Корнилова Веда : другие произведения.

Эрбат. Пленники дорог, гл. 12-15

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Наконец-то можно сказать, что половина романа позади)

  Глава 12
  
  Я еще раз, уже который по счету, с тоской оглядела унылые стены вокруг. Теперь хотя бы буду иметь представление о том, как выглядят застенки. Длинный широкий коридор, вдоль которого с двух сторон тянутся решетки, разгороженные между собой на узенькие клетушки. Каждая - три шага в ширину, пять - в длину. Не разгуляешься. Все на виду, от чужих глаз не спрятаться даже на мгновение. Оказывается, это очень тяжело, когда у тебя нет возможности хоть ненадолго побыть одной, без всевидящих глаз и стражников, и узников в соседних клетушках. Вообще-то эти клетушки гордо именуются камерами, но я по себя называю их по-деревенски - закутками.
  Хорошо еще, что в этом застенке имеется разделение на мужскую и женскую половины. В основном здесь сидят мужчины, но небольшая часть закутков в конце длинного коридора отведена под женские камеры. Неприятно, конечно, да делать нечего. Все же сидеть с женщинами полегче, чем среди мужчин, хотя бабоньки косятся на меня с заметным недовольством: свалилась, дескать, сюда невесть зачем и откуда, краля такая!.. А я, в своей нарядной одежде, и верно, выделялась ярким пятном среди потрепанных жизнью уличных девиц, нищенок и наглых воровок, ожидающих отправки по этапу.
  С мужской половины то и дело доносились крики. Там заключенные то и дело выясняют между собой отношения, а еще, от нечего делать, то и дело пытаются докричаться до женской половины. Скучно людям, пытаются развлечься хотя бы игривыми разговорами...
  Но это далеко не самое неприятное. Здесь и угнетает, и давит все: и серые стены, и слабый свет, проливающийся сверху, через узенькие запыленные окна, и затхлый, спертый воздух, и окрики охранников, и многое другое, о чем не знаешь, находясь на воле. Жесткая деревянная лежанка, грубо сколоченная из плохо струганных досок, нахальные крысы, чуть ли не в открытую бегающие по коридорам... Ругань озлобленных узников, чьи-то крики и днем и ночью, безвкусные слипшиеся комки серого пшена, по недоразумению именуемого кашей, и которую надо было есть руками - ложки в застенке не положены...
  Единственное, что было хорошим за эти дни - так это то, что я, наконец, смогла выспаться от души. Давно такого удовольствия не испытывала! Непривычно, когда тебе некуда бежать, незачем спешить, и можно лежать, сколько захочется. День это занятие мне нравилось, а на второй день надоело до одури. Не могу сидеть просто так, без дела. Тошно. И что хорошего люди находят в ничегонеделании? Сдуреешь от тоски...
  Но главное, что выводит из себя - это беспросветное уныние, которое просто разлито в воздухе. Кажется, оно настолько ощутимо, что его можно даже потрогать рукой... Я здесь всего третий день, а мне уже тяжело до того, что готова начать выламывать железные прутья, лишь бы вырваться отсюда на свежий воздух, подальше из этого каменного мешка. Да, Марида была права - тюрьма для эрбатов смерти подобна. Таким, как я, здесь, запертым среди каменных стен, не выжить. Мне уже начинает не хватать воздуха, кажется, что стены вот-вот рухнут на меня, и придавят своими серыми обломками... Безумно хочется на свежий воздух, под бездонное небо, к пьянящему ощущению свободы... То и дело накатывает беспричинная злость, которую пока удается гасить... Главное сейчас - никому не показать, как мне плохо. Стражники ж не дураки, и те из них, что в возрасте, могли в прошлом видеть, как ведут себя эрбаты в тюрьме... Сопоставить внешние признаки не сложно... Если, конечно, это кому-то из них придет в голову.
  Народу в закутках хватает. В основном в каждом сидит по одному человеку, но в тех, что размерами побольше находятся и по два, и по три бедолаги вместе. За прошедшие три дня в тех закутках, где сидят не по одному человеку, уже несколько раз вспыхивали шумные ссоры, часто заканчивающиеся драками, причем стражники не всегда вмешивались в эти шумные разборки заключенных. Чем они руководствовались при выборе - вмешиваться в очередную свару, или пустить дело на самотек, я пока что не поняла... А уж запахи здесь - бр-р-р! Понимаю, отчего стражники такие злые! Посиди здесь, пусть просто охраняя, и, даже если ты каждый день можешь выходить отсюда - все одно взвоешь! Я уже на третий день сидения в этом подвале была готова кидаться на решетку, лишь бы убраться из этого каменного мешка как можно дальше! Одно дело, когда эти застенки в разговоре упоминаешь, и совсем другое, когда сама в них оказываешься. Разница, скажем так, весьма заметна...
  Да, верно сказал Вен: стоит только прикоснуться к делам сильных мира сего - и ты прилипаешь, как муха к паутине. Впрочем, меня о том предупреждали, и не раз. Ладно, посижу здесь несколько дней. Будем считать, что у меня такой своеобразный отдых. Правда, я бы вполне обошлась и без него... Очень надеюсь, что ничего особо страшного со мной не случится.
  Сидя на узкой лежанке, гадала: сумел Дан вручить своей невесте приготовленное для нее платье, или нет? То, что попытался - в этом у меня сомнений нет, а как это дело дальше пошло?.. Не исключаю, что Дану удалось осуществить задуманное. Я тогда не сумела понять, которая же из двоих хорошеньких русоволосых девушек, стоящих за троном Правителя, и есть нареченная Дана... Обе девчушки были славные, внешне очень милые. Одна, правда, совсем молоденькая... Наверное, его невестой должна была стать та, что постарше, с длинными косами, перевитыми жемчужными нитями. В любом случае, она мне понравилась. Очень привлекательная девушка, лицом немного похожа на отца... И улыбка у нее хорошая... Думаю, Дану невеста тоже пришлась по сердцу. Не знаю, как они характерами сойдутся, но внешне девушка мне глянулась. И смотреться парочка будет замечательно, и детишки у них должны быть красивые...
  Тьфу ты, усмехнулась я про себя, рассуждаю, как свекровь, оценивающая предполагаемую невестку! А интересно, как с моей несостоявшейся свекровью поживает молодая жена Вольгастра? Сладилось у них, или деточка уже слезы лить начинает? Второе куда ближе... О, Пресветлые Небеса, какая чушь мне в голову лезет?! Что, думать больше не о чем?
  Еще раз с тоской поглядела вокруг себя. Невесело... Да-а, вляпалась я по самые уши, если не глубже! Как в то болото, в котором мы с Маридой еще не так давно ползали... Того и гляди, что болотная жижа с головой накроет, только пузыри пойдут по поверхности... Не знаю, как она, а я, без сомнений, доползалась до о-о-очень больших неприятностей на свою многострадальную шею! Впрочем, тут все куда сложней... Еще раз перебрала в голове то, что произошло тогда, после того, как меня вывели из зала... Нет, я все сделала правильно, в тот момент нельзя было поступить иначе!..
  Я тогда выходила из зала под обстрелом любопытных глаз и в сопровождении двух стражников. Впрочем, Вен и Дан, да еще, пожалуй, лейтенант Дейнрак смотрели растерянно - видно, все же надеялись на более благоприятный исход для меня. Верите, или нет, но лично меня в тот момент арест особо не расстраивал. Ну, посижу, пока следствие идет, а потом, если Пресветлые Небеса позволят, вскоре выйду. Куда занимательней было другое: сколько же, оказывается, в этом зале охранников находилось! Как позже выяснилось, они едва ли не сплошной стеной позади гостей стояли! Да-а, отстраненно подумалось мне, кто-то во дворце, без сомнения, готовился к нашему приходу. Иначе с чего это столько стражи оказалось в зале для торжеств? Или в зале для приемов, как он там правильно называется? Да, в общем-то, как именно называется тот зал, мне без разницы. Куда интересней другое: откуда там, после нашего появления, внезапно объявилось столько стражи? Прятались они, что ли, в нем по углам, или, непонятно где, на всякий случай? Неужто нас ждали? Или кого другого? А сейчас прямо как тараканы, из всех щелей повылезали, охраннички! А все одно, чуть главное не проворонили, обормоты!
  Впрочем, нечего их ругать, там вряд ли бы кто что неладное заметил! И я в том числе... Ведь как дело было? Я с охранниками как раз по лестнице спускаться стала, по той самой, по которой еще так недавно вместе с ребятами в зал поднималась. На ней и сейчас народу хватало: кто поднимался, кто вниз спускался, да еще и стражники навытяжку стояли по краям лестницы. Дорогу в тот раз нам освобождали, а сейчас только с ухмылками оглядывались. А то, как же, всем интересно знать, что же такое эта бабонька натворила, раз ее посреди праздника из зала под охраной выводят? Не просто же так...
  Ну, вначале мне чужие смешки просто неприятны были, а потом и вовсе не до них стало. Внезапно у меня в душе опасность появилась. Да нет, неправильно так сказать. Она там не просто появилась, а будто в колокол кто ударил. В чем дело? Через секунду все поняла: это душа предка сигнал мне подает, а еще через миг я уже знала, в чем дело. Та-ак... Вот он, тот, о ком идет речь... Этот мужчина чуть посторонился, пропуская нас, успев, однако, окинуть всех при этом цепким взглядом. Ой, дела!.. Что делать-то? Скажи я охранникам, в чем дело, так они на мои слова внимания не обратят, в лучшем случае лишь ухмыльнутся: сдурела, мол, баба, плетет невесть что в надежде удрать под шумок! Да и некогда в объяснения пускаться... А время тем временем на мгновения идет... Подскажите, как поступить, Пресветлые Небеса! А, ладно, нашла о чем думать! На мне сейчас и без того грехов, да уголовных статей висит не меньше, чем по осени репейника на бродячей собаке! Одним больше... Все, дольше с решением тянуть нельзя! Главное - успеть!
  Стражники не успели ничего понять, да они и не ожидали, что их подопечная, до того послушно шедшая между ними, внезапно метнется в сторону, прямо за спину невысокому темноволосому мужчине с густой бородой, в богатой иноземной одежде, поднимающемуся по лестнице в зал. Я уже привычным жестом для себя обхватила левой рукой его шею, оказавшуюся под окладистой бородой неожиданно сильной и мускулистой...
  И тут выяснилось, что этот мужчина был вовсе не так прост. А может, и сам был настороже, нутром почуял опасность, и даже успел чуть ко мне развернуться. О, Пресветлые Небеса, да его просто так не возьмешь! Это не те разини, что напали на обоз, а куда более опасный враг. Ладно, это не такая сложная задача, я ведь могу и по-другому! Мы с ним ударили друг друга почти одновременно: я еще сильнее сжала левой рукой его шею, а правой рукой уперлась в кость над ухом, один рывок вверх - и раздался мерзкий хруст разломанных под черепом позвонков, а он, в свою очередь, поняв, что творится неладное, с немалой силой успел ударить меня куда-то в живот сложенными в клюв пальцами левой руки. Правда, я на долю секунды опередила его...
  Пока он мешком оседал на пол, я успела изо всех сил нанести удар кулаком по его правой руке. Там что-то стеклянно хрустнуло, но я ударила еще раз, и уже у упавшего на пол мужчины изо всех сил наступила на всю ту же правую руку, давя нечто бесцветное, полупрозрачное, шевелящееся, похожее на полураздавленного червя, грязноватой струйкой вытекающее из-под широкого рукава иноземного одеяния...
  Все произошло так быстро, что никто из охраняющих меня стражников не успел вмешаться в нашу молниеносную схватку. Когда же охранники, наконец, протерли глаза, кое-что сообразили и подскочили к нам, заламывая мне руки за спину, я уже и сама согнулась от острой боли, волной расходящейся по всему телу от той точки, в которую пришелся мгновенный удар пальцев мужчины. Онемело и перестало слушаться тело, руки-ноги безвольно повисли, словно они были сделаны из тряпок, сердце почти не билось, перед глазами будто закружил рой из мелких мух... Звуки доходили, как сквозь вату... Боль причиняло любое движение, а от резких движений охранников, выкручивающих мне руки, впору было закричать в полный голос. Может быть, я бы именно так и поступила, да хуже всего было то, что я не то, что крикнуть, я почти не могла даже дышать, не говоря о уж том, чтоб издать хоть один звук. Будто кто-то огромный с такой силой наступил мне на грудь и заодно так сдавил горло, что туда почти не попадало воздуха.
  А еще через пару секунд на меня навалились еще несколько спешно подбежавших охранников, кто-то кричал, завизжали женщины... Возникающую панику перекрыл незнакомый властный голос, отдающий команды... Меня подхватили, и чуть ли не на руках то ли потащили, то ли поволокли куда-то, подальше от посторонних глаз. Хотя я самостоятельно не могла идти и судорожно пыталась вздохнуть, а все же сумела отметить частью бокового зрения, как набежавшие на лестницу охранники яростно давили копьями и острыми пиками нечто... Не напрасно я, выходит, пострадала.
  Более-менее пришла в себя в какой-то полупустой комнате, и то оттого, что один из охранников довольно грубо потряс меня за плечо. Боль отступила совсем немного, но разогнуться я по-прежнему не могла, так же, впрочем, как все еще не могла нормально дышать. Так что послать грубияна туда, куда ему положено, я тоже было не в состоянии. Единственное, что рассмотрела сквозь мелькание мушек перед глазами, так это высокого худощавого мужчину, стоявшего напротив меня. Он о чем-то спросил меня, но я лишь потрясла головой - понимай, мужик, как хочешь то, что я хотела тебе сказать, и снова закрыла глаза. Отстань, не до тебя!
  Через минуту снова пришлось открывать глаза. Около меня присела пожилая женщина, которая, расстегнув мою рубашку, осматривала меня, вернее, то место, куда меня ударил черноволосый мужчина. Затем она что-то сказала мужчине, но из их разговора я расслышала только одно слово - беркут. А потом вскрикнула уже я: это женщина умело нажала на какие-то точки около места удара, и после новой короткой вспышки боли онемение стало отступать, а еще чуть позже я уже смогла разогнуться и наконец-то перевести дух. Мошки перед глазами исчезли. Женщины уже не было, а мужчина сидел за столом, напротив меня. За отдельным столиком с кучей бумаг и горой заточенных перьев сидел писец.
  - Ну как, полегчало?
  - Как сказать... Более или менее... Во всяком случае, дышать я уже могу...
  - Думаю, мне стоит представиться - заговорил мужчина. - Меня зовут Кеир, и я один из помощников главы тайной службы нашей страны. В данный момент являюсь дознавателем по вашему делу. Место, где вы находитесь - допросная. Предупреждаю: наша беседа записывается. Надеюсь, вы в состоянии отвечать на мои вопросы? Боль у вас должна ослабеть, так что не стоит уклоняться от разговора.
  - Это смотря с какой стороны посмотреть, - я все еще с трудом переводила дух. И пальцы, застегивающие рубашку, почти не слушались. - Как он меня... Все еще в себя придти не могу...
  - Знаете, это меня тоже удивляет - пожал плечами дознаватель. - После такого удара вы должны были мгновенно умереть на месте, а вместо этого не только живы, но даже в состоянии разговаривать. Невероятно, но он промахнулся!
  - Кто - он?
  - Об этом позже. Давайте уточним насчет вас. Вас звать Лиана...
  - Лия.
  - Простите?
  - Мне больше нравится, когда меня называют Лия.
  - Хорошо. Пусть будет Лия. Вы родились в деревне...
  - В поселке.
  - Прошу прощения - в поселке Большой Двор. Ваши родители...
  Интересно, а сколько ему лет, этому дознавателю? На первый взгляд не больше тридцати пяти, хотя и у него уже седина виски посеребрила. Милый, улыбчивый, располагающий к себе человек. Светло-русые волосы, голубые глаза, в речи чуть заметен северный говор. Значит, уроженец нашей страны, ведь северный окающий говор не спрятать, пробивается даже спустя годы. Внешне простой, довольно симпатичный мужчина, каких тысячи, спокойный голос, внимательный взгляд... Я его особо не слушала - дышать, да и шевелиться тоже все еще было очень тяжело.
  - А ведь вы меня не слушаете. Что, все еще болит?.. Понимаю, но я должен задать вам несколько вопросов.
  - Погодите несколько минут...
  - Что ж... В любом случае, вам придется ответить на мои вопросы. Надеюсь, мне не стоит лишний раз просить вас рассказывать на допросе всю правду, без обмана? Догадываюсь, что вы себя сейчас неважно чувствуете, но дело не терпит! Не буду делать долгих вступлений. Как вы, думаю, уже поняли, я один из дознавателей, которые расследуют это дело. Надеюсь на вашу полную откровенность. Меня интересует все, что вы знаете по этому делу.
  - В каком смысле - все? Тут, знаете, много чего можно сказать...
  - Не надо пустых разговоров, - покачал головой Кеир. - Давайте пожалеем наше время. Впрочем, я ничего не буду иметь против ваших длинных, обстоятельных ответов. Хотя кое в чем вы правы. Построим нашу беседу так: я буду задавать вопросы, на которые надеюсь получить правдивые ответы. И как можно более подробные. Итак, начнем: расскажите, где, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с графом Эрмидоре и человеком, называющим себя принцем Харнлонгра?
  - Почему это - называющим себя принцем? Он и есть Домнион Карстерий Динтере - настоящий наследный принц Харнлонгра.
  - Мне нужны доказательства и подробности.
  - Это долгая история.
  - Ничего. Я не тороплюсь, вы, думается, тоже. Время у нас есть, и мне нравится слушать красивых женщин, особенно если они рассказывают то, что меня в данный момент интересует.
  Вздохнув, я начала рассказывать с того момента, как в нашем поселке остановился караван рабов. Тут скрывать особо нечего, тем более что о чем можно говорить, а о чем - нет, о том мы с ребятами договорились заранее. Дознаватель слушал внимательно, с доброй, все понимающей улыбкой на лице. Да, человеку с такой располагающей внешностью и ясными глазами хочется рассказать все, вывернуться наизнанку в надежде на понимание и сочувствие. Но, как оказалось, внешность обманчива. Вроде, и вопросов много не задавал - так, разговор подправлял в нужную сторону, а получилось так, что в итоге я выложила ему многое. Не все, конечно, кое-что утаила, а главное скрывать не стала. Рассказывала долго, более двух часов, и как мне показалось, умело обошла в разговоре самые неприятнее моменты. Писец тем временем прилежно скрипел пером.
  Я и не заметила, как в комнате появился еще один человек. Ни звука открываемой двери, ни чужих шагов я не слышала. И дознаватель никак не показал, что кроме нас в комнате еще кто-то объявился. Просто оглянулась ненароком, а рядом с писцом сидит мужчина. Обычный человек средних лет, невысокий, невзрачный, с редкими светлыми волосами. И такое впечатление, будто он смотрит не на тебя, а неизвестно куда. Может, на стену напротив, а может и сквозь нее. Чуть позже и вовсе глаза прикрыл. Уснул он там, что ли? Нашел место... Мимо такого человека взгляд проскользнет, и в памяти ничего не отложится. Тоже из тайной стражи, не иначе. Этот неприметный тип за весь допрос не издал ни звука. А дознаватель тем временем выслушал меня, похмыкал, чуть недоверчиво улыбнулся, но ничего не сказал. Поверил услышанному, или нет - не знаю. Вызвал охрану, что за стенкой стояла, да и отправил сюда. Вот и сижу теперь здесь, то ли в подвале, то ли в тюрьме, и никто обо мне не вспоминает третий день. Забыли они, что ли, о моем существовании?!
  Здесь тоже... Смешно вспомнить! Как оказалась я в этом застенке, так сразу к себе всеобщее внимание привлекла. Скучно им всем здесь, как охране, так и заключенным, вот и развлекаются те и другие так, как могут. Как видно, в сопровождающих меня бумагах было отмечено, что отправлена я сюда по подозрению в убийстве и за участие в государственном заговоре. Никто вначале в это особо не поверил - дескать, напутали что-то в документах, или еще накладка какая вышла. И, тем не менее - новое лицо объявилось, хоть какое-то небольшое разнообразие в медленно текущей жизни застенка. Да и не так много женщин здесь сидит, а те, что имеются в закутках - они почти все старше меня, да и выглядят похуже... Так я и оказалась в центре внимания.
  Остаток вечера первого дня и всю ночь меня донимали криками и вопросами: за что именно я кавалера пришибла? Общее мнение было: с другой девкой застала, вот под горячую руку и разошлась ненароком, сил не рассчитала, пришибла неверного ухажера, уча его уму-разуму. Дескать, за озверевшими бабами такое водится, что от злости себя не помнят! Ох, и наслушалась я сальных шуточек на свой счет! Богатое у людей воображение, да еще от скуки и излишков свободного времени напридумывали невесть что, причем с такими подробностями, что я не знала, что мне следует делать - смеяться до слез, или ругаться напропалую! Всю ночь криками да шумом спать не давали. И отношение ко мне у всех разное было, но в целом относились неплохо, все поддразнивали да подкалывали, но не скажу, чтоб уж очень зло. А наутро один из охранников, из тех, кто понаглей да с большим самомнением, сунулся ко мне в закуток, будто с проверкой, и при этом свои лапы распускать вздумал! Ага, как же, размечтался! Судя по его без меры наглой роже, нахал посчитал, что о таком соколе, как он, я всю свою жизнь грезила! Пришлось коротко, но дохочиво разъяснить ему столь досадное заблуждение. Быстро и с воплем вылетел от меня, обозленный до крайности и с вывернутой из сустава рукой под дружное и одобрительное ржание заключенных - им же все видно было.
  В тот же день, не знаю откуда, до застенка донеслась весть о том, что это именно я свернула шею тому бородатому человеку. Про впечатление, которое произвело это известие на заключенных, лучше не говорить! В общем, вначале все просто посмеялись, затем не поверили, а когда уже и охранники подтвердили всем эту новость - тут отношение ко мне полностью изменилось. На меня косились со смесью недоверия, страха и удивления. Наверное, завали я на виду у всего застенка двухметрового медведя обеденной вилкой - и то так сильно никто бы не удивился. Почему? Чуть позже народ из соседних закутков просветил.
  Оказывается, этого мужика многие хорошо знали. Знали и боялись. Не приведи того Всеблагой, чтоб он, этот мужик, хоть кого-то своим врагом посчитал, или вдруг решил, что некто его страже сдать захотел!.. Тот мужик даже мелкие обиды запоминал на всю жизнь, и при случае мог припомнить. И кличка у него была соответствующая - Клещ. Наемный убийца высочайшей квалификации, да не из тех бандитов, что кистенем орудуют на темных дорогах, а тот, который умудрился возвести в ранг подлинного искусства свое умение убивать. Впрочем, кистенем он тоже умело пользовался... Как, считай, и всем тем оружием, которое только было изобретено людьми. Хотя частенько никакое оружие ему не требовалось - легко убивал одним умелым ударом рук, натренированных до совершенства.
  Его уже добрый десяток лет, если не больше, усиленно искали стражники, как минимум, в пяти-шести странах, причем общая сумма награды за его голову просто зашкаливала за все разумные пределы. Достаточно сказать, что только в нашей стране за его поимку (причем, неважно, живым он при этом окажется, или мертвым), давали сто империалов! Это ж пять тысяч золотых монет, целое состояние, причем не из малых! На такие деньги можно всю жизнь прожить спокойно, без забот, ни в чем себе не оказывая. Неудивительно, что ради таких деньжищ желающие рискнуть находились всегда! Конечно, бывали среди них и самоуверенные растяпы, куда больше полагающиеся на удачу или счастливый случай, чем на свое боевое мастерство, но, в основном, охотниками были такие же прожженные лиходеи, как и он сам. Все эти ловцы удачи, охотники за Клещом, закончили одинаково, на кладбище.
  В последний раз, с полгода назад, в нашей стране Клеща обложили в каком-то заброшенном доме на окраине Стольграда два десятка стражников, но он прошел сквозь них, как нож сквозь масло, оставив после себя пятнадцать трупов. Если он брал заказ на чье-то устранение, то того человека можно было заранее считать мертвым. Ну, и пожелания заказчика выполнял неукоснительно: надо - на виду у целой толпы человека в назидание другим распотрошит, а надо - так устроит, что никому и в голову не придет, что кто-то не своей смертью помер... Мало ли, дескать, отчего люди умирают, на все воля Небес! Причем, как бы жертва от него не пряталась, какую бы охрану не нанимала - все без толку... Вот оттого-то мужик и получил свою кличку - Клещ, что уж если вцепится, то увы...
  Естественно, что и плату за свои услуги просил соответствующую. Такую, что не каждому толстосуму была по карману. Правда, время от времени находились и такие идиоты, что пытались или не заплатить ему за выполнение заказа (дескать, не наглей, и одного аванса с тебя за глаза хватит, и без того за уже полученные денежки должен спасибо сказать да в ноги с благодарностью поклониться - ведь много вас, таких отморозков, по дорогам в поисках заработка бродит!), или же, в свою очередь, сами старались убрать исполнителя (кому на будущее нужны живые свидетели их неблаговидных поступков?). Ну, такие действия всегда заканчивались одинаково: в тех прописных истинах, что жадность и необязательность являются для некоторых смертельными грехами, заказчики убеждались на своей шкуре. Жаль только, что передать это знание они уже никому не могли. В связи с более чем неожиданной отправкой прощелыги-заказчика для вечного отдыха на погост, или в фамильную усыпальницу...
  Много чего еще знали и порассказывали мне соседи. Чувствовалось, что говорить об этом они могли долгонько. Меня больше всего в их нескончаемых рассказах про ловкого убийцу заинтересовала одна деталь. То, что нередко он, этот Клещ, расправлялся со своими жертвами без оружия, одними руками. Если можно так выразиться - умелый был, мерзавец! Одним из его любимейших приемов был так называемый "удар беркута". По-особому сложенными пальцами он наносил моментальный удар в одну из нескольких особых точек на теле человека - и все, мгновенный паралич, остановка сердца или же смерть от удушья. Недаром дознаватель с той пожилой женщиной говорили о каком-то беркуте... Жаль, не до их разговоров мне было в тот момент! Интересно, а почему тогда я выжила?
  Не ожидала, но здесь предок мне пояснил: Клещ был правша, но правой рукой в тот момент действовать не мог. Беречь ему следовало свою правую руку, осторожно с ней обращаться - именно к ней была привязана та стеклянная трубка... К тому же нападения от меня он никак не ожидал, и оттого-то я успела его опередить на мгновение. Именно по этим причинам ответный удар ему пришлось наносить левой рукой, он у Клеща получился смазанным, да и бил он далеко не в полную силу - боялся сильным резким движением повредить тонкую стеклянную трубку, прикрепленную ремнями к правой руке, и спрятанную в широком рукаве иноземного одеяния... Повезло мне, в общем.
  "Нет, - подсказал мне голос, - в корне неправильное мнение! Ты даже отдаленно не представляешь, как тебе повезло!". Наверное, предок прав. Если этот удар у него получился вскользь, то, что тогда говорить о том, каково бы мне пришлось, если б Клещ бил в полную силу! Третий день пошел, а у меня все еще довольно ощутимо ноет место удара, и нет-нет, да дыхание перехватывает...
  А позже мне рассказали о том, что же такое произошло на лестнице, кое-что из того, чего я уже не видела. И рассказал, не поверите, старший из охранников. Этот пожилой мужчина сам пришел ко мне, не побоялся. Я так поняла, что его сын был одним из тех, кто охранял трон Правителя, и если бы я не опознала на лестнице Клеща, то неизвестно, что было бы с его парнем. Скорей всего, сын был бы мертв... Почему? Охранник пояснил...
  Клещ, как творческая личность, каждое убийство обставлял по желанию заказчика. Так же должно было произойти и в этот раз. Именно для того стеклодувы изготовили ему специальную трубку, при помощи ремней крепящуюся к руке, наглухо запаянную с одного конца, и открывающуюся с другого. Именно в эту стеклянную трубку, наполненную темной болотной водой, и было посажено то создание, при помощи которого Клещ хотел расправиться с тем, за смерть которого ему щедро заплатили. Имени предполагаемой жертвы не называли, но всем понятно было, что речь шла о Правителе...
  Оказывается, где-то очень далеко, чуть ли не в самом сердце жаркого Юга, в немыслимо громадной природной ложбине лежит страна с труднопроизносимым названием. Я, кстати, так и не сумела вслед за охранником правильно выговорить это сложное слово, как ни старалась. По сути, вся страна - это одно громадное болото без конца и края, сплошь поросшее невероятным количеством причудливых водных растений и населенное великим множеством хищных тварей, многие из которых обитают только в этих мрачных, скрытых от постороннего взора местах. Эта страна - ложбина, мрачное болото, почти постоянно покрыта довольно плотным облаком влажного тумана, а воздух в ней пропитан запахами тяжелых болотных испарений и гниющих растений. Кое-где среди стоялой воды находятся острова суши, где в тростниковых хижинах и проживают немногочисленные жители этих сырых мест, люди с серовато-черной кожей и диким нравом. Невысокие, неразговорчивые, выросшие в своем замкнутом туманном мирке, они очень не любят людей, приходящих к ним из иного, чужого им мира, мира яркого солнца и голубого неба.
  Именно там, в черной болотной воде великой ложбины и произрастает знаменитый серый лотос, неприметное с виду растение, из ползучих корневищ которого местные жители изготавливают почти невесомый порошок. Именно он, этот невзрачный на вид порошок и есть известный на весь мир наркотик - серый лотос, годный как для лечения многих тяжелых болезней, так и для погибели того, кто имеет неосторожность привыкнуть к его сладковато-пьянящему воздействию.
  Легкий порошок, по внешнему виду больше похожий на пепел, да чудные болотные твари - вот то единственное, чем с приезжими торгуют жители страны болот. Даже бесшабашные искатели приключений стараются держаться как можно дальше от этих мрачных мест. Мало того, что смуглокожих людей, обитающих среди тумана и вечной сырости, при всем желании не назовешь приветливыми хозяевами, любящими незваных гостей, так вдобавок для приезжих опасно даже приближение к этим самым болотам. Многих косил насмерть уже только один ядовитый болотный воздух. А из десятков отчаянных сорвиголов, решивших сунуться в эти дикие места в поисках невесть каких сокровищ, редких животных, или же просто пытающихся разжиться порошком серого лотоса, назад возвращались считанные единицы, да и у тех, кроме покрытого язвами тела оказывались до предела расшатаны нервы и в корне подорвано здоровье.
  Однако торговля между людьми мрачной болотистой страны и приезжающими к ним торговцами никогда не прекращается. Одним из тех необычных тварей, что приезжие купцы покупают у местных жителей, является существо, называемое кръярр. Так, во всяком случае, звучит его название на языке болотных людей, что означает "несущий смерть". Странное, непонятное создание - то ли червяк, то ли гусеница, но, в отличие от них, обладающее крохотным разумом. В длину взрослый кръярр не превышает локтя, и что его отличает от прочих животных - это невероятная ядовитость. Даже охотится кръярр очень необычным способом: он как бы плюет в своих жертв крохотными капельками страшнейшего по своей силе яда. Кръярр довольно быстр и подвижен; бесцветный внешне, он еще и полупрозрачен от наполняющего его яда, и оттого почти незаметен человеческому глазу. И он смертельно опасен для любого живого существа. Одно только легкое прикосновение редких шерстинок кръярра к коже человека вызывает сильное отравление организма. Мельчайшие капельки яда, оказавшиеся на одежде человека или шкуре животного, прожигают ее насквозь, а уж попадание этого яда на тело вызывает мгновенную смерть. Более того: даже к телу человека, погибшего от яда кръярра, лучше какое-то время не прикасаться руками - даже таким образом можно серьезно отравиться...
  Великое счастье людей, что, прежде всего, яд этого существа на воздухе вскоре начинает разлагаться, и уже через несколько часов он становится не опасней болотной воды. Кстати, именно таким образом охотятся обитатели великой ложбины: перед каждой охотой, или случае опасности, они смазывают свои стрелы и копья ядом кръярра. У каждого из них дома, в их тростниковой хижине, в особом глиняном кувшине живут эти страшные существа, так что, если можно так выразиться, необходимый запас свежего яда всегда под рукой. А любое животное, убитое при помощи яда кръярра, на следующий день безбоязненно можно пускать в пищу - к тому времени там уже нет и следов яда - за сутки он полностью разлагается. И еще одна немаловажная вещь: кръярр - как это ни странно звучит, существо очень капризное, и не может жить нигде, кроме как в тяжелом сыром воздухе и черной воде этих мрачных болот, наполненной гниющими остатками великого множества местных растений. Ему не подходит никакая другая вода кроме той, в которой он вырос, причем будь она хоть немного холодней той теплой воды, к которой он привык, кръярр погибает, чуть ли не глазах превращаясь после своей смерти в липкое растекающееся пятно... Впрочем, в более теплой воде он тоже долго не протянет. Ловить подобных существ могут только местные жители, за века отработавшие навыки безопасной охоты на этих смертельных созданий.
  И что интересно, всегда находятся люди, желающие купить это наполненное смертью существо. Торговцам пойманных кръярров продают уже помещенными в высокие глиняные кувшины, заполненные темной болотной водой. И, важная деталь - с маленькими дырками в запечатанных горлышках, чтоб через них обеспечивать доступ воздуха и добавлять в кувшины всю ту же болотную воду, которую покупатели также должны везти с собой. А ведь их, этих существ, во время очень долгого путешествия от родных болот до заказчика надо через эти самые небольшие дырочки в кувшине еще и кормить, поддерживать в этих кувшинах нужное для жизни кръярров тепло, и в то же время не допускать ни перегрева кувшина, ни его охлаждения, и делать еще множество вещей, необходимых для поддержания жизни болотного существа... То есть, за кръярром все время путешествия нужен непрестанный уход. Для этого существуют особые слуги, набираемые из тех же жителей болот. Именно они, умеющие обходиться с подобными созданиями, и следят за тем, чтоб кръярры не погибли во время пути до заказчика. А тот путь часто длится не по одному месяцу.
  Понятно, что подобные смертельно опасные существа запрещены к ввозу почти во всех странах. Более того, если узнают, что некто заказал торговцам доставить ему кръярра, и это будет доказано, то тому человеку в самом лучшем случае придется уплатить огромный штраф, а в худшем расстаться со всем своим состоянием. Да и стражники не дремлют. На любых пограничных постах, заметив среди ввозимых товаров большие глиняные кувшины с длинным узким горлышком, они заставляют либо надолго ставить эти кувшины в холодную воду, если она найдется поблизости, либо, без всяких на то объяснений, могут запретить ввоз этих кувшинов в свою страну, если только торговцы не докажут, что в этих кувшинах нет ничего запрещенного. А уж если рядом с такими кувшинами будут находиться невысокие смуглые люди, которые даже в жаркую погоду кутаются в теплую одежду, то можно со спокойной совестью вызывать магов и тюремных стражников. Кто-то из любителей математики подсчитал, что из сотни кръярров, приобретенных у болотных жителей, до заказчика доходит в самом лучшем случае пяток-десяток, не больнее, но куда чаще случается такое, что в живых не остается ни одного... В любом случае, доставка одного живого кръярра заказчику обходится в такую сумму золотом, которую сложно даже выговорить...
  Вопрос: для чего человеку нужно столь страшнее существо? Увы, не для доброго дела... Кръярр, вытащенный из темной и теплой воды, без которой он не может жить, и, оказавшись в слишком сухом и холодном воздухе нашего мира, не протянет в нем и получаса, но за это время успеет натворить немало страшных дел. И без того смертельно ядовитый, за оставшееся ему небольшое время до смерти он наливается совсем уж немыслимым ядом, в бешенстве и удушье стремительно бросаясь на все, что только видит. И можно только пожалеть того, на кого попадут хоть крохотные, невидимые глазу капельки яда, беспрерывно разбрызгиваемого кръярром во все стороны во время его предсмертной агонии. В то же время он двигается и выпускает свой яд совершенно беззвучно, и при том становится совершенно прозрачным, невидимым глазу, приобретая немыслимую быстроту движении, почти не улавливаемую человеческим глазом. В такой момент обнаружить кръярра и убить его практически невозможно...
  Это, как мне сказали, очень старый способ убийства, причем очень надежный, проверенный веками... Умело запусти кръярра в помещение, где находится человек, которого надо убрать, и почти наверняка тот погибнет. Правда, вместе с тем человеком могут погибнуть еще очень многие люди, оказавшиеся рядом, но часто именно это и требуется заказчику. Потом выжди определенное время, пока яд не разложится, убери растекшееся пятно от умершего кръярра, придай небольшую достоверность погибшим - и можно вызывать стражников, или свидетелей, проклиная внезапно напавших жестоких бандитов, разбойников или кого еще пострашней... А что, многие семьи обогащались или гибли таким образом! Правда, следует признать, что это все же очень опасный и дорогостоящий способ убийства, требующий от исполнителя как высокого мастерства, так и немалой ловкости в обращении с подобными созданиями, но и результат обычно оправдывает как ожидания заказчика, так и понесенные им затраты.
  Насколько я поняла, выпусти Клещ такое существо неподалеку от трона Правителя, особенно на празднике, когда там находились почти все члены правящей семьи, то неизвестно, кто бы из них сумел выжить. Во всяком случае, смена династии была бы почти наверняка обеспечена... Да и в панике, возникшее сразу после обнаружения кръярра, можно было таких дел понаделать!..
  Тот старший охранник, что поведал мне о том, благодарил меня по той простой причине, что его сын, совсем молодой парнишка, на том празднике стоял в охране неподалеку от трона Правителя. Старший охранник догадывался, что было бы с его сыном, выпусти Клещ кръярра... Теперь я понимаю, отчего стражники на лестнице в ужасе давили это существо копьями, не приближаясь к нему. Правда, как мне сказал все тот же охранник: "... двоим из них не повезло, достал их червяк. Ну, да они хоть в момент померли, не мучаясь...". Бедные парни, искренне сочувствую как им, так и всей их родне...
  Тем не менее, если можно так выразиться, дело обошлось малой кровью. Как выяснилось позже, по невероятному стечению обстоятельств обломком стекла от разбившейся трубки кръярру отсекло голову... Невероятное везение, которое помогло избежать множества жертв. Что ж, Пресветлые Небеса и здесь не оставили нас своей милостью.
  А Клещ был отчаянный мужик! Взяться за такое дело!.. Хотя, как говорят, этот наемный убийца за свои дела давно заслуживал смерти, причем великое множество раз, но все же жаль, когда такой безудержно храбрый человек пустил свой необычный талант на грязные дела...
  Что ж, сейчас Клещ за все свои дела ответ там держит, наверху... Интересно, за многое ли мне отвечать придется, когда мой срок наступит?.. Да что об этом гадать! Сама узнаю в свое время... Да и предок в последнее время все чаще стал голос подавать. Надо же: столько лет я даже не подозревала о его существовании, напоминал о себе только в моих ночных кошмарах, а сейчас нет-нет, да и объявится! Вообще-то я не против...
  Как предок мне рассказал, все то время, пока я была баттом, он не мог подавать свой голос или же дать мне знать о своем существовании. Зато сейчас, когда я сорвалась и стала эрбатом, то, если можно так выразился, освободился и он. Впервые предок дал знать мне о своем существовании в той схватке с бандитами на пути в Стольград. Потом снова попытался было затаиться, но уже не смог... С той поры мы с ним стали общаться меж собой. Правда, глядя на меня в то время со стороны никто бы не подумал, что я занята разговором. Я просто мысленно спрашивала предка о чем-либо, а он мне или отвечал, или же замолкал. В первый день моего заточения здесь он почти ничего не говорил, отмалчивался... Однако уже на второй день был настроен куда более покладисто, а на третий... Мы стали привыкать друг к другу, приноравливаться к характерам и настроению. Я больше не чувствовала себя ущербной от того, что не похожа на других, а предку, судя по всему, общение со мной тоже не доставляло особого раздражения. За эти дни он рассказал мне немало как о себе, так и подсказал кое-что полезное лично для меня... Сейчас я уже не представляла, как можно эрбату обходиться без помощи сдерживающего его приступы предка, да и заключенная во мне чужая душа больше не чувствовала себя столь одинокой. Она была нужна мне так же, как я была нужна ей... Короче, симбиоз в чистом виде... Высокие Небеса, что это за слово такое незнакомое пришло в мою многострадальную голову!?
  По коридору снова загрохотали стражники. За эти дни я уже успела выучить распорядок дня в застенке. Сейчас тюремщики куда направляются? Обед, состоящий из все той же отвратительной каши, уже прошел. Может, на допрос кого вызывают? Как оказалось, меня... Ну и хорошо, а не то мне здесь все уже осточертело до тошноты!
  Снова допросная, да только за столом в этот раз был не Кеир с его доброй улыбкой, а тот неприметный человек, которого я видела здесь, рядом с писцом в прошлый раз. И сейчас сидит, бумаги просматривает... Да кто он такой? Что касается Кеира, то про него соседи по закуткам говорили: будь с ним поосторожней, не верь его милой, располагающей улыбке. Это у парня маскировка такая, и, между прочим, очень действенная. Особенно лихо на его чистый взгляд клюют неопытные простачки. На самом деле это настоящий волк, и если ухватится за кого, то не отпустит до тех пор, пока не вытряхнет все, что его интересует, вплоть до последней крупинки. Недаром, несмотря на молодость, он уже считается правой рукой главы тайной службы нашей страны.
  А вот про этого неприметного человека я ничего не спросила. В памяти у меня он не задержался, а напрасно. Тоже, очевидно, не простой исполнитель. Хотя, глядя на него, никак не подумаешь о нем, как об опасном человеке. Бледный, невзрачный, с темными кругами под запавшими глазами... Но у меня, вдохнувшей после затхлого воздуха подвала свежий ветерок, чувство опасности как-то сразу притупилось, очень хотелось поболтать, подурачиться...
  - А Кеир где? - спросила я, усаживаясь напротив стола.
  - Сейчас занят, будет немного позже, - а голос у нового дознавателя спокойный, ровный, даже чуть равнодушный.
  - Жаль. Но ничего, я подожду.
  - У тебя-то времени свободного, может, и в избытке, а вот мне ждать некогда. Да, я не представился. Меня зовут Вояр, и я являюсь главой тайной службы нашей страны.
  Ничего себе! Никогда бы не подумала, что этот неприметный человек и есть начальник тайной стражи! Как там его называл Вен? "До мозга костей преданный трону и Правителю..." - так, кажется? Я его иным представляла, более значимым, что-ли... Мне уже рассказали, что в нашей стране было как бы две стражи. Обычная, которая следила за порядком в стране, и тайная. Работали они довольно дружно меж собой, что неудивительно: главы и простой и тайной стражи начинали свою службу чуть ли не вместе, с рядовых стражников. Даже, говорят, одно время друзьями были. Потом, правда, их дороги несколько разошлись, но, тем не менее, оба помнили прежде всего о своем долге, и каждый держал свою стражу железной хваткой. Их боялись, и в то же время уважали. Правда, методы их работы часто вызывали неоднозначные оценки, но все признавали одно: этих людей нельзя было купить, и они были очень хороши в сыскном деле. Вот и этого неприметного человека, как руководителя тайной стражи, Вен и Дан ценили очень высоко. Но почему он сегодня на допросе, а не Кеир?
  - Ого! Да за что же мне такая честь? Сам начальник тайной стражи осчастливил меня своим появлением!
  - Я ознакомился с протоколами допросов, как тебя, так и тех молодых людей, которых ты знаешь под именами Вен и Дан, - не обращая внимания на мою подковырку, продолжал Вояр, - а также с множеством иных показаний по этому делу, полученных от ряда независимых свидетелей. Не буду скрывать: многое в них сходится, но есть непонятные детали, которые никак не укладываются в общую картину. Пояснения по этому поводу мне бы хотелось получить от тебя.
  А он не очень вежлив... Впрочем, люди все разные, но этот никак не производит впечатления обаятельного человека! Хотя, как мне кажется, мнение посторонних по этому поводу его волнует меньше всего.
  - Ну, если чем-то смогу помочь...
  - У меня нет сомнений, что сможешь. Прежде всего, меня интересует, куда могла направиться ваша так называемая поселковая ведунья Марида?
  - Так она что же, так и не появилась в столице? - ахнула я.
  - Ты не ответила на мой вопрос.
  - А вы - на мой!
  - Хорошо. Женщина, которую вы знаете под именем Марида, она же бывшая, а ныне изгнанная вдовствующая королева Харнлонгра, до нынешнего дня в Стольграде или в его окрестностях не появлялась. Сведений о том, где она может быть в данный момент, также не имеется.
  - Так ее же искать надо! Она хотела направиться в столицу, вслед за ними, через несколько дней. И еще она хотела сообщить в Харнлонгр о произошедшем... Дан... то есть, я хотела сказать, принц Домнион, ждал ее прибытия в Стольград вплоть до последней минуты! Во дворец мы хотели идти все вместе. Он даже записку ей оставил...
  - Где?
  - На постоялом дворе при храме Пресветлой Иштр. Да вы проверьте! Или у ребят спросите. И если она пропала... Это же не так просто! Должна быть какая-то очень серьезная причина, раз она не добралась до столицы!
  - Постарайся по возможности как более точно и подробно описать ваш с ней последний разговор, а вместе с тем и обстоятельства, при которых этот разговор состоялся. Кто при этом присутствовал, о чем говорили...
  - Это вам зачем? Да и какое это имеет значение? Мы с ней тогда толком не успели переговорить. Так, перекинулись парой слов.
  - Я жду.
  Ничего не понимаю! Для чего ему нужно знать? Ну да ладно, расскажу, что вспомню, там мне особо скрывать нечего.
  Управилась с рассказом я минут за пятнадцать, а затем еще столько же времени отвечала на глупые вопросы, вроде того, сколько человек было у нас на дворе при отъезде из Большого Двора, или сколько сундуков было на нашей телеге. Чушь какая-то...
  - Теперь насчет хозяйки дома, где вы остановились, Райсы. Вас к ней послала лекарка Элсет?
  - Кто? - растерялась я. Вот об Элсет мы с парнями договаривались промолчать, если это будет возможно.
  - Элсет. Лекарка. Тебя узнал ее помощник, он же мой сотрудник. Этот парень тебя хорошо запомнил. Его, этого помощника, позвать? Он находится здесь, сидит за стеной, в коридоре. Надеюсь, ты не считаешь, будто мне неизвестны имена тех, кто втайне служит нашему доброму соседу Харнлонгру? Я ничего не имею против, пусть честно работают во благо двух наших стран. Но под моим негласным присмотром.
  Вот это да! А я считала, да и ребята мне говорили, что об Элсет знают немногие. Оказывается, этот тип ее давно вычислил.
  - Не надо его звать. Я действительно была у Элсет. Но с Райсой познакомилась сама. Мы с ней разговорились перед приемом, и выяснилось, что мой отец и ее родители родом из одной деревни. Оттого она нас к себе в дом и пустила. Пожалуйста, не трогайте ее. Она здесь не при чем. Мы ее ни во что посвящать не стали, и она ничего не знает!
  - Предположим, так и было, хотя и здесь всей правды ты мне не сказала.
  - Вы о чем? Я к лекарке заходила посоветоваться только насчет своего зрения. Знаете, я стала очень плохо видеть, и...
  Вояр поморщился и достал из стола блестящее ожерелье, то самое, что еще совсем недавно, у реки, Вен при стражниках сдернул с моей шеи и закинул в кусты. А оно как здесь оказалось? Я думала, его уже давно нашли и втихую пропили на одном из постоялых дворов...
  - Стража доставила. Очень дорогая вещица. Никто не решился прикарманить. Герцог Стиньеде ее опознал. Это что-то из его недавно пропавших фамильных драгоценностей, которые, кстати, похитила именно ты. Перстень, правда, так и не нашли, и боюсь, что он уже не отыщется. Стражники и лекарку опознали. Думаю, легко узнают и тебя. Они тоже в коридоре. Будем устраивать очную ставку? Нет? Правильное решение. Надеюсь, ты признаешь, что вы состряпали для моих стражников весьма достоверный спектакль с изменщицей-женой и обманутым мужем? Неплохо получилось. Стражники, во всяком случае, поверили увиденному.. Подтверждаешь, что это были вы? Ну, вот так-то лучше... Хоть тут время сэкономим... Но в этом вопросе мне и так все ясно. Впрочем, к нему мы еще вернемся, но позже. Сейчас меня интересуют обстоятельства вашей ночной встречи с капитаном Сайвигиллом.
  Вот это - пожалуйста. Я еще раз в подробностях описала, как передавала письмо через горца-лейтенанта, и о нашей встрече с капитаном у реки. Не знаю, о чем подумал дознаватель - по его лицу и глазам узнать ничего было нельзя, но здесь он вопросов никаких не задавал. Просто слушал.
  Когда я заканчивала свой рассказ, за моей спиной скрипнула дверь, и вошел Кеир, прежний дознаватель. Хорошо, с этим как-то полегче общаться, чем с его начальником. Кеир положил перед Вояром несколько исписанных листов бумаги, и тот, забрав их, отошел в сторону. Опять присел рядом с писцом, в принесенные бумаги уткнулся. Спорить готова: хоть в чтение и погрузился, но, тем не менее, наши разговоры прекрасно слышит.
  Кеира, в свою очередь, вновь интересовало, как я умудрилась обчистить герцога Стиньеде. Пресветлые Небеса, я же все ему уже рассказывала! Что, неужто все по-новой повторять? Никуда не денешься, придется...
  К концу моего долгого повествования, которое я специально делала как можно более скучным, в коридоре послышался шум. Судя по тому, как чуть удивленно посмотрел на дверь дознаватель, к тому, что их во время допроса могут отвлекать, здесь не привыкли. Кто-то в коридоре шумел, причем кричал все сильнее, и не думал понижать свой пронзительный голос, который чуть ли не ввинчивался в уши. Еще через миг дверь распахнулась, и в комнату вбежал невысокий человечек, почти карлик. Ростом он не дотягивал мне даже до плеча, но шумел за троих, причем и не думал успокаиваться, а заводился все сильнее. Правда, я не понимала ни слова из его пронзительных воплей: судя по всему, он не знал языка нашей страны, и кричал на своем, которого я, увы, не знала. Страшненькое смуглое лицо с выпученными черными глазами, кожа, изрытая оспинами, непропорционально короткие ноги, но очень длинные руки... Не полный урод, конечно, но красотой обделен весьма заметно. Судя по внешности - уроженец одной из южных стран, и возраст его трудно определить. Бывает же у людей такое лицо: ему можно дать и двадцать пять лет, и шестьдесят пять. Но почему он так кричит, и отчего ему это позволяют? Странно: отчего ему позволяется кричать в присутствии начальника тайной стражи, отчего ему позволили войти в кабинет во время допроса?.. Странно. Вон, оба дознавателя помалкивают, хотя, кажется, без разговоров должны были выставить человечка из комнаты. Или стражу позвать, чтоб она вмешалась и выставила этого расшумевшегося буяна. Вояр так и сидит с отсутствующим видом. Кеир, правда, открыл было рот, но тут же снова благоразумно закрыл его, не произнеся ни слова. Да кто же это, интересно, такой, раз в его присутствии предпочитает помалкивать даже могущественный глава тайной стражи?
  Человечек о чем-то визгливо спросил у Кеира, и тот в ответ согласно кивнул головой, покосившись при этом в мою сторону. Этого хватило для того, чтоб вошедший затопал ногами, и, то и дело срываясь на пронзительный визг, стал орать на меня. Вошедший вместе с ним человек с такой же смуглой кожей, как у коротышки, равнодушно переводил его слова. Однако голос вошедшего достиг таких высот, что у дословно переводящего его переводчика я улавливала лишь отдельные слова:
  - Ты, корова тупая...да как у тебя хватило ума... в твоей безмозглой башке... да ясно, что там никогда ничего и не было.... руки бы тебе поотрывать... идиотка... ворона бестолковая... да ты... куда смотрела... только в навозе копаться... своими косыми граблями... сам бы пришиб...да кто тебе позволил... тупой баран бы сообразил... в тухлом арбузе ума больше... ты бы еще им гвозди заколачивать стала... хоть бы что-нибудь понимала...
  Оторопев от подобного натиска, я растерянно посмотрела на дознавателей. Но те благоразумно помалкивали, не произнося ни звука, лишь у Кеира при взгляде на меня в улыбке появилось легкое ехидство. Посмотрю, мол, как выкрутишься!
  - Да кто вы такой? И по какому праву кричите? - я перебила на полуслове вопли коротышки. - Я никак не понимаю - в чем дело?
  От моего простого вопроса человечек ненадолго потерял дар речи. Пока он на глазах наливался краской, от злости хватая ртом воздух, заговорил Кеир.
  - Думаю, вам стоит познакомиться. Это Тайсс-Лен, придворный ювелир принца Харнлонгра. Именно он изготовил те восхитительные ожерелья для дочери Правителя, которые нам пришлось разыскивать. А эту женщину звать Лиана и она...
  Но больше Кеир ничего не успел сказать. Человечек взвыл так, что у меня на секунду заложило уши, а затем затарахтел с такой скоростью, что переводчик не успевал переводить за ним все, что тот желал мне высказать
  - Дурная башка... меня знают на всех королевских дворах... мое имя... мои работы... неудивительно, что... ты, гусыня без мозгов... как могла... я не для того сижу над работой день и ночь, чтоб... столько трудов... какая-то приблудная дура, ничего не понимающая в искусстве... кто тебе позволил... своими корявыми лапами... не способна отличить пустую стекляшку от того, что вываливается из-под хвоста мартышки... да не лиана это, а веревка, на которой мне от всего произошедшего впору удавиться... сам бы убил... одни бездари кругом... последняя дура - и та в состоянии понять своим скудным умишком... до тупой ослицы дошло бы куда быстрей... у каменного изваяния башка куда умней...
  Но я его не слушала. Так этот нелепый визгливый человечек и есть тот дивный мастер, который творит волшебные, неповторимые в своей красоте изделия?! Я, если честно, представляла его красивым старцем с вдохновленным взглядом и убеленного благородными сединами. Да-а, никакого сходства с мысленно нарисованным портретом... Но, Великие Небеса, разве это имеет хоть какое-то значение? Передо мной был великий мастер, человек, наделенный потрясающим талантом, а он имеет право вести себя так, как сочтет нужным, и никто ему в том не указ. Такому человеку можно и нужно прощать все. Понимаю теперь, почему дознаватели помалкивают. Впрочем, у них в этом может быть свой интерес...
  - Господин Тайсс-Лен, - срывающимся от волнения голосом заговорила я, - даже находится рядом с вами для меня - великая честь, память о которой о которой я навек сохраню в своем сердце! Не знаю, когда и кому из счастливцев в будущем Высокое Небо подарит хоть крохотную часть вашего таланта, но и при той полученной малости этот человек будет недосягаем доставшемся ему мастерством для любого из своих товарищей по цеху. Я видела ожерелья, изготовленные вашими руками. Поверьте: вряд ли кто из ныне живущих ювелиров, или из тех, кто овладеет этим мастерством в будущем, сумеет хоть отдаленно приблизиться к этому совершенству! Они - неповторимы и потрясающи в своей небесной красоте!..
