Малой. Этот паренёк у нас в отряде недавно, мы нашли его, когда входили в Лес. Неделю назад. Одичавший и грязный пацан сидел на опушке Леса, на крайнем кедре, и кидался шишками. С трудом мы сняли его, отмыли, остригли, одели и увидели, что, в принципе, это неплохой мальчишка. Он умело действовал бумерангом, неплохо владел клыком саблезуба на тонкой стальной цепочке, обладал изумительным слухом и ночным зрением. Видимо, он долго прожил в Лесу один, но ничего не помнил, откуда он и кто его родители. Тем не менее, язык он наш знал и не сразу, но всё же быстро стал привыкать к нам и успокаиваться, что оказался среди людей. Не "чёрных убийц", бродяг, варваров и кочевников Мира Выживших, а в сводном отряде Ника, состоящем из бывших военных, волонтёров и следопытов Края. Командир подарил ему арбалет (найденный в заброшенном схроне) и научил стрелять из него. Малой быстро освоил этот вид оружия и метко поражал железными стрелами мишени и дичь. Парни пытались приучить его к огнестрельному, наперебой хваля и рекламируя ему свои винтовки и ружья, но пацанчик всё-таки оставался верен холодному. Орк подарил ему спецназовский нож.
Не прошло и двух недель, а Малой знал все премудрости нашей "работы", кто чем дышал, болел и о чем мечтал, четко соблюдал законы в отряде, изо всех сил старался угодить, помочь, жадно учился всему, что видел и стал воистину "сыном полка". Мы так привыкли к нему, в душе жалея его, наяву потокая во всем и поощряя, что уже и не мыслили своего существования без этого озорного шустрого мальчишки.
А вчера он исчез. Пропал в пылу боя с Павианами - варварами с севера, из района Костромского форта. Разделавшись с врагами и не найдя парнишку среди мёртвых и раненых, мы долго искали его в округе. Но...
Чика, наш проводник и знаток Леса, максимум, что выявил, так это нечеткие следы Малого. Павиан с арбалетной стрелой в шее в зарослях боярышника наглядно подтвердил участие пацана в схватке, а примятая трава и кусок шнурка его обувки указали направление его ухода. Дальше лезть в гиблые живородящие дебри Леса, пуще прежнего обозлившегося после громкой кровавой битвы, стало опасно и рискованно. Нужно было или обождать до утра, пока Лес не успокоится и забудет про тревогу и трупы Павианов (у нас обошлось без потерь, ранили только Балона), либо искать далекий обходной путь, кумекая, куда и зачем двинул паренек. Очень надеялись, что его не утартокал Лес, хотя по следам на это было непохоже.
Отсутствие какой-либо связи и сигнальных средств удручало, поэтому оставили для мальчонки знак, поясняющий, куда мы двинули дальше, и через час оставили поле боя.
Вскоре поляну посетили сначала кабаны, уродливые и страшные звери, снующие по Лесу в поисках любого пропитания и устроившие пир с поеданием одиннадцати трупов, а затем их сменили плотоядные тиирмены, обожающие падаль.
Малого нам в ближайшее время не суждено было найти, так как пути наши разошлись, а обстоятельства у всех сложились крайне неприятные и удручающие...
***
Тем временем Малой, схваченный длиннющей ветвью-лианой крайнего на поляне бука, в качестве лёгкой добычи перекочевал по кронам деревьев вглубь Леса и оказался помещен на старый дуб, в распадок его полугнилых ответвлений на высоте семи метров. Видимо, для жертвоприношения или немедленного поедания этим же дубом-аксакалом. Ну, не в качестве заложника же! Кроны недовольных встревоженных дерев вскоре успокоились, листва отшумела, сучья опустились и замерли. Пацанчик провисел около часа и, ёжась и пытаясь размять онемевшие конечности, нащупал рукоять ножа. В НРС (ноже разведчика специальном) со сломанным зарядным устройством даже не было патрона, зато имелось остро заточенное лезвие. А уж с ним Малой обращаться умел. Выудить оружие из-за пояса сзади в неудобном положении, растягивая опутавшие его тело прочные стебли вьюна, оказалось непросто и долго, но паренек справился с этим. Дальнейшие телодвижения и действия для местного "маугли" явились делом техники.
Спустя четверть часа, он тихо и осторожно пробирался по Лесу на юг. Оброненный под местом заточения арбалет Малой конечно же подобрал, остальные причиндалы из личного арсенала оставались при нем. Он прокрался мимо двух отдельных колков, наиболее выделяющихся на фоне всего Леса своей чернотой и шелестом, подозревая об их враждебном настрое к людям, обогнул особо дремучую чащу темно-рыжего цвета с мерцающим пятном аномалии "волдырь", способной растворять в своей субстанции любое тело, и очутился в холмистой местности с частыми и резкими перепадами рельефа и скальными выходами на поверхность. Насквозь прошел канаву по лежащей, опрокинутой давнишней бурей сосне, чуть не свалившись. Внизу он заметил кучу тряпья, костей и гниющего мяса, от всего этого ужасно воняло, забивая дыхательные пути неприятными спазмами. Паренёк пробежал метров двести, а затем опять зашагал. Теперь идти стало труднее из-за крутого склона - бугор под углом в двадцать градусов превратился в каменистый холм. Вдалеке показались высокие, метров по семьсот, сопки, а за ними и гребень горной гряды. Серые, холодные, почти вертикальные стены, кое-где поросшие мхом. Становилось ещё страшнее, потому что солнце уже начинало прятаться за лесной массив и холм с таким далёким фортом. Малой осмотрелся - справа еловая чаща, на несколько километров уходящая чёрно-зелёным морем на запад, туда, откуда он пришёл. Он вместе с командиром Ником, Анжелой, Холодом, Орком и остальными. Впереди скалы, с редкими соснами наверху, слева каменистый, пологий склон. Уже вечер. Скоро стемнеет, а здесь пареньку оставаться не хотелось. Хотя бы расщелину найти какую-нибудь или грот. Вот уже и верхушка скалы, озаряемая бронзовым солнцем, стала исчезать в темноте. Ещё пять минут. Всё. Темно.
