет помогать соседям. Мол, у всех свои беды, и никто не придёт на помощь. В ответ жрец предложил, что нужно послать письмо молодому царю Хапуза: он храбрый и умелый воин, и у него есть большое войско, и он наверняка пришлет помощь из уважения к жрице Анахиты.
  -- Делай то, что считаешь нужным, - устало произнесла жрица, махнув рукой...
   Тут Дима услышал пение труб, удары барабанов и громкие крики...
  -- Они снова идут на штурм. - произнесла женщина, опускаясь в резное кресло. - Делай, что хочешь... Теперь ты командуешь защитниками города...
   И тут Дима резко проснулся, как будто вынырнул с большой глубины. Он дождался, пока прерывистое дыхание выровняется, и открыл глаза. Сквозь потертую ткань шатра проникали солнечные лучи, а трубы и бой барабанов по-прежнему не смолкали. Дима выглянул наружу и позвал слугу. Лал тут же принес в тазике воду для умывания и полотенце. Дима спросил, что происходит, Лал пожал плечами и ответил, что опять кого-то хоронят.
   Хоронили погибших воинов ариев, а одновременно с ними у северной стены хоронили погибших при защите Хапуза, в том числе и самого царя Варада, и с разрешения и с посильной помощью Индры ему приготовили по-настоящему царскую гробницу в катакомбах возле города. Смотреть на это печальное зрелище у Димы больше желания не было - ему хватило впечатлений от похорон двухдневной давности. Вместо этого Дима решил сходить по местным храмам и расспросить жрецов об истории города. Ничего интересного в дополнение тому, что он уже слышал в Мерве и Гонурре, он не услышал. История городов оказалась настолько же похожа, как и их архитектура, как будто списанной под копирку. "Цивилизация копипаст какая-то," подумал Дима. Артефактов ему тоже найти не удалось. Жрецы черноголовых, убегая из города, вынесли всё, что могли. Кроме того, здешние жрецы были настроены к ариям враждебно. Дима будто чувствовал на себе их ненавидящие взгляды - чёрная легенда об ариях давала о себе знать. Гораздо больший интерес у Димы вызвал визит в местных храм богини воды. Это был самый маленький храм из всех. наполовину "утопленный" в землю. Храм увенчивал купол с маленькими окошками, где вместо стекла были вставлены куски голубого кварца, через которые проникал солнечный свет, окрашивая все помещение в синие тона. Он с интересом изучал фрески и барельефы, изображающие купающихся обнажённых женщин. Они купались в различных позах, мылись под струями дождя или даже под душем. Душевые кабинки и другие приспособление были нарисованы во всех деталях. Также были изображение купающихся женщин в бассейнах и водоёмах. Но больше всего внимание Димы привлекла богиня с волосами в виде змей и рыбьим хвостом вместо ног. Рядом с ней резвились русалки.
  -- Эти фрески были нарисованы ещё в те времена, когда у нас не было недостатки в воде, - услышал Дима приятный женский голос за спиной и обернулся.
   Перед ним стояла жрица. На Диму с интересом смотрели зелено-карие глаза с золотистым ободком. И в них не было страха или вражды - только любопытство, и неприкрытый интерес к его персоне. Выглядела она не старше двадцати пяти лет. На ней был парик с синими волосами и серебряная диадема с узором в виде водяных лилий, в которую был вставлен большой голубой топаз. На ней также было ожерелье и браслеты с такими же лилиями. Фигурой и внешностью жрица очень напоминала Нимену. "Они их что, клонируют?" подумал про себя Дима.
  -- А почему здесь нарисованы только женщины? - спросил он наконец, внимательно осмотрев женщину с ног до головы, и остался доволен увиденным.
  -- Потому что стихия воды - это женская сущность, - ответила жрица, загадочно улыбаясь. - Только женщины могут давать жизнь. А стихия мужчин - огонь, они могут только разрушать и убивать...
  -- А разве не мужчины все здесь строили? И кто рисовал эти фрески, кто вырезал все это в камне?
   Жрица улыбнулась еще шире:
  -- Да, но они сделали это, вдохновляясь женщинами и ради женщин...
   "И здесь уже есть феминистки!" подумал Дима, скривившись. Его гримаса не укрылась от внимательного взгляда жрицы.
  -- Если бы этим миром правили женщины, на свете не было бы войн.
  -- Я с этим не согласен, резко прервал ее Дима.- Разве вы не видели, что быки, козлы и бараны дерутся за самок? Не говоря уже о хищниках...
   Жрица рассмеялась:
  -- Такова мужская доля - бороться за своё существование и доказывать, что именно ты достоин жить и давать потомство....
  -- Мне никого не пришлось убивать, чтобы доказать кому-то свою значимость, - возразил Дима. - Я всего добился своим умом и своими умениями.
  -- И чего же ты добился, чужеземец? Как там твоё имя?
  -- Раньше меня звали Дхи-има, после посвящения меня нарекли Арьяман.
   Жрица вытаращила глаза от удивления:
  -- Мы много слышали о тебе, Арьяман. А моё имя Нахема. Я верховная жрица Анахиты в этом городе. Жаль, что мы не получили письмо раньше.
  -- О каком письме ты говоришь?
  -- Мы получили два письма. Одно из Гонурра, В нем Верховный Жрец просил оказать содействие тебе и твоим соотечественникам, чтобы сдать вам город без разрушений и кровопролития... От второго мы получили лишь копию. Письмо прислала верховная жрица-царица из Анау. Там находится главный храм Анахиты. Она просила царя Варада прислать помощь, потому что её город осадили варвары. Он был единственный, кто был ещё способен сражаться и побеждать варваров...
  -- Неужели у вашего народа так мало воинов, способных сражаться? - удивился Дима.
  -- Мало, ничтожно мало. Не все кто одет как воин и держит оружие в самом деле готовы защищать свой город и своего царя. Наш народ очень стар, - вздохнула Нахема. - Прошло больше двух тысяч лет с тех пор, как тут воздвигли первые города. Народы так же рождаются, стареют и умирают, как люди. Ваш народ ещё молод, потому горяч и силён. А наш народ стал стар и немощен. Наши люди уже ничего не хотят, только чтобы их оставили в покое... Наши цари надеялись, что черноголовые защитят нас от варваров, но они только поработили наш народ. Даже цари боялись их, и были лишь игрушками в их руках...
  -- Если ваша жрица-царица нуждается в помощи, я могу поговорить с нашим царём, и он пришлёт помощь. Он владеет силой богов и может один расправиться с целым войском, - Дима схватил жрицу за руку. - Скажи мне, кто напал на город? У них есть предметы богов?
  -- В письме об этом ничего не сказано, - ответила Нахема, не выпуская его руку. - Но ты можешь пройти обряд очищения водой, чтобы наша богиня ниспослала тебе видения. Тогда ты будешь знать, что рассказать царю...
  -- Хорошо, я согласен, - сказал Дима, и галантно подставил свою левую руку. - Веди меня к вашему источнику...
   Жрица поняла его жест, и обхватила его руку своей.
  -- Это совсем недалеко, - сказала Нахема, загадочно улыбаясь, и, выпустив руку, шагнула в сторону, жестом приказав следовать за ней...Она шла плавно, слегка покачивая бедра, будто плыла, и Дима невольно залюбовался ее пышными формами. Заметив его взгляд, жрица пошла быстрее, а её формы заколыхались ещё сильнее. Наконец, жрица подошла к стене, закрытой какой-то не то шторой, не то ширмой. Нахема потянула за шнур и отодвинула ширму, и глазам Димы предстал роскошно отделанный разноцветной мозаикой бассейн. Прямо в бассейне плавали водяные лилии.
  -- Их принесли сегодня утром, - сказала Нахема.
   Присмотревшись, Дима заметил, что дно бассейна выложено мозаикой в виде фигуры, которая напоминала женское лоно. Дима почувствовал, что краснеет. Жрица легонько подтолкнула его к краю бассейна и сказала, что ему нужно раздеться и искупаться в священном источнике, чтобы обрести благословение богини. Дима снял мантию и рубаху, оставшись в одних портках. Жрица покачала головой и сказала, что нужно раздеться полностью. Дима начал было возражать, но Нахема была непреклонна.
  -- Тогда отойди и отвернись, - приказал ей Дима.
   Жрица рассмеялась, но подчинилась. Дима с удовольствием окунулся в прохладную воду и несколько раз нырнул с головой. Тут он услышал всплеск рядом и открыл глаза. К нему плыла Нахема. Из одежды на ней остались только украшения. Дима ощутил от неё запах благовоний. У него закружилась голова. Похоже, она успела капнуть себе какие-то ароматические масла на волосы. Жрица подплыла к нему совсем близко и обхватила ее шею руками, прижимаясь всем телом. Дима почувствовал нарастающее возбуждение - то ли от благовоний, то ли от близости тела жрицы на него нахлынула такая волна вожделения, которой он уже не мог сопротивляться.
  -- Прости, я не могу, - резко сказал он жрице. - У меня есть невеста...
  -- И ты вернёшься к ней, - спокойно ответила жрица, пристально глядя ему прямо в глаза. - А сейчас ты со мной. Только через меня ты обретешь благословение богини, - ответила жрица, продолжая поглаживать его по спине. - Если богиня будет к тебе благосклонна, ты сможешь послать своей невесте весть, какую захочешь...
   После этого аргумента сопротивление Димы ослабло. "Хорошо, пусть это будет в последний раз. Мне будет стыдно перед Дхарави, но может быть, то, что я узнаю, намного важнее..."
   Нахема потянула его за собой на что-то вроде отмели, на которой можно было лежать, держа голову над водой. "Как у них всё продумано," подумал Дима. Не успел он улечься на этот "островок", как жрица уже взобралась на него сверху. Дима залюбовался её её упругими грудями, по форме похожими на лимоны с большими заострёнными сосками. Тут он заметил, что по бокам, на плечах, на бедрах и на животе жрицы синей краской были вытатуированы спиральные узоры, отдаленно напоминающие змей. Он обхватил жрицу руками за бедра и притянул к себе, но Нахема легонько оттолкнула его кулаками в грудь.
  -- Расслабься, я все сделаю сама, - проворковала жрица, и спокойно принялась за дело. Она извивалась всем телом, как змея, тихо постанывая, и бормотала не то молитвы, не то заклинания. Дима расслабился, и лежа на спине, просто наслаждался видом ее обнаженного тела и покачивающихся грудей. От запаха благовоний, исходящих от волос жрицы, и запаха ее тела у Димы кружилась голова, и вожделение, отхлынув после разрядки, через короткое время накатывало снова. Он овладевал Нахемой еще дважды, пока совсем не выбился из сил, и попросил пить. Жрица помогла ему выбраться из воды, усадила на циновку, и протянула чашу с вином. Дима принялся жадно пить, но едва выпив где-то пол чаши, упал на циновку, и провалился в сон...

***

   Почти сразу на него нахлынули видения. Их было много, разных, быстрых, урывками. Дима прилагал все силы чтобы запомнить хоть что-то из всего этого калейдоскопа лиц, строений, природных ландшафтов и событий. Но самое основное у него удержалось в памяти. К Хапузу идет большое войско. Настолько большое, что трудно было себе даже вообразить - толпа людей не шла, а катилась как стадо бизонов в прерии, поднимая за собой пыль и пыльцу высохших степных трав. В нем были не только пехотинцы с копьями, но и колесницы, в которых были запряжены онагры, и даже всадники на одногорбых верблюдах, вооруженные луками. Враги ариев за короткий срок собрали всех, кого только могли собрать. Они призвали даже одетых в шкуры дикарей из-за синих гор, которые спустя много веков новые завоеватели назовут Копет-Даг. Он снова видел далекий город со стенами из белого кирпича, и царственную жрицу, с тревогой смотревшую на войско, стоящее у городских стен. Вид у воинов был смутно знакомый: прически немного другие, немного другие щиты и накидки из овечьей шерсти, окрашенные в цвет хаки, но похожие лица, такие же знаки свастики и огненного тризубца на щитах и на одежде, "сигиллумы" с фигурками волка, быка, орла и кабана на навершии, и десятка два четырехколесных колесниц со спицами. запряженные двумя конями. Не было сомнений что если это не арии, то очень близкие их сородичи. И их нужно было увести от того города, и привлечь на свою сторону... Иначе... эта людская масса просто задавит войско Индры своей численностью...
  
   Глава 11. "Кровь, плоть и корь"
  
   Дима очнулся от того, что кто-то тряс его за плечи. От открыл глаза и увидел перед собой сердитое лицо Вишнавата.
  -- Господин, полегче, вы же весь дух из него вытрясите! - услышал он голос Лала.
   Дима закряхтел, и потянулся, разминая затекшие спину, руки и ноги.
  -- Вижу, ты опять взялся за старое, - с укором сказал Вишнават. - И чего тебя так тянет к этим жрицам?
  -- Подобное тянется к подобному, - пошутил Дима, вспомнив фразу Цицерона.
   Вишнават рассмеялся во весь голос:
  -- Вот как? Что тогда сказать о тех людях, которые не брезгуют козами и овцами? Пожалуй, стоит мне шепнуть Варуне, что с твоей свадьбой стоит немного повременить. Хотя бы до зимних праздников...
  -- Зато я узнал от неё важные сведения, - ответил Дима. - Выслушай меня, и ты согласишься, что, оно того стоило. ..
   И Дима рассказал Вишнавату обо всём, что ему рассказала жрица, кроме самых интимных моментов. Вишнават слушал, недоверчиво качая головой, и нахмурившись, что-то подсчитывал в уме, загибая пальцы.
  -- У тебя есть это письмо? - спросил он.
  -- Нет, жрица мне его не давала. Но она говорила что такое же письмо приходило к прежнему царю... Вели позвать Зашадуру, он сможет его отыскать в царском архиве и прочитать. А я перескажу его содержание...
  -- Приведи себя быстро в порядок, мы идем во дворец, - сказал Вишнават.
   Дима быстро умылся, сменил одежду на чистую, и через полчаса они уже были во дворце, где ночевали братья Адитьи, и вождь абаштов - он же новый царь Хапуза. Варуна внимательно выслушал сбивчивый рассказ Вишнавата, и время от времени просил что-то уточнить у Димы. Наконец, он велел позвать Зашадуру, и через толмача изложил ему суть задачи. Письмо нашлось быстро. Зашадура дрожащими руками развернул к свету лист кожи, исписанный клинописью, и медленно зачитал послание.
   Дима, тщательно вслушиваясь в его речь, тут же перевел:
  -- "Храбрый лев, великий царь великого города Хапуз! Милостью богини великая жрица, правящая в великом городе Анау, - при этих словах Зашадура повернул лист на бок и продолжил чтение текста, написанного по спирали. - Хищные звери-варвары окружили город. Нужна помощь. Приди сразить врагов. Обещаю покорность". Это всё. - закончил Зашадура. - Лист маленький, много знаков не влезет. И то половина написана иероглифами...
  -- Что это он там лопочет? - оборвал Варуна нетерпеливо. - Дхима, переведи.
   Дима перевёл слова жреца. Варуна попросил посмотреть письмо и с интересом разглядывал значки, водя пальцем по строкам.
  -- Напоминает птичьи следы, - наконец сказал он. - Как вы можете это читать? Здесь не замешана магия?
  -- Никакой магии, ответил Дима. - Просто каждый значок обозначает слог, а раньше они обозначали такими значками целые слова, и значков было намного больше. Сейчас у них около трёхсот знаков, и ещё около тысячи знаков обозначают целые слова...
  -- Ты знаешь, что у нас тоже есть знаки, обозначающие целые слова?- сказал Варуна. - Но мы их используем только в хозяйстве, чтобы считать запасы, а также в посланиях богам и в магических обрядах... И мы можем создать свою письменность на основе наших знаков. Спроси этого жреца, готов ли он поделиться своими знаниями об этом, и помочь нам... придумать свою манеру письма?
   Дима перевел слова Варуны, и жрец согласно закивал.
  -- В таком случае, я приказываю чтобы ты, Арьяман, Вишнават, и этот жрец придумали знаки для письма на основе... тех знаков, что приняты у нас. Займитесь этим, начиная с сегодняшнего вечера. Пора нам приобщаться к знаниям народов, которых мы покорили! Мы не должны ни в чем им уступать... А я пойду сообщу обо всем Индре...
  -- Я пойду с тобой, Варуна. - возразил Дима. - Это письмо - не все что нам известно. Мне было видение, вещий сон...
  -- Тогда пойдёте со мной все, чтоб подтвердить свои слова перед моим братом, - махнул рукой Варуна.
   Возле покоев Индры стояла тройная охрана. Охранники сообщили, что Махамаан изволил играть в кости с новоиспеченным царём Аджитом и его советником, и не велел никого пускать. В ответ рассерженный Варуна растолкал стражников и вошёл в покои. Как раз цари закончили очередную партию, так что Махамаан был готов выслушать брата. Варуна вкратце описал ему суть дела и позвал в покои своих спутников. Дима рассказал о содержании письма и своих видениях. Индра знаком приказал всем молчать и минут десять ходил из угла в угол, сцепив руки за спиной. Затем остановился и объявил, что принял решение:
  -- Я поеду один и возьму с собой полсотни своих лучших воинов на колесницах, - торжественно произнес Индра, и тут же спросил: - Не было ли признаков того, когда приблизится это войско?
  -- Нет, - ответил Дима, качая головой. - Единственное, что я помню, что во время приближения войска начался проливной дождь...
  -- А сезон дождей тут начинается после осеннего равноденствия. Значит, у нас осталось всего две недели, - сказал Вишнават. - Насколько я помню, путь до Анау занимает примерно неделю, и то если ехать быстро...
  -- Как бы то ни было, я считаю, что нужно рискнуть, - вмешался Варуна. - Посуди сам, брат. В неделе пути отсюда находится большое войско, которое может стать нашим союзником. К тому же, они могут быть нашими сородичами. Кроме того, есть большой город, готовый покориться тому властителю, который снимет с него осаду... Все в наших руках... Только не едь один, брат, это слишком опасно. Тебе нужен кто-то, кто прикроет тебе спину. Возьми с собой меня и Арьямана...
  -- Не в этот раз, брат мой Варуна, - ответил Индра. - Ты останешься здесь, и будешь командовать всем войском - на тот случай, если я не успею вернуться до того, как сюда прибудет вся вражеская армия... Это приказ. Арьяман поедет со мной... Он приносит удачу. Сбор начнем после заката, выезжаем завтра утром сразу после восхода солнца...

***

   Вечером начался дождь, переходящий в ливень. Дождь шёл всю ночь и закончился только утром. Диме не спалось. Помучившись и проворочавшись пару часов, он в итоге сел к очагу погреться. Увидев, что Вишнават тоже не спит, предложил ему заняться составлением нового алфавита. Вишнават сразу определился с названием. Так как эти знаки были привнесены ариям от богов, его назвали Брахми.
  -- Вот смотри, - спросил Дима, - как вы обозначаете, например, барана?
  -- Вот так. - и Вишнават нарисовал углем символ, отдалённо похожий на голову барана - овал с двумя завитушками.
  -- А как обозначается корова? - спросил Дима.
   Вишнават нарисовал знак, похожий на перевернутую большую букву А. Самым трудным оказалось выстроить знаки в определенном порядке. наконец Дима сообразил, что проще всего упорядочить значки по стихиям. Дима попытался объяснить Вишнавату, в чём разница между гласными и согласными, но для того это было непонятно. Пояснить, что такое отдельно взятый слог, для Димы не составляло труда, но когда очередь дошла до звуков, даже этот образованный брамин был не в состоянии вычленить отдельные звуки из слогов.
   "Да уж, без Зашадуры нам не обойтись," подумал Дима.
   Они провозились с новым алфавитом до самого рассвета. Первые сорок знаков нового алфавита были готовы, а разные гласные решили обозначать крючочками и кружочками справа от буквы.
  -- Остальное, Вишнават, ты доделаешь с Зашадурой, - сказал Дима. - Узнаешь, какие у них есть слоги, и подберёшь такие же слоги в наших знаках. Может быть, что нужных слогов не окажется, ведь наши языки сильно отличаются. В нашем языке гораздо больше звуков и слогов. Многие слова в языке маргианцев вообще состоят из одного слога, как и шумеров, у которых они заимствовали письменность. В таком случае, придумай этот знак сам.
  -- У нас есть магические символы, которые опасно писать просто так без определённой цели. Что с ними делать? - спросил Вишнават.
  -- Замените их на безобидные, - ответил Дима. - У вас их много.
   Их деловой разговор прервал вестник, который сообщил, что Маханета ждёт Арьямана возле южных ворот в своей колеснице. Двое стражников, назначенных Вишнаватом, сопроводили Диму до ворот, у которых стояли двадцать две четырехколесные колесницы, запряженные четвёркой лошадей. В каждой колеснице сидело по двое возниц и воинов. От дождя дорогу сильно развезло, так что колёса наполовину утопали в жиже. Здесь когда-то была брусчатка, но она едва проглядывала из-за толстого слоя глины и песка. Как только империя Моурру распалась, за дорогами перестали следить...
   После полудня грязь подсохла, и колесницы пошли быстрее. Трясло в колеснице неимоверно. Самой трудной оказалась переправа через реку Теджен. После дождя она сильно разлилась, и даже причал оказался затопленным водой. И колесницы, и лошадей пришлось вытаскивать из реки по пояс в воде. Целый день ушёл на то, чтобы высушить одежду и поклажу, а также отдохнуть после тяжёлой дороги. От переправы до Анау путь занял ещё четыре дня. Если бы не проводники, нанятые у местных купцов, путь занял бы ещё несколько дней, ведь никаких указателей на дорогах не было. Даже проводники несколько раз сбивались с пути, ориентируясь только на им понятные метки. К городу Анау они подъехали уже вечером, когда смеркалось. Сразу же бросилось в глаза множество костров, расположенных вокруг города.
  -- Не понимаю, они действительно рассчитывают взять город измором? - произнёс Дима, глядя на далёкие костры. - Запасов в нём хватит года на два, если не на три, судя по тому, что мы знаем по хранилищам других городов Маргианы.
  -- Только они об этом не знают, - усмехнулся Индра, теребя свои рыжеватые усы. - И нам придётся им это объяснить.
  -- А как мы заставим их подчиниться? - спросил Дима. - Ведь как только мы окажемся в зоне видимости, нас сразу обстреляют стрелами и закидают копьями.
  -- Покажешь им своё умение отклонять летящие стрелы, - ответил Индра. - А я покажу им всю мощь моих молний. Тогда они крепко задумаются, стоит ли причинять нам вред.
  