  Не знаю, слушал ли мастер, что я ему сказала, но после моих слов он зашумел еще громче:
  - Одни пустые слова... глупые оправдания... ты что... сломала... за такое... убить мало...
  - Что? - ахнула я. - Вы хотите сказать, что я повредила одно из ваших ожерелий?!
  - Наконец-то дошло до пустой башки.... так и есть... все мимо ушей пропускает... я тебе, безголовой, талдычу об этом битый час... слон меньше бед причинит, если на том ожерелье потопчется... веточка справа... жемчуг... руки бы тебе выдрать... первые в моей жизни... такое оскорбление... неуважение к моему труду... немыслимое хамство... все равно что меня убить... макака пустоголовая...
  Веточка... Значит, речь идет о жемчужном ожерелье, предназначенном для помолвки... Высокие Небеса, не допусти того, чтоб по моей вине был нанесен ущерб этой красоте! Такого я себе никогда не прощу! Оно было не сделано, а именно сотворено в виде цветущей ветви жасмина. Не знаю, как мастер сумел этого добиться, но ветка была как живая, а некоторые крохотные нераскрытые жемчужные бутончики и листья даже чуть подрагивали, будто под легким ветерком, если ожерелье брали в руки. А какой изумительный жемчуг был пущен на изготовление этого сказочного видения! Одни жемчужины были удивительного матово-белоснежного цвета, а другие - с едва заметным восхитительным, чуть необычным, зеленоватым отливом... То простое ожерелье из речного жемчуга, что в свое время подарил мне Вольгастр, в сравнении с этим изумительными морскими жемчужинами, выглядело как грубый булыжник... Да пропади ты пропадом, Вольгастр, вечно вспоминаешься не ко времени! Не до тебя сейчас...
  - О, Великие Небеса! - от моего лица отхлынула кровь. - Нет! Неужели я сделала что-то такое, отчего...
  - Нет!!! Ты еще наберись наглости и скажи, что всюду носила ожерелье на пуховой подушке!!! Я подозреваю, что по нему пробежалось стадо орангутангов в брачный период!!! Ты его что, среди кучи гвоздей держала?!
  - Я... я... в общем, я положила ожерелья вместе со всеми драгоценностями... В общую кучу...
  Мастер в бешенстве затопал ногами, и ударил по столу Кеира кулаком с такой силой, что едва его не проломил.
  - Да кто тебе... это же произведение искусства... гусыня тупоумная... общеизвестно, что все бабы дуры, но ты из них самая.... да я... а ты... для каждой из своих работ... уникальные футляры... специально подбираю особую ткань, подчеркивающую красоту и не ранящую камни, а ты... похоже, мне радоваться надо уже тому, что ты их в свинарник не засунула... впервые встречаюсь с такой законченной идиоткой... да за что мне Великий Ниомор послал такое испытание... чем я его так оскорбил... одни ослы вокруг... встретить такую глупую индюшку... так обращаться с... тебя за одно это убить мало...
  - Мастер, простите меня, - совсем по-детски вырвалось у меня. - Я, право, не хотела ничего дурного... Тем более я не могла даже помыслить о том, чтоб повредить эти изделия сказочной красоты! Просто так сложились обстоятельства... А поправить то, что я повредила, можно?
  От моих слов Тайсс-Лен подскочил на месте, затем подбежал ко мне:
  - У меня... от бабского кретинизма... глупость неимоверная... это тебе что, две жерди связать между собой... клуша тупоумная... ничего не понимаешь... все больше поражаюсь людскому идиотизму... худший день в моей жизни... последний золотарь в искусстве понимает больше, чем эта...
  Видимо, не будучи сдерживаться, мастер схватил меня за плечи и затряс с такой силой, что у меня клацнули зубы. Нужно сказать, сил у него хватало на троих... Его лицо оказалось совсем близко от моего.... Злые черные глаза в сеточках мелких морщин... В этих глазах было обида человека, которому нанесли удар по самому больному. А кожа у него, хотя и смуглая, но с нездоровым светлым оттенком. Такая бывает у человека, который очень мало бывает на солнце, и почти все время проводит если не взаперти, то в закрытом помещении. И вдобавок он немного горбится - это мне знакомо. Подобное происходит, если постоянно сидишь, согнувшись за столом. Да еще и глаза немного прищуривает - тоже, видно, зрение над работой посадил... Бедный, понимаю его... Я невольно скосила свои глаза на кисти рук мастера, грубо сжавшие мои плечи. Очень длинные тонкие пальцы, чем-то похожие на паучьи лапы, покрытые многочисленными следами ожогов, порезов, ссадин... Руки человека, который очень много и тяжело работает, не щадя сил и здоровья. Помнится, Дан мне пояснил, отчего в жемчужном ожерелье подрагивают некоторые листья и лепестки цветов. Оказывается, многие из них сидят на крохотных, почти незаметных глазу золотых пружинках. Я тогда была потрясена как кропотливостью труда, так и тем, сколько же времени мастеру надо было затратить, создавая все это чудо! Но конечный результат - жемчужное ожерелье, потрясал своей неземной красотой! И все это сделали эти руки, на первый взгляд смешные и нелепые...
  И еще одно я поняла: этот человек вовсе не злой. Просто он относится к тем изделиям, вышедшим из-под его рук, как к своим детям, и принимает как свою боль любые, даже самые мелкие изъяны, нанесенные им чьей-то грубой рукой.
  Не в силах сдержаться, я прижалась своей щекой к его пальцам, по-прежнему цепко державшим меня за плечо. Тонкие косточки, обтянутые кожей...
  - Мастер, я не знаю, какими словами вымолить у вас прощение. Здесь бесполезны любые слова! Моя вина безмерна... Я и сама отныне буду жить с постоянным ощущением вины за то, что сделала с тем потрясающим произведением искусства, что вышло из этих рук, подаренных вам Пресветлыми Небесами. И я согласна со всем тем, что вы только что сказали обо мне. В мире существует нечто такое, чего нельзя простить. И то, что я повредила вещь сказочной красоты, выполненной вашими руками - это также не поддается никакому оправданию. На свете много мастеров, но такой, как вы, рождается раз в тысячу лет, и люди должны быть благодарны Высоким Небесам уже только за одну возможность увидеть вас воочию. Хотя я этого и не заслуживаю, но вы почтили меня своим присутствием, и я буду помнить об этом событии всю мою оставшуюся жизнь...
  Внезапно покрасневший Тайсс-Лен несколько секунд молча смотрел на меня, не находя, очевидно, достойных слов для ответа. Затем он зло фыркнул, выдернул руку, резко отвернулся, и пошел к дверям. Уже стоя на пороге, мастер вновь повернулся ко мне, выпалил длинную тираду, после чего выскочил из допросной, оглушительно хлопнув дверью. Переводчик задержался чуть дольше, и то лишь для того, чтоб сказать мне с едва заметной ободряющей улыбкой:
  - Господин сказал, что если он еще поговорит с вами хоть пару минут, то навсегда оглохнет и навек сдуреет от услышанных здесь бабских глупостей, а если в дальнейшем его вновь постигнет такое несчастье - вновь встретить вас, то это будет самый несчастливый день в его и без того нелегкой жизни. Он заранее сочувствует тем мужчинам, которым хоть когда-либо придется столкнуться с вами на жизненном пути. Ну, при этом господин добавил еще кое-что, о чем незамужней женщине знать не следует...
  Когда же закрылась дверь и за переводчиком, Кеир сказал, обращаясь к главе тайной службы, который за все это время не издал ни звука:
  - Ну, что-то он сегодня на удивление быстро утихомирился! Я, если честно, рассчитывал, что наш буян будет выпускать пар не менее часа! Даже прикидывал, что он сегодня сломает под горячую руку... Похоже что вы, Лия, его здорово смутили!
  - Скажите, а вы видели это ожерелье? - ни о чем другом я сейчас думать не могла. - Я его действительно так сильно повредила?
  - Не знаю, - пожал плечами Кеир, - лично я ничего страшного не заметил. Меня куда больше интересуют ответы на другие вопросы. На те, которые я вам задам. Например...
  - Да не стал бы мастер так ругаться, если бы там все было в порядке! Значит, я сделала что-то страшное с этим украшением, такое, что произнести нельзя! Он сказал - веточка справа погнута...
  - Я бы на вашем месте куда больше беспокоился не о погнутой веточке на чужом ожерелье, а о собственных делах, которые тоже далеко не блестящи.
  - Да при чем здесь мои дела!? Вы его, это ожерелье, воочию видели? Я в этом сомневаюсь! Если бы вы своими глазами видели эту красоту, то не говорили так спокойно о том, что этому совершенству можно нанести хоть какой-то изъян!
  - Я видел. Мое мнение: очень красивое и очень дорогое украшение. Но сейчас речь не о нем. Поговорим о вас...
  - Да мне не до ваших вопросов! Неужели вы сами не понимаете? Если я действительно так сильно повредила ожерелье, как сказал мастер...
  - Хватит кудахтать! - оборвал меня уже Вояр все тем же спокойным, но на этот раз властным голосом. - Если тебя интересует мое мнение, то ничего особенного там не случилось! Видел я это ожерелье, которое тебя так волнует. Второе, впрочем, тоже имел счастье увидеть. Так же, как и малую корону. И даже сам в руках держал все эти вещи. На мой взгляд, там все в порядке. Если что и погнуто, то я этого не заметил. Мастер, конечно, свою работу куда лучше меня знает, но, по моему мнению, если какое повреждение и есть, то оно очень незначительно. Там, в этом ожерелье, мастером сделаны такие интересные переплетения, что, думаю, не каждый ювелир обратит внимание на эту будто бы погнутую веточку. А уж тем более невероятно, чтоб это заметил сторонний человек. К тому же, уверен, Тайсс-Лен давно уже исправил то, что, по его мнению, было повреждено.
  - Но ведь мастер...
  - Тайсс-Лен, как правило, очень любит преувеличивать. Ну да подобное никого не удивляет. У этого мастера несколько своеобразный характер, к которому надо привыкнуть, и принимать его следует таким, каков он есть. Успокойся. Если бы там было чуть более серьезное повреждение, то ты даже представить себе не можешь, чего могла наслушаться, и сколько бы времени эти крики продолжались! Боюсь, в этом случае дело могло дойти и до рукоприкладства. Он бы не посмотрел, что перед ним женщина... Такое с ним бывало, и не раз. То, что он сейчас тебе сказал, и как при этом себя вел - это, можно сказать, ласковый и тихий задушевный разговор наедине... Так что этот вопрос закрыт, и больше мы к нему не возвращаемся.
  Я посмотрела на дознавателей. Ну и люди! Сказать "очень дорого и очень красиво" о таком невероятном сокровище! Интересно, что их может всерьез обеспокоить? Хотя, впрочем, у каждого своя работа... Ладно, спросим про другое...
  - Да, господа дознаватели, а почему у вас обоих глаза красные?
  - Что? - непритворно удивился Кеир, да и глава тайной службы вопросительно поднял бровь.
  - У вас глаза розовые, как у кроликов, - усмехнулась я. - Это мне знакомо. Про вас ничего не могу сказать точно, а у меня такое бывает от постоянного недосыпа. Что, так много работы?
  - Надо же, заметила! - хмыкнул Кеир. - А говорят, видишь плохо... Какими же им еще быть? По твоей милости мы уже который день спим всего по паре часов! Да, задала ты нам задачку со многими неизвестными... Который день по твоим следам идем! Взять бы вас уже должны были не раз... Но вам, то есть вам троим, тебе и тем двоим парням, везло. Очень везло...
  - Я вас не совсем понимаю.
  - Ну что ж, тогда насчет вашего везения я тебе кое-что поясню, - отложил в сторону бумаги Вояр. - В принципе, это против моих правил, но то, что мы сейчас расследуем, тоже несколько отличается от других дел. Скажем так: ты явилась первопричиной того, отчего у нас сегодня глаза, как ты сказала, похожие на глаза кроликов.
  - Извините, у меня это, про глаза, случайно вырвалось...
  - Конечно, кто бы сомневался... Так вот, я сейчас кое-что тебе расскажу. Но и взамен попрошу полную откровенность. Это не условие, а просьба. Просто нам надо знать всю правду, без недомолвок, чтоб сократить время на расследование, избавить тайную службу от ненужных действий... Да и нам позволит поспать лишний час. Чтоб глаза приобрели нормальный цвет. Так вот, насчет вашего везения... Начнем с пропажи драгоценностей. Нас вызвали в дом князя не сразу после того, как, скажем так, обнаружили следы твоей разрушительной деятельности в комнате герцога, а спустя несколько часов. До того времени и князь, и семья герцога Стиньеде пытались найти тебя своими силами. У князя имеются кое-какие связи... В общем, они подключили все свои возможности, оббегали все гостиницы и постоялые дворы, везде сообщали твои приметы, за помощь в поимке пообещали хорошую награду. Кстати, напрасно они вхолостую потеряли столько времени, и ничего не сообщили нам. Искать тоже надо уметь. Хотя насчет потери времени - это еще как сказать... Тебя по приметам узнал хозяин постоялого двора "Серый кот". И этот болван, вместо того, чтоб немедля сообщить в тайную стражу о твоем появлении, как это положено и как это он обязан был сделать, решил подзаработать, клюнул на обещанную награду. Можно подумать, он малые деньги имеет от своего постоялого двора! Ну, с ним уже состоялся отдельный разговор, который он запомнит надолго... Этот дурак решил действовать сам. По его указу насыпали тебе снотворного в пиво и мясо...
  - Так вот почему пиво было горькое! - вырвалось у меня. - А хозяин мог бы и не расходовать понапрасну дорогой порошок. Пиво я вообще не люблю, а уж тем более горькое, а от мяса в такую жару тошно становится!
  - Я так и подумал. В общем, оттуда ты ушла. Несколько шумновато, говоря по чести. И мальчишки, что на улице постоянно пасутся, за вами не проследили. Ты им очень много заплатила, они на радостях за конфетами побежали... Дети, что с них взять... Короче, вы ушли без следов. Вопрос: где вас теперь искать? Один из вариантов - проследить ваш путь в столицу. Ты родом из Большого Двора, а приезжие оттуда в столицу попадают обычно через Восточные ворота. Оттуда и начали поиски, тем более что ты сама сказала родне, когда именно приехала в город. Дежурившие в тот день стражники тебя хорошо запомнили, а вот спутников твоих даже не заметили. Правда, они не только тебя, но и рубашку твою описали во всех деталях. А что, неплохой отвлекающий маневр... Кстати, для сведения: там парочка стражников еще до нас искали тебя по всем постоялым дворам. Парни они холостые, а ты уж очень им глянулась. Переживали, что никак не могут отыскать девушку с необычными глазами... Ты тогда, при въезде в город, что, - ехидно усмехнулся Вояр, - ты пуговицы на своей рубашке до пояса расстегнула? Не отпирайся: вон, мужики все эти пуговицы на твоей рубашке пересчитали, и даже сказали где у тебя на груди треугольная родинка находится...
  - Чего еще можно ожидать от мужчин! - пробурчала я, поневоле наливаясь краской. Ведь та родинка находилась у... А, неважно, где. - Интересно, вы что обо мне думаете? За кого принимаете? Там вполне хватило трех-четырех расстегнутых пуговиц, чтоб сразу клюнули ваши стражнички. Они в те дни от жары, толчеи и шума настолько обалдели, что рады были отвлечься хоть ненадолго. Служивым так хотелось языками потрепать, что они напрочь забыли об окружающих. Кажется, вези кто на соседней телеге вурдалака из северных лесов, и то бы стражники внимания не обратили!
  - Пожалуй, так и есть. Людей не хватает. Да и устают они от бесконечного мелькания лиц, а тут перед их глазами появляется этакая красотка с явным желанием пофлиртовать... Ну, мужики и дали слабину... Непростительно, конечно, но в чем-то их понять можно... Так вот, всех, кого можно, мы мобилизовали на ваши поиски. Прочесали еще раз гостиницы и постоялые дома, перетрясли всех, кто жилье сдает. Облавы и обыски провели по домам, по улицам, по злачным местам. Без толку. Вам и тут повезло. Охранника, что к лекарке Элсет был приставлен, в другое место направили, оттого и получилось так, что твоих примет вовремя ему не сообщили. Что ж, подобное случается. Он о приметах подозреваемых только утром узнал, и сразу по ним тебя вспомнил. Взяли мы лекарку, но о вас она ничего не сказала. Ну, да мы и без ее помощи вас вычислили. Пошли по ее постоянным клиентам: один из возможных вариантов - она должна была вас направить к тому, кого хорошо знала, в ком была уверена. К Райсе, вашей хозяйке, мы пришли, когда только-только начался дождь. Но немного опоздали. Думаю, мы с вами разминулись всего на несколько минут. А искать ваши следы в такой ливень - пустое занятие. Оставалось надеяться или на то, что вы где-либо случайно засветитесь, либо, что наиболее вероятно, появитесь во дворце. Стражи и снаружи и внутри дворца поставили предостаточно. Жаль, что вам и тут удалось проскочить почти незаметно.
  - Почти?
  - Конечно! Неужели ты думаешь, что мне не сообщили о вашем появлении во дворце? Правда, чуть поздновато...
  - Но почему же тогда нам позволили дойти до зала?
  - А вот это уже, извини, тебя не касается... Так, вкратце я тебе рассказал, как мы вас искали. А теперь, милочка, жду полной откровенности от тебя. Давай рассказывай еще раз все по новой, причем вплоть до мельчайших подробностей. Желательно, с точными деталями: кто, что, когда и где сказал.
  - Да я вам уже почти что дважды обо всем рассказала!
  - Ничего, мы послушаем еще разок. Для нас дело привычное - слушать одну и ту же историю по нескольку раз. Начинай. Но без того унылого подвывания, от которого даже тебя клонит в сон. Если надеешься, что таким образом сумеешь усыпить наши подозрения, или что нам надоест тебя слушать, то в таком случае даже не знаю, что сказать насчет такой детской выходки. Через подобные шалости подозреваемых любой дознаватель проходит еще в самом начале своей работы.
  Вдохнув, я снова начала свой рассказ с того момента, когда увидела караван невольников в нашем поселке. Не знаю точно, сколько времени заняло мое повествование, могу лишь с уверенностью сказать, что немало. Я даже устала говорить, и рассчитывала, что после того, как я им все расскажу, меня отправят обратно, в застенок. Но, как выяснилось, я сильно ошибалась.
  - Я, кажется, просил о полной откровенности, - все тем же спокойным тоном заговорил Вояр, - но ее так и не дождался. Неужели ты всерьез считаешь, что я не могу отличить правду от лжи или умолчания? Я просто своей старой шкурой чувствую, когда меня пытаются обмануть или запутать. Допросов и дознаний за свою жизнь я провел столько, что тебе и не снилось. Да и куда тебе в умении лгать до наших придворных - ты по сравнению с некоторыми из них дитя малое и неразумное! Вот там, действительно, такие сказочники встречаются, что тебе до них дорасти надо! Настолько умело мешают правду с ложью, что не сразу распутаешь!.. Так что твои более чем неуклюжие попытки скрыть от меня истину ничего, кроме насмешки, вызвать не могут! У твоих приятелей в этом смысле голова работает куда лучше!
  - Не понимаю, что вам не нравится?
  - Начнем с того, что все вы трое о чем-то дружно молчите. Есть кое-что такое, чего я не могу понять. А если точнее, то меня интересуют некоторые мелкие подробности, на которые никто из вас троих не дает вразумительного ответа. Итак, прежде всего меня интересует, для чего ты на пути в Стольград с... э-э-э... с Даном на одном из привалов ходила в лес?
  - А вы откуда...
  - Допросили всех обозников, с которыми вы прибыли в столицу. Так что не делай большие глаза, и не надо молоть вздор насчет будто бы состоявшегося у вас пошлого свидания наедине под елкой.
  - Почему пошлого? Неужели вы читаете, что на меня уже не может обратить внимание молодой парень?
  - Надо объяснять прописные истины? Хорошо. Прежде всего, женщина никогда не станет так наглядно демонстрировать при всех свои отношения с малознакомым человеком, особенно если она не стремится выскочить за него замуж, тем более что он значительно моложе ее. А ты еще далеко не в том возрасте, и отнюдь не той внешности, когда отчаявшиеся бабы сломя голову кидаются за первым попавшимся сопляком. Если бы внезапно у тебя возникло страстное желание подышать хвойным воздухом на пару с кем-нибудь из мужчин, то пригласила бы кого другого, постарше. Если бы ты направилась в лесок с... Веном, то я бы нисколько не удивился, и не обратил особого внимания на этот факт. Этот тип, я имею в виду графа Эрмидоре, известен еще и тем, что старается не пропускать ни одного мало-мальски шевелящегося существа женского пола, плюс ко всему безмерно обаятелен, так что задурить голову деревенской девке для него ничего не стоит. Но, э-э-э... Дан... Хорошо, я назову его принц Домнион. Так вот, он считается крайне выдержанным юношей, с разумной головой на плечах, очень осторожный и разборчивый в связях. Свидание под елочкой с едва знакомой ему простолюдинкой... Не вписывается в общую картину. Одно из двух: или это не принц Домнион, а другой человек, очень похожий на него, или же у вас в пути произошло нечто, выходящее за рамки... О внезапно вспыхнувшей взаимной страсти историй придумывать не стоит. Со мной такие шутки не пройдут. Снятие нервного напряжения после освобождения из рабского каравана здесь тоже не очень обосновано - на подобное свидание куда охотнее побежал бы э-э-э... Вен, но вот как раз с ним-то ты и не бегала в лес дышать воздухом свободы.... Нет, тут должно быть нечто другое. Чего молчишь?
  - Вот у ребят о причине и спросите!
  - Спросил. Тоже мелют невесть что и вразнобой. Сейчас каждый из них безвылазно сидит в отведенной ему комнате, и ни с кем, кроме дознавателей, не встречается. Вы не договорились заранее промеж собой, что можно сказать об этой истории, не так ли? Упущение с вашей стороны. Очевидно, решили, что на такую мелочь никто не обратит особого внимания.
  А ведь действительно, об этом мы не подумали. Даже в голову никому из нас не пришло... Кто ж знал, что дознаватель такой въедливый окажется? Хотя Вен об этом предупреждал...
  - Знаешь, что еще интересно? Почему твои спутники так усиленно тебя защищают? Высокородные горой стоят за простолюдинку. Чуть ли не в ущерб себе. Это, конечно, благородно, но не совсем соответствует некоторым вещам. Благодарность за вызволение из рабского каравана? Да, несомненно, это чувство тоже присутствует. Но должно быть что-то еще, не менее значимое.
  - Послушайте, зачем вы цепляетесь к ерунде, не стоящей внимания...
  - Закатай рукава у рубашки - внезапно скомандовал Вояр.
  - Что?!
  - Видишь ли, наш придворный врач, осмотревший э-э-э... предполагаемого принца, отметил в своем отчете такую немаловажную деталь: наряду с великим множеством заживающих ран, у молодого человека наличествует на руке длинный глубокий шрам, очень грубый, также заживающий, и также полученный недавно. Кстати, тебе, наверное, будет интересно знать, что в том караване рабов, откуда, по вашим словам, и сбежали э-э-э... граф и предполагаемый принц, на следующий же день вспыхнула эпидемия серой лихорадки.
  - И что с ними со всеми стало? Я имею в виду тех, кто был в караване?
  - Человек пять умерло, остальные сидят в карантине. И побудут там не меньше месяца, а то и дольше. С больными, конечно, никто возиться не станет... Выживут - их счастье. Ну, а что касается оставшихся... С ними, как раз, все понятно. Если владелец каравана не найдется - а скорее всего, так оно и будет, иначе он будет признан виновным в том, что по его вине в нашей стране появилось тяжелое заболевание, и ему придется уплатить в казну громадный штраф, в несколько раз превышающий стоимость всего каравана - то, в таком случае, по закону нашей страны, выжившие люди получают свободу. Но это так, к сведению... Руки!
  Тянуть время и дальше было бесполезно. Да и зачем? Он и так все правильно рассчитал... Оба дознавателя нисколько не удивились, увидев на моей руке длинный заживающий шрам. Лишь Кеир удовлетворенно кивнул головой: этого, дескать, он и ожидал. Раз у Дана шрам на правой руке, то у меня он должен находиться на левой - все по правилам переклада...
  - Между прочим, это не запрещено... - попыталась хоть что-то сказать я в свое оправдание.
  - Дело не в том, запрещено это, или нет. Почему правду из тебя приходится тащить чуть ли не клещами? Неужели на этот простой вопрос сложно было ответить честно и сразу? Здесь тебя пока что никто в незаконных действиях не обвиняет, тем более что в этом случае была не твоя инициатива, а просьба спутников...
  - Никто из них меня ни о чем не просил! Просто когда выяснилось, что один из них болен, мы были уже в пути. Ну и что нам было делать? Хвататься за голову и жаловаться направо и налево? А толку? Я решила помочь ему сама, без просьб и принуждений. Дан даже не знал, зачем я его в лес веду! Для него самого многое из того, что позже произошло, оказалось неожиданным! А почему я об этом молчу? Неужели вам самим непонятно? Прежде всего, чтоб лишних вопросов не задавали, а еще... Вы что, всерьез считаете, что молодой женщине нравится показывать окружающим свою руку, изуродованную двумя шрамами? К вашему сведению, мне и самой не доставляет никакого удовольствия смотреть на эти грубые рубцы! Это вы, мужики, полученными шрамами на теле гордитесь, а для женщин это беда бедная!
  Дознаватели переглянулись. Во взгляде каждого из них читалось - ну, бабы!.. Кажется, такое простое объяснение никому из следователей не пришло в голову.
  - А первый шрам, когда получила?
  - Это было давно.
  - Вижу. Шраму лет пятнадцать? Или чуть больше?
  - Вроде того.
  - Тебе тогда сколько было от роду? Опять молчишь? Да, ты права в одном: переклад болезни с одного человека на другого разрешен, хотя особо не поощряется. Но вот только по закону переклад можно делать на человека не ранее чем по достижении ему двадцати лет, причем с его полного согласия. Переклад на ребенка категорически запрещен, причем за подобное полагается более чем серьезное наказание. Вряд ли кто бы пошел на такое нарушение закона, кроме твоих родных. Если не ошибаюсь, у красавицы княгини Айберте на руке также имеется глубокий шрам, который она уже много лет бесполезно пытается разгладить. Откуда знаю? Должность такая... Интересно, а с чего это твоя родня тебя настолько не жалела? Я бы еще понял, если б у вас была многодетная семья, а ты была бы калекой, или полной уродиной, которой решено пожертвовать ради блага той, на которую в будущем всей родней возлагаются большие надежды. Такое, к сожалению, водится... Но, на мой взгляд, внешне ты ничуть не уступаешь прекрасной княгине, да и в семье у вас детей было немного. Всего три одинаково красивые девочки, даже очень красивые, на которых любо-дорого поглядеть... Все три умные, здоровые, без каких-либо отклонений. Такими детьми обычно гордятся, надеются на то, что в будущем они принесут семье достаток, а не пускают, как никому не нужный хлам, на запретные обряды. Так почему же выбор пал на тебя? Молчишь? А вот мне эта история с перекладом не дает покоя. Ваша семья в твоем родном поселке считается одной из самых состоятельных, и заплатить за переклад, возникни в том нужда, у вас всегда была возможность. Переклад - штука опасная, и при его проведении умирают очень многие из тех, кто берет на себя чужую болезнь. Оно и понятно: переклад, как правило, делается с тяжелых заболеваний, часто смертельных, и тот, на кого делают переклад, прекрасно знает, чем он рискует. Но это взрослые люди, и они прекрасно осознают, на что идут ради денег, или же ради жизни своих родных. А в вашей семье... Концы с концами не вяжутся. В чем дело?
  - Не понимаю, о чем вы...
  - Не обижайся, но у меня создается впечатление, что родные относились к тебе как к безнадежно испорченному платью, которое уже не имеет смысла жалеть. Я прав? Что произошло?
  - Перестаньте!
  - А ты срываешься. Значит, в чем-то я прав.
  Несколько мгновений я молчала - сказать было нечего. Умен мужик, ничего не скажешь. Такой не отступится, докопается до истины... Только вот отчего-то больно от его выводов... И еще я всерьез стала опасаться: дойдет до него, как пить дать дойдет, что я - эрбат!
  - Этот переклад... Это было давно, так что не стоит ворошить прошлое. Да и не было там ничего такого, что бы могло привлечь ваше внимание. Обычная жизнь простой семьи...
  - Опять врешь. Ну да вопрос не только в том. Мне еще очень хотелось знать, где ты научилась так ловко шеи мужикам свертывать?
  - Это случайность, с тем бородатым на лестнице...
  - Слушай, я устал, и эти глупости слушать не желаю. Кто такой Клещ - в этом вопросе тебя соседи по застенку должны были просветить, и не сомневаюсь, что они это сделали, причем во всех подробностях. Лихой убийца, которого ловили и не могли поймать многие годы, и который умел убивать не хуже, чем ты вышивать. Видел твои работы. Мне понравилось. Высокое мастерство. Но с чего это вышивальщица, пусть даже и очень хорошая, оказалась куда более ловкой, чем мои стражники?
  - Я же говорю, случайность... Такие странности случаются...
  - Ох, ты никак не хочешь понимать простых вещей... Иди не желаешь понимать. Это не мелочи и не случайности. Как раз наоборот. И ответ на этот вопрос интересует всю нашу тайную стражу. Прости, но в какой-то степени это даже обидно: мы, стража, целенаправленно ловили Клеща не один год, столько сил угробили, стольких потеряли - и все без толку. У некоторых из моих людей к нему свои счеты накопились, причем немалые... И вдруг этот ловкач, многие годы умело уходивший от лучших стражников, погибает от руки какой-то простой вышивальщицы, деревенской девки! Полная несообразность! Такого просто не может быть. Все мужики в недоумении. Кстати, и я тоже. С чего это ты сумела его опознать, и умело завалить, да еще при этом и живой остаться, а? Клещ был мастак и в маскировке, и в умении таиться. А уж как внешность себе умел менять!.. В том непревзойденным мастером был! Враг отменный! Вон, умудрился даже во дворец проникнуть, и никто его ни в чем не заподозрил, а ведь там, в охране, далеко не простофили стояли. Так как же ты умудрилась его опознать? Предупреждаю сразу: на этот вопрос я намерен получить ответ в любом случае. И потом, судя по показаниям очевидцев, ты действовала более чем профессионально, без единого лишнего движения, очень умело и жестко. Оттого и с Клещом у тебя все получилось... Как мне сказали видевшие вашу схватку стражники, подобной отточенностью движений могут похвастаться очень немногие даже из личной охраны Правителя. Такое достигается лишь годами долгих и упорных тренировок...
  - Такое случается в минуту опасности...
  - Хватит! - отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи, дознаватель. - Придумай хоть что-то более умное, а то талдычишь одно и тоже, слушать надоело.
  - А вы не слушайте! - не очень умно огрызнулась я.
  - Да я такую чушь и не слушаю, пропускаю мимо ушей. Но очень хочется услышать от тебя честный ответ на заданные мной вопросы.
  - Я и отвечаю...
  - Пока что услышанному от тебя объяснению можно дать только одно определение - бред сивой кобылы.
  - Можно бы и повежливей.
  - С твоей стороны тоже можно быть почестней!
  Я пожала плечами. Что тут скажешь?
  - Что, ничего подходящего в голову в голову не лезет? Да, тут надо хорошенько подумать, что можно сказать, хоть отдаленно похожее на правду... Ладно, давай дальше. Я осмотрел тела тех убитых бандитов, что были доставлены в столицу с вашим обозом...
  - А их разве еще не похоронили? - вырвалось у меня.
  - Представь, нет! Все еще на леднике лежат. Просто сейчас идет такая маета с ожидаемым обручением и свадьбой, столько проблем с охраной приехавших гостей, столько хлопот без конца и края, что до убитых разбойников пока ни у кого руки ну никак не доходят! Вот и затянули с погребением. На мое счастье. Так вот, у двоих из семи погибших бандитов шеи тоже свернуты. Сходным образом.
  - А я здесь при чем?
  - Думаю, милочка, как раз ты и здесь свою лапочку приложила. Я прочитал отчет того офицера, что привез тела убитых в Стольград. Он тоже нашел в истории о ночной схватке между обозниками и бандитами пару мелких несообразностей. Там, правда, один недотепа-обозник считает, что это он завалил нескольких разбойников своей дубиной. Даже показал офицеру, как он это сделал. На твое счастье никто из его разинь-попутчиков не обратил внимание на то, что шеи убитых не разбиты дубиной, а свернуты... Твоих рук дело?
  - Вы о чем?
  - Теперь начинаешь дурочкой прикидываться? Очередная глупость. Еще вопрос: почему ты так свою родню не любишь? Конечно, эти слова не относится к твоей младшей сестре Дае. Эту, как мне сказали, ты всегда готова защищать. Речь о княгине Айберте. Ты же против семьи своей сестры Эйринн пошла, если можно так выразиться. Не могла не знать, какие у них могут быть неприятности после того, как ты нанесла им свой визит э-э-э... невежливости. Сейчас имя князя и княгини Айберте у всех на слуху, причем с далеко не лестными эпитетами. Что-то с родственными узами у вас в семье слабовато. Твоя тетушка, госпожа Тайанна, утверждает, что твой поступок - это лютая зависть никому не нужной старой девы к великому счастью двоюродной сестры. Ну, тут твою тетку заметно заносит: может, ты и не замужем до сей поры, но называть тебя никому не нужной я бы не стал. Так за что же такое пренебрежение? А может, твой поступок - это месть за нечто такое, о чем другим неизвестно? Или здесь вовсе другая причина? Ответь честно, почему ты согласилась пойти на такой риск: поставить помощь чужим, по сути, людям, выше интересов своей семьи?
  - Боюсь, мой ответ покажется вам слишком высокопарным. Дело в том, что... Не знаю, как выразиться правильно! В общем... Если мои спутники рассказали мне правду о том, что произошло с ними - а я им верю - то будет страшно, если сбудутся планы колдунов Нерга. Надо попытаться их остановить. И тут уже не так важно, заденут последствия моего поступка кого из членов моей семьи, или нет. Как вы выразились, здесь семейные узы ставятся во вторую очередь.
  - Что ж, весьма благородно. Но здесь, кроме высоких материй, должно присутствовать еще нечто, более значительное. И куда более простое.
  - Бывает такое, что иногда чужие люди оказываются ближе родственников по крови...
  - Значит, семейный конфликт. Знакомое дело... Спрашивать тебя, в чем именно дело, бесполезно, так? Я правильно понимаю твое молчание? Да, семейные дрязги - это такое щекотливое дело, что не знаешь, как к нему и приступить! Там сколько людей, столько и мнений. Ох, еще и в этом разбираться!..
  - Послушайте, это наши семейные проблемы и не стоит посторонним в них влезать!
  - Э, нет, дорогуша, влезать в чужие проблемы - как раз моя работа! Сегодня вернулись люди, которых я послал в Большой Двор, чтоб они собрали сведения о тебе.
  - Зачем?!
  - Чтоб знать, с кем имею дело. Так вот, то, что я узнал о тебе, никак не совпадет с тем, с чем я столкнулся. Тихая, работящая, любящая, беззаветно заботящаяся о семье, трогательно ухаживающая за больной матерью, лишний раз не выходящая за порог дома... Воплощенная в жизнь мечта подавляющего большинства мужчин, желающих иметь красивую, надежную и верную жену. Единственное, что выпадает из этой благостной картинки, так это побитый тобой муж сестры. Но, как сказали мои люди, судя по всему, он тебя сам довел до предела, вот ты и не сдержалась. На подобный факт можно было бы не обратить внимания, он не выпадает из общей схемы. Однако твое поведение по дороге в столицу и в Стольграде, да и здесь тоже... Милочка, люди за короткое время так не меняются. Притворяться годами в своем поселке ты тоже не могла. Сейчас я будто с другим человеком беседую. В чем дело, а? Тебя по дороге не подменили?
  - Интересно, как ваши люди успели за такой короткий срок съездить туда и назад? Мы добирались до столицы куда дольше.
  - Это обоз идет куда дольше, а всадники добираются много быстрей. Вообще-то я послал людей в твой поселок еще в тот же день, когда ты бесцеремонно выгребла все ценное из тайника герцога Стиньеде. Но это так, к слову... Верховые гнали туда и назад. Должен сказать, что в целом отзывы о тебе в поселке были самые благожелательные. За небольшими исключениями. И тем не менее... Видишь ли, я тебя не понимаю. А если я не понимаю человека, то считаю его потенциально опасным.
  - А ваши люди ничего не сказали про сестрицу? Что они ей там наговорили про меня? Я представляю, как она, бедная, расстроилась, узнав, что вы собираете сведения обо мне!
  - Да ничего с твоей дорогой сестрицей не произошло! И с чего ты взяла, что она будет расстраиваться, услышав, что у тебя появились какие-то беды? Поговорили мои люди и с твоей сестрой, и с ее мужем. Меньше всего ей сейчас есть дело до твоих забот! Ругает она тебя, почем зря, да вокруг своего побитого мужа скачет. Тоже, говорят, внешностью парень удался на славу. С мозгами и воспитанием, правда, дела у него куда хуже обстоят. Мои люди сказали: твоя сестра - настоящая красавица. Посмотришь на нее - душа радуется, да вот вцепилась в этого самовлюбленного козла, и больше никого вокруг не замечает. Ну, такое недоразумение иногда случается. Особенно с женщинами. Тебя она видеть не хочет, слышать ничего о тебе не желает, а заодно и поносит тебя на чем свет стоит: нос ее милому ты все же свернула набок, красоту его редкую попортила. Вот этого она тебе простить никак не может. Ведуньи сейчас в поселке нет, нанесенный ущерб на лице муженька поправить некому. А что касается тебя... В поселке мои люди сказали, что будто бы тот обоз, на котором ты в столицу добиралась, по дороге на банду разбойников напоролся. Теперь, дескать, стражники разбираются, кто есть кто из тех, что в обозе после нападения выжить умудрился. В принципе, они сказали правду, так что в поселке о тебе говорят сочувственно - не везет, мол, девке ни в чем!.. Но ты речь в сторону не уводи. Отвечай на мой вопрос: каким образом ты сумела расправиться с Клещом?
  - Мне нечего вам ответить! Люди разные бывают, и мало ли что с ними происходит! И вообще: вы со мной говорите так, будто не рады смерти Клеща!
  - Как раз наоборот! Мало того, что ты, очевидно, спасла множество людей от смерти, так еще и избавила меня от немалой головной боли. Этот Клещ давно был для нашей службы, как торчащий в сапоге гвоздь... Так вот, поделись - как это у тебя получилось? Извини, профессиональный интерес.
  - Не знаю. Случайность.
  - Ну-ну... Так, значит, правду говорить ты мне по-прежнему не хочешь? Я правильно понял твой ответ? И еще раз спрашивать тебя о том, как ты Клеща опознала, бесполезно? Так?
  - Я и сама не могу сказать, как это случилось...
  Вояр встал из-за стола и прошелся по комнате. Я невольно отметила про себя, что двигался этот невзрачный человек тихо, неслышно. Пройдя несколько раз из угла в угол, он снова сел за стол, и все так же равнодушно посмотрел на меня.
  - Знаешь, милочка, не буду скрывать: мне запретили применять по отношению к себе любые жесткие меры воздействия. Как раз наоборот: при допросах велено с тебя, красавица, чуть ли не пылинки сдувать. Так что инквизиторы исключены... Что ж, иногда дознание ведется и в таких условиях. Но я и без этого могу тебя разговорить. Не сочти за похвальбу, но это не составит ни малейшего труда. Способов для того имеется великое множество. Просто ты еще не знаешь, что такое настоящий допрос, пусть даже без жестких мер воздействия. Бывает, и инквизиторы не нужны - поднажмешь, где надо, и так люди говорить начинают, своей волей, без физической боли. Достаточно и душевной. Например, привезли бы мы сюда твою сестру, слегка надавили на нее, и запела б ты у меня без остановки. И при этом трепала бы языком с такой скоростью, что писец едва успевал записывать твои словоизлияния... Вот только сестры твоей у меня под руками нет, не давал я указания доставить ее в столицу, а снова посылать людей, чтоб привезли девушку сюда, некогда. Увы, но на это у меня просто-напросто нет времени. Правитель дал очень сжатые сроки. Но будь у меня время и возможность, то ты, милочка, мне бы все рассказала уже сегодня до конца дня, не сомневайся. Время, время - мне его всегда не хватает!.. И говорить мне с тобой больше некогда. Так что придется использовать другие методы, также действенные, но куда более неприятные, чтоб узнать то, что я твердо намерен выяснить еще сегодня. А единственное, что мне требуется - это чтоб ты правдиво и без недомолвок ответила на мои вопросы. Притом мне бы очень хотелось, чтоб ты сделала это добровольно. Прежде всего, это важно для тебя. Давай я попробую задать тебе еще раз все те же вопросы, и в этот раз ожидаю искренних ответов. Пойми - я тебе не враг. Во всяком случае, пока. Я обещаю, что не буду использовать тебе во вред то, что ты мне расскажешь. Итак, прежде всего, ответь, как ты сумела опознать Клеща и свернуть ему шею?
  - Я уже сказала - это была случайность. Почему вы не хотите мне поверить?
  - Почему? То, что ты пытаешься мне внушить - полная ерунда, не стоящая ни внимания, ни того, чтоб к ней прислушивались. Я плохо верю в случайности. А уж тем более, в такие. И мелочей у меня нет. Ты не представляешь, как они, эти мелочи, иногда бывают важны. А твои отговорки просто смешны, даже не можешь придумать толкового объяснения своим поступкам. Ну, так что, будешь говорить?
  - Мне нечего добавить. И я уже все сказала.
  - Хорошо, тогда я пойду тебе навстречу. Облегчу, так сказать, возможность признания. Тебе ни о чем не говорит тот факт, что рана на руке принца еще только заживает, а на твоей руке она уже покрылась молодой кожей... Такое впечатление, что вы получили раны в разное время. Странно, не правда ли? Слишком быстрое восстановление для обычного человека... Не случилось ли с тобой в прошлом чего-то такого, о чем ты боишься говорить, а? Я имею в виду нечто из запретных обрядов... Не буду скрывать: я всерьез подозреваю, что над тобой в свое время был произведен некий запретный ритуал... Что скажешь?
  - Ничего, - а у самой сердце екнуло. Ничего не скажешь, в верном направлении у мужика голова работает. - Ну, а то, что у меня раны быстро заживают, так в том нет ничего необычного. Все люди разные...
  В допросной на несколько долгих секунд повисло молчание. Дознаватели переглянулись между собой, и Кеир чуть заметно развел руками - ничего, мол, здесь не поделаешь. Уперлась баба, не желает говорить.
  - Ладно, - устало откинулся Вояр на спинку стула. - Твое дело. Ты мне ничего не сказала, и не пояснила... Ровным счетом ничего. Значит, дальнейший разговор не имеет смысла. Побережем мое время. И ты считаешь, что я оставлю неразгаданной эту загадку? Это даже не глупость, а полная наивность. Больше уговаривать тебя я не стану. Не захотела ты нам жизнь облегчить. Жаль. Но я и так узнаю все, что ты скрываешь, самое позднее, за пару дней, но в таком случае вся ответственность за последствия ляжет на твои плечи.
  Когда меня уходили, Вояр еще раз окликнул меня.
  - Даю последнюю возможность сказать правду.
  И тут снова душа предка во мне голос подала. Дескать, можно ему все сказать, и нужно. Расскажи ему все о себе, этому человеку можно и нужно доверять... Ага, объявился не ко времени, пращур дорогой! Где ж ты раньше был? И, можно подумать, ты не знаешь, что есть вещи, о которых стоит промолчать! Пусть Вояр и глава тайной стражи, и власть у него в руках имеется немалая, но если выяснится, что я - эрбат, да еще и с подсаженной мне душой давно умершего человека, то скрывать подобное открытие не станет даже он. Слишком непредсказуемыми могут быть последствия. Предок умолк, бросив напоследок: " Напрасно...".
  - Я уже все сказала, и больше мне добавить нечего.
  - Что ж, тогда в дальнейшем не обижайся ни на что. Ты сама подтолкнула меня к иным действиям, куда более суровым и неприятным, и теперь уже я буду поступать так, как сочту нужным...
  Пока меня вели назад, в застенок, я снова и снова перебирала в голове наш разговор. Да, лихо он со мной разобрался! А по его внешности и не скажешь, что этот человек выделяется из толпы. Обычный, невзрачный, ничем не примечательный человек. Рядом с тобой пойдет - не заметишь и не запомнишь! Честно говоря, очень неприятны его последние слова, а такие, как этот Вояр, словами зря не бросаются. Можно не сомневаться: он догадывается, какой обряд был поведен надо мной, и кто я на самом деле... Что там еще о нем ребята говорили? Нечто вроде того, что особой щепетильностью начальник тайной стражи не отличается... Невесело. Что же такое он задумал?
  Я до того была погружена в свои мысли, что, оказавшись в застенке, не сразу поняла, что меня отвели в другой закуток. Ничего не понимаю: здесь в соседних закутках сидят не женщины, а мужчины... Отчего мне выделили камеру на мужской половине? Что за непорядок?! Ничего не понимаю...
  Не сразу поняла, отчего у меня возникло ощущение чужого, тяжелого взгляда. Будто холодок пробежал по коже... Что-то знакомое. Не так давно уже ощущала нечто подобное, только не могу вспомнить, когда именно... Повернувшись, почувствовала, как мое сердце предательски ухнуло невесть куда. Ой, а этот откуда здесь взялся?! Из того закутка, что расположен как раз напротив меня, через неширокий проход, по которому ходили стражники, на меня смотрел Кисс, тот самый хозяин невольничьего каравана, откуда мы с Маридой умудрились увести двоих ребят...
  - Ну, здравствуй, змеиная царица, - недобро обронил он, по-прежнему не сводя с меня тяжелого взгляда своих до странности светлых глаз. - Наконец-то мы с тобой свиделись, красотка синеглазая...
  
  
  Глава 13
  
  Я сидела, прижавшись спиной к стене, и уткнув лицо в колени. Все, больше таиться не имеет смысла... Я сама себя выдала. Вон, даже заключенные в соседних камерах недовольно гудят, требуют убрать от них эрбата, или же им на расправу отдать, чтоб покончить с этим мерзким исчадием раз и навсегда... Враждебные, ненавидящие взгляды еще недавно благожелательно настроенных по отношению ко мне людей... Ох, Вояр, ты можешь говорить, что хочешь, а это твоих рук дело! Ты, дрянь такая, конечно, давал какие-то намеки, что некоторые ответы на свои вопросы можешь получить уже сегодня, но мне даже в голову придти не могло, что ты можешь пойти на такое... Вот дерьмо!
   Да, мне с самого начала следовало быть более внимательной и осторожной. Должна была понять, что появление Кисса рядом с моим закутком - это всего лишь первая ласточка из немалой стаи ожидающих меня неприятностей. Почему это меня не насторожило? Так нет же, вместо того, чтоб осознать простую вещь: этот тип для того и переведен сюда, чтоб постоянно злить меня и напоминать о возможных проблемах, которых я от него могу дождаться в избытке!, - так нет, я умудрилась при виде его растеряться, и заговорила с ним так, будто мы расстались в поселке чуть ли не лучшими друзьями.
   - Кисс?! - ахнула я, увидев его. - Ты? Вот уж кого не ждала, не гадала увидеть! Ты-то, как здесь оказался?
   - Тебя искал, цыпа - чуть дрожащим от бешенства голосом прошипел тот. - И, с благословения Темных Небес, отыскал. Правда, добраться до тебя пока не могу. Ну, да это дело поправимое!
   - Я тебя серьезно спрашиваю!
   - Да я тебе серьезно и отвечаю. Серьезней некуда. Очень мне захотелось встретиться с той красоткой, из-за которой у меня все полетело к... В общем, всю дорогу до Стольграда меня грела одна мечта - с тобой свидеться, и поговорить по душам. Как я жаждал нашей встречи, милая!
   А вот мне с тобой, дружок, встречаться совсем не хочется! Да и судя по твоему голосу, дорогуша, если сейчас между нами не окажется решеток, то ничего хорошего от встречи наедине меня не ждет. Хотя лицо у него довольно спокойное, насколько это возможно в застенке, но прутья решетки сжимает так, что костяшки пальцев побелели. Не знаю отчего, но в присутствии этого мужчины я чувствую себя.... ну, неуютно, что - ли. Не хочу его видеть, а может, просто побаиваюсь в глубине души. Хотя я и знаю, что отобьюсь от него, если нам придется схватиться, но, тем не менее, не хотелось бы мне связываться с этим типом. Ну не нравишься ты мне, мужик, совсем не нравишься! А твой наглый взгляд меня вообще выбивает из колеи и злит настолько, что очень хочется нагрубить ему первой!
   - Хорошо, если тебе от этого будет легче, тогда, считай, что ты меня напугал! Но пока расскажи, как тебя-то поймали?
   - Меня, цыпа, даже не ловили - криво усмехнулся Кисс. - Стыдно признаться, но меня взяли прямо у городских ворот. Попался, как сопливый, неопытный мальчишка. Попросили с коня сойти - дорожные сумки, мол, проверить надо. А дальше все пошло по давно накатанной колее... Я после дороги расслабился, злой был и уставший, контроль над собой и окружающими потерял, вот и лопухнулся, как... Самое смешное и нелепое в том, что эти фокусы, при помощи которых меня взяли, предназначены для зеленых фраеров, а я на них попался, как последний лох! Даже не знаю, как правильней себя назвать за подобный кретинизм! Все мозги, как видно, по дороге растряс! Таким разиней я не был с детства! После встречи с тобой, цыпа, у меня все идет наперекосяк... Похоже, удачу ты у меня умыкнула. Так что со вчерашнего дня я отдыхаю на государственных харчах. Ну, и как я уже говорил, все это время мечтаю о встрече с тобой!
   - А я думала, тебя сегодня схватили...
   - Нет, цыпа, вчера.
   - И где же ты был эти сутки?
   - В другом месте прохлаждался, куда темней и хуже этого - в подземном застенке. Тут, к твоему сведению, имеется немало очень неприятных тайных уголков, в которые лучше не попадать. В одном из таких милых мест я с дознавателем долго беседовал. Он, кстати, цыпа, тобой очень интересовался. Там же, в подземном застенке, мне и посидеть довелось. А сегодня вдруг, ни с того, ни с сего, перевели меня сюда, по соседству с тобой, радость ты моя ненаглядная. Так что, считай, мы с тобой свиделись, как я того и ожидал. Правда, несколько не так, как бы мне того хотелось, моя милая змеиная царица.
   - Как ты меня назвал?
   - Змеиная царица. Правда, запамятовал, как ее по-настоящему зовут. Может, ты напомнишь? Похоже, вы с ней в родстве состоите...
   - Ну, Кисс, ты даешь! - заржали из соседних закутков. - Красотку этак обозвать! Хотя и верно - все бабы змеи! И все, как одна, ядовитые!
   - Она меня прекрасно поняла. Ведь так, цыпа?
   - Отстань! И хватит молоть чушь!
   - Да, хорошо ты тогда меня кинула! И я, как пацан, купился! А уж такой чистый и невинный взгляд у тебя был тогда, на вашем деревенском постоялом дворе, горел таким праведным гневом и любовью к сирым и обездоленным, что я ему сдуру поверил, размяк... Артистка ты у нас отменная, сумел оценить достоверность игры на собственной шкуре... Что ж, век живи, век учись...
   - Ты его проживи вначале, этот век!
   - Проживу, сколько отмеряно. Но вот ты, как только я до тебя доберусь... В общем, когда мы встретимся без этих решеток, или просто окажемся рядом... Цыпа, я сверну тебе башку. Это не угроза, просто я предупреждаю тебя, чтоб и ты начала отмерять положенный тебе срок жизни на этом свете.
   - Давай, Кисс, пугай красотку! Может, в дальнейшем посговорчивей будет - засмеялись уже с другой стороны.
   Негромко переругиваться на потеху соседей нам пришлось недолго. Пришли стражники, загремели ключами, и увели в другие клетушки заключенных из закутков справа и слева от моей камеры. С чего это меня оставляют одну, без людей по соседству? От неприятных предчувствий сжало сердце. Поневоле вспомнились слова Вояра о том, что правду обо мне он может узнать и иным способом... Вон, и Кисс замолчал, с интересом наблюдает за дальнейшим развитием событий...
   Долго ждать не пришлось. Гомон, ругань стражников, звон оружия... По коридору вели заключенного, высокого, крепкого, совсем молодого мужчину, причем оружие у стражников, окруживших этого мужчину, было наготове. Чувствовалось: ворохнись парень, или сделай хоть шаг в сторону - враз зарубят, без раздумий и колебаний. Да и поглядывали тюремщики на этого человека мало того, что зло, так еще и с плохо скрываемой ненавистью. Чем это он перед ними так провинился? Что, этот мужчина тоже кто-то вроде Клеща? Иначе с чего бы стражникам на него так зло глядеть? Мужчину втолкнули в закуток справа от меня, и быстро заперли за ним дверь.
   Но, вместо того, чтобы уйти, стражники остались возле камеры с запертым в ней человеком. Подошло еще несколько тюремщиков... И у всех теперь, после того, как за парнем закрылась дверь в камеру, оказались донельзя довольные лица. Судя по их донельзя пакостным усмешкам, парню в соседской клетушке сейчас придется несладко...
   К несчастью, я оказалась права. Вначале стражники просто дразнили человека, будто сами подзадоривали себя на дальнейшие неправедные действия... Бедный парень, как мне кажется, не понимал ничего из того, что ему с насмешками и оскорблениями бросали тюремщики. Пытался им что-то сказать на чужом языке. Так он не из нашей страны...
   А потом началось нечто такое, отчего во мне стала подниматься безотчетная волна ненависти. Длинными пиками и копьями тюремщики стали тыкать в парня, пытаясь если не убить его, то причинить нешуточную боль. Самое страшное в том, что запертого в клетку человека они ударяли не тупыми концами копий, а острыми наконечниками. Это у них что, развлечение? Игра такая? Если так, то придумана она лишь для полных идиотов! Не похоже, что стражники из их числа...Скорее всего то, что я сейчас вижу - это обычное издевательство над тем, кто не может ответить тюремщикам так, как они того заслуживают. Совсем как тот теткин домоправитель... Но почему они так накинулись на этого заключенного? Стражники будто мстили парню за тот страх, который только что испытывали перед ним. Мужчина растерянно прижался к стене, в тщетной попытке спрятаться от своих мучителей. Правда, напрасно... На стражников напал азарт, они как бы соревновались между собой в том, кто точнее попадет в пленника, кто причинит ему больше боли, кто нанесет глубже рану... И это у них успешно получалось. На одежде парня стали появляться расползающиеся пятна крови, что только подстегнуло стражников к дальнейшим атакам.
