У подъезда встретились две соседки: Татьяна Ивановна шла с рынка с тяжёлой сумкой и полиэтиленовым пакетом, а у Марии Ивановны в руках только лёгкая корзина из ивовых прутьев с букетом лесных цветов. Обе присели на скамейку - перевести дух перед штурмом лестницы.
- Как рынок-то сегодня? Вижу, хорошо затарилась, - Мария Ивановна обмахивалась листом папоротника, как веером, а на лице блуждала весёлая загадочность.
- Да что рынок, он как тучка на небе - с одного края уже дождь капает, а другой край подсыхает и к серёдочке прижимается. Так и на рынке - у одного продавца цены к облакам рвутся, а другой домой собирается и остаток продукции почти задарма отдаёт. Вот и я, обошла рынок кругом три раза и насобирала кое-чего.
- Да это уже не "кое-чего", а целый куш сорвала, - восхищённо произнесла Мария Ивановна, глядя на тяжелую сумку.
- А ты вот на это посмотри, - Татьяна Ивановна с затаённой радостью открыла пакет, где лежали красные, сочные, один к одному помидоры.
- Ого, какие красавцы! Наверное, рублей по двадцать, а то и дороже? Как это ты такую дороговизну решилась взять? - Мария Ивановна с нескрываемым удивлением смотрела на помидоры и не могла отвести от них взгляд.
Татьяна Ивановна приглушенно рассмеялась, боясь расплескать своё нежданное счастье. Она взяла одну помидорину, любовно повертела перед глазами, рассматривая красную глянцевую кожицу, нежным прикосновением руки погладила, будто ещё не веря, что это богатство принадлежит ей.
- Посмотри вот на эти, - она показала на сморщенные бледно-жёлтые помидоры. - Я полкило по десять рублей за килограмм взяла. Пойдут на заправку борща. А вот этих красавцев два килограмма и тоже за пятёрку.
- Да ты что?! Как же так? - Удивлению Марии Ивановны не было предела.
- А я и сама ещё не верю. Взяла тех желтопузиков и к выходу повернула, но вдруг сзади слышу: "Гражданочка, подождите!" Обернулась, а это сосед того продавца смотрит и зовёт меня. Я даже не поверила, уж очень хорош товар у него был: что помидоры, что яблоки. Я три раза проходила мимо и всё любовалась на них. Видно, что с большим уважением к покупателям относится. Подошла. Яблок уже нет, а от помидоров осталась вот эта горка. Предложил мне за пять рублей взять. Грех было отказаться. А ещё знаешь, что сказал? "У меня в саду много яблок, приходите, наберёте. Приходите с соседкой"... - В голосе Татьяны Ивановны звучало непонимание.- Так что, может, сходим? Он на завтра назначил свидание на рынке.
- А почему же не сходить? Когда падалицы много, то рабочие руки нужны. Поможем ему и себе наберём. Сочку на зиму сделаю, - мечтательно произнесла Мария Ивановна.
- Уж из нас работники в наши-то годы...
- Подумаешь, возраст, всего-то за семьдесят. До ста ещё далеко. Слушай, а этому мужчине сколько лет? Может быть, он фронтовик? Да-а, дожили, килограмму помидоров, как большому кладу, радуемся.
Кто бы мог подумать, что одна фронтовичка, другая, полной мерой хлебнувшая все прелести трудового фронта, не могут позволить себе купить что хотят. Как будто и пенсия стала приличной, набрала на похороны себе, заказала памятник, потому что после это сделать будет некому, - протяжно вздохнула Мария Ивановна.
- Осталось самой себя закопать, - усмехнулась грустно Татьяна Ивановна.
- Только и осталось, - согласилась Мария Ивановна. - Собрать-то собрала на похороны, а операцию сделала и все мои гробовые улетели. Теперь по новой собирать надо. Вот от этих мыслей я и не спала всю ночь, о будущем подумала, и что-то страшновато стало: как одной быть, если сляжешь? Сама вот бегаю, всем помогаю по медицинской части, а ведь точно знаю, что ко мне-то прийти некому будет. Дождалась утра и уехала в лес. Иначе от этих мыслей не освободишься.