***

   Где-то в сотне шагов от костров Индра повелел остановить колесницы и спешиться. на всякий случай из колесниц выстроили баррикаду.
  -- Сколько человек ты сможешь защитить от стрел? - спросил Индра у Димы.
  -- Всего двух или трёх, - ответил Дима.
  -- Тогда возьмём с собой пару воинов, чтобы прикрыли нас щитами.
   Они прошли к ближайшему костру.
  -- Стой! кто идёт? - послышался резкий оклик из темноты.
   Не успел Индра ответить, как тут же послышался другой голос:
  -- Да что ты спрашиваешь? Стреляй сразу! Тут только враги.
   Воины среагировали молниеносно, прикрыв Индру и Диму щитами. Дима зажмурил глаза, представляя, как от посоха вырастает защитный купол. Стрелы просвистели мимо.
  -- Кто это такой смелый, что осмеливается покуситься на жизнь Царя Царей ариев? - подал наконец голос Индра.
  -- Я Абхаид из племени парватов, - гордо ответил один из стрелков, выступая из темноты. - Ещё ни один человек не ушёл живым от моих стрел. Чего ты хочешь, Царь Царей?
   Дима с трудом понимал едва ли половину сказанного. Язык существенно отличался от языка ариев, и произношение было другое.
  -- Отведи нас к твоему царю, - ответил Индра. Я попрошу, чтобы он не слишком сурово тебя наказал за покушение на царя.
  -- А за что его наказывать? Он же выполнял свой долг, - удивился Дима.
  -- Негоже простому человеку поднимать руку на царя, даже чужого, - жестко ответил Индра. - Полагается, чтобы цари обменялись любезностями, и только потом решали, воевать им или договариваться.
   Путь к шатру царя парватов занял минут пятнадцать. Дима заметил у костров не только воинов, но и слуг, и женщин с детьми.
  -- Как вы попали в эту страну? - спросил Дима у одного из воинов.
  -- Мы вышли от устья реки Рангхи вдоль большой солёной воды. Одна часть народа пошла по западному берегу, а мы пошли по восточному. И только четверть осталась на прежнем месте... Вот мы и пришли, - сказал воин. Он издал крик какой-то ночной птицы, и ему ответили.
   Стражники быстро обменялись парой фраз. Спустя минут пять из шатра вышел высокий седовласый вождь. Он был очень высокого роста, немного ниже Индры. Во всей его осанке ощущалось царственное величие. На голове был надет бронзовый шлем в виде орлиной головы. Цепкий взгляд голубых глаз и крючковатый нос добавляли сходства с хищной птицей.
  -- Я Хверидун, сын Атвиата, царь ариев из страны Рангхи, вождь парнов, хваризов, парватов и пахлавов, - гордо произнес вождь скрипучим и хриплым голосом. - Кто пожаловал к моему шатру в столь поздний час?
  -- Я Индра, сын Кашьяпы, царь царей ариев из Арьяварты, вождь синдхи, аванти, панджаби, и еще тридцати племен и народов, - гордо ответил Индра.
  -- С чем пожаловал Индра, сын Кашьяпы, царь ариев? - спросил Хверидун.
  -- Я пришел подчинить вас своей воле, и снять осаду с этого города с белыми стенами, - спокойно ответил Индра.
   После услышанного Хверидун просто согнулся пополам, и осел на коврик перед шатром, сотрясаясь от смеха. Наконец, отсмеявшись, он произнес, что более дерзкой речи не слышал за всю свою жизнь. Но, если Индре будет так угодно, он может бросить ему вызов, и завтра утром, после восхода солнца, сразиться с ним в поединке с ножом и топором до первой крови. Но даже если Индра победит старика, ему придется сразиться еще с четырьмя вождями каждого племени по отдельности.
  -- Да будет так, - ответил Индра. - Я готов сразиться со всеми пятью вождями.
  -- Тогда, добро пожаловать в мой шатер, - сказал Хверидун, откидывая полог шатра. - Сядь, выпей со мной пива и раздели трапезу за беседой...
   Индра кивнул, поблагодарив за приглашение, и прошел в шатер. За ним в шатер вошел Дима, а два стража остались стоять снаружи. Хверидун уселся на коврик возле маленького походного столика, и три раза хлопнул в ладоши. Двое слуг внесли три чаши с пивом и блюда с вяленым мясом.
  -- Ты сильно рискуешь, Индра, сын Кашьяпы, - сказал Хверидун, вытирая рот рушником после обильной трапезы. - Позволь узнать, что подвигло тебя на такой отчаянный шаг?
  -- Мое войско стоит у большого города Хапуз в неделе пути отсюда на восток, - ответил Индра. - И на нас движется большое войско, собранное царями всей этой страны. Нас ждет большая битва. И мне нужно, чтобы твое войско присоединилось к моему... И в той битве решится, кто будет владеть этой страной.
  -- А почему ты уверен, что эта битва решит всё? - спросил Хверидун с явным недоверием. - Знаешь ли ты, кто правит этой страной? Вот мы с трудом взяли город с красными стенами, а об этот город с белыми стенами обломали зубы...
  -- Я знаю об этой стране все! И я знаю что мы победим всех врагов, если объединимся! - Индра встал с места, отхлебнув еще пива из чаши. - Я уже захватил три города, и завтра без боя возьму четвертый!
  -- Почему ты так уверен в победе? - спросил Хверидун. - Или ты применишь могучую магию?
  -- Да, я владею магией... Ее дала мне кровь богов, текущая в моих жилах. И я владею знанием об этой стране. В этой стране очень мало воинов. Здесь носят оружие либо обленившиеся стражники, никогда не видевшие настоящей битвы, либо испуганные рабы, которым дали оружие и плетями поставили в строй! У них нет ни настоящего умения, ни желания сражаться!
   Хверидун спокойно и внимательно выслушал ответ Индры. Наконец, он тоже встал, и залпом выпив пива. выкрикнул слово "Сихатева!".
  -- Выпьем за будущий союз и будущую победу. - добавил он, подмигивая Индре. - Только попрошу одно: не побеждай меня слишком быстро... Я давно уже не сражался... Никто не решался бросать мне вызов уже давно. Дай моему народу насладиться хорошим боем, чтоб они не сомневались. что их ведет великий вождь, но он уступил тому, кто лучше...
  -- Я исполню твою просьбу, - ответил Индра, отвесив легкий поклон.

***

   Дима проснулся на рассвете от ударов гонга. Его деликатно тряс за плечо один из воинов Индры.
  -- Просыпайся, Риши! Скоро начнётся поединок. Ты же талисман нашего Маханеты и не можешь его пропустить. Без тебя от Махендры может отвернуться удача!
   Дима с трудом вспомнил все десять титулов властителя, которые воин перечислял на ходу. Простым воинам, если они не относились к знати, воспрещалось обращаться к властителю по имени, и он мог использовать только титулы. Причину такого странного табу Диме никто не объяснил...
   Когда Дима подошёл к импровизированному рингу, огороженному воткнутыми в землю копьями, поединок был в самом разгаре, но это был поединок слов. У Димы невольно возникли ассоциации с рэп-батлом. Вожди упражнялись в том, кто кого сможет больше оскорбить или высмеять в стихах своего соперника. Они не опускались до ругани, а использовали учтивые выражения, возводя их до гротеска. Ритм их стихов был очень похож на гомеровский. Хверидун говорил Индре;
  -- Ты велик, как тучный бык! Когда твоё тело падёт на землю от моего удара, от сотрясения земли обрушатся все шатры, и люди оглохнут и ослепнут!
  -- Вижу, что ты птица высокого полёта, и твой взор обращён в небеса, - ответил Индра. - Как высоко ты взлетишь от удара моей ноги, прежде чем упасть с неба на землю?
   Зрители наслаждались этим зрелищем, а многие уже катались по земле от смеха. Дима уже начал зевать от скуки, когда этот словесный поток наконец иссяк. В отличие от воинов, ему эта импровизированная битва слов не казалась забавной. Индра, произнеся какое-то ругательство, выхватил копье и воткнул его прямо в шаге от противника. Хверидун выхватил рядом стоящее копьё и сделал то же самое. Обо противника выхватили из-за поясов по кинжалу и маленькому топорику и закружились друг напротив друга, нанося угрожающие удары, каждый из которых мог нанести серьёзное ранение. Однако оба умудрялись уворачиваться от ударов в какие-то доли секунды. Этот диковинный танец с оружием длился минут десять, пока у обоих противников на лицах не выступили капли пота. Тогда Хверидун начал наносить уже серьёзные удары, которые Индра отразил с большим трудом. Дима почувствовал, что дело движется к развязке. Было видно, что пожилой вождь уже выдыхается. Индра тоже это уловил и нанёс молниеносный выпад, от которого Хверидун уже не успел увернуться. Кинжал рассёк ему правую щеку. Брызнула кровь, и старый вождь тяжело осел на землю. Тут же к нему подбежал лекарь и сделал примочку. Дождавшись, пока остановится кровь, он наложил повязку. Хверидун поднялся, морщась от боли, и произнёс:
  -- Всё, что было моим, теперь твоё! Ты победил, Индра, сын Кашьяпы.
   По толпе пронесся недовольный гул, и выступил один из вождей:
  -- Я Тауран, вождь кваризов. Ты договорился о поединке не со мной. Я вызываю тебя, Индра, на бой за власть над народами кваризов, парнов, парватов и пахлавов. Думается мне, победил ты не от того, что сражаешься лучше, а от того, что ты моложе и меньше устал.
  -- Я принимаю твой вызов, - ответил Индра, - и докажу, что победил по праву. Но мне нужен отдых.
   Слуги подбежали к Индре и дали ему влажный рушник, чтобы вытереть пот, и воду в глиняном кувшине. Где-то через полчаса Индра заявил, что восстановил силы и готов к бою. Снова начался словесный поединок, но в этот раз он был гораздо короче. Прозвучало буквально три выпада с каждой стороны, и Тауран, взревев, как бык, воткнул копьё прямо у ног Индры. На этот раз ритуального танца с оружием не последовало. Тауран сразу бросился в атаку и начал наносить опасные удары, надеясь застать Индру врасплох. Индра тоже не стал церемониться. Сделав пару ложных выпадов, Индра нанёс молниеносный удар, оцарапав противнику лоб, так что кровь хлынула прямо на глаза. Тауран выронил оружие и осел на землю, вытирая кровь со лба.
  -- Есть ли ещё те, кто сомневается в моей победе? - воскрикнул Индра.
   Толпа молчала, желающих больше не нашлось. Потом был праздничный пир, и Индру торжественно провозгласили владыкой четырёх племён, а Хверидун, его трое сыновей и вожди племён принесли клятву верности.
   После этого Дима приступил ко второй части выполнения плана. Он выпустил из клетки голубя, взятого их Хапуза. Голубь покружился и полетел домой, прямо за городскую стену. Прождав два часа и не получив ответа, Индра позвал своих колесничих, и они подъехали к воротам. Дима повторил трюк с отклонением стрел. После этого Индра настроился и ударил молниями в створ ворот. Те оказались крепкими и упали только после третьего удара. Стражники в панике покинули надвратную башню. Путь в город был открыт, и отборный отряд въехал туда. На улицах было пусто: стражники разбежались, а жители попрятались по домам. Так они беспрепятственно доехали до ворот верхнего города. Индра в колеснице подъехал к воротам, ожидая, что снова полетят стрелы или что-то похуже. Из ворот выехала повозка, запряжённая четырьмя куланами. В ней восседала статная женщина в жреческих одеждах. На ней была тиара с узором в виде двух переплетённых змей, сидящих в водяных лилиях. Как и у Нахемы, у неё были синие волосы и ожерелье с голубым камнем, только все украшения были золотыми. На вид жрице было лет тридцать пять, но выглядела она сильно потрёпанной жизнью. На лбу и щеках виднелась сетка морщин. Из колесницы выпрыгнул один из её воинов, и сложив руки трубочкой, прокричал:
  -- Кто из вас Арьяман?
   Дима вышел из колесницы навстречу воину, и поклонился, представившись. Глашатай поклонился в ответ, и произнес :
   - Жрица-царица великого города Анау Нари-Манара, да продлятся её дни, просит вас посетить её дворец для обсуждения условий заключения мира, и готова признать верховенство Царя царей ради блага нашего народа!

***

   Вся планировка верхнего города напоминала такую же в Гонуре. Дворец царицы-жрицы был как две капли воды похож на дворец царя-жреца в Гонуре. "Никакой фантазии, это меня уже и не удивляет," подумал Дима.
   Большую часть воинов попросили остаться в саду, а с Индрой прошли только 30 стражей. Саму царицу тоже сопровождали 30 стражей. Вопреки ожиданиям, их провели не в зал для пиршеств, а в зал для аудиенций. Там уже был накрыт стол для четырёх человек. Стража выстроилась по обе стороны от стола. Жрица жестом пригласила гостей. Стульев за столом не оказалось. Жрица жестами подозвала двоих слуг, и они на глазах у гостей съели часть еды и выпили по глотку вина из каждой чаши, чтобы показать, что ничего не отравлено. Индра смотрел на происходящее с ехидной ухмылкой.
  -- Если бы они решились нас отравить, то от их дворца не осталось бы камня на камне, - тихо сказал Индра. - Не понимаю, зачем это все показывать?
  -- Они так привыкли, ответил Дима. - Должно быть, у них не принято верить на слово?
   Жрица заняла своё место за столом, а рядом с ней встал тот самый жрец, которого Дима видел во сне.
  -- Это Мерзу-Хаташ, жрец бога Солнца, мой первый советник. Я получила ваше письмо, и должна сказать: то, что вы нам предлагаете, для нас неприемлемо. Однако, я готова обсудить условия...
   Она сделала паузу, подбирая нужное слово. Дима решил ей помочь:
  -- ...капитуляции?
   Брови жрицы поползли вверх. Однако, вздохнув, она ответила:
  -- Наверное, так. Я представляю, что могут натворить в нашем беззащитном городе тысячи голодных и озлобленных мужчин!
  -- Похоже, ей очень не хочется терять свою власть, - шепнул Дима Индре, - но она не против в то же время нам подчиниться.
   Дима напомнил Индре о содержании письма царицы к царю Хапуза.
  -- Ей нужен прежде всего царь-воин. Может, предложим ей распределить власть, как это принято у нас? Поставим своего военного правителя, а она будет отвечать за хозяйственные и духовные дела?
   Индра кивнул:
  -- Ну предложи. Может, ей это понравится. Нам важно закрепить тут свою власть любым путём. Используй своё красноречие и подбери нужные слова!
   Дима коротко объяснил жрице её перспективы, и как принято распределять власть у ариев между военным и мирным вождём. У жрицы сразу просветлело лицо, и она радостно закивала.
  -- У меня есть дочь 15 лет, которая как раз вошла в брачный возраст. Я могу выдать её замуж за вашего царя, но с одним условием: мужа для неё я выберу сама. Вы только предложите кандидатов. И ваш гарнизон в городе должен быть не более шестисот человек. ровно столько у нас стражей храмов и дворца. Количество советников тоже должно быть равным. На этих условиях я готова разделить с вами власть.
   Дима перевёл условия жрицы. Тот, довольно улыбнулся, и ответил:
  -- Переведи ей, что мы можем принять её условия, но с одним нашим условием: они должны обеспечить всё наше войско пищей на две недели. Также мы заберём отсюда оружие, которое мы сочтём нужным. Если они находятся под нашей защитой, то лишнее оружие им будет ни к чему.
   Жрица закивала. Индра сказал Диме:
  -- Видимо, она ожидала чего-то похуже. Даже не могу предположить, чего именно.
  -- Можно, я предположу? - хитро спросил Дима. - Каждому воину по наложнице, а ещё младенца на закуску, ведь распространяли слухи, что мы едим детей. А ещё жрица должна разделить с тобой ложе, ещё и дочь свою подложить.
   Индра расхохотался во всё горло. Царица и её советник испуганно переглянулись и посмотрели на них с немым вопросом. Дима поспешил заверить, что всё в порядке и что его повелителя интересует только вопрос, не унаследовала ли дочь царицы цвет её волос. Ответ жрицы Диму сильно озадачил. Она сказала, что такой цвет волос был только у богов, и их потомкам он не передался. Поэтому приходится их красить. На этом обмен любезностями завершился. Жрица предложила тост за взаимопонимание и будущий союз. Договорились, что через два часа Индра приведёт в дворец всех претендентов, из которых жрица выберет жениха... А свадьба и коронация царя состоится утром следующего дня.
  -- И как долго в вашем городе не было царя? - поинтересовался Дима.
  -- Уже лет 500 или более того, - ответил жрец, нахмурившись. - Династия вымерла во время Великой Засухи, но так как Великая Жрица была царской крови, то все ее дочери унаследовали трон предков. Новый царь, женившись на дочери Нари-Намары, продолжит царскую линию...

***

   Когда Дима и Индра вернулись в лагерь, их толпой окружили обеспокоенные вожди, горевшие желанием узнать, чем завершились переговоры. Дима от усталости еле ворочал языком, зато Индра сохранял бодрость и ясность ума. Он тут же поспешил сообщить, что переговоры прошли успешно. Также он сообщил, что у вождей есть час времени, чтобы подобрать потенциальных женихов для дочери царицы города с белыми стенами.
  -- А если она страшная? - задал вопрос один из вождей. - Вы хоть её видели?
  -- Для того, кто хочет править, это не имеет значения, - ответил Индра. - К тому же, царь всегда может завести наложницу.
   Вожди, успокоившись, разошлись по своим кланам. Вопреки ожиданиям, охотников на царскую дочку нашлось немного - всего десять парней. Из них один был Саирик, младший сын Хверидуна, ещё не женатый. Он был самым высоким среди претендентов. Ростом, статью и внешностью он пошёл в отца. Ещё его отличала сильно вытянутая голова. "Вот и поди знай, или это врождённое, или результат преднамеренной деформации черепа," подумал Дима. Ему хотелось спросить, не страдает ли принц от головных болей, но это было бы невежливо.
   В город принцев доставили на колесницах. Когда все высадились возле ворот дворца, Диму тут же засыпали вопросами, как будет проходить конкурс женихов. Дима ответил, что он пребывает в полном неведении, и что жениха будет выбирать сама царица. Один из принцев ехидно заметил:
  -- Если испытание состоит в проверке способностей к выполнению супружеского долга, я, пожалуй, откажусь!
  -- Пусть сначала царица скажет, в чём состоит испытание, а потом уже откажешься, если захочешь, - холодно ответил ему Дима.
   Так ожидание и прошло, скрашенное шуточками и подколками. Наконец ворота дворца открылись, и из них вышла царица в парадной одежде в сопровождении советника-жреца Мерзу-Хаташа, еще одного жреца и десяти стражей. Только сейчас Дима заметил, что ростом царица не уступает большинству принцев. Внимательно осмотрев всю пёструю толпу потенциальных женихов, царица сразу приказала принцам выстроиться в шеренгу по росту и скинуть с себя всю одежду, кроме портков. Некоторые принцы стали возмущаться, некоторые попытались отшутиться, дескать, прохладно для раздевания и наследство можно испортить, пока царица определится. К счастью, жрица не понимала их языка, а Дима решил промолчать. Наконец жрица объявила, что приступает к осмотру. Юноши поёжились, а некоторые начали кривляться и дурачиться, изображая страх им трепет. Только один Саирик сохранял хладнокровие и невозмутимость. Царица прошлась вдоль шеренги, как будто выбирая товар на базаре. Она внимательно осматривала каждого юношу: смотрела зубы, ощупывала мышцы на руках и на плечах, замечая вслух, кто слишком хлипкий, а кто полноват. Ещё она шлёпала ладонью по груди, животу и ягодицам, что вызвало бурный смех и оживление среди принцев. Один и принцев притворно упал на землю и начал стонать и причитать, чем вызвал ещё больший взрыв смеха. Отбраковав несколько особо непригодных, жрица приступила к более тщательному осмотру, деликатно ощупав претендентов между ног. У Димы это вызвало ассоциации с медкомиссией перед армией. Недовольно хмыкнув, царица отбраковала ещё троих, и перед ней осталось стоять только четверо претендентов. Те, кого отбраковали, не сильно возмущались, а просто присели в сторонке, продолжая отпускать шуточки. На этот раз царица осматривала женихов более внимательно. Она заглядывала в глаза, щупала головы и носы. Наконец она сняла с пальца перстень и по очереди надела его каждому из парней на мизинец. Последним очередь дошла до Саирика. На нём жрица задержала взгляд дольше всех. Когда она надела на него перстень, по его телу пробежала судорога, и он еле удержался на ногах. Голубой камень на перстне засиял слабым голубоватым светом.
  -- Это тот, кто нам нужен, - сказала она советнику. - В нём есть кровь богов и сила. Он станет мужем моей дочери!
   Принц ещё раз пошатнулся, и царица подхватила его за плечи. Она сняла с себя мантию и торжественно надела её на плечи избранника.
  -- Выбор сделан, - произнесла она торжественно. - Ему предстоит провести ночь в храме огня и получить благословение наших жрецов. Утром состоится посвящение и бракосочетание. Ларак-Лухан, ты подготовишь жениха ко всему, что ему предстоит. Ты, Арьяман, останься, поможешь объяснить ему, что от него потребуется. Потом можешь идти отдыхать...
   Услышав от Димы перевод слов жрицы, другие претенденты издали радостные возгласы и бросились один за другим поздравлять победителя. Они помогли товарищу одеться, и тепло попрощались с ним, ободряюще хлопая по плечу или по спине.
   Дима терпеливо выслушал наставления и перевел их для принца, после чего с огромным облегчением отправился назад в лагерь. Туда он вернулся уже далеко за полночь и тут же уснул, ничего не рассказав Индре. Наутро, едва проснувшись, Дима услышал крики и беготню в лагере. Наконец ему удалось узнать, что средний сын Хверидуна Тауран, который дрался с Индрой, ночью покинул лагерь вместе со своими сторонниками, а это около тысячи двухсот воинов, не считая женщин и детей.
  -- Он не смог смириться с поражением? - спросил Дима ceдоусого вождя хваризов по имени Вишал, сообщившего ему эту новость.
  -- Он не смог смириться с унижением, - ответил седовласый вождь, качая головой. - Он очень горд... и глуп. Не зря его назвали быком. Его очень легко вывести из себя...
  -- И куда они могли отправиться? - просил Дима с тревогой.
  -- Не могу знать. Но насколько мне известно, его люди расспрашивали ваших воинов, откуда они пришли...
   Дима заскрипел зубами от досады. "Если он пошёл по тому же пути, откуда пришли мы, он встретит войско ариев и будет разбит. Если же он пошёл севернее, он попадёт в Геоксурскую долину. там остались покинутые города и устье реки, превратившееся в болото. Половина войска точно останется там навсегда. Вот чьи потомки назовутся туранцами и будут враждовать с иранцами," подумал Дима.
   Позавтракать он так и не успел, потому что звуки труб призвали вождей и воинов в город на посвящение нового царя и его бракосочетание. Обряд не отличался большой оригинальностью. Принцу Саирику остригли кончики волос, жрец капнул ему на голову мирру и елей, и возложил царский венец с изображением льва, и вручили скипетр с фигурами двух дерущихся львов. После этого жрец Ларак-Лухан провозгласил Саирика царем Анау и окружающих земель, и царица Нари-Манара в праздничном наряде подвела к нему девушку, ростом на голову ниже нее, закутанную с ног до головы в прозрачное покрывало, не скрывавшее прекрасную фигуру с широкими округлыми бедрами и упругой грудью. Саирик снял с себя кушак и повязал его на свою руку, другим концом привязав к себе руку девушки. Дима пояснил что этот жест - часть свадебного обычая ариев. Царица одобрительно кивнула. Саирик снял с невесты покрывало и невольно ею залюбовался - девушка была почти точной копией своей матери - нежная оливковая кожа, пронзительные и пытливые зеленовато-карие глаза, маленький носик с горбинкой, и вечно удивленное выражение лица. Не сдержавшись, Саирик тут же порывисто обнял и поцеловал свою невесту, вызвав восторженные вопли у присутствующих. Затем жрец проколол кинжалом указательный палец жениху и безымянный палец невесте, смешав их кровь в чаше с вином, и надел на них золотые кольца. Произнеся короткую и торжественную речь, жрец объявил что отныне эта пара - муж и жена, после чего царственную чету сопроводили во дворец. На этом обязанности толмача и посредника Дима посчитал законченными. И хотя Дима успел преподать ему три урока основ грамматики и фразеологии, насколько он сам смог усвоить, новому царю предстояло потратить еще три месяца на овладение азами маргианского языка, чтобы коммуницировать со своей женой и тёщей. Хотя, если судить по известной ему истории, то скорее местной элите пришлось быстро выучить арийские языки и перейти на них...