   - Ну, что? - довольно ухмыльнулся один из мучителей. - Не нравится? Ничего, скулить меньше будешь, на воздух проситься.
   - Что вы делаете? - не выдержала я. - Заняться больше нечем?
   - А ты бы, девка, не орала понапрасну - хищно осклабился один из тюремщиков. - И отойди от решетки подальше, а не то схватит тебя такой за руки - выдерет их запросто!
   - Да вы же его убьете, мерзавцы!
   - Нашла, кого жалеть! Это ж эрбат!
   - Что? - растерянно спросила я.
   - Что слышала! Иначе, думаешь, с чего это мы с ним так себя ведем? Неделю уж здесь сидит, придурок иноземный, с тех пор, как его поймали. Надоел до того, что видеть эту рожу не хочется! Не может он, видишь ли, тут сидеть, на волю просится...
   У меня в памяти мгновенно всплыл вечер в домике Райсы, голос Даян " ...приходила тетушка Кей. Сказала, что в городе поймали эрбата. Уже второго на этой неделе...". Значит, речь шла и этом мужчине. Здоровый, крепкий парень... Немногим старше двадцати лет... Судя по рукам, по коже на лице, по крепким мускулам, выделяющимся под легкой рубашкой - кузнец. Смуглый, темные волосы, немного коротковатые ноги, чуть раскосые глаза... Похоже, он уроженец той же южной страны, откуда родом и великий мастер Тасс - Лен...
   - Перестаньте! - чуть ли в голос закричала я. - Вы же его убьете!
   - А ему и так подыхать...
   - Он же человек! Такой же, как все мы!
   - Он - эрбат Ты что, ни разу не видела, что они выделывают, когда не в себе бывают? Ну, сейчас поглядишь! Да отойди же ты, наконец, от решетки! Он тебя прибьет, если дотянется, а нам потом ответ перед начальством держать!
   - Остановитесь! Вы сами с ума посходили! - закричала я, но меня не слушали. Судя по всему, тюремщиков охватило нечто, похожее на чувство опьянения кровью у охотников, забивающих пойманную ими дичь. Стражники чуть ли не на спор пытались дотянуться своими острыми пиками до прижавшегося к стене заключенного, а уворачиваться от раздирающего тело и больно жалящего наконечника у парня не всегда получалось. Да и кололи они бедного не в шутку, а всерьез. Казалось, я наяву вижу один из своих ночных кошмаров. На моих глазах острый конец копья пробивал, светлую одежду пленника, погружался в живое тело... Выходящий из раны блестящий металл, и яркая кровь, иногда просто окрашивающая эту рану, а иногда выходящая из нее крохотными толчками... Крики боли заключенного и гоготанье стражников... Одежда пленника краснела все больше и больше... Когда же кончится это издевательство?! Пресветлые Небеса, или же все те великие боги, в которых верят на родине этого несчастного парня! Молю: сделайте так, чтоб его мучения прекратились!
   И вдруг... Это случилось как-то сразу. Парень внезапно остановился, перестал метаться по крохотному огороженному пространству, по его телу пробежала мгновенная дрожь... А еще через секунду он обвел нас глазами, и от этого взгляда меня пробил ужас. На секунду замолчали даже стражники. Казалось, в один миг парень в клетке будто немного изменился внешне, с его лица исчезли испуг и растерянность. На их место пришли ярость и ненависть, и еще непонятная сила, ощущаемая даже на расстоянии. Такое чувство, что рядом с тобой внезапно появился смертельно опасный зверь, к которому опасно даже приближение. Теперь перед нами стоял сильный, уверенный в себе человек, презирающий всех, кто стоял по ту сторону прутьев. Но глаза... В них было страшно смотреть. При одном взгляде на них меня ощутимо стала бить дрожь... Черная радужка заполнила весь глаз, не оставив даже полоски белка. Казалось, на смуглом лице молодого лица зияют два бездонных провала, из которых ощутимо веет ужасом и смертью. Еще мгновение оглушающей тишины... И вдруг, издавая утробное рычание, парень метнулся к стражникам. Те, хотя и стояли по ту сторону решетки, шарахнулись в сторону... Да, будь толстые прутья решетки не так хорошо вмурованы в камень, стражникам пришлось бы плохо. Даже очень плохо. И неудивительно, если учесть, что мужчине несколькими рывками удалось немного раздвинуть прутья решетки...
   Очевидно, поняв, что прутья решетки ему не выломать, парень стал трясти запертую дверь. От сильных ударов запертая дверь в камеру несчастного заходила ходуном. Он тряс ее так, что, казалось, готов выдрать намертво впаянные в камень прутья... Это не было безумием в прямом смысле этого слова. Происходящее куда больше напоминало ярость дикого зверя, обманом загнанного в клетку, и всеми силами рвущегося на свободу. Но кроме желания вырваться на волю здесь присутствовало и нечто иное, куда более страшное - жажда убивать тех, кто стоит на его пути. Причем не просто убивать, а рвать, калечить... И все это смешивалось с ненавистью, всепоглощающей, бешенной, хлещущей, как бурный горный поток... Так вот как все это происходит, так начинается безумие эрбата...
   Перед моими глазами все поплыло, меня ощутимо заколотило. "Держись, иначе пропадешь вместе с ним...". Да знаю я это! Знаю, но не могу сдержаться... А пленник метался по клетке, как загнанный зверь в клетке. Причем, как страшный и опасный зверь, от которого следует держаться как можно дальше. Схватив тяжеленную деревянную лежанку, он легко швырнул ее об стену, отчего она разлетелась на отдельные доски. И все эти рассыпавшиеся доски он измочалил за несколько минут, с невероятной силой и страшным грохотом разбивая их как об стену, так и о решетки своей клетушки. Острые щепки разлетались во все стороны, дрожали прутья решетки...Смотреть на это было и страшно, и притягательно. Прямо перед нашими глазами билась и страдала невероятная сила, пробудившаяся в обычном человеке, и рвущаяся наружу...
   И тут, отшвырнув в сторону расхвостанный обломок доски, которым он только что бил об стену, человек невероятным прыжком с места вновь оказался подле запертой двери в его камеру. Вцепившись в нее, парень снова стал трясти ее с такой дикой мощью, что через несколько бесконечно долгих мгновений произошло невероятное: со звоном лопнула одна из железных петель, на которых и держалась дверь. С десяток тюремщиков, столпившиеся у решетки на небольшом расстоянии ( чтоб оттуда до них нельзя было дотянуться, и до того наблюдавшие за происходящим со смесью восторга и ужаса), от увиденного струхнули всерьез. Ведь если случится невероятное, и заключенный выломает дверь и вырвется наружу, то последствия предугадать несложно: эрбат разорвет любого, что окажется на его пути...
   Я видела, как в израненное тело человека с лихорадочной скоростью стали впиваться мечи, клинки, пики... Втыкаются, выдергиваются, и снова впиваются в окровавленную плоть... Не знаю, осталось ли у бедняги на теле хотя бы одно не израненное место... Испуг подстегнул силы стражников и увеличил их злость. Теперь они стремились не просто ранить человека, а убить его, не допустить того, чтоб он вырвался наружу... Но заключенный, казалось, не замечал ничего, яростно продолжая выламывать дверь... Лопнула еще одна петля, и висящая на последней петле дверь заходила ходуном от мощных рывков парня. Еще немного усилий с его стороны - и стражникам надо бежать отсюда со всех ног, и счастлив будет тот, кто сумеет унести ноги от смертельно разъяренного ими же человека...
   Не знаю, кто из стражников успел сбегать и принести сюда это страшное оружие... Хотя вполне может оказаться и так, что они его заранее доставили сюда и держали неподалеку. На всякий случай... Просто я вдруг увидела, как в окровавленного парня вонзается огромное копье, или как там оно называется... Хотя нет, неверно... Назвать копьем этот ужас было никак нельзя. Заточенный чуть ли не до состояния бритвы огромный стальной наконечник более чем в локоть длиной на тяжеленном толстом древке... Да и швырнули его с немалой силой - страх и у тюремщиков сил добавил! На моих глазах острый конец наконечника вышел у парня из спины... Да таким оружием дикого быка с первого раза можно завалить, не то что человека! А заключенный только вздрогнул, отступил на пару шагов назад, взялся обеими руками за толстое древко, и (я просто не могла поверить своим глазам!), сломал его у основания стального наконечника... Отшвырнув обломанный кусок дерева в сторону, он снова шагнул к решетке, и невероятно сильным рывком выдрал дверь...
   Трудно сказать, что было бы дальше, но парень вдруг замер на месте. Оглушительно загремела выпавшая из его рук железная дверь... Несколько неверных шагов в сторону, и он вцепился окровавленными пальцами в решетку, разделяющую наши с ним камеры. Еще пара шагов на подгибающихся ногах, и его слабеющие пальцы вцепились в мои руки, которыми я держалась за железные прутья решетки. Его лицо оказалось напротив моего лица, и несколько секунд мы смотрели друг на друга. Глаза парня снова стали обычными глазами человека, только вот в них плескалось целое море обиды, непонимания, всепрощения... Приступ прошел, и он стал приходить в себя. Мало того, что приступ вымотал из парня все силы, так вдобавок на беднягу начала наваливаться страшная боль от нанесенных ему жутких ран. Невероятно, но он даже попытался мне улыбнуться... "Лайсле..." - прошептали его израненные губы, и он медленно стал оседать на пол, не отпуская слабеющих рук от решеток камеры.
   Когда тело парня упало на пол, он был уже мертв. Встав на колени подле него я увидела, как из его темных глаз ушла последняя искорка жизни, как он замер на полу камеры изломанной, нелепой, окровавленной куклой... Возбужденно шумели стражники, кричали заключенные... Какие они все стали храбрые!.. Еще совсем недавно от страха орали! Можно подумать, одержали победу в честном бою...Ненавижу! Меня от захлестывающего бешенства и злости трясло так, что чувствовалось: еще чуть-чуть, и я сорвусь и поведу себя точно так же, как только что погибший парень...
   - Что он сказал мне перед смертью? - спросила я у предка. - Отвечай, или об этом я спрошу у стражников!
   Тот помолчал, затем с неохотой произнес:
   - Во время приступов эрбаты чувствуют таких же, как они сами, и никогда не причинят друг другу вреда... Он назвал тебя лайсле - сестренка...
   Все завертелось перед моими глазами, стало меняться, проваливаться в черную дыру страшного чужого мира... Я резко поднялась с грязного пола... Отчетливо услышала, как один из стражников испуганно кричит, указывая на меня...
   Когда же я пришла в себя, то поняла, что без сил лежу на полу в своем закутке. Все вокруг было усыпано щепками и обломками древесины - это все, что осталось от моей лежанки. Кое - где виднелись крохотные осколки разбитой чуть ли не в пыль керамической обеденной миски. Дверь в мою камеру тоже была немного погнута - видимо, и я пыталась выломать ее... Что ж, погибший парень в этом преуспел куда больше. Его камера, кстати, была уже пуста: кровью был залит весь пол, а вот тела уже не было...Унесли... С трудом скосив глаза на пол в своем закутке, я с вялым удивлением отметила, что на нем нет ни капли крови. Тело у меня было как налитое свинцом, я не могла шевельнуть даже пальцем, но ни одной раны на нем, кажется, не было. Саднящие, ободранные пальцы в расчет брать не стоило... Ничего не понимаю... Интересно, за что мне стражниками дана такая милость - жизнь? Парнишку - соседа никто не жалел...
   За прутьями решетки слышались злые голоса стражников. Однако чей-то властный голос в корне пресекал их любые попытки проявления недовольства. А ведь я уже раньше слышала этот голос... Заскрипела открываемая дверь... Кеир, помощник главы тайной стражи. А, так вот чей это был голос... Кстати, как здесь оказался Кеир? Или... Неужели он все это время находился где - то неподалеку, и смерть соседа была им заранее подготовлена? Похоже на то... Тогда почему они так страшно поступили с этим молодым парнем? Зачем? С какой целью? Если только для того, чтоб прояснить свои подозрения - эрбат я, или нет... Ну, для уточнения этого вопроса достаточно было еще там, в допросной, посмотреть мои виски, а не устраивать бойню на глазах десятков людей! Неужели все это преследовало только одну цель: посмотреть на то, как я поведу себя при виде погибающего эрбата? Нет, этого не может быть! Люди не так жестоки! Или им нужен был громкий скандал? Для чего? Какие-то дворцовые интриги? Не понимаю... Мне постоянно вспоминались слова Вояра о том, что вся ответственность за мое молчание ляжет на мою - же совесть...
   Между тем Кеир, ступая по усыпанному щепками полу, подошел ко мне, присел, и сильными пальцами повернул мою голову набок. Взъерошил мои короткие волосы... Если бы могла, то я бы застонала... Там же шестиугольный шрам, несмываемое клеймо эрбата... Кеир тем временем повернул мою голову в другую сторону, и снова провел пальцами по волосам... Сейчас он не улыбался своей доброй улыбкой. Это, скорее, взгляд человека, получившего ответ на вопрос, который ему был известен и без подтверждения. Встал, не оглядываясь вышел из камеры... Я услышала, как в замке снова поворачивается ключ.
   Снова раздался властный голос Кеира, отдававший какие-то распоряжения. Глухое недовольное ворчание уходящих стражников... Так, судя по всему меня, кажется, никто сию секунду убивать не собирается. Ну, спасибо и на этом... Снова Кеир с кем-то заговорил, куда спокойней и дружелюбней. Похоже, ему отвечает Кисс... Да ну вас всех!
   Не знаю, сколько прошло времени до того, когда ко мне стал возвращаться силы, и я сумела доползти до стены, и, опираясь на нее, сесть там. До меня доносились голоса заключенных, которые требовали вышвырнуть отсюда эрбата... Да, бывшее еще совсем недавно благожелательное отношение окружающих ко мне растаяло, будто дым... Стражники лениво отбрехивались: мол, как только прикажет начальство, так они тянуть не будут, живо очистят камеру - им тоже эрбата в камере держать не с руки...
   Люди в закутках угомонились не скоро. Еще бы - такая новость! Есть о чем поговорить, что пообсуждать... Не каждый день такое увидишь и услышишь! Тишина в застенке установилась лишь глубокой ночью, не раньше. Я по-прежнему сидела, уткнувшись лицом в колени. Мне было даже страшно представить о том, что я вытворяла, пока была в беспамятстве! А про то, как я при этом выглядела... О нет, хотя бы об этом думать не стоит, а не то мне станет еще хуже, хотя хуже, кажется, уже некуда!
   Может, прав был Дан, когда просил меня не ходить вместе с ними во дворец? Не знаю... Все одно прятаться от тайной стражи мне было негде, а без моих слов рассказ ребят о произошедшем с ними по дороге в Стольград был бы неполным. Ладно, не стоит отчаиваться, посмотрим, что будет дальше... А вот мальчишку - соседа, того, что убили прямо на моих глазах - вот его жалко до слез... Ведь есть у него где-то родные, близкие, кто-то же его любил, заботился о нем...
   О чем я думаю? - с внезапной злостью подумалось мне - какие у него могут быть родные, какая любовь?! Сделать из крепкого, здорового парня раба своей семьи, существо, которому, даже несмотря на его отменное здоровье и доброе отношение ко всем, живущим на этом свете, в лучшем случае отмерено не более тридцати лет безрадостной жизни? Скоты! Как можно так поступить со своими близкими, родными людьми?! Кровная родня называется... А если бы с ними кто поступил так же, как они с этим несчастным парнем? Они что, ни во что не ставят человеческую жизнь? Или в той далекой стране, откуда был родом этот парнишка, превращать своих детей в баттов считается в порядке вещей? Эх, видели бы они, эти родственники, с чьего желания он стал таким, видели бы они, как страшно погибают те, кто по их воле становятся эрбатами! Наверняка, кое - кто бы призадумался, стоит ли губить своего ребенка...
   Впрочем, стоит признать, что здесь я неправа. На родине этого парня подобные сцены убийства эрбатов наверняка видели сотни раз, и все равно это вряд ли останавливает людей в стремлении облегчить себе жизнь за счет других, пусть даже родных. Привыкли за века использовать семейных рабов, и, очевидно, это считается у них естественным и правильным. Безотказные и бесплатные рабочие руки ценятся куда выше возможных страданий человека в будущем... Каждый надеется, что превращенный в батта таким навсегда и останется, что минует их чаша сия: увидеть, как на твоих глазах спокойный и безответный человек превращается в эрбата, теряя при этом разум, превращаясь в дикого зверя...
   Мои родные - тому наглядный пример. Ни одной из двух эгоисток - ни бабке, ни тетке, даже в голову не пришло, что когда-то в будущем я могу стать эрбатом! Надеялись на вечно тихую, исполнительную, молчаливую домашнюю рабыню, навек избавившую их от многих хлопот. У одной в голове была вроде бы благородная цель - обеспечить заботу о больной дочери на всю оставшуюся той жизнь, а другой даже в мыслях не нужны были немалые заботы о семье сестры - там ведь только старые, малые да больные; проку от них нет никакого, но жить спокойно не дадут, свяжут по рукам и ногам... А в общем, говоря проще - ни одной из них не хотелось менять свою привычную, налаженную жизнь. Вот и нашли наилучший выход из положения, родственнички любимые - взвалить работу по уходу за больными и ответственность за их будущее на кого-то другого, пусть даже этот кто-то ребенок, родной по крови! Ведь даже в одной комнате с больной матушкой для постоянного ухода за ней, с девяти лет жила я, а не бабушка, хотя она очень любила мою мать. Это - лишние заботы. А может, бабушка просто берегла свои небольшие силы? Не знаю... Но хотя бы сиделку они могли нанять!.. А что такое жить в одной комнате с тяжело больным человеком, когда ночью от ее стонов просыпаешься каждые четверть часа и бежишь к ней - это может понять только тот, кто подобное пережил сам. А потом, ни свет, ни заря надо вскакивать, бежать по хозяйству, да работать с шитьем... Наверное, оттого я и вспоминаю свое детство как бесконечное желание сна, изматывающую работу и смертельную усталость, когда уже ничего не хочется! А еще вечное недовольство бабушки и тетки, их раздражение, упреки, унижение и ругань... Что ж, все правильно: именно так положено держаться с баттами, чтоб из воли родных не выходили. Ну, и кто они после этого?.. Ладно, про них пока думать не буду, а не то меня снова, не приведи того Пресветлые Небеса, подхватит темная волна и понесет неизвестно куда...
   Я до того была погружена в свои мысли, что вздрогнула от неожиданности, услышав негромкий голос Кисса:
   - Слышь, цыпа, все забываю тебя спросить: как твое имя?
   Надо же - заговорил! Послать его, может, куда подальше? Но голос у Кисса нормальный, не грубый, так и мне в ответ хамить не стоит.
   - Как меня звать - об этом тебе еще в поселке сказали.
   - Да, сказали, что тебя звать Лия. А полное имя у тебя какое? Лиян или Льяна?
   - Называй, как хочешь. Мне без разницы.
   - И все же?
   - Отстань! - огрызнулась я. - Сказала же: называй тем именем, какое тебе больше нравится! Мне лично все равно, как ты будешь ко мне обращаться.
   - Я привык разговаривать с женщинами, зная не только их сокращенное имя, но и полное.
   - Можешь со мной не вообще разговаривать. Это вряд ли интересно тебе, да и мне сейчас как-то не до бесед.
   - Как угодно...
   Прошла ночь, наступило утро, медленно тянулся день... Меня никуда не вызывали, ко мне никто не приходил. Интересно, почему? А должны бы... Уверена, там, наверху, что-то варится в вечном котле дворцовых интриг, и меня вполне могут добавить к этому вареву как одну из острых приправ... Только вот какую, интересно?
   А пока все делают вид, что меня не замечают. Стражники, то и дело проходившие мимо, бросали, правда, иногда пару не очень любезных фраз, но без особых грубостей.
   К вечеру мне до смерти надоело сидеть на месте без движения, да и усыпавшие пол моей камеры щепки, оставшиеся от разбитой деревянной лежанки, следовало убрать. В соседней камере, где вчера погиб парнишка, порядок уже навели, а у меня, конечно, никто и не подумал заняться уборкой. Даже в то время, когда какой-то заключенный, под присмотром стражников, выносил оттуда обломки дерева, то старался не подходить близко к решетке, разделяющей наши камеры. Боится...
   Ни веника, ни совка мне, конечно, не дали... Ну да это не беда! Из усыпающих пол обломков древесины выбрала тот, что побольше, и с его помощью, как совком, сгребла весь мусор, устилающий пол моей камеры, в одну довольно большую кучу. Там же, среди валяющихся под ногами деревяшек самой разной длины отыскалась парочка очень острых и длинных то ли щепок, то ли обломков, оставшихся от моей разбитой лежанки. Отложила их в сторону, а потом, когда закончила убираться, воткнула эти обломки сверху в общую кучу собранного мусора. Причем сделала так, чтоб их острые, как ножи, кончики были глубоко погружены в собранные куски дерева, а вытащить эти обломки из кучи можно было сразу. Среди общего вороха мелкой древесины их на первый взгляд не отличить от прочих щепок. Зачем я их отложила? На всякий случай. Недоверчивая я стала в последнее время, а может, излишне подозрительная. Пусть острые щепочки лежат под руками, мне все спокойней будет: все же какое - никакое, а оружие под руками имеется.
   А секунду мне стало смешно: я ли об этом рассуждаю, тихая домашняя женщина, которая в поселке самостоятельно не могла даже зарезать курицу? В последнее время на моей душе скопилось немало грехов, связанных как раз с тем, о чем я раньше даже помыслить не могла... А может, идею запастись оружием мне предок подсказал? Хотя нет, сама до такого додумалась. Притих предок что-то после моего приступа, голоса не подает...
   Вроде простая работа - навести порядок на крохотном пятачке, а тем не менее, она помогла мне успокоиться и придти в себя. Огляделась по сторонам. Так, в соседних от меня камерах по-прежнему никого нет, а сосед напротив - Кисс сидит, прислонившись к стене и закрыв глаза. Дремлет он, что - ли? Если так, то хорошо, хотя бы не злит и с разговорами не пристает. Стражники косятся, но ничего не говорят - тоже неплохо, из себя не выводят. Может, лежанку у них новую попросить? Не на куче же щепок мне спать! Так ведь побоятся дать мне другую...
   - Никак ты, цыпа, успокоилась? - внезапно подал голос Кисс. - Вижу, порядок стала наводить? Хозяйственная ты у нас женщина, как я погляжу...
   - А я - то надеялась, что ты спишь - вздохнула я, поворачиваясь к нему. Он как сидел, так и сидит, но не дремлет, а смотрит на меня своими необычно светлыми глазами. Нет, чтоб поспал часиков десять, так не спится ему, злыдню! - Напрасно, как видно, рассчитывала, что не услышу твой голос. Да, а с чего это ты со мной разговаривать вздумал? Бери пример со своих соседей - молчат, прямо как воды в рот набрали!
   - Была охота языком понапрасну молоть... - пробурчали откуда-то сбоку. - Да было бы с кем! Видали мы таких!.. Ежели тебе что не по нутру покажется - все решетки свернешь, а до нас, грешных, доберешься!..
   - Цыпа, ты мне так и не назвала свое полное имя. Лия... Знаешь, оно мне не очень нравится, звучит несколько простовато. Мое обращение - цыпа, не нравится тебе. Ну, так как - же прикажете к вам обращаться, змеиная царица?
   - Почему ты меня так называешь?
   - Я тебя просто узнал тогда, ночью, на болоте... И не надо отпираться, что это была не ты.
   - Нет, - покачала я головой, смиряясь с неизбежным. - Это полное вранье. Признаю: тогда, ночью, на болоте, пугала вас именно я, но узнать меня ты никак не мог. И отпираться я не собираюсь.
   - Похвальная искренность! Не ожидал... Впрочем, - продолжал Кисс, - если говорить честно, то и мне стоит покаяться: тогда, ночью, у болота, и я тебя узнал не сразу. Признаюсь со стыдом, что первоначально, увидев нечто, выползающее и тумана, я струхнул вместе со всеми. Уж очень неожиданно и быстро все произошло. И рассуждать здраво о том, что случилось, сумел не сразу, а лишь после того, как прошел первый страх. Тогда-то и понял, что нас умело провели... А что касается тебя... В роли змеиной царицы выступала ты. Надо же, не побоялась! И развлекалась при этом, думаю, от души. Я еще тогда, на постоялом дворе, обратил внимание, что ты не очень хорошо видишь: то и дело прищуриваешь глаза. И та страхолюдина, что вылезла из болота, поступала точно так же... Именно на подобных мелочах люди обычно и засыпаются! А если коротко - я тебя просто узнал, почувствовал твое присутствие... Увы, не сразу. И потом... Я, хвала Сеургу, с этой тварью (я имею в виду настоящую царицу змей) никогда не встречался, да и никому из моих знакомых не выпало такое счастье, но, тем не менее... Не шло от тебя той волны ужаса, что, по слухам, всегда сопровождает появление царицы! Страх, испуг, растерянность - эти чувства присутствовали в полной мере, не спорю, но ужаса не было. И еще одно: здесь, на холодных северных болотах, змеиной царице делать нечего. Эти ваши болота и сейчас не назвать теплым местом; зимой же, в холода, как тебе самой прекрасно известно, они промерзают чуть ли не до дна. А змеиная царица, как утверждается, обитает лишь в самых жарких и влажных местах южных стран, и совершенно не выносит не то что холодной, а даже прохладной погоды. Да и никак не добраться ей сюда, за высокие горы, из тех немыслимо далеких жарких мест! Видишь, как все просто, стоит лишь немного подумать.
   - Да уж, - развела я руками, - все мы крепки задним умом.
   - В общем, я хотел было вернуться в ваш поселок поутру, с тобой по душам потолковать. Но люди были всерьез напуганы, стали выходить из повиновения. Мы сразу после вашего ухода снялись с места ночлега, и чуть ли не бегом отмахали по дороге большое расстояние. Все стремились убежать подальше от того места, где ты нас осчастливила своим появлением... Остановились лишь поутру, когда дорога отошла от края болот на приличное расстояние. Там еще небольшая деревушка имеется... У нее еще название какое-то растительное, все с тем же болотом связанное...
   - Серые Мхи. Между прочим, такой мох растет не только на болоте, но и в лесу...
   - Да мне без разницы, где он там у вас прорастает! Пусть хоть на камнях укореняется, хоть по речке плавает... Кстати, местные жители, когда мы им рассказали о ночной встрече на болоте, только посмеялись. Посоветовали пить поменьше: на трезвую голову, дескать, не спутаете местных болотниц с какими-то там иноземными змеюками! Таким разиней и обманутым идиотом я себя давненько не чувствовал! В том поселке мы устроили привал, и вот тогда выяснилось, что больны несколько человек. Серая лихорадка... Мои люди, и те, что шли в караване - все чуть не взбунтовались, пришлось порядок наводить... Признаю: шумновато было... Местные поняли, в чем дело, дымом сигнал в соседние поселки дали. Прискакали конные стражники вначале из одной вашей деревушки, затем из другой... В общем, в этих Серых Мхах путь нашего каравана завершился. Не могу сказать, что благополучно. Во всяком случае, для меня.
   - А ты сам как умудрился здесь оказаться? Карантин так быстро закончиться не мог...
   - Удрал через несколько дней. Тоже мне, невыполнимая задача... Я ж сказал, цыпа, что разговор к тебе появился. Особенность у меня такая: не выношу, когда бабы из меня длинноухого осла делают, да еще и посмеиваются при этом! За подобные вещи расплачиваться надо, да так, чтоб другим неповадно было впредь со мной столь пакостные шутки шутить. И в этих случаях мне становится без разницы, кем именно является тот человек, с которого надо ответ за содеянное требовать без всякой жалости... К несчастью для меня, в поселке тебя, цыпа, уже не было. Вот и пришлось, дорогая, на твои поиски пойти, в долгий путь отправиться. Давненько я так далеко за девками не бегал. Да только вот пошла полоса неудач, и в столице мне опять не повезло!.. Но ничего, цыпа, у нас с тобой расчет еще впереди...
   - Погоди! Ты в наш поселок заезжал? С людьми разговаривал? Мою сестрицу видел? Как она там живет? У нее все в порядке?
   Кисс усмехнулся, чуть скривив в неприятной усмешке свои тонкие губы.
   - Меня всегда занимал вопрос: отчего это красивые бабы всегда вешаются на шею пустобрехам, и не обращают внимания на хороших мужиков? Цыпа, просвети! Вы с сестрой в этом смысле очень похожи друг на друга: обе красотки, и обе безмозглые. Вот тебе и весь ответ.
   - Неужели так сложно ответить на простой вопрос: как она живет? Как у нее дела? Я же волнуюсь за нее!
   - Сама прекрасно знаешь, или хотя бы догадываешься, как могут обстоять дела у избалованной и безголовой девицы, которая настолько влюблена в смазливую внешность полного ничтожества, что без раздумий променяла родную и преданную сестру на этого тупого дебила. Ничего хорошего там нет, и быть не может. Твоя сестра осыпает мужа деньгами, все его прихоти исполняет, а тот и рад выламываться перед ней, жалуясь на неисчислимые страдания, будто бы полученные им от тебя. Его сломанный нос для нее куда важнее, чем ты со своими заботами о ней. Хотя твоя сестра редкая красотка, да вот вцепилась обеими руками невесть в какую дрянь, и ничего понимать не хочет! Похоже, это у вас семейное - красота и отсутствие мозгов. Я просто поговорил с людьми в поселке, много чего узнал... Больше мне о твоей сестре сказать нечего, да ты и сама это понимаешь. А может, еще кем поинтересуешься? Всегда рад сообщить, что знаю...
   В голосе Кисса звучали издевательские нотки. Вольгастра имеет в виду, не иначе. Конечно, мне очень хочется узнать все последние новости о его нынешнем житье, но только не от этого... И уж тем более не здесь, где так много чужих ушей! Вон, притихли все соседи по застенку, молча сидят по своим закуткам, наш разговор слушают.
   - Спасибо, не надо.
   - Ну, нет, так нет. Было бы предложено...
   - Я тебя хотела спросить о другом, - вспомнилось мне. - Как там себя чувствует тот желтолицый? Его еще змеи покусали...
   - Покусали? Однако, какое преуменьшение! Ты, очевидно, хотела сказать - искусали? Как это ни странно звучит, но он выжил. Уже наследующий день в себя пришел. Недельки через две - три будет, как новенький! Хотя здесь нет ничего необычного или странного. Как я понял, он - из служителей храма Сета, или Великого Змея, очень почитаемого в Нерге божества. Этот парень - один из тех, кого родители с младенчества отдают на служение в этот самый храм. Там эти дети живут и воспитываются в вере и почитании Сета, Великого Змея. А таким с детства прививают как стойкость к змеиным ядам, так и способность к магической защите и атаке. Съян-Ти-Фа....
   - Что?
   - Это его имя. Видел я кое - что из того, на что он способен. Да, умело вы его вывели из игры, а иначе... Мне вот только одно неясно: у тебя уже заранее ловкий приятель был припасен, или это работа вашей ведуньи? Склоняюсь ко второму варианту. Недаром, когда я вновь приехал в ваш поселок, ее там уже не было, даже след простыл. Успела смотаться, как и ты! Будь Съян-Ти-Фа здоров, ничего бы у вас не вышло! Он нас еще у болота, до твоего появления перед нами, предупредил, чтоб были настороже; почуял рядом постороннее присутствие, но не смог определиться, кто именно за нами наблюдает, и откуда. Насчет болота он, правда, не подумал, знаток темных наук! Дело в том, что сам он родом из засушливых пустынных мест, а оттого к лесам и заболоченной местности испытывает заметную неприязнь. И потом, на всех картах это болото обозначено как непроходимая трясина. А ему, умнику, следовало бы подумать, что тайные тропки могут быть и там...
   - О них известно далеко не всем.
   - С тобой и он дурака свалял, по - иному не скажешь! Так, между делом, сообщил мне еще в вашем поселке, когда ты подошла к нам на постоялом дворе, что не заметил в тебе ничего магического и опасного: дескать, ты самая обычная деревенская баба, страдающая излишком слюнявой мягкотелости... Сейчас, думаю, его мнение о тебе в корне поменялось! Единственное, правда, о чем он пожалел при нашей с тобой первой встрече, еще тогда, на постоялом дворе, так это о том, что ты находишься не в его любимом Нерге: по его мнению, ты, красотка, вполне подходишь для праздничного жертвенного камня во славу Великого Сета! Гордись! Считай, что из его уст это звучит как изысканный комплимент и высокая оценка твоей внешности. У них там, в Нерге, на подобное жертвоприношение отбор из рабынь идет еще тот! Чуть ли не все время, что проходит от одного праздника до другого, жрецы специально отбирают самых красивых рабынь, или же покупают хорошеньких девушек у небогатых людей, причем в таком случае платят золотом, не скупясь. Считается: чем красивей женщина, приносимая в жертву, тем благосклонней и снисходительней будет к ним Великий Сет. Так что в тех местах понятие " подходит для жертвенного камня" означает, что женщина очень красива, причем настолько, что вполне может понравится даже их великой гадюке...
   - Кому? Какой гадюке?
   - Как, разве ты не знаешь? - ухмыльнулся Кисс. - Великий Сет означает Великий Змей, главное тамошнее божество. При каждом храме в Нерге живет по нескольку змей, причем такой величины, что тебе и не снилось! Хотя... Ты ж вроде им сродни? Тем вечером вас было не различить. Я, во всяком случае, особой разницы не заметил. Что ж ты своих родственников так плохо знаешь?
   - Однако!.. Ну и приятеля ты себе в дорогу подобрал!..
   - Я никого не подбирал! Даже идти никуда не собирался, а уж тем более сопровождать караван с рабами... Просто так получилось, совершенно неожиданно... Съян-Ти-Фа по договоренности присоединился к нам в дороге. С парочкой рабов, которых он сам должен был доставить по назначению. Вначале я не придал этому особого значения, но позже мне стало казаться, что и караван-то был собран только ради этих двоих...
   - Ты же хозяин каравана, а говоришь так, будто и представления не имеешь, кого и куда вел!
   - Я не хозяин, а простой наемник! Хозяина я не знаю.
   - Простой, ага, как же! Простому наемнику не доверят караван, это понятно даже мне!
   - Ты права. Я не просто наемник, а человек с хорошей репутацией. Тот, кому раньше доверяли! Сейчас, боюсь, уже нет...
   - Нет, это надо же такое придумать: наемник с хорошей репутацией! Самому не смешно?
   - А ты не ёрничай! Из-за тебя, кстати, она, эта самая репутация, сильно пошатнулась, если, конечно, еще не рухнула окончательно! Да, впрочем, ты же ничего не знаешь о том мире, в котором живут многие простые люди, отнюдь не относящиеся к элите общества, или к тем благонравным и крепким хозяевам, из которых происходишь ты сама! Я должен был провести караван в нужное место согласно устного договора, и сдать его на руки другому человеку. Вот и все! Проще говоря, доставить от продавца купленное имущество хозяину. А что имею сейчас? Побег двух рабов, вспышка лихорадки среди вверенных мне людей, да еще и в чужой стране, и, вдобавок ко всему, если в ближайшее время не объявится настоящий хозяин ( а, скорей всего, так оно и будет), и не уплатит большой штраф, то все рабы в караване получат свободу. Я, говоря языком сутяг, не выполнил взятых на себя обязательств, и тот, кому в действительности принадлежит караван, потерпит огромные убытки. У нас за такие вещи расплачиваются не только деньгами и репутацией - могут и жизнь потребовать. И никого не волнует, что это не я приобретал на рынке этих рабов, и что я не имею никакого отношения к их отбору для каравана. Отвечать за последствия придется именно мне.
   - Зато люди получат свободу! Они больше не рабы!
   - Ты ничего не понимаешь ни в людях, ни в жизни, так что не имеешь права судить о некоторых вещах, исходя из ваших глухих деревенских нравов и правил! Почти половина из тех, кто находится в караване - рабы далеко не в первом поколении! Знаешь, как таким трудно жить на воле, невероятно сложно приспособиться к ней, самостоятельно принимать решения... В их предков веками вбивались понятия покорности, верности своему господину, беспрекословное выполнение приказов...
   - Хорошо бы об этом спросить у них самих: нужна им свобода, или нет! Думаю, у них другое мнение по этому вопросу!
   - Цыпа, не зли меня еще больше! Я же не спрашиваю у тебя, кем были те парни, которых ты умыкнула из каравана!
   - Если ты такой проницательный, то сам, наверное, догадался, что эти ребята были далеко не простолюдины! И что они не рабы, а пленные - этого ты не заметить тоже не мог!
   - Что я думал, и о чем догадывался - это, цыпа, мое дело! В этом грязном и злом мире происходит много такого, о чем лучше не знать, и не забивать себе голову чужими проблемами! Крепче спать будешь! Пусть свои беды разгребают и разрешают те, кто в них попадает. Если человек сильный - он выкарабкается, а если нет... Слабаки некому не нужны! Всех все одно не спасешь, да и благодарности от других не дождешься! Доброе дело не останется безнаказанным - слышала такую поговорку? Ты в каком мире жила, цыпа? Судя по твоим натруженным сверх всякой меры рукам, тоже хорошего видела мало. Тебя, как мы все недавно видели, родственники тоже не пощадили! Эрбатом человека делают не чужие люди, а близкие по крови! Думать надо о своих неприятностях, а не о чужих, и беспокоиться о том, как отвести возможную беду от себя, а не от чужого человека. Каждому из нас надо делать все, чтоб они, эти беды, посещали тебя как можно реже! Повторяю: в первую очередь каждый должен заботится о себе! Так что не надо мне доказывать с пеной у рта мою низость работорговца и свое душевное благородство спасительницы человечества! Меня от таких слов выворачивает, если не сказать хуже!
   - То, что ты сказал - пустые оправдания собственным неблаговидным поступкам! Знаешь, отчего в мире так много зла?
   - Просвети, а то мне, убогому, это неизвестно!
   - Я не буду говорить о том, что в основе любых преступлений лежит жадность, ложь, желание получить власть любой ценой, непонимание людьми друг друга... Не меньшие беды происходят еще и оттого, что такие, как ты, не желают замечать несправедливости вокруг себя, а если ее и видят, то проходят мимо - не наше, мол, это дело! Меня не касается - и хорошо! И, наверное, тебе приятно чувствовать себя сильным среди слабых, пусть даже слабые - это те, кто лишен всего в этой несчастливой жизни! Главное - показать свою силу, свою значимость! Ты же самоуверенный в своем праве человек, и что тебе до чужих горестей! Знаешь, есть сила, которая притягивает к себе, а есть такая, которая отталкивает. Так вот, ты именно из тех, к чьей силе не чувствуешь ни малейшего притяжения! Те двое из твоего каравана, которые бежали... Они тоже не святые, но никому из них не придет в голову заняться работорговлей или переступить через те понятия добра и порядочности, которые должны быть заложены в душе каждого человека!
   - Ну, их просто судьба мордой о колено как следует хрястнуть не успела. Или же стоящую цену за тот или иной неблаговидный поступок им пока еще не предложили...
   - Не спорю, в жизни случается разное. Иногда и себя ломать приходится. Но всегда надо оставаться человеком! А в твоем караване люди были низведены до положения животных! А теперь ты и сам попал в клетку. Не поверю, что тебе это нравится!
   - Кисс, я ж те говорил о том, что все бабы - змеи! - снова засмеялись сбоку. - Хвост, может, не у каждой имеется, но укусить может любая! Да, и не орите вы оба так громко друг на друга! Не дома на кухне находитесь, отношения выясняя...
   - Да пускай себе шумят! - отозвались с другой стороны. - Все веселей сидеть! Слушаю их - ну, прям как мы с ныне покойной женой по вечерам цапались, да будет ей земля сушеными листьями! Так же, бывало, с ерунды начнем и все обиды переберем, что у кого в душе накопилось! До битья посуды, да кидания горшков друг в друга дело доходило... Потом, правда, мирились... Любо - дорого вспомнить!.. Вы ребята, продолжайте! Только потише. А не то стража вам сейчас рты позатыкает! Тоже стоят, уши развесили, ваши умные разговоры слушают, грамотеи, мать вашу!..
   Я посмотрела в коридор. И действительно, несколько стражников находились неподалеку. Меня, что - ли, сторожат, чтоб в случае чего прибить, как того парнишку?
   - Слыхала, что народ говорит? - ухмыльнулся Кисс. - И я с ними полностью согласен. Ни от кого из вас, баб длинноязыких, ничего хорошего ждать не приходится. Насмотрелся я на таких кривляк, как ты! Может, из сотни баб парочка хороших женщин и найдется, но все остальные продадут тебя с потрохами, как только грошовую выгоду почуют. Но при этом красивыми словами прикрываются, да еще чуть ли не святых мучениц из себя строят! Ты, цыпа, кстати, тоже из их числа.
   - Значит, это ты не с теми женщинами связывался!
   - С разными бабами дело имел, дорогуша, но добрым словом вспомнить почти некого. Почти все вы одинаковы... Если мужик уходит из ваших рук, то на все пойдете, лишь бы ему жизнь испортить!
   - Ты о чем? Опыт какой печальный уже имеешь?
   - Я говорю о нас с тобой, сокровище мое! Боюсь, мы оба в этой жизни успели набить себе хороших шишек... В том числе и при общении с противоположным полом. Так, цыпа?
   - Слушай, давай не будем перепираться, и вспоминать прошлое! Здесь не место и не время! Да и не доставляет это радости ни тебе, ни мне. Не до них сейчас. И уж тем более не стоит вспоминать о своих ошибках! Горькие воспоминания есть у всех.
   - Радость моя, уж не ревнуешь ли ты меня к прошлому? Как это трогательно с твоей стороны! Я, кстати, куда более спокойно вспоминаю того недоделанного придурка, из-за которого, как мне сказали, ты лила горькие слезы.
   - Запомни: даже если внезапно случится такое, что ты окажешься единственным мужчиной на всей земле, то я и тогда буду обходить тебя десятой дорогой! Чтоб лишний раз не встретиться и настроение себе не испортить!
   - А я бы даже тогда нашел тебя, радость моя синеглазая! Но вовсе не для того, чтоб коленопреклоненно и с любовью вручить тебе букет цветов! Ничего хорошего, цыпа, тебя бы при нашей встрече не ожидало. Меня - да, но не тебя. Хотя ... Это еще с какой стороны посмотреть...
   - Какой слог, какое вдохновение! И это после утверждения, что ты простой наемник!
   - Ты, между прочим, тоже разговариваешь совсем не так, как говорят необразованные деревенские бабы!
   - Послушав городскую речь и посмотрев на столичные нравы, с уверенностью могу сказать: в провинции люди куда воспитанней и добрей. И не надо считать всех, кто родился не в Стольграде, а в деревнях или поселках, темными и тупыми особями, всю жизнь копающимися в навозе! Отношения между людьми там куда порядочнее и чище, чем в больших городах, где многие не знают даже своих соседей!
   - Хм, интересно, где это эрбат мог нахвататься таких ученых слов? Таких, как ты - их же даже читать не учат! Незачем и не для чего. Эрбатам все одно помирать во цвете лет! Кто ж тебя натаскал, а, гуманистка ты наша? Правда, жалость твоя мне боком вылезает...
   Кто меня учил? Ну, уж про Мариду я тебе рассказывать никак не стану! Про то, как она во время кратких посещений нашего дома оставляла мне книги, учила писать и считать... Не твое это дело знать то, что не положено! То небольшое время, те краткие мгновения, которые нам с Маридой удавалось вырвать для моего обучения, вначале втайне от бабушки, а потом уже мне самой от нескончаемой череды домашних дел, я всегда вспоминаю с благодарностью и признательностью... Где ты сейчас, Марида?..
   - Лучше скажи, кто тебя умным словам научил, охотник за людьми!
   - Неужели не ясно? Кого ловил, те и учили! - и без того ехидная улыбка Кисса стала еще противней. - Или же я их учил. Причем старательно. Что баб, что мужиков. И на привале, и в застенке, и в стогу, и в чистом поле. Баб, каюсь, учил с куда большим старанием. Или же у них обучение проходил... Смотря по обстоятельствам, и с какой стороны на это дело посмотреть. И учеником был примерным. Да, цыпа, хочу уточнить: ты, голубушка, где предпочитаешь подобной учебой заниматься? Мне это на будущее знать надо... Я бы даже сказал - жизненно необходимо! У нас с тобой, как ты помнишь, остались неоплаченные счета... Вот на пару и будем изучать что - либо новенькое... Знания, как я слышал, обогащают! Если, конечно, больше копить нечего!
   Со всех сторон раздался громкий смех. Как оказалось, наш разговор с Киссом на повышенных тонах слушали все, до кого он доносился. А если принять во внимание, что мужчин в этом застенке находилось куда больше, чем женщин, и то, что Кисс - их товарищ по несчастью, давал отпор бабе да еще и эрбату вдобавок, тогда становится понятно, на чьей стороне были симпатии узников. Усмехались даже стражники. Нашли себе развлечение, охраннички! Хотя тут все одно больше заняться нечем - им простительно, но что позволяет себе этот наглец!..
   - Ну, ты и... - у меня не хватало слов. - Ну...
   - А ты, цыпа, ничем не лучше меня, хотя усиленно изображаешь из себя чуть ли не спасительницу человечества. Сказать можно все, что угодно, но о людях судят не только по словам, но и по их поступкам. Ты же по отношению ко мне повела себя... В общем, мне не понравилось. Можно даже сказать - я разочарован до глубины души. Получил еще одну кровоточащую рану прямо в сердце, которую надо долго залечивать... А если серьезно, то не стоит тебе сейчас изображать праведный гнев, оскорбленную невинность, и сердито сверкать глазами. Со стороны подобная картина смотрится неплохо, но на меня не действует. Таких насквозь фальшивых кисок в своей жизни я уже насмотрелся предостаточно. Угомонись, и не пыли на пустом месте. Но обещаю: будет еще у тебя возможность свой пыл проявить. Наедине. И с большой пользой... Ты как, цыпа, готова?
   Спасибо, конечно, Мариде за воспитание, она много души и сил вложила в меня, но при желании я могу выразиться проще и доходчивее, куда более понятно даже такому хаму. Что я и сделала. Опять был смех, но Кисс лишь разочарованно развел руками:
   - Цыпа, ничего нового я не узнал. Все, чем ты хотела меня поразить - это было мной слышано - переслышано сотни раз. Причем в более виртуозном исполнении! Так что давай, начинай по-новой! Время скоротаем...
   Я открыла, было, рот, но ничего не сказала. Опять предок проснулся... Понятно... Так вот в чем дело!.. Да, не стоит мне с Киссом связываться! Он специально выводит меня из себя, причем делает это умело, расчетливо и с определенной целью. Видимо, уже опыт имеется... Если я поддамся на его подначки, то снова сорвусь. Этот наглец меня незаметно к новому срыву подводит - хочет унизить, но уже от своего имени, как расплату за сбежавших от него ребят! Надо же, по нашему разговору и не подумаешь, что я опять могу дойти до приступа! Ах, ты, что удумал, драный помоечный кот!..
   - Что ж ты, цыпа, притихла? - ехидно продолжал Кисс. - Я так жажду вновь услышать твой поучающий и укоряющий голос! Удиви меня еще разок богатством народного языка! Пока что я не впечатлен твоими знаниями! Скорее разочарован. Ну же, продолжай!
   Я сжала руками прутья решетки и постаралась как можно беззаботнее улыбнуться, хотя злиться начала уже всерьез. Вот злой стервец! Все же он меня успел вывести из себя... Надо каким-то образом успокоиться. А не то...
   - Ах, Кисс, Кисс... Может, я тоже разочарована. Ты еще в поселке вздумал мне рассказывать сказки о том, что мы с тобой будто бы раньше встречались. Причем так искренне доказывал, что обязательно вспомнишь, где же мы с тобой виделись!.. Что, ничего умнее для знакомства придумать не мог? Парень ты вроде остроумный, а на такие пустые слова женщина обычно не обращает внимания...
   - Цыпа, а ты все же ревнивая! Не беспокойся, фантазии у меня хватает, и с женщинами я знакомлюсь по-разному. Кстати, стоило нам от вашего поселка отойти, как я вспомнил, где тебя раньше видел. Вернее, не тебя. Я как-то имел счастье видеть княгиню Айберте. Красивая женщина, но сердце мне не задела. Правда, запомнилась, как нечто особое, в дорогом исполнении и не для нашего брата. На первый взгляд, вы очень схожи между собой. Сразу заметно, что вы по рождению - из одной семьи. Я, помнится, даже удивился задним числом: что может делать родственница столь знатной особы в этом захолустье? Прекрасная Эйринн... Цыпа, и все же - какое же у тебя полное имя? Скажи, не таи...
   - Кисс, ты интересуешься моим полным именем... А самого-то звать как? Тебе бы тоже не помешало представиться даме настоящим именем.
   - А чем тебя не устраивает имя Кисс?
   - Ну, хотя бы тем, что это не имя, а кличка.
   - И что из того? Мне нравится.
   - А мне - не очень. Полное имя у тебя у самого какое?
   - Не помню - отрезал Кисс. - Цыпа, с чего это ты тему сменила?
   - Да так... Хочу спросить: ты сам откуда родом?
   - Цыпа, я из тех, кого называют перекати - поле. Много нас таких, без роду - племени, по миру бродит, удачу ловит и счастье ищет. В основном - безрезультатно. Так что ничего интересного о себе я сказать не могу. Другое дело - ты!
   - Ну, не скромничай! Интересная у тебя внешность...
   - Цыпа, я тронут! Искренне тронут! Какие слова! Услада для моего исстрадавшегося сердца! А то - " десятой дорогой обходить буду..."! Продолжай! Я - весь внимание!
   - Не те выводы делаешь из моих слов! Просто удивляюсь: по облику ты смахиваешь на жителя нашей страны, хотя в этом я не уверена - слишком светлые волосы... Ты не из Валниена, нашего северного соседа? Но кожа для северянина смугловата... Похоже, всего в тебе намешано... Полукровка? Похоже на то. Но волосы носишь, как кочевник - туго в хвост стянул. У нас так не принято. Зачем так издеваться над своей внешностью? На мой взгляд - очень непривычно и тебе совсем не идет. Думаю, ты и сам это прекрасно знаешь. И без того далеко не красавец писаный, а с этим хвостом на голове...
   Тут я впервые за весь разговор ощутила, как своими ничего не значащими словами задела в нем нечто такое, отчего он чуть не вспылил. На какую-то секунду глаза Кисса яростно сощурились, но в следующий миг он овладел собой. Э, да я, кажется, нашла у тебя, котяра, уязвимое место!
   - Мне, цыпа, нравятся прически кочевников, как, впрочем, и их одежда и нравы. Что касается твоего недовольства моим видом, то на все вкусы не угодишь, тем более на твои, незыблемо - деревенские. А вот ты зачем остриглась? Мне больше нравятся женщины с красивыми длинными волосами. Неужели пыталась таким образом от меня спрятаться? Думала, я тебя не узнаю? Ай - яй - яй, как недальновидно! Стоило ли идти на такие жертвы? Тебя, цыпа, я опознаю везде и всюду! А что касается твоих волос... Не приведи того Всеблагой, увидит тебя кто из родного захолустья в этаком виде - не переживет позора! Кого в вашей деревне за плохое поведение стригут, не напомнишь? Ну, вслух такое слово называть не принято... Даже в этом милом подвале. И все же повторяю: представь на секунду что может рассказать в родном поселке увидевший тебя в таком виде односельчанин!.. Душа радуется! У меня, во всяком случае!..
   - Я не остриглась, а подстриглась. И мне очень нравится, как я сейчас выгляжу - куда лучше, чем тогда, в поселке. Или как в захолустье, как ты его называешь. Моим друзьям, кстати, тоже нравится моя прическа. И стрижка мне к лицу. Так что это свое мнение... Я промолчу, куда именно ты можешь его затолкать. Да, и положа руку на сердце, хочу признаться: меньше всего в жизни меня заботят твои симпатии и привязанности!
   - Цыпа, ты убиваешь меня наповал! Так естественно разыгрывать неприязнь! Артистка ты наша... Кстати, сразу спешу тебя предупредить: мне нравятся светловолосые девушки, а к темноволосым всю жизнь относился с прохладцей. Так что советую не рассчитывать на особую привязанность с моей стороны.
   - Губу можешь закатать на место. Я терпеть не могу бесцветных парней, так что ты тоже не в моем вкусе!
   - Ой ли? А если хорошо подумать?
   - Кстати, могу порекомендовать тебе хорошего цирюльника. Берет недорого, но работает на совесть. Даже из тебя красавца сделает, хотя это непросто. И хвост твой нелепый сострижет. А главное - эти дурацкие усы сбреет. Как тебе только в голову пришло отпустить эту жуть на лице? Смотришься с ними, я тебе скажу... Глаза бы мои на тебя не смотрели!
   Снова на долю секунды зло сощурились светлые глаза. И вновь непонятная то ли усмешка, то ли улыбка на тонких губах.
   - Думается, цыпа, я запал в твое сердце куда глубже, чем бы тебе того хотелось!
   - Ну, глупые мысли в пустой башке запретить невозможно! Слишком редко они там появляются! И запомни, наконец: ты мне не нравишься, причем не нравишься настолько, что это даже не обсуждается!
   - А вот на эту тему, цыпа, я бы поговорил...
   - Мне куда интересней другое. Я так и не дождалась ответа - откуда ты родом? Быстро перевел разговор на иное...
   Ответить Кисс не успел. Заскрипели входные двери, послышались резкие голоса. Кто-то из имеющих немалую власть заявился в застенок, отдавая при этом команды раздраженным голосом. Часть стражников, обернувшись на шум, кинулась к дверям, а оставшиеся побежали по проходу между камерами, проверяя, все ли в порядке. Один из них остановился перед нами, и рыкнул скорее для порядка:
   - Эй, вы, двое, хватит лаять друг друга! Помолчите хоть немного! Потом доругаетесь!.. - и с видом человека, только что успокоившего растущий бунт, потрусил дальше по коридору.
   Так, судя по неутихающей суете у входа, в наш застенок пожаловал некто из весьма высокопоставленных особ. Странно. Здесь им делать ну никак нечего! К тому же, как я поняла, в высших кругах тайную стражу не любили, и лишний раз старались с ней не сталкиваться. Хотя и признавали ее крайнюю необходимость, но по возможности пытались держаться как можно дальше как от сотрудников этой самой службы, так и от тех мест, где она располагалась.
   На улице, судя по времени, уже должны быть сумерки. Заходящее солнце бросало последние теплые лучи на летнюю землю. Там сейчас должно быть хорошо и светло, несмотря на позднее время... Стоят чарующие белые ночи... Эх, туда бы сейчас, на волю, под бездонное небо!.. Но я здесь, в застенке... И хотя скудного света, падающего в наш подвал через грязноватые окошки, не хватало для хорошей видимости, но, тем не менее, пока еще можно было без труда различить людей, идущих по проходу между решетками. Правда, я со своим "острым" зрением не могла рассмотреть, кто именно осчастливил нас своим появлением. Да и не знаю я, считай, здесь, в столице, никого. Но, судя по тому, как забегали стражники, к нам заявился вовсе не простой смертный. Очень надеюсь, что он пришел не по мою душу! Кисс, который видел куда лучше меня, первым разглядел пришедших, и, бросив взгляд на меня, пробурчал себе под нос нечто похожее на " Однако...".