"Чё я тут торчу?" - Малой спохватился и побежал к скале.
Эту ночь он провёл на утёсе, в хижине одинокого старика-учёного Корнелиуса. Уже в темноте, спотыкаясь и ойкая, он наткнулся на старую, квадратную, величиной с цирковой фургон, избушку. Внутри мерцал огонёк, а пол скрипел под чьими-то шагами. Малой, с протянутыми руками, щупавшими темноту, упёрся в стену из толстых мохнатых брёвен и заглянул в слюдяное окошко. В полумраке хижины смутно были различимы печь, столик, кровать и маячивший по комнате старичок, мастеривший что-то из реек.
Он постучал в окно, старик, не отрываясь от занятия, тихо спросил:
- Кто там ещё бродит?
Это его "ещё" ошарашило пацана и заставило поежиться и сжаться в комок. Значит, кто-то недавно тоже шастал тут под окнами. Малой обернулся. Никого, но сама тьма становилась вязкой и почти осязаемой. Парень прилип носом к окну.
Это был не аасмен, не скелетон и не зомби, а старенький, полуглухой, суховатый дед. Добрый и приветливый, несмотря на здешнюю жизнь и обстановку.
Поначалу разговор не клеился, пили чай из каких-то трав, Малой вкратце начал рассказывать, откуда он и кто, но вдруг осекся и косо посмотрел на старика.
- Вы, дедушка, не некрофил, не чумной и...надеюсь, не вампир? - спросил паренёк у гостеприимного старика.
- Что ты, внучок, у меня для вампира и зубов-то нет, - дед показал рот, - и лет мне под семьдесят, староват я для любви с покойничками!
- А...
- А эти-то?! Эти шастают тут вокруг, стучатся, просятся. Полно их тут. Вот как ты, интересно, пробрался сюда, через мои капканы и ловушки?
- Какие капканы?
- Ну, те, что я понаставил вокруг избы. Здесь этих тварей полно, будто, со всего Леса стекаются.
- А я и не видел ваши ловушки, дедушка, я вообще ничего не видел в темноте.
Дальше они разговорились, как хорошие и давние друзья-товарищи. Малой поведал хозяину хижины про отряд, про схватку с Павианами на поляне, про все свои приключения.
- Мда-а, прошагали вы, ёшкин кот, по Лесу не маленько-о! Удивительно, - Корнелиус хлопал себя по коленям и тёр бородку.
- Дедушка, а что вы мастерите тут? - Малой заметил в углу рейки, папирус, станок для обработки дерева и различные инструменты.
- Да есть такое. Учёный я. Строю тут всякую всячину, изобретаю, придумываю. Когда-то окончил университет, аспирантуру, приехал инженером на производство. Работал, а потом... Потом Пандемия и Хаос. В нашем регионе вспыхнули чума, холера, начался голод. Затем нашествие Леса с запада.
- А сейчас, дедушка, вы что делаете?
- Сейчас...летающий аппарат, самоплан. Он там, у обрыва скалы, - Корнелиус пододвинул Малому вареное мясо, - а ты ешь, ешь, голоден же.
- Спасибо!
- Кушай. Завтра посмотрим мой самоплан. Хочешь?
- Да-а! Конечно.
- Ну, а теперь спать, Малой! И не обращай внимания на...на голоса и хохот возле хижины! - спустя минут десять сообщил Корнелиус, укладывая паренька на топчан и прислушиваясь к воплям и стонам извне.
Сам он улёгся на печи, леча ее теплом свой радикулит. Вдруг в окошко постучали. Корнелиус, кряхтя, слез. Хриплый голос за стеной произнёс:
- Старый! Это я, Фрик. Слышишь?
- Чего хотел?
- Там к тебе мальчонка пришёл. Про то узнали Лунные Вепри. Они придут на рассвете или к обеду, они чуют молодое мясо и кровь...
- Я понял, Фрик. Хорошо, возьми в бочонке возле ограды зайца. Он твой. Ступай.
- О-о-о! - незнакомец скрылся.
- Та-а-к. Утром или к обеду, - прошептал дед, - завтра надо рано встать, доделать аппарат.
Корнелиус улёгся и быстро заснул, предварительно погасив свечу.
Утром старик разбудил Малого, накормил его и пошёл достраивать самоплан. Он клеил рейки, обтягивал конструкцию плёнкой и кожей, постоянно оглядывался. Малой, поймав его тревожный взгляд, спросил, кого он боится.
- Вепрей, внучок. Страшных Лунных Вепрей! Эти твари без тормозов, делают, что захотят. Их стоит бояться! - старик поправил хвостовое оперение сапоплана.
- Я помогу вам защититься. У вас есть оружие?
- Нет.
- Нет оружия?! - Малой подпрыгнул. - А как же вы живёте здесь?
- Я очень старый, кости да кожа, живу давно, знаю Лес, а Лес - меня. Поэтому никто не замечает моего присутствия.
- А Вепри?
- Вепри - ужасны и сильны! Я дал им слово, что мой гость - их жертва, но я не сказал им об этом. Они узнали. Ко мне ночью приходил вампир Фрик, которого я когда-то спас от варваров, он предупредил...
- Вы общаетесь с вампирами? - Малой сморщился и с недоверием взглянул на старика.
- Да, только с Фриком. Он оборотень и совсем даже не ужасен! - Корнелиус щёлкнул фиксатором руля. - А ну, помоги мне.
Прошло два часа. Малой, расставив ноги вширь, держал на плечах хвост почти готового летательного аппарата, а учёный ковырялся в носовой части самоплана. Неожиданно в Лесу раздался свист. Раз - коротко и пронзительно, затем другой - длинно и заунывно.
- Кто это? - встрепенулся паренек.
- Лунные Вепри! - Корнелиус побледнел и стал торопиться.