***

   Через три часа после свадьбы принца Саирика и принцессы-жрицы Абхиты лагерь подданных царя Хверидуна был свернут, и народ хваризов, парнов, парватов и пахлавов приготовился к новому походу. Около шестисот воинов из племени парнов с их женами, детьми и слугами, выбранные по жребию, остались в Анау. Их расположили в саду дворца во временном лагере, а часть расселили в Верхнем Городе в пустующих домах...
   Обратный путь к Хапузу занял еще больше времени, а "хвост" всего войска с обозами, шедший тремя колоннами, растянулся почти на сорок километров. Дима ехал в колеснице вместе с Индрой, рядом ехал Хверидун и четверо других вождей. На привалах Хверидун слушал рассказы Индры об их пути на юг и завоеваниях, при этом сам рассказывал о своих странствиях крайне скупо и неохотно. Завершались такие сидения у костра обильной попойкой - запасы вина подошли к концу уже на третий день, потому пришлось наслаждаться пивом, а вернее alus, то есть элем, так как для его приготовления использовался не хмель, а какой-то набор степных трав и специй...
   Только на пятый день удалось подойти к переправе через реку Теджен, и сама переправа почти четырех тысяч воинов с домочадцами и слугами через паром заняла еще два дня. Индра велел Диме, взяв три колесницы в качестве эскорта, быстро ехать в Хапуз, чтоб разузнать там обстановку, и обратно прислать двух гонцов с вестями...
   Увы, вести оказались не радостными. Еще в паре верст от военного лагеря у реки Дима увидал дым множества костров...
   Когда Дима подъехал ближе, он увидел кучку странно одетых людей. На них были надеты звериные шкуры и птичьи перья. Только когда он увидел в руках у некоторых бубны, до него дошло, что это шаманы угров. Между кострами прямо на шкурах лежали несколько тел. Дима громко спросил:
  -- Что здесь происходит?
   Кто-то тронул Диму за плечо. Он обернулся и увидел Тойво. У его друга был такой вид, будто он не спал несколько дней. Тот приложил палец к губам и покачал головой:
  -- Тссс... Тише, Дьиима, не мешай шаманам изгонять злых духов...
  -- Каких злых духов? - спросил Дима, тряся головой. - Ты о чем, Тойво?
  -- Присядь вон на то бревно, - Тойво взял Диму за плечо и показал куда-то в сторону. - Как у нас говорят, в ногах правды нет. А мне тебе надо многое объяснить...
  -- Так что у вас произошло? Почему столько костров?
   Тойво жестом попросил Диму помолчать и начал свой рассказ. Дожди лили почти непрерывно, когда Дима уехал. Ночи стали холодными, и многие в лагере начали болеть. Сначала болезнь начиналась с насморка и кашля, затем начинался жар. Через три-четыре дня у больных начали появляться красные пятна на теле и лице. Дима догадался, что это была корь, которой раньше арии и угры не знали.
  -- Я знаю эту болезнь, - сказал Дима. Я сам переболел ею в детстве. У моего народа ею многие болеют в раннем детском возрасте.
  -- Наши шаманы сочли, что это проклятье, или духи этой земли ополчились против нас, потому что здесь было пролито много крови. Или это какое-то колдовство.
  -- А что на это сказал Варуна?
  -- Сказал лечить как знаем, но вылечить его людей.
  -- А к местным лекарям он обращался?
  -- Местные лечат эту болезнь, делая припарки из каких-то трав, но они мало помогают. Неожиданно мы нашли хорошее лечение. Окуривание дымом и баня на травяном отваре. Ещё шаманы обкурили дымом из лекарственных трав всех людей, их вещи и шатры. Именно это средство оказалось самым действенным. Шаманы ещё больше уверились в своей правоте, но увы. Некоторых вылечить не успели...
  -- И сколько людей погибло? - обеспокоенно спросил Дима.
  -- Примерно каждый десятый из тех, кто был в лагере. Те, кто проживал в городе, были в лучших условиях и болели меньше. Их выходили местные женщины...
   Когда Дима слушал расказ Тойво, в его голове роились тревожные мысли. Когда тот закончил, у Димы сложился примерный план действий.
  -- То можешь отвести меня к Варуне? - спросил он Тойво.
  -- Да, но тебе придётся пройти через костры, как всем остальным.
  -- Боятся, что принц может заразиться этой хворью?
  -- Даже шаманы боятся. - понизил голос Тойво. - Ещё никто из наших не сталкивался с такой болезнью.
  -- Мне кажется, они боятся зря. По-моему, божественные предметы оберегают от болезней. Во время пути многие воины болели простудой и другими болезнями но ни я, ни Индра, ни Варуна не болели ни разу.
  -- Но ты же болел простудой, - возразил Тойво.
  -- Да, но простуда это не то. Ею не заражаются от других.
   Варуна и Вишнават приняли Диму в своём шатре. Они слушали молча. Единственный всплеск оживления произошёл, когда Дима рассказал о переговорах с царицей и выборах жениха для её дочки. Варуна даже позволил себе улыбнуться. Лицо Вишнавата оставалось невозмутимым.
  -- Мой брат не ошибся в тебе, - наконец сказал Варуна. - Ты действительно приносишь удачу. Хотя воякам может не понравиться. что вы покорили целый город, не пролив ни капли крови.
  -- На самом деле Индра пролил немного крови на поединке с вождями, - сказал Дима, и кратко поведал о двух поединках Индры.
  -- То, что мы приобрели нового врага в лице Таурана, это плохо, - сказал Варуна. - Надеюсь, мы с ним не столкнёмся в скором времени...
  -- Столкнутся ваши потомки, оставшиеся в этой стране, - неожиданно сказал Дима.
  -- У меня есть опасение, что если подкрепление из хваризов и парватов придёт в наш лагерь, их тоже поразит болезнь, - сказал Варуна.
  -- Твои опасения не беспочвенны, - согласился Дима.
  -- В таком случае, их нужно держать отдельно, - встрял в разговор Вишнават.
  -- Но ведь они не подчиняются никому, кроме Индры! - вскричал Дима.
  -- Вот и прекрасно, сказал Вишнават. - Возвращайся к Индре, и всё расскажи. Пусть остаётся с ними и командует ими. Если их поразит болезнь, нас легко могут победить враги. Даже сейчас наше войско ещё не оправилось от болезни, и мы все еще уязвимы.
  -- А это может быть известно врагам? - спросил Дима.
  -- Можешь даже не сомневаться, что они знают, - ответил Вишнават. - Мы каждый день ловим у городских стен шпионов, а кому-то наверняка удалось проскользнуть.
  -- Тогда это можно использовать, чтобы устроить врагу ловушку, - сказал Дима. - Если они подумают, что у нас большая часть войска больные, им захочется напасть на беззащитный лагерь. Нужно будет просто приготовиться к встрече.
  -- Я думаю, следует спрятать резервное войско подальше от посторонних глаз, - предложил Варуна. - На север от города начинаются сплошные скалы. Там местные жители хоронят своих покойников. Среди этих скал можно спрятать целое войско. Как только мы узнаем о приближении врагов, мы сразу пошлём им гонца, чтобы они прислали подкрепление. Нам останется только продержаться, пока Индра приведёт на помощь наших новых союзников. Сейчас наша задача заняться укреплением лагеря и организовать оборону города, если часть противников попытается его захватить.
  -- Не забывайте про подземные ходы, сказал Дима. - Если мы смогли захватить город с помощью местных жрецов, то и у войска противника в городе найдётся немало сторонников.
  -- Ты прав, - сказал Варуна. - Нельзя считать противника глупее себя...
   Дима вспомнил про схему укрепления римского лагеря и дал советы, как укрепить лагерь ариев, оставив только двое ворот. В замкнутом пространстве у них будет больше шансов нанести урон врагу. Для большей достоверности он посоветовал изображать побольше больных, нанеся пятна на тело. Как только об этом узнают в городе, шпионы донесут, куда следует. Пусть противник думает, что заболел весь лагерь и защищать его некому. Было решено, что Дима вернётся к Индре, получит одобрение и вернётся к Варуне для обсуждения плана всей операции. В сопровождение Диме дали две колесницы с четырьмя воинами.
   До Индры Дима добрался только следующим вечером. Махамаан выслушал новости с каменным лицом. С минуту он сидел неподвижно, только усиленная борьба мыслей тенями отображалась на его лице. Наконец Махендра встал и обнял Диму за плечи.
  -- Я принимаю ваш план действий, Арьяман, - со вздохом произнес Индра. - Отдохни, подкрепись, переночуй в моем лагере, а завтра утром доставишь ответ моему брату. Я сначала хотел сказать, что я против такого плана. Но... Нам противостоит сильный враг, в то же время трусливый, подлый, коварный и бесчестный... Если мы будем сражаться против такого врага так как мы привыкли, мы проиграем... Я осознаю это... На одной чаше весов - мои принципы, то чему меня учили с тех пор как я научился ходить... Но на другой стороне весов - судьба всего нашего народа, жизни моих воинов, их жен и детей... Все будущее моего народа. Будь ты на моем месте, что бы ты предпочел? - Индра пристально посмотрел в глаза Диме, ожидая ответа.
  -- Ты знаешь ответ, Владыка, - ответил Дима, отвесив легкий поклон. - Судьба многих тысяч людей намного важнее чем безукоризненное соблюдение чести воина... Ведь у твоего врага чести нет совсем...
  -- Но есть Рита, и есть Дхарма, и в конце концов - есть карма, - произнес Индра, опустив глаза.
  -- Лидер должен жертвовать собой ради спасения своего народа. Это и есть дхарма правителя, - сказал Дима, сам удивившись каким жестким тоном он произнес эти слова. - Неужели Читра-Гупта в царстве Ямы не примет во внимание эти обстоятельства когда будет взвешивать твои поступки?
   Индра рассмеялся, и похлопал Диму по плечу.
  -- Кому как тебе не знать, Арьяман, как судят в царстве Ямы, - сказал Индра. - Ты успокоил мое сердце. Проси любую награду.
  -- Ты знаешь, Владыка, чего жаждет моя душа и мое сердце...
  -- Руку моей сестры... - Индра кивнул. - Она твоя. Я даю тебе мое благословение. Ты как никто заслужил эту честь. Как только выпадет первый снег, ты сможешь взять ее в жены. Я сам проведу ее к алтарю, и сам вручу тебе ее руку. Слово Магхавы! А теперь иди отдыхай, набирайся сил перед дорогой!
  -- Благодарю, Владыка, - ответил Дима, снова поклонившись, и вышел из шатра...
   На душе стало легко... Ему хотелось петь и танцевать. Но уставшее тело требовало только еду и сон. Он достаточно выложился в последние дни, чтобы позволить себе немного отдохнуть. А дальше предстоят тяжелые дни... И уже не за горами решающая битва с коварным и беспощадным врагом. Войско собранное десятью царями и лунными жрецами неуклонно приближается... Нельзя терять драгоценное время...
  
   Глава 12. "Долгий восход у Теджена"
  
   Гонцы с плохими новостями всегда появляются в самое неподходящее время. Стоило Диме выйти на стену города, чтобы встретить рассвет, как появился гонец от дальней разведки.
   - Срочное сообщение, о Арьяман! Враги приближаются. К середине дня они будут у города! Махамаан велел всем вождям и браминам собраться у него в Доме Совета!
   Дима обречённо вздохнул, ещё раз взглянул на восходящее солнце и направился в ставку Индры. Ставка находилась возле огромной скалы из желтого песчаника, которую Дима мысленно назвал Холм-Некрополь из-за пронизывающих ее, как дырки в швейцарском сыре, пещер и склепов, где местные жители хоронили своих усопших.
   Там уже собрались все командиры. Махамаан обвёл взглядом серьёзные и сосредоточенные лица и обратился к Варуне:
   - Докладывай, брат мой Варуна...
   Варуна сосредоточенно водил пальцем по расстеленной на столе грубо начертанной на куске кожи карте местности:
  -- Вот здесь, слева в верхнем углу - городская стена. Внизу за стеной - река. Справа - канал, ведущий прямо к воротам. Вверху в центре - холм, в нем пещеры и гробницы. Наш лагерь расположен прямо под холмом, возле канала. От лагеря слева идет дорога прямо к Восточным воротам города. Войска расставлены, как и планировалось. Мы максимально попытались перекрыть все возможные броды через реку и канал, но сил у нас маловато. Если противник форсирует реку выше или ниже по течению, мы ничем ему воспрепятствовать не сможем. Более того,наши силы могут попасть в окружение. Поэтому вся надежда на левый фланг под командованием Рудры и гарнизон города... - Варуна сделал паузу, подсчитывая что-то в уме, и продолжил - Наше главное преимущество в том, что воины у нас намного опытнее и искуснее, чем у противника. Я бы сказал, один наш воин стоит пяти их солдат. Но и этого недостаточно для открытого противостояния. Будем устраивать засады и обороняться из укрытий...
   Дима поднял руку, прося слова. Индра кивнул.
   - У нас есть ещё одно преимущество, о Махамаан. Местность здесь не особо пригодна для атаки колесниц и кавалерии. А это значит, что первыми в бой, как это принято, пойдут плохо обученные и плохо вооруженные ополченцы. Они постараются завалить нас трупами и, таким образом, вымотать. Поэтому не стоит увлекаться контратаками, а строго придерживаться плана...
   - Ты прав, Советник - согласно кивнул головой Индра - Наша сила - это выдержка. А сейчас, если нет вопросов, отправляйтесь к войскам. С нами Брахма!
   - С нами Брахма! - нестройно прозвучало в ответ, и командиры стали расходиться.

***

   Тут Диму кто-то легонько похлопал по плечу. Он обернулся и увидел Сваргу.
  -- Давно не виделись, сынок, - сказал старый кузнец, улыбаясь. - Вижу, ты совсем исхудал, не бережёшь себя.
  -- Да вот, только вернулись из поездки, где убеждали одну гордую царицу решить дело миром...
  -- Слыхал я об этом, слыхал. Про тебя уже говорят, что ты добрым словом завоевал больше царств, чем наши вожди оружием. И многим это не нравится... Впрочем, не будем о грустном. У меня для тебя кое-что есть.
   Сварга провёл Диму за собой на улицу к маленькой тележке, запряжённой двумя ослами. Кузнец достал из телеги свёрток и развернул его. На солнце заблестели бронзовые чешуйки доспеха. Дима невольно залюбовался работой. Чешуйки были всего три на четыре сантиметра в длину и ширину, и всего несколько миллиметров в толщину и украшены изящной резьбой. Они были прибиты бронзовыми заклёпками к тонко выделанной коже.
  -- Изумительная работа, - только и смог произнести Дима. - Неужто ты это сделал?
   Сварга покачал головой:
  -- Нет, этот панцирь был снят с одного жреца. Я только попросил моего ученика Хасти подогнать его тебе по фигуре, да только он всё равно тебе великоват. Ты исхудал. Придётся ещё уменьшить.
  -- Не надо. И так сойдет. Обещаю, что опять отъемся.
  -- Ну раз тебе нравится, то пускай будет как есть, - согласился Сварга. - Это Варуна велел для тебя доспех подогнать... Чтоб тебя шальная стрела не задела, пока своим посохом колдовать будешь. Погоди, еще не все. А вот это на голову наденешь, прямо на свой венец... Он хоть силу дает, но от топора или меча не защитит...
   Сварга достал бронзовый шлем. Дима обратил внимание на то, что шлем состоял из множества клепаных позолоченных бронзовых пластин со спиральной резьбой, и по бокам вокруг ушей выгравированы две змеи. Шлем сильно напоминал хоккейный, и полностью прикрывал шею, уши и лоб.
  -- Он хорошо смотрится вместе с твоим посохом, сказал Сварга. - И если вдруг у тебя выбьют из рук твой волшебный посох, вот, держи - он протянул короткий бронзовый меч с лезвием листовидной формы в кожаных ножнах со слегка изогнутой рукоятью в виде голов двух переплетенных змей. - Магия это хорошо, но нет ничего надежнее хорошего клинка. Береги себя...
   Они обнялись и попрощались. Сварга уселся в повозку и отправился по своим делам.

***

   Дима направился к отряду колесничих Варуны, который располагался в тылу у группировки, которая должна была контролировать переправы. Слева от отряда Димы - отряд пехотинцев командира Вирендры, служивший резервом для группировки Рудры.
   Потянулись часы ожидания. Но вот, наконец, вдали показалось облако пыли - это был авангард многотысячного войска маргианцев. Вся колонна этого войска вместе с обозами должна была растянуться вдоль противоположного берега километров на тридцать-сорок...
   Как и ожидалось, маргианцы не имели общего плана операции - амбиции каждого из десяти царей-союзников мешали им выработать единую тактику боя, - поэтому каждый из них действовал по собственному усмотрению. Только один из царей, видимо, обладавший хоть какими-то стратегическими знаниями, форсировал реку выше по течению и направил к лагерю ариев по берегу около сотни колесниц и две с половиной тысячи плохо вооруженных пехотинцев. Но весь этот отряд наткнулся на укрепления, за которыми засел отряд тяжелых пехотинцев Рудры, и завяз в безнадёжном бою. Остальные же цари, стремясь опередить друг друга, сосредоточились в излучине реки и попытались сходу её форсировать. Но там их уже поджидали стрелки и застрельщики из отряда Варуны на быстрых колесницах, которые методично стрелами из луков, дротиками и камнями из пращей выбивали живую силу противника. Пехотинцы, спрыгивая с колесниц, и сформировав клинья, тут же добивали расстроенные ряды противника...
   Форсировать реку врагам удалось лишь в двух местах: на стыке оборонительных порядков отряда Варуны и крепостных стен и на правом фланге обороны напротив южных ворот города. Но оба эти прорыва развить противнику так и не удалось: отряд Индры, командовавший обороной непосредственно самого лагеря, очень быстро смог уничтожить прорвавшиеся к воротам вражеские колесницы, которые на каменистом неровном грунте оказались простыми мишенями для тяжелых дротиков и камней, а затем, встречным ударом колесничих, вышедших из восточных ворот, без особого труда рассеял несколько сот кавалеристов на верблюдах, которые опрометчиво атаковали казавшийся беззащитным лагерь без поддержки пехоты...
   Увидев разгром колесниц и всадников на верблюдах, пехота тут же обратилась в беспорядочное бегство, даже не вступив в бой...
   К сожалению, двум жрецам, сидевшим на колесницах, удалось подъехать близко к лагерю, и с помощью огненных шаров из "оружия Богов" поджечь несколько палаток в самом лагере, прежде чем их сразили меткие выстрелы из кованых луков Индры и Варуны. Спустя каких-то пять минут пламя охватило весь полупустой лагерь ариев. Соломенные чучела, оставленные возле палаток, чтоб ввести врага в заблуждения, моментально вспыхивали, кожаные шлемы и доспехи на них тут же скукоживались под воздействием огня и рассыпались в прах. Сгорело заживо несколько человек, пряиавшихся за палатками, и дергавших за веревки, чтобы приводить в движение чучела. Большинство оставленных в лагере воинов успели вырвать колья из частокола и выбежать из лагеря... Так как захват лагеря атакующими предполагался очень даже вероятным, все больные и большинство припасов были еще накануне вынесены в новый скрытый лагерь за скалой-некрополем...
   Наступление "сходу" не удалось - противник явно недооценил силы ариев, понадеявшись на донесения разведки о "хвори, скосившей большую часть армии". Более того, скопившуюся в излучине реки людскую массу арии беспрерывно осыпали стрелами и камнями, вызывая суету и панику.
   Недолгий осенний день заканчивался. Солнце уходило за горы, поле боя постепенно накрывала мгла. Прибыл гонец от Индры с приказом сообщить о потерях. Отряд Вирендры, к которому был приставлен Дима, так и не вступивший в бой, потерь не понёс, а вот у Варуны и Рудры потери были, хотя и совершенно незначительные, всё больше ранеными...
   Трофеи после боя оказались обильными - разнообразные доспехи и оружие колесничих - от кожаной чешуи с тонкими бронзовыми пластинками до панцирей отдаленно похожих на римские "лорики", не говоря уже про бронзовые шлемы с "наушниками" и "нащечниками", тяжелые бронзовые мечи с треугольным лезвием типа гладиусов с маленькой рукояткой, острые топорики и короткие копья с тяжелым треугольным наконечником. Все это оружие было создано для пробивания кожаных и костяных доспехов, да и бронзовые панцири не всегда спасали от прямого укола таки мечом или копьем...