   Похоже, с надеждами я поторопилась... Но того человека, что, чуть пошатываясь, шел по коридору, я уже где-то видела, причем совсем недавно. Богатая одежда, дорогое оружие, стоящие огромные деньги украшения, чуть брезгливое выражение на молодом обрюзгшем лице... Судя по мешкам под глазами, немного неуверенной походке и тяжелому взгляду мутноватых глаз, воду он пьет только по утрам, причем в немалом количестве. В остальное время предпочитает гораздо более крепкое питье, и вливает его в себя от души. А ведь мужик не старый, похоже, что по возрасту мы с ним одногодки, или вроде того... О, вспомнила! Этот человек стоял за троном Правителя в тот день, когда мы всей компанией внезапно нагрянули на праздник во дворце... Он еще советовал Правителю отправить нас к инквизитору на допрос... Да, точно! Его Правитель называл братом... А и верно, что-то у них в лице есть общее! Только вот подошедший мужчина внешне будет куда смуглей белокожего Правителя, и, в отличие от него, мне совсем не понравился: дорогого зятька чем-то напоминал, хотя, конечно, до красоты разлюбезного супруга Даи ему было немыслимо далеко. Но по ухваткам - один в один, такой же наглый хам! Есть вещи, которые понятны без слов. Сопровождавший его невысокий, жилистый человек выглядел куда трезвее своего спутника, но в целом они дополняли друг друга: оба примерно одного возраста, оба с надменным выражением на отекших лицах, и в то же время злые до предела. На всякий случай я отступила от решетки подальше - мало ли что им в голову взбредет, по пьяной лавочке...
   Парочка остановилась перед моей камерой. Ну, и что им от меня надо? Боюсь, ничего хорошего. Посмотрев на меня мутным взглядом несколько секунд, родственник Правителя скомандовал окружающим его стражникам:
   - Откройте дверь к этой...
   - Мы не имеем права! - вытянувшись, доложил один из стражников, самый старший по чину из присутствующих. - У нас имеется приказ...
   - Чей?
   - Согласно особого приказа главы тайной службы господина Во...
   - Можешь послать этот приказ в отхожее место и использовать его там по прямому назначению. Открывай, я сказал!
   - Не имею права, Ваше...
   Удар в зубы не дал стражнику закончить обращение, причем этот удар был так силен, что высокий здоровый охранник рухнул на пол, непроизвольно схватившись рукой за разбитое в кровь лицо. Спутник высокопоставленной особы, этот невысокий жилистый человек спокойно потирал руку в тяжелой печатке с острыми железными шипами, и с едва заметной презрительной усмешкой оглядывая всех нас. Да, сильно бьет парень, умело и почти без замаха. А если сюда прибавить еще и страшную перчатку!.. Уже по одному этому хлесткому и жесткому удару можно судить, что у жилистого имеется немалый опыт в усмирении непокорных... А судя по довольному выражению лица, чужая боль доставляет этому типу немало удовольствия...
   - Кто еще здесь не имеет права?! - зло оскалил зубы родственник Правителя. - Кто не понял, вбейте в свою тупую башку - все права здесь имею только я! Я! Я! Я! Вы - никто, и звать вас будут так, как я того захочу, и делать будете только то, что я вам прикажу! Всем понятно? Открывайте!..
   - Ваше Высочество, к этой женщине нельзя заходить! - чуть ли не застонал другой стражник, с испугом глядя на пришедших. - Она - эрбат!
   Высочество... Значит, это принц? Помнится, Правитель назвал его братом. Если так, то это младший брат. Разница в возрасте у них должна быть не менее двадцати лет, а то и побольше. А и верно, я не ошиблась, что-то в них есть общее... Но уж манеры у этого родственничка - хуже не бывает! Никакого сравнения со старшим братом! Да и внешне он очень проигрывает Правителю...
   - Не пори херню! - продолжал тем временем рыхловатый. - Ты что, меня за идиота принимаешь? Знаю я, какой это эрбат! Кого обманывать вздумал, дерьмо? Быстро открывай, кретин безмозглый! Не то сегодня же и сам в соседней камере окажешься, где тебе самое место!
   - Ваше Высочество, вы, очевидно, нас не поняли! Эта женщина - эрбат! Даже мы к ней не подходим! Господин Вояр в самой категоричной форме запретил любое...
   Договорить стражник не успел. Получив от приятеля принца несколько сильнейших ударов в солнечное сплетение, он почти в беспамятстве упал на пол, прижав руки к животу и лихорадочно пытаясь вздохнуть. И опять едва заметная усмешка одного, и пьяный кураж другого.
   - Ну, кому из вас еще требуется разъяснение? Тупые скоты! Вы не слышите, что я вам говорю? Может, вам уши почистить? Всем, без исключения? А я могу!.. Зажрались на дармовых харчах, крысы подвальные! Распустились от безнаказанности и вседозволенности! Еще сделайте вид, что мои слова для вас ничего не значат! Ничего, скоро я вас всех порядку научу, вобью в ваши безмозглые головы, кого именно надо слушаться! Обмануть меня хотите? Не на того нарвались, дрянь повизгивающая! И что там вам, шавки, сказал тот шелудивый пес, который стоит во главе ваше паршивой стаи, и пытается укусить - это для меня без разницы! Эти его хреновые приказы на драной бумажонке писаны для других. Понял? Ко мне указания всякой мелкой сволочи не имеют никакого отношения, какой бы чин у трона моего братца эта сволочь не занимала! Всем ясно? Или все еще нет? Кто не понял, тому могу втолковать снова, но на этот раз в ухо!.. Дверь открывайте!
   Секундное замешательство - и стражники неохотно двинулись к дверям моей камеры, забрав ключи у лежащего стражника с разбитым лицом. Я их понимаю - приказ приказом, но получить ни за что, ни про что в рыло от пьяного наглеца, который, судя по всему, обладает немалой властью, никому не хочется. Да и вступиться за них сейчас некому: начальство далеко, а родственник Правителя стоит напротив в более чем агрессивном состоянии... И неизвестно, от кого тебе, в конечном счете, больше достанется: от своего начальства, или от этого без меры распоясавшегося хама...
   С размаха пнув ногой слишком медленно, по его мнению, отпирающего дверь охранника, милый родственничек Правителя повернулся к стражникам:
   - Вы, олухи! Что бы сейчас здесь не происходило - не сметь вмешиваться! Пока я здесь, чтоб никто из этого грязного подвала наружу не смел выходить. И чтоб сюда никого не пускали! Понятно? Путь хоть Правитель заявится, собственной персоной, чтоб его!.. Иначе все у меня завтра же отправитесь в медные забои! Да не охранниками, а сами будете руду ковырять... Вместе со своими сопливыми щенками! И пшли все от этого места подальше! Живо разбежались по углам! Ну, чего встали? Я же сказал - быстро шевелите своими ленивыми задницами!
   Еще от Мариды я слыхала, что к детям высокородных родителей приглашают дорогих воспитателей, учителей, знатоков этикета. Такие учителя с раннего детства прививают ребятам хорошие манеры, правила поведения, учат красиво говорить, держаться, вызывать к себе искреннее уважение. Мне трудно судить непредвзято, но, на первый взгляд стороннего человека, учителей этому типу должны были выбирать из самого отъявленного отребья, какое только могли сыскать по гниющим свалкам и вонючим канавам...
   Заползшие в мою камеру мужчины заняли собой чуть ли не треть пространства, причем впереди выступал все тот же наглец. Бежать мне от них некуда, да и не размахнешься как следует в моем закутке... Помощи ждать не стоит... Я отступила чуть в сторону, став прямо за кучей щепок от разбитой лежанки. А на рожах у этой парочки были такие улыбки, что по-иному, как похабные, их не назовешь!
   - Что ж ты, стерва, надумала лезть в те места, куда таким, как ты, входа нет? Мозги отсохли? Куда сдуру вползти задумала? Что, тоже дворянский титул захотела иметь, как твоя подобранная в глухой дыре сестра? Считай, ты им уже подавилась! Я и не таким шустрым голову к заднице гвоздями приколачивал! - захрипел титулованный молодчик. А запахом пота и какой-то сладковатой дрянью от него несло так, что чувствовалось и за несколько шагов. - Ты в какие игры сунулась? Кому палки в колеса ставишь? Что, серого лотоса обкурилась, дрянь деревенская? Значит, и ответишь сейчас так, как расплачиваются такие не в меру наглые суки! Что, из-под коровьего хвоста сразу в дамки решила прыгнуть? Хрен тебе, а не исполнение желаний! Сейчас ты мне выложишь все то, о чем сегодня вечером Правителю должна была сказать! И подробно! Причем с именами, датами, подробностями!.. И только попробуй утаить хоть какую мелочь! Каждый палец узлом завяжу!.. Ну, чего молчишь?
   Отвечать хоть что-то этому омерзительному типу у меня не было ни малейшего желания. Во - первых, я не понимала, что ему от меня нужно, а во - вторых... Этот человек вызывал во мне чувство, близкое к рвотному, и с ним не хотелось не то, что говорить, а не было ни малейшего желания даже смотреть в его сторону. Вот кто меня беспокоил куда больше, так это его приятель. Он все с той же презрительно-омерзительной улыбочкой смотрел на меня, и все так же ласково - мечтательно поглаживал свою перчатку с шипами, а в его глазах было нечто такое грязное и липкое, что на ум приходило желание немедля помыться.
   - Ты! - стал выходить из себя рыхловатый мужик. - Что, язык проглотила? Так мы его сейчас достанем, не сомневайся! И сюда никто не придет, напрасно надеешься! Ну что, хорошо они тебя спрятали? Да кому надо на тебя время терять! Придумали фигню для простаков - к бабе соваться нельзя, оттого что она эрбат! Нашли, кого обманывать! Да им меня вокруг пальца никогда не обвести! Хочешь сдохнуть без мук - рассказывай все, что знаешь! И без понуканий! От кого сведения пришли, кто послал, где деньги взяли - в общем, выкладывай все, что хотя бы слышала краем уха. Чего молчишь? Тебя, дуру, законный принц спрашивает!
   - Она с нами разговаривать не желает - вышел вперед второй. - Вон, отворачивается... Увы, Ваше Высочество, как это ни прискорбно, но я буду вынужден применить к этой особе небольшое понукание... Ох, и как же я люблю развязывать языки таким упрямицам!.. Да, мой принц, только для небольшого уточнения: сколько ты дашь мне времени для того, чтоб очень нежно и убедительно разговорить эту бабу?
   - Чем быстрее, тем лучше.
   - А...
   - Если будет долго ломаться, то для начала выбей ей один глаз. Будет выламываться дальше - забей ей его в глотку!
   - Понятно. Все, как обычно... - шагнул ко мне тот. - Для начала послушаем, как она будет орать... Ох, нравится мне это дело! Ну, стервочка, какой глазик из двух пока еще имеющихся тебе первым выбивать будем? Стесняешься признаться? Бывает... А, положимся на волю проказницы-судьбы! Тебе понравится то, что сейчас произойдет...
   Я по-прежнему молчала, прислонившись к решетке между прутьями. Со стороны, наверное, казалось, что женщина смертельно напугана. Недаром у жилистого мужика улыбка стала еще похабней. Еще один шаг - и рука в перчатке с шипами метнулась в мою сторону. Беда этого мерзавца в том, что я уже знала, что он сейчас намеревается сделать: вначале удар перчаткой в живот, затем добавить локтем по согнутой шее, и в довершение - врезать коленом по опущенному лицу, чтоб сломать нос...А уж что должно было произойти дальше - бр - р!... Богатая у тебя выдумка, парень, как я погляжу! Причем этих двух мерзавцев, похоже, нисколько не смущает, что все это будет на глазах людей, сидящих в соседних клетушках. Как видно, до подобных мелочей им нет никакого дела...
   Одной мне с этим типом, может, и не правиться, да спасибо предку - подсказал, как надо действовать! Крутануться на ногах, мгновенно отклониться набок, чтоб кулак с железными шипами просвистел мимо, тут же, еще в воздухе, заломить и отвести в сторону эту его летящую руку так, чтоб сильный удар, предназначавшийся мне, пришелся в прутья решетки... И тут же, не дав времени жилистому протереть себе мозги и понять, что произошло, самой ударить его коленом между ног...У меня воображение куда проще, но можно придумать кое - что интересное и здесь! В тот краткий миг, когда он еще не до конца понял, что же такое случилось, но с рычаньем стал поднимать голову, я выхватила из кучи щепок заранее припрятанный там острый обломок деревяшки и с размаха воткнула его в глаз мужика. Ты, голубчик, настолько страстно мечтал оставить меня изуродованной и слепой, что я даю тебе возможность ощутить на собственной шкуре, какое невыразимое удовольствие я должна была получить!.. Что способен натворить с человеком острый обломок дерева - на это я насмотрелась еще в родном поселке...
   Раздался животный рев подбитого зверя, и непонятно, чего в нем было больше: боли, бешенства, испуга или растерянности. Даже мне, подспудно ожидающей крика раненого человека, он полоснул по нервам, а что тогда говорить о его высокородном приятеле!.. От растерянности наглый хам окаменел на короткое время. А может, пока еще до конца не осознал того, что именно сейчас произошло на его глазах: в голове мутновато, да и, судя по всему, не привыкли мучители к отпору со стороны жертв... Ладно, хватит крика - надоел, да и орешь ты, мужик, на редкость визгливо...
   Но когда вопль оборвался, и мертвое тело со сломанной шеей упало на пол, подмяв под себя перчатку с шипами - вот тогда враз протрезвевший родственничек Правителя кинулся на меня. В его руке оказался длинный и очень тонкий кинжал, от которого я отпрянула с трудом - места в камере было совсем мало. А вот этого оружия мне стоит опасаться всерьез: предок предупредил, что клинок смазан очень сильным ядом - достаточно всего разок слегка поцарапаться... Честно говоря, не ожидала я от этого пьяницы такой стремительности - передвигался он быстро, ловко загоняя меня в угол, и своим длинным кинжалом умудрялся выписывать в воздухе чуть ли не восьмерки... Не знаю, как остальным наукам, но владеть оружием его в свое время обучили неплохо. Чувствуется хорошая школа! Вот оттого-то и я, чтоб ( не допусти того Всеблагой!) не получить от него этим клинком хотя бы царапину, вынуждена была отступать и увертываться со всей ловкостью, на которую только была способна. Пара шагов - и я оказалась прижата к холодной стене. Раз, другой... Да, будь мужик трезв или более собран, то, скорей всего, плохо бы мне пришлось... Кинжал, ударяясь о выщербленную стену, высекал из нее искры. Вообще-то в тех местах, куда с силой бил кинжал, должна была оказаться я... Просто пока я успевала уворачиваться... Но это пока... Что же делать? Надолго меня не хватит, а достать этого типа я не могу - вынуждена осторожничать из-за отравленного кинжала... А если...
   С превеликим трудом, вновь увернувшись от хищного лезвия, я метнулась все к той же куче обломков, благо до нее не было и двух шагов. Схватив сверху горсть деревяшек, швырнула их прямо в покрасневшее от злости мужское лицо... От растерянности он чуть помедлил, и на секунду - другую зажмурился, прикрыв другой рукой лицо от летящих обломков. Этого мне вполне хватило, чтоб перескочить через наваленные кучей деревяшки, заскочить за спину мужчины и вывернуть ему руку с зажатым в ней отравленным кинжалом так, чтоб он от резкой боли согнулся чуть ли не до земли, а спустя еще миг выпавший из его руки кинжал зазвенел, ударившись об пол камеры. Оттолкнув ногой подальше в сторону отравленное оружие, я прошипела мужику на ухо:
   - Утихомирься, придурок! Что, до сей поры не протрезвел после вчерашнего? Или сегодня уже по-новой успел нажраться? Пора бы уже в себя придти! Или дозу большую разом принял? Хватит и того, что ты гонял меня здесь, как зайца! Если будешь продолжать рыпаться, то приляжешь на пол со сломанной шеей рядышком со своим не в меру шустрым приятелем!
   - Да как ты смеешь!? - пропыхтел сквозь зубы согнутый. - Дрянь! Отпусти меня, я приказываю! Слышишь! Я кому говорю! Да ты у меня сегодня... нет, сейчас же на колу окажешься! Сам в тебя его вобью! Ах ты!... - и последовавшие за этим слова были такие грязные, каких я в жизни не слышала. И при этом высокородный хам обзывал меня так виртуозно, что окажись рядом пьяный боцман, прошедший огонь и воду - и тот бы из последних сил бросился записывать услышанное, чтоб не забыть этакую благодать...
   - Зачем тебя сюда принесло, пьянь высокородная? - заговорила я в полный голос, перебивая поток оскорблений. - Хотя называть тебя таким словом у меня язык не поворачивается! Ты - и обращение "высокородный"... Нелепей может быть только хряк в юбке! Впрочем, не стоит обижать свиней! Они по сравнению с тобой - милые, чистые существа, которых надо любить всей душой.
   - Ах, ты!.. - и последовала новая порция грязных сравнений. - Отпусти меня, я тебе приказываю, тварь подзаборная! Да как ты осмелилась поднять руку на царственную особу, стерва! Как освобожусь - сейчас же твой язык отрежу! Или с корнем выдеру!.. Думаешь, тебя кто защитит? Да кому ты нужна!.. Я из тебя сейчас кишки выпущу, и заставлю тебя сожрать их в моем присутствии!
   - Мне кажется, что когда ты не зная меры заливаешь глаза, и хочешь, чтоб тебе набили морду, то обычно идешь за этим в другие заведения, более подходящие такому безмозглому пьянице. Там тебе что хочешь, то и отвесят! Могут полной мерой прописать, причем именно по тому месту, которым нарываешься! А с чего ты сюда приперся? Что, новых развлечений на свою задницу захотел? Твой приятель их уже огреб по-полной, как он того и жаждал всей душой!
   - Стража! - захрипел мужик, все еще стоящий в той же согнутой позе. - Стража! Чего стоите и глаза таращите, стервецы?! Помогайте! Иначе на колу рядом с этой не каждый второй, а все вместе сидеть будете! Я сказал - все на кол усядетесь, до последнего стражника! Ну, чего стоите? Хотите, чтоб и баб ваших рядышком посадили?
   Подбежавшие к камере охранники стояли в полной растерянности, но, что удивительно, никто не рвался кидаться мужику на помощь. Э, да они, похоже, всерьез верят в его угрозы! Может, оттого и не шевелятся? Смысла нет - и так плохо, и этак не лучше...
   - И еще мне интересно - на каком мусорном отвале тебя воспитывали? - еще сильнее заломила я руку мужику, отчего он взвыл не своим голосом. - Предполагаю, что твое обучение наукам и изящным искусствам проходило среди каторжников на тех же медных рудниках, куда ты обещал всех отправить, и о которых недавно вспоминал с такой тоской. Хотя, пожалуй, не стоит несправедливо обижать бедных заключенных:по сравнению с тобой там народ куда как более воспитанный и вежливый! Да и прибили бы кайлом на рудниках такого хама в первый же день, не раздумывая ни секунды!.. Кстати, ты мне так и не сказал, что вам обоим от меня было нужно?
   - Да я с тебя, сука ты паршивая, сегодня же спущу шкуру! Причем с живой! Сам, лично, драть буду! По полоске!..
   - А с чего ты взял, что выйдешь отсюда живым?
   - Да ты знаешь, кто я? - прокряхтел родственник Правителя. - Ты на кого руку подняла, дрянь? Я - будущий Правитель! Я должен был стать Правителем этой поганой страны! Я, а не тот слизняк, который сейчас занимает трон! Поняла? И кто ты такая, чтоб соваться в мои дела, зараза такая! Это с рождения должна была быть моя страна, мои владения!.. Здесь все должно принадлежать мне! Вы, нищета, еще будете у меня в ногах валяться, стоит мне лишь пошевелить пальцем! Скоро я сяду на престол, и вы у меня все попляшете!.. А ты, дура... За оскорбление, что ты мне нанесла, дорого заплатишь! Меня так еще никто не унижал, стерва! Ты у меня еще кровавые слезы лить начнешь! Сегодня же пошлю своих людей в твой занюханный поселок, чтоб красного петуха пустили по всем домам! И никто из проживающей там грязной и тупой деревенщины из огня не выскочит, всех назад, в костер перекидают...
   Не знаю почему, но я ему сразу поверила - этот обязательно выполнит то, что пообещал. Особенно, если кому-то захочет отплатить за нанесенную обиду, или совершить большую гадость... Как только я его отпущу, он сделает все, чтоб осуществить эту угрозу. Есть такие, кого трудно назвать людьми, и которым от чужой боли и людского горя только лучше становится! Поджечь поселок - да как ему такое в голову могло придти?! Это же наверняка погубить множество людей, а кое - кого и по миру пустить! Кто хоть раз видел полыхающую деревню, тот такое страшное зрелище не забудет до конца жизни! Безумный крик горящих заживо детей, отчаяние женщин, потерявших родных и близких, объятые ужасом люди, мечущиеся среди моря огня... Там же могут оказаться Дая, Вольгастр с женой, и все те простые добрые односельчане, которых я знаю всю свою жизнь... И предок подтвердил: этот может пойти на такое преступление. Он слишком самоуверен и нагл, слишком уверен в собственном превосходстве и безнаказанности...
   От растерянности я чуть ослабила хватку, и мужик попытался вырваться. Хотя он и был редкой сволочью, но сопротивлялся до конца. Другой рукой старался как можно более незаметно достать припрятанный в сапоге нож... Правда, от отвешенного мной хорошего пинка у него что-то затрещало в суставах вывернутой руки, и несостоявшийся Правитель заорал благим голосом:
   - Ты без остановки будешь проклинать тот день, когда на свет выползла... как смеешь... кровь царственной семьи священна... неприкосновенна... попробуй пролить хоть каплю... за это плаха положена... никто тебя не спасет... я - будущий Правитель... а за смерть моего друга с тебя отдельная плата... всю твою родню по нож пущу, всех вырежу, а тебя на все на это смотреть заставлю...
   Да, такой Правитель доведет страну до бунта. Или до ее полного развала. И еще от него идет нешуточная опасность для Даи... Нет, парень, таких скотов, как ты, к власти допускать нельзя! Если он сейчас ведет себя так, то страшно представить, что будет, окажись этот тип на троне! А ведь этот мерзавец всерьез рассчитывает на то, что он водрузит корону на свою хамскую голову! Простите меня за еще один грех, Пресветлые Небеса, но этот человек куда хуже, куда опаснее, куда страшнее, чем давешние разбойники на дороге! Думаю, все это прекрасно понимают, да вот только сделать ничего не могут. Он же сам сказал - кровь царственной семьи священна, неприкосновенна... Наверное, я уже душой очерствела - кто знает!, но если такой человек дорвется до власти, то страна в крови захлебнется. Это понятно даже мне, простой деревенской девке...
   - Знаешь, что я хочу сказать тебе на прощание, как напутствие перед тем, как ты предстанешь перед небесным судом, который выше всех наших дрязг и суеты? - негромко спросила я родственника Правителя, который продолжал сыпать угрозами. Видно, он уловил в моем спокойном голосе нечто, отчего споткнулся на полуслове. - Благословенна и счастлива та страна, в которой никогда не будет такого Правителя, как ты...
   И я отпустила его руку... Мужик дернулся, распрямился, а в следующее мгновение с уже сломанной шеей мешком свалился на холодный пол моей камеры. И наступила тишина. Молчали стоявшие возле моей решетки растерянные стражники, ничего не доносилось из соседних камер...Да я и сама прекрасно понимаю, что только что сделала такое, чего мне никогда не простят...
   Не могу точно сказать, сколько длилось безмолвие - может, минуту, может, несколько мгновений... Внезапно загремело по каменному полу выпавшее у из рук одного из охранников короткое копье. Это прозвучало как сигнал к действию. Стражники будто очнулись и принялись наверстывать упущенное: кто-то из них выставил в мою сторону копье, кто-то собрался метнуть в меня нож, а кто-то схватился за меч... Загалдели стражники, зашумели заключенные... А ведь эти доблестные охраннички вполне могут изрубить меня на мелкие кусочки... Или закидать меня стелами и копьями, и дожидаться, пока я не испущу дух... Что ж, это вполне возможно. Бежать мне все одно некуда... Более того, они даже обязаны это сделать! Только что на их глазах спокойно убили одного из членов правящей семьи, а они ничего не предприняли, чтоб этого не произошло! Тут уже дело пошло на то, что им надо спасать собственную шкуру, а не то и с ними с самими такое могут сотворить, что вслух лучше не произносить!..
   Не знаю, чем бы все закончилось, но тут раздался громкий голос Кисса, перекрывающий шум и гомон:
   - Мужики, не суйте свои головы в петлю, а если вы ее убьете, то именно это с вами и произойдет! Решат, что вы свою вину пытаетесь свалить на эту...
   - Да ты что, Кисс? - взвился один из стражников, постарше. - Она ж только что всех нас под виселицу подвела, а ты говоришь - не трогайте!
   - Я-то, в отличие от вас, как раз знаю, что говорю, - продолжал Кисс. - Если ее угробите, то отвечать за смерть родственника Правителя придется вам, а не ей. У вас был приказ начальства девку не трогать? Был, и вы его исполнили. Сказано было вами тем двоим дуракам, что в клетку к эрбату заходить нельзя? И это было. Вон, в свидетелях у вас имеется полный застенок, и любой из тех, кто видел и слышал то, что тут происходило, любой подтвердит ваши слова. Вы пытались их не пустить? И за это вас упрекнуть не в чем. К двоим из вас, к избитым парням, которые изо всех сил хотели этих оболтусов задержать, лекаря надо вызывать, не мешкая... Больше того: эти высокородные не только заявились сюда без разрешения, но и вам запретили даже приближаться к камере, куда они вошли, не говоря уже о том, чтоб позволить вам вмешаться или позвать кого на помощь! Что вы в такой ситуации могли сделать? Да ничего! Так что вы, господа хорошие, здесь, считай, не при чем! Единственная ваша вина в том, что дотошно исполняли все распоряжения как от своего начальства, так и от этих высокородных господ. Но тут надо еще разобраться, кто именно виноват в случившемся. На мой взгляд, за то, что произошло, отвечать должна она... Но если вы ее сейчас убьете, то это будет выглядеть так, будто бы вы избавились от нее, пытаетесь что - то скрыть. Вот тогда-то расплачиваться за ее действия придется как раз вам. А вам что, жизнь надоела?
   - А ведь Кисс прав - заговорил все тот - же стражник.- С нас в любом случае спрашивать будут, так не лучше ли...
   - Конечно, лучше - продолжал Кисс. - Иначе вам придется объясняться, почему вы не убили ее раньше, а только после того, как позволили расправиться с этими... А так у вас есть отмазка: выполняли приказ!.. Впрочем, мужики, решайте сами, как вам поступить. Но я бы на вашем месте хорошо подумал. Попадет вам в любом случае, но вот как именно всыплют, и за что - думайте сами...
   - Кисс знает, о чем говорит - сказал другой стражник, помоложе. - Вы же, мужики, и сами догадываетесь, что он хорошо разбирается в этом вопросе... Так и решим...
   Не прошло и четверти часа, как все вокруг стало напоминать разворошенный муравейник. Народу набежало столько, что было непонятно, как они все умудряются разместиться в проходе между рядами камер! Спросить бы только, что они все здесь делают - и стражники, и военные, и просто люди в немалых чинах!.. На мой взгляд, все они бесцельно шумели, галдели и таращились на меня, как на какое-то хвостатое заморское чудище. Впрочем, это как раз понятно: не каждый день погибает один из членов правящей семьи, тем более от рук заключенного! Так как же не поглядеть на того (или на ту), кто осмелился пойти на такое неслыханное дело!
   Естественно, что остаться без внимания, или без последствий такое никак не может, тем более что перепуганные стражники, стремясь снять со своей шеи как можно больше ожидающих их немалых неприятностей, сразу же кинулись с докладом не только к своему начальству, но и выше... Вот теперь мне приходится выступать в роли главного действующего лица. Вообще-то желания быть в центре событий я никогда не выказывала, но меня об этом и не спрашивали... Единственное, что я могла сделать - так это отойти к стене своей крохотной камеры, чуть подальше от чужих глаз и двух мертвых тел. Мне просто не хотелось стоять рядом с ними...
   Вояр, глава тайной стражи, появился чуть позже и менее чем за минуту навел здесь порядок. Лишних людей выставили без долгих разговоров, стражников, тех, что были в застенке, когда сюда заявилась эта парочка погибших хамов - всех увели на допрос, а их место заняли новые, куда более хваткие ребята ( как я позже узнала, из личной, очень небольшой гвардии Вояра). Вскоре стали уводить на допрос и тех из заключенных, что могли видеть или слышать хоть что - то из того, что недавно здесь произошло. Но вот что интересно - меня никто не трогал, ни о чем не спрашивал, не тащил на допрос, хотя, кажется, это должны были сделать в первую очередь.
   Убитых надо было вынести из моей камеры, а до той поры, пока я находилась там, вместе с ними, входить ко мне никто не хотел. Вот оттого-то меня под усиленным конвоем перевели в другую камеру, чуть ли напротив моей старой, рядом с камерой Кисса. Почему с рядом ним? Дело в том, что иметь в соседней камере эрбата никто из заключенных не желал. Понятно, как рассуждает любой из сидящих здесь: стукнет такому (или такой) невесть что в голову, дотянется до тебя через прутья, разделяющие камеры - и все! А жизнь, какой бы она ни была, терять никому не хочется! Конечно, на желания заключенных охране наплевать, но они же, сидельцы, шуметь начинают, с криками требуют себе другую камеру, подальше от меня! Ну, а шум в застенке - вещь, крайне нежелательная.
   Так что освободили рядом с Киссом две камеры подряд, и теперь с одной стороны моим соседом стал Кисс, а камера с другой стороны была свободна - желающих ее занять не находилось. А что касается мнения по этому вопросу самого Кисса, то его, во - первых, не спросили - никто, как видно, не сомневался в том, что он не начнет ругаться или скандалить, во - вторых, его в это время в камере не было - увели на допрос, как и многих из заключенных, а в - третьих, вернувшись поздней ночью с допроса, и увидев, что меня перевели к нему чуть ли не под бок, он ничего не сказал.
   Единственное ехидное замечание, которое я чуть позже услышала от него - совет отодвинуть мою лежанку, которая стояла у прутьев, разделяющих наши с ним камеры, к другой стене. Дело в том, то наши лежанки стояли рядом, разгороженные лишь железной решеткой, что вызвало у Кисса желание отправить меня куда подальше от него. А не то, дескать, мало ли что, вдруг возьмет, да и прибьет он меня сегодня же под горячую руку: ночью, да в темноте, да когда никто не видит: это не задача, тем более что давно у него на такое дело руки чешутся... Ну - ну, пусть попробует, жду! Отодвигать лежанку я не стала - тяжелая, да и не хочется показывать этому, с хвостом бесцветных волос, что я его боюсь.
   Люди в застенке утихомирились все только поздней ночью, когда после долгих допросов на прежнее место вернули всех заключенных. Вообще-то я людей понимаю. Не каждый день на их глазах эрбат убивает особу королевской крови. Им теперь разговоров и воспоминаний о произошедшем хватит надолго, а у некоторых это станет одним из самых запоминающихся событий в их жизни, о котором они будут рассказывать всем желающим.
   Новые стражники порядок поддерживали куда строже, чем прежние. Резко пресекали все ночные разговоры заключенных, и жестко требовали соблюдения тишины и порядка. Кисс - и тот молчал, хотя и не спал, а уж у меня и подавно не было никакого желания с ним общаться. Сон опять не шел, в голову лезла разная чушь...
   Интересно, что теперь со мной будет? Ну, то, что ненадолго отдалившаяся было от меня плаха снова вплотную приблизилась к моей голове - это как раз не удивительно. За смерть одного из членов семьи Правителя меня никто не будет гладить по головке. Куда скорее эту самую голову могут снять, и все посчитают это более чем справедливым наказанием. Но, тем не менее, я не чувствовала ни малейших угрызений совести или жалости: не тем людям головы посворачивала, чтоб о них можно было жалеть, или просто вспомнить добрым словом...
   Н - да, что не говори, а все же многовато свернутых людских голов успело скопиться на моем счету смертных грехов, за которые мне придется отвечать, когда предстану перед Высоким Небом. Разбойники на дороге, Клещ, сегодняшняя парочка... И это за тот короткий срок, что прошел после моего отъезда из поселка! Закрыв глаза, я вспоминала лица убитых, каждого в отдельности... Ведь любил же их кто-то, и семьи у некоторых наверняка были, все они чего-то хотели от жизни!.. Простите меня, парни, но, к сожалению, так уж складывались обстоятельства: или я - вас, или вы - меня! Пусть уже и поздно думать об этом, но я взмолилась Высокому Небу: несмотря на то, что каждый из тех, кто пал от моей руки, и не являлся образцом достойного человека, но Вы там, у себя, наверху, осудите их не по грехам и совершенным ими поступкам, а по вашему безграничному милосердию... Я знаю: мне тоже придется отвечать за пролитую кровь, когда предстану перед высшими судьями...
   Заскрипела входная дверь. Кого там, среди ночи несет? Надеюсь, что хоть эти не по мою душу! Так, кто там? Двое с фонарями едва поспевают за идущим посередине...
   - Лия!
   - Пресветлые Небеса, Дан! - меня вихрем снесло с лежанки. Перед моей камерой стоял Дан. - Ты как здесь оказался? Почему? И где Вен? Как у вас дела? Я о вас ничего не знаю! Совсем ничего...
   - Лия! Наконец-то! Я еле сумел прорваться к тебе! Погоди... Откройте дверь! - скомандовал Дан сопровождающим его стражникам. - Живо!
   - Простите! - вытянулся один из стражников.- Но в приказе, который нам доставили от господина начальника тайной стражи, особо подчеркнуто, что говорить с этой женщиной вы можете только через решетку, а открывать дверь в камеру мы не имеем права.
   - Я приказываю!
   - Еще раз прошу всемилостивейше нас извинить, но мы не можем нарушить ранее полученный приказ от нашего непосредственного начальника. Предыдущей смене, которая осмелилась это сделать, уже грозят большие неприятности. Кроме того, я вынужден напомнить высокородному господину, что время его посещения ограничено.
   - Дан, не стоит - остановила я начавшего было сердиться принца. - Он прав. Подумаешь, решетка!.. Лучше не будем терять время - его, похоже, у нас мало... Рассказывай, как у вас дела!
   Как выяснилось, Дан и Вен тоже сидели порознь, под домашним арестом, правда, в куда более комфортабельных условиях. Несколько длительных допросов лично у Вояра... Однако, уже к концу третьего дня заключения ребята поняли, что жесткий режим ослабевает. К ним допустили ранее сидящих под стражей друзей, стали появляться верно и преданно глядящие в глаза придворные. Напротив, лже - принцу настолько усилили охрану, что в одиночку он уже не мог передвигаться даже по дворцу, не говоря уже о том, чтоб покидать пределы этого самого дворца, а от общения с ним Правитель и члены его семьи уклонялись, как только могли. Тучи стали сгущаться и над семейкой герцога Стиньеде. Хотя официально герцог по-прежнему участвует в расследовании, но в действительности он не может оказывать на его ход никакого влияния. Ходят слухи, что частенько герцогу под видом важных сведений подсовывали умело состряпанную ложь, и герцог имел неосторожность ей поверить, в результате чего совершил пару неосторожных поступков. Во всяком случае, с какого-то времени семейство Стиньеде стало ощущать себя так, будто они находятся в центре заколдованного круга, за край которого никто не пытается переступить. Чуть позже из Харнлонгра пришли срочные депеши с настоятельной просьбой отложить помолвку, а то и вовсе отменить ее в связи с внезапно открывшимися чрезвычайными обстоятельствами.
   Сегодня же по дворцу пронесся слух, будто я вечером собираюсь рассказать Правителю о неких тайнах, касающихся этого дела, и раскрыть все те подробности, о которых ранее будто бы говорить не хотела. После этого у некоторых из заговорщиков стали сдавать нервы... Видно, тогда-то этот хам и отправился в застенок, чтоб заткнуть мне рот. А когда чуть позже выяснилось, что он погиб, и взят под домашний арест герцог Стиньеде, лже-принц попытался бежать, но был схвачен. Сейчас он безвылазно сидит в своей комнате, и под неусыпным надзором стражников.
   С Веном все в порядке, уже начинает вовсю очаровывать дам, и это у него получается весьма успешно. А иначе и быть не может: ореол пострадавшего за правду героя придает ему еще больше притягательности в глазах женской половины двора. Ребята уже давно пытаются встретиться со мной, но, увы... Каким им объяснили, до конца следствия об этом даже речи быть не может. Дескать, это как в ваших, так и в ее интересах! Лишь сегодня ночью, после известных мне событий, Дану удалось совершенно непонятным образом выпросить короткое свидание со мной. И меньше всего он ожидал, что увидит меня в тюрьме. Ребята считали, что я нахожусь неподалеку от них... И еще Дан просил меня не беспокоиться: он и Вен сделают все, чтобы вытащить меня отсюда.
   - Нет, Дан - покачала я головой, - это не так просто. Скорей всего, вытащить меня отсюда невозможно. Ты, думаю, и сам понимаешь, что убийство одного из членов королевской семьи не может остаться безнаказанным. Насколько мне известно, подобные преступления приравниваются к самым тяжким во всем своде законов. Хотя, на мой взгляд, родственник Правителя был порядочной свиньей. Мне хватило нескольких минут, чтоб понять это. Но знаешь, не хочется обижать подобным сравнением бедных животных...
   - Ага, я в курсе несколько своеобразных пристрастий и привычек этого весьма милого молодого человека - усмехнулся Дан. - Наказание семьи, сводный брат Правителя принц Паукейн. Конечно, не стоило бы выражаться в подобном тоне о человеке моего круга, тем более о покойнике, но дерьмо, говорят, было еще то... А его закадычный приятель - это вообще невесть откуда взявшаяся особь с садистскими наклонностями. За то время, пока мы были вместе, я успел неплохо тебя узнать. Догадываюсь, что без причины ты бы никогда не подняла руку на человека.
   - Ну, думаю, дело в том, что ты не до конца представляешь себе всех достоинств этих двоих молодых людей...
   - Почему же, наслышан... Правитель не раз был вынужден прилюдно делать своему брату нелицеприятные замечания, да и на то, чтоб прикрывать многочисленные грешки ныне покойного принца Паукейна, золота из казны приходилось отсыпать без числа. И пусть на словах все выражают Правителю соболезнование в связи с постигшей его тяжкой утратой, но, на мой взгляд, единодушное мнение двора по этому поводу вполне соответствует поговорке - баба с воза, кобыле легче! Имя принца Паукейна ранее ежедневно упоминалось только в полицейских сводках, и прежде всего в связи с очередными пьяными скандалами и дебошами, причем в своих... более чем своеобразных развлечениях он не обращал внимания ни на возраст, ни на звание, на пол или должность очередной жертвы! Так что отныне жизнь во дворце станет чуть спокойней. Кроме того, произошла интересная вещь: отпал один из кандидатов на престол, пусть он даже был далеко не первый в очереди. Хотя, как говорят, у ныне покойного принца не было сомнений в своем праве быть единственным в той очереди, как, впрочем, он не на миг не усомнился и в том, что все права на трон имеет только он, и никто другой! Да не будем больше вспоминать о нем: помер - и благослови Всеблагой его многогрешную душу! Лучше поговорим о тебе! Конечно, вытащить тебя отсюда будет не так просто, но не все потеряно. Лия, ты, главное, не отчаивайся...
   - Уговорил. Да, кстати, что это за разговоры о том, будто я сегодня должна что-то рассказать Правителю? Какая ерунда! Ничего не понимаю! И об этом же мне говорил этот принц Паукейн, тоже требовал какие-то сведения...
   - За разъяснениями по этому вопросу надо обращаться к Вояру, начальнику тайной стражи. - сказал Дан. - Уверен: все, что произошло - не простое стечение обстоятельств, а результат его умелой подачи... Ну, и головастый же мужик! Я и раньше слышал о нем, как о крайне умном и хватком человеке, умеющим просчитывать самые непростые ситуации, но столкнуться наяву с таким незаурядным умом!.. Впечатляет! За короткое время повернуть немыслимый объем работы!.. Поразительно!
   - Я это заметила. На своей шее... Должна сказать, у него весьма интересные методы дознания...
   - Думаю, в ближайшие день-два мы все узнаем об этой истории, в которой мы все оказались замешаны помимо нашей воли. Хотя Правителю многое известно уже сегодня. Насколько я знаю, ему о ходе расследования глава тайной стражи докладывает каждый день.
   - Господин, время, отпущенное вам на свидание, выходит - заговорил один из стражников с фонарями.
   - Оно еще не вышло - через плечо бросил ему Дан. И снова помимо воли я им восхитилась. Это уже был не тот милый мальчишка, которого я знала, а настоящий Правитель, сильный и властный. Молодец! Сколько в его голосе осознания собственной силы и власти!.. Любо - дорого посмотреть.
   - Да, а как там обстоят дела с платьем для невесты? Сумел его вручить, или нет?
   - Ты не поверишь - сумел! И сделал это в тот же самый день, когда мы все вместе пришли во дворец, и на том же самом празднике! Потом подробно расскажу, как мне все это удалось! Если коротко - я сумел доказать Правителю необходимость такого решения: один из нас двоих, женихов его дочери, настоящий принц, но если пока точно неизвестно, кто именно, а церемония представления уже состоялась, то платье для невесты надо принять от обоих - в случае чего одно из них всегда можно возвратить, а обычай будет соблюден. Так что, считай, и мое знакомство с невестой состоялось согласно обычаям, и все благодаря тебе! А видела бы ты в этот момент рожу подставного принца!.. Да, вот еще что: хочу, чтоб ты знала: то платье, что сшила ты, ей очень понравилось! Как мне передали с ее слов, оно ей приглянулось даже больше, чем то, которое специально для нее изготовили в Харнлонгре. Лия, не устану повторять - у тебя золотые руки!
   - Были - улыбнулась я. - Вряд ли я снова буду шить. Нет ни малейшего желания снова браться за иголку с ниткой. Но все равно мне приятно такое услышать. И еще: я рада тебя увидеть!
   - Думаешь, я не рад? Чуть ли не со скандалом сюда прорвался! Но, слава Всеблагому, теперь можно будет и Вена успокоить, передать ему, что ты в порядке, а не то от этой неизвестности мы себе просто места не находим! Я сто раз себя отругал, что потащил тебя с нами во дворец!
   - Перестань! Никуда ты меня не тащил! Я, если ты помнишь, сама пошла, своей волей! И не думай ни о чем плохом: все идет как надо! Я верю, и знаю - вы мне поможете... И вот что еще хочу тебе сказать - мне очень понравилась твоя невеста! Я тут вспоминала на досуге девушек, стоящих у трона Правителя... Давай угадаю, которая из них твоя невеста, и надеюсь, что не ошибусь! У нее длинные светлые косы. Так? И на том празднике они...
   - ...были перевиты жемчужными нитями! Угадала! Да, это она. Хочешь, открою страшный секрет? Она мне тоже понравилась! Я раньше видел ее только на портрете, и он был неплох, но в жизни она куда красивее!
   - Ой, как хорошо! Нет, я, правда, рада за тебя! Значит, все было не напрасно...
   - Господин, время вышло - снова встрял в наш разговор стражник - Простите, но вновь вынужден вам напомнить - вы дали слово...
   - Хорошо. Еще минута - и я ухожу! Лия, - снова обратился он ко мне, - тебя тут как, не очень обижают?
   - Нет, что ты! Со мной все в порядке, не думай ни о чем плохом! Да, а что там насчет твоей бабушки? О Мариде есть какие - либо известия?
   - Нет. Пропала... Только вот куда? Но Вояр обещает искать, и...
   Тут взгляд Дана упал на соседнюю камеру, а вернее, на Кисса, который стоял у решетки и с насмешливо - непроницаемым лицом смотрел на нас. О, Темные Небеса, ну почему этому облезлому коту в глубине камеры спокойно не сидится? Не видят его, нахала, и хорошо! Ведь должен понимать, балда, что лицезрение Даном его ехидной физиономии вряд ли обойдется без замечаний! Так нет же, обязательно надо разозлить всех своим появлением?! Увидев его, Дан, и верно, на секунду замолчал, а затем с почти незаметным презрением в голосе протянул:
   - Всеблагой, вот это встреча! Кого я вижу! Не ожидал... Рад, весьма рад!
   - Ну, это с какой стороны посмотреть! - чуть сощурил свои светлые глаза Кисс. - Если говорить честно, то лично я был бы рад расстаться с вами куда раньше, или же вообще никогда не встречаться.
   - Лия, - обратился ко мне Дан, - я распоряжусь, чтоб тебя перевели в другую камеру, подальше от этого...
   - Интересно, а с чего это ко мне такое недоверие? - снова подал ехидный голос Кисс. -
  Как вы изволите вспомнить, господин Как - Там - Вас, за время нашего совместного путешествия я ни разу не тронул даже пальцем ни одного из вас двоих. Разве не так? Все претензии за кнут и зуботычины - к вашему персональному охраннику, хотя, думается, и след его давным-давно простыл! Вот кого даже змеи не берут, так что уж вам-то до него точно не добраться! А что касается всего остального - так в караване вы оба, вместе с приятелем, находились в таком же положении, что и остальные невольники! Если вам что-то не нравится, то следует помнить, что рабский караван - это не то место, где отдыхают или развлекаются! Если вы сами, еще до того, как попасть под мое крылышко, в чем-то допустили оплошность и прохлопали тех, кто точит зубы на ваше место, то не стоит скидывать вину за свое ротозейство на других. Что касается меня, то я просто честно исполнял свою работу. Так что не стоит обвинять палку, что она больно бьет. Ищите руку, которая держит ее, ту палку...
   Дан не успел ответить. Все тот же охранник вмешался в их разговор:
   - Господин! Все, свидание окончено! Время вышло. Вы обещали вернуться без задержек. И прошу вас не вступать в разговор с другими заключенными.
   - Дан, не беспокойся за меня - заторопилась я. - Иди, и не думай ни о чем плохом... И передай от меня привет Вену!
   - Конечно...
   Но прежде чем уйти, принц бросил несколько слов Киссу на неизвестном мне языке. Тот, в свою очередь, что-то ему ответил, и Дан, посмотрев на Кисса, как на пустое место, ушел. Я снова осталась одна, в темноте, рядом с самым отвратительным в мире человеком...
   Медленно текло время, а мне все не спалось. Нет, надо же такому случиться: раньше у меня постоянно смыкались глаза, и я, как о несбыточной сказке, мечтала о том прекрасном времени, когда смогу спать, сколько захочу... Ну и вот, пожалуйста - лежи, отдыхай, сколько моей душе угодно, а сон не идет! Может, я уже отоспалась за все эти дни, пока сижу здесь, в застенке, а может, еще какая тому причина, да только вот напала на меня бессонница. Ну что же, хоть буду иметь представление, что же это такое...
   Время тянулось медленно, в голову, несмотря на успокаивающие слова Дана, лезла разная чушь... Все время вспоминалась сестрица - как она поживает там без меня, со своим бездельником? Он же ей не помощник и не опора! Думаю, несладко ей приходится - на одно хозяйство сил сколько требуется! А она совсем к жизни не приспособлена...Бедная! И меня рядом нет, чтоб ей помочь...
   Я уже была готова от жалости к ней начать хлюпать носом, но в этот самый момент чья-то сильная рука сжала мое горло с такой силой, что у меня, казалось, глаза выскочили из орбит. Моя попытка закричать ни к чему не привела - сквозь безжалостно сдавленное горло не проходило ни звука... Не думая ни о чем, я в панике пыталась отодрать чужие пальцы, но напрасно... Сил у того, кто душил меня, было просто немеряно, а его пальцы - те вообще обладали бездушной мощью стальных тисков... С таким же успехом я могла бы разгибать железную подкову... Нет, подкову бы я сумела разогнуть куда быстрее... Перед глазами поплыли цветные круги, сознание стало меркнуть... Уже проваливаясь в беспамятство, успела отстраненно подумать: Кисс, собака такая, это он, больше некому... Выполняет свое обещание...
  
  
  
   Глава 14
  
  
   Я снова сидела в кабинете дознавателя, причем привели меня сюда уже давненько. Только что отсюда ушли Дан и Вен. Они обрушили на меня целый ворох новостей, а я даже порадоваться за них не могла от души. То есть я, конечно, радовалась, но много говорить не могла - все еще немилосердно болело горло, и то и дело перехватывало голос.
   Удивляться нечему: тогда, ночью, в камере, Кисс едва не придушил меня. И ведь все бы у него могло получиться: мне даже в голову не пришло, что на человека можно напасть вот так, молча, как хищник из-за угла! Видно, выжидал, пока я усну... И предок отчего-то промолчал! Мог бы и предупредить... А может, дело в другом? Наверное, стоит посмотреть правде в глаза: по всему видно, надоела я ему, предку моему, вот и решил он махнуть на своего потомка рукой - что суждено, то пусть и будет с этой девкой! Если меня не будет, то его душенька снова покой обретет! Стоит ли бранить его за это?..
   Когда в ту ночь я через какое-то время очнулась, то первое, что увидела, придя в себя - это светлые глаза соседа, с неподдельным интересом глядящие на меня сквозь прутья решетки. Примерно так же, как уличная шпана смотрит на подбитую ими же собачонку - сдохла или выжила... Он, кажется, желал посмотреть, как я поведу себя после пробуждения. Не знаю, на что именно он рассчитывал - порадоваться, глядя на мой страх при виде его усатой физиономии, или же надеялся еще разок поглазеть на то, какой бывает приступ у эрбата... Думаю, второе вернее... Вот рожа наглая! Впрочем, кто его знает: может, он все рассчитал правильно, и, вполне вероятно, дождался бы еще разок такого незабываемого зрелища, как безумный эрбат, если бы не предок... Наконец-то объявился!..
   Но вот чего Кисс точно не ожидал, так это того, что моя рука внезапно метнется сквозь прутья клетки, и схватит за горло его самого, благо, что наши лежанки были рядом, и мне не требовалось тянуться далеко...
   - Слушай, ты, котяра драный!.. - наполовину прохрипела, наполовину невнятно просипела я, потому что говорить из-за сильной боли в горле было очень трудно. Вдобавок ко всему голос еще и спазмы постоянно перехватывали. - Если ты еще хоть раз протянешь ко мне свою мерзкую лапу, то я ее сломаю...Или придушу тебя точно так же, как и ты меня... Или же сделаю все, чтоб ты отныне ко мне и близко не сунулся. Знаю, что тебе оторвать можно... В общем, если будешь душить меня во второй раз, то или убивай сразу, или же потом тебе самому придется несладко...
   - Учту на будущее... - тоже сдавленно ответил мне Кисс, когда я отпустила его горло. - Только вот спешу тебя обрадовать, радость моя: у меня с тобой, цыпа, все далеко не окончено. Я же предупреждал, что от меня так легко не отделаешься! В следующий раз... Ну, там посмотрю, как сделать так, чтоб ты поняла - не каждого можно безнаказанно вокруг пальца обвести! Придушить тебя сейчас - это слишком просто! Кстати, что ж и ты, цыпа, только что начатое дело на полдороге бросила? Могла бы сжимать пальцы до конца... Я, может, в следующий раз с тобой именно так и поступлю... А может, и нет...
   - Добрый ты...
   - Можно подумать, ты лучше... Кстати, и ты могла бы сейчас от меня избавиться раз и навсегда, а отпустила... Сжала бы горло посильней...Или на меня рука не поднимается?
   - Почему я тебя не придушила? Считай, что это благодарность... Если бы не ты, то стражники меня еще вчера б прибили, сразу же после того, как я этим хамам высокородным шеи свернула... Впрочем, мог бы и не вмешиваться! Сидел бы сейчас спокойно и радовался, что меня на свете нет...
   - Э, нет, цыпа! Такого удовольствия - рассчитаться с тобой, другим оставить не могу. Очень хочется самому из тебя душу вытряхнуть... И я это сделаю. Если бы не ты, я бы здесь не оказался...
   - А если б не твой караван, то меня бы здесь тоже не было...
   Больше в ту ночь мы с ним не разговаривали, а утром я вернулась в мою прежнюю камеру. Я никому ничего не стала говорить - не их это дело...
   Зато сегодня наговорилась с ребятами вволю. Правда, и наслушалась от них тоже!.. Когда меня сегодня привели в кабинет к дознавателю, то там я, к своей огромной радости, увидела обоих - и Вена, и Дана. Как оказалось, нам обоим разрешили свидание. Дознаватель оказал нам огромную милость - ушел, оставив нас одних. Когда схлынули первые эмоции, я внимательней рассмотрела ребят. Мои недавние спутники выглядели замечательно: красивые, отдохнувшие, уверенные в себе... Не то, что я... Со стороны, наверное, на меня смотреть тошно. Волосы слипшиеся, одежда грязная, да и выгляжу.... Бр-р... Прошло уже два дня после того, как Кисс едва не задушил меня. Горло по-прежнему болело, да и голос то и дело срывался... Ничего не скажешь - сильные руки у мерзавца! Я пыталась было поднять воротник у рубашки, чтоб скрыть посиневшую шею... Впрочем, могла бы и не стараться понапрасну. Ребята сразу рассмотрели синяки на моей шее и взбеленились так, что я их едва успокоила.
   - Кто это сделал?! - кричал Вен - Этот?.. - И дальше последовала довольно точная характеристика Кисса, но данная такими словами, повторить которые я бы не рискнула даже в захудалом кабаке. - Не вздумай отпираться! Сейчас же спущусь вниз, и сам сделаю с ним нечто подобное!.. Нас ему, значит, мало?
   - А ты какого... молчишь? - вторил ему Дан. - Почему мне тогда, ночью, ничего не рассказала?! Тебя что, оставили рядом с ним?! Я же потребовал, чтоб тебя пересадили в другую камеру, и как можно дальше от этого козла! И его предупредил, что если он тронет тебя хотя бы пальцем, то на этом свете долго не протянет!
   - Да нет же, уже утром меня перевели на мое старое место... Но, парни, успокойтесь, все в порядке! Я с нашим общим знакомым разберусь сама!
   - Но...
   - Ребята, да ну его к лешему! Слишком много чести будет для Кисса, чтоб вы о нем говорили! Вен, я ж тебе еще на пути в Стольград сказала, что в нашей стране женщины с обидчиками разбираются сами!
   - Обидчик обидчику рознь! Одно дело - дать по шаловливой ручонке, а другое - когда ту же руку поднимают на тебя всерьез!
   - Вен, давай больше не будем...
