Книга о травах была открыта писательницей Еленой Блонди. Квинтэссенция этого свитка - мгновенный синтез древних знаний, философских прозрений, - явлена миру на страницах романа Елены Блонди "Татуиро". Элементы этой книги - философско-мистические эссе о некоторых травах, в их сущностной интерпретации и предметной развернутости чистой экзистенциальности. Мы знаем, что некоторые философско-мистические учения соотносят мир растений с миром идей. Мы также знаем, что идея Красоты наиболее полно открывается чуткому взору в образах Прекрасного - в цветах. Этому подтверждением множество великолепных художественных творений.
Среди них и поэма Эдгара По "Аль-Аарааф", в которой читателю были явлены вечные архетипы прекрасного:
...Цветы, что прежде в виде гемм чудесных,
Цвели на высших из планет небесных,
Все затмевая прелестью своей,
Чей мед сладчайший, нектар древних дней,
Пьянил до бреда, с высоты вселенной
За то их свергли в мир несовершенный,
Где мы зовем их "требизондский цвет";
На них поныне блеск иных планет...
...Те клитии, что плачут, смущены,
Солнц четырех свет видя с вышины;
Те, что родятся на земле с невольной
Тоской о небе; сердцем богомольно
Льют аромат, чтоб, чуть открыв глаза,
Сад короля сменить на небеса;
Те вальсинерий лотосы, высот
Жильцы по воле бурных Ронских вод...
...Цветок Нелумбо, чей лелеет сон
В святой реке Индийский Купидон;
Цветок волшебный, дымкой фимиама
Взносящий в небо гимны храма...
(Э. По. Аль-Аарааф. Ч. 1. Пер. В.Брюсова)
Эти первообразы цветов высших с планет блаженства, как высокие идее прекрасного, нашли отражение в образах цветов Земли: "требизондский цвет" - цветок, чей нектар опьяняет пчелу; клитии - земные подсолнухи; цветы из рода алоэ, живущие только в королевском саду в Париже, рожденные с "тоской о небе", отцветающие сразу, вянущие и гибнущие; водяные лилии, растущие в ложе Роны; и, наконец, цветок Нелумбо (розовый лотос), в нем был рожден бог любви, волшебный цветок, из чашечки которого, как из розовой кадильницы, возносятся в небо фимиамом молитвы святых. Вечные архетипы прекрасного - цветы высших планет и высокие цветы Земли - таков ряд аналогий символов романтизма в поэме По "Аль-Аарааф".
Завершив ряд высоких аналогий, вернемся к "Книге о травах", открытой Еленой Блонди.
"Знание о маке. Мак растет через много миров, меняя свои имена, но везде оставаясь собой. Тонкие змеи зеленых стеблей гнут шеи под тяжестью плода. А шелк лепестков, как жизнь наша, треплемая ветрами, - вот расцвела, и вот ее нет, умирает. Но смерть цветка дает жизнь сладким снам, переходящим в новую смерть. Эта смерть переходит и дальше - в сон, уводящий в другие миры, к другим жизням. Есть цветок, есть его красота, нежность и стойкость. Есть белый сок, кусающий ядом на изломе зеленого стебля. Есть плод, что похож на бутон - начало жизни, но чем дальше течет время, тем больше походит он на звонкие доски гроба, в которых - зерна прожитой жизни и зерна будущих новых цветов. И не различишь, какое зерно для чего, пока не перепробуешь всех".
Мы видим, насколько изменилась интерпретация идеи с течением времени. Идея свержения с высших планет "требизондского цвета", наркотически опьяняющего пчелу, трактовалась романтиком По как наказание за уход с пути служения Красоте и Истине и, кроме того, как отголосок неуловимого наслаждения, дающегося на мгновение пчеле, приникающей к цветку, - этический и эстетический дискурс. Современная трактовка знания о маке дается писательницей Блонди в совершенно ином ракурсе. Философской основой этого знания является идея множественности иллюзорных миров, в которых идея предстает во множестве обозначений (имен), но суть ее неизменна. Квинтэссенция идеи мака - "смерть цветка дает жизнь сладким снам, переходящим в смерть".
Вспомним опийную эстетику английского поэта-романтика Томаса Де Квинси: "О благодатный, нежный и всесильный опий! Ты, проливающий целительный бальзам... С искусством, какого не достигали Фидий и Пракситель, ты построяешь, на лоне мрака, из созданных мозгом фантазий, города и храмы, превосходящие роскошью Вавилон и Гекатомпилос; и из хаоса сна, полного видений, ты вызываешь на солнечный свет давно забытые образы красоты... Ты, один ты даешь человеку эти сокровища, ты обладаешь ключами рая, о благодатный, нежный, всесильный опий!" (Томас Де Квинси "Исповедь англичанина, употреблявшего опиум")
Так английский романтик пожертвовал двадцатью годами своей жизни, дабы насладиться великолепной иллюзией, данной опием его творческому воображению. В этом случае эстетическое наслаждение одержало победу над этической сдержанностью.
Современное знание о маке отличается как от эстетической восторженности романтиков, так и от пуританского страха перед наказанием, расплатой за этическую невоздержанность. Парадигма современности - познание, исследовательская неудовлетворенность, отказ от этических стандартов. Вспомним эксперименты Тимоти Лири.
..."И лишь в маке смерть переходит и дальше - в сон, уводящий в другие миры, к другим жизням". А они, иные миры, суть иллюзии, в которых душа исследователя будет блуждать, пока не перепробует все семена, стремясь найти единственное, истинное. Но, как нельзя вызвать к жизни скрытое в гробу, так погребенное в маке не различит свет истинного, настоящего. Мак отберет творческую волю, отнимет возможность творить, он убьет в страннике творца, оставив его блуждать во мраке миров.