***

   Оставив свои отряды на заместителей, командиры снова собрались на военный совет у Махамаана. На совет также прибыл командир Криспа, приведший с собой подкрепление из Мерва и Гонура - всего около двух тысяч воинов, но с ним также были Кутир и Лишир - ученики Верховного Жреца Тахрака, принесшие с собой огненные посохи. В предстоящей великой битве они могли сыграть большую роль... Криспа очень сожалел, что не успел на битву у лагеря ариев, но его быстро утешили тем, что его подвиги еще впереди...
   Индра выглядел довольным, и задумчиво поглаживал свои длинные рыжие усы, осматривая присутствующих пристальным взглядом своих синих глаз.
   - Первый день боя за нами. Но это ещё не победа. Завтра противник пойдёт в решительное наступление, им просто некуда деваться: или они, или мы. Но и для нас эта битва может стать решающей! - Индра обвёл глазами присутствующих - Наша победа открывает нам прямой путь на Юг, в райскую страну, куда мы так стремились...
   Дима рассеянно слушал, а в голове крутились слова из песни Арии:
   "Мы будем драться на земле, под солнцем и в кромешной тьме, мы будем драться в небесах. Мы будем драться до конца, мы будем драться, чтобы жить, за тех, кто первым был убит. Враг словно призрак без лица, мы будем драться до конца, мы будем драться!". Он невольно усмехнулся и тут же поймал на себе строгий взгляд Индры.
   - Ты хочешь что-нибудь добавить, Советник?
   - Нет... то есть, да, о Махамаан! Думаю, нам стоит теперь спрятать воинов за стенами Хапуза, чтобы враг понес больше потерь...
   Варуна резко ответил ему, что "арии не трусы, чтобы прятаться от врага за стенами!". Кроме того, по его словам, лагерь настолько пострадал от атаки, что теперь не может служить укрытием, и больше воспользоваться им будет нельзя...
  -- Неплохо бы нам попробовать просчитать действия противника, - сказал Варуна.
  -- Ну, мы уже знаем, что согласья в их рядах нет, - сказал Дима. - Как нет и опыта проведения боевых действий такого масштаба. Это, конечно, затрудняет прогноз, но попробовать всё-таки нужно!
   - У тебя есть соображения? - ехидно поинтересовался Рудра - Как можно предположить действия глупцов?
   - ...если только поставить себя на их место! - парировал Дима под смех присутствующих - А если серьёзно, то они попытаются одновременно нанести удары по городу и по лагерю. Они прекрасно знают, что нас во много раз меньше...
   - А у меня предложение! - вдруг подал голос, молчавший до сих пор, Криспа - Давайте спросим у царя Аджита, чтобы он предпринял на месте маргианцев?
   Все взоры обратились к царю. Тот засмущался и несмело пролепетал:
   - Ну, да, нет у меня опыта. Но это же не значит, что я трус?
   - Нет, конечно! - улыбнулся Индра - Но в этом как раз и твоё преимущество. Говори, о царь Хапуза, не смущайся!
   - Ну, я бы сначала попытался разбить основные силы врага, используя численное превосходство...
   - А город?
   - А город сдастся сам, если основное войско будет рассеяно или уничтожено. Нет, конечно, атаковать город нужно хотя бы для того, чтобы сковать гарнизон и не дать тому возможность помочь основным силам!
   - Прекрасно, о Аджит! Будем считать, что то же самое на уме и маргианцев!
   - Я бы не торопился с выводами, о Махамаан! - раздался тихий голос Вишнавата - У маргианцев есть "оружие Богов", и это не шутка. Кроме того, среди них может быть архитектор, который занимался ремонтом укреплений Хапуза. А он может знать даже то, чего не знает царь Аджит...
   - Твои предложения, мудрый Вишнават? - спросил Индра.
   - Для начала нам нужно срочно собрать всех лучших из лучших лучников! Их задача - отстреливать носителей "оружия Богов" и наиболее активных противников, скажем, их командиров и героев. И второе: усилить патрулирование улиц города. Особенно, в тех местах, где могут оказаться не выявленные выходы из тоннелей. А известные - замуровать!
   - Согласен, о Вишнават! - голос Индры приобрёл знакомые металлические нотки - А теперь, все по местам. Лучниками пусть займётся Арьяман. Царь Аджит, ты собери всех своих соплеменников в городе - на вас будут патрули и известные тоннели. Брат мой, Варуна, ты держишь центр, а Рудра и Криспа - левый фланг. Я пока буду ждать в городе с резервом, и эти двое жрецов с "оружием Богов" будут со мной. Остальными людьми, вооруженными жезлами и посохами, командует Вишнават по собственному усмотрению. С нами Брахма!

***

   Когда Дима собирался уходить, в шатёр Индры ворвался запыхавшийся гонец, с ног до головы покрытый дорожной пылью. Он сообщил, что большая группа врагов смогла прорваться через южные ворота. Это сообщение как громом поразило всех присутствующих. первым пришёл в себя Варуна и спросил, как это произошло. Из сбивчивой пояснений гонца стало понятно, что врагам помогло предательство стражи дворца - это царь Аджит решил проверить их на верность. Испытание они не прошли. Варуна едко высмеял Аджита, сказав, что их нельзя было оставлять в живых и лучше было сразу предать смерти, потому что предавший раз предаст ещё. Ведь именно они не стали защищать дворец и сдали его ариям. Дима устроил гонцу допрос с пристрастием, пытаясь выяснить, как выглядели нападавшие. Пока Дима допрашивал гонца, Индра отдал необходимые распоряжения. Он приказал отправить Вирендру в ремесленный квартал, так как его там уже хорошо знали. А Рудре приказал собрать ударный отряд чтобы вытеснить врагов из центра города. Из сведений, которые Диме удалось вытрясти из гонца, он сделал вывод, что прорыв в город осуществили разрозненные банды наёмников и дикарей. То, что в город прорвались именно наёмники, Дима понял по описанию их экипировки, в которой не было и намека единообразие и знаки различия.
   Варуна решил сам принять участие в операции зачистки, и Дима с трудом уговорил взять его с собой. Жрецов с оружием богов встретить не ожидали, но Варуна не исключал такую возможность. Когда отряд отборных воинов Варуны вошёл в город и отправился к рыночной площади, на улицах в полном разгаре были грабежи и кутежи - захватчики добрались до складов с вином и устроили пир среди награбленного. Появление отборного отряда ариев застало их врасплох - они даже не успели оказать достойного сопротивления. Среди некоторых из убитых Дима узнал охранников караванов, которые несколько дней назад уезжали из города. На одной из улиц прямо наперерез выбежали два торговца и рухнули на колени перед Варуной, признав в нём военачальника. Дима с трудом смог перевести их сбивчивую речь.
  -- Эти люди уверяют в своей преданности и просят изгнать мародёров с принадлежащего им склада с товарами, - перевёл Дима Варуне.
  -- Почему вы не обратились с этой просьбой к своим освободителям? - язвительно спросил Варуна.
   В ответ купцы стали заверять, что именно арии их освободители, потому что эти разбойники растаскивают всё, что попадётся им на глаза. Их ответ позабавил Варуну, и он приказал выполнить просьбу. С єтими мародёрами расправились ещё быстрее, чем с предыдущим отрядом - те явно не ожидали нападения, посчитав, что лагерь ариев уже разгромлен. Самый большой разгром мародёры учинили на рынке. Многие ящики и лотки были перевёрнуты, палатки торговцем порублены на лоскуты. Особое внимание привлекли дикари с каменными топорами, одетые в шкуры. Они дрались между собой из-за рулонов красивых тканей. Дима жестом удержал ариев от немедленной атаки и сказал, что хочет кое-что проверить. Дима бесстрашно подошёл к группе дикарей, раскачивая в руках посох со змеями. Дикари просто обалдели от такой наглости.
  -- Кто из вас говорит на языке Маргуша? - спросил он дикарей.
   Огромный верзила в шлеме из костей и клыков кабанов и в костяном панцире громко заржал:
  -- Ну, я говорю. Чего ты хочешь, маг? Хочешь попросить нас вернуть добычу владельцам? Это наша добыча, и мы её не отдадим.
   Другие дикари подняли каменные топоры и встали в угрожающие позы. У Димы от страха пробежал по спине холодок, но ни один мускул на его лице не дрогнул.
  -- Кто вы такие и откуда пришли? - спросил он.
  -- Мы люди Камня и пришли бороться с теми, кто пытается захватить нашу землю.
  -- И где находится ваша земля?
  -- Далеко далеко на юг за синими горами, - ответил верзила.
  -- Тогда наш путь не лежит через вашу страну. Мы собирались идти намного восточнее, и вашу страну захватывать не будем.
   Брови верзилы взметнулись вверх от удивления. Он что-то сказал своим товарищам, и те недоверчиво закачали головами.
  -- Сколько вам заплатили, чтобы вы пошли против нас воевать? - спросил Дима.
  -- Нам ничего не платили, - сразу помрачнел верзила. - Нам просто сказали, что могучий враг придёт к нам и истребит наш народ. мы решили прислать помощь. Выходит, нас обманули?
  -- Да, вас обманули. Я хочу поговорить с вашим вождём. Где он?
  -- А почему ты думаешь, что наш вождь хочет говорить с тобой? - съехидничал верзила.
  -- У меня есть предложение, от которого он не сможет отказаться, - ответил Дима.
   Верзила сначала рассмеялся, потом хлопнул Диму по плечу:
  -- Не могу сказать почему, но ты мне нравишься. Думаю, и нашему вождю ты понравишься. Идём к нему!
   Идти пришлось примерно полчаса почти через весь город. Вождь дикарей, или каменных людей, как они себя называли, расположился на площади прямо за южными воротами. Как выяснилось, верзилу звали Шаваш, и он был большим военачальником в войске дикарей, и даже Верховный вождь считался с его мнением.
  -- Зачем нам говорить с вождём этих людей? - спросил Варуна. - Зачем это всё? Проще было бы всех их прикончить и следовать дхарме кшатриев.
   Дима поморщился и ответил:
  -- А я брахман, и моя дхарма - избегать ненужного кровопролития и устанавливать дружбу между людьми. Они нам не враги, зачем нам их убивать? Их обманули и даже ничего не заплатили. Если значительная часть их войска не будет против нас воевать, враг будет ослаблен!
   Варуна похлопал Диму по плечу:
  -- Теперь я даже рад, что мы не приняли тебя в кшатрии. Это не твоя дхарма...
   Встреча с вождем прошла в теплой и дружественной атмосфере. И, хотя арии первое время невольно морщились от запаха, исходившего от засаленных и пропахших потом звериных шкур, заменявших плащи и одеяла, но благодаря обильным возлияниям быстро нашли общий язык. Дима едва успевал переводить. Учитывая то, что дикари плохо знали язык маргианцев, общение происходило на каком-то первобытном уровне. Сначала Варуна озвучил свои аргументы, почему каменным людям не стоит воевать с ариями, а лучше дружить и торговать. Их объединяло то, что оба народа были равнодушны к золоту, самоцветам и красивым вещам, не имеющим практичной ценности. Варуна рассказал об исходе ариев из родных мест и их злоключениях в пути. Затем вождь каменных людей, которого звали Шахнашан-Тарана, рассказал о его народе. Раньше их предки проживали прямо на берегу высохшего моря, куда впадали Мургаб и Теджен. "А ведь никто и не думал искать там остатки древних цивилизаций," подумал Дима. Как только море высохло, его народ переселился на юг. Нигде их не ждали с распростёртыми объятиями, и гнали отовсюду, где они пробовали осесть. В конце концов, их народ нашёл свой дом за синими горами в долине Хиссар. "Так это же люди гиссарской культуры, в существование которых долго никто не верил," подумал Дима. И первое, что предприняли эти люди - они отказались от изготовления металлических орудий. Выплавка и использование металла было под запретом.
   "Металл пожирает деревья, и на место лесов приходят пески. А там где приходят пески - нет жизни. Так говорили наши мудрецы, и мы следуем их заветам...", сказал Шахнашан-Тарана. Всю посуду, орудия и оружия у этого народа делали только из камня или глины, достигнув в этом большого мастерства. Дима с любопытством разглядывал наконечники копий и топоры, выточенные из твердого кремня и гранита. И только сейчас Дима заметил, что на самом царе и его военачальниках надеты панцири, изготовленные из искусно нарезанных плоских каменных чешуек, продетых через кожаный шнур. И только их шлемы были из позолоченной бронзы.
  -- Как вам удалось выточить такую чашу из камня? - спросил Дима, показывая на свою чашу с ножкой, явно изготовленную из твердого как алмаз диорита.
  -- Наши жрецы владеют тайным искусством размягчать любой камень, делая его мягким, как глина, так что его можно лепить и резать, пока он снова не застынет, - ответил Шаваш. - Этот секрет хранится строго, и передается из поколения в поколение...
   Наконец, светские беседы подошли к концу, и Варуне удалось договориться, что Каменные Люди будут удерживать ворота, и не пропускать в них никого из войск царей Десятиградия, объявив что это они захватили город.
  -- Если мы победим, вы спокойно уйдете в свои земли, и мы вам еще заплатим выкуп, - сказал Варуна вождю Каменных людей на прощание. - А если мы проиграем...
  -- Мы вступим в наш последний бой, - ответил за царя Шаваш, и тоже пожал руку Варуне. - Если боги будут к нам всем благосклонны, мы с вами еще попируем!
  -- Обязательно попируем, - ответил Варуна с улыбкой.