   - И ты считаешь, что я спокойно снесу то, что он поднял на тебя руку?! Я и за меньшее не спускал кое - кому!..
   - Вен, давай договоримся так: если я не сумею поставить его на место, то обращусь за помощью к тебе. Хотя, надеюсь, до этого не дойдет! Но если я попрошу тебя помочь мне - вот тогда делай с этим Киссом что только захочешь!.. И все, хватит говорить по этого облезлого кота! Много чести для него!.. Рассказывайте лучше, как у вас дела. Мне это куда интересней!
   Все еще кипящие от злости парни стали выкладывать мне новости. Впрочем, они были хорошие. Как выяснилось, тайная служба за короткое время проделала действительно огромную работу, и вытащила на свет более чем неприглядную историю, если не сказать хуже... Да что там скрывать, надо называть вещи своими именами: Вояр раскрыл заговор, касающийся судьбы двух наших стран. Если бы он, этот заговор, удался, то последствия могли оказаться непредсказуемы. Дан оказался прав в своих предположениях: это дело было состряпано руками колдунов Нерга...
   У них давно текли слюни при виде такого немыслимого искуса: две соседние страны, большие, богатые, многолюдные... А главное - именно на границе между ними находился единственный известный переход шириной в несколько верст между непроходимыми горами, разделяющими надвое наш огромный континент, делящими мир на жаркий юг, и прохладный север... Это не просто лакомый кусочек. Если прибрать к рукам обе страны, то это - начало мировой империи! Вначале - Харнлонгр, затем - наша мирная страна, а уж потом, приобретя огромные богатства этих двух завоеванных стран, и взяв под свое влияние все основные торговые пути, можно диктовать свою волю очень многим государствам, постепенно захватывая и их. Это и было той вожделенной целью, к исполнению которой были устремлены все замыслы колдунов Нерга.
   Начинать следует, естественно, с захвата Харнлонгра. Да вот беда: завоевать его очень сложно, почти невозможно: мало того, что каждая из этих двух крайне привлекательных для колдунов стран уже достаточно богата для того, чтоб отразить атаки колдунов Нерга, так вдобавок между этими соседними странами существует договор о взаимной военной помощи при нападении. Да и жители этих стран отнюдь не горели желанием надевать на свою свободную шею рабское ярмо колдунов... Кроме того, в случае нападения Нерга на какую - либо из сопредельных с ним стран, а уж тем более на Харнлонгр, на помощь подвергнутой войной стране придут и другие государства. Такое уже случалось не единожды, и каждый раз побитое войско Нерга уползало назад, к себе, зализывать раны. Впрочем, воинственный пыл колдунов и их жажду наживы это не остужало. Как раз наоборот...
   Когда многочисленные попытки сместить правящую в Харнлонгре династию Диртере и заменить ее на более покладистую потерпели неудачу, был разработан другой, куда более хитроумный план. Правда, он требовал времен, но что значит десяток - другой лет по сравнению с конечным результатом?! Есть цели, ради достижения которых можно и подождать... Тем более, что новый план был составлен с куда большей перспективой. Единственное, что смущало колдунов, так это глухие сведения о том, что принцу Домниону удалось совершенно непонятным образом заполучить крайне редкий оберег - тарбунг, который и разрушил последствия одного из мощнейших заклинаний на его гибель. Если это действительно так, и у Домниона имеется этот оберег, то предпринимать какие - либо действия против принца бесполезно. Причем, как минимум, бесполезно несколько десятков лет... Но сведения о том были не очень точны - может, есть у принца тарбунг, а может оказаться и так, что это все только пустые разговоры, специально пущенные кем-то для сдерживания неуемных аппетитов Нерга... И колдуны решили рискнуть - стали претворять свой план в действие.
   Для начала был подобран молодой человек, сходный по внешности и телосложению с принцем Домнионом, и при помощи магии и особых ритуальных операций доведенный до полного сходства с юным принцем. Одновременно с этим в лже - принца закладывались и закреплялись сведения о жизни королевского дворца в Харнлонгре, о личностях придворных, их слабостях и пристрастиях, о родственных линиях знати, геральдике и многом - многом другом... Ну и, разумеется, самое большое внимание уделялось изучению личности настоящего принца Домниона, его привычкам, вкусам, интересам... Дело было поставлено с размахом. Не тот случай, чтоб можно было позволить себе проколоться на мелочи. Короче, делался двойник - копия, полностью неотличимый от оригинала.
   Сообщников себе колдуны сумели найти довольно быстро. Семейка Стиньеде с их неуемными претензиями на престол подходила для этой цели как нельзя лучше. Правда, за свое участие в заговоре герцог выставил Нергу столь немыслимые требования и выторговал для своей семьи такие блага в будущем, на какие в здравом уме и твердой памяти с противоположной договаривающейся стороны не пошел бы ни один трезвомыслящий человек. Но колдуны Нерга упираться не стали и согласились почти со всеми условиями рвущегося к власти герцога. Все одно: при любом раскладе в дальнейшем последнее слово должно было остаться за ними - ведь пообещать на словах можно все, что угодно! Да и подписать лишнюю бумагу не сложно - она все стерпит, а в будущем из нее многие пункты договора могут исчезнуть совершенно непонятным образом, или же быть полностью пересмотрены. Правда, герцогу об этом пока знать не стоило... Ну, а уж после этого оставалось лишь дождаться нужного времени.
   План был прост и циничен. По дороге к своей невесте принца должны были подменить на заранее подготовленного двойника, который под именем принца Домниона должен был вступить в брак с дочерью Правителя нашей страны, и вернуться в Харнлонгр уже женатым человеком, где его должны были короновать. Король - молодожен, влюбленный в юную супругу... Подобное может растопить даже суровые сердца. Это должно было объяснить и некоторые возможные несообразности в его поведении: счастливые люди в медовый месяц видят только друг друга, могут не замечать знакомых, допускать извинительные ошибки в разговоре или поведении. Понятно, что отныне молодому королю будет не до лучшего друга Венциана, который к тому времени ему здорово надоест, и в будущем за какой-то незначительный проступок ему предстоит быть навечно удаленным с королевского двора. Ну, а затем его отправят служить в самый опасный гарнизон, причем как можно дальше от столицы, где может произойти все, что угодно.
   Что касается настоящего принца, то его должны были доставить в специально приготовленное для него место в одном из самых потаенных уголков нашей страны. Там юного принца должны были сломать как человека, и полностью подчинить воле колдунов Нерга. Вот уж чего другого, а палачей, или безжалостных дознавателей, умеющих низводить человека до состояния животного - такого добра в Нерге всегда хватало в избытке!
   Для начала колдунам Нерга от Дана требовался ребенок. Ребенок крови династии Диртере. Ведь это довольно сложно, опасно и неразумно - все время поддерживать маскировку лже-принца. Какими бы умелыми не были колдуны Нерга, но всегда существует опасность, что может найтись кто-то более умелый, более талантливый, более знающий, тот, кто сумеет обойти все наведенные чары; и разберется, что на самом деле представляет собой молодой король.
   Оттого был придуман другой ход. Вместе с Даном в рабском караване находилось несколько молоденьких девушек. Все с одинаковыми светло - русыми волосами и голубыми глазами, немного похожие на дочь Правителя, невесту принца. Рассчитывалось, что все они должны будут иметь детей от Дана. Причем они, эти еще не родившиеся дети, уже в утробе матери должны были подвернуться такой магической обработке, чтоб в будущем из них могли вырасти только безжалостные люди с холодным сердцем, ненавидящие весь людской род, но, однако, при том полностью подвластные воле Нерга. Зачем? По той простой причине, что через какое-то время после свадьбы молодая жена лже-принца тоже должна будет ожидать ребенка...
   Как уже было сказан, тщательно подготовленный двойник своей маскировкой может обмануть даже придворных магов, но с новорожденным ребенком этот фокус не пройдет. То, что родившийся у молодой королевы ребенок не имеет никакого отношения к династии Диртере, любой из придворных магов определит с первого взгляда. Значит, при родах королевы следовало подменить рожденного ею малыша другим ребенком, заранее подготовленным сыном Дана, причем настоящим сыном. Для этого месяца за два - три до родов все ожидающие детей рабыни должны быть доставлены в столицу Харнлонгра, и спрятаны в одном из домов, принадлежащих семейству Стиньеде. Затем у молодой королевы, которая в один прекрасный день вместе с мужем должна будет посетить этот самый дом, чтоб навестить внезапно прихворнувшего герцога, в гостях должны начаться преждевременные роды, при которых она должна будет умереть. Ну, а остальное просто: распороть живот одной из рабынь (для этого следовало выбрать ту, которая ожидает сына), подменить ее ребенком новорожденное дитя королевы, изобразить скорбь по умершей... Ну, а смерть при родах молодой королевы не даст возможности никому из придворных магов точно определить, ее это сын, или нет. Все чисто, все шито - крыто.
   Далее в дело вступала прелестная Лакресса. Она станет верной опорой молодому королю, потерявшему супругу, и после окончания траура по умершей выйти замуж за несчастного вдовца. А чуть позже, после внезапной кончины молодого короля во цвете лет ( от двойника следовало было избавиться заранее), Лакресса сама должна была стать королевой и править страной под мудрым руководством своего уважаемого дядюшки вплоть до совершеннолетия юного наследника. За это время она должна будет открыть двери в Харнлонгр миссионерам и проповедникам из Нерга, постепенно передавать все тайные рычаги управления страной в руки опытных советников, также приглашенных из Нерга. Ну, и, как следствие, королева Лакресса должна будет испортить отношения как с нашей страной, так еще с двумя - тремя бывшими верными союзниками, причем разругаться с ними до такой степени, чтоб те разорвали договор о взаимной помощи друг другу при военных нападениях. Харнлонгр должен был остаться один...
   Это еще не все. По плану колдунов, оставшиеся дети Дана от нескольких рабынь, после своего взросления, также должны будут потребовать трон Харнлонга для себя. Любой маг мог подтвердить, что в их жилах течет кровь династии Диртере, что они также являются детьми покойного короля Домниона. Страну, недовольную правлением как королевы Лакрессы, так и жестокостью молодого короля, должны были охватить бунты, волнения, восстания; каждый из повзрослевших незаконнорожденных детей рвался бы к власти, пытаясь если не сесть на престол, то хотя бы оторвать от страны кусок земли для себя - это бы колдуны Нерга сумели организовать. А позже вступивший в пору совершеннолетия принц женится на дочери одного из самых влиятельных людей из конклава колдунов Нерга, и для того, чтоб навести порядок в своей бунтующей стране, пригласит в помощь армию того же Нерга. Разумеется, и в дальнейшем этот так называемый правитель был бы послушной игрушкой в руках колдунов, и при без жалости усмиряя тех из своих подданных, которые могли начать высказывать недовольство политикой, проводимой молодым королем... Вот так спокойно, без войны и по обоюдному согласию умные люди и проводят захват чужих территорий.
   Что касается нашей страны, то и здесь колдуны Нерга должны были посадить на престол другого Правителя. Нынешний Правитель, его жена, дочь, сын и оба маленьких внука - все они должны были умереть в течение ближайшего времени. На трон должен был сесть принц Паукейн, сводный брат нынешнего Правителя, пьяница и большой любитель дурманящего порошка серого лотоса. И в дальнейшем все должно было идти все по той же старой схеме: миссионеры, проповедники, богатые ростовщики из Нерга, постепенно, при помощи золота подчиняющие себе как верхушку аристократии, так и всю страну своему влиянию. Контролировать же распутного принца Паукейна не составляло ни малейшего труда.
   Подмена настоящего принца Домниона на самозванца должна была произойти в замке барона Аорна. Это был старый знакомых герцога Стиньеде, хотя он и не стремился широко афишировать подобное знакомство. Месте они обтяпали немало темных делишек из ряда тех, которые не принято обсуждать при посторонних, и барон был вовсе не против провернуть еще одно. К тому же вышедший из самых низов новоявленный барон жаждал власти и уважения высокородных особ, чего он своим низким происхождением и полным отсутствием культуры при всем своем огромном желании, достичь никак не мог. А участие в заговоре, хотя и было смертельно опасно, но в случае удачи давало ему возможность приблизиться к трону не в качестве мешка с деньгами, а равноправного партнера...Ну, а уж о том, какие радужные перспективы открывало такое положение при дворе - о, об этом даже думать было невыразимо приятно!
   Однако все с самого начала пошло не так, как рассчитывали заговорщики. Прежде всего, от прелестной Лакрессы требовалось, чтоб она задержала в своей комнате Вена до той поры, пока место настоящего принца не займет его копия. Увы, Дан все не спал, а Вен, заподозрив что-то, засобирался уходить от милого создания куда раньше того, как заговорщики успели произвести подмену принца. Вена пришлось задерживать силой, и если бы не прелестная Лакресса, то неизвестно, чем бы все закончилось - Вен владел оружием много лучше, чем любой из заговорщиков. Достаточно и того, что при его захвате молодой граф довольно серьезно ранил старого герцога Стиньеде, что в последующем ограничило его передвижение и создало немалые проблемы для участников заговора. Да и при самой подмене принца наделали немало шума... Потом личный врач принца заметил на плече самозванца отсутствие глубокой царапины, которую настоящий принц получил накануне того злополучного вечера, и о которой никто, кроме них двоих, не знал... Сказался больным человек, которого наняли возглавить тот караван рабов, в который должны были доставить захваченного наследника, и вместо себя послал другого... И подлинным ударом для заговорщиков явилось известие о том, что принц и его друг сбежали по дороге...
   Дело в том, что колдуны решили пока не убивать Вена, а максимально использовать его в своих целях. Друг принца - это и дополнительный аргумент весомого давления на того же принца, чтоб побыстрее сломать упрямца: понятно, что вначале Дан вряд ли будет послушен. Да и в будущем Вен требовался уже хотя бы для того, чтоб воздействовать, в случае чего, на герцога Стиньеде. Ведь граф - живой свидетель совершения государственного преступления, который всегда может подтвердить живейшее участие в нем семейства достойного герцога - это далеко не пустяки, а постоянно висящий над их головами топор...
   На поиски беглецов колдунам пришлось рассекретить и бросить очень многих из имеющихся у нас в стране агентов Нерга, что, без сомнения, привлекло к себе внимание тайной стражи. А похищение сокровищ короны стало тем ударом, который сложно пережить.
   Столь тщательно подготовленный заговор оказался на грани провала. Оставалось одно: форсировать события, перестраиваться на ходу и создать такие условия, чтоб брак лже - принца и дочери Правителя состоялся, несмотря ни на какие преграды, и чтоб никому не было дела до таких досадных неувязок, как пропавшая корона. А достичь этого можно было только одним способом - внезапной смертью Правителя. Вообще-то, по первоначальному плану замену Правителя нашей страны своим человеком колдуны намеревались провести несколько позднее, но в свете непредвиденных событий последних дней выбирать не приходилось. За гибелью Правителя должна была последовать определенная неразбериха, восхождение на престол сына погибшего, которому, впрочем, по замыслу колдунов Нерга тоже предстояло не задержаться на нем. Ну, а при возникших в связи со сменой Правителя множестве вопросов и проблем, срочно требующих разрешения, можно было бы очень быстро, скромно, и без необходимых на то атрибутов, наконец-то справить столь долгожданную свадьбу. Всем понятно, что во дворце сейчас не до шумных празднеств, а в союзниках молодой Правитель нуждается. А какой союзник может быть надежнее, чем тот, кто женат на его родной сестре? Правда, принц Домнион по прибытии в столицу допустил несколько весьма неприятных ошибок - ну, да стоит ли об этом вспоминать?!.. Если повезет, то и с беглецами бы втихую, под шумок смогли разобраться - ведь нашли б их рано или поздно, тем более что тайная служба, если можно так выразиться, уже висела у них на хвосте. Хотя вмешательство тайной стражи, которая слишком уж активно зашевелилась в последние дни, настораживало. Похоже, что-то сумели накопать работнички головастого Вояра. Знать бы еще, что именно...
   Но расчет колдунов не оправдался, им не повезло и здесь. Знаменитый наемный убийца, нанятый за немыслимые деньги, был опознан и сам убит как раз тогда, когда, казалось бы, еще можно было спасти с таким трудом подготовленный заговор. Увы, покушение сорвалось. И вдобавок ко всему сбежавшие принц и граф, неведомо каким путем попавшие в столицу, собственной персоной заявились во дворец, на праздник!.. Засветились не только перед Правителем и придворными, но и перед иноземными послами, которые не упустят момента, чтоб сообщить о подобном казусе в свои государства... Не надо быть гением или великим стратегом, чтоб понять: это - полный провал.
   - Так что у колдунов Нерга сейчас одна задача - как можно тщательней замести следы и убрать свидетелей - продолжал Вен. - Результаты расследования уже объявлены, и нам принесены официальные извинения лично от Правителя за все те немалые неприятности, которые мы получили на территории его мирной страны, и им же выражена надежда, что сей прискорбный инцидент не испортит традиционно добрых отношения между нашими дружественными странами. Семейка герцога Стиньеде арестована, равно как и все те, кого тайная служба вашей страны считает в той или иной степени причастными к заговору. На днях тех подданных Харнлонгра, кто имеет отношение к попытке государственного переворота, отправят на родину. Там с ними будут проведены отдельные беседы... Весьма познавательные. Ну, а с жителями вашей страны, с теми, у которых хватило ума или безрассудства принять участие в заговоре - с теми еще будут разбираться. Произведены аресты, и хотя заговор в целом раскрыт, но продолжатся выяснение мелких подробностей. Ну, Вояр докопается до самых незначительных деталей! Так что у нас на данный момент все более или менее хорошо. Кроме того, можешь поздравить Дана: завтра у нашего дорого принца состоится официальная помолвка!
   - Дан, поздравляю! - чуть ли не подпрыгнула я. - Видишь, как все хорошо складывается, а ты переживал! Как я рада за тебя! А свадьба когда?
   - Точная дата будет объявлена завтра, сразу после обручения. Но тебе я и так скажу: свадьба состоится не позднее, чем через неделю после обручения. Мы и так много времени понапрасну потеряли из-за этой неразберихи! Надо поторапливаться, уже и домой пора возвращаться. Спорить готов, там дел неотложных накопилось выше крыши...
   - А как у тебя дела с невестой? Вы с ней объяснились?
   - Конечно! Разговор у нас с ней был долгий... И очень хорошо, что мы сумели преодолеть тот неприятный осадок, что остался после сватовства самозванца... Но я тебе об этом позже расскажу, когда ты освободишься!
   - Ох, ребятки, что у вас за привычка все откладывать на "потом"!.. Но не будем сейчас ни об этом, ни обо мне. Поговорим о тебе, о Вене... Очень бы хотелось, чтоб все ваши беды остались в прошлом!
   - Да, все хорошо, что хорошо кончается! - Дан нахмурился. - У меня, кстати, все далеко не окончено! И прежде всего надо будет выяснить, отчего тайная стража в Харнлонгре прохлопала ушами заговор. Лично у меня это вызывает немало вопросов. Потом следует разбираться с делами, искать бабушку...
   - Так Марида еще не нашлась?
   - Нет! Как в воду канула! Не знаю, что же такое могло случиться, раз она не подает о себе никакой весточки? Хотя у меня есть одно предположение... Может, она погоню, что по нашим следам оправилась, за собой увела? Не знаю... В общем, ее ищут.
   - Н - да... А как дела у Райсы?
   - Все вопросы насчет Райсы - это к нашему дорогому Вену - усмехнулся Дан. - Насколько я знаю, он ею уж очень интересуется! Как только нам объявили, что мы оправданы и свободны, только разрешили из дворца Правителя выходить - так, считай, наш дорогой граф Эмидоре каждый день на улицу Столяров мотается. И не лень ему! А то и по два раза на дню там появляется! Даже то, что всюду вынужден ездить с сопровождением - и это его не останавливает. Я так понимаю, он внезапно столярным делом увлекся, не иначе. Не настрогал бы чего лишнего, умелец хренов...
   - Нечего зубы скалить - недовольно пробурчал Вен. - Проведать милую женщину, которая тебе очень нравится - в этом нет ничего плохого! Лия, ты его не слушай! Теперь наш дорогой принц почти что жених, и начинает мыслить сугубо практично. Можно - нельзя, хорошо - плохо... А у Райсы все в порядке. Она и Даян - обе передают тебе приветы, ждут в гости сразу же, как только выйдешь отсюда! К несчастью, эта толпа промокших идиотов с оружием, что ввалились в их дом вскоре после нашего ухода, довольно сильно напугала обеих... Ну да слава Всеблагому, что все это теперь закончено...
   - Осторожней сейчас тебе надо быть, дубина ты безголовая! Сам это прекрасно должен понимать...
   - А что такое? - насторожила я уши.
   - Да Правитель в качестве извинения, и чтоб еще больше укрепить родственные связи между нашими соседними странами, предложил графу в жены дочь одного из своих ближайших родственников. Считай, что наш гуляка - красавчик тоже без пяти минут жених. Так что вовсе не исключено, что домой мы оба вернемся уже женатыми людьми.
   - Вен! - ахнула я. - Нет, ну надо же!.. А ты сам к этому предложению как относишься?
   - Да никак - спокойно пожал тот плечами. - Надо, значит надо. Почему бы и нет? Да и время подошло мне уже семьей обзаводиться. Девушку эту уже видел, нас представили друг другу. Довольно милая. Думаю, мы с ней поладим.
   - Как-то ты говоришь об этом...
   - Лия, я уже обжигался. Хватит. И к вечной любви я, думается, не склонен. А такие браки, в которых каждому из двоих известно, что он вступает в союз ради определенных интересов, пусть и без большой любви... Во всяком случае, мы честны по отношению друг к другу и прекрасно знаем, что можно ожидать от этой сделки. Если же повезет, и у каждого из нас двоих окажется голова на плечах и желание жить спокойно и без скандалов, то многое станет значительно проще...
   - Ну, не знаю... - растерянно пробормотала я. - Сделка... Просто у меня несколько иное представление о семейной жизни.
   - Кстати, Лия, - снова вмешался Дан, - должен сказать, что ты произвела на общество очень необычное впечатление. Помимо твоего внешнего сходства с прекрасной княгиней, женщин при дворе очень заинтересовала твоя необычным образом подстриженная голова - очень, говорят, красиво! Не знаю с чего, но внезапно в Стольграде вошли в моду прически с элементами стрижки, как мужские, так и женские! А после того, как с совершенно необычной короткой прической (которая, кстати, оказалась ей очень к лицу!), во дворце появилась престарелая маркиза Вайлте, на новые прически пошло повальное увлечение. Так что считай себя одной и законодательниц новой моды. Естественно, что наш красавчик - граф не стал скрывать имени мастера, и теперь бедняга Мран завален работой по самое не могу... В общем, золотишко течет в его карманы пусть и тонкой, но непрерывной струйкой. Думаю, ему сейчас денежек уже не на маленький домик для дочери хватит, а на куда больший. Вен тут к нему заглянул, так Мран ему чуть в ноги не упал - благодетели, говорит! Век за вас Пресветлые Небеса молить буду!... Мол, после того, как мы его дом посетили, у него дела на лад пошли, говорит, удачу мы ему принесли. Ученики чуть ли не в очередь выстраиваются, другие мастера, те, что его еще недавно и замечать не хотели, сейчас перед ним шапку ломать начинают... Каждый день, утверждает, за наше благополучие свечки в храме Пресветлой Иштр ставит!
   - А про лекарку Элсет вам что известно?
   - И с ней все в порядке. Ее уж дня три как из застенка выпустили. Хочешь, сказали, здесь оставайся - людей лечи, хочешь - в Харнлонгр езжай или какую другую страну - ни в чем она отказа не получит. Ну, со своей стороны я, по возвращении в Харнлонгр, ей помимо денег дворянский титул дам, чтоб его можно было по наследству передать... Да, и тех парней, гвардейцев, что вместе с нами тогда задержаны были - всех отпустили. Они сейчас, почитай, все в героях ходят - как же, помогли законному наследнику вернуть престол! И я им искренне благодарен, только вот степень благодарности каждому уже дома определю... Тебя бы вот еще отсюда вытащить! Эх, если бы не этот нюхавший без ума и без меры порошок серого лотоса принц Паукейн со свернутой шеей, то все было бы много проще!.. Хотя, скажу тебе, окажись я на месте Правителя, уже за одно только то, что ты избавила его от этого мерзкого типа, дал бы тебе свободу, не раздумывая ни минуты!
   - Ну, это ты преувеличиваешь! Они все - же братья...
   - Не допусти, Всеблагой, такой беды - иметь подобного брата! - пробурчал Вен. - Даже у вашего весьма выдержанного Правителя то и дело сдавали нервы, когда ему ежедневно докладывали о новых проделках его сводного братца!
   Более подробно о погибшем члене монаршей семьи мне поведал Дан. Как оказалось, принц Паукейн - сын от второго брака отца нынешнего Правителя. Тому уже было хорошо за пятьдесят, когда он, овдовев, женился во второй раз из политических интересов на сестре одного из Владетелей южных стран. Молодая, красивая, хитрая женщина довольно быстро сумела подчинить себе стареющего мужчину, умудрилась приобрести немалую власть при дворе. Вскоре пошли разговоры о том, что после рождения сына от второй жены старый Правитель обойдет закон о престолонаследии, и назначит свом преемником именно этого ребенка, а не старшего сына, как это шло издревле. Естественно, никому из подданных подобное не могло понравиться. Более того: надменная холодная чужестранка даже не пыталась завязать теплые или же дружественные отношения ни с кем из придворного окружения, не пыталась учить язык нашей страны. Вместо того она активно стала насаждать при дворе нравы своей далекой родины. Не прошло и года после свадьбы Правителя, как двор оказался чуть ли не расколот на две неравные части: с одной стороны - новая жена Правителя со своими привезенными издалека советниками и приближенными ( число которых увеличивалось с каждым днем - молодая правительница хотела видеть вокруг себя только лица людей, напоминающих ей о далекой родине ), а с другой - местная аристократия, ненавидящая иностранку лютой ненавистью.
   А когда внезапно ( предположительно, от отравления, которое, однако, так никогда и не было доказано) скончался старший сын Правителя, то противодействие достигло наивысшей точки. Самое неприятное состояло в том, что, оставаясь в делах государства трезвомыслящим человеком, старый Правитель в решении многих вопросов стал полностью подчиняться воле свой молодой жены. Даже всплакнув на могиле сына, Правитель заявил нечто вроде того, что, дескать, не стоит предаваться унынию: скоро у страны появится новый, юный Правитель, которому он с легким сердцем передаст нелегкие бразды правления, а сам удалиться на вокой... О своем втором сыне Правитель и не вспоминал, будто его и на свете не было... Можно представить, с каким настроением выслушали эту новость придворные! Забурлило глухое недовольство...
   Неизвестно, чем бы закончилось дело, если бы не разрешивший все трагический случай. Однажды Правитель, страстный любитель охоты, направился в сопровождении немногочисленных придворных на дальние болота, чтоб поохотиться на перелетную птицу. Стояла поздняя осень, последние клинья улетающих птиц тянулись к югу, и Правитель не хотел упустить возможность еще раз порадовать себя любимым увлечением. Хороший солнечный день, прекрасный обед на свежем воздухе, удачная охота - что еще надо мужчине для счастья?!
   Но, как частенько случается у нас поздней осенью, тихая теплая погода внезапно сменилась резким холодом, пронизывающим ветром с ледяным дождем и мокрым снегом. Вдобавок ко всему, на обратном пути, проезжая через мелкую речушку, конь Правителя оступился, и вместе со своим всадником упал прямо в застывающую на глазах воду... Хотя вся одежда Правителя тотчас же заледенела на сильнейшем ветру, он категорически отказался о предложения друзей остановиться и обсушиться на любом из постоялых дворов, встречающихся на их пути. Правитель спешил во дворец, к молодой жене... Но, увы: в рано наступившей темноте короткого дня поздней осени охотники сбились с пути, и проплутали под тем же дождем и ветром почти всю ночь. И, как назло, с ними не было лекаря, который раньше постоянно сопровождал Правителя: придворного врача новая жена Правителя за последнее время удалила от мужа, а приставленного ею же к мужу иноземного лекаря в день охоты она отпускать от себя не пожелала. Мол, в ее положении необходим постоянный пригляд врача, а местным "коновалам" она не доверяет, и не может доверить каким-то необразованным туземным лекаришкам свою драгоценную персону...
   Ну, и как результат: по возвращении домой Правитель слег в сильнейшем ознобе, а вскоре впал в забытье, и через несколько дней скончался, так и не придя в сознание. Тут уж не смогли помочь ни маги, ни лучшие врачи, слишком поздно допущенные к ложу больного. Молодая жена Правителя все пыталась привести его в чувство хоть на минуту - только чтоб он успел в присутствии свидетелей подписать указ об изменении престолонаследия в пользу ее будущего сына ( как выяснилось, у нее уже была заготовлена соответствующая бумага), да только все ее хлопоты оказались без толку. По приказу второго сына старого Правителя женщину не подпускали к постели умирающего, а на ее крики и угрозы не обращали внимания. Ну, а когда новый Правитель после смерти отца взошел на престол, то он разом пресек все попытки многочисленных интриг новоявленной вдовы. Почти все ее немалое окружение вскоре было отправлено домой с богатыми подарками и благодарностями за хорошую службу, но сама вдова предпочла остаться жить в нашей стране, с искренней надеждой, что, мол, мало ли что здесь внезапно может измениться, и ее главной задачей будет - не опоздать...
   Сидя в выделенных ей дворцовых покоях, молодой вдове оставалось только горевать об упущенных возможностях. Родившемуся сыну Паукейну она без устали вдалбливала в голову ненависть к нашей неблагодарной стране и понятие о том, что на будто бы принадлежащем ему троне сидит другой, недостойный этой чести человек. Эти слова падали на благодатную почву. Мальчишка и без того рос на редкость скверным, жестоким, и еще в детстве для него не было большей радости, чем убивать кошек и собак, что имели несчастье попасться ему на глаза. Самое неприятное состояло в том, что подобная жестокость поощрялась его матерью, которая считала, что настоящий мужчина должен не ведать жалости. Так, дескать, на ее родине воспитывают подлинных Правителей. А уж нескончаемые разговоры матери о якобы украденном у него престоле еще больше подогревали растущие, как на дрожжах, злые стороны и без того нелегкого характера мальчишки.
   Но это, как говорится, были еще цветочки. Когда же он вырос, то стал воплощенным ужасом для окружающих. Любитель мерзких развлечений и завсегдатай самых грязных притонов, стремящийся заводить себе приятелей из самого гнусного отребья, пьяница, картежник, насильник, лжец - вот далеко не полный перечень его выдающихся достоинств, накладывающихся на непреходящую обиду от потери трона. А чуть позже принц чуть ли не в открытую стал принимать запрещенную в стране вещь - порошок серого лотоса, наркотик их далеких жарких стран, от дурманящего сладковатого вкуса которого и без того низменные природные наклонности принца обострились еще больше. Даже его мать, готовая оправдывать любые поступки сына - и та иногда вынуждена была чуть ли не силой учить своего великовозрастного отпрыска уму - разуму, втолковывать этому безголовому тупице, что в своих несколько причудливых развлечениях не стоит перегибать палку и прилюдно пачкать в грязи звание наследного принца. И уж тем более не следует ронять свою репутацию в глазах подданных, ибо никому не ведомо, что с ним будет завтра...
   Что касается Правителя, то любые его попытки урезонить распоясавшегося братца или утихомирить неумолкающие претензии его матери отскакивали от этой парочки, как сухой горох от стенки. На все замечания вдова отвечала, что, дескать, бедный мальчик страдает от вопиющей несправедливости, допущенной в отношении его, и чуть ли не в открытую упрекала Правителя в том, что он занимает трон не по праву. Увещевания Правителя, который, не желая ссориться с родственниками своей мачехи, старался не доводить дело до острых конфликтов, не действовали на них ни в малейшей степени, а только лишь вселяли в мать и сына чувство вседозволенности и собственной правоты.
   Так что колдунам Нерга, решившим посадить своего человека на престол, более подходящей кандидатуры на роль предполагаемого Правителя, чем принц Паукейн вкупе с его мамашей, было не подобрать! А то, что в глазах людей понятия отъявленного мерзавца и принца Паукейна неразрывно связаны между собой - так подобные мелочи беспокоили колдунов меньше всего! Главное, чтоб будущий Правитель из их воли не входил, а уж для того, чтоб его чем - либо недовольных подданных к ногтю как следует прижать - так для того у колдунов имеется специально обученная армия, которая давненько набралась опыта в подавлении всевозможных волнений...
   - Можешь со спокойной совестью считать, что совершила великое благодеяние для своей страны - закончил Дан свой рассказ. - Кроме матери покойного принца, его собутыльников, да еще торговцев дурью, о нем никто плакать не станет. А, извини, забыл: может, подосадуют еще колдуны Нерга... Ну, а его жена, как мне кажется, узнав о смерти горячо любимого супруга, от счастья должна была танцевать без остановки вплоть до его погребения.
   - У него была жена? И дети?
   - Мать сосватала ему невесту, принцессу одного из небольших соседних государств. Бедная девушка должна была проклясть тот день, когда был подписан брачный договор. Мало того, что нежный муж издевался над молоденькой женой с самого первого дня их совместной жизни, так вдобавок ко всему, от бесконечных побоев она потеряла будущего ребенка. Правда, ее мужа это ничуть не расстроило. Достаточно сказать, что менее чем за два года их совместной жизни молодая жена четырежды пыталась покончить жизнь самоубийством! Уже одно это показывает, в каком кошмаре жила бедняжка! Узнав о том, родители девушки были потрясены до такой степени, что едва не разорвали отношения с вашей страной! Правителю пришлось проявить чудеса дипломатии, и в качестве извинения направить разгневанным родителям чуть ли не обоз с золотом и драгоценной пушниной. Так что сегодня свежеиспеченная вдова должна ощущать примерно те же чувства, что и узница, обреченная на безысходное пожизненное заключение и внезапно получившая свободу. К тому же Правитель издал указ, согласно которого ей в полной мере возвращается ее приданое, а вместе с тем к скорбящей вдове переходит подавляющая часть состояния ее покойного мужа. Так что сейчас у юной вдовы свобода, обеспеченная жизнь и более чем радужные перспективы на будущее.
   - Что ж, хоть кому-то жить легче стало...
   - Да не забивай ты себе голову разной чушью, - усмехнулся Вен. - Тем более что хочу тебе кое - что сказать. Дан приготовил для тебя сюрприз, но что именно - не скажу! Его высочество, как суеверный человек, хотел бы объявить о сюрпризе на своей свадьбе.
   - Кстати, ты туда приглашена - добавил Дан.
   - Я? А как... Ребята, вы, кажется, забыли одну небольшую мелочь - я же сижу в тюрьме!
   - Ну, это, смею надеяться, ненадолго. И не вздумай отказаться от приглашения, тем более что отказа я просто не приму. К тому же я уже заказал, чтоб тебе сшили платье под цвет твоих глаз. И так в поисках ткани нужного цвета перевернули все лавки!
   - Но я же...
   - Все решаемо. И не расстраивайся ни о чем. Надеюсь, ты не намерена провести в застенках всю оставшуюся жизнь? Мне стыдно говорить тебе такое, но, Лия, постарайся потерпеть там... ну, в застенке, еще несколько дней! Все было бы много проще, если б не принц Паукейн, чтоб его на Темных Небесах вечно из чистилища не выпускали!
   - Но там же, на твоей свадьбе, будет вся аристократия двух стран!.. А я...
   - А ты имеешь полное право находиться там! Впрочем, об этом ты узнаешь позже!
   - А...
   - Повторяю: этот вопрос не обсуждается. Больше того: ты будешь в моей свите! Надеюсь, что и последующий за этим сюрприз тебе понравится. Подожди немного!
   - Ну, сюрприз будет потом - вмешался Вен. - Сюда мы тоже пришли не с пустыми руками. Нас попросили тебе кое - что передать. Честно признаюсь: от кого иного - могу понять, но от этого человека меньше всего ожидал подобного изъявления чувств!
   - Вы о чем? И о ком?
   Теперь заулыбался и Дан.
   - Мы принесли тебе подарок от одного человека. Узнал, что мы идем к тебе и принес, чтоб передали с рук на руки... Угадай, от кого? - и он положил передо мной золотой браслет, кое - где покрытый драгоценной зеленой эмалью.
   Тонкая золотая нить, настолько необычно и прихотливо изогнутая, что больше напоминала затейливую сказочную травинку, которую сорвали на волшебном лугу в небесной стране, и так свернули, чтоб ее можно было носить на руке... Сказочное по своей красоте и простоте изделие! Пусть на этом браслете не было сверкающих камней, но смотрелась эта вещь куда дороже и изысканней, чем, допустим, все то же ожерелье с рубинами, которое Вольгастр купил своей жене... Нашла, с чем сравнивать! О, Высокое Небо, да эти вещи даже рядом поставить нельзя! Лежащее передо мной простенькое с виду изделие говорило о потрясающем мастерстве и совершенном художественном вкусе изготовившего его человека.
   - О. Пресветлые Небеса! - ахнула я - Да это же работа... Тайсс - Лен! И вы хотите сказать, что эта безумно красивая вещь - его подарок мне?!
   - А то! - развел руками Вен. - Сам удивлен до глубины души! Чтоб наш язва и скрипун хоть кому-то сделал такой подарок!.. На моей памяти подобного чуда еще не случалось! Лия, ты, похоже, насквозь пронзила его суровое сердце! Надеюсь, ты не собираешься сбивать с пути истинного нашего ювелира? Характер у него невыносимый, зато руки золотые!
   - Нет, ребята, тут другое... Просто есть на свете люди, таланту которых могут поклоняться даже короли, не то, что я... Ой, Дан, прости!
   - Вообще-то ты права, - кинул головой Дан - Говоря по чести, так оно и есть. Есть люди, перед талантом и гением которых не стыдно склонить голову королю.
   - И что он вам сказал? Когда просил передать мне этот браслет... Только честно! Я примерно представляю, как он выражается...
   - Ну, что он мог сказать... Только без обид, ладно? Общий смысл его высказываний такой: когда у некоторых ранее безголовых дур в пустой башке появляются зачатки разума, то это удивляет даже его, привыкшего к бабской дурости, и заставляет должным образом оценить столь необычное проявление проблесков ума у тупоголовой гусыни. И еще что-то из того, что, дескать, некоторым не понять красоты изделия, если эта вещь дарится как положено, в футляре. Они, ослы такие, предпочитают вытащить украшение из общей кучи железок... Это он о чем?
   - Да так... - мне стало смешно. Ох, великий мастер и тут не мог не съязвить! - У нас с ним была небольшая беседа насчет того, где лучше держать украденные драгоценности... Парни, я не могу взять эту вещь!
   - Почему?
   - Во - первых, я представляю, сколько может стоить такой браслет! Во - вторых, я даже не знаю, что будет со мной через несколько дней, и тащить такую дорогую вещь в застенок...
   - Я тебе обещаю, что ты там не засидишься! - оборвал меня Дан. - И никто не посмеет отобрать у тебя этот подарок!
   - В - третьих, дарить такую вещь эрбату, который не помнит себя во время приступов, и, которому, возможно, осталось...
   - О том, что ты эрбат, уже известно всем. Некоторые новости, знаешь ли, расходятся быстро. Иногда даже скорей, чем нам бы того хотелось. Но, как я понял, в газах мастера это не имеет никакого значения... Так что не вздумай отказаться от подарка, иначе нанесешь ему смертельную обиду. Ты же его видела, и прекрасно понимаешь, что он может вбить себе в голову невесть какую причину твоего отказа принять браслет. Ведь что не говори, пусть Тайсс - Лен и неповторимый ювелир, но при всем том прекрасно понимает, что внешне он далеко не образец мужской красоты! И потом, этот подарок он сделал от чистого сердца.
   - Тогда передайте мастеру, что его браслет мне не просто понравился. У меня нет слов, чтоб описать свои чувства! Скажите ему, что такой браслет не стыдно носить даже богине! И еще скажите, что я вечно буду помнить его добрым словом, и что он мне очень понравился...
   - Кто именно из двоих? Браслет или мастер?
   - Оба - засмеялась я.
   - Кстати, на будущее советую тебе держаться как можно дальше от Веергены...- хмыкнул Дан.
   - Это еще кто такая?
   - Да как тебе сказать... Талантливая ученица, преданная служанка, верная последовательница и кто там еще... В общем, нынешняя подруга мастера Тайсс - Лена. Она за него любому глаза выцарапает не хуже дикой кошки! Были уже случаи, гоняла неосторожных поклонниц... И без того к нам все утро приставала, о тебе расспрашивала. Прямо с лица спала... Мастер, как выяснилось, после встречи с тобой чуть ли не час от зеркала не отходил, все рассматривал свое отражение, да твои глаза сравнивал с сапфирами... А кулаки, между прочим, Веергена уже сжимает!
   - Не приведи того Всеблагой, - ехидно добавил Вен, - если она приревнует мастера! В таком случае предупреждаю сразу - береги прическу, а не то Веергена тебе все волосы на голове повыдергивает. Причем драть будет по одной кудре - и парни весело заржали.
   - Редкостные сволочи вы, ребята - только и осталось вздохнуть мне, а еще через секунду, не выдержав, я сама присоединилась к их веселому смеху. Ладно, от ревнивой женщины буду держаться подальше, а браслет назад не отдам! Это самая красивая вещь, которую мне дарили, да и вряд ли что подобное подарят в будущем! Ни одна женщина с такой красотой добровольно не расстанется! Да и на руке он сидел, как влитой.
   - Вен, - сказала я, когда парни уже собирались уходить. - Видишь ли, не знаю даже, как тебе сказать...В общем, не поверишь: и у меня к тебе есть послание... Правда, не такое, что вы мне принесли. Признаюсь, что о нем я не хотела даже упоминать, но сейчас, думаю, ты должен знать... Все равно ты собираешься жениться...
   - Не понял. Ты о чем?
   - Вен, вчера вечером у меня была Лакресса...
   - Где? В застенке? Она что, сама спустилась к тебе?!
   - Да...
   Ребята переглянулись, и Вен что-то сказал Дану на своем языке. Тот согласно кивнул головой:
   - Верно. Неплохо, видно, ее прижало, раз даже в тюрьму побежала! Лия, расскажи, что ей нужно было от тебя! Любопытно знать, знаешь ли...
   Да ничего особо любопытного не было. Просто вчера поздно вечером, когда все уже собирались ложиться спать, внезапно около решетки моей камеры появилась молодая девушка. За ее спиной маячило несколько охранников, на которых девушка косилась с нескрываемым недовольством. Не знаю, по какой причине, хотя внешнего сходства между ними не было никакого, но чем-то она напомнила мне жену Вольгастра: такая же милая, трогательная куколка со светлыми кудряшками и нежным овалом лица. Хрупкое, беззащитное создание, мечта множества мужчин... Возможно, именно от этой показной невинности и кротости она мне сразу не понравилась. Да и смотрела девушка на меня с таким брезгливым видом, как будто я была кем-то вроде бешеной собаки, которую надо вечно держать на цепи, и в запертой клетке.
   - Ты - Лия? - все с тем же уже ставшим привычным мне иноземным говором спросила девушка. - Я - Лакресса. Не сомневаюсь, что ты обо мне слышала.
   - Какая Лакресса? - немного растерялась я. Вот уж чего никак не ожидала, так того, что могу встретить здесь эту куклу.
   - Перестать изображать из себя ничего не понимающую идиотку - сморщила аккуратный носик посетительница. - Тебе должны были рассказать обо мне.
   - Если вы - племянница герцога Стиньеде, то да, о вас я наслышана...
   - В таком случае, думаю, ты должна понять, что значит для человека моего положения спуститься сюда, в этот ужасный подвал! - повела плечиком Лакресса. - С моей стороны это большая жертва. Цени оказанную тебе честь, если ты в состоянии понять, что это такое. Не буду затягивать наше общение. Оно не доставляет мне ни малейшего удовольствия.
   - Тогда зачем вы здесь? - я тоже не смогла скрыть неприязни.
   - Мне стало известно, что графу Эрмидоре дали разрешение встретиться с тобой завтра...
   - Вот как? Не знала...
   - Теперь знаешь. И не смей перебивать меня! Так вот, передай ему, что я пересмотрела наш с ним недавний разговор, тот, который состоялся в Харнлонгре во время водной феерии на празднике Весеннего равноденствия. Я согласна прнять его предложение, которое он сделал мне тогда, еще до этой досадной поездки сюда...
   - Я не понимаю...
   - От тебя это и не требуется.
   - А если он забыл о том разговоре? Или не помнит, о чем шла речь? Все же с того времени утекло немало воды, да и событий произошло немало...
   - Не умничай. Тебе это не идет. Он прекрасно помнит, о чем тогда шла речь. Хотя... Передай ему, что я согласна выйти за него замуж и стать графиней Эрмидоре.
   - Что?!
   - Хватит прикидываться еще более глупой, чем есть на самом деле! Любая дура в состоянии запомнить несколько слов. От тебя требуется только передать ему то, что я сейчас сказала. Надеюсь, хотя бы на это у тебя хватит толку. Все остальное тебя не касается.
   - Так он уже делал тебе... вам предложение?
   - Разумеется, делал, и не единократно. Как, впрочем, и многие другие. Очень многие.
   - Так почему вы не согласились? Граф же очень хороший человек!
   - Вообще-то я не обязана тебе отвечать... Но в качестве любезности скажу. Просто у меня в тот момент были несколько иные намерения на будущее. Графу Эрмидоре в них не было места. Но в свете последних событий я, так уж и быть, приму его предложение.
   - Ну, голубушка, ты и нахалка! - помимо воли вырвалось у меня.
   - Не забывайся, с кем говоришь! - чуть приподняла красиво очерченные бровки девушка. - Советую попридержать свой дерзкий язык. Его ведь и укоротить недолго.
   - Нет, ну как тебе... или вам, не знаю даже, как сказать, могла придти в голову такая невероятная мысль, что Вен согласится жениться на женщине, при помощи которой его захватили в плен и только чудом не убили! Не каждый мужчина сможет забыть такое предательство! А что ему пришлось пережить в рабском караване!.. Он же прекрасно знает, что вы... или ты вовсе не была сторонней свидетельницей, а принимала активное участие как в похищении его самого, так и заговоре против Харнлонгра! И, насколько мне известно, именно из ваших милых уст на беднягу было вылито немало клеветы и грязи! Вымазали его имя, как могли... Кажется, вы даже мечтали получить его замок и земли...
   - И что с того? - искренне удивилась милая девушка. - Сейчас граф жив и здоров, так что не стоит вспоминать о всяких досадных мелочах, в которых я вынуждена была принимать участие исходя лишь из интересов моей семьи. Я просто выполняла просьбу дядюшки, так стоит ли меня за это упрекать? Глупо и неэтично. И запомни: не твое это дело - давать оценки поступкам высокородных людей! Для этого существует наш круг, круг аристократов с голубой кровью, стоящие выше грязного отродья...
   - У меня нет слов! - развела я руками. - Хоть скажите, отчего это Вену делается такое щедрое предложение? Должна же я ответить ему на этот вопрос, если он его задаст.
   - Вену... - поморщилась Лакресса. - Фу, как примитивно! Хотя чего иного можно ожидать от простолюдинки? Но, признаю, в чем - то ты права, требуется небольшое разъяснение. Дело в том, что мне уже предложено выйти замуж за маркиза... Впрочем, его имя тебе ничего не скажет. Просто этот жених мне не очень нравится, и оттого я решила принять предложение, которое ранее мне делал граф Эрмидоре. Но так как он не отвечает на мои письма и записки, то я не исключаю, что они до него просто-напросто не доходят. Меня так сторожат! - и Лакресса снова бросила недовольный взгляд на охранников за ее плечом. - Ну, а если граф Эрмидоре все еще немного сердит на меня за то маленькое досадное приключение, которое он испытал по воле моего дядюшки, то я могу простить графу эту невольную вспышку недовольства - мужчина, что с него возьмешь!
   - А, так это вы согласны его простить... Ну надо же! Не думаю, что Вен считает произошедшее с ним всего лишь досадным приключением, или небольшим недоразумением. Насколько мне известно, результате вашего предательства ему пришлось несладко...
   - Кто ты такая, чтоб судить о том, чего тебе знать не дано? И не стоит раздувать историю по пустяковому поводу.
   - Пустяковому?!..
   - Конечно. В жизни бывает всякое, подобные недоразумения случаются у многих, а благородный человек может легко забыть об этом забавном инциденте... Впрочем, это не твоего ума дело. Можно подумать, я в чем-то должна оправдываться перед тобой! Не забывай, что ты передо мной в долгу.
   - Я?!
   - Конечно! Если бы не ты, не твое дерзкое и наглое желание всюду совать свой любопытный нос, то все могло бы быть иначе!.. Так что, будь любезна, употреби все имеющееся у тебя красноречие, но убеди графа принять мое предложение. Надеюсь, этим ты хоть в малой части исправишь нанесенный мне тобою же вред. Неужели сама не понимаешь таких очевидных вещей? Впрочем, куда тебе... Это ведь именно из-за твоих деревенских интриг я вынуждена пересматривать очень многое из того, чего намеревалась достичь в будущем! А внезапные перемены так неприятны, и настолько выводят из себя!.. К тому же эти изменения лично для меня сказались в худшую сторону!..
   - Ну, голубушка, - развела я руками, - ну ты и... Знаешь что: поговори с Веном сама, и повтори ему все то, что сказала мне. Если, конечно, он захочет тебя видеть!
   - Конечно, захочет! В том у меня нет ни малейших сомнений! Такие девушки, как я, не забываются!
   - Не сомневаюсь. Он тебя век помнить будет... До самой смерти в его памяти останешься.
   - Оставь свой простонародный сарказм. Меня он не задевает. А что касается графа и его возможных обид... Они быстро забудутся. Даже если не так, я сумею убедить его в этом, стоит лишь нам остаться наедине... Он поймет, что кроме меня ему никто не нужен! А остальное тебя не касается, и в дальнейшем будь любезна довольствоваться тем, что тебе выпало счастье лицезреть наяву некоторых из великих и знатных людей этого мира. Твои деревенские предки от сохи о подобной чести даже мечтать не могли
   - Если дела обстоят таким образом, что Вен не хочет и не может тебя забыть, то при чем здесь я?
   - Это, конечно, верх нелепости, но до меня донеслись слухи, будто в одном из разговоров граф Эрмидоре утверждал, что относится к тебе с большим уважением! - прелестная Лакресса произнесла это таким тоном, словно Вен прилюдно признался в столь постыдном грехе, о котором страшно даже подумать, не то, что произнести слух. - Ну, у каждого мужчины есть свои гадкие слабости, или дурные наклонности, с которыми приходится мириться, а неразборчивость графа в его связях с женщинами определенного сорта общеизвестна. Так вот, если у тебя хватило ловкости произвести на него нужное впечатление, то у тебя же должно хватить совести помочь мне в той малости, о которой я прошу. Хотя это звучит до странности невероятно: я, наследница одной из знатнейших семей, прошу какую-то грязную крестьянку!.. Ужас! Подобное просто в голове не укладывается! К твоему сведению, я просто должна приказать тебе сделать то, что мне нужно, а ты обязана выполнить мой приказ без раздумий и лишних слов! А вместо этого я отчего-то распинаюсь перед тобой... Думаю, этого достаточно и дальше продолжать не стоит...
   - Пожалуй, да... Последний вопрос: почему вам не нравится нынешний жених? Это не праздное любопытство. Просто я должна знать причину, чтоб доходчиво объяснить... графу.
   - Предложенный мне жених уже стар. И не столь знатен, как моя семья, или семья того же графа Эрмидоре. А мезальянс... Что может быть неприятнее для настоящего аристократа, чем неравный брак? - и красавица удалилась под надзором стражников.
   -... Вот так мы с ней и побеседовали - закончила я свое повествование. - Вен, где была твоя голова, когда ты делал предложение этой надменной кошке? Конечно, это не мое дело, но советую тебе бежать от этой девицы, как от пожара! Она даже не чувствует за собой никакой вины за то, что сделала, или что хотела сделать! Понимаю теперь, почему она тебе отказала в свое время - зачем ей в мужья граф, если она рассчитывала в будущем стать королевой! Тут она грешила на мезальянс... А то, что для достижения своих интересов ей нужно было стать женой самозванца, человека невесть какого происхождения - это милашку беспокоило меньше всего, и вполне укладывалось в ее мораль! Не спорю: внешне она хорошенькая, многих очаровывает с первого взгляда, но как человек - убивает наповал! Мне, во всяком случае, милая Лакресса совершенно не понравилась! Как говорят купцы: упаковка красивая, а сам товарец - с душком!
   - Лия - поднял руку Вен, - не трать слова понапрасну! Я же не полный идиот - понимаю, что ей надо! Думаю, совсем у нее дела плохи, иначе она бы к тебе и близко не подошла! И мне надо совсем не иметь мозгов, чтоб сменять свою нынешнюю невесту на уже единожды предавшего меня человека. К тому же, судя по услышанным мной в последнее время разговорам среди придворных, малышка Лакресса относится к числу тех, что при первой же возможности натянет тебе нос...
   - Кстати, а почему это она выходит замуж? И за кого? И почему она на свободе? Я думала, что она арестована вместе с другими заговорщиками! В планах колдунов по завоеванию Харнлонгра ей отводилась далеко не последняя роль!
   - Да, - жестко усмехнулся Дан, - как выяснилось, у прелестной Лакрессы амбиции и планы на будущее были такие, что постепенно она задвинула б на задний план даже своего многомудрого дядюшку! На трон девушка рвалась с ничуть не меньшей страстью, чем сам герцог Стиньеде! Я всегда ее считал смазливой, глуповатой, неприятной, но довольно безвредной... А как оказалось, она опасна. Под милой внешностью сидит весьма беспринципная особа. Впредь мне наука - более внимательно оценивать людей вокруг себя. Но ничего, я также намерен преподать ей урок! Вот ты спрашиваешь, почему она не сидит вместе со свом дядюшкой... А зачем? Арестовать столь милое создание и со столь невинным взглядом!.. Да что ты, как можно! Это прелестное существо вызывает умиление в своей очаровательной непосредственности, и многие не верят, что в столь милой головке могли зреть жестокие замыслы. Наказывать такую нежную крошку?! Ни за что! Не каждый мужчина меня поймет, да и я не так жесток! Разумеется, я, значительно урезал ее немалое приданое, и предложил Лакрессе выбор: она или навечно уходит в монастырь Раскаявшихся и там замаливает грехи своей семьи, или же, в противном случае, она может выйти замуж за маркиза Шаппле, человека, оказавшего короне множество неоценимых услуг, и после свадьбы она никогда не должна покидать имения своего супруга. Был, конечно, еще вариант: за участие в заговоре я полностью лишаю ее состояния, не оставляю ей в приданое ни гроша, а точнее, ничего, кроме той одежды, которую она сможет унести в своей дорожной сумке. Тогда она вольна выйти замуж за любого, кто пожелает связать с ней свою жизнь. Правда, тому человеку, а заодно и всей его семье навсегда надо будет забыть дорогу не только в королевский дворец, но даже в столицу... Желающих не нашлось. А так как я был настроен очень серьезно, то из двух оставшихся зол Лакресса выбрала замужество. Ну, это ее выбор, хотя многие в этой ситуации предпочли бы монастырь. Однако, судя по твоим словам, она все еще не смирилась со своим поражением, и всеми силами стремится вернуть потерянное положение... Даже снизошла до разговора с тобой.
