Моряк улыбался. Не знал он тогда,
Что песнь та на смерть уж его повела.



В забытых давно уж историях света так много неправды, обличия лжи.
Сказаниям этим восточного б ветра, чтоб те до людей долететь бы смогли.
Одну из историй поведаю смело. Меня вы услышьте, я только прошу,
И, может быть, это пустое уж дело - я это сказание грузом ношу.

***


За холодом моря и золотом света жила там девица, не зная забот,
И каждую ночь в ожидании лета вкушала запретнейший с дерева плод.
И голос её мог лишь с чудом сравниться, а песни её как весна веселы. 
Она так боялась со светом проститься. Мечтала тогда под венком омелы.

Печально лишь то, что была одинока: на тысячу миль ни единой души.
И ветер, что дует отныне с востока, шептал ей лукаво: "Спроста не тужи".
А дева ночами у моря сидела, и звёзды смотрели тогда на неё.
И как-то к Богам обратиться посмела, за что покарали сурово её.

У девы той голос как прежде прекрасен - несёт он отныне холодную смерть.
Контакт стал с людьми теперь очень опасен, девице той вечность свечою гореть.
И снова сидела девчушка у моря как видит, корабль проплыл вдалеке.
И сразу не стало в душе её горя. Сирена присела на мокром песке.

Легко улыбнувшись, тихонько запела. На звездном уж небе сияла луна.
И сразу моряк позабыл, что он делал, лишь только услышав, как пела она.
А курс корабля поменялся тотчас же: моряк же повёл всех на верную смерть.
И с виду, наверно, никто ведь не скажет: корабль разбился о рифову твердь.

А дева всё пела: всю ночь до рассвета. Девице уж было теперь всё равно.
И каждую ночь в ожидании лета девчушка вершила ужасное зло.
И Боги про деву давно уж забыли: запомнить все кары им ведь тяжело.
А все корабли, что там мимо проплыли, отправились ночью на тёмное дно.

Те Боги ошибку свою не признали: какое им дело до смертных людей?
Лишь деву отныне сиреной прозвали, оставив ей жизнь для дальнейших смертей.

А дева всё пела: всю ночь до рассвета, ей было давно всё равно,
Что каждую ночь в ожидании лета посеять ей смерть лишь дано.

***


В забытых давно уж историях света так много неправды, обличия лжи.
Сказаниям этим восточного б ветра, чтоб те до людей долететь бы смогли.
Одна из историй останется ветром. К чему же лукавить? Никто не поймёт.
И пусть она лучше покроется пеплом, чем к людям обычным так скоро дойдёт.