Лунных Вепрей Малой увидел через несколько минут после их свиста. Сзади копошился с аппаратом Корнелиус, а он сделал два шага и облокотился на ограду из сухой лозы и сучьев. Страх и любопытство овладели им, держа в напряжении, но подталкивая поглазеть на опушку Леса у нескольких скал стального цвета.
Сначала из-за кустов дикой малины появилась уродливая, красная, губастая физиономия, затем взгляд чёрных глазищ упал на Малого, из листвы вылезла кривая, мокрая от слизи рука, высунулась лапа, а потом показался на свет и весь Лунный Вепрь. Дрожащие, пухлые губы вытянулись трубочкой, раздался тихий свист, а в следующий момент кривой рот, обнажив четыре коротких, но острых, загнутых клыка, по паре сверху и снизу, завибрировал и издал пронзительный вопль. Липкие космы волос ниспадали на плечи урода, прикрывая огромные, кисточкой уши. Старая, истлевшая одежда еле-еле скрывала огромные багровые волдыри и синие бородавки на теле, а шея и морда были покрыты гнойными наростами и ранами. Белые руки в многочисленных укусах и рыжей поросли, пальцы заканчивались изогнутыми трёхсантиметровыми грязными когтями. Босые, стёртые до мяса, ноги, торчащие тазобедренные кости и худые ягодицы. Рост, несмотря на горбатость, около двух метров. Уроды-убийцы.
Ещё один выглянул из-за избы учёного, а третий, поскакавший к людям, громко застонал, попав в капкан. Ужас! У Малого волосы встали дыбом и вмиг вспотели ладони.
- Внучок, сюда-а, - крикнул старик, забираясь в коляску самоплана.
Малой в два прыжка очутился рядом, торопливо полез за ним, но заметил бегущего Вепря. Арбалет висел за спиной, поэтому в зверя полетел то, что оказалось под рукой. "Г"-образный бумеранг мелькнул в воздухе и попал точно в цель. Но каково было удивление парня, когда Вепрь выдернул из тела кривое, плоское, остро заточенное оружие и с неудержимой яростью поскакал в сторону людей.
Корнелиус поднял на плечи реи, призвал Бога и юного напарника на помощь и заковылял к пропасти. Малой тут же помог ему, ковыляя след в след и пыхтя от натуги.
Их спасло чудо!
Самоплан с двумя людьми вспорхнул в бездну с края скалы, а длинные руки Вепря впустую хлопнули в воздухе. Полёт сопровождался дикими воплями жутких уродливых убийц, столпившихся на скале, и свистом ветра в конструкции аппарата, который пару раз бросало к страшным тварям, но тут же относило прочь.
Вскоре порыв сильного ветра устремил самоплан выше и дальше от скал, в южном направлении. Он набрал скорость и высоту и, вмиг позабытый стихией, стал медленно-медленно снижаться, легко планируя пятиметровыми крыльями.
- Нам нельзя упасть под горой - там зыбучие пески, вмиг засосёт! - крикнул старик находящемуся за его спиной пареньку.
- Я понял...по-о-н-я-я-л, - заорал Малой, жмурясь от холодного, встречного ветерка и высоты.
***
- Смотрите, вон там, над скалой...какая огромная птица! - один из солдат показал рукой в небо, на самоплан старика Корнелиуса и Малого, парящий в километре от нас.
- Не-е-е...это ящер...
- Ничего себе! Можно представить его зубки и лапки, - воскликнул Холод.
- Он...оно...удаляется южнее. Атас. Неужели мы ещё встретимся с этой "птичкой", нам же в ту сторону?!
- Упаси боже!
Спустя минут двадцать, мы обходили песчаную, неприветливую полянку под скалой, окружённую, как борцовская арена, камнями. Наверху надрывно выл ветер, а, может быть, и зверь.
- Позагораем?! - в шутку предложил Орк.
- Мне бы попить...ведро выдую! - Анжела, облизывая сухие губы, плелась рядом со мной.
- Холод, у нас есть...
- Ник, пустые давно. Фляжки сухие, как и мой желудок.
- Зато у меня переполнен...другой желудок. Я сейчас, - Орк отбежал в сторону, очутившись возле песчаной поляны.
Боец встал на камень и справил малую нужду. Если бы он сделал шага два вперёд, по песку... Скорее всего, мы бы никогда его уже не увидели. Орк глянул на треснувший дозиметр, непригодный для замеров, подумал, что зря таскает его, снял с груди и швырнул в центр жёлтой, девственно чистой полянки, затем повернулся и стал догонять нас.
Спустя секунды, прибор медленно стал исчезать в рыхлом песке и, наконец, совсем пропал, будто, и не было его вовсе. Вот такие они, зыбучие пески!
***
Малой с Корнелиусом упали на узкую, зажатую скалами тропинку и застряли в этой щели. С трудом освободившись, они спустились на землю и обречённо оглядели сломанный самоплан. Старик вздохнул и посмотрел на паренька.
- Ну что, внучок, идём?
- Так вы, дедушка, со мной? Мне же в Южный форт, - Малой поднялся с пыльной, каменистой тропинки.
- С тобой, с тобой...Мне всё равно в ту сторону топать, - Корнелиус взглянул вдаль, - только, кажется, там кто-то идёт.
- Птицы! - Малой увидел встревоженных ворон.
- Да.
- А давайте...
Пацан осёкся на полуслове. Оба с ужасом раскрыли глаза и подались назад, к обломкам застрявшего аппарата. К ним по тропе, зажатой утёсами, с вытянутыми вперёд руками и горящими глазами шли несколько человек.
- Кто это? - Малой испуганно полез на самоплан, трещавший под его весом.
- Чумаки! - Корнелиус тоже стал взбираться на аппарат.
- Кто-о?
- Обречённые падшие люди, переносящие чуму. Они приближаются.
- А почему они не умирают?
- А от чумы смерть не сразу наступает. Чумаки - это коварные и подлые, бессердечные, злые люди, бессильные от болезни и душевной пустоты, которые разносят заразу и нарочно заражают здоровых людей.
- Они близко!