* * *

   Дима проснулся рано - небо едва начинало светлеть. Во всем теле он чувствовал дрожь, а по спине бежали мурашки. Страх. Ему снилось, что он шёл по полю битвы. Тела были повсюду. Вокруг лежали отрубленные руки, ноги и головы. Тут мёртвые головы зашевелили губами и задвигали глазами, а некоторые пытались впиться в него зубами. Руги хватали его за ноги, а ноги пытались пнуть. всё это происходило в гробовой тишине. Под ногами что-то булькало и хлюпало - земля была насквозь пропитана кровью. Тут чьи-то зубы впились в его ногу. Дима закричал и проснулся. Ночной кошмар быстро выветрился из памяти, но во рту осталась горечь и соленый вкус крови. Он поежился от утреннего холода. Ему было страшно и одиноко. Где-то поблизости он услышал громкий голос Вишнавата, напевающий какую-то песню. Дима прислушался, и понял что это не песня, а гимн или заклинание:
   "Как Небо и Земля не боятся, не испытывают боль, мой дух, не бойся! Так как день и ночь не боятся, не испытывают боль, мой дух, не бойся! Как Солнце и Луна не боятся, не испытывают боль, мой дух, не бойся! Как благо и власть не боятся, не испытывают боль, мой дух, не бойся! Как правда и неправда не боятся, не испытывают боль, мой дух, не бойся! (Атхарваведа)". Услышав, что брамин закончил читать молитву или заклинание, Дима окликнул его.
   - Что ты только что читал? Я никогда не слышал такой молитвы.
  -- А это не молитва. Это заклинание, - ответил Вишнават, вытирая пот со лба. - Мне приснился кошмар.
   Вишнават рассказал свой сон. Дима похолодел, потому что сон был такой же, как и у него. Вишнават удивился:
  -- Но ведь так не бывает! Не может быть, чтобы двум людям снился один и тот же сон!
  -- Как видишь, бывает, - ответил Дима. - И что это может означать?
  -- Это может означать только одно - на нас навели морок! Нельзя снимать ни перстень, ни диадему, когда ложишься спать! Только они могут нас спасти...
   Голос брамина потонул во внезапном рёве труб и грохоте барабанов - это маргианцы возносили молитвы своим богам, вымаливая победу. Арийские воины быстро привели себя в порядок и заняли боевые позиции... Они выстроились в своего рода "фалангу" состоявшую из двух рядов тяжелых копейщиков - передний ряд с короткими и тяжелыми листовидными копьями длиной до полутора метров, а в задний ряд встали воины с пиками длиной более двух метров. За их спинами расположились лучники и пращники, и каждого из них прикрывал щитом воин в легком кожаном доспехе с топором, молотом, или булавой, или коротким листовидным мечом для ближнего боя. В случае лобового столкновения именно они должны были вынырнуть из-за передних двух рядов и, поднырнув под копьями вражеских солдат, начать их рубить, пользуясь тем что копья в ближнем бою бесполезны...
   Ряды ариев ответили на эти вопли громкими ударами оружия о щиты и боевым кличем "Ар-Вирай!". Только воины, стоявшие в резерве, хранили гробовое молчание, чтобы не выдать себя. Но настроение в рядах ариев было боевым и решительным: все они понимали, что живыми, в случае поражения, они не уйдут. Оставшихся в живых ждали колодки рабов, что было хуже смерти...
   Наконец, едва солнце показалось на горизонте, залив всю холмистую равнину багровым светом, масса маргианской армии, едва видневшейся на горизонте, пришла в движение С воплями и визгом первые ряды маргианцев, сформированные из мобилизованных крестьян и осуждённых разбойников, ринулись в атаку на выстроившиеся напротив них ровные ряды пехотинцев ариев. Основной удар был нацелен центр отряда Варуны и во фланг отряда Рудры. Задачей наступающих было смять передовые линии и внести сумятицу в ряды обороняющихся. Затем, по замыслу атакующих, в прорыв должны были ворваться колесницы и кавалерия, чтобы завершить разгром. Но в планы маргианцев вмешалось неучтённая ими сила, а именно, высокое боевое мастерство и высокий боевой дух ариев...
   Дима был приставлен в резервный отряд под командованием Вирендры - в нем состояли наиболее дисциплинированные кшатрии и мобилизованные вайшьи из армии Варуны, уже не раз проявившие себя в боях за Хапуз.
   Волна за волной накатывались атакующие, но их встречали тучи стрел и камней, а отряды стрелков-угров отстреливали наиболее ретивых маргианцев. Дошедшие до лобового столкновения встречали плотно сомкнутые ряды, ощетинившиеся копьями. Волны откатывались, оставляя груду тел, и снова, перегруппировались под ударами плетей офицеров, бросались вперёд. И всё с тем же успехом... Тем воинам, кто стоял в первых рядах, уже стало дурно от запаха крови и содержимого желудков убитых и умирающих. Шаг за шагом, арии начали отодвигаться на шаг-два, а перед ними росли груды окровавленных тел... На каждого арийского воина - а всего сейчас на поле стояли около семи тысяч кшатриев и вооруженных вайшьев, приходилась по три, а то и четыре вражеских воина, и только четверть из них имели нормальные доспехи. Маргианские цари и военачальники считали свой подавляющий численный перевес достаточным условием для победы над северными варварами, потому пытались любыми средствами усилить натиск. Но арии стояли насмерть, плотно сомкнув ряды,при этом каждый воин прикрывал щитом товарища рядом, а стоявшие сзади поднимали щиты над передним рядом, как только в их сторону сыпался град стрел после очередного залпа из луков...
   Дима впервые за все время оказался в самой гуще боя. От грохота металла, криков и воплей раненых и умирающих в его ушах стоял непрерывный гул. Даже здесь, на наблюдательном пункте, расположенном на холмике в двух полётах стрелы от передовой, Дима ощущал тошнотворный запах крови и смрад от мертвых тел.
   Но насильно согнанные на битву крестьяне, рабы и прочий подневольный люд шли вперед с упорством зомби. А сзади уже напирали дружинники в добротных доспехах "лориках" с бронзовыми пластинами, набитыми на кожаный панцирь. Гвардейцы нещадно колотили ополченцев, понукая их идти вперед, а самых трусливых и нерешительных несильно кололи в спину копьями, как бы напоминая что расплатой за бегство будет смерть, и потому лучше для них принять смерть от врага.
   Едва натянув на лицо платок, Дима разглядел за рядами наступающего противника еле заметное движение - это тихо подтягивались жрецы с посохами, которыми намеревались навести морок на ариев. Дима подозвал вестников. Он едва смог докричаться до каждого из них, так как его слова тонули в грохоте битвы. Одного вестника Дима отправил к Вивнашвату с предупреждением, другого к Тойво, который там, на передовой, непосредственно командовал снайперами, с приказом любой ценой помешать вражеским магам...
   Вражеские маги вступили в бой, едва картина боя стала более-менее ясной. При этом их совсем не волновало, что пущенные ими огненные шары могут зацепить шеренгу их собственных воинов, атакующих первые ряды ариев.
   Дима с ужасом насчитал не менее десятка огненных шаров, вылетающих из посохов, и ещё около десятка огненных стрел. И вражеских магов плотным кольцом обступали воины в добротных бронзовых доспехах... И тут, повинуясь сигналу труб, ряды ариев расступились, пропуская быстроходные колесницы. К груди каждого коня, запряженного в колесницу, были прицеплены острые шипы, заставляя неодоспешенных ополченцев разбегаться. Кшатрии на колесницах буквально вонзились в ряды маргианцев, и в сторону вражеских магов посыпался град стрел и дротиков, выпущенных умелыми руками стрелков и застрельщиков. А со стороны ариев в сторону вражеских магов тоже полетели огненные шары.
   Результат не замедлил сказаться - уже следующая волна маргианцев, наступающих при поддержке магов, вдруг, не доходя до укреплений ариев, рассеялась с воплями и стенаниями, а сразу четверо магов рухнули со своих колесниц, пронизанные чёрными заговоренными стрелами. Самые отчаянные из кшатриев спрыгивали с колесницы на полном ходу, и запрыгивая на вражеские тихоходные колесницы, добивали возниц и вражеских магов мечом или копьем.
   И тут маргианцы бросили в бой свой последний козырь. В сторону боевых порядков ариев полетели огненные стрелы, а бронированные пехотинцы из дружин царей, выстроившись клиньями, врезались образовавшиеся бреши в рядах ариев, в основном состоявшие из вооруженных вайшьев в легких кожаных доспехах. Так как все тяжелые кшатрии устремились в атаку на магов, рядом с Вирендрой и Димой остались в основном легковооруженные пехотинцы. Этим и воспользовался противник. Дима с ужасом увидел, что их отряд с двух сторон атакуют два отряда тяжело вооруженных гвардейцев. То, что это были отборные воины из царской гвардии, было видно по их шлемам, стилизованным под головы львов, орлов или быков. Арии отчаянно сопротивлялись, но вскоре выяснилось, что пытаться пробить мечом бронзовый панцирь это всё равно, что пробить консервную банку перочинным ножом. Топорик при большой удаче мог вонзиться между чешуйками, но застревал в доспехе намертво. Лучше всего бронзовая чешуя пробивалась копьём, но и оно застревало в доспехе. Гвардейцев было немного - всего несколько сотен. Но их оружие было совершеннее, чем у ариев - их треугольные и четырехгранные наконечники мечей и копий гораздо лучше пробивали доспехи, чем листовидные мечи и копья у ариев. Вирендра, сообразив, что лучше убивать врагов их же оружием, решил подать личный пример, как сражать врага в этих тяжёлых условиях. Пронзив копьём панцирь у одного из дружинников и убедившись, что он намертво застряло в доспехе, он выхватил из слабеющих рук врага его копьё, и вонзил его в следующего врага. Затем, выхватив оружие из его слабеющей руки, бросился к следующему.
  -- Делайте, как я! - прокричал он, перебивая шум битвы. Воины, увидев, что враги в доспехах все же не являются неуязвимыми, воспрялим духом.
   И тут в Вирендру вонзилась стрела. Дима успел рассмотреть, что стрела была очень длинной с конусовидным наконечником, как у тренировочной стрелы. Наконечник стрелы при ударе о доспехи взорвался, и Вирендру охватило ядовито-желтое пламя. Он превратился в живой факел. Арийские воины застыли на месте, с ужасом наблюдая, как плавится бронзовая чешуя, и как их командир обгорает и превращается в скелет. Ещё две стрелы поразили стоявших рядом с Вирендрой воинов, и их тоже мгновенно охватило пламя. Еще одна стрела, будто в замедленной съемке, полетела прямо в Диму, но он почувствовал опасность и поднял посох. Стрела, обогнув его по дуге, впилась в чей-то щит позади, и еще один воин заорал, охваченный огнем.
   "Варуна, помоги! Враги теснят нас и окружают! Приди к нам на помощь!" - Дима отчаянно кричал, и только спустя несколько мгновений понял, что он "кричал" мысленно, не открывая рта. Но он ощутил, что его "послание" принято.
   Наконец Дима увидел того, кто выпускал эти колдовские стрелы. Прямо к месту, где он стоял, подъехала колесница. В колеснице, запряженной тремя рослыми куланами, стоял высокий воин в шлеме в виде головы орла. На нём был надет пластинчатый бронзовый панцирь. Доспех напоминал броню броненосца: пластины накладывались рядами одна на другую горизонтально, и такой панцирь было тяжело пробить даже копьём...
   Дима поднял посох, пытаясь загипнотизировать врага, и услышал громоподобный хохот. Вражеский вождь, как будто не чувствуя вес доспехов, спрыгнул с колесницы, и в три прыжка подбежал к Диме. Несколько воинов бросились ему наперерез, но он раскидал их ударами копья, как котят. Дима снова поднял посох и ощутил удар по рукам. Всё тело пронзила острая боль, и он выронил посох.
  -- Ты не воин! - проревел гигант, потрясая тяжелым копьем. - Ты жалкий трусливый слизняк. Я раздавлю тебя одним пальцем! Жаль, что тебя приказали взять живым!
   Дима выхватил с пояса бронзовый меч, подаренный Сваргой, и, выжав остатки сил, сделал молниеносный выпад, вонзив меч прямо в живот врагу. Гигант снова захохотал. Его огромная туша затряслась, и чешуйки брони застучали одна об другую.
  -- Глупец! Нет такого меча или копья, которое может пробить мой доспех! Этот доспех делали боги!
   И тут Дима краем глаза увидел, что слева от вражеского вождя метнулась какая-то фигура в синем плаще. В следующий миг круглый наконечник пики пронзил грудь вождя сзади.
  -- Копьё есть! - услышал Дима ехидный голос на маргианском языке, но явно с арийским акцентом. - Это копьё богов.
   Враг захрипел, захлёбываясь кровью, и тяжело рухнул на землю. Гвардейцы застыли в замешательстве. Человек в синем плаще направил в их сторону своё оружие, и в них полетели лучи, похожие на огненные стрелы. В отличие от шаров, они били достаточно точно. Тут же на гвардейцев набросился здоровенный детина в кожаной куртке и почему-то поверх его куртки был надет кожаный передник кузнеца, и начал неистово размахивать огромным кузнечным молотом из метеоритного железа. Каждый замах был просчитан, и каждый удар находил цель. А рядом с ним с притворной неторопливостью шествовал пухлый верзила с увесистым животом в мешковатой одеждой, и при этом лихо орудовал огромным железным топором, рубя налево и направо четко заученными движениями, напоминая железногшо дровосека из известной сказки. Уже с десяток гвардейцев лежали вокруг него, издавая предсмертные стоны. Их доспехи не могли уберечь от ударов страшного оружия. Увидев эту грозную парочку, гвардейцы обратились бегство. Уставшие воины тут же опустились на землю, переводя дыхание - они и так держались из последних сил, и сил на преследование врага у них уже не было...
   Внезапно, на левом фланге атакующих началось смятение и повальное бегство - с колесницы спрыгнул воин огромного роста, размахивающий огромной булавой с черным наконечником, и только по его фигуре и шлему в виде кабана Дима догадался, что это Рудра. Косноязычный вояка вовремя вспомнил о трюке, который они с Димой провернули в Гонуре, и нарядил своих отчаянных рубак в костюмы и маски демонов. Увидев воплощение своих ночных кошмаров при свете дня, многие простые маргианцы, насильно согнанные в армию царей, тут же впали в ступор, а яростная атака и неистовый напор отряда Рудры вызвал в их рядах растерянность, а потом и панику. Бегущие маргианские ополченцы внесли полный беспорядок, не давая царским гвардейцам перегруппироваться для новой атаки, и мешая вражеским магам с посохами в виде змеиных голов посылать свои огненные стрелы.
   Этим решил воспользоваться Варуна. Призвав в своё расположение жрецов с жезлами и посохами, во главе которых был Вишнават, он бросил в контратаку свои колесницы, а следом и пехоту. В это же время, Криспа, при поддержке отряда тушаров из Мерва, перешел в наступление, опрокинув восточный фланг атакующих, где в основном были плохо вооруженные дикари из Синих гор. В то же время, устав сидеть в резерве, и получив долгожданный сигнал к атаке, из Восточных ворот вышла небольшая армия царя Аджита, обойдя атакующих с фланга, и заходя в тыл основной группировке противника. Маргианские маги даже толком не успели воспользоваться с пользой своими огнедышащими и лучеметными посохами: их частью затоптали бегущие в панике воины, частью перестреляли лучники угров, каждого из которых по бокам прикрывали щитами воины-вайшьи. Однако на этом участке фронта победа ариев не выглядела полной и безоговорочной, пока из южных ворот не вылетел большой отряд кваризов, парватов и пехлевов, возглавляемый самим Индрой и их вождем Хверидуном...
   С самого начала, на этом фланге обороны, у южных ворот города, дела обстояли несколько лучше. Во-первых, на город были брошены малые силы, примерно тысяч шесть пехоты и около трехсот всадников на верблюдах, во-вторых, высокие и крепкие стены Хафуза взять сходу было практически невозможно. Поэтому маргианцы, потоптавшись у стен, обратили своё внимание на первые и вторые южные ворота города. Сначала, будучи уверенными, что Каменные люди и наемники удерживают эту часть города, к воротам подъехал один из вождей в позолоченном панцире с небольшой свитой, и просто прокричал, чтобы ему открыли ворота - дескать, пора нанести фланговый удар по варварам из восточных ворот города. К его удивлению Шаваш, а на воротах был именно он, ответил дерзким отказом, дескать "мы город захватили, и мы его держим, а вы тут никто и звать вас никак, и вы тут вообще не при делах".
   Раздраженный его отказом, военачальник громко, во всю силу своих легких выкрикнул слово "Шол-Ваа!", что на шумерском и эламитском языке означало "предатель", и в красках описал, что он с ним сделает, если тот немедленно не откроет ворота, показав в конце неприличный жест, обозвав Шаваша мерзким отродьем ишака и гиены. Такого оскорбления Шаваш уже стерпеть не мог, и военачальнику посреди лба вонзилась длинная стрела с совиным пером. Твердый кремень мгновенно пробил череп, как будто это был горшок из необоженной глины. Поняв, что умирает, военачальник едва успел произнести имя своего приемника, и скомандовал начать штурм, и перебить все предательское отродье. Заработали тараны, поднялись приставные штурмовые лестницы.. Ворота упали под несколькими ударами тарана, окованому латунью. Но не успели враги порадоваться, как скоро пали ворота, как тут вмешался сам Индра. Дождавшись, когда на лестницах и перед воротами скопится побольше людей, он тремя ударами молний отбил противнику охоту прорываться в город... Еще в самом начале битвы, городские патрули, набранные частично из старой царской гвардии. частично из свиты царя Аджита, перехватили с дюжину лазутчиков, после чего завалили обнаруженные выходы из подземелья, обеспечив спокойствие внутри цитадели.
   Наконец-то противник понял всю пагубность лобовых атак и откатился на безопасное расстояние для отдыха и перегруппировки. Судя по всему, там, в лагере противника, царила паника и недоумение.
   Индра, наблюдавший с высоты крепостных стен за ходом битвы, увидел паническое бегство основной группировки маргианцев на правом фланге обороны войска ариев. Он тут же отдал приказ Хверидуну совершить вылазку через южные ворота. Измученный бездеятельностью Хверидун, с огромным энтузиазмом во главе своих трёх с половиной тысяч пехотинцев и с сотней боевых колесниц, рванулся через выбитые ворота из-за стен в самую гущу растерянных маргианцев, рубя и коля направо и налево, и оттесняя их к реке. Разгромленная и лишенная командования вражеская армия металась на небольшой площади между бурной и холодной рекой и, пусть не очень широким, но полноводным обводным каналом. Наконец, убедившись, что часть вражеской армии, штурмовавшей городские ворота, превратилась в неуправляемую толпу перепуганных людей, Индра скомандовал направить атаку на основнео вражеское войско. Резервный полк ударил по сильно вытянутому левому флангу атакующей армии, застав их врасплох. А когда волна бегущих от Рудры ополченцев внесла сумятицу в наступавшие следом полки маргианских воинов, трубачи по приказу Индры затрубили сигнал к всеобщей атаке, которые услышали даже в центре войска ариев, которым комнадовал Варуна. Сначала вперед пошли колесницы. Чтобы избежать ненужных потерь, западные арии не лезли в ближний бой, а методично уничтожали противника издали стрелами, дротиками и камнями из пращей огненными шарами. А следом за колесницами шла в атаку тяжелая пехота. Это был уже не бой, а побоище. И только когда дротики, стрелы и камни подошли к концу, арии из резервного отряда ударили по войску маргианцев всей мощью. Долго скучавшие без дела кваризы и парваты с огромным воодушевлением налетели на перепуганных маргианцев. Многие из них были вооружены тяжелыми бронзовыми топорами на длинных рукоятках и короткими тяжелыми копьями с листовидными наконечниками, пробивавшими даже бронзовые доспехи "лорики" и "чешую". Только царская гвардия не поддалась всобщей панике, и сопротивлялась яростно и упорно, но они воевали небольшими разрозненными кучками, и здесь за ариями было полное тактическое преимущество и численное превосходство. После непродолжительных стычек все гвардейцы были перебиты или взяты в плен... Оставшиеся без погонщиков и надсмоторщиков ополченцы обратились в беспорядочное бегство, спасая свои жизни. Глядя на происходящее, благородный Индра отдал ариям приказ прекратить убийство подневольных людей, и предложил маргианцам сдаться на почётных условиях. После этого немногие оставшиеся в живых гвардейцы сложили оружие, а вслед за ними и ополченцы. Решающее сражение, как и вся война, было с блеском выиграно. Теперь путь вглубь Маргианы и далее на юг, был открыт.
  
   Глава 13. "От Хапуза до Мерва"
  
   Вечером после битвы Дима был едва жив от усталости. И хотя на нём не было ни царапины, он был настолько истощён, что его пришлось нести на носилках...
   Тут же по горячим следам Индра собрал военный совет. Военачальники пребывали явно в приподнятом настроении. Они по очереди отрапортовали о потерях и захваченных трофеях. Выяснилось, что из примерно восьми тысяч ариев, изначально вышедших на поле боле, полегло и получили ранения чуть более трех тысяч. Трофеев было захвачено столько, что у каждого кшатрия оказалось по одному или два комплекта оружия и доспехов. Также к ариям попали около трёхсот колесниц - пусть и устаревшей конструкции, но полностью готовых к использованию. Ещё около двухсот колесниц можно было починить, если очень постараться и найти запчасти.
  -- У нас нет столько лошадей, чтобы запрячь их в колесницы!, - ужаснулся Варуна. - Придётся покупать их у саков... - ответил Индра.
  -- Это будет легко, - сказал ему Вишнават. - Саки очень падки до золота и украшений, а этого добра у нас навалом.
  -- Вы лучше скажите, что делать со всеми этими пленными царями и князьями? - подал голос Рудра. - У меня их сидит на привязи в палатке целый десяток. Выкупа мы не дождёмся. Чтобы кто-то их выкупил, надо, чтоб кто-то остался...
  -- Я думаю, следует заставить их попроситься в наше подданство. Тех, кто не согласится, нужно казнить, - предложил Вишнават. - И даже к тем, кто согласится принять нашу власть, нужно приставить соправителей из наших людей. Не обязательно это должны быть вожди.
  -- Спросите у Зашадуры, удалось ли ему узнать, кто из царей смог сбежать с поля боя? - сказал Варуна.
   Зашадура перечислил всех царей, которые были убиты или взяты в плен. При этом он загибал пальцы. Троих царей не было ни среди мёртвых, ни среди пленных. Значит, они сбежали. Это были цари царств Харою, Джайсуна и Машахиты.
  -- Тогда мне ясен дальнейший путь, - сказал Индра с воодушевлением. - Нужно пойти вверх по реке в Харою, и добить нашего врага там! Купцы говорили, что там плодородные земли и много садов. Мы сможем остаться там на зимовку...
  -- Не спеши, брат мой, - перебил Варуна. - Недавно ко мне прибыл гонец от нашего брата Митры. Они смогли обосноваться на том берегу реки среди разрушенных городов, а по нашу сторону реки находится очень сильное царство, которое называется Бадхи. Все разведывательные отряды, которые Митра посылал на тот берег, были уничтожены. Те, кто выжил, рассказывали, что против них применили оружие богов. Как ты знаешь, нашему брату Митре нечего им противопоставить - Митра, в отличие от нас, не знает, как пользоваться оружием Богов. И он единственный, у кого оно есть! Если царь Бадхи об этом догадается, и прикажет переправиться на тот берег, половина нашего народа будет истреблена!
   Выслушав эти слова, Индра сразу помрачнел.
  -- И что же нам делать? - спросил он потухшим голосом. В его голосе чувствовалась растерянность. - Ты же понимаешь, что я не могу оставить недобитого врага у себя в тылу! Они снова соберут войско и пойдут на нас!
  -- Позвольте мне дать совет, - отозвался Вишнават. - Я предлагаю поделить войско. Отправь половину войска на выручку Митре, а половина вместе с нашими новыми союзниками хваризами и парватами отправится в поход на Харою. Отправь с Варуной самых сильных воинов и обладателей оружия богов. Все, кто состоит в совете Семи Браминов, теперь обладают оружием богов, захваченным у жрецов Черноголовых. Оставь при себе троих или четверых, остальные пойдут с нами...
  -- Звучит разумно, - ответил Индра, - но меня волнует, как Митра узнает о наших планах и месте встречи? Только в одну сторону гонец будет добираться две недели, а то и дольше, если без сменных лошадей!
   Тут Дима наконец решил предложить свою помощь:
  -- Позвольте мне помочь вам в этом!
  -- И чем ты можешь помочь, Арьяман? Перелетишь через горы и реки? - с издёвкой спросил Вишнават.
  -- Если я смог передать мысленно сообщения с помощью диадемы Варуне в самый разгар боя, то мне кажется, что я смогу настроиться и на Митру, - ответил Дима
  -- Ты уверен в этом? - спросил его Варуна. - Ведь расстояние-то немаленькое...
  -- Оно не настолько далеко, чтобы мысли его не перелетели, - заверил Дима. - Я могу попробовать...
  -- В таком случае попроси Митру, чтобы он отправился с самой боеспособной частью войска к Холму Вестников. Там встречаются наши гонцы. Помнишь то место на берегу Великой реки, где мы насыпали искусственный холм?
  -- Это там, где мы оставляли женщин и детей под охраной Гханды? - переспросил Дима.
  -- Их уже там нет, - ответил Варуна. После того как мы взяли Гонур, я отправил им весть, чтобы они шли в Маргаш. Там им будет безопаснее... Меня волнует, как мы сообщим им о гибели их родичей? Даже сотня гонцов не запомнит всех имен! А еще те кто отправится в Харою, должны наконец увидеть своих родных!
  -- Я могу записать все эти имена своими рунами, и зачитать их, когда будет нужно! - предложил Дима. - Пусть назовут мне имя, племя, клан, и род...
  -- Хорошо. Потому ты пойдешь с нами, - сказал Вишнават. - Теперь мы все убедились, что нам нужно записывать не только общие слова, но и имена и названия! Пока ты ездил в Анау, мы с Зашадурой закончили работу над алфавитом. И он сможет обучить других браминов... Но обучение не будет быстрым... На это уйдет пара месяцев...
  -- Мой народ хочет уйти прочь из этой земли, - встрял в разговор Тойво. - Шаманы говорят, что эта земля проклята. А эта странная болезнь с красными пятнами напугала всех. Мы пойдем с Арьяманом!
  -- И что это значит? Мы что, значит, останемся без стрелков? - возмутился Рудра.
  -- Они будут нужнее там, - ответил Дима. - Твой могучий лук и лук Махамаана стоят сотни их лучников...
  -- В таком случае, я принимаю ваше предложение, - сказал Индра. - Совет окончен! Вишнават, Вишвакарман, завтра утром соберете всех командиров и сотников, и разделите по жребию тех, кто пойдет со мной, и кто пойдет за моим братом Варуной! А что касается браминов, советников, кузнецов и интендантов, то мы с братом выберем их сами!
   Люди начали неторопливо расходиться - каждый по своим делам.
   Когда Дима выходил из шатра, ему на плечо опустилась рука Вишнавата.
  -- Нам надо поговорить, - коротко сказал брамин, отводя Диму в сторону.
  -- Что-то случилось? - спросил Дима с недоумением.
  -- Я тебе давал хорошие советы, - тон Вишнавата сразу стал суровым, - но ты им не последовал. Как ты думаешь, почему не слышно советов от Вишвакармана и других из семи браминов? Потому что они дают советы, когда все вожди и прочие горлопаны расходятся. Никто даже не догадывается, что они дают ему советы, и никто не знает, что именно они советуют. Никто, кроме меня. Тебе не хватило терпения, чтобы дождаться, когда все разойдутся, и дать советы без посторонних ушей. Но ты меня не послушал, и даёшь советы, когда все это слышат. Этим ты только вызываешь зависть и ненависть, потому что все думают, что Индра прислушивается к тебе больше, чем к браминам и великим вождям. Испокон веков правитель считался с мнением вождей и военачальников. А теперь им кажется, что Махендра пренебрегает их мнением и слушается какого-то чужака, пришедшего неведомо откуда.
  -- Именно поэтому ты всё организовал, чтобы разделить войско и отправить меня подальше от Индры?
  -- Не только я. Вишвакарман поспособствовал. Ты даже не представляешь, какая грызня идёт за то, чтобы оказаться возле Махамаана! Тебя ненавидят почти все вожди и половина браминов, и все они хотят твоей смерти! Мало кто знает о твоих заслугах. Так что, уводя тебя отсюда, я спасаю твою жизнь. И мой тебе совет: если Индра призовёт тебя обратно, ни за что не соглашайся! Придумай, что хочешь. Твоё место возле Митры и Варуны. Рядом с ними ты принесёшь больше пользы и меньше вреда.
  -- И чем так сильно отличаются Митра с Варуной от Индры? - спросил Дима.
   Вишнават рассмеялся:
  -- Ты или слеп, или глуп, или слишком наивен. Индра прежде всего воин и воспитывался как воин. Хотя они и братья, но у них были разные воспитатели. На самом деле Индра всегда хотел только воинской славы, а государственные дела были для него скучны и неинтересны. Он даже не знает всех законов, которые должен знать правитель. Впрочем, этот пробел заполняют его советники... А Митра и Варуна не только прилежно учились военному делу, но и старательно штудировали все законы, и даже придумывали новые... Потому Индра возложил обязанности правителя на своих трех братьев: Бхога заботился о стадах и урожаях, и совершенно не интересовался военным делом. А Митра и Варуна вершили суд, и вмешивались там, где только правитель сам может решить все дела. Зато силы "шарма" у Индры хватит на троих вместе взятых...Потому между братьями и образовался такой устойчивый союз. Каждый из них занят тем делом, которое ему по душе...
   "Шарма... Шарм - влияние, очарование... Харизма?"- подумал про себя Дима.
  -- Наверное это тяжкое бремя - нести ответственность за весь народ, столько племен и родов, - задумчиво произнес Дима. - Я бы не выдержал, будь я на его месте.
  -- Ты никогда не будешь на его месте. - заверил Вишнават. - И на месте Митры и Варуны тоже. Индра не пропадёт без наших с тобой советов.
  -- Но я мог бы помочь взять город быстрее, без лишнего кровопролития, - возразил Дима.
  -- Может быть, - ответил Вишнават с нервным смешком. - Славное завершение всей жизни с почётным захоронением в кургане. Ты правда этого хочешь?
  -- Это почему? У тебя было видение? - по спине Димы пробежал холодок.
  -- Мои "видения" исходят от надёжных людей, ехидно ответил Вишнават. - Вожди уже сговорились: как только будет взят последний большой город, и войско начнёт обустраиваться на зимовку, с тобой должен произойти "несчастный случай".
  -- Но ведь охрана, которую ты ко мне приставил... да и Варуна... они смогут меня защитить?
   Вишнават печально покачал головой:
  -- Поверь, если люди при власти желают чьей-то смерти, не спасет никакая охрана и покровительство. И на защиту Варуны я бы особо не надеялся. Варуна готов тебя защищать, только пока ему это выгодно, и пока ты можешь принести ему пользу. Но если ему придётся выбирать: спасать твою жизнь или свою власть, то он выберет второе... Другое дело Митра. Он с самого начала за тебя поручился и рискнул всем, что у него было: вот он будет защищать тебя до конца... Выспись как следует: завтра утром будет погребение наших павших воинов, а уже в полдень мы отправимся в Маргаш...