   - А маркиз Шаппле... Что это за человек? Он настолько жесток и неприятен, что Лакресса решилась попросить помощи у меня?
   - Да ты что! - картинно всплеснул руками Дан, изображая из себя безвинно оскобленного человека. - За кого ты меня принимаешь? Как я могу позволить себе дать жестокого мужа такой прелестной девушке, которая к тому же приходится мне дальней родственницей! Как дурно вы думаете обо мне, дорогая! Маркиз Шаппле - весьма достойный человек, всецело преданный королю и престолу, храбрый воин и достаточно состоятельный человек. У него есть всего три недостатка.
   - Всего три?
   - Конечно! Так, совершеннейшие пустяки, почти не стоящие внимания... Прежде всего, титулом маркиза был пожалован его дед, в прошлом простой мукомол. Пусть титул ему достался за немалую храбрость на поле боя, но, в любом случае, о древности рода жениха в этом браке и речи быть не может. Во - вторых, маркизу на днях исполнилось семьдесят пять лет. Бедняга пятнадцать лет назад овдовел, и с тех пор ищет, но никак не может найти себе достойную супругу. А получить такое сокровище, как прелестная Лакресса - о таком счастье он и не мечтал!
   - О, Пресветлые Небеса!
   - Если ты подразумеваешь, что маркиз несколько... не молод, то пусть это никого не беспокоит. Еще жив его отец, пару лет назад отметивший свое столетие. Кстати, его дед также жив и здоров, а ему, как говорят, приближается аж к ста тридцати годам! Поговаривают, что к ним еще и подружки захаживают... Семейка, правда, грубовата в общении, при дворе им лучше не показываться, чтоб не шокировать всех своими манерами. Дед - мукомол до сей поры не понимает, для чего нужно тратить деньги на учителей и образование, если и без этого можно прекрасно прожить на этом свете. И вообще, в их семье все мужчины славятся как долголетием, так и отменным здоровьем! Ни один из шести детей нынешнего жениха прелестной Лакрессы никогда и ничем не болел. Так что милая Лакресса вдовой станет очень не скоро. Если, конечно, станет ею вообще. Вполне может случится и такое досадное недоразумение, что крепкий, здоровый муж переживет ее, бедняжку...
   - Не думаю, что Лакресса будет спокойно дожидаться смерти мужа, безропотно сидя в четырех стенах. Она постарается как можно раньше стать молодой богатой вдовой...
   - А вот теперь мы подошли и к третьему, главному недостатку маркиза. При всех своих немалых достоинствах, их семья славится немыслимой скупостью. Скаредность семьи Шаппле доходит до непостижимых пределов. Достаточно сказать, что престарелый отец маркиза ежедневно сам на кухне чистит овощи на обед - чтоб повар не срезал лишнего... В их доме почти нет слуг - в семье Шаппле все делают сами, лишь бы не отдавать на сторону даже мелкой монеты! Одежда носится до тех пор, пока на семейном совете все единогласно не соглашаются, что вместо протертого до дыр платья или расползающегося от старости камзола можно достать из сундука новую одежду... И так далее. Так что милой Лакрессе придется многое осваивать заново, и привыкать к совершенно иной жизни. К тому же брачный контракт по моему приказу составлен более чем жестким образом, и отдельным пунктом в нем указано, что развода в той семье быть не может. В случае смерти мужа Лакресса имеет право или остаться жить в семье Шаппле, или уйти в монастырь Раскаявшихся со всеми деньгами, что принесла в приданое ( в чем я сильно сомневаюсь - деньги в этой семье вынести за порог дома никто не позволит. Ее скорее под десяток замков запрут, чем позволят вынести за ворота кошелек с парой монет). Или же после смерти мужа она может выйти замуж за кого пожелает, но в таком случае все ее приданое, вплоть до последней тряпки, останется в семействе Шаппле. Вдобавок ко всему, предполагаемый жених за будущую супругу также должен будет выплатить семье покойного маркиза весьма кругленькую сумму.
   - Не знаю... Будь я на месте Лакрессы, то махнула б рукой на приданое, и убежала от такого супруга куда подальше!
   - А ты считаешь, что подобное не предусмотрено в брачном контракте? Напрасно. Там много чего учтено... Так, например, если милая Лакресса удерет от дорогого мужа, то все ее приданое должно быть передано семьей Шаппле на благотворительность в монастыри и храмы... Чего-чего, а подобного никто из семейки Шаппле никогда и ни за что не допустит! Ни одно заключение в темнице не сравнится с тем присмотром, что будет осуществлен за милой Лакрессой. Скажем так: за госпожой Шаппле будут следить, как за сундуком с золотом, а уж за денежками в той семейке пригляд лучше, чем за королевской сокровищницей. Не исключаю, что прелестная Лакресса, озверев от такой жизни, попытается сбить с пути истинного кого из мужчин семейки Шаппле, и при его помощи вырваться на свободу. Ну, задурить кое - кому голову у нее, может, и получиться, а вот насчет всего остального... Очень и очень сомневаюсь... Не тот народ...
   Уже выходя, парни столкнулись с Вояром, почтительно склонившим голову перед молодыми людьми:
   - Надеюсь, Ваше Высочество, у вас нет ко мне замечаний?
   - Как сказать... - холодно бросил ему Дан, мельком бросив взгляд на мои синяки на шее - если вас не затруднит, то мне бы хотелось поговорить с вами сегодня вечером, после моей встречи с Правителем.
   - Как пожелаете, Ваше Высочество. Я целиком к вашим услугам...
   Ребята ушли, и я осталась наедине с главой тайной службы. Что ж, я не рассчитывала, что сегодняшний день обойдется без встречи с кем - либо из моих дознавателей. Ладно, пусть будет Вояр с его равнодушным взглядом, хотя я бы предпочла Кеира с его обаятельной улыбкой.
   - Что ж, голубушка, сейчас тебе придется пообщаться со мной. Удивлена, наверное, что тебя несколько дней подряд не выдергивают из камеры на допрос? Особенно если учесть, что ты успела натворить...
   - Не без того...
   - Для начала хочу сказать, что с тобой хотел бы встретиться еще один человек. Прямо на меня с этой просьбой вышел. Конечно, пока следствие не закончено, подобные встречи нежелательны, но... Только в моем присутствии и всего на несколько минут.
   - И кто же это интересно такой, до просьбы которого вы снизошли?
   Вместо ответа Вояр открыл дверь:
   - Заходите.
   Вошел смущающийся лейтенант Дейнрак. Вот уж кого я никак не ожидала увидеть!
   - Лейтенант! Вы-то как здесь оказались? Ну надо же, мне никто не сказал, что я могу вас сегодня увидеть.
   - Господин лейтенант попросил лично меня о встрече с вами - равнодушно уронил Вояр, усаживаясь за свой стол. - Ваши знакомые не знают о его визите сюда. У вас пять минут.
   - Лейтенант! - обратилась я к растерянно переминающемуся с ноги на ногу горцу. - С чего вдруг такая таинственность? Не думаю, что кто-то из наших общих знакомых отказал бы вам в просьбе встретиться со мной!
   - Да так... - развел тот руками. - Никак не получалось...
   Мне невольно вспомнился наш разговор с Веном на чердаке дома цирюльника. В том разговоре упоминался лейтенант Дейнрак. Помнится, Вен тогда из-за нескольких оброненных мной слов отчего-то испугался за судьбу лейтенанта...
   - Впрочем, это неважно! Я рада вас видеть! Надеюсь, у вас все в порядке?
   - Да, у меня-то все ладно... Я, это... хотел узнать, как ты... то есть вы... То есть, может, чего надо... Или, может, поговорим...
   Я едва не рассмеялась. Бедный парень по-прежнему не мог связать между собой и двух слов, и вдобавок отчаянно краснел при разговоре со мной. Кряжистый человек с сильными руками и некрасивым обветренным лицом был заметно растерян и смущен. И этот его детски - восторженный взгляд, устремленный на меня... Если бы Вольгастр так смотрел... Это что еще за бред в моей голове появился? Нашла, о ком и о чем вспоминать!.. Чем всякую ерунду помнить, лучше с лейтенантом поговорить, и неважно, о чем...
   Впрочем, разговором нашу беседу назвать было сложно, потому что говорила в основном я. Да - а, лейтенанта никак не назовешь интересным собеседником. Единственное, на что его хватало, так это вставить слово - другое, и снова смотреть на меня, причем так, что это тронуло бы сердце любой женщины. Было в этом взгляде нечто такое, чему не дать определения, нечто восхищенно - трогательное... Не зная, что ему сказать, я поведала ему о своем знакомстве с Даном и Веном, о том, как мы с ними добирались до столицы, и о настоящей причине нашей с ним встрече на рынке...
   Вояр же помалкивал, и лишь по окончании моего повествования негромко изрек:
   - Время вышло...
   - Но...
   - Достопочтенный лейтенант! Если помните, мы договаривались, что ваша встреча с этой дамой продлится не более пяти минут. На деле прошло уже куда больше времени. Думаю, вы правильно оцените мой жест доброй воли. Так что при всем моем уважении лично к вам и к вашей достойной семье я вынужден прервать эту вашу весьма познавательную для меня беседу.
   - Я...
   - Лейтенант, думаю, вам лучше послушать господина Вояра - вмешалась я. - Иначе он рассердится, и вряд ли вы сумеете попасть ко мне еще раз.
   - А это... можно?
   - Конечно! - улыбнулась я. Лейтенант своим поведением чем-то напоминал мне влюбленного мальчишку. Милый мужчина с детской душой, несмотря на возраст и внешность...
   - Нет, другие посещения будут невозможны, если вы, лейтенант, сию же секунду не уйдете отсюда - снова раздался равнодушный голос Вояра. - Я еще раз напоминаю о том, что время, выделенное вам на посещение, полностью вышло.
   Лейтенант встал, и, растерянно переминался с ноги на ногу, не отрывая от меня взгляд. Ладно, Вен, ты уж прости, что я попускаю мимо ушей твою просьбу насчет лейтенанта, но отправить парня за порог я тоже просто так не могу...
   - Идите, дорогой - я обняла его. Честно, у меня и в мыслях не было ничего такого: обняла я его просто по-дружески, безо всякой задней мысли. Но вот чего никак не ожидала, так того, что лейтенант в ответ сожмет меня такой силой, что мои бедные косточки чуть не захрустели, и, судя по всему, ни малейшего желания выпускать меня из своих объятий у него не было. Ничего себе силушка у парня!
   - Лейтенант, вы меня разочаровываете - снова прозвучал все тот же лишенный чувств голос Вояра. - Я считал вас более ответственным и начинаю сожалеть, что пошел навстречу вашей просьбе.
   Когда же за неохотно ушедшим и постоянно оглядывающимся лейтенантом закрылась дверь, Вояр, кивнув мне на стул напротив себя, все так же спокойно произнес:
   - Садись. У меня есть к тебе ряд вопросов. Однако для начала должен заметить: ну ты и стерва!
   О, Пресветлые Небеса, да что же это такое?! И этот тоже...
   - Интересно, с чего это вы такой умный вывод сделали?
   - А сама не догадываешься?
   - Послушайте, но я, кажется, не давала повода...
   - Нет, это ты послушай меня. Уверен, что хоть один из твоих спутников да говорил тебе, чтоб ты держалась подальше от этого парня. На кой ляд ты ему на шею кинулась? Что, скучно стало? Больше развлечься нечем? Дури голову кому другому, но только не ему!
   - Да что вы все над ним так трясетесь? Взрослый парень, не мальчик четырнадцати лет...
   - Я расскажу тебе одну историю - голос у Вояра стал жестким, и равнодушия в нем уже не было. Да и с его лица спала вечная маска безразличия. Передо мной был властный, суровый, сильный человек из числа тех, кого ни в коем случае не стоит иметь врагом. - Она, эта история, произошла много лет назад. Вас обоих - ни тебя, ни этого лейтенанта тогда еще на свете и в помине не было. У отца лейтенанта Дейнрака был старший брат, очень достойный молодой человек и храбрый воин, у которого прекрасно складывалась карьера при королевском дворе Харнлонгра, и который по обычаям их страны позже должен был стать наследником рода. Была и искренне любящая его невеста, девушка из уважаемой и богатой семьи, готовилась свадьба... Короче, все у него в этой жизни складывалось хорошо.
   И надо же было такому случится, что этот парень умудрился чуть ли не с первого взгляда влюбиться в девицу - эрбата, да еще и рабыню вдобавок! Хозяин постоянно держал ее на цепи, как собаку, и зарабатывал тем, что на потеху толстосумам девицу доводили до приступов безумия... Что парень из рода Дейнрак в ней нашел - непонятно! Тебе поведали о некоторых особенностях мужчин той семьи? Потеряют голову от одной - и все! В общем, у бедного парня все сложилось именно так: никакая другая женщина кроме этой бесцветной тощей девицы ему оказалась не нужна. Ну, про то, как повела себя семья молодого человека, узнав о случившемся, думаю, можно догадаться без труда. Кончилось тем, что парочка, в глупой надежде укрыться от всех, сбежала в нашу страну, прихлопнув на прощание бывшего хозяина рабыни.
   Какое-то время им удавалось таиться, но подобное везенье бесконечно продолжаться не могло. Однажды у девицы случился приступ прямо на улице, а ее друга рядом не оказалось. Я тогда только - только надел форму стражника, был еще совсем неопытным зеленым мальчишкой шестнадцати лет, и это был то ли пятый, то ли шестой день моей службы, а эта женщина была первым эрбатом, которого я увидел, и первым человеком, которого мне пришлось добивать прямо на той же улице вместе с оставшимися в живых товарищами. Впав в безумие, она в клочья порвала троих из нашего караула, двое из которых по возрасту были не старше меня. И я никогда не забуду того несчастного парня из рода Дейнрак, ее приятеля, когда он прибежал и увидел, что осталось от его подруги и стражников, которых она убила... Прошли годы, и с той поры я видел вещи и много хуже, и куда страшнее, но ту историю забыть не могу... Может, оттого, что в тот день я впервые убил человека. Пусть даже она была эрбат...
   - А что случилось с тем парнем? Ну, с родственником лейтенанта...
   - Вначале никого не попускал к ее телу... Он же с мечом прибежал... Естественно, и нам пришлось применять оружие... А что еще оставалось делать?.. Ничего, парень остался жив. Правда, ненадолго... После того, как раны на его теле стали затягиваться, родные увезли его домой. Там он и умер менее чем через год. Просто угас. Не хотел жить, как нам сказали.
   - Зачем вы мне все это рассказываете?
   - Чтоб ты знала: этого лейтенанта, что был здесь, я постараюсь защитить от повторения той давней истории всеми доступными мне средствами. Я, конечно, давно огрубел на своей службе, но есть вещи, которые с годами не забываются. Может, хоть чем-то искуплю свою вину перед тем, другим парнем их рода... Для того и разрешил лейтенанту увидеться с тобой, чтоб посмотреть на его поведение своими глазами и определить, как мне следует поступить дальше в этой ситуации... Нет, ну надо же было именно тебе попасть ему на глаза!..
   - Вообще-то это не я ему, а он мне попался на глаза, когда мы искали, с кем бы можно было передать письмо...
   - Может, в том нет ничьей вины. Просто судьба... Она иногда любит зло шутить. Или же, как говорится, карты легли таким раскладом... В любом случае я должен вмешаться, пока парень окончательно не свихнулся. Может, если не он, то его семья мне позже спасибо скажет...
   - Никогда бы не подумала, что вы можете быть таким...
   - Еще скажи, - чуть презрительно усмехнулся Вояр, - сентиментальным дуралеем, любящим трогательные сказки про несчастную любовь. Это полнейшая чушь. Может, в чем другом, но в излишней сентиментальности меня никто не упрекнет. В той работе, которой я занимаюсь уже много лет, любые эмоции только мешают. Сидящий в кресле начальника тайной стражи должен быть холодным и циничным человеком, с трезвой и расчетливой головой. Слюнявые истории и вытирание слез умиления - не для меня.
   - Нет, тут другое. Мне и в голову не могло придти, что вы столько лет можете носить в себе чужую боль.
   Вояр промолчал. Просто чуть сощурил свои глаза и отвел их в сторону. Сейчас он снова надел на лицо маску безразличия. Да - а, неплохо мужик умеет облик менять!..
   - И вот еще... Мне только что пришло в голову... Здесь, в этой комнате, я только что говорила с несколькими людьми... И вы прекрасно знаете, что от эрбата в любую минуту можно ожидать чего угодно. Как говорится, никто не знает, что у него в голове перекосит в следующее мгновение... Отчего же вы позволили нам беседовать наедине? Это же опасно для них... Или... - я огляделась по сторонам. - У вас что, за стенкой где-то меткий стрелок припрятан? И не один? Или там десяток стражников сидит? Так, на всякий случай... Интересно, а вы сами не боитесь разговаривать со мной? Вдруг доведете меня своими вопросами до бешенства, и я на вас накинусь? Сами знаете, чего от эрбата можно ожидать!
   - Попробуй - все так же равнодушно уронил Вояр. - Сразу на все только что заданные вопросы ответы получишь.
   - Наверное, - продолжала я, - именно из-за той давней истории вы и не любите эрбатов?
   - А что, их кто-то любит? Я знаю, что эти несчастные люди не виноваты в том, что стали эрбатами, но тем, кто погиб от их рук, родным и близким умерших от этого ничуть не легче. Да дело даже не в этих бедолагах, которые и без того на этом свете не заживаются. Я ненавижу тех, кто ради своих паршивых, часто сиюминутных интересов, превращает людей невесть во что, кто плодит и без того немалые беды среди человечества. Вот к таким-то у меня как раз жалости нет! Ни в малейшей степени. Превращение человека в эрбата - это, по сути, то же самое убийство, правда, растянутое по времени. Взять хотя бы тебя: и девка красивая, и трудолюбивая, и все при тебе - ан нет! И жить тебе осталось немного, и детей у тебя никогда не будет, и счастья в жизни у тебя почти не было, да и вряд ли будет, и вечной болью у кого в душе остаться можешь, хотя многие парни были бы рады тебя своей женой назвать! А в мои обязанности, помимо прочих, входит еще и необходимость таких, как ты, навечно под замок прятать! И все оттого, что кто-то жизнь себе облегчить захотел! Хотя, по правде говоря, в первую очередь за решетку надо садить тех, кто сделал вас такими!.. Так, все, хватит лирики! Не будем больше ходить вокруг да около, рассказывай правду о себе. Кто с тобой так поступил, когда, где. Обманывать не советую, я и сам кое-что выяснил, так что на этот раз будь любезна - без вранья! Иначе я буду вынужден взяться за второй способ развязывания языка.
   - И сколько же их у вас имеется, этих способов, как вы их назвали?
   - Ты можешь полностью сломаться уже на третьем. Учти, при этом тебя никто даже пальцем не тронет. Так что давай обойдемся без лишних хлопот, тем более что особых претензий у меня к тебе нет. А заодно расскажи-ка мне еще разок о вашем путешествии сюда, начиная с того момента, как в вашем поселке остановился караван рабов.
   - Да сколько можно повторять одно и то же?
   - Сколько раз мне понадобится, столько раз и повторишь. Надеюсь, ты никуда особо не торопишься? Камера от тебя никуда не убежит...
   Скрывать что - либо мне смысла не было. Да и зачем? Вдруг, если решит, что я его обманываю (не допусти того Высокое Небо!), начальник тайной стражи еще что придумает? С меня одного раза, с парнем - эрбатом, хватило, за глаза... Так что я выложила главе тайной стражи все, что знала сама, о чем мне рассказала Марида, и еще раз поведала о нашем пути с ребятами, в этот раз не скрывая ничего. Вояр слушал меня все с тем же равнодушно-безразличным видом. Иногда мне даже казалось, что он меня не слушает, и его мысли бродят непонятно где, очень далеко отсюда.
   - Тебе с самого начала не стоило ничего скрывать, - бросил он мне, когда я закончила свой рассказ. - И нас бы избавила от лишней работы, да и...
   Я сразу поняла эту его недоговоренность. Тот парнишка - эрбат в соседней камере, которого так жестоко убили...
   - Ладно, признаю, тогда я вам сказала не все... Кое - что скрыла. Но мне уже несколько дней не дает покоя вопрос: парня для чего надо было убивать, да еще так безжалостно? Неужели только для того, чтоб я увидела его смерть своими глазами и сорвалась? Если у вас были подозрения, то почему было не сделать куда проще: здесь же, в этой самой допросной, вы вполне могли определить, есть у меня на голове шестиугольные шрамы, или нет. Для чего надо было поднимать шум и заливать кровью весь застенок? Мне что-то плохо верится, что вашей целью было выяснить, являюсь я эрбатом, или нет... Думаю, предположения о том у вас появились много раньше, и вы уже догадывались, кем я являюсь на самом деле! Или... - я внезапно стала кое - что понимать. Предок подсказал. - Или... Вам что, нужен был громкий скандал? Требовалось, чтоб я сорвалась при всех, чтоб позже для подтверждения того у вас была куча свидетелей? Ну, конечно, так оно и есть! Недаром ваш помощник в то время находился неподалеку, дожидался конца действия! А я еще удивлялась, отчего это он так быстро оказался в моей камере!.. Только для чего это все затевалось? Кровь, смерть... Да и не стали бы вы без серьезных на то причин подвергать опасности жизнь своих стражников, да и заключенных тоже - ведь от безумного эрбата можно ожидать чего угодно! Опасно и непредсказуемо... Вон и тот бедный парень, несмотря на все полученные им страшные ранения, все же едва не вырвался из своей камеры... Да и разговоры среди заключенных, на чьих глазах это все происходило, утихнут не скоро... Ради какой цели? Неужели только для того, чтоб появились неопровержимые доказательства: дескать, у князя Айберте, и без того не находящегося в милости у Правителя, со стороны жены имеется родственница - эрбат? Появится причина лишить князя должности, уменьшить его влияние, а то и вовсе удалить со двора? А что, может быть... Хотя... Да нет, вряд ли подобное стоит таких трудов, и не было вашей основной целью... Скорее побочной, дополнительной... Так?
   Вояр молчал, все так же равнодушно глядя на меня. Со стороны кажется, что он пропускает все мои слова мимо ушей.
   - Ну, конечно же, князь Айберте тут почти не при чем! - я уже не могла остановиться. - Под ним, как говорят, место и так давненько пошатывается, его кресло можно подтолкнуть и иным способом, полегче и попроще... Принц Паукейн! Как я сразу не догадалась! Думаю, грехов на нем накопилось столько, что окажись хоть десятая часть из того, что он натворил, у кого другого, так того бы уже не раз на эшафот отправили! Но кровь монаршей семьи священна... Так, кажется?
   Ни на спокойном лице, ни в глазах главы тайной службы не отразилось ничего. Того и гляди, задремлет от моих слов... А я продолжала:
   - Конечно! Наверное, и Правитель не хотел обострять отношений с родней своей мачехи - южные страны, другие обычаи, и неизвестно, как они поведут себя, узнав о смерти родственника! А то, что именно этот считающий себя несправедливо обойденным, обозленный на всех человек в первую очередь заинтересует любых заговорщиков - это ясно даже мне! Он пойдет на любые жертвы, примкнет к любому заговору, сделает что угодно, если только это позволит ему взгромоздиться на престол! Такой человек - это же постоянный источник как неприятностей, так и нешуточной опасности... Он как торчащий в сапоге острый гвоздь, не дающий возможности нормально идти. От принца Паукейна надо избавляться тем или иным образом - о том вы думали не раз. Я права? Но он же не какой-то простой стеклодув, который может умереть от больных легких... А избавляться от принца со временем становилось все более и более необходимо, тем более, что он становился все более и более неуправляемым. Но и нежелательные разговоры тоже не нужны... Одно дело, когда Правитель из высокой милости держит возле себя непутевого брата - паршивую овцу в стаде, семейное наказание, и совсем другое дело, когда этого брата по приказу того же Правителя убивают! Здесь требовалось что-то другое, чтоб гибель принца ни у кого не вызывала ни малейшего подозрения... А тут...
   Глава тайной стражи по-прежнему не произносил ни звука. А вот я остановить поток слов уже не могла.
   -... Всем становится известно, что в застенке сидит женщина - эрбат. Сунуться к ней в камеру, а уж тем более махать там оружием может только ненормальный. Тем более, что день назад рядом был убит другой эрбат. Интересно, что за сведения обо мне вы ему тайком подсунули? Или он "совершенно случайно" подслушал ваш "секретный" разговор с кем - либо из ваших доверенных сотрудников? Например, с тем же Кеиром, вашим помощником... Речь наверняка шла о том, что меня, важную и главную свидетельницу, знающую почти все о заговоре, скрывают в тюрьме, придумав сказку о том, что я эрбат. А на самом деле я такой же человек, как все, ничем не отличаюсь от простых людей... Остальное - смерть соседа по застенку это все было специально подстроено для моего прикрытия. И я будто бы должна в ближайшее время рассказать нечто важное лично Правителю, и это важное касается раскрытия заговора и лично принца Паукейна...
   Я не ошибаюсь? Интересно, что вы там такое довели до его сведения, раз вышеупомянутый принц чуть ли не со всех ног кинулся в застенок разбираться со мной? Да еще и друга - садиста с собой прихватил, чтоб я побыстрее разговорилась? Видно, даже своим беспринципным умишком он понимал, что появись неопровержимые доказательства его участия в заговоре, то вряд ли Правитель был бы так же терпелив и добр к нему, как прежде. Иногда и от Правителя требуется проявить жесткость, несмотря на семейные узы, а принц, ввязавшись в заговор, перешел все допустимые границы...
   А я-то все голову ломала, отчего этот хам, накурившись в очередной раз какой-то сладковатой пакости, так храбро пошел ко мне в камеру! Кстати, я тогда так и не поняла, что именно он хотел услышать от меня, и что же такое, собственно, ему требовалось... Впрочем, это уже не имеет никакого значения... Правильно! Кто упрекнет Правителя или тайную стражу за головотяпство, если принц в присутствии множества свидетелей, по своему собственному желанию полез в застенок к эрбату, хотя стражники и пытались его удержать, и сами же за то пострадали! Вот и получается, что хотя несчастный принц и погиб от руки эрбата, но только по собственной неосторожности. Да любой скажет, что принц Паукейн во всем виноват сам, и ни Правитель, ни тайная стража здесь совершенно ни при чем! Трагическая случайность, собственное головотяпство... Теперь можно и вытряхнуть наружу все грехи покойного, в том числе и его участие в заговоре насчет свержения с престола собственного брата. Скрывать сведения о том теперь не имеет смысла, все одно Всеблагой уже вынес ему свое наказание...
   Ну, однако же, ты и скотина! - почти с восхищением ахнула я. - Одним махом избавил Правителя от очень больших проблем с возможным осуждением младшего брата. Можно сказать, моими руками был снят большой груз с плеч Правителя, при этом, правда, затолкав меня в такое дерьмо!.. Блин, ну я и вляпалась! Вернее, вы меня вляпали, не буду уточнять, во что именно. Хорошо все рассчитали: и характер принца, и его ожидаемое поведение! И мое тоже...
   - Ты выражения-то выбирай, - негромко, но с заметным холодом в голосе произнес Вояр. - И за словами следи. Не с приятельницами на лавочке хахалям кости перемываешь.
   - Выражения? Да вы меня чуть ли не за руку к плахе подвели, туда же и подтолкнули, и при этом еще требуете, чтоб я слова уважительные подбирала!.. Только вот парнишку - эрбата, того, которого в камере убили по вашему приказу - его что, разве не жаль? Не видели вы его гибели... Стоит ли принц Паукейн таких жертв?
   Прежде чем ответить, Вояр молчал несколько долгих секунд. Я уж думала, что он мне ничего не скажет. Но глава тайной стражи заговорил, глядя мне прямо в глаза, и взгляд у него при этом был не менее жесткий, чем час назад, и в нем уже не было и следа недавнего равнодушия. Пусть у него в холодном взгляде бесцветных глаз не было зла, но и доброты в нем тоже не присутствовало:
   - В нашей стране, на зависть многим, уже долгие годы царит мир и процветание. Люди могут спокойно жить, растить детей, без страха думать о будущем. А это немало. Льщу себя надеждой, что в том есть и моя заслуга. Поддерживать в стране мир и порядок при весьма немалом числе желающих поживиться за ее счет - это очень и очень непросто. Ты тут сказала о чужой боли... Да в ней можно легко потонуть, если долго сидеть на моем месте! Или сойти с ума от кое-каких проявлений человеческой мерзости и подлости. И не стоит меня упрекать в излишней жестокости - это моя работа, и она не терпит мягкотелости.
   Ты заговорила про убитого парня... Я, к твоему сведению, видел и не такое, а кое - что во много раз хуже. Хорошо, представь, что бы с этим парнем произошло, если бы он просидел в тюрьме еще несколько месяцев, медленно угасая. Ты еще не видела, как умирают запертые в неволе эрбаты? Да впрочем, откуда тебе... Твое счастье, что пока миновала тебя чаша сия... Они постоянно задыхаются, им не хватает воздуха, кто-то из них сходит с ума, у кого-то случаются ежедневные приступы безумия... И у всех больные, тоскливые глаза, в которые тяжело смотреть даже ко всему привыкшим стражникам... Длится подобное несколько месяцев, вплоть до их смерти. Да и заключенные их травят, как животных... Это что, лучшая участь? Считаешь, что столь долгая агония для парня была бы лучше? И как прикажешь поступать с такими, как он, как ты? Отпустить эрбатов на все четыре стороны, чтоб они безумствовали и убивали, пусть даже и помимо своей воли? Я прекрасно знаю, что они не виноваты в своей беде, но прочим людям от этого не легче. Извини, но я для того и посажен здесь, на это самое место, чтоб подданные нашего Правителя жили без страха, и могли без опаски ходить по улицам. Тот парень, о котором ты упомянула, хотя бы не испытал мук заключения, с ним покончили довольно быстро... Так что для него, можно сказать, по большому счету прошедшее стало благом, как ни дико для тебя звучат подобные слова. Да и умер он не просто так, а с относительной пользой...
   Мое дело, то, чем я занимаюсь уже много лет, часто бывает грязным, причем ты даже не представляешь, до какой степени, случается, от него несет тухлятиной... Но кому-то надо вывозить мусор и чистить отстойники и выгребные ямы. И способы для того имеются самые разные, часто весьма неаппетитные. Кстати, делается это все отнюдь не из желания развлечь и позабавить меня, такого мерзкого и злого человека, а только для блага и благополучия страны, и живущих в ней людей. В том числе и для тех, кто при упоминании о тайной страже морщится и переводит разговор на другое: они, дескать, не желают говорить о тех, кто всюду сует свой длинный нос или копается в чужом грязном белье!.. Правда, если что-то плохое происходит с такими чистоплюями лично, или затрагиваются их интересы, то сразу поднимается крик и визг: куда, мол, смотрит тайная стража, все бока себе отлежала на пуховых перинах, и все они в этой страже бездельники и лодыри, живут за государственные денежки, да при том еще умудряются подозревать невесть в чем честнейших людей!.. И все, мол, лишь для того, чтоб прикрыть собственную лень и беззаботную жизнь!..
   Так что не надо в моем присутствии затыкать нос и брезгливо фыркать. Хорошо быть чистюлей и рассуждать о любви к ближнему и высшей справедливости, пока не столкнешься с ложью и предательством, а частенько не только с опасностью для себя или своих близких, но и для престола и страны. А когда в незримую схватку вступают тайные службы двух враждующих стран... О, вот тогда-то с двух сторон схлестывается уже не право, а одно жуткое бесправие!.. Я не спорю: случается, нам в тайной страже приходится делать такое, что узнай подробности о том кто из добропорядочных людей, у них бы пропал дар речи... Признаю: иногда складывается так, что для достижения нужной цели приходится измазаться в дерьме... Прежде чем оказаться здесь, на этом самом месте, я прошел долгий путь от простого стражника, и в той непростой дороге насмотрелся всякого. Знаю одно: бывают в жизни ситуации, когда требуется чем-то или кем-то пожертвовать, особенно если это является наилучшим выходом из сложной ситуации, или если таким образом можно решить давно назревшую проблему. Так что не стоит тебе, милочка, учить меня тому, в чем ты совершенно не разбираешься.
   - Все, что вы мне только что сказали, верно, но... Тот несчастный парень, эрбат, убитый у меня на глазах только для того, чтоб вы могли что-то подтвердить или опровергнуть... Для вас люди - фигуры на доске, которыми можно играть в своих интересах, и двигать так, чтоб в любом случае выиграть партию! Только вот потерь мелких фигурок многовато бывает в тех схватках больших людей... Может, для вас это нормально, но я... Я, в отличие от вас, не сумею забыть того бедного парня до конца своих дней, причем вспоминать буду с непреходящим чувством вины...
   - И что? Помни, если тебе этого хочется.
   - Я знаю только одно. Жестокость всегда порождает только ответную жестокость. Так поступать нельзя. Благими намерениями можно оправдать все, что угодно! И как можно говорить о благополучии и благе для других, если сам пускаешь людей разменной монетой в тайных играх!..
   - А я с тобой и не собираюсь спорить. На это у меня нет ни желания, ни времени. Кстати, ты и сама должна прекрасно понимать разницу между тайной стражей и монастырем для благородных девиц. И потом, мы с тобой, милочка, друг другу ничего не докажем - слишком разный взгляд на жизнь...
   Уже позже, снова оказавшись в своей камере, я постоянно вспоминала слова Вояра, брошенные мне вслед. Они без остановки крутились у меня в голове:
   - Не обижайся, но для тебя было бы лучше, если б и ты быстро погибла здесь же... Как тот парень, которого ты так жалеешь. Не сомневаюсь, что принц Домнион, конечно же, постарается сделать для тебя все, что в его силах, но...Ты не сердись, лучше хорошо обдумай мои слова на трезвую голову. Ради тебя одной нужно посылать в Нерг целый отряд охранников, подвергать множество людей нешуточно опасности, не зная, что ты можешь выкинуть по дороге, пусть даже и сама не желая того... Да и неизвестно, доедешь ли ты туда вообще. Страна колдунов - это не спокойное путешествие в Стольград из твоего поселка, там путь много неприятней и опасней, а отношения между людьми куда суровей и безжалостней. Даже если допустить, что ты благополучно доберешься до места, и в том клятом храме у тебя все сложится удачно, то не забудь, что вам предстоит дорога назад, уже из Нерга, а на темных путях той страны бесследной пропажей никого не удивишь. Я бы не ставил много на благополучный исход этого дела. Бывших эрбатов, снова ставших людьми, я за всю свою жизнь встретил не более десятка. Конечно, надежду терять не стоит, но и пустые мечты ни к чему... Скажешь, жестоко? Зато честно.
  
  
   Глава 15
  
   Эти слова Вояра сидели у меня в голове, как раскаленный гвоздь... В чем-то он, безусловно, прав, но принять эту его правоту я не могла, да и не хотела. Настроение после долгого разговора с Вояром было, скажем так, не очень... Вот и сейчас, ночью, все спят, а я беспрерывно ворочаюсь с боку на бок на жесткой лежанке. Не спится. Может, все те же слова Вояра тому виной, а может, еще что... Бывает такое, особенно ночью и в темноте, когда к тебе не идет сон: бродят в душе тяжелые мысли, о которых и думать не будешь в течение светлого дня. Отчего-то вспомнились злые слова сестрицы, кинутые ею перед моим отъездом из поселка... Бедная девочка, как она, наверное, сейчас раскаивается в них! И неправду все говорят, что ей до меня нет никакого дела! Конечно, она на меня невольно рассердилась, но это у нее пройдет! Она же очень хорошая, добрая, сказала, не подумав то, о чем говорить не стоило... С кем ошибок не случается? Своего муженька она, конечно, любит, но ближе меня у нее никого нет! Как она там сейчас живет, бедная? Этот ее... все нервы ей вымотает! Нет, надо было все же прибить его перед отъездом! Рано или поздно, но Дая меня бы простила...
   А еще интересно было бы знать, как поживает Вольгастр с молодой женой... Просто хочется знать, счастлив ли он, вспоминает ли обо мне хоть иногда... Так, опять я за свое! Ведь приказала же себе об этом не думать! Да хорошо он живет, в любви и согласии с юной супругой, и все у них в полном порядке! Замечательно, прекрасно, лучше всех, а обо мне и думать забыл! Как он тогда от меня отворачивался, ни видеть, ни замечать не хотел! Просто смотрел мимо, как на пустое место... Тьфу ты, может, хватит изводить себя воспоминаниями? Самой-то еще не надоело копаться в прошлом? Все одно изменить уже ничего нельзя!..
   Погладила браслет на руке. Сразу стало чуть легче. Все никак насмотреться на эту красоту не могу! И вчера весь день на него любовалась, и сейчас, в темноте, глаз оторвать не в состоянии от этого чуда! Просто не верится, что мне могли подарить такую вещь! Хоть время сейчас и ночное, но кое - что рассмотреть можно даже в темноте. Да и на улице стоят белые ночи, какой - никакой, пусть и слабый, но свет через узкие оконца струится... Снова и снова смотрела на браслет... Да, мастера, создавшего его, Светлые Небеса одарили дивным талантом и умением за десятерых. Не знаю, как это у него получается: вроде все сделано просто, а вещь совершенно неповторима... Сердце радуется от такой красоты...
   - Ты, цыпа, как погляжу, с чьего - то подарка глаз не сводишь? - послышался негромкий голос Кисса. - Никак, оплату за труды получила? Интересно, кто это настолько высоко тебя оценивает? Дорогая ты у нас женщина, оказывается!
   О, Высокое Небо, этому хмырю что надо? Вообще-то мы с ним еще перед вызовом к Вояру в очередной раз здорово разругались, и с тех пор не разговариваем, но этому наглому типу все равно голос подать надо, еще хоть разок меня уколоть! Напрасно, как видно, я рассчитывала, что его сон сморил.
   Так получилось, что меня снова вернули в закуток напротив камеры Кисса. Это, разумеется, нарушение - держать женщину на мужской половине, но, как сказали, со мной случай особый. Не желают рядом со мной люди сидеть - и все тут! Что ж, неприятно, конечно, но не смертельно. Переживу. А почему я остаюсь здесь, на старом месте... Дело в том, что Кисс был единственным, кто не возражал против моего соседства. На женской половине после известия, что меня снова собираются поместить среди них, поднялся такой визг и крик, что стражники сами отказались от подобного намерения. Вот и пришлось возвращать меня в мужскую половину подвала... Камеры справа и слева пусты - боятся, и мне сложно осуждать людей за подобное. Так что я нахожусь в гордом одиночестве, но, увы, с постоянным взглядом Кисса из закутка напротив. Этот его надоедливый взгляд меня скоро доконает! Интересно, этот белобрысый хоть иногда спит? Вот и сейчас надоедает...
   - Прежде всего, это не твое дело! - зашипела я в ответ на слова Кисса, опуская рукав и скрывая браслет под тонкой тканью. - И чего тебе не спится? Мало того, что днем меня злишь без остановки, так даже ночью от тебя покоя нет! Не можешь спокойно полежать хотя бы недолго? Что, так сложно помолчать? Неужели все еще не понял: ты не относишься к числу тех, чей голос мне бы хотелось слышать постоянно. Даже изредка его слышать не хочу! Или у тебя опять руки чешутся?
   - Не спится как раз тебе. До чего довертелась на ровном месте, что даже я проснулся. Что, кавалер из ума не идет? Увы, его голоса здесь нет, так что послушаешь мой.
   - Нет, ну до чего же ты мне надоел! Хоть бы отсадили меня от тебя подальше!
   - Не пугай меня такими ужасами, радость моя! Не могу я без тебя прожить ни дня, ни ночи! Напропалую мечтаю, как бы еще разок с тобой в соседних камерах оказаться! Опять бы душевно пообщались... Кстати, должен признать: кожа у тебя на шее на редкость нежная...
   - О, Пресветлая Иштр! Ты - свидетель этим словам: мало кому удавалось довести меня до белого каления только одним своим видом!
   - Ладно, помолчу. Так сказать, проявлю благородство, в отсутствии которого ты меня постоянно упрекаешь. Кстати, красивый у тебя браслет. Я даже руку мастера узнаю. Тайсс - Лен. Не ошибся?
   - Хорошее у тебя зрение.
   - Не жалуюсь. Значит, это его работа и есть.
   - Интересно, откуда у тебя такие познания в ювелирном деле? Неужели среди тех, кого приходилось разыскивать, и ювелиры попадались? Видимо, так оно и было: от жестоких хозяев рабы бегут, а ты, конечно, рад помочь в их поимке! Бедные, вот не повезло им: от одних лап сбежать, в других оказаться! А, нет, слыхала, что такие отморозки, как ты, только со скупщиками краденого дело имеют, а среди той братии в золоте кое - кто хорошо разбирается! Ну, разумеется, там тебя и натаскали!
   - Как сказать... На моем жизненном пути разный люд попадался... И с золотом дело иметь тоже приходилось. А этот мастер... Его работы выделяются среди прочих, как... Применительно к тому болоту, около которого ты меня обдурила... Скажем так: как лягушки выделяются среди головастиков, так и его работы ни с чем иным не спутаешь. Ты хоть знаешь, сколько такая безделушка стоит?
   - Да сотню таких обормотов, как ты, я бы за один этот браслет отдала без колебаний!
   - Это ты лишку хватанула! Но демонстрировать при всех эту побрякушку лишний раз я бы не стал... Повыше на руку надевай...
   - А ну, хватит шуметь! - привлеченный нашими голосами, подошел стражник, неприязненно глядя на меня. Это был тот самый нахальный парень, который вздумал было распускать руки. С тех пор на меня все время зверем глядит. - Что, правил не знаете? В карцер захотели?
   - Сам говори потише! - спокойно оборвал его Кисс, и стражник, как это ни странно, сразу заткнулся. Вот что меня удивляет, так это совершенно необъяснимый факт: этот облезлый кот у стражников пользуется чем-то, похожим на уважение. Помнится, даже Кеир, когда выходил из моей камеры после гибели мальчишки - эрбата, и тот перебросился с ним несколькими фразами, причем говорил не как с заключенным, а как с равным, по-дружески. А Кисс продолжал - Ладно, помолчим. Цыпа, ты согласна сбавить голос? Расшумелась, понимаешь ли, со своими пробудившимися светлыми чувствами не ко времени! Ну, я-то понимаю, отчего тебе не спится! Все о любви со мной поговорить хочешь, да вот при свете дня стесняешься? Бывает... Вообще-то ты права: именно для разговоров о любви и существуют ночи! Только вот зачем ты ко мне и день и ночь с неприличными беседами пристаешь, цыпа? Дай передохнуть хотя бы часок от своих пылких признаний! Хотя это как раз понятно: все пытаешься высказать мне свое сердечное расположение... Догадываюсь о твоей тоске, но я парень скромный: в присутствии посторонних предпочитаю с женщиной интимных тем не касаться. С этим можно и до утра подождать! Не стоит компрометировать даму в чужих глазах! Так что, цыпа, утихни, не создавай людям беспокойства... Или все же хочешь пожелать мне спокойной ночи, радость моя несказанная?
   - Да чтоб тебя кошары всю ночь мучили! - искренне пожелала я ему, отворачиваясь лицом к стене.
   - Значит, не хочешь... - хмыкнул Кисс под ехидный смешок стражника. - Между прочим, кошмар кошмару рознь. Боюсь, опять в страшных снах именно ты мне будешь сниться всю ночь, змеиная королева!
   Вот козел! Я настолько разозлилась на него, что все остальные мысли, которые не давали мне спать, напрочь вылетели из моей головы. Единственное, о чем я думала, засыпая: когда же, наконец, я избавлюсь от тебя, репей липучий!?.. До чего ты мне надоел, кто бы только об этом знал! Кот ободранный!..
   Весь следующий день я невольно, не признаваясь в том даже себе, ждала вечера. Вернее, того времени, когда же, наконец, будет объявлено о том, что помолвка между принцем Харнлонгра и дочерью Правителя состоялась. Все потом на душе поспокойней будет... Как всегда бывает в таких случаях, время ползло медленно. Пресветлые Небеса, сделайте так, чтоб сегодня ничего не сорвалось! Хотя не должно... Заговорщики схвачены, заговор раскрыт, можно вздохнуть спокойно. Если бы еще не эта усатая рожа напротив, да не выводил бы меня из себя этот его постоянный, неотступно следящий за мной взгляд, то жизнь даже в застенке казалась бы сравнительно неплохой.
   Опять обед, и снова все та же надоевшая до тошноты слипшаяся каша, или как там называется эта гадость. Впрочем, сегодня, по случаю праздника, в ней появилось нечто похожее на куски вареной рыбы. Пустяк, а приятно, и все же, какое-никакое, а разнообразие в жизни...
   - Эй, тут тебе отдельный обед прислали. С праздничного стола! - передо мной стоял тот же стражник, которому я еще не так давно вывернула руку. Но сейчас он держал в руках оплетенную бутыль с вином и огромное деревянное блюдо с наваленной на него изысканной снедью.
   - Что? - не поняла я. - Кто прислал?
   - Тебе лучше знать, кто и что тебе присылает! - оскалился стражник. - Ты ж у нас особенная, на отдельном положении находишься. Вот и прислали тебе от господ отдельно пожрать. Сказали, от твоих друзей. Никак, прям с кухни Правителя сюда доставили, не то что всем прочим... У всех аж слюна каплет, на такую хавку глядючи...
   Н - да, хавка... Большое деревянное блюдо ломилось от груды дивных яств, выглядевших чужеродными в этих грубых стенах. В середине блюда, среди жареных в сметане грибов, мисок с красной и черной икрой, стопки медовых блинов, осетрового балыка, копченого мяса и колбас в чесноке лежала роскошная зажаренная утка, обсыпанная орехами, тмином и еще чем-то необычным... У меня в душе вспыхнула обида. Это что еще за милости с барского стола? Не ожидала от парней такого поступка! Если хотели сделать мне приятное, то надо было пригласить к себе, а не дразнить весь застенок невиданной едой. Большинство из сидящих здесь подобных яств за всю их жизнь не то что не пробовали, а даже и не видели! Неужели парни не понимают, что один только вид человека, уплетающего за обе щеки перед всем застенком эту, для многих сказочной вкусноты снедь, вызовет у всех остальных зло и раздражение?! И я этих людей прекрасно понимаю...
   - Кто принес эту... еду?
   - А я что, знаю? Слуга какой-то. Хорошо тебя кормят: вон утка с яблоками и орехами какая!.. Да еще с брусничным вареньем! - невольно сглотнул слюну охранник. - Такой на неделю вперед нажраться можно! И винца прислали иноземного. Поди, не то, что у нас по кабакам продают! Господа только такое потребляют! Видал я это вино в лавках. Оно столько стоит, что и подумать страшно...
   - Вот пусть они его и дальше потребляют!
   - Чего?
   - Значит, так: сейчас же вернешь это блюдо со всем ... добром, что на него навалено, тому слуге, который все это принес! И вино всучишь ему же! Скажешь, что я велела вернуть назад эту подачку! Пусть то, что там наложено, они едят сами!
   - У тебя чего, совсем ум отшибло? Как такое можно отдать назад?! Да и слуга тот, наверное, уже ушел! Он ждать не обязан, пока ты здесь выламываться будешь!
   - Тогда догони его! И скажи ему, чтоб эту утку ел тот, кто ее мне послал! И бутылку эту отошли с ним же!
   - Да он не возьмет!
   - Тогда это блюдо со всем добром в него кинь! И бутылкой по голове добавь!
   - Не, точно, ты, девка, не в себе! Как тебе такое в голову пришло: все это - вернуть!? Да хоть мужикам по соседству отдай, все от тебя какой-то прок будет!
   - Я сказала - вернешь! Или пусть такую еду присылают всем, кто сидит здесь, в застенке, или пусть свое подношение едят сами. Все, разговор окончен! И только попробуй оставить здесь эту дрянь - растопчу! И передай им, что я в подобных милостынях не нуждаюсь!
   Видимо, я выглядела настолько злой, что стражник больше ничего не стал мне говорить, а лишь пожал плечами, не отрывая взгляд от блюда:
   - Мне что... Твое дело: не хочешь - не ешь... Господам больше достанется...
   Стражник ушел с весьма довольным видом, но под недовольное и завистливое ворчание заключенных, слышавших наш разговор, а меня продолжала душить обида. Это, что - ли, и есть обещанный Даном сюрприз? Если так, то спасибо, тронута такой заботой от души! Хотя Дан говорил о том, что сюрприз ждет меня на его свадьбе, а не на помолвке... Хорошего настроения как не бывало! Интересно, который же из них додумался до такого - прислать мне утку! Молодцы! Они же прекрасно знают, что... Хм... Утка... Утка... Красивая, жареная утка... А ведь ее, эту самую утку, парни мне бы посылать никак не стали!.. Они же знают, что я ее не выношу... А это может значить только одно... О, Пресветлые Небеса!..
   - Эй! - закричала я во весь голос. - Эй, верните того стражника! Того, который только что ушел! Да подойдите же кто-нибудь сюда!
   - Что, никак передумала? - съехидничали откуда-то сбоку. - Что, еду вернуть решила? А незачем было с самого начала ломаться!
   - Эй! - не обращала я внимания на подковырки. - Эй, пусть тот стражник немедленно вернется! Эй! Остановите того стражника, с большим деревянным блюдом!.. Да ответьте же мне наконец!
   - А ну, тихо! - рявкнул один из тех стражников, что возвращались назад с пустым котлом из-под каши, которую только что раздавали на обед заключенным. - Еще мне тут орать вздумала! Когда надо будет, и когда время появится, тогда он к тебе и подойдет!
   - Вы не понимаете! Пусть вернется тот стражник, который только что унес блюдо с едой...
   - Ишь ты, командовать тут вздумала! А может, еще чего прикажешь сделать?
   - Пусть он не дотрагивается до той еды, которую он только что приносил мне... Ни в коем случае! И не относит ее никуда! Все, что принесено на том блюде, есть нельзя! Ни в коем случае!
   - И что? Жалко стало? А, передумала отказываться от такого добра! Спервоначалу не надо было выламываться! Теперь посидишь голодом. Эрбатам полезно поголодать - ничего с тобой не случится. Таких, как ты, просто так не угробишь...
   - Она передумала! - зло засмеялся кто - то из заключенных. - Теперь они согласны откушать принесенного!
   - Послушайте же меня! То, принесено на этом блюде, есть нельзя! - закричала я в отчаянии. - Там яд!
   - Это ты через решетку определила? - усмехнулся стражник, поудобнее перехватывая котел.
   - Я не шучу! Это правда! Там яд! И скажите ему, чтоб он отставил подальше всю эту еду, и позвал кого из начальства!
   - И кого прикажешь звать? Может, кого из генералов кликнуть? Так это мы враз! Говори, кого желаешь видеть! Чем, интересно, мы тебя не устраиваем?
   - Перестаньте! Время же уходит! Не приведи того Пресветлые Небеса, вдруг кто попробует эту еду!..
   - Да, вот горе какое будет! - и стражники пошли дальше по коридору. Один из них, правда, задержался, чтоб сказать мне с усмешкой. - Пойти проверить, что - ли, распробовал кто господскую еду, или нет. Придется с нее пробу снять, пострадать во благо, раз такое дело... А то и верно: вдруг кто туда чего прямо на кухне правителя сыпанул? Или подлил...
   - Эй, тебе помощник в этом сложном деле не требуется? - под общий смех раздался чей - то голос. - Мы готовы...
   В этот момент раздался полный боли крик человека, а затем в коридор из каморки, где обычно сидели стражники, с трудом выполз человек. Хотя правильнее будет сказать не выполз, а выкатился, схватившись руками за живот и сжавшись от нестерпимой боли в комок...
   О, Всеблагой, мои предупреждения запоздали! Этим кричащим человеком был тот самый стражник, который только что приносил мне эту самую еду... Именно тот, котором я еще совсем не так давно вывернула руку, и который с тех пор недовольно косился на меня. Только сейчас от страшной боли, раздирающей его внутренности, он мог лишь кричать, не в силах разогнуться, причем крик не стихал, а становился все громче, все страшнее. Он пугал дикой болью, ввинчивался в уши, терзал нервы... А еще через несколько мгновений изо рта у сжавшегося человека пошла зеленая пена, и одновременно с этим из его ушей потекла кровь - видимо, лопнули барабанные перепонки... Согнутые пальцы со страшной силой рвали на собственном теле куски живой плоти, стремясь добраться до спрятавшейся внутри немыслимой боли...
   Загрохотал пустой котел, выпавший из рук стоявшего неподалеку от меня стражника. Последнее, что я помню, проваливаясь в ненавистный мне страшный черный мир, так это был катающийся по грязному полу страшно воющий человек, и полные ужаса глаза второго стражника, с непонятным выражением глядящие на меня...
   Когда же я пришла в себя, то все уже было кончено. С трудом приоткрыв глаза, я смотрела на то, что творилось вокруг. Набежавшие стражники толпились рядом с телом умершего товарища, кричали заключенные, дверь, ведущая наружу, была распахнута настежь... Ой, а ведь отравленный человек не сам умер: из его груди торчит что - то... Кажется, рукоять кинжала... А меня сейчас под горячую руку стражники за смерть своего товарища могут и прибить - шевельнулась в голове ленивая мысль. Пусть я и не виновата напрямую, да только о том никто из охранников думать не будет! Вон как зло на меня смотрят... И я сейчас ничего сделать не могу, ни на что сил нет, даже чтоб пошевелиться - обычное дело после приступа...
   Обошлось. Погибшего унесли, заключенных утихомирили, да и я постепенно стала приходить в себя. Ну, похоже, для меня все прошло не так страшно, как в прошлый раз. Хорошо уже то, что я хоть в этот раз ничего не сломала. Даже лежанку не тронула, вон, стоит себе целехонька. Правда, люди опять смотрят на меня так, что страшно становится. Когда смогла собраться с силами, то с трудом забралась на лежанку, и легла там лицом вниз, уткнув лицо в ладони, чтоб хоть ненадолго избавиться от ненавидящих взглядов... Опять чувствовала себя разбитой настолько, и на душе было так паршиво, что не находила слов, которыми можно было описать мое состояние. Уши бы еще заткнуть поплотнее, чтоб не слышать то и дело звучащих возгласов в мой адрес! Так ведь звуки все одно долетают...