Одна вглубь леса побоялась идти, а нашла поляночку с поваленным деревом недалеко от тропинки. Села, отдохнула, позавтракала бутербродиком со стаканом чая, крошками поделилась с птичками - на пенёчек им насыпала. Ох, Татьяна, а какая же там красота! Я голову всю отвертела - то в одну сторону посмотрю, то в другую, и везде своё чудо. Рядом берёзка стоит в зелёном наряде в редкий жёлтый горошек. А чуть поодаль уже взрослая берёзка свесила золотистые косы, но каждая коса перехвачена зелёным бантом. Не удержалась, подошла к ней, обошла кругом, обняла, нашепталась, как с близкой подружкой. И тут лист кленовый на руку упал. Посмотрела, а рядом клён-великан стоит в великолепном наряде: некоторые уже густо пурпурно-красные, у других окрас ещё не устоялся, а у некоторых только краешки окрашены, как будто у художника не хватило краски и он убежал за ней в магазин.
Налюбовалась я, да и пошла - искать рядышком грибочки. Да так быстро собрала полкузовка. Но с непривычки спина устала кланяться за каждым грибочком. Вернулась к дереву, посидела, прислушиваясь к пению, перекличке птиц. Сидела, а душа наполнялась всем увиденным и услышанным. Выложила грибы на пакет рядом с деревом и пошла на новый круг. Набрала ещё грибов половину кузовка. И опять пошла отдохнуть. Уже подходя к месту отдыха, увидела, что на пакете пусто. От неожиданности и навалившейся усталости безвольно опустилась на дерево. Только мысли бежали одна за другой: "Кто мог взять? Кто-то с тропинки свернул? Но можно было заметить, не так далеко была...."
Засиживаться не стала, а выложила грибы теперь уже вовнутрь пакета, положила его на бок, оставив открытым. И заспешила к примеченной грибной семейке. И всё же везло в этот день: быстро заполнился кузовок упругими маслятами, опятами, попадались подберезовики. Довольная, шла к месту отдыха. Пакет лежал пузатенький, значит, никто не тронул. Даже прикасаться не стала к нему, а пошла за примеченными поздними цветами. Сорвав их, полюбовалась букетом, а когда развернулась, чтобы идти назад, то замерла от неожиданного зрелища: рыжая белка спрыгнула с лукошка с грибом в зубах и прямиком на дерево, на самую макушку. Но примерно через секунду она была уже в лукошке, и всё повторилось. А может быть, это была другая белка, но когда я подошла, то лукошко было пустым. Подумала: хорошо, что в пакете остались грибы. Подняла его - что-то упало на дно, стукнувшись друг об друга. Заглянула, а там две большущие сосновые шишки. Я за такими давно охотилась, нужны были для лечения. Присела отдохнуть перед дорогой домой, а в мыслях какая-то чехарда: надо бы расстроиться, а у меня улыбка до ушей - где ещё можно увидеть такую красоту, когда белка заготавливает грибы для сушки? Какая запасливая умница, как заботится о семействе.
Подумала так, и вдруг с дерева что-то упало и прямо в корзину. Посмотрела, а там большущий белый гриб. Вот посмотри.
Мария Ивановна подняла букет цветов, а под ним лежал гриб-красавец.
- Ну вот, тебе на суп хватит, зато, сколько впечатлений останется.
- Да что ты, я его посушу, а потом буду по капельке добавлять в суп, и мне надолго хватит воспоминаний, - В голосе Марии Ивановны звучало неподдельное ликование. - А ведь мы с тобой по кузовку радости принесли.
- И то верно. Понесём в дом эту радость. Да и отдохнуть надо, а то завтра рано вставать. - Татьяна Ивановна встала, а за ней и Мария Ивановна, и обе вошли в подъезд.