***

   Утром, с восходом солнца, началось погребение павших. Еще ночью, при свете факелов, вайшьи и шудры искали своих сородичей среди павших, и находя раненых, тут же брали их на носилки и относили в старый лагерь ариев, где их принимали лекари и знахари. Раненых маргианцев, за исключением вождей и офицеров, просто добивали. Милосердие к раненому врагу в Бронзовом веке отсутствовало как понятие. Дима на траурном мероприятии больше присутствовать не захотел. Вместо этого он уединился в своей палатке и попробовал раскинуть руны. Ему выпали руны путешествия, бури и дара. Это не удивило Диму, он и так знал, что его ждёт дальний путь и большие потрясения. А дар, наверное, это была обещанная свадьба или другой важный подарок. За этим занятием его застал Вишнават.
  -- Ты не пошёл на погребение? - спросил он.
  -- Не пошёл. Я не увижу там для себя ничего нового.
  -- Но ведь это последние почести павшим. Среди них двое твоих твоих друзей и командиры, с которыми ты воевал...
  -- Им уже всё равно, - угрюмо ответил Дима.
  -- Ты можешь не смотреть, но присутствовать ты обязан! Твоё отсутствие может быть неверно истолковано...
  -- Куда уж хуже, - Дима пожал плечами. - Здесь и так полно моих врагов.
  -- Поэтому тебе не стоит умножать их количество. Если ты всё сделаешь правильно, все твои враги останутся здесь.
  -- Неужели все? - недоверчиво спросил Дима. - И как их удалось поделить и отсортировать?
  -- Очень просто, - усмехнулся Вишнават. - Сегодня утром Индра собрал всех вождей и задал вопрос: "Кто из вас пойдёт с Варуной? Те, кто останется, снискают великую славу, а кому надоели войны и кровопролития, пусть идут за Арьяманом."
  -- Неужто это ты его надоумил? - спросил Дима недоверчиво.
  -- Это было несложно. Индру легко склонить разумными доводами. С его братьями это намного сложнее. Они самоуверенные и очень упрямые.
   Дима и Вишнават в полном молчании дождались, когда воздадут последние почести павшим. Похоронный обряд ничем не отличался от того, который Дима уже видел более двух недель назад. Как только похороны закончились, Махамаан потребовал тишины, и обратился к своим подданным с короткой речью: "Воины народа ариев! Вы вчера храбро сражались! Урожденные кшатрии показали свою доблесть, стойкость и храбрость! Но и урожденные вайшьи, взявшие в руки оружие добровольно, но по необходимости, показали себя на поле боя не хуже. Вы проявили себя как воины! Вы вели себя как воины! Никто из вас не отступил и не сбежал, как бы вам ни было тяжко! По духу вы воины! Потому всех вайшьев, кто бился бок о бок с кшатриями, и не отступил, не поддался страху, не показал врагу спину, я объявляю кшатриями!
   Толпа воинов, стоявшая возле свеженасыпанных курганов, зашумела. Кто-то бурно радовался, кто-то выражал громкое негодование, но большинство потрясенно молчали.
  -- Это решение не далось нам легко, - продолжил Индра, дождавшись, пока уляжется шум. - Но это правильное решение! Его одобрили высшие брамины и вожди-кшатрии! Все люди, бывшие на поле битвы, заслужили эту честь! Сегодня все вайшьи, носящие оружие, должны после захода солнца придти к шатру Верховного Брамина, и пройти посвящение в кшатрии!
   Крики бурной радости переросли в овации. Кшатрии, смирившись с решением Махамаана, просто угрюмо промолчали, зато вайшьи не скрывали свою радость...
   После этого, Индра созвал всех вождей в свой лагерь у Скалы Мёртвых на собрание. Дима пропустил мимо ушей долгое перечисление всех названий племён, имён вождей и титулов. Единственное, что он запомнил, что после гибели царя абаштов все воины этого племени решили остаться в городе, чтобы завершить подчинение малых городков в его окрестностях и получить там наделы. Представители восьми племён изъявили желание следовать за Варуной. Это были самые сильные и многочисленные кланы, а их вожди были настроены к Диме нейтрально или лояльно. У Димы отлегло от сердца. Он вспомнил слова Вишнавата о том, что Индра обещал, что никто из недовольных вождей не попадёт в страну Вечного Лета - что ж, Махамаан сдержал слово. Также, Дима с удивлением услышал, что все племя парватов желает отправиться в путь с Варуной, так как раньше у них с кваризами была вражда, и они не хотели идти с ними.
   Индра представил перед Варуной четверых браминов, которые владели оружием богов и хорошо проявили себя в бою против вражеских магов.
  -- Вот, прямо от сердца отрываю, - произнёс Индра с наигранной скорбью. - Это Ватан, Пушан, Тваштар и Брихаспат, прошу любить и жаловать!
   Все четверо поклонились, а Ватан ещё умудрился подмигнуть Диме и помахать ему рукой. К его удивлению, это был тот самый брамин в синем плаще, который спас его в бою. Также в Тваштаре и Брихаспате он узнал ту пару силачей, обративших в бегство отряд гвардейцев.
  -- Вот с этим долговязым хитрецом в синем плаще держи ухо востро, - шепнул Вишнават Диме, кивая в сторону Ватана. - Он хитёр как лис, и всё время что-то вынюхивает, а потом рассказывает Вишвакарману. Возможно, он будет шпионить за нами... Или строить какие-то козни...
  -- Пусть шпионит, если ему не жалко времени, - спокойно ответил Дима. - Мне скрывать нечего. Тем более, он спас мне жизнь...
   Вишнават недоверчиво покачал головой, но ничего не ответил...

***

   Вечером, с заходом солнца, в лагере ариев начался праздничный пир. Прямо на земле на скатертях слуги накрыли "столы" с напитками, изысканными мясными блюдами и напитками. Для вождей и браминов стояли настоящие деревянные столы. Слуги и служанки бегали как угорелые, разнося закуски и наполняя кубки и чаши вином и пивом. Музыканты играли древние песни, а гандхарвы пели баллады или нараспев пересказывали сказания о подвигах древних героев. Нашлись и такие, кто успел сочинить несколько куплетов про подвиги Индры, Варуны и Рудры... Дима настолько устал от всего происшедшего за этот день, что его сморило прямо за столом после одной чаши с пивом...
   Сразу с рассветом, после плотного завтрака, часть ариев, отправлявшиеся с Варуной, быстро собрали свои шатры, погрузили припасы на телеги и двинулись в путь. Некоторые хотели взять с собой часть награбленного, но суровый Варуна велел сложить всё лишнее в курганы к погибшим товарищам и взять только самое необходимое.
  -- Нам нужно спешить на помощь моему брату. Каждый день нам дороже телеги бронзовых слитков, - со злостью сказал Варуна вождям, поднявшим ропот. - Если кому-то не нравится- оставайтесь, и тащите своё барахло за собой в пекло!
   После этих слов несколько сотен воинов вышли из строя и объявили, что они остаются. Увидев это, Вишнават аж подпрыгнул от радости.
  -- Вот видишь, ещё несколько сотен гнилых душ не войдут в Землю Обетованную...
  --

***

   Дорога на удивление оказалась нетрудной. Установилось бабье лето. Погода была нежаркой и солнечной, а дожди - редкими и непродолжительными. Лошади весело бежали лёгкой рысью, а быки бодро тащили телеги. После осенних дождей сухая степь снова расцвела. Повсюду распустились цветы. В траве мелькали алые маки, васильки и другие цветы, не известные Диме. Прямо на привале слуги расставляли силки и ловушки на полевых птиц и кроликов, водившихся здесь в изобилии.
   Вечером перед закатом армия остановилась возле небольшой деревеньки около ста километров от Мерва. Жители, увидев издали подъезжающее войско, поспешили попрятаться в зарослях тростника. Дима с удивлением увидел торчащие из воды головы буйволов. Возле воды на насыпных террасах были огороды, а на них виднелись кустики бобовых, которые местные жители ещё не успели убрать.
   Диме пришлось ехать к ним и заверять, что жителям ничего не грозит, и это войско - друзья нынешнего царя Хеймата. Успокоившись, крестьяне принялись за обыденные дела. Дети загоняли домой гусей и мелкий скот, а взрослые на телегах, запряженных ослами, повезли в амбары собранный урожай чечевицы, бобов, гороха, фасоли и прочих разных бобовых растений. Удовлетворённый выполнением своей миссии, Дима вернулся в лагерь ариев и сообщил, что староста деревни приглашает ариев к себе в гости на вечернюю трапезу. Вишнават отнёсся к этому приглашению подозрительно и предложил, чтобы в гости пошли только он, Дима, Ватан, Тваштар и Пушан. Он рассудил так, что если их захватят в плен, кшатрии их освободят. Дима возразил, что у них целое войско, а в деревне едва ли найдётся несколько десятков людей, способных дать хоть какой-то отпор.
   Подозрения оказались беспочвенными. В доме старосты их ждал обильно накрытый стол и богатое угощение. Во время трапезы завязался неторопливый разговор. Вишнават и Пушан задавали старосте множество вопросов о ведении хозяйства в этой местности, а Дима переводил, несмотря на скудное знание местного языка. Неожиданно Вишнават шепнул Диме на ухо:
  -- Ты был прав. Этим людям всё равно, кто ими правит. Главное, чтобы их не давили поборами и не мешали работать. Будь тут эти буйные головы Рудры и других мятежных вождей, мы бы сейчас трапезничали на пепелище. Они бы разграбили всё, считая это законной добычей.
  -- Значит, повезло этим людям, и не повезёт тем, к кому они придут.
  -- В мирные и спокойные времена от таких людей всегда старались избавляться.
  -- Каким образом избавляться? Вешать? - спросил Дима.
  -- Ну нет. Вешать только в крайнем случае, когда они нанесли непоправимый вред - убили кого-то или изнасиловали.
  -- Но ведь женщины - это добыча воина, да и кому дело до женщин чужого народа.
   Вишнават устремил на Диму взгляд, полный презрения:
  -- Может, так принято у твоего народа, но у нас это осуждается. Нельзя кормить звериную душу, иначе она пожрёт человеческую.
  -- Звериную душу? - удивлённо переспросил Дима.
  -- Чему же тебя учили в Арьякаиме? В человеке живёт три души: одна звериная, вторая человеческая, а третья божественная. От того, какая из этих частей преобладает, зависит принадлежность человека к варне. У браминов звериная душа крепко заперта в клетке и никогда не прорывается наружу. У кшатриев душа зверя живёт на привязи: они с детства учатся держать её в узде и только во время битвы спускают с привязи. Но часто бывает, что звериная душа срывается с привязи и берёт верх над человеческой. Такой воин опасен не только для врагов, но и для своих. Он может убить соплеменника в споре или надругаться над женщиной своего племени. Потому таких воинов принято изгонять из племени, чтобы они не нанесли вред собственному народу. Не бывает такого, чтобы человек был жестоким с чужими и добрым со своими. Рано или поздно зверь сорвётся с привязи.
  -- То есть ариям запрещено насилие над женщинами врагов? А как быть с наложницами?
  -- Воин может взять себе служанку или наложницу, если это его добыча, но он обязан о ней заботиться: кормить, одевать и защищать. Только тогда он будет иметь право распоряжаться ею. То же самое и с воинами, которые убивают сверх меры, особенно безоружных и беззащитных. Если человек находит удовольствие в убийствах и жестокости, ему не место среди ариев!
  -- Да, помню, это законы Рита. Тот, кто совершает чрезмерное насилие, нарушает эти законы. Он наносит вред не только кому-то, но и всей Вселенной!
  -- И портит карму не только себе, но и всему своему роду.
  -- Неужели тот же Рудра этого не понимает? - удивился Дима.
  -- Рудра и те, кто ему уподобился, поддались своим страстям, и хищный зверь пересилил в них человеческое. Но Индра и Варуна считают их полезными для войны и думают найти им применение, когда всё закончится. В крайнем случае - выгонят. Но они успеют совратить множество своих воинов. Мы не понимаем, почему они хотят убивать мирных и трудолюбивых людей, которые хотят, чтобы их оставили в покое и дали все условия для честного труда для их и нашего блага. А они не понимают, зачем церемониться с этими низкими людишками. И если так, как они, будет думать большинство наших воинов, все наши усилия будут напрасны. И потому то, что ты сделал для бескровного покорения и взаимопонимания со жрецами и правителями, многого стоит. Ты один из нас, и я всегда буду на твоей стороне!
   Тем временем пиршество закончилось. Поблагодарив радушного хозяина, брамины покинули его дом. Ночевать они предпочли в своём лагере, опасаясь, что кто-то из жителей задумает что-то недоброе. Но их опасения были напрасны. Никто не потревожил их сон.

***

   Путь от Теджена до Мерва занял около недели. Во время пути Вишнават выяснял, какие ещё пробелы в знаниях браминов существуют у Димы, и в меру сил пытался их заполнить.
  -- У тебя уровень знаний, как у десятилетнего ребёнка, - сказал Вишнават, укоризненно покачав головой . - Брамины начинают учиться с шести лет, а ты едва закончил первый круг обучения, который обычно заканчивают в двенадцать лет. После этого начинается второй круг, самый важный, когда брамин выбирает круг своих интересов, что он будет развивать и глубже изучать. Как ты знаешь, одни брамины познают природу, животных, растений и минералы, сохраняют и передают знания о природе. Другие изучают болезни, и как их лечить. Третьи учат людей законам общежития, и придумывают новые нужные законы. Есть те, кто изучает мир духов и богов, и познает тайны иного, потустороннего мира. А есть те, кто просто изучает музыку и поэзию, и слагает священные гимны.
  -- Я уже выбрал путь законника, - сказал Дима угрюмо. - И хватит уже об этом.
  -- А кто тебе сказал, что ты обязан выбирать только один из путей брамина? Их может быть два или три - столько, сколько сможет осилить твой разум.
   От удивления у Димы отвисла челюсть. Весь дальнейший путь они не теряли время попусту. Дима задавал вопросы, а Вишнават отвечал на них в силу своих знаний и опыта...Так за неделю пути Дима смог восполнить пробелы в своих знаниях.
   Когда войско приблизилось к Мерву, их встретили без особого восторга. Гонец от царя Хеймата сообщил, что в связи с эпидемией моровой язвы в соседних городах, доступ в город всем посторонним строго запрещён. Если они хотят решить дела с царём, им стоит разбить лагерь возле ворот и ждать там известий. Эти новости сильно расстроили вождей ариев, которые предвкушали провести хотя бы пару ночей в тёплых постелях и искупаться в бассейнах... К маргианской роскоши привыкали быстро.
   Сам Хеймат со свитой явился в шатёр Индры м наступлением темноты. перед тем, как зайти в шатёр, он попросил обкурить шатёр дымом лекарственных трав, чтобы не занести заразу во дворец. Царь Мерва пребывал в мрачном расположении духа. По его словам, болезнь уже добралась до вассальных городков.
  -- У меня обе жены беременны, - сказал он, сплюнув сквозь зубы. - Не хочется потерять наследников. Если умрёт одна из моих жён, это испортит мои отношения с местной знатью, и они могут поднять против меня мятеж.
  -- Но ведь рано или поздно кто-то проникнет в город, - возразил Дима. - Ведь там много подземных ходов. То, что ты задумал, лишь на время убережёт город, но не спасёт от болезни.
  -- Легко вам говорить, - огрызнулся Хеймат. - Вы заберёте своё продовольствие и уйдете дальше, а нам тут жить. Если умрёт хотя бы половина крестьян, некому будет засеять поля, и нам грозит голод.
  -- Так вывезите своих жён в какое-нибудь отдалённое селение и охраняйте. В городе вы их не убережёте, - посоветовал Дима. - А ещё я хочу знать подробнее, что это за болезнь и как она проявляется.
   Хеймат принялся описывать болезнь, как ему рассказали жрецы. Начиналось все с насморка и высокой температуры, и на второй-третий день руки и лицо больного покрывались пузырьками. которые лопались. превращаясь в болезненные язвы. В общих чертах это было похоже на ветрянку или оспу.
   "Оспа. Она как раз пришла от коров и лошадей. У местных жителей этого скота не было. Значит, оспу принесли с собой арии?" - мысли лихорадочно бегали в голове Димы. Тут его осенило, и он спросил:
  -- Не встречается ли подобная болезнь у коров и лошадей?
   Варуна и Хеймат удивлённо переглянулись. Наконец, Варуна ответил, что встречается, но у ариев эта болезнь проходит ещё в раннем детстве, потому что арии с малых лет имеют дело с коровами и лошадьми. Тогда Дима посоветовал надрезать Оспины, брать из них жидкость и впрыскивать в надрезы на коже здоровым людям. Услышав это, Хеймат рассердился и топнул ногой:
  -- Такое может посоветовать только враг! Ты хочешь истребить мой народ? Вы уверены в этом человеке? - обратился он к Варуне.
  -- Уверен, как в самом себе, - ответил Варуна. - Он не раз доказал свою преданность.
  -- Вам терять нечего, - сказал Дима Хеймату. - Твои люди всё равно заболеют. А так они переболеют в лёгкой форме и без смертей.
  -- Хеймат, сделай, как советует Арьяман, - сказал ему Варуна.
   Царь Тушаров упрямо покачал головой, потом пробормотал:
  -- Хорошо, нам действительно терять нечего. Завтра начнём этот обряд, надеюсь, эта магия поможет.
   Набравшись смелости, Дима напросился войти в город вместе со свитой Хеймата. Сначала он хотел навестить жрицу Умману, но благоразумие взяло верх, ведь это могло быть превратно истолковано и повредило бы его репутации. Тогда он отправился к главной жрице храма Воды Нимене. Она встретила его холодно и пустила в храм неохотно. Дима решил не юлить и спросил прямо, не связывает ли она мор в маргианских городах с приходом ариев. Получив утвердительный ответ, Дима тут же нашёл ответ:
  -- Это не вина ариев, это жрецы лунного бога отомстили за отступничество точно так же, как они поступали с городами, где жители их изгоняли.
   Лицо жрицы сразу просветлело. "Иногда ложь бывает полезнее правды, но чтобы отмыть репутацию ариев, все средства хороши" подумал Дима. Лунные жрецы нагло врали про ариев, и он отплатил им той же монетой.
  -- А как поживает Уманна? - спросил Дима вскользь.
  -- Она отошла от дел, потому что беременна, - ответила Нимена кратко.
   Дима вздрогнул от этой новости. Нимена сделала вид, что ничего не заметила, но было ясно, что она что-то знает. - И ее молодая помощница тоже, - добавила жрица. - Ты узнал все новости, - сразу перешла она к делу. - А теперь скажи мне, с какой целью ты посетил скромную служительницу Анахиты?
  -- Я пришёл, чтобы получить откровение от богини, - ответил Дима. - Меня терзают тревожные сны и предчувствия. Я чувствую опасность и не знаю, откуда она исходит.
  -- Тогда ты пришёл, куда нужно, - ответила жрица с улыбкой. - Но чтобы получить ответ от богини, ты должен пройти обряд.
  -- Я уже проходил подобный обряд, но я хотел бы обойтись без совокупления.
  -- Какого совокупления? - удивилась она. - Нужен только особый настрой и выпить напиток хауму. А тебя, похоже, использовали, чтобы получить кровь богов, пользуясь твоим незнанием наших обрядов.
   Дима почувствовал, что краснеет. Жрица ободряюще положила ему руку на плечо:
  -- Идем, Арьяман. Если ты пришел по велению сердца, богиня даст тебе ответ...
   Жрица протянула Диме чашу с напитком. На вкус это было вина с какими-то травами. Он ощутил ароматы полыни, аниса и шалфея, а также странный привкус, который он уже где-то пробовал. Это была сома. Затем Дима разделся до набедренной повязки. После этого жрица уложила его в маленький бассейн на каменное ложе, а голову положила на возвышение. Потом она закрепила голову и руки ремнями, чтобы он не соскользнул в воду во сне. От напитка по всему телу растеклось приятное тепло. Нимена несколько раз погладила его по голове и помассировала его, нажимая на какие-то точки на голове. Дима погрузился в сон...
   Дима снова увидел знакомую ему террасу в какой-то горной долине, утопающей в цветах. Навстречу ему из-за стола встала высокая женщина с золотистой кожей и волосами.
  -- Рада видеть тебя снова, произнесла богиня, улыбаясь.
  -- Покажи мне, что будет и как избежать худшего исхода.
  -- Как избежать, должен сообразить ты сам.
   Только сейчас Дима заметил, что он едва достаёт ей до плеча.
  -- Садись за стол, отведай любой из этих фруктов и ты увидишь всё, что нужно.
  -- Насколько правдивы будут мои видения? - спросил Дима, одолеваемый внезапными сомнениями.
   Женщина молча покачала головой. Дима не стал больше терять время (хотя было ли здесь время в традиционном понимании?) и взял в руки первый попавшийся фрукт, который его привлёк. Это был незнакомый фрукт, по вкусу напоминающий нечто среднее между клюквой и гранатом. Взор Димы затуманился, и он как будто растворился в видении, переставая чувствовать своё тело...
  
   Глава 14. "От Мерва до Балха"
  
   Дима увидел ленту реки с мутно-белой водой, прорезавшей невысокий каньон в высоких белых скалах. В излучине реки стоял город с белыми стенами. Дима направился ко дворцу - величественному зданию в центре города. В большом зале проходил совет. Царь, крупный седовласый мужчина моложавого вида с квадратным лицом и волевым подбородком, сидел на троне. В его руке был серебряный кубок с вином, а на коленях серебряный поднос с едой. За столом, полулежа на мягких подушках, сидели советники и сановники в роскошных одеждах. В зале было очень шумно и оживленно - советники и сановники яростно спорили, неистово жестикулировали и размахивали руками, перебивая друг друга. Дима, ощущая себя невидимым бесплотным духом, приблизился прямо к трону, и незримой тенью встал за спиной у царя.
  -- Сколько можно тянуть? - произнёс один из сановников, недовольно морщась. - Какая разница, кто победит в этой битве? Разобьют варваров или союз царей, нам ни холодно, ни жарко.!
   Царь громко рассмеялся:
  -- Значит, вам всё равно, кто будет править страной - царь Намазга или я? Будем сидеть и ждать, какие вести принесут голуби?
  -- Этот царь Намазга - просто грязное животное, - сказал другой сановник. - Пусть он могучий воин, но не знает меры ни в еде, ни в развлечениях. Говорят, что он за ночь успевает оседлать с десяток наложниц...
  -- Мне всё равно, пусть он оседлает хоть десяток овец или верблюдиц, - раздраженно ответил царь. - Вовсе не это делает его царём!
  -- Он тупой, наглый и самодовольный! Он не слушает ничьих советов! Если бы не его волшебный лук с горящими стрелами, доставшийся ему от богов, ещё не известно, кто возглавил бы этот союз!
  -- Знатные люди Бадахи не простили бы мне пресмыкательства перед этим полуживотным, - сердито ответил царь. - А он любит, когда перед ним лебезят и пресмыкаются. А вы ведь хотите чтобы новым гегемоном стал царь Бадахи, а не кто-то другой?
   Сановники дружно принялись заверять, что только такой великий мудрый царь сможет объединить всю страну, принести ей мир и процветание. Царь продолжил:
  -- Ещё четыре недели назад, как только мы узнали о появлении варваров у Великой реки, я бросил клич по всем городам, чтобы собрать войска. Только сейчас я получил сообщение, что войска готовы. И мне нужно ещё две недели, чтобы собрать всю армию в одном месте и выступить с ними в поход. Надеюсь, никому тут не нужно объяснять, сколько необходимо оружия, доспехов и припасов на пять тысяч воинов и десять тысяч ополчения.
  -- Почему тебе так важно знать, кто победит? - спросил один из вельмож. - Разве есть разница, победит союз царей или варвары? И те, и другие нам не друзья.
  -- Потому что мне нужно знать, с какими словами обратиться к моим подданным и союзникам и какими призывами собирать войско в поход. Оба союза слишком сильны, и нам нужна будет поддержка. Нам нужен кто-то, кого мы пустим впереди войска на верную смерть, а я не собираюсь терять армию в одной битве. Мне кажется, сила варваров сильно преувеличена, ведь они захватили всего три города.
  -- Но зато каких! - возразил один из сановников. - Бывшую столицу всей империи - Маргуш, священный Гонур и Хапуз, где пересекаются торговые пути из Элама.
  -- А что нам делать с теми варварами, которые за Великой рекой? - спросил другой сановник. - Неужели мы оставим их у себя в тылу, выступив в поход?
  -- Эти варвары пугливы и трусливы, и уже не раз испытали на себе мощь оружия богов, - успокоил вельмож царь. - Они не решатся перейти реку! Как только мы расправимся с варварами, захватившими Маргуш, и заберём обратно оружие богов, легко расправимся с теми, что засели за рекой. Это лишь вопрос времени. Как только я получу контроль над Маргушем и Гонуром, я смогу объявить себя новым Царём царей с полным на то основанием.
   Тут подал голос один из низкорослых людей, закутанных в плащи. До этого Дима их не замечал. Это был жрец лунного бога шумеров и эламитов. Он злобно сверлил царя взглядом своих колючих черных глаз, а сросшиеся кустистые черные брови усиливали сходство с Кощеем из детских сказок.
  -- Ты слишком много себе позволяешь, - зловеще прошипел жрец, и его голос звучал подобно змее, приготовившейся к броску. - Рухуратир, сын Иддин-Дагана, неужели ты забыл, кто дал тебе трон и власть над этими жалкими людишками?
   В зале повисла мертвая тишина. Даже царь поежился на своем троне, как будто на него подуло ледяным ветром.
  -- Что я должен сделать, достопочтимый служитель Наинны? - спросил царь хриплым, дрожащим голосом, и тут же сделал большой глоток из чаши.
   Увидев на лице царя страх, жрец с воодушевлением принялся давать ему указания:
  -- Первое, что ты сделаешь, великий царь Бадахи, - он сделал паузу и плотоядно облизнул губы, - и, возможно, будущий царь Маргуша, Гонурра и всей страны Моурру - ты не станешь ждать известий, как окончилась битва. Без всяких голубей я тебе скажу, что царь Намазга её проиграл, и проиграл с позором. Поэтому ты будешь сражаться с варварами, и не должен оставлять ни одного в живых, кроме одного человека, имя которому Арьяман. Он будет допрошен, и затем принесён в жертву нашему богу здесь, в Бадахе... Второе. Скоро настанут три дня Черной Луны, и ты откупоришь свои погреба, чтобы твой народ свершил великие возлияния во славу наших богов, и прикажешь принести нашим богам обильные жертвы... - тут он снова плотоядно облизнулся, подобно гурману, предвкушая вкушение сочного стейка с кровью, и зажмурив глаза. - Тысячу мужчин и женщин из всех сословий на вершине зиккурата в третью ночь Черной Луны, тысячу буйволов и буйволиц, тысячу ослов и ослиц, тысячу овнов и овец, тысячу козлов и козлиц...
  -- Погоди-ка, жрец, я не могу согласиться на счет ослов, - возразил ему царь. - Видишь ли, во всем моем войске не наберется и тысячи этих покладистых и полезных ездовых животных. А нам ведь надо как-то везти припасы. И даже десять тысяч рабов их никак не заменят...
   Жрец с фанатичным блеском в глазах думал, обвинив царя в дерзости, тут же поставить его на месте, но тут до него дошло, что слова царя по своему разумны...
  -- Можно заменить ослов собаками, - нехотя ответил жрец, - но боги должны понять, что вы ничего не пожалеете, чтобы ублажить их... Будь у тебя сыновья, я бы велел принести в жертву твоего первенца, но увы: от всех твоих жен и наложниц рождались одни дочери... И это твое проклятие, - добавил он с нескрываемым злорадством. - И третье. Как только взойдет новая луна, на третий день новой луны ты выступишь в поход со всеми силами, кого ты успеешь собрать. А остальные пусть догоняют. Дорога на Маргуш известна всем...
   После этих слов Дима ощутил, что пространство, в котором он находился, пошло рябью...

***

   Дима очнулся у себя в шатре, завёрнутый в простынь, мокрый и дрожащий от холода. Первым, кого он увидел был слуга Лал, который причитал и охал над телом хозяина. Рядом с ним сидел насупившийся Вишнават. Он смотрел на Диму с нескрываемым укором и осуждением. Он сделал жест рукой, и Лал вышел из шатра.
  -- Что-то ты зачастил к жрицам, - сказал он. - Я же говорил тебе, что это плохо кончится!
   Дима ответил, что он в этот раз обошёлся без плотских утех, а в прошлый раз жрицы его просто обманули. Затем он рассказал Вишнавату о своих видениях.
  -- Новолуние было три дня назад, - задумался Вишнават. - Значит, вражеское войско уже выступило. Учитывая, что войско движется со скоростью самых медленных - запряжённых ослов и пеших воинов, их путь сюда займёт не меньше двух недель. Мы ничего не знаем об их численности, а у нас всего четыре с половиной тысячи воинов. Мы не можем просить подмоги у Хеймата - у него и так осталось меньше тысячи воинов, а они сейчас охраняют город. Если их убрать, случиться может всякое. Жители могут снова поднять мятеж, или найдутся предатели, готовые провести врагов по подземным ходам. Мы не можем перекрыть все, потому что не все знаем.
  -- А может, не стоит ждать их возле города? - Диму осенила догадка. - Мы можем встретить их между рекой и трактом. Это единственная дорога, которая сюда идёт. Они не смогут обойти тракт по холмам со своими повозками. Мне нужно связаться с Митрой через диадему, как я уже связывался с Варуной...
   Вишнават одобрительно кивнул:
  -- А другого способа быстро связаться нет. Голубей у него нет, а путь вестника займёт не меньше двух недель только в одну сторону. Мы не знаем его точного местонахождения, и вестнику придётся ещё их искать...
  -- Есть ещё одна трудность, - вспомнил Дима. - Митра не носит диадему всё время. Когда я связался с Варуной, на нём была диадема. А вот Митра...
  -- Он надевает её во время вечерней молитвы, как и Варуна. Я почти уверен в этом. Он думает, что так боги лучше его слышат. Не могу сказать, что у него нет оснований так думать...
  -- А когда будет вечерняя молитва?
  -- И чему же тебя учили? - аж всплеснул руками Вишнават. - Брамины молятся трижды в день, а кшатрии и вайшьи - дважды, на рассвете и на закате. До заката остаётся около трёх часов. Не спеши, подумай, что будешь ему говорить...
  -- Тогда что мне ему сказать, куда его звать? Если он пойдёт в Мерв, он не успеет к приходу врага. Враг может перехватить его по дороге. Более разумно встретиться с ним по пути, у Холма Вестников...
  -- Ты правильно мыслишь, Арьяман. - Вишнават облегченно вздохнул, и вытер пот со лба. - И у него, и у нас мало времени, а ведь нужно подготовить оборону, тщательно изучив местность. Нужно будет ещё несколько дней...
   Вынужденный дневной сон пошёл Диме на пользу - он чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Он провёл долгие и утомительные часы думая, что он скажет Митре. Сил на "телеграф" нужно было много, и передать нужно было только самую суть. Наконец, он услышал первые строки гимна Сурье, который пел Вишнават, и понял, что наступило время вечерней молитвы. Все божественные предметы Дима надел на себя заранее, оставалось надеть только диадему. Он представил себе образ Митры таким, как запомнил при прощании больше месяца назад. Дальше он начал произносить мысленно фразы, продуманные им, и они больше походили на молитву.
  -- Митра, услышь меня! К тебе обращаюсь, к тебе взываю!
   Почти сразу Дима ощутил отклик.
  -- Кто ты? Что тебе нужно от меня? - он почувствовал что от Митры исходит удивление смешанное со страхом.
   Дима некоторое время колебался, не зная как представиться, но вовремя вспомнил слова богини из своего сна "мысли не передают имена"...
  -- Мысли не передают имена. Я вестник богов. Я, как ветер, проникаю во все концы земли...
  -- Что ты хочешь сообщить мне, вестник богов?
  -- Жизнь твоего брата и всех, кто рядом с ним, в опасности, - Дима попытался мысленно послать образ Варуны сразу после битвы. Он физически ощутил исходящее от Митры беспокойство. - На него идёт большая армия, и если ты не поможешь ему, он не выстоит...
   Дима представил себе образ вражеского войска, двигавшегося к Хапузу. Он послал Митре этот образ. Митра молчал, видимо, обдумывая увиденное. Дима ощутил смятение и страх.
  -- Я могу прислать только четыре тысячи воинов, не больше, - наконец, ответил Митра. - Нам нужно оставить часть воинов, чтобы охранять женщин и детей. Если я пришлю помощь, хватит ли воинов, чтобы одержать победу?
  -- Если ты придёшь с войском, у вас будет шанс на победу. Вместе вы сильнее. Без тебя твой брат погибнет. Владыка загробного мира не ждёт его столь скоро, его время ещё не пришло!
  -- Я приду, - уверенно ответил Митра. - Я не позволю моему брату погибнуть в неравном бою! Я буду сражаться рядом с ним! Скажи, вестник, куда мне идти?
  -- Приходи на Холм Вестников, - Дима послал Митре образ холма, каким он его запомнил.
  -- Когда должно прибыть вражеское войско, когда оно выступило в поход? - спросил Митра.
  -- Они выступили в первый день новой луны, и прибудут к полнолунию. Времени остается мало. Каждый день на счету. Берите с собой только тех, кто способен идти много и быстро, и не берите с собой больше необходимого...
  -- Я выполню волю богов, - ответил Митра. - мы выступаем завтра на рассвете...
   Дима облегченно выдохнул, и ощутил адскую боль и сильную усталость, как будто целый день копал, не разгибаясь. Сеанс связи пора было заканчивать.
  -- Да пребудет с тобой сила, - пробормотал Дима вслух, и осторожно снял с головы диадему. От внезапного головокружения он упал на лежанку, и потерял сознание. Очнулся он после того. как ему в лицо плеснули водой. В шатре было уже темно, значит он был без сознания не меньше часа. Лал, увидев, что хозяин пришел в себя, тут же поднес к его губам глиняную фляжку с водой, и Дима начал жадно пить, и чуть не захлебнулся, закашлявшись.
  -- Тебе удалось, Арьяман? - услышал он обеспокоенный голос Вишнавата.
  -- Удалось, - ответил Дима с довольной улыбкой. - все сделано, как и было задумано...
  -- Вот и славно, - голос Вишнавата сразу повеселел. - Я сообщу Варуне. А ты ложись и набирайся сил. Завтра мы отправимся в путь...

***

   Пробуждение было тяжёлым. У Димы болела голова, как будто после тяжкого похмелья. Ему опять вылили на лицо воду и сильно потрясли. Дима яростно выругался и швырнул первое, что попалось под руку, в сторону будившего его слугу. Когда его взор прояснился, он увидел лежащий на полу кувшин, а в углу шатра сидел испуганный Лал и бормотал извинения.
  -- Простите, господин, но Вишнават велел вас разбудить на рассвете...
  -- Твой хозяин я, а не Вишнават! - рявкнул Дима и опять бросил кувшин в слугу. Кувшин не долетел буквально метр, и глухо стукнулся об пол. Полог шатра открылся, и туда заглянул Вишнават, недовольно морщась от увиденного.
  -- Хватит мучать бедного слугу, - сердито произнес брамин. - Замучаешь этого - другого не дадут. Все шатры уже собраны, ждут только тебя!
   Дима пожаловался на сильную слабость и боль в голове.
  -- Это всё из-за сомы, - сказал Вишнават. - Ты к ней не привык. Даже брамины пьют сому не чаще, чем раз в месяц. Сома содержит яд. Однажды можешь вообще не проснуться. Только боги могли её пить, сколько хотели...
   Дима с удивлением обнаружил, что все его вещи, кроме постели, были уже собраны.
  -- Пусть слуга везёт твой скарб в телеге, а ты поедешь со мной, - сказал Вишнават.
   Они направились к большой четырехколесной колеснице. Кроме возницы, уже знакомого ему рыжего детины с веснушками, в колеснице Дима с удивлением увидел миловидную полноватую женщину с тёмными волосами, одетую по-дорожному. На вид ей было около тридцати лет. Благородная осанка и тонкие черты лица, а также вытянутая голова не оставляли сомнений в ее высоком происхождении.
  -- Это моя жена Лакшми, - представил её Вишнават. - Она не захотела оставаться в Маргаше, и я не смог ее удержать.
  -- Куда мой муж, туда и я, - сказала женщина с улыбкой. - Это долг жены брамина.
   Ехали молча, пока Вишнават не заметил, что его жена задремала. Он наконец нарушил молчание:
  -- Скажи, мне Арьяман, как тебе удалось заручиться поддержкой местной богини? Наши жрецы уже больше пятисот лет не получают ответа от богов. А тут ты приходишь в чужую страну, и вдруг получаешь ответ и помощь от чужой богини. Так не бывает!
  -- Спроси об этом у богини, - ответил Дима.
   Вишнават рассмеялся и ответил:
  -- А ты не так прост, Арьяман...
   Дальше Вишнават перевел тему разговоров на отличия и схожесть вероучений ариев и местного населения. Где-то на третий день пути Дима задал вопрос Вишнавату, что ему удалось узнать о противнике, и Вишнават надолго задумался. Наконец, он рассказал все, что ему было известно о царе Бадахи. Брамин смог узнать достаточно много.
  -- Царь Бадахи великий человек. Хороший воин и умелый командир. Он умный, осторожный и решительный. При этом хитрый и жестокий. Будь он царем у ариев, он бы не продержался и года. Но для этого народа это самый подходящий правитель...
  -- Здесь правит страх, - вспомнил Дима слова жреца. - Похоже, этим народом могут править только тираны и деспоты, другие долго не продержатся.
  -- Да, здесь любят сильную руку... - Вишнават поморщился. - Потому я не завидую нашим царям Хеймату, Аджиту, и этому.... Саирику. Им будет трудно...
  -- Трудности, как огонь. Сильный металл становится тверже, а слабый рассыпается...
  -- Путь этого царя к власти тоже легким не был. Он у власти, как говорят, всего два года с небольшим. Его предшественник на троне был ленивым, изнеженным и развратным ничтожеством, и он целые дни проводил в пирах и развлечениях. А еще он был мнительным и подозрительным, и ему всюду мерещились заговоры. Он многих казнил, даже родственников, опасаясь что его убьют. Он умер от яда в объятиях наложницы. И первое, что сделал его преемник - это казнил всех заговорщиков, которые ему помогли прийти к власти...
  -- Умный поступок с его стороны, - заметил Дима. - Предавший раз предаст снова...
  -- А потом настала Долгая Зима, длившаяся десять месяцев. И новый царь очень просто решил продовольственную проблему... За счет других городов. Он совершал несколько походов на города за Великой Рекой, и забрал оттуда все запасы зерна. Полезных жителей он увел с собой как рабов, а бесполезных приказал просто перебить как скот...
  -- Но ведь это все было частью когда-то единой страны! - воскликнул Дима.
  -- Это ему не помешало поступить так, как он посчитал нужным, что говорит лишь о том, что тех людей он уже не считал своим народом...
  -- А я уж было подумал, что жалко убивать такого великого человека, а он не гнушается никакими средствами.
  -- Он гораздо более опасный противник, чем те, кто нам противостоял в Хапузе.
  -- Почему? Там было 30 тысяч, а тут 15.
  -- Скажи мне, что сильнее - десять пальцев или один кулак?
  -- Конечно кулак, - ответил Дима.
  -- Там было десять царей и не было единого командира. А здесь армия под командованием одного человека.
  -- На силу найдётся другая сила, а на хитрость - другая хитрость.
  -- У тебя уже есть план? - спросил Вишнават.
  -- Пока что нет, но мы втроём что-то обязательно придумаем...

***

   Ещё через пару дней дорога стала хуже. Покрытый кирпичом тракт оказался засыпан многолетним слоем глины. За трактом никто не ухаживал и почти не ездил за многие годы. За трактом были видны только заброшенные селения. Диме снова пришлось гадать, что же заставило людей покинуть дома: голод, эпидемия, война или что-то другое. Плоская равнина сменилась высокими холмами и скалами, из которых, как оскаленные зубы хищников, торчали обточенные ветром камни. И люди, и животные уже выбились из сил, и решено было сделать один день отдыха. Во время привала Вишнават задремал, а Лакшми устроила Диме целый допрос по поводу того, как у него складывались отношения с девушками и как он собирается осчастливить сестру Адитьев. Диме этот допрос не понравился и он резко ответил:
  -- Кажется, вы недовольны. что Дхарави обещана мне? Если бы не я, Дхарави сгорела бы на погребальном костре с вождём, которому она было обещана!
  -- У Дхарави есть две младшие сестры-близняшки Дхави и Дхути, но они ещё даже не вошли в брачный возраст. Так что смерть Дхарави не была бы большой потерей для рода...
  -- Я не буду мириться с тем, что женщин здесь ценят не больше скота! - возмущенно воскликнул Дима. - Да и скот ценят больше, раз им измеряется богатство.
   Услышав это, Лакшми улыбнулась:
  -- Значит, ты действительно её любишь, - тихо сказала она, - а многие в этом сомневались. Думали, что ты задурил ей голову, чтобы добиться повышения статуса... - Она вытянула вперед руку, останавливая Диму, готовящегося высказать свое негодование. - У нас влюбленность не является причиной для брака. Даже наоборот, скорее считается помехой. За девушку решают ее родители или братья. А жена просто обязана любить своего мужа, каким бы он ни был. Но девушкам из царского рода все-же дается право выбора - она может отвергнуть жениха, который ей нелюб... Дхарави видит и чувствует сердцем то, что не видят ее братья. Я только убедилась, что ее выбор был правильным...

***

   Вишнават и Дима ехали в середине колонны. К Холму Вестников они прибыли через два дня уже вечером, когда наступили сумерки. Едва они успели расположиться на привал, как их позвали к Варуне на военный совет. Когда Вишнават с Димой зашли в шатёр Варуны, он как раз выслушивал донесения разведчиков.
  -- ...Нам удалось застать врасплох их разведчиков на колесницах. На ослах они не смогли от нас убежать. Половину мы перебили, а половину взяли в плен.
  -- Надеюсь, вы не сожрали ослов? - спросил Варуна, прищурившись.
  -- Нет, конечно, спокойно ответил воин. - . Мы лучше возьмём этих выносливых животных, чтобы разгрузить быков. Быки гораздо вкуснее...
  -- Арьяман, для тебя есть работа, - обратился Варуна к Диме. - Тут захватили пленных, нужно их допросить. Ты знаешь их язык уже лучше саков.
   Привели пятерых пленников, и Дима, воспользовавшись своим гипнотическим жезлом, приступил к допросу. Пленники сопротивлялись недолго и выложили всё, что знали. Они были частью разведывательного отряда, который был частью авангарда вражеской армии. Основная часть авангарда находилась в трёх днях пути отсюда.
  -- У нас всего три дня на подготовку, - заключил Варуна. - А что, если Митра не успеет прийти нам на помощь? Против нас будет враг, превосходящий нас пятикратно...
  -- А если мы дадим бой их авангарду, мы сократим их численное превосходство до четырехкратного, - заметил Дима. - Кроме того, за два дня можно возвести пару укреплений... Таких как надвратные башни в Арья-Каиме. Здесь достаточно глины, камней, и ям с дождевой водой... Да и река недалеко. Можно провести канал и заполнить водой карьер...
  -- А зачем нам здесь строить какие-то башни? - недоуменно спросил Варуна.
  -- Если построить над дорогой две башни, а еще лучше четыре, то лучники смогут простреливать войска, растянувшиеся по дороге вдоль скал. А лучше выстроить по две башни на входе и на выходе из ущелья. Здесь скалы такие плоские, что башни тут просто просятся...
  -- А разве можно построить башни за два дня? - спросил Вишнават.
  -- Можно, если стены будут высотой в рост человека, примерно в пять локтей, - ответил Дима. - Я предлагаю вот что: я внушу этим пленникам, что они нашли небольшой отряд и победили, но уцелевшие убежали. Здесь есть крепость и две башни с несколькими десятками воинов. С этих башен лучники могут полностью простреливать дорогу. Их можно легко взять. Пленники будут помнить только то, что я им внушил. Мы разделим войско на три части и ударим по ним с флангов и тыла. Они не ожидают этого, и мы легко победим. Судя по численности. войско растянется в хвост в сотню вёрст. Мы даже успеем передохнуть перед битвой с остальным войском.
  -- Ну и хитёр же ты, Арьяман, - сказал Варуна.
  -- Один наш древний мудрец говорил: нужно воевать не числом, а умением...

***

   Утром Лал едва растолкал Диму. Кошмары его не отпускали. Дима стал замечать, что кошмары ему снятся, когда он ложится спать, не выпуская божественные предметы из рук. Дима выглянул из шатра и увидел, что багряное солнце заливает кровавым светом скалы из серого песчаника. Он подумал, что это должно оказать гнетущее впечатление на врага - у местных красное солнце считалось плохим предзнаменованием.
  -- Быстрей в колесницу! Враги близко, пора прятаться! - услышал он суровый оклик Вишнавата.
   Дальше всё пошло, как по нотам. Сначала разведывательные отряды на колесницах, запряженных ослами, попытались приблизиться к башням и обстрелять их стрелами. результат оказался плачевных. и колесничие, и воины были поражены стрелами сверху, в то время как их стрелы не могли перелететь через скалу и двухметровые стены. Затем появились штурмовые отряды с лестницами и канатами. основная масса войска остановилась в небольшом отдалении, ожидая, пока будут взяты укрепления на скалах. Внезапно с четырёх сторон послышалось гудение труб, а затем с криками "ар-вирай" выстроившиеся клиньями отряды ариев ударили по зажатому между двумя массивами скал авангарду войска царя Бадхи. Битвы как таковой не получилось. Ожидавшие увидеть только кучку лучников на скалах по донесению разведки, офицеры просто впали в ступор при виде огромного войска. Ополченцы, охваченнiе ужасом, побросали оружие и заметались. Воинов в хороших доспехах оказалось всего несколько сотен, и их быстро разгромили. Три с половиной тысячи ариев взяли в плен три тысячи маргианцев. Примерно четверть нападавших пали в этой битве, а потери ариев были совсем небольшими. Пленных решили отрядить на строительные и ирригационные работы. Варуна решил, что настало время достроить наконец крепость на Холме Вестников, и с воодушевлением принялся за руководство процессом строительства...
   Восторженный Варуна в порыве чувств крепко обнял Диму:
  -- Благодаря тебе, Арьяман, мы сократили перевес врага в численности. Соотношение было один к пяти, а теперь оно будет один к четырём, когда подойдут остальные войска. К сожалению, второй раз нам не удастся провернуть такую хитрость, потому что спасшиеся доложат о нашей численности...
  -- Придумаем другую хитрость, - сказал Дима с улыбкой.
  -- Сейчас я не жалею, что с нами нет Индры. - сказал Варуна. - Он бы сказал, что так воевать нечестно, неблагородно и не соответствует дхарме воина...
  -- Зато сейчас у тебя развязаны руки. - заметил Дима...