   Надо обдумать то, что случилось. А впрочем, думай, не думай, понятно одно: только что меня пытались убить. Точнее - отравить. И не стоит понапрасну надеяться, что все прошедшее было случайностью... Интересно, кто мог на такое пойти? Неужто Вояр? Он что, решил сделать доброе дело? Говорил же насчет того, что, по его мнению, мне лучше умереть быстро, чем долго маяться в застенке... Но я бы никак не сказала, что тот стражник скончался быстро и без мук! Как я поняла из беспрестанных разговоров, которыми обменивались заключенные, стражник сам воткнул себе кинжал в сердце, чтоб хоть таким образом прекратить невыносимую боль... Нет, Вояр здесь ни при чем. Он бы так не поступил. Не знаю отчего, но я была уверена: он к произошедшему не имеет отношения. Тогда кто? Дорогу, судя по всему, я перешла многим, так что надо хорошо подумать, кто именно обозлен на меня больше всех...
   А ты, предок мой дорогой, порядочный свин! Не мог мне заранее сказать, что в еде намешан яд? Что значит: сама должна догадаться? Да есть она, голова, у меня плечах! Пока есть... Предупредил бы ты меня заранее, то, может, и парня - стражника сумели бы спасти!.. А, понятно; он уже до того, как пришел ко мне, понемногу отведал всего из тех яств, что лежали на блюде...
   - Похоже, цыпа, кто-то тебя очень не любит...
   О, нет, только не Кисс! Единственное, чего мне сейчас до полного счастья не хватает, так это его ехидных замечаний! Отвечать ему, признаюсь, у меня не было ни сил, ни желания. Но, кажется, этот надоедливый тип в моих ответах не нуждался.
   - Слепому понятно, что бедняга траванулся теми роскошными деликатесами, что прислали тебе. Не удержался от искушения отведать необычного подношения. Жаль парня... Но в своей смерти повинен сам. А еще, цыпа, мне будет крайне досадно, если на небеса тебя отправит кто другой, а не я...
   - Ну, Кисс, ты и зараза! - с великим трудом выдохнула я.
   - Значит, цыпа, в данный момент с тобой все в полном порядке: выжила, и будешь жить дальше, если появились силы ругаться. А, следовательно, надежда поквитаться с тобой, звезда синеглазая, по-прежнему не оставляет мое больное и заждавшееся сердце! И все же, цыпа, будь повнимательней и поосторожней: здесь не твое любимое тихое и глухое болото, в теплой тине которого ты привыкла булькаться и делать все, что твоей душе угодно. В здешних местах водятся звери куда опасней и зубастей, и которые, судя по всему, уже намерены схарчить тебя между делом. Правда, всерьез за тебя они еще не брались...
   - Ты откуда знаешь?
   - Догадываюсь.
   - Лучше признай, что богатый у тебя опыт в таких делах - людей со свету сживать...
   - Любовь моя, как ты догадлива!
   - Слушай, ну тебе-то что за дело до меня?
   - Вот как раз, цыпа, у меня и есть интерес. Может, я и не стою первым в длинной очереди желающих свернуть тебе голову, но и оказаться в той очереди последним и наблюдать со стороны, как с тобой покончит кто другой - этого я тоже не желаю.
   Нет, он точно - козел!..
   Поздно вечером, сидя все в той же допросной, я снова отвечала на бесконечно задаваемые вопросы, только в этот раз за столом дознавателя был не Вояр, а мило улыбающийся Кеир. Догадываюсь, что эта очаровательная белозубая улыбка для него - как маска, да и улыбается он не от души, а лишь оттого, что ему так положено по должности. Многие понимают, что эта улыбка - всего лишь один из способов расположить к себе тех, кого Кеир допрашивает, побыстрее их разговорить, но все же трудно не поддаться обаянию симпатичного парня. Учат его этому, что - ли?..
   -... Все просто - устало объясняла я. - Как это ни странно звучит, но домашняя утка - это единственная еда, которую я не люблю. А если быть более точной, то есть я эту птицу не могу. Даже на дух готовую утку не переношу, причем в любом виде! Не могу объяснить, в чем дело! На мой вкус, есть в ней нечто... не знаю, как сказать... неприятное, что - ли... Стоит ее только попробовать, как у меня начинается что-то похожее на тошноту, да еще и задыхаться начинаю! Марида называла это аллергией. В общем, я не могу проглотить ни кусочка домашней утки. Скажете: такого, мол, не может быть, чтоб кто-то в здравом уме взял бы, да и отказался от хорошо приготовленной птицы! Знаю, но... Ведь ту же утку, но дикую, если приготовлю, то съем с удовольствием, а вот домашнюю... бр-р-р! Матушка утку с яблоками очень любила, и для сестрицы я ее частенько готовила. Правда, свой нос при этом чуть ли не затыкала... Зятек - тот вообще в одиночку мог большую тушеную утку за один присест умять... А сама я до этой еды за обедом даже не дотрагивалась. И ребята... извините, я хотела сказать принц и граф, о том прекрасно знают.
   - То есть?..
   - Ну, когда мы добирались до Стольграда, то по дороге, на одном из постоялых дворов, как-то раз обозники купили на обед уже готовую птицу, и это были как раз жареные домашние утки. Как меня все в тот день не уговаривали их попробовать, я, тем не менее, на эту утку даже смотреть не стала. Вен... то есть Венциан, потом говорил, что я много теряю, что я не люблю эту птицу и не понимаю ее особого вкуса... Впрочем, у меня и желания нет распознавать этот вкус!.. Так что жареную утку, пусть даже с каким угодно вареньем или под невесть каким соусом они мне прислать ну никак не могли! Разве что если в качестве шутки, что - ли... Только застенок не то место, где шутят. И с вином похожая история. В нашем доме его никогда не держали. Бабушка всегда боялась, что матушка от болезни и отчаяния может к нему пристраститься, и вот оттого ничего крепче ягодного морса у нас на кухне не бывало. Даже домашнего пива не водилось, хотя его варили почти во всех домах поселка. И ребята знают, что я к вину непривычная, да и не отношусь к любителям хмельных напитков. Они бы мне сок послали какой, или фрукты - ягоды из чужих стран, - вот их я очень люблю, а в столице, говорят, их можно купить без сложностей... В общем, если бы ребята мне что и послали в застенок, то только что - либо из необычных заморских фруктов, о которых они мне рассказывали в дороге. Так что, глядя на то, что мне принесли, можно сказать только одно: эту еду мне мог послать только человек, который меня совсем не знает.
   - Понятно. Только почему ты решила, что в присланной тебе еде находится яд? То, что человек не знал твоих вкусов - это еще ни о чем не говорит. Мало ли кто мог высказать таким образом свое расположение красивой женщине, тем более сидящей взаперти...
   - Ну, прежде всего тот стражник, что принес мне эту, с позволения сказать, еду, прямо сказал, что ее прислали праздничного стола мои знакомые. А кроме все тех - же ребят мне никто ничего передать не может. И потом, они оба побывали в рабском караване и имеют представление о том, как окружающие тебя бедолаги будут чувствовать себя, увидев, что кому-то одному из них несут поесть, обделяя при том остальных, а уж тем более когда приносят такие необычные яства... Есть такое подношение одному - это значит настроить против себя всех сидящих рядом с тобой. Короче: то, что мне принесли, было послано чужим человеком, который пытается прикрыться знакомым мне именем, и в то же время не имеющий представления об отношениях невольников между собой. А это уже говорит кое о чем... И еще: я уже рассказала вашему главе тайной стражи, что у меня... Ну, скажем так, иногда бывает внутренний голос. Он и подсказал мне то, о чем я стала догадываться и сама...
   - Ох, не выношу я этих внутренних голосов - откинулся Кеир на спинку стула. - Люблю иметь дела с точными данными, без магии, колдовства и тому подобных вещей...
   - Чем богата... - я развела руками.
   - Догадываюсь, о чем ты хочешь меня спросить: не имеем ли мы отношения к тому, что произошло сегодня?
   - Честно? Очень хочу...
   - Однозначно - нет! К этому отравлению тайная стража не имеет ни малейшего отношения. Верить мне, или нет - это решай сама. Хотя Вояр и сказал тебе вчера, о чем думает насчет будущего, но... Видишь ли, если бы у нас была такая цель - избавиться от тебя, то подобную задачу решили бы много проще, тише и незаметней. Ты бы просто-напросто однажды утром не проснулась в своей камере - вот и все. Мало ли что может приключиться с человеком в неволе! Допустим, сердце внезапно прихватило, или еще что-то похожее... Все тихо, неприметно, без следов и малейших подозрений. И уж тем более мы бы никак не допустили того, чтоб при этом погиб наш сотрудник. Такие накладки совершенно недопустимы.
   - Какая доброта! Аж слезу прошибает!
   - Что, звучит диковато? Я тебе честно говорю: здесь дело не в доброте, а в элементарном расчете. Когда была необходимость в шуме, скандале - его устроили, но в данный момент ничего подобного не требуется. Как раз наоборот: ты нам нужна живой, и, что крайне желательно, здоровой, до окончания следствия.
   - Спасибо и на том. Правда, рассуждаете вы о людях, как о неодушевленных предметах в чьих-то играх... Вопрос можно?
   - Задать можно, но вот отвечу я на него, или нет - видно будет.
   - Этот стражник... Его действительно отравили? Так? Кто и зачем? Я-то знаю, что целью отравителей была я, а не этот недотепа... И что там за яд был такой страшный? Бедный парень так кричал!..
   - Тебе про это зачем знать?
   - А вы бы не захотели узнать про то, окажись на моем месте? Это вопрос меня просто терзает!.. Больше всего меня поразило то, что бедняга предпочел заколоться сам...
   - Да уж... Твое великое счастье, что отказалась от этого подношения. Как выяснилось, ядом там было все сдобрено от души. Не пожалели зелья... Знаешь, есть в дальних южных лесах такое дерево - гайвай. Лично я его видел только на картинках. Ничего особенного, дерево как дерево, умеренно ядовитое, как многое из того, что растет в джунглях. Дымом от тлеющих ветвей и листьев этого дерева жители москитов отгоняют. Но тогда оно, это дерево, зацветает, а это случается раз в три года, то вот тогда с него начинают собирать сок, примерно так же, как у нас по весне заготавливают сок березы. Только вот если у нас березовый сок пьют для укрепления здоровья, то там из собранной с дерева жидкости как раз и добывают тот самый яд... Для этого собранный сок многократно перегоняют в особых сосудах. В итоге из четырех - пяти ведер сока гайвай получают не более двадцати капель этого самого яда, без цвета и запаха, очень стойкого, не разлагающегося и не теряющего своих свойств в течение многих и многих десятилетий, и страшного по своему воздействию на любой живой организм. Одной капли хватит, чтоб отравить с полсотни человек... У полученного яда, кстати, довольно поэтическое название - "слеза гайвай".
   - Действительно, очень красивое название для смертельной отравы.
   - Это верно. Противоядия от "слезы гайвай" не существует. Этот яд, подмешанный к вину, воде или к пище ничуть не меняет вкуса еды, так что совершенно не заметен. В некоторых странах за пузырек с этим ядом платят бешеные деньги. Однако если можно так выразиться, он не пользуется большой популярностью среди тайных убийц и отравителей, и на это имеется ряд серьезных оснований. Прежде всего, он, этот яд, очень дорог. Это связано как с ограниченностью сырья, так и с весьма долгой и сложной перегонкой. На свете существует множество иных ядов, куда более простых в изготовлении, но не менее эффективных по убойности, и при том стоящих много дешевле. Но основная причина его, скажем так, непопулярности среди э-э-э... людей определенного сорта заключена в том, что после применения такого яда на э-э-э... практике, как сказал бы наш придворный врач, весьма заметны последствия его воздействия на организм человека. Их, эти последствия, ты наблюдала воочию. Замаскировать убийство от применения "слезы гайвай" под смерть от естественных причин невозможно, да это и не требуется. Обычно таким ядом пользуются в том случае, если хотят, чтоб гибель обреченного человека была долгой и мучительной. Кстати, знаешь, за что в некоторых странах так ценится этот яд? Именно за те невероятные по силе муки, которые он вызывает у гибнущего человека. Есть страны, где за самые страшные преступления принято казнить именно таким способом... В тех государствах "слезу гайвай" имеют право закупать на официальном уровне, так сказать, для поддержания общественного порядка. Ничего хуже, чем казнь при помощи этого яда, придумать просто невозможно. Как говорят, те страшные боли, которые чувствуют умирающие от этого яда, несоизмеримы ни с чем; по силе воздействия они превышают все мыслимые пределы, но погибающий человек при этом никогда не теряет сознания, как бы ему того не хотелось, и вынужден в полном сознании пройти через весь этот ад... Недаром наш стражник предпочел оборвать эти боли ударом кинжала... И, между нами говоря, правильно поступил. Дальше бы ему было еще хуже, хотя хуже, кажется, уже некуда. Нередки случаи, когда люди, умирающие от этого яда, своими руками разрывают свое тело, чтоб вырвать внутренности и хотя бы таким образом избавиться от куда более страшной боли, а заодно приблизить блаженную смерть... А действовать отрава начинает не сразу, а минут через пятнадцать - двадцать после приема. Так что ты напрасно шумела у себя в камере, пытаясь привлечь к себе внимание, что-то изменить или остановить... Стражник был уже обречен. Как видно, этот дурачок уже заранее не удержался, и еще до того, как пойти к тебе с этим блюдом, втайне отведал наваленную на него необычную еду, хотя это категорически запрещено. Ну и результат ты видела...
   - Кто мог это сделать? У вас уже наверняка есть подозреваемый...
   - Может быть и есть... А ты сама что думаешь об этом?
   - Думаю, что это не лезет ни в какие ворота: за то короткое время, что прошло с той поры, как я покинула свой поселок, это уже не первый раз, когда мне в той или иной степени приходится сталкиваться с ядом или отравителями! В Большом Дворе ядом пользуются только в двух случаях: или для истребления крыс, или же зимой, когда голодные волки ночами нападают на скот в поселке. Им хоть и подкладывают ядовитую приманку, но очень осторожно, чтоб, не приведи того Всеблагой, она не попалась ни собакам, ни кошкам, ни проезжим людям. Но, по чести говоря, той отравы требуется немного, да и менять ее приходится постоянно: что крысы, что волки - умные создания, и часто приманка с ядом, оставленная для них, остается нетронутой. А тут людей травят, как тех же крыс! В голове не укладывается...
   - Да, вот они, наглядные преимущества жизни в тихой глубинке! Тишина, покой, благолепие... И никаких тебе потрясений... Да, от еще что хочу спросить: тебя в камере не обижают? Может, кого из соседей перевести подальше?
   Голос с нотками сочувствия, а сам, наверное, посмеивается в глубине души. Уверена: им уже рассказали, что мы с Киссом по каждому, самому пустяковому поводу, грыземся чуть ли не каждый час на потеху всем окружающим. Как начинаем ругаться, так стражники подходят, слушают и ухмыляются... Да и шум в других камерах смолкает, слушают наши перепалки, как давно ожидаемое представление на рыночной площади!.. Много раз я давала себе слово: не буду обращать внимания на этого облезлого кота, и перестану отвечать на его бесконечные подкалывания, но... Все одно - каждый раз сцепимся! Ну не выносим мы с ним друг друга, хоть ты тресни! Но это только наши с Киссом неприязненные отношения, и не стоит в них посвящать всех и каждого.
   - Нет, никто не обижает, и у меня все в порядке. Кроме того, разумеется, что этот застенок мне надоел куда хуже горькой редьки!
   Вместо ответа Кеир лишь развел руками - извини, мол, здесь я тебе помочь не могу, не в моей это власти. Да я все понимаю...
   В этот момент видневшееся в небольшом окошке летнее ночное небо озарилось яркими всполохами переливающихся огней. О, Всеблагой, как необыкновенно красивы даже отблески от украсивших небо разноцветных вспышек!..
   - Ой, - ахнула я - что это? Или...
   - Да - кивнул Кеир. - Думаю, ты все поняла правильно. Помолвка наконец-то состоялась. А то, что мы видим - это фейерверк в честь жениха и невесты.
   - Жаль, что я не могу его увидеть...
   - Ну, здесь мы с тобой товарищи по несчастью: мне бы тоже хотелось посмотреть фейерверк вживую, так сказать... Да вот видишь, тоже не судьба. Служба.
   - А свадьба когда? Через неделю?
   - Нет, через пять дней. Это уж объявлено официально, и ни для кого не секрет.
   Еще пять дней, повторяла я про себя, вновь оказавшись в своей камере, мне надо потерпеть еще пять дней... Потом, в день свадьбы, меня обещали вытащить отсюда. Нет сомнений, что так оно и будет. Вопрос лишь в том, каким именно образом я выйду из застенка: свободным человеком, или же отсюда прямиком отправлюсь на плаху? Первое, конечно, предпочтительнее, но второе куда вероятней, что бы там не говорил мне Дан... Он, хотя и станет скоро королем в Харнлонге, но все же в нашей стране имеется свой Правитель, в чьих руках и находится моя судьба.
   Правитель... Красивый мужчина, понравившийся мне с первого взгляда... О, Высокие Небеса! Каждый раз при одном только воспоминании о том, как я вела себя с ним на постоялом дворе, у меня возникало непреодолимое желание провалиться сквозь землю, и очутиться как можно дальше отсюда. Да хоть в тех же джунглях, возле дерева гайвай, когда с него добывают ядовитый сок, лишь бы не перед его глазами! Представляю, какое мнение у него сложилось обо мне! Ему, владыке нашей страны, я грубила, кинжалом угрожала, к полу прижимала, да еще и целовать себя заставляла!.. Хотя, кажется, против этих моих двух последних поступков Правитель особо не возражал... А интересно, что он на том постоялом дворе делал? Да ладно, нечего полной дурой прикидываться, и так ясно, что с сердечной подругой втайне от жены встречался. Понятно, что в тот момент он был не в восторге от моего появления... Не то время, и не то место мы выбрали, чтоб письмо передать... Великие Небеса, что за бред мне в голову лезет!? По мне плаха плачет, а я все думаю о том, какое впечатление произвела на мужчину! Но тут уж ничего не поделаешь, мнения о себе перед Правителем не поменяешь...
   Только бы мне выйти отсюда, пусть даже и на плаху, хотя, честно говоря, от всей души надеюсь, что до этого не дойдет! Но, во всяком случае, я покину этот подвал тем или иным способом, а не то мне здесь все надоело до того, что, кажется, скоро сама на всех бросаться начну! Тяжело здесь и душно... А главное, давят на меня эти стены со всех сторон, причем с каждым днем все сильней и сильней! Не понимаю, как остальные это выносят... Выход на допросы для меня - как глоток свежего воздуха! Впрочем, мне здесь сидеть тяжело еще и оттого, что все косятся в мою сторону враждебными и злыми взглядами. Особенно после сегодняшнего ужаса... Кто видел, в каких муках умирал охранник, те, конечно же, ему сочувствуют, а меня, естественно, возненавидели еще больше. Я просто читаю во всех взглядах, устремленных на меня, один и тот же вопрос: с чего это эрбат жив, а охранник умер? Пусть стражников здесь и не любят, но в данном случае должно бы быть все наоборот: ведь эрбата же и хотели извести!
   А вот интересно, почему многие не спят? Ночь ведь уже, а застенке шумок, пусть и не такой громкий, какой бывает днем, когда разговоры являются здесь являются единственным развлечением. Народ переговаривается между собой приглушенными голосами... Хотя причина и так понятна: не каждый день на твоих глазах такой страшной смертью умирает человек! Есть тема для обсуждения. Суда по всему, в довольно унылую жизнь застенка я вношу немало разнообразия...
   - Как твои дела, цыпа? - ну, то, что этот усатый не спит, меня не удивляет.
   - Когда тебя не вижу - замечательно. И делай мне одолжение - не подавай голоса! Время позднее, да и твое нескончаемое ехидство мне лишний раз слышать не хочется.
   - Цыпа, послушай доброго совета: пока находишься здесь, ешь только то, что тебе будут накладывать из общего котла, и воду пей только ту, что наливают из общего кувшина. Сразу же объясняю, почему так считаю: попытка отравления обычно одним разом не заканчивается.
   Голос Кисса звучал серьезно, и в нем не было уже ставшим привычным для меня легкого издевательства. Похоже, не шутит.
   - Интересно знать, откуда у тебя такие познания об отравлениях? Неужто, и с ними дело имел? Широкие у тебя знания, парень, как я погляжу, во всех грязных делах...
   Тот мне ничего не сказал в ответ, лишь откинулся на свою лежанку, и закрыл глаза. Ладно, хотя бы умолк. А все же надо бы спросить его, что такое он имел в виду... Но завтра, не сегодня...
   Однако на следующий день было не до того. С самого утра меня снова увели из камеры, нона этот раз отвели не на допрос, а в какое-то помещение на заднем дворе, где меня встретила молчаливая пожилая женщина. Где-то я ее уже видела... А, вспомнила: именно она тогда, после удара Клеща, помогла мне придти в себя. Интересно, кто она такая? И что это за помещение? Судя по поставленным на скамьи нескольким ведрам с чистой водой и пологому полу со сливом посередине, это нечто похожее на баню или помывочную. Ой, вот если помыться - так это я бы с великим удовольствием, тем более что за эти последние дни я не раз успела помечтать о бане, чтоб смыть с себя накопившиеся грязь и пот. Правда, тут никто не топил, и нет горячей воды, но это ерунда! Поливая себя из ковшика холодной водой и натираясь мыльным корнем, я чувствовала, что ко мне возвращается уверенность в себе. Что ни говори, а для любой женщины очень важно выглядеть пусть не очень хорошо, то хотя бы опрятно, а я даже боялась представить себе, на кого стала походить в последнее время. Страх смотреть... Как неприятно будет надевать на чистое тело грязную одежду!
   Но, как оказалось, пока я мылась, мою одежду унесли постирать, взамен временно оставив холщовую рубаху. Дожидаясь того времени, когда мне ее вернут, я сидела в запертой комнатке рядом с помывочной. Сколько там сидела - не знаю. Все это время я снова и снова рассматривала браслет, подаренный мне мастером... Хоть верьте, хоть нет, но на него можно смотреть бесконечно! Простота линий, и в то же время их изящество, незаконченность и красота... До чего же он мне нравится, не передать! Спасибо тебе еще и еще раз, великий мастер!
   Когда мне принесли одежду, я с удовольствием отметила, что ее успели и постирать, и высушить. Все же очень хорош этот плотный кхитайский шелк, и стоит тех денег, что я за него отдала: я два приступа в этой одежде пережила, разбивала лежанку, царапалась о щепки, и об острые углы, а на шелке нет дырочки, ни выдернутой нитки, ни складочки, ни помятостей! Прямо будто я и не носила раньше эту одежду!
   Переодеваясь под суровым взглядом все той же неулыбчивой строгой женщины, никак не ожидала, что она заговорит, обращаясь ко мне:
   - Красивая у тебя, девонька, одежда. Ты, как я слышала, вроде вышивальщица? Сама вышивала?
   - И шила тоже сама.
   - Да - а... У меня самой таланта к рукоделию никакого нет, да вот только не только я, а и те из прачек, что эту твою одежду стирали - все только руками разводили, да во все глаза разглядывали. Красота какая! Сшито замечательно, и цветы прямо как живые! Отменно! Княгине такое надеть не зазорно! Я редко кому говорю подобное, но уж такое мастерство грех не похвалить!
   - Спасибо...
   - Не за что. И вот тебе гребень, причешись, не лохматой же тебе идти. Хоть и не люблю я стриженых девок, но ты и с короткими волосами выглядишь неплохо... Красивая ты девка, должна признать... Да, кое - кому из твоей родни за то, что сотворили с тобой такое, головы бы поотрывать не мешало!
   - А куда я должна идти?
   - Пока что за мной...
   А еще через час я снова оказалась во дворце Правителя, а если точнее, то воочию перед ним самим. Честно: вот уж этого никак не ожидала! Однако когда я в сопровождении все той - же женщины и двух стражников вышла из кареты с плотно закрытыми окнами, то прекрасно поняла, где нахожусь. Впрочем, это понял бы любой. На то он и дворец Правителя, чтоб запоминаться с первого взгляда. Высокое крыльцо, комнаты, переходы... Дверь в комнату с крепкими дубовыми дверями, возле которой стояло несколько вооруженных стражников... Несколько минут томительного ожидания - и меня заводят внутрь.
   Сразу поняла, что это рабочий кабинет Правителя. Большая комната со светлыми окнами, через которые льется солнечный свет... Удивительно: никакой особой роскоши, везде строгая, деловая обстановка, длинный шкаф у стены, полки которого почти сплошь завалены книгами и свитками... Правитель, сидящий за большим столом, на котором тоже хватало лежащих бумаг... Какой он все же красивый мужчина, приятно посмотреть!.. О Всеблагой, почему я опять не о том думаю?!
   В комнате, кроме Правителя, было еще десятка полтора человек. Около половины из них - стражники, а остальные - высокородные, явно приближенные к трону. Это понятно даже мне. Из них, кроме Вена и Дана, я не знала никого. Это куда же я попала, в какое общество? Стоило мне появиться, как все мужчины скосили глаза на меня. Чуть ли не в центре внимания оказалась!
   Вен, правда, увидев меня, сделал знак рукой: не бойся, мол, все в порядке, так и должно быть... Уже легче. Еще неподалеку от Правителя, стоя чуть за его спиной, находился Вояр, стоявший все с тем же уже привычным мне спокойно - равнодушным видом, беспристрастно взирая на происходящее. Так, сейчас начнется... Итак, насколько я понимаю, раз меня привезли сюда, то сейчас будет решатся моя судьба. Вообще-то в таких случаях положено волноваться, но мне было не до того. Как раз наоборот. Не было ни малейшего волнения. Просто надоела неопределенность...
   Было такое впечатление, что меня ждали. Я взмолилась в глубине души: спасибо какому-то доброму человеку, и пошли ему Высокое Небо счастья и всего самого наилучшего уже за то, что дал мне возможность помыться и привести себя в порядок! Иначе страшно представить, как бы я сейчас выглядела!.. Наверное, была бы похожа на последнюю дворняжку, измазавшуюся в пыли и в грязи, не иначе! Я, когда шла по дворцу, успела краем глаза поглядеть на себя в несколько висящих на стенах зеркал, и, честно говоря, сама себе понравилась. А если принять во внимание, что почти все, что присутствуют здесь, в этой комнате, мужчины!.. Сейчас мне перед ними хотя бы стоять не стыдно, а это уже немало для любой женщины.
   Кроме меня, здесь была еще только одна женщина средних лет, невысокая, худощавая, с красивым, но каким-то хищным лицом... А уж зла в ней было столько, что оно чувствовалось даже на расстоянии! Еще когда я едва переступила порог этой комнаты, как она полоснула по мне ненавидящим взглядом и брезгливо отвернулась. И вот что при взгляде на нее, эту особу, бросалось в глаза: хотя она была одета в черные траурные одежды, но, тем не менее, усыпана драгоценностями с головы до ног. На мой взгляд, с трауром подобное не очень вяжется, хотя не мне судить женщину, потерявшую кого-то из родных. Унизанные перстнями пальцы, позванивающие браслеты на руках, золотой пояс с крупными блестящими камнями, сверкающее ожерелье, сияющие холодным блеском тяжелые серьги, бриллиантовые гребни на голове, еще нечто переливающееся на одежде, яркие камни на изящной обуви... Украшений, надетых на ней, вполне хватало, чтоб навек осчастливить половину женщин нашего поселка! А четки, которые она сжимала в холеных пальцах, были из невероятно крупного отборного жемчуга редкостного черного цвета. Красивая вещь, очень дорогая, но мрачноватая...
   Чуть узковатые глаза, слишком смуглая для северянки кожа... Она, без сомнений, уроженка южных стран. А судя по манере держаться, по властному голосу, в котором заметно пробивался незнакомый мне иноземный говор, эта женщина занимала высокое положение в нашей стране. Сейчас она просто кипела от злости. Когда я вошла, эта женщина почти кричала, обращаясь к Правителю:
   - ... Я не только имею право это сделать, но даже обязана была поступить именно так! И мне непонятно, с чего это ты вдруг вздумал выражать свое недовольство по этому поводу! Есть вещи, в которых мне никто не указ! Тем более ты, так называемый Правитель!.. Я просто должна была первой исполнить то, что уже давным-давно обязан был сделать ты!
   - А мне кажется, что в моей стране именно я должен решать, когда, кто и как должен поступать! - холода в голосе Правителя было столько, что хватило бы заморозить ведро воды. - Тем более в этом, весьма непростом случае. И не вам, уважаемая, судить о моих обязанностях и вмешиваться в дела моего государства. А уж тем более никто не давал вам права лезть туда, куда вам не положено соваться ни по статусу, ни по положению.
   - Твоего государства!.. Ха! В этой стране должен был быть другой Правитель - мой сын! И это должна была быть его страна! Его, а не твоя! Даже сейчас я, как его мать, имею прав на управление этой неблагодарной дикой страной куда больше, чем ты со своими прихлебателями, теми псами, что лижут твои ноги в надежде урвать кусок милостей!
   Так вот кто эта женщина - мать принца Паукейна! Тогда мне понятен ее взгляд, полный лютой ненависти... А как же ей иначе глядеть на убийцу ее сына? В этом я ее понимаю... Не знаю, как бы я себя повела на ее месте, хотя, конечно, не приведи того Пресветлые Небеса хоть кому-то испытать подобную потерю, пронзительно-горькую, и остающуюся вечной неизлечимой болью на сердце! Потерять единственного сына - это невыносимо страшно и жестоко... Да пусть бы он даже был не единственный, это не имеет значения - ребенок есть ребенок, пусть и великовозрастный!..
   Однако она что-то уж очень разошлась! Все же не на рынке шумит, а во дворце, и это не торговые ряды, а личный кабинет Правителя. Я только что здесь появилась, и то замечаю, что Правитель едва сдерживается. Нужно признать, что у него есть все основания для негодования. Позволять себе такой тон в разговоре с ним, так бесцеремонно себя вести... Для этого нужно быть или полностью уверенной в собственной правоте, или ни во что не ставить собеседника...
   - Не стоит испытывать моего терпения - отчеканил Правитель. - Оно не безгранично. Сейчас речь идет не о том, кто и на что имеет право, а о том, что вы, уважаемая, отравили одного из моих стражников и...
   О, Пресветлые Небеса! Ну, конечно! У кого еще имеется и такие возможности, и такое страстное поквитаться со мной? Можно было самой давно догадаться!
   - При чем здесь эта пыль под ногами? - недоуменно пожала плечами женщина. - Какой-то грязный стражник, блоха, ошметок грязи... Да разве о таких мелочах должен думать настоящий Правитель? Первое, что ты должен был сделать - это предать публичной казни убийцу своего брата, священная кровь которого...
   - Я еще раз прошу вас, уважаемая, сбавить голос и соблюдать правила поведения в моем...
   - Да тут ничего твоего нет! Все это должно было принадлежать моему сыну, и только ему, а уж никак не тебе! Неужели ты считаешь, что добился своего? Так вот, спешу тебе сказать: я такая же законная правительница, каким являешься ты, каким был мой погибший сын, и поэтому я вправе требовать для себя те же права, что и...
   - Я последний раз прошу...
   - Ты можешь только просить и ни на что большее не способен! У меня, у женщины, куда больше решительности, твердости и умения следовать обычаям...
   - Хватит! - рявкнул Правитель, и женщина споткнулась на полуслове. - Достаточно! Хватит с меня ваших бредней, тем более что мое терпение подошло к концу! Я много чего наслушался от вас за эти годы, и отныне не желаю слышать ничего подобного! Именно это ваше неуемное желание посадить на престол своего сына и привело к его участию в заговоре, и к его смерти! Правда, вы этого никогда не признаете! Слишком страшно осознавать, что это именно вы, его мать, подтолкнули принца Паукейна к желанию заполучить то, что ему не положено! И только мое стремление не вносить разлад в нашу семью, надежда на то, что мой сводный брат перебесится и возьмется за ум, а также искреннее уважение к вашей родне не позволяло мне как положено одернуть излишне распоясавшегося принца. Вернее сказать, вы не позволяли мне это сделать! При малейшей попытке с моей стороны обуздать его дурные наклонности от вас сразу начинались крики о притеснении, зависти и несправедливости! А между тем его постыдное поведение давным-давно позорило и пятнало грязью нашу семью! Вместо того, чтоб попытаться исправить, что можно, в его поведении и воспитании, вы стояли горой за своего сына, и оправдывали такие его поступки, которые не простили бы никому другому!
   - Это все пустые слова! Ты боялся! Ты до дрожи в коленях боялся моего сына! Пусть твой отец, а мой муж, перед своей смертью и не успел подписать указ о передаче престола моему, в то время еще не рожденному, ребенку, но таким было его страстное намерение! И ты обязан был исполнить это его желание! Твердое следование традициям - незыблемое правило любого Правителя! И ты должен был их неукоснительно исполнить! Я даже была согласна на то, чтоб вы правили вдвоем, вместе решали все вопросы, и делили бы власть поровну! А вместо этого ты задвинул моего сына куда-то на задворки, не допускал его ни до каких государственных дел, вмешивался во все его дела! Ты боялся его ума, авторитета, влияния!.. Хотел оставить трон только для своих отпрысков! Вот мой бедный сын и упал духом, пытаясь найти забвение хоть в чем-то ином... Что ему еще оставалось делать? И как мальчика можно винить за это? Будь твоя воля, его бы уже давно на свете не было! А знаешь, отчего ты ничего не мог ему сделать? Даже пальцем не мог его тронуть? По одной простой причине: моя семья никогда бы не простила смерти своего кровного родственника! Для нас семья - это святое! Никогда в моей родной стране не проливалось даже капли священной крови никого из семей правящих...
   - Ну, надо же! - усмехнулся Правитель. Он выглядел куда спокойней кричащей женщины, и оттого его слова воспринимались много серьезней. - Следование традициям, говорите? И даже проповедуете непролитие священной крови правящей семьи? Ни капли, значит... Замечательно! Достойно всяческого подражания! Я, право, впечатлен вашей страстной речью! А вы при этом случайно не забыли никаких мелких деталей? В таком случае, не подскажете ли мне, уважаемая, каким именно образом, и с помощью каких законов, правил и традиций пришел к власти и вступил на престол ваш прадед? А дед? Или ваш достойный отец? Если мне не изменяет память, эти знаменательные события происходили лишь после того, как по приказу каждого из ваших уважаемых родственников в их родной семье были подчистую вырезаны все мужчины, все, без исключения, невзирая на возраст и степень родства. Под нож попадали даже те, кто имеет к вашей семье весьма отдаленное родство. Всем известно, что в вашей стране по обычаям Юга, в момент вступления на трон у Владыки не должно быть не только братьев, но и никакой другой родни мужского пола. Положено убивать даже своих собственных сыновей, можно оставить лишь одного, по выбору, и то для того, чтоб не нарушать престолонаследие... И вы утверждаете, что при том не пролилось не капли крови? Н - да... Как говорит ваш достойный отец: чего там жалеть, бабы других нарожают!.. Так?..
   - Да как ты смеешь глумиться над святыми законами моей страны? Они куда справедливей, чем дикарские законы этой холодной страны! Как раз тебе бы, самозваный Правитель, не мешало руководствоваться ими, когда...
   - Очень интересное заявление! - усмехнулся Правитель. - Следовательно, если строго соблюдать милые традиции вашей богобоязненной страны, к исполнению которых вы меня столь страстно призываете, то в момент смерти моего отца я должен был удавить вас, дорогая мачеха, вместе с вашим будущим ребенком, дабы в будущем избежать возможного соперничества. Если не ошибаюсь, именно таким образом поступают в вашей стране с теми женщинами умершего Владыки, которые в момент его смерти ожидают ребенка? Или в этот закон на вашей далекой родине внесли изменения? Надо же, а я и не знал ничего о подобных поправках! А может, о них забыли вы? Тогда хочу освежить вашу память. И еще, как мне кажется, за все эти годы вы так ничего и не узнали о той стране, которой ранее правил мой отец, а теперь правлю я. Так вот, по законам и традициям нашей страны, той, в которой вы так давно живете и законы которой были обязаны принять, престол по наследству переходит к старшему сыну, или же к детям старшего сына. Как раз это незыблемое правило нарушать бы никто не стал. Я разрешил остаться вам обоим в моей стране и в моем дворце просто оттого, что ваш ребенок тоже относился к нашей семье, и, следовательно, являлся моим родственником. Точнее, приходился сводным братом. Я искренне надеялся, что в будущем он будет занимать достойное его рождению положение в нашей стране, встанет на защиту нашей семьи. Увы, насчет него я ошибся. Признаю это с болью в сердце. Ваша прямая вина, уважаемая, в том, что принц Паукейн так и не стал одним из нас, а вырос врагом в семье своего отца. Так что ваши многолетние крики, притязания и необоснованные требования привели к тому...
   - Необоснованно на троне сидишь ты! А мой сын...
   - Интересно, где бы сейчас был ваш сын, да и вы заодно, если бы я после смерти моего отца отправил вас обоих назад, на жаркую родину, по человеколюбивым обычаям которой вы так сильно тоскуете? Не думаю, что вас бы там встретили с распростертыми объятиями. Все было бы с точностью до наоборот. Проигравших нигде не любят. Домой бы возвратилась просто вдова с ребенком, а не Правительница большой страны с наследным принцем, каковой вас и желали видеть ваши родные. И вдобавок в семье появился бы еще один ребенок мужского пола! Вряд ли он там был нужен. С теми бы, что уже имеются, разобраться... У вашего достойного отца, если я верно помню, имеется пять законных жен, а о количестве наложниц данные и вовсе разнятся. Их то ли сотня, то ли полторы... Хватает, в общем... И почти у всех этих женщин есть дети, причем у многих не по одному ребенку. Во дворце вашего уважаемого отца далеко не столь трепетное отношение друг к другу, а уж тем более к чужим мальчишкам. Там каждая мать старается спасти своего ребенка, всеми возможными способами избавляясь от чужих детей. Недаром из каждой дюжины рожденных во дворце детей Владыки до взросления доживают считанные единицы. А уж какие по этому поводу плетутся интриги!.. Не мне напоминать о том, что внутри вашей семьи признают лишь закон силы, власти и золота. Вы и сами знаете, что в тех, родных вам местах, принц Паукейн вряд ли сумел дожить хотя бы до того времени, когда научился брать в руки оружие...
   - Ложь! Ты оставил нас обоих здесь лишь для того, чтоб всегда держать под своим присмотром! Окажись мы вдали от тебя, то со временем мой сын мог бы потребовать для себя трон этой неблагодарной холодной страны! Ты боялся, что эти обоснованные...
   - А вот интересно, находясь на вашей дальней родине, кто бы из вас двоих первым стал требовать трон нашей страны: принц Паукейн или вы? Склонен считать, что этим человеком были бы именно вы. И, конечно, внезапно и из ниоткуда отыскались бы свидетели того, что будто бы мой отец перед своей кончиной подписал все необходимые на то бумаги, которые затем куда-то пропали без следа! А что должно было произойти потом? Очередная война, или нечто похожее на это?
   - Этого бы не понадобилось! Наши требования и так были законны!
   - Вот как? И то, что ваш сын участвовал в заговоре, целью которого было истребление всей моей семьи и передача власти над страной в руки колдунов Нерга - это, по-вашему, лишь подтверждает законность его требований?
   - Он не участвовал ни в каком заговоре! Это все подлая ложь!
   - Хватит! Все ваши слова звучат особенно лицемерно после того, как мы только что прослушали те факты и неоспоримые доказательства, которые предоставил нам глава моей тайной стражи. Даже вам было нечего возразить на многое из сказанного! Здесь, в этих бумагах, есть очень многое - Правитель кивнул головой на лежащие перед ним на столе исписанные листы. - Показания арестованных заговорщиков, планы их действий, имена агентов Нерга, каналы поступления денег и многое, многое другое...
   - Ха! Под пытками можно сказать все, что угодно! Или заставить признаться в том, что всем вам хочется услышать! А он мастер выбивать нужные ему сведения, тот паршивый пес, что и сейчас преданно стоит у тебя за плечом, готовый укусить по твоему приказу...
   - Я уже неоднократно просил вас подбирать более уважительные слова, когда говорите о моих подданных. Ни этот грубый тон, ни подобные оскорбления совершенно непозволительны, особенно человеку вашего положения. И здесь не ваша родина. Вот там, действительно, есть такие заплечных дел мастера по выбиванию нужных сведений, что всем прочим остается только руками развести... У нас же многие из арестованных и без пыток выкладывали все, что знают, выторговывая себе жизнь и смягчение участи. Должен сказать, что непосредственно против вас нет прямых улик, одни косвенные, хотя их количество превышает все допустимые пределы! Но рискну предположить, что самостоятельно, без вашего благословения и всесторонней поддержки, принц Паукейн не стал бы ввязываться в подобные противозаконные игры. Он был слишком труслив, слишком подвержен вашему влиянию и полон жалости к себе, обиженному и оскорбленному еще с рождения... Да и ленив был сверх всякой меры. Привык, что горячие угли из костра для него всегда вытащит кто-то другой, а он останется в стороне. Уже по одной этой причине ваш сын никогда не смог бы перейти к решительным действиям. Вот приказать кому-то сделать мерзость, и с удовольствием наблюдать за тем, как над людьми глумятся его прихлебатели - это как раз было в характере принца Паукейна...
   - Не смей издеваться над памятью моего сына!
   - Да какие там издевательства... Будь его воля, он бы по-прежнему просиживал дни и ночи напролет по кабакам и харчевням, водил компанию с самыми грязными представителями городского дна, ввязывался в бесконечные драки и скандалы, курил порошок серого лотоса да рассказывал собутыльникам о несовершенстве и несправедливости этого мира... Вот в этом он был мастак! Ни на что другое мой сводный брат был, увы, неспособен! Другое дело вы, уважаемая. О, вот вы вовсю пытались отвоевать для принца место на престоле, опираясь при этом на те правила подковерных схваток, среди которых выросли и к которым привыкли на своей далекой родине, и их же пытались привить и здесь. Вы даже старались пользоваться теми же методами избавления от врагов и недоброжелателей. У меня есть немало оснований полагать, что за последние десять лет внезапная смерть нескольких человек при моем дворе тоже произошла не без вашего участия. Яд, правда, там был использован несколько иной, не тот, которым вы воспользовались недавно...
   - Где доказательства? Их нет, и никогда не будет! А без серьезных доказательств ваши слова, да еще произнесенные публично, я расцениваю как личное оскорбление, причем далеко не первое! А при наглом обыске моих апартаментов твоими паршивыми шакалами, - женщина ненавидяще посмотрела на Вояра, - так вот, при том обыске кроме пузырька со "слезой гайвай" и ничего не значащих бумаг не было обнаружено совершенно ничего противозаконного. Так, мелочи, не стоящие внимания... Но своими словами ты оскорбляешь не только меня и память моего сына, но рискуешь вызвать гнев моей семьи! Кровь убитого...
   - Ну, насчет ничего не значащих бумаг вы не правы - с ними сейчас работают, и, должен сказать, что расшифровка некоторых документов, изъятых из ваших апартаментов, вызывает мой неподдельный интерес. У вас очень обширная корреспонденция, уважаемая, да и круг интересов более чем... разнопланов. А привычки уничтожать переписку у вас нет. Многовато ее скопилось за эти годы, бумаги в трех тайниках еле уместились... Надеетесь, что на будущее сгодится, как возможные козыри в придворных играх? Да, вы истинная интриганка! А вот что касается крови убитого, и гнева вашей семьи... Вы не уточните, как поступают в вашей стране с теми пойманными заговорщиками, вина которых доказана? Пусть даже и косвенными уликами? Насколько мне известно, трое из семи ваших братьев были казнены вашим уважаемым отцом именно за попытки организовать нечто, похожее на заговор, направленный на свержение его власти. Не напомните мне дальнейшую судьбу их семей? Ну, тогда я вновь вынужден заполнить пробелы в вашей памяти. Мальчики были казнены вместе с их отцами, а девочки и женщины, независимо от их возраста проданы ( не буду уточнять, куда именно - это слишком страшно и непристойно), а все имущество ваших казненных братьев поступило в личное распоряжение вашего почтенного отца. Строгие у вас нравы, без жалости истребляете под корень не только своих врагов, или тех, кого относите к таковым, и при этом не смотрите на то, что это могут оказаться ваши ближайшие кровные родственники... Как там у вас говорят: только один конь может подойти к кормушке первым... Правильно? Так что, узнав об участии принца Паукейна в заговоре, на вашей родине его никто жалеть не станет. Вас, кстати, тоже.
   - Да как ты осмеливаешься...
   - Еще раз повторяю: проигравших нигде не любят, и это утверждение в полной мере относится и к вам, и к вашему погибшему сыну. И уж тем более в своей родной семье вы не дождетесь ни от кого из них сочувствия и поддержки. Да и какая там родня!.. Свою родину вы покинули около тридцати лет назад, так что сейчас там вас мало кто помнит. Самое большее, на что вы можете рассчитывать дома, представ перед глазами Владыки, своего отца, так это то, что вам попеняют на недостаточно проявленную ловкость, а затем отвернутся с презрением. Или же просто избавятся от неудачницы. Но, скорей всего, вы будете влачить жалкое существование в одной из задних комнат дворца вашего уважаемого отца, и надеяться на то, что вас оттуда не выкинут на улицу за малейшую провинность. В той отдаленной части дворца много крохотных комнатенок без окон, в которых из милости доживают свой век те женщины из семьи Владыки, у которых нет ни семьи, ни детей. Их существование сводится к бесконечным сварам между собой, и борьбой за право отвоевать себе комнатку побольше. Сомневаюсь, что вас устроит подобная жизнь. Так не лучше ли вам, наконец, успокоиться? Здесь, несмотря ни на что, у вас есть и почет, и уважение, и немалое состояние.
   - А власть захватил ты!
   - Повторяю вам еще раз: власть ко мне перешла по праву наследования. И мне уже порядком надоели ваши дерзкие выходки!.. Да, и вот еще что: посол вашей страны, которому мы вручили копии допросных листов и некоторых документов, касающихся заговора и вашего участия в нем, внимательно ознакомился с их содержанием и просил передать, что отныне ваша судьба - в моих руках. Он отсылает полученные копии своему Владыке, и я очень сомневаюсь, что, изучив их, ваш почтенный отец, славящийся своим крутым нравом, станет просить о великой милости для вас, уважаемая.
   - Посол!.. Этому тупоголовому ослу можно втолковать все, что угодно! Не знаю, чем руководствовался мой отец, присылая сюда это ничтожество!
   - Правители любых стран к попыткам переворота и к тем, кто принимает в них активное участие, относятся совершенно одинаково. А что касается вашего погибшего сына...
   - Прежде всего, это был твой сводный брат! Если бы ты в свое время согласился разделить с ним трон, то все могло бы сложиться по-иному!
   - Да, правильно: в таком случае вы попытались бы избавиться от меня гораздо раньше. Уж куда проще: один Правитель внезапно умирает, другой занимает трон по праву, причем правит уже единолично... Не стоит считать других глупей себя! А знаете, мне очень интересно: что сказал бы ваш достойный отец, подойди к нему с таким предложением - разделить власть, хоть вы, хоть кто-то из его сыновей? Или (выйди вы в свое время замуж за одного из тамошних Владык и живи на том же благословенном Юге, о котором вы постоянно вспоминаете с такой тоской и гордостью), как думаете, что было бы, обратись вы с такой просьбой - разделить власть, к своему Владыке? Молчите? Тогда я вам отвечу: с таким предложением к Владыке можно пойти лишь в том случае, если вам надоела жизнь, а покончить с ней самостоятельно нет сил... Хотя в таком случае способ самоубийства можно выбрать много проще и безболезненней. С вашего старшего брата живьем содрали кожу только за то, что он всего лишь осмелился неудачно, хотя и безобидно, пошутить на эту тему в присутствии вашего почтенного отца...
   - Моего сына тоже убили! И сделали это по твоему приказу!
   - Побойтесь гнева Небес, когда говорите подобную чушь! Мне тоже жаль, что принц погиб. Очень бы хотелось с ним пообщаться. Причем наедине, и без вашего навязчивого присутствия. Не сомневаюсь, что узнал бы много нового и весьма интересного, о чем бы он даже не обмолвился при вас, и о чем вы никогда не расскажете... Да и тайная стража, уверен, сумела вытряхнула б из него немало такого, что могло бы удивить даже меня! Но принца нет, погиб, причем произошло это по его собственной глупости. Это должны понимать даже вы. Недаром в нарушение всех правил ведения следствия я позволил вам и послу вашей родной страны присутствовать на допросах стражников и заключенных, свидетелей этого ужасного происшествия, и самим задавать им вопросы...
   - Меня ты ни в чем не убедил! Это был хорошо разыгранный спектакль по убийству моего сына!
   - Даже посол вашей страны придерживается другого мнения. Вы же просто не хотите признавать очевидного. И вот еще что: вы меня тоже не убедили в собственной непричастности к заговору против моей страны и Харнлонгра. Я считаю вас в равной степени виновной в том, что произошло...
   - Понимаете ли вы, что мой род прерывается? Увы, никудышная безвольная тряпка, которую я по несчастью выбрала в жены моему бедному сыну, даже не сумела родить ему наследника! Эта неблагодарная девка - его жена, должна была стоять здесь же, рядом со мной, и требовать возмездия и справедливости! Вместо этого она запустила свои жадные лапы в деньги моего сына, и намерена пуститься в веселье и разврат! И мне непонятно ваше потакание капризам этой потаскухи!..
   - А почему вас это удивляет? Что касается жены вашего сына, молодой вдовы... По какой причине отсутствуют дети у вашего сына - о том, думаю, прекрасно осведомлены все без исключения обитатели дворца. Вы и сами прекрасно знаете, как жестоко принц обращался со своей бедной женой! Мне до сих пор стыдно, что я ничего не мог поделать в той ужасной ситуации. И внука у вас нет только по вине вашего собственного сына, у которого была очень милая привычка - избивать свою беременную жену каждый раз, как только у него было плохое настроение. Впрочем, никакого другого настроения у него и не бывало...
   - Скажите, какая неженка! Я все больше и больше поражаюсь тому, насколько в здешних местах родители не умеют воспитывать детей! Особенно дочерей, которые в замужестве не желают подчиняться воле супруга. В моей родной стране...
   - Вы, насколько я знаю, в ответ на жалобы и просьбы о помощи со стороны невестки велели сыну лишь еще строже держаться с молодой женой, что он и исполнял с превеликим удовольствием. Когда юная девушка, еще совсем недавно веселая и жизнерадостная, в здравом уме (вернее, от безысходности и отчаяния потеряв оный) совершает несколько попыток самоубийства, не в силах выносить жизнь со своим мужем - о чем это может говорить? Во всяком случае, о любви, взаимопонимании и семейном счастье здесь и речи нет. Так отчего же ей сейчас проливать по нему слезы?
   - Как ты намерен казнить эту мерзавку? - не отвечая Правителю, женщина брезгливо ткнула рукой в мою сторону. - Уж раз тебе так хочется изображать из себя справедливого Правителя, который вершит возмездие согласно законам, то и казнь этой негодяйки должна быть проведена при огромном скоплении народа. Я настаиваю на безотлагательной казни, причем требую предоставить мне право самой выбрать способ смерти для этой дряни. И эта смерть будет такой, чтоб все содрогнулись...
   - А с чего вы взяли, что я намерен ее казнить? - усмехнулся Правитель.
   - Как... - женщина растерялась. - Уж не хотите ли вы сказать, что собираетесь оставить в живых эту тварь? Ее, убийцу вашего сводного брата?! Да даже твой народ будет возмущен, если ты не дашь свершиться справедливости!
   - Народ, как мне кажется, ничуть не расстроен смертью принца Паукейна. Вот его приятели - забулдыги, эти и верно, находятся в великой тоске. Так же, как и торговцы дурью - те тоже подсчитывают ожидающие их убытки... А что касается моего возможного помилования... И что в этом странного? Да, за смерть особы королевской крови положена смерть, но... Она, эта женщина, помогла раскрыть заговор, направленный против двух соседних стран, спасла меня и моих близких от неминуемой смерти, если бы заговор удался. А вспомним происшествие на лестнице, когда она опознала убийцу, который сумел пробраться во дворец с ядовитым существом! Уже только за один этот поступок она заслуживает помилования и награды. Страшно представить, к каким жертвам могло привести появление этого... создания в зале, где в тот момент была собрана большая часть знати нашей страны! Думаете, никто из присутствующих там, узнав о происшедшем, не оценил этого должным образом? Ошибаетесь. Кстати, вы мне так и не ответили, куда это вы с принцем Паукейном удалились из зала, когда... Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого значения. Главное: то ядовитое существо было вовремя перехвачено на лестнице. К тому же я намерен прислушаться к просьбе жениха моей дочери, принца Домниона, который настаивает на помиловании этой женщины за оказанные ею услуги по спасению его жизни. Впрочем, не только его...
   - Ты не сделаешь этого! Не посмеешь!
   - Почему? Или вы считаете, что благодарность за спасение наших жизней должна быть иной? Тем более что за участие в заговоре и связь с врагами короны принц Паукейн вполне заслуживал смерти. Попытка свержения законного Правителя и покушение на него и членов его семьи во всех странах расценивается совершенно одинаково. И карается тоже одинаково. Смертной казнью. И мне жаль, что вы в своем ослеплении не поняли этого ранее. Я хочу, чтоб все знали, что я смогу простить даже убийцу своего брата, если выяснится, что убитый мечтал сесть на мое место, или связался с теми, кто участвовал в заговоре против страны и трона.
   - Интересно, что скажут на такое решение короли других стран?
   - В этом вопросе поддержат единогласно. И вы сами это прекрасно знаете. В любой из стран выявленные и пойманные заговорщики наказываются одинаково - смертью. Разница только в способе этой самой казни. А что касается помилования этой женщины, то и этот мой шаг всюду будет расценено правильно. Как благодарность за спасение жизни Правителя. И мое решение вдвойне, если не втройне, будет разделено на том благословенном юге, откуда вы родом. Как раз именно там сочтут необходимым наградить за помощь, и при том не смогут понять внезапно проявленной милости к преступнику, покушающемуся на корону, или же сочтут это слабостью или безволием Правителя.
   - Я настаиваю на казни этой... твари! И вновь требую, чтоб она была публичной, жестокой и...
   - Как поступить с этой женщиной, я решу сам, без учета вашего мнения. Отныне из-за преступных действий вашего сына, а заодно и ваших, вы потеряли право вмешиваться в принятие моих решений. Советую вам подумать о своей дальнейшей судьбе.
   - Уж не хочешь ли ты сказать, что я должна покинуть дворец?! Какая наглость! Ни за что!
   - Наглостью следует назвать ваше поведение и ваши поступки. Сегодня я делаю скидку на ваше нынешнее состояние, обусловленное смертью сына, но далее, повторяю это в последний раз, подобное терпеть не намерен. Никогда. А уж тем более я не собираюсь жить в одном доме с отравительницей.
   - Не стоит раздувать из мухи слона. Ты прекрасно знаешь, отчего я пошла на этот шаг! Но отродья Бездны оберегают эту дрянь... - и женщина вновь ненавидяще посмотрела на меня.