Малой хотел залезть ещё выше, на скалы, но старик не мог повторить за ним это. Тогда они перелезли разбитый самоплан и очутились по другую сторону аппарата. Чумаки уже подошли к рейкам и обшивке, а первый начал пролезать сквозь них. Кошмар овладел пареньком, глядя на неистовых носителей смертельной болезни - сплошные красно-синие язвы, пена у рта, слизь из носа, перекошенные в злобе физиономии.
- Поджигай! - гаркнул старик и высек искру, а Малой тут же раздул фитиль.
- Бежим...дед, бежи-и-м! - паренёк бросил факел в аппарат и схватил Корнелиуса за руку.
Напичканный смолой, клеем, деревянными рейками, кожей и плёнкой самоплан вспыхнул, как порох. Горящий чумак выполз и забился от боли, а огромный костёр отпугнул и задержал остальных.
Малой со стариком миновали небольшую поляну, усеянную окровавленными телами солдат в серых хаки и чёрной униформе. Видимо, ночью здесь произошла стычка между двумя группировками. Люди на людей! Зачем?
Уже под вечер уставшие беглецы вновь неслись, сломя голову, от новых преследователей, пока не увидели холм из валунов. Судя по всему, искусственный.
- Здесь спрячемся. Я дальше уже не могу, - Корнелиус массировал рукой грудь и тяжело хрипел.
- Это...кто были? - Малой присел рядом, скрытый от чужих глаз камнями.
- Охотники. Их ещё Волкодавами называют - они местные смотрители, отличные следопыты и водят дружбу с волками и дикими собаками.
- Что же делать?
- Да уж, они нас запросто здесь найдут, надо сматываться!
- А куда идти, вы знаете?
- На юг. Только в степи. Там нет Леса, нет чумаков и Вепрей. Там проще будет.
- У вас сердце.
- Ничего...не умирать же нам здесь, вот так!?
Старик медленно привстал, Малой помог ему, но тут из-за валуна вырос запыхавшийся и разгоряченный долгим бегом Волкодав в звериных шкурах. Он угрожающе замахнулся копьем, но Малой ловко метнул ему в горло свой сюрикен - клык саблезуба, тотчас дёрнул, и кожа на шее врага лопнула и разошлась, хлынув потоком крови. Дикарь рухнул, чуть не повалив Корнелиуса, и вдобавок размозжил себе о камни голову.
Застывший от увиденной сцены учёный спохватился, издал возглас восторга и удивления и, влекомый пареньком, пополз между валунов.
Лес, затянутый туманом и, бог весть, откуда-то взявшимся дымом, снова окружил двух беглецов.
Вот между деревьев мелькнул ещё один Волкодав. Малой прицелился и всадил неосторожному преследователю арбалетную стрелу прямо в лицо, измазанное зеленой краской или соком какого-то растения. Резко повернулся. К ним огромными прыжками неслась рыжая плешивая собака, отчего и старика и юного "маугли" пробили пот и икота. Корнелиус испуганно схватил парнишку за плечо. Полетела стрела, и собака кувыркнулась и взвизгнула. Бумеранг сразил третьего Волкодава, но Малой уже понял, что со стариком много не навоюешь. Да и парень сам не слыл супербойцом, тем более, в лобовой атаке.
Только одно слово, только одна единственная мысль обычно возникает в такой ситуации: "Бежать!" И Корнелиус с Малым побежали - быстро, со всех ног, прочь, подальше отсюда.
Вскоре они очутились перед горной рекой, грубо и поспешно свалили в нее бревно и переплыли на тот берег. Ежеминутно оглядываясь, дальше пошли пешком через луг с сочной зеленой травой по колено. Близилась ночь, и нужно было подумать, где остановиться и поспать. Старик очень устал, да и Малой нет-нет, но откашливался и пыхтел, как кузнечные меха. Жрать хотелось до невозможности.
- Внучок, ты вона молодой, резвый, а я уже всё...не могу носиться по горам и лесам! Надо отдохнуть. Переночевать.
- Хавать охото, дед. Сейчас что-нить соображу, посиди, оклемайся, - промолвил малец, хватая арбалет и собираясь поохотиться.
- А я неимоверно желаю спать.
- Так, а как спать на пустую утробу?!
- Почему на пустую? У меня есть кое-что!
Корнелиус достал коробочку и небольшую жестяную баночку, раскрыл их с помощью ножа и понюхал, а Малой облизнулся и сглотнул.
- Мой настой и мой порошок! - старик гордо протянул всё пареньку.
- А...это...вы думаете, это можно есть?
- Уверен. Но если ты сомневаешься, можем отложить до утра.
- Не-е, сейчас...буду, - Малой залез мокрым пальцем в коробочку и облизнул его, - о-о...м-м-м, ничего!
- Э, нет, не всё, - Корнелиус остановил голодного спутника, - это кушать можно только в маленьких дозах.
- Не понял!
- Ну, набей рот, сколько влезет и хватит, - Корнелиус отсыпал Малому в руку небольшую кучку зеленоватого порошка, а остальное убрал, - жуй.
- Так, а я же...
- Ничего, наешься. Попробуй.
Малой всё ссыпал в рот, прожевал, облизал руку и вдруг захотел пить.
- А вот и вода! - старик позволил пареньку сделать маленький глоток из баночки.
- Вку-у-сно-о! - Малой вытер губы и поблагодарил Корнелиуса за необычный ужин.
- Когда-то с нашей планеты в космос, - учёный показал в сумеречное небо на первые звездочки, - летали люди. Космонавты. Им давали подобный рацион пищи, коим я накормил сейчас тебя. Это моя разработка! Сытно, вкусно и, при этом, ёмко. Особенно сейчас, в наши голодные времена. Мда-а, хорошие были времена, мой юный друг! И назывались они СССР.
- Имя у тебя какое-то странное...Корнелиус! А? - спросил вдруг парень, не отрывая взгляда от ночного неба.
- Есть такое. Прозвище студенты дали как производное от настоящего моего имени. Корней Ашотович я по паспорту. Паспорту, который до сих пор, видимо, гниет в старой "брежневке" на Гоголя сорок семь в Екатеринбурге. Где властвует Лес, оккупировавший, как ты знаешь, все города и промзоны. Эх-х.