***

   Остальная часть вражеского войска начала подходить уже вечером следующего дня. Спокойно расположиться на ночлег им не дали - отряды на быстроходных колесницах устроили налет на вражеский лагерь, подобно тому как маргианцы нападали на лагерь ариев при Хапузе. Триста колесниц, осыпав лагерь зажженными стрелами и дротиками, а затем обстреляв и простыми стрелами, произвели во вражеском лагере настоящее опустошение, сократив "поголовье" супостата еще на полторы тысячи. Вражеская армия, и без того не склонная к порядку, отступила беспорядочно и в полной панике на значительное расстояние от намеченного ранее места ночлега...
   Дима едва дополз до своей палатки у подножия Холма Вестников и упал на лежанку не снимая одежды и шлема с диадемой... Сон Димы был прерывистый и тревожный. Он просыпался раз пять или шесть за ночь. Снились какие-то кошмары, и все смешалось в какую дикую череду лиц, событий и видений... Несколько раз он видел битву и как их окружают и разбивают, и трижды он переживал во сне свою смерть. Последний сон был настолько яркий и реалистичный, что Дима с трудом пришел в себя. Тот самый жрец черноголовых из его сна о дворце царя Бадахи, нависал над ним, и шипел громким шепотом: "Видишь мое лицо? Запомни его... Это последнее что ты увидишь перед смертью"...
   Дима проснулся в холодном поту, сон развеялся, как будто его окатило холодным душем. Он вышел из шатра на свежий воздух. Начинался рассвет. Брамины раскладывали жертвенную солому и разжигали молитвенные костры, запевая гимны в честь Агни и Сурьи.
   "...Вставайте, пришел к нам дух жизни!
   Тьма удалилась, приближается свет,
   Свободен путь для продвижения солнца,
   Мы пришли туда, где продолжается жизнь!..."
   Протяжное пение под флейты и гусли, звучало умиротворяюще, и развеяло его ночные страхи. В лагере уже никто не спал. Воины чистили оружие, приводили в порядок доспехи, возницы проверяли сбрую у лошадей и колесницы... Он заметил группу одетых в бронзовые доспехи воинов, занятых ожесточенным спором.
  -- Ты думаешь, они просто так с нами пошли? Нет. Все потому, что этот отморозок Рудра сломал Пушану челюсть. Теперь бедняга ест только толченую кашу с овощами с ложечки... как младенец...
  -- Хорош младенец - да он весит как здоровый бык. Ничего, у него хватит запасов с того что он успел сожрать до того, - со смехом ответил ему другой воин. - Судя по его увесистому животу, не шибко он и голодает...
   Дима вспомнил, что Пушан - это один из товарищей Ватана, спасшего ему жизнь при Хапузе... Еще четыре часа прошли в томительном и напряженном ожидании, и только когда полуденное солнце укоротило тени от скал до предела, вражеское войско наконец пришло в движение... Буквально за пять минут арии выстроились в боевые порядки и построились на равнине между скалами у подножья Холма Вестников. Дима с тоской посмотрел на выветрившиеся вершины скал, напоминающие не то грибы, не то подтаявший пломбир. На вершинах скал он заметил маленькие движущиеся фигурки людей. С такого дальнего расстояния они казались не больше муравьёв. Лучники были готовы первыми встретить врага и нанести ему ощутимые потери. Движущаяся людская масса напоминала лавину. Трудно было поверить, что здесь их в два раза меньше, чем было при Хапузе. Дима стоял на невысоком холме за насыпью из валунов и щебёнки и внимательно всматривался в войско. Только пятая часть воинов была одета в настоящие доспехи, а остальные были просто в кожаных куртках с отдельными бронзовыми или костяными пластинами. Позади пехоты ехали колесницы, запряжённые четвёрками ослов. Дима заметил, что некоторые из восседавших в колесницах людей одеты в жреческие одежды и держат в руках посохи.
   Едва первые ряды приблизились к скалам, как на них обрушился град стрел. Вражеские воины шли прямо по павшим, затаптывая тех, кого не убило стрелами. Они даже не сбавили шаг, продолжая двигаться ровно и монотонно, подобно зомби.
   "Их чем-то опоили или загипнотизировали, не могут нормальные люди с таким безразличием смотреть, как гибнут их товарищи," подумал Дима. Он взял свой жезл и настроился на вражескую толпу. Дима попытался внушить им, что по ним ползают муравьи и больно их кусают. Этот приём он выбрал наугад - первое, что пришло в голову. Гипноз подействовал не на всех, но те, что поддался внушению, внесли сумятицу и нарушили монотонный ритм движения войска. Вражеские воины - в основном насильно согнанные ополченцы, а не опытные воины, гнавшие их в атаку копьями - моментально утратили боевой пыл. Заметив, что вражеские солдаты остановились, Варуна протрубил сигнал к атаке. Для вражеских командиров это оказалось полной неожиданностью. выстроившись клиньями в десять колонн, арийские воины ударили одновременно по вражескому войску. Двигавшиеся до того нестройным каре воины Бадхи сначала отпрянули перед стремительной атакой, а затем обратились в бегство.
   Дима заметил, что из задних рядов вражеского войска по укреплённым холмам, где засели арийские лучники, полетели огненные стрелы. Ватан и его товарищи пытались отстреливаться посохами в ответ. Вишнават пустил несколько огненных шаров, но без видимого результата. Несколько колесниц ариев понеслись к жрецам, вооруженным посохами, но им наперерез вышли гвардейцы в мощных доспехах.
   "Это только в голливудских фильмах колесницы обращают тяжело вооружённых воинов в бегство," подумал Дима. Он увидел совсем другую картину. натиск колесниц захлебнулся. Пехотинцы убили нескольких лошадей, а выпрыгнувшие из колесниц воины с трудом отбивались от наседавших на них гвардейцев.
   Внезапно стоявшие в задних рядах гвардейцы и погонщики рабов побежали вперёд, создавая давку. Сначала Дима подумал, что к врагам пришло подкрепление - но тут два потока бегущих встретились, и началась страшная давка. Дима так и застыл с открытым ртом. Воодушевлённые увиденным, арии бросились рубить вражеских воинов с удвоенной силой. Копья у многих уже сломались или затупились, так что в ход пошли мечи и топоры. Гвардейцы царя Бадхи образовали плотные кучки вокруг колесниц, на которых сидели лучники и жрецы с посохами. Большинство ослов уже были убиты, и колесницы тащили согнанные рабы и ополченцы. Их нещадно разили стрелки и застрельщики ариев.
   Рядом с позицией Димы подъехала колесница Варуны - из-за шума, лязга и криков речи не было слышно, но по знакам побратима Дима понял, что вождь просит его сесть к нему в колесницу. Дважды просить его не пришлось, и Дима, свернув мантию на манер плащ-палатки, забрался в колесницу. Четверка лошадей, подгоняемая свистом и палкой возницы, резво сорвалась с места и устремилась... прямо к тому месту, где, ощетинившись копьями, правильным квадратом выстроилась около сотни гвардейцев. Варуна произнес короткую мантру, поднял свой посох-трезубец вытянул руку, и в кучку гвардейцев, охранявших огромную и тяжелую колесницу, понеслись три ветвистые молнии. Перепуганные рабы, запряженные вместо убитых ослов, метнулись в разные стороны, и колесница, наклонившись набок, перевернулась. Одно колесо отлетело в сторону и покатилось. Седовласый мужчина в черной кирасе с роскошными седыми усами выкатился кубарем из колесницы и затих. Его шея была неестественно вывернута. Дима соскочил с колесницы на ходу и подбежал к телу, и тут же охнул - это было тело Рухуратира, сына Иддин-Дагана, царя Бадхи и еще пяти городов.
   И тут перед ним выросла закутанная в плащ фигура жреца... Жрец сбросил капюшон, и Дима узнал его - крысиное лицо с горбатым носом, бритая голова, и колючие черные глаза под сросшимися бровями...
  -- Ты, - прошипел он сквозь зубы и поднимая посох, - ты принес нам много бедствий, ты умрешь... Но не сейчас. Тебя приказали взять живым. А умирать ты будешь долго и мучительно...
  -- Нет, умрёшь ты, - услышал Дима голос из-за спины. Грудь жреца в позолоченной кирасе пронзил наконечник Копья Богов.
  -- Это снова я, - услышал Дима голос Ватана. - За тобой еще должок. Как-нибудь потом сочтемся.
  -- Как тебе удалось оказаться здесь так вовремя? - Дима с трудом выговаривал слова от усталости.
  -- Кое-кто просил присмотреть за тобой во время битвы, - ответил Ватан, пожав плечами. - Благодари его, а не меня. - после этих слов он ловко запрыгнул в подъехавшую колесницу, которой правил толстяк огромного роста с забинтованной челюстью и позолоченным топором на поясе...

***

   После гибели царя кучки гвардейцев сопротивлялись недолго. Вражеской армии больше не было. Вместо армии была толпа перепуганных людей, думающих только о спасении своих жизней. Варуна приказал прекратить истребление рабов, но не оставлять в живых ни одного гвардейца. В ответ на вопросительный взгляд Димы он добавил:
  -- Они собирались убить всех нас! - раздраженно ответил Варуна. - Почему я должен оставлять их в живых? Даже злые помыслы нельзя оставить без наказания! В отличие от этих бедняг-рабов, они знали, на что шли!
   Дима не нашел, что ему возразить...
   Увидев, что простолюдинов щадят, ополченцы стали массово сдаваться в плен. Наконец толпа расступилась, и Дима увидел три десятка колесниц, запряженных лошадьми. Закатное солнце отражалось на бронзовых пластинках, набитых на деревянные основы, и казалось, что колесницы были охвачены огнём...
  
   Эпилог
  
   Одна из колесниц резко затормозила в десятке шагов, и с нее спрыгнул высокий воин в шлеме в виде головы быка и чешуйчатом бронзовом доспехе.
  -- Митра! - радостно прокричал Варуна, и бросился навстречу брату.
  -- Варуна, брат мой! Хвала богам, ты жив! - ответил Митра, и братья заключили друг друга в объятья.
  -- Хвала богам, что ты пришёл вовремя, - сказал Варуна. - Еще немного, и мы бы не устояли...
  -- Мы спешили, как могли. - ответил Митра, и вытер пот со лба.
  -- Значит, ты получил сообщение Арьямана?
  -- Арьямана? - удивился Митра. - Я слышал голос посланника богов. Он не назвал своего имени...
   Варуна схватился за живот и рассмеялся:
  -- Никогда не видел, чтобы кто-то так сумел не солгать, но при этом не сказать правду...
  -- Но он ведь в самом деле посланник богов, - возразил Митра.
  -- Я до сих пор в этом до конца не уверен, - возразил Варуна.
   Митра молча подошел к Диме и обнял его за плечи, пристально осматривая его с головы до ног.
  -- А ты возмужал, братец, и исхудал... Кое-кто очень хотел тебя видеть, - добавил Митра с заговорщической улыбкой. - Поднимись со мной на мою колесницу...
   Дима последовал за вожде. Колесница проехала до конца все поле боя и пару близлежащих холмов, и наконец остановилась возле шатров. Полог одного из шатров откинулся, и к колеснице буквально подлетела женская фигурка, с головы до ног закутанная в полупрозрачную голубую ткань. У Димы замерло сердце, и бешено заколотилось, будто птица в клетке. Он быстро спрыгнул с колесницы и побежал навстречу. Девушка откинула покрывало, и тут же бросилась на шею...
  -- Арьяман... Любимый... Я ждала... Надеялась... И вот ты здесь... Хвала богам...
  -- Я не смог ее удержать, - виновато сказал Митра, - она так рвалась к тебе, сказала что не сможет пережить, если я оставлю ее в лагере... Сожалею, что подверг ее такому риску...
  -- Ты все сделал правильно, брат, - ответил ему Дима, захлебываясь от ощущения внеземного счастья от близости юной девы.
  -- Я больше никому не позволю нас разлучить! - горячо выкрикнула Дхарави, и тут же спрятала заплаканное лицо у него на груди. - Куда ты, Арьяман, туда и я - Аримаити!
  -- Это твое второе имя? - удивленно спросил Дима.
  -- Это будет мое второе имя, когда мы поженимся, - ответила Дхарави. - Скорее бы уже... Мне надоело, что меня называют просто Яблонька, - она улыбнулась, и нежно погладила Диму по щеке. - Без тебя для меня нет жизни... Я поняла это, пока была с тобой в разлуке... Дни были такими долгими, и унылыми... ты часто вспоминал обо мне? Я иногда чувствовала...
  -- Постоянно, ответил Дима, взяв ее за руку, и тут же почувствовал, что у него краснеют уши. - Каждый вечер я думал о тебе, где ты... что с тобой... Я даже стих о тебе сочинил...
   Кто-то за его спиной подчеркнуто громко кашлянул.
  -- Расскажешь как-нибудь потом, - услышал Дима голос Вишнавата - Нам всем есть что рассказать друг другу после долгой разлуки...
  -- А сейчас мы все идем к очагу в мой шатер - подкрепиться и отдохнуть, - добавил Митра. - Я ужасно голоден. И моя жена уже заждалась нас. Сегодня она сама в честь нашей победы приготовила сладкую запеканку и котлеты с чатни... Отвлекитесь от грустных мыслей... Три дня у нас будет пир... И каждый расскажет свои истории...
  -- Теперь путь на юг открыт, и никто уже не сможет помешать нам, - сказал Варуна. - Осталось занять этот город... Бадхи, Бадаха? Как там его называют местные? Впрочем, какая разница. Возможно, скоро его назовут по другому...
  -- Путь на юг может и открыт, а путь в Страну Вечного Лета еще долгий, - возразил ему Дима. - Впереди еще два горных хребта, и обширная страна между ними. Может там и нет крупных царств и сильных армий...
  -- Даже если есть, больше никто не посмеет бросить нам вызов, зная об участи царей Моурру и Бадхи... - сказал Варуна. - Никто не сможет противостоять мощи оружия Богов!
  -- Я бы хотел поискать города богов, которые я видел на карте на горе Моревха. - сказал Дима. - Они где-то в этих горах, совсем недалеко отсюда. Может мы найдем там много полезных вещей... И не только оружие...
  -- Я пойду с тобой! - воскликнул Варуна.
  -- И я, - добавил Митра. - Но это после того, как мы найдем места для зимовки...

***

   Дима жадно набросился на еду. Он быстро уплел какую-то кашу с фруктами, заедая сухими хлебцами, потом съел целый горшочек тушеного мяса с бобами, и целую миску вареных овощей. Он ел машинально, не особо обращая внимания, из чего состояли блюда. Хваленую запеканку и котлеты с соусом чатни он тоже съел за один присест.
   - Такое впечатление, будто ты не ел несколько дней, - удивленно сказал Митра, качая головой.
   - Использование божественных предметов отнимает много сил, - ответил Дима.
   - Мне до сих пор не верится, что я держал их в руках, - сказал Митра. - Обычно их разрешали держать только верховному правителю и верховному жрецу, а нам даже запрещали к ним прикасаться. А ведь раньше ими пользовались боги и потомки богов, которых почитали, как героев. Сейчас люди обмельчали. Сейчас не найти среди людей героя, который мог бы летать на колесницах богов, побеждать чудовищ и великанов. Об этих людях слагали легенды, которые передавались из поколения в поколение...
   - У вас всё ещё впереди, - ответил Дима и тут же прикусил язык оттого, что Вишнават легонько ткнул его локтем в бок. - Только потомки могут судит о чьих-то подвигах. Может быть, и о тебе, Индре и Варуне будут слагать легенды. Кто знает, сколько подвигов мы ещё сможем совершить, имея оружие богов?
   - Разве убийство людей, пусть даже имеющих оружие богов, можно считать за подвиг? - угрюмо спросил Варуна.
   - А ты бы хотел идти против них с голыми руками? - ехидно спросил Вишнават. - Это была бы героическая смерть, достойная прославления в песнях.
   - То, что вы вывели народ и повели в новую землю, уже можно считать за подвиг, - сказал Дима.
   - А ведь я так хотел совершить что-то великое, - сказал Варуна. - С детства мечтал об этом. Неправы те, кто говорит, что это ты, Арьяман, подбил нас на исход. Мы с Митрой искали любого случая. Мы не могли просто сидеть на месте и ждать, пока наш народ выкосит голод и болезни. Мы бы всё равно повели наш народ в другие земли. Если не на юг, то на запад...
   - Плохо, что имена ваших царей и героев затеряны в тьме веков. Вы никак их не записывали, - заметил Дима. - У моего народа принято в честь великих правителей ставить камни и высекать на них их имена, годы правления и основные подвиги.
   - А зачем это нужно? - спросил Вишнават. - О великих подвигать будут помнить потомки, и будут петь о них в песнях и сказаниях. Великих героев заберут к себе боги, а обычные люди будут в царстве Ямы. Боги ничего не забывают...
   За разговором Дима не заметил, что Дхарави уснула у него на руках, положив ему голову на плечо. Дима осторожно, затаив дыхание, перебирал пряди ее льняных волос.
   "Знал бы ты, Вишнават, как ты неправ. Как вы все неправы... - думал про себя Дима. - Даже имена великих царей стали известны лишь после того, как в Индию пришли греки вместе с войском Александра Македонского и записали названия царств и имена царей... Память об именах и событиях была утеряна, и только жалкие обрывки остались в виде мифов и легенд, которые за столетия изменились до неузнаваемости... Да и сами легенды и мифы долгое время считали просто выдумками, наподобие детских сказок, не имеющих ничего общего с реальностью... А что если я попробую послать какую-то весть в будущее? Записать все что я видел и слышал... И оставить в какой-то пещере... Никто не поверит. Это сочтут фальшивкой и новоделом..."
   Огонь в очаге догорел, оставив только тлеющие угли...
   "Вот так и народы проживают свою жизнь подобно костру, - думал Дима. - Одни вспыхивают ярко и быстро сгорают, другие горят ровно и долго, но итог один - остаются лишь тлеющие угли. А дальше - или ветер перемен раздувает угли, и тогда вспыхивает новый костер, или угли затухают, оставляя только сажу и золу... Жизнь в достатке на одном месте привычна и приятна, но это - медленная смерть. Только бедствия и катастрофы заставляют шевелиться, что-то искать, изобретать и применять что-то новое... Почему именно арии выжили и победили там, где другие потерпели крах и ушли в небытие? Может потому что они не боялись менять привычный образ жизни, легко заимствовали что-то новое или изобретали сами, если к этому подталкивала необходимость? Ведь и других народов в то же время были свои изобретатели и новаторы, но их обвиняли в нарушении заветов предков, проклинали, и либо изгоняли, либо убивали... Ариям повезло решить этот конфликт между приверженцами старых порядков и сторонниками развития: те кто хотел перемен - ушли, а те кто не хотел - остались... История показала, кто был прав..."
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   КАРТА к Часть 2
   0x01 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   СЛОВАРЬ
  
   - Арья Каиим = дословно - Страна Ариев, современное название Аркаим, Южный Урал
   - Джатии = река, современное название Эмба
   - Надии = река, современное название Иргиз
   - Ажья-раха = дословно - идущий впереди, лидер похода
   - Дю?жина = мера поштучного счёта однородных предметов, преимущественно в торговле, равная 12
   - Карэ = боевой порядок пехоты, построенной в виде квадрата или прямоугольника
   - Арьерга?рд = тыловая охрана--в военном деле войска прикрытия. В некоторых случаях арьергард может выделяться при совершении марша.
   - Рудра? = ведийское божество и одна из форм индуистского бога Шивы. Рудра персонифицирует гнев, ярость.
   - Сва?стика = крест с загнутыми под прямым углом концами ("вращающийся") либо по часовой стрелке, либо против неё (в последнем случае некоторые авторы называют такой символ sauwastika и даже приписывают ему иной смысл. У свастики, как символа, много значений, у древних народов она была символом движения, жизни, Солнца, света, благополучия, и способна символизировать философские категории.
   - Шенкеля = обращенная к лошади часть ноги всадника от колена до щиколотки, служащая для управления лошадью. Дать лошади шенкеля - усилить нажим левого шенкеля.
   - Рекогносцировка = предварительное обследование местности для каких-либо специальных работ.
   - День зимнего солнцестояния = является самым коротким днём (с самой длинной ночью) в году в соответствующем полушарии (кроме полюса, где единственная ночь в году длится полгода, и зимнее солнцестояние-- середина этой полярной ночи).
   - День летнего солнцестояния = является самым длинным днём (с самой короткой ночью) в году в соответствующем полушарии (кроме района полюса, где единственный световой день в году длится полгода и летнее солнцестояние-- середина этого полярного дня).
   - Квартирье?р = человек, направляемый вперёд по пути следования отряда, с целью обследования предполагаемого района размещения людей, а также изучение санитарного состояния района, отношения к пришельцам местного на-селения, сбор сведений об источниках воды и топлива, наличии и состоянии дорог.
   - Мерв = древнейший известный город Средней Азии, стоявший на берегу реки Мургаб в юго-восточной части Туркменистана, Мервский оазис был заселён уже в эпоху Маргианской цивилизации (конец 3-го -- начало 2-го тыс. до н.э.). В клинописных текстах упоминается как Маргу, откуда происходит название окружающей области.
   - Окс или Амударья? = "Аму" -- названия исторического города Амуль и Дарё "река"
   - Толмач = переводчик во время официальных переговоров или беседы с иностранным гостем.
   - Мургаб = река в Туркмении и Афганистане. Длина реки 978км,
   - Гавиути = древняя индийская мера расстояния. Равна двум крошьям или 7,31 км (по другим данным 10,27 км).
   - Фортификацио?нное сооруже?ние = постройка, предназначенная для укрытого размещения и наиболее эффективного применения оружия, военной техники, пунктов управления, а также для защиты войск, населения и объектов тыла государства от воздействия средств поражения противника
   - Дувал = глинобитный забор или стена в Средней Азии, отделяющая внутренний двор местного жилища или дома от улицы. 
   - Са?ки = собирательное название группы ираноязычных кочевых и полукочевых племён I тыс. до н. э. -- первых веков н.э. в античных источниках. Название восходит к скифскому слову saka - `олень'.
   - Гонур-Депе = городище бронзового века (2300 лет до н. э.), на юго-востоке Туркмении. Гонур-депе, был в Маргиане крупным общерегиональным центром. Комплекс распола-гался на невысоком холме правого берега русла Мургаба. Это был столичный город, со своим дворцом и несколькими храмами. Это самое крупное поселение в Маргиане. 
   - Балх = один из древнейших городов мира, он считается первым городом, основанным Ариями во время движения из-за Амударьи
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"