Рекламист Сергей Петрович Кулёнкин придумал ролик, в котором невыразимо тупой голос несколько раз спрашивал некоего Александра Матвеича Мырмырова. Это повторялось несколько раз, пока, наконец, жертва мырмыротребующего голоса не начинала кричать от ярости. Это была реклама новых электронных автоответчиков фирмы "Фуджицу".
Довольный своей придумкой он даже заключил пари с сослуживцами на некрупную сумму, что его Мырмыров будет прежде всего востребован рекламодателем. Не без азарта он ожидал окончательного решения. Однако его Мырмыров заказчику не понравился. Не обескураженный таким поворотом дел Сергей Петрович отдал деньги и заключил еще несколько пари с коллегами на то, что в следующий раз его персонаж не оплошает. Он твердо решил нести новейшие разработки в области рекламного дела в массы. Однако от раза к разу Сергей Петрович убеждался в неразвитости и не продвинутости тех людей, от которых зависела судьба его Мырмырова.
Он начал вставлять его везде - в рекламу кефира и пельменей, новой модели Тойоты и авиакомпаний. Мырмырову нигде не было места. К тому же среднемесячный бюджет Сергея Петровича стал катастрофически сокращаться из-за постоянно проигрываемых пари.
Проблема Мырмырова стала приобретать характер легкого помешательства с маниакальным оттенком. В отчаянии Сергей Петрович попытался убедить даже производителей презервативов, что имя Мырмырова, написанное на этом небесполезном продукте значительно повысит безопасность секса за счет увеличения плотности продукции, благодаря нанесенной на нее краске. Даже на презервативах места Мырмырову не нашлось.
Коллеги Кулёнкина, обеспокоенные его тихим помешательством, скинулись и, действуя исподтишка, выкупили у несчастного рекламиста его брэнд, якобы для новой марки паркетного лака. Однако их спокойствие длилось недолго. Как всегда что-то где-то просочилось. Последствия были самыми ужасными. Четверть часа из кабинета Сергея Петровича раздавался звериный рык, нечленораздельные выкрики и слышались удары мебели о стены. Всклокоченный Кулёнкин выскочил, наконец, из в пух и прах разнесенного помещения, и выбежал вон из конторы.
Через полгода он объявился под Смоленском, где торгует сейчас пенькой, но так как отдает он ее совсем даром, дела его пришли почти в полную негодность.