   - Это никоим образом не оправдывает ваш поступок. По вашей вине страшной смертью погиб человек, и только по счастливой случайности жертв не стало много больше...
   - Человек! Так сказать о каком-то ничтожном стражнике! Да какое значение имеет смерть незаметного паршивого человечишки? Нет, ты никогда не станешь подлинным Правителем! Настоящий Правитель никогда не будет думать о червях под ногами...
   - Люди - не черви! В моей стране человеческая жизнь ценится куда выше, и к людям относятся с куда большим уважением, чем на вашей родине. Впрочем, достаточно слов, тем более, что вы не хотите меня понимать... Пока что я предлагаю вам самой выбрать место своего дальнейшего проживания. Вы можете или вернуться на свою горячо любимую родину, о которой так тоскуете, или же поселиться в одном из отдаленных от столицы поместий моей страны, и проживать там со всем возможным комфортом и почестями, соответствующими вашему званию. Но, в таком случае, вы обязаны будете раз и навсегда забыть о своих бесконечных интригах. Если они будут продолжаться, то вам предстоит замаливать грехи в монастыре Раскаявшихся.
   - Да как ты осмеливаешься предлагать мне подобное! Никогда, ты слышишь, никогда я не покину свой дворец! Он принадлежит мне так же, как и...
   - Вообще-то это мой дворец - от того, как были сказаны эти слова, у меня в испуге екнуло сердце. - И моя страна. И в данный момент ваша жизнь также находится в моих руках.
   - Неужели ты считаешь, что я поверю в твои угрозы? Я - дочь великого Владыки! И что бы ты ни говорил, какое бы бумажонки ему не посылал, Владыка всегда будет стоять за меня горой! И ты прекрасно знаешь, на что способен мой отец в гневе! Если считаешь, что государственные интересы он поставит выше оскорбления, нанесенного тобой его дочери, то ты совсем не знаешь настоящих южных Владык! Стоит мне только написать своему отцу о твоих подлых намерениях в отношении меня - и вы в тот же момент перестанете быть союзниками! Тебе что, нужна война с Югом?
   - Не напомните ли мне, уважаемая, сколько на сегодняшний день лет вашему почтенному отцу? Если не ошибаюсь, его возраст приближается к восьмидесяти годам. Не спорю, по меркам южных стран ваш отец невероятно долго удерживает власть в своих руках, по-прежнему очень умен и крайне деятелен, но, увы, быстротекущие года куда сильнее любого из нас. Всем известно, что в последнее время здоровье Владыки серьезно ухудшилось. На вашей родине сейчас начинается чуть ли открытая свара между желающими сесть на трон после возможной смерти вашего достопочтенного отца. А если учесть, сколько сил и здоровья он тратит на то, чтоб сохранить свою власть, то любому понятно, что ему сейчас ну никак не до вас, вместе с вашими бедами и жалобами, в которых большей частью виноваты вы сами. Интересно: а вы сами помните, сколько дочерей имеется у вашего отца от его пяти законных жен? Причем я имею ввиду лишь тех из его дочерей, что еще живы? Их что-то около десятка, или вроде того... И разве сейчас, во время почти беспрерывно идущих покушений на власть вашего достопочтенного отца, ему есть дело до одной из этих дочерей? Вы не оправдали его надежд, и больше не интересны великому Владыке. Я, как возможный союзник, для него куда важнее.
   - Да как ты осмеливаешься...
   - Знаете, после смерти моего царственного отца, а вашего мужа, дабы сохранить о нем светлую память и должное почитание, мне меньше всего хотелось портить отношения с матерью моего будущего сводного брата, так же как и с самим братом. Очевидно, мое доброе отношении к вам вы приняли за нерешительность и мягкотелость, и именно оттуда и проистекают многие беды... Не будем сейчас вспоминать о взаимных претензиях друг к другу - их за эти годы накопилось немало. Однако сейчас вы полностью перешли грань дозволенного. Так что даю вам три дня на раздумья о своей будущей судьбе и принятия решения о месте вашего дальнейшего проживания. С этой минуты можете начинать собирать свои вещи. Все! - Правитель поднял руку, предупреждая готовую просто - таки взорваться от злости женщину. - Разговор окончен. Больше ничего как от вас, так и про вас я слышать не желаю. Крики, шум, проклятия и прочие шумовые эффекты вам сейчас не помогут. Я принял решение, и пересматривать его не намерен. Если же вы откажетесь покинуть мой дворец добровольно, то я своим указом отошлю вас в монастырь Раскаявшихся, тем более что именно туда, на мой взгляд, вам следовало отправиться лет двадцать пять назад. Кто знает: может, тогда и принц Паукейн, оказавшись с детства на воспитании других людей и не находясь постоянно под вашим тлетворным влиянием, вырос бы хорошим, уважаемым человеком, достойным своего высокого звания. А теперь я попрошу вас удалиться отсюда, и до принятия вами окончательного решения о своей дальнейшей судьбе не покидать своих апартаментов.
   Пошипев нечто на незнакомом мне языке, женщина в бешенстве рванула четки. Оборвалась нить, черные жемчужины посыпались, и, как живые, заскакали по гладкому полу. На секунду задержав на мне взгляд, полный ненависти, мать принца Паукейна, не владея собой, выскочила из комнаты.
   - Подберите жемчуг - бросил Правитель, и двое стражников бросились собирать крупные жемчужины, отливающие дивным матовым светом. - Отнесите казначею рассыпанные четки, и передайте ему, что я велел оформить их для немедленной передачи в казну.
   - Простите, Ваше Величество, но если...
   - Она ничего не скажет, особенно после того, что осмелилась бросить мне перед уходом отсюда. Это чересчур даже для нее... На ее родине за такие слова без жалости убивают! Так что этот жемчуг сейчас уже не принадлежит ей, и ему самое место в казне. Мой покойный отец в свое время за эти четки отдал целый двухпалубный корабль...
   Когда за стражниками закрылась дверь, Правитель осмотрел на меня.
   - Теперь вы. Подойдите поближе.
   Я сделала несколько шагов, и оказалась почти напротив Правителя. Нас разделял только стол. И хотя голос и взгляд Правителя был, как и прежде, суров и холоден, но я готова была спорить, что он сердит на кого угодно, только не на меня.
   - Так, что тут скажешь... - глаза Правителя неулыбчиво смотрели на меня. - Я ознакомился с вашим делом. Весьма неприятная история, и, прежде всего для вас. Надеюсь, вы знаете законы нашей страны, и должны представлять возможные последствия лично для вас. Однако прежде чем вынести окончательное решение о вашей судьбе, мне бы хотелось получить еще кое - какие дополнительные сведения. Позовите сюда князя Айберте и его родственницу.
   Снова открылась дверь. Я скосила глаза и увидела, что в кабинет вошли двое: муж Эри и тетушка Тай. Если на лице князя было написано только раздражение, то, в противоположность ему, вид у тетушки был не столь бодрый. Да оно и понятно: чует кошка...
   - Князь Айберте, - заговорил Правитель - Вы, как мне передали, уже несколько дней безуспешно пытаетесь попасть ко мне на личную беседу. Прошу меня правильно понять, я все эти дни был очень занят. Можете излагать ваше дело.
   Муж Эри заговорил недовольным голосом, в котором были заметны сердитые нотки:
   - Наш разговор должен быть приватным. Мне хотелось бы побеседовать с вами наедине. Существуют вещи, о которых посторонним знать не стоит.
   - Князь, у меня совершенно нет свободного времени - холодно обронил Правитель. - Если вас не устаивает чем - либо данный момент, то я должен вам сказать, что в ближайшие дни я по-прежнему буду очень занят и вряд ли смогу выкроить свободное время для приватных бесед с кем бы то ни было. Так что я вас внимательно слушаю. Моя единственная просьба - излагайте то, что вы собирались мне сказать, как можно короче. У меня на сегодняшний день намечено рассмотреть еще немало дел.
   - И, тем не менее, я настаиваю на разговоре без свидетелей.
   - Да что вы, князь! К чему такие тайны? Тут, считайте, все свои. И о чем таком, не предназначенном для чужих ушей, вы хотели поговорить со мной наедине? Уж не о том ли, что внезапно выяснилось, будто родственница вашей жены - эрбат? Ну, князь, что за непонятная стеснительность: разве это хоть для кого-то из присутствующих является секретом? Есть вещи, о которых известно даже последнему бродяге. Сегодня о том, что одна из ваших родственниц по линии жены оказалась эрбатом, судачат в каждой харчевне! Сейчас, пожалуй, во всей столице не найти того, кто не знает о том, что в семье вашей прелестной жены ни во что не ставят законы нашей страны!
   - Ваше Величество! - князь побагровел, и сдерживался с заметным трудом - Я не заслужил ни подобного обращения, ни подобных слов, там более, с вашей стороны. Поверьте, и для меня новость о существовании этой женщины явилась...
   - Чем-то похожим на гром среди ясного неба! Понимаю. Соболезную. Это действительно весьма неприятно. Только не могу понять, как такое могло случиться - при вступлении в брак не поинтересоваться тем, что собой представляют родственники вашей будущей жены! Насколько я понял, вы даже не знали о существовании многих из них. Впрочем, простите, я не подумал о том, что любовь - страшная сила, захлестывающая волной... Жаль, не помню, как там дальше поется о неземной страсти у наших придворных поэтов. Так невольно и пожалеешь, что не очень увлекаешься поэзией... Вы даже придумали сказку о существовании невероятно древних аристократических корней в семействе вашей жены...
   - Ваше Величество!..
   - Разве я неправ? Впрочем, это не мои проблемы, каждый живет так, как ему нравится, или как он может... Моя же задача в том, чтоб решить, как следует поступить с вашей новоявленной родственницей, и как наказать виновных в совершенном преступлении. В нашей стране, как вы все прекрасно знаете, превращение человека в батта приравнивается к самым тяжким нарушениям закона и карается весьма жестко. А уж если батт переродился в эрбата...
   - Хочу уверить Ваше Величество в том, что ни я, ни моя жена ничего не знали о том, что произошло в семействе этой... - князь кивнул в мою сторону, подыскивая нужное слово - это дальней родственницы...
   - Как, разве двоюродная сестра жены - дальняя родня? - удивленно приподнял бровь Правитель. - Надо же, а моя жена считает свою кузину одной из самых ближайших родственниц! Надо бы ей сказать, как сильно она ошибалась все эти годы! Ох, женщины, женщины, вечно они все путают...
   - Ваше Величество - заскрипел зубами князь, с заметным трудом сдерживаясь, чтоб не вспылить, - что бы вы ни говорили, но эта женщина, которая сейчас стоит перед вами, не приходится родной сестрой моей жене! И сейчас речь идет о том, чтоб смыть с честного имени моей прекрасной жены все нелепые домыслы о том, что будто бы она, или ее мать могут иметь хоть какое-то отношение к тому, что произошло с этой... бесцеремонной особой. Увы, по несчастью эта... женщина все же находится в весьма дальних родственных отношениях с семьей моей жены.
   - Все же в дальних... Хотя, глядя на эту женщину, такого не скажешь.
   - Мне нет никакого дела до того, похожа эта... гнусная особа на мою жену, или нет. Я ее не знаю, и впредь знать не желаю.
   - Ну, князь, не стоит говорить так сурово о своей родственнице. Не заметить удивительное внешнее сходство между вашей женой и этой женщиной может только слепой... Ну да речь не о том. Так, говорите, необходимость очистить имя княгини Айберте от клеветы стоит для вас на первом месте? Похвально. А вот меня куда больше интересует, кто именно из родственников вашей очаровательной жены прибег к помощи колдунов Нерга для проведения в моей стране запретного обряда. Вот за это я намерен потребовать строго ответа с виновных.
   - К сожалению, Ваше Величество, обе виновные в этом уже умерли.
   - Вот как? И кто же это был?
   - Мать и бабушка этой женщины.
   Как? При чем тут матушка? Что за ерунда?! И как него язык не отсохнет говорить такое?!
   - Откуда вам это известно? - Правитель, кажется, нисколько не удивился услышанному.
   - Должен признаться, что и сам узнал об этой весьма неприятной истории всего лишь несколько дней назад. Надеюсь, вы понимаете, Ваше Величество, каким ударом явилось для меня это известие. Ни я, и моя жена - мы ничего не знали о том, что когда-то, очень давно, произошло в семье этой женщины! А для моей бедной жены новость об этой непонятной истории явилась сильнейшим потрясением! Не говоря уже о том, как ее мучает и травмирует нездоровая шумиха, поднявшаяся после того...
   - Сейчас речь идет не о душевном состоянии вашей очаровательной супруги. Меня интересует нечто иное: откуда вам стало известно о том, что, по вашему выражению, когда-то, очень давно, произошло в семье этой женщины?
   - От меня, Ваше Величество...
   Ага, вот и тетка в разговор вступила! А она хорошо держится - отметила она про себя. На лицо, конечно, бледновата, но непохоже, что собирается прилюдно каяться. Правитель же обронил:
   - Объяснитесь.
   Трагически вздохнув, тетка начала свой рассказ. По ее словам выходило, что о произошедшем со мной она узнала в день смерти своей матери, моей бабушки. Дескать именно тогда, перед своей кончиной, ее мать покаялась в совершенном ею грехе по отношению к родной внучке. Когда, мол, в их семью пришла беда и бабке стало известно, что одна из ее любимых дочерей навек будет прикована к постели, то от горя и отчаяния что мать, что дочь не знали, как поступать и что делать... Ни о чем ином и думать не могли, лишь о том беспокоились, как будут жить дальше. И вот однажды темной зимней ночью к ним в дом постучался незнакомый человек, поросился переночевать. Бабка и впустила его по незнанию да по доброте душевной. Узнав о постигшем семью горе, тот посочувствовал и внезапно предложил свою помощь. Сказал, что жалеет их, и оттого может помочь. Сделает так, что старшая внучка будет верно и преданно заботиться о больной матери, вплоть до ее смерти. И еще этот пришлый человек говорил, что ничего, кроме добра, это не принесет, да и семье жить легче станет. Дескать, в той стране, откуда он родом, подобный обряд веками делается почти в каждой семье, и считается вполне обычным и добрым делом...
   Поколебались женщины, да по глупости и наивности согласились. В тех далеких местах, где проживала ее мать, привыкли людям доверять, тем более что там раньше и не слыхивали о таком обряде. Потом уж, через какое-то время, они узнали, на какую страшную участь тот чужой человек обрек их ребенка, да уж поздно было. Плакали обе, волосы на своих головах рвали, да только поделать уже ничего не могли. На одно только у них надежда оставалась, и об одном Пресветлые Небеса молили: раз так сложилось, то пусть девочка навсегда батом останется, и ( не допусти того Всеблагой!), пусть она никогда не превратиться в эрбата.
   Так вот, когда узнала тетка о том, что произошло, то в ужас пришла, и призадумалась, как же ей поступить. Да и матушка моя слезно умоляла ее молчать, не губить всех... Узнай стража про запрещенный обряд, ток в тот же час увезли бы невесть куда и мать, и дочь, да и младшей девочке в поселке плохо бы пришлось. Вот оттого-то тетка долго не знала, что ей делать и как поступить, но, в конце концов, все же решила никому и ничего не рассказывать. Не стоило, конечно, этого делать, сейчас - то она это понимает... Только вот родная кровь - не вода, да и до слез жалко ей было всех: что сестру больную, что девочек неразумных! Вот и решила она положиться на волю Пресветлых Небес, надеясь, что не обойдут они своей добротой и милостью семью сестры, не допустят, чтоб еще страшнее стала судьба бедной девочки... Только от жалости к ней и молчала. Наверное, не стоило ей того делать и так поступать, но не приведи Всеблагой хоть кому - то предстать перед таким выбором... Так и взяла тетка грех молчания на свою душу. Даже ее прекрасная дочь - и та не знала ничего об этой истории... Не та это вещь, которой гордиться можно...
   - У вас все?- спросил Правитель тетку, когда та закончила свой душещипательный рассказ, полный долгих повествований о своих душеных метаниях.
   - Да... - и тетка с видом раскаявшейся грешницы понурила голову.
   - Что скажете вы? - Правитель посмотрел на князя Айберте.
   - Я могу лишь повторить то, что уже говорил ранее: узнав об этой истории, я был потрясен до глубины души. Поверьте: то, что я узнал, явилось для меня полной неожиданностью...
   - Для меня тоже. Я ожидал куда более честного ответа на свой вопрос от вашей родственницы.
   - Ваше Величество!.. - невероятно, но в голосе князя Айберте явно присутствовали угрожающие нотки.
   - Видите ли, - продолжал Правитель, не обращая внимания на слова князя, - видите ли, дело в том, что у меня имеются несколько иные сведения о том, что произошло много лет назад. Госпожа Тайанна, вы не желаете дополнить свой донельзя трогательный рассказ какими - либо подробностями?
   - Нет - не колеблясь ни секунды, ответила тетка. - Я честно поведала то, о чем перед смертью рассказала моя мать. Больше к сказанному мне добавить нечего. Если же моя бедная племянница, которую, к сожалению, уже нельзя назвать нормальным человеком, утверждает нечто иное, то вам следует сделать скидку на состояние ее больного разума и...
   - Достаточно - оборвал ее Правитель. - Господин Вояр, теперь попрошу вас ознакомить нас с результатами своего расследования по этому делу. Я имею в виду лишь ту его часть, которая касается непосредственно госпожи Лианы. Прошу излагать покороче, самую суть.
   Ой, а тетка-то почти незаметно вздрогнула! И князь Айберте непроизвольно и с заметным недовольством покосился в ее сторону... Впрочем, его можно понять: находиться здесь в роли ответчика никому не по душе. Знахарка Элсет, помнится, говорила, что Правитель с некоторых пор втайне не выносит князя. А что, похоже на то. Легкая издевка в голосе Правителя и его преувеличенная вежливость вкупе с показным сочувствием весьма неприятны любому человеку, и вдвойне тяжело переносятся князем, особенно если учесть тяжелый характер мужа Эри и то, что Правитель ранее считался его другом. А еще, на мой взгляд стороннего человека, и тетка, и князь - они оба побаиваются Вояра, этого невзрачного тихого человека. И взгляды, которые они бросили в сторону главы тайной стражи, никак не назовешь дружескими.
   Вояр же, сохраняя на лице все тот же отстраненный вид, подошел ближе к Правителю и взял с его стола несколько листов бумаги.
   - Строго выполняя порученный мне и моей службе...
   - Короче.
   - Слушаюсь. Еще присутствуя при первом допросе женщины по имени Лиана ( или Лия, как она предпочитает себя называть), я обратил внимание на некоторые несообразности в ее показаниях, не поддающиеся логическому объяснению. В этом нет ничего необычного, большинство из задержанных на допросах пытаются скрыть те или иные факты, или же дать им неверное толкование. В таких случаях нашей задачей в последующем является нахождение истины... Так вот, при дальнейшем расследовании этого дела часть из несообразностей в показаниях госпожи Лианы получила разъяснение, но, к сожалению, только часть. До определенного момента в своих показаниях госпожа Лиана довольно откровенно отвечала на поставленные перед ней вопросы. Однако кое - что весьма существенное в тех же показаниях она скрывала, или же просто не желала отвечать на поставленные перед ней вопросы, и разговорить ее не было никакой возможности.
   Если учесть, что ее... спутники по путешествию в Стольград ( я имею в виду присутствующих здесь же многоуважаемых Домниона Карстерия Диртере и графа Эрмидоре) также отказывались правдиво отвечать на некоторые из вопросов, касающихся личности вышеупомянутой дамы, то было вполне логично предположить, что они знают, но скрывают нечто, представляющее немалую опасность непосредственно для этой женщины. Причем она, эта опасность, должна быть нешуточной, раз ее... спутники предпочитают не распространяться ни с кем по этому поводу. У меня возникло четыре возможных предположения, касающиеся как их поведения, так и умолчания. При проверке наиболее вероятного из этих предположений выяснилось, что моя основная версия верна: эта женщина является эрбатом, то есть человеком с измененной психикой, возникшей в результате проведенного над ней запрещенного обряда. Хочу еще раз отметить, что подобное действо могло произойти только с разрешения и прямого попустительства членов ее семьи. В нынешнее время в своем состоянии эта женщина - эрбат представляет собой немалую опасность для окружающих. Трагический случай с принцем Паукейном - тому лишнее подтверждение...
   - Не отвлекайтесь.
   - Слушаюсь. На основании сведений, полученных из поселка, где ранее проживала упомянутая женщина, я прикинул, когда именно по времени мог быть проведен тот обряд, и приказал поднять архивы тайной стражи за тот период. Освежил их в памяти, так сказать... Поискать, конечно, пришлось - Вояр постучал согнутым пальцем по одной из бумаг, - и вот, кое - что удалось найти... Первое, что я хотел бы вам показать - это письмо неустановленного жителя нашей страны. Увы, того, кто его отправил, мы так и не нашли. Вот это письмо - Вояр показал лист серой бумаги, покрытый крупным неаккуратным почерком, каким обычно пишут не очень грамотные люди. - Так вот, написавший это письмо утверждал, что оказался невольным свидетелем разговора, который касался случая проведения в нашей стране запретного обряда. В письме приведены столь точные и подробные детали, что отмахнутся или не обратить внимания на это послание было невозможно...
   Марида! Ее рук дело! Она, помнится, сказала мне, что написала письмо насчет того колдуна, что провел надо мной запретный обряд, и направила это письмо в столицу через своих людей. Упоминала и о том, что не знает дальнейшей судьбы своего послания...
   -...По указанным в письме приметам были предприняты поиски человека, предположительно совершившего запретный обряд. В результате он был найден и опознан. Им оказался Канн - Хисс Д"Рейурр, лекарь и торговец травами, уроженец Нерга, до того уже дважды посещавший нашу страну с торговыми целями. Но при попытке ареста Д"Рейурр оказал ожесточенное сопротивление, в ходе которого погибли четверо стражников, маг и сотрудник тайной стражи, непосредственно проводивший поиск и расследование, начатое по этому письму. Подозреваемый оказался колдуном и, так сказать, хотел наглядно продемонстрировать свои познания в темном колдовстве в отношении тех, кто был послан для его ареста. По счастью, среди тех имелся опытный маг, увы, также погибший при том аресте, но, тем не менее, сумевший противостоять колдуну ... К великому сожалению, живым Д"Рейурра взять не удалось.
   Однако удачей следует считать уже то, что ( по инициативе того сотрудника, что производил расследование и который погиб при задержании Д"Рейурра ) задержание подозреваемого проходило не в помещении, и даже не в городе, а вне стен Стольграда. Точнее, попытка задержания происходила на одной из объездных дорог, в безлюдной местности, и в то время, когда колдун возвращался в столицу после одной из своих многочисленных поездок в провинцию. Эта похвальная предусмотрительность позволила уменьшить количество возможных жертв с нашей стороны. При обыске тела погибшего колдуна, а также его комнаты на постоялом дворе, были обнаружены неопровержимые доказательства, прямо указывающие на то, что Канн - Хисс Д"Рейурр являлся эмиссаром Нерга, и находился в нашей стране со специальным заданием, о котором мне бы сейчас не стоит распространяться.
   Теперь то, что касается непосредственно нашего дела. Я бы хотел зачитать здесь отрывок из письма, которое было найдено при погибшем Д"Рейурре, и которое он не успел отправить по назначению...
   Вояр взял со стола еще несколько листов бумаги, убористо покрытых неведомыми мне крючковатыми письменами и, помедлив несколько секунд, отыскивая в письме нужное место, стал читать все тем же невыразительным голосом:
   "... И вот что еще я хотел бы сказать тебе, друг мой. Помнишь тот наш горячий спор за чашей доброго старого мистралийского вина? Мы говорили о развитии некоторых из теорий нашего достопочтенного учителя К"Paт - Дела, да навечно останется его образ в памяти избранных. Да - да, я имею в виду именно тот разговор, который произошел у нас с тобой в праздничный Грозовой вечер, за пару дней до моего отъезда сюда, в эту страну невежественных дикарей. Тогда мы с тобой несколько разошлись в оценке возможностей практического применения одного из методов теории нашего достопочтенного учителя, и твои аргументы были весьма основательны, хотя и несколько язвительны. Возможно, в этом виноват последний кувшин вина, тот самый, десятилетней выдержки. Он явно был лишним, и оттого наш спор принял излишне острые формы, а твоя извечная язвительность несколько вышла за свои привычные пределы.
   Формально ты был прав, однако безоговорочно принять те истины я по-прежнему не могу, да и не хочу, хотя возразить на многие из твоих доводов в тот момент мне было нечего. Все же согласись, что эта теория - одна из тех научных истин, которые просто не разработаны в должной степени, но в дальнейшем могут иметь под собой очень неплохую перспективу применения ( хотя с подобным утверждением ты категорически не согласен). Подобные теории так и не внедряются в практику, как бы это положено, только из-за внезапной смерти их основателя и разработчика. А ведь разработай ее, эту теорию, в должной степени, и кто знает?, может, это могло бы стать одним из перспективных направлений в развитии науки, хотя многие из наших твердолобых членов конклава никак не желают этого понимать.
   В общем, тот разговор, как ты любишь выражаться в таких случаях, меня зацепил. А еще больше мне хотелось доказать всем, ( и прежде всего тебе, мой вечно сомневающийся друг), что наследием так рано ушедшего учителя не стоит пренебрегать, и что кое - какие его разработки во многом несут в себе немалые возможности. И я стал размышлять, благо для этого у меня были все возможности: долгая унылая дорога, большое количество свободного времени, тупые скоты - слуги, не способные без приказа поднять глаза от земли и не умеющие ни думать, ни говорить. Так что, дабы не скатиться до их состояния, я принялся тренировать свой ум. Кое - что для разрешения одного из положений той теории у меня стало прорисовываться еще до перевала, но окончательное решение было просчитано уже здесь, в этом дремучем холодном краю. И мне оставалось только бессильно сжимать кулаки, понимая, что проверить правильность своих расчетов на практике здесь, в этой ограниченной неумной стране сложно, почти невозможно. А чего иного можно ожидать от дикарей, не понимающих красоты и тонкости науки!? Даже выкладки теории я не могу доверить бумаге, все приходится держать в голове - мало ли что!.. Умом понимаю: вначале надо вернуться назад, в нашу старую добрую лабораторию, к нашим верным книгам и бумагам, все еще раз проверить и просчитать, отобрать нужное количество подопытного материала, но...
   Но, но, но!.. Ты же меня знаешь - я не мог успокоиться. Так хотелось проверить выкладки на практике! А ждать возвращения в Нерг мне казалось нестерпимо долгим сроком! К тому же, стоило мне представить мытарства по выбиванию нужного количества материала для опытов, как становилось тягостно на душе! Тебе тоже хорошо знакомо нытье нашего куратора в связи с постоянным сокращением выделяемых нам подопытных экземпляров - дескать, имеющихся рабов уже не хватает на строительстве, в шахтах и на полях, их приток со стороны постоянно сокращается, и оттого необходимо более эффективно использовать имеющиеся ресурсы, и так далее...
   В общем, ты будешь ругаться, но мне удалось провести три эксперимента. Да знаю я, что при моей миссии ни в коем случае нельзя этим заниматься! Слишком велика возможность засветиться перед тайной стражей, но существует нечто, что выше логики и моих сил! Страсть исследователя будоражит не слабей хорошей дозы серого лотоса! Так что я не удержался, но ты - то меня всегда поймешь! Хотя, как и все, будешь долго ворчать и по своей вечной привычке язвить насчет того, что не стоит лишний раз понапрасну рисковать, тем более, что я послан в эту страну с иным заданием, но в глубине души, друг мой, знаю, согласишься с принятым мной решением.
   Два подопытных сопляка после проведенного эксперимента, увы, отбраковались, да я на них особо и не рассчитывал - дохлые паршивцы, и без того уже до предела заморенные запахом выделываемых кож в домашней мастерской, и от которых их жлоб - папаша был только рад избавится. А вот третий экземпляр выжил, хотя я и проводил обряд по самым жестким критериям. Весьма сносный экземпляр, надо отметить. Плохо, правда, что по третьей степени, да тут уж ничего не поделаешь. Главное, положено начало...
   Дело, правда, оказалось более трудоемким, чем простое проведение обряда эценбат, но и результат оправдывает себя. Кодовая фраза - и эрбат никогда не выйдет из повиновения (а уж кодовую фразу, друг мой, тебе ни за что не угадать! Просто ее, эту фразу, в пику тебе, я взял такую, чтоб ее никто не мог высчитать! Ты же знаешь - иногда и я люблю пошутить!). Хотя, признаюсь, кое-какие моменты в окончательном итоге меня все же смутили... Результат получился не совсем тот, на который я рассчитывал. Дело в том, что я применил несколько иной подход, отличный от того, по которому работал наш учитель. Правда, может, это простая случайность, или же, не исключаю, нечто пошло несколько не так, как я того ожидал... Кое-что не то, или не так... Возможно, просчитывая в уме, я в чем-то допустил ошибку, или же все дело в неких дополнительных функциях, заложенных в формулу уже по моей инициативе для получения более интересных результатов... Но после дополнительных исследований мы с тобой разберемся, что из этих функций можно оставить, в какие следует отсечь... В общем, в этом надо разбираться и еще раз разбираться! Когда буду возвращаться домой, то для продолжения исследований экземпляр, естественно, заберу с собой, и, думаю, с его родственниками особых проблем не возникнет - отдадут, никуда не денутся, а до их недовольства или возможных претензий мне нет никакого дела.
   Хочешь посмеяться? У нас с одной из родственниц нашего подопытного кролика ( у той, что на меня и вышла с предложением провести обряд эценбата над отпрыском ее сестры), была устная договоренность: по прошествии определенного времени я могу забрать экземпляр себе, но не ранее оговоренных сроков, о которых она изволит мне сообщить дополнительно. Там все было связано с тем, что в семье экземпляра кто-то все никак помереть не мог, и я должен был верно и безропотно ожидать, когда же наступит это давно ожидаемое событие. Может, через год, а может, через десять или пятнадцать лет... Лишь только тогда я смогу забрать себе этого несчастного бедного зверька. А до того момента я не должен никому говорить о нашем соглашении, дабы у нее, у бедняжки, не возникло неприятностей: дескать, страшно представить, что случиться, если кто узнает, что это именно она была инициатором проведения обряда над юной соплёй!
   Как тебе это нравится? Ограниченные дикари, воображающие себя умниками! Надо будет рассказать об этом кому - либо из наших в Темной лаборатории как веселый анекдот. Ага, эта идиотка, очевидно, вообразила, что я намерен годами ожидать, когда она осчастливит меня своим разрешением забрать то, что и так отныне принадлежит мне согласно нашего с ней договора! Но почему бы мне ни пообещать такую чушь, если этой бабе так хотелось услышать нечто подобное?! Да, пожалуйста, почему бы и нет?! В тот момент для меня было главным получить объект для опыта. Другое дело, что ни у кого из нормальных людей даже не возникнет в голове такой дурной мысли - исполнить столь нелепое обещание! Здесь, я частенько вспоминаю и пользуюсь одним из твоих самых любимых выражений: верх глупости умного человека - держать слово, данное аборигенам.
   Так что, друг мой, должен с радостью сказать тебе: по моем возвращении домой нам с тобой предстоит работа по развитию теории достопочтенного учителя, хотя, уверен, сейчас ты со свойственным тебе немалым скептицизмом относишься к тому, что здесь написано. Ну, а я считаю, что наш спор, начавшийся в Грозовой вечер, еще далеко не окончен, и до полной и окончательной истины мы с тобой еще не добрались...
   Что же касается нашего подопытного зверька... Считай, это мой подарок тебе за подталкивание мысли в нужном направлении. Надеюсь, он продержится у тебя на несколько более продолжительный срок, чем те обычные звереныши, с которыми ты так любишь развлекаться в свободное время. Что ни говори, а исследования у тебя, как у настоящего ученого, всегда стоят на первом месте, так что экземпляр, надеюсь, вначале ты изучишь в нашей Темной лаборатории, а уж потом пустишь по привычному тебе пути. Не понимаю, правда, чем они, эти недоразвитые сопляки обоего пола, тебя настолько привлекают? То - ли дело молодые, здоровые, крепкие невольницы!.. Впрочем, это дело вкуса. Зная твою простительную слабость к весьма юным, но, увы, слишком быстро дохнущим в твоем доме щенятам, должен заметить, что тот экземпляр, что я намерен привезти, тебе также должен понравиться...".
   - К сожалению, - продолжал Вояр, откладывая в сторону исписанный лист, - письмо было не окончено и не подписано, так что имени адресата мы не знаем. Однако, судя по содержанию этого послания, было понятно, что у нас в стране было проведено несколько запретных обрядов. Предпринятое расследование выявило ту семью, в которой родители позволили подвергнуть своих детей обряду эценбат, после которого оба мальчика умерли. С ними поступили в соответствии с законами нашей страны, а подобное нарушение закона карается смертью виновных, и передачей всего имеющегося у них имущества в казну. Что же касается... экземпляра, упомянутого в письме, то его поиски ни к чему не привели. Эта история произошла примерно восемнадцать лет назад, а в то время я еще не был главой тайной стражи, и в подробности расследования этого дела был не посвящен. Как я понял из отчета нашего сотрудника, в то время занимающегося поисками, - Вояр взял со стола еще лист бумаги, - он несколько поверхностно исследовал письмо, и принял за основу две, как ему казалось, непреложные истины: во - первых, что речь идет о ребенке мужского пола, и во - вторых, раз обряд сделан по третьей степени, то отца и матери у ребенка не имеется. Увы, я считаю, что оба допуска были неверны в своей основе, что и явилось основной причиной неудачи в...
   - Достаточно - оборвал его Правитель. - Итак, госпожа Тайанна, что вы теперь скажете?
   У тетки во время чтения письма на лице не дрогнул ни один мускул. Вот это выдержка! Даже ее голос оставался спокойным.
   - Мы услышали очень неприятную историю. Но почему вы задаете мне подобный вопрос? Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, или к моей несчастной племяннице?
   - Мне кажется, имеет самое непосредственное отношение. Спрошу прямо: вы были той женщиной, которая отдала свою племянницу одному из колдунов Нерга для проведения обряда эценбат?
   - Само это предположение я считаю оскорбительным - встрял в разговор князь Айберте.
   - Я спрашиваю не вас - одернул его Правитель. - Или ваша уважаемая теща не знает, что мне ответить? А может, она просто боится сказать мне правду?
   - Вы, государь, не имеете права ни говорить со мной подобным тоном, ни строить в отношении моих родных столь гнусные предположения! На основании чего вы устроили здесь этот допрос?! Из-за нескольких невнятных слов, выдернутых из старого письма, которые могут быть отнесены на кого угодно! - побагровел князь. Э, да у него в и без того неприятном голосе начинают проскальзывать взбешенные нотки! Того и гляди, кулаки вперед выставит! Помнится, еще Вен говорил о том, что у князя довольно тяжелый характер. Заметно... Да - а, не позавидуешь Эри - иметь столь раздражительного мужа!.. А князь все больше и больше повышал голос. - Это слишком! Я пошел вам навстречу, не возражал против прихода сюда, но всему есть предел! Обвинять члена моей семьи... Кое - кто в тайной страже окончательно распоясался от вашего излишнего попустительства и вседозволенности!..
   - Пока я никого не обвиняю. Только хочу получить ответ на интересующий меня вопрос. Так что ваше похвальное стремление горой стоять за близких людей в данный момент мне весьма мешает принять правильное решение. Именно поэтому, князь, я попрошу вас помолчать. Итак, госпожа Тайанна я жду от вас ответа на свой вопрос.
   - Ответ ясен и без моих слов! - тетка с искренним недоумением развела руками. Я могу повторить лишь то, о чем только что пытался сказать мой зять: я не имею ни малейшего отношения к тому, что написано в этом письме. И потом: мне также непонятно, с чего это господин Вояр решил, что отрывок из непонятного послания относится ко мне, или к дочери моей несчастной сестры?
   - Вы отрицаете?
   - Разумеется! Недопустима уже одна только мысль о том, что я могу пойти на подобное преступление!
   - Ваши слова можно очень легко проверить. Надеюсь, против этого вы не будете возражать?
   - Вы мне не доверяете? - в голосе тетки была искренняя боль ложно обвиненного человека.
   - Вам не доверяю я - вмешался в разговор Вояр. - Извините, но я привык отметать все возможности допущения ошибки только после доскональной проверки.
   - Надеюсь, моего слова вам будет достаточно? - процедил князь, не глядя на Вояра.
   - Увы, нет.
   - Мне это не нравится! - с угрозой произнес князь Айберте. - Я не привык, чтоб сомневались в моих словах! Тем более какой-то... В этот раз глава тайной стражи взял на себя слишком много! Вновь вынужден заметить, Ваше Величество, что при вашем прямом попустительстве этот... человек наглеет сверх всякой меры. Вы, Вояр, делаете оскорбительный для меня вывод, опираясь на невнятное, рассыпающееся от старости письмо!..
   - Князь, - снова заговорил Правитель. - Надеюсь, ваша родственница сама в состоянии дать мне ответ на простой вопрос: она не будет возражать, если мы здесь же проверим ее слова о непричастности к тому, что написано в этом старом письме? Если же подозрения не подтвердятся, то все разрешится само собой. Госпожа Тайанна, я жду ваш ответ.
   - Если это поможет доказать мою невиновность...
   Вояр бросил взгляд на одного из присутствующих. Невысокий пожилой человек, хотя и одетый, как житель нашей страны, но, однако, в чьей внешности несложно было узнать уроженца Кхитая, уже давненько сверлил меня взглядом. Сейчас он сделал несколько шагов к Правителю.
   - Это Файнн - Тьенн, один из моих придворных магов - продолжал Правитель. - Он из тех, кто имеет немалые познания в отношении обряда эценбат. Итак, господин Файнн - Тьенн, вы слышали, о чем идет речь?
   - Да. Насколько я понял, требуется моя помощь в определении, участвовала или нет одна из присутствующих женщин в обряде эценбата, проведенного много лет назад над другой женщиной, присутствующей здесь же. В этом нет ничего сложного. Имеется несколько очень простых способов определения...
   - Давайте тот, что самый быстрый по времени.
   - Он довольно неприятен для слуха.
   - Это не имеет значения.
   - Тогда дамам придется немного потерпеть. Это, кстати, один из самых надежных способов. Кровь, знаете ли, обмануть невозможно...
   Из кармана маг вытащил крохотную стеклянную чашку и длинную иглу. Заранее, видно, припас. Тут и думать нечего - Вояр его уже заранее предупредил, что придется поработать...
   Длиной иглой Файнн - Тьенн ловко уколол мой палец, и несколько капель крови из маленькой ранки упали в чашку. Затем маг подошел к тетке. Она, было, заколебалась, но затем, под недобрым взглядом князя, протянула свою руку, чуть поморщившись, когда и ей укололи палец.
   Чашку с нашей кровью на донышке маг поставил на стол, бросил туда какой-то белый порошок, забормотал нечто непонятное... Все затаили дыхание. Несколько мгновений ничего не происходило, и вдруг в чашке вспыхнуло почти бесцветное пламя. Несколько секунд - и оно пропало... Одновременно с этим раздался короткий звук, резкий и очень неприятный, будто некто, находящийся рядом, провел куском железа по стеклу. Я, как впрочем, и все, находящиеся в кабинете Правителя, непроизвольно передернула плечами. А Файнн - Тьенн взял чашку, с любопытством заглянул в нее, провел пальцем по внутренней стенке чашки и во вздохом удовлетворения отставил ее в сторону..
   - Все ясно, - обратился маг к Правителю. - В этом случае не может быть ни малейших сомнений. Крайне неприятный звук, который мы все только что слышали, бывает лишь в том случае, когда кровь эрбата смешивается с кровью того человека, кто непосредственно давал свою кровь для проведения обряда. Кроме того, вы все видели, каким пламенем горела кровь. Пламя было почти незаметно. Это указывает на то, что обряд был проведен по третьей степени. Если бы присутствовала первая степень, то цвет пламени был бы яркий, с красными вкраплениями. Второй степени соответствует бледный желтый цвет, а третья степень...
   - Понятно - перебил его Правитель. - Госпожа Тайанна, вы мне солгали. У вас была возможность сказать мне правду, но вы ею не воспользовались. И напрасно. Больше я лично от вас ничего слышать не желаю. Отныне вы будете изливать душу уже господину Вояру, или его подчиненным, а он уже передаст мне то, что вы поведаете ему.
   Тетка, стоявшая с помертвевшим лицом, пыталась что-то сказать, но слова застревали у нее в горле. С трудом она выдохнула:
   - Это... это недоразумение. Или ваш маг ошибся...
   - Что? - оскорблено взвыл Файнн - Тьенн - Спросите любого из моих коллег - и они подтвердят мои слова! Да я сейчас же могу здесь, при вас, провести еще одну проверку, уже иным способом! Если вам для подтверждения моих слов мало одного опыта, то я в состоянии провести с десяток иных тестов, но, ручаюсь, что каждый раз результат будет один и тот же! Я давно занимаюсь этой проблемой, и...
   - Достаточно! - это снова Правитель. - Госпожа Тайанна, не стоит ломать перед нами комедию. Я за сегодняшний день наслушался более чем достаточно самых разных выступлений, так что избавьте меня от еще одного! Господин Вояр, приказываю вам задержать эту женщину. К завтрашнему утру жду от вас подробный доклад допроса госпожи Тайанны. На его основании я буду решать ее дальнейшую судьбу.
   - Слушаюсь - почтительно склонил голову Вояр.
   - Князь! Надеюсь на вас... - единственное, что успела сказала тетка, когда ее выводили за дверь два стражника.
   - Ваше Величество! - в голосе князя Айберте смешались растерянность и немалый гнев. - Это... это заговор против меня.
   - Перестаньте - отмахнулся от него, как от надоедливой мухи, Правитель - Причем тут заговор против вас? Просто-напросто ваша теща много лет тому назад совершила преступление, надеясь, что никто о нем не узнает! И вы сами должны это прекрасно понимать. А если нет... В таком случае мне искренне жаль, что чахнет еще недавно столь отточенный ум!
   - Ваше Величество! Даже вам я не позволю...
   - Хватит, князь! Мы с вами не на базаре! И я прошу вас не забываться, когда говорите со мной. Хотя в чем-то я понимаю ваше поведение: вы сами мне только что сказали, какое сильное потрясение испытали при известии о том, что одна из родственниц вашей жены - эрбат. А такие душевные травмы следует лечить, хотя это и занимает долгое время. Суета столицы и ее не слишком здоровый воздух не способствует быстрому излечению расшатанных нервов. Думаю, вам следует отдохнуть годик - другой. Для этого прекрасно подойдет ваше чудное имение около Радужных гор. Изумительное место! Разумеется, вы будете там находиться не в одиночестве, а вместе с вашим милым семейством. Да и вряд ли кто бы решился оставлять в столице столь ослепительную супругу.
   - Как, я должен покинуть столицу?! За что?!
   - Князь, вам необходим отдых. И прошу вас больше не поднимать этот вопрос. Я принял решение и пересматривать его не намерен.
   - Моя служба при дворе...
   - Для нас ваше драгоценное здоровье важней всего. Неужели вы считаете, что я настолько бесчувственен, что готов пожертвовать вами ради службы? При дворе вас пока что заменят, а на будущее... Там будет видно.
   - Но моя жена... Она так привязана к матери! Ей будет крайне сложно обходиться без нее!..
   - Князь, вы отменный семьянин, и, думаю, сумеете доходчиво объяснить свое жене, что произошло.
   - Но я вовсе не хочу оставлять столицу! И мне непонятен и неприятен этот разговор!.. Я не заслужил ни такого отношения к себе, ни подобных оскорбительных намеков на мое, будто бы слабое, здоровье...
   - Князь, я принял решение - и вы должны принять его. Без разговоров.
   - Хорошо. Тогда я прошу вас о личном одолжении: отпустите мою тещу, и я увезу ее в одно из своих отдаленных имений, где она и будет жить, никогда не возвращаясь в столицу. Прошу вас правильно понять: арест госпожи Тайанны - это удар лично по мне, по моей репутации! Неужели какая-то деревенская девка...
   - Ну, дорогой князь, стоит ли так пренебрежительно отзываться о своей новой родственнице? Пусть даже она вам родня только по линии жены... Князь, вы, очевидно, не хотите понимать того, что ваша теща когда-то совершила тяжкое нарушение закона. Или же считаете, что правила и законы нашей страны писаны не для вас? Тогда, князь, вам тем более следует пересмотреть свое нынешнее отношение к государственным делам. Недаром до меня то и дело доходят слухи о некоторых непорядках в вашем ведомстве. В любом случае, мое предположение верно: вам нужен отдых.
   - Это что, отставка?
   - Полноте, князь! Это просто моя искренняя забота о вашем здоровье, и ничего больше! Я же не обращаю внимания на то, что в вашем доме останавливался один из главных заговорщиков, герцог Стиньеде, с которым, по слухам, вы были довольно дружны. И не считаю, что у вас были какие - либо догадки о готовящемся заговоре, хотя господин Вояр считает иначе. Я просто прошу вас отдохнуть пару-тройку лет от столичного шума и излишней суеты...
   - А...
   - Кстати, зная привязанность вашей жены к своей семье, я не буду возражать, если она посетит в застенке и мать, и свою родственницу. Пусть даже ваша супруга и считает ее весьма дальней родней.
   - Что? Моя жена должна посетить застенок?! Для чего? Ей там совершенно нечего делать! Я категорически против!
   - Князь, вы меня неправильно поняли. Вы же всегда твердили мне о редкой душевной связи внутри вашей семьи, и я не считаю возможным отказать вашей милой супруге в разрешении проведать своих родственников. Она же посетит в застенок не просто так, а с благой целью - увидеть родню, которая так нуждается в ее участии, поддержке и утешении! Тем более что вашей жене перед отъездом и долгой разлукой просто необходимо навестить свою мать, о дочерней любви и привязанности к которой мы столько слышали! Неизвестно, когда они встретятся в будущем, да и встретятся ли вообще?.. Что же касается лично госпожи Тайанны, то должен повторить: вопрос о ее судьбе будет решаться отдельно. В любом случае все зависит от того, что еще раскопает об этой истории господин Вояр. В нашей стране участие в обряде эценбата, как вы знаете, приравнивается к обвинению в убийстве. Так что делайте вывод сами. Думаю, вашей милой супруге пора начинать обходиться без поддержки своей любящей матери.
   - Значит, вы меня выгоняете? Из-за нелепых подозрений и ничем не обоснованных слухов? Или вы просто решили избавиться от меня? Такова ваша благодарность за многолетнюю службу во благо нашей страны? А может, это месть за ту давнюю историю с вашей кузиной? - прошипел князь, уже не сдерживаясь. - Вы так и не можете успокоиться, хотя прошли годы...
   - Князь, еще одно слово, и я прикажу вывести вас отсюда! - в голосе Правителя снова появился лед. - Приказываю вам замолчать! Ни слова более! Да, еще раз убеждаюсь, насколько я прав: нервы у вас заметно расшатаны, и вы совершенно не в состоянии держать в руках ни себя, ни свои эмоции, ни свой язык! Надеюсь, самое большее через три дня вы отправитесь в свое имение поправлять весьма заметно пошатнувшееся здоровье. Дольше вам в столице задерживаться не стоит. А так как сейчас у меня более чем достаточно срочных дел, требующих немедленного разрешения, то выделять время для отдельного прощания с вами у меня нет ни малейшей возможности. Но я о вас не забуду. Мне доложат, когда ваше здоровье пойдет на поправку. Хотя при ваших столь сильно расшатанных нервах это, похоже, произойдет не скоро. Для этой цели я попрошу господина Вояра о выделении особых людей, готовых на многое ради сбережения вашего бесценного здоровья. Они проследят за тем, чтоб в вашем имении возле Радужных гор вас лишний раз никто не беспокоил. Так что, князь, до свидания. Желаю вам счастливого пути.
   Когда за взбешенным князем Айберте захлопнулась дверь, Правитель снова обратился ко мне.
   - Теперь насчет вас. Господин Вояр, насколько я помню, в том письме убитого колдуна, которое вы нам недавно зачитали, речь шла о некоем К"Рат - Деле... Вы можете ответить на вопрос: кто это такой, и что за ритуал был проведен над госпожой Лианой?
   - К сожалению, Ваше Величество, я не смогу в полной мере осветить этот вопрос. Увы: все сведения, что относятся к запретным наукам колдунов Нерга, большей частью поступают к нам лишь отрывками, причем часто они, эти данные, противоречат друг другу...
   - Господин Вояр, мне об этом прекрасно известно. Давайте одни факты.
   - Подробный доклад по этому делу для вас, Ваше Величество, мною будет подготовлен через несколько дней. Ну, если коротко... Достоверно я могу утверждать немногое. К"Рат - Дел являлся одним из членов конклава колдунов Нерга, что уже характеризует его как опасного человека. Там слабых магов, или тех, кто не обладает должным влиянием, просто не держат. Ну, а тех, кто проявляет к людям излишнюю, с их точки зрения, гуманность, тамошние колдуны считают ущербными... Это просто к слову... Так вот, К"Рат - Дел был одним из тех, кто, помимо служения в храмах, занимался разработками новых способов ведения военных действий. Имел немало теоретических работ в этой сфере, о которых нам, к сожалению, совершенно ничего не известно. Единственное, что удалось раскопать, так это то, что его работы были встречены большинством членов конклава весьма прохладно. Причина неизвестна. Конклав хорошо умеет хранить свои тайны. Те крохи знаний о личности К"Рат - Дела, что нам удалось собрать, говорят о нем, как о жестком, суровом человеке, не склонном к излишним эмоциями. Воспитал около десятка учеников. Он умер немногим более тридцати лет назад, вернее, погиб в результате некоего несчастного случая, о котором я, опять - таки, ничего не знаю. Что касается личности самого Канн - Хисс Д"Рейурра, того колдуна, кто произвел обряд над госпожой Лианой, то о нем также почти ничего не известно. Имеются отрывочные сведения о том, что он имел некие труды по медицине, считался неплохим врачом и был крайне замкнутым человеком...
   - Вновь прошу вас - ближе к делу.
   - Разумеется... Что касается самого ритуала, совершенного им над госпожой Лианой... Ну, эценбат - он и есть эценбат со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Очевидно, в данном рассматриваемом случае, в ритуал были введены определенные изменения, но какие конкретно, и что именно они выражаются - на это я ответить не могу. Во всяком случае, наблюдая за госпожой Лианой, и анализируя ее поведение, я могу отметить, что иногда у нее проявляются некие способности, выходящие за грань возможностей как обычного человека, так и эрбата... Конечно, можно передать госпожу Лиану нашим придворным магам. Возможно, после определенных исследований они сумеют ответить на этот вопрос. Но если вы позволите высказать мое мнение по этому поводу, то я бы не советовал привлекать к этому делу излишнего внимания, и не заниматься разработкой и изучением этого вопроса. Неизвестно, чем для нас могут закончиться подобные исследования. Лучше их и не начинать. Мои рекомендации по этому вопросу таковы: я бы посоветовал полную изоляцию госпожи Лианы, причем местом ее дальнейшего обитания не обязательно должен быть застенок. Можно придумать нечто иное, но под строжайшим надзором, и при сохранении строжайшей тайны ...
   - Достаточно, господин Вояр! Благодарю вас. Вы, как обычно, на высоте... Уважаемая госпожа Лиана! Решая вопрос по вашему делу, а заодно и вашу судьбу, я нахожусь в несколько затруднительном положении. С одной стороны, строго следуя букве закона, а также взвешенным рекомендациям господина Вояра, я должен незамедлительно вас изолировать, так как эрбат на свободе представляет собой немалую опасность. Кроме того, вы обвиняетесь в убийстве принца Паукейна. Тяжелое обвинение. Вместе с тем я не могу не признать вашу неоценимую помощь в раскрытии заговора, как против нашей страны, так и против нашего доброго соседа Харнлонгра. Также следует отметить ваше искреннее и верное, хотя иногда и нарушающее правила, участие в судьбе его высочества принца Домниона и графа Эмидоре.
   Результаты проведенного расследования показали, что смерть принца Паукейна не следует рассматривать однозначно. Уже доказано участие в заговоре принца Паукейна, так что я склонен считать его смерть не убийством, а возмездием. Хотя вы и пролили кровь царственной особы и создали этим определенные сложности в следствии, но, вместе с тем я вынужден признать, что вы оказали немалую услугу престолу. Помимо того, я должен учитывать и неоднократные просьбы жениха моей дочери, принца Домниона, о помиловании и смягчении вашей участи. Признаю: его просьбы имеют под собой все основания.
   Итак, я объявляю свое решение: Я снимаю с вас обвинение в убийстве принца Паукейна, и по этому делу подписываю вам помилование и полное прощение. Существуют вещи, стоящие выше моих личных интересов. Хотя принц и пал от вашей руки, но в данном случае это не является преступлением. Я еще раз, при всех, повторяю то, что недавно сказал его матери: я не собираюсь прощать никого из тех, кто осмелиться принять участие в заговоре против страны и трона. Пусть даже речь идет об аристократах с трижды голубой кровью, или о членах правящей семьи. Так что вынужден повториться: я считаю гибель принца Паукейна возмездием за его дела.
   Более того: я иду навстречу просьбам принца Домниона. Он просил освободить вас и отдать под его защиту и покровительство. Не возражаю. Хотя вы и являетесь эрбатом, я не вижу достаточно серьезных оснований отказать принцу в этой просьбе. Но с одной оговоркой: вы поступаете под его ответственность не ранее дня свадьбы моей дочери. Прошу понять меня правильно: это просто одна из мер предосторожности, которая, надеюсь, вами будет расценена верно. До того дня вы будете по-прежнему находиться в месте своего нынешнего пребывания. Это не наказание, а просто разумная предосторожность, подтвержденная многолетним печальным опытом. После окончания праздничных торжеств вы уедете вместе со свитой принца в Харнлонгр. В дальнейшем я надеюсь, что Всеблагой не оставит вашу судьбу своей милостью.
   И хочу, чтоб вы знали еще одно: я всегда буду искренне рад вновь увидеть вас, если вам удастся вернуть себе, скажем так, свое прежнее состояние. Надеюсь, в Харнлонгре у вас все сложится хорошо. Со своей стороны я попрошу свои службы оказывать вам всестороннюю помощь. Я посмотрела на улыбающихся Вена и Дана. Что ж, если отбросить в сторону всю словесную шелуху, то станет понятно: меня помиловали, но просят уехать подальше из страны. На всякий случай. Мало ли что может произойти, так не лучше ли подстраховаться? Все же от эрбата лучше держаться подальше. А до того, во избежание неприятностей, меня подержат под надзором, все под тем же замком. Ну, а потом ответственность за меня пусть несет Дан. Он просил Правителя о моем помиловании, так вот теперь пусть помогает мне, и увозит подальше отсюда. Если снова стану нормальным человеком, сумею снять с себя последствия обряда и не буду больше эрбатом - милости просим домой, а если нет... Ну, слово "если" для меня исключено. Если... Тогда я просто не вернусь назад. Никогда.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"