Молчание длилось недолго. Рядом в кустах застрекотала саранча размером с мини-арбалет Малого, но оба путника нисколько не напряглись после более реального страха за день. Да и знакома им была эта стрекотня. Безобидная, хотя и жуткая.
- Хороший знак на тебе, внучок, вдруг сказал Корнелиус, глядя на парнишку, - и мне приятно держать в руке самый сильный в этом Мире артефакт, самый бесценный и живой! Тот, что не поменяешь ни на что и никогда не продашь. Средство, обладающее намного большими и лучшими свойствами, чем до сих пор известные Миру Выживших артефакты и суперэлементы.
- Вы про что, дедушка? - Малой, не обращая внимания на сухую шершавую теплую руку старика, лежащую на мальчишечьем плече, пытался рассмотреть его другую ладонь и понять, что он там может прятать. - Какой такой артефакт, который я ещё не видывал?
- И это волшебное средство трудно найти, но легко потерять. Что?.. - учёный вздрогнул и улыбнулся, всматриваясь в лицо мальчика, теряющееся в сумерках глубокого вечера. - А-а...так этот артефакт - ты, мой юный друг! Ты-ы. Ходячее средство выживания. Амулет, лекарство против страха, боли, одиночества и лжи. Именно ты, внучок!
Малой сначала подумал, что старик выжил из ума, причём неожиданно и резко, но вспомнив каждое слово, произнесённое им только что, погрузился в размышления и думы. Стало так невероятно гордо, тепло и приятно за себя, за оценку и мнение пожилого, умудрённого опытом жизни, учёного, что парень поплыл и растёкся в лужу. Он откровенно засмущался, начал отнекиваться, утверждать, что не так уж и силен, идеален и правдив, что мухлюет в карты с ребятишками-краевчанами, таскает в Таракановском форте белобрысую Соньку за косу и наплевал в суп узкоглазого торговца продуктами Пака на Черном рынке за его жадность и злость. Но Корнелиус рассмеялся, потом закашлялся и присел на камень.
- Подрастешь - поймешь, внучок! А сейчас просто береги себя и всегда оставайся человеком. В общем-то, тем, кем и каким ты сейчас являешься. Лады?
Малой кивнул, не совсем догоняя смысл слов учёного, и глубоко вздохнул. "Артефакт - так артефакт! Я средство выживания? Ха. Ну и ладушки! Малой я, и всё тут" - подумал парень.
Они огляделись: кругом одна тёмная трава колыхалась на ветру, ещё дальше полоса кустарника, а за ним чёрный сосновый бор, в километре от них. Беглецы разлеглись на брошенной прямо на дёрн верхней одежде, а Малой попытался сорвать сочные зёрна малознакомого злака, но старик опять остановил его.
- Не стоит...сейчас ты итак будешь стонать и мучиться оттого, что тебе много дали.
- Ну уж не-е... - Малой сплюнул накатившую в горле слюну, - что-то в животе урчит.
- Поурчит и пройдёт.
- Приятной и безопасной ночи, дедушка!
- Спи, внучок!
Через полчаса Малой вообще уже не думал о голоде, а к беспокойному, тарахтящему храпу старика прибавился звук бурлящего желудка. "Что он мне дал?!" - думал паренёк, хватаясь за живот и уползая подальше от места ночлега.
Тем не менее, есть вообще не хотелось.
Ближе к утру их разбудил недалёкий вой, который становился всё громче и громче. Малой растолкал старика, тот послушал землю, определил направление ветра, вскочил и тревожно объявил, что надо уходить. Вероятно, это были волки. Волки!
Малой хорошо уловил вой десятка хищников, но спохватился и побежал, догнав удирающего старика. Они молча неслись к далёкому Лесу, ещё не догадываясь о последствиях. А что ещё можно было сделать в такой ситуации?!
Тощие, серо-грязные, плешивые звери, брызгая голодной слюной и бряцая челюстями, быстро следовали за самкой. Ещё чувствовался запах вчерашних следов двух людей - молодого лёгкого и тяжёлого, старого. Человечина манила серых убийц и подгоняла их пуще любой опасности. "Вот и поле - запах сильнее! Кажется, различимы и голоса. Но здесь так трудно преследовать из-за проклятой травы!"
Малой высоко задирал ноги из спутанной травы, боясь упасть, а старик ужасно вспотел и задыхался. Но когда сзади, метрах в трёхстах от них, раздался вой зверей, то оба ещё сильнее припустили. Корнелиус сбросил сумку, жилет и пояс из кожи, а Малой уже не замечал стука арбалета за спиной и хрипа из груди. Казалось, конца и края этому бегу нет, но и Лес приближался.
Приближались и волки!
Скорость "маугли", выросшего в диком и опасном Лесу, почти равнялась скорости хищников, и кто бы решился сказать, что они его догонят, но вот Корнелиус. Малой никак не мог его бросить.
Сначала парнишке показалось, но потом он воочию удостоверился - впереди стояли они. Лоснящиеся, стройные, резвые, хоть и на привязи. Лошади! Господи-и!
- Где...х-х...Где ты видишь, дурачок...где лошади?
- Вон.
- Там одна, внучок. Одна-а! Понимаешь?
- Бли-и-н-н! - Малой встрепенулся, разгоняя наваждение. Перед ним, правда, дёргалась на привязи одна единственная лошадь.- Ч-чёрт!
Волкам почти удалось догнать их, пока они обрезали верёвку, вскакивали на испуганное животное и пытались обуздать его. Серые хищники издали довольный рык - теперь до жертв рукой подать. Вот они, люди! Но...
...Лошадь заржала и бешено метнулась вправо, затем влево, вверх. Безрезультатно - ездоки держались. Тогда она рванула в Лес. В десятке метрах от неё неслись оголтелые, дикие чудовища.
Малой с трудом сдерживал неуправляемое животное, чтобы не врезаться в деревья и поперечные ветви, а Корнелиус сзади, прижавшись к седлу и спине паренька, подпрыгивал в такт прыжков скакуна. Пригибаясь и уклоняясь от широких лап елей и лиственниц, острых прутьев осин и кривых берёзок и задыхаясь, Малой не сразу понял, что стало как-то легче. Он обернулся - старика не было. Видимо, одна из веток зацепила его и скинула. Малой услышал истошный предсмертный крик Корнелиуса и визг нескольких глоток зверей и хотел было совершить благородный, но необдуманный поступок - вернуться. Но дико напуганная лошадь, чувство гнетущего страха и две пары страшных преследователей не позволили ему сделать это.
Старик-учёный погиб. Глупо и страшно.
Один волк прыгнул, но промахнулся, другой с хрустом костей отлетел от задних копыт лошади, а третьего отпихнул Малой. Но ещё один, со шрамом через всю морду, в прыжке, сильно пробороздил бедному животному бок. Та заржала и резко пошла в сторону, а волк по инерции врезался в сосну.
Сколько длилась скачка, Малой не понял и не помнил. Подгоняемые смертельным страхом и зверями, они долго неслись среди ночного Леса и острых зубов. Но уставшие волки, оставшиеся после изнурительной погони, ещё продолжали преследование. Им терять было нечего.
Ободранная со всех боков лошадь начала сдавать, а Малой, пока ещё целый и невредимый, уже обдумывал план дальнейших действий. Можно было представить, что творилось в его голове в такой ситуации.
Лошадь нашла свою смерть-погибель около двух молодых дубков. Она споткнулась и с размаху врезалась головой в дерево. Малой вылетел из седла, перекувыркнулся и пропал в листве рябины.
Тем не менее, лошадь, умирая, ещё продолжала давать отпор выдохшимся зверям, а паренёк вскочил и заковылял прочь. Двое волков, оставив своих двух других сородичей на истерзанную лошадь, бросились за человечком. Малой уже ждал их. Арбалет щёлкнул, и железная стрела сбила одного из них. Другой, увидев гибель своего сородича и яростное лицо человека, замахавшего ножом, устало и поспешно удалился на запах крови погибшей лошади.
Малой воспользовался этим и исчез в предутренней дымке леса.
Удравший волк вылез из кустов, хитро взглянул в сторону убежавшего человека, зарычал и...вцепился в своего убитого собрата - волка, погибшего от железной стрелы.
Парень ломился сквозь кусты, пока не запнулся. Он долго лежал в траве, около большого, крепкого боровичка. Гриб вкусно и приятно пах едой и дождём. Кусты смородины и волчьей ягоды плотно окружали лежавшего человека, утренняя дымка скрывала его от посторонних глаз, но Малой чувствовал себя неважно, как-то смущённо и неуютно. Когда щебетавшие птички вдруг замолкли, сомнения его ещё больше сгустились. Он здесь был явно не один!
"Неужели это тот волк? Он видел, куда я бежал. Дурак я! Надо было запутать следы, а не чесать по прямой!" - размышлял паренёк, медленно опускаясь на корточки.
Зашелестели от ветерка трава и листья кустов, заскрипели корабельные сосны-великаны, пискнула лесная крыса. Малому вдруг пришли на ум слова, рождая стихи:
Земля, не гуди ты подо мной.
Вода, не бурли так громко.
Листва, не шурши, а лучше прикрой,
Не дай на съедение волкам!
Идут они стаей голодной за мной,
Бредут по пятам моим в поисках плоти...
Паренёк прислушался, вытянулся в струну, обостряя все свои органы чувств, унюхав запах сырости и навоза, вонь гнили и зловоний. Дрожа и волнуясь, он поднимал свой арбалет, натягивая проволоку и зажимая крючок. По мере того, как он делал это, из густого куста наружу выползала уродливая когтистая рука, покрытая слизью и паутиной, а затем показалась и голова. Не голова - морда!
Когда физиономия ужасного, неизвестного существа с тремя глазами, широким слюнявым ртом и вдавленным носом полностью явила себя, Малой, судорожно открывая рот в немом крике, спустил крючок. Стрела смачно и глубоко вошла в глаз урода.
Но что стало кошмарнее и немыслимо, так это то, что чудовище не закричало, не завопило, а молча, медленно пропало в тех же зарослях. Только чуть шевельнулся куст.
Малой с выпученными из орбит глазищами от незабываемой картины ринулся по поляне, перепрыгнул дерево, застрявшее в мягкой земле, и на бегу увидел торчащие из грязи черепа и кости. Он чуть не оступился, взмахнув руками и сохраняя равновесие, но только разодрал об ветку штанину. Ноги сами несли его прочь от этого погребения. И опять долгий, изнурительный бег, со стартом, но без финиша.
Выскочив на опушку Леса, Малой встал ступором и ошалело уставился вдаль. Его взору открылась чудесная панорама гор. Горный хребет, тянущийся с запада на восток, сверху был покрыт снегами. Невысокий, тысячи три в высоту, он плавно менял окраску от подножия до изрезанного, кривого водораздела. Тёмно-зелёный, светлее, красновато-жёлтый, белый и голубой цвета, с серебряными извилистыми ленточками ручьёв. Перед пареньком до самых гор расстилалась широкая зеленоватая долина.
Но везучему мальчонке и тут улыбнулось счастье - удача помогла ему спокойно и очень скоро добраться до первых камней неприступной горы. Ближе к ночи он забрался на двести метров вверх и оказался возле небольшой, чёрной дыры в скалах. Грот, по-видимому, далеко уходил вглубь гор, а перебраться по верху на ту сторону не представлялось возможным.
Малой попытался войти в тёмный, полукруглый коридор, даже заглянул в чернь бездны, но сотни мерцающих и блестящих глаз не слабо испугали его. Он вылетел из грота, как пробка. "Ви-ви-ди-мо, я, я, не один здесь ре-ре-шил перено-чевать, нет уж, лучше за-втра, по-по-утру!"
На сон грядущий он залез на толстоствольную, разлапистую сосну и глубоко вздохнув, засопел, редко вздрагивая от холода.
***
"Господи, не дай мне умереть здесь, в этом подземелье!" - Малой с факелом в одной руке и арбалетом в другой крался по чёрному, таинственному гроту.
Полчаса назад он проснулся, чуть не упав с дерева, соорудил дымовушку из веток зелени и травы, поджёг полусухой комок и закинул его в пещеру. Затем дождался, когда все жители грота поспешно ретируются, накрутил из отрезанной, рваной штанины на палку ткань, пропитал в свежей сосновой смоле и отправился внутрь горного хребта.
Хотя все членистоногие, змеи, крысы и насекомые убежали, Малому всё равно было страшно. Он кинул камень в меховой сгусток, в трех метрах от себя, и тотчас мимо него промчались десятки крыс, пауков и змей, а факел осветил труп человека. Вернее, это был уже не труп, а его останки - скелет и лохмотья одежды. Две крысы упорно дрались, хватая маленький, скользкий, круглый комочек. "Боже! Это же глаз...человеческий!" - Малой отпрянул к стене грота, но, наткнувшись на шевеление за спиной, отскочил и вскрикнул. Сзади кучей вспорхнули несколько чёрных летучих мышей. Змея, шипя, тяжелым куском шланга упала с потолка к ногам паренька, но он вовремя шарахнулся в сторону.
Туннель грота, длинный и тёмный, по-видимому, далеко уходил вглубь. Иногда он становился квадратным, затем треугольным, сужался до очень малых округлых размеров и опять расширялся, образуя прохладные тихие залы. Раз даже Малой полз по песку, потому что проход сузился до полуметра, а ему пришлось отколупывать стенки и потолок ножом. Уже два или три часа он возился с этим ходом, жалея о том, что вообще пошёл подземельем. Но вот, расцарапав и отломив большой слой породы, он вылез и очутился в огромном, тёмном гроте. Многочисленные сталактиты и сталагмиты, капающая и булькающая вода, журчание ключа, абсолютное безветрие. Малой чуть не поскользнулся, окунув ногу в ледяную воду, и сразу замёрз. Он отрезал вторую штанину, заткнул её за пояс и двинул дальше. Факел погас, хотя паренёк не раз уже тушил его, экономя материал. Теперь Малой на ощупь пробирался вперёд, перебирая гладкую поверхность стены. Он вздрогнул, когда где-то рядом в воду обвалился кусок породы или льда. Через несколько минут показалось, что откуда-то дует. Не сзади, ни с боку, а спереди. Чем дальше, тем сильнее. Малой прошёл ещё метров тридцать - в лицо точно дуло из большого тёмного проёма. "Туда! Там выход!" - обрадовался паренёк и устремился в темень пещеры.
С тлеющим факелом, в самодельных шортах и потной рубашке, грязный и взлохмаченный, вооружённый арбалетом, ножом и парой бумерангов, он нечаянно вплотную прижался к холодному, шевелящемуся телу. Острый запах гнилого мяса, зловоний и тысячи мелких червячков на теле обезображенного трупа чуть не отняли у паренька сознание. "О, дерьмо-о!" - Малой запрыгал, стряхивая с себя мнимых тварей, и сплюнул.
Он понял, что мертвец насажен на кол, в центре туннеля, а вокруг шелестят телами мелкие, белёсые трупоеды. Под ногами всё шевелилось и лопалось, и Малой поспешил удалиться.
Ещё метров сто паренёк быстро топал по проходу, держа перед собой факел и арбалет. Совсем неожиданно он упёрся в большое, мокрое тело, от которого веяло чем-то тошнотворным и крысиным. "Пипе-е-ц!" - прошептал Малой и ткнул тлеющим горячим факелом в лицо незнакомцу. Тот заорал так сильно, что факел от потока воздуха из его лёгких чуть вспыхнул. На миг паренёк увидел морду чудовища-альбиноса, очень похожего на Лунного Вепря, но плоскоголового и более зловещего. "А-а-а!" - разнеслось по всему туннелю жуткое эхо, парень спустил крючок, направив арбалет в зверя, и побежал. Уродливая лапа хотела схватить паренька, но только оборвала рубашку.
Малой скакал по проходу минут десять, а сзади слышался топот чудовища. Туннель изогнулся влево и расширился, образуя ответвления и карманы, а ветер становился сильнее. "Где-то недалеко выход!?"
Пацанчик прижался к стене за одним из выступов, а через секунды мимо пронёсся огромный чёрный силуэт. "Чёрт, зачем я это сделал? Как я теперь выберусь? Ну, дура-а-к! О-о-о! Был бы здесь командир или Холод...или Корнелиус!" Паренёк услышал, как зверь рыкнул, запнувшись, потом громко завопил, шурша чем-то об камни подземелья. Это так заинтересовало Малого, что он сначала пошёл, а потом побежал вслед пропавшему уроду. Когда впереди оказался провал в полу, паренёк остановился. Снизу отчётливо и ясно слышны были стоны и шорохи, шелест и хруст. Малой с треском оборвал один рукав рубашки, скомкал его, высек из кремня искру, поджёг тряпку и бросил её в чёрную, тёплую яму.
Несколько секунд он созерцал ужасную картину: тысячи пауков, жуков и скорпионов густо облепили того урода, который гнался за ним минуту назад, а теперь бился в смертельной судороге, ядовитые насекомые бесконечно кусали его. Куча тварей, испугавшись света горящей тряпки, кинулась по стенке вверх. Малой взвизгнул, как волчонок, отпрянул, разбежался и перепрыгнул страшный колодец.
Он споткнулся и зарылся в многочисленных костях и черепах, наваленных толстым слоем на дне туннеля. Это тоже совсем не обрадовало его.
И вот, по истечении десяти минут бега, в лицо Малому ударила струя свежего ветра. Холодные порывы надули его порванную рубашку, а глаза больно резануло от внезапного солнечного света. Паренёк сделал несколько шагов по полянке, сложенной из камней перед входом в пещеру, посмотрел вдаль, с высоты ста метров.
Горная лесостепь спускалась до жёлтой, выжженной равнины, которая издалека выглядела живой от многочисленных переливов, миражей и испарений. Вдалеке виднелись кактусовые заросли, а за ними снова Лес. Из сосен, берёз, осин и верб. Далеко за ним, километров пять от паренька искрило и манило к себе синее, огромное озеро с зелёными берегами.
"Хорошо-то как тут! Может, я уже и перешёл границу Мира Выживших?!" - думал Малой, сам себе улыбаясь. Он поспешно стал спускаться по тающему, крутому склону горного хребта. Четырнадцатилетний, одинокий, оборванный, грязный паренёк. Голодный, напуганный и усталый. Но живой и сильный.
Малой с опаской медленно пробирался сквозь заросли акаций, пока не вышел к полю гигантских кактусов. Огромных, до десяти метров в высоту, сочно-зелёных, с красивыми жёлто-фиолетовыми цветками, и метровыми иглами.
Что-то Малому не нравилось здесь. Хотя проход под сводами гигантских колючих растений был свободным, желтея песочком, и обзор места неплохой, но... Какое-то гнетущее чувство. Паренёк стоял долго и неподвижно. Это и спасло его, ведь живородящие кактусы стреляют только по движущимся целям!
"Ну и видок у меня! Как самый распоследний бродяга на задворках торговца Чёрного рынка!" - подумал Малой, оглядывая себя и улыбаясь. Он вскинул на плечо арбалет и сделал два шага, но остановился, задумавшись. Тотчас перед его мокасиной в песок вонзилась толстая, с сухим концом, ядовитая игла кактуса. Видимо, мозг растения не уловил цель конкретно.
"А-а-а...о-о. Не понял!? Проклятый кактус...это ты, что-ли?!" - Малой медленно поднял голову и пригляделся - ничего и никого. Он сравнил угол, под которым воткнулась колючка, но наверху тоже никого не заметил. Вместо этого паренёк увидел пустое дупло-отверстие в толстенном стволе растения.
Отвлекшись на кактус-убийцу, паренёк проглядел в тридцати метрах сзади от себя, в кустах акаций, притаившихся Павианов, обвешанных ружьями и пистолетами. Один, с повязкой через глаз и красной опухолью на щеке, показал пальцем на мальчонку:
- Хе! Он уже мертвец, ручаюсь за это, Косой!
- Ты видел у него на груди камень? Здоровый, блестит, наверное, алмаз или сапфирчик!? - сказал другой.
- Да-а-а...Сдаётся мне, и артефактик какой-нить. На "оникс" смахивает.
- Сейчас его пронзит игла! Смотри...
- Тише!
Малой обернулся и увидел двух людей за кустами - слух не подвёл его и здесь. Бандиты-кочевники, поняв, что паренёк заметил их, встали в полный рост.
- Эй, пацан, ты уже мертвец! - то ли сказал, то ли спросил одноглазый, ехидно улыбаясь.
- Почему это? - крикнул Малой.
- Кактусы эти питаются мясом. Ха-ха-ха!
- Ну и что, пусть пита...
- Так ведь в тебе, по-моему, кило тридцать мяса.
- Спасибо! Я бы вам не советовал... - Малой вдруг узнал в незнакомцах Павианов.
- Что?! Ты ещё...
- ... Спокойно, Косой! - успокоил один другого и обратился к Малому. - Дружище, иди к нам, мы тебе ничего плохого...
- ... Плохого? Да что вы мне можете сделать?!
- Паренёк, - продолжил бандит, - у тебя там камушек какой-то висит на животике?!
- Ага...камешек. "Оникс", - Малой посмотрел на клык саблезуба, которым он иногда пользовался в безвыходных ситуациях.
- Да-а? О, парень, иди-иди сюда! Давай.
- Да пошли вы!..
Малой повернулся, взглянул на кактус, стоящий рядом и, набрав в лёгкие воздух, бросился вперёд, в центр смертельных зарослей. Он прыгал и резко вилял на бегу, как его учил командир, иглы редко вонзались рядом, в основном, пролетали мимо. Один раз, когда Малой увидел черепаху и от неожиданности приостановился, ядовитая игла застряла в механизме арбалета, которым паренёк размахивал при движении. Опять он ринулся между редкими растениями-убийцами, и снова жуткий свист колючек.
- Ты видел, Косой?! Ужас! Он ещё жив!
- Да, Бомжара, это мы с тобой, как безмозглые ублюдки, сидим тут и прячемся!
- Он послал нас, мерзкий гадёныш...ты слышал? У него артефакт...ты слышишь, Косой?!
- Ага.
- Так давай за ним, он нам показал свою...как его...ну эту...
- Тактику.
- Да! Ну же!?
- Эх, была - не была! Пошли!
Оба Павиана ринулись через акации, насобирав сотни мелких колючек и, дрожа, побежали вслед Малому. Через пятьдесят метров один из них остановился, как вкопанный - из его спины торчала страшная игла. Одноглазый присел, выпучил единственное око, наблюдая за гибелью товарища, уронил ружьё и устремился дальше. А нашпигованного иглами бедолагу обхватили длинные лианы-завязки и, подняв, наткнули на другие колючки. Так он и остался висеть на иглах до прихода ночи.
Малой перепрыгнул куст акаций и сделал ещё несколько шагов, затем упал лицом вниз. Пробрался! Он осторожно поднялся, различая шелест злобных растений и топот бандита, навёл арбалет, но увидел, что оружие неисправно. В это время из кактусового леса выбежал Павиан, тоже подпрыгнул, но не рассчитал и рухнул в колючие ветки акации.
На него страшно было смотреть - исполосованный, взлохмаченный, грязный. Бандит встал на шатающихся ногах, сплёвывая кровь и размазывая сопли по лицу, грудь тяжело вздымалась, а физиономия исказилась, когда он с треском вынул из ляжки обломок иглы. Яд начал действовать. Съехавшая на ухо повязка обнажила всю уродливость: зашитые грубой нитью веки, шрам под глазом и язву